Предисловие Лалеха Бахтияра

Ислам признает все реально существующее: голод, отчуждение, потребность разводиться, проявление слабости перед силой, угнетение и подавление. «Как оппозиция реализму, Ислам не принимает статус-кво сложившихся вещей, а изменяет реальность», – говорит Али Шариати. – «Он изменяет сущность вещей революционным путем. Он приводит реальность в соответствие с идеалами. Он использует реальность как средство для достижения идеалистических целей, истинных устремлений, которые не существуют сами по себе. В противоположность реалистам, Ислам не подчиняется действительности, но скорее заставляет ее подчиниться себе. Ислам не отворачивается от реальностей так, как это делают идеалисты. Он создает их. Он покоряет их. На этом пути Ислам использует основу мышления идеалистов, получая свою собственную идеологию». При таком подходе независимость мышления должна развиться настолько, что будет дан ясный ответ, не вызывающий отклонений, ведущий к преодолению социальных и исторических корней. Повернись лицом к реальности! Покори ее! Пройди сквозь нее, достигая своих идеалов!.. Шариати развивает концепцию исламской социальной справедливости. В Исламе недостаточно сказать самому себе: «Ты не должен поступать так-то и так-то». Вместо произнесения этого утверждения, заключающего человека в жесткие рамки ограничений, надо активно противостоять социальным заболеваниям общества. То есть, если однажды сказать себе: «Ты не должен быть угнетателем!» – это автоматически будет означать: «Ты должен помогать угнетенным!»

Шариати приводит нас в сердце шиизма – к Фатиме (А [1] ), любимой дочери Пророка Мухаммада (С [2] ). Он дает нам описание женщины, которую мы не можем видеть, но при этом осознаем, что каждодневно прямо связаны с ее духом, что она была избрана в качестве образца для наших сегодняшних дней. У нас появляется эмоциональная привязанность к ее внутренней сущности: мы как бы воссоздаем ее облик. Шариати ведет нас к Фатиме (А). Он начинает свой рассказ с того, что среди обычаев, бытовавших на Аравийском полуострове до ее рождения, был такой, в соответствии с которым новорожденных девочек закапывали заживо, во избежание позора для семьи из-за отсутствия законного наследника-сына. Революционным посланием Ислама этот обычай был отменен. Бог передает в Коране, что Пророку Мухаммаду (С) дана полноводная река в Раю, через которую он получит большое потомство, несмотря на то, что в соответствии со взглядами арабов того времени, человек, не имеющий сына, считался «отсеченным». Как могло быть такое? Отец дочери будет иметь обширное потомство? Его жена (А), будучи старше пятидесяти лет, родила дочь Фатиму (А). Бог пообещал Пророку (С), что через нее потомство Пророка (С) увеличится. Шариати говорит о том, что дальнейшая слава Ислама окажется связанной с женщинами. В Каабе, Доме Божием, похоронена лишь одна женщина. Это Хаджар, рабыня, вторая жена Пророка Ибрагима (Авраама) и мать Пророка Исмаила (А).

Фатима (А) провела свою жизнь в борьбе, в противостоянии бедности и трудностям. Ее отец (С) был вынужден провести со своей семьей три года в безлюдной долине из-за применения экономических и общественных санкций со стороны своего племени за проповедь Ислама. После миграции в Медину началась ее жизнь в качестве замужней женщины, но по-прежнему продолжалась борьба с трудностями, с которыми она сталкивалась с самого детства. Мы узнаем Фатиму (А), маленькую девочку, защищавшую своего отца (С) от нападок вождей племени. Фатима (А) была той, кто, держась за отцовскую руку, шла вместе с Мухаммадом (С) на базар, слышала происходившие там споры и возвращалась вместе с ним домой. Фатима (А), женщина Ислама, была той, кто стоял в дверях, защищая своего супруга и его дом, когда узурпаторы пытались сжечь его. Фатима (А) говорила только что избранному халифу, что он разгневал Бога и Его посланника (С), не исполнив приказа Пророка (С), внимая лишь собственным желаниям. Фатима (А) была той, кто искал справедливость и выступал против угнетения всей силой своего бытия, не боясь последствий своих слов, зная, что говорит языком Истины. Давайте обратимся к ее последней речи. Ее слова дадут нам возможность понять то, во что она реально верила и что делала. Во время болезни Фатимы (А), которая привела к ее смерти, жены мухаджиров и ансаров [3] пришли навестить ее и спросить, как она себя чувствует. Абу Бакр был избран халифом, и Али (А) оказался не у дел. Отвечая пришедшим, призвав сначала благословение Аллаха для своего отца Мухаммада (С), она сказала: «Благодаря Господу я жива, у меня нет ничего, и я презираю этот мир. Я питаю отвращение к его людям. Попытавшись указать им на их врага и не будучи услышанной, я покидаю его. Как безобразны острия мечей, когда они сломаны, и когда усилия людей направлены на разрушение созданного, разбивание устоев, проведение в жизнь бесчестных решений и создание опасностей ради удовлетворения грубых личных страстей! Какое ужасное будущее они уготовили самим себе своими действиями перед Аллахом, обретя вечные муки… Бог сказал: „Если представители народа полны веры и избегают дурных дел, Мы дадим благословение для них в том, что у них есть, и их земле. Но если они отрицают Истину, то явятся заложниками своих собственных деяний. Угнетателям возвратятся последствия их дел. Они не смогут изменить законов бытия…“; „Нарушитель прав будет в убытке, и пришедшие за ним найдут и познают ужасные последствия совершенных их предками поступков. Таким образом, вы должны жить так, чтобы быть спокойными за свои сегодняшние дела и пребывать в мире, иначе разразятся буря и ужас“. Иначе клинки угнетателей, террор и тирания одолеют тебя, и угнетатели поработят тебя. Ничего не останется у народа, исключая самое малое. Они (угнетатели – прим. перев.) взрастят при помощи силы то, что ты лелеял при помощи любви. С этого времени ты будешь только тосковать и ничего не сможешь сделать из-за того, что раньше был слеп и не видел истины».

Почему многие мусульманки отдали предпочтение устаревшим формам жизни или новым, привезенным из-за границы? Почему они были обмануты? Шариати приводит нам слова Имама Али (А): «Необходимы две стороны, чтобы было создано угнетение. Одной из них является угнетатель, а другой тот, кто принимает угнетение. Угнетение не может быть односторонним. Угнетатель не может создать угнетение из воздуха. Угнетение подобно куску железа, которое куется ударами молота угнетателя по наковальне угнетенных». Таким образом, женщины сами участвовали в атаке на свои собственные ценности, позволяя порабощать себя и не отыскивая своих собственных корней.

С тем знанием, что приносит нам Шариати, с нашего познания личности Фатимы (А) начинается понимание долга и обретение ответственности теми людьми, которые, задав первый вопрос: «Кто я?», затем ищут ответ в цивилизации Афин или у гениев собственной культуры. Ответственность и долг вырастают через любовь и веру. С Фатимой (А) в качестве примера мы учимся сражаться с несправедливостью и угнетением. Мы поворачиваемся от самих себя к другим. Мы приходим к активному воздействию на общественные язвы, потому что она реально существовала – она есть наш символ, наш образец, наша героиня. Это признание духовного присутствия Фатимы (А) и ее сущности, которая вдохновляет тысячи артистов, поэтов, писателей и художников. С одной стороны, мы узнаем, что Пророк (С) дал ей молитву вместо домашней помощи, которую она просила у него. Она выросла из этого. Этим питались ее дух и силы, произрастал ее долг перед Богом и людьми. Лучше всех сказал Руми: «Физическая форма крайне важна. Ничего не может быть сделано без соединения формы и сущности. Однако вы можете посеять семя, очищенное от кожуры, и у вас ничего не вырастет. Посеяв же его с кожурой, вы получите большое дерево». Каждый ремесленник знает, что лишь полностью погрузившись в реальные формы, можно что-то создать. Почувствовав пробуждение и придя к пониманию реальной личности Фатимы (А), представленной Шариати, женщины получили способность к возрождению и возможность играть главную роль в Исламской революции. Они сражались против угнетения и несправедливости бок о бок с мужчинами. Одетые в скромные одежды, которые могла носить Фатима (А), они преодолели все препятствия, чтобы действовать, сражаться и бороться.

Текст, который Вы читаете, представляет собой лекцию, прочитанную мною в Хусайнийе Иршад. Для начала я хотел сделать комментарий к исследованию профессора Луиса Массигнона (Louis Massignon), где были рассмотрены личность и нелегкая жизнь Фатимы (А). Я хотел обратиться к глубокому революционному значению той памяти о ней, что существует в мусульманских обществах, а также к той роли, которую она играет в трансформации исламского социума. Эти комментарии предназначались специально для моих университетских студентов и были использованы в «Истории науки и религий», «Социологии религии» и «Исламологии».

Когда я собрал материал, то увидел, что в добавление к университетскому курсу накопилось и многое другое. Я решился дать ответ на уместный вопрос о женственности, крайне важный сегодня для нашего общества.

Женщины, которые остаются в рамках «традиционной модели», не сталкиваются с проблемой самоидентичности, в то время как женщины, принимающие новую импортную модель, адаптируют заграничную самоидентификацию. Но посередине между этими двумя типами женщин находятся те, кто не принимает наследственную, традиционную форму, но и не поддается навязыванию новых форм. Что им делать? Что они должны предпринять?

Они хотят решать сами за себя. Они хотят развивать самих себя. Они нуждаются в модели, в идеальном примере, в героической личности. Для них проблема «Кто я? Кем я стану?» крайне остра. Фатима (А) через свое собственное бытие отвечает на этот вопрос.

Я должен был бы ограничиться аналитической справкой о личности Фатимы (А). Но я обнаружил, что в книжных магазинах нет книг о ней, и, таким образом, наши интеллектуалы ничего не знают про нее. Для меня стало обязательным компенсировать этот недостаток определенным объемом информации. Таким образом, представленный очерк есть та самая лекция, но уже расширенная до биографического эссе, базирующегося на документах и традиционных источниках, относящихся к данной выдающейся личности, которая осталась практически неизвестной или неверно представленной. Эту биографию я специально составил на основании исторических документов. Подробно рассмотрев проблему в сфере джафаритского мазхаба [4] , я задействовал источники Ханифы, Ханбала, Малика и Шафии. С научной точки зрения они неопровержимы.

Я не могу утверждать, что данная лекция может быть свободна от критики. Скорее, истина в обратном. Критика есть насущная потребность для тех, чьи сердца чисты, кто ищет правильный путь, кто готов к служению, в отличие от тех, чей удел – враждебность и злословие.

В эту священную ночь не предполагалось, что такая десакрализованная персона, как я, будет выступать. Я хотел получить как можно больше от своего контакта с работой профессора Луиса Массигнона (Louis Massignon). Он был выдающимся человеком и прекрасно разбирающимся в Исламе ученым, написавшим о Фатиме (А).

Я попал под очень сильное влияние ее благословенной жизни, а также под воздействие того глубокого следа, что оставлен ею в истории Ислама. Даже после смерти ее дух остается живым для тех, кто ищет справедливости и противостоит угнетению и дискриминации в мусульманских обществах. Она была проявлением, символом Пути и направляющей сутью исламской мысли.

Будучи студентом, я принимал участие в подготовке великой работы Массигнона на ее первоначальной стадии. Документы и источники, использованные в ней, охватывали собой четырнадцать столетий. Они были написаны на всех языках и локальных диалектах мусульманских народов. Были изучены различные исторические свидетельства и даже местные песни и фольклорное наследие. Я хотел бы суммировать здесь результаты этого труда.

Я сказал себе: «Я предложу эту работу здесь и сегодня, так как она уже опубликована, и выдающийся человек, который начал ее, покинул этот мир, оставив ее незавершенной». Люди, к несчастью, не знают об этой работе. Даже европейцы. Это также касается и наших отечественных ученых, которые, будучи тесно знакомы со взглядами на Ислам европейских авторов, остались в неведении относительно этой работы.

Я принял вызов и сказал себе: «Я напишу работу для моих студентов, в частности, для тех, кто посещает мои занятия в Хусайнийе Иршад. Я дам им научные, исторически достоверные результаты глубокого исследования этого великого человека».

Но сейчас я вижу и чувствую, что собравшимся здесь нужно другое. Те, кто собрались здесь, пришли не прослушать проповедь или речь. Все они, и мужчины, и женщины, – интеллектуалы, образованные представители сегодняшнего поколения нашего общества, выражающие его нужды. Они пришли не слушать мой рассказ о Фатиме (А), чтобы получить духовное наслаждение в этом ночном собрании. Они пришли не слушать сугубо научную, историческую лекцию. У них есть более новое, более необходимое, более живое желание – получить ответ на существенный вопрос, который касается нашей нынешней судьбы: «Кто я?».

В нашем обществе женщины стремительно меняются. Деспотизм нашего времени и общественное воздействие забирают у женщины то, что она собой представляет. Она лишается всех традиционных характеристик и ценностей, пока не достигнет того состояния, в котором будет представлять собой нечто задуманое и созданное другими. Мы видим то, что этими «другими» построено. Тем самым объясняется, почему самым важным и насущным вопросом для рассуждающей женщины в наше время является фраза: «Кто я?» Она хорошо знает, что не может оставаться такой, какой была. Но она не желает и надевать модернистские маски взамен существующих традиционных. Она хочет решать сама за себя. Ее современницы выбирают себя сами. Они с полной сознательностью украшают свои личности образованностью и независимостью. Они одевают то, что хотят. Они демонстрируют свою сущность. Но они не знают, что именно они должны были бы делать. Им неизвестно о цели подлинного существования человеческой личности, которая не является ни отражением их этнического наследия, ни навязанной художественной имитативной маской. С чем же им себя идентифицировать?

За этой темой встает следующая, напрямую вытекающая из предыдущей: поскольку мы – мусульмане, то наши женщины, которые хотят принимать решения с помощью разума и сами делать выбор, связывающий их с историей, религией и обществом, должны получать свою духовность, основываясь на Исламе. Женщина в таком обществе хочет быть самой собой. Она хочет творить себя сама. Она желает возрождения. В этом новом рождении она стремится быть своей повивальной бабкой. Она ни в коей мере не желает быть продуктом этнического прошлого или перенимать чисто внешние иностранные формы. Она не может ни оставаться невнимательной по отношению к Исламу, ни безразличной к нему.

Таким образом, вполне естественным является то, что данный вопрос встает перед исламской женщиной. Наши люди продолжают говорить о Фатиме (А).

Каждый год сотни тысяч мусульман обращаются к ней. В память о ней проводят сотни и тысячи собраний, молитв, празднеств и траурных церемоний. Во время этих мероприятий ей произносят восхваления, ею восхищаются, ее прославляют и возвеличивают. Воспоминания о ее благородной жизни происходят путем совершения необычных обрядов, содержащих ритуальный горестный плач, чье назначение состоит в воссоздании ее печали и страданий, а в адрес тех, кто унижал ее, раздаются проклятия. Но, несмотря на все это, реальная личность Фатимы (А) остается неизвестной.

И тем не менее простые мусульмане знают о ней. Они принимают Фатиму (А), ее величие и веру всей силой своей души. Они предлагают ей свои сердца с такой духовной мощью и волей, какая только может быть у людей или у человеческого сообщества.

Любая религия, школа мышления или революционное движение базируется на двух элементах: мудрости и любви. Первый из них есть свет, а второй – движение. Один приносит общее ощущение и понимание, а другой – силу энтузиазм и развитие. Как сказал Алексис Каррел: «Мудрость подобна свету фар автомобиля, указывающих дорогу. Любовь – это мотор, который приводит его в движение». Каждый из этих элементов не может существовать без другого. Мотор без света слеп, опасен и находится в руках рока.

Во всяком обществе, мыслительной или революционной школе пишущие люди (честные, просвещенные и ответственные) указывают, как познать основное направление идеи или религии. Они прокладывают путь, ведущий к просвещению народа. С другой стороны, ответственность людей приводит их дух и силы в движение. Они ответственны настолько, что делают первый удар.

Движение подобно живому телу. Его мысли – в умах ученых, а любовь – в сердцах народа. Если вера, искренность, любовь и жертвенность часто встречаются в обществе, то это заслуга народа. Но когда правильное понимание идей находится на низком уровне (когда просвещенность, логическое мышление и знакомство с целями данной школы минимальны, когда значение, цель и истинные направления мысли утеряны), ответственными являются ученые. Религия нуждается в обоих этих элементах. В религии знание и чувства не превращаются в отделенные друг от друга реальности. Они трансформируются в понимание и веру, объемлющую чувства и знание в качестве единого представления о мире.

Таков Ислам. Более, чем все другие религии, он является религией рецитации священных текстов, борьбы на пути Бога, религией мысли и любви. В Исламе невозможно провести границу между любовью и верой. Коран рассматривает мученичество как обретение вечной жизни. Перед ним блекнет все прочее, написанное людьми. Если мусульмане не станут понимать это, кто же тогда будет ответственен?

Имеет ли семейство Пророка (А) какое-либо влияние или наше молодое поколение вместе с интеллектуалами находится в заблуждении? Или, быть может, наши отцы и матери потеряли свою ответственность? Пророк Мухаммад (С) пришел с чистейшей истиной, которая представляет собой наиболее прогрессивное идейное направление, какое только может быть проявлено в человеческом мире. Это не миф. Это реальность. Или это должно стать реальностью. Это должно быть, но этого нет.

А его дочь Фатима (А) – совершенный пример идеальной женщины, которая еще не появилась. Его внуки Хусейн (А) и Зейнаб (А) – брат и сестра – совершили глубинную революцию в борьбе за свободу и достоинство против деспотизма и угнетения.

Дом Пророка Мухаммада (С) подобен Каабе. В нем пребывают потомки и наследники Авраама (А). Это знак и символ. Это Реальность. Кааба – постройка из камня, тогда как они человеческие личности. Кааба есть место, вокруг которого мусульмане совершают обход, в то время как Дом Пророка Мухаммада (С) есть назначение для каждого сердца, понимающего красоту, свободу, справедливость, любовь и искренность. Это место прибытия для тех, кто ведет борьбу, принося жертвы во имя жизни и свободы людей.

С другой стороны, дворцы цезарей, которые, по словам историков, несут культуру, цивилизацию, религию, философию, порядок и искусство, рушатся. Наши образованные, преданные поклонники добродетели, которые узнали о несчастиях этого семейства, готовы пожертвовать всем для его представителей. Мы связаны с ними вечными узами. Все наши стремления, мысли и чувства посвящены им. Наши сердца бьются для них. Наши глаза наполнены их скорбью. Мы жертвуем собой и своим имуществом на этом пути. Мы не жалеем ничего.

Взгляните на этих бедных, голодных людей, проявляющих свои чувства и веру по отношению к каждому отдельному представителю этой возлюбленной семьи. Что они не могут сделать и на что они не решатся ради них?

Расходование денежных средств часто указывает на искренность, чистоту и силу веры. Давайте рассмотрим все то время, пожертвования и деньги, которые народ тратит для этой семьи. Мы видим, что бедность среди народа настолько сильна, что одной из основных проблем жизни являются хлеб и вода, детское питание и медицинское обеспечение. И мы видим, что даже при этих обстоятельствах, во славу семейства Пророка (С) проводится более миллиона церемоний.

Если мы уделим внимание, в частности, огромной классовой дифференциации, которая существует в исламских обществах, мы увидим, что половина капитала страны находится в руках нескольких тысяч людей. Мы увидим, что две трети богатств принадлежит 10 % населения. Мы увидим, что, в противоположность прошлому, капитал перешел от крупных землевладельцев и сельских торговцев базара в руки новых капиталистов, промышленников, современных буржуазных компаний и среднего класса, которые продают иностранные товары или производят новую продукцию сами.

Создан новый класс. Он характеризуется тягой ко всему иностранному и модернизации. Он поклоняется Западу. Он не религиозен. Если у него и была хоть какая-то склонность к религии, то она долго подавлялась.

Роскошь, мимолетность, претенциозность и преклонение перед иностранным влиянием господствуют среди этого класса. И их Ислам, говоря словами Сайида Кутба, – американский ислам.

Люди, которые следуют религии безответственно, чаще всего представляют свое мнение, не подкрепляя его действием и не вкладывая ничего. Интеллектуалы не расходуют деньги. Наши молодые девушки и юноши проводят годы на танцевальных вечеринках в Швейцарии, Франции, Англии, Америке и Австрии. На этих мероприятиях они – самые расточительные в расходах.

Мужчины и женщины этого материалистического класса покидают свои дома с переполненными кошельками. В бутиках и казино они кладут деньги в карманы капиталистов, доильщиков золота. Они не более чем дойные коровы наличных денег, обманутые людьми Запада, выглядящие как ослы с золотом, ослы, приехавшие из отсталой страны. Они расточают свое богатство на дорогие танцевальные мероприятия. Они полностью растрачивают все и возвращаются в свою страну, дабы собрать достаточно денег, вернуться и снова быть выдоенными. Они делают это совершенно естественно и безо всякого осознания того, что совершают ошибку или неправильный поступок, с гордо поднятой головой. В таком самообмане люди ходят по кругу. Они называют это прогрессом, современной жизнью и признаком цивилизованности.

В то же самое время мелкий торговец или крестьянин готовится к паломничеству (хадж) в Мекку или Кербелу после длительного периода своей жизни, проведенного в трудах и лишениях. Он исходит из принципа, что есть только одна вещь в его жизни, равная отдыху по тому удовлетворению, которое приносит, – это путешествие, поездка с целью узнать другие страны. Он увидит мир и очистит свою веру, пополнит впечатления и укрепит связь с историей. Он совершает паломничество к своим любимым людям. Он приходит увидеть остатки их цивилизации. Он лицезреет произведения искусства, связанные с ними. Потому что из-за своей любви, являющейся продолжением его духа, и, наконец, из-за религиозного долга он намеревался совершить это паломничество. Он берет минимальную сумму денег. Он платит за свой билет на самолет, отдых проводит в расходах и покупке подарков, которые возьмет с собой домой. То, что он тратит, уходит на аренду палатки, оплату автобуса и несколько дней питания. Все это, вместе взятое, не достигает стоимости одной ночи мистера и мисс с шампанским в Лидо или икры во время завтрака в отеле Георга Пятого.

Эти псевдоинтеллектуалы, которые, как предполагается, понимают тонкие стороны вещей, смотрят сверху вниз на мелкого торговца или крестьянина, не сильного в софистике. Все чувства этих «джентльменов», их знания, классовые предубеждения создают такую ненависть по отношению к рабочему или крестьянину, что даже Че Гевара не смог бы преодолеть ее.

Мы видим новый денежный класс существующим бок о бок с нашей общей бедностью. Жители городов и деревень становятся все более и более бедными, более бесправными и голодными, в то время как слой мелких землевладельцев и торговцев ослабевает и стирается на фоне возрастания капиталистического класса. Большинство остается в том же самом социальном слое. Меньшая часть людей изменяется в классовом отношении, двигаясь, так или иначе, вверх или вниз.

Мы видим лишь две группы: современный и традиционный типы. Те, кто верен своим взглядам и религиозным обрядам, составляют одну партию из них. Сила религиозного убеждения и расходы, совершаемые на религиозные церемонии, торжественное открытие мест собраний и зданий для религиозных целей – все это знак глубокой и сильной взаимосвязи духа нашего народа с семьей Пророка (С). Это показывает масштабы веры и искренности, которые мощны и чисты.

После рассмотрения этих вещей вопрос «Кто ответственен?» внезапно ударяет нам по голове, подобно удару молота. Личность, которая сейчас исследовала проблему логически и открыла все ее стороны, изучая их этап за этапом, делает из всего этого правильные выводы. Выработайте верный взгляд на Ислам!

Ислам распространяет свободу. Народ, наполненный любовью, и даже молодые интеллектуалы представляют собой слабых и упадочных последователей Ислама. Главная причина этого противоречия не понята. Нужно прийти к осознанию того, что есть ценность. Любовь и вера не имеют ценности, если им не предшествуют понимание, выбор и обязанность. Если Коран только прочитан, но не понят, он не отличается от пустой книги.

Пророк (С) дал своим последователям просвещение, величие, нравственность и свободу, когда они поняли, кем он был. Если кто-то читает книгу, где неправильно трактуется характер Пророка (С), если его слова не переданы тоскующему народу, какого эффекта может достичь любовь к нему, молитвы и прославление?

Любовь и вера следуют за познанием. Это то, что двигает духом и поднимает нацию. Это то, почему лицо Фатимы (А) осталось сокрытым за постоянными молитвами, панегириками и оплакиваниями ее последователей.

У мусульманских социумов есть три лика женщины. Одно из них – традиционная женщина. Другое – лицо современной женщины, подобное европейскому, лицо женщины, которая только что начала культивировать и представлять себя сама. Третье – лицо Фатимы (А), не имеющее никакого сходства с тем, что являет собой этническая мусульманка. Личность этнической мусульманки, ее образ, существующий в умах последователей этой религии, так же далек от личности Фатимы (А), как та далека от современенной женщины.

Крики, поднимаемые сегодня во всем мире, на Востоке, и, в частности, в мусульманских обществах, направлены против всего того, что является результатом разрушения человеческих ценностей. Они происходят от воздействия, которое оказывается на общественное мнение и поведение людей. Главным образом, изменение человеческой формации приводит к появлению особого типа интеллектуальных, образованных мужчин и женщин, модернистов, противостоящих религиозным мужчинам и женщинам. Никакая сила не может предотвратить рост этого противостояния.

Эти изменения не поддерживаются никем и не могут отрицаться. Все это находится вне поля дискуссии. Скорее мы сошлемся на изменение в обществе, в одежде человека, его мыслях, стиле и укладе жизни. Женщина также следует этой перемене. Невозможно, чтобы она оставалась такой, какой была.

В предыдущих поколениях сын был обречен на то, чтобы являться копией своего отца. Отец не боялся, что сын будет иным, нежели он сам. Между ними не было дифференциации, и существовали настолько сильные симпатии и узы, что всякие сомнения и неопределенность исключались в общении между ними. Одной из особенностей нашего времени – и на Востоке, и на Западе – является наличие дистанции между предыдущим и подрастающим поколениями. По календарному времени это расстояние составляет тридцать лет, но с социальной точки зрения оно равно тридцати столетиям.

Вчера общество было постоянным. Ценности и социальные характеристики казались незыблемыми. За период в сто, двести и триста лет ничего не менялось. Основа общества, формы производства и распределения, тип потребления, социальные связи, правление, религиозные ритуалы, положительные и отрицательные стереотипы, искусство, литература, язык – все было одним и тем же от деда до внука.

В таких неизменяемых мирах и закрытых обществах, где социальное время стоит на месте, мужчины и женщины остаются в постоянной форме. Совершенно естественным является то, что дочь – копия своей матери. Различие во мнениях между матерью и дочерью могло быть связано лишь с посторонними вещами или повседневными конфликтами. В сегодняшнем мире девушка, не сбиваясь с пути и не впадая в разврат, создает дистанцию между собой и своей матерью. Они чужие по отношению друг к другу. Расстояние в 15, 20 и 30 лет разделяет их на представителей двух разных народов, на два разных социальных существа, относящихся к двум различным социальным типам, двум различным историям, культурам, языкам, двум отличным друг от друга системам взглядов и двум различным жизням. Их связь друг с другом заключается лишь в том, что у них один и тот же домашний адрес.

Во внешних социальных формах мы видим то же расхождение и историческую дистанцию между поколениями и типами мироощущения. Например, мы видим стада овец, пасущихся на асфальтовых улицах Тегерана – их доят на глазах столичного потребителя, – и в то же время пастеризованное молоко продается в супермаркетах. Или, например, видим верблюда, стоящего рядом со спортивной машиной марки «Ягуар». Дистанция между ними такая же, как и та, что отделяет Каина и Авеля от эры электроники и автомобилей.

Мы видим мать и дочь, с этим разрывом между ними, которые идут плечом к плечу по улице, поедая пахлаву или иную сладость. Если мы рассмотрим их вместе, то не получим естественную и постоянную общность. Очевидно, что мать находится в начале заката своей жизни. Она устала и хранит обычаи. С другой стороны, дочь лишь начинает свое жизненное странствие. Совершенно ясно, что дочь никогда не будет есть пахлаву с тем же ощущением, что мать.

Возможность идентичности между матерью и дочерью все еще существует. Мать будет иметь отношение к дочери в той же степени, в которой та связана со своей матерью.

Изменение от типа матери к новому типу, представленному дочерью, неизбежно. Но лишь только новички пишут об этом феномене. Они не вкусили оскорбительного языка, обвинений, гнева, наказаний и унижения. Они не ощущали цепей и оков на своих шеях. Они никогда не подвергались побоям и не кричали от боли. Они никогда не ощущали тошноты от потери силы.

Эти наблюдатели социальных перемен только прикасаются к подобным проблемам, но работа уже сделана. Они растрачивают свои усилия. Результаты оцениваются как менее чем нулевые. Противоречие усиливается.

Те, кто является проводниками, кто объясняет ситуацию, ошибаются, пытаясь действовать во имя веры, религии и милосердия и сохранять при этом формы, унаследованные от прошлого. Они стремятся сохранить старые традиции и обычаи. Они ссылаются на Коран как на «наследие древности», «старинные сказания» или «истории времен оных».

Все эти слова отсылают к первоначальным мифам и праотцам. Те, кто действует в качестве проводников, рассматривают старинное как синоним традиционного. В результате они называют любую перемену, включая изменение в одежде и прическе, неправильной. Они ошибочно верят в то, что духовный источник и подчинение Богу (Ислам) могут быть заключены в поклонении чему-то древнему. Они отворачиваются от всего нового, от любой перемены и возрождения.

Женщина, с их точки зрения, должна полностью оставаться такой же, какая она есть сегодня. Эта ее формация существовала в прошлом и является частью общественной традиции. Она имела место в XIX или в XVII веке, или даже в доисламскую эпоху, но при этом рассматривается как религиозное исламское явление, подлежащее консервации. Тот, кто ищет традицию, принимает эту точку зрения, потому что она является частью его жизни и отвечает его интересам. Они пытаются остаться неизменными и сохранить явления прошлого навеки. Они говорят: «Ислам хочет, чтобы было так. Этот образ жизни дала религия. Она должна остаться таковой вплоть до Судного Дня».

Но мир меняется. Меняется все. Меняются господин N. и его сын. А женщина должна сохранять постоянный облик. Обобщая, можно сказать, что их точка зрения состоит в том, что Пророк (С) запечатал женщину в ее традиционной форме, и ей следует иметь характеристики, которые Хаджи Ага (ее супруг) хотел бы видеть в ней.

Такой тип мышления стремится сбить нас с пути. Если мы будем пытаться удерживать старые формации в силу нашей неопытности, время оставит нас позади. Мы должны осознать, что разрушение все еще является реальностью.

Упорство в сохранении подобных форм не принесет никаких плодов, никогда не найдет отклика. Они не могут быть сохранены, так как представляют собой мертвые, преходящие обычаи. Те, кто ищет руководство, пытаются объяснить социальные традиции, которые устоялись через обычаи, в религиозных терминах.

Когда мы приравниваем религию к социальной или культурной традиции, то делаем Ислам защитой для упадочных явлений жизни и общества. Мы спутываем культурные и исторические феномены с суеверными взглядами, переданными по наследству. Время меняет обычаи, социальные взаимосвязи, исторические явления и древние культурные символы.

Мы ошибочно верим, что исламская религия сводится к социальным традициям. Разве сегодня не совершены величайшие ошибки? Разве мы не видим это собственными глазами?

Существует три основных, хорошо известных метода решения проблемы. Консерватизм – это метод, используемый защитниками традиции, интерпретируемой как культура. Он стоит на вооружении лидеров, которые защищают и охраняют социум, потому что этим защитникам есть что защищать. Логика консерваторов состоит в следующем: если мы изменяем обычаи прошлого, то это сходно с тем, как если бы мы отделили дерево от корней. Культурные коммуникации, охраняемые обычаем, связаны с телом социума подобно сети нервов. Если уничтожить корни, то наступит смерть дерева.

Это так, поскольку после великих революций приходят в жизнь страдания, беспорядок и диктатура. Необдуманное, неожиданное устранение социальных и культурных явлений в быстрой, революционной манере вызовет в обществе внезапный вакуум. Печальные результаты этого становятся видны, когда революция идет на спад.

Революционность – метод, используемый лидерами, которые оторвались от своих корней, считая, что все обычаи базируются лишь на старых суевериях и, таким образом, являются реакционными и прогнившими. Причина, побуждающая революционеров к действию, такова: сохраняя прошлые культурные традиции, мы держим общество во вчерашнем дне. Мы в стагнации. Поэтому революционный лидер говорит, что все формы, унаследованные от прошлого, должны быть уничтожены, так как они подобны цепям на наших руках, ногах, духе, мыслях, воле и мироощущении. Надо разорвать связи с прошлым. Новые правила должны заменить старые, иначе общество останется темным, фанатичным и застывшим.

Реформизм – это метод, используемый людьми, верящими в постепенное изменение. Рассуждения реформиста так же слабы, как консерватора и революционера. Он выбирает третий путь, полагая, что перемена должна быть постепенной, дабы различные группы не вступили в противостояние друг с другом. «Если изменения будут медленными, – рассуждают реформаторы, – перемена основ общества не примет революционную форму, а произойдет в течение длительного периода времени». Таким образом, должна быть создана постепенная программа достижения финального результата.

Но метод реформизма и постепенной эволюции обычно сталкивается с негативом и сильной реакцией со стороны внешних и внутренних врагов, которая сохраняется в течение длительного периода, которого как раз и требует данный метод. Силы реакции скорее всего остановят или уничтожат его.

Если, например, мы хотим поменять взгляды нашей молодежи или просветить мышление всего народа, мы будем уничтожены до того, как сможем достичь цели. Или, вероятнее всего, развращенные порядки, доминирующие в обществе и разлагающие его, нейтрализуют нас. Лидер, пытающийся привнести в социум постепенные изменения, рассчитанные на длительный период времени, считает, что он логически выстроил свою программу. Но такой деятель не принимает во внимание силы, которые будут пытаться свести на нет изменения.

Времени, чтобы нейтрализовать силы, выступающие против перемен, всегда не хватает. Реакционные элементы не дают необходимой отсрочки для медленного и постепенного осуществления реформ. Факторы, рассматриваемые как негатив, проявляются сами собой.

Традиция Пророка (хадисы), столь важная в Исламе, состоит из слов, сказанных Мухаммадом (С), законов, принесенных им, дел, которые он совершил, событий, при которых он хранил молчание, вещей, с которыми он был не согласен, а также действий, которые он совершал, не комментируя их, полагая, что они сами говорят за себя. Традиция Пророка (С) представляет собой его слова и его поступки. Они являют собой положения Ислама, которые делятся на две группы. Первое – это то, что существовало до Ислама и было подтверждено Пророком (признанные правила). Второе – это то, что не существовало до Ислама и было впервые установлено им (созданные правила). Но между этими признанными и созданными законами, а также словами и делами Пророка (С), может быть определен третий принцип. С моей точки зрения, он является наиболее тонким. Это метод, использованный Пророком (С).

Пророк (С) сохранял форму, внешний антураж обычая, глубоко пустившего корни в обществе, или обряда, который совершали люди из поколения в поколение, который был абсолютно естественным для них, но он изменял условия, дух, направление и практическое применение этих традиций в революционной, решительной и прямой манере.

Он был вдохновлен особой методикой, которую использовал в социальной борьбе. Его метод включал в себя позитивные характеристики других методов, избегая их недостатков. Проходя сквозь социальные обычаи, тормозящие развитие, он быстро достиг своих общественных целей. Его метод заключался в следующем: он сохранял каркас социальной традиции, но духовно изменял ее компоненты.

Он пользовался этим методом, примиряя социальные явления. Он освоил процедуру, которая является моделью для решения всех проблем. Этот метод может быть применен для двух проблем или явлений, не подходящих друг для друга. Признавая, насколько важен этот метод, мы не можем полностью изучить его здесь. Мы можем только внести ясность несколькими примерами.

В доисламские времена существовал обычай полного омовения, который представлял собой традицию и суеверие. Доисламские арабы верили, что если кто-то, он или она, совершает половое сношение, то в нем или в ней воплощается джинн (дух, населяющий землю). Таким образом, и тело и душа такого человека становились нечистыми. До тех пор, пока он или она не найдут воду и не совершат полное омовение, джинн не может быть изгнан.

Другим примером является паломничество в Мекку. До Ислама оно представляло собой арабский обычай, наполненный суевериями предков. Это была разновидность поклонения идолам, поддерживающая экономическое положение племени курайшитов. Обычай этот постепенно принял такую форму, изменяясь со времен Авраама (А). Ислам перенял традицию доисламского паломничества в память о том, что Авраам (А), друг Бога, построил Каабу, которая после периода упадка была очищена Пророком (С) от идолов и обновлена.

Паломничество имело две стороны: защита экономических интересов курайшитских торговцев в Мекке и создание духовной потребности среди арабов, ставящей их в зависимость от знати курайшитов. Это было ясно Пророку (С), который взял внешнюю форму этого обычая и трансформировал ее в самый прекрасный и глубочайший обряд, олицетворяющий монотеизм и единство человечества.

Пророк (С) революционным образом взял обряд паломничества от идолопоклоннических времен и изменил его в совершенно противоположное действо. Это был революционный скачок. А как результат, арабские племена не испытали ни боли, ни утраты ценностей, но скорее возродили истину и очистили древнюю традицию. Они легко перешли от поклонения идолам к Единобожию. Внезапно они покинули прошлое. Их общество не осознало, что фундаментальные основы идолопоклонничества были перевернуты. Этот прыжок, этот революционный социальный метод оставил прежнюю форму, но изменил ее содержание. Внешняя сторона оказалась сохранена в качестве постоянного элемента, но суть явления трансформировалась.

Консерватор любой ценой до последней частицы своих сил придерживается принятых обычаев, даже если это приводит к тому, что он жертвует собой или другими. Революционер, в противоположность этому, хочет изменить все и сделать совершенно иным, нежели существующее. Он желает аннигилировать все внезапным рывком, независимо от того, готово ли общество к этому скачку или нет. Когда консерватор чувствует возможность революции, он обращается к репрессиям, диктатуре, массовым публичным убийствам, направленным не только против своих политических противников, но против народа. С другой стороны, реформатор всегда дает коррупции удобный случай для разрушительной работы. Пророк (С) через вдохновенный метод своего действия показал нам способ, который, если мы поймем его и сможем применять на практике, поможет нам идти правильным и просвещенным путем.

Интеллектуал с незамутненным видением, противостоящий устаревшим обычаям, древним традициям, мертвой культуре и застывшему религиозному и общественному порядку, скорее примет наказ Пророка (С), чем подчинится предубеждениям прошлого. При помощи данного метода можно достичь революционных целей, избежав опасностей революционного времени, с одной стороны, а, с другой – не встать в оппозицию к основам веры и исконным общественным ценностям. При осуществлении этого не произойдет удаления от народа, и никто не станет чужим для людей настолько, что от него отвернутся и осудят. Этот метод работает, поскольку Пророк (С) воспринял знание от Божественной Бесконечности, поскольку он искал помощи в Откровении и сумел использовать то, что получил.

Одной из особенностей Ислама является то, что он принимает не только свои собственные взгляды, но и взгляды, укоренившиеся в социуме. Он признает существование того и другого.

Идеалистические школы мышления выбирают высочайшие ценности и абсолютные идеологии. Любой факт, не соответствующий им, категорически отрицается и отбрасывается. У них отсутствует терпимость. Они отрицают неприятные реальности и уходят от корней, питающих злобу. Озлобление, насилие, стремление к роскоши и алчность – это реальности, которые существуют. Моральный или религиозный идеализм (например, в христианстве) отрицает эти пороки и игнорирует их.

С другой стороны, направления мышления, базирующиеся на реализме, принимают все явления, которые являются основой реальности. Например, содомия является неприемлемой в Англии или в христианстве в соответствии с положениями религии, но в реальности это не так. Разводы среди католиков запрещены во имя сохранения семьи и поддержания сакральной природы женитьбы.

Но реальность опять же иная. Некоторые человеческие личности не могут сохранить первый освященный брак и оставаться терпимыми друг к другу. Очень часто происходит так, что люди отдаляются друг от друга, становясь чужими. Они живут вместе как два жалких существа. То, что их связывает, не является любовью – это лишь узы закона. Они страдают. Кто-то из них может быть счастлив с кем-то еще. Это существовало в прошлом, есть сейчас и будет существовать в будущем. Цивилизованные и нецивилизованные народы, религиозные и нерелигиозные люди проходили через это и продолжают проходить. Статистика показывает данный факт, но некоторые направления христианства отрицают его. Они продолжают считать брак священным и заставляют семью оставаться единой даже тогда, когда за ее дверями настоящий ад, а сама семья стала средоточием убийства, неверности и разврата. Дверь развода закрыта, но тысячи окон обмана и преступлений открыты.

Социальные реалии таковы, что если мы не откроем для них двери, они стремительно ворвутся через окна. Неприятие развода приводит к появлению типа взаимоотношений, называемого конкубинатом. То есть, мужчина, который не в состоянии жить со своей супругой, отделяется от нее, не имея возможности развестись. То же самое верно и для женщины. Она не может получить развода, поэтому живет отдельно. Возможно, каждый находит другого супруга. Рождение детей в подобной ситуации естественно, но незаконно. Такие люди имеют болезненные взгляды и комплексы. Их дух антисоциален.

Подразумевается, что женщина и ее законный муж становятся чужими друг другу. Они начинают враждовать. Это заканчивается тем, что муж и жена перестают спать вместе. Потом они не могут больше жить рядом друг с другом, даже как соседи. Естественно, они разделяются. Мужчина покидает семью и идет искать женщину того типа, какого он всегда хотел. Любовь, необходимая для семейной жизни, полнота сексуального опыта (сама по себе или совместно с другими составляющими) помогают ему достигнуть естественности во взаимоотношениях. Мужчина и его новая партнерша находят себе место и живут вместе. Судьба его законный жены развивается по точно такому же сценарию и в том же ключе. Как результат, мы видим две семьи, возникшие естественным образом: два неужившихся вместе партнера нашли подходящие себе пары.

Но некоторые идеологи христианства не принимают эти реалии. Таким образом, никто – ни мужчина, ни женщина – не является ответственным. Люди закрывают глаза, как будто не видят происходящего. В качестве результата они принимают на законных основаниях разобранный дом, который не имеет внешней оболочки. Его материал пошел на строительство другого дома. Оформлен бессодержательный брак, признанный официальным, а две настоящие семьи отрицаются.

Здесь мы видим дистанцию между гражданским законом – законом цивилизации – и религиозным правом, а также видим то, как проявляют себя естественные силы и противоречия. В качестве результата, в христианстве оказывается так, что есть семьи фиктивные, а реальные и естественные семьи рассматриваются как проявления разврата и греха. Отрицание описанных явлений приводит к тому, что семьи, существующие в действительности, считаются нелегальными. Дети, рожденные в конкубинате, также незаконны. С точки зрения религиозного общества, они – преступники. Они не получают ни семейной ласки, ни участия общества. Социум смотрит на них как на грешников. Комплексы растут вместе с ними. Они страдают от боли и гнева, которые далеки от осмысления. Они мстят обществу.

Преступления, которые совершаются в Европе и Америке, не имеют места в отсталых и неразвитых странах. Это объясняется тем, что в западных обществах родилось поколение, которое мстит социуму в наихудших формах.

Один англичанин соорудил нечто, похожее на миниатюрный самострел и стрелу к нему. Он установил его в автомате, продающим сигареты, какие встречаются на улицах и в кинотеатрах. При помощи этого устройства он выстрелил маленькой отравленной стрелой в группу людей, чтобы искалечить или убить кого-либо из них.

Полиция не смогла найти преступника. Они искали мотив, который связывал бы убийцу и убитого. Но у убийцы не было никакой особой причины вредить тем людям. Он убивал просто потому, что последние были приняты обществом, а он нет.

Такое убийство может быть объяснено комплексами, которые церковь не желает принимать во внимание. Это то, что и приносит беды. К счастью, мы не видим подобных комплексов здесь. Благодаря существованию развода в нашем обществе, у нас нет незаконных семей. Поскольку есть развод, то никакая сила не вынуждает семью жить вопреки гражданскому праву. Мы не привязываем людей друг к другу силой закона.

Ребенок хочет выйти из комнаты, но самовар, чайник и различные блюда стоят на его пути. Он закрывает глаза и пытается пройти мимо. Он думает, что тем самым все препятствия устранены. Идеализм подобен ребенку, который не видит реальности. Он закрывает глаза на то, что не хочет видеть. Поскольку он не замечает препятствия, то считает, что ничего подобного не существует.

Противоположностью идеализму является реализм. Его последователи видят все, но им нет никакого дела до того, насколько уродливо и неприятно это. Их бытие поверхностно. Они принимают некое явление, впускают его в сердце, считая, что нашли правильную веру. Однако тем самым они отвергают красоту, истину и право просто потому, что их нет в наличной реальности. Через это отвержение они становятся неверующими.

Один из моих студентов, относящийся к псевдо-просвещенным людям этой страны, сделал следующее заключение из нашего разговора. Поскольку он был сторонником диалектического материализма, а я – религиозный человек, мусульманин, он отверг все, что я сказал, несмотря на то, что я говорил о его начальных представлениях. Даже когда я сказал, что согласен с марксизмом (с которым он должен быть также согласен) без ассоциирования с его идеями, он отверг это. Однажды я говорил об убийствах, совершенных Омейядами, и разногласиях, существовавших между общественными классами. Омейяды правили путем установления политической диктатуры, в которой религии отводилась роль идеологии, оправдывающей данный строй. Они хотели, чтобы люди верили, что все происходящее есть воля Бога. Они говорили, что их правление – это реальность. Я говорил о людях, которые противостояли и сопротивлялись им. И тут я увидел, как мой студент внезапно оказался недоволен. Я был против Омейядов. Я прославлял Пророка (С), сподвижников, Фатиму (А), Абу Зарра, Хаджар и Хусейна (А) как лидеров движения за справедливость и свободу человечества против предубеждений, угнетения и отчуждения. Что смог сделать этот первоклассно образованный мыслитель? Он выкрикнул лишь: «Деспот – это история!».

Ведь в соответствии с марксистской философией общество должно проходить через исторические фазы в определенной последовательности. Али (А) же, Хусейн (А) и Абу Зарр идеологически противостояли деспотизму истории. Я сказал: «Да смилуется Бог над этим образованным человеком».

Я вижу, что был прав, настаивая на том факте, что когда уровень мышления и взглядов в обществе трансформируется, религиозный или нерелигиозный, образованный или невежественный ученый – все это одно и то же. Когда господствует религиозная точка зрения, неизвестные и непонятные факты объясняются фатумом или судьбой. Такой взгляд все происходящее связывает с Божьей волей. Когда же общество становится марксистским, оно верит в деспотизм истории. Оно верит в то, что произошедшее было по ту сторону человеческой воли. Все, что существует, принимается, так как это реальный результат неизбежного исторического процесса. Я сказал: «Вы неправы, мой друг, здесь деспот – это меч, а не история».

Мы видим, что реалисты верят: то, что существует, должно быть таким, как оно есть! Английские парламентарии защищают законы, легализующие гомосексуализм, потому что гомосексуализм – объективная реальность, которая имеет место в обществе. А потому он должен быть легализован.

Противоположностью реализму является поклонение идеалистическим фантазиям, формирующим взгляды политиканов и псевдо-интеллектуалов. Ты не услышишь от них, что Израиль является реальностью. Расселение палестинского народа на землях, оккупированных Израилем, есть проявление поклонения идеалу. Несмотря на то, что реальность бывает негативной, она представляет собой то, что реалист должен принимать.

Недавно появился журнал «Неделя» («The Week»), предназначенный для молодежи. Все статьи, переводы, новостные сообщения и фотографии в нем вышли из-под руки двух-трех хорошо известных авторов, работающих под псевдонимами. Эти люди посещают публичные дома, а затем ругают их. Они пишут для нашей молодежи, представляя им шаг за шагом последовательность событий, которые имели место. Один из известнейших писателей (к тому же хорошо осведомленный) – это политик, который, кроме того, еще и официально представляет исламскую культуру! Он советует женщинам, имеющим проблемы с весом, найти себе недозволенную любовь в качестве решения их проблем с ожирением. Все это реальность. Большинство авторов «The Week», вероятно, имеют научный опыт в этом способе утраты веса.

Унижение слабости со стороны силы есть реальность. Угнетение и подавление определенных классов – тоже реальность. Реалисты – это совершенно объективные наблюдатели. Они видят внешние формы, представляющие собой научные и объективные факты. Потом они судят об этом.

Мы видим, что идеалист, мыслитель, реформатор склоняется к мыслительным образам, идеалам и священным понятиям, но отвергает реальность, которая расходится с его взглядами. Но отвергнуть ее невозможно. Тогда они (идеалисты – прим. перев.) поворачиваются спиной к ней, или, ввиду своей неопытности, отбрасывают ее. Они уходят от реальности. Они мыслят образными понятиями. Заняв почетное место, они не отдают себе отчета в том, что находятся в идеалистической обстановке.

Реалист, с другой стороны, убивает полет мысли, видения, усилия, умственное стремление к совершенству. Реалист удерживает все, что есть, таким, какое оно есть. Он строит стены вокруг каркаса существующих ценностей и внутри сложившейся ситуации. Он парализует творческую мысль, восстание и глубокое изменение жизни. Его мысли и мечты направлены лишь к внешним ценностям человечества. Он капитулирует перед реальностью и питается лишь тем, что существует.

Ислам – это непорочное дерево, которое не принадлежит ни Востоку, ни Западу, но корни которого пребывают в небесах, а ветви достигают земли. В противоположность идеализму, Ислам считается с реальностью жизни личности (и телесной, и духовной) так же, как и с общественными связями в глубинах социума, видными только в периоды исторических движений.

Ислам, как и реализм, признает существование грубой реальности, но, в противоположность ему, не принимает статус-кво, а ищет его изменения. Он трансформирует действительность революционным путем. Он подводит общую идею «реальности» под свои идеалы, а затем использует такую реальность, означающую достижение его идеалистических целей, которые сами по себе не имеют реальной формы.

Таким образом, в противоположность реализму, Ислам не подчиняется реальности, но скорее вызывает подчинение реальности себе. Ислам не отворачивается от действительности подобно тому, как это делают идеалисты. Он идет на поиски реальности. Он покоряет ее. Это значит то, что Ислам использует то, что мешает идеалистам, в качестве сырья для своих идеалов.

Например, Ислам принимает существование развода, возможность нового брачного соглашения и временный брак (в строго определенных, исключительных случаях). Если бы он не принимал развод, последний все равно существовал бы, но уже вне его контроля. Однако путем принятия неизбежной естественной реальности развод приобретает легальную форму. Как результат, для кого-то становится возможным избежать чувства вины в глазах Бога и социума. Таким образом, развод, основанный на религиозно-этических принципах, сохраняется. Так люди могут сохранять связи со своим окружением. Общество не смотрит на них как на грешников, а на их детей как на незаконных и нечистых.

Ислам следует за сегодняшним днем, принимая бытие наличных общественных и человеческих реалий. В силу этого он контролирует их результаты. Он может давать реальностям правильную и законную форму. Принимая и подтверждая существование объективных фактов, Ислам обретает силу и способность распоряжаться реальностью внутри своей структуры.

Если мы будем отрицать действительность, она начнет воздействовать на нас. Без познания фактов мы окажемся втянуты ими туда, куда они хотят привести нас, и мы, подобно реалистам, утонем в существующих реальностях, плохих или хороших. С другой стороны, идеалисты совершают ошибку, заключая себя в цепи бесполезных обычаев. Реалисты двигаются вместе с фактами, принимая их. Идеалисты не признают фактов и следуют вымышленным идеалам. Поэтому они атакуемы реальностью. Идеалисты падают на колени, так как они беззащитны, неопытны и слабы. Они погибают.

Мы не видим образа, который принимает девушка, выросшая в строгой религиозной семье. Мы не видим того, чтобы она закрывала свое лицо так, как это установил Бог, чтобы даже рыбы в водоеме внутреннего двора не смотрели на нее. Что происходит, когда она попадает в океан социума? Она энергично плывет, но так боится потерять контроль над собой и утонуть! Свое нынешнее счастье она позже оплатит тысячекратной ценой.

То же самое верно и для молодых людей, которые выросли в религиозном обществе. Богатый выскочка только начал свое движение от псевдорелигиозного окружения, где было запрещено изучение физики и химии, где женщинам не полагалось иметь высшее образование или обучаться в колледже, где мужчины не бреют бороды, где ездят в экипажах вместо автобусов и такси, где не носят галстуки, не позволяют отращивать длинные волосы, где не изменяется форма одежды и прически, где нет радио и никогда не произносят тексты Корана через микрофон. Вдруг внезапно этот молодой человек оказывается лицом к лицу с реалиями нового мира, полного перемен и поворотов.

Вы видите замешательство, которое этим вызвано. Молодой человек видит обман. Он учится в определенной атмосфере, просматривая западные фильмы и телевидение. Ему показывают в выгодном свете роскошь и примитивное бытие. Это настолько гипертрофировано, что даже иностранцы смеются над этим. Почему? Потому что обман существует бок о бок с реальностью, которую мы отрицаем прежде, чем даже попытаемся познать ее. Именно поэтому мы захвачены нашим воображением.

Эта новая цивилизация атаковала все границы, опрокинув сторожевые посты. Новое поколение захвачено вихрем Ренессанса, интеллектуальными движениями XVII столетия, Великой французской революции и индустриальным стилем жизни. Эти исторические события изменили мировую погоду. Перемена в атмосфере нашей страны – также реальность, совершенно определенная реальность. Абсолютно ясно, что раньше или позже свет пробьется. Когда это произойдет, машины, печатные прессы, книги, газеты, демократия, электронные СМИ, школы, женское образование, новые промышленные технологии, новые науки и множество других новых вещей придут и изменят нас.

Предводители народа, которые ответственны за этические ценности, которым дана обязанность управлять жизнями и мыслями, те, кто стоит перед лицом неизбежной реальности, закрыли свои глаза. Они посвятили свои сердца ментальной идеологии и старинным мыслям. Они пытаются сохранить свои древние конские экипажи рядом с такси.

Они еще пользуются керосиновыми лампами, когда уже есть электричество. Они, верно, пророчат наступление адского мира. Они знают, что это принесет огромный упадок веры, религии, нравственности, здоровья и свободы. Они знают, что разврат найдет себе место глубоко в умах людей. Но, будучи лицом к лицу с этим наступлением современности (и зная о ее влиянии, которое действует на наиболее отдаленные точки и самые отсталые племена в глубинах пустыни), они произносят только лишь одну вещь: «Запрещено!». Радио? Не слушайте. Фильмы? Не смотрите их. Телевидение? Не смотреть. Репродуктор? Не слушать. Университет? Не ходить. Новые науки? Не изучайте их. Газеты? Не читайте их. Голосование? Не делайте этого. Офисная работа? Не делайте этого… Женщина? Тсс… Не упоминайте этого слова!

Лицом к лицу с наводнением технологий, накрывшим земной шар, лицом к лицу с цивилизацией, которая продает холодильники эскимосам, они пытаются защищать прошлое. Вся их армия и стратегия состоит из двух слов: «Запрещено!» и «Нет!»

Каков результат? Мы видим то, что происходит. Современные события и реалии разрушают барьеры и сметают сторожевые башни. Они вымывают кирпичи из стен и уничтожают защитников прошлого, которые закрыли глаза и отвели взгляды в осуждении.

Сила современных потребительских реальностей внезапно разрушает все. Обитатели городских территорий, их рынки, мечети и даже дома оказываются атакованы, подобно натиску диких быков, волков и цепных псов. Они захватывают все. Но они не уходят. Они приходят, они убивают, они сжигают, они захватывают, но они не уходят, подобно армии Чингиз-хана. Почему?

Потому что никто даже не видит их. Наши стражи, наши наблюдатели не видят их. Они так рассержены, что даже не беспокоятся о том, чтобы заметить их. Они не хотят выйти и отделить хорошее от плохого и выправить его. Они не хотят адаптировать их для климата и народа нашей страны. Они не хотят выбирать среди них. Они не хотят обличить, контролировать и доминировать над ними. Они стоят на пути у неуправляемой машины. Она проедет по ним и раздавит.

Это и есть причина того, почему женщина в покрывале, которая хочет родить ребенка, кричит: «Почему врачами могут быть только мужчины?». Почему женщину не может лечить женщина? Она хочет, чтобы ее ребенок ходил в школу и университет. Ее возгласы раздаются из среды преподавателей литературы или с показа мод. Это ли исламский университет? Это исламское общество? Эти школы чувствуют хотя бы частицу Ислама? Содержит ли она частицу нравственности и истины? Это радио религиозной страны или только шумовая коробка? Какие отличия у этой культуры от того, что полномасштабно импортируется при помощи телевидения, публикаций, законов и банков? Какой это фильм? Какой театр? Какое искусство? Какое ремесло? Действительно, что это за цивилизация? Но тогда, как сказал великий поэт Хафиз: «Так как наша судьба создана в наше отсутствие, то лишь небольшие недостатки связаны с нашими пожеланиями – не сердитесь».

И в нашем случае мы можем сказать: «Если все это не соответствует нашим пожеланиям, – не сердитесь!».

Когда модернизм приходит и находит себе место, когда он начинает свою работу, это говорит о вашем отсутствии. Вы убежали. Когда вы, нравственный человек, религиозный, благочестивый мусульманин (сочувствующий переживаниям народа, ответственный за душу и мысли общества, хранящий исламскую культуру), мрачнеете и забиваетесь в угол, то вы позволяете Реза-хану принести новую цивилизацию, а новая промышленность и наука будут в результате служить ему.

Для того, чтобы эффективно вмешиваться в разворачивающиеся события, необходимо прикладывать огромные усилия. Только через эти усилия можно привести социум в движение. Люди, которые считают, что должны сохранить то, что невозможно сохранить, то, что проходит (и кто находится на позициях дачи советов, кто внушает, успокаивает и выражает соболезнования), не признают опасности. Они создают своих сторонников среди тех, кто принимает неприемлемое. Они вводят в заблуждение большую часть общества. Они держат их в порочном состоянии, молчаливой прострации, слабости и покорности.

Те, кто хочет полета, активного общества и лучшей доли, осознают реальность. Они знают боль. Они берут свои силы от испытываемой боли, дабы излечить свои раны. Эта группа не включает в себя тех, кто, как полубожества, защищает то, что невозможно защитить, или тех, кто держит в своих руках народ, или тех, кто следует за существующими ныне формами, или тех, кто прославляет все, что модно, или тех, кто хочет присоединиться к чему-то еще.

Те, кто осознает реальность, – это люди, чувствующие движение времени. Они знают о том, что общество имеет покров, который оно теряет. Они осознают, что мощные силы воздействуют на нас с целью вызвать изменения. Никто из них не может без боли сидеть и смотреть на это; они не могут быть теми, кто без всякого позора будет просто выполнять работу, которая попала им в руки. Они не так глупы, как те, кто, видя поток, заливающий город, спасает только свою жену и детей, таща свой собственный ковер прочь от воды. Они знают, что сегодня не то время, как в прошлом, когда семьи жили в закрытом обществе. Сейчас, даже если вы спрячете вашу дочь в дальней комнате своего дома, национальное и международное телевидение последует за ней, найдет ее и покажет ей соблазны внешнего мира.

В реальности, в нашем социуме, те, кто спрашивает «кто я?», «кем я должен быть?» или «в чем моя идентичность?», бывают двух типов. Первый тип – это личность, привязанная к существующим, устаревшим традициям, называющимся религией и этикой, которые данный индивид хочет навязать остальным. Но этого он сделать не может. Даже несмотря на то, что он знает их, он не в состоянии выполнить задуманное, при этом твердо придерживаясь устаревших традиций.

Есть и другой тип, который боится действовать. Он известен под именем псевдо-интеллектуала, модерниста и искателя свободы. Он думает: «Если я вмешаюсь, буду отрицать или соглашаться или попытаюсь контролировать существующую обстановку, я буду осужден как старомодный, восточный, отсталый и религиозный человек». Так, вопреки социальным трансформациям, изменениям типов молодых людей и девушек, он остается мертвой личностью. Но их молчание и капитуляция происходят не от их интеллектуальных способностей, не от их убеждений, но скорее от их импотенции и слабости. Они говорят себе: «Если я вмешаюсь, то вынужден буду отказаться от моего внешнего статуса и продемонстрировать свою внутреннюю пустоту».

Вот два типа людей, которые могут быть сформированы. Один привязан к традициям Чахар Багха в громадном Исфахане, уродливым, скорченным и гнилым. Второй есть кирпич, обоженный напрямую руками европейца – хитрый, безжалостный, пустой и абсурдный.

Это два типа и два пути, и оба они ведут к поражению. Почему? Один противостоит ревущему потоку реальности, способному разрушить все. А он хочет повернуть его своими руками, пытаясь остановить это наводнение. Он кричит, плачет, всхлипывает и плывет в потоке, но наводнение все равно увеличивается, прорывается и опрокидывает все на своем пути.

Другой же удаляется от вод потока, становясь подобием мертвой личности, бесполезным наблюдателем. Этот человек, который потерял свою личность, спокойно работает с утра до ночи, совершая убийство, грабеж людей, воровство и тысячи других грязных дел. Он обманывает народ и набивает свои карманы, которые опустошаются иностранными компаниями.

Существует лишь несколько европейских женщин, которых мы можем узнать. Это те, к кому нас отсылают всегда. Это женщины, представленные в журналах, на телевидении и в фильмах. Писатели прославляют сексуальность этих женщин. Они представлены нам в качестве универсального типа европейки.

Давайте, я расскажу вам о европейской девушке, узнать о которой у нас нет возможности. В возрасте шестнадцати лет она уехала в пустыни Африки (в Алжир) и Австралии. Она провела всю свою жизнь в диких местах. Она жила под угрозой болезни и смерти, рядом с дикими племенами. На протяжении периода своей юности и старшего возраста она изучала волны, испускаемые усиками термитов. Когда она состарилась, ее дочь взяла на себя ее работу. Представительница второго поколения этих европейских женщин вернулась во Францию в возрасте пятидесяти лет. В университете она сказала, что ею открыт язык термитов, и она узнала некоторые знаки их общения.

Также у нас нет возможности познакомиться с мадам Гушан, которая провела всю свою жизнь в поисках корней философских идей и в изучении мудрости Авиценны, Ибн Рушда, Муллы Садра и Хаджи-Муллы Хади Сабзевари. Она также изучила философию эллинов и множество работ Аристотеля, сравнивая их с исламскими материалами. Она показала то, что наши философы взяли от них. Она исправила то, что было плохо переведено и неверно понималось на протяжении 1000 лет исламской цивилизации.

У нас нет возможности узнать итальянку госпожу де ла Вида. Она собрала и подготовила к печати «Науку души» Авиценны, базирующуся на древнем греческом манускрипте о душе, написанном Аристотелем. У нас нет возможности узнать о госпоже Кюри, открывшей радиоактивность.

А что нам известно о Рессас дю ла Шапелле, которая знала о достоинствах Али (А) больше, чем все исламские ученые? Рессас Дю Ла Шапелле была молодой, прекрасной, свободной шведской девушкой, родившейся вдалеке от исламской культуры, дистанцированной от исламского поведения и взглядов. С ранней юности она посвятила свою жизнь открытию неизвестной духовности Ислама. Она последовала за человеком, которого окружала ненависть его врагов, попавшего в ловушку лицемеров и ложных друзей. Она открыла самые верные тексты, касающиеся Али (А). Она пришла к познанию тонких волн его духа, глубины его чувств и высочайших вершин его идей. В первую очередь она почувствовала его гнев, боль, одиночество, брошенность, страх и нужду. Она увидела его не только в сражениях при Бадре, Ухуде и Хунайне, но и во время молитвы перед михрабом куфийской мечети. Она открыла ночи его негодования в мединских источниках. Она собрала вместе «Нахдж уль-балага», к которой мусульмане-арабы имели доступ через литературную редакцию Мухаммада Абдо, величайшего суннитского религиозного лидера, но о которой последователи джафаритского мазхаба имели лишь лекции Джавада Фазеля, прочитаные с помощью обращения к арабскому источнику.

Эта девушка, отрицающая то, что ей предначертан разврат, собрала все написанное об Али (А) в книгах и манускриптах, сокрытых здесь и там. Она прочитала их, перевела и интерпретировала. Самое прекрасное и глубокое сочинение, когда-либо написанное о ком-то, вышло из-под ее пера. На протяжении сорока двух лет она продолжала изучать, размышлять, обрабатывать и исследовать материалы об Али (А).

У нас нет возможности узнать об Анжеле, американской девушке-узнице, которая является надеждой всех свободных людей в мире – всех, кто взволнован, всех, кто осуждает расовую дискриминацию: другими словами, всех угнетенных.

Иностранная женщина прогрессирует на пути воплощения идеологии, развития, спасения и гордости. Но у нас нет возможности узнать ее.

У нас есть только право узнавать моделей, королев красоты, кинематографических секс-богинь, эксплуатируемых в дешевых фильмах, королеву Монако и семерых женщин-телохранителей вокруг Джеймса Бонда. Такие женщины – жертвы европейской индустрии. Они игрушки и призрачные куклы богатства. Они – рабыни домов новых торговцев.

Только у нас, мусульман, есть право узнать пример этих женщин европейской цивилизации. Я никогда не видел фотографий из Кембриджа, Сорбонны или Гарвардского университета, где были бы девушки-студентки, пришедшие в библиотеку изучать манускрипты XIV и XV столетий и китайские документы 2500-3000-летней давности. Я не видел картин, которые изображали бы людей, склоняющихся над кораническими свитками, переведенными на латынь. Я не видел картин, изображающих тех, кто изучает греческие, клинообразные и санкритские тексты, не отвлекаясь и не сводя глаз. Они не отрывают свои головы от текстов до тех пор, пока библиотекари не заберут у них книги или пока их не попросят уйти.

Вы, мужчины и женщины, ученые, искатели знаний и исследователи – слышали ли вы об известной германской ученой фрау Хенеке? Слышали ли вы, что она недавно написала весьма исчерпывающее исследование, посвященное Исламу и его влиянию на европейскую цивилизацию, которое было затем переведено на арабский и озаглавлено «Арабское солнце простирается над Западом»?

Это не типичные для сегодняшнего дня женщины, и они не должны быть известны. Почему? Потому что одна группа состоит из старомодных хранителей этнических традиций, а другая из новых богачей, которые, с одной стороны, закрыты, с другой же – известны и явны. Если они соединят усилия, то станут опасны. Они смогут разрушить все, что у нас есть. Таким образом, люди вынуждены принимать форму временных потребителей и безмолвных рабов.

Эти две группы – ретрограды и нувориши – во имя разных практических целей трудятся вместе для продуцирования нового типа. Одни делают это под лозунгом сохранения этики и религии, другие же ради «прогресса и свободы». Женщина, придерживающаяся старых традиций, задавлена предубеждениями и фанатизмом. Они придавили ее, оставив без хлеба и воды.

Европейская женщина, о которой я говорил, – это женщина сегодняшнего дня. Она освобождает сама себя, но она есть результат эпохи Средневековья, реакция на бесчеловечное обращение и фанатизм со стороны священников, которые, прикрываясь именем Христа и религии, неправедно относились к этому полу, бичуя его и порабощая. Они даже заявляли, будто женщина проклята Богом как главная причина грехопадения Адама из рая на землю.

В Средние века люди задавали вопрос: «Если женщина находится в доме, может ли мужчина, не являющийся ее родственником, войти?». Священники отвечали: «Никогда. Если мужчина, не имеющий родственных связей с женщиной, входит в дом, где она находится, то становится грешником, даже если он не увидит ее». Другими словами, даже если несвязанный с женщиной мужчина поднимется на второй этаж дома, а женщина находится в подвале, то грех все равно происходит. Это означает, что греховность женщин распространяется в пространстве.

Святой Томас Дакин сказал: «Если Бог видит, что мужчина любит женщину, даже если она его супруга, то Бог гневается, потому что другая любовь, вместо любви к Богу, находится в его сердце. Христос жил без жены. Мужчина может быть христианином, не притрагиваясь к женщине. Это то, почему христианские братья, духовные отцы и даже христианские сестры никогда не вступали в брак. Они полагали, что женитьба есть повод для Божьего гнева. Мы должны лишь наслаждаться общением с Богом через Иисуса Христа, поскольку две любви не могут быть в одном сердце. Только тот, кто остается вне брака, может стяжать Святой Дух».

В христианстве считается, что первый грех был грехом женщины. Каждый мужчина, являясь потомком Адама, повторяет совершение первого, изначального греха, когда он поворачивается к женщине, даже если это его жена, как Ева была женой Адама. Грех и неповиновение Адама воссоздается воспоминанием о Боге!

Таким образом, каждый должен делать что-либо, дабы Бог забыл Адамов грех! Это то, почему в мышлении людей Средних веков женщина была ненавидимой, вызывающей презрение и удерживаемой вдали от владения чем-либо. Это неприятие доходило до таких пределов, что женщина, имевшая собственностью, с приходом в дом супруга полностью лишалась прав на свое имущество. Ее собственность переходила к мужу. У женщины не было официального статуса. Последствия этого обнаруживают себя в европейской цивилизации и поныне, для нас же это совершенно неприемлемо.

Даже сегодня, когда женщина выходит замуж, она меняет свое имя. Новое имя предназначено не только для использования внутри ее дома или же неофицально. Ее образовательные дипломы, идентификационные документы – все меняется с изменением девичьей фамилии (то есть фамилии ее отца) на фамилию супруга. Это означает, что женщина сама по себе ничего не представляет. У нее нет внутреннего бытия. Ведь имя указывает на значимость. Создание, которое испытывает дефицит значимости, стоит ниже других. В доме своих родителей она пользуется именем отца. Она живет вместе со своим первым владельцем. Когда она приходит в дом мужа, ее отличием становится имя другого мужчины – мужа, то есть нового владельца. Она не представляет собой достаточной ценности и не имеет влияния, которое позволило бы ей иметь собственное имя. Современные мусульмане верят в то, что европейская традиция повлияла на исламские страны. Они уверены, что европейские обычаи лучше наших. Даже если это традиции, связанные с эпохой рабства, даже если это отвратительные и уродливые явления, но на них стоит настоящее иностранное клеймо – этого достаточно, чтобы модернисты пытались имитировать их. Вот пример того, как наши псевдо-иностранцы пытаются подражать «лучшей расе». Во что бы ни стало те народы копируются нами, не считаясь ни с какими условиями, ценностями и целями. Наши модернисты полностью бесчувственны.

В подражании, будь то модернист или ретроград, выбор невозможен. Там нет вопросов или рассудочной деятельности, попыток узнать, что хорошо, а что плохо, различения полезного и бесполезного. Основным принципом всякого подражательства является фраза: «Какой бы порок ни принял король, он будет прекрасным». Когда король говорит: «День – это ночь», они прибавляют: «Да, мы видим луну и звезды».

Во время официальной регистрации брака у обеих сторон, вступающих в супружеские отношения, спрашивают имя. Девичья фамилия невесты называется второй. При ответе на вопрос фамилия жениха, которая должна быть дана невесте в результате брака, фиксируется первой, и только затем, второй, записывается девичья фамилия невесты (фамилия ее отца).

Другими словами, женщина принадлежит хозяину дома. Даже если дом изначально был ее собственностью, она не может оставаться его владелицей, так как она женщина. В доме ее отца она пользовалась именем отца, а в доме мужа именем супруга. Это то, почему официально меняется имя при женитьбе.

Только идиот нелепо и бессознательно действует и думает, подражая иностранцам, поскольку он не различает ценностей. Это причина того, что мы констатируем появление псевдо-иностранцев, не имеющих сходства с настоящими иностранцами, в нашем современном социуме. Лжеевропейцы приходят к образу жизни, который не имеет примеров на Западе.

В Исламе, в его изначальной чистой форме (а не в современной смешанной), женщина совершенно независима, и ее права уважаются. Она может спрашивать у мужа деньги для пропитания ребенка. Она может заниматься своими собственными делами при полном невмешательстве супруга. Она может работать. Что касается производства, то она имеет право независимо и напрямую вкладывать свой капитал для получения прибыли. Она обладает полной экономической независимостью.

Мы говорим о человеческой свободе и социальных правах, а не о сексуальной свободе и сексуальных правах. Мы видим ту скорость, с которой они с недавнего времени стали широко превалировать. В ответ же Европа ввозит свободу, этические ценности, технику, культуру, искусство, литературу и, в частности, секс в наш голодный, ограбленный мир. Всевозможные формы рекламы, все разновидности социального, технического, художественного и образовательного знания и опыта в слаборазвитых странах применяются для служения пропаганде и распределению. Все эти вещи являют собой совсем не то, что свободы и права человека!

Сексуальная свобода обманчива. Это разновидность новой эксплуатации, тип безграничного обмана, продуцируемый нечистоплотной системой западного капитализма. Он вынуждает обоих – и Восток, и Запад – протянуть руки навстречу ему до той точки, где воздействующий Запад и подвергаемый воздействию Восток формируются в одну протяженную культуру.

Молодое поколение (в частности, те, кто мятежен, смел, не подчинен религиозным условностям и не скован цепями наследственных традиций) попадает в западный капкан. В определенный момент это становится возможным, так что те, кто склонен к восстанию, принимают точку зрения, противоположную своим прежним интересам, и, как результат, оказываются схвачены крепкой цепью иностранных интересов и, таким образом, тонут в легкомысленной и искусственной свободе, представленной капиталистами, становясь равнодушными к происходящему вокруг. Они настолько пропитываются материализмом, что перестают ощущать свою бедность и рабство. Мы видим, что деспотические порядки и внутренние условия, которые установились в Азии, Африке и Латинской Америке, образовались в результате безумного акцента, который был сделан на сексуальные права и свободы, рекламируемые западным капитализмом. Сексуальная свобода акцентируется и усиливается до такой степени, что основы жизни проседают под ее каждодневным возрастанием.

Мы можем, с небольшой дозой осторожности и различения, прийти к пониманию того, что стоит за привлекательными и ошеломляющими формами сексуальности. Это не что иное, как отрицание современного мира. Мы имеем возможность узнать этих великих идолов и три лица современной религиозной триады: эксплуатацию, колониализм и деспотизм. Эта триада делает из Фрейда пророка. На основе фрейдизма они строят, по общему мнению, научную и гуманную религию. На основе сексуальности они вывели этические приоритеты.

И, наконец, во имя похоти ими построен блестящий храм. Они получили место для поклонения и создали мощный класс слуг. Первая жертва, принесенная на пороге этого храма, есть женщина.

В XV и XVI столетиях (вслед за Ренессансом и удалением от старых обычаев и религии) мысль Декарта и логика аналитической науки заменили натуральные чувства и религиозные переживания. Как заметил Дюркгейм, индивидуальная автономность в собственной торговле, связанная с узким социальным пространством (семьей, племенем или страной) и жизнь для себя как независимое существование оказались заменены единством общества и связью всех со всеми. Выгода подменила собой ценности. Реализм вытеснил идеализм.

Инстинкты заменили духовные поиски, благосостояние и жизненные проблемы встали на место самосовершенствования, познания Бога и личностных ценностей. Рациональная логика осознанно поменялась на некий суррогат для священного и духовного, который путем использования неприемлемых форм материалистического анализа оказался связан с видом внешнего удовольствия.

Корни этих измерений сокрыты в глубинах бытия. С самого начала существования человечества они волновали умы людей, представляя собой загадочное притяжение других миров, происходящее от сущности судьбы. Они абсолютны. Их источник – в божественной судьбе. Но, увы, природа заменила метафизику, наука вытеснила вдохновение, удовольствие пришло на смену целомудрию, счастье – совершенству, а спокойствие – благочестию. Как сказал Френсис Бэкон, «могущество заменило истину».

Эта духовная и интеллектуальная перемена, глубокая эволюция человеческих ценностей повернула главное направление культуры, знания и чувства. Новые виды зарабатывания на жизнь, новые виды любви и взаимосвязи между мужчинами и женщинами в социуме и их взаимодействия с другими людьми имели революционный эффект для тех основ, что являются фабрикой нашей жизни, литературы, искусства и чувств.

Все эти вещи анализируются в соответствии с научными и позитивистскими взглядами Декарта. Раньше сакральные и этические принципы, которые всегда считались выше человеческого знания, имели божественный отпечаток. Теперь же они рассматриваются как материальные вещи. Среди этих ценностей находятся женщины и любовь, первоначально сосуществовавшие вместе под ореолом святости. Они были сокрыты в воображении и вдохновении, являясь недостижимыми. Теперь же их место на классных досках и афишах.

Одним из людей, ответственных за это, был Клод Бернард, который смотрел на человеческие существа как на трупы, лишенные духа. Фрейд, в свою очередь, видел дух как чисто животное проявление. Для буржуазии жизнь есть деньги. Результатом является то, что мы наблюдаем сейчас.

Этому противостояли христианские священники. Их лабораториями были церкви. Но они ничего не могли предложить в ответ, кроме «отлучения». Они являлись объединением, которого никто не опасался. В противоположность материалистам, до последнего рассуждавшим и приводившим примеры, они просто кричали: «Религия умирает!», исходя из беспочвенных канонических законов. Они постоянно раздували адское пламя перед лицами прихожан, но это не приносило пользы.

Основной интерес жизни женщины заключался в семье. Даже тогда, когда у нее не было независимой человеческой личности, впоследствии она, по крайней мере, смогла легко выделиться из семьи, с которой жила одним духом. Мало-помалу она приобрела экономическую независимость. Она начала работать вне дома. По мере роста индустриализации, с ежедневным прогрессом и увеличением социальной занятости женщина пошла работать.

С экономической точки зрения, хозяйственная независимость создала основу для ее социальной независимости, через которую она получила индивидуальное бытие вне своего мужа и детей. Сегодня, перед тем как выйти замуж и стать домохозяйкой, женщина имеет индивидуальную самостоятельность. Поскольку она развилась интелектуально, это привело к изменению ее взаимосвязей с окружающими (с ее мужем, отцом и семьей). Семейная жизнь больше не базируется на чувственных переживаниях и интуитивном притяжении, бессознательных духовных усилиях, но скорее на принципах прямого логичного расчета и тщательной калькуляции. Женщина была освобождена от множества социальных, семейных и религиозных цепей путем обретения этого расчетливого взгляда на ситуацию. Теперь у нее есть способность наблюдать реальность, возможность анализировать и размышлять, искать себя в удовлетворении собственных интересов и в личной пользе, тратиться на себя. Она, естественно, ищет удовольствия, спокойствия, понимания и счастья. Но в то же самое время многие глубинные переживания у нее отобраны. Ее наследственные чувства, которые представляют собой нечто отличное от разума, устраняются. Ее человечность пострадала, оставив ее в одиночестве. Но это же создало ее независимость.

Дюркгейм показал, что в прошлом социуме дух общей коллективной ответственности был силен. Когда развился экономический индивидуализм, то семейные корни, способности, идеалы и дух умалились. Индивидумы стали автономны. Эта независимость дала им множество возможностей. Очевидным фактом является то, что 18-летняя девушка может очень легко снять себе собственное жилье и жить вне контроля кого-либо.

Женщине предоставляется множество свобод дома, исходя из экономических условий. Когда она недовольна своей жизнью, то убегает от ситуации, так как имеет собственные права. С ее точки зрения, перенесение забот других не подходит для здорового рассудка. Таким образом, когда надо принести жертву или проявить щедрость, она закрывает свои глаза.

Для всего, что приводит к благополучию, для мира грез, удовольствия и свободы ее глаза открыты. Это происходит потому, что такие вещи, как верность, жертвенность, великодушие, признательность и любовь – исключительно духовные и этические понятия. Они не постижимы путем рассудочных или логических доказательств.

«Пожертвуй своей жизнью, чтобы другие могли жить» или «неси печаль, чтобы другие могли получить счастье» – это дела, которые не могут быть оплачены, нет возможности сосчитать их.

А после кто сможет ответить на ее вопросы: «Почему я должна жертвовать собой для того, кто нуждается во мне?

Почему я должна оставаться верна ему? Почему я должна быть с этим уродливым, слабым мужчиной, если тогда, когда я что-то обещала ему, на что-то соглашалась, он был красив, силен и являлся единственным созданием рядом со мной в то время? Я терпеливо переносила его. Почему сейчас я должна закрыть глаза на красивого и сильного мужчину, который стоит передо мною и понимает мою душу и мои цели?»

Сартр приводит пример. Женщина была замужем за непривлекательным мужчиной. В противоположность ему, у нее был любовник. Путь ясен. Оба мужчины нуждаются в ней. Одному она нужна как жена, а второму – как любовница. Сама женщина скорее нуждается во втором, чем в первом. Если она останется верной мужу, ею в жертву будут принесены двое (она сама и ее любовник), а удовлетворена только одна потребность (это права ее мужа). При бегстве от него две потребности удовлетворены и одною пожертвовано. То, что должна сделать женщина, ясно. Ее рассудок выдает решение, подобное математической формуле. Условие, по которому она должна была бы поступить наоборот, пожертвовав двумя ради одного, не подпадает под интеллектуальные или логические критерии в соответствии с Картезием или Фрейдом. Но разумная женщина думает и действует логически. Экономическая свобода и социальные права предоставили ей возможность поступать так, и она пользуется этим.

Дети приходят в мир. Ребенок ограничивает возможности отца и матери. Разум никогда не примет тот факт, что мысли и свобода двоих людей жертвуются ради одного. Они даже не рожают детей или, родив, оставляют на попечение няни либо каких-то учреждений. Среди всех нелогичных чувств, этических и традиционных границ только совесть способна удержать женщину.

Сотни иррациональных, непрактичных реальностей, которые поддерживали в женщине выбор в пользу прощения, страдания, жертвенности во имя мужа и детей, дома, семьи, духовных ценностей, были разрушены. Потому что экономическая и социальная самостоятельность позволили ей выработать индивидуалистический дух вместо следования духу общественному в котором растворяется индивидуальность.

Одиночество – это величайшая трагедия столетия. Дюркгейм проанализировал данную ситуацию в своей книге «Самоубийство». Суицид является исключением на Востоке. В Европе же он выглядит как социальный феномен – не случайность, а реальность. Кривая графика суицида в развитых странах растет выше и выше с каждым днем. Уровень самоубийств в Испании, которая не является полностью развитой страной, ниже, чем в других европейских странах. В Северной Европе очень высокий уровень суицида. Та же самая зависимость существует между деревнями и урбанистическими центрами, между развитыми и недостаточно развитыми регионами, между нерелигиозными, современными группами и ретроградными религиозными группами. Почему это существует? Потому что люди одиноки.

Религия связывает людей вместе. Она вызывает к жизни общий дух, который сплачивает вместе ее последователей, питает симпатии между каждой отдельной личностью и Богом. В прошлом индивид был соединен сотнями нитей с другими семьями, друзьями, родами. Социальная и экономическая самодостаточность сделала людей ненужными друг другу.

Раньше социум использовался для того, чтобы собирать индивидов вместе. Теперь, вместо этого, семья защищает индивида и его либо ее материальные нужды. Интеллектуал изучает и атакует с позиций логики традиционные духовно-религиозные взаимосвязи. Возрастание рационализма, математическая логика, материализм привели духовные отношения к неустойчивости.

Индивид стал автономен. Он находится в поисках самого себя. Окружающие более не нужны ему. Он остается в одиночестве. Поскольку люди не нуждаются друг в друге, они как бы выкорчевывают себя, и ни одна личность, будь то он или она, не разделяет чьих-либо интересов. Индивидуалисты оказываются в одиночестве на своих островах. В таких условиях суицидальные настроения атакуют их, посколько самоубийство является спутником одиночества.

Женщины выбирают своих мужчин, а мужчины женщин. Но явным фактором здесь является то, что мужчины и женщины, будучи в равной степени независимы, сильны, ни в чем и ни в ком не нуждаяясь, притягиваются друг к другу исключительно на сексуальной почве. Другие условия, такие как любовь, доброта, социальные и традиционные связи, дружба и симпатия, не берутся в расчет. Сегодня эти виды взаимного притяжения умерли. Тогда что же осталось? Эфемерные рассудочные расчеты, логическая необходимость или же сила.

Сексуальная свобода в мышлении мужчин и женщин для достижения практических целей начинает проявляться, когда захочется (хотя официально она должна начинаться при достижении возраста пубертации). Новая идея, сегодня появляющаяся на свет, утверждает, что единственной потребностью является удовлетворение сексуального влечения. Удовлетворение это может быть достигнуто при помощи денег. Лишь деньги являются необходимыми. На различных уровнях наличие соответствующих финансовых сумм удовлетворяет сексуальный аппетит. Каждый может на некоторое время и при любом режиме побыть Дон Жуаном или Онассисом. Первая леди Америки может быть куплена за определенную цену. Различие между ней и теми, что стоят на улице, заключается лишь в степени. Теперь парни и девушки, наслаждаясь сексуальной свободой, никогда не захотят ограничить ее на протяжении всей жизни. Не в их интересах урезать свои сексуальные потребности.

При таких обстоятельствах никакая рассудочная мудрость не сможет заставить отдельную личность ограничивать себя в удовольствиях и радостях на протяжении жизни.

В настоящее время мужчины и женщины свободно удовлетворяют свои сексуальные потребности в университетах, ресторанах и путешествиях. Это продолжается до тех пор, пока женщина, осмотревшись вокруг, не заметит, что осталась в одиночестве.

Никто более не жаждет ее, а когда это происходит, то несет в себе попытку повторения, воспоминания из прошлого. Когда мужчина завершает свой свободный сексуальный цикл, когда он собрал цветы из всех садов и всевозможных видов, когда он вдохнул все ароматы, то для него не остается ничего нового и интересного. Его сексуальная жажда убывает, заменяясь тягой к укреплению общественного положения и деньгам. Он ищет более уважаемых позиций, склоняется к желанию обрести дом и создать семью. Эти чувства все сильнее проступают в его бытии.

Женщина оказывается перед лицом реальности. Когда больше никто не желает ее, а мужчина устал от своей свободы и утомлен сексуальными экспериментами, они, в конце концов, поворачивают сердца друг к другу. Они протягивают друг другу руки в конце долгой и тяжелой дороги. Они хотят создать семью.

Семья формируется, но то, что заставило этих двоих соединиться, есть не что иное, как страх и усталость. С одной стороны, женщина боится оказаться несостоятельной и лишиться внимания. Мужчина же насытился и больше не интересуется кем-либо. Семья образовалась, но вместо любви и глубоких идеалов, вместо творческого полета счастья и воображения в ней воцаряются истощение и апатия, и ничего нового. Они оба знают об этом. Ничего нет! Нет ничего такого, во имя чего бились бы их сердца. Они понимают, почему они нашли друг друга. Они знают, что они хотят друг от друга. Их отношения строятся на совершенном осознании своего положения, расчете и осведомленности. Вот что заставило их искать друг друга. Каждый из них знает, что стоит за словами: «Будь моей божественной судьбой». Каждый удовлетворил свои желания. Оба пожертвовали другими. Оба умерли для окружающих. Но, находясь на противоположных позициях, мы четко понимаем их.

И вот мы видим заполненный городской зал. Некто в зале с медалью на пиджаке, выглядящий как бюрократ, занимается брачующимися. Он совершенно не похож на священника, который должен представлять собой символ духовности, веры, благоговения и святости. Каждая пара новобрачных, как сделанные в специальной форме кусочки сахара. Их имена зачитываются с листа. Они отвечают: «Да». Очень часто несколько детей стоят перед женихом и невестой и тоже отвечают: «Да». Они подтверждают, что согласие на брак получено с ведома родителей. Они оплачивают сбор и расписываются в журнале. Церемония окончена. Все возвращаются по своим домам, в свое обычное состояние. Среди 200–300 невест только 20–30 одевают подвенечное платье. Большинство из них говорят: «В моем возрасте, при моих кондициях, было бы уродством надевать подвенечное платье. Нет, это не правильно».

Затем жена и муж, как правило, идут работать. Они устраивают встречи с друзьями вечером в ресторане и вместе ужинают. Это, как правило, случается лишь тогда, когда брак на протяжении какого-то времени длился счастливо и был наполнен счастливыми переживаниями. Иначе они забывают, что случилось что-то хорошее. Намного чаще, после совершения гражданской церемонии брака, невеста и жених (прожив вместе какое-то количество лет и до этого, вероятно, год или больше с кем-то еще), одаривают друг друга ледяными взглядами, будто хотят сказать: «Так что? Куда мы должны идти? К счастью? Мы провели вместе огромное количество времени. Мы должны обнимать друг друга и дальше? Мы узнали друг друга уже тысячу раз, и мы в ужасе от этих результатов. Дом? От него несет XV веком». Что говорит в них? Они волнуют воображение и чувства друг друга? Абсолютно нет. Они продолжают жить по инерции, как всегда, изо дня в день.

Так образуются семьи. Оба партнера, и мужчина, и женщина, принимают решение найти себе вторую половину и создать экономический союз. Или еще они женятся, разочаровавшись в окружающих. Возможно, будущее рождение ребенка вынуждает его отца и мать стать женихом и невестой. Они демонстрируют понимание, чувства и влечение друг к другу. Они не видят никаких скрытых черт друг в друге, никаких парадоксов в своем союзе. Ничего нового не начинается. Ничего не меняется. Никаких полетов, никаких учащенных серцебиений, нет даже улыбок на их лицах. Это причина того, почему фундамент семьи оказывается хрупким. Так как основы семьи слабы, то дети не могут увидеть в семейном кругу понимание, теплоту и привязанность. Поскольку мать и отец не жертвуют своей личной свободой ради детей, они отдают ребенка в закрытую школу и лишь перечисляют деньги на его содержание до тех пор, пока он не сможет начать самостоятельную жизнь.

В конце концов, после создания естественного, но обманчивого союза они начинают отдаляться друг от друга. За мужчиной остаются его возможности – он ранее испытал множество теплых и юных объятий. Как может эта усталая и достойная презрения женщина, чьи мужеподобные действия вызывают отвращение, удовлетворять его? А что у противоположной стороны? Женщина, которая может сделать множество отчетливых сравнений, начинает ненавидеть его. Сравнив его с другими, она видит его далеко от себя. В такой ситуации, когда внутри дома нет взаимопонимания, он идет в бары, увеселительные заведения, к новому опыту, в официальные и неофициальные места. И вот однажды, в противоположность начальной ситуации, фактор, который удерживал двоих внутри одного дома, утрачивает логическое основание.

Современное общество определяет явления исключительно в экономических терминах производства и потребления. Понятен только язык экономики. Женщины перестают быть созданиями, побуждающими к вдохновению, и о чистых чувствах тоже говорить не приходится. Они больше не предмет величайшей любви, не хранители сакральных корней. О них больше не говорят словами материнства, помощи, духовного вдохновения, жизненной полноты и верности. Теперь это экономический продукт, который продают и покупат в соответствии с величиной их сексуальной привлекательности.

Капитализм в результате создания индустрии досуга заставил женщину служить двум целям. Во-первых, она заполняет собой промежуточное время между рабочими днями, а работа – судьба социума. Буржуазия эксплуатирует ее, превращая в примитивнейшее и абсурдное животное, которое не задумывается, почему происходит именно так, а не иначе. Должна ли она спросить: «Почему я должна работать? Ради чего я живу? Из-за кого я страдаю?».

Во-вторых, женщина используется в качестве орудия развлечения. Она, как создание, обладающее сексуальностью и возможностью удовлетворять других, взята на работу, которая заставляет офисных служащих и интеллектуалов тратить свои капиталы во время досуга (вместо того, например, чтобы думать об идеях бесклассового общества). Женщин заставили работать для заполнения любого пустующего промежутка времени в жизни общества. Искусство мгновенно создало рынок, который подчиняется велениям капиталистов и буржуазии. Главной целью искусства всегда были красота, духовность, чувства и любовь. Это все сейчас превратилось в секс. Поклонение фрейдизму, тяга к самому низкому и пошлому, связанному с областью полового удовлетворения, создало некую рассудочную философию. Секс представляется неким духом, стоящим над современным искусством. Это причина того, почему мы видим в нынешних картинах, поэзии, фильмах, театре, рассказах и новеллах похоть, представленную в самых различных формах.

Капитализм побуждает людей потреблять все больше и больше, чтобы вызвать их зависимость от себя. Он также жаждет возрастания потребностей для целей промышленного производства. Женщины предстают здесь как существа, которые не обладают ничем, кроме сексуальности, как существа исключительно одномерные. Они используются в презентациях и пропаганде для создания новых ценностей, новых привязанностей к производимой продукции. Это вызывает у людей искусственные чувства. Чтобы защитить глашатаев капитализма, женщины были утоплены в нем. Чтобы умертвить великие духовные чувства, которые способны уничтожить капитализм, женщина должна быть заранее умерщвлена.

Сексуальность заменила любовь. Женщина, эта узница Средних веков, в новой эре приняла обличие рабыни заработной платы. В великих цивилизациях, обладающих прогрессивной религией, женщина занимала высокое место – через любовь она влияла на искусство, даже если не имела к нему прямого отношения, ибо рассматривалась как источник вдохновения и духовных переживаний. Сейчас же она стала инструментом для решения социальных и экономических задач. Ею пользуются, чтобы изменить форму социума, чтобы уничтожить высочайшие ценности традиционных обществ. Она используется для перемены этики. Она становится орудием для трансформации традиционного, духовного, этического и религиозного социума в пустое, абсурдное общество потребления. Она используется для осквернения искусства, которое было проявлением божественного духа в людях.

Женщина превращена в инструмент сексуальности для того, чтобы изменить человечество.

Сейчас общество потребления наступает на Восток. Оно пришло к нам. Выполнение его задач очень легко. Юноши на Востоке достигают зрелости очень рано. Это раннее приобретение познаний в сексуальной сфере ставит перед социологами и психологами Востока массу проблем.

Где властители дум этого поколения? Кто думает о нем? Идет война между двумя группами. Консерваторы сосредоточены на видах одежды, обычаях и вкусовых предпочтениях. Человеческие проблемы, какими бы они ни были, новыми или старыми, не берутся ими для рассмотрения. Война идет между старомодным и современным. Решающего преимущества не завоевал никто. Одни называют себя цивилизованными, другие – набожными, религиозными. Первые призывают обратиться к типу европейской женщины, другие же, приверженцы религиозного типа, прибегают к образам Фатимы (А) и Зейнаб (А). С обеих сторон слышатся оскорбления в адрес оппонентов.

Европейцы хотят изменить восточные общества, чтобы грабить их богатства и управлять их мыслями и чувствами. Они настолько же хотят вытащить пищу из наших ртов, насколько желают разрушить общие для нас ценности. Без уничтожения этих последних они не смогут завладеть едой в наших ртах или нашим имуществом.

Во-первых, Запад должен разрушить наши культурные формы. Мы должны стать забывшими все свои человеческие ценности и традиции, которые, собственно, и представляют собой вещи, позволяющие нам держаться на ногах. Мы должны отбросить и разбить их внутри самих себя. И однажды мы с опустошенной головой должны будем прийти к состоянию духовной импотенции, став искалеченными и бессодержательными, напоминающими помойные ведра, которые наполняют грязью и отбросами, а потом снова опорожняют.

Это то, что Запад делает с мозгами и духом Востока. Западные люди лишают восточных содержания до тех пор, пока те не перестанут верить во что-либо. Когда у нас нет веры, нет познаний и осведомленности, мы начинаем думать, что прошлое совершенно не несет в себе никакой ценности. Когда мы исповедуем нашу религию, будучи внутренне пустыми или испорченными ложными мифами, то наполняемся ретроградными духовными значениями, реакционностью, а такой жизненный путь уродлив и отвратителен. Мы даже не знаем самих себя, наших детей и нашу духовность или же знаем их плохо. Так какие же духовные формы западные ценности должны изменить?

Они опустошают наш разум и сердце так, что мы начинаем нуждаться в эксплуататорах. Все, что хотят затем сделать грабящие нас эксплуататоры, – это устремиться в наш внутренний мир, чтобы изменить его: их ничего не удержит от этого.

Вот причина того, почему эксплуататоры, провозгласив лозунги перманентного ограбления Востока, опустошают умы мусульман, буддистов, индуистов, иранцев, турок, арабов, чернокожих и других. Все должны принять одну форму. Все должны иметь только одно измерение. Все должны быть потребителями товаров, произведенных западной экономикой и обладать какими-то мыслями, но не понимать самих себя.

Настойчивое следование старинным ценностям, традициям и религиям, которые наполнены смыслом, закрывает дорогу для Запада и защищает Восток. Продолжение исповедания традиционных ценностей подобно сторожевой башне – это мощный дух, противостоящий Западу, защищающий Ислам и независимость. Иностранщина не может проникнуть внутрь. Мусульмане наполнены духовным значением, ценностями и гордостью. Их история, народ, культура, вера и религиозные характеристики дают им независимость, величие и повод высоко держать голову.

Они видят представителей Запада как нуворишей и людей новой цивилизации. Они критикуют их, ругают и противостоят им.

Но Запад облепил души людей Востока, подобно термитам.

Мало-помалу головы теряют свое содержание. Запад уничтожает даже те силы, которые остались. Вместо грозных защитников сторожевых башен, исполненных духа и гордости, он создает людей, лишенных гражданской ответственности, стойкости и самоуважения. Народы Востока идут навстречу врагу. Они берут то, что принес Запад и делают то, что он хочет. Они становятся именно такими, какими хочет их видеть Запад.

Женщины в исламских странах обладают той силой, посредством которой они могут изменять традиции, социальные взаимосвязи, этические нормы, духовные ценности и, самое главное, стандарты потребления. В то же самое время они могут сохранить все это в неизменном виде. Почему? Потому что у Востока чувственный дух. Роскошь цивилизованной жизни и новые продукты принимаются женщинами намного быстрее. Это особенно касается противостояния появлению новых ярких, притягивающих глаз вещей, относящихся к красивой жизни. Когда кто-то борется против этого, они не находят в таких действиях ничего, кроме уродства.

Во времена эксплуатации Африки европейские обманщики распространяли среди черных племен стеклянные бусы и фальшивые драгоценности (которые иногда даже выглядели ярче, чем натуральные камни). На всех официальных церемониях лучшие представители племен, вожди, богатые землевладельцы и состоятельная знать демонстрировали их. Это особенно верно для мероприятий локального значения и местных свадеб, где доля натуральных украшений на участниках была не более одной сотой процента. Те, кто более всего любил фальшивые вещи, были наиболее примитивны.

Мы видим это сейчас, когда те, кто поклоняется роскошным украшениям, – это арабские шейхи, главы некоторых африканских народов, кинозвезды и внезапно обогатившиеся люди. Несколько фальшивых украшений и стеклянных бус, переданных главам некоторых африканских племен, возвращались к колониалистам в виде стада овец, огромного пастбища, права разработки алмазных рудников или разрешения выращивать кофе. Совершенно ясно, что здесь огромную роль сыграли осовремененные африканские женщины.

Совершенно очевидно, почему это явление нашло прибежище именно среди женщин. Женщины Востока страдают от социальных установок, навязанных им под именем религии и традиции. Эти вещи представлены сегодня как Ислам. Сегодня женщины ущемлены в области обучения, литературы, человеческих прав, социальной ответственности и свободы развития. Они не могут питать свой дух и мысли. Даже права и возможности, которые были даны им Исламом, затем оказались отобраны у них его же именем. Сегодняшний Ислам относит женщину к той же категории, что и стиральную машину. Ее человеческая ценность была понижена до уровня «матери ребенка». У нее даже порой нет собственного имени, так как если ее ребенком является мальчик, то ее зовут по имени ее ребенка, например, «мать Хасана». Это полностью парализует женщину, а, говоря о том, что она парализована, мы имеем ввиду, что она лишена всего. Это печально.

Али (А) сказал, что в установлении угнетения повинны две стороны. Одной из них является угнетатель, а другой – тот, кто принимает угнетение. От соединения этих двух сторон и рождается угнетение. Оно не может иметь только одну сторону. Угнетатель не может создать притеснение из воздуха. Угнетение подобно куску стали, который создается ударами молота угнетателя по наковальне из угнетенных.

Порабощение является не только результатом продажности, отклонения и несчастья. Необходимы совместные усилия двух сторон, которые вызывают его к жизни. При уничтожении социума не только победитель является причиной поражения. Общество очень часто само позволяет разбить себя. Например, в VII веке хиджры [5] мы были побеждены не Чингиз-ханом. Мы сами пришли к тому, что прогнили изнутри, на протяжении V и VI столетий по хиджре подготовив себя к дальнейшему поражению. Это причина победы Чингиз-хана. Он лишь пнул один раз прогнившие государства, и они пали, были разгромлены. Термиты, построив себе муравейники снаружи ствола дерева, затем начинают объедать все внутри ствола и делают дерево пустым, голым и лишенным корней. Именно работа этих термитов вызывает падение дерева, а не внезапно налетевший ветер. Сильные ветры довольно часто налетают на лес. Почему же именно это дерево упало на землю, а не другие?

Создание суеверий, распространение невежества, зависимость от наследственных культурных традиций, называемых «властью отцов», недостатки философского мышления переплетаются между собою, подобно паутине, сотканной пауком. И это та сама паутина, которая расставлена женщиной внутри себя.

Она становится известна как некто, «кто находится за занавеской». Все это имеет место под именем Ислама, религии, традиции, и хуже всего то, что это делается под лозунгом «подражания Фатиме».

Женщине говорят о подобных вещах на языке целомудрия и необходимости воспитывать детей. Я не знаю, как неполноценная и бесполезная личность, которая имеет возможность пользоваться лишь частью своих мыслительных способностей и лишена доступа к литературе, книгам, образованию, науке, мыслям, культуре, цивилизации и социальным правам, может выполнять обязанности по воспитанию завтрашнего поколения.

Наиболее важно развитие женщины для взращивания ребенка. Что может сделать это слабое создание (рожденное сидеть за занавеской), не получившее образования, для развития своего ребенка? Как может она привить своему ребенку чувство полноценности?

Как она может быть ознакомлена с глубинами духа без погружения в них?

Как она может быть научена совершенному восприятию идей и чувств своего ребенка?

Что она может сделать для своего ребенка помимо того, чтобы быть его няней и менять его пеленки? В порядке привития дисциплины она может только ругать его, используя грязные выражения, кричать или проклинать судьбу. Если ничего из этого не имеет влияния, она насаждает в нем страх перед старшим братом или отцом. Если и это не работает, то она призывает джинна, ангела смерти или еще что-то подобное.

Если же этот плохой ребенок со своим жалким отцом должен умереть молодым, если он сгорит в огне конфликтов, то это спрятанное за занавесом существо ничего не сможет поделать, когда весть о смерти ребенка придет к ней. Она сама, некоторым образом, вызвала эти события, намеренно призывая смерть и темных чудовищ.

Да! Таковы средства воспитания и образования детей в системе, где долг женщины сводится лишь к вскармливанию ребенка. Это совершенно естественно, что если женщина проведет свое время, исполняя культурные и социальные обязанности, являясь частью цивилизации, то она не сможет выполнить миссию по рождению детей. Если она занята развитием и подпиткой своих мыслей и духа, если она знакомится с устройством системы, частью которой является, от этого страдает ее предназначение как родительницы.

Таким образом, мы видим судьбу женщины в нашем консервативном обществе, которое окрашено ложным религиозным оттенком, добавленным к самой религии. Она вырастает в доме своего отца без всякого дуновения свободного ветра. Она приходит в дом своего мужа (ее второго господина и хозяина) в соответствии с соглашением, которое заключено между покупателем и продавцом. Она перемещается в жилище супруга, где брачное соглашение или бумаги собственника определяют ее роль и ее цену. Она становится уважаемой обслугой. Фраза «женатый мужчина» обозначает человека, который имеет слугу, работающего в его доме. Она готовит пишу, нянчит малышей, присматривает за детьми и следит за чистотой и порядком в доме. Она управляет его внутренней жизнью.

Женщина является домработницей и няней, но, поскольку она работает безо всякой заработной платы, у нее нет никаких прав. Она представляет собой слугу во имя гражданского, ритуального или цивилизационного закона, однако с того момента, когда перестает быть слугой, она называется госпожой. Поскольку она является женой, то ее муж, соответственно, господин. Когда она нянчит детей, то еще ее называют матерью.

В некоторой степени женщина работает на себя. Она является специалистом в том, чем она занимается, хотя это работа обслуги или няни. Она не была обучена чему-то свыше этого. Она безграмотна.

Мы должны указать на наши возражения в адрес респектабельных отцов семейств и богатых мужей, приговоривших своих дочерей и жен к подобной участи, ссылаясь на то, что они всего лишь женщины. Они лишили их образования и самоуважения именем религии и веры. В Исламе имеется множество женщин, которые достигли авторитетного уровня в области теологии, получив образование и написав важные трактаты по этике и духовности.

Но девушки, которые за недостатком экономических возможностей не смогли продолжить обучение, и те, кто упорно трудится в домах своих родителей или мужей, тоже достойны всяческих похвал. Они привязаны к племени или ферме, где они помогают своему супругу, участвуя в производстве (ухаживая за животными или работая в поле) и принося пользу точно так же, как они выполняют домашнюю работу. Они пропалывают гряды, копают землю, убирают зерно, виноград и хлопок. Они поят скотину и доят ее. Затем они приготовляют масло, простоквашу или сыр для питания своей семьи или для продажи на рынке. Они взбивают хлопок и шерсть. Они прядут нити и ткани, шьют одежду. И в то же самое время нянчат малышей, готовят пищу и убираются в доме. Очень часто они занимаются каким-либо женским ремеслом внутри дома. Такая женщина в одном лице – жена, няня, мать, работник и артистка. Она растет так же свободно, как деревья в саду, отдавая свою любовь с искренностью горлицы. Подобно равнинной лани, она с любовью и материнской нежностью дает начало новой жизни. Она остается преданной этому щедрому дому, даже когда у нее не остается сил. Она добровольно отдает свою любовь своей семье. Да! У нее есть свобода отдавать, и у нее есть то, что можно отдать. Ее свобода не может быть отнята у нее, чтобы она потеряла возможности перемещения. Если бы ей было разрешено сделать так, то она бы все равно так не поступила. И, наконец, ее руки погружаются в землю, чтобы выращивать урожай.

Она играет с детьми в доме. В спальне супруга она помогает ему снять напряжение. Она делает самые прекрасные и яркие изделия для базара. Это женщина, которую мы прославляем.

Наиболее странно, с другой стороны, выглядит женщина, которая должна быть названа «бессмысленной» – женщина, которая является госпожой в доме. «Бессмысленная» женщина не относится ни к традиционному, ни к европейскому типу. Она не похожа на европейскую женщину, которая представляет собой участницу совместного домовладения вместе со своим партнером, когда муж и его супруга равны в правах, когда оба они работают вне дома и когда оба несут равную ответственность внутри дома. Европейская девушка свободна так же, как юноша. Она может легко расти среди всех явлений, представленных в социуме, приобретая жизненный опыт в различных столкновениях. Она видит все, что происходит. Ей приходится познавать разнообразные явления. Она видит разврат и правильный путь, верную и неверную дороги, плохое и хорошее, предательство и верность. Наконец, она видит все цвета, оттенки и архитектурные конструкции жизни общества. Она видит все вещи, которые ее окружают. Она получила то же образование, что и ее юноша-сверстник, и владеет специальностью, как и он. Ею достигнута социальная независимость, приобретен свой источник дохода. Она делает сама свой выбор в отношении мужа или партнера.

Но «бессмысленная» женщина сидит дома, и в этом нет ничего хорошего. Если бы у нее была необходимость, то она была бы горничной, поварихой, няней, а это реальные профессии, работа в которых подразумевает настоящую занятость. Она является женщиной, что остается дома, дабы заботиться о нем, но у нее есть другие люди, делающие за нее эту работу. Не являясь крестьянкой, она не может работать и помогать мужу в поле. Будучи далекой от литературы, она не читает книг и не пишет их. У нее нет художественных талантов. Она избавлена от необходимости вскармливать ребенка, так как у нее есть для этого кормилица. Имея в наличии слугу, она не ходит за покупками для дома. У нее всегда есть приготовленная пища, а, значит, ей не надо готовить. Поскольку у нее установлен домофон, она даже не открывает дверь своего жилища!

Что делает это живое существо? Ничего. Какую роль она играет в мире? Никакую. Может, она женщина, сформированная в восточной либо западной традиции, то есть старомодная или модернистская? Быть офисной служащей или работницей фабрики? Учительницей или врачом? Женщиной искусства или науки, пера и книги? Домохозяйкой или воспитательницей детей?

Она даже не может быть женщиной, образ которой представлен на страницах женских журналов.

В чем же на самом деле состоит ее работа? Что это за личность? Она «госпожа дома». Старомодная леди из древних времен. В чем заключается ее деятельность? В потреблении и только в нем. Как она проводит свое время? По сути, она очень занята. Занята ночью и днем. Она занята в тысячу раз больше, чем крестьянка. Например, что же она делает? Она сплетничает, спорит, увлекается различными привязанностями, украшениями, соперничает, гордится сама собой, погружается в ложную дружбу. Она жалуется, ворчит, строит глазки, фаршируя атмосферу кокетством и ложью. Эта «госпожа дома» всегда занята. В соответствии со своим типом общества, со своими социальными связями, она заполняет свою страшно бессмысленную жизнь.

В женской общественной бане проходили еженедельные семинары, где собирались все важные дамы, которым нечего было делать и не было причин страдать. Они собирались вместе, и каждая из них перечисляла наиболее значимые события своей жизни на этой неделе, давая им правдивое или, наоборот, лживое объяснение. Они торговали друг перед другом тщеславием, пересказывая свои истории одну за другой, их воображение летало, сладость их невежества была орудием, заменяющим отсутствие ума. Все неожиданно оказывались ознакомлены с их беспочвенными претензиями.

Каждая из них имела свой сценарий. Каждая из них выслушивала потоки лжи и преувеличений других со вкусом, изумительной глубиной понимания и ложными чувствами. Каждая из них верила всему, что говорят другие вплоть до того момента, когда должны были выслушивать ее. Таким образом, остальные предоставляли ей возможность свободно высказаться, показав свои больные взгляды, отсутствие переживаний, бессмысленность и безрезультатность. Ее бытие, ее внутренняя пустота и лишенная наполнения жизнь выплескивались наружу, чтобы показать ее финансовую состоятельность, ее текущую цену, ее фантазии и ее месть.

Сейчас общественные бани закрыты для женщин этого класса. Современные веяния мешают этим женщинам собираться в таких общественных залах с сорока колоннами и сорока окнами, где они могли бы проводить один день в неделю. На смену им пришли женские клубы под различными наименованиями: бессмысленные женщины покидают свои дома и заполняют эти заведения, хотя там отсутствуют пар и вода, которые были в прежних апартаментах.

Если наши женщины сегодня сошли с ума и выглядят как иностранные куклы (а не как иностранные женщины), и если мы, посмотрев за границу, увидим там невинную экономическую эксплуатацию, то здесь, по нашу сторону границы, мы сами работаем бок о бок с ней. Мы вынуждаем наших женщин бежать от нас. Мы зовем их «слабыми», «хромыми», «слугами своих мужей», «матерями своих детей» и даже «недостаточно воспитанными».

Мы отделяем их от человечества. Мы думаем, что если у нее будет хороший почерк, то она будет писать письма любовнику. С таким типом мышления было бы логично еделать так, чтобы мы ослепили ее, дабы она никогда не увидела «запретную» личность. Идя этим путем, мистер Джилас, который чувствует слабость собственной личности, должен был бы не бояться неверности своей жены. Он мог бы быть в безопасности до конца своих дней.

Достоинство и целомудрие женщины сохраняются при помощи стен и цепей. Она, как считается, не является человеческим существом, способным питать гражданские чувства и приходить к познанию вещей. Мы представляем ее как дикое животное, неспособное к поддержанию порядка. Она никогда не будет приручена. Единственное, что можно сделать, – держать ее в клетке. Всякий раз, когда мы, покинув ее, оставим двери клетки открытыми, она будет становиться на путь лжи. Ее целомудрие подобно росе. Когда появляется солнце, оно проходит. Женщины помещены в тюрьму, которая не превратится ни в школу, ни в библиотеку, ни в социум. Подобно нечистому животному подобно касте неприкасаемых в Индии, она не считается человеческим существом для социума. Таким образом, часть людей, будучи полноценными человеческими существами, оказываются в положении социальных животных. Женщин держат в стороне от общества и не доверяют им функции самоконтроля.

Пророк (С) сказал: «Образование обязательно для мусульман, как для мужчин, так и для женщин». Но обычно ситуация складывается так: мужчины имеют право получать образование, а женщины (исключая тех, кто достаточно богат, чтобы нанимать частных репетиторов) лишены его. Они не могут воспользоваться преимуществами этой важной традиции.

Собрания, посвященные старым религиозным обычаям, закрыты для сегодняшней молодой женщины. Церемонии, направленные на достижение состояния благочестия, и сезонные оплакивания не интересны для нее так же, как и специальные жертвоприношения животных или приготовления тушеного мяса на третий день после того, как кто-то отправился в путешествие. Предсвадебные приготовления в отсутствие жениха и вечеринки, где ищут супруга, не интересуют ее.

Девушки ощущают одиночество и дефицит целей по сравнению со своими матерями. Это одиночество сокрыто под покровом религиозности и традиции. Эти два понятия давали их матерям ощущение правильного пути и чувство ответственности. Они были заняты приходами и расходами, украшениями и ложными планами. Но для молодых женщин такие каналы полностью закрыты.

Те условия, когда их матери имели возможность блеснуть своей красотой и макияжем, уже прошли. Молодые женщины не могут принимать участие в подобных мероприятиях из-за их несоответствия современным условиям. Если же они приходят на них, то ведут себя внешне непривлекательно, прохладно и странно. Становится ясно, что они ищут возможность поскорее уйти.

Дочь такой женщины, принадлежащая к другому поколению и другой эпохе, живет в промежуточном состоянии между двумя мирами. Мир ее бабушки кажется ей средоточием глупости и косных правил, созданных ущербными людьми путем наложения ограничений.

Стареющее поколение хочет сохранить свои собрания, круг общения, свои церемонии оплакивания в том виде, в котором они были в древние времена. В то же время для молодой женщины очень важны книги, переводы, романы и искусство. Она более или менее чувствует дух мировой культуры. Она вдохнула запах просвещения, науки и обучения.

Проповеди, читающиеся для женщин во время религиозных собраний, то есть во время мероприятий, связанных с восхвалением и оплакиванием, обычно предназначены для неграмотных плакальщиц. Тотальное продолжение этого невыносимо для молодой женщины. Она хочет улететь прочь. Существует множество приглашений для нее на различные вечеринки. Это танцевальные вечеринки, ночные клубы и грязные бары, где на нее смотрят как на легкую добычу. Они тянут ее к себе.

Но она хотела бы сохранить свои человеческие качества, связанные с этикой религии и верностью. Она видит, что ее мать, отец, дядя и другие члены ее семьи не могут ей предложить ничего (во имя религии, этики, целомудрия, репутации и силы), кроме набора фраз: «Нет, не ходи, не делай того-то, не пой, не смотри, не говори, не знай, не пиши, не желай, не понимай!»

Мы видим, что мать живет в удобной, но пустой глуши. У нее нет направления, ответственности, жизненной философии и смысла бытия. У нее есть деньги и никаких проблем, а также целей в жизни. От скуки она покидает дом, идя за покупками, а затем под вуалью пытается наполнить свою пустую жизнь развлечениями, драгоценностями, макияжем и всевозможным украшательством. Она покупает дорогие и весьма странные вещи, которые вызывают удивление у окружающих.

Но ее дочь не удивлена этим. Она дышит другим воздухом. Она подобна кукле, которую с двух сторон схватили двое ничего не понимающих детей и тянут каждый к себе. Результатом будет то, что она окажется разорванной на части. Она становится подавленной и сокрушенной.

Сейчас ее сердце испытывает романтические мысли, притяжение свободы и любви, нашептывания пустившей ростки сексуальности, расцвет интеллектуальной деятельности и притягательные образы нового мира по ту сторону ее стен. Периодически она смотрит в глазок или заглядывает в окно как воришка.

Ее тело находится под влиянием требований ее матери и советов отца. Она подобна мотыльку, попавшему в паутину из всевозможных «нет». Она остается в заключении, она чувствует, что все ее преступление заключается лишь в том, что она является юной девушкой. Она – незаконное, опасное существо, которое должно быть спрятано в углу дома до тех пор, пока не явится официально разрешенный похититель и не заберет ее как самку в свой гарем. И теперь все ее бытие будет заключено между кухней и кроватью. Теперь лишь желудок мужчины и то, что находится под ним, будет придавать ее жизни смысл! Мужчина не допускает ее ни к ритуальным собраниям, ни к развитию религиозных чувств. И даже религия отделена от системы мышления. Разговоры, песнопения, траурные церемонии и посиделки, направленные на достижение благочестивого состояния, – это религия для женщин, в то время как научные и прочие центры, школы, библиотеки, лекции, уроки и дискуссии образуют религию для мужчин.

Что стало основой эксплуатации, которая бросила клич «освободи себя»? От чего? Теперь уже не важно от чего. Ты должен быть свободен. Твое дыхание зажато. У тебя ничего нет. Освободи себя! Будь свободен от всего!

Эти призывы относятся к той, которая несет тяжелейший груз и чьи мысли сосредоточены только на том, как понять сложившуюся ситуацию, обрести свободу и сбросить свое бремя. Она не должна интересоваться тем, каким именно способом ей следует восстать.

Говорят, что женщину можно освободить не при помощи научных книг, трансформации культуры, ясного видения сложившейся ситуации, подъема жизненного уровня, появления у нее гражданского чувства или обретения нового понимания мира. Она должна быть освобождена при помощи… пары ножниц. Да. Обрежьте ножницами платье, чтобы оно стало современным! Это то, как, по их мнению, должна думать современная женщина, ставшая образованной.

Комплексы мусульманских женщин Востока должны стать игрушками в руках психологов и социологов, обслуживающих мировую эксплуататорскую экономику. Они говорят ей: «Женщина – это создание, которое покупает!»

Определение, звучавшее как: «Человек – есть рациональное животное», трансформировалось по отношению к женщине. Оно стало звучать так: «Человек – это животное, которое покупает». У нее нет ни чувств, ни сущности – она не играет никакой роли. У нее нет духовности, нет религиозных убеждений. Она бессмысленна.

Один из журналов, посвященных восточным женщинам, сообщает, что общая сумма потребляемых косметических средств возросла в 500 раз. 500 раз – огромное количество. Это исключительное явление. Такого никогда не случалось в истории человечества. Потребление товаров в экономике обычно возрастает на 8 %, 9 %, 10 %, 20 %, но не на 500 %! Это символическое потребление.

В современном обществе страстное желание потреблять что-либо новое следует за стремлением потреблять все больше. Например, насколько быстро изменяется традиционная верхняя одежда, настолько же быстро новые формы заменяют ее. Старые виды обуви вытесняются кожаной обувью. Традиционные виды головных уборов уходят в прошлое. В домах на смену коврам являются современные виды обстановки, а старые жилища сменяются современными.

Таким образом, когда Европа присылает нам очередной продукт, она прокладывает путь для новых продуктов в будущем. Когда потребительские запросы изменяются, это знак того, что и люди изменились, так как существует очень четкая взаимосвязь между потребителем и тем, что он потребляет.

Женщины в исламском обществе не должны превратиться лишь в потребителей товаров, экспортируемых из Европы и Америки. Они должны быть активными участниками (общественной жизни – прим. перев.) внутри своих семей. Они должны проложить связи между нынешним и завтрашним поколениями. Они должны изменить форму социума и оказывать воздействие на этику, ценности, литературу и искусство. Они должны оказывать глубокое революционное воздействие на все. Они должны взять на себя задачу и работать в этом направлении.

Время, культура, социальные обязательства, современные экономические условия, изменение социальных связей, новые мысли – все эти факторы в исламском обществе, изменяясь, вызывают перемену форм и традиций. Женщины становятся обязанными изменять внутренние и внешние условия, поскольку старые образы не могут иметь практического смысла и не могут быть достаточными.

Сейчас все эти явления должны быть трансформированы. Следует ли отдать эту деятельность капиталистам, так же как и саму женщину, которая оставила свою традиционную роль и теперь может быть сформирована в соответствии с тем образом, который выгоден им? Они создают ее такой, какую хотят видеть, и затем помещают, в отличие от себя самих, в прогнившее общество.

Посреди этого раскола, который дезорганизует нас и будет продолжать дезорганизовывать, что же мы можем сделать? Кто тот человек, которому мы можем оказать доверие?

Та, что способна на поступок, и, сыграв активную роль, может спасти нас, не является традиционной женщиной, спящей в своей наследственной древней форме. Она и не новая женщина, модернистскакя кукла, принявшая образ, принесенный врагом. Скорее она та, которая выберет новые человеческие качества, разобьет старые традиции (представленные нам под видом религии, но на самом деле являющиеся лишь национальными и племенными установлениями, управляющими духом, мыслями и поведением социума). Она – личность, которая не может довольствоваться советами старины.

Призывы, раздающиеся из сомнительных источников, неинтересны ей. За красиво упакованными лозунгами свободы (от монархии) она видит уродливые, пугающие лица, ненавидящие духовность и противостоящие человеку. Женщины видят, что эти силы противодействуют всему разумному и человеческому. Они выступают против женщин и человеческого отношения к ним.

Такие женщины знают, откуда приходят те силы, что воздействуют на нас. Они знают, откуда поступают к ним приказы. Что за создания они предлагают на рынок! Это существа, лишенные элементарной чувствительности, знания, не ощущающие боли, без понимания, ответственности и даже человеческих эмоций. Наглые, пустые, дешевые куклы. Совершенно ясно, чего они стоят внутри и снаружи. Источник их происхождения и поддержки также понятен. Это то, что подброшено нашим женщинам, и они знают для чего.

Те, кто считает, что пришел к пониманию должного и отвечает на вопросы: «Кто я? Кем я должна быть?», не хотят принадлежать ни к первому, ни ко второму типу. Но они не могут отбросить то, что было, и не могут стать теми, кто безо всяких прав и собственного выбора играет навязанную роль.

...

Фатима (А) была четвертой и самой младшей дочерью Пророка Ислама (С) – в доме, где не выжил ни один из сыновей. Она родилась девочкой в обществе, где иметь сыновей считалось особой ценностью.

За столетия до Ислама социальное устройство арабов прошло через матриархат. Во времена джахилийи [6] , непосредственно перед появлением Пророка (С), среди арабов установился патриархат. Боги были мускулинны, в то время как их идолы и ангелы были женственны (то есть они считались дочерями главного бога, Аллаха). Племена управлялись «белыми бородами», а семьи – стариками. Естественно, их религия была разновидностью поклонения предкам. Они оставались верными религиозным взглядам и практике, утвержденной отцами.

Эта была та самая религия древних предков, против которой выступали великие Пророки (А), упомянутые в Коране. Сопротивляясь миссии Пророков (А), арабы сохраняли поклонение праотцам и мифы о них – разновидность наследственного, имитаторского, подражательного поклонения, в основе которой лежал принцип следования архетипам.

Пророки (А) принесли революционное послание. Они пытались пробудить инстинкт, основанный на поклонении единому Богу. Перед этим жизнь различных племен в голой пустыне была наполнена взаимной враждой. Основными принципами стали «защищайся и атакуй!» и «держи свое слово!». В таком обществе сын играл специфическую роль, относящуюся к понятиям «пользы и нужды» социума, а также был связан с военным делом.

В соответствии с универсальным социологическим принципом, когда польза заменяет ценности, наличие сына наделено высочайшим значением. Сын воплощал собой мужество, социальный и этический вес, а также человеческое благородство. При этом быть девочкой или иметь дочь означало унижение. Женская хрупкость – качество слабого создания. Слабость толкает женщину в рабство, что уменьшает ее человеческую ценность.

Она становится созданием, которое позорит своего отца, является игрушкой сексуальных желаний и рабыней в доме своего супруга. Наконец, наличие этого существа всегда угрожает чувству гордости ее родственников, так как она может привести их к стыду и позору. Для облегчения социального положения и психологического бремени ее лучше уничтожить тогда, когда она еще ребенок! Таким образом, на гордости ее отцов, братьев и предков, всех людей, имеющих отношение к ней, не будет пятен позора. Как сказал Фирдоуси в «Шахнамэ»: «Лучше похоронить женщин и драконов в земле. Мир будет лучше, если избавить его от их существования».

Арабский поэт говорит нам: «Если у отца есть дочь, и он думает о ее будущем, то он должен подумать о трех зятьях для нее: во-первых, о доме, где он будет скрывать ее, во-вторых, о муже, который возьмет ее, и, в-третьих, о могиле, в которой ее похоронят! И последнее, могила – это самое лучшее».

Такие высказывания, в частности, то, что могила является лучшим зятем, бытовали в языке самых богатых и славных людей. Все обладатели славы, отцы и братья, которые оказывались связаны с памятью о своих мужчинах-предках, все те, кто придерживался понятий о хорошем имени и героической жизни, предвкушали избавление от своих сестер и дочерей путем женитьбы. Поэт напоминает своей дочери о наиболее желанном зяте: «Самый любимым зятем будет могила».

Эта та самая причина, по которой другой поэт говорит, что женщин и чудовищ лучше похоронить в земле. «Захоронение девочек в земле – это путь сохранения славы». Коран же суровым языком предостерегает от подобного безобразного «сохранения славы»: « Он прячется от людей из-за дурной вести. Оставит ли он себе ребенка с позором или же закопает ее в землю? Воистину, скверны их решения!» [7] .

Исламские комментаторы Корана показали, что причиной этой трагедии являлся экономический фактор. Общество боялось бедности. Такие взгляды преобладали среди арабов в эпоху джахилийи.

Девочек хоронили заживо также из опасения, что в будущем они могут принести позор, если выйдут замуж за неподходящего мужчину или попадут в плен во время боевых действий, а потом станут рабынями в чужой стране. Но это все вторичные причины. Основной все же была экономическая.

Как мы первоначально отметили, в арабской племенной системе люди постоянно сталкивались лицом к лицу с трудностями жизни (в частности, в пустынях Аравии);

сложными были и отношения между племенами. При таком положении дел необходима была мощная, серьезная поддержка. Автоматически сын становился важным фактором экономической и общественной жизни, так как он защищал свою семью и племя. Сын приносил хлеб, в то время как дочь поедала его. Естественным образом различие полов перешло в различие классовое. Мужчины стали классом тех, кто управляет и владеет, а женщины стали теми, кем управляют и владеют.

Взаимоотношения между мужчиной и женщиной были похожи на отношения землевладельца и крестьянина. Мужчина и женщина, как участники экономического процесса, обладали разной человеческой и духовной ценностью. Землевладелец, дворянин был воплощением знатной «голубой» крови и владел наследственным богатством, а также набором добродетелей. На противоположном полюсе находились крестьянин или женщина.

Бедность съедала часть доходов мужчины или могла вообще пустить его по миру. Через бедность женщина приводила семью к потере уважения. Такая вероятность существовала также и потому, что она могла выйти замуж за человека низкого происхождения. По моему мнению, этот страх (хотя он скрывается за этической оболочкой) связан с экономическим фактором наследования, так как сын сохранял за собой право владения землей и гарантировал централизацию богатства в одном роде для последующего поколения.

В патриархальных обществах, когда умирал глава семьи, старший сын наследовал все – не только землю, но и жен своего отца, включая даже собственную мать! Таким образом, поскольку дочери не могли являться наследницами, имущество, доставшееся от отца, не разделялось и не могло быть распределено между другими фамилиями через дочерей. Это причина того, почему в наших старых богатых семьях подчеркивается, что дочь должна быть выдана замуж внутри клана. Дочь одного из дядьев обещают сыну другого. То есть дочь не может унести из семьи наследство, как если бы она вышла замуж за чужака.

Это то, почему древние историки и современные ученые, пишущие о религии, дают различные объяснения обычаю закапывать новорожденных девочек в землю живьем в эпоху джахилийи. Часть ученых говорит, что в примитивных религиях девочек посвящали богам. Но Коран прямо и недвусмысленно указывает на то, что причиной убийства был страх бедности. Другими словами, экономический фактор. Все остальные объяснения – это только слова. По моему мнению, они представляют собой надуманную интерпретацию и попытку подкорректировать события со стороны тех, кто говорит об этике, целомудренности и благородстве племен, закапывавших новорожденных девочек живьем. Эти выдуманные качества начисто опровергаются.

Такие грубые и жестокие действия явились результатом низости, подлости, страха бедности и любви к богатству. Это было прямым результатом алчности и слабости, хотя совершавшие их пытались скрыть это путем объяснения с использованием благородных понятий о славе, честности, целомудрии и уважении. Коран подчеркивает: «… Не убивайте своих детей, опасаясь нищеты, ведь Мы обеспечиваем пропитанием вас вместе с ними… [8] ». Тем самым Откровение выражает главную причину трагедии. Оно пробуждает людей, прямо и откровенно свидетельствуя, что подобная практика не является ни этической, ни благородной, а на сто процентов происходит благодаря чисто экономической мотивации. Оно противостоит алчности и богатству, слабости и страху.

До Ислама народ являлся невежественным. Большинство людей было уверено, что детоубийство девочек происходит в согласии с совестью народа. Они считали, что это демонстрирует мужественный дух и защищает гордость семей. Арабское племенное общество наделяло всяческими человеческими ценностями сыновей, в то время как дочь рассматривалась как лишенная добродетелей и человеческой состоятельности.

Лишь мальчик заслуживал жизни, так как он являлся помощником для своего родителя, защитником своей семьи, героем племени, получателем наследства, продолжателем рода и пламенем, которое будет гореть в лампаде после смерти своего отца.

Дочь же была живой частью домашней обстановки. После свадьбы ее личность растворялась в чужом доме. Она становилась одним из предметов в нем и не могла даже сохранить прежнее имя. Ее дети принадлежали чужаку. Они носили его имя и были наследниками его имущества.

Юноша обладал физической силой, способностью собирать капитал, помогать обществу и охранять патриархальную систему. У него были престиж, слава, ценность и духовное доверие. Он поддерживал состоятельность семьи, являлся защитником и опорой, залогом авторитета в будущем для семьи. Но девочка оказывалась ничем. Она признавалась настолько слабой, что всегда должна была находиться под защитой.

Подобно птице, привязанной к камню и не имеющей возможности свободно летать, воин был связан защитой женщины, что мешало ему беспрепятственно атаковать вражеские стоянки и укрепления. И, защищая свое племя, он оказывался обеспокоен тем, что женщину могут угнать в рабство. Его небольшая небрежность могла передать ее в руки врага. А затем все племя будет страдать от позора за ее пленение. Во время мира семья должна была быть озабочена тем, чтобы она не опозорила ее, выйдя замуж за неуважаемого человека. После всех этих усилий, затрат и тревог мог прийти чужеземец и забрать ее с собой. Она считалась подобной полю, которое возделывает один, а убирает урожай другой. Это объясняет то, что наилучшим решением казалось убить ее еще в младенчестве. Она должна была обрести супруга, назвав холодную могилу «зятем своего отца».

Мужчина, не имеющий сыновей, назывался у арабов «отсеченным». У него не было потомства, его род пресекался. Его считали бесплодным. В то же время слово «каусар» в Коране означает полноту, изобилие, прославление так же, как потомство и множество детей. Бог ответил неверным, которые называли Его возлюбленного Пророка (С) «отсеченным», послав Пророку (С) добрую весть о том, что у него будут многочисленные потомки [9] .

Тогда пришло время разорвать завесу, исправить положение вещей. Жизнь превратилась в неподвижное, затхлое болото. Наступил момент для творческой революции. Момент, когда должен был подуть сильнейший ветер. Внезапно был приведен в действие изумительный план, прекрасный, но трудный для выполнения. Для его осуществления оказались выбраны два человека – отец и дочь. Пророк (отец) должен был нести основную нагрузку, а Фатима (дочь) – отражать в себе вновь созданные революционные ценности.

Самым большим арабским племенем являлись курайшиты. Кааба была в их руках, что, естественно, давало их племени право на гордость. Они разделялись на два родовых клана: Бану Умейя и Бану Хашим. Бану Умейя оставались самыми богатыми, но Бану Хашим были более уважаемыми, так как в их руках находился уход за Каабой.

Абд аль-Муталлиб из клана Хашим умер. Его сын Абу Талиб, ставший новым вождем Бану Хашим, не имел мощи своего отца. Потерпев торговый крах, он жил в бедности и был вынужден распределить своих детей в семьях своих родичей, чтобы они заботились о них.

Между двумя фракциями курайшитов возникло сильное соперничество. Умейяды пытались получить контроль над всем имуществом курайшитов и всей их славой. Для этого им надо было разрушить духовную мощь хашимитов. Среди курайшитов новое доверие получила семья Мухаммада (С).

Внук Абд аль-Муталлиба, он только что женился на Хадидже (А), богатой и уважаемой вдове из Мекки. Это усилило его социальные позиции.

Благородные качества характера, демонстрируемые Мухаммадом (С), правдивость и надежность, которыми он был известен среди людей, и, в частности, среди хашимитов и вождей-курайшитов, создавали ситуацию, при которой он мог быть рассматриваем как продолжатель величия Абд Манафа и защитник славы хашимитов. Люди чувствовали, что он должен стать воссоздателем могущества и славы Абд аль-Муталлиба.

Хамза являлся силачом, но еще юным. Абу Лахаб не вызывал доверия. Аббас был богатым, но бесхарактерным. Абу Талиб славился благородством, но не имел денег. Лишь только Мухаммад (С), обладая семьей и необходимыми средствами, владел нужными личными качествами. Он также был и молод. Он и его супруга располагали приличной суммой материальных средств, являясь одновременно частью семейного древа Бану Хашим. На эту семью возлагались большие надежды. Их тень падала на Мекку.

Каждый ждал рождения сыновей в этой семье – сыновей, которые должны принести силу, влияние и славу семье Абд аль-Муталлиба. Первым ребенком была девочка Зейнаб. Но семья предвкушала появление сына. Вторым ребенком также стала дочь Рукайя. Желание обрести силу и потребность в этом еще более возросли. Третьим ребенком опять стала дочь Умм Кульсум. Два мальчика, Касим и Абдаллах родились, но не успели расцвести, так как умерли в раннем детстве. А на них возлагались огромные надежды. Теперь в доме было три ребенка, и все они девочки.

Мать уже достигла преклонного возраста. Она была старше пятидесяти лет. Отец, несмотря на любовь к трем своим дочерям, разделял чувства соплеменников и их желания. Сможет ли Хадиджа (А), которая уже находится на закате своей жизни, принести четвертого ребенка? Надежда казалась очень смутной. Да! Внезапно счастье и надежда заполнили собою дом. Волнение достигло своего пика. Это был последний шанс клана Абд аль-Муталлиба, последняя надежда. Но снова родилась дочь. Они назвали ее Фатимой.

Счастье и надежда хашимитов перешли к Умейядам. Враги зашептали: «Мухаммад отсечен. Человек, который является последним звеном в своей семейной цепи, не имеет ничего, кроме четырех дочерей»

Как сказано: «Какую прекрасную и странную игру затеяла судьба!». Жизнь продолжалась. Мухаммад (С) оказался захвачен вихрем, связанным с его миссией: он был назначен Пророком Божиим. Мухаммад (С) завоевал Мекку и освободил всех узников курайшитов. Все арабские племена стали под его предводительство, и его тень простиралась над Аравийским полуостровом. Его меч крушил империи мира. Его голос звучал в небесах и на земле. В одной руке у него была мощь, а в другой пророчество. Абсолютная слава.

Мухаммад (С) был Пророком. В городе, наполненном потоками счастья, у него появилась такая сила и величие, которых не получило ни одно человеческое существо до этого. Дерево, взявшее свое начало ни от Абд Манафа, ни от Хашимитов, ни от Абд аль-Муталлиба, выросло скорее от света пещеры Хира. Оно протянулось от одной части пустыни до другой, от горизонта к горизонту. До самого конца времен оно окружает (и будет продолжать окружать) все происходящее. И это связано с человеком, имевшим четырех дочерей.

Три из них умерли до того, как он достиг этого. Теперь у него остался лишь один ребенок – самая младшая дочь Фатима (А).

Мухаммад (С) был наследником всей семейной славы, обладателем нового вида богатства, основанного не на крови, земле и деньгах, а на явлении Откровения. Для рождения веры, борьбы на Божьем пути, революции, мысли и чувства он являлся наилучшим материалом. Он был наделен высочайшим духом. Мухаммад (С) соединен с историей человечества, а не с историей Абд аль-Муталлиба, Абд Манафа, курайшитов или арабов. Он являлся наследником Авраама, Нуха, Мусы и Иисуса (мир им всем). Его единственной наследницей оказалась Фатима (А).

«Мы даровали тебе Каусар, [о Мухаммад]. Посему совершай намаз ради своего Господа и закалывай жертву. Воистину, твой ненавистник сам окажется отсеченным» [10] .

Его враги, обладавшие десятью сыновьями, оказались отсеченными – бесполезными, не имевшими самого лучшего наследства. «Мы даровали тебе Каусар» – Фатиму (А). Это была революция, которая произошла в глубинах сознания современников.

Теперь дочь стала обладательницей ценностей отца, наследницей славы своей фамилии. Она была продолжением цепи великих предков – линии, что началась с Адама (А) и прошла через всех вождей свободы и самосознания в истории человечества. Эта нить включает в себя Авраама (А), объединяет Моисея (А) и Иисуса (А), доходя до Мухаммада (С). Финальным звеном этой цепи Божественной справедливости, полноправным продолжателем истины была Фатима (А), младшая дочь в семье, в которой очень ждали сына. Мухаммад (С) знал, что руки судьбы приготовили для него. И Фатима (А), конечно же, знала, кем она была. Да! Революция оказалась созданной именно этим направлением мысли. В данной религии женщина была освобождена. Разве это не религия Авраама (А) и его наследников?

Никто не имеет права быть похороненным в мечети. Самой великой мечетью в мире является Масджид аль-Харам в Мекке, Кааба. Это дом, принадлежащий Богу, посвященный Господу. В направлении этого храма становятся молящиеся во время молитвы. Аврааму (А) было приказано Богом построить это сооружение, и он выполнил указание.

Здание Каабы Пророк Ислама (С) прославил своей миссией освобождения. Он освободил этот «Дом Свободы», совершил обход вокруг него и усаживался во время молитвы лицом по направлению к нему. Все великие Пророки (А) в истории становились служителями этого дома. Но ни один Пророк не удостоился права быть похороненым здесь. Авраам (А) построил его, но он не похоронен тут. Мухаммад (С) освободил его, но и он тут не похоронен. За всю историю человечества есть только одна личность, удостоенная этой привилегии. Бог Ислама позволил похоронить здесь лишь одну персону. Кого же?

Это женщина. Рабыня. Хаджар, вторая жена Авраама (А) и мать Исмаила (А). Бог приказал Аврааму (А) построить величайшее здание человечества для поклонения и рядом с ним вырыть могилу для женщины. Человечество должно всегда собираться около надгробного камня Хаджар и обходить его.

Бог Авраама (А) выбрал женщину среди огромного человеческого социума как неизвестного солдата. Бог выбрал мать и рабыню. Другими словами, Бог Авраама выбрал существо, которое во всех социальных человеческих системах лишено уважения и славы.

Да, именно в этой школе мысли произошла такая революция. Женщина была освобождена именно в Исламе. Это показывает, насколько Ислам ценит положение женщины. Бог Авраама избрал Фатиму (А). Фатима (А) – девушка, заменила собой сына в поддержании величия своей фамилии, продолжая славные ценности предков, семейную линию и престиж.

В обществе, где рождение дочери считалось настолько позорным, что, дабы сохранить незапятнанность, ее могли похоронить заживо, где наилучшим зятем, которого мог пожелать себе отец дочери, была ее могила, Мухаммад (С) осознавал, какой подарок судьба приподнесла ему. Фатима (А) понимала, кто она есть. По этой причине история с изумлением смотрит на Мухаммада (С), на его поведение по отношению к младшей дочери, на то, как он говорил с нею и превозносил ее.

Мы знаем, что дом Фатимы (А) был следующим от дома Пророка (С). Фатима (А) и ее супруг Али (А) были теми, кто жил прямо у мечети Пророка. Лишь пара метров двора отделяла два дома. Два окна были друг напротив друга, одно было окном в доме Мухаммада (С), а другое в доме Фатимы (А). Каждое утро Пророк (С) открывал свое окно и приветствовал свою младшую дочь.

Мы видим, что когда Пророк (С) отправлялся в поход, он стучался в дверь дома Фатимы (А) и прощался с ней. Фатима (А) всегда являлась последней, кто прощался с ним. Когда же он возвращался из похода, первым человеком, которого он навещал, была она же. Он стучался в дверь ее дома и спрашивал, как она.

В некоторых исторических документах зафиксировано, что Пророк (С) целовал Фатиму (А) в лицо и руки. Подобное поведение есть нечто большее, чем просто взаимоотношения между отцом и дочерью, – отец целует руки дочери, своей младшей дочери! Такое поведение наносило революционный удар по античеловеческим установкам того времени. «Пророк Ислама поцеловал руки Фатимы». Такое взаимоотношение было призвано открыть глаза важным людям и политикам. Огромное количество мусульман, собравшихся вокруг Пророка (С), было поражено величием Фатимы (А).

Такое поведение Пророка Ислама (А) учило человечество отбросить дурные обычаи и предрассудки, накопленные в ходе истории. Оно учило людей низвергнуться, как фараон со своего трона, оставить в стороне гордыню, отказаться от угнетения и приветствовать поклоном головы женщину. Оно учило женщин стремиться к великому и прекрасному в человеке, оставив позади неполноценность и унижение.

Это то, почему Пророк (С) в своих высказываниях демонстрировал не только отцовскую доброту но также ответственность и строгий долг. Он так оценивал Фатиму (А) и отзывался о ней: «В мире среди женщин лучшими были четыре: Мария, Асийя (супруга фараона, воспитавшая Моисея), Хадиджа и Фатима». Атакже: «Богудовлетворен, когда она довольна и приходит в ярость, когда она гневается». Или: «Радость Фатимы – это моя радость. Ее гнев – это мой гнев. Тот, кто любит мою дочь Фатиму, тот любит меня. Кто доставит Фатиме радость, тот обрадует меня. Кто огорчит Фатиму, тот огорчит меня». И: «Фатима – часть моего тела. Кто наносит вред ей, тот вредит мне, а кто вредит мне, тот выступает против Бога».

Зачем он повторял все это? Почему Пророк (С) продолжал говорить слова, возвышающие Фатиму (А)? Почему он постоянно произносил это при людях? Почему он хотел, чтобы все люди были в курсе тех чувств, которые он испытывает по отношению к ней? И, наконец, почему он делал особенно сильное ударение на радость и гнев Фатимы (А)? Почему он часто использовал слово «вред» в связи с именем Фатимы (А)?

Ответ очень болезнен и одновременно важен. История ответила на все вопросы: тайна такого необычного поведения была раскрыта спустя несколько месяцев после ухода Пророка (С) из этого мира.

История не только рассказывает о «великих личностях», но и концентрирует на них все внимание. Дети же всегда остаются забытыми. Фатима (А) была самым младшим ребенком в семье. Ее детство прошло в буре.

Дата ее рождения точно не установлена. Табари, ибн Исхак и ибн Хашим говорят, что это произошло за пять лет до того, как ее отец получил пророчество.

Муравидж аз-Захиб Масуди пишет, что это было пять лет спустя после начала пророческой миссии. Йакуби сказал: «После начала Откровения». Таким образом, в традиционных источниках есть разногласия. Ханафиты, маликиты, ханбалиты и шафииты относят эту дату за пять лет до начала пророческой миссии. Джафариты говорят, что данное событие имело место через пять лет после начала пророчества.

Мы оставим эти споры ученым. Для нас интересна сама личность Фатимы (А) и та реальность, в которой она жила. Родилась она до начала пророческой миссии или после, нас не касается.

Совершенно ясно, что Фатима (А) осталась в Мекке одна. Два ее брата умерли в раннем детстве, а Зейнаб, ее старшая сестра, которая была как мать для этого любимого ребенка, ушла в дом Абу аль-Ааса. Фатиму (А) очень опечалило ее отсутствие. Затем Рукайя и Умм Кульсум вышли замуж за сыновей Абу Лахаба. Фатима (А) стала еще более одинокой. Так будет, если мы примем дату ее рождения до начала пророческой миссии Мухаммада (С). Если же мы посчитаем в качестве верной вторую дату, то получится, что как только Фатима (А) открыла глаза, то уже была в одиночестве. В некоторой степени начало ее жизни совпало с началом нелегкой миссии Пророка (С), наполненной многими противостояниями, трудностями, ударами и опасностями, упавшими, как тени, на дом Пророка (С).

В то время, когда ее отец нес тяжелую ответственность за самосознание человечества на своих плечах, страдая от ненависти врагов народа, ее мать поддерживала своего возлюбленного супруга. В раннем детстве Фатима (А) испытала страдания, печали и ужас жизни. Поскольку она была еще очень мала, то могла ходить везде свободно. Фатима (А) использовала эту свободу, дабы поддерживать своего отца (С). Она знала, что у него нет минуты свободного времени и удобного случая, чтобы, взяв ее под руку свободно и легко погулять с нею по улицам или сходить на базар. Он всегда уходил один. Посреди враждебного города опасность окружала его со всех сторон. И маленькая девочка, ведая о той участи, что уготована для него судьбой, не позволяла ему ходить одному.

Множество раз она видела его стоящим посреди толпы людей. Он говорил с ними мягко, а они, вопреки ему, резко отвечали. Их ответы лишь высмеивали его и демонстрировали их враждебное отношение. Он в очередной раз чувствовал одиночество и отсутствие поддержки, но спокойно и терпеливо собирал новую группу и снова повторял свою речь. В конце, совершив очередную попытку и не достигнув результата, как и отцы других детей, которые шли домой с работы, он возвращался в свое жилище, чтобы немного отдохнуть. Затем же снова начинал свою работу.

Однажды он пришел в Масджид аль-Харам, где был оскорблен и избит. Фатима (А), еще маленькая девочка, стояла рядом с ним во время этой сцены. Она видела все и затем возвращалась домой вместе с отцом.

Однажды, когда Пророк (С) делал земной поклон в мечети, его враги бросили в него кишками овцы. Внезапно маленькая Фатима (А) бросилась к своему папе, сняла с него нечистоты и выкинула их. Затем своими маленькими, любящими руками она отряхнула голову и лицо отца, а после утешала и провожала во время дороги домой.

Люди, которые видели эту тоненькую, слабую девочку, одну рядом со своим борющимся отцом, были свидетелями того, как она поддерживает его. Она делала это на протяжении всего этого времени, полного опасностей и испытаний. Всем своим чистым, детским сердцем она сопереживала ему. Поэтому она была названа умм аль-абиха, «мать своего отца».

Черные и трудные годы начались в долине Абу Талиба. Хашимиты и семейство Абд аль-Муталлиба были изолированы, исключая Абу Лахаба, который присоединился к врагам. Мужчины, женщины и дети оказались в этой жаркой, голой долине. Письмо, написанное Абу Джахлем от имени состоятельных людей племени курайш и прикрепленное к стене Каабы, гласило: «Никто не должен иметь никаких контактов с родом Хашим. Все связи с ними прекращаются. Не делайте ничего для них. Не продавайте им ничего. Не заключайте с ними браков».

Хашимиты должны были оставаться в этой каменистой долине до тех пор, пока одиночество, бедность, голод и жизненые трудности не заставят их капитулировать перед идолами или же умереть! Трудности понесли как те, кто принял новую религию, так и те, кто оставался верен старым культам.

Те, кто еще не принял Ислам (из числа хашимитов – прим. перев.), несмотря ни на что восхищались Мухаммадом (С), составив с мусульманами единый фронт против врага. Они защищали его, и хотя не знали Ислама, но знали Пророка (С). Они верили его чистоте. Для них было не важно, куда он вел. Они чувствовали в нем веру. Они слышали, что он говорил о поклонении Истине. Они поняли: он искренне желает освободить людей.

В них было гораздо больше ценности, чем в интеллектуалах, наполненных страхом, таких как консерватор Али ибн Умайид, которые, приняв прогрессивную риторику мнимо противостояли реакционерам, гнилому аристократическому социуму и установившемуся порядку среди арабов со всеми его классовыми отличиями. Подобные люди, зная все это, были заинтересованы прежде всего в том, чтобы сохранить наследственное богатство своих отцов и здоровье, для чего они встали на сторону Абу Джахля и Абу Лахаба. Они, видя мучения под пытками Билала, Аммара, Йасира и Сумайи, не открыли даже рта, чтобы попытаться протестовать против этого.

Из-за всего этого в наступившие трудные годы такие люди оставили своих соплеменников и друзей одних в небольшом поселении. Покинув их, они занялись торговлей на базаре, своими жилищами и семьями. Они проводили время под руководством языческих лидеров. Они соединяли руки (знак совершения торговой сделки, – хлопанье ладонью о ладонь – прим. перев.). Годы спустя последователей этой религии окажется больше, чем последователей религии самого Пророка (С).

Противоположностью всему этому были Али (А), Абу Зарр, Фатима (А), Хусейн (А), Зейнаб (А) и все мухаджиры и сподвижники. Но такие люди, как Али ибн Умайид были первыми среди мусульман, которые продолжали проявлять лицемерие (обман, связанный с мнимой набожностью), в то время как Пророк (С) резко осудил это. Они остались верны подобному поведению и не изменили ему до самой смерти.

Как только огонь новой веры воспламенил души, и в обществе началось движение, полное опасностей (основанное на опыте, выборе и обязательных испытаниях, когда каждый должен говорить сам с собой честно и безо всякой хитрости), среди людей начали происходить чудесные события. Величественные знамения сопровождались противоречивыми чувствами мощи и слабости, достоинства и неполноценности. Все это было скрыто в душах и проявилось само собой.

Теперь же, в этом страшном поселении, были люди, которые, хотя и не являлись мусульманами, несли терпеливо и безропотно трудности, связанные с голодом и отчуждением. Вместе с мусульманами они разделяли мрак опасности. Они также приняли участие в Божьей революции во имя спасения человечества. В этой наиболее чувствительной ситуации начала истории Ислама они проявили понимание позиции Пророка (С) и его асхабов [11] , разделив их боль.

Но черная туча невежества накрыла уютный и счастливый город, наполнив его закостенелостью, духом противоречия и грубостью. Некоторые мусульмане могли видеть, как полы их одежд осквернились, а руки стали хилыми. Они были заняты поиском безопасности и комфорта. Кем они являлись, наблюдателями или участниками этой трагедии? Такой вопрос возникает потому, что в своих представлениях они считали, что у них есть религия. Они любили религиозных людей. Они чувствовали потребность быть просвещенными.

Семейство Хашим на протяжении трех лет оказалось отрезанным от города, от людей, от свободы, от средств к существования, живя в заточении. Можно ли было покинуть долину ночью, когда темнота скрывала их от глаз курайшитских шпионов, чтобы взять еды для тех, кто изнывал от голода в заключении? Это мог сделать кто-нибудь из великодушных представителей какой-либо семьи, обладающий достаточной силой, чтобы принести некоторое количество пищи. Голод между тем достиг такого уровня, что люди выглядели как «черная смерть». Но поскольку они приготовились к «красной смерти», то терпеливо переносили лишения.

Саад ибн Абу Ваккас, находившийся вместе со всеми, позднее сказал: «Голод приносил настолько сильное головокружение, что я однажды ночью, случайно пнув ногой какое-то мягкое, мокрое вещество, не понял, что это такое, засунул его себе в рот и начал высасывать влагу. Двумя годами позже я все еще не мог понять, что же это было».

Все представители рода Пророка (С) стойко переносили трудности, голод и одиночество ради него. Пророк (С) же лично принял ответственность за них за всех. Когда чей-то ребенок плакал от голода, когда больной страдал от недостатка медицинской помощи и пищи, когда престарелый человек (мужчина или женщина) доходили до предела своих страданий после трех лет голода, физических пыток и борьбы с суровым климатом, они старались скрыть свои страдания. Цвет лиц говорил об истощении, они были обескровлены, но люди отрицали все трудности, когда говорили с Пророком (С).

В то же самое время, несмотря на удары судьбы, они оставались верными и стойкими в своей вере и любви. Все эти проявления стойкости духа и веры сильно воздействовали на чувствительное сердце Пророка (С).

Пища, добытая в ночи, отдавалась Пророку (С), который разделял ее среди людей, причем его супруга и дочь были последними в очереди.

Семейство Пророка в этом поселении состояло из Хадиджи (А), его младшей дочери Фатимы (А), ее сестер Умм Кульсум и Рукайи, в прошлом невесток Абу Лахаба. После начала пророческой миссии Мухаммада (С) Абу Лахаб приказал своим сыновьям развестись с Умм Кульсум и Рукайей, чтобы навредить Пророку (С) и продемонстрировать свое презрение к нему. Но Усман, богатый и красивый молодой человек, женился на Рукайе, ответив, таким образом, на действия Абу Лахаба. Рукайя затем эмигрирует в Эфиопию вместе с Усманом. Умм Кульсум, чья жизнь была отброшена в сторону покинула свое счастье ради веры, исповедуемой ее отцом и нашла смысл своего существования в поселении отвергнутых. Она предпочла голод, оставаясь верной своему стойкому и героическому родителю на пути к вере и свободе, оставив жизнь в комфорте и без материальных затруднений со своим злобным и реакционным мужем Утайбой.

Трудно проходили дни в поселении, отделенном от жизни. Ночью черный покров накрывал постояльцев этой гористой местности. Недели, месяцы и годы тягот проходили медленно через их утомленные тела и души, но они продолжали любить друг друга и Пророка (С). Семейство Пророка (С) имело особое положение в этом обществе. Глава семьи нес наиболее тяжелый груз горькой участи на своих плечах.

Умм Кульсум, чье счастье было разбито, переехала из дома своего бывшего мужа в дом отца. Его другая дочь Фатима (А) была еще совсем юной девочкой. Ей могло быть два, три года или же двенадцать-тринадцать лет в зависимости от того, чью точку зрения мы примем. У нее была хрупкая конституция тела и чувствительная душа, полная переживаний.

Хадиджа (А), его стареющая жена, прошла вместе с Пророком (С) десять лет его миссии и три года пребывания в изолированном поселении. Она страдала от голода. Она была свидетельницей постоянных преследований своего супруга и дочерей. Ей пришлось перенести смерть двух малолетних сыновей. Она не переставала проявлять терпение, но ее тело сильно ослабело. Смерть постоянно подступала к ней. В таком состоянии голод является такой же тяжестью, как и возраст. Хадиджа (которая прожила свою жизнь в богатстве, но все его отдала теперь на пути Пророка, С) брала кусок ремня, мочила его в воде и держала меж зубами.

Фатима (А), молодая, чувственная девочка, мучилась от такого состояния матери. Мать также переживала за свою младшую дочь, чья огромнейшая любовь к родителям была известна среди людей. В один из последних дней их заключения Хадиджа (А), которая почувствовала приближение смерти, лежала на кровати. Фатима (А) и Умм Кульсум сидели возле нее. Их отец вышел из дома, чтобы распределить еду. Хадиджа (А), старая, слабая, вспомнив те трудности, которые ей пришлось пережить на жизненном пути, сказала с чувством сожаления: «Если моя приближающаяся смерть может подождать, когда эти черные дни пройдут, я смогу умереть с надеждой и счастьем».

Умм Кульсум сказала: «Ничего, мама, не печалься». Ее мать ответила: «Да, для меня, с Богом, это ничего. Я не печалюсь о себе, моя дочь. Никто из женщин курайшитов не испытал столько благословения, сколько я. Никто из женщин этого мира не получил столько величия, сколько я. Для меня достаточно, что моя судьба в этой жизни, в этом мире была в том, что я стала любимой супругой Божественного избранника. Для моей судьбы в ином мире достаточно того, что я была первой среди тех, кто поверил Пророку, и я названа „матерью его последователей“». Затем, шепотом, она продолжила: «О Боже, я не могу пересчитать все милости и радость, которые Ты дал мне. Мое сердце сжалось сейчас, потому что я иду к Тебе, но я хочу оказаться достойной тех милостей, что Ты дал мне».

Тень смерти накрыла собою дом. Молчание и глубокая печаль наполнили Хадиджу (А), Умм Кульсум и Фатиму (А). Но внезапно появился Пророк (С), светящийся от надежды, силы и веры в победу. Это было так, как если бы три года отчуждения, голода и тяжелого аскетизма не произвели никакого эффекта на его тело и дух, а его мужество, сила воли и вера увеличились.

Черные дни заточения закончились. Хадиджа (А) жила, чтобы увидеть спасение мусульман и заботиться о своем возлюбленном супруге и его благородных и верных дочерях. Пророк (С) одержал свою первую победу над курайшитами. Но судьба, которая была призвана, чтобы изменить нашу историю, не принесла ему ни мира, ни довольства, так как тут же две огромные трагедии свалились на Мухаммада (С) одновременно.

Абу Талиб и Хадиджа (А) умерли с промежутком в несколько дней, вскоре после снятия блокады. Абу Талиб вырастил сироту Мухаммада (С), заменив ему отца, мать и его деда Абд аль-Муталлиба. Он присматривал за юношей Мухаммадом (С) и заботился о нем. Он нашел для него работу, которая заключалась в ведении дел Хадиджи (А). Наконец, он был тем, кто в качестве отца Мухаммада (С) устроил его свадьбу с нею. Он поддерживал Мухаммада (С) во время его пророческой миссии. Используя свое влияние, характер, личность и авторитет, он защищал его. Он более чем на протяжении трех лет заточения переносил трудности и голод, оставаясь рядом. Это благодаря ему Пророк (С) был спасен от смерти и мучений, которым подвергались его сподвижники. И вот теперь Абу Талиб, его единственный защитник от гнева, опасностей и ненависти в городе, покинул Пророка (С).

А Хадиджа (А) была той самой женщиной, которая оставила свое одиночество, чтобы принять участие в его судьбе. Мухаммад (С), двадцатипятилетний юноша, бывший сиротой и бедным пастухом, женился на ней, когда ей было сорок или сорок пять лет. Он пришел, чтобы познать ее любовь и веру. Она стала товарищем в его испытаниях и размышлениях. Он нашел у нее убежище от жизненных неурядиц и бедности. Он получил в ее лице доброту друга и любовь матери, которой был лишен. Он пользовался ее советами и покровительством, которые она дала ему.

Позднее, когда он был назначен Божьим Пророком, она шаг за шагом шла за ним. Она была рядом с ним – рядом с его сердцем, рядом с его душой. Она перенесла вместе с ним все удары судьбы, трудности, угрозы, опасности, отчуждение на протяжении лет, наполненных ненавистью и враждой, на протяжении битв, стычек и предательств, с начала Откровения до самой своей смерти. Она была вместе с ним на протяжении всей жизни. Она отдала ему всю свою жизнь, любовь, веру и богатство в тот момент, когда он более всего нуждался в этом.

Теперь Пророк (С) лишился своего защитника и сподвижника, товарища по борьбе и страданию, первого человека, поверившего ему, источника любви и, наконец, матери Фатимы (А). Для Фатимы (А) это была очень сильная потеря.

Трудности и мучения увеличились. Абу Талиб умер. Пророк (С) был беззащитен перед яростью язычников. Злоба и вражда стали еще более сильными, но Пророк (С) и его сподвижники проявляли терпение, упорство и веру. Пророк (С) был очень одинок. Абу Талиба не было больше в городе, а Хадиджи (А) не было в доме.

Фатима (А) теперь как никто иной ощущала бремя ненависти и недоброжелательства. Она была названа «матерью своего отца». В то самое время, когда ее сестры вернулись в его дом, она еще оставалась привязанной к юбке матери. «Мама, я никогда не променяю этот дом на что-то другое», – сказала Фатима (А). Хадиджа (А), улыбнувшись, смогла ответить: «Они все так говорили, а мы отвечали: „Моя дочь, время придет“». Фатима (А) умоляюще продолжала: «Нет, я никогда не оставлю моего отца. Никто не разделит меня и его». Ее мать оставалась молчаливой.

Фатима (А) знала, что в этом заключается предписание для нее. Ее заявление не было детским устремлением. Ее вера в свое предназначение усиливалась, когда она слышала речь отца (С).

Насколько удивительно было то, что Пророк (С) позвал ее для представления вождям курайшитов и предводителям кланов Хашим и Абд Манаф! Ее? Молодую девочку? Она одна и только она от всего семейства?

Детские чувства и доброта любящей девушки, которая сотни раз повторяла, что никогда не выйдет замуж и не покинет своего отца, преобразовались в серьезнейшее обязательство и настоящую ответственность, сравнимую с приказом.

Ее первые годы были связаны с началом пророческой миссии, с трудностями и муками. Фатима (А) среди всех детей Пророка (С) была наиболее достойна нести бремя страданий и тяжелый груз ответственности того предназначения, которое легло на плечи ее отца. Она понимала это так же, как ее мать и отец.

В один из последних дней своей жизни Хадиджа (А), волнуясь, повернулась к ней и сказала: «После меня, дочь, ты увидишь многое. Моя жизнь закончится сегодня или завтра. Зейнаб и Рукайя, две твоих сестры, живут в мире рядом со своими достойными мужьями. Я не волнуюсь за Умм Кульсум, поскольку ее возраст и жизненный опыт достаточны, чтобы не сбиться с пути. Но ты, Фатима, погрузишься в трудности. Тебе предстоит испытать много печалей и бед, которые возрастут день за днем».

Фатима (А), несшая бремя, лежавшее на отцовских плечах, ответила: «Спокойно отдыхай, мама. Не волнуйся обо мне. Язычники-курайшиты будут пытать и мучить мусульман и не дадут никакой пощады. Души и сердца мусульман должны радоваться, принимая эти пытки со стороны угнетателей».

Фатима (А) была наиболее достойна принять величайшее страдание и муку. Она являлась настолько особенной, что ей была дарована славная участь – быть дочерью Пророка (С).

После смерти Абу Талиба вражда и ненависть достигли своей вершины. Одна группа сподвижников и последователей Пророка (С) уехала в Абиссинию, в то время как оставшиеся страдали от отчуждения и бедности под возрастающими пытками со стороны курайшитов. Пророк (С), которому исполнилось более пятидесяти лет и чья жизнь проходила в непрерывной борьбе с трудностями, жил в одиночестве рядом с Фатимой (А), своей младшей дочерью.

Но… нет. Рука судьбы принесла сына в этот дом, и никто не знал тогда, какую роль ему предстоит сыграть.

Да. Али (А) не остался в доме отца. Он вырос не там. С детства он рос рядом с Фатимой (А). Он вырос в доме отца Фатимы (А). Судьба этого юноши странным образом связана с судьбой Фатимы (А) и ее отца (С).

Судьбою было предопределено их жизненное направление. В мистической тишине, полной тайны, был разработан ураганный план, разрушивший окаменевших идолов, которые явились причиной запретов и дискриминаций. Высшие лживые жрецы шахского двора сгорели в огне персидских крепостей. Величайшие, ужасающие дворцы Мадаина разрушены. Похотливый и кровожадный император Византии сброшен в море.

Но самым большим из того, что должно было быть сделано, стало очищение умов от заржавевших традиций, оцепеневших обычаев, суеверий и гнилых мифов, предубеждений и дискриминации, отравлявших человечество.

Все это было сброшено. Все было вычищено. Прежние ценности и предметы гордости – низвергнуты и изменены. Находясь в такой обстановке, будучи оскверненной подлыми мифами расизма и аристократической гордыней, прославлявшей грабеж в эпических стихах, кровавым поклонением идолам, земля восстала против ложных божеств. Такие вещи, как изначальная свобода, равенство, справедливость, духовная борьба и самосознание оказались переданы в руки неизвестных масс, которые до этого были лишены славы и родовой гордости. Вместо того чтобы искать историю в гнилых костях, сброшенных надгробиях и богатых обладателях меча, ищите ее в крови, жизни и бедности народа!

Ищите нить, которая начинается с наследников последнего Пророка (С)! Каждый из них имеет еще более прекрасный облик мученика, чем его предшественник! Каждый из них провел свою жизнь на поле битвы, в обучении людей или в тюрьмах угнетателей. Это важное предписание истории началось с Фатимы (А).

Рука бедности заставила ребенка Абу Талиба (хотя у него был отец) прийти в дом сына своего дяди, так что его дух оказался незагрязненным невежеством его собственной семьи. Он присутствовал при начале Откровения. Он был в месте начала пророческой миссии. Он прошел через очистительное пламя трудностей и опасностей, закалившись настолько, что сумел сыграть важнейшую роль во время переселения, принять участие в битвах при Бадре, Ухуде, Хайбаре, Хунейне, приведших к победе Исламской Революции. Он вырос достойным Фатимы (А) и, наконец, вместе с ней составил «образец семьи», продолжая дело Ибрахима (Авраама) (мир ему), положив начало новой истории.

Тринадцать лет трудностей, сопротивления, заточения и мучений в Мекке закончились. Фатима (А), начиная с самого раннего детства, сопровождала своего отца плечом к плечу, в городе, дома и во время заточения. Обладая лишь хрупким телосложением, она противостояла злобным порывам ненависти и разделяла все трудности борьбы с диким окружением джахилийи. Своими маленькими ручками она ласкала своего отца, как мать.

Началось переселение. Мусульмане переехали в Медину. Пророк (С) и Абу Бакр тайно покинули Мекку. Фатима (А) и ее сестра Умм Кульсум также уехали из Мекки. Внезапно один из дурных людей племени курайш, явившихся причиной трудностей для Пророка (С), догнал их, подхватил и сильно швырнул на землю. Фатима (А), имевшая слабое телосложение и страдавшая от последствий трехлетнего заключения, – Фатима (А) была очень потрясена этим событием. Она чувствовала боль на протяжени всей дороги до Медины. Этот беспричинный поступок со стороны Хайрата ибн Накиза (в «Сире» ибн Хишама имя этого человека звучит как аль-Хувайрис ибн Нукайз – прим. перев.) вызвал такую реакцию мусульман и Пророка (С), что даже восемь лет спустя, во время завоевания Мекки, они не забыли то, что он сделал. Его имя было названо среди тех, кто не может быть пощажен. Было заявлено, что даже если он схватится за покров Каабы, то все равно будет убит. Не случайным является и то, что именно Али (А) сделал это.

Теперь они были в Медине. Пророк (С) построил свою мечеть, а рядом с ней соорудил себе дом из глины и пальмовых листьев. Затем он объявил о церемонии «договора побратимства». «Лишь двое могут стать побратимами на пути Аллаха». Джафар ибн Абу Талиб стал братом Муаза ибн Джабала, Абу Бакр стал братом Хариджа ибн Захира, Умар ибн Хаттаб стал братом Утейбы ибн Малика, а Усман стал братом Ааса ибн Сабита. Но что же Али (А)? О нем Пророк (С) сказал: «Я – его брат». Мухаммад (С) стал братом Али (А).

Таким образом, опять среди многих других фигур Али (А) оказался рядом с Пророком (С). Али (А) следовал шаг за шагом вслед за ним. Фатима бинт Асад, мать Али (А), вынянчила Пророка (С). Абу Талиб, отец Али (А) был защитником Пророка (С). Пророк (С) вырос в доме Али (А). Али (А) вырос в доме Пророка (С), рядом с его дочерью Фатимой (А). Али (А) ел, сидя на коленях Хадиджи (А), матери Фатимы (А). Сын дяди Пророка, воспитанник Пророка (С), теперь стал братом Пророка (С).

Оставался один шаг для Али (А), чтобы он достиг заключительного состояния по отношению к Пророку (С), став предметом гордости Ислама, что и было предначертано для него.

Фатима (А) сдержала свое обещание. В доме своего отца она жила совершенно одна. Она отвергла предложения Умара и Абу Бакра о замужестве. Все сподвижники знали, что Фатиме (А) уготована особенная судьба, а также то, что Пророк (С) никогда не отдаст ее руки кому-либо без ее согласия.

Фатима (А) выросла вместе с Али (А). Она знала его как дорогого старшего брата и любимого спутника своего отца (С), который летал вокруг него, подобно бабочке. Судьба соединила этих двоих для особых целей. Никто из них не был связан с доисламской эпохой невежества. Они росли вместе с разворачиванием миссии пророчества. Они развились под светом Откровения.

Какие чувства испытывала Фатима (А) по отношению к Али (А)? Что чувствовало великое, храброе, мужественное сердце Али (А) по отношению к Фатиме (А)?

Мы можем попробовать представить это, но одних слов будет недостаточно. Как можем мы описать сложные чувства, возникающие от веры, любви, духовной мощи и преклонения? Как можем мы описать взаимную доброту брата и сестры, которые разделяют одну и ту же веру? Как можем мы описать родство двух душ?

Они шли через трудности и опасности судьбы вместе. Товарищи на одном пути, они, шаг за шагом, момент за моментом двигаясь по своей жизни, внезапно встретили доброту и вдохновение, основанные на вере. Почему Али (А) был безмолвен? Ему было двадцать пять лет. Фатима (А) достигла зрелости. Ей было либо девять, либо девятнадцать лет.

На мой взгляд, препятствия, стоявшие перед Али (А), очевидны. Фатима (А) обещала посвятить себя своему отцу (С). Она знала, что ей предначертано быть матерью своего отца (С), и той, кто управляет его домом. Как мог Али (А) взять ее из этого дома, когда дочь была столь привязана к отцу (С), что никто не мог разлучить их? Как мог Али (А) просить ее руки? Али (А) разделял все те же чувства, что и Фатима (А).

Внезапно картина изменилась. В дом Пророка (С) вошла Аиша. Пророк (С), в первый и последний раз в жизни, взял в жены молодую, цветущую девушку. Фатима (А) мало-помалу почувствовала, что молодая отцовская невеста должна заменить собой Хадиджу (А), не в сердце, конечно же, но в доме.

Али (А) также понял, что настал момент, приготовленный для него судьбой. Но у него не было ничего. Он являлся юношей, выросшим в доме Пророка (С) и проведшим всю свою жизнь в борьбе за его убеждения. У него отсутствовала возможность собирать или хранить имущество. Единственным капиталом, которым он владел, была исполненная веры жертвенность во имя Пророка (С). Капитал? Ни дома, ни какой-либо обстановки. Ничего.

В такой ситуации он решил обратиться к Пророку (С). Он сел рядом с ним. Опустив вниз голову, он заговорил с красивой застенчивостью. «Что ты хочешь, о сын Абу Талиба?» – спросил Пророк (С). Али (А) ответил, полный скромности и внутреннего спокойствия: «Я хочу попросить руки Фатимы, дочери Пророка». Пророк (С) сказал: «Хорошо! Поздравляю!», а на следующий день в мечети спросил: «У тебя есть что-нибудь?». Али (А) ответил: «Ничего, о, Пророк». Пророк (С) сказал: «Где щит, который я дал тебе в битве при Бадре?». «Он у меня», – ответил Али (А). Пророк (А) сказал: «Принеси его». Али (А) быстро удалился, взял щит и, вернувшись, отдал его в руки Пророка (С). Пророк (С) распорядился, чтобы щит был продан на базаре, и с этой маленькой суммы Али (А) должен был начать свою семейную жизнь. Усман купил этот щит за сорок семь дирхемов. Пророк (С) собрал вместе всех сподвижников и сам совершил брачную церемонию. Он произнес: «Фатима, дочь Пророка, в соответствии с существующей традицией, отдана Али».

Они помолились за их потомство, а затем было принесено блюдо с финиками. Такой была свадебная церемония. Каков список имущества Фатимы (А)? Ручная мельница, сосуд для воды и хлопковый плед.

В начале второго года после переселения Али (А) нашел дом рядом с мечетью в Кубе и забрал туда Фатиму (А). Хамза (один из первых шахидов, знаменитый герой многих походов и дядя Пророка и Али) принес в жертву двух верблюдов и пригласил жителей Медины в свой дом отпраздновать свадьбу.

Пророк (С) попросил Умм Саламу проводить невесту в дом Али (А). Затем Билал возвестил о начале вечерней молитвы. После нее Пророк (С) направился в дом Али (А). Он попросил сосуд с водой и, после прочтения над водой нескольких стихов из Корана, предложил невесте и жениху испить этой воды. Затем он совершил омовение и окропил их головы водой. Когда Пророк (С) стал уходить, Фатима (А) заплакала. Это был первый раз, когда они с отцом оказались разделены.

Пророк (С) утешал ее следующими словами: «Я оставляю тебя с человеком, обладающим сильнейшей верой, самым знающим среди всех обладателей знания, самым порядочным среди всех исполненных нравственности и обладающим высочайшим духом среди всех одухотворенных».

С этим уходом из отцовского дома началась вторая часть жизни Фатимы (А). Судьба преподнесла трудности и печали этому самому любимому и драгоценному представителю человечества. Фатима (А), которая выросла в лишениях в доме своего отца, теперь пришла в дом Али (А), где единственным украшением и обстановкой были любовь и бедность.

Трудности в жизни Али (А) начались. Но самой главной тяжестью стало то, что Фатима (А) несла всю ту же ответственность, что и изначально, но теперь это было связано еще и с Али (А). Юноша, которого она воспринимала до вчерашнего дня как брата, стал ее мужем. Фатима (А) знала, какой будет жизнь Али (А). Она понимала, что он думает только о борьбе на Божьем пути, о Боге и о народе. Он будет возвращаться домой лишь с пустыми руками. На Фатиму (А) легла еще большая ответственость, чем в отцовском доме. Это было связано с тем, что она стала женою такого мужчины, быть с которым означало нечто большее, чем счастье, и более глобальное, чем жизнь.

Фатима (А) сама молола зерно и выпекала хлеб. Она работала в доме и приносила в него воду. Али (А), знавший о великодушии и величии Фатимы (которую он очень любил), был также свидетелем той тяжести, которую она несла в детстве, несмотря на ее физическую слабость. Поэтому он печалился оттого, что ей приходится выполнять всю работу.

Однажды голосом, полным сочувствия, он сказал: «Фатима Захра, ты испытываешь столько трудностей, что мое сердце разрывается. Бог послал мусульманам множество пленников. Попроси Пророка дать одного из них нам». Фатима (А) пошла к своему отцу. «В чем дело, моя дочь?» – спросил он. «Я пришла проведать тебя», – ответила она. Фатима (А) вернулась домой и сказала Али (А), что она постыдилась просить что-либо у отца. Али (А) удивился, позвал с собой Фатиму (А), и они пошли вместе к Пророку (С). Али (А) сам произнес просьбу. Пророк (С) ответил без колебаний: «Нет! Ради Бога, я не могу выделить вам никого из пленников. Животы мусульман пусты. Если я не смогу ничего найти для них, я поменяю пленников на пищу, чтобы накормить голодных сподвижников».

Али (А) и Фатима (А) поблагодарили его и с пустыми руками вернулись домой. Этот эпизод задокументирован. Муж и жена вернулись домой в пустое жилище. Оба они молча размышляли над своим разговором с Пророком (С). Пророк (С) также весь день думал о том, что он ответил своим самым любимым людям. Внезапно дверь дома Али (А) и Фатимы (А) открылась, и на пороге появился Пророк (С).

Было уже не только темно, но и холодно, так что Али (А) и Фатима (А) дрожали. Он заметил, что укрываются они лишь тонким одеялом, которое было столь коротким, что, когда они укрывали головы, открывались ноги, а когда прикрывали ноги, головы становились открытыми.

Тихо он сказал им: «Не поднимайтесь с мест». Затем он добавил: «Хотите ли вы узнать о том, что лучше того, о чем вы попросили меня?» Они ответили: «Да, о Посланник Божий». «Это то, что принес мне Джабраил. Я поделюсь этим с вами сейчас. После каждой обязательной молитвы говорите „Аллаху акбар“ (Бог велик) десять раз, „АльхамдулиЛлях“ (Хвала Господу) десять раз, „ СубханаЛлах“ (слава Богу) десять раз. Когда ложитесь спать, говорите „Аллаху акбар“ тридцать пять раз (в достоверном хадисе передается о тридцати трех разах произнесения этого зикра – прим. перев.), „АльхамдулиЛлях“ тридцать три раза и „СубханаЛлах“ тридцать три раза».

Снова Фатима (А) получила урок и мягкое напоминание. Она училась тому, что достигало глубин ее бытия: «Она – это Фатима».

Это был урок, и она это знала. И хотя она получала их с детства, такие уроки продолжали приходить. Эти уроки требовали последовательного повторения и постоянства в обучении. Это был не урок знаний, а скорее урок бытия. «Быть Фатимой» – нелегко. Это было священное доверие. Оно требовало совершения многих шагов в восхождении и множества взлетов в высшие миры, оставаясь на каждом шагу крылом к крылу с Али (А). Она должна была делить с ним все его печали и трудности. Она несла высочайшую ответственность в человеческой истории за свободу, джихад и гуманизм. Она становилась звеном цепи, что протянулась от Авраама (А) до последнего Пророка (С), от Хусейна (А) до Ведомого Единым (Махди) (А), от начала до конца истории.

Фатима (А) несла ответственность как звено в цепи между Пророками (А) и Ведомым Единым (Махди) (А).

Это были ценности самой Фатимы (А). «Быть Фатимой» обязывало Пророка (С) к строгости с этим особым и исключительным союзом. Она не могла иметь в жизни ни одного умиротворенного момента, который изгнал бы ее из вышеназванного состояния. Печаль и одиночество стали водой и землей для этой девушки, что выросла под светом Откровения и несла бремя освобождения и справедливости. Она являлась чистыми корнями древа, ветви которого предназначались для передачи Божьего огня с небес на землю, чтобы отдать его людям. Она должна была нести весь земной шар на своих плечах. Это причина того, что на Фатиму (А) ложилось обязательство все время учиться. Ее учеба становилась как свет, воздух и питание для древа, не имеющего конца.

Слово вместо слуги! Только эти чудесные невеста и жених могли понять, что человек может жить словом. Они были счастливы. Они пили его, ели его и наполнялись им.

Эти слова, словно дождь, должны продолжать литься, и лишь две взалкавшие личности, принадлежащие к высочайшим образцам человечества, были способны пить его и расти с его помощью. Внезапная речь Пророка (С) в той темной ночи и его многозначительное молчание выявили собой то благословение, которое принес этот дождь…

Не без причины Али (А) – человек, постоянно принимавший участие в борьбе за религию, постоянно делавший усилия и трудившийся, молившийся часто не так, как того требует обычай (иногда молитвой был занят лишь его язык и двигавшийся подбородок) – двадцать пять лет спустя после этой ночи произнес: «Мой Бог, Ты – мой Свидетель, что с той ночи, как я получил такой урок от Пророка (С), я не забывал его ни на одну ночь».

Изумленные слушатели спросили его: «Даже во время ночи при Сиффине?» И Али (А) ответил, делая особое ударение: «Даже во время ночи при Сиффине».

Фатима (А) также жила с этим уроком до самой смерти. Эти молитвы задокументированы как связанные с ее именем. Это были небесные слова, что помогали ей в доме вместо слуги. Они стали свадебным подарком, который Пророк (С) преподнес своей дочери.

Пророк (С) был очень строг со своей любимой дочерью Фатимой (А). Он научился этому от Господа. В Коране нет другого Пророка (С), который порицался и наказывался бы более, чем Мухаммад (С). Почему? Потому что никто из Пророков не был более возлюбленным в глазах Бога, нежели Мухаммад (С), и никто из них не был более ответственен за человечество.

Однажды, как и всегда, Пророк (С) пришел в дом Фатимы (А). Его взгляд упал на узорчатую занавеску. Он нахмурился, ничего не сказал и ушел. Фатима (А) почувствовала это. Она поняла, в чем провинилась. Она также поняла и то, в чем должно заключаться ее раскаяние.

Она немедленно сняла занавеску со стены и отнесла ее отцу, чтобы он продал ее на рынке, а деньги отдал нуждающимся в Медине. Почему так резко и строго? Зейнаб, ее сестра, жила в роскоши и великолепии в доме Абу аль-Ааса. Учитывая особенности выражения Пророком (С) своих чувств и мыслей и его приверженность дисциплине, становится ясно, что Фатима (А) была особенной дочерью, совершенно другого типа, чем остальные. Пророк (С) обращался к ней: «Фатима, трудись сейчас, потому что завтра я не смогу ничего для тебя сделать».

Вы можете понять разницу между таким Исламом и исламом, который говорит: «Одна слеза, пролитая по Хусейну, удаляет пламя ада», или: «Если даже твои грехи многочисленны, как пена океана, крупинки песка или звезды на небе, они будут прощены», или: «Почитание Али превратит все твои грехи в милости в День Суда».

Это значит (по мнению тех, кто лживо трактует Ислам – прим. перев.), что тот, кто не делает грехов в этом мире или чьи грехи малы, тот глупец, поскольку он не совершил ничего, что может превратиться для него в милость в ином мире. Но еще ужаснее выглядят высказывания тех, кто допускает, что Бог мог сказать: «Друзья Али находятся на небесах, даже если они ослушались меня. Враги Али в аду даже если они подчинялись мне!»

Не существует двух отдельных религиозных систем, одна из которых принадлежала бы Богу, а другая – Али (А). Эта система одна, и она очень строгая. Пророк (С) не может ничем помочь даже Фатиме (А), когда она предстанет перед Творцом в ином мире и будет ожидать Божественного приговора. Он не может защитить ее и от отклонений. Фатима (А) должна сама стать Фатимой (А). Быть дочерью Пророка (С) ничего не значит там. Но она должна быть полезной здесь, чтобы по-настоящему стать Фатимой (А). Если она не сможет этого сделать, то погибнет.

Посредничество заключается не в том, чтобы обманом сдать экзамен, или знать нормы правильного поведения, или оказаться в милости у Бога из-за принадлежности к определенному семейству, или в изменении своего положения в этом мире, или в помощи родственникам преодолеть стены либо закрытые врата Рая. Согласно Корану, Пророк (С) и Имамы (А) могут только ходатайствовать с позволения Господа, а это позволение будет дано лишь тем, кто его достоин.

Фатима (А) знала это. Пророк (С) научил ее этому. Она также обучила и других. Это мусульманское посредничество взяло на себя ответственность за то, что принесла с собой религия. Данное явление полностью отличается от эпохи невежества, когда люди апеллировали к своим идолам, чтобы те заступились за них. Они, совершив убийство и тысячи гнусных поступков, отдавали корову или верблюда Лат, Уззе или какому-нибудь другому из своих больших или малых истуканов, а затем через слезы сожаления или радость симпатии искали у них заступничества.

Я принимаю посредничество не только Пророка (С), но также и Фатимы (А) и даже сподвижников и великих шахидов. Вдобавок к этому я верю в то, что посещение могилы Хусейна (А) снимает грехи. Я уверен в том, что дух и мысли того, кто размышляет о таких высочайших примерах человеческого бытия, могут измениться. Вера таких людей может произвести революционную перемену в них.

Вера в посредничество трансформирует людей. Она убивает слабость, страхи, поклонение идолам или самому себе. Из этого источника приходит человеческая мудрость, убежденность и мужество. Он вдохновляет к борьбе на Божием пути. Он внушает верность, искренность и приводит к расцвету духовности. Он приносит новый набор ценностей. Он прогоняет болезни, ложные обычаи и грехи из глубин человеческого разума. Он создает великие личности. Естественным и логичным является то, что ошибки прошлого принадлежат прошлому: теперь они не существуют, и их никогда уже больше не будет.

Хурр [12] , великий герой Кербелы, через посредничество Хусейна (А) вышел из ада рабства и был спасен от участи грешника и убийцы. Сделав всего несколько шагов, он достиг высочайшего пика свободы, истины и гуманизма.

И Фатима (А) через посредничество Пророка (С) стала Фатимой (А). В Исламе посредничество означает достижение «самого ценного из спасений», а не «спасение недостойных». Оно предназначено для личности, которая, получив посредническую помощь, через полученный дар изменяет свою собственную судьбу. Другими словами, индивидуальность должна трансформировать свой характер и свое поведение в порядке достижения ценности, изменяющей ее судьбу. Да, личность берет это от посредника. Но посредник не в состоянии (сам по своей воле – прим. перев.) дать это человеку. Не сможет грешная и лишенная ценности персона пройти экзамен в День Суда, если она не научится в этом мире, как идти в ином, используя жизнь, борьбу, работу и служение (в этом мире – прим. перев.).

Посредник – один из учителей в этом. Он не является человеком, поддерживающим преступления. Хусейн (А) действует как посредник для людей, которые любят его, верят в него, помнят его и его историю, скорбят о нем как о воине-мученике и питают себя этими воспоминаниями. Он не ведет тех, кто скитается на путях невежества.

«Фатима, трудись сегодня, потому что завтра я не смогу для тебя ничего сделать». Для нее не было сделано никаких исключений в системе Божественной справедливости и в законах Ислама. Она была ответственна за свое положение. Она была ответственна за каждый свой шаг.

Однажды женщина-курайшитка, которая стала мусульманкой, украла что-то. Пророк (С) услышал об этом. «Ее пальцы должны быть отсечены», – сказал он. Много людских сердец переживало за ту женщину. Большие семьи курайшитов, являвшиеся самыми богатыми среди арабских племен, посчитали это оскорблением. Они полагали, что это пятно должно остаться внутри племени. Они начали искать посредника и попросили Фатиму (А) заступиться за эту женщину. Она отказалась. Они пошли к Усаме сыну Зейда. Зейд ибн Харис являлся приемным сыном Пророка (С) и слугой Хадиджи (А). Пророк (С) очень любил Зейда и его сына Усаму. Его особенная доброта к молодому Усаме известна в истории. Усама, располагавший всей своей личной добротой и особой близостью к Пророку (С), со своей репутацией верности и жертвенности, с престижем своего отца, который также был очень дорог Пророку (С), пришел от курайшитов просить о том, чтобы грех этой женщины был забыт.

Пророк (С) ответил, не колеблясь: «Не обращайся ко мне, Усама. Когда закон в моих руках, нет никаких путей его избежать. Даже если бы это была дочь Пророка Фатима, ее пальцы должны быть отсечены».

Почему он выбрал среди всех своих ближних самую любимую дочь, Фатиму (А)? Почему он назвал именно ее имя? Ответ на эти вопросы ясен. Когда он говорил о своем решении, то выбрал из всей своей семьи именно Фатиму (А), так как здесь решение касалось Ислама.

С этим ясным указанием Фатима (А) стала одной из четырех высочайших женщин в истории человечества. Остальными были: Мария, Асийя и Хадиджа (А). Почему Фатима (А) стала последней? Потому что она была завершающим звеном в цепи времени, в развитии исторических циклов. Среди всех святых она явилась завершением. Она – Фатима (А), идеальный образ Дня Суда.

Величие Марии (А) связано с Исой (Иисусом Христом – мир ему), которого она выносила и вскормила. Величие Асийи (А), супруги Фараона, связано с Мусой (Моисеем – мир ему), которого она вскормила и воспитала. Величие Хадиджи (А) связано с Мухаммадом (С), которому она помогала, и с Фатимой (А), которой она дала жизнь. А в чем величие Фатимы (А)? Что я могу по этому поводу сказать? Кому принадлежит ее величие? Хадидже (А)? Мухаммаду (С)? Али (А)? Хусейну (А)? Зейнаб (А)?

Ей самой!

Али (А) и Фатима (А) жили теперь в доме, находившемся вне города. Они пребывали вне городской суеты, рядом с деревушкой Куба (в восьми километрах к югу от Медины), возле мечети. Во время переселения Пророк (С) отдыхал неделю в Кубе, где Али (А), вышедший три дня спустя, вероятно, соединился с ним. После этого Пророк (С) вошел в Медину и установил Ислам в этом городе. Он заложил фундамент своей новой мечети, и история началась.

Фатима (А) и Али (А) позднее вернулись назад в Медину, где дверь их дома стала следующей рядом с дверью Пророка (С). Дом Пророка (С) функционировал как мечеть. Сходство между основанием мечети в Кубе и мединской мечетью способно сильно взбудоражить того, кто знакомится с историей мечети Пророка и домом Пророка. Даже если люди не осознают этого рассудком, они эмоционально чувствуют это.

Тот период, когда Фатима (А) и Али (А) были вдали от Пророка (С) в Кубе, стал одним из наиболее трудных в жизни Мухаммада (С). Эта пара – душа дома Пророка (С) – находилась далеко от него, вне города, в жилище, наполненном трудностями и бедностью, но также любовью и верой.

Али (А) с самого раннего детства жил в бедности, одиночестве, лишениях, противостоянии и ненависти, религиозной борьбе и аскетизме. Он переносил эту тяжесть и горечь существования в Мекке с терпением. Его детство и юность не имели ничего, кроме погружения в религиозную борьбу. У него был совершено ясный дух, и он не задумывался о доме, жизни, удовольствии, богатстве и комфорте. Его жажда утолялась только горечью. Он был сформирован молитвой, аскетизмом, мыслью и действием.

Фатима (А) тоже была выкована печалью, терпением и бедностью. Она перенесла все те же мучения, что и ее отец (С), мать (А), сестры и Али (А) на протяжении жизни в Мекке. Все это оставило глубокий отпечаток на ее теле и духе. Ее тело было слабым, но ее чувства были глубоки. Она имело самое чувствительное сердце. Теперь в доме Али (А) она снова подвергла себя жизни в трудностях, служении, бедности и аскетизме. Али (А) не мог добавить тривиального развлечения в их жилище. Фатима (А) также не принесла заурядных стремлений и пустяковых волнений в свой новый дом. Она не тянула Али (А) с небес на землю и не забирала его внутренние силы, углубленность и серьезность.

Лишь один только Пророк (С) заботился о счастье этой любимой им пары в своих словах и чувствах. Каждый его жест внимания содержал в себе океан значимости, доброты и силы для Али (А) и Фатимы (А).

Пророк (С) также знал обо всем этом. Он понимал нужды двух любящих людей, которые жили, потому что любили. Он знал: «Кто любит Его, у того нет жизни, а кто любит Его для кого-то, то это – вся жизнь любящего». Он тесно приблизил Фатиму (А) и Али (А) к себе. Он построил им дом рядом со своими дверями. Это жилище было сооружено, как и дом Пророка, из пальмовых стволов и листьев. Двери дома открывались к стене мечети. Окна дома Фатимы (А) смотрели прямо в сторону окна дома Пророка (С).

Эти два окна, открывавшиеся навстречу друг другу, были подобны двум сердцам, распахнутым одно к другому, – сердцу отца и сердцу дочери. Каждое утро эти окна открывались по направлению друг к другу. Каждое утро были приветствия и смех. Каждый вечер раздавались пожелания встретить следующий день. По поводу этого окна было сказано: «Пророк (С), каждый день без исключения, если, конечно же, не был в походе, звал Фатиму (А) и приветствовал ее».

Почему среди всех сподвижников, среди всех членов семьи, среди всех своих дочерей только Фатиме (А) он позволил жить рядом с мечетью, имея общую стену дома с ним? Дом Пророка (С) являлся домом Фатимы (А). Семейство, в котором Али (А) был отцом, Фатима (А) матерью, Хасан (А) и Хусейн (А) сыновьями и, наконец, Зейнаб и Умм Кульсум дочерями, представляло собой семью Пророка (С). На уникальности семьи Пророка (С) постоянно делается акцент в Коране и Преданиях (сунне Пророка (да благославит его Аллах и приветствует) – прим. перев.). Семейство Пророка (С), чистое от любой скверны, было целомудренно и непорочно для всех будущих поколений.

Любой, кто узнавал эту семью, не нуждался в исследовании каких-то особых причин или длинных объяснениях. Даже когда не было слов, чтобы выразить уникальность этой семьи, разум самостоятельно находил пути понимания их исключительности.

Сейчас в Медине этот дом, где выросло семейство Фатимы (А), помещен внутрь мечети. Хасан (А), Хусейн (А), Зейнаб (А) и Умм Кульсум родились там. Новая история началась здесь. С восходом этих светил открылись иные горизонты. Пророк (С) нашел значение исламской жизни, нашел доказательство веры. Человечество обрело свидетелей всех вещей!

На третьем году переселения, спустя один год и несколько месяцев после женитьбы Али (А) и Фатимы (А), родился Хасан (А). Медина отпраздновала это радостное событие.

Пророк (С), проживший шестнадцать лет в ожидании (шестнадцать лет, наполненных мучением, ненавистью, опасностями, возобновляющимися новостями о пытках друзей и смерти любимых), теперь почувствовал новое и чудесное знамение в рождении Хасана (А). Эта новость обнадежила его истерзанную душу.

Полный счастья, он пришел в дом Фатимы (А), подержал в руках первый плод, появившийся на свет от союза Али (А) и Фатимы (А). Он прочитал предписываемую для таких случаев молитву над ухом малыша, а в конце раздал беднякам из Мекки серебро, вес которого соответствовал весу волос с его головы.

Прошел год. Появился на свет Хусейн (А). Теперь у Пророка (С) было двое «сыновей». Судьба решила так, что два его собственных сына, Касим и Абдуллах, не должны были жить. Так что сыновья Пророка (С) пришли от Фатимы (А).

Как сказал он сам: «Потомство каждого из Пророков было от его собственного тела, но мое – от Фатимы».

Так продолжился род Пророка (С). Две души объединились для воспроизведения последующего поколения. В миссии Пророка (С) присутствовал Али (А), а в продолжении Али (А) присутствовал Пророк (С). В чистых лицах этих двух детей (Хасана и Хусейна), Пророк (С) видел три лица: Али (А), Фатимы (А) и свое собственное.

Судьба распорядилась так, что Хасан (А) и Хусейн (А) заняли место его сыновей. Оба они являлись плодами союза Али (А) и Фатимы (А), «матери своего отца». Все сподвижники знали «его младшую и самую любимую дочь». Али (А) же был их защитником, его братом и, через Фатиму (А), отцом его любимых внуков.

Нити, связывавшие вместе Али (А) и Пророка (С), невозможно пересчитать. Оба они произошли от древа Абд аль-Муталлиба. Мать Али (А) присматривала за Пророком (С) до того, как ему исполнилось восемь лет, а отец Али (А), Абу Талиб, был для Пророка (С) вместо родного отца до семнадцати лет. Пророк (С) рос в доме Али (А) с возраста восьми лет до двадцати пяти лет. Али (А) также рос в доме Пророка (С) с раннего детства до двадцатипятилетнего возраста. Хадиджа (А) была для Али (А) как мать, а Пророк (С) как отец!

Это был самый дружественный и тесный союз из всех, что видел мир! Их взаимосвязи проверялись каждый день. Эти две человеческие сущности являлись полностью симметричными – двойниками и отражениями друг друга.

Али (А) стал вторым человеком, принявшим Ислам после Пророка (С). Первым была его супруга Хадиджа (А). Али (А) протянул ему свою руку, когда он проповедывал втайне. Они соединили свои руки и с тех пор стояли вместе во всех опасностях и трудностях до самой смерти Пророка (С).

Перед началом миссии, когда Али (А) был маленьким мальчиком шести или семи лет, Пророк (С) брал его с собой на гору Хира. Али (А) участвовал в удивительных молитвах, прикоснувшись к глубинам аскетизма. Он помогал Пророку (С) ночью и днем. Пророк (С) стоял в лунном свете в пещере Хира, сидел или ходил взад и вперед в ней. Иногда, под воздействием потока инспираций, его голова ниспадала. Иногда он поднимал взор к небесам и кричал, пока ему не открывалась правильная дорога. Он ждал. Он видел что-то неизведанное для себя. И все это время маленький ребенок, подобно тени, находился рядом с ним – бывало, около его плеча, бывало, подле него.

Однажды, когда Али (А) было девять или десять лет, он, войдя в комнату Хадиджи (А) и Пророка (С), увидел их коленопреклоненными. Затем, посидев какое-то время, они встали и произнесли что-то движением губ. Они сделали это вместе. Никто из них не обратил внимания на него. Он остался стоять в удивлении. Наконец, он спросил: «Что вы делаете?»

Пророк (С) ответил: «Мы совершаем нашу обязательную молитву. Я направлен Посланником слова Божьего (Ислама), призываю людей поклоняться Единому Богу и признать мою миссию. Али, я призываю тебя к этому».

Али (А) был еще ребенком в возрасте не больше нескольких лет. Он жил в доме Пророка (С), погрузившись в его доброту и величие. Али (А) никогда не говорил что-то, не подумав. Вера уже просочилась через его разум, чтобы затем найти путь к его сердцу. Однако язык выдавал его возраст. Он сказал: «Позволь мне поговорить с моим отцом, Абу Талибом, и затем я приму решение».

Сразу же после этого он поднялся в свою комнату, чтобы уснуть. Но приглашение, полученное им, не было обычным приглашением из тех, которые он слышал на протяжении восьми лет своей жизни, чтобы оставаться после него в покое. Он не спал до самого рассвета, думая о нем.

Никто не знает, какое воздействие эти слова произвели на мальчика, но рано утром Пророк (С) и его супруга (А) услышали звук легких шагов, решительных и спокойных. Али (А) остановился напротив дверей Пророка (С) и сказал своим прекрасным голосом: «Прошлой ночью я думал, что если Бог создал меня, не посоветовавшись сначала с Абу Талибом, то почему я должен спрашивать мнение Абу Талиба, чтобы поклоняться Ему? Расскажи мне об Исламе».

Пророк ответил ему: «Я принимаю» (то есть «я принимаю тебя в Ислам» – прим. перев.). С той поры Али (А) нашел себя в этом союзе. Он направлял свою жизнь по данному пути каждую секунду до самой смерти. Он стал прекраснейшим символом поклонения Богу, верности Пророку (С), любви к человечеству и раскрытия духовности. Он соединился с сердцем и душой Пророка (С) тысячью различных нитей, скрытых и явных. Каждый знал это. Однажды, много позже, когда его душа наполнилась светом, шедшим от Пророка (С), он пришел в волнение. Его сердце очень хотело услышать, какие чувства питает Пророк (С) по отношению к нему. Он спросил: «Из двух, кто более всего любим Пророком, его дочь Фатима Захра или ее муж Али?».

Пророк (С) оказался перед трудным вопросом. В то время, когда от него требовали ответить на «невозможный вопрос», он с доброй и мягкой улыбкой находил ответ, который был бы правилен со всех сторон. Тоном, полным радости от победы, он сказал: «Фатима более любима мною, чем ты, но ты дороже для меня, чем Фатима».

Пророк (С) никогда не подчеркивал свое отличие от других людей. Скорее наоборот. Он будто бы хотел сказать: «Я такой же человек, как и вы. Наше отличие только в том, что я получаю Откровение». Он постоянно декларировал то, что ему неизвестен мир сокровенного и многое другое, что он знает лишь то, что было открыто ему. Он никогда не пытался выделиться и казаться особенным и, насколько возможно, не привлекал к себе лишнего внимания.

Однажды престарелая женщина пришла к нему попросить о чем-то. То, что она о нем слышала, и его величие, которое она знала, произвели на нее такой эффект, что в его присутствии она стала дрожать и заикаться. Пророк (С), поняв, что она поражена его присутствием, вышел вперед просто и тихо. Он по-доброму положил ей руку на плечо и мягким и дружеским голосом сказал: «Что с тобой? Я сын женщины из племени Курайш, что доила овец».

Глубина его чувствительности, способность сопереживания и мягкосердечие наиболее изумительны. Периодически у себя дома он был настолько смиренен, что ладони маленькой Аиши легко обхватывали его. Он целовал руки Фатимы (А). Его высказывания, идущие от его доброты, были следующими: «Али от меня, а я от Али», «Фатима – часть моего тела».

И вот теперь родились Хасан (А) и Хусейн (А). Каких только вещей не делал Пророк (С) для своих любимых детей! Он любил их, эти отражения и плоды его «самого любимого» и «самого дорогого» человека, «самых дорогих из всех любимых». Он всегда показывал особое расположение к Фатиме (А) и давал ей такую духовную мощь, которая не может быть найдена среди человечества сегодня. Он был столь нежен с ее детьми, что все изумлялись.

Однажды, после рождения детей, он зашел в дом Фатимы (А), как он делал это каждый день. Он увидел, что оба, Али (А) и Фатима (А), спят, а Хасан (А) голоден и плачет. Он увидел, что его нечем покормить. Пророк (С) не стал будить своих самого дорогого и самого любимого человека. Тихо, ступая босыми ногами, он вышел, нашел их овцу, подоил ее и напоил ребенка, чтобы тот успокоился.

Однажды Пророк (С), быстро проходя мимо дома Фатимы (А), услышал плач Хусейна (А). Он вернулся и зашел к ней в дом. Дрожа всем телом, он сказал Фатиме (А): «Разве ты не знаешь, что его крики вызывают у меня боль!»

Усама ибн Зейд (о котором мы упоминали ранее) рассказывал: «У меня было дело к Пророку (С). Я постучал в дверь его дома, и он вышел ко мне. Разговаривая с ним, я увидел, что под его одеждой что-то есть. Ему было трудно это держать, но я не мог понять, что же там. Когда мы закончили говорить, я спросил: „Что ты там держишь, о, Пророк Божий?“. Пророк, с лицом, сияющим от радости и восторга, открыл полу своего плаща, и я увидел Хасана и Хусейна. В то время как он объяснял мне свое необычное поведение, он не отрывал от них глаз. Голосом, полным счастья, как будто обращаясь сам к себе, он сказал: „Это два моих сына, сыновья моей дочери“. Затем он продолжил тоном, звучавшим как мелодия, которая не может быть передана: „О Боже, я люблю этих двоих. Я люблю этих двоих, и тех, кто любит их“».

На арабском языке это означало, что если вы зададите вопрос Пророку (С) о том, кого вы должны любить (а линию Пророка (С) продолжили его дочь (А) и его зять (А)), то вы должны выбрать этих двоих, которые избраны Богом.

Дети Фатимы (А) и Али (А) чувствовали, что Пророк (С) был для них дедом, отцом, другом, родственником, защитником, соратником и товарищем. Они были ближе к нему чем к собственным отцу и матери.

Однажды во время общей молитвы Пророк (С) совершал земной поклон. Этот земной поклон Пророка (С) длился столь долго, что люди, молившиеся за ним, стали беспокоиться (во время обязательной молитвы собравшиеся совершают все действия, повторяя их за имамом или лидером). Пророк (С) всегда очень быстро проводил обязательные молитвы, так как ориентировался на больных и слабых, которым могло быть тяжело долго молиться. Люди решили, что что-то произошло, или же ему ниспосылалось Откровение. После окончания молитвы они спросили об этом. Он ответил: «Хусейн залез на мою спину, когда я склонился в земном поклоне. Когда он делал это дома, я не торопил его. Я ждал, когда он сам спустится. Это причина того, что земной поклон продлился так долго».

Пророк (С) постоянно хотел, чтобы окружающие люди, особенно сподвижники, знали и видели своими собственными глазами, как он любит этих двоих детей. К Хасану (А) и Хусейну (А), а также к их отцу и матери, у него была такая любовь, которую не могло вместить в себя ни одно сердце.

Почему он обращался к Фатиме (А) с таким уважением? Почему он поцеловал ее руки и лицо в мечети так явно и с такой настойчивостью? Когда он говорил с минбара [13] , то всегда демонстрировал свои чувства по отношению к этой семье. После своей молитвы он добавлял следующие слова: «Бог любит их», – это относилось к Хасану (А), Хусейну (А), Фатиме (А) и Али (А). «Их довольство есть мое довольство, а мое довольство есть довольство Бога. Боже, если кто-то гневает их, то он гневает меня, а кто гневает меня, тот гневает Тебя».

Почему были сказаны именно эти слова? Зачем были нужны такие выражения любви? Почему он выражал свою любовь именно к этой семье? Ближайшие события дали ответ на все эти «почему». Судьба этого семейства, судьба каждого отдельного ее представителя дала ответ на эти вопросы. Все события, о которых идет речь, начались с уходом Пророка (С). Первой жертвой была Фатима (А). Затем Али (А). Затем Хасан (А). Затем Хусейн (А). И, наконец, Зейнаб (А).

На пятом году после женитьбы Али (А) на Фатиме (А) у них родилась девочка. Она появилась на свет сразу же после Хусейна (А). Ее назвали Зейнаб (А). В следующем году родилась Умм Кульсум. Зейнаб и Умм Кульсум – это те же самые имена, что и у дочерей Пророка (С).

Да, Фатима (А) стала «всем» для Пророка (С). Она была для него «единственной». Его Зейнаб скончалась. Рукайя и Умм Кульсум тоже умерли. На пятом году переселения Бог даровал ему сына, Ибрагима, но тот также умер. Теперь у Пророка (С) осталась лишь одна дочь, Фатима (А), и ее дети. Это и была его семья. Любовь Пророка (С) к Хасану (А) и Хусейну (А) возросла. Эти двое детишек стали теперь его жизнью, и он проводил все свободное время с ними.

Пророк (С) был человеком, показавшим огромную силу воли и ораторского искусства, человеком, чей меч устрашал цезарей, королей и властителей того времени. Его враги трепетали от его гнева.

И в то же самое время он являлся самой чувствительной личностью. Его сердце билось добротой. Его дух волновало малейшее проявление истины, искренности и любви.

В страшнейшей битве при Хунейне, где его враги объединились, чтобы занести над ним мечи, разгромить его и уничтожить, нанеся поражение и смерть, чудесным образом 6000 врагов были взяты в плен, захвачено 40000 верблюдов, овец и другого скота в качестве добычи. Человек, пришедший от разбитых врагов, сказал: «О Мухаммад, среди этих плеников твоя кормилица, твои дядья и тетки». Затем он добавил: «Если среди нас находится твоя кормилица, то мы вправе ожидать твоей милости к нам, и ты будешь самым великим среди нас».

Затем привели женщину, которая сказала: «Я – твоя кормилица, Пророк». Пророк (С) спросил: «Как ты можешь подтвердить это?». Она обнажила свое плечо и сказала: «Это след от твоих зубов: ты укусил меня, сильно разозлившись, когда я несла тебя на спине».

Воспоминания наводнили его ум, и он воскресил в памяти заботу своей няни, ее дочерей и время, проведенное в пустыне среди этого племени. Он был настолько взволнован этим воспоминанием, что слезы полились из его глаз. Пророк (С) сказал: «Я отказываюсь от своей доли в добыче и от долей детей Абд аль-Муталлиба. Будьте завтра в мечети. После обязательной молитвы я объявлю собранию мою просьбу. Я дам ответ от имени своего рода тебе, и, возможно, остальные племена последуют за мной». На следующий день он сделал как сказал, освободив пленников. Нескольким победоносным воинам, протестовавшим против возвращения своих долей, было обещано возмещение их добычи позднее.

В своем доме и семье он вел себя так же. Во внешнем мире он был политическим деятелем, воином, командующим, полным мощи и силы. Но внутри дома он являлся любящим отцом, смиренным мужем, простым и близким. Даже когда его жены периодически грубили ему, он никогда не бил их (битье жен было в обычае до начала миссии Пророка).

Они доставляли ему страдание, жалуясь на бедность в его доме. Тогда он покинул их, уйдя спать на территорию хранилища. Он установил лестницу и спал там, на втором этаже, или же подметал пол и спал на земле. Он жил так на протяжении месяца. Наконец, его жены, которые любили его и верили в него, сдались и стали вести себя тихо. Они устыдились своей жадности. Пророк (С) сказал им, что они должны выбрать между разводом и этим миром, с одной стороны, и иным миром и бедностью – с другой. Все они, кроме одной, предпочли второе и остались с ним.

Когда он выходил из дома и прогуливался по улицам и рынкам Медины, то носил Хасана (А) или Хусейна (А) на плечах.

Однажды в мечети он, поднявшись на минбар, произносил проповедь. Люди слушали его. Его внуки в это время находились в соседнем от мечети доме. Они вышли оттуда, пошли гулять и упали. Внезапно Пророк (С) увидел их. Он не мог отвести своих глаз от них. Они упали и снова поднялись. Пророк (С) не стал более переносить этого. Он остановился на середине речи, в беспокойстве сошел с минбара, поднял детей (что можно было сделать, так как оба они были малышами) и, держа их в руках, снова поднялся на минбар. Он заметил, что люди удивлены. Присутствующих поразила глубина чувствительности этого могущественного человека. Все понимали, что нужно какое-то объяснение, ведь ради своих детей Пророк (С) прервал проповедь. Нежно держа их, он вернулся на минбар и произнес: «Бог сказал правильно: „Ваши дети и ваше богатство – испытание для вас“. Мой взгляд упал на этих двух детей. Я увидел, что если они сделают еще один шаг, то упадут. Я не мог вынести этого, прекратил говорить и вышел, чтобы забрать их».

Рассказывают, что его отношение к Хусейну (А) было еще более особенным. Здесь сила и глубина его чувства превосходила все пределы. Он сажал Хусейна (А) к себе на плечи, играл и пел с ним. Он поставил Хусейна (А) ногами себе на грудь и взял в руки его ладошку. Полный любви и нежности, он поцеловал его и произнес слова, вышедшие из глубины сердца: «Бог любит его. Любите его».

Однажды Пророк (С) был приглашен в одно место. Он вышел из дома вместе с несколькими сподвижниками. На базаре он неожиданно увидел Хусейна (А), который играл со своими друзьями. Пророк (А) остановился рядом с детьми. Он протянул руку, чтобы взять своего внука, но дитя бегало из стороны в сторону. Пророк (С) сделал еще одну попытку схватить малыша, засмеялся и потом, поймав его, взял на руки. Он положил одну руку на спину ребенка, другой же взялся за его подбородок и, поцеловав его, сказал: «Хусейн от меня, а я от Хусейна. Бог любит того, кто любит Хусейна». Его сподвижники с удивлением посмотрели на него. Один из них повернулся к другим и сказал: «Пророк обращается со своим внуком в такой манере. У меня по воле Аллаха есть сын, но я никогда не целовал его». Пророк (С) повернулся к нему и сказал: «Тот, кто не показывает доброты, не получит доброту».

Проходили дни и ночи. Фатима (А) испытала прекрасные мгновения счастья и горькие воспоминания прошлого. Бедность, от которой она страдала, поблекла.

Произошло сражение за Хайбар. Иудеи отдали территорию Фадака Пророку (С). Он передал ее Фатиме (А). Фатима (А), имевшая четырех детей, получила облегчение в жизненных заботах.

Мекка была завоевана. Фатима (А) сопровождала своего победоносного отца (С) и героического мужа (А), который держал в руке знамя. Они вошли в Мекку. Дочь Пророка (А) стала свидетельницей величайшей победы Ислама. Фатима (А) вернулась в город, в котором родилась. Она вспомнила все хорошее и плохое, что пришлось ей пережить здесь – мечеть Каабы и то, что тут произошло, отцовский дом, своих сестер, уже ушедших из жизни, свое «место рождения», долину Абу Талиба и могилу Хадиджи (А).

Она вернулась, полная счастья победы и довольства, погруженная в славу, с высоко поднятой головой. Ее отец (С) мало-помалу освобождался от ненавистных врагов. Его власть распространилась на весь полуостров. Ее муж (А) был участником всех битв, таких как Бадр, Ухуд, Хандак, Хайбар и завоевание Мекки. Один его удар в этих сражениях (или даже в битвах при Хунейне и в Йемене) был более дорог, чем все молитвы людей и джиннов в День Суда.

У нее были ее дети – плоды жизни, полной печали и трудности, плоды союза любви и веры, единственное продолжение рода от семени ее отца и ее самой. Ее дети были сердцем семейства, центром дома и центром чистой семьи Пророка (С). Да, Фатима (А) получила компенсацию всех своих печалей и горестей, получила награду за свое мужество. Ее переполняло осознание того, что ее детьми живут сердце и душа Мухаммада (С). Она тем самым возместила страдания своего горячо любимого отца (С), у которого не осталось собственных сыновей и чьи дочери, исключая ее, умерли молодыми.

Теперь вместе со своими возлюбленными детьми, Хасаном (А) и Хусейном (А), Зейнаб и Умм Кульсум, она ощутила благословение. Что касается Пророка (С), то он испытывал счастье, видя их. Это стирало суровость и горечь его жизни. Под конец он приблизился к счастью. Сейчас, за пределами шестидесятилетнего возраста, его чувства и потребность в этих детях возросли еще больше.

Жизнь стала доброй. Прекрасная улыбка появилась на лице Фатимы (А). Сияние доброты и славы было вокруг ее жилища. Фатима (А) наслаждалась необъяснимой добротой своего отца (С), величием своего славного мужа (А) и удовольствием, которое принесли ей ее дети. Она поднялась на трон счастливой фортуны. Ее стремления и желания исполнились.

Но все в этом мире находится накануне бури. Ураган грянул. Это был черный, пугающий вихрь. Он унес весь ее мир и разрушил ее дом.

Пророк (С) лежал в постели. Ему не суждено было подняться.

Весь мир внезапно изменился у нее на глазах. Чистая и прекрасная Медина теперь терзалась ненавистью и страхом. Политики изгнали веру и благочестие из города Пророка. Обещания братьев друг другу были разбиты, и вновь возродились племенные обязательства. Пророк (С) больше не был вождем. Али (А) отправился к Аише и Хафсе, чтобы поговорить с их отцами.

Голос Умара, произносившего обязательную молитву звучал сильнее, чем голос Абу Бакра. Армия остановилась, не говоря ни слова. Вопреки приказу ее отца (С), и даже как оскорбление для него, войска не двинулись с места.

Со всех сторон раздавались протесты по поводу назначения командующим Усамы, хотя сам Пророк (С) назначил его, вручив ему знамя лидера.

Был четверг. И вот что произошло в этот день ( Фатима рассказывала – прим. перев.): «Дождь слез полился из глаз моего отца. Он распорядился: „Принесите дощечку для письма и перо – то, что я скажу, должно быть записано. Благодаря тому, что я скажу вам, вы никогда не заблудитесь“. Поднялся шум несогласия. Они не подчинились ему. Они сказали, что это бормотание больного. Они сказали, что у них есть Книга Аллаха, и они ни в чем больше не нуждаются».

Фатима (А) вспоминала еще: «А теперь мой отец не мог говорить. Дом Аиши, отделенный от моего дома стеной, был безмолвен. Голова Пророка покоилась на колене Али. Его глаза начали закрываться. Он говорил со мной лишь одними глазами.

Я не могу более переносить все эти трудности. Он был моим отцом, а я была для него матерью. Я боялась, что он покинет меня в этом городе во всем этом шуме!

Он не сводил с меня своих глаз. Он очень волновался за меня. Он прочитал мои страдания по моему лицу. Его сердце обливалось кровью по мне, Фатиме, его дочери, его самой любимой дочери.

Он указывал мне на что-то при помощи глаз. Я наклонила свою голову вперед прямо перед его лицом. Он прошептал мне, что его болезнь – это смерть: „Я умру“.

Я подняла голову. Несчастье и ужас накрыли меня так, что я утратила всю свою силу. То, что я останусь жить после смерти своего отца, почти разорвало мне сердце на части.

„Почему он сообщил мне это? Мне, самой слабой из присутствующих?“ – удивилась я.

Его взгляд опять остановился на мне. Его сердце горело волнением за младшую дочь, которая, подобно младенцу, нуждалась в нем. Он опять показал, что я должна наклониться ниже. Это выглядело так, как будто бы он хочет продолжить. И вот что он сказал: „Но ты, моя дочь, будешь первым человеком из всей моей семьи, кто пойдет вслед за мной, и кто воссоединится со мной“. Затем он добавил: „Разве ты не довольна, Фатима, что будешь предводительницей женщин этого народа?“.

Какое многозначительное сочувствие! Только эти новости уменьшили боль моего несчастья от смерти моего отца! „Благослови тебя Бог, отец. Какое хорошее утешение ты дал Фатиме“, – я поняла, почему именно я среди всех людей оказалась достойной услышать весть о его смерти. Теперь я ощутила в себе силу способную перенести оплакивание и горе. Человек умирал. Защитник сирот и вдов уходил из этого мира».

Внезапно Пророк (С) открыл глаза и сказал: «Фатима, эти стихи есть прославление Абу Талиба. Не сочиняйте стихов в мою честь. Читайте Коран. Читайте!»

Затем Пророк (С) продолжил: «Мухаммад не более чем Пророк. Другие Пророки были посланы перед ним. Если они умирали или их убивали, то вы возвращались назад к реакции и деспотизму древних времен».

Потом он сказал: «Бог проклинает тех, кто превращает могилы своих Пророков в места поклонения». Затем, обращаясь к самому себе, прошептал: «Разве не в аду место угнетателей и диктаторов?».

Он продолжал: «Мы отдали этот дом в ином мире тем, кто не угнетает и не является причиной гнета. Тот, кто противостоит угнетению и тирании, не должен стремиться к ним и совершать их».

Политиканы не подчинились ему, когда он отдал им распоряжение записать его слова. Но они спросили его: что он хотел бы продиктовать? Было видно, что они надоели ему, и он сказал: «То, что я назначил для вас, лучше, чем то, для чего вы обратились ко мне». Еще он сказал: «Я завещаю вам три вещи: первое, изгнать всех политеистов с Аравийского полуострова, второе, принимать послов от племен так же, как принимал их я, и третье…».

Внезапно он взглянул на Али (А). Он молчал в печали. Пророк (С) тоже молчал. Его молчание продолжилось. Взглянув в угол, он заплакал, и слезы полились из его глаз. Он надолго задумался.

Фатима (А) продолжала: «Я пронзительно закричала от боли: „Моя боль – это твоя боль, отец!“ Мирным голосом он ответил мне: „Никогда не печалься в дальнейшем о твоем отце“.

Губы моего отца сомкнулись. Губы, которые произносили Откровение. Губы, которые целовали меня и моих детей. Он посмотрел непродолжительно на нас, а затем закрылись его глаза. Кровь отхлынула от горла. Его голова покоилась на груди Али. Али был в пугающем и тяжелом молчании. Это походило на то, как если бы Али умер раньше своего отца. Аиша плакала над головой моего отца, как и другие жены.

Время проходило в смертельной тишине. Внезапно его руки, которые были в молитвенном положении над головой Усамы, упали по сторонам, и губы его произнесли: „К моему высочайшему Покровителю“. Так все закончилось.

„Отец, о, отец! Ты принял Божие приглашение. Ты ушел к Джабраилу!“ – закричала я.

Снаружи поднялся шум. Город шумел. В нем не было замешательства и страха. Я услышала крики Умара, который произнес: „Пророк не умер. Он взошел на небо подобно Исе [14] . Он вернется. Тот, кто скажет, что Пророк умер, – лицемер, и тому я сам отрублю голову“.

Прошло несколько часов. Было тихо. Я увидела Абу Бакра и Умара, вошедших в комнату. Абу Бакр положил ткань на лицо моего отца, затем заплакал и вышел. Умар также вышел.

Али начал совершать омовение умершего и обряжать его в белые одежды. Мой муж Али, Абу аль-Хасан [15] , омыл тело моего отца, не переставая оплакивать его. Он лил воду на него и на мою душу. Народ лишился своего Пророка. Люди остались без своего заступника, сподвижники без вождя, а я и Али безо всех и безо всего. Внезапно я почувствовала, что в этом городе, в этом мире мы теперь чужие.

Все мгновенно перевернулось. Лица изменились. Ужас упал на двери и стены. Политика заменила истину. Рукопожатия, соединявшие братьев вместе при их клятвах, были отброшены в сторону. Родственные связи стали более важными (старые кровные связи начали заменять новые религиозные узы). Старейшины и аристократия получили новую жизнь рядом с холодным телом моего отца, Божьего Пророка и Посланника к человечеству.

Для Али и для меня произошедшее было настолько ужасно, что мы не могли думать о чем-либо еще, кроме как о смерти Пророка. Город был переполнен дерзкими замыслами, заговорами и конфликтами. Для нас бытие, все наше существование внезапно опустело. Тень ужаса легла на наши лица. Аббас, наш старейший дядя, пришел к нам и многозначительным голосом, полным страха, обратился к Али: „Дай мне свою руку, чтобы я мог присягнуть тебе. После этого они смогут сказать, что дядя Пророка Божьего дал присягу сыну дяди Пророка Божьего. Члены нашей семьи также дадут тебе клятву верности. Когда это произойдет, никто не станет выступать против тебя“.

„Что? Разве есть такие, которые придерживаются подобного мнения?“ – спросил Али.

„Завтра ты сможешь это узнать“, – ответил Аббас.

Али почувствовал угрозу. Но это ощущение опасности прошло у него как нечто внешнее и незначительное. Изнутри он был переполнен горем. Пророк являлся его ближайшим родственником, его отцом, его защитником, его учителем, его братом, его другом. Пророк был воплощением его веры и чувств. Пророк был жизнью Али. Али не смог сосредоточиться на событиях, происходивших вне дома, он чувствовал душу Пророка на своих ладонях. Он совершил омовение тела Пророка. Он был полностью погружен в заботы, связанные с Пророком и его детьми, нашими детьми».

Хасану (А) было семь лет, Хусейну (А) было шесть, Зейнаб (А) пять, а Умм Кульсум – три года. Судьба уготовила им жизнь, полную вражды после смерти Пророка (С). За городом люди из племени Сакифа собрались вместе, чтобы выбрать халифа [16] из своей среды. Они чувствовали, что у мекканских курайшитов по этому поводу были свои планы. Абу Бакр, Умар и Абу Убайда прибыли к ним и убедили их, что Пророк (С) говорил: «Вождем должен быть представитель курайшитов». Они обосновывали то, что преемник Пророка (С) должен происходить из их племени. И как результат, Абу Бакр был избран при поддержке сакифитов.

Детство Фатимы (А) началось тогда, когда ее мать (А) отдала все свое богатство для целей Ислама. Мирная жизнь для ее отца (С) и счастливая юность сестер прошли. Ее мать (А) постарела и утратила силы. Ее матери (А) было больше шестидесяти пяти лет. Счастье, богатство и удача в жизни сменились слабостью, бедностью, трудностями, враждебностью окружающих и предательством со стороны внешнего мира.

Хадиджа (А), помимо того, что она являлась матерью Фатимы (А) и женой Пророка (А), была, в первую очередь, помощником и величайшим сподвижником того, на кого небеса возложили тяжелейшую миссию – миссию вывода человечества из тьмы невежества, миссию возвращения Божественного огня, миссию освобождения людей от цепей рабства и тьмы идолопоклонничества. Теперь Хадиджа (А) стала матерью Фатимы (А), но она боролась вместе с Пророком (С), черпавшим вдохновение из источника, который выше жизни и счастья. Вокруг нее пылало пламя ненависти, ужасного поклонения истуканам и распространявшейся вражды. Мать Фатимы (А) была занята преодолением трудностей, участвуя в революционной борьбе Пророка (С). Пророк (С) жил среди опасностей, подстерегавших его и его революцию, и передавал людям послание Господа.

Невозможно найти сердце, которое почувствовало бы то, что испытала Фатима (А). Любовь Фатимы (А) к своему отцу (С) была больше, чем просто любовь дочери к своему родителю. Ведь она была дочерью, которая, помимо всего прочего, являлась еще и матерью своего отца, поддержкой для него во время изгнания и одиночества, товарищем в печали и лишениях, соратником в религиозной борьбе, звеном в цепи его жизни, его последней дочерью и, на протяжении определенного участка жизни, его единственным ребенком. После же смерти отца (С) она оказалась последней из выживших, светом его жилища, единственной опорой дома Пророка и, наконец, единственной, кто стал матерью его детей, его наследников.

Тогда, когда Фатиме (А) нужна была материнская любовь и доброта отца, она ощутила, что ее отец и мать (оба жившие среди боли, одиночества и несчастий) нуждаются в ее сочувствии и заботе.

Это говорит о том, что ее сердце при прохождении сквозь ужас и печаль развило такое чувство дружбы и участия, которое не может быть сравнимо с любовью, основанной на счастье и удовольствиях. Когда некто видит, что кто-то другой, жертвуя своей жизнью, нуждается в поддержке друга, дух на тончайших высотах и в глубинах чувств создает совершенно иную духовность внутри души – дух товарищества.

И Фатима (А) стала таким другом и товарищем для Пророка (С). Это совсем не то, когда просто любят своего родителя. Тесные и чистые чувства, которые возникли у нее по отношению к нему, создали из нее продолжающееся звено цепи, единое с ним. Такая ситуация не может быть просто описана словами.

Неся в себе дух своего отца (С), она смогла перенести годы трудностей, ненависти, устрашения и пыток. Она несла это с пониманием того, что ее отец (С) жертвует собой, оставаясь чужим в своей собственнойт стране, непонятым в собственном городе, одиноким среди собственного рода.

Он остался без единого человека, с которым мог бы поговорить. Он стоял лицом к лицу с невежеством и идолопоклонничеством. Он противостоял в диких конфликтах ничего не желающим знать старейшинам, мелочным аристократам и ненавистным работорговцам.

Его плечи сгибались под тяжелейшим грузом судьбоносной миссии служения Единому Богу. Он был одинок в дороге от рабства к свободе, из темных долин Мекки к вершинам гор света, лишен сподвижника, в то время как его душа страдала от ненависти, недоброжелательства и темноты людей. Его тело было изранено ударами и выпадами со стороны врагов. Он тяжело страдал, неся счастье и спасение своему племени, в то время как он сам и его семья испытывали беды, которые это племя обрушивало на него. Они обращались с ним как с чужеземцем.

С одной стороны, он являлся одинокой душой, несшей бремя Откровения, а с другой, он был ураганом любви и огненной веры. Племенная вражда, слепота людей, одиночество и тяжелый груз истины вызывали в нем сильную боль. Бог хотел отдать бремя несения этой тяжести небесам и земле, но они отвергли его. Только человек оказался способным принять такую ответственность. Следуя этому Пророк (С) от рассвета до ночи выкрикивал предостережение (тем, кто проходил мимо холма Сафа) для тех, кто спал и был пассивен. Он делал это под непрерывным потоком проблем, которые находили его каждый день.

Он провозглашал послание в священном, специально огороженном месте у Масджид аль-Харам [17] – дар аль-мадва – месте сбора богатых курайшитских аристократов и перед глазами 330 немых, бесчувственных, бездушных идолов, которые тогда были божествами. Он обращался к сознанию людей. Он призывал к свободе. В конце дня, уставший и опустошенный, с кровоточащими внутренними ранами, с сердцем, наводненным болью, он молча возвращался домой с пустыми руками, преследуемый насмешками. Дома его ждала разбитая жизнью женщина, чье тело и сущность, однако, были полны любви. Ее глаза в ожидании смотрели на дверь, предвкушая его появление.

Фатима (А), молоденькая девочка, шла шаг за шагом вслед за отцом по улицам, полным ненависти, в Масджид аль-Харам – под насмешками, руганью и презрением. В тот момент, когда он падал, она становилась похожей на птицу, выпавшую из гнезда. Когда птица выпадает из гнезда, возникает опасность, что она попадет в когти и клювы зверей и птиц. Фатима (А) бросалась вслед за отцом. Со всей доступной ей силой она защищала его. Маленькими, прекрасными пальчиками она касалась своего героя. Ногтями этих прекрасных рук, оживляющих своей добротой, она очищала запекшуюся кровь с головы и рук отца (С). Она лечила его раны своими мягкими словами. Она вдохновляла человека, который нес Слово Божие. Она провожала его домой.

Фатима (А) была соединяющим звеном доброты, притяжения и любви между страдальцем отцом (С) и страдалицей матерью (А). Когда ее окровавленный отец (С) вернулся из Таифа, она одна вышла встретить его, любя его всем своим детским сердцем, наперекор злобе и ужасу. Теплым приемом она притягивала к себе его душу.

Когда они были заперты в долине, она прожила три года рядом со своей опечаленной, прикованной к кровати, постаревшей матерью (А) и страдающим отцом (С), погрузившимся в трудности. Она перенесла голод, печаль и одиночество.

После смерти своей матери (А) и смерти дяди великого Пророка (С), она, наполненная добротой и безграничным пониманием, внезапно почувствовала в своей жизни пустоту. Отныне Пророк (С) был одинок не только вне дома, но и внутри него.

Она стала как бы матерью своего отца (С), который был очень одинок. Она посвятила свою любовь, веру и каждый момент жизни ему. Через ее доброту чувства ее отца (С) находили себе удовлетворение. Через свое самопожертвование и веру в миссию отца (С) она давала ему энергию и гордость.

Придя в дом Али (А) и приняв благородную бедность, она дала ему надежду. Через Хасана (А), Хусейна (А) и Зейнаб (А) она подарила своему отцу (С) счастливейшие и самые дорогие плоды своей жизни.

Ее дети стали для Пророка (С) возмещением его ужасных потерь: смерти в детском возрасте трех его сыновей и кончины трех взрослых дочерей. Корни любви Фатимы (А) намного глубже, чем чувства восемнадцати – или двадцативосьмилетней дочери.

Она была сильнее жизни, чище, чем воля и вера. Все золотые нити были созданы порознь в ее душе и сознании. Они объединились в ней вместе с духом ее отца (С).

И теперь эта тонкая ткань была разорвана шипом смерти, которым явилась его смерть. Фатима (А) должна была остаться без него и «жить»! Как ужасен и тяжел был этот удар по хрупкому сердцу и слабому телу Фатимы (А), этой девушки, что жила лишь любовью к отцу (С) и верой в него! Она жила, пока был жив ее отец (С).

Неслучайным является то, что Пророк (С) на смертном ложе утешил ее, дав ей силы – силы перенести смерть ее отца (С). Эта сила была единственным даром, доставшимся ей после смерти дорогого человека. И особой вестью было то, что вскоре они воссоединятся быстрее, чем кто-либо иной.

Теперь единственное значение в ее жизни приобрела для нее могила ее отца (С) и весть, подавшая ей надежду, когда ее отец (С) произнес: «Фатима, ты будешь первой из нашей семьи, кто присоединится ко мне».

Но когда? Какая волнующая перспектива!

Ее страдающий дух, подобно раненой птице, чьи крылья повреждены, страдал от трех видимых ею неотвратимых вещей: молчаливое и убитое горем лицо ее мужа (А), печальные лица детей (А) и молчащая, холодная могила ее отца (С) в углу дома Аиши.

Когда боль в ее душе возрастала настолько, что перекрывало дыхание, то она, плача, чувствовала, что нуждается в доброте и утешении своего отца (С). Она взывала к нему. Она падала на безмолвную землю его могилы. Она пристально смотрела на его могилу, и внезапно ей начинало казаться, что она услышала о смерти своего отца (С) в первый раз. Она рыдала.

Она погружала свои пальцы в землю. Она наполняла свои ладони землей. Она пыталась увидеть его сквозь завесу из слез. Она клала землю себе на лицо и вдыхала ее запах. На мгновение она оказывалась в покое. Она пыталась хоть как-то утешиться, но, внезапно, голосом, прорывавшимся сквозь слезы, говорила: «Всякий вдыхающий запах земли Ахмада (Мухаммада) не почувствует ничего, так как он не вдыхал никакого запаха, кроме миска. О, отец, какие несчастья свалились на меня после тебя! Если они приходят ко мне в ясный день, то он превращается в ночь». Постепенно Фатима (А) становилась все молчаливей. Земля с могилы отца (С) падала с ее бесчувственных пальцев. Она смотрела на нее с полным боли изумлением. Затем она оставалась стоять, неподвижная и безмолвная.

Фатима (А) вложила всю свою печаль в смерть своего родителя (С). Каждый день был будто день его смерти. Ее нетерпение росло с каждым днем, и плач ее становился все более страшным. Жены сподвижников собирались вокруг нее и плакали вместе с ней. Они давили на ее душу, заставляя ее глаза кровоточить.

Ее печаль была такой, что никто не в состоянии представить этого. Никто не мог утешить ее или же попросить проявить терпение. Так проходили ночи и дни. Сподвижники гордились ощущением своей мощи, богатствами и завоеваниями. Али (А) же был погружен в печаль, а Фатима (А) думала о смерти. Она стала нетерпеливой, желая того дара, который отец (С) обещал ей.

Проходили день за днем, а она все сильнее ждала смерти. Единственной причиной, по которой Фатима (А) оставалась живой, было то, что она ожидала получить прибежище у своего отца (С), оказавшись рядом с ним. В это время ее веру и дух наводнили боль и недомогание.

Насколько сильной была ее нужда в таком прибежище, в таком успокоении? Но время шло медленно. Прошло девяносто пять дней с той поры, как отец (С) пообещал ей смерть, но та все не приходила.

И вот она пришла. В понедельник, 3 числа месяца джумада-ас-сани, в XI году хиджры, в год смерти ее отца, Фатима (А) поцеловала всех своих детей.

Затем наступил момент прощания с Али (А). Как тяжел он был! Али (А) остался в этом мире один более чем на тридцать лет. Она послала за Умм Рафиа, которая устраивала похороны Пророка (С). Она сказала: «О, слуга Господа, лей на меня воду, чтобы я могла обмыться сама». С терпением и спокойствием Фатима (А) совершила омовение. Затем она надела одежды, которые не носила со дня смерти своего отца (С), одежды, которые сняла с себя после похорон. Это было похоже на то, как будто бы она оставила память о своем горе и теперь пойдет встречать дорогого друга. Она сказала Умм Рафии: «Поставь ложе на середине комнаты». Мягко и тихо она легла в постель, повернулась лицом к Каабе и стала ждать. Проходило мгновение за мгновением. Внезапно в доме раздался плач. Она закрыла свои глаза для мира и открыла их для самого любимого человека (С), который дожидался ее. Пламя огня и печали потухло в доме Али (А). И Али (А) остался один со своими детьми.

Она просила Али (А) похоронить ее ночью так, чтобы никто не мог узнать ее могилу или идти за ее телом. Али (А) сделал так, как она сказала. Никто не знает, как и где она была похоронена.

В ее доме? На Баки [18] ? Это неизвестно. И если на Баки, то где? Это тоже неизвестно. Это знают только Али (А) и ночь, в которой он похоронил Фатиму (А).

Медина молчала в ночи. Все мусульмане спали. Тишину нарушал лишь шепот Али (А). Он был страшно одинок в городе и у себя дома, без Пророка (С) и без Фатимы (А). Как скала, высеченная из боли, он сидел на земле рядом с ее могилой. Проходили часы. Ночь тихо и безмолвно слушала его наполнений страданием шепот. Кладбище Баки было мирно и спокойно. Медина была неверна. Все остались молчать. Пробудившиеся могилы и спящий город слушали!

Ночной ветер принес слова, обращенные в сторону дома Пророка (С), которые с трудом произнесла душа Али (А), сидящего рядом с могилой Фатимы (А): «Приветствуем тебя, о Пророк, я и твоя дочь, которые последовалали за тобой среди всей этой суеты».

«Мои терпение и верность ослабели под тяжестью судьбы самого дорогого для тебя человека, о Пророк Божий. Но как я могу сохранить терпение в столь ужасных и удручающих несчастьях и потерях?

Я положил тебя в могилу, но ты по-прежнему существуешь в моем сердце. Мы все от Господа и к Нему вернемся. Но печаль моя вечна, и мои ночи проходят без сна до того момента, пока Бог не заберет меня в обитель, где теперь находишься ты.

Утешь сейчас твою дочь, она расскажет тебе, как твое племя объединилось против нее и отняло у нее ее права. Настаивай на том, чтобы она рассказала тебе все, что произошло. Все это случилось сразу же после твоей кончины, когда народ еще помнил твои слова: „Приветствуйте их обоих. Приветствуйте человека, который не гневался и не печалился“».

Он оставался в молчании какое-то мгновение. Он внезапно ощутил пустоту во всей своей жизни. Это было похоже на то, как будто бы целый мир вытянули из глубин его бытия. Как будто он отдал часть своей сущности.

Он был один. Он не знал, что теперь делать. Стоять? Вернуться домой? Как он может оставить Фатиму (А) здесь одну? Как он может вернуться один в их дом? Город смотрел, как дьявол в ночном сумраке. Заговоры, измены и бесстыдство поджидали Али (А).

Как мог он стоять на месте? Его дети, народ, правда, ответственность и тяжелая миссия ожидали его. Его боль была настолько сильна, что это разрушало его мощный дух. Он не мог решиться.

Колебания тревожили его душу. Идти? Стоять? Он чувствовал, что не может ничего сделать. Он не знал, что он должен предпринять. Он обратился к Фатиме (А): «Если я покину тебя, это не потому, что я не хочу быть рядом с тобой. Если я буду сидеть здесь (около могилы), как я смогу подтвердить людям обещание Господа, данное тем, кто терпеливо несет свой завет с Ним?»

Затем он поднялся и повернулся лицом в сторону дома Пророка (С). Его переполняли страстные слова. Он хотел сказать, что, он, Али (А), возвращается ради того, что было вверено ему: «Выслушай то, что она скажет. Попроси ее рассказать все точно. Пусть она перечислит тебе все события, произошедшие после тебя, одно за одним!»

Так жила Фатима (А), и так она умерла. После своей смерти она начала новую жизнь в истории. Фатима (А) появляется как сияние вокруг лиц тех, кто, будучи угнетенным, приходит к Исламу. Все те, кто страдает, те, чьи права попраны, те, кто оклеветан, берут имя Фатимы (А) в качестве своего символа.

Воспоминания о Фатиме (А) вырастали вместе с любовью и чудесной верой мужчин и женщин, которые на протяжении истории Ислама сражались за свободу и справедливость. Столетиями их карали кровавые плети халифов. Их крики и гнев раненых сердец наводняли собою все.

Это причина того, почему для исламских народов и подавляемых масс мусульманской уммы Фатима (А) явилась источником вдохновения, как и для всех тех, кто стремится к обретению своих прав, кто ищет справедливости, кто борется с угнетением, жестокостью, преступлениями и дискриминацией.

Очень трудно говорить о личности Фатимы (А). Она являлась тем идеалом, который Ислам хотел продвинуть в жизнь. Ее облик был определен самим Пророком (С). Он выплавил ее и очистил в пламени испытаний, бедности, революции, глубокой мудрости, и это до сих пор удивляет человечество.

Она была символом всех аспектов женственности. Она являлась совершенным образом дочери, когда была вместе со своим отцом (С). Она была совершенным образом супруги, когда находилась рядом со своим мужем (А). Она была совершенным образом матери, когда растила своих детей (А). Она была совершенным образом ответственной, сражающейся женщины, противостоящей своему времени и судьбе своего общества.

Она сама была проводником, то есть выдающимся примером для тех, кто следует за идеальным женским типом, она является той, чья жизнь суть свидетельство для женщины, желающей обрести себя путем собственного выбора.

Она ответила на вопрос, как быть женщиной с удивительным детством и взрослой жизнью, с ее постоянной борьбой и сопротивлением на два фронта (внутри и снаружи) в доме отца, в доме мужа, в обществе, в ее мыслях и поведении на протяжении всей жизни.

Я не знаю, что сказать. Я высказал многое, что имеет отношение к этому делу. Но многое еще остается неназванным.

В симфонии всех удивительных аспектов великой души Фатимы (А) наибольшее восхищение вызывает у меня вот что: Фатима (А) была сподвижником Пророка (С) в походе, она была той, кто шел шаг за шагом вслед за отцом (С), той, кто взмывал вместе с величайшим духом Али (А) к вершинам человеческого совершенства, той, которая прошла через все стадии восхождения к высотам души и духовности.

Она являлась не только супругой Али (А). Али (А) выглядит рядом с ней как ее друг – друг, тесно связанный с ее болями и вдохновениями. Она стала для него безграничным прибежищем, единственной, кто удостоился слышать его секреты. Она была его единственным товарищем в одиночестве. Это объясняет то, почему Али (А) смотрел на нее совершенно особым взглядом, а также на ее детей.

После Фатимы (А) Али (А) взял нескольких жен. У него были от них дети. Но с самого начала он отделял детей, которые были от Фатимы (А), от остального своего потомства. Позднее их стали называть «бану Али» (дети Али), а детей от Фатимы (А) – «бану Фатима» (дети Фатимы).

Это очень необычно! Дети Али (А) получили свое имя от Фатимы (А). И мы видим, что Пророк (С) смотрел на нее совершенно по-особому. Среди всех его дочерей лишь она одна обладала дисциплиной.

Фатима. Он доверял только ей. В самом раннем возрасте она приняла великое приглашение.

Я не знаю, что мне сказать о ней, и как это сделать. Я могу повторить слова французского писателя, который выступил однажды на конференции, посвященной Деве Марии. Он сказал: «На протяжении 1700 лет все ораторы говорили о Марии. На протяжении 1700 лет все философы и мыслители различных народов, Востока и Запада, говорили о величии Марии. На протяжении 1700 лет поэты всего мира расточали свои творческие усилия и талант для того, чтобы прославить Марию. Все 1700 лет разные художники и скульпторы создавали чудеснейшие произведения искусства, представляя людям лицо и облик Марии. Но подавляющее их большинство признавало, что усилия всех художников и мыслителей не смогли лучше описать величие Марии, чем простые слова: „Мария была матерью Иисуса Христа“.»

И я хочу сказать похожее о Фатиме (А). Я в замешательстве. Я хотел сказать: «Фатима (А) была дочерью великой Хадиджи (А)», но я почувствовал, что это не может полностью охарактеризовать ее. Я хотел сказать: «Фатима (А) была дочерью Мухаммада (С)», но я понял, что это не может точно описать Фатиму (А). Я захотел сказать: «Фатима (А) была супругой Али (А)», но я осознал, что и это не характеризует ее так, как надо. Я захотел сказать: «Фатима (А) была матерью Хасана (А) и Хусейна (А)», и опять почувствовал, что это не исчерпывающее ее описание. Я хотел сказать: «Фатима (А) – это мать Зейнаб (А)», но понял, что и это не описывает ее полностью.

Но нет, все это правда, и никто из них не является Фатимой (А).

...

Примечания

1

Сокращенная форма, применяемая в значении «мир ему (ей)!» либо «мир им»! (прим. ред.)

2

Сокращенная форма фразы «Да благословит Аллах его и род его!» (прим. ред.)

3

Мухаджиры – переселенцы из Мекки в Медину; ансары – жители Медины, принявшие Ислам (прим. ред.)

4

Мазхаб – правовое учение; в более широком смысле это слово может использоваться для характеристики того или иного течения в Исламе (прим. ред.)

5

Хиджра – переселение Пророка (С) из Мекки в Медину (состоялось в 622 г. от Р. X.). Дата хиджры принята в качестве начала мусульманского летоисчисления (прим. ред.).

6

Джахилийя – араб.: невежество. Джахилийей обычно называется состояние людей до Ислама (прим. ред.)

7

Сура «Ан-Нахл» (Пчелы) – 16:59.

8

Сура «Аль-Ан\'ам» (Скот) – 6: 151.

9

Имеется ввиду 108 сура «Каусар» (Изобилие).

10

Сура «Аль-Каусар» (Изобилие) -108.

11

Асхабы – араб.: сподвижники (прим. ред.)

12

Хурр – один из высокопоставленных командующих армии Умара ибн Саада, направленной уничтожить отряд Хусейна (А). Непосредственно перед началом сражения Хурр перешел на сторону Хусейна (А) и первым погиб в бою с войсками, которыми недавно сам командовал (прим. ред.)

13

Минбар– кафедра в мечети (прим. ред.)

14

Иса – Иисус Христос (прим. ред.)

15

Абу аль-Хасан – «отец Хасана», одно из прозвищ Али (А) (прим. ред.)

16

Халиф – заместитель, наместник Пророка (С) (прим. ред.)

17

Масджид аль-Харам – «Запретная мечеть» возле Каабы (прим. ред.)

18

Баки – кладбище в Медине, где похоронены сподвижники Пророка (С) (прим. ред.)