Истошный вопль Джона Гаррета затопил кабину пилотов.

– Мать твою. Автоматическая система не работает. Ничего не работает. Билл Вессон в истерике сжал крепче штурвал:

– А-а-а. Мы разобьемся. Боже, помоги!

– Закрой пасть, урод! Этот в первую очередь не поможет.

– Что ты предлагаешь? – завизжал Билл Вессон.

Внезапно Джон вспомнил о странном послании в виде кофейных шариков, и это придало ему странную уверенность.

– Я знаю, что делать.

В голосе капитана Билл Вессон уловил твердость, и мгновенное осознание поразило его. Его губы зашелестели:

– Кофейные шарики. Послание.

Самолет должен приземлиться в Камбодже, в аэропорту Почентонг, а иначе он разобьется.

Джон Гаррет повернул штурвал в правую сторону – в сторону от Мальдивских островов. Внезапно приборы перестали вести себя хаотично и пришли в норму. Что есть силы, он потянул штурвал на себя, и система управления послушно сработала. Нос самолета стал подниматься, и на высоте восьми тысяч футов самолет вышел из пике. "Боинг-747" безнадежно падал две минуты тридцать секунд, а по показанию вариометра скорость его падения составила шесть тысяч футов в минуту. Если бы Джон взглянул на себя со стороны, то сполна бы засвидетельствовал, что седина и старость – вещи диаметрально противоположные. От темных волос Джона осталось серое пепелище. Он до конца своих дней еще будет рассказывать женам об этой страшной ночи.

На высоте тринадцати тысяч футов Джон решил провести эксперимент. Он поднял самолет на прежние двадцать пять тысяч футов, но любая попытка направить его к Мальдивам заканчивалась плачевно: либо самопроизвольно открывались шасси, либо отказывал один из двигателей.

Больше Джон решил не экспериментировать. Спасение жизни одной старушки могло обойтись слишком дорого. Три с половиной сотни пассажиров, включая и экипаж корабля, имели все основания оказаться со старушкой пусть и не на одном кладбище, но в одно и то же время.

Капитан вел "Боинг-747" с полной уверенностью, что совершать посадку станет только в Камбоджийском аэропорту Почентонг. Он не верил в сверхъестественные силы. Его разум был зажат в тисках технотронного мира, где гораздо легче поверить в террористов, управляющих системами автоматики с помощью дистанционного управления. Штурман не поддерживал его версию и старался на этом внимание не заострять. Он помнил о последней вспышке гнева капитана и понимал, что для Риты Айсмерг, как для стюардессы это завершающий полет. Джон камень зубами сточит, но добьется, чтобы Риту дисквалифицировали. Брезговать чем-либо для достижения цели не в его правилах.