Пномпень. 9:00 утра

В это раннее время трое человек, недалеко от монастыря, осматривали «тойоту». Судя по военной форме и экипировке, они имели отношение к федеральным властям, и по нашивкам среди них можно было различить одного сержанта и двух рядовых. На боку у каждого в кобуре лежала армейская беррета, а на плече висели короткоствольные, китайского образца автоматы АКС.

Сержант обошел вокруг машины, сверяя номера. Буквы и цифры, записанные в его записной книжке, полностью совпадали с теми, что он увидел на номерном знаке «тойоты». Удовлетворенный находкой, он подошел к дверце и потянул ее на себя. Его взору открылась заляпанное кровью водительское сиденье.

– Здесь кровь. Он где-то рядом, – произнес сержант, обращаясь к подчиненным.

– Он не мог далеко уйти незамеченным. Нужно людей опросить, – заметил один из рядовых.

В глазах сержанта сверкнула искра гнева.

– Сейчас в лоб получишь. Звания еще никто не отменял. Вот ты и займись этим. Идите вдвоем. Пройдитесь по домам. А найдете – валите на месте.

Недовольно цокнув, рядовые развернулись и направились в сторону стайки молодых женщин. По оперативным сводкам им было известно, что человек, которого они разыскивают, особо опасен и, церемониться с ними не станет. Чтобы отправить их к праотцам бывшему морскому спецназовцу не нужно никакого оружия. Он сам оружие. И даже автоматы с полной обоймой им не помогут.

Не сходя с места, сержант не спеша обследовал улицу квадрат за квадратом. Первоначально в стеклах его солнцезащитных очков отразились проскользнувшие на велосипедах дети и барахтающиеся в луже домашние гуси. Степенно шедшие седовласые старцы его тоже не заинтересовали. А затем при повороте головы в зеркалах его очков отразились подошедшие к женщинам рядовые. Некоторое время они жестикулировали руками, после чего одна из кхмерок показала куда-то в сторону. Взгляд сержанта проследовал в направлении руки и остановился на монастыре. Мгновением позже он увидел, как по его лестнице стали спускаться двое монахов. Сержант направился к ним.

– Вы настоятель этого монастыря? – обратился он к карлику

– Да, я настоятель этого монастыря, – ответил тот.

Сержант поправил автомат, словно переключал скорость мысли. Он с глубоким уважением относился к монахам-бикху и ничем не желал их обидеть. Однако, решив, что церемонии здесь не уместны, сказал напрямую:

– Люди видели, как китаец с ранением в плечо вышел из этой машины и исчез в вашем монастыре.

– Да, так оно и было, – не моргнув глазом, ответил настоятель. – Я оказал ему первую помощь, после чего посоветовал отправиться в больницу. Что он и сделал.

Краем глаза сержант заметил подошедших к нему рядовых:

– Тем не менее я должен обыскать монастырь.

– Ваше право. Мой помощник вам все покажет, – парировал настоятель, указав на внезапно возникшего из монастыря мальчика-монаха.

Сержант молча поклонился и, увлекая за собой подчиненных, поднялся по лестнице на веранду. У самого входа внезапное чувство заставило его обернуться. Точно пелена сошла с его глаз, и он увидел монаха, шедшего с настоятелем, таким, как есть. Он был китайцем, но его смутило не это.

Мышцы на его руке бугрились и буквально выламывали кости. Взбитые в алмазные мозоли холки его пальцев говорили о том, что у сильного всегда бессильный виноват. На среднем пучке плечевого пояса левой руки виднелся широкий шрам.

Сержант поправил автомат, заставляя мысль работать в нужном направлении: «Тот, кого мы ищем, китаец, и ранен он точь-в-точь в это место. Возможно ли такое, чтобы огнестрельная рана затянулась за невозможно короткое время?»

«Защитная пелена», одна из магических фенечек Карточного Мастера, позволяла оставаться совершенно неприметным, сливаясь с общим фоном, даже при большом скоплении народа. Самый простой способ – это уйти в подкожный слой реальности, перестав излучать вибрации во внешнем мире. Гораздо сложнее, оставаясь на месте, коснуться чужого сознания и «надеть» на глаза шоры. Бред Ли использовал первый способ, чтобы отвлечь от себя внимание трех человек этого вполне достаточно.

Проводив внутренним взором военных до самого входа в монастырь, Комиссар Ли снял «пелену» и остановил мчащуюся по дороге моторикшу. Затем вместе с карликом-бикху погрузился в транспорт, и они тронулись в путь.

Когда прозвучал выстрел, они уже ехали по аккуратным зеленым улочкам в сторону торгового центра. Пуля, выпущенная из барреты сержанта, продырявила тент и, разбив витрину цветочной лавки, разгромила горшок. Бред оглянулся. Военный джип без верха находился уже в десяти метрах, и на этот раз преследователи не промахнуться.

Сержант отдал команду своему подчиненному прибавить газу и, засунув в кобуру пистолет, сорвал с плеча автомат. Снял с предохранителя, передернул затвор и поймал лицо Бреда в прицельную мушку. С этого момента для сержанта время словно остановилось. Он увидел, как, оставляя позади моторикшу, упругое тело китайца взлетело и, меняя траекторию полета, приземлилось на капот джипа. Рисунок его движений сержант запомнил до мелочей. Четкий, без обманных уловок и прелюдий. Спустя годы сержант расскажет своим детям, как лобовое стекло, вспучившись, разлетится на мельчайшие крошки, ослепляя водителя. Как палец, застывший на курке автомата онемеет на три года, а его сознание, перед тем как уйти в «штопор», запечатлеет на алмазном кулаке Бреда каждую трещинку…

…Моторикша остановился возле центрального рынка. Взору Бреда открылось огромное крытое каменное строение, сооруженное по проекту известного архитектора Ван Маливана. Прежде на месте этого здания существовала базарная площадь. Теперь же, высоко взметнувшееся на пяти массивных основаниях-крыльях, это здание напоминало гору со срезанной, застекленной верхушкой. Цвет песчаника, монументальность и его масштабы говорили об эпохе Ангкорской империи. Центральный рынок начинался с многочисленных улочек, сплошь забитых людьми. Здесь были сотни лавок и магазинов, километры витрин с бесконечным названием и количеством товара.

Бред Ли сунул в руку водителя несколько банкнот и последовал за карликом-бикху. Как он и обещал карлику, на этот раз он никого не убил. Лишь слегка поиграл их сознанием и отвесил пару оплеух.

Они шли в конец рынка сквозь торговые ряды палаток и столов, ломящихся от всевозможных овощей и фруктов. Торговые ряды фруктов менялись товарами "ширпотреба". Чуть поодаль стояли рыбные и мясные ряды. Здесь все продавалось и покупалось. Тут и там шла бойкая торговля, где основными покупателями и продавцами были женщины. Как принято на любом восточном рынке, первые сбивали намеренно высокую цену продавцов, пока не приходили к взаимному согласию. Рынок жил обычной жизнью.

Миновав рынок, карлик-бикху нырнул в одно из стоявших такси. Бред поместился рядом на заднем сиденье.

– В Ангкорват, – произнес Бред, разглядывая в зеркале под широкополой шляпой таксиста глаза.

Впереди готовился заслон. Военные готовились проверить все машины, подъезжавшие к переправе с северо-западной части Пномпеня. Еще при въезде в город комиссар Ли заметил большое скопление военизированных сил. Сегодняшнее правительство, если верить средствам массовой информации, полностью контролировало положение. Если в восьмидесятых годах прошлого века полпотовцы пытались вернуть страну в страшное прошлое с помощью силы и террора, то в девяностых они вели себя несколько иначе. Придерживаясь тактики «бархатных перчаток», они покупали у крестьян рис за доллары, а золото – по завышенной цене, раздавали медикаменты и оружие. Расчет был простым: заручиться на предстоящих выборах поддержкой населения бедных и затерянных деревень. Таким образом красные кхмеры скупали голоса, но под их «бархатными перчатками» были все те же окровавленные руки. После падения своего режима Пол Пот жил в провинции Трат на юго-востоке Таиланда и, именуя себя «научным сотрудником высшего института национальной обороны», как и прежде, продолжал оставаться руководителем красных кхмеров. Множество раз для успокоения общественности диктатор «умирал», но по-настоящему умер Пол Пот только в 1998 году в поселении Анлон Вен от малярии. И на этот раз его смерть не была военной хитростью.

Последние бои с красными кхмерами были четыре года назад под Баттамбангом…

Когда машина подъезжала к готовящемуся заслону, карлик-бикху приблизился к Бреду и еле слышно произнес:

– Есть другая, но более длинная дорога через Баттамбанг. Намек был понят и Бред, склонившись к типу за рулем, сказал:

– Я заплачу в два раза дороже, чем обычно, если ты довезешь нас до Ангкора через Баттамбанг, – Бред сунул тому аванс. – Здесь половина, остальное на месте.

Таксист понимал, что настоящий буддийский монах не станет себя осквернять прикосновением к деньгам, но это не его дело, тем более что у него возник план. Не сказав ни слова, таксист задвинул черную шляпу на глаза и, дав газу, проскочил между двумя готовыми вот-вот встать поперек дороги военными джипами.

Дорога № 5 до Баттамбанга шла вдоль западной стороны озера Тонлесап. Это озеро, с площадью три тысячи квадратных метров являлось крупнейшим рыболовным центром, который благодаря особенностям водного режима и географического положения давал в год не менее ста тысяч тонн рыбы. В дождливый сезон озеро разливалось, увеличивалось в размерах втрое, а глубина его с двух метров возрастала до четырнадцати. По этой важной причине почти все автострады страны расположены на насыпных дамбах, и разливы в сезон дождей им не страшны.

Чтобы достичь Ангкора, нужно проехать мимо Баттамбанга и обогнуть озеро в приграничном с Таиландом городе Сисопхон. В Сисопхоне государственная дорога № 5 встречалась с дорогой № 6 и уходила через города Ангкор, Сиамреап и Кампонгтхом обратно к переправе.

Переправа у города Пномпень в былые времена представляла собой паром: некогда здесь существовал семисотметровый мост, теперь – это рваная рана, оставленная Пол Потом. Мост был взорван. Два года назад в сорока километрах от Пномпеня в провинции Компонг Чам через реку Меконг был открыт новый мост. Полуторакилометровый мост был оплачен японской стороной и теперь соединял восточный и западный районы страны. Но для наших героев этот мост мог оказаться ловушкой – поэтому ими было решено пользоваться только автотрассой.

Спустя какое-то время машина спускалась с горы Удонг. Отсюда открывался великолепный вид на камбоджийские равнины. Весь пейзаж, нарисованный художником по имени ПРИРОДА, напоминал огромную чашу, на дне которой блестело разливавшееся на равнины озеро Тонлесап.

В противоположной стороне, на высоте, виднелись не обрабатываемые человеком земли – редколесье: саванна с жесткой высокой травой, такой же острой, как осока. Уже вдали над саванной поднимались горы с густыми непроходимыми джунглями. А вдоль дороги № 5 тянулись сахарные пальмы, между которыми с лиан свисали ярко-красные цветы китайской розы. И с цветка на цветок перепархивали громадные, похожие на палитру художника бабочки.

Взирая на всю эту божественную красоту, Бред и карлик-бикху незаметно засыпали.

Тем временем в черепной коробке под широкополой шляпой субчика созревал коварный проект. Он бросил взгляд на приборную панель. Два десятка странных зарубок, разместившиеся на ней, приближали его к заветной мечте. И сегодня две новые зарубки подведут его к новой черте.

Курочка по зернышку клюет.