Кампонгтхом. 10:20 утра

В это утро зеркало воды, залившей квадраты рисовых полей, отражало не только солнце. Зловещей тенью, рассекая лопастями воздух, вдоль дамбы летел вертолет. Для людей, обрабатывающих поля, это событие было в диковинку, поскольку в стране имелся только один вертолет, а воспользоваться им могли только высшие чины. Но, присмотревшись повнимательнее, люди были немало удивлены. Купаясь в солнечных бликах, в сторону Кампонгтхома летел не военный, а маленький спортивный двухместный вертолет.

Отыскав площадку для посадки, Вен Джун сделал плавный вираж. Рисунок его широких лобных морщин, словно впитавшееся годами зло, стал отчетливее, а тень, блеснувшая в глазах, отразила работу мысли.

Кто бы мог подумать, размышлял он. Ухлопать единственный на всю страну вертолет.

За аренду той спортивной игрушки, на которой он сейчас летел, ему придется открыть наркодельцу зеленый коридор на всю неделю. На данный момент его волновала эта проблема больше, чем жалость к погибшим товарищам. Это чувство исчезло после того, как в 76-м году в одном из концлагерей полпотовцы заставили его съесть сырую печень товарища по несчастью. В тот день он словно съел собственную душу.

За небольшую плату, оставив вертолет под наблюдением крестьянина, капитан вошел в Кампонгтхом. В отличие от стотысячного Пномпеня численность этого города едва достигала восьми тысяч. Во всем остальном он был таким же, только более чистым и уютным.

Спустя четыре минуты, доехав на такси до отеля «Меконг», капитан, прихрамывая, подходил к стойке администратора. Клерк, большой и пышный, завидев капитана, зевнул в кулак и незаметным движением протер заспанные глаза.

– Добрый день! – произнес клерк. – Хотите у нас поселиться? Мы во всеоружии: у нас нет клопов и у нас самое чистое белье.

– Нет. Передай клопам большой пламенный привет. Я ищу человека по имени Чен Джун.

Капитан заметил, как лицо клерка напряглось, точно пыталось вытеснить из глубин памяти что-то важное.

– Вас зовут Вен Джун? – спросил он.

– Да, – изумился капитан.

Клерк медленной семенящей походкой направился к концу стойки. Будь он в Антарктиде, то, вне всякого сомнения, ввел бы в заблуждение целое стадо пингвинов.

– В таком случае это для вас, – он вытянул с полки конверт. – Некий европеец передал.

Капитан не стал ждать, пока тот до него доползет, и в одно мгновение оказавшись рядом, вырвал его из рук. Вскрыв конверт, он обнаружил ключи с биркой и письмо. Оно была написано по-кхмерски, ровным красивым почерком:

Здравствуй, Вен. Обстоятельства так сложились, что я вернулся. Мы все когда-нибудь и куда-нибудь возвращаемся. Не хорошо ты меня встретил, но я не держу на тебя зла. Не суйся не в свои дела, иначе пожалеешь. А своего сына найдешь в моем номере.

Вен Джун посмотрел на бирку ключей. № 15.

– Где 15-й номер?

– Направо по коридору?

Оставив изумленного клерка осмысливать произошедшее, капитан повернул направо и в самом конце коридора нашел дверь с цифрой 15. В номере на кровати, связанный полосами простыни, лежал Чен. Присев рядом, он выдернул из его рта кляп. Затем вынул из кармана складной нож и разрезал основной узел.

– Отец, – жадно хватая ртом воздух, просипел Чен. – Он не причинит нам зла. Завтра со своей женщиной он покинет Камбоджу.

Вложив в кулак всю свою ярость, Вен Джун наотмашь ударил по лицу Чена.

– Щенок мягкотелый. Ты не понял задачу. Мне нужен диск. Придется делать все самому. Сегодня ты узнаешь, что значит быть настоящим мужчиной. Собирайся.