На фоне оживающих к ночи джунглей взору Бреда открылся хрупкий силуэт Ангкорвата. Его фасад, строго обращенный на запад, прощался с последними лучами солнца. Уступая на небосклоне место несчитанным звездам, оно стремительно уходило за горизонт.

Чтобы добраться до Ангкорвата Бреду потребовалось три с половиной часа. Один час для того, чтобы достичь приграничного с Таиландом города Сисопхон. Здесь его встретил продлившийся полтора часа ливень, и по причине нулевой видимости ехать дальше было невозможно. По окончании ливня он тронулся в путь и прибыл к Ангкору только в шестом часу вечера. Солнце садилось стремительно.

Комиссар Ли остановился у широкого, наполненного водой рва. И если бы у него была возможность увидеть всю панораму с высоты птичьего полета, он бы узнал, что ров опоясал Ангкор правильным четырехугольником, смежные стороны которого тянулись на 1300 и 1500 метров соответственно.

Прикасаясь к цветам покоившегося на пруду лотоса, взгляд Бреда скользил далеко за передний план. Увиденные им башенки Ангкорвата показались нереальными и недосягаемыми. Вступив на пересекавшую ров, вымощенную плитами дорогу, он мысленно поздоровался со стилизованными изображениями львов. Последующие двести метров пути до первой внешней ограды храма Бреда провожали величественные, в виде змей-наг балюстрады.

Здесь его встретила стена из латерита длиною по внутренней окружности 800 и по внешней 1025 метров.

С каждым шагом напряжение Бреда нарастало, и он уже подходил к монументальному портику, шириной не уступающему протяженности дороги через ров. Портик был образован тремя центральными башнями, от которых к боковым башням шли галереи. Каждым сантиметром своей поверхности Ангкорват воздействовал на воображение Жаннет возбуждающе: по мере приближения храм рос, ширился и обрастал деталями. Архитектурная симфония целостности композиции и изысканности скульптурного декора была эмоциональна, эффектна и неповторима. Бред ощущал себя вселенской пылинкой – пылинкой, ненароком упавшей на ладонь БОГА.

В сумрачных и влажных галереях заходящее солнце слизывало со стен последние лучи. Они ласкали орнамент сказочно-волшебных узоров, от красоты которых Бреду стало не по себе. Внезапно вязь цветов лотоса и листьев переходила в людей и животных, и он не мог уловить, где начало, где конец. На светлом, легко податливом резцу скульптора песчанике красной нитью проходил сюжет "Рамаяны", где повесть любви и злоключений бога Вишну-Рамы и его возлюбленной Ситы была несколько прототипна сегодняшним Ромео и Джульетте. Выполненные в человеческий рост фигуры создавали некую иллюзию реальности происходящего. Вся композиция сплошного рельефного панно была настолько динамична, что ни один из ее сюжетов не мог показаться лишним, а любая взятая сцена поражала точностью исполнения, ярко выраженной в каждом жесте экспрессией и законченностью.

Через 350 метров дороги, увенчанной балюстрадами в виде змей-наг, Бред подошел ко второй террасе. В отличие от первой она находилась над землей ровно в два раза выше – на расстоянии семь метров, а длина галереи уменьшилась до ста пятнадцати метров. По крутой лестнице комиссар поднялся на вторую террасу и замер. Отсюда открывался завораживающий вид самого храма. Он возвышался на последней, третьей террасе, и ступень эта, придерживаясь арифметической прогрессии, поднималась над второй на тринадцать метров.

Бред направился к храму. Стоявший на огромных плитах из песчаника, он представлял собой три последовательных этажа, опоясанных галереями. Некоторые из них украшались барельефами.

Храм напомнил Бреду водопад – водопад башен неотступно ведущих взгляд к господствующей над ними центральной гопуре, башне-алтарю. Взметнувшаяся на 65 метров, она была похожа на стрелу: легкую, изящную и стремительную.

Поднявшись на последнюю террасу, Бред Ли обнаружил, что со стороны видны только три башни – башня-алтарь и две боковые. На самом деле главных башен было пять. Четыре башни, две из которых ранее были не видны, занимали угловое положение. И с какой бы из трех ведущих дорог – западной, южной, восточной – ни посмотрел человек, его взору всегда открывались только три башни – две угловые и центральная. Ему также не были видны и основания храма, потому что весь комплекс окружал прямоугольник колонн, за которыми высилась выстроенная из латерита и песчаника стена.

Перед тем как войти в башню-алтарь, комиссар повернулся к западу, к тонущему в горизонт солнцу. Небо, где в точке заката джунгли окрасились в нежно-изумрудный оттенок, подернулось синевато-малиновой перистой дымкой. Насыщенный влагой воздух был липким и душным.

Бред Ли подождал, когда в горизонт станут втягиваться последние лучи солнца, а затем вступил за входной портик, в галерею, ведущую в центральную башню.