Знак D: Дракула в книгах и на экране

Шарый Андрей Васильевич

Ведрашко Владимир Феодосьевич

4. Господар Валахии

 

 

Влад Драконович

Одним из заметных исторических событий лета 1463 года стало появление к югу от Вены армии венгерского короля. Молодой монарх Матьяш Корвин из рода Хуньяди активно вел завоевательные войны; его королевство прирастало землями нынешних Австрии, Чехии, Словакии. Но Вену, где Матьяш юношей провел несколько месяцев в заключении, венгерское войско штурмовать не решилось. Военная кампания закончилась тем, что Корвин за 80 тысяч золотых флоринов выкупил у Габсбургов Святую корону Иштвана I (первого короля Венгрии из династии Арпадов), которая, торжественно возложенная на чело, стала символом новой дунайской славы. При Матьяше I Венгрия пережила последнюю эпоху средневекового расцвета; Буда слыла в ту пору одной из блестящих столиц Европы; при дворе Корвина собирались ученые, художники, музыканты, искавшие покровительства и денег просители-вассалы. Однако история не отпустила Венгрии долгого благоденствия: натиск Османской империи, соединившись с противодействием Габсбургов и Ягеллонов, разрушил мечту Матьяша о Дунайской монархии и объединении под его скипетром многих, если не всех, центральноевропейских земель.

Тем же летом, в 1463 году, увидела свет небольшая брошюрка, объемом всего в несколько страниц, на обложке которой помещался портрет усатого военачальника с гордым и хмурым лицом. В то время (а прошло менее десятилетия с момента появления первого типографски отпечатанного Иоганном Гутенбергом издания — Библии) это было новинкой. Титул гласил по-немецки: «Сказание о Дракуле-воеводе». На фоне вышедших до той поры книг, посвящавшихся сугубо религиозной тематике, это сказание произвело сенсацию. Посвященным было известно, что Дракула — прозвище валашского князя Влада III, плененного годом раньше по приказу Матьяша и заключенного в одну из крепостей на Дунае. В 1456 году с помощью венгерского монарха Дракула занял престол Валахии, пообещав превратить свое княжество в форпост христианского сопротивления туркам. Влад III исполнил это обещание: в пору его правления армия султана так и не смогла появиться у венгерских границ. Почему же Матьяш Корвин сменил милость на гнев? Почему еще через несколько лет венгерский король не только освободит Дракулу из заточения, не только вернет его на трон, но и женит на своей кузине Илоне Шилаги? Почему, наконец, не о блестящем будайском монархе, а о его вассале складывали повести и легенды? Что это вообще за имя — Дракула?

Исследователи сходятся во мнении, что Дракула (Draculea), или «сын дьявола», означает лишь «сын человека по прозвищу Дракул» (dracul) и что никакой связью с нечистой силой тут и не пахнет. В подтверждение приводят такие факты: византийский хронист Халкокондил именует Дракулой не только Влада, но и его младшего брата Раду Красивого, а в одной сербской летописи повествуется о том, как турецкий султан ходил с войском на Влада Дракоулика, то есть, говоря по-русски, Влада Дракуловича. Действительно, слово drac, в основе которого лежит латинское draco, чаще всего переводят как «дьявол». Но «дьявол» и «дракон» во многих языках в разные века являлись словами более или менее близкими по значению. Скорее всего, прозвище отца Влада Дракулы, воеводы Влада II, стало исключительно указанием на его принадлежность к ордену Дракона. Этот орден, рыцарями которого становились только монархи или ближайшие члены их фамилий, был основан в 1408 году Сигизмундом Люксембургским, королем Венгрии (а позже — императором Священной Римской империи), для борьбы с неверными. Преданный рыцарь ордена Влад II, став правителем Валахии, даже на монетах повелел изображать дракона и якобы именно поэтому получил прозвище Дракул. Его средний сын, будущий князь Влад III, был посвящен в рыцари ордена пятилетним малышом.

Многие сторонники этой версии оговариваются: современники, скорее всего, понимали такое прозвище буквально. Смысл орденской символики простым людям был неясен, зато изображение дракона вызывало определенные ассоциации. Орден Дракона был учрежден как орудие борьбы за ценности христианства, но ведь возник он в эпоху широкого распространения всякого рода ересей и чернокнижничества. Так, может, рыцари ордена поклонялись не просто дракону, но дракону-дьяволу? Прямых свидетельств того, что Влад Дракул считался колдуном, нет, однако, по мнению российского историка Михаила Одесского, если уж в фольклоре за господарем закрепилось прозвище Дьявол, немыслимое для христианина, то вне зависимости от причин появления имени это означает: именно таковым воевода и представал в народном сознании.

На русский язык румынское drac переводится прежде всего как «черт». Слово «дьявол» звучит одинаково на обоих языках и означает одно и то же. Но, как записал в мемуарах Уильям Уилкинсон, консул Англии в румынских княжествах в начале XIX века, валахи в XV столетии имели обыкновение называть особо смелых, отважных, пусть и жестоких, воинов «дьяволами». В наше время о таком бесстрашном воине сказали бы: чертовски (или дьявольски) смелый человек. Если смотреть под этим ракурсом, дракон ассоциируется не столько со злом, сколько с добродетелью, отвагой. Исследователь биографии Влада Дракулы французский ученый румынского происхождения Матей Казаку пишет, что точки зрения близкой к позиции Уилкинсона придерживался и румынский лингвист Василе Борджеа. В начале прошлого века Борджеа обратил внимание на употребление имени Дракулы в языке греков, населявших острова Эгейского моря, — оно звучало как «Голдрак». Казаку отмечает, что в звучании слова Dracula ему слышится и связь со старославянским «дрекольем». Тут мы уже напрямую выходим на «колья», что, собственно, признает и Казаку. Он выводит этимологический ряд и приходит к словам «кол», «колючка», в переводе на румынский — teapä, «цяпэ». Однако «цяпэ» ассоциируется с овеянным мрачной героикой именем Влада Цепеша, а отнюдь не с покрытым замшелой дьявольщиной именем Дракула. Такая вот карусель, при быстром вращении которой сливаются первоначально далекие друг от друга «дьявол», «Дракула», «кол», преобразуясь в одно ужасное имя: Тереs, Цепеш, Колосажатель.

Добросовестные исследователи решительно отделяют образ стокеровского Дракулы от исторической фигуры Влада Цепеша, хоть они волей случая и прихоти Брэма Стокера и однофамильцы. Одна из руководителей Трансильванского общества Дракулы Даниела Диаконеску в интервью авторам этой книги указала: Влад III не был и не мог быть прообразом стокеровского Дракулы, хотя бы по той причине, что в руки ирландского писателя, насколько известно, не попадали документы или иные свидетельства о жизни Цепеша. На имя Дракулы Стокер натолкнулся, читая в библиотеке записки Уильяма Уилкинсона, британского консула в Бухаресте; записки датированы 1820 годом.

На юге современной Румынии, там, где находилось Валашское княжество, свидетельства деяний Влада Дракулы давно исчезли. Даже официальная хроника Валахии, составленная в XVI–XVII веках, вспоминает о кровавом князе лишь вскользь, мимоходом. Из иностранных для Румынии источников чаще всего приводят немецкие, венгерские, поздневизантийские памфлеты конца XV века, повествующие о жестоких деяниях господаря-изверга, а также поэму мейстерзингера Михаэля Бехайма, впервые исполненную при венском дворе в 1462 году. Легенды о Дракуле распространялись по разным городам, существуя независимо друг от друга. Румынский исследователь Николае Стоическу указывал, что к середине XVI века насчитывалось не менее десятка четырех-шестистраничных памфлетов, имевших хождение практически по всей немецкоязычной Европе, от городов Трансильвании до Гамбурга и Любека. Стоическу считает эти произведения образцами пропагандистской продукции, не соответствовавшими реальности. Первоначальный вариант, по мнению румынского историка, составлен саксонцем из Брашова или Сибиу (в ту пору эти города назывались Кронштадт и Германштадт). В утверждениях Стоическу при желании можно увидеть резоны: немецкие торговцы были недовольны притеснениями со стороны валашского господаря и его политикой централизации. Но имел ли веские основания другой историк, средневековый австрийский хронист Якоб Унрест, присваивать Дракуле титул «тиран тиранов»?

Есть и русские источники о Владе Цепеше, это повесть «Сказание о Дракуле Воеводе». Она начинается так: «Бысть в Мунтьянскои земли греческыя веры христианин воевода именем Дракула влашеским языком, а нашим диавол. Толико зломудр, якоже по имени его, тако и житие его». «Сказание о Дракуле Воеводе» сохранилось в нескольких списках, оно не входило в хронографические летописные своды и было анонимно. Петербургский филолог XIX века Александр Востоков, крупный исследователь памятников письменности (ему, собственно, и принадлежит термин «старославянский язык»), предложил считать автором «Сказания…» Федора Васильевича Курицына, дьяка Посольского приказа при великом князе Иване III Васильевиче. Эта рукопись — старейший из известных на Руси памятников оригинальной художественной прозы (Николай Карамзин назвал ее «первым русским историческим романом»), как считалось в ту пору — «неправильная повесть», поскольку посвящена она была событиям светского характера и целиком состояла из анекдотов. Рассказы о Дракуле русский автор услышал во время пребывания на юго-востоке Европы. В 1482–84 годах, в пору установления дипломатических связей между Московией и Венгрией, Федор Курицын возглавлял посольство к Матьяшу Корвину и молдавскому господарю Штефану Великому. Влад Дракула к той поре уже несколько лет как лежал в могиле. Байки, положенные московским дьяком в основу короткой, в несколько страниц, «повести», записывали и другие посетившие придунайские земли иностранцы, в том числе авторы анонимных немецких брошюр «О великом изверге Дракола Вайда», а также итальянский гуманист Антонио Бонфини, составитель «Венгерской хроники». Интересно, что некоторые исследователи считают «Историю о Дракуле Воеводе» попыткой полемики с германскими сказаниями о Владе Цепеше. Очевидно, и в Средние века ощущалась разница в русском и западноевропейском подходах к царству справедливости, основанному на крови и страданиях. Великое княжество Московское, хотя и приняло на себя православные традиции Византии, в некоторых отношениях не слишком отличалось от восточной деспотии: тиранический опыт валашского господаря мог послужить русским государям хорошим оправданием для собственной пыточной практики.

С симпатией относились к Дракуле поздневизантийские историки Дука, Критовул, Халкокондил, которые, как и автор русской повести, главным образом пересказывали сказания о свирепых шутках воеводы. Собственно исторических документов о Владе Цепеше немного: сохранились лишь некоторые хроники (проигнорированные в переводах на латынь, немецкий и русские языки). Бухарестский профессор Штефан Андрееску, автор фундаментальной книги «Дракула. Влад III Цепеш: между легендой и правдой истории», в ответ на нашу просьбу дать короткую и точную характеристику своему герою назвал его «странным человеком». Этот военачальник и государственный деятель был ярым поборником справедливости, за что и снискал уважение в народе. Об этом писал в XIX веке румынский историк Петре Испиреску: обитатели многих валашских сел сохранили рассказы предков о том, каким справедливым был Дракула. «Я вспоминаю лекции своего университетского преподавателя, крупного историка профессора Михая Берзы, — говорит нам Андрееску. — Он утверждал, что Цепеш определял за разные преступления одну и ту же меру наказания. Украл ли крестьянин яйцо или боярин нажился за счет казны — кара была одинаковой, обоих сажали на кол. При этом Цепеш гордился легендами, которые о нем ходили».

Андрееску предполагает, что поступки Дракулы можно объяснить психической травмой, которую он получил в детстве. Придя к власти, Влад III повелел отчеканить серебряный дукат с изображением «хвостатой звезды». В ту пору на ночном небе была видна периодическая комета, траекторию движения которой два с лишним столетия спустя вычислит английский астроном Эдмонд Галлей. Сейчас известно, что именно в 1456 году комета прошла особенно близко к Земле, ее хвост растянулся на небосклоне более чем на 60 градусов. «Хвостатые звезды» в те богобоязненные времена считались предвестницами несчастий и не радовали никого. Никого, кроме господаря Валахии Влада III, который увековечил дату своего восшествия на престол таким вот странным для средневекового христианского правителя образом. Отец Цепеша Влад II, напомним, повелел отлить монеты с изображением долгохвостого дракона. Дракулешти, в отличие от других знатных европейских фамилий, для своих денежных единиц выбрали не льва, не лилию, не крест, они предпочитали чеканить другие символы власти.

Дьяк Курицын в «Сказании о Дракуле Воеводе» ужасается жестокости Цепеша: «И толико ненавидя во своей земли зла, яко хто учинит кое зло, татбу или разбои или кую лжу или неправду, той никако не будет жив. Аще ли велики болярин, или священник, или инок, или просты, аще и велико богатьство имел бы кто, не может искупитися от смерти, и толико грозен бысть».

Новое открытие Дракулы произошло в XIX веке, когда германские, венгерские, русские историки исследовали и опубликовали старые предания о князе. Любопытно, что, когда румынские ученые периода коммунистического правления, в свою очередь, приступили к освоению этих текстов, они очутились перед дилеммой: князь, казалось, превосходивший по своей жестокости доступные воображению пределы, проявил-таки необычайную доблесть при сопротивлении войскам султана Мехмеда II и способствовал борьбе за свободу и независимость! Поскольку в румынском прошлом не обнаруживалось избытка великих героев, отвернуться от Цепеша историкам социалистической школы представлялось неправильным. Что же делать? Дано ли соединить в одном благородном образе жестокость и храбрость, патриотизм и злодейство? В конце концов после долгих обсуждений решили поставить Дракулу (точнее, Влада Цепеша) в ряд героев, боровшихся за государственность Румынии. В 1959 году в Бухаресте выпустили почтовую марку с портретом валашского князя. В середине 1970-х Николае Чаушеску распорядился провести празднества, посвященные 500-летию со дня смерти Цепеша. Сняли соответствующий случаю байопик патриотического содержания, под руководством идеологического отдела ЦК Румынской коммунистической партии выпустили несколько книг. В ходе пропагандистской кампании князя представили великим реформатором, несравненным полководцем, суровым, но справедливым властителем. Так Влад Цепеш превратился в румынского Ивана Грозного.

Строго говоря, «граф» Дракула никогда не был графом. В действительности титул правителя Валахии, «господарь», соответствовал княжескому достоинству. Влад III происходил из рода Басараба Великого, правившего Валахией с 1310 по 1352 год и в тяжелой борьбе с Венгрией отстоявшего самостоятельность своего государства. Дед Дракулы, воевода Мирча Старый, благодаря мудрости и военным удачам заслужил славу героя, хотя в итоге и вынужден был признать себя вассалом Османской империи. Сохранить независимость, воюя на два фронта с турками и венграми, для маленькой Валахии не представлялось возможным. Султан в религиозной политике отличался большей терпимостью, и Мирча Старый, выбирая меньшее зло, отдал предпочтение иноверцам перед католическими братьями во Христе. А отец Влада III — Влад II, тот самый Дракул — захватил престол в 1436 году при поддержке венгерского короля, свергнув собственного двоюродного брата.

Главная резиденция валашских князей располагалась в городе Тырговиште, отделенном от Трансильвании карпатской грядой, однако много времени они проводили в изгнании, военных походах и заграничных политических миссиях. Считается, что Влад Цепеш родился в 1431 году в Сигишоаре (в ту пору Шесбург), одном из главных торговых центров саксонского Семиградья, где нашла убежище после очередного боярского мятежа семья будущего валашского господаря Влада II Дракула. Этот городок и сейчас сохранил средневековое очарование. Со смотровой площадки Часовой башни открывается живописная панорама: островерхие черепичные крыши, золотой церковный крест на горе у протестантского кладбища, остатки мощных крепостных укреплений над сонной речкой Тырнава. В местном краеведческом музее о Дракуле — ни слова упоминания, зато он главный фигурант широкого туристического ассортимента. Представлен в обеих своих реинкарнациях — и исторической, и литературной. На толстостенном старом доме на центральной площади старой Сигишоары красуется табличка с упоминанием славного имени, внутри ресторан национальной кухни Casa Dracula; здесь вам и бюст воеводы, и его усатый портрет, и упоминание в меню. Сигишоара — одна из столиц туристического княжества Дракулы, присвоившая себе этот статус без особых на то исторических оснований. Но миф ведь часто сильнее правды. В этом мы убедились еще на вокзале в Праге, отправляясь в поездку по Трансильвании: узнав о конечном пункте нашего маршрута, кассир понимающе хмыкнул: «Значит, в город Дракулы едете!»

Мемориальная доска на стене Casa Dracula в Сигишоаре не имеет отношения к «тому самому» Дракуле. Надпись гласит: «В этом доме в 1431-1435 годах жил господарь Страны Румынской Влад Дракул, сын Мирчи Старого». Фото авторов.

В Сигишоаре-Шесбурге маленький Влад (еще не Цепеш и еще не Дракула) провел несколько лет своего детства. В 1444 году, уступая турецкому давлению, Влад II возобновил вассальные обязательства валашских господарей и оставил в заложниках при дворе султана двух своих сыновей, 13-летнего в ту пору Влада и его младшего брата Раду. Мальчики стали привилегированными пленниками и, похоже, объектами не только политического интереса султана или его визирей. Большинство историков считают, что Раду не случайно получил прозвище Красивый. Девиации в поведении Влада профессор Андрееску объясняет возможными последствиями от полученной в юности психологической травмы: «Кошмарный опыт в плену, возможно, и стал основой жестокости Цепеша». Кстати, из сорока пяти отпущенных ему судьбой лет земной жизни Влад Дракула не менее семнадцати провел в заточении, еще примерно восемь в изгнании и только около семи — у власти. В пору своего самого продолжительного, второго правления (1456–62) князь был по нынешним меркам еще совсем молодым человеком, он получил престол в 25 лет. Тот факт, что господарь провел втрое больше времени в тюрьме или в плену, чем на троне, конечно, не мог не сказаться на его поведении и характере. Даже этого короткого царствования могло не случиться: историки свидетельствуют, что оказавшийся в заложниках у турок княжич не раз «был близок к смерти», но султан рассудил, что молодой претендент на Валашское княжество может еще пригодиться.

Влад II, казалось, навсегда потерял двоих сыновей, и трон господарь готовил для старшего из наследников, Мирчи. Но Мирче не суждено было стать валашским правителем. Вместе с отцом, которому отрубили голову, княжич был жестоко умерщвлен восставшими в результате интриги царедворцев из Буды боярами. Предание гласит: юношу ослепили раскаленным железным прутом, а затем заживо закопали в землю. Выходит, не один Дракула отличался крутым нравом. Проявленную им позже жестокость при расправе над предполагаемыми убийцами отца и старшего брата некоторые историки объясняют соображениями мести. Есть и другая версия, согласно которой Дракула так и не простил отцу своего турецкого плена, а потому и не слишком горевал из-за смерти родителя. Трон Валахии после гибели Дракулы получил венгерский ставленник, и это не понравилось султану: в том же 1448 году турки посадили на княжение своего стамбульского пленника, юного Влада. Но ненадолго: Тырговиште вскоре заняли отряды венгерского короля. Юному князю пришлось снова бежать: сначала к своему дяде, господарю Молдовы Богдану II, а после его смерти в Буду — просить прощения у монарха. Влад III был прощен; вряд ли из милосердия, но наверняка — по политическим расчетам.

 

Колосажатель

В 1456 году, уже при поддержке не из Стамбула, а из Буды, Влад III вернулся на валашский престол и на сей раз сумел удержать его в течение шести лет. Эти годы были заполнены беспрерывными столкновениями с турками, интригами против венгерских магнатов, подавлением боярских мятежей, уничтожением внутренних противников, главными из которых считалась знатная местная семья Данешти (с нею Цепеш расправился весной 1460 года), усмирением крестьянских волнений и «наведением порядка» на территории княжества, еще не имевшего ни определенных границ, ни постоянных атрибутов государственности. Свою власть Влад Дракула утверждал страхом, разорениями, пытками, мечом. По меркам эпохи результаты его государственной политики были успешными: Влад III не только сохранил контроль над валашскими землями, но и сумел стать фактическим хозяином значительной части соседней Трансильвании, никому не подотчетным и ни от кого не зависящим.

Именно в этот период Влад и «прославился» как «сын дьявола» (в немецких источниках его называют wutrich, то есть «неистовый», «изверг», «лютый»). Веским поводом для таких эпитетов служила прямо-таки сатанинская жестокость, с которой Цепеш чинил расправу над захваченными в сражениях пленниками. После ужасных пыток этих несчастных, как правило, сажали на кол; очевидцы из местных крестьян, задыхаясь от ужаса, рассказывали, будто господарь собственноручно вырывал сердце и вырезал печень у живых еще людей и тут же пожирал внутренности врагов. Дракула был немыслимо суров и к противникам, и к неверным союзникам, и к проштрафившимся подданным: рубил головы, сжигал и варил заживо, сдирал кожу, принуждал к людоедству, вспарывал животы… Даже в венгерской тюрьме Влад III, согласно «Сказанию о Дракуле Воеводе», оставался верен своим жутким пристрастиям: ловил или покупал мышей и птиц, которых якобы пытал, сажал на кол и обезглавливал. Исследующий психологические фрустрации Влада Цепеша врач, наверное, мог бы сказать: кол для казни предстает в воспаленном сознании как метафора фаллоса, а конвульсии несчастных жертв на колу представляются мучительным совокуплением со смертью.

Профессор Андрееску перечисляет изощренные способы казни, которые Дракула практиковал: «Господарь приказывал насадить на длинную жердь двадцать человек, протыкая их поочередно в области грудной клетки, между ребер». Технологию ужасной казни хорошо отработали еще в древнем мире. Жертв обычно насаживали на толстый кол, верх которого был округлен и смазан маслом или опален. Кол вводился в анус или влагалище (в этом случае смерть наступала от обильной кровопотери) на глубину нескольких десятков сантиметров, потом орудие пытки устанавливали вертикально. Жертва медленно сползала вниз. Мучения порой не прекращались несколько дней, так как кол не пронзал жизненно важных органов, а лишь входил все глубже в человеческую плоть. Иногда на колу устанавливали горизонтальную перекладину, которая не давала несчастному сползти слишком низко и гарантировала, что смерть не наступит быстро.

Влад Цепеш оказался не одинок в своем зверстве. Колосажание было широко распространено на Ближнем Востоке. В античном мире и средневековой Европе эта изуверская казнь применялась эпизодически, хотя по мере продвижения с запада на восток единичные случаи сменялись массовыми экзекуциями. Конечно, в Средние века общая политическая культура и этика были по нынешним представлениям невероятно низки, но вот в России, например, политических противников, преступников и просто несчастных сажали на кол не только при татаро-монгольском иге, но и много позже. В 1570 году (через столетие после злодеяний Цепеша) Иван Грозный, наказывая новгородцев за выдуманные самим государем «сношения с Польшей», велел опричникам ежедневно сажать на кол по тысяче человек. Тем же способом царь-западник Петр I расправился с любовником своей первой жены Евдокии (Лопухиной) майором Степаном Глебовым, причем это истязание произошло в уже просвещенную эпоху, в 1718 году, на Красной площади при большом стечении народа и в присутствии неверной царской супруги. Интересно, что жутковатая лексика, связанная с колосажанием, попала в России даже в детские стихи. В безобидном и точно стилизованном под народную сказку «Коньке-горбунке», написанном Петром Ершовым в 1834 году с благословения Пушкина, государь грозит своему конюшенному:

«Не достанешь мне Жар-птицу В нашу царскую светлицу, То, клянуся бородой! Где-нибудь, хоть под водой, Посажу тебя я на кол. Вон, холоп!» Иван заплакал И пошёл на сеновал, Где конек его лежал.

Жестокий русский царь сам закончил в средневековом стиле: сварился в котле с крутым кипятком. Но такое бывало не только в сказках и не только в России. Известный эпизод, изложенный в греческой хронике о Владе Цепеше, повествует о том, что, когда Мехмед Завоеватель с войском приблизился к валашской столице Тырговиште, он будто бы увидел тысячи людей, посаженных на колья, расставленные в геометрическом порядке. Турецкий султан, продолжает летопись, оказался в такой степени поражен этой картиной, что отбыл в Стамбул, приказав подчиненным самим заканчивать войну. Другие многократно описывавшиеся в летописях свидетельства о нравах Дракулы скорее напоминают исторические анекдоты, правда, из области циничного «черного» юмора. Однажды Цепеш увидел монаха на ослике. Это показалось князю столь смешным, что он приказал посадить на кол ослика, а сверху монаха. Другой пример: как-то господарь увидел мужика в дырявой рубахе. Дракула начал выяснять, есть ли у того жена, достаточно ли супруг дает ей льна? Когда выяснилось, что все нормально, князь велел отрубить женщине руки и посадить ее на кол. Мол, безрукой руки не нужны, да и жить ей, в общем, незачем…

Федор Курицын описывает этот эпизод так: «Единою же яздящу ему путем и узре на некоем сиромахе срачицю издрану худу, и вопроси его: «Имаши ли жену?» Он же отвеща: «Имам, государю». Он же глагола: «Веди мя в дом твои, да вижю». И узре жену его младу сущу и здраву и глагола мужу ея: «Неси ли лен сеял?» Он же отвеща: «Господи, много имам лну». И показа ему много лну. И глагола жене его: «Да по что ты леность имееши к мужу своему? Он должен есть сеяти и орати и тебе храните, а ты должна еси на мужа своего одежю светлу и лепу чинити, а ты и срачици не хощеши ему учинити, а здрава сущи телом; ты еси повинна, а не муж твой: аще ли бы муж не сеял лну, то бы муж твой повинен был». И повеле ей руце отсещи и труп ея на кол всадити». Описания чинившихся Дракулой-воеводой ужасов продолжаются: «Некогда же обедоваше под трупием мертвых человек, иже на колие саженых, множество бо округ стола его; он же среди их ядяше и тем услажашеся. Слуга же его, иже пред ним ясти ставляше, смраду оного не могии терпети и заткну нос и на страну главу свою склони. Он же вопроси его: «Что ради тако чинишь?» Он же отвеща государю: «Не могу смрада сего терпети». Дракула же ту и повеле его на кол всадити, глаголя: «Тамо ти есть высоко жити, смрад не можеть тебе доити»». Эти ужасные картинки распространяли еще большие суеверия среди перепуганных валашских и трансильванских крестьян. Ходили слухи о том, что господарь пристрастился пить человеческую кровь, предпочитая кровь младенцев. Рассказывали и о том, что Цепеш продал душу дьяволу, отрекся от Христа и совершал черные мессы с человеческими жертвоприношениями.

Трапеза князя Дракулы. Немецкая гравюра конца XV века.

Многие легенды о Дракуле связаны с крепостью Поенарь на реке Арджеш, одним из главных опорных пунктов валашского правителя. Эта крепость неподалеку от Тырговиште возведена в XIII веке на высоком берегу бурной реки на месте древнего укрепления даков и существенно перестроена во времена Влада Цепеша, для чего местным жителям потребовалось немалое напряжение сил. Правда, жители разбросанных в горных распадках деревушек, на чьи плечи пали заботы о строительстве крепости, получили от Дракулы существенные фискальные послабления. Крестьянское ополчение обеспечивало охрану «орлиного гнезда» и уход за ним. Они же, эти селяне, организовали Цепешу безопасный переход через горы, когда Поенарь в 1462 году осадила турецкая армия. Под покровом ночи Дракулу вместе с семьей вывели из крепости пятеро проводников из села Арефу, спасая своего властителя от верной смерти. В 1746 году уже разрушенную крепость посетил митрополит Неофит. Вот фрагмент из его записок: «Говорят люди, что при возведении этих стен заметным человеком был мастер Маноле и что он якобы замуровал в стену свою жену, чтобы в стене она навек оставалась. И в те времена господаря Влада приходили к крепости турки и били по ней из пушек с другой горы, расположенной на востоке. И после того как турки разрушили стены, никого не нашли они, а господарь бежал в другие края».

Крепость Поенарь действительно уже давно разрушена, хотя не теми турками и не в том году, когда за ее стенами укрывался Влад Цепеш. Сегодня лишь овеянные легендами руины напоминают о средневековой славе. Но понятно, что на каждое княжеское имя должен приходиться хотя бы один сохранившийся в неприкосновенности старый замок. Поэтому пунктом паломничества для туристов, приезжающих в Трансильванию в поисках Дракулы, стали не романтичные развалины Поенарь, а крепость Бран неподалеку от города Брашова. Этот мрачный замок построен на перевале, через который когда-то вел торговый путь из Семиградья в северные области Валахии. Доподлинно известно, что Влад Цепеш побывал в Бране лишь однажды: осенью 1462 года (через несколько месяцев после бегства из Поенарь) в течение шести недель воевода находился здесь в заточении под охраной солдат венгерского короля. Молва превратила неприступный Бран, в ХХ веке ставший резиденцией румынской королевской семьи и поэтому неплохо восстановленный, в «замок Дракулы». Сколь бы убедительной ни была экспозиция разместившегося в коридорах, переходах и башнях Брана исторического музея, фольклорная экзотика все равно сильнее. На бойком туристическом базаре у подножья замковой скалы Дракулу — в десятках вариантах и изображений на дереве, пластмассе, камне, стекле, металле, керамике — продают за гроши вместе с вампирами, Брэмом Стокером и всей карпатской и румынской историей в придачу.

Современный румынский историк, автор работы о замке Бран Ион Праовяну цитирует письмо, в 1456 году направленное Владом III жителям города Кронштадт (Брашов): «Когда властитель силен и могуществен, он может творить мир по выбору своему. Если он беспомощен, придет сильнейший и сделает с ним все, что пожелает». Цепеш, как мог и как умел, творил и устраивал мир по своему выбору. Есть легенда, согласно которой страх перед Цепешем и уважение к нему были столь сильны, что у питьевого фонтана на площади в Тырговиште постоянно находился золотой кубок. Ни один из жаждущих горожан или путников, даже если и попадались среди них вороватые, не осмеливался кубок украсть, понимая, чем это может обернуться. «Кровавый ореол вокруг имени Дракулы сделал его обладателя легендарным правителем и, быть может, наделил добродетелями, которыми он никогда не отличался, — писал в конце XIX века румынский историк Ион Богдан. — В представлении народа Цепеш получил характеристики господаря жестокого, но справедливого; поэты последовали народному представлению, а ученые-патриоты сделали Дракулу величайшим национальным гением, сражавшимся за свободу и водворившим в пределах своей страны справедливость порядка». Еще одно объяснение нравам того времени дал автор вышедшей в Санкт-Петербурге в 1909 году книги «История Румынии» Николай Борецкий-Бергфельдт: «Интересы нации вращались вокруг меча и пули, а величие государства определялось количеством вражеской крови, пролитой у его границ; даже выбор монарха основывался не на государственной пользе, а на том страхе, который внушала врагам данная фигура на троне. Замолкло все, остановилось течение культурной жизни, и народ остался в застывшей позе сторожевого солдата, бдительно следившего за одним только: как бы данную черту не переступил непрошеный чужеземец».

Именно поэтому жестокость Дракулы порой приобретала политический смысл, как, например, в многократно описанном летописцами эпизоде с послами турецкого двора. Когда вельможи, ссылаясь на обычаи ислама, отказались снять тюрбаны в присутствии господаря Валахии, Цепеш приказал гвоздями приколотить к их головам эти тюрбаны «для укрепления веры». Оценки общего количества жертв Влада Дракулы варьируются, по разным источникам, от двадцати до ста тысяч человек. Учитывая, что население подвластных господарю валашских и трансильванских территорий в то время составляло около полумиллиона человек, можно предположить: по злой воле Колосажателя всего за несколько лет был уничтожен чуть ли не каждый пятый. Как относиться к этим цифрам? Вот еще несколько легенд. Расправляясь с убийцами своих отца и брата, Дракула якобы собрал в Тырговиште пять сотен бояр с челядью — и умертвил всех. Но было ли в ту пору в Валахии столько бояр? Поместились бы они все в небольшом внутреннем дворе крепости? Однажды без всяких на то причин Цепеш якобы напал на свой же город и замучил до смертию тысяч ни в чем не повинных подданных. Но сколько требовалось для проведения такой быстрой массовой экзекуции технических средств, палачей и пыточников? В день святого Варфоломея в одном из городов Трансильвании, жители которого отказывались отпускать молодежь на строительство крепости Поенарь, Дракула якобы приказал посадить на кол 30 тысяч человек разом. Но каково в ту пору было население сакских городов и деревень Семиградья, ведь даже Париж в середине XV века насчитывал всего 100 тысяч жителей, а население Буды составило 30 тысяч человек только к 1800 году?

Размеры кровожадности Дракулы, вероятно, преувеличены, однако не ее степень. Вот свидетельства посланника папы Пия II в Буде Николаса из Модруссы: «Он убил некоторых, бросая под колеса повозок; с других содрал кожу заживо так, что вываливались внутренности; третьих сажал на кол или жарил на горячих углях, рассыпанных перед ним; четвертых сажал на кол, протыкая живот или грудь так, чтобы острие торчало у жертвы изо рта; он убивал и другими способами, пытая своих жертв многажды». А вот страстный, не без публицистической нотки вывод видного румынского историка, политика и писателя середины ХХ века Михаила Садовяну: «Горящие села на холмах освещали ночные кутежи в долинах. Простершиеся ниц холопы были вознесены гораздо выше, чем сидят обычно люди, — для этого в обозе Дракулы были заготовлены колья с опалеными остриями».

По всей видимости, большая часть дошедших до нас преданий о жизни и нравах Дракулы если не статистически, то по сути соответствует действительности. Реальные преступления Цепеша легли в основу рассказов о том, что и после смерти этот «сын дьявола» по ночам являлся живым и продолжал творить зло. Даниела Диаконеску из Трансильванского общества Дракулы предположила: «Если бы Брэм Стокер располагал хотя бы толикой той информации о масштабах изощренной жестокости Влада Цепеша, которая открыта историкам теперь, возможно, писатель создал бы иной образ, куда более впечатляющий патологической страстью к кровопролитию, нежели книжный Дракула, злодеяния которого все же укладываются в логическую схему. А вот мотивация леденящих кровь деяний Влада Цепеша — загадка посложнее вампирской. Убивать людей, подвергать их страшным мучениям, созерцать эти мучения и при этом оставаться, как сказали бы теперь, «уважаемым человеком» — феномен, которого мы не найдем даже в документах о геноциде двадцатого века. Все эти гитлеры, сталины, пол-поты не присутствовали на массовых экзекуциях».

Влад III Дракула. Иллюстрация из немецкой брошюры. Нюрнберг, 1488 г.

Штефан Андрееску, как и многие другие историки, считает, что точное количество жертв Влада Цепеша установить невозможно. «Сохранилось немного достоверных свидетельств, — говорит он. — Среди них письмо, посланное и февраля 1462 году Владом Цепешем Матьяшу Корвину с просьбой о помощи в проведении очередной военной кампании против турок. Дракула прилагает к своему посланию список неприятельских потерь, указывает, сколько жертв было в каждом из городов, где проходили боевые действия (более 23 тысяч человек). Князь утверждает, что эти данные он в состоянии доказать». Венгерский король, намеревавшийся в ту пору организовать католический крестовый поход против супостатов, своему православному вассалу не помог. Султан Мехмед, погубив Византию, вновь и вновь посылал войска на север. Очередная война за веру и крест, о последствиях которой Цепеш и докладывал своему сюзерену, началась в 1461 году. К тому времени Дракула почувствовал себя настолько сильным, что прекратил выплату Стамбулу дани (10 тысяч золотых дукатов и 500 мальчиков, которым предстояло стать янычарами). Небольшая, всего в 10 тысяч человек, армия Влада III отчаянно сражалась, удивляя решительностью и храбростью даже врагов. В княжеском войске был такой порядок: после боя раненного в грудь награждали, а раненного в спину сажали на кол. Но силы были неравными: Валахию в этом столкновении с турками, каждая по своим причинам, не поддержали ни Венгрия, ни Молдова. Валахи потерпели поражение, а их полководцу пришлось, оставив разгромленную армию, снова бежать во владения Матьяша Корвина.

Новым господарем Валахии в 1462 году стал Раду Красивый, присягнувший султану Мехмеду на верность и принявший ислам. Влада Цепеша венгерский король заточил в одном из своих замков, обвинив бывшего союзника в сговоре с турками. Историки расходятся во мнениях о том, обоснованным ли было это обвинение, однако сведения о «своих, предавших воеводу по крамоле» практически все исследователи оценивают как достоверные. Имеет хождение версия о том, что подметные письма о заговоре Дракулы против Матьяша Корвина составили и передали в Буду саксонцы из Трансильвании (впрочем, с тем же успехом это могли сделать и вероломные валашские бояре).

Так или иначе, в неволе Влад III оставался почти четырнадцать лет и получил свободу, лишь перейдя в католичество и связав себя узами брака с венгерской аристократкой, которая стала матерью двоих сыновей Цепеша. В ту пору Николас из Модруссы составил письменный портрет валашского воеводы: «Не очень высокий, но крепкий и сильный, с жестокой и ужасающей внешностью, прямым носом, раздувающимися ноздрями, тонким красноватым лицом, на котором широко открытые зеленые глаза обрамляли широкие черные брови, придававшие ему устрашающий вид. Усатое лицо и подбородок гладко выбриты. Голову поддерживала бычья шея…» Это описание подтверждают сохранившиеся живописные портреты Влада Дракулы. Самый знаменитый их них, написанный примерно в 1560 году неизвестным автором, хранится в замке Амбрас под Инсбруком. В Национальной галерее Любляны выставлена датированная 1463 годом картина «Христос перед Пилатом». Дракула изображен на ней в облике осуждающего Сына Божьего римского прокуратора. В 1470–80-х годах написано еще одно подобное полотно: «Мученичество апостола Андрея Первозванного», на котором Дракула взирает на страдания распятого на кресте несчастного. Сохранилось также несколько выполненных на дереве гравюр, с одной из которых, как предполагают, скопирован портрет 1560 года. На этих рисунках Влад Цепеш обычно наблюдает за мучениями своих жертв. Почти на всех картинах и рисунках Дракула изображен в инкрустированном жемчугом княжеском венце с высоким султаном. В оправу венца вставлен огромный сверкающий рубин — кроваво-красного цвета…

 

Проклятый и воскресший

В 1476 году, заручившись помощью Матьяша Корвина и своего двоюродного брата, господаря Молдовы Штефана Великого, Дракула во главе новой армии вторгся в Валахию и вернул себе власть. К тому времени скончался от сифилиса его младший брат и непримиримый политический противник Раду Красивый. Вскоре союзники Цепеша вернулись по домам, охранять господаря остался отряд в две сотни человек. Цепеш продолжил боевые действия, стараясь оттеснить турок к югу. В самом конце 1476 года (по другим данным, в январе 1477-го) он погиб в бою под Бухарестом.

Обстоятельства смерти Влада Дракулы противоречивы. По версии XV века, господаря приняли за турка собственные солдаты и, окружив, пронзили копьями, о чем, заметив ошибку, весьма сожалели. Дьяк Курицын пишет в своем «Сказании»: «Конец же его сице: живяше на Мунтьянскои земли, и приидоша на землю его турци, начаша пленити; он же удари на них, и побегоша турци. Дракулино же войско без милости начаша их сещи и гнаша их, Дракула же от радости возгнав на гору, да видить, како секуть турков. И отторгося от войска ближнии его, мнящися яко турчин, и удари его един копием, он же, видев, яко от своих убиваем, и ту уби своих убииць мечем своим, его же мнозими копии сбодоша, и тако убиен был». Историки спрашивают: если все так и было, почему же Влад, успев зарубить пятерых нападавших, не объяснил остальным, что он — их воевода? И зачем тогда, как пишет Михаил Одесский, «скорбящие» соотечественники, отрубив голову господарю, законсервировали ее в меду и доставили как трофей султану?

Есть и другая версия, вроде бы подтверждающая, что валашские воины обратили оружие против своего господаря из страха и мести, возможно, ради турецкой награды, а голову ему отрубили, дабы послать султану и тем самым выслужиться или наглядно подтвердить выполнение «заказа». Голову Цепеша, заклятого врага Порты, выставили в Стамбуле на всеобщее обозрение. Заметим, что воины Дракулы действовали именно так, как народный обычай предписывал поступать с вампирами: тело пробили острым оружием, а голову отделили от туловища.

Тело господаря предали земле неподалеку от места гибели, в православном монастыре Снагов, которому покровительствовал княжеский род Дракулешти. Могила Цепеша, как гласит поверье, находится в монастырском храме; ее холодная плита, на которой нет упоминания имени, вмурована в землю. Согласно тому же преданию, Дракулу сначала похоронили напротив алтаря, а затем опустили под каменные плиты пола. В 1868 году монастырь посетил румынский литератор Александр Одобеску, который в новелле «Несколько часов в Снагове» оставил такие сведения: «Митрополит Филарет якобы приказал стесать буквы с камня на могиле презренного правителя и положить этот камень на вечное попрание или на спасение несчастной души упокоенного под ноги священнику, когда тот выходит к прихожанам со святыми дарами». Почему в православном приделе погребли изменившего своей вере католика? Некоторые историки указывают: вернувшись на престол, Дракула был благословлен на княжение православным священником, то есть вернулся в лоно истинной для румын церкви. Так ли это? Влад Цепеш знал немало военных хитростей…

Монастырь Снагов расположен на острове посередине небольшого спокойного озера. К месту упокоения Цепеша на весельной лодке нас доставляет старый кривой перевозчик по имени Коста. Вряд ли Дракула — хоть граф, хоть князь — мог подобрать себе лучшего Харона. За высокими прибрежными ивами в сверкании солнца видны купола построенного в византийской традиции храма. Что за благостный пейзаж, это ли не умиротворение? Территория рядом с церковью размечена прямоугольниками, словно планом старого фундамента. Сопровождающий нас дьякон поясняет, что здесь много веков назад располагалась тюрьма. Значит, тут, прямо за святой околицей, несчастных, возможно, сажали на кол, отрубали им руки-ноги-головы? В своих заметках Александр Одобеску утверждает, что некоторых замученных выбрасывали с помощью баллисты прямо в озеро. Правда ли это? Кто знает, средневековая эпоха была жестокой, и один из творцов этой жестокости, Влад Цепеш Дракула, в итоге сам стал ее жертвой. Однако другие историки напоминают, что тюрьму на острове, рядом с монастырем, повторно организовали в конце 1820-х годов по приказу тогдашнего управляющего Дунайскими княжествами русского генерала Павла Киселева. Нравы к той поре, правда, смягчились.

В тридцатые годы прошлого века румынские археологи Дину Росетти и Джордже Флореску провели в Снагове вскрытие знаменитой могилы, но нашли в гробнице только следы осквернения: мусор и кости животного. Зато неподалеку обнаружили идентичное по размерам захоронение, где покоились скелет без черепа и остатки одеяния, подобающего валашскому господарю. По мнению исследователей, осквернили могилу и «перезахоронили» Дракулу монахи монастыря; сделано это было на рубеже XVIII–XIX веков. Не исключено, что, почитая господаря Влада III как национального героя, соотечественники никогда не забывали о другом его лике, страшном лике Цепеша, мучителя и колосажателя. На зыбкость памяти народной указывает профессор Штефан Андрееску: «Ни одного достоверного доказательства того, что Влад III похоронен в этом монастыре, так и не найдено, поэтому предание преданием и останется. Исторические хроники свидетельствуют, что Цепеш участвовал в перестройке монастыря Снагов, так что по крайней мере к этому святому месту он имеет непосредственное отношение». Под сводами монастырского храма как и пять веков назад, так и теперь сыро и прохладно. На стенах в проемах между стрельчатыми окнами различимы темные православные росписи…

После гибели Дракулы на монастырь Снагов (в XV веке он считался одним из трех крупнейших в Валахии) словно пало Божье проклятие. Обрушился купол храма Благовещения, обитель пришла в запустение. Монастырь возродился при господаре Нягое Басарабе, в XVII веке; здесь устроили первую в стране типографию, в которой местный просветитель епископ Антип Ивериану в 1693 году отпечатал перевод Евангелия на румынский язык. В 1940 году храм в очередной раз сильно пострадал, от мощного землетрясения; устоял лишь один купол из пяти. Но церковь опять восстановили, и православные кресты вновь птицами парят над смиренным озером. В предшествовавшую нашей политическую эпоху дух Влада Дракулы — если предположить, что он все-таки витает над этими местами, — встретился в Снагове с живым «карпатским гением». На берегу озера построили резиденцию для народного вождя Николае Чаушеску, который отдыхал здесь в промежутке между своими, часто вовсе не славными, деяниями.

В тихие вечера пелена сумерек разом накрывает и озеро Снагов, и монастырь с могилой обезглавленного валашского господаря Влада III Дракулы, и загородную резиденцию теперь уже казненного и скрытно похороненного коммунистического диктатора.

«КНЯЗЬ ТЬМЫ: ИСТИННАЯ ИСТОРИЯ ДРАКУЛЫ » (DARK PRINCE: THE TRUE STORY OF DRACULA), 2000.

90 МИН. РЕЖИССЕР ДЖО ЧАППЕЛЛ, СЦЕНАРИЙ ТОМА БАУМА. В РОЛЯХ: РУДОЛЬФ МАРТИН (ВЛАД ДРАКУЛА), ДЖЕЙН МАРЧ (ЛИДИЯ), РОДЖЕР ДЭЛТРИ (КОРОЛЬ ЯНОШ), МАЙКЛ САТТОН (РАДУ), КРИСТОФЕР БРЭНД (БРУНО), ПИТЕР УЭЛЛЕР (ОТЕЦ ШТЕФАН), РАЗВАН ВАСИЛЕСКУ (АРОН), ДАН БАДАРАУ (ОТЕЦ ВЛАДА).

«Легенда известна всему миру, многие знают миф, но правду — лишь единицы».

1476 год. Много лет Османская империя порабощала румынский народ. Туркам помогали предатели из числа румынских бояр. Привилегированный класс извлекал прибыль, эксплуатируя простых крестьян. Опасаясь дальнейшей агрессии со стороны турок, народ собрал армию румынских патриотов, чтобы изгнать войска султана. Предводитель этой армии князь Влад Дракула был грозой для врагов, называвших его Цепеш — Колосажатель. Но народ любил его. Князь вернулся, чтобы победить турок и раздавить предателей-бояр.

Армия Влада Дракулы возвращается в Трансильванию, намереваясь наказать предателей румынского народа. Обреченные на смерть бояре молятся в застенках, но нет им пощады. Во дворе замка Дракул жестокого князя встречает православный священник отец Штефан, который умоляет Влада не отрекаться от Бога: «Если тебя отлучат от церкви, ни твои дети, ни дети твоих детей не смогут носить титул румынских князей». Гордому воеводе не нужно отпущения грехов: церкви известно, что Папа Римский дал деньги на организацию военной кампании, а румыны бьются за освобождение своей страны. Все же, проявив смирение, Влад Дракула направляется в монастырь Снагов, где предстает перед православными иерархами. Они обвиняют князя в сговоре с папой, «пренебрежении ко всему православному миру», измене вере и браке с католичкой. Если Влад хочет, чтобы его сын был благословлен на румынский трон, он должен ответить на вопросы церковного суда. И Влад рассказывает историю своей жизни.

Он родился в 1431 году в трансильванском замке Дракул в грозовую ночь. При рождении присутствовал молодой монах, лицо которого скрывала тень. В момент появления младенца на свет икона Богоматери заплакала кровавыми слезами. Мать Влада умерла от лихорадки, когда мальчику исполнилось два года.

1446 год. Воспитанием и образованием своих детей — Влада и его младшего брата Раду — занимается князь Дракул. Влад легко побеждает Раду в бою на деревянных мечах. Князь дарит старшему сыну перстень, полученный при посвящении в рыцари ордена Дракона: «Носи его всегда, он сохранит тебя от зла. Если со мной что-нибудь случится, повидай короля Венгрии Яноша». Султан требует от Румынии выплаты дани: 10 тысяч дукатов и 500 мальчиков. Князь Дракул собирается в Тырговиште, чтобы убедить бояр выступить против поработителей: «Пока нам приходится платить дань, мы не можем быть истинно свободными». Ночью предатели похищают юных Влада и Раду и отвозят братьев в лагерь султана Мехмеда. «Я впервые увидел мир во всей его неприглядной наготе, и этот мир ужаснул меня». Султану, взявшему мальчиков в заложники, полюбился симпатичный черноглазый Раду. Вскоре братья узнают, что их отец зарыт предателями заживо в землю за отказ вступить в сговор с султаном. Влад несколько лет проводит в плену. Неожиданно султан отпускает его на родину.

1455 год. Влад отправляется за помощью к королю Яношу, дав себе три клятвы: отомстить за убийство отца, объединить страну и освободить Раду из плена султана. При дворе Яноша Влад встречает прекрасную девушку Лидию, дочь изгнанника, румынского боярина Петру Арона. Лидия собирается постричься в монахини в монастыре Брэила. Влад пытается отговорить девушку от этого поступка. Во время танца между молодыми людьми возникает светлое чувство. Влад обещает королю Яношу при поддержке Венгрии превратить Румынию в сильного союзника в борьбе против турок. Янош и Петру Арон с улыбкой говорят о народных преданиях: в Румынии должен появиться мессия, который спасет страну от врага. Вскоре Влад предлагает Лидии руку и сердце. «Бог предопределил, чтобы вы были рядом со мной», — уверяет он. «Или дьявол, — возражает девушка. — Это он распустил ваш язык». — «Чтобы завоевать ваше сердце, я приму помощь от любого». Молодые вступают в брак.

Венгерский король обещает Дракуле деньги и оружие. Янош повелевает князю собрать в Румынии армию и начать войну против турок и «всех, кто их поддерживает». «Имей в виду, — говорит король, — твой отец попытался, но проиграл». — «Отец однажды сказал мне, что жадность сильнее любой армии. Но есть еще большая сила — страх».

Влад приезжает в замок Дракул, где правит жестокий князь Карл. В уличной драке Влад знакомится с добродушным гигантом Бруно, который становится верным помощником молодого защитника румын. Вместе они собирают отряд бойцов и в ночном набеге захватывают замок. Влад жестоко расправляется с Карлом, которого считает убийцей своего отца. Народ приветствует Влада как освободителя. «Единственные, кому я предан, — это вы, румынский народ, — говорит Влад собравшимся на площади. — Я хочу сбросить турецкий гнет и покарать предателей, чтобы принести на родную землю справедливость и свободу». Влад собирает православных священников и спрашивает, что о нем думают землевладельцы и простые люди. «Они считают, что ты мстительный человек, — отвечает князю отец Штефан. — Бог говорит через пророков, а пророки говорят: придет человек, который освободит эту страну». — «Мессия?» — спрашивает Влад. «…Или Антихрист. Тот, кто только говорит о мире, но сам творит зло». Влад приезжает в монастырь Снагов к могиле отца. «Ты румын, ты православный, — говорит ему отец Штефан. — Если хочешь нашей поддержки, порви с королем Яношем и папой».

Влад просит Арона пригласить в замок Дракул местных бояр. «А что они будут праздновать?» — «Рождение справедливости», — отвечает князь. Влад скрывает от беременной Лидии цель этого «светского приема». За ужином господарь обвиняет бояр в предательстве; своих гостей Дракула приказывает посадить на колья. Лидия слышит крики ужаса; тут у нее начинаются схватки. Влад называет новорожденного сына своим именем. Князь обедает в чистом поле рядом с корчащимися на кольях боярами. Дрожащий от ужаса слуга наливает в кубок красное, словно кровь, вино, в которое князь обмакивает хлеб. Лидия подозревает неладное, однако принимает заверения мужа о том, что он не совершает излишних жестокостей. «Я посмотрел сыну в глаза и понял, что действовал справедливо».

1457 год. По Румынии ползут слухи о суровом Дракуле, который карает любого, кого считает виноватым. В страну вторгается турецкое войско. Враги сжигают поместье Арона, который предпочитает бою бегство. Отряд Влада выступает навстречу неприятелю. В смертельной схватке князь сходится с умелым турецким воином. Тот приставляет острие меча к шее обезоруженного Влада и сбрасывает шлем: это возмужавший брат князя Раду. Румыны одерживают победу. Пощадивший брата Раду оказывается у Влада в плену. Они беседуют о судьбах родины, но Раду предпочитает вернуться к султану: «Я счастлив там, где живу». Влад отпускает брата, однако предупреждает: следующая схватка станет для Раду последней. Лидия умоляет мужа пощадить Арона, которого Дракула считает трусом и предателем. Влад именем сына клянется не причинять тестю вреда.

Арон, опасаясь мести князя, тайно приезжаете замок Дракул повидаться с дочерью. На площади Лидию ужасает вид посаженных на колья воров и разбойников. Ей становится дурно. Сердобольная женщина подает кубок воды. Лидия замечает, что кубок золотой: страх перед князем так велик, что никто не осмеливается воровать даже золото. «Он принес мир и защиту, — говорит женщина о Владе. — Все думают, что он Мессия. В момент его рождения Богоматерь заплакала кровавыми слезами. Он не Бог и не дьявол, но он и не простой человек. Его винный погреб полон бутылок с кровью его врагов». Лидия встречается с переодетым в монашескую рясу отцом, но беглеца хватают солдаты. Лишь данная жене клятва удерживает Влада от расправы над тестем. «Я хочу создать лучший и справедливый мир», — говорит Лидии князь. «Только чудовище может позволить такое, что я видела сегодня на площади». — «Разве чудовище отпустило бы твоего отца?» — спрашивает Дракула.

1464 год. В Румынию прибывает посольство султана во главе с Раду. Послы требуют у Дракулы выплаты дани. В наказание за то, что вельможи отказались в присутствии князя обнажить головы, Дракула по совету своего восьмилетнего сына приказывает прибить послам тюрбаны к головам. Лидия в ужасе. Она намеревается уехать вместе с наследником, однако князь ссылает жену в монастырь Брэила и сам занимается воспитанием сына. В Румынию вновь вторгается многочисленная неприятельская армия, Влад терпит одно поражение за другим. Он вызывает из монастыря Лидию и просит о прощении и понимании: «Все, что я сделал в своей жизни, я должен был сделать». Во время очередного столкновения с турками Влад получает ужасный удар мечом; Бруно выносит князя с поля боя. Однако Дракула поднимается со смертного одра: «Разве я не говорил, что бессмертен?» Натиск турок крепчает. Ночью Влад приходит к Лидии: нужно бежать! «Ты же мертв! — восклицает Лидия. — Твоя душа не может вознестись на небо или спуститься в ад». Отчаявшаяся Лидия бросается с замковой стены в пропасть. Влад прощается с сыном и отправляется за помощью в Буду. Чтобы отомстить за смерть дочери, Арон составляет заговор: Яношу подсылают якобы подписанные Дракулой письма о его готовности вступить в союз с турками против Венгрии. Янош бросает князя за решетку. Румынский престол занимает Раду; он назначает Арона своим советником.

1476 год. Только через десятилетие Янош узнает о заговоре Арона. Король готов вернуть Владу румынский трон и поддержку папы, если Дракула примет католическую веру и женится на дочери венгерского короля. «Мне неважно, под каким флагом воевать с турками», — отвечает Влад. Вместе с выросшим сыном и верным Бруно он собирает новую армию и снова приходит к власти.

На встрече в Снагове — действие возвращается к началу фильма — священники обвиняют Дракулу в чудовищных преступлениях, пытках и смертях ста тысяч человек. Влад прерывает разговор. Его отлучают от православной церкви.

Дракула возвращается к сыну. «Мама говорила, что месть нужно доверять Богу», — говорит юноша. «Не мне судить об этом. Время покажет». Дракула передает сыну перстень рыцаря ордена Дракона. Штефан предлагает Дракуле примириться с братом, нашедшим убежище в Снагове, и заключить с Раду союз: вместе они станут сильнее; Румыния сможет противостоять и Венгрии, и Османской империи. Однако Раду обнажает меч. Братья сражаются; как в детстве, Влад одерживает верх. На помощь Раду приходят турецкие охранники. В монастыре появляются Арон и отец Штефан. «Почему он не просит пощады?» — недоумевает Раду. «Потому что с самого момента рождения он не такой, как все, — отвечает отец Штефан. — Если бы в ночь его появления на свет я был один, я задушил бы его в колыбели». Дракуле открывается страшная истина: убийца его отца — Штефан. «Ибо сказали пророки: придет Антихрист. Он пообещает мир, а принесет апокалипсис», — восклицает священник. Раду пронзает брата мечом. Прощаться с Дракулой в монастырь приезжают юный Влад и верный Бруно. Ночью отец Штефан обнаруживает, что тело Влада исчезло из гроба. Священнику кажется, что Дракула воскресает. «Вы дали мне вечную жизнь», — говорит призрак Штефану. Священник от ужаса умирает. Влад Дракула и Лидия воссоединяются в потусторонней мгле.

Несмотря на то что Влада Дракулу отлучили от церкви, его сын стал румынским князем. Но он правил всего два года и был убит боярами, когда находился в церкви. В 1931 году исследователи раскопали могилу Влада Дракулы Колосажателя, но нашли в гробу только кости животных. Румыния и сейчас помнит Влада Дракулу как спасителя страны. Многие молятся о его возвращении.