Покушав, мы переместились на второй уровень убежища. Филиппыч не соврал — пока шли по коридору, я насчитал восемь комнат, за дверью одной из которых что-то сильно гудит. Скорее всего именно там припрятана «батарейка» Странников, питающая убежище. Неужели Чарли Тейлор настолько щедр, что позволил Филиппычу отстроить подобную громадину на острове? Впрочем, ответ лежит на поверхности: в случае атаки на «Северный Клевер», или других неприятностей, это убежище может использоваться как временный командный центр. Достаточно только воткнуть ЛРС и настроить связь со спутником. Проклятый «Прометей»! Не думал, что когда-нибудь захочу уничтожить его. Но ресурсов и рабочей силы в бункер вбухано не мало. На дворе закат человечества. Кто будет считать подобные мелочи…
Мы вошли в просторное помещение с несколькими шкафами забитыми книгами, письменным столом в середине, на котором лежит толстенная рукопись, заполненная аккуратным каллиграфическим почерком. А ведь не скажешь, что толстенные пальцы Филиппыча могут так красиво выводить буковки на бумаге. Интересно, что содержит рукопись? Неужели дядя Миша решил под старость написать книгу? Все возможно.
Заметив мою заинтересованность, Филиппыч поспешно убрал рукопись в стол, и усадил нас на диван. Диванчик у него что надо — плотный и обшит обычной приятной на ощупь тканью. Тяги к роскоши за Филиппычем не замечено.
Покопавшись в шкафу, Филиппыч извлек на обозрение скатанный в трубу большой лист бумаги. Раскрыв его, я понял, что на нем изображен чертёж убежища, в котором мы находимся. Грамотно к строительству подходил, не поспоришь. Но зачем нам это чертёж? Не рисовать же на нем Филиппыч собрался?! Слишком большой лист. Крайне неудобно будет.
Почесав бороду, Филиппыч положил чертёж на стол и сделав жест — ожидайте — удалился.
— Спорим, сейчас кульман притащит? — неожиданно резко сказал Артём.
Я пожал плечами.
— Что такое кульман?
— Постоянно забываю, что ты у нас дубина стоеросовая. — засмеялся Артём. — Новое поколение. Ни хрена не знаете. В школе сигаретки покуривали, да пивко тягали, вместо того чтобы учится.
— Было дело. — ответил я, вспоминая как в восьмом классе начал покуривать и баловаться пивком. Но внезапный Апокалипсис, настигший меня в возрасте пятнадцати лет все изменил. — Я исправился. Знаешь же.
— Знаю. — улыбнулся Артём. — Попал в нужную компанию. Случайная встреча изменила твою жизнь. — он показал рукой на лежащий на столе лист бумаги. — Как это называется?
— Большой кусок бумаги. — быстро ответил я. — Огромный листок, чертёж. Много названий.
— Ватман это. — объяснил Артём. — А кульман — это подставка, на которой крепят ватманы. Вертикально или под углом. Кульман используют для рисования, черчения, разборки чертежей и проектирования. Очень удобно.
— Не знал. — ответил я. — У тебя случаем клички Гугл не было? — пошутил я.
— Сам ты Гугл! — огрызнулся Артём.
— Или может Википедия? — меня начало нести, и прозвища стали вырисовываться в голове один за другим.
— У меня рука тяжелая… — Артём улыбнулся. — Или забыл уже?
Я поднял руки и энергично замотал головой.
— Молчу-молчу…
Филиппыч вернулся с кульманом. Старый, еще в союзе сделанный, но добротный и свежеокрашенный. Представляю какой длинный путь прошел этот кульман, прежде чем попал на остров Котельный. Бедные караванщики…
Поставив кульман напротив нас, Филиппыч закрепил на нем ватман чистой стороной наружу. В столе нашелся комплект цветных карандашей. Лучше бы фломастеры, но где их сейчас найдешь. Высохли все.
— Кто будет рисовать? — спросил Филиппыч, протянув карандаши.
— Я буду. — Артём взял красный и черный и встал у стенда. Ватман он поделил на две части одной линией. Слева написал — «Семь лет назад», справа — «После ухода Избранных».
— Зачем так? — спросил я. — Тогда не было Странников и Древних!
— Всё верно. — пророкотал Филиппыч. — Нужно разбираться в событиях с самого их начала.
Артём нарисовал в верху левой стороны красный круг и написал внутри него «Закон». Ниже он нарисовал два кружочка поменьше и идущие к ним стрелки. Один подписал «Шухов», второй «Смирнов».
— Все началось с появления Закона. — заговорил Артём. — Вернее Закон был всегда. Все началось, когда он начал работать против нас. Вирус поразил большую часть населения планеты, но всех не сумел. То ли сил не хватило, то ли определенный алгоритм имелся.
— Нам этого не узнать. — заговорил Филиппыч. — Но появились избранные. Нужно подрисовать еще один кружочек. Якудза. У него тоже была роль, которая осталась не раскрыта. Как и девушка Игната, Наталья. Она тоже была избранной.
— Нет, — Артём подрисовал еще один кружочек, поменьше всех остальных и заштриховал его красным карандашом. — Наташа, Таро, и все остальные, включая нас, были всего лишь прилагательным к двум людям. А именно к Игнату и Алексею. Смею утверждать, что даже без нас они могли справиться, если не растрачивать силы на посторонние случайности.
— Тогда рисуй еще один кружок. — попросил Филиппыч. — Древние. Именно они все время подталкивали Игната и Алексея в нужном направлении. Всем было известно, что достаточно просто смерти Шухова и Закон прекратит работать.
— Не точно! — Артём нарисовал большой кружок и подписал — «Древние». — Алексей получал информацию порциями. И мы так и не знаем, кто давал эту информацию. Может это был Закон, а может Древние.
— Это был Закон. — заговорил я. — Именно так сказал мне Аркаим.
— Точно, — Артём показал на меня карандашом. — Егор у нас спец по Древним.
— И многое тебе известно? — Филиппыч взглянул на меня с интересом.
— Не многое. — ответил я. — По сути меня только предупредили. Дословно — не успокоитесь, щелкнем пальцами и от вас мокрого места не останется.
— Подобное им по силам. — согласился Артём. — Но факты указывают обратное — Древние полностью равнодушны к людям. Никого не убивали. Скорее всего угроза — просто слова. И почему они выбрали именно тебя?
— Нет, они не выбирали меня. — сказал я. — Я разговаривал с Аркаимом. Он один из Древних. Их численность нам не известна. Как и возможности.
— О возможностях Древних я наслышан. — заговорил Филиппыч. — Разумный Лес, уничтожение ядерного оружия и радиоактивного фона, очищение планеты. Соскучился по лесу я ребята. На большую землю хочется.
— Пока не об этом. — остановил Артём. — Нужно понять Древних. Что они замышляют…
— А что если они ничего не замышляют? — воскликнул я.
— Возможно… — Артём показал на кружок с надписью «Древние». — Они нейтрализовали Закон и заняли господствующую позицию в нашей реальности. Отталкиваясь от событий семилетней давности — Древним нужна была нейтрализация Закона. Но тогда вопрос в другом. Если была цикличность и человечество уже развивалось до нашего уровня и даже выше, а затем откатывалось назад, то почему Древние не уничтожили Закон в прошлые разы?
— А что если, — Филиппыч довольно проворно вскочил с дивана и встал у стенда, — что если Древние не могли раньше? Силенок не хватало, но со временем хватило, и они решили попробовать. Партейка рискованная, но она удалась. Теперь Древние у власти.
— Тогда можно выделить древних как инициаторов всего происходящего. — сказал я. — Партия в шахматы с Законом, которую они выиграли поставив шах и мат. Как такой вариант? — я посмотрел на Артёма. — Ты единственный, кто бывал за пределами нашей реальности. В Корпусе знают о Древних?
— Знают. — Артём взглянул на свои художества. — Древние для них — богоподобные существа. Подобных им в Веере Миров огромное множество. Так сказал Громов. И таким существам как правила нет ни до кого дела, кроме самих себя.
— Многое не сходиться. — Филиппыч покачал головой. — Зачем тогда выкинули Шухова и Смирнова? Должна быть причина. — он посмотрел на Артёма. — Что говорит Громов? Есть возможность вернуть ребят назад?
— Есть, но пока никак. — ответил Артём. — Я отрезан от Корпуса и не знаю, смогу ли когда-нибудь связаться с ним. Избранные вернутся сами. От кого или от чего это зависит — не знаю! Но связь точно имеется. И Шухов во всем этом далеко не последняя фигура.
— Так. — Филиппыч отобрал у Артёма карандаши и решительно усадил его на диван. — Ничего не добились. Переходим ко второй стадии. Действие в реальном времени.
Филиппыч нарисовал на второй части ватмана три больших круга и вмсал в них: «Корпус», «Древние», «Странники». В центре этих кругов он нарисовал кружок поменьше и подписал «Люди».
— Так? — спросил он.
— Закрась Странников красным. Именно они плохие. — попросил Артём.
Филиппыч покачал головой.
— Не доказано. Быть может на самом деле плохой Корпус? Странники помогают. Вылечили Тейлора, дали технологии. Корпус — воюет со Странниками. Мы просто оказались втянуты в чужую войну. А ты, — Филиппыч показал карандашом на Артёма, — выбрал сторону Корпуса, не зная наверняка.
— Тот, кто помогает не всегда хороший. — сказал Артём. — За помощь придется платить. И цена всегда оказывается выше, чем ожидалось.
— Согласен. — Филиппыч кивнул. — Позиция Корпуса нейтральна по отношению к людям. Это радует. Но и Древние к людям нейтральны.
— На самом деле нет. — снова вмешался я. — Древние лишили нас технологий. Формально запретов не было, но всем известно, что они есть.
— Тогда агрессор в данном случае Древние. — Филиппыч заштриховал кружочек доставшийся Древним красным. — Но Древним нет дела. А конфликт происходит между Странниками и Корпусом.
— В Корпусе Избранные. — подметил Артём. — Громов говорил, что Шухов знает слишком многое. В Корпусе много измененных, но таких как Шухов — не одного. По сути Игнат очень важная фигура даже для Корпуса. Вот только каким он стал — не знаю.
— Снова вернулись к Шухову. — Филиппыч посмотрел на рисунок. Внутри кружочка Странников он нарисовал кружочек поменьше и подписал «Сторонники». — Сами понимаете, кто они. Савельев, Тейлор, живые и помолодевшие президенты. Власть!
— Одураченные балбесы. — недовольно прорычал Артём. — Переубедить их не получится.
— Савельева можно, но трудно. — сказал Филиппыч. — Чарли невозможно. Странник вернул ему ноги. Для Чарли он первый после бога…
Мне надоело слушать дискуссию Артёма и Филиппыча. Глаза начали слипаться, и незаметно для себя, я уснул.
Когда проснулся, понял, что нахожусь в помещении один. Свет включен, но горит тускло-тускло. Если меня не разбудили, то значит в моих услугах не нуждаются. В углу комнаты стоит… Надо же! Забыл. А нет, вспомнил. Кульман!
Кульман, с прикреплённым к нему ватманом стоит у стены. Свободного места на листе практически не осталось. Все в кружках, стрелочках и надписях. Даже какая-то таблица имеется. Крепко я спал, однако, раз пропустил столько интересного. Хотя сомневаюсь, что Артёму и Филиппычу удалось прейти к какому-нибудь однозначному ответу.
Протяжно зевнув, я прислушался. Тишина. Если буду нужен — разбудят. А пока можно продолжить спать…
Сильный хлопок и колебания заставили меня проснуться. Вскочив с дивана, я понял, что убежище гудит и вибрирует. Висящая на стене картина рухнула на пол и развалилась. Свет несколько раз моргнул и пришел в норму.
Снова удар и колебания. На этот раз меньше. Выскочив из комнаты, я побежал искать Артёма и Филиппыча. Неужели на нас напали и пытаются взорвать убежище? Нет, такого вооружения на «Клевере» точно нет.
Артём выбежал из небольшой комнаты с автоматами в руках. Заметив меня он тут же всучил мне оружие и подсумок с магазинами.
— Что происходит? — спросил я, машинально скидывая предохранитель и досылая патрон. Старый добрый Калашников громко лязгнул затвором.
— Пришли за нами. — ответил Артём.
С первого уровня по лестнице прыжками спустился Филиппыч.
— Я подорвал вход, но они знают о двух других. — выпалил он. — Либо идти на прорыв, либо держать оборону в убежище. Три четыре дня легко продержимся, если грамотно оборонятся.
— Нет. — отрезал Артём. — Враг рассчитывает на это. Осталось два выхода. Достаточно подорвать их, и дело с концом. Мы окажемся в западне, похороненные под толщей породы и бетона. Ты говорил о наличии пещеры, она имеет выход наружу?
Я прислушался. Кроме шума из комнаты, никаких посторонних звуков. Кто же напал на нас? Рвануло не слабо. Значит от пещера обрушена.
— Должна иметь. — ответил Филиппыч. — Но я не исследовал. Проход настолько мал, что может идти только один человек, да и то пригнувшись и по пояс в воде.
— Не привыкать. — сказал Артём. — Воду ты из реки берешь, а значит враг лишит нас ее. Сдохнем от жажды. Нужно уходить. Берм все необходимое и на прорыв. — Артём втолкнул меня в комнату из которой вышел, до отказа забитую оружием, ящиками с патронами и снаряжением. — Бери сумки и складывай все необходимое. — он слишком эпично передернул затвор и сказал. — Пойду устрою им теплый прием…
Слишком неправильно происходящее. Многое не сходится. Как на Чарли Тейлор мог узнать, что мы здесь? Филиппыч? Нет, он не мог. Да и не нужно это ему. О нашем фиаско знают только трое. Филиппыч да условно покойные Дух и Странник. Можно подумать, что Странник сумел уничтожить Духа, вернуться и указать на наше местоположение. Такое возможно… Но если Странник жив, то ему незачем убивать нас чужими руками. Он способен убить сам…
Автоматная очередь вывела меня из ступора. Схватив две сумки, я начал запихивать в них содержимое комнаты. От количества разнообразного оружия стало рябить в глазах. Артём мог взять любое, но остановился на Калашникове. Почему?
Размахнувшись, я съездил себе кулаком по скуле. Больно! Значит я не во сне. А так хотелось…
В дверном проеме появился Филиппыч с мощным рюкзаком на плечах. Чем же он его набил?
— Давай быстрее, Егор. — сказал он. — Я побежал к Артёму, догоняй…
Нагрузив сумки, я с трудом закинул их на плечи. Тонкие лямки болезненно врезались в мышцы. Долго подобную ношу мне не протащить. Больше собственного веса нагрузил.
Резервный выход я нашел без проблем. Огромный люк в полу и уходящая в темноту винтовая лестница. На дне обнаружилась огромная пещера. Далеко впереди затарахтел автомат и вспышки осветили две прижавшиеся к стенам фигуры. Высокий и статный — Артём, а низкий и сильно похожий на медведя — Филиппыч. Стрелков оказалось двое, и оба схожего телосложения. Поливая пещеру короткими очередями, стрелки стали отступать. Артём полил пещеру длинной очередью, но пули ушли гораздо выше, не причинив стрелкам вреда. Я прижался к стене, опасаясь визжащих рикошетов. Однако везучие мы! До сих пор никого не зацепило…
За пару минут мне удалось догнать Артёма и Филиппыча, укрывшихся за большим выступом пещеры. Плотность огня с той стороны увеличилась. Скорее всего пришла подмога. Похоже враг не опытен. Поливать укрывшегося врага, зная, что все равно не достанешь — затея глупая. Патроны имеют свойство кончатся.
Стрелки будто услышали мои мысли и разом прекратили стрелять. Наступила тишина, нарушаемая только звуками капающей с потолка воды.
Филиппыч скинул рюкзак и извлек на обозрение фонарь. Стало относительно светло.
— Как нас вычислили? — спросил я, скинув сумки на ровный выступ. — Пещера слишком большая. Где река и обещанный узкий проход? Нас гранатами закидают на раз два…
— Не закидают! — рявкнул Филиппыч, извлекая из рюкзака гранату «Ф-1».
Прошло мгновение и маленький стальной снаряд, начиненный взрывчаткой, отправился в полет.
— Уши закрой! — крикнул Артем, падая на камни.
Уши я закрыл. И рот открыл. Только вот в пещере мы. Сомневаюсь, что поможет…
Рвануло не по-детски. Замкнутое пространство усилило звук и ударную волну. В голове зазвенело, будто граната разорвалась внутри неё.
Справившись с нагрузкой, я поднялся на ноги. Даже не помню, когда упал. Филиппыч сидит на коленях и держится за голову. Фонарь валяется рядом, но продолжает святить. Артём прислонился к стене, вытянув ноги. Носом и ушами у него идёт кровь. Ну и баран Филиппыч! Нельзя гранатами в пещерах швыряться без дополнительной защиты. Так Матвей говорил.
Отыскав автомат, я подполз к краю выступа. С той стороны виден свет. Значит противник тоже зажег фонари. Осторожно выглянув, я увидел четырех бойцов, как ни в чем не бывало стоящих на ногах. Убитых и раненых нет. Как такое возможно? Прилетевшая в правое плечо пуля заставила меня спрятаться. Рука отстегнулась и повисла плетью. Автомат упал на камни.
Ранение оказалось серьезным. Кости и мышцы в хлам. Закрыв рану свободной рукой, я кое-как дополз до Артёма.
Филиппыч наконец-то отошел, и схватив моё оружие, стал поливать пещеру из-за выступа короткими очередями. Звука почт не слышно. Контузия дает плоды. Толку от такой стрельбы мало. Противник ляжет, но урона не понесет. Может кого-нибудь зацепит случайно. Может быть…
Я осознал, что сижу на камнях, а Артём болезненно хлещет меня по щекам.
— Идиот, ты зачем высунулся?
Слова Артёма послышались на грани шёпота. Слух постепенно возвращается. Ну и вляпались мы!
Взглянув на плечо и увидев раздробленные кости и рваное мясо, я испугался. Голова закружилась и сознание решило уплыть. Артём схватил меня за подбородок и повернул к себе.
— Рана пустяковая. — сказал он. — Жить будешь, но с рукой можешь попрощаться. Терпи пару минут и не смотри на плечо. Думай о хорошем. Я сейчас разделаю стрелков, и мы свалим из пещеры.
Я кивнул, но смысла, сказанного не понял. Боль в развороченном плече разгорается как сухая трава. Терпеть невозможно…
Артём берет автомат и меняя Филиппыча, начинает стрельбу. Я зачарованно наблюдаю за вспышками. Время бежит медленнее, чем обычно. Слишком медленно. И боль забывается…
На лице Артёма нет злобной гримасы. Абсолютное спокойствие. Профессионал занялся любимым делом. Пули летят, поражая цели. Одна, вторая, третья…
Ошибка. Артём высунулся слишком сильно. Слишком сильно…
Я вижу, как пуля попадает Артёму в шею и рвет мышцы, сосуды и сонную артерию в клочья. С таким ранением не выживают. До позвоночника самую малость осталось. Но и этого хватило.
Артём падает, машинально зажимая спуск и выпуская оставшийся боекомплект. Филиппыч рывком втягивает его за выступ, не давая противнику добить. Артём держится за горло двумя руками, но кровь все равно хлещет. Её слишком много…
Я пытаюсь помочь Артёму, не взирая на рану. Что-то кричу Филиппычу, но тот качает головой и подхватив автомат, начинает отстреливаться. Вот так просто. Для него Артём уже мертв. Скоро он будет по-настоящему мертв…
В глазах Артёма нет боли. В них нет страха. Есть только безразличие и покой…
Он с трудом разжимает руку, и не контролируя дрожь, показывает большой палец. Я даже успел заметить промелькнувшую улыбку… А затем рука падает и взгляд становится мертвым. Это конец…
Филиппыч стреляет. Слезы мешают, залив глаза. Выстрелы противника. Филиппыч вздрогнул и осев на камни, завалился на бок. Очередь прошила его. Одна из пуль разнесла сердце. Он умер мгновенно…
Что мне делать? Однорукому и с неподдельной яростью. Закидать противника гранатами? Нет, не получится. Расстрелять? Я не терминатор. Убьют! Хотя какая разница? Жить осталось совсем немного. Кровь хлещет из развороченного плеча, а в ногах слабость. Слабость, которая постоянно усиливается… Зато боли нет… Нужно что-то предпринять, пока не отключился. Я не сдамся так просто! …
Отщелкнув пустой магазин левой рукой, я вставляю полный. Передернуть затвор совсем не сложно. Прижал коленом, и проблема решена. Одна рука очень много. Но отдачу не удержать.
Вскинув автомат, я делаю шаг. Затем второй. Третий. Четвертый, и я под огнем. Даже на спуск нажать не успел. Толчки в тело — прошивающие его пули. Где же боль? Даже ненависть ушла…
Узорчатый потолок слабо освещенной пещеры. Кровь во рту хрипы в легких. На этот раз помощь не придет. Знаю наверняка. Ну здравствуй, Костлявая…