По лесу шли два путника, мужчина лет тридцати пяти, и парнишка на вид не больше пятнадцати.

Мужчина был одет в черный защитный костюм спецназа, армейские ботинки, и на его голове была повязана черная бандана. Ростом он был около метра восьмидесяти пяти, и весом чуть меньше девяноста килограмм. Имел славянскую внешность. Был очень широк в плечах, но при этом имел худощавое, но жилистое телосложение. На плечах он нес большой армейский рюкзак, сбоку к которому был прикреплен автомат АК-105. На его руке, начиная с запястья, была заметна белая повязка, которая выглядывала из-под рукава костюма.

Мальчишка был на пол головы ниже мужчины, и тоже имел славянскую внешность, но даже одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что они не являются родственниками. Он был одет в более дорогую версию костюма «Горка», высокие спортивные ботинки, которые прибавляли ему немного роста, и черную кепку фирмы «Адидас». Паренек имел спортивное телосложение, но на фоне своего спутника ничем не выделялся. На спине у него висел самозарядное гладкоствольное ружье «Сайга», а на бедро была прикреплена пистолетная кобура, которая ему явно мешала, и была пустой.

— Дядя Леша, мы уже через этот лес весь день идем! — произнес мальчишка, держа пистолет в руках, и постоянно его рассматривая. Поймав на себе суровый взгляд Алексея, он убрал пистолет, которым оказался отечественный «Грач», в кобуру, и продолжил, — На машине вышло бы гораздо быстрее, да и зомбаков могли бы пострелять!

— По дороге не безопасно! — сказал Алексей, не меняя темпа движения, — Слишком много населенных пунктов, и соответственно большое количество обращенных!

— Но можно было бы на машине. — не унимался паренек, ему постоянно приходилось ускорять шаг чтобы не отставать от Алексея, — Тем более скоро стемнеет, а нам нужно найти укрытие.

— Егор, через пару километров, нам должна попасться небольшая деревня, примерно пятнадцать домов, там скорее всего и переночуем.

— Во круто! — сказал Егорка, обгоняя на пару метров Алексея, и поворачиваясь к нему лицом. Радостно потирая ладони, он произнес, — Проведем зачистку местности как крутые спецназовцы! Всех зомбаков из своего автомата перестреляю!

— Егор, это не автомат, а самозарядное ружье! Еще раз тебе повторяю. — Алексей снял с пояса фляжку с водой, открыв ее сделал маленький глоток, а затем повесив обратно продолжил, — Крутой спецназовец говоришь? Какой ты у нас крутой ты показал еще в прошлый раз!

— Я просто растерялся! — обиделся Егор, при этом отстав на несколько шагов, но тут-же в догонку Алексею громко сказал, — Дядь Лешь, я испугался тогда немного. Не каждый раз в жизни приходиться убивать зомби! Тем более я в своей жизни вообще никого кроме комаров и мух не убивал. Ну, в реальной жизни. Но сейчас— то я точно не растеряюсь. Буду точно в голову стрелять!

Мальчишке очень хотелось пристрелить обращенного, и Алексей заулыбался, вспомнив ситуацию, произошедшую чуть больше суток назад: они проходили по окраине небольшой деревни, и искали колодец, чтобы пополнить запасы питьевой воды. Деревня была абсолютно пустой, не одного обращенного они не заметили на улицах. Войдя в населенный пункт, они нашли колодец, и Алексей принялся набирать водой все имеющиеся у них емкости водой. Ведро было прикреплено к цепи, за которую следовало вытягивать его из колодца, и видимо создавшийся от нее шум, привлек тварь, находящуюся в одном из домов. Зомби выбежал из дома, и побежал в их сторону. Влетев в метровую калиту, он открыл ее своим телом, при этом упав на землю. Но тут же соскочив на ноги он рванул в их сторону. Егор выхватил пистолет, но так и не смог пристрелить тварь! Подметив тот факт, что он даже не снял предохранитель, Алексей быстрым шагом направился к бегущему обращенному, и преграждая ему путь к мальчишке. Дождавшись сближения, он нанес прямой удар ногой прямо в грудную клетку твари. От удара тварь упала на землю, и он нанес ей несколько ударов в голову, пяткой армейского ботинка, окончательно лишив ее жизни. Стрелять он не стал, потому что не хотел привлекать внимание других обращенных…

Мальчишка всю дорогу фантазировал о том, как он будет убивать обращенных, и озвучивал свои мысли вслух. Алексей просто шел в нужное ему место, и старался не о чем не думать.

Когда до нужной им деревни оставалось чуть меньше километра, они наткнулись на еле живого зомби. Тварь была сильно покусана, и у нее была сломана нога в районе ступни, поэтому она двигалась довольно медленно. Почувствовав людей, сильно хромая, она направилась в сторону них…

— Егор, давай доставай пистолет! — сказал Алексей остановившемуся и испугавшемуся мальчишке. И дождавшись пока он достанет пистолет и направит его в сторону твари, продолжил, — А теперь снимай предохранитель и стреляй!

Тварь приближалась, и до людей ей оставалось дойти около десяти метров. Руки мальчишки начали сильно трястись, и он никак не мог нажать на курок. Алексею надоело смотреть на это, и в приказном тоне он громко проговорил:

— Егор, стреляй! Стреляй кому говорю!

Мальчишка все-таки сумел нажать на курок. Но из-за трясущихся рук, первая пуля ушла в пустоту. Второй выстрел все-таки нашел свою цель, и пуля попала твари в живот, ну а третья пуля окончательно перебила ей сломанную ногу, и она рухнула на землю и поползла…

— Крутой спецназовец! Давай добивай ее выстрелом в голову, и пошли дальше. — сказал Алексей, и пошел в прежнем направлении. Пройдя около десяти метров, он услышал еще один выстрел…

— Не ну ты видел? Видел? — радостно тараторил догнавший Алексея Егорка, — Я ей ногу сперва отстрелил, а затем в голову добил! Ты думаешь я промазал? Ничего подобного! Я все заранее спланировал.

— Конечно я все видел. — улыбаясь ответил Алексей…

Они дошли до деревни, и принялись зачищать ее от зомби. Если быть точным, деревня состояла из четырнадцати домов, и на шум выстрелов, за десять минут, сбежалось около двадцати тварей. Восемнадцать из которых прикончил Алексей при помощи своего «АК».

Выбрав самый добротный домик, из всех имеющихся, они вошли внутрь. Пока Егор готовил ужин, из имеющихся у них припасов, Алексей установил растяжку на входе во двор, а второй вход, со стороны огорода, просто заблокировал.

Когда они поужинали, на улице почти стемнело. Притащив вторую кровать в комнату, Алексей и Егор легли спать. Спустя двадцать минут тишины мальчишка заговорил:

— Дядь Лешь, ты не спишь? Можно у тебя кое-что спросить?

— Спрашивай.

— Ты рассказывал, что твои спецназовцы оставили тебя умирать, после того как тебя укусили. Но ты не превратился в зомби и выжил. А если тебя опять укусят, то ты можешь превратиться?

— Егор, я тебе не так рассказывал! После того как меня укусили, я сказал своим парням отходить, а сам остался прикрывать их отход. Я собирался подорвать себя, когда начну превращаться, но спустя десять минут, когда парни уже покинули здание на вертолете, я так и не превратился. После того, я с большим трудом выбрался из города. Все ждал, когда вирус проявит себя. Но спустя сутки, я так и не заразился. Наверное, я тот, из немногих, у которого иммунитет на этот вирус, поэтому повторное заражение мне не страшно.

— Повезло тебе дядь Лешь. А вот мы с тобой идем, к этому, как там его? А, вспомнил, Шутову! Нам обязательно к нему идти?

— Егор, его фамилия Шухов! — произнес Алексей, и немного подождав продолжил, — Обязательно. Это даже не обговаривается.

— Понятно. Я ни на чем и не настаивал. А как мы его найдем? У нас ведь не телефона ни интернета.

— Найдем! — многозначительно протянул Алексей, — Его местоположение мне точно известно…

— Но как? — не унимался мальчишка.

— Потом расскажу! А теперь давай спи, и больше не донимай меня своими вопросами! — после произнесенного Алексей повернулся на бок, и моментально уснул…

Я снова находился во сне. Но этот сон сильно отличался от предыдущих. Как наяву. Я чувствовал запах гари, стоящий в воздухе, чувствовал дуновение легкого ветерка, который понемногу уносил легкую дымку куда-то в сторону…

Это был тот же мертвый город. Брошенные машины, пустые глазницы окон, мусор и трупы повсюду. Угнетающая тишина. Город горел. Совсем недавно.

Белая фигура без лица просто стоит рядом со мною. Мне кажется, что я уже привык к ней. Она начинает разговаривать со мной:

— Здравствуй Воин! Вижу тебе сильно досталось, раз уровень погружения на столько велик.

— Привет… — я замешкался, пытаясь додуматься как назвать своего собеседника. Но затем собрался с мыслями, и вновь заговорил, — Как мне тебя называть? Кто ты вообще такой? Или такая? Или такое? И какое погружение ты имеешь в виду?

— Слишком много вопросов! Попытаюсь все же ответить на некоторые из них. Как меня зовут? У меня много имен, но ты можешь называть меня как тебе захочется! — голова, не имеющая лица, повернулась ко мне, и на мгновение мне померещилось вполне человеческое лицо, но наваждение тут же пропало, а голос как прежде возник в моей голове, — Давай присядем. Ты не мог бы создать более красивый пейзаж. Согласись, этот выглядит немного угнетающе.

— Не понял! Что создать? Пейзаж? Что вообще происходит? Ты можешь прекратить говорить загадками?! — я начал злиться, и с городом начали происходить метаморфозы. Стены зданий начали рушиться, дороги трескаться и расходиться в разные стороны. Мне стало жутко, и захотелось куда-нибудь убежать, с трудом, но я все же остался на месте.

— Шухов, не думал, что с тобой будет настолько сложно. Успокойся! Подумай о хорошем, представь место где ты больше всего любил отдыхать. Только адекватное, и побыстрее, а то нас может выкинуть из твоего сна! А такая глубина погружения возникает совсем не часто.

Я попытался успокоиться, и спустя несколько десятков секунд мне это удалось. Разрушение города полностью остановилось. Затем я представил другой, более приятный ландшафт, и картинка резко сменилась: теперь мы находились на поляне, возле берега тихой реки. Стояла солнечная погода, и мне в нос ударил запах луговых трав. Почему-то меня нисколько не удивило произошедшее. Повернувшись к своему спутнику, я произнес:

— А твой облик я могу изменить?

— Конечно! В своем сне ты можешь менять многое.

Мне стало интересно, и я представил его в виде трехлетнего ребенка. Все получилось, и теперь рядом со мной стоял трехлетний малыш. Видимо осознав в кого я его превратил, мой спутник заговорил:

— Шухов, ты в кого меня превратил? — интересно, но голос не изменился, и со стороны было смешно смотреть на эту картину. Когда я закончил смеяться, в мою голову вдруг пришло осознание того, что он знает мою фамилию.

Сев на траву рядом с «ребенком», так, что его лицо оказалось на одном уровне с моим, в метре от меня, я заговорил:

— Нормальную внешность получишь, когда все мне расскажешь. Я буду задавать по одному вопросу, ты будешь на них отвечать. Итак, начнем: откуда ты знаешь мою фамилию, и вообще меня?

— Внешность для меня и вправду неважна. Ты прав, у нас мало времени. Постараюсь ответить на все твои вопросы. Ты Игнат Шухов, я знаю о тебе абсолютно все, с момента твоего рождения! Ответить, откуда я это знаю, пока не смогу. Перечислять факты из твоей жизни?

— Не стоит! Как тебя зовут?

— Повторюсь, у меня много имен. Но мое настоящее, ты просто не способен произнести. Называй как хочешь.

— Пусть будет Кастро!

— Фидель?

— Он самый!

— Отличный выбор. Мы с ним чем-то похожи, вот только моя миссия более масштабна! Еще вопрос?

— Кто ты такой? Ты человек? С Земли?

— Почему люди любят возводить над всем определенные рамки? Нет, я не человек, вернее я не имею материальной оболочки, и я не с земли, хотя на ней бываю постоянно.

— Ты не ответил кто ты такой! Давай я попробую угадать. Не побоюсь этого слова: ты бог?

— Нет! — мой собеседник, имеющий обличие ребенка, засмеялся, а затем продолжил, — Как тебе могло такое прийти в голову? Ты имел в виду творца? Нет, я даже близко не имею к нему никакого отношения!

— Я ничего не понимаю! Ты снова говоришь загадками. — в моей голове все смешалось, но одно мне было ясно, и я спросил об этом, — То есть, ты не отрицаешь наличие творца, как единого высшего существа?

— Опять ваши человеческие рамки, вы люди очень странные! Да я не отрицаю наличие творца, но там все очень сложно, даже для меня! Воин, ты задаешь неправильные вопросы. Давай я сам попробую тебе все объяснить. — увидев мой одобрительный кивок, он продолжил, — Ты видел, что произошло с твоим миром?

— Конечно, и мне хотелось бы знать откуда взялся этот вирус, и какое ты имеешь ко всему отношение! — выдержав паузу в несколько секунд я продолжил, — Как мне узнать, что все это, не бредни моего воспалённого, от всего пережитого мозга?

— Пока никак, но позже ты все поймешь. Когда встретишь первого защитника! Теперь касательно вашей реальности! К вам и вправду прорвался вирус…

— Кастро, подожди! — перебил я его, и не обращая внимания на его облик, продолжил, — То есть, ты утверждаешь, что наша реальность не единственная?

— Нет. Как вообще люди могли допустить мысль о том, что их мир единственный. Миров огромное множество!

— Все. Теперь я окончательно схожу с ума! — нужно было время, чтобы переварить эту информацию.

— Нет не сходишь. Представь, что вирус, который уничтожает людей в вашей реальности, это инфекция.

— Не особо получается представлять такое. — негромко проговорил я.

— Ничего страшного. В случае с инфекцией, я буду являться иммунной системой вашей реальности.

— Это мне понятно, но у иммунной системы есть лимфоциты и фагоциты, которые борятся с инфекцией, так сказать ее солдаты, а кто будет твоими солдатами? И как бороться с такой инфекцией?

— Шухов, все не так просто, мы попробуем связаться с тобой там, в вашей реальности, здесь связь слишком неустойчивая, боюсь у нас просто не хватит времени…

— Мы? Вас там много? Все, похоже я точно сошел с ума…

Я хотел сказать что-то еще, но небо созданного мною во сне пейзажа, вдруг пошло трещинами, и начало рассыпаться на части. Соскочив на ноги, я хотел что-то сказать, но вдруг все померкло, и мне удалось только услышать голос, донесшийся издалека:

— Воин, ты просыпаешься, ничего страшного, мы скоро встретимся…

— Шухов! Шухов! Давай просыпайся! — я открыл глаза, и увидел стоящего надо мной Матвея Савельева, заметив, что я проснулся, он произнес, — Ну наконец-то очнулся. Ты уже больше суток спишь!

— Могли бы и не будить! Я бы с удовольствием проспал бы еще столько-же! — сказал я, приняв сидячее положение. Все мое тело, мгновенно отозвалось болью. Но больше всего болела ссадина на голове, и дотронувшись до нее, я обнаружил, что рана зашита.

— Зашили пока ты спал. — сказал Матвей, — Иван Петрович постарался, у него тут есть почти все необходимое.

Еще около пары минут я сидел, и приходил в себя, прокручивая в голове увиденный мной сон. А затем спросил Савельева:

— Матвей, тебе сны сняться?

— Редко. А почему ты спрашиваешь?

— Да сон один постоянно снится. Бред какой-то.

— Такого насмотришься, и не то присниться!

— Вот и я о том же! Походу конкретно я головой приложился, Матвей где находиться умывальник? Хочу умыться холодной водой.

— На улице, пойдем я тебе лучше из ведра полью! — сказал Савельев, и направился к выходу, прихватив с собой, стоящее в углу, возле печки, ведро с водою.

На улице была ночь, но луна довольно неплохо освещала все вокруг. Я разделся по пояс, и Матвей начал поливать меня. Закончив с водяными процедурами, я поблагодарил Савельева, и когда он вошел в избушку, сел на лавку, стоящую недалеко от входа. Мне нужно было переварить полученную во сне информацию…

Около получаса я сидел на улице, и размышлял о своем сне. Стояла теплая июльская погода, ночное небо было чистым от туч.

Закончив с раздумьями, я вошел внутрь избы, и решил осмотреться: довольно просторное помещение, около двадцати квадратных метров, с длинною стены четыре и пять метров соответственно. Вход расположен посередине меньшей по длине стороне. Слева от входа стоит добротная кирпичная печь, которая обогревает помещенье зимой. В метре от печи стоит квадратный стол с двумя скамейками, рассчитанный на шесть человек. Помещение не имеет окон, а только дверь и два люка, один из которых ведет на крышу, а второй под пол. Справа от входа, вдоль стены располагаются четыре дощатых настила, шириной чуть больше метра, и выполняющих роль кроватей. Первый настил, на котором спал я, был свободен, а второй, находящийся прямо над моим, был занят хозяином избы, который спал, повернувшись лицом к стене. Чарли Тейлор спал, лежа на спине, на третьей кровати, а четвертая также была пуста. Избу освещала двенадцативольтовая лампа, запитанная от большого автомобильного аккумулятора, стоящего под скамейкой у стены. Савельев сидел на каком-то сундуке, рядом со стеллажом, у противоположной стены, и при помощи фонарика читал лежащую сбоку от него карту…

— Ну что Игнат, пришел в себя? — негромко спросил он меня, не отрываясь от своего занятия.

— Да, гораздо легче стало. Тут есть что-нибудь поесть? Мне кажется я готов сесть целого теленка! — сказал я, направляясь к столу, и садясь на скамью у стены.

— Не удивительно, больше суток в отключке. Сейчас накрою на стол, и сам с тобой перекушу. У лесника отличная еда. — ответил мне Матвей, и выключив фонарик, направился в сторону стола.

За пять минут он собрал довольно неплохой, по таким спартанским меркам, ужин. Из котелка, стоящего на печи, Матвей достал вареную в «мундире» картошку. А из люка, сделанного в полу, извлек соленое и копченое сало, банку тушенки, горчицу и сыр, несколько вареных яиц, банку кабачковой икры, и банку соленых огурцов. В довесок ко всему, он достал из того самого сундука булку круглого хлеба и бутылку холодного травяного чая.

Я был сильно удивлен такому количеству продуктов, и шепотом проговорил Савельеву:

— А лесник то не так прост! Походу досконально ко всему подготовился! — и начал поедать все имеющееся на столе.

— Не то слово! Он из этих, как их там, выживальщиков. Тут под избою вырыт здоровенный погреб, а в нем продуктов… Нам вчетвером за пару лет не съесть. Ты заметил? У него даже хлеб свежий, он сам его делает. Но это еще не все. Глубже погреба у него построено бомбоубежище, которое полностью автономно. Говорит, что тридцать лет все это строил… — договорив, Матвей начал уплетать сало с хлебом.

— С одной стороны, таким выживальщикам повезло больше, чем обычным людям. Они оказались хоть к чему-то подготовленными, — ответил я Савельеву, после того как прожевался, — хотя, наверное, не всем удалось добраться до своих убежищ! Все-таки это не ядерная война.

Я наелся до отвала, и убрав все со стола, мы с Матвеем вышли на улицу, прихватив с собой бутылку с травяным чаем. Сидя на лавочке, мы по очереди пили прохладный бодрящий напиток. Передав бутылку Савельеву, я спросил его:

— Матвей, как твоя нога?

— Нога? Гораздо легче. Лесник промыл мне рану, а затем зашил ее. Так что скоро буду как новенький! — Савельев сделал еще пару глотков из бутылки, а затем продолжил, — Игнат, ты знаешь, если все когда-нибудь кончиться, и я останусь живым, то вернусь в это место, и проведу здесь остаток своих дней. Тем более за Тейлором нужно будет кому-то ухаживать. Даже как-то обидно, сорок с лишним лет прожил, а семьи так и не заимел. Всю свою жизнь работе посвятил!

— Такова наша судьба! Я ведь тоже не женатый. Матвей, давай о другом. Мне не терпится лишить жизни одного человека.

— Ты о Шерстневе? Совсем скоро. Но сначала провернем одно дельце. Лесник сказал, что в десяти километрах от сюда находиться большая военная часть. Проведем зачистку, и раздобудем все необходимое, а уж потом будем думать, что сделаем с Шерстневым. Кстати заодно с лесником рассчитаемся. Оружием. За проявленное гостеприимство и за то, что согласился присмотреть за Тейлором!

Я не стал возражать Матвею. Мы проговорили еще около получаса, а затем он отправился спать, а я так и сидел на улице до самого утра…