На обратном пути в Уорфорд Дандридж уже не озирался на мрачный пейзаж за окном. Потрясенный приемом, который оказала ему леди Мод, он преисполнился уважения к своей персоне. Обед был превосходный, а хозяйка оказалась благодарной слушательницей. Пропустив два больших стакана джина, Дандридж принялся излагать ей свои взгляды на систему беспрерывного транспортного потока, а она внимала ему с таким упоением, какого Дандридж не замечал еще ни в одном из своих собеседников. Ее восторги окрылили Дандриджа. А кроме того, она прямо-таки излучала уверенность – безграничную уверенность в своих силах; эта уверенность передавалась Дандриджу, кружила ему голову. Пусть леди Мод фигурой не вышла, пусть до красавицы ей далеко, пускай она ничуть не похожа на идеал женщины из его грез – все это так, однако Дандридж чувствовал, что она его обворожила. После обеда она показывала ему дом и сад, и Дандридж, расхаживая с ней по комнатам, ощущал необъяснимую дрожь в коленках. А когда в альпийском саду он споткнулся и леди Мод поддержала его, ухватив за руку, он испытал такое блаженство, что прямо ноги подкосились. Та же блаженная слабость накатила на него и когда он протискивался мимо нее в ванную. К концу визита Дандридж уже радовался, как дитя. Его оценили. А это чего-нибудь да стоит.

В вестибюле «Герба Хэндименов» его поджидал Хоскинс.

– Вот зашел полюбопытствовать, как идут дела.

– Отлично, – сказал Дандридж. – Отлично. Просто отлично.

– С Ликемом поладили?

Благостное настроение Дандриджа тут же испортилось.

– Сказать по правде, я не одобряю его позицию в этом вопросе. Он, кажется, намерен во что бы то ни стало добиться прокладки магистрали через теснину. По всему заметно, что он питает к леди Мод беспричинную ненависть. Решительно не понимаю, откуда такое отношение. По-моему, дивная женщина.

Хоскинс уставился на собеседника во все глаза.

– Да ну?

– Восхитительная женщина, – подтвердил Дандридж, и на душе у него опять посветлело.

– Восхитительная?

– Дивная, – мечтательно произнес Дандридж.

– Ого! – Хоскинс уже не мог скрыть удивления. Скажите на милость: леди Мод – и вдруг дивная и восхитительная! Он оглядел Дандриджа с возросшим любопытством.

– Уж больно она полнотелая, вам не кажется? – осторожно заметил он.

Но Дандридж был настроен великодушно.

– Что вы, она такая изящная.

Хоскинс вздрогнул и перевел разговор на другую тему.

– Что там насчет туннеля?

У Дандриджа округлились глаза:

– Откуда вы знаете?

– В наших краях новости разносятся быстро.

– Я вижу. Только утром обмолвился – и вот уже…

– Вы действительно хотите предложить построить туннель под Клинскими холмами?

– А что тут такого? По-моему, разумный компромисс.

– Накладно. Это сколько же миллионов придется в него вбухать. И сколько лет его будут строить.

– Зато мы избежим новых волнений, – возразил Дандридж. – Я за тем и приехал, чтобы найти решение, которое устроит все стороны. И туннель, как мне представляется, приемлемая альтернатива. Во всяком случае, это предложение еще в стадии разработки.

– А все же… – начал Хоскинс, но тут Дандридж поднялся и, беззаботно бросив, что надо-де шире смотреть на вещи, удалился. Хоскинс в задумчивости поплелся в Управление регионального планирования. Да, недооценил он Дандриджа. Не такой уж он, оказывается, олух. А с другой стороны – называть леди Мод дивной и восхитительной…

– У-у, извращенец, – процедил Хоскинс и взялся за телефон. Сэр Джайлс будет крутить носом.

Блотт при этом известии тоже приуныл. В этот день телефон не слишком часто отрывал его от работы в огороде. Вот только утром раздался звонок Дандриджа, а в остальном все было спокойно. В половине пятого Блотт подслушал разговор сэра Джайлса, который рассказал Хоскинсу про туннель. А в половине шестого, когда Блотт поливал помидоры, позвонил Хоскинс и подтвердил, что насчет туннеля Дандридж не шутит.

– Вот еще новости! – взревел сэр Джайлс. – Что за бредовая затея? Как можно так разбазаривать средства налогоплательщиков?

Блотт покачал головой. Ему мысль насчет туннеля показалась очень даже толковой.

– Да разве его вразумишь? – вздохнул Хоскинс.

– А что Ликем? Может, и он уже молится на этот туннель?

– Не приведи господи. Все зависит от того, действительно ли Дандридж важная шишка. Если да, то министерство может взять Ликема за глотку.

Сэр Джайлс погрузился в размышления. Пока собеседники молчали, Блотт ломал голову над премудростями английского языка. С какой стати лорд Ликем будет молиться туннелю? Что общего между Дандриджем и шишкой? Вот и разберись тут.

– Да, вот еще что, – прервал молчание Хоскинс. – Дандриджу приглянулась ваша благоверная.

Сэр Джайлс поперхнулся.

– Что? – рявкнул он.

– Он неравнодушен к леди Мод. Сказал, что она дивная и восхитительная.

– Дивная и восхитительная? Кто, Мод?

– И изящная.

– Батюшки светы, то-то я гляжу – она сияет, словно кошка, которая слопала канарейку.

– На всякий случай имейте это в виду, – предупредил Хоскинс. – Может статься, это нам на руку.

– Думаете, он того-этого?

– Не исключено, – отозвался Хоскинс.

– Ждите меня в девять в клубе, – с неожиданной решительностью сказал сэр Джайлс. – Надо это обмозговать.

И он положил трубку.

* * *

Блотт злобно уставился на кустик герани. Разговор огорошил его куда сильнее, чем сэра Джайлса. Обнаружив, что влюблен в хозяйку, Блотт весь день ходил, как по облакам. И вдруг – на тебе: Дандридж – его соперник. Блотт был вне себя. Сэр Джайлс не в счет: леди Мод откровенно презирала мужа, к тому же из ее слов Блотт заключил, что сэр Джайлс завел в Лондоне любовницу. Но Дандридж… Блотт вышел из теплицы, привел себя в порядок и отправился домой.

Домом Блотту служила сторожка при въезде в усадьбу. Создатель арки гнался не только за монументальностью, не забыл он и о практической пользе. Одно время внутри арки ютилось сразу несколько семейств, работавших на ферме. Жили они в тесноте, в антисанитарных условиях. Теперь единственным обитателем сторожки был Блотт, и это жилье вполне его устраивало, хотя имелись тут и некоторые неудобства: чересчур маленькие окошки почти заслонялись барельефами на фасаде, внутрь арки вела только одна дверь, и, чтобы пройти арку из конца в конец, приходилось взбираться по лестнице в самое верхнее помещение – просторную комнату над арочным проемом, – а потом спускаться вниз. В этой-то комнате, превратив ее в уютное гнездышко, и поселился Блотт. Одно круглое окошко смотрело на Хэндимен-холл, а из противоположного окна, откуда был виден мост, Блотт мог наблюдать, кто приближается к усадьбе. Одну комнатушку он оборудовал под ванную, другую – под кухню, в третьей хранились яблоки, и нежный яблочный аромат разливался по всем комнатам. А еще одну комнату Блотт отвел под библиотеку. Книги он покупал на лотках в Уорфорде и у букиниста на Феррет-лейн. Никаких романов, никакого легкого чтива – только труды по истории Англии. Это была своего рода научная библиотека – у Блотта развился жгучий интерес к стране, которая его приютила. Желая узнать, как стать настоящим англичанином, он рассудил, что ответ на этот вопрос следует искать только в прошлом. Долгими зимними вечерами он сидел у камина и взахлеб читал о драматических событиях былых времен. Некоторые исторические личности представали перед ним как живые: Генрих VIII, Френсис Дрейк, Кромвель, Эдуард I. Он даже начал отождествлять если не себя, то кое-кого из окружающих с героями и злодеями, о чьих деяниях повествует история. Леди Мод, хоть и замужняя дама, представлялась ему Королевой-Девственницей Елизаветой, а сэр Джайлс наделялся самыми гнусными пороками сэра Роберта Уолпола .

Но это зимой. Летом же Блотт дома не засиживался. Дважды в неделю он брал велосипед и отправлялся в Гильдстед Карбонелл. Там он допоздна торчал в пивной «Ройял Джордж», а когда приходило время, укладывался в постель. Обычно в постель к миссис Уинн, содержащей пивную. Миссис Уинн вдовела – ее супруг любезно пал в бою при высадке англо-американских войск в Нормандии. Вдова была последней пассией Блотта за годы войны, и теперь их связывала не столько взаимная страсть, сколько привычка. Миссис Уинн нашла в Блотте надежного помощника – то кружки вытрет, то бутылки разнесет, – а Блотт видел в ней заботливую непритязательную подругу, у которой всегда можно пивком побаловаться: хэндименовское коричневое было его слабостью.

Сегодня пятница, и вечером миссис Уинн наверняка будет его ждать. Блотт уже было вымыл шею и вдруг понял, что больше не испытывает к вдове прежних чувств. Эти чувства и раньше были не бог весть какие пылкие, теперь же неожиданная страсть к леди Мод и вовсе их заглушила. Не то чтобы Блотт рассчитывал на взаимность – не такой уж он простак; просто он почувствовал, что ездить к миссис Уинн больше не стоит. Чудно все-таки. Леди Мод и прежде ему нравилась, но чтобы так, как сейчас… Может, он заболел? Блотт подошел к зеркалу в ванной и высунул язык. Чистый. Уж не погода ли на него действует?

Он как-то слышал, что по весне молодым людям в голову лезет всякая блажь. Но ведь Блотт уже не молод, ему как-никак пятьдесят. Влюбиться в пятьдесят лет. Черт-те что.

Он спустится по лестнице, сел на велосипед и, переехав мост, направился в сторону Гильдстед Карбонелла. На перекрестке он услышал, что его нагоняет машина. Блотт свернул к обочине и дал ей проехать. Это был «бентли» сэра Джайлса. «В гольф-клуб, к Хоскинсу, – догадался Блотт, провожая машину подозрительным взглядом. – Небось, задумал какуюнибудь пакость». Он снова оседлал велосипед и, отпустив педали, нехотя скатился с холма – туда, где его ждала пивная «Ройял Джордж» и миссис Уинн. Наверно, следует сообщить леди Мод о подслушанном разговоре. Или нет, лучше не надо. Делать ему нечего – рассказывать хозяйке, что Дандридж по ней сохнет. «Пускай он сам что посеет, то и пожрет», – думал Блотт, гордясь, что знает такое красивое выражение.

Встретившись в Уорфордском гольф-клубе, сэр Джайлс и Хоскинс устроили военный совет.

– Должны же у него быть какие-то слабости, – кипятился сэр Джайлс. – Грешки за всяким водятся. Тут бы мы его и подловили.

– Мод? – намекнул Хоскинс.

– Вы прямо как дитя малое. Дура она, что ли – крутить романы с мелкой сошкой из министерства, когда на карту поставлено ее имение? Вспомните пункт о возврате имущества в брачном договоре. И не верю я этой байке.

– Я своими ушами слышал, как он назвал ее дивной. И изящной.

– Ну хорошо, ему нравятся толстушки. А что он еще любит? Деньги?

Хоскинс пожал плечами:

– Шут его знает. Выяснить можно, но на это уйдет уйма времени.

– А вот времени как раз в обрез. Если он начнет на всех перекрестках трубить про свой чертов туннель, пиши пропало. Так что времени нам терять нельзя.

Хоскинс недоуменно взглянул на сэра Джайлса:

– Что значит «нам»? Это ваша забота, мое дело сторона.

Сэр Джайлс принялся задумчиво грызть ногти.

– Сколько?

– Пятьсот.

– Это за какие же такие услуги?

– За какие скажете.

– Давайте так: пять процентов от суммы компенсации. Когда ее уплатят.

Хоскинс быстро прикинул: получается двенадцать с половиной тысяч.

– Наличными, – предупредил он.

– Ох, и трудно с вами, Хоскинс, – сокрушенно вздохнул сэр Джайлс. – Ох, и трудно.

– Так что мне предпринять? Хотите, чтобы я его прощупал?

Сэр Джайлс покачал головой. Его маленькие глазки блеснули.

– Говорите, «того-этого»? А что вы, собственно, имели в виду?

– Не знаю. Просто гадал.

– Думаете, мальчики?

– Так просто не узнаешь. Нужно время.

– Выпивка, наркотики, мальчики, женщины, деньги. Какие же все-таки у него страстишки?

– Подставить-то его, конечно, можно. В первый раз, что ли?

Сэр Джайлс кивнул:

– Сунуть ему подарок от доброго дяди. От неизвестного благодетеля. Прежде этот номер удавался. Только как бы чего не случилось. Ну, как он помчится в полицию.

– Кто не рискует, тот не пьет шампанского, – отозвался Хоскинс. – А концов все равно не найти. Готов ручаться, что он клюнет.

– А если не клюнет? Тогда он у нас прямо из рук уйдет. Нет, тут нужно средство понадежнее.

Оба замолчали, раздумывая, как бы добыть подходящий компромат на Дандриджа.

– Как по-вашему, он честолюбец? – спросил наконец сэр Джайлс.

– Еще какой, – кивнул Хоскинс.

– У вас случайно нет знакомых педиков?

– В Уорфорде? Шутить изволите.

– Ну, еще где-нибудь.

Хоскинс покачал головой.

– Если я вас правильно понял… – начал он.

– Правильно, правильно.

– Фотографии?

– Фотографии, – подтвердил сэр Джайлс. – Славный такой фотокомпроматец.

После некоторого размышления Хоскинс произнес:

– Может, Бесси Уильямс. Она раньше работала фотомоделью. В общем, представляете. Муж у нее фотограф в Бриджминстере. Если сойдетесь в цене, она все обтяпает как надо. – Он вспомнил что-то и улыбнулся. – Хотите, я с ней поговорю.

– Поговорите, – согласился сэр Джайлс. – За комплект нужных фотографий плачу пятьсот фунтов.

– Сделаю в лучшем виде, – пообещал Хоскинс. – Теперь насчет оплаты…

Выход был найден, и разомлевший от виски сэр Джайлс покинул гольф-клуб.

– Сперва кнут, а потом пряник, – бормотал он по пути домой.

Завтра утром он отправится в Лондон, к миссис Фортби. Лучше на время убраться подальше от места событий.