– Что? Опять? – В комнату ворвалась её хозяйка. Девушка совершенно не изменилась – всё те же растрёпанные рыжие волосы, чуть прищуренные глаза, и непредсказуемая реакция на моё появление. В прошлый раз она пыталась меня накормить, а сейчас решила начать с претензий. – Какого чёрта ты тут забыла? Я тебя звала? Нет? Вот и убирайся обратно в свои порталы!

– Кошмар! Мой собственный сон на меня ругается, – усмехнулась я.

– Это ещё вопрос, кто чей сон. И сон ли вообще, – нахмурилась девушка. – Я после твоего последнего посещения пол дня ковёр чистила, какие уж тут сны! Хоть бы разувалась предварительно, что ли!

Я мельком глянула под ноги и присвистнула. Грязи с меня действительно натекло изрядно. Ну упс!

– Слушай, я не хочу с тобой ругаться. И исчезнуть никуда самостоятельно не могу, перемещение от моих желаний не зависит. И вообще, мне помощь твоя нужна.

– Торта больше нет! – отрезала рыжая. – Пирогов тоже. Навязалась тут на мою голову, Карлсон недокормленный.

– Да не в пирогах счастье! Просто… можешь придержать у себя некоторое время? – Я вытащила из сумки стопку бумаги.

Злость во взгляде девушки живо сменилась недоверием, а затем и любопытством. Ярко-зелёная радужка посветлела, став ровного серо-стального цвета.

– Что это?

– Просто записи. Сжигать жалко, а если они попадут в чужие руки – будут большие неприятности.

– У тебя?

– Не только. У многих хороших людей. Возьмёшь?

– Сибирской язвой странички не пересыпаны, нет? – хмыкнула девушка, уже протягивая руки к бумагам. – Читать можно?

– Ну-у, если поймёшь там что-нибудь… – я пожала плечами. В конце концов, почему бы и нет? Пусть читает.

– А они не исчезнут вместе с тобой. В смысле, если ты испаришься, как в прошлый раз…

– Не должны, – после секундного размышления решила я. – Грязь же с ковра не испарилась.

– К сожалению. Ой, это мне всё опять чистить… Ну ёшкин кот! Почему от приключений всегда так много проблем? Хоть бы помогла что ли… Эй! Ты куда?

Если бы не этот вопрос, я бы и не догадалась сразу, что происходит. Комната стала плоской, двумерной. Пол с потолком поменялись местами, и начали стремительно таять. Я ещё успела заметить, как рыжая обеими руками вцепилась в бумаги и прижала их к себе, а потом этот мир окончательно вышвырнул меня наружу.

И почти сразу же я почувствовала, что сижу на холодном влажном полу, привалившись спиной к камню. Неужели удалось? Я немедленно запустила руку в сумку и довольно улыбнулась, обнаружив отсутствие записей. Интересно, получится ли потом забрать их обратно? И не попаду ли я опять к этой ведьмочке, если сейчас усну повторно? Кстати, а почему я проснулась? В прошлый раз разбудили, а сейчас? Может, время вышло?

Хм… попробовать заново, что ли?

Я устроилась поудобнее, прикрыла глаза. И вдруг услышала шаги, доносящиеся сквозь стену ливня.

– А, чтоб вас всех на колбасу! Я же так все ноги переломаю!

– Ноги в жизни не главное. Была бы… а-а-апчхи!…голова на плечах.

– Тогда – шею сверну!

– А святая ланья тебя воскресит. А-а-апчхи! И меня заодно, если помру от простуды.

От двух голосов, басовитого и гнусавого, меня бросило в пот. Прошлое не просто всплыло в памяти, оно буквально выскочило из каких-то туманных глубин подсознания и предстало передо мной во всей своей непознанной красе. И разрозненные обрывки воспоминаний вдруг начали складываться в одну целую картину.

Итак, это всё-таки они, и они здесь! Та самая парочка, некогда промышлявшая киднеппингом. Это именно они в своё время похищали и меня, и Тьяру. Меня – по ошибке, приняв за мулленовскую дочку. Потому что как ни крути, а похожи. А её – просто чтоб показать некой женщине. Магичке, которая потом наложила на мою "кузину" заклятие забвения. Вроде бы, всё было именно так. Потом здесь, в Пещере, заклятие развеялось…

Что же за магия-то в этом месте сосредоточена, ё-моё? И откуда она здесь взялась в таком количестве и качестве?

– Глянь-ка, лошадь. Значит, и девчонка где-то тут. Ланья, вы идёте?

– Иду, – Хрипловатый женский голос развеял мои сомнения окончательно. Потому что его я тоже узнала.

Здраствуйте, сестра Анелла. Значит, вы и есть хозяйка этих отморозков. И, значит, я действительно видела одного из ваших слуг в академии. Приятно, что не ошиблась. Но что вы здесь делаете?

– Я вход нашёл. А-а-апчхи! Острожно, ланья, здесь скользко. И темно.

– Ничего, я пройду.

– Сейчас я… а-а-апчхи!…факел зажгу.

Я поскорей спряталась за камень. Вот ведь попала! Как же они меня нашли? Да и вообще, на кой им сдалось гнаться за мной всю ночь напролёт? Из-за дневника? Или думают, что я знаю нечто секретное. Например, кто такая на самом деле госпожа инквизитор. Допустим, теперь знаю, и что?

А убьют меня, чтоб не совала свои длинные уши куда не следует, вот что!

Факел наконец-то загорелся, по стенам заплясали алые отблески. Я в своём дальнем углу по-прежнему оставалась в тени, и наблюдала. Колеблющееся пламя высветило невысокую женщину в капюшоне и двух мужчин: крепкого, быкообразного, и худого, зябко кутающегося в плащ. А где же Глюк? Вылетел проветриться? Или так и спит, слившись с какой-нибудь тенью?

– Кажется, тут никого нет. – Сестра Анелла подняла источник света повыше. – Неужели мы опоздали?

– Лошадь-то здесь. Значит, и девчонка где-то бродит, – рассудительно прогундосил простуженный. – Подождём немного, сама придёт.

– Да, наверное, – кивнула монахиня-магичка. И сунула факел амбалу. – Подержи-ка.

Быкообразный тип торжественно принял подачку, а женщина тем временем направилась прямиком к моему укрытию. Я не придумала ничего лучше, чем вжаться в пол и начать тихонечко отползать назад. И ползла до тех пор, пока не упёрлась в озеро. А женщина, как назло, подходила всё ближе и ближе. Ну чего она здесь забыла, а?

Дальше мне деваться было некуда, разве что нырять. Эх, а ведь одежда только-только начала подсыхать…

Впрочем, лучше умереть от воспаления лёгких, но потом, чем от чего-нибудь другого, но прямо сейчас. Я всё-таки решилась, и осторожно, чтоб не выдать себя плеском, погрузилась в воду. Ледяную! Тысячи маленьких иголочек одновременно впились в кожу. Интересно, что хуже: мёрзнуть в подземном озере или висеть на дыбе где-нибудь в пыточных подвалах инквизиции? Спорный вопрос, на самом деле.

Женщина тем временем всё приближалась. Магнитом её тянет, что ли?

За мгновение до того, как она присела на корточки и зачерпнула в ладонь воды, я зажмурилась и окунулась в озеро с головой. Дыхание моментально перехватило, уши свело. Из мозгов вылетели все мысли за исключением одной – "Вынырнуть!" Но я, пересилив себя, опустилась ещё глубже, уцепилась там за какой-то выступ и только после этого осторожно открыла глаза.

Вода в озере была совершенно прозрачная. Не знаю, как монахиня не увидела меня в глубине. Потому что я, даже не смотря на темноту, разглядела, как она долго и тщательно умывается и с наслаждением пьёт. Только само лицо разобрать не удалось. Ну и ладно. Меня в тот момент гораздо больше беспокоило другое – как же медленно она всё делает! Ещё пара таких глотков, и меня просто разорвёт от нехватки кислорода. Перед глазами уже поплыли какие-то цветные пятна, сердце колотилось, как бешеное…

Нет уж, тонуть в ледяной воде, изображая из себя внеплановую жертву "Титаника" я не собиралась. Поэтому разжала руки и замолотила ногами, всплывая. Вынырнула как раз в тот момент, когда инквизиротша в очередной раз наклонилась над озером. И, конечно же, по закону мирового свинства, врезалась прямо в неё.

Видимо, за время пребывания под водой, мозги я успела отморозить напрочь, иначе объяснить то, что произошло потом, я не могу. Вместо того, чтоб бодренько отплыть подальше, выбраться на берег и попытаться сбежать, я вцепилась в женщину и повисла на ней. А теперь представьте лицо монахини, которую неожиданно сграбастало непонятное, выпрыгнувшее из воды, существо. Нет, к её чести, она не завизжала. Гораздо хуже – она шарахнула по мне заклинанием. Чем именно она меня "приласкала", я так и не поняла, но руки разжала как миленькая. Однако рухнув обратно в озеро, я почему-то не успокоилась, и предприняла ещё одну попытку выкарабкаться на сушу, используя инквизиторшу в качестве лесенки. В этот раз женщина среагировать не успела. Кажется, она вообще не была готова к тому, что я после её магии продолжу трепыхаться. Поэтому когда я снова за неё ухватилась, монахиня растерялась, попыталась вырваться, не удержалась… и тоже рухнула в воду.

Плотный плащ и тяжёлое платье моментально напитались водой и потянули женщину вниз. И теперь уже она вцепилась в меня, надеясь на поддержку. Правда, толку от меня в благом деле спасения утопающих было немного – я и сама уже окоченела настолько, что еле двигалась. Так что на дно мы пошли обнявшись, как лучшие подруги после долгой разлуки.

Всё произошло так быстро, что её слуги-охранники даже не успели подбежать к озеру. Точнее, они попытались. Только в темноте не посмотрели под ноги, и в итоге пробежались прямо по бесстыдно дрыхнущему Глюку. По Пещере разнёсся гневный вопль. Судя по бодрости карканья, ничего жизненно-важного ворону не отдавили, но он всё равно бросился защищать свою поруганную честь.

Клевался птиц метко, а двигался быстро, поэтому отделаться от него смогли далеко не сразу. Подробностей борьбы двуногих с крылатым описать не могу, но в итоге Глюка замотали в куртку и отбросили в угол. Не добили только потому, что вспомнили, куда они, собственно, спешат. А когда подоспели, то долго не могли понять, какое из двух сцепившихся тел им нужно, и как его достать. Наконец быкообразный всё-таки прыгнул в воду нам на помощь. Вместе с факелом, который тут же и утопил. Зато нас вытащил, обеих сразу.

Сам процесс вытаскивания я уже не помнила. А когда пришла в себя, то с удивлением обнаружила, что сижу на берегу. Причём по-прежнему в обнимку с инквизиторшей. Она этот факт осознала примерно в тот же самый момент, но в сторону не шарахнулась и рук не разжала. Напротив, обняла меня посильнее и как-то странно закашлялась. Воды нахлебалась, что ли?

Отстраняться я не стала, сил не было. Спросить, чего она на мне повисла, тоже не получилось – зубы стучали так, что слышно было, наверное, на другом конце леса. Утешало только то, что убивать меня пока что не спешили. Наоборот, простуженный тип вслух посетовал на то, что у них нет ни сухого одеяла, ни плаща, ни вообще хоть какой-нибудь запасной одежды. Впрочем, при чём тут я? Это он, наверное, о госпоже своей беспокоился…

– Костёр бы развести, – задумчиво пробормотал быкообразный, приплясывая, чтоб согреться.

– Вот сам и разводи! А-а-апчхи! Тут сейчас на всю округу ни одной сухой ветки.

– Поискать можно, вдруг найдётся.

– Ищи! – великодушно разрешил простуженный. – Раз факел утопил.

– Так я же не специально, я ланью спасал.

– Хватит спорить. Несите хоть что-нибудь, а то я вас самих спалю, – перебила их монахиня. Её тоже трясло от холода, но, по сравнению со мной, не так сильно. По-крайней мере, она наконец-то отпустила меня и попыталась дрожащими руками распутать завязки плаща. Узел разбух от воды и никак не хотел поддаваться, женщина злилась и шипела сквозь зубы слова, равно далёкие как от молитв, так и от заклинаний. Эльфийские и местные ругательства я разобрала, но неопознанных осталось ещё много. Полиглотка, однако!

Тем временем Глюк наконец-то выбрался из куртки, в которую его упаковали, и поковылял к нам. Кажется, крыло ему всё-таки помяли, потому что он его как-то странно приволакивал. Я с трудом подняла руку, чтоб ободряюще потрепать ворона по голове, но он неожиданно ловко увернулся и скакнул в сторону монахини.

– Кар! Кар-ралева!

– Гил? Гил, неужели это ты? – женщина оставила в покое плащ и подхватила птицу. – Извини, не узнала. Как же ты изменился! Когда я тебя в последний раз видела, ты был собакой. Слушай, как же он дошёл до жизни такой? – Вопрос был адресован мне и требовал ответа. Ещё бы я понимала, о чём речь… и что, вообще, здесь происходит.

– Т-так в-вышло, – кое-как выговорила я, отчаянно пытаясь сдержать дрожь. Меня уже не просто трясло, а прямо-таки колотило, и всё происходящее воспринималось словно через какую-то ледяную призму. Лицо инквизиторши то расплывалось, то приломлялось под причудливыми углами, стены Пещеры складывались гармошкой, как ширма, а в ушах не прекращался хрустальный звон. И такое состояние мне совсем не нравилось!

Сколько ещё эти два идиота могут искать дрова? И неужели нельзя обойтись без них? В конце концов, горел же здесь раньше этот непонятный Костёр. Ну да, как раз вон на той каменной плите и горел.

Плита, словно услышав эту мысль, немедленно подползла поближе и потёрлась о мои ноги. Она была мокрой и холодной, как и всё вокруг.

– Кар!

Нет, я ошиблась. Это не плита, а Глюк. Подлизывается… А ползучая плита – это бред какой-то. Надо же такое придумать! Где она, кстати? А, вижу, вон летит! Низенько так. Наверное, к дождю. Как бы на голову не упала…

– Кар!

– Марго, что с тобой? – А голос такой заботливый-заботливый. С чего бы это? Видимо, жалеет, что если меня этой плитой зашибёт, то сама она меня убить не сможет… Зря страдает, я живучая, меня такими глупостями не свалить. Согреться бы только немного…

Я поймала пробегающую мимо плиту за хвост и повела над ней рукой, отыскивая магическую жилу. Ведь должна же она здесь быть, что-то же тот Костёр питало. Ага, нашла! Тоненькая какая, как фитилёк. Вот я сейчас этот фитилёк подожгу, и сразу станет тепло. Всем-всем тепло станет.

Пылающая искра сорвалась с дрожащих пальцев так легко, будто только этого и ждала. Магическая жила запульсировала, делясь с разгорающимся огнём своей силой. Холод сразу же отступил, по телу разлилась непривычная лёгкость.

– Марго, ты что творишь? Прекрати, дура! Прекрати, сгоришь же!

И чего она так кричит? Разве не чувствует, как стало хорошо, тепло. Даже жарко. Куртку бы снять…

Я потянулась к верхней застёжке, но внезапно обнаружила, что руку что-то удерживает. Какой-то странный золотистый шнурок крепко обвивал запястье, поднимался по предплечью и окончательно скрывался в недрах рукава. Откуда он взялся? Да ещё крепкий такой?! Я ухватила шнурок свободной рукой и попыталась сообразить, к чему он ведёт. И с удивлением обнаружила, что это и не шнурок вовсе, а тот самый фитиль! На одном конце его – огонь, на другом – я. Упс! Так это, значит, не магическая жила, а мой собственный энергетический канал. И я сама себя только что подожгла! Нет, так мы не договаривались. А ну погасни, зараза!

Но разгоревшийся огонь гаснуть не собирался. Он весело полыхал, используя для своей подпитки самое доступное топливо – меня.

– Отсеки его! Слышишь? – кажется, меня начали трясти за плечи. Но никакой пользы окромя вреда от этого не получилось. Только ледяные зеркала, в которых отражалась реальность, окончательно потрескались и разлетелись мелкими осколками. А потом один из них вонзился мне под рёбра, разом выбив из лёгких весь воздух. Больно…

– Дыши сейчас же! Дыши, дура!

Нет, я конечно особым умом не блещу, но зачем обзываться-то? Дышать ей, видите ли. Сама бы попробовала вдохнуть, когда на тебе лежит каменная плита. Да-да, та самая. А на ней – костёр. Горит. И плита от этого костра всё раскаляется. И вот она уже такая горячая, что не выдерживает температуры и начинает плавиться. Края оплывают, обнимая меня, и душат. Жарко. Интересно, а эльфы, печёные в собственном соку – это вкусно? Хотя, откуда во мне соки?

– Карэсто ано! Дыши, бесы тебя дери!

Плита исчезает и на меня сыплются тончайшие лезвия, каждое из которых пробивает насквозь. Я уже не чувствую боли, просто знаю, что она есть. Одно из лезвий перерезает горящий фитиль у самого основания, но слишком поздно. Огонь уже перекинулся на меня, и теперь пьёт силы напрямую. Да и сколько их там осталось, этих сил… Я горю вся, целиком. Я сама – ревущее пламя. Я огненными лепестками взмываю ввысь, рассыпаюсь искрами по чёрному небосводу, колеблюсь на ветру, и горю, горю, горю. У огня нет глаз, и я ничего не вижу, да это и не обязательно. Вокруг ничего нет, только раскалённый воздух и тьма. А огонь не светит, он только горит. Горит всё слабее, значит терпеть осталось совсем недолго. Интересно, я после смерти Флая увижу? Или у нас, как у представителей разных миров и религий, загробная жизнь тоже будет разная?

– Открой рот! Так, хорошо. Терпи, детка, недолго осталось. Сейчас всё кончится. Терпи, маленькая. Вот так, вот и умница…

Нет, ну она бы уже определилась, дура я или умница. А то двусмысленно как-то получается.

В рот мне тем временем тоже сыплются лезвия. Они режут язык, гортань… Есть ли у пламени гортань?

– Глотай. Ну пожалуйста, проглоти хоть немножко!

Ладно, если вы так просите… Всё равно умирать, так что мне не сложно. Знать бы ещё, как это сделать. Ведь мышц у пламени тоже нет. Ну и не надо, без них обойдусь…

…Ох, а я ведь думала, что больнее уже не будет! Однако меня так тряхнуло, что из глаз брызнули слёзы.

Стоп, так у меня всё-таки есть глаза? Это радует. Точнее, радовало бы, не будь я так занята попытками пережить эту дикую боль и не заорать.

– Терпи, маленькая, терпи… Продержись ещё немножко. Ну пожалуйста, солнышко моё.

О, теперь ещё и солнышко! Я уже начала сомневаться, кто из нас бредит, я или эта непонятная женщина.

– Маленькая моя…

А это ещё что? Она что, ревёт что ли? Из-за меня? И бормочет опять на каком-то своём языке. Пойди пойми, к чему это всё.

– Девочка моя, не умирай!

– Да не орите вы, и без того голова трещит, – И как я умудрилась выговорить такую длинную фразу? Как я вообще смогла выдавить из себя хоть что-то членораздельное? Наверное, это то самое временное просветление, после которого дороги назад уже нет. Или продолжение бреда. Разве можно говорить со сгоревшими лёгкими?

Нет, наверное, не бред. Иначе с чего бы она тогда опять начала трясти меня за плечи. Уй, как же больно-то…

– Ты пришла в себя!

– И не уходила.

Кажется, я заявила это слишком самоуверенно.

И тут же ушла. Из себя. Ненадолго.

Первое, что я почувствовала, очнувшись – уютное, почти домашнее тепло. На какое-то мгновение мне даже показалось, что всё, начиная с того момента, как я заснула в обнимку с сумкой, было дурным бредом насквозь промёрзшего организма. Бред, причём, получился весьма болезненный: голова до сих пор трещала, а уши – горели.

Я с трудом разлепила глаза и огляделась. Все лужи и дождевые потёки уже высохли, и совершенно сухую Пещеру сквозь отверстие входа освещало яркое рассветное солнце. Быстро же здесь всё изменилось всего за пару часов. Или… Я мысленно соориентировалась по сторонам света. Так и есть, солнце-то не расветное, а закатное. Значит, я целый день провалялась. Кошмар какой!

– Ты лежи, маленькая, лежи, – Стоило пошевелиться, как в поле моего зрения немедленно возникла сестра Анелла. Для разнообразия – без капюшона. Впрочем, свою оплошность она обнаружила довольно быстро, и сразу же попыталась прикрыть лицо распущенными волосами. Интересно, она действительно меня дурой считает? Или думает, что так хорошо замаскировалась?

Кстати, Глюк же тоже её узнал. И она его. И если эта безуспешно шифрующаяся дамочка что-нибудь с ним сделала…

– Где он?

– Кто?

– Мой ворон.

– Гил? Да вон он, спит, как всегда. Не волнуйся, всё с ним в порядке. Лучше скажи, как ты себя чувствуешь?

– Вам-то какая разница?

– Мне… мне… – густая копна чёрных волос нерешительно шевельнулась. – Понимаешь, так получилось, что мне это очень важно. Наверное, стоит тебе объяснить, да?

Да, вот мне сейчас с больной головой только объяснения выслушивать! Итак уже почти всё поняла. И как только раньше не догадалась? Пещера что ли на мои мозги так благотворно влияет? Вполне возможно, между прочим. И не только на мои. Кажется, если бы не здешняя магия, то фиг бы я в прошлый раз развела Хозяина на откровенности об убийстве Аллены. Жаль, не видела его лица, когда он обнаружил свою жёнушку живой и невредимой. Уж его-то этот дурацкий капюшон точно не смутил!

– Рассказывайте, чего уж там. Только с начала.

– Понимаешь, когда Муллен после твоего отъезда нашёл записку…

– Я же просила с начала!

– Ладно, – женщина замялась. – Когда я увидела тебя в академии…

– С самого начала, сестра Анелла. С того моемента, как вы умерли, воскресли и начали писать своё имя задом наперёд.

– Догадалась? – В вопросе послышалось явное облегчение. А ведь она боялась этого разговора, очень боялась. Хотела рассказать, но не знала, как я отреагирую. А что я? Мне тоже было неловко. Приходилось постоянно напоминать себе, что всё происходящее – правда. И если в неё местами сложно поверить, то только потому, что я чего-то не знаю. Чего-то очень важного. – Сама догадалась?

– Кое в чём люди помогли. Слишком часто рассказывали, как я на вас похожа. А нянюшка ваша, которая призрак, уверяла, что вы живы. А ещё Тьяра кольцо ваше видела. Сначала на вас, потом на портрете. Зря вы его не сняли, уж больно приметное.

– Не могу я его снять, это же символ! Регалия нашего правящего дома.

– Ладно, тогда начинайте с правящего дома, потому что об этом я тоже не совсем в курсе. Только, если можно, покороче и без лишних лирических отступлений, а то голова раскалывается.

– Очень больно? – на мой лоб легла прохладная ладонь. Как ни странно, стало легче, но я всё равно поспешила стряхнуть руку женщины. Ещё наколдует что-нибудь, замешанное на тактильном контакте, и забуду я все свои умные мысли. Или даже саму себя забуду.

– Вы разговор-то в сторону не уводите.

– Постараюсь. Значит, с самого начала… Родилась я в Альсоро. Это такой остров чуть севернее эльфийской половины Предонии. Он не очень большой, если сравнивать с другими странами. У нас даже город нормальный всего один – он же столица. И, естественно, именно там живёт правящая династия. То есть жила… Сейчас всех её членов можно по пальцам одной руки пересчитать.

Так сложилось, что на троне Альсоро может сидеть только тот, кто обладает магической силой. Другое дело, что магические способности в нашем роду далеко не редкость, но всё же бывают исключения. Из-за этих исключений власть в королевской семье иногда передаётся не только по прямой, но и совершенно невероятными зигзагами. И когда возникают эти зигзаги, то наибольшее значение имеет не старшинство претендента на престол, не пол, не заслуги перед отечеством, а именно магическая сила. Существует огромный свод правил, который регламентирует все эти вопросы, но я, признаться, никогда им не интересовалась. А, как выяснилось, надо было бы.

Я была племянницей действующего короля и на трон претензий предъявлять не собиралась. Росла себе потихоньку, скучала. Знаешь, когда всё королевство можно объехать по периметру за несколько дней – это ужасно скучно. Ну и вот, когда я изучила в своём родном Альсоро каждый закуток, захотелось мне посмотреть, как живут в других странах. И отправилась я в Западную Предонию, к эльфам. Отношения с остроухими у нас всегда были хорошие, количество смешанных браков и полукровок превышало все возможные нормы… В общем, поселилась я у одного дальнего родственника, работавшего в посольстве. И надо же было такому случиться, что буквально на следующий день Муллен прибыл в это посольство с какой-то дипломатической миссией. Дальше, думаю, объяснять не надо. Мы оба были молодые, дурные… Влюбились настолько, что готовы были хоть сейчас свадьбу играть. Смущало меня только то, что к магии Топи относился крайне отрицательно. И Альсоро тоже называл не иначе, как рассадником ереси. Поэтому я ему о своём происхождении рассказывать не стала. Притворилась, будто эльфийка, сирота…

– И он не о чём не догадался? – не удержалась я после безуспешных попыток представить себе, как Хозяина можно обвести вокруг пальца.

– Ему и в голову не пришло. Это сейчас он бы всю информацию пятьсот раз перепроверил, а тогда наивный был, как и все парни в двадцать лет. А я свою роль хорошо играла. Да там и играть-то ничего особо не надо было. От расспросов о родне уклонялась под предлогом "Все умерли, больно вспоминать", а внешне я всегда была хрупкая. Да и эльфы в моей родословной всё-таки наследили. – Женщина откинула назад прядь волос и продемонстрировала заострённое ухо. Не такого внушительного размера, как у меня, но тоже весьма характерное. – Так что спустя пару месяцев я оказалась в Тангаре, где и стала княжной Аленой айр Муллен.

Осознание того, что я натворила, пришло примерно через год. Я вдруг обнаружила, что у меня нет друзей, из дома я выхожу только на официальные приёмы и в сопровождении мужа, магию забросила, о родне позабыла. Потом родилась Тьяра – и всё стало ещё хуже. У девочки был явный магический дар, а я даже Посвящение не могла организовать. Муллен с головой ушёл в работу, ночевать и то не всегда приходил. А мне оставалось только вежливо улыбаться при встрече да вышивать цветочки крестиком.

Несколько раз думала о том, чтобы собрать вещи, взять Тьяру и удрать обратно в Альсоро. Но Топи к тому времени уже перестал быть наивным мальчиком, у него были деньги, связи… он поймал бы меня в любом случае. Если бы я была одна, то, возможно, и смогла бы сбежать. Но не рисковать же ребёнком!

А потом, на одном из приёмов, я познакомилась с интересным человеком. Точнее, он сам ко мне подошёл, представился. Оказалось, что он тоже некромант. Это было так удивительно – встретить в Предонии мага, да ещё и моей стихии. Мы начали общаться, встречаться, обмениваться знаниями. Подгадывали время, когда Муллена не было дома, запирались в моей комнате и колдовали. А потом я снова забеременела.

– Доколдовались? – не удержалась я от подколки.

– Что? – женщина непонимающе уставилась на меня. – Нет, ты неправильно поняла. Между нами действительно ничего не было, кроме общих магических интересов. Я никогда в жизни не изменяла мужу. Хотя слухи, конечно, ходили всякие. А некоторые нехорошие личности были всерьёз заинтересованы тем, чтоб Топи в эти слухи поверил. Ну, он и купился. Ворвался однажды в комнату, застал нас вдвоём, начал кричать всякие гадости… А потом и вовсе словно свихнулся – схватил со стола подсвечник, начал им размахивать, ударил меня по голове. Да ты всё это, наверное, уже знаешь.

– Мало ли, что я знаю. Мне, может, ваша точка зрения интересна.

– Да ничего в ней интересного нет. В себя я пришла довольно быстро. Обнаружила, что Эриса, того мага, уже схватили и сдали инквизиторам, и поняла, что меня, как уличённую в ереси магичку, ждёт та же участь. На костёр мне совсем не хотелось, поэтому я сделала единственное, на что хватило сил и фантазии – притворилась мёртвой. Заклинание несложное, хоть и достаточно специфичное. Больше всего я волновалась, не повредит ли оно моему будущему ребёнку, но всё обошлось. Похоронили меня в склепе, откуда я потом без проблем выбралась, и отправилась домой, в Альсоро.

Не учла я одного – все эти несколько лет до меня практически не доходили вести с родины, и я понятия не имела, что там происходит. А оказалось, что там в это время шёл глобальный передел власти. Король с королевой и все их старшие дети погибли при невыясненных обстоятельствах, остался только один мальчик, Гил. Было ему в тот момент около трёх лет и на трон он сесть никак не мог – во-первых, по малолетству, а во-вторых, из-за полного отсутствия каких бы то ни было магических способностей. И выходило, что ближайший родственник, имеющий право на престол – это я. Но известить меня об этом никто не позаботился, и власть взяла в свои руки моя кузина Арая – редкой стервозности тётка. Своё возвышение она мотивировала тем, что сильнее меня магически. И это было правдой, потенциал у неё немереный. В общем, спорить было бесполезно. В конце-концов, кто я такая, чтоб тягаться с оллой.

– Оллов же не существует! – недоверчиво сощурилась я.

– Ну да, как же! А в некоторых мирах люди считают, что магов не существует. Что дальше?

– Так то маги, а то оллы… Их никто никогда не видел!

– Да ты что? – Некромантка так искренне расхохоталась, что я на миг подумала, будто действительно сказала глупость. – И ты тоже никогда оллов не видела? А в зеркало посмотреть недосуг было? Ой, детка, уморишь ты меня.

– Та-а-ак… – я сжала голову в ладонях, пытаясь собрать мысли в кучку. – Вот если вы сейчас открытым текстом скажете, что я олла, то я точно пойму, что это всё продолжение ночного бреда!

– Хорошо, открытым текстом говорить не буду. Ты девочка умная, тебе и намёков хватит.

От нецензурной оценки своих умственных способностей я удержалась только чудом. Но всё же взяла себя в руки и потребовала объяснений и доказательств. Аллена ненадолго прикрыла глаза, раздумывая, потом устроилась поудобнее рядом со мной и начала перечислять:

– Значит так, теорию опустим, я в ней сама не сильна, поэтому перейдём сразу к практике. Магия оллов вообще носит сугубо практический характер. Они просто делают, не задумываясь, как именно. Во-первых, им для колдовства не нужны заклинания или какие-то особые жесты. Более того, вся эта внешняя мишура не помогает, а мешает. Подходит?

– Ну, с заклинаниями у меня вечно что-то не ладится, это правда. Но ведь без них вообще нельзя…

– Разве? – притворно удивилась женщина, – А кто ночью костёр зажёг молча и на расстоянии?

– А я его зажгла?

– Ещё как зажгла! – некромантка кивнула мне за спину. Я обернулась и действительно обнаружила посреди пещеры весело горящий огонёк. Совсем такой же, как прежде. – Он горит безо всякой внешней подпитки уже почти сутки, и, судя по всему, продержится ещё лет триста. А теперь представь, сколько энергии для этого надо было в него вбухать. И кто, кроме оллы, мог это сделать так, чтоб самому не сгореть.

– Не знаю, – смутилась я, до этого свято уверенная, что вся история с костром мне привиделась. – Но это всё как-то нечаянно получилось. Да и я действительно чуть не сгорела. Кстати, как вы это сделали?

– Что?

– Перекрыли тот канал, по которому огонь пил мои силы. Сама бы я никак не смогла от него оторваться.

– Да ничего особенного я не делала. Просто обсыпала тебя антимагическим порошком. А потом, для верности, ещё и проглотить его заставила.

– Тьфу, гадость какая.

– Пусть гадость, зато подействовало. И можешь не плеваться, всё равно ты уже полностью восстановилась, в отличии от меня. Вот тебе, кстати, и "во-вторых". Оллы обладают огромным запасом силы и крайне быстро её восстанавливают. Будешь спорить?

Спорить я не собиралась. То, о чём рассказывала Аллена отменяло всё то, чему меня учили с детства, но тем не менее я чувствовала, что она говорит правду. А ведь и драконица заявляла, что я не магичка, и Рисса уверяла, что через меня какие-то огромные потоки силы проходят. Не могли же они сговориться!

Значит, нужно было верить словам некромантки. Верить, как бы невероятно они не звучали.

– А "в-третьих" будет?

– Да, конечно. И "в-четвёртых", и "в-пятых". Например, оллы практически не болеют, а если вдруг и заболели, то очень быстро выздоравливают. Способны самостоятельно залечить практически любые раны, включая внутренние. Владеют частичной регенерацией. То есть, отрубленную руку ты, например, не нарастишь, а вот шрамы со временем исчезнут. Если, конечно, захочешь, чтоб они исчезли.

– А татуировка?

– Вполне возможно. Кроме этого, твоя физическая сила в некоторых случаях может превосходить силу взрослого мужчины. Очень быстрая реакция. Тело само адаптируется к новым условиям, поэтому ты очень легко осваиваешь неизвестные ранее занятия.

– Какие, например? К фехтованию это относится?

– Не только к фехтованию. Это может быть всё что угодно, начиная от верховой езды и заканчивая вышиванием. Главное, чтоб ты хотела овладеть этим в совершенстве. То же самое можно сказать и о языках. В перспективе, ты способна освоить все языки мира. Главное – твоё желание это сделать. Чужая враждебная магия на тебя практически не действует. Ментальная тоже. Срок жизни никому измерить не удалось. Но если маги живут около ста лет, а ведьмы способны дотянуть до пятисот, то максимальный порог оллов составляет, по-видимому, несколько тысяч лет.

Я уже устала примерять способности на себя и только кивала после каждого нового факта. От некоторых глаза вопреки всем законом физиологии пытались залезть на лоб. Зато многие вещи, не дававшие мне покоя, вдруг стали ясными и понятными. Смущало одно:

– Так что же получается? Я практически всемогущая, и вообще натуральный венец творения? Или есть ещё кто-то, стоящий в иерархии на ступеньку выше?

– Не знаю, – женщина пожала плечами. – Возможно, драконы. Только ты не слишком-то обольщайся. До всемогущества тебе ещё очень далеко. Пару сотен лет, как минимум.

– Не больно-то и хотелось,- хмыкнула я. И, поколебавшись, всё-таки спросила: – А людей воскрешать я, случаем, не умею? Только не как вы, некроманты, а так, чтоб совсем.

– Ну, это ты замахнулась, милая! Такое никому не под силу. Оллы же не боги, а просто более высокая ступень магии. И вообще, хватит уже меня расспрашивать. Я ведь и сама знаю далеко не всё. Тебе бы с Араей поговорить…

– Это та, которая у вас в Альсоро власть захватила? А может, мне действительно махнуть на остров да её вопросами помучать? Не убьёт же она меня, как конкурентку, да?

Вообще-то, я шутила. Но лицо Аллены, услышавшей мои слова, вдруг явственно помрачнело, а руки сами собой сжались в кулаки. Казалось, она готова разорвать родственницу на куски.

– Упс! – пробормотала я, сообразив, что история об альсорском перевороте ещё не окончена. – Значит, всё-таки убьёт, да? А почему? Рассказывайте теперь до конца, чего уж там.

– Ты же сама меня перебила, когда начала про оллов расспрашивать, – фыркнула женщина. – На чём мы остановились? Ах да, я приехала и обнаружила, что через две недели планируется коронация Араи. Это было, конечно, неожиданно, но вполне законно. Если кто-то и имел что-то против новой королевы, то возмущения свои прилюдно не показывал, потому что с оллой связываться себе дороже. Гил, правда, попытался мне рассказать, что "маму убила тётя Ара", но никаких подробностей от него добиться не удалось. А на следующий день мальчик пропал, зато во дворце появился щенок. Арая даже не подумала отрицать свою причастность к этому делу. Сказала: "Пусть так побегает до коронации. Может, тогда уяснит, что врать нехорошо". Поругались мы с ней по этому поводу крепко. Я со злости даже рожать начала. И тут же на территории дворца в несколько раз подскочил магический фон.

Не знаю, кому первому пришла в голову мысль связать этот скачок с новорождённым ребёнком. Возможно, что и Арае. Мне-то в тот момент было, мягко говоря, не до того. О том, что у моей дочери огромный магический потенциал я узнала только через несколько дней, когда мне об этом сообщил один из местных колдунов. Он же и растолковал одно место в нашем корявом законе, из которого чётко выходило, что при равных магических условиях трон наследует тот, чья родословная ветвь ближе к прежнему монарху. Получалось, что коронация Араи теперь отменяется, потому что престол должен перейти к моей младшей дочери. А я в таком случае становилась при ней регентом. Не могу сказать, что меня такое положение вещей обрадовало, но закон есть закон.

Арая, у которой королевство буквально из рук уплыло, рвала и метала. В открытую грозилась убить меня и ребёнка. Иногда мне казалось, что она просто помешалась. И, думаю, это было недалеко от правды.

Тот же маг, который разъяснял мне законы, предложил спрятать девочку до коронации в каком-нибудь тайном месте. А какая тайна может быть на острове, который размером меньше, чем земельный надел небогатого предонского дворянина? Логичным выходом казалась телепортация, но единственная перемещающая звезда в подвале дворца оказалась разрушена. Думаю, это тоже постаралась моя предусмотрительная кузина…

Но мы были упрямые, и решили поэкспериментировать с порталом. Два не самых сильных мага, некромантка и воздушник, пробивающие пространство – это, конечно, страшный риск. Поэтому было решено, что мой спутник пройдёт первым, убедится, что портал стабилен, и только после этого примет ребёнка.

Всё прошло удачно, воздушник благополучно перенёсся в Западную Предонию, протянул руки за девочкой… И тут в комнату ворвалась Арая. Я не знаю, что и как она сделала, но я сразу же потеряла возможность двигаться. Так и стояла с младенцем на руках почти вплотную к порталу. И тут из-под стола выпрыгнул Гил. Я даже не знала, что всё это время он сидел там. Щенок подпрыгнул, выбил у меня из рук свёрток с ребёнком и вместе с ним рухнул в портал. Арая, конечно, сразу же изменила траекторию перемещения и рванула следом. А потом портал схлопнулся, и больше я никого из них не видела.

Только спустя пару минут я снова смогла двигаться. А через несколько дней вернулся помогавший мне маг. Уже безо всяких порталов, просто на корабле. Вместе мы перепробовали все возможные способы, чтобы найти хоть кого-то из пропавших, но так ничего и не добились.

От коронации я отказалась. Сказала, что пока есть хоть малейшая надежда, на то, что мой ребёнок жив, я остаюсь регентом. Никто не спорил. А потом я перепоручила управление государством всё тому же воздушнику и махнула в Предонию. В человеческую её половину. И опять никто не спорил.

Затем я сменила имя… Да, согласна, написать "Аллена" задом наперёд – не весть какой взрыв фантазии, но ведь никто же не догадался. А я довольно успешно изобразила набожную старую деву, попала в монастырь, затем примкнула к инквизиторам. Начиная с этого момента у меня всегда была самая свежая информация по всем пойманным колдунам и ведьмам. Я помогала им по мере возможности. А сама всё мечтала найти нашу Верховную. Думала, что если кто и поможет мне в поисках ребёнка, то только она. Все сходились на том, что она где-то в Предонии, но точно не знал никто.

Спустя несколько лет я настолько осмелела, что рискнула сунуться в Тангар. Очень хотела увидеть Тьяру, но всё никак не могла до неё добраться. Тогда мои ребята решили сделать сюрприз и выкрали её. Причём сначала перепутали с тобой. В тот раз я не придала большого значения тому, что существует ещё какая-то невысокая темноволосая девочка. Если на всех обращать внимание, это же свихнуться можно. Тем более, что как раз в это время у меня появилась новая зацепка, где искать Верховную. Как оказалось, верная. Так я попала в Волчью рощу. Но там всё уже было выжжено дотла, ведьма, более известная как Волчья тётушка, погибла, и ни один человек не мог толком объяснить, что произошло. Однако магический фон над лесом зашкаливал, и при этом был весьма знакомым. А ещё мне сообщили, что в произошедшем как-то замешаны двое молодых людей и одна эльфийка. Невысокая и темноволосая. Которую Муллен где-то подобрал, и теперь выдаёт за свою племянницу.

Естественно, я начала тебя разыскивать. Но в академии строгие порядки, и пробраться туда удалось только недавно. Зато когда я наконец-то тебя увидела, то последние сомнения развеялись. Я уже почти решилась подойти к тебе и всё рассказать, когда меня засёк Топи. Пригрозил, что если я хоть словом тебе обмолвлюсь о том, кто ты на самом деле, он объявит всем, кто я. Пришлось вести себя тихо и выжидать.

А потом до меня дошли новости о войне. И я придумала, что нужно сделать. Я поехала в столицу, к Муллену, и объяснила ему, что самое безопастное место для тебя сейчас – Альсоро. Потому что иначе твои эльфийские корни и магические способности слишком уж бросаются в глаза. И, знаешь, он со мной согласился. Решил, что ты должна всё знать. Но когда мы пошли к тебе в комнату, то увидели записку…

– Это он объяснил вам, где меня искать?

– Он сперва даже не мог сообразить, когда у тебя день рождения, – усмехнулась женщина. – С трудом вспомнил, что где-то летом – и всё. А когда я назвала дату, сказал, что три года назад ты в это время ещё была в другом мире. Тогда я и подумала, что ты наверное считаешь за дату своего рождения тот день, когда тебя выбросило через портал. Ну и вот, бросилась вдогонку.

– А он почему не поехал?

– Ему некогда. Ты можешь не верить, но ему сейчас действительно очень некогда. Ну что? Будут ещё вопросы?

Я задумалась. Вопросы были. Один другого хлеще. Но я никак не могла решить, которые стоит задать, а каким лучше бы остаться непроизнесёнными. Наконец, решилась на самый невинный:

– Гил – это Глюк? Ну, то есть мой ворон – на самом деле тот мальчик, которого Арая превратила в щенка?

– Да. А кстати, как он вороном-то стал? Только по ауре и узнала…

– Ой, это долгая история.

– Так ведь и моя была не короткая. Теперь твоя очередь.

– Потом, – отмахнулась я, всё же созрев для ещё одного вопроса. – А в комнату мою вы вчера лазили? И дневник мой из сумки доставали?

– Я, – не стала отпираться женщина.

– А зачем?

– Не удержалась. Мне было так любопытно, что ты думаешь, чем интересуешься, как живёшь. Ну, чтобы знать, о чём с тобой разговаривать, например… Или чтобы лишний раз убедиться, что мы с Топи поступили правильно. Только я всё равно ничего прочитать не успела. Услышала голоса внизу – и сбежала. Я понимаю, что не должна была этого делать, и я, наверное, плохая мать, но…

– Послушайте… – перебила я, – извините, если что не так, но выходит, что ошибки быть не может? И я действительно ваша дочь, да?

Аллена кивнула. Потом, видимо, подумала, что этого жеста недостаточно, и одобряюще сжала мою руку. Вырываться я не стала.

– То есть Муллен – мой отец, Тьяра – старшая сестра, а я сама – одновременно настоящая предонская княжна и, в перспективе, королева Альсоро? А те люди, которых я до этого считала своими родителями, которые меня вырастили – на самом деле совсем не мои родители. Так?

– Да.

– С ума сойти… – А я ещё удивлялась, когда Кьяло рассказывал о своей родословной. – И что, я теперь должна вас мамой называть?

– Зачем? Вовсе не обязательно. Называй, как хочешь, это твой выбор и твоё право.

– Ага… И что мы будем делать дальше?

– Сейчас, думаю, выспимся. Потом вернёмся в Тангар, обсудим всё ещё раз вместе с Топи. Ты расскажешь мне, как жила в другом мире. А потом, наверное, действительно поедем в Альсоро. Если ты, конечно, согласишься.

– Я подумаю… – Да уж, подумать предстояло о многом. Как минимум, уложить в голове свежеобретённую информацию. В последнее время я, конечно, о многом догадывалась, но что всё настолько запущено даже помылить не могла. – Вы не будете против, если я немного прогуляюсь по лесу? Обещаю, что никуда не сбегу. Мне просто нужно побыть одной.

– Ты уверена? То есть, ты хорошо себя чувствуешь?

– Да, всё в порядке.

– Может, ты есть хочешь?

– Нет, – Я даже сама удивилась сказанному. Последний раз я ела… когда же? Перед тем, как пойти в трактир. Значит, вчера утром. Больше суток назад. Но голода, почему-то не чувствовала. – Я же сказала, всё в порядке. Так я пойду?

– Хорошо, милая. Только будь осторожна и далеко не уходи, – женщина с трудом подавила зевок. И только тогда я заметила на её красивом ухоженном лице неожиданно-резкие морщин, и тёмные круги под глазами.

– Простите, но… вы прошлой ночью вообще спали?

– Не получилось, – Аллена покачала головой. – Я ждала, когда ты придёшь в себя, и поэтому…

– Тогда ложились бы вы спать, сестра Анелла. И не волнуйтесь, я действительно не собираюсь удирать из-под вашей опеки. Подышу свежим воздухом – и вернусь. Честно.

Видимо, мои слова прозвучали достаточно правдиво, и женщина наконец-то отпустила мою руку. Поверила.

А вот я себе верила с трудом…

***

Проснулась я ближе к обеду. С наслаждением потянулась, зевнула, принюхалась… В воздухе всё ещё витал стойкий аромат корицы. Да и грязные следы на полу явственно указывали – нет, это был не сон. И даже не игра воспалённого воображения.

– Чёрт! Ну почему всё всегда происходит не со мной? – вопросила я у потолка, – Почему другие мотаются между мирами, нарываются на приключения, спасают королевства, а я опять сижу дома и ни в чём не участвую? Так вот всю жизнь и проторчу в четырёх стенах…

Конечно, я благополучно забыла о том, что последние две недели дома не появлялась, а через несколько дней снова собиралась уезжать. В тот момент весь мир стал для меня чудовищно тесным, и мне отчаянно захотелось вырваться за его пределы. Хотя бы одним глазком взглянуть за грань, убедиться, что это в моей власти…

По поводу собственного могущества я, если честно, очень сомневалась. Ну, напророчить что-нибудь спросонья, или глянуть так, что человек споткнётся на ровном месте – это да, не вопрос. Но даже такие мелочи получались у меня спонтанно, неосознанно. А вот создать портал в другой мир – это было бы настоящее чудо, из тех, которые раз в жизни происходят. Самое обидное, что я в чудеса исправно верила. А вот они в меня, похоже, не очень. По крайней мере, всё волшебное и магическое обычно проходило мимо. Причём проходило так, что я успевала его почувствовать, заметить, сжать зубы… Но вот броситься в погоню недоставало решимости. Да и не знала я, куда бросаться… Но попробовать стоило!

Вдохновлённая шальной идеей, я взялась за приготовления.

Нашла три витые свечки, прилепила их к блюдцам (не хватало ещё ковролин парафином закапать) и расставила на полу, пытаясь изобразить равносторонний треугольник. Линейку, чтоб выровнять фигуру, не нашла, а с глазомером у меня всегда были проблемы… Ну да ничего, должно сойти. Теперь бы ещё граничные линии как-нибудь изобразить…

Покопавшись пару минут в кладовке, я извлекла оттуда длинный моток атласной ленты и расстелила её на полу, соединяя свечи. А затем с чувством глубокого морального удовлетворения плюхнулась на задницу внутри получившегося треугольника и приготовилась… к чему?

Я не имела ни малейшего понятия, как и что делать дальше. Осталось только закрыть глаза, расслабиться и ждать ниспосланного мне свыше озарения.

Но озарение, как назло, не спешило. Я просидела в одной позе почти пол часа, старательно отгоняя навязчивые мысли о том, что надо купить новую застёжку для рюкзака, высушить шмотки и умыться… Потом у меня затекли ноги…

А потом я вспомнила, что забыла зажечь свечи!

От души чертыхнувшись, я исправила эту оплошность и решила повторно испытать судьбу. То есть снова устроилась внутри треугольника и попыталась погрузиться в атмосферу таинственности.

Свечные огоньки мерно трепетали на сквозняке, но в комнате, залитой полуденным солнцем, они смотрелись несколько неуместно. Пришлось снова вставать, задёргивать шторы…

Решаясь на третью попытку, я уже чувствовала себя полной дурой. Утешало одно – подсмотреть за моей глупостью, чтоб затем растрезвонить о ней по всему свету, было некому. (Кошка, дремавшая на диване, в расчёт, понятное дело, не принималась.)

Устроившись поудобнее, я уставилась на ближайшую свечу и попыталась разглядеть в огне… ну, хоть что-нибудь необычное. Но пламя, как назло, было совершенно банальным – алая капля, временами меняющая очертания. Капля пульсировала в каком-то своём ритме, то разрастаясь, то сжимаясь до маленькой искорки, наклонялась то вправо, то в лево, пригибалась к самой свече, а затем резко взлетала ввысь…

Я завороженно следила за странным танцем, боясь спугнуть наваждение неловким движением. Даже дышать, кажется, забыла. И уж конечно пропустила момент, когда метла, спокойно стоящая в углу за моей спиной, вдруг вздрогнула и шелестнула прутьями. Мутный тёмный камень, вделанный в древко, стал медленно наливаться глубоким синим цветом.

А между мной и свечой вдруг соткалась из воздуха и начала медленно разрастаться серебристая паутинка. Постепенно в неё добавлялись всё новые и новые нити, и вот в плетении уже ясно угадывались очертания какой-то пещеры, людские силуэты, курносый профиль моей остроухой знакомой…

За моей спиной скрипнул диван, и почти сразу же раздался грохот, сопровождаемый диким мявом. Пламя резко взметнулось вверх и тотчас же погасло.

Я подскочила, почти физически ощущая, как рвутся серебристые нити, связующие меня с "прекрасным далёко". Обернулась.

Крупная чёрная кошка прижимала к полу трепыхающуюся метлу, умудряясь при этом буравить меня по-человечески свирепым взглядом.

– Ну что? Доэкспериментировалась?

– Эээ? – невразумительно промычала я, протирая глаза.

– Ой, ну и странные же вы существа, люди! В другие миры верите, а говорящим кошкам удивляетесь.

– Я не удивляюсь… – поспешно подбирая с пола упавшую челюсть, запротестовала я, – То есть не удивляюсь кошкам как таковым… но ты… Ты же всегда была просто кошкой! Со странностями, конечно…

– А ты всегда была просто девушкой, хоть и со странностями, – парировала Багира. – Я же не удивляюсь, что ты вдруг решила выпустить на волю всех своих тараканов. Что ты без подручных средств почти пробила портал… И пробила бы, если бы я тебя не остановила! Вся в прабабку, такая же сумасшедшая. Вообразила себе чёрт знает что, а попутно – ещё и метлу разбудила.

– А она что, спала? – До этого я была свято уверена, что помело, пылящееся в углу – просто сувенир. А по совместительству ещё и показатель чувства юмора моих подруг, однажды задаривших мне на день рождения вот такое… хм… орудие труда.

– Не спала, а… Скажем так, дремала. Ждала, когда ты наберёшься сил, чтоб с ней совладать.

– А я набралась? Так я что, правда, ведьма? И я это не придумала, это на самом деле так? А я и летать теперь смогу, да? Так я же самый счастливый человек на свете!

Я чувствовала себя как вездесущий мальчик со шрамом, которому сообщили, что он – волшебник. И выглядела, надо полагать, так же глупо. Но кошку это, по всей видимости, забавляло. Некоторое время она просто следила за моим лицом, на котором одно выражение сменяло другое как на анимированной аватарке. А потом…

– Нет!

– Эээ? – протянула я, чувствуя, что начинаю повторяться.

– Летать тебе ещё рано. Это во-первых. Сознательно колдовать тоже пока не позволю – это во-вторых. Ну а в-третьих – ты не человек.

– Эээ?