Аня открыла глаза. Она лежала на кровати, укрытая одеялом. В комнате полумрак. В памяти сразу всплыло приближающееся к глазу лезвие. Девушка коснулась руками лица и поняла, что оно забинтовано, но оба глаза на месте. Руки и ноги тоже забинтованы. Семенова откинула одеяло, села на кровати и огляделась. Посреди комнаты стояло кресло, рядом пустой стол. Аня встала, ее качнуло в сторону.

«Сколько же времени я не ела, – подумала она, – но где же этот чертов урод».

Девушка подошла к двери и дернула за ручку. Заперто. Или она проснулась слишком рано, или этого ублюдка что-то задержало.

«Бежать, нужно бежать», – мысль пронзила, как стрела. – Может, конечно, уже поздно, и эта тварь где-то рядом, но нельзя спокойно сидеть на месте и ждать своей участи».

Девушка подбежала к заколоченному окну и дернула за доску:

«Держится крепко, но, если чем-нибудь поддеть, возможно, получится отодрать». – Аня огляделась в поисках рычага, кроме старой мебели в комнате не было ни досок, ни железок.

«А может…» – девушка подошла к креслу, взялась за подлокотник и потянула его на себя. Старое дерево поддалось, штырьки, которыми были скреплены детали, вылезли наружу. Аня отломала один из них от основания, подошла к окнуи забила его подлокотником между стеной и доской. А потом просунула «рычаг» в образовавшуюся щель и надавила. Ржавые гвозди поддались, и через минуту одна доска уже была на полу, вторую отодрать не составило особого труда. Аня выглянула в окно и поняла, что находится на втором этаже, досок или камней внизу вроде не было. Время на раздумье не осталось, поэтому девушка вылезла в образовавшуюся щель и прыгнула. Она упала на траву, в ноге хрустнуло, но боли Аня не почувствовала. Девушка встала и огляделась. В соседних домах свет не горел, возможно, это дачный поселок. Прямо через дорогу начинался лес. Аня побежала под защиту деревьев.

****

Максим стоял рядом с заглохшей машиной на полпути к своей цели. Мало того, что Козлов задержал, теперь еще и это. А как все хорошо начиналось. Мачехе брошка понравилась и, что немало важно, отцу тоже. Он сказал: «Наконец у тебя появился вкус». После того как Игорь Лавров вылечился от алкоголизма он взялся за воспитание сына со всей строгостью. Никаких поблажек типа конфет, мультиков и навороченных компьютерных игр. Каждый день проверял, как Максим сделал уроки и наказывал за плохие оценки. Тетя Маша поначалу заступалась за мальчика, но Игорь был непоколебим. Он и так много упустил в воспитании сына и старался всячески восполнить пробелы. С того времени Максим очень редко слышал от отца ласковые слова и похвалу. Игорь считал, что подобного рода сюсюканье испортит характер мальчика и сделает его мягкотелым. И даже сейчас, когда его сын вырос и стал самостоятельным, не изменял своим принципам.

В своей области Максим стал профессионалом высокого класса, но в машинах совершенно не разбирался. Водил то он хорошо, но, когда, например, неожиданно глох мотор, не мог даже определить причину поломки.

Вот и сейчас мужчина стоял на обочине и пытался поймать попутку. Наконец ему это удалось. Мысли проносились в голове со скоростью света:

«Чтобы вернуться в город мне нужно полчаса, потом еще столько же – на метро, чтобы добраться до своей квартиры и гаража со второй машиной. И еще полтора часа, чтобы доехать до места и это при условии, что не будет пробок».

Он пришел к неутешительному выводу, что к этому времени девушка уже проснется. Но никуда не денется. Двери замкнуты, окна заколочены. Она очень слаба. Максим два раза ставил капельницы с глюкозой, чтобы не умерла с голоду, но этого явно не достаточно:

«Черт, как некстати заглохла машина, а ведь только что из ремонта. Надо ее поскорее продать, хорошая тачка не должна ломаться так часто».

****

В Аниной голове пульсировала только одна мысль: «Подальше, подальше, от этого жуткого места».

Босые ноги девушки были в крови, но она не обращала на это внимания. Ей казалось, что он бежит следом, и, если она чуточку замешкается, то снова попадет в его лапы. Наконец, деревья расступились, и впереди показалась река. На улице начало светать. Девушка в бессилии упала на колени перед прохладной водой и увидела в отражении свое забинтованное лицо. Руки сами потянулись к узелку на шее. Аня развязала его, и начла медленно разматывать бинт. Она словно завороженная смотрела в воду, а вокруг становилось все светлее. И вот последняя полоска бинта упала на землю, и Аня с ужасом осознала, что у нее больше нет лица, оно превратилось в кровавую маску. Девушка закричала, вскочила и с разбега кинулась в воду.

****

Пленница сбежала. Он бы никогда не додумался до такого способа. И откуда только у нее силы взялись? Хотя давно известно, что в критических ситуациях мозг и тело человека начинают работать совсем по-другому. Максим стоял посреди комнаты и лихорадочно соображал, что ему делать:

«Далеко она уйти не могла, но в какую сторону направилась? Вариантов несколько: Направо. Можно выйти, на трассу, но слабой девушке на это потребуется часа три, не меньше. Налево. Мимо поселка, по дороге, которая упирается, в лес. Прямо – к реке. В любом случае помощи ей ждать не откуда. Но, прежде чем искать беглянку, нужно „замести“ следы. Моего лица она не видела, отпечатков я оставить тоже не мог. Голос слышала, но не думаю, что он у меня какой-то особенный».

Максим стянул с кровати одеяло простынь и наволочку, потом пошел в соседнюю комнату, где хранил бинты, капельницы, шприцы и лекарства и положил все это в сумку. Вещи девушки он еще в первый день отвез в лес и закопал. Если полиция нагрянет сюда, то не обнаружит никаких следов.

Максим вышел на улицу. Он решил, что если найдет девушку, то привезет обратно и завершит начатое, а потом закопает в лесу. При мысли об убийстве мужчину пробрала дрожь, одно дело – изуродовать человека, а другое – лишить жизни. Но он уже решил, что вколет жертве большую дозу снотворного, чтобы она умерла от передозировки.

Максим сел в машину и направился сначала в тупиковую сторону дороги. Проезжая мимо полуразрушенных домов, он внимательно всматривался в пустые оконные проемы:

«Нет. Ее здесь точно не будет, – подумал он. – Если бы я решил сбежать, то ушел как можно дальше от места своего пленения».

Максим развернул машину и поехал в обратную сторону: «Где-то – тут был спуск к реке. Сначала я проверю его, потом поеду к трассе».

Джип закачался на ухабистой лесной дороге. Подъехав к серой водной глади, Максим остановил машину, и вышел:

«Нужно пройти вдоль берега. Если она убежала в этом направлении, то может быть где-то неподалеку».

На улице уже рассвело. Он шел около получаса и уже собирался возвращаться, как увидел белую полоску у самой воды, и понял, что это бинт:

«Значит, все – таки, пошла напрямую, через лес, и откуда в этом худощавом теле столько сил? Но где она сейчас?»

Он подумал, что вид изуродованного лица мог вызвать у пленницы желание утопиться, тогда становится понятно, почему ее нигде нет:

«Да, так было бы лучше для всех», – Максим достал из кармана зажигалку и открыл крышку. Пламя поползло вверх по белой окровавленной ткани, уничтожая последнюю улику. Когда бинт сгорел, мужчина притоптал пепел землей и пошел к машине.