8 буйволов

Представьте себе, что следующий набор одинаковых слов является грамматически правильным английским предложением:

Buffalo buffalo Buffalo buffalo buffalo buffalo Buffalo buffalo.

В американском английском оно используется в качестве примера сочетания омонимов и омофонов для создания сложным лингвистических конструкций. Давайте разберемся, что имеется в виду.

Приведённое предложение лишено пунктуации и воспроизводит три разных прочтения слова buffalo. А именно:

А) Город Баффало (у нас принято писать Буффало) в штате Нью-Йорк, США, который в данном случае выполняет функцию определения, за которым следует название животного – buffalo (буйвол). Обратите внимание на использование заглавных и прописных букв B;

Б) Название животного buffalo, стоящего здесь в форме множественного числа (которое совпадает с единственным, хотя может также записываться buffaloes или buffalos), для избежания использования артиклей;

В) Глагол buffalo, означающий «пугать», «сбивать с толку» или «обманывать».

Если мы теперь присвоим каждому слову в этом предложении его статус, то получим следующее:

Buffalo (А) buffalo (Б) Buffalo (А) buffalo (Б) buffalo (В) buffalo (В) Buffalo (А) buffalo (Б).

Таким образом перевести на русский язык это предложение можно примерно так:

Буйволы из Буффало, которые напуганы буйволами из Буффало, пугают других буйволов из Буффало.

Имел, имел…

Ниже ещё один пример того, как важно соблюдать правила пунктуации, которые в английском языке в принципе существуют, но на деле о них мало кто вспоминает. Как вам такое предложение:

James while John had had had had had had had had had had had a better effect on the teacher

Оно считается грамматически правильным, однако понять его можно, только правильно расставив паузы, чему и служат знаки препинания.

Подноготная этого предложения такова. Речь идёт о двух студентах, Джеймсе и Джоне, которым на контрольной по английскому языку задали описать человека, заболевшего простудой. Джон пишет The man had a cold. Учитель это предложение забраковывает, зато ставит хорошую оценку Джеймсу, который пишет The man had had a cold. Поскольку ответ Джеймса правильный, он оказывает лучшее действие (it had had a better effect) на учителя.

Вот как должно выглядеть это же предложение на письме с соблюдением всех правил пунктуации:

James, while John had had «had», had had «had had»; «had had» had had a better effect on the teacher

Перевод: Джеймс, в то время как Джон написал «had», написал «had had»; «had had» понравилось учителю больше.

Мухи и стрелы

Притом, что вообще целью любого языка является передача мысли, язык английский отличается поразительной многозначностью. Предыдущие примеры тому прекрасное (ужасное) подтверждение. Одним же из самых красноречивых образчиков английской многозначности может послужить простенькое на первый взгляд высказывание: время летит как стрела.

Time Flies Like an Arrow

Как вы думаете, сколько значений может быть у такого предложения? Ниже я приведу всего (!) одиннадцать, однако, вероятно, их там спрятано ещё больше. Причины понятны: в английском языке существительное становится определением, если стоит перед другим существительным, или глаголом, если стоит на месте глагола и т. п. Итак:

1. Время летит таким же образом, как и стрела

2. Время улетучивается со скоростью стрелы

3. Временные мухи (кто знает, может, такие тоже существуют) любят некую определённую стрелу

4. Временным мухам в принципе нравится какая-то стрела

5. Временные мухи предпочитают стрелу (а не гнилой фрукт, например)

6. Временные мухи похожи на стрелу

7. Вооружитесь таймером и засеките скорость мух, напоминающих стрелу

8. Вооружитесь таймером и засеките скорость мух, как вы засекаете скорость стрелы

9. Вооружитесь таймером и засеките скорость мух, как если бы вы были стрелой

10. Вооружитесь таймером и засеките скорость мух с проворством стрелы

11. Журнал «Тайм» летает со скоростью стрелы…

Поразительное убывание

Слово startling (поразительный) – единственное в английском языке, состоящее из 9 букв, в котором можно отнимать по одной букве и всё равно получать в результате полноценное слово.

Startling: поразительный

Starting: начало

Staring: смотреть в упор

String: верёвка, тетива

Sting: жало

Sing: петь

Sin: грех

In: предлог «в»

I: я

Не верь глазам своим

Если вы знаете английский, то почти без труда прочитаете следующий абзац, хотя большинство слов в нём написаны с ошибками:

Unisg the icndeblire pweor of the hmuan mnid, aocdcrnig to rseecrah at Cmabrigde Uinervtisy, it dseno’t mttaer in waht oderr the lterets in a wrod are, the olny irpoamtnt tihng is taht the frsit and lsat ltteer be in the rhgit pclae. The rset can be a taotl mses and you can sitll raed it whoutit a pboerlm. Tihs is bucseae the huamn mnid deos not raed ervey ltteer by istlef, but the wrod as a wlohe. Aaznmig, huh? Yaeh and I awlyas tghhuot slelinpg was ipmorantt!

Сравните с моим переводом этого текста:

По рзелульаттам илссеовадний одонго анлигйсокго унвиертисета, не иеемт занчнеия, в кокам пряокде рсапожолены бкувы в солве. Галвоне, чотбы преавя и пслоендяя бквуы блыи на мсете. Осатьлыне бкувы мгоут селдовтаь в плоонм бсепордяке, все-рвано ткест чтаитсея без побрелм. Пичрионй эгото ялвятеся то, что мы чиатем не кдаужю бкуву по отдльенотси, а все солво цликеом.

Откуда они взялись

Бог с тобой

Слово goodbye (до свидания) произошло от слова godbwye, которое в древнеанглийском использовалось в значении God be with you (бог с тобой). Впервые godbwye зафиксировано в письме английского писателя и учёного Габриеля Харви в 1573 году: To requite your gallonde of godbwyes, I regive you a pottle of howdyes (Дабы отплатить за ваш галлон прощаний, я возвращаю вам полгаллона приветов). С течением времени на godbwye могли повлиять фразы типа good day and good evening, в результате чего god стало восприниматься как good, а godbwye превратилось в нынешнее goodbye.

Времена года

Если древность русского языка не позволяет нам сегодня наверняка проникнуть в истоки тех или иных слов, то с относительно молодым языком английским в этом отношении дела обстоят чуть проще. Предлагаю для примера разобраться в названиях времён года.

Ученые считают, что английское winter (зима) имело своим предтечей протогерманское слово с тем же значением wentruz. Которое в свою очередь, вероятно, происходит от протоиндоевропейского wed, что в современном английском соответствует wet (мокрый). Другая, более похожая на правду теория связывает протогерманскую зиму с протоиндоевропейским корнем wind-, означающим не «ветер», как можно подумать, а «белый».

Английская весна (spring), оказывается, стала таковой лишь в XVI веке. Потому что ещё в XIV веке это время года называлось в Англии описательно – springing time (буквально, «время выпрыгивания»), к XV веку сократилось до spring-time и только к XVI веку приобрело современное написание spring. Поскольку нынче слово spring во втором значении ассоциируется со словом «пружина», понятно, что семь веков назад носители тогдашнего английского языка воспринимали это время как пору «выпрыгивания» первых ростков из-под земли. Стоит также заметить, что до XIV века весна на древнеанглийском называлась словом lent, которое означало «удлинение» (светового дня), а сегодня совпадает с термином Великий Пост.

Слово summer (лето) в древнеанглийском писалось (и, видимо, произносилось) sumor, что произошло от протогерманского корня sumur-, который в свою очередь произошёл, как говорят, от протоиндоевропейского корня sam- со значением «лето». Бытует мнение, что корень sam- может быть вариантом протоиндоевропейского sem-, означавшим «вместе, единый». Последнее замечание навело меня на занятную мысль. Ведь слог sum, действительно, в сегодняшнем английском означает понятие «сумма, совокупность». А наше с вами «лето» долгое время было не названием трёх месяцев, а всего (!) нынешнего года, который состоял из 9 месяцев и 3 сезонов – оусень, зима и весна. Почему сегодня мы чаще считаем летами, не годами: столетний, летоисчисление, летопись и т. п. Быть может, древние англичане, как и все арии, «суммировали» этим словом всё остальное время?

Слово «осень», как вы, должно быть, знаете, называется в английском двумя разными словами: более знакомым нам autumn, а также fall. Второе явно несёт в себе смысл падающих листьев (fall of the leaf). Впервые оно упомянуто в английской литературе где-то в конце XVI века, после чего прижилось и стало особенно популярным в следующем столетии, когда англичане устремились осваивать Новый Свет, где оно предпочитается слову autumn и поныне. Примечательно, что, передав эту своеобразную эстафетную палочку языку Соединённых Штатов, язык Британии к слову fall полностью остыл…

Используемое вне Северной Америки слово autumn пришло в английский язык из французского, точнее, из древнефранцузского, где оно писалось autompne или automne. Туда оно, в свою очередь, забрело из латыни, где осень называлась autumnus, а почему – никто толком объяснить сегодня не может. Появление его в английском датируется XII веком. Раньше этого в Англии ни autumn, ни fall не было, а был простой и понятный всем сезон harvest (страда).

Напоследок интересно заметить, что если в Америке, подобно России, под осенью обычно подразумевается время с сентября по ноябрь, то на Британщине оно начинается в августе, а заканчивается в октябре…

Мальчик склеил модель в клубе – кто о чём?

В английском языке существует немало слов, происхождение которых, мягко говоря, неожиданно. Вот некоторые из них:

BLATANT

Сегодня означает: вульгарный, вопиющий

Раньше означало: многоязыкий зверь из ада

GEEK

Сегодня означает: человек, помешанный на компьютерах и всём, что с ними связано

Раньше означало: цирковой клоун на подхвате

HAZARD

Сегодня означает: опасность, риск

Раньше означало: вид азартной игры в кости

OSTRACIZE

Сегодня означает: подвергать остракизму, изгонять

Раньше означало: процедура изгнания гражданина из Афин сроком на десять лет

TOXIC

Сегодня означает: ядовитый

Раньше означало: греческий лучник

VILLAIN

Сегодня означает: негодяй

Раньше означало: крепостной

POOP

Сегодня означает: ходить «по большому»

Раньше означало: резкий звук духового инструмента

QUARREL

Сегодня означает: ссора

Раньше означало: арбалетная стрела с квадратным наконечником

SWASTIKA

Сегодня означает: символ нацизма и третьего рейха

Раньше означало: символ удачи и благоденствия

SABOTAGE

Сегодня означает: заниматься вредительством

Раньше означало: громко топать в деревянных башмаках

Вечное 8-е марта

Вы никогда не задумывались, почему при нынешнем засилье феминизма, английские женщины до сих пор не выбросили корень —man из слова woman, как они давно это проделали с такими словами, как policeman (полицейский), ставшим бесполым police officer, или с fireman (пожарником), ставшим чумоватым fire fighter (борцом с огнём)? Тогда слушайте…

Изначально слово man в английском языке было нейтрального, то есть совсем-таки среднего рода. Сейчас его роль играет бесполое person. Только где-то в районе XI века оно стало подразумевать мужчину. И лишь в XX веке слова man и «мужчина» сделались практически синонимичны.

А до тех пор, чтобы отделить мужчину от плевел, пользовались словом wer. К XIV веку оно практически вымерло, сохранившись разве что в составе таких слов, как небезызвестный werewolf (оборотень), который буквально должен переводиться как «волк-самец».

В те же самые времена женщин обозначали словами wif или wīfmann, то есть человек женского пола. Позднее wifmann превратилось в woman, сохранив своё исконное значение. А wif, как вы уже догадались, стало «женой» – wife, слегка изменив смысл.

Сегодня «нейтральность» слова man проявляется разве что в таких «бесполых» словах как human (смертный) и mankind (человечество).

В начале XX века англичане попытались найти компромиссное решение и предложили, если речь идёт о «смертных», писать Man (с большой буквы), а если о мужчинах, то с маленькой – man. Это предложение было обыграно в знаменитом «Властелине колец», где оно стало ключевым в пророчестве Ангмара «no man can kill me» («ни один человек не убьёт меня»). Человек не смог, а женщина – Эовин – смогла…

Твою мать

Давно ли вы называли своего отца «отец», а мать «мать»? Вот и современные англичане предпочитают в разговоре обходиться гораздо более душевным «пап» (dad) или «мам» (mom). Ну а теперь давайте вместе задумаемся: почему именно так, а не иначе? Например, как в грузинском, где папу зовут «мама», а маму – «дэда»?

Лингвисты выяснили, что dad уходит корнями в XVI, а mom – всего лишь в XIX век. При этом даже уважаемый Оксфордский словарь не может точно указать, откуда пошло слово dad. С mom история несколько другая. Учёные полагают, что оно берёт начало в гораздо более древнем слове mamma, которое уходит корнями в тот же XVI век, что и dad, и соотносится, как считается, с латинским словом «грудь». Отсюда, кстати, возникли такие слова английского языка как mammalia и mammal, означающие «млекопитающее».

Ещё интереснее посмотреть на языковой мир шире и увидеть, что в большинстве европейских языков мать называют весьма созвучными словами, будь то нидерландское moeder, немецкое Mutter или итальянское madre. Мало того, в «экзотических» языках оно также легко узнаваемо: китайское Mãma, Mam на хинди, Mut на древнеегипетском, и даже на суахили – Mama. Про славянские языки мы не говорим вовсе.

Что касается слова dad, то здесь на мировом уровне наблюдается несколько большая вариативность в произношении, которую, как я понимаю, можно объяснить, так называемыми германскими сдвигами согласных. В том же английском, как и в хинди, как и в испанском, как и в русском есть слово papa. В немецком оно выглядит как Papi, в шведском pappa, в исландском – pabbi. В турецком, греческом, суахили и малайском оно произносится звонче – baba.

Существует теория, по которой эти слова, поначалу употребляемые родителями по отношению к самим себе, взяты из детского почти неосознанного бормотания. И неважно, в какой части света родился ребёнок: первые звуки он издаёт всюду одни и те же. С них («м», «п» и «б») начинается его знакомство с языком. Некоторые учёные даже называли детский лепет «протословами», которые неосознанно складываются из гласных и согласных звуков. Дальше их подхватывают умилённые родители, и в результате все языки полны словами типа мама, папа, дада, тата или баба. Согласитесь, в этом есть зерно истины, поскольку малышу куда проще сказать, папа, чем Кирилл Алексеевич…

Слог «ма» чаще относится к матери, нежели к отцу, продолжают рассуждать учёные, на том основании, что этим звуком ребёнок сопровождает грудное кормление. Попробуйте сами произнести что-нибудь другое, когда ваш рот набит чем-то вкусным. Даже когда не набит, но нам нравится вкус, мы обычно тянем именно звук «м». Поэтому ребенок и произносит этот звук (или слог «ма»), когда хочет есть и таким образом зовёт «кормилицу».

Почему в грузинской традиции всё наоборот, ей богу, не знаю…

Короче!

Знакомясь с английским языком, вы не могли не обратить внимания на принятые в нём глагольные сокращения типа won’t, don’t, wouldn’t, isn’t и даже ain’t. Хотя они по-прежнему преобладают в разговорной речи, их всё чаще и чаще можно встретить на страницах книг и не только художественных, где они живописуют разговоры персонажей.

Однако если вы думаете, что переносимая в литературу торопливость речи свойственна только современному языку, вы ошибаетесь. Если мы заглянем в относительно далёкое прошлое, когда древнеанглийский V века мало чем походил на нынешний, и его правильнее было бы назвать кельтским (несмотря на предыдущее влияние ушедших восвояси римлян), то с удивлением обнаружим, что сменившие их англы и саксы принесли с собой с континента не только германское влияние и рунический алфавит, но и уже прочно занявшие место в языке сокращения типа nis (теперешнее isn’t), ne haefde (did not have), ne waes (wasn’t) и wolde (wouldn’t).

Что происходило позже, мы с вами прекрасно знаем. Христианские миссионеры сделали то, что не удалось римлянам: привили английскому языку латынь и латинский алфавит. Так что ко времени вторжения норманнов в середине XI века, английский уже стал благодатной почвой для французского «пленения», которое не заставило себя долго ждать. Знаменитый король Ричард Львиное Сердце, как известно, за всё своё десятилетнее правление провёл в Англии меньше шести месяцев и говорил по-английски хуже многих наших школьников.

Простой люд, тем не менее, продолжал общаться между собой на родном английском, хорошенько сдобренном французскими словосочетаниями и правилами, что привело к появлению так называемого среднеанглийского языка XII – XV вв. Что касается сокращений, то именно в этот период появились отрицательные ne were (were not) и noot (knows not).

Последующие изменения затронули английский язык в пору ренессанса, то есть в XVI веке. Латинские и греческие выражения были поглощены и видоизменены на английский манер – militia (народное ополчение), squalor (нищета), illicit (незаконный), explain (объяснять) и т.п., а группа талантливых авторов под именем «Шекспир» с великолепной быстротой вводила в обиход новосозданные слова – assassination (политическое убийство), cold-blooded (хладнокровный), eyeball (глазное яблоко), fashionable (модный) и т. д.

Именно в этот период число сокращений пополнилось такими формами как I’ll (I will), ’twill (it will), «twould (it would), а также отрицательными can’t (can not), don’t (do not), shan’t (shall not), mayn’t (may not) и won’t (will not). Последнее из вышеперечисленных появилось в середине XV в. в форме сперва wynnot, а чуть позже wonnot. Современный вид won’t оно приобрело лишь два века спустя. Впервые don’t было зафиксировано в писаниях 30-х годов XVI в., а can’t отразилось в печати в 1706 году. К тому же году относят появление сокращения ain’t, которое тогда означало исключительно am not, хотя меньше чем через сто лет им стали заменять целый ряд отрицаний: are not, is not, have not и has not.

При всём при этом, однако, стоит учитывать, что сокращения в письменной речи того времени, мягко говоря, не приветствовались. Лишь в произведениях таких выдающихся авторов, каким был, скажем, Марк Твен, повседневная жизнь персонажей оживала всеми красками речи реальных людей XIX века.

Примечательно, что борьба за «чистоту английского литературного языка» продолжается по сей день. В ведущих британских изданиях вроде The Guardian можно прочитать критику в адрес допущения на письме форм can’t, aren’t, don’t, I’m и it’s на том основании, что «они заставляют воспринимать серьёзные статьи фривольными».

Специалисты по деловой переписке в целом принимают употребление сокращений, которые, по их словам, «поддерживают плавность изложения и вовлекают читателя», однако предостерегают от них в тех случаях, когда послание адресовано аудитории не носителей английского языка, поскольку сокращения могут запутать читателя.

В США президенты Билл Клинтон (в 1998) и Хусейн Обама (в 2010) даже подписали специальные акты, которыми регулируется использование правительственного жаргона в целях понимания его простыми американцами.

А тем временем сами простые американцы говорили, говорят и будут говорить:

She ain’t finished yet (She has not finished yet)

Can you gimme a hand? (Can you give me a hand?)

Lemme go! (Let me go!)

Wanna beer? (Do you want a beer?)

Whatcha gonna do? (What are you going to do?)

Подозрительный тип

Если вам доводилось путешествовать по миру, то вы не раз могли столкнуться с коротеньким и весьма нужным английским словечком tip. Поскольку это, во-первых, то, что вы даёте таксистам и официантам (только не в Японии, где это не принято), а во-вторых, то, что могут дать вам, если мы, не дай бог, заблудились. Как вы уже поняли, я имею в виду два значения (из многих) слова tip: «чаевые» и «подсказка». Пользоваться-то мы им с вами научились, да только едва ли знаем, откуда оно возникло…

Многие англичане считают, что слово tip в значении «чаевые» является аббревиатурой фразы To Insure Promptness, то есть «заручиться расторопностью». Оказывается, это неверно.

Буржуазные лингвисты, исследовавшие этот вопрос, заявляют, что если вам говорят, будто появившееся в языке раньше XX века слово обязано своим происхождением сокращению, не верьте. К таковым, в действительности, относится лишь одно быстро забытое слово – colinderies или colinda, означавшее Colonial and Indian Exposition (то есть «Колониальная и индийская выставка»), которая проводилась в Лондоне в 1886 году.

Итак, что касается tip как благодарности, то есть стойкое убеждение, что родилось оно в языке воров, попрошаек и проституток, называвшемся по-английски просто – Thieves’ Cant, т.е. воровской жаргон – и возникшем в Англии несколько столетий назад с той же целью, с какой учёные, врачи и политики сегодняшнего дня придумывают свои термины: чтобы окружающие не понимали, о чём они говорят. Если кому интересно, вот вам пример английской фени 1857 с последующим переводом на современный английский язык:

I buzzed a bloak and a shakester of a reader and a skin. My jomer stalled. A cross-cove, who had his regulars, called out «cop bung’, so as a pig was marking, I speeled to the crib, where I found Jim had been pulling down sawney for grub. He cracked a case last night and fenced the swag. He told me as Bill had flimped a yack and pinched a swell of a fawney, he sent the yack to church and got three finnuffs and a cooter for the sawney.

Перевод:

I picked the pocket of a gentleman and lady of a pocket-book and a purse. My fancy girl stood near me and screened me from observation. A fellow-thief, who shared with me my plunder, called out to me to hand over the stolen property, so, as somebody was observing my maneuvers, I ran away to the house, where I found James had provided something to eat, by stealing some bacon from a shop door. He committed a burglary last night and had disposed of the property plundered. He told me that Bill had hustled a person and obtained a watch; he had also robbed a well-dressed gentleman of a ring. The watch he sent to have the works taken out and put into another case (to prevent detection), and the ring realized him three five-pound notes and a sovereign.

Одним из зафиксированных в 1610 году жаргонизмов и было слово tip, означавшее тогда «давать, делиться». Меньше чем через сто лет, в 1706 году, оно вышло из-под крыши блатной фени и даже прозвучало со сцены, в пьесе The Beaux Stratagem («Щегольские уловки»): Then I, Sir, tips me the Verger with half a Crown… (В таком случае, сэр, я за полкроны заручусь священником).

Само слово tip как таковое появилось в английском языке где-то в XIII в., по-видимому, из средненидерландского, в котором оно означало «крайнюю точку». Сегодня одно из основных его значений как существительного таким и сохранилось – «кончик». А в качестве глагола оно зачастую переводится как «слегка дотрагиваться».

Таким образом, оглядываясь на рассмотренные нами примеры, можно предположить, что изначально кто-то украдкой трогал кого-то кончиком пальцев, чтобы подать сигнал (дать подсказку) или передать что-нибудь вещественное (например, украденный кошелёк), но с течением времени смысл этого действия перешёл на результат, и теперь в английском языке мы имеем tip, не в качестве незаконной пропажи, а, напротив, в виде благодарной помощи.

Неисповедимы пути английских слов!

Знак Зорро

В школе на уроках английского нас всех заставляют учить алфавит. Помните, на какую букву он заканчивается? Правильно, Z. И как она читается? Думаю, большинство из читателей ответит «зэд». Однако некоторые, не задумываясь, скажу «зии». В чём дело? Кто прав? И те, и другие. Почему?

На Британщине и в большинстве англоговорящих стран, действительно, Z называется «зэд». Исключение составляют, как водится, Соединённые Штаты…

Будучи наследниками классических языков, англичане переняли букву Z у греков, где она читалась «зета». В старо-французском, с которым история развития английского языка связана, мягко говоря, тесно, она стала zede, а в английском XV века – zed.

О том, что произошло с ней в американском варианте английского языка, приходится только догадываться. Весьма вероятно, что стремление американцев всё упрощать привело к уподоблению чтения Z чтению многих согласных: «бии», «сии», «дии», «джии», «пии» и «вии».

Впервые в форме «зии» произношение буквы Z зафиксировано в справочнике Lye’s New Spelling Book, изданном в 1677 году. Конечно, впоследствии были и разночтения, однако последнее слово осталось, разумеется, за Ноем Вебстером, который сказал «Да будет зии!» в издании своего словаря от 1827 года. В известной песенке про алфавит 1835 года Z уже чётко рифмовалась с me.

Кстати, эта песенка подпортила жизнь многим преподавателям английского языка, поскольку маленькие его носители по всему англоговорящему миру сначала выучивали её дома, например, смотря сериал «Улица Сезам», а потом сталкивались в школе с необходимостью переучиваться.

В результате концовку песенки пришлось переделывать и рифмовать Z не с me, а со словами bread (хлеб) и даже dead (мёртвый).

a-b-c-d-e-f-g

h-i-j-k-lmnop

q-r-s

tu-v

w-x

y and z

Sugar on your bread

Eat it all up

Before you are dead…

Кстати, вышеуказанными двумя вариантами произношение буквы Z не исчерпывается. В разных странах англоговорящего мира можно услышать версии «зод», «зад», «зард», «эзод», «иззард» и «юззард».

И ещё два факта, знание которых может вам пригодиться.

Во-первых, песенка про алфавит взята (кто бы мог подумать!) из французского, где она поётся Ah, vous dirai-je, maman. Песенка эта появилась в 1761 году, а через некоторое время Моцарт использовал её в своих «12 вариациях до мажор». Она же стала основой таких детских песенок как Twinkle, Twinkle, Little Star и Baa, Baa, Black Sheep.

Наконец, Z и Y – единственные буквы, которые латынь позаимствовала из греческого. Остальные она взяла из русского… простите, этрусского языка.

$, ты откуда?

А знаете ли вы, мой любознательный читатель, откуда повелось обозначать всем ненавистный доллар значком $?

Символ этот, говорят, впервые появился в 70-е годы XVIII века в документах английских американцев, торговавших с американцами испанскими. Ведь не секрет, что поначалу американских американцев в Новом Свете, как сейчас, не было, а представители каждой из вторгнувшихся на общедоступный континент наций помнили свои корни. Так вот, к началу XIX века значок этот приобрёл популярность одновременно с чеканкой первого официального доллара США. Раньше он использовался как сокращённое обозначение испанских денег, то есть песо, и писался как p.

Каким же образом испанское p превратилось во всемирно известный $?

Версия такова. Когда в документах нужно было записать 1 peso, писали 1 p. Когда же этих песо было много, скажем, 1000, то писать приходилось 1000 ps. Причём s писалось в верхнем регистре, как мы сегодня записываем цифру 2 в квадратных величинах, т. е. P s . Виной ли тому необходимость записывать этот значок много раз или просто лень англо-американских колонистов, но только две буквы стали постепенно сливаться в одну, что привело к образованию $. При этом в одном и тот же документе вертикальных полосок могло быть и две, и одна.

Пусть так, но тогда как символ песо перекочевал на доллар, спросите вы.

В то время, когда чеканились первые доллары, испанский песо имел широкое хождение как в Штатах, так и во всём мире (более подробно я пишу об этом в своей книге «Осенью осенённая», рассказывая о появлении японской йены). Вероятно, именно поэтому англо-американцы решили не изобретать велосипед и положили песо в основу дизайна, материала и веса своих новых денег. Что позволило упростить обмен: 1 песо чётко соответствовал 1 доллару, благо в те недалёкие времена общим материалом для монет служило серебро. А если нет разницы, песо это или доллар, то и значок популярной валюты можно позаимствовать…

Причём, если разобраться, то англо-американцы позаимствовали этот значок у самих себя, ибо именно они таким образом записывали песо, а вовсе не испанцы. Характерно, что в английской традиции правильно записывать, например, $ 10, а не 10 $, как сделали бы испано-американцы, потому что «фунтовая» традиция Старого Света требовала написания сначала значка валюты, а потом уже числа, и никак не наоборот.

Иногда можно услышать версию о том, будто значок $ с двойными вертикальными линиями происходит от наложения букв U и S (от United States), однако она ошибочна, поскольку песо стали записывать таким образом ещё задолго до официального образования Соединённых Штатов.

Само же слово dollar произошло, как вы, наверное, знаете, от слова thaler (талер), что в свою очередь является сокращением от Joachimsthaler – монеты города Joachimsthal или Jáchymov в Богемии (теперешней Чехии), где первые такие монеты были отчеканены в 1518 году.

Им дым отечества и сладок, и приятен

Вы никогда не задумывались, почему на английском фамилия, скажем, битловского Пола Маккартни пишется McCartney, то есть с большой буквы в середине слова?

Или что общего у какого-нибудь Макдональда с каким-нибудь Дональдсоном?

Или почему у англичан нет отчеств? Или всё-таки есть?

Если ответить коротко на первый вопрос, то приставки Mc или Mac исторически означали «сын того-то». Собственно, сына обозначало словечко Mac, а Mc является просто его сокращением. Что на корню развенчивает миф о том, будто за суффиксом Mac стоит шотландское происхождение фамилии, а за Mc – ирландское. А заодно и другое предположение, мол, Mac принято в протестантизме, а Mc – в католичестве. На самом деле они обозначают одно и то же и могут легко взаимозаменяться безотносительно происхождения и религии.

Теперь на второй вопрос вы можете ответить сами: и Макдональд, и Дональдсон являются сыновьями (Mac = son) некоего Дональда.

Так что, отвечая на третий вопрос, отчество в древности у наших англоязычных соседей всё-таки было. Просто со временем оно превратилось в фамилию. Вроде наших Ивановых (Ты чей? – Ивана. – А, Иванов!), Петровых и т. п. В отличие от потомков Адама, как вы знаете, у славян и ариев род считается по отцу…

Исходя из вышесказанного, мы теперь понимаем, что заглавная буква в середине фамилии из нашего примера есть всего лишь указание на то, что человек по имени Пол, в оригинале является сыном человека по имени Картни.

Однако не все фамилии с Mac обязательно включают заглавную букву, поскольку они могли произойти не от имени отца, а от названия отцовской профессии. Например, можно встретить какого-нибудь Paul Macmaster’а, что в древности означало бы, что у Пола отец считается мастером в том или ином ремесле. Писать «мастер» с большой буквы почётно, но в данном случае бессмысленно. Это же касается всякий Смитов (кузнецов), Бейкеров (пекарей), Куков (поваров) и т. п.

Есть «маки», которые произошли не от отцов и их профессий, а от их внешних признаков. Скажем, Macilbowie означает «сын блондина» и тем перекликается с гораздо более популярной фамилией Mackenzie (которая, кстати, по чьему-то недосмотру сегодня всё чаще превращается в женское имя). То же касается Браунов (коричневых), Уайтов (белых), Гринов (зелёных) и т. п.

Для полноты информации отмечу, что отчества были не только у сыновей, но и у дочерей. Дочерней приставкой считалась Nic или просто Nc, что было сокращённым от гаэльского nighean mhic и вообще-то переводилось как «внучка». В XVII – XVIII века фамилии типа NcDonald были, говорят, весьма популярны. Сегодня их почему-то почти не осталось.

Раз уж мы вспомнили про внучек, стоит упомянуть и внуков. Их вспоминали в мало распространённой приставке Vc, причём благодаря ей у нашего знакомого Пола могло быть сразу две фамилии, например, Paul MacDonald Vcmaster (Пол, сын Дональда, внук мастера). Сегодня так уже людей, слава богу, не называют.

В заключении ещё несколько примечательных фактов из области фамилий.

В Англии их стандартизация началась во времена правления Генриха V. Если раньше у какого-нибудь Джона Питерсона рождался сын Уильям, и его звали Уильям Джонсон, то теперь его, как и отца, называли Уильям Питерсон. А всё потому, что Генрих написал декрет об унификации фамилий, чтобы иметь возможность перечесть своих многофамильных сограждан.

В самой Шотландии фамилия MacDonald стоит всего лишь на 11-м месте. Самыми популярными там считаются теперь Смиты и Брауны. В Ирландии знаменитая фамилия McKenna (помните фильм 70-х годов про индейцев «Золото Маккены»? ) 14-я в списке, а на первых местах Мёрфи и Келли.

Если оставить в стороне образование фамилий по отцовской линии, то самым частотным способом отнесения себя к тому или иному роду в древности было место, где семья проживала. В сегодняшнем английском языке, если только ваша фамилия не Лондон, как у писателя по имени Джек, это обстоятельство не бросается в глаза. Однако стоит знать, что окончания типа -ham, -stead, -stow, -ton и -wick означают нечто вроде «из деревни такой-то». Иногда они прикладываются к словам, также утратившим былое значение или забытым. Например, раньше в английском языке «ручей» (brook) назывался beck.

Чувствуете, на что я намекаю? Правильно: имя знаменитого английского футболиста Дэвида Бэкхема можно перевести как «Дэвид из деревни у ручья»…

Нужда заставит

Если вы когда-нибудь бывали в Англии, то наверняка замечали, что там нет туалетов. В том смысле, разумеется, что слово toilet на Альбионе практически не употребляется. А употребляются разные почти не задействованные в наших учебниках lavatory или просто loo. Что касается Америки, то там иногда можно услышать как это важное заведение табуируется именем собственным – Джон, точнее john, с маленькой буквы…

Считается, что этим термином англосаксы обязаны некоему сэру Джону Хэррингтону. Говорят, правда, что ещё до рождения данного сэра отхожее место называли то «братец Джон» (Cousin John), то Джейкс (Jakes), то ещё каким-нибудь именем. Однако сегодня учёные мужи сошлись на том, что во всём виноват непосредственно Хэррингтон, а не его предшественник «братец Джон».

Сэр Джон Хэррингтон жил в конце XVI – начале XVII века, был одним из 102 крестников королевы Елизаветы I и носил прозвище Saucy Godson (Фривольный Крестник), ибо имел склонность писать скабрёзные стишки, которые то и дело портили его репутацию, однако, разумеется, сходили сэру с рук.

Помимо трудов литературных, Хэррингтон занимался и практическими вещами, например, он изобрёл первый на Британщине сливной бачок, назвав его «Аякс». Чуть выше я упомянул имя Джейкс, которым в те времена называли туалеты. Так вот, Аякс – это всего лишь производное от него.

Одним изобретением Хэррингтон не ограничился и написал целый труд, который озаглавил «Новый разговор на избитую тему: преображение Аякса» (A New Discourse upon a Stale Subject: The Metamorphosis of Ajax). Невнимательный читатель мог решить, что Хэррингтон пишет о своём изобретении, однако на самом деле произведение это было политический аллегорией, описывающей экскременты, отравляющие государство. Вероятно, наш сэр попал в точку, поскольку в результате он был на время отлучён от двора за свои намёки на Эрла Лестерского. Как бы то ни было, сливной бочок работал исправно, так что в 1596 году был презентован самой королеве.

Конечно, Хэррингтон не был первопроходцем на этом сложном поприще. Говорят, сливными туалетами пользовались ещё за 2600 лет до н. э. Однако для Британии это было новшеством, и потому оно увековечило имя изобретателя – john.

Кстати, слово loo происходит от французского guardez l’eau, что можно перевести как «осторожно, вода!». Почему – легко догадаться: как мы все слышали, в цивилизованной Европе содержимое ночных горшков обычно выливали из окон на улицу. Чтобы минимизировать урон, при этом вежливо кричали «осторожно, вода!». Англичане французский перенимали, но терпеть не могли, и потому переиначили guardez l’eau в gardy-loo, а потом и вовсе сократили до loo.

Ещё в качестве заменителя слова «туалет» может выступать неожиданное слово head (голова). Виной тому морской эвфемизм. Дело в том, что на английский кораблях нужник раньше размещался на носу, который в Англии называется «головой». Делалось это опять же для того, чтобы встречные потоки воды уносили в море всё лишнее.

Что касается всемирно известного термина «туалет», то пришёл он к нам всё из того же французского, правда под словом toilette подразумевалось то, что сегодня в театре называется «гримёрная» или «гримуборная». А всё потому, что словечко toile означало ткань, особенно ту, которой накрывали плечи, когда мыли голову. Так что в XVII веке под «туалетом» подразумевался процесс одевания, укладки волос, нанесения грима, одним словом – прихорашивания. Постепенно сей термин стал распространяться на предметы, которые окружали человека во время этого занятия. В XIX веке в Америке так стали называть всю комнату, включая самый главный «инструмент».

Примечательно, что на большом экране работу туалета впервые решились показать лишь в 1960 году в фильме Хичкока «Психоз».

Кроме вышеперечисленных, нужник на английском называют словами latrine, restroom, bathroom, crapper и естественно – shit house, но я вам этого не говорил…

В конце хочется совсем не к месту привести одну известную эпиграмму упомянутого выше сэра Джона Хэррингтона:

Treason doth never prosper: what’s the reason?

Why, if it prosper, none dare call it treason.

Которая в моём вольном переводе звучит примерно так:

Предателям не преуспеть! В чём дело тут?

Ну, тех, кто преуспел, предателем не назовут…

Но это уже другая, хотя и не менее актуальная тема.

Люди-Х

Те из вас, кто не новички в английском или кто постоянно переписывается с англоязычными друзьями, наверняка замечали, что на Рождество общепринятое поздравление Merry Christmas часто пишется сокращённо – Merry Xmas…

В чём тут дело?

Сами англичане наивно полагают (не все, но многие), будто запись Xmas свидетельствует о снятии с Рождества религиозного оттенка. Мол, Рождество без Христа. В чём-то они, возможно, правы, но не до конца. На самом деле кому, как ни нам с вами знать, что по-русски (или по-гречески, если хотите) английский Christ пишется с буквы X – Христос. В силу этого обстоятельства Christmas и Xmas – это по сути одно и то же.

Хотя сегодня всевозможные английские справочники не рекомендуют использовать написание Xmas в литературном языке, в действительности этой традиции никак не меньше 1000 лет.

Показательно в этой связи, что ещё в XVII веке такое женское имя как Christine можно было встретить в форме Xine, а не имеющее вообще ничего общего с христианством слово «кристалл» иногда проскакивает в английской литературе в написании xtal.

Теперь вы знаете, как можно литературно перевести ставшую одно время модной нецензурную аббревиатуру ХЗ…

Бьют часы на старой башне…

Откуда в английском языке пошла традиция говорить «Сейчас столько-то часов», используя слово o’clock?

Оказывается, она пошла с тех времён, когда часов как механизма в нашем нынешнем понимании просто не было, а была уйма разных природных способов определить текущее время.

Основным средством, разумеется, было солнце, однако его удобство всегда ставилось под сомнение, поскольку, в отличие от циферблата со стрелками, наше светило не делит день и сутки на равные отрезки, а, напротив, крайне изменчиво в зависимости от… времени дня и времени года.

В силу этого обстоятельства, если какой-нибудь англичанин XIV века спрашивал у другого, который час, а тот обладал возможностью свериться с умным прибором, а не просто со светилом, то получал ответ типа It is six of the clock (Шесть по часам), что позже, веке в XVI, сократилось до Six o’clock. Кстати, в те времена даже О часто опускалось, и фраза могла превращаться в Six clock.

Напротив, в XVIII веке в английском языке возникла мода на использование O по поводу и без. Именно тогда, к примеру, из выражения Jack of the lantern появился известный сегодня Jack-o’lantern, то есть «фонарщик» (поскольку раньше Джеком называли любого человека). Позже ирландская легенда о Скупом Джеке стала ассоциировать Jack-o’lantern с выдолбленной тыквой со свечками внутри. Про Хэллоуин поговорим ниже…

Возвращаясь к слову clock, уточним, что в английский оно пришло из средневековой латыни, где clocca означало «колокол», которым на Британщине и не только изначально сообщалось о движении времени.

Кстати, знаменитый лондонский Big Ben, который недавно сдуру переименовали в Elizabeth Tower по случаю 60-летнего юбилея правления бабы Лизы, раньше назывался просто Clock Tower (колокольня).

Рассказ о часах будет неполным, если мы не вспомним, что сегодня всё чаще приходится вместо o’clock слышать выражения a.m. и p.m. Народная этимология расшифровывает их как after midnight (после полуночи) и past midday (после полудня), однако на самом деле здесь тоже замешана латынь, поскольку a.m. = ante meridiem (до полудня), а p.m. = post meridiem (после полудня).

Если кому интересно, замечу, что космонавты на орбите встречают полдень и полночь каждые 45 минут…

Когда не было селфи

Давайте зададимся сразу двумя связанными между собой вопросами: почему стало принято во время фотографирования говорить «Скажи сыыыр» (Say cheese) и почему на старых фотографиях люди практически никогда не улыбаются?

Ну, с сыром, тем более в его английском варианте, всё понятно. Часто даже Say теперь опускают. Потому что главное, чтобы при слове cheese ваша физиономия растянулась в подобие улыбки.

Сегодня никто не возьмётся сказать наверняка, откуда пошла эта фраза, да и зачем она, собственно, понадобилась. Ясно только одно: звук ch хорошо соединяет зубы, а долгое ee прекрасно растягивает губы.

Говорят, упоминание этого способа появилось в американской газете The Big Spring Herald за 1943, на страницах которой бывший посол Джозеф Дэвис поделился им с читателями. Оказывается, позируя для фильма Mission to Moscow, он вспомнил рекомендацию одного своего друга-политика. Правда, его имя Дэвис так и не согласился раскрыть. Предполагается, что этим политиком был Франклин Рузвельт, под началом которого Дэвис одно время служил, будучи, соответственно, послом.

Если же заглянуть в более раннюю историю, то думать о сыре, скажем, во времена королевы Виктории, никому даже в голову не пришло бы. Эталоны тогдашней красоты и правила приличия разительно отличались от нынешних. Красивым считался маленький рот с хорошо контролируемыми губами. Фотографы той эпохи предлагали своим моделям сказать prunes (чернослив). С фотографий викторианской эпохи нам улыбаются только дети, крестьяне и пьяницы.

Не менее известный, нежели Рузвельт, президент Джордж Вашингтон также никогда не улыбался, поскольку к моменту своей инаугурации в 1789 году у него во рту остался всего… один собственный зуб. Кстати, деревянных зубных протезов у него тоже, говорят, не было.

Сегодня, если вы прогуляетесь по соцсетям, то скоро заметите, что юные девы фотографируют себя телефоном, выпятив губы трубочкой-поцелуем. По-английски эта гримаса называется duckface (утиная рожа). Вероятно, тут снова замешена Америка с её Голливудом и модой на надувные губы. Ну кто же знал, что Дональд Дак со временем станет новым эталоном красоты…

Английский завтрак, как есть

Первое, что бросается не столько в глаза, сколько в уши, когда проводишь ночь в Англии, в каком-нибудь типичном отеле, и спускаешься утром к завтраку – это неожиданная необходимость выбора между English breakfast и continental breakfast. Что предпочесть? А главное – зачем? Завтрак, он же и в Африке завтрак. Не скажи…

Скорее всего, вам на ум придёт любимая американцами поговорка «Когда в Риме, поступай как римлянин» (вероятно потому, что они сами редко ей следуют и в большинстве своём в любой стране ищут такие знакомые и понятные им «Макдоналдсы»), и вы в качестве эксперимента согласитесь, чтобы официантка принесла вам «английский завтрак». Почему «принесла»? Потому что тот, второй, «континентальный» вы, оказывается, могли бы сами побросать себе в тарелку, поскольку именно он представлен шведским столом, а вот «английский» вам сейчас специально приготовят.

Увидев, наконец, что вам принесли, думаю, вы сперва порадуетесь простоте и обилию снеди, потом удивитесь вкусу и в итоге заречётесь впредь ничего подобного больше не заказывать. Поясню. Английский завтрак, который также называется на Британщине fry, full English и даже Full Monty, состоит из: сосиски, бекона, яиц, жареного хлеба (в буквальном смысле жареного, на масле или жире), резаного сырого помидора и тушеной фасоли. Кроме того, в вашей тарелке будет подозрительно чернеть нечто круглое, что называется pudding, хотя на самом деле это кровяная колбаса, состоящая из овса со свиным жиром (и кровью). Вдобавок вам положат говяжьи или бараньи почки, копчёную селёдку, грибы под соусом и, разумеется, жареную картошку.

А теперь представьте, что это всё вам нужно съесть, запить чаем или кофе и, как ни в чём не бывало, идти дальше по делам. И так каждое утро…

Нет, разумеется, английские гостиницы не всегда похожи на тюрьмы, так что от English breakfast вы в другой раз можете отказаться (только заранее, разумеется) и пойти выбирать на шведском столе всё, что вам по душе и в разумных количествах. Для сравнения, continental breakfast будет включать в себя кекс, кофе, хлопья (корнфлекс), молоко, тост, сок, рогалик, яичницу и, иногда, оладьи для собственноручного изготовления в специальной печке. Мало? Ну, друзья, вам не угодишь…

Чтобы разобраться в истоках такого чисто английского выбора утренних яств, нужно заглянуть в не столь давнее кулинарное прошлое.

Оказывается, под «континентом» в рассмотренном выше втором варианте завтрака подразумевались страны Европы не только с точки зрения «островных» англичан, но и заокеанских американцев. Чьи прадеды в первой половине XIX века, когда Америка была ещё здоровой сельской страной, имели в массе своей больше средств, нежели их нынешние потомки, и могли позволить себе большее разнообразие в еде. Сегодня вас не могут не удивить американские завтраки даже глазами голливудских киношников, когда мать просыпается раньше детей и мужа для того, чтобы с любовью… намазать им несколько бутербродов и развести водой из-под крана какой-нибудь порошок в качестве «полезного» сока. А в то время ей пришлось бы ставить на стол блюда с мясом (беконом, сосисками и ветчиной), яйца, рыбу, хлеб (включая блины и булки), овсяные хлопья, фрукты и всяческие важные мелочи типа масла, варенья и кленового сиропа. Обилие утренних калорий позволяло среднестатистической американской семье дружно трудиться до обеда.

Но время шло, промышленность «развивалась», и начало XX века привело к неизбежной урбанизации американского общества. За каких-то 50 лет, с 1870 по 1920 годы население городов выросло с 10 до 54 миллионов. Образовывался так называемый «средний класс». Лавочники, врачи, бухгалтеры и кто там ещё в него входит могли работать долго, однако при этом уже не затрачивали столько энергии, сколько их крестьянские предки. Плотный завтрак постепенно вышел из моды.

Параллельно происходил другой не менее влиятельный процесс. Континентальные европейцы стали путешествовать по свету, принося с собой свои кулинарные вкусы. Обильные английские и американские завтраки раздражали тех же французов, привыкших к своим птичьим petit déjeuner. Под их нарастающим воздействием владельцы гостиниц, скрепя сердцем (но радуясь возможной экономии) стали сокращать завтраки до кофеёв, чаёв, булочек и фруктов. К 1855 этот «завтрак интеллигента» и стал называться continental breakfast.

Упомянутый «средний класс» в Америке и Британии тоже не сидел дома. Поездки в Европу навели его представителей на мысль, что есть утром мало – это правильно и стильно.

Важно отметить, что термин «континентальный» затрагивает не только набор блюд, но и их цену. Традиционные американские гостиницы были скорее эдакими пансионами, в которых еда включалась в стоимость номера. Европейцы в этом отношении были изначально более прижимистыми. Когда они попали в Америку (а американцы – в Европу), владельцы большинства американских гостиниц тоже стали отделять комнаты от котлет, правда, завтраки считались святыми и их по-прежнему включали в проживание. Из двух моделей завтраков, разумеется, выбор пал на менее затратную – континентальную.

Закончить этот короткий экскурс в прошлое я бы хотел высказыванием одного раздосадованного американца в журнале Harper’s Weekly за 1896 год:

В былые времена голодный человек мог получить больше еды… Нынче количество и влияние голодающих снизилось… Раньше только деспоты могли трепаться за завтраками, ибо еда была слишком уж соблазнительной: огромные бифштексы, горячие рулеты, гречневые оладьи, омлеты, картошка, кофе и даже… пироги.

А теперь несколько слов о самом английском завтраке. Который нынче мы все знаем как breakfast. Хотя, как выясняется, раньше он назывался dinner от старофранцузского disnar…

Как же так случилось, что слово, обозначавшее «завтрак» перебралось на конец дня и стало обозначать либо поздний обед, либо откровенный ужин?

Оказывается, изначально dinner в значении breakfast означал, выражаясь формально, первый приём пищи на дню и приходился на полдень. Это, правда, не очень сочетается с крестьянской присказкой «кто рано встаёт, тому бог подаёт» и с утренним застольем, о котором я писал ранее, однако, по-видимому, речь идёт о ещё более давних временах, когда можно было выйти в поле, не позавтракав.

Как бы то ни было, одноразовое питание нигде не прижилось, ассортимент снеди расширялся, полуденная трапеза теперь предварялась утренним «перекусом» (break the fast), а название dinner осталось за самым обильным застольем.

С развитием городов и отмиранием старых традиций полуденная еда всё чаще стала называться lunch (обед, как правило, не слишком обильный), а dinner постепенно перебрался к вечеру и вытеснил supper (ужин, причём изначально весьма легкий).

Сегодня традиционный по времени dinner можно встретить разве что в Рождество, ибо этот праздник стал поводом семье коем-то веке собраться за одним столом, а потому Christmas dinner обычно приходится как раз на удобный всем полдень.

Тянуть за ногу…

Если в русской традиции вас «водят за нос», то англичане обычно «тянут за ногу» (pulling my leg). Почему так?

На Руси, говорят, виной всему были цыгане, которые брали медведя, вставляли ему в нос кольцо и так водили, обманом заставляя выделывать всякие забавные и не очень фортели.

Что касается английской «ноги», то популярной фраза типа You must be pulling my leg! стала лишь в XX веке. Теорий её происхождения существует две, хотя сразу оговорюсь, что ни одна из них не подтверждена вещественными доказательствами.

По первой английские воришки дергали людей за ноги, валили на землю и в таком положении легко обчищали. И происходило это, мол, в самом что ни на есть викторианском Лондоне, причём некоторые теоретики даже называют точную дату – 1882 год.

По второй версии в том же Лондоне, в районе Тайбёрн, знаменитом как место казней, желающим платили какие-то деньги за то, чтобы они хватали вешаемых за ноги, повисали ни них и таким образом ускоряли их предсмертные мученья. Потому что одно дело, когда тебя подвешивают на длинную верёвку, как двойника Саддама Хусейна, и ты падаешь в яму, и совсем другое, когда ты уже висишь на короткой верёвке, и из-под тебя просто вышибают табуретку. Во втором случае любая помощь жертвой только приветствуется…

Увы, какая связь между обманом и смертью на виселице, никто до сих пор не установил. Как и не нашёл подтверждений того, чтобы фраза про ногу в значении «обманывать» хоть раз была употреблена во время казней.

Впервые выражение это было зафиксировано в 1821 году в дневнике Джеймса Галлатина, секретаря своего отца, Альберта Геллатина, известного тем, что его посредничество как будто положило конец войне 1812 года между Британией и США:

М-р Адамс не является воплощением силы или разума, однако его собственное мнение о себе огромно. Я думаю, что на самом деле отец исподтишка тянет его за ногу. Я знаю, что он невысокого мнения о его талантах и ещё меньшего – о его манерах.

Опубликован дневник был только в 1914 году и сегодня считается подделкой, на которую отважился внук Галлатина. А потому нельзя с уверенность утверждать, будто выражение «тянуть за ногу» использовалось уже в 1821 году.

Зато вот что писала американская газета The Newark Daily Advocate через 60 лет:

Теперь правильно говорить, что человек, обманувший вас каким-либо нелепым способом, «тянул вас за ногу».

Понятно, что раз подобные вещи требуют разъяснения, само выражение ещё не в ходу, хотя на дворе уже конец XIX века.

Можно с таким же успехом предположить, что поначалу оно означало «просить о чём-то», например, о деньгах. Нога здесь выступала бы как брючина, за которую попрошайка тянет, чтобы залезть вам в карман. Но воры, виселицы и карманы – это лишь голословные догадки. Нельзя также забывать, что английский иероглиф leg вовсе не во всех случаях обозначает собственно ногу…

В заключении вот ещё что стоит знать.

Если вы ловите английского собеседника на обмане, то знайте, что у фразы You are pulling my leg есть продолжение: Pull the other one; it’s got bells on (Потяни за другую – на ней колокольчики).

В связи с ногами можно ещё запомнить фразу It costs an arm and a leg, означающую, что это вам дорого (в прямом и в переносном смысле), и выражение Shake a leg, соответствующее нашему «Пошевеливайся».

…или ломать

Отдельного разговора заслуживает пожелание, тоже связанное в английском языке с ногой. По-русски мы желаем собеседнику «ни пуха, ни пера», а англичане говорят на первый взгляд весьма жестоко – Break a leg! (буквально, «Сломай ногу!»). Почему?

Про истоки русского выражения вы, наверное, знаете. Если нет, то напомню. Оно возникло в среде охотников и было основано на суеверном представлении о том, что при положительном пожелании, то есть и пуха (зверя), и пера (птицу) результаты охоты можно «сглазить». Поэтому желали ровно противоположного. В ответ, чтобы тоже не «сглазить», говорили: « (Пошёл) К чёрту!».

В английской традиции фраза break a leg, вернее, её происхождение обсуждается до сих пор. Основная теория похожа на нашу: если пожелать человеку чего-нибудь положительного, злые духи обязательно постараются сделать всё наоборот. Соответственно, если вы не хотите, чтобы человеку было плохо, нужно ему это плохое пожелать, и тогда сглаза не последует.

Впервые выражение break a leg было зафиксировано относительно недавно: в октябре 1921 года в газете The New Statesman некто Роберт Уилсон Линд рассуждал на тему скачек и поделился с читателями своим предположением о том, что удачу нужно желать «от обратного», то есть сказать, например, любимому наезднику «Чтоб ты ногу сломал!». Потому что тогда всё будет наоборот. Он также заметил, что люди, связанные со скачками, самые суеверные на свете. В этом им уступают разве что актёры.

Некоторые исследователи проводят параллель с немецким языком, на котором лётчикам перед посадкой желают Hans un beinbruch, то есть «переломать все кости». Возможно, английские актёры переняли эту фразу у немцев после первой мировой войны, поскольку раньше она, похоже, им была неизвестна.

Однако у break a leg есть и более глубокие корни. В языке тех авторов, которые во времена Елизаветы подписывались именем «Шекспир», она подразумевала буквальное: поклон со сгибанием коленей. То есть, если актёр хорошо сыграет роль, публика встретит его аплодисментами, и ему придётся выходить на поклон. Правда, в XVI веке break a leg также могло означать «родить незаконного ребёнка», что с миром театра, конечно, тоже может быть связано, но не настолько непосредственно.

Есть теория, будто break a leg пошло из Древней Греции, где публика не хлопала в ладоши, а выражала своё одобрение топаньем. То есть успешная игра актёра могла, выражаясь иносказательно, заставить зрителей поломать ноги от восторга.

Пожалуй, самая интересная гипотеза связывает break a leg с убийством Абрама Линкольна известным актёром Джоном Уилксом Бутом в театре Форда в 1985 году. Выстрелив в президента, Бут спрыгнул с балкона на сцену и в прямом смысле слова сломал ногу.

Кстати, именно это происшествие многие считают источником другого театрального выражения об успешном исполнении: You killed it или You killed the audience (вроде нашего «убил наповал», только в положительном смысле).

В завершении этого коротенького исследования стоит заметить, что в английском и американском балете танцоры желают не break a leg, а произносят французское merde (дерьмо). Вероятно, они тем самым не столько притягивают удачу, сколько намекают на слабость в области живота перед выходом на сцену…

Fuck, fuck, fuck

Если вы воспитанница института благородных девиц или считаете, что можно изучать английский, смотреть на нём современные фильмы и при этом избегать самого распространённого после ОК слова на букву F, то дальнейшее можете не читать. Оно вам не понравится.

Сами англосаксы это слово в обществе называют F-word. В английской речи оно может быть существительным, глаголом, прилагательным и даже инфиксом (т.е. вставкой в корень слова). И история его довольно долгая и поучительная…

Истоки скрываются во мгле, поскольку ни в пору древнеанглийского, ни в среднеанглийском вы не могли увидеть его в написанном виде. Как-то не принято было, знаете ли. При этом маститые лингвисты считают его словом древним.

Одни говорят, будто в XIII веке жил товарищ, которого звонил John le Fucker, явно норманнского происхождения. Остаётся лишь догадываться, каким местом он вошёл в историю.

Другие указывают на первое письменное упоминание подобного ему слова в нападках на монахов-кармелитов в XIV веке. Выглядела эта фраза так:

Non sunt in coeli, quia fvccant vvivys of heli…

И на современный английский переводилась They are not in heaven because they fuck the wives of Ely (Не на небесах они, ибо знаются с жёнами Илая).

Под Илаем, как я понимаю, подразумевается не некий многожёнец, а городок на востоке Англии.

Первопечатником этого слова в английской литературе считается шотландский поэт Уильям Данбар, который в начале XV века прославился своими сатирическими творениями. Вот та строчка:

Yit be his feirris [behavior] he wald have fukkit

Нынешние англичане понимают её как «Ты разбил мне сердце, моя костяшка». Или вроде того…

Популярность этого слова на далёкой от английской цивилизации шотландской почве натолкнуло учёных на мысль о его скандинавском происхождении. Они нашли в норвежских диалектах форму fukka, означающую «спариваться», а в шведских – focka с тем же значением, а также «бить» и «толкать», и существительное – fock, то бишь «пенис».

Учёные, настроенные более патриотично, выискивают его истоки в среднеанглийских словах fyke и fike, означавших «непрестанно двигаться», равно как и «флиртовать». Было ещё нижненемецкое словцо ficken, имевшее оригинальное значение «чесаться», но впоследствии приобретшее вульгарное значение.

Некоторые доморощенные этимологи полагают, что слово fuck обязано своим появлением сокращению фразы типа Fornication Under Consent of the King (прелюбодеяние с согласия короля), однако, как мы с вами знаем, раньше XX века в англоговорящей среде, по сути, не было традиции создавать столь частые сегодня аббревиатуры, а тем более произносить их как слова.

Как глагол, слово fuck сегодня означает не только то, о чём вы подумали, но ещё и «обманывать». В этом значении оно прозвучало ещё в 1866 году в объяснении свидетеля, который «поклялся под присягой, что м-р Бейкер сказал ему, что он будет fucked out of his money (избавлен от своих денег) м-ром Брауном».

В ещё одном значении («да пошли вы») его, говорят, в 1836 году использовала некая Мэри Хэмилтон, которая шла по улице за своими товарками, ругалась и кричала, чтобы те go and fuck themselves. В моду посылать собеседника именно так проводить свободное время это выражение вошло в 30-е годы XX века.

Также не совсем ясно, когда вместо того, чтобы сказать «испортить», англичане стали говорить fuck up, хотя на письме оно отразилось в 1916 году.

Зато доподлинно известно, что в качестве прилагательного им впервые воспользовался один рассерженный монах, который аж в 1528 году и не где-нибудь, а на экземпляре цицероновского трактата «Об обязанностях» обозвал своего начальника fuckin Abbot. Нынче англосаксы предпочитают словосочетание fucking bitch, появившееся в 1857 году. Кстати, даты я тут привожу для того, чтобы если в каком-нибудь английском или американском фильме о средних веках вы услышите подобную ругань, знайте, что сценаристы перестарались.

Существительное fuck с конца XVII века означает и сам акт, и партнёра (a good fuck). Столетием спустя оно также стало означать «ничего» в выражении типа I don’t give a fuck (Мне пофигу) и было использовано в одном из стихотворений, где отец говорит сыну: I’d not give – — – for all you’ve read (Мне наплевать, чем ты там начитался).

В самом начале я упомянул некий инфикс. Выглядит он следующим образом. Если вам нужно усилить то или иное прилагательное или наречие, например, unbelievable или absolutely то вы… ничего не делаете, поскольку что позволено Юпитеру, не позволено быку, а вот носители языка могут со смаком сказать un-fucking-believable или abso-fucking-lutely.

Интересно заметить, что по акту 1857 года в Англии, а по акту 1873 года – в США печатать слово fuck в прессе считалось противозаконным. Так что вы не найдёте его следов ни в одном англоязычном словаре, изданном в период с 1795 по 1965 гг.

Когда в 1922 году Джеймс Джойс опубликовал своего, к сожалению, знаменитого «Улисса», в котором F-бомба взрывалась дважды, роман остался под запретом в Америке ещё 11 лет. А когда спустя ещё 15 лет Норман Мейлер принёс издателям своих «Голых и мёртвых», те (издатели) уговорили его заменить слово fuck словом fug (сидеть в духоте). Сегодня это один из популярных эвфемизмов.

Хотя вообще-то планка приличий нынче, как вы знаете, упала повсюду ниже некуда. Смотря англоязычные сериалы или реалити-шоу, вы можете услышать это слово во всей его красе, а можете домыслить под пищание цензуры. Дети употребляют его в разговоре с родителями и наоборот. О времена, о нравы!

Закончить это ужасное эссе я позволю себе четверостишьем из хулиганского стихотворения Томаса Роуландсона «Новые подвиги выездки», написанного в начале XVIII века (и мною же наскоро переведённого):

…и не только

Раз уж мы заговорили о ругательствах, продолжим…

Если вы часто смотрите англоязычные фильмы или читаете современные книги, то наверняка наталкивались на восклицание примерно такого содержания: Excuse my French, but you’re an asshole! Asshole! (Извините мой французский, но вы – жопа! Жопа!).

А теперь зададимся вопросом: почему англосаксы, извиняясь за свою ругань, выбирают в качестве языка-жертвы именно французский, а не немецкий или испанский?

Ответ, как вы уже догадались, лежит в истории…

С самого момента завоевания Британщины норманнами во главе с Вильгельмом Завоевателем в достопамятном 1066 году, французский язык, очень мягко говоря, раздражал англичан. К началу столетней войны между Англией и Францией в 1337 году англичане думали о своих противниках так, как это сказано у «Шекспира» в «Генрихе V», а именно I thought upon one pair of English legs did march three Frenchmen. Короче, один к трём…

Шли годы и даже столетия, а антагонизм между обоими государствами нисколько не утихал. Помните, что писал Фенимор Купер в «Последнем из могикан», романе, описывавшем семилетнюю войну XVIII века между французами и индейцами? Устами британского командующего, генерала Уэбба, он сказал о первых: Kindly inform Major Heyward that he has little to fear from this General Marquis de Montcalm… because the French haven’t the nature for war. Their Gallic laziness combines with their Latinate voluptuousness with the result that they would rather eat and make love with their faces than fight. (Будьте так любезны уведомить майора Хэйворда о том, что ему едва ли стоит опасаться этого генерала маркиза де Монкальма… ибо натура французов не предназначена для войны. Их галльская лень вкупе с латинской похотливостью приводят в итоге к тому, что они скорее будут есть и заниматься любовью со своими лицами, нежели сражаться). Кстати про «любовь с лицами» можно как-нибудь поговорить особо, поскольку смысл этого ставшего крылатым выражения в отношении французов многозначен, а источник – неизвестен.

Даже французская революция 1789 года не пошла на пользу отношениям между соседями. Вплоть до поражения Наполеона при Ватерлоо в 1815 году Британия и Франция пребывали в состоянии постоянной вражды. Герой того времени, адмирал Нельсон, говаривал: There are three things, young gentlemen, which you are constantly to bear in mind. Firstly, you must always implicitly obey orders… Secondly, you must consider every man your enemy who speaks ill of your king; and thirdly, you must hate a Frenchman, as you do the devil. (Существуют три вещи, мои юные джентльмены, которые вы должны постоянно помнить. Во-первых, вы должны всегда беспрекословно подчиняться приказам… Во-вторых, вы должны считать своим врагом любого, кто плохо отзывается о вашем короле. И в-третьих, вы должны ненавидеть француза как самого дьявола).

Как вы теперь видите, нет ничего удивительного в том, что и в мирном мировосприятии англичан слово «французский» ассоциировалось с распутством и непотребством. Так сифилис стал называться French pox (французская сыпь), порнография получила название French novel (французский роман), а презервативы – French letters (французские письма).

После наполеоновских войн заговорить в Англии по-французски считалось верхом непристойности. Ещё в «Двенадцати ночах» (1831) барона Карла фон Милти герой восклицает: Bless me how fat you are grown… you will soon be as embonpoint (excuse my French) as your dear father. (Боже, каким жирным ты стал… ты скоро будешь таким же тучным, прости мой французский, как твой дорогой батюшка).

Сегодня фраза Excuse my French и её ещё более офранцуженный вариант Pardon my French стали одной из любимых фенечек сценаристов, актёров, комиков и прочих лицемеров (простите мой французский) … лицедеев. Так закончить эту заметку я не хочу, но вынужден репликой, произнесённой героем Джима Керри, когда он тщетно пытается выбить из песка шар для гольфа в фильме «Я люблю тебя, Филлип Моррис»: Fuck me with a flaming fist! Eat my asshole! Oh, fuck! Shit. God awful whore! Cocksucker! Take this you little twat… Pardon my French. My mother smoked during pregnancy.

Позвольте, я оставлю её без перевода. Простите мой английский…

Полковник, вы откуда?

Вы никогда не задумывались о том, почему в английском языке звание «полковник» пишется colonel, а читается [кёнел]?

Оказывается, как свидетельствует Оксфордский словарь, слово это пробралось в Британию из Франции в середине XVI века, причём в двух формах – colonel и coronel (или даже coronelle). Первое из них было ближе к старому итальянскому colonello, нечто вроде «колонны солдат», от латинского columnella, иначе говоря, «маленькая колонна». В письменной речи стала доминировать более старая форма, тогда как в устной возобладало произношение [кернул] или [кернел].

Кстати, сам звук «r» в этом слове часто вообще не звучит. Произносят его, главным образом, американцы, от которых британцы отличаются в этом плане тем, что по их классической системе RBP (Received British Pronunciation) звук «r» слышен только в тех случаях, когда за ним следует гласный. Правда, и здесь есть исключения. Один американец рассказывал, как его тётя Виржиния, выросшая на Миссисипи, страшно удивилась, когда пошла в школу и узнала, что в её имени, оказывается, есть буква «r»…

И наоборот, в деревнях Британщины многие, вопреки насаждаемым правилам, произносят «r» весьма раскатисто, почти по-русски…

Теперь осталось разобраться, почему звание «лейтенант» по-английски пишется lieutenant, а произносится чаще всего [лефтенант]…

…Википедия называется Википедией

Когда в 1995 году Ховард Каннигем запустил в интернет свою разработку, она называлась WikiWikiWeb. Оказывается, впервые посетив Гавайи, Ховард услышал от работника местного аэропорта, что между терминалами ему придётся сесть в wiki wiki автобус. Ховард, подобно нам, людям не любопытным, но любознательным, поинтересовался, что это такое, и узнал, что на гавайском (вероятно, не без помощи английского) wiki означает quick, то есть «быстрый». А если это слово повторить дважды, то и скорость удвоится – «очень быстрый». Позднее Ховард решил применить это забавное открытие в своей новой интернет-платформе.

…по-английски все поют без акцента

Вы никогда не задумывались о том, почему при таком обилии английских акцентов в мире, все эстрадные исполнители поют одинаково?

Послушайте интервью с такими чисто британскими созданиями, как Мик Джаггер, Элтон Джон, Род Стюарт, Фил Коллинс или Джордж Майкал. Они все выросли если не в Лондоне, то неподалёку от него, и говорят с зубодробительным английским акцентом, отличным от американского, как ополяченная мова от русского. Куда же он исчезает, когда они начинают петь?

Примечательно, что подобное происходит не только с британцами, но и почти со всеми поющими по-английски. Возьмите ту же легендарную шведскую группу моего детства ABBA. Или тысячи нынешних исполнителей по всему миру. Создаётся впечатление, что современная эстрада построена сплошь на американском акценте.

Задавшиеся этим вопросом учёные выяснили, что причина стирания каких-либо акцентов в песнях и похожесть результата на акцент американский связана с фонетикой, то есть с тем, где рождаются звуки нашего голоса при пении и при говорении, а также с давлением воздуха.

Акцент, который кажется нам «американским», на самом деле таковым не является. В самой Америке можно насчитать по меньшей мере дюжину весьма отличных друг от друга акцентов, типа нью-йоркского или hillbilly (акцента горных районов западных и южных штатов, считающегося простецким). Однако стоит певцу из Нью-Йорка или Калифорнии запеть, как его произношение становится нейтральным. Если, конечно, это не исполнитель в жанре кантри, поскольку тогда он будет изо всех сил стараться звучать «по-американски». Наиболее явно то, о чём я говорю, вы сами можете услышать, если посмотрите в интернете британский и американский The Voice («Голос»).

Известный ирландский лингвист Дэвид Кристал также считает, что песенная мелодия нивелирует речевую интонацию и следует за ритмом, отчего певцам приходится опираться на слоги и в результате растягивать гласные. Как ни странно это может прозвучать на первый взгляд, скорость пения медленнее скорости говорения. Пение позволяет делать слова более выразительными, за счёт чего акцент становится нейтральнее.

Что касается давления воздуха, то при пении оно, разумеется, усиливается. Исполнителям приходится учиться дышать правильно, чтобы дольше держать взятые ноты и т. п. И снова слоги вынужденно растягиваются, а ударения падают иначе, нежели в обычной речи. Меняется качество звука. Так в недавнем эпизоде британского The Voice зал и судьи рыдали от смеха, когда после слепого прослушивания певший чуть ли не фальцетом негр заговорил глубоким баритоном.

Сами артисты, если задать им вопрос «Почему?», скорее всего даже не замечают, что их «певческий» акцент меняется. Для них этот переход естественен. Точно также, как мы с вами не воспринимаем собственную русскую речь за акцент, пока ни окажемся где-нибудь в другой части страны и кто-нибудь из собеседников вдруг ни спросит: «Ну, как там в Москве?». Блин, оказывается, я говорю с московским акцентом…

Пожалуй, единственным исключением сегодня является британка Kate Nash, почти случайно обнаруженная на просторах интернета и ставшая сразу же обладательницей платинового альбома. Англичане говорят про неё, что она is as English as tea in the afternoon (такая же английская, как чай на полдник). Многие поющие сограждане подхватили её почин, так что посмотрим, сохранит ли эта моя статья свою актуальность лет так через десять…

…футбол называется «футболом»

Я совсем недавно перестал смотреть футбол.

Долгое время он казался мне интересным времяпрепровождением, и я искренне болел за «Манчестер Юнайтед», а уж во время чемпионатов мира старался не пропустить ни одного матча. Ещё раньше я с таким же, если не большим, упоением следил за перипетиями профессионального баскетбола уровня НБА. Но ушёл Майкл Джордан, динозавры вымерли, и сегодня смотреть на то, что от НБА осталось, мне лично грустно. Из «Манчестера» ушёл сэр Алекс Фергюсон, я попытался болеть за «Барселону», но и там не стало Гвардиолы, так что сегодня я в лучшем случае вспоминаю о футболе на финале Лиги Чемпионов да и то, не включая телевизор (честно говоря, я даже не знаю, есть ли он у меня), а скачивая матч задним числом в интернете и проматывая до более или менее интересных моментов. Интрига исчезла. Иногда мне даже кажется, что куда занятнее погонять мяч за какую-нибудь команду в формате очередной версии FIFA на приставке Xbox…

Однако не будем о грустном.

Если вы были (а может и остаётесь) неравнодушны к футболу, то наверняка знаете, что игра, которую во всём мире называют именно так, в США зовётся «соккер» (soccer). Американцев за это (и не только, разумеется) в Старом Свете недолюбливают, однако мало кто знает (кроме вас теперь), что слово soccer не только впервые появилось именно на родине футбола, но и стало первым называнием этого вида спорта.

Именно так величали новую игру британские аристократы на протяжении целых восемнадцати лет с момента её рождения до тех пор, пока она ни охватила более широкие массы средних и низших классов, которые и дали ей простецкое название – football.

На самом деле игр с применением ног и использованием мяча в мире всегда было много, как в самой Англии, так и за её пределами. Некоторые учёные ведут историю футбола с 1004 года до н. э. Причём страной-первооткрывательницей называют Японию. Это их дело. Нас же с вами должна интересовать дата 26 октября 1863 года, когда группа английских команд создала набор единых правил игры и назвала их Association Football, чтобы отличаться от других английских «футболов», например, Rugby Football, то есть регби.

Сегодня, как и в старину, английские школьники любят придумывать прозвища, добавляя к слову окончание «er». Так регби в то время называли rugger. По аналогии с ним новое детище – Association Football – скоро получило прозвище assoccer, от которого было уже рукой подать до soccer. Говорили даже Soccer Football.

По легенде крестным отцом соккера был некто Чарльз Редфорд Браун, студент из Оксфорда, который в том же 1863 году на вопрос друзей, пойдёт ли он с ними играть в rugger, ответил, что предпочитает soccer.

Интересно, что, зародившись как развлечения «для джентльменов», и регби и соккер пошли в массы, однако, в отличие от соккера, регби, несмотря на простоту, грязь, драчливость и демократичность, почему-то так и не добрался до сердец представителей низших слоёв английского общества. В отличие от соккера. Который, как я уже упоминал в начале, через восемнадцать лет после своего рождения, то есть в 1881 году, видоизменился из Association Football в просто football.

Английский футбол стал стремительно распространяться по свету. Однако в таких странах как США, Канада, Ирландия, Новая Зеландия и ЮАР, в то время уже были свои популярные виды спорта, называемые «футболом». Именно в них общепризнанный футбол стали называть другим, как мы теперь знаем, более оригинальным термином – soccer.

Кстати, вы никогда не задумывались над тем, почему американский футбол, больше похожий на регби, называют футболом, хотя игроки там, как и в регби, на самом деле пользуются преимущественно руками, как в гандболе?

Потому что в него играют на ногах.

В отличие, скажем, от аристократических игр, когда игроки сидят верхом на лошадях.

Вот вам ещё несколько занятных фактов из той же оперы.

В США первая футбольная лига вплоть до 1975 года носила название United States Soccer Football Association, после чего утеряла слово Football.

Изначально американский футбол назывался в Англии Start-Stop Rugby with Padding (буквально, «стартостопное регби с набивкой»).

Название «регби» произошло от названия школы в Англии. Во время футбольного матча один из игроков Rugby School, Уильям Уэбб Эллис, схватил мяч в руки и так добежал с ним до ворот. Гол засчитан не был, однако судья заметил, что это была «отличная попытка» (jolly good try), откуда и пошла традиция называть голы в регби «попытками».

Поскольку, как я упоминал, регби, в отличие от футбола, не проник в низшие классы английского общества, в Англии существует присказка: Soccer is a gentleman’s game played by ruffians and rugby is a ruffian’s game played by gentlemen (Футбол – игра джентльменов, в которую играют хулиганы, а регби – игра хулиганов, в которую играют джентльмены).

Не все английские монархи были благосклонны к футболу. Так король Эдвард ещё в начале XIV века издал закон, по которому любой, кто будет уличён в игре с мячом, должен быть посажен в тюрьму, ибо «большие мячи вызывают в городе толкотню и шум великий, чем чинят много зла». Королева Елизавета I распорядилась сажать «футболистов» за решётку на неделю с последующей епитимьей. Короли Генрихи IV и VIII также выступали против этого беспокойного увлеченья…

…«майский день»

Если вы смотрите в оригинале американские боевики или играете в компьютерные стрелялки, вам не раз приходилось слышать, как радисты подбитых самолётов или кораблей кричат в микрофон не SOS, а одно и то же слово – Mayday!

Настало время выяснить, почему…

В 1923 году старшего радиста из лондонского аэропорта Кройдон попросили придумать одно-единственное слово, которое бы все воздушные и наземные службы поняли как сигнал бедствия. SOS использовалось в азбуке Морзе, а слово типа Help для голосового общения не годилось, поскольку его могли употребить вовсе не обязательно в связи с надвигающейся катастрофой.

В то время из Кройдона самолёты летели главным образом в Париж, в аэропорт Ле Бурже. Подумав, радист выдал нагара англизированный вариант французского выражения m’aider, то есть «помогите мне».

Через четыре года в Вашингтоне на международной радиотелеграфной конвенции Mayday был официально утверждён, как голосовой сигнал бедствия, угрожающего жизни людей.

Традиционно слово Mayday в подобных случаях повторяется трижды, чтобы наверняка отличаться от «майского дня» и всего того, что может прозвучать похожим образом.

Примечательно, что если вы передадите Mayday без особой на то необходимости, в США вас за это могут посадить в тюрьму на шесть лет и выписать штраф на 250 000 долларов…

…все спешат к «мёртвой линии»

Первое, с чем вы сталкиваетесь, когда начинаете либо работать на буржуйской фирме, либо в какой-нибудь нашей конторе, усиленной косящей под буржуйскую (например, в рекламном агентстве), это подлое словечко deadline, то есть дата, к которой во что бы то ни стало нужно успеть сделать что-нибудь совершенно тупое и бесполезное. В правильном английском это выражение звучит как meet a deadline, иными словами «успеть к назначенному сроку». Но почему «назначенный срок» называется в буквальном переводе «мёртвая линия»? Никогда не задумывались? Сейчас разберёмся.

Большинство учёных сходятся на том, что слово deadline впервые вошло в английский язык в период гражданской войны в США (1861—1865). Называют даже место: лагерь для военнопленных в Джорджии – Андерсонвилл. 5-го июля 1864 года полковник Чандлер написал в отчёте:

The Federal prisoners of war are confined within a stockade 15 feet high, of roughly hewn pine logs, about 8 inches in diameter, inserted 5 feet into the ground, enclosing, including the recent extension, an area of 540 by 260 yards. A railing around the inside of the stockade, and about 20 feet from it, constitutes the «deadline,» beyond which the prisoners are not allowed to pass…

Федеральные военнопленные огорожены частоколом 15 футов высотой из грубо тёсаных сосновых брёвен порядка 8 дюймов в диаметре, вкопанных на 5 футов в землю, заключая в себе территорию, с учётом недавнего расширения, 540 на 260 ярдов. Ограждение, выставленное по внутреннему периметру частокола на расстоянии порядка 20 футов от него, составляет «мёртвую линию», за которую пленные не имеют права заходить…

Некоторые учёные справедливо полагают, что для тогдашних тюрем это выражение было вообще универсальным, поскольку оно употреблено в официальных отчётах по поводу нескольких подобных лагерей, включая тюрьму «Юнион» в Рок Айленде, Иллинойс.

Примечательно, что термин «мёртвая линия», писавшийся по-английски через дефис – dead-line – использовался в то же время и в полиграфии, в лексиконе наборщиков. Причём не в смысле срока, к которому они должны успеть, а в смысле той границы на наборной доске, дальше которой не следовало укладывать литеры во избежание брака при печати.

Как бы то ни было, к началу XX века под dead line подразумевалась физическая или воображаемая черта, которую не следовало пересекать. Так в рассказе О’Генри, опубликованном в 1909 году, говорится:

She had unfailing kindliness and good nature; and not even a whitelead drummer or fur importer had ever dared to cross the dead line of good behavior in her presence. (Она обладала неисчерпаемой добротой и миролюбием. Так что даже коммивояжер с белилами или завозчик пушнины не отваживались в её присутствии переступить черту приличий).

И только к двадцатым годам прошлого века deadline стало синонимом ограничения по времени, причём главным образом в жаргоне репортёров. Именно им начальники выставляли «мёртвую линию», срок, после которого никакие новые заметки в публикуемый номер не принимались.

Напоследок несколько примечательных фактов.

Комендант лагеря Андерсонвилл, капитан Генри Вёрз, был единственным военным со стороны союзников, которого судили за преступления, совершённые во время гражданской войны. Его приговорили к смерти и повесили 10 ноября 1865 года.

За 14 месяцев существования лагеря из 45000 заключённых 13000 погибли от болезней, ужасной антисанитарии, недоедания, перенаселённости и, как писали в тогдашних официальных хрониках, exposure, что мне так и хочется перевести как «от облучения»…

…англичане надевают сникерсы на ноги

Если вы думаете, что «сникерс» – это просто вредный шоколадный батончик, от которого толстеешь, то вы ошибаетесь. Потому что в английском мире так называется обувь для занятия спортом. Не знаю, как сейчас, а раньше мы в СССР называли её «кроссовками».

Англичане сами удивляются тому, что выбрали название sneakers, а не более подходящее walkers (ходунки) или runners (бегунки). Поскольку sneakers запросто можно перевести на русский язык как «подхалимки» (от глагола sneak).

Обратимся к истории.

Слово sneak происходит от древнеанглийского snican, которое изначально означало «желать, стремиться», а позже стало пониматься как «пресмыкаться». К XVI веку оно использовалась в качестве глагола «идти крадучись». Правда, в те времена делать это было довольно сложно по причине как раз таки тяжёлой и громкой обуви. Проблема была решена в XIX веке, когда изобрели туфли на резиновой подошве. Промышленная революция также позволила производить обувь массово. Людям больше не приходилось зависеть от сапожников. Появилась парусиновая обувь на резине, получившая название plimsolls. В 1862 году она уже звалась sneaks по имени людей, которые пользовались ею в своих целях. Кстати, не обязательно плохишей, а просто тех, кто любил ходить тихо. В газетах того времени писали:

The night-officer is generally accustomed to wear a species of India-rubber shoes or goloshes on her feet. These are termed «sneaks’ by the women [of Brixton Prison]. (Ночные сторожихи приучены носить разновидность резиновых башмаков или галош. Женщины из тюрьмы Брикстон прозвали их sneaks.)

В 1889 году универмаг Джордан Марш уже рекламировал sneakers. В 1895 году этот термин появился в словаре Funk and Wagnall’s, также определяя обувь, а не тип людей.

Замечу, что название sneakers лучше прижилось в США. На Британщине кроссовки обычно называют «тренерки» (trainers).

Примечательно также, что от древнеанглийского глагола snican произошло и слово snake (змея)…

…мы носим кеды, а не педы

Если ваше детство прошло при советской власти, то для вас спортивная обувь наверняка ассоциируется с кедами. Которые в последнее время, кажется, возродились, но уже как «трендовая», а вовсе не спортивная вещица. Хотя и не менее вредная для ног.

Оказывается, в мировом масштабе спортивную обувь типа кроссовок ввёла вовсе не фирма Keds. Их дочерняя компания, Goodyear, известная сегодня как производитель резиновых покрышек, первой получила лицензию на процесс вулканизации, при котором резина соединяется с тканью. Однако вплоть до 1892 года экспериментов с изготовлением таким способом обуви почему-то никто проводить не решался. Так что Keds стали первыми, кто поставил производство резиновых ботинок на массовые рельсы.

Вообще-то изначально Keds должны были называться Peds, с латинским корнем «ноги», однако это название оказалось уже занятым. Выбор встал между Keds и Veds. Результат нам уже известен.

Ещё интереснее история сложилась с названием Reebok. Была в Британии фирма – J.W. Foster & Sons, основанная аж в 1895 году. В 1958 двое из сыновей решили создать компанию по изготовлению спортивной обуви и первым делом стали подбирать название. Они узнали, что Джо Фостер, их прапрадедушка, однажды выиграл забег и за это получил в награду словарь. В словаре им на глаза попалось слово из языка африкаанс rhebok – то есть африканская антилопа, знаменитая своими скоростными качествами. Братьям осталось лишь переделать его на английский манер – Reebok.

Другая история про братьев касается Ади и Руди Дасслеров, которые тоже делали спортивную обувь, причём настолько удачно, что в их кроссовках Джесс Оуэнс победил в забеге на олимпиаде 1936 года. В 1949 году Ади Дасслер создал собственную фирму. Догадались, как она называлась и называется? И вовсе не потому, что All Day I Dream About Soccer! (Весь День Я Мечтаю О Футболе).

Кстати, брат родоначальника «Адидаса» основал другую фирму – Puma…

…Холмс никогда не говорил «Элементарно, Ватсон!»

Все знают, что Шерлок Холмс любил приговаривать: «Это элементарно, Ватсон!». Точно так же, как последними словами Цезаря, убитого заговорщиками, были: «И ты, Брут!».

Правильно?

Нет. Потому что в оригинале Цезарь удивлённо воскликнул «И ты, дитя!». А вот про Холмса мы как раз поговорим подробнее…

Действительно, в отличие от советского (замечательного во всех отношениях) фильма, где Ливанов то и дело говорит Соломину «Это же элементарно, мой дорогой Ватсон!», ни в одном из 56 рассказов и 4 повестей, настоящий Шерлок этой фразы не произносит. Пожалуй, единственное место, где звучит слово «элементарно» в связи с «дорогим Уотсоном» – это в рассказе The Crooked Man («Горбун»):

«I have the advantage of knowing your habits, my dear Watson,» said he. «When your round is a short one you walk, and when it is a long one you use a hansom. As I perceive that your boots, although used, are by no means dirty, I cannot doubt that you are at present busy enough to justify the hansom.»

«Excellent!» I cried.

«Elementary,» said he.

– Моё преимущество в том, что я знаю ваши пристрастия, мой дорогой Уотсон, – сказал он. – Когда у вас короткий обход, вы передвигаетесь пешком, когда долгий – вы берёте двуколку. Поскольку, на мой взгляд, ваша обувь, хоть и побывала в употреблении, нисколько не испачкалась, я не сомневаюсь в том, что в данный момент вы достаточно заняты, чтобы оправдать двуколку.

– Превосходно! – воскликнул я.

– Элементарно, – ответил он.

Учёные подсчитали, что, кроме этого места, Холмс употребляет наречие «элементарно» всего 7 раз. «Дорогим» он называет своего друга, разумеется, многократно.

Замечено, правда, что вместо elementary, my dear Watson, Холмс трижды в разных рассказах восклицает exactly, my dear Watson, то есть, «точно, мой дорогой Уотсон».

Откуда же взялась эта самая фраза «Элементарно, Ватсон!»?

Оказывается, на бумаге она была впервые зафиксирована в 1915 году в повести (или романе) Psmith, Journalist за авторством П. Г. Вудхауза. Кстати, если вы вдруг не знаете, кто такой Вудхауз, то вот вам наглядная притча. В 1936 году в Оксфорде в комнату, где занимались студенты, вошёл один из преподавателей, попросил всех встать и сказал: «Джентльмены, сегодня скончался Честертон. Теперь в Англии остался только один хороший писатель – Вудхауз». Имя преподавателя было Джон Рональд Руэл Толкиен…

Пикантность ситуации с Psmith, Journalist заключалась в том, что Шерлок Холмс вовсе не являлся в ней сколько-нибудь заметным персонажем. Судите сами:

«I fancy,» said Psmith, «that this is one of those moments when it is necessary for me to unlimber my Sherlock Holmes system. As thus. If the rent collector had been there, it is certain, I think, that Comrade Spaghetti, or whatever you said his name was, wouldn’t have been. That is to say, if the rent collector had called and found no money waiting for him, surely Comrade Spaghetti would have been out in the cold night instead of under his own roof-tree. Do you follow me, Comrade Maloney?»

«That’s right,» said Billy Windsor. «Of course.»

«Elementary, my dear Watson, elementary,» murmured Psmith.

– Полагаю, – сказал Псмит, – сейчас как раз тот случай, когда мне необходимо взять на вооружение мою систему Шерлока Холмса. И вот как. Если бы сборщик аренды был там, я уверен, что товарища Спагетти, или как там вы сказали его зовут, там не было. То есть, если бы сборщик аренды зашёл и обнаружил, что никакие деньги его не ждут, товарищ Спагетти наверняка был бы на ночном холоде, а не под сенью отчего дома. Вы следуете за моей мыслью, товарищ Мелони?

– Точно, – сказал Билли Уиндзор. – Ну, конечно.

– Элементарно, мой дорогой Уотсон, элементарно, – проворчал Псмит.

Как видите, Холмс и Уотсон пришлись здесь просто к слову. Такова ирония большой литературы… Вроде знаменитой шапки Холмса с двумя козырьками, которая сегодня украшает голову сыщика на всех сувенирах, но которую сам Конан Дойл на него вовсе не надевал… в отличие от первого иллюстратора его приключений, который списал её, если не ошибаюсь, с фотографии прототипа великого сыщика – доктора Джозефа Бэлла.

Что касается первого произнесения крылатой фразы с экрана или со сцены, то тут царит полная неясность. Некоторые даже утверждают, что впервые с театральных подмостков её произнёс актёр Уильям Жилет, причем было это аж в 1899 году, то есть задолго до романа Вудхауза. Правда, звучала она Elementary, my dear fellow! А вовсе не Уотсон…

…Чикаго называется Чикаго

Как вы, вероятно, знаете, в Новом Свете почти все названия городов пришли из Света Старого, будь то Англия, Голландия, Италия, Россия или Испания. Фантазии переселенцам хватало разве что на то, чтобы назвать очередное поселение, скажем, Новым Амстердамом, а потом очередные хозяева давали ему же имя Новый Йорк, то есть Нью-Йорк. А уж сколько в Северной Америке городов с названием Москва, Петербург или Одесса, думаю, никто толком и не считал…

Тем интереснее поговорить о том, почему Чикаго называется Чикаго, и при этом ни одного подобного топонима в Старом Свете я пока не обнаружил. Нет, конечно, недалеко от моей деревни под Звенигородом есть хуторок, который местные всегда называли Чикаго, но появился он гораздо позже 1671 года, когда на территорию нынешнего американского Чикаго ступила нога первого европейца, французского торговца Николя Пэрро.

Первым поселенцем в тех местах лишь спустя сто лет стал тоже француз, Жан Батист Пуан дю Сабль, построивший ферму на берегу реки. Незадолго до начала XIX века жившие здесь племена индейцев алгонкин уступили эту территорию Соединённым Штатам, победившим в так называемой северо-западной индейской войне. К 1830 году в Чикаго было зарегистрировано аж 100 жителей. И именно тогда эта деревенька и была официально названа Чикаго.

Как будто, всё тут ясно: название будущего города произошло от какого-то местного индейского слова. Вот только от какого? Наиболее общепринятой считается теория, будто своим названием Чикаго обязан вождю по имени Чекагоу, утонувшему в местной реке. По другой версии слово это произошло от индейского «шекауго», что переводилось как «игривые воды», или «чокаго» – «покинутый».

Между тем, учёные полагают, что виной всему слово, заимствованное из наречия индейцев племени майами – «шикааква», означавшее не то «полосатый скунс», не то «вонючий лук». В пользу такой странной и не слишком презентабельной теории говорит тот факт, что майами любили называть места по имени произраставших там растений, а вовсе не животных. Такая система была оправдана удобством запоминания того, что и где следует собирать. Осваивавшие те земли французы взяли шикаакву и переделали его на свой лад – Чикаго. Подтверждение тому исследователи находят в журнале Анри Жутеля, который писал ещё в 1687 году:

Мы прибыли на место, называемое Чекагоу, которое, судя по тому, что мы узнали, получило такое прозвище из-за разновидности чеснока, произрастающего в этом районе, в лесах… он не совсем такой, как у нас во Франции, листы его шире и короче, и он не такой забористый, хотя по вкусу близок, однако на французский лук не похож.

По иронии судьбы сегодня в округе Кук (центром которого и является город Чикаго) разводить подобный лук официально запрещено…

Примечательно, что Шикааква – это ещё и название одной из планет во вселенной «Звёздных Войн».

Город Чикаго называют также «Город ветров», «Чи-таун», «Второй город», «Чикаголенд» и по аналогии с Нью-Йорком – «Большая луковица». В одноимённой поэме Карла Сандберга он называется «Городом больших плеч». А кроме того, его часто величают «Сердцем Америки» в силу сохранившейся до сих пор роли крупнейшего транспортного центра США и северо-западного расположения.

…обращение «миссис» пишется через «р»

То, что английское обращение к мужчине «мистер» сокращается как Mr., мы все прекрасно знаем. А знаете ли вы о том, почему английское обращение к женщине «миссис» сокращается как Mrs.? Ведь в слове «миссис» нет никакого «r»…

Оказывается, впервые Mrs. появилось в английском языке ещё в XVI веке и первоначально заменяло собой обращение mistress, которое сегодня всё чаще переводится как банальная «любовница», хотя в то время воспринималось как «госпожа» (от французского maistresse, которое происходит от латинского magister, т.е. «хозяин», «учитель», которое в свою очередь происходит от латинского же magis – «великий»).

Что до самого слова mistress, то оно живёт в английском обиходе ещё дольше, с XIV века, когда под ним скрывалась безобидная «гувернантка».

К XVI веку так уже называли любую женщину, безотносительно её семейного статуса. Когда через сто лет mistress всё чаще стали использовать при упоминании не просто женщины, а любовницы женатого мужчины, аббревиатура Mrs. моментально перестала читаться как mistress, чтобы никого лишний раз не обидеть.

Примечательно, что «миссис» (как с середины XIX века стало повсеместно читаться Mrs.) – это сокращённая версия ставшего неугодным обращения mistress.

Но самое пикантное во всей этой истории то, что до XVIII века именно произношение «миссис» считалось вульгарной версией общепризнанного тогда mistress…

Вместе с появлением Mrs. в конце XVI века в английский обиход вошли обращение к незамужней женщине «мисс» и его сокращённый вариант – Ms. Последнее было быстро позабыто, и Mrs. стало противопоставляться полному Miss. Так продолжалось вплоть до XX века, когда Ms. вернулось в английский язык. Однако свою нынешнюю общепризнанность оно снискало лишь в 70-е годы благодаря появлению журнала Ms. Magazine. Его соучредительница, некая Глория Штайнем, как-то услышала о том, будто Ms. стоит применять в обращении к любым женщинам, как замужним, так и нет. Название журнала родилось само собой.

Поэтому сегодня Ms. всё чаще используется как эквивалент мужского Mr. вместо ещё недавно широко употребимого Mrs.

Кстати, аббревиатура Mr. изначально скрывала под собой обращение master (хозяин), и лишь к XVIII веку стало «читаться» как mister.

На всякий случай имейте также в виду, что при обращении к нескольким мужчинам на письме, следует писать Messrs.

…важно не только начало, но и конец

Не знаю, смотрите ли вы недавно вышедший довольно дурацкий, сериал The last man on earth, но в нём есть забавный эпизод, когда последний из выживших на земле мужчин, в конце концов, встречает последнюю выжившую на земле женщину, и та первым делом начинает исправлять его речевые ошибки. Особенно одну: если герой, например, говорит Who are you looking for, то она немедленно поправляет порядок слов на For whom are you looking и т. п.

Авторы в данном случае посмеиваются над извечным спором между теми, кто считал (и считает), что английское предложение ни в коем случае не должно заканчиваться на предлог, и теми, кто относится к этому с пониманием и толерантностью. На стороне последних был и выпивоха Уинстон Черчилль, который в своё время произнёс часто цитируемую сегодня фразу, показывающую кретинизм строгого соблюдения правила «безпредложности»: This is the sort of English up with which I will not put (вместо более складного по нынешним меркам This is the sort of English which I will not put up with).

Если заглянуть в историю английского языка, скоро ко всеобщему удивлению выяснится, что вышеозначенного правила никогда по сути не существовало. В эпоху Реставрации (конец XVII века) известный поэт, драматург и литературный критик Джон Драйден писал, правда, что раз представление о достойном образовании зиждется на знании латыни, а в ней предложения на предлог заканчиваться не могут, то такому здоровому примеру должен следовать и правильный английский. По той же причине, кстати, считалось (и считается) неправильным отделять наречием инфинитив от инфинитивной частицы to.

Под влияние Драйдена попало немало представителей английской интеллигенции, включая епископа Роберта Лоута, автора весьма популярного в то время учебника A Short Introduction to English Grammar (1762). Хотя в нём содержалось «правило Драйдена», сам Лоут, говорят, допускал мысль о том, что концовка предложения с предлогом не только «доминирует в обиходе, но и очень хорошо соответствует неформальному языку письма». Как бы то ни было, поскольку оба гиганта английской языковой мысли считали «более изящным ставить предлог перед относительным местоимением», у этой идеи появилось много последователей, и к началу XX века учителя грамматики воспринимали её как неукоснительное правило.

Учителям, конечно, виднее, но их мало кто слушал. Так в 1926 году автор словаря Dictionary of Modern English Usage Генри Фаулер назвал это правило «желанным предрассудком».

В сегодняшнем английском, отражённом в Оксфордском словаре, существует четыре основных типа предложений, где концовка с предлогом звучит более естественно:

С инфинитивом: I had no one to talk to

В вопросах на «кто», «что» и «где»: Who were you listening to?

В пассивах: The dog was let in

В определительных придаточных: That is the man she has been waiting for

…в английском языке неправильно отделять инфинитивную частицу «to»

Или всё-таки правильно?

Как вы понимаете, имеются в виду примеры типа I  really want to learn English в противовес I want to  really learn English .

В Оксфордском словаре на эту тему говорится, что «люди на протяжении столетий разделяли инфинитивы, особенно в разговорном английском. Нарочитое уклонение от разделения инфинитива может звучать нескладно. Это может также смещать акценты в высказывании».

В самом деле, рассмотрим простенькую фразу John decided to  slowly put down his gun (Джон решил медленно положить пистолет). Её можно видоизменить несколькими способами:

John decided slowly to put down his gun

John slowly decided to put down his gun

Но в таком случае получается, что он не медленно его положил, а медленно принял это решение. Вообще другой смысл.

Можно было бы сказать John decided to put slowly down his gun . Но в таком виде это предложение удивит любого носителя языка.

Есть ещё возможность John decided to put down his gun slowly . Всё вроде бы по-английски, однако, теперь непонятно, то ли он медленно думал, то ли медленно клал.

Как видно из этого примера, разделение инфинитива наречием позволяет легко передать нужный смысл, избегая сложной перестройки всей фразы.

Вообще до XIX века английские грамматисты не задумывались о том, что в разделении инфинитива есть что-то греховное. Вот что писали в знаменитом справочнике The King’s English 1907 года издания братья Фаулеры:

«Разделённый инфинитив настолько завладел умами журналистов, что вместо того, чтобы предостерегать новичка от разделения, мы обязаны предостерегать его от предрассудка, будто разделение или не разделение подразумевает разницу между хорошим и плохим писателем».

В XX веке мысль о том, что разделённые инфинитивы плохи сами по себе и не должны использоваться, проникла во многие, хотя и не во все учебники английской грамматики. Продлилось это недолго, и к концу тысячелетия наречия между to и глаголом снова стали вполне приемлемым явлением. Правда, представители старого поколения по привычке нет-нет да и ворчат. Просто потому, что их так учили. Ещё в 1983 году на канале BBC Special в программе, посвящённой английской грамматике, говорилось:

«Одной из причин, почему старое поколение так настаивает на своём, является то обстоятельство, что нас нещадно наказывали, если мы не придерживались правил! Один разделённый инфинитив – по заднице; два разделённых инфинитива – два раза по заднице и т.п.».

Откуда же взялась такая неприязнь к наречиям, внедряемым в инфинитивы?

За океаном, напротив, в словаре Уэбстера чёрным по белому утверждалось: «возражения против разделения инфинитивов никогда не имели под собой рациональной основы». Но если «рациональной основы» не было, кто первым решил, что так делать нельзя?

Наиболее популярная версия гласит, что виновниками всего стали английские академические круги, искони молившиеся на латынь как на единственный «настоящий» язык. Поскольку в латинской грамоте инфинитивы разделяться не могут, значит, сделали они вывод, нельзя этого делать и в правильном английском языке.

Второй аргумент борцов за «чистоту» языка звучал ещё более надуманно: так по-английски не говорят. Первым популяризатором этой идеи стал некто Генри Алфорд, настоятель Кентерберийского собора. В справочнике, на сей раз The Queen’s English за 1864 год, он утверждал:

«Некий корреспондент называет это своим собственным употреблением и защищает помещение наречия между значком инфинитивного залога и глаголом. Он приводит этот пример, чтобы to scientifically illustrate (научно проиллюстрировать). Однако подобная практика определённо чужда тем, кто говорит и пишет на английском. Мне представляется, что мы всегда рассматриваем to при инфинитиве как неотъемлемую часть глагола. И если у нас есть выбор между двумя формами – to scientifically illustrate и to illustrate scientifically, нет ни малейшей причины отступать перед лицом того, что широко употребительно».

Подобное утверждение не выдерживает критики, поскольку, как мы с вами теперь знаем, инфинитив разделялся англичанами задолго до описываемых событий, и это считалось в порядке вещей.

В заключении хочется процитировать фрагмент письма писателя Рэймонда Чандлера своему редактору из The Atlantic Monthly. Вот как он высказался по поводу намерения издательства поправить его разделённые инфинитивы:

«Кстати, передайте мои поздравления тому пуристу, которые читает ваши гранки, и скажите ему, или ей, что я пишу на своего рода ломаном говоре, который порой напоминает речь швейцарского официанта, и что когда я разделяю инфинитив, черт возьми, я разделяю его, чтобы он в таком разделённом состоянии и оставался, а когда я прерываю бархатную гладкость моего более или менее литературного синтаксиса несколькими неожиданными словами из буфетного просторечья, то делается это с широко открытыми глазами и расслабленным, но внимательным рассудком. Сей метод, быть может, не идеален, но он всё, что у меня есть».

…мы говорим «Алло»

Знаете ли вы, откуда пошло наше «Алло!» при ответе на телефонный звонок и с чего всё на самом деле началось?

Александр Грэм Бэлл, знаменитый, в частности, тем, что успел первым запатентовать телефон, ненадолго ввёл в моду словосочетание «Ахой-хой!» (ahoy-hoy). Словечко ahoy любили использовать моряки во фразах типа Ship ahoy (Эй, на палубе!). Предтечей его было собственно hoy, которым ещё в XIV веке пастухи подгоняли овец. Существуют, правда, учёные, которые считают, что исторически оно произошло от голландского hoi со значением «эй» или даже от чешского ahoj… с тем же значением.

Как бы то ни было, телефонное ahoy-hoy довольно быстро оказалось вытеснено современным hello. К 1889 году телефонисток уже стали называть hello-girls. Молва приписывает популяризацию и чуть ли не изобретение hello хитрюге Томасу Эдисону. Более того, даже в популярной на BBC программе QI (Quite Interesting) обычно очень дотошной, Эдисона как автора hello сочли правильным ответом.

На самом деле ещё за четырнадцать лет до рождения Эдисона, в 1833 году слово hello впервые появилось в «Набросках и экстравагантностях» полковника Дейви Крокетта. В ней говорилось буквально следующее: Said I, «Hello stranger! if you don’t take keer your boat will run away with you. (И сказал я: «Эй, незнакомец! Если не поостережёшься, лодка тебя унесёт»). В 60-е годы XIX века hello уже было у всех на устах в качестве популярного приветствия. Бытовых телефонов тогда, как вы понимаете, ещё не было. Только в 1877, через год после получения заветного патента, Эдисон написал президенту Central District & Printing Telegraph Company в Питтсбурге письмо-памятку, предлагая использовать hello для начала телефонного разговора. Он подчёркивал, что hello отчётливо слышно при передаче на расстояние в «десять-двадцать футов». При испытаниях Эдисон пользовался прототипом Бэлла, любившего ahoy hoy по тем же причинам.

Что касается происхождения самого слова hello, то многие этимологи обычно ведут его «родословную» от английского оклика hullo (или hallo), который в свою очередь происходит от hollo, использовавшегося когда-то для привлечения внимания. Ещё раньше, считается, оно звучало как holla и означало «Стой!». По другой, менее распространённой версии, настоящей предтечей hello было древнеанглийское выражение hál béo þu, иначе говоря, Hale be thou, то есть некое пожелание доброго здравия.

Кстати. В английском морском деле ответ на оклик ahoy различался в зависимости от ситуации. Если на борту был офицер, кричали aye aye. Если никого старшего звания не было, отвечали no no. Если на борту находился капитан другого судна, в ответ выкрикивалось его название. Если же на палубе оказывался адмирал, кричали flag.

Кроме того, ahoy hoy снова набрало некоторую популярность благодаря сериалу «Симпсоны» и привычке м-ра Бёрнса именно так приветствовать звонящих.

…рекламные анонсы называются «прицепами»

В самом деле, рекламные ролики, появляющиеся перед выходом на экраны фильмов или компьютерных игр, называются «трейлеры» (trailers) и буквально переводятся как «прицепы», хотя в таком случае правильно было бы показывать их не до, а после.

Оказывается, изначально трейлеры к фильмам, действительно, показывались не в начале, как сегодня, а в конце. Лента с роликом приклеивалась к ленте фильма на последней катушке (если вы понимаете, о чём я), и таким образом реклама шла следом за фильмом.

Первый трейлер, говорят, появился на экране кинотеатра в ноябре 1913 года. Сделал его некто Нилс Грандлунд, рекламный управляющий заведений Маркуса Лова, который, как вы наверняка знаете, создал корпорацию Metro-Goldwyn-Mayer. Трейлер был посвящён мюзиклу «Искатели удовольствий», который должен был вот-вот стартовать премьерой на Бродвее. Нилс включил в трейлер фрагменты репетиций. Идея пришлась ко двору, и трейлеры после фильмов стали появляться регулярно. Особенно часто они использовались вместе с короткими мультфильмами и эпизодами сериалов, поскольку их концовки, как правило, заставляли зрителя с нетерпением ждать продолжения. Сегодня тоже можно часто увидеть (особенно если вы смотрите не переводную чушь, а оригинальные версии, которые тоннами лежат в интернете), как сразу за финальными титрами очередного эпизода начинается реклама следующей серии.

Тогдашние киношники были людьми ушлыми и довольно быстро сообразили, что рекламировать фильмы всё-таки лучше перед фильмами, а не после, и к концу 30-х годов этот сдвиг оформился окончательно.

Несмотря на то, что последние 80 лет буржуйская кинопромышленность борется за то, чтобы заменить название trailer на что-то типа preview (предпоказ), англоязычная публика на это пока упорно не ведётся. Оно и верно: было бы что рекламировать…

Кстати, Лу Харрис, директор студии «Парамаунт» в 1960-е годы, утверждал, что вообще-то первый трейлер был показан в одном нью-йоркском парке развлечений ещё в 1912 году. Мол, некий работник парка повесил белую простыню и стал показывать сериал «Приключения Кэтлин». В конце эпизода Кэтлин сваливалась в логово льва. Работник-новатор приклеил к фильму кусок плёнки с текстом «Сбежит ли она из ловушки?». Эта фраза, по мнению Харриса, и должна считаться началом трейлеров.

На заре эры киноиндустрии маленькая компания National Screen Service стала, как бы сейчас сказали, пиратским способом, то есть без разрешения, брать кадры из фильмов и самостоятельно лепить из них рекламные ролики. Нравы тогда были другие, никто на ребят в суд подавать не стал, напротив, студии сами принялись снабжать их материалами, и какое-то время National Screen Service имели фактическую монополию на трейлеры. И только в конце 1920-х годов студии решили заняться этим делом самостоятельно.

Впервые слово trailer в этом значении было использовано в номере газеты The New York Times за 2 июня 1917 года:

«A committee of the National Association of the Motion Picture Industry yesterday began sending films known as trailers [advertising the bonds] to all of the 15,000 or more movie theatres in the United States. These films are seventy feet in length and will be attached to longer films that are shown at every performance.»

Комитет при Национальной ассоциации киносъемочной промышленности вчера начал рассылать ленты, известные как «трейлеры» (рекламирующие облигации) по всем 15 000 или более того кинотеатрам Соединённых Штатов. Эти фильмы имеют в длину семьдесят футов, и будут приклеиваться к более протяжённым кинолентам, которые демонстрируются на каждом сеансе.

Первые трейлеры показывали только пояснительный текст и несколько кадров из фильма. Лишь в 1960-е годы они стали напоминать сегодняшние. Среди пионеров этого нового подхода оказались такие деятели, как автор «прилунения» американцев Стенли Кубрик, Артур Липсетт и Эндрю Куэн. Кубрик ввёл монтажный формат трейлера. Куэн добавил рассказчика, заменив им текст. Это новшество сделало компанию Куэна Kaleidoscope Films самой крупной и успешной в деле создания трейлеров. Примечательно, что даже сегодня большинство руководителей студий, выпускающих ролики к фильмам, это бывшие сотрудники Kaleidoscope Films.

Одним из самых знаменитых трейлеров считается работа Альфреда Хичкока, в которой он проводит зрителя по закоулкам мотеля Бейтсов и таким образом рекламирует своего «Психоз». Под конец он оказывается в ванной, где в будущем должна произойти знаменитая сцена в душе. Хичкок отдёргивает занавеску, и Вера Майлс заходится не менее знаменитым душераздирающим криком. На экране появляется название – «Психоз». Если вы знаток творчества Хичкока, то знаете, что Мэрион Крейн, убитую в душе, играла вовсе не Вера Майлс, а Дженет Ли. Однако Дженет, как назло, не могла сниматься, и Хичкоку пришлось надевать её парик на Веру, которая в фильме играет сестру. Примечательно, что подмену заметили лишь много лет спустя. Кстати, Дженет Ли с тех пор отказывалась принимать душ из страха разделить участь своей героини…

Стандартной фразой, которой начинается большинство трейлеров, считается In a world where… (В мире, где…). Её автором был Дон Лафонтэн, озвучивший рекордное количество роликов. До своей кончины в 2008 году он успел озвучить более 5000 трейлеров и сотни тысяч обычных рекламных текстов. Долгие годы он, можно сказать, имел монополию на Голливуд.

…напитки с солью углекислой кислоты называются «мягкими»

Говоря простым языком, почему газировка называется soft drink?

Оказывается, название soft drink относится вообще-то не только к углекислым бякам, но ко всем напиткам, не содержащим существенного объёма алкоголя (hard drinks).

Сегодня, правда, за названием soft drink потребители видят исключительно газировку. И вина тут целиком и полностью на рекламе. Производители «ацких смесей» долго мучились, как назвать свой продукт в национальных масштабах, поскольку не секрет, что он повсюду имел локальные наименования. Скажем, в одних районах США и Канады эту гадость называли pop, в других – soda, в третьих – coke и т. п. Если же оторваться от земли и взглянуть на вопрос в глобальных масштабах, то англичане, например, до сих пор называют её fizzy drinks, а какие-нибудь ирландцы – minerals. Так ради идеи интернационализма производители в один прекрасный день остановились на обобщающем термине – soft drink.

Примечательно, что проведённое в 2006 году исследование показало, что большинство газированных напитков на самом деле алкоголь содержат. В былые годы появление диоксида углерода в напитке происходило в результате естественной ферментации, схожей с тем, что происходит при брожении пива. При современных методах этого происходить не должно, однако алкоголь образуется. Говорят, виной тому ферментация сахара в нестерильной среде напитка. В некоторые банки и бутылки алкоголь попадает потому, что им используется при выработке экстрактов.

Страшно ли это?

Конечно.

Только следует также знать, что в равном объёме йогурта алкоголя содержится в два раза больше, чем в soda-pop-coke.

Кстати, первое упоминание слова pop (пук) в отношении пития относится к 1812 году, когда английский поэт Роббер Саути в одном из своих писем рассказал:

«Called on A. Harrison and found he was at Carlisle, but that we were expected to supper; excused ourselves on the necessity of eating at the inn; supped there upon trout and roast foul, drank some most admirable cyder, and a new manufactory of a nectar, between soda-water and ginger-beer, and called pop, because «pop goes the cork’ when it is drawn, and pop you would go off too, if you drank too much of it.»

Заехал к А. Харрисону и обнаружил, что он в «Карлайл», однако нас ждали к ужину; принесли извинения за необходимость есть в гостинице; отужинали форелью и жареной дичью (вероятно, поэт хотел написал fowl, поскольку едва ли имел в виду египетское блюдо из фасоли, которое не жарят, а варят – прим. автора), выпили восхитительного сидра и новую разновидность нектара, нечто среднее между содовой водой и имбирным пивом, называемое «пук», поскольку пробка делает пук, когда её открывают, и вы тоже, если перепьёте.

Первый углеродосодержащий напиток был создан в США в 1807 году Таунсендом Спикманом. Его целью было не столько улучшить вкус, сколько придать своему детищу целительные свойства, поскольку издавна считалось, что пузырьки свойственны воде из минеральных источников, а она, как известно, лечит. Среди популярных ингредиентов того времени были берёзовая кора, одуванчики, имбирь, лимон, кока и кола (последние два тропических растения соединились впоследствии в формуле доктора Джона Пембертона и были впервые проданы им 8 мая 1886 года).

«Отцом» газировки в промышленных масштабах считается швейцарец (хотя вообще-то ювелир), Яков Швепп, который стал производить шипучую водицу в районе 1783 года. Англичанин Уильям Браунригг ювелиром не был, а потому, несмотря на тот факт, что его производство шипучки началось в 1741 году, в историю он как-то не вошёл.

Основной проблемой при продажах, как вы наверняка догадываетесь, была… пробка. Газ быстро улетучивался. Было предложено в общей сложности 1500 патентов, и только в 1891 году американец Уильям Пэинтер придумал «пробку-корону» современного вида. К сожалению, в то время бутылки выпускались не промышленным способом, а стеклодувами, в количестве 1500 штук в день. На все Соединённые Штаты. Стеклодувные аппараты изобрели лишь в 1899 году, и производство сразу выросло до 57000 бутылок в день. Цены упали, и шипучка пошла в массы.

Кстати, имейте в виду, что в отличие от стекла, пластик пропускает газы, а потому срок годности этой сахарной отравы в современной пластиковой упаковке короче оригинальной.

…в английском союз «и» обозначается как &

Оказывается, истоки значка & следует искать в шрифте, называемом римским курсивом, в котором таким образом выглядела комбинация букв E и T, соединявшихся в латинский союз «и» – et.

Кстати у этого значка есть своё затейливое название – амперсанд. Которое, как считают, вошло в обиход лишь в XIX веке, и возникло из фразы and per se and, что можно примерно перевести «и как таковой является и». Раньше, если вы не знали, когда в английских школах декламировали алфавит, присказка per se (как таковая) произносилась перед каждой буквой, которая могла обозначать самостоятельное слово. К ним, в частности, относились A, I и даже O. Кроме того, значком & раньше английский алфавит заканчивался, поэтому концовка его читалась так: … X, Y, Z, and per se and.

Шотландцы и тут не смогли удержаться от своей неприязни ко всему английскому, и вместо «амперсанд» говорили «эпершенд», имея в виду фразу et per se and, то есть с использованием латинского et, а не английского and.

…студентов называют «свежачок», «мудрый тупица», «младшенький» и «синьор»

Если у нас студентов принято делить по курсам – первокурсник, второкурсник и т. д. – то в США студенты средних школ и колледжей делятся по годам: первый год их зовут freshmen, на второй – sophomores, на трети – juniors, а самых старших и опытных – seniors.

Хотя Америка ассоциируется у многих (к счастью, уже не у всех) с современностью и прогрессом, система эта уходит корнями на несколько столетий в историю, причём британскую, и связана с Кембриджем, где уже в 1688 году выделялись следующие ступени «посвящённости»: Fresh Men, Sophy Moores, Junior Soph (или Sophester) и, наконец, Senior Soph. Каждая из этих ступеней имела свою собственную историю, притом ещё более старинную. Так, скажем, слово freshman уже в середине XVI века служило синонимом слова «новичок», а применительно к первокурсникам стало применяться с конца 1590-х.

С термином sophomore ситуация сложнее, поскольку оно состоит из двух греческих корней: sophos (мудрый) и moros (тупица). «Мудрый тупица» появился где-то в 1560-х, а через тридцать лет уже прочно закрепился за учениками второго года. Ещё таких студентов называли arguer (спорщик), намекая на диалектические упражнения, которыми были насыщены средние годы тогдашнего обучения.

Слово junior впервые встречается в английском в конце XIII века и на протяжении всей своей истории означает кого-то, кто моложе, обычно, из двух. Те, что были помладше, как я упоминал, назывались junior soph, а те, что постарше – sophester.

Начиная с XIV века, словом senior в английском языке принято называть либо старшего по возрасту, либо по авторитету. Списанный с латинского прилагательного со значением «старший», к началу XVII века этот термин стал обозначать «продвинутых студентов», а с 1741 – студентов четвёртого года обучения.

Кстати (или некстати), по состоянию на 2014 год, студенты американских колледжей задолжали банкам за учёбу 1,08 триллионов долларов, причём эта цифра удвоилась всего за 7 лет – с 2007 года – и превысила задолжность американцев по кредитным карточкам (679 миллиардов) и по автокредитам (783 миллиарда). При этом на 40% заёмщиков из числа студентов приходится сумма, превышающая 10 000 долларов. Таким образом, американские семьи, главой которых являются молодые люди до 34 лет, тянут внушительный долг, который с годами становится неподъёмным. За один год просрочки по выплатам, превышающие 60 дней, растут каждый год почти на 20%. Взрослеющим американцам остаётся лишь надеяться на то, что к 2020 году на пенсию уйдут «бэби-бумеры» и откуда ни возьмись появятся порядка 55 миллионов рабочих мест…

…рок-н-ролл называется так, а ни как-нибудь иначе

Слово roll в английском языке используется со Средневековья. В частности, если бы Горин писал «Формулу любви» в то время да ещё по-английски, знаменитая фраза Фарады «Хочешь большой, но чистой любви?» могла бы прозвучать как Let’s go for a roll in the hay.

Слово rock уже в XVII веке могло использоваться в значении «шатать» или «мешать». Прошло лет двести, и в устах чернокожих исполнителей церковных хоров оно приобрело оттенок духовного потрясения – I am rocked by gospel singing. Отсюда уже было недалеко до превращения rock теми же американскими неграми в слэнговое выражение, означающее пританцовывание под сильный ритм того, что в начале XX века называлось «расовой музыкой». В 1922 глагол to rock английские словари объясняли как to cause to move with musical rhythm («вынуждать двигаться под музыку»). Что опять же намекало на повышенную сексуальность.

Слияние обоих слов – rock и roll – в такой среде произошло естественным образом, в результате чего получилось сочетание, намекавшее как на вызывающий танец, так и собственно на секс, смотря как применить. Красноречивым примером тому является название одной тогдашней песенки My Man Rocks Me, with One Steady Roll. Так и хочется вспомнить Шейкспира с его прозрачными намёками…

Где нет любви, а есть секс, там сразу появляется дьявол, чему свидетельством могут стать «стихи» из песни 1935 года Рассела Робинсона:

Негритянскую чернуху охотно подхватили и белые музыканты, среди которых был, например, Бенни Гудман. Рок-н-ролл пошёл в массы.

Больше остальных, как считается, постарался диск-жокей из Кливленда Алан Фрид. Товарищ Фрид запускал на своём радио ранние формы рок-н-ролла, главным образом миксы из ритм-и-блюза, а также кантри. Подбивал Фрида к этому его спонсор, некий Лёня Минц, который пытался заставить белых покупателей заинтересоваться расовой музыкой. Он провёл своеобразный ребрендинг, и под названием рок-н-ролл музыка негритят пошла на ура, особенно среди вечно глупых и наивных подростков.

Кстати, другой музыкальный продюсер и журналист, Джерри Векслер, параллельно занимался тем, что вешал на расовые записи ярлык Rhythm and Blues.

Как бы то ни было, именно шоу Фрида стало причиной, по которой в 1980-е годы именно Кливленд оказался избранным для обустройства Зала Славы рок-н-ролла.

Между прочим, братом-близнецом рок-н-ролла одно время считался стиль rockabilly, который имел чуть больший уклон в сторону кантри, нежели в ритм, и который исполняли преимущественно белые музыканты. Название его произошло от сочетания слов rock и hillbilly (см. выше). В стиле rockabilly выступали такие небезызвестные товарищи, как Элвис Пресли, Бадди Холи, Джерри Ли Люис и Джонни Кэш. Повлиял он и на Теодора Адорно, писавшего песни для «Биттлз».

Что касается музыки кантри, то изначально она называлась тоже по-другому – hillbilly music. Её ребрендингом в 1940-е занимался некто Эрст Табб, который говорил буквально следующее:

Hillbilly, that’s what the press use to call it, «hillbilly music.» Now, I always said, «You can call me a hillbilly if you got a smile on your face.» We let the record companies know that they were producing country music ’cause we all come from the country.

Хиллбилли, вот как пресса её называет – музыка хиллбилли. А я всегда говорил: «Если улыбаетесь, можете называть меня хоть хиллбилли». Мы давали звукозаписывающим компаниям понять, что они производили музыку деревни (country), поскольку мы все родом из деревни.

Одной из первых, если не первой песней, положившей начало рок-н-рольному сумасшествию была песенка Rock Around the Clock Билли Хейли и его «Комет». Как водится, поначалу на неё никто не обратил внимания, но через год её удалось впихнуть в фильм Blackboard Jungle. В результате она стала одним из «величайших» музыкальных хитов в истории и своеобразным послом рок-н-рола во всем дуреющем не по дням, а по часам мире.

В заключение укажу для знающих ещё на одну интересную связь. Слово rock, как считается, этимологически имеет кельтские корни и происходит от древнеанглийского слова rocc в значении «камень» или… «обелиск».

…прилагательные blond и blonde не совсем синонимы

Разница объясняется совершенно несвойственным английскому языку образом: они отличаются по роду. Может быть, я неправ, но, похоже, это единственный случай подобного различия, во всяком случае, на современном этапе развития (или деградации) английского. То есть, когда вы называете блондином мужчину, то должны использовать форму blond. Если же речь идёт о женщине, то она blonde.

Нет, конечно, я не до конца точен, поскольку подобная парочка и тоже в связи с волосами напрашивается сама собой – brunet и brunette. Но речь сейчас не о них.

Исторически слово blond, разумеется, происходит от старофранцузского blund, означавшего буквально «цвет между золотым и светло-каштановым». В свою очередь blund произошло от латинского blundus, которое считалось вульгарным произношением тоже латинского слова flavus («золотистый»). А уж французы, как мы знаем, любят отделять мужское от женского, добавляя в прилагательные в общем-то ненужную буку e.

Кстати, такая же тонкость часто приводит к ошибкам в написании английских слов fiancé и fiancée (жених и невеста), пришедших прямиком из французского. Между прочим, если вы думаете, что правильно их называть bride и groom, то спешу вас разочаровать: bride и groom английские молодожёны становятся лишь в день свадьбы.

Как таковое слово blond впервые было зафиксировано в английской литературе в 1481 году. Потом оно забылось и появилось вновь уже в XVII веке. С тех пор его постепенно стало вытеснять прилагательное fair с тем же значением.

Упоминавшийся мною ранее товарищ Хичкок любил использовать в качестве главных героинь блондинок. Ему почему-то казалось, что зрители едва ли в чём-либо будут их подозревать. Существует даже специальный термин на этот счёт – Hitchcock blonde.

…в электронных адресах используется значок @

До появления интернета символ @ существовал, но был, мягко говоря, не слишком популярен. Собственно, именно поэтому его, вероятно, и выбрали в качестве универсального значка электронной почты.

Но давайте по порядку.

Говорят, впервые он обнаруживается в 1345 году в болгарском переводе хроники XII века, дававшей краткое изложение истории мира. Поставленный в самом её конце значок @ должен был означать «Аминь».

В 2000 году кто-то обнаружил похожий на современный @ в письме, написанном 4 мая 1536 флорентийским торговцем Франческо Лапи. Им Лапи обозначил меру ёмкости перевозимого им вина – амфоры. Итальянцы такой находке обрадовались и заявили, что их предки, мол, популяризовали ставший нынче столь известным значок по всей тогдашней Европе.

Испанцы почесали в затылках и обнаружили, что ещё в 1448 году их предки обозначали им меру веса, которая называлась «арроба» и которая соответствовала 11,3 кг. В свою очередь арроба пришла в испанский от арабов, у которых «ар-руб» означало «четверть».

В любом случае получалось, что @ использовалось, прежде всего, в коммерции в контексте «по цене такой-то», что соответствует английскому at the price of. Запомним.

Интересно, что до открытий последних лет считалось, что символ этот придумали средневековые монахи, заменяя им латинский предлог ad, то есть «возле, около, о». Ну, ведь если две буквы соединить в один знак, считали учёные, так будет и быстрее, и чернил уйдёт меньше. В качестве примеров приводились уже знакомые нам & вместо and и X вместо Христа.

Монахи монахами, а вспомнил про @ инженер по имени Рэй Томлинсон, когда одним погожим деньком в далёком теперь уже 1971 году возился с собственной программулькой по имени SNDMSG, которая работала в операционной системе TENEX и умела пересылать электронные письма… пока только между двумя адресами… и только внутри одного и того же компьютера. Вот и подумал Рэй, что было бы неплохо, если можно было бы посылать сообщения куда-нибудь ещё. Тем более что в то время уже подавала надежды система ARPANET.

Прячась от начальства на работе (а дома тогда компьютеры не имел никто), Рэй стал решать, как заставить программу понимать, что письмо предназначено не локальному юзеру, а кому-то на вообще другом компьютере. Взгляд его упал на значок @, который оказался на клавиатуре лишь потому, что худо-бедно использовался в коммерции. Зато никто не задействовал его в именах и фамилиях, так что никакой путаницы он не вносил в отличие от запятых, дефисов и кавычек.

Будучи носителем языка, Рэй, как я намекал выше, знал, что @ служит сокращением в ситуации «по цене такой-то». На письме это выглядело, например, 10 items @ $1.95.

Так что теперь вы знаете, если кто вдруг спросит, что первый имейл был послан в 1971 году. Причём Рэй посылал тестовые сообщения сам себе. Скорее всего, выглядели они так: QWERTYUIOP. Первым же посланием «вовне» почтовая система сообщила… о своём существовании.

Кстати, значок // в адресе сайта, по словам официального создателя Web Тима Бернерс-Ли, стоят там просто так. Он, мол, хотел всего-навсего отделить адрес, например, best-repetitor.jimdo.com, что важнее для сервера, от всего остального, что просто выполняет служебные функции. Ему, типа, не хотелось переживать по поводу того, что делает конкретный сайт, когда создаёт конкретный линк. Для пользователя Юниксом эти две косые палки казались вполне естественными. Раньше их в адресах указывали, теперь нет. Видать, Тим не обманул.

Сегодня многие считают термины World Wide Web (или просто Web) и Internet взаимозаменяемыми, однако, как говорят у них в Одессе, это две большие разницы. Internet есть фактически глобальная сеть сетей, состоящих из компьютеров, а Web – лишь один из многих сервисов, доступных через неё, соединяющий документы и прочие файлы, лежащие в Интернете.

Бернерс-Ли хотел названием World Wide Web подчеркнуть мысль, что в этой глобальной системе всё связано со всем. Но вы это и так знаете. А вот знаете ли вы, над какими ещё названиями он раздумывал? Mine of Information (или Moi) – Шахта информации, The Information Mine (или Tim, в честь себя любимого) – Информационная шахта и Information Mesh – Информационная западня. Получилось, как мы знаем, последнее, хотя он отказался от этого названия, поскольку оно было слишком созвучно с Information Mess – Информационной мешаниной. Что, кстати, удалось ничуть не хуже…

…и откуда произошло слово handicap

На русский язык оно переводится либо как «фора» (в спорте), либо как «недостаток» (по жизни).

Англичанам обычно рассказывают, что появилось оно вместе с изувеченными ветеранами в правление Генриха VII, которое приходилось на XV – XVI века. Будучи не в состоянии зарабатывать себе на пропитание после войны, они были вынуждены податься на улицы и там просить милостыню «с кепкой в руке», то есть cap in hand. Король, разумеется, этому воспротивился и велел принять соответствующие законы, а инвалидов с тех пор стали называть handicapped.

Оказывается, эта история ничего общего не имеет с правдой. Handicapped стало восприниматься в значении «инвалид» лишь в начале… XX века.

На самом деле давным-давно в Англии существовала игра, называемая hand in cap (то есть никакая не «кепка в руке», а наоборот – «рука в кепке»). В двух словах суть её заключалась в следующем.

Один игрок требовал у другого какую-нибудь его вещь, а потом предлагал взамен что-то, что считал соответствующим по стоимости. Третий участник выполнял функцию судьи и определял, что чего стоит на самом деле, и если один из предметов оказывался дешевле, назначал дополнительную сумму монетами, чтобы уравнять ставки. Затем каждый из игроков и судья клали в шапку назначенную сумму, а игроки ещё и запускали в неё руки. Тот, кто считал, что решение судьи справедливо, выдёргивал руку, открыв ладонь. Кто считал, что решение несправедливо, выдёргивал кулак. Если решения обоих игроков совпадали, все деньги из шапки получал судья. Если не совпадали, то деньги получал тот, то был согласен с решением судьи. Судья и второй игрок оказывались в таком случае в проигрыше.

Игра эта была в ходу уже к 1653 году. Название её постепенно сокращалось от hand in cap до hand i’cap, и наконец до handicap.

С названием менялось и понимание её сути. Теперь это уже была не столько игра, сколько действие, уравнивавшее условия для соревнующихся. Впервые применение форы (которую часто так и называют – гандикап) зафиксировано документарно в районе 1754 года. Сейчас об этом как-то не очень говорят, однако фору, то есть преимущество в стартовой позиции получают, например, гонщики, показавшие хорошие результаты в тренировочных заездах.

Это опять же не совсем верно, поскольку изначально гандикап, наоборот, был обращён против более сильного противника, чтобы дать некоторое преимущество остальным.

Поскольку handicap стал означать «оказаться в неблагоприятных условиях», его всё чаще начали использовать в отношении людей с физическими недугами. В 1915 году под handicapped понимались дети-инвалиды. К 1958 так уже называли всех подряд, взрослых и детей, больных физически и умственно. За последние годы этот термин употребляют всё реже, считая, что в нём заложено негативное отношение к человеку. Его даже включили в список «десяти самых плохих слов» вместе с таким «ругательствами», как retard («тормоз») и cripple («калека»). Примечательно, что слово retard изначально использовалось как более мягкий заменитель таких «унизительных» прозвищ как idiot, moron и imbecile.

Сегодня некоторые борцы за права меньшинств приравнивают handicapped к таким непроизносимым словам, как nigger (будь их воля, наверное, они бы и чёрный цвет переименовали в «небелый»). Вместо него сегодня предпочитают говорить disabled (недееспособный), хотя многие обижаются и на него и рекомендуют переходить на less abled (менее дееспособный).

…англичане начинают предложения со слова «So»

Вообще-то слово so можно смело считать ровесником английского языка. Происходит оно, говорят, от древнеанглийского swæ. Оно может быть наречием (It’s so hot), союзом (Eat your dinner so you can have dessert), «прилагательным» (He is dead, isn’t that so?) и вводной частицей (So, what is your name, baby?).

Последний случай, где so предшествует высказыванию, вызывает у многих современных носителей определённое беспокойство как нечто слишком современное и наносное. Однако вскрытие показало, что англичане пользуются so таким образом аж со времён Средневековья. Знаменитый Джефри Чосер (1343—1400) смело начинал с него не просто предложения, а поставил в зачин своей поэмы «Троил и Хризеида»:

Если вам мало Чосера, вспомните поэму Шекспира (точнее, Шейкспира, точнее «Шейкспиров») «Обесчещенная Лукреция» (на самом деле в оригинале «Изнасилование Лукреции» – The Rape of Lucrece):

Поверьте мне на слово: со временем употребление so таким образом не сходило на нет, а лишь ширилось. В этом его противники правы. Другое дело – почему? И здесь мудрые мужи нет-нет да и тычут пальцами в район… Силиконовой долины.

Писатель Майкл Люис, описывающий историю Силиконовой долины в своей книжке «Новая, новая штука» (The New New Thing), вышедшей в последний год прошлого тысячелетия, рассказывает следующее:

Когда программист отвечает на вопрос, он часто начинает со слова «So». Как так получилось? Считается, что при сугубо интернациональном окружении типичного «силиконового» рабочего места, где для многих английский язык не является родным, оно стало просто-напросто универсальным переходным словечком. Со временем и по мере использования оно превратилось в нечто вроде тика – обычный речевой оборот представителей данной отрасли, а потом шагнуло дальше.

А какие у англичан есть альтернативы? Можно начать с неопределенных um или well, но в отличие от них короткое и чёткое so свидетельствует об уверенности говорящего, о том, что его мысль обдумана заранее. Если вы начинаете с него не собственное высказывание, а ответ на чей-то вопрос, то оно даёт вам возможность выиграть время: либо для того, чтобы сформулировать ответ, либо чтобы попытаться уйти от вопроса.

Некоторые специалисты в коммуникациях считают, что so сигнализирует слушающему, что говорящий заинтересован в теме и думает о получателе информации. Кроме того, оно как бы перебрасывает мостик в предысторию их разговора, хотя бы на уровне ощущений, даже если такового не было вовсе.

Это мне напоминает одного моего знакомого актёра, который легко знакомился с любыми, особенно молоденькими, девушками. «Звездой» он не был, его не узнавали, но стоило ему добродушно улыбнуться и спросить «Ну, что новенького?», как собеседница, не успев удивиться такой наглости, расцветала, и дальше разговор завязывался сам собой.

…гомиков называют геями

Слово gay появилось в английском языке ещё где-то в XII веке от старофранцузского gai, которое в свою очередь, вероятно, образовалось от какого-то германского корня, хотя никто точно не знает, какого именно.

Изначально оно означало «весёлый», «беззабостый», «безшабашный».

Однако уже в начале XVII века оно стало ассоциироваться с аморальностью. Оксфордский словарь того времени давал его определение как «склонный к удовольствиям и разгульной жизни».

Перепрыгнем в век XIX, и тут мы обнаружим, что прилагательным gay определяют женщин лёгкого поведения и мужчин того же сорта. Возникло даже выражение gay it, означавшее «заняться любовью».

Замечу, что gay вовсе не утеряло при этом своего первоначального весёлого смысла и не стало прерогативой проституток обоих полов.

И только к 1930-м годам словосочетание gay man начали употреблять не просто по отношению к распутникам, но к тем из них, кто предпочитал сами знаете что. Педики помоложе стали называться gay cat. Причём в обиход это слово стали вводить они сами, поскольку эпитет homosexual представлялся им слишком «медицинским» термином, чем-то вроде болезни. А ведь им хотелось чувствовать себя здоровыми…

Лесбиянок, кстати, тогда называли лесбиянками. И только уже значительно позже они добились права назваться наравне с «мужчинками» – gay.

До принятия в 1967 году акта о сексуальных оскорблениях (Sexual Offenses Act) гомосексуальность была на Британщине под запретом. Девочек, желающих быть мальчиками, называли тогда эпитетом sporty, а мальчиков, желающими быть девочками – artistic.

Впервые с экрана слово gay в отношении педиков прозвучало в фильме 1938 года с красноречивым названием Bringing Up Baby («Воспитывая ребёнка»). В одной из сцен актёр Кэри Грант оказывался облачённым в женское платье в перьях. Когда другой персонаж интересовался, почему он так нарядился, Грант отвечал: Because I just went gay. Примечательно, что большая часть публики ничего не поняла, вернее, поняла по-своему, мол, парень всего лишь придуривается и на самом деле говорит «Я просто решил подурачиться».

Представьте себе, сколько подобных многозначностей мы пропускаем мимо ушей сегодня…

…ноут-буки часто называются леп-топами

В английском языке слово lap, будучи существительным, глаголом и прилагательным (я же не устаю на полном серьёзе повторять, что английские слова, это иероглифы) имеет целый ряд значений и по-своему весьма примечательно.

Чаще всего оно обозначает верхнюю часть ног сидящего человека. То, что мы по-русски называем не совсем точно «колени». Изначально, говорят, оно писалось в протогерманском языке как lapp и означало «подол одежды». В свою очередь этимологию lapp вытягивают из протоиндоевропейского корня leb со значением «висеть, отвисать». В старосаксонском и древнем верхнегерманском оно стало lappa, а с средненидерландском – lappe и lap, а в древнеанглийском – læppa.

В значении «колени сидящего человека» оно зафиксировано в поэме 1275 года английского священника Лайамона (его ещё называют Юристом, поскольку написание имени Layamon, как считается, соответствует современному Lawman) «Брут»:

Позднее Джефри Чосер использовал его в прологе к своим «Кентерберийским рассказам»: His walet lay biforn hym in his lappe.

Вторым популярным значением иероглифа lap с IV века и по сей день остаётся глагол «лакать».

Термин lap сегодня должны знать все фанаты гонок по кругу. Собственно, lap – это и есть круг по стадиону, который должны проехать болиды. Правда, они там чаще изменяются десятками, если не сотнями.

Что касается непосредственно термина laptop в значении «переносной компьютер», то это слово появилось в конце 1980-х. Кстати, если хотите иметь детей, никогда не ставьте компьютер на свой lap. Лучше пользоваться desktop, то есть настольным компьютером или на худой конец подкладывать подушку. Между прочим, словом desktop появилось в конце 1920-х годов и изначально понималось просто как «поверхность рабочего стола».

Для любителей такого жанра сомнительного искусства как стриптиз замечу, что термин lap dance впервые был отражён на бумаге в газете города Сан-Франциско за 16 августа 1986 года. Почему этот танец так называется, вы и сами прекрасно знаете.

Любители сказок и путешествий наверняка ассоциируют lap с Лапландией. В английской традиции эта страна с конца XVI века воспринималась как место, где обитают колдуны и ведьмы, умеющие повелевать стихиями. Как реальные страны, находящиеся выше Полярного круга, включая часть Норвегии, Швеции, Финляндии и России, Лапландия стала пониматься англичанами где-то в середине XIX века. Тамошних обитателей называют Lapp, хотя, как мы знаем, те сами себя зовут саамами, а всяких там «лапок» и «лапландцев» считают обидными прозвищами. Однако если посмотреть на традиционные костюмы саамов, на красивые, расшитые цветными лентами и кружевами подолы, смысл названия Lapland кажется вполне уместным. Вероятно, обижаются они потому, что слово lape на финском означает «периферия».

…попугай капитана Сильвера в оригинале не кричал «Пиастры»!

Мы с вами этого уже не помним, а ведь не так давно мерилом денег были не цифровые нолики на прямоугольных кусочках пластмассы, а самое что ни на есть реальное золото и серебро. Причём второе было предпочтительнее, поскольку удобнее при использовании.

Более того, тогдашние обыватели (а речь идёт о веке XVIII) предпочитали вовсе не американские доллары или британские фунты, а испанские монеты. В английской части американского континента не было ни одного действующего прииска, а Британия снабжать колонистов собственными драгметаллами отнюдь не спешила. При этом южные соседи английских поселенцев буквально купались в золоте, и даже хотя Мексика, говорят, штамповала собственные монеты, доминирующей валютой были испанские доллар или песо. Один песо соответствовал 8 реалам, откуда и пошло английское название pieces of eight, которое, собственно, и выкрикивает попугай Сильвера, и которое у нас перевели как «пиастры». Было ещё медио песо, равное 4 реалам, и песета, равная 2 реалам. Это испанское деление доллара (или песо) на восемь частей впоследствии оказало сильное воздействие на монетарную систему США, где в ходу появились половина и четверть доллара.

Правда, испанский реал получил в Штатах название bit («кусочек»), и таким образом четверть американского доллара стал современным quarter и равнялся 2 реалам, то есть two bits.

Это сегодня в английском языке словосочетание two bits соответствует нашему «мелочь» в смысле «пустяки» или «дешёвка» (вспомните знаменитый роман «Табачная дорога» Эрскина Колдуэлла, где встречается фраза She used to be a two-bit slut, т.е. «Она была дешёвкой»), а ещё в начале XX века в Нью-Йорке на эту сумму (т.е. 25 центов, которые сегодняшняя инфляция подняла до 6 долларов 15 центов) можно было заказать в ресторане дюжину устриц, тарелку анчоусов или куриного супа. Холодный сэндвич из ростбифа стоил 50 центов, а кусок яблочного пирога – 15 центов (сегодня 3,69 доллара).

Рассуждать об этом – такое же неблагодарное занятие, как рассказывать нашим детям о том, что не так давно в ходу были не только тысячи рублей, но и копейки, на которые можно было ездить в метро, покупать мороженое и калорийные булки с изюмом, звонить по телефону и т. п.

Кстати, что касается пиастр, то pieces of eight имели хождение в США вплоть до 1857 года. Один такой piece of eight чеканки 1600 года соответствовал по своей покупной способности 50 фунтам или 75 долларам в 2010. Сегодня одно только серебро, использованное в одной пиастре, будет стоить на рынке порядка 16 долларов. Металл добывали в «серебряных горах» Боливии, где в общей сложности, как кто-то подсчитал, успело потрудиться примерно 33 миллиона человек. Нынче там труд добровольный, однако прииск этот был настолько перекопан вдоль и поперёк (на 600 шахт приходится 100 км тоннелей), что место стало весьма опасным для здоровья. Так что если вы уже решили отправиться на поиски пиастр, рекомендую воздержаться.

…книга называется book

По свидетельству уважаемого Оксфордского словаря, древнеанглийское boc родственно древнефризскому bōk, древненидерландскому buok, древнесаксонскому bōk, древнему верхненемецкому buoh, древнеисландскому bók и древнешведскому (а заодно и древнедатскому) bok. Слова эти означали некий пространный рукописный документ, письменный стол, текст, надпись, рассказ, историю и даже отдельную букву (что чётко видно в русском).

В VIII веке англичане понимали под ним некий объём рукописных слов. Считается, что впервые оно появилось у короля Альфреда в переводе с латыни труда папы Грегорио I, т.е. ближе к концу IX века:

Ic bebiode… daet nan mon done aestel from daere bec ne do, ne da boc from daem nynstre.

В таком же, почти неузнаваемом нынче виде, оно фигурирует в первых текстах, написанных на среднеанглийском. Так в аллегорическом произведении Sawles Warde (1225) мы читаем He pa boc unfeold. В районе 1300 года Св. Доминик уже пишет: His bokes he solde and al is guod.

С наступлением эпохи Тюдоров и Стюартов английский язык становится более похож на современный. Так В. Хорман в своей «Вульгарии» (1519) уже выражает мысль понятнее: A volume is lesse than a boke : and a boke lesse than a coucher. Правда его современник Г. Джой замечает: There were so many false printed bokis stil putforth & bought vp so fast.

И только в «Исторических эссе» Генри Марвелла 1680 года встречается предложение с нынешним написанием: Would you anathemize, banish, imprison, execute us, and burn our books ?

Кстати в пятёрку самых продаваемых книг в мире входят сразу четыре произведения английских авторов. На первом месте почти неизвестная у нас «Повесть о двух городах» Диккенса (более 200 миллионов), потом идут «Властелин колец» и «Хоббит» Толкиена (порядка 150 миллионов каждая), а замыкает пятёрку «Десять негритят» Агаты Кристи (100 миллионов). На четвёртом месте китайская сага «Сон в красном тереме». Вы, конечно, слышали про миллиардные тиражи Библии, Корана, цитат Мао Цзэдуна и т.п., однако «много напечатать», отнюдь не значит «много продать», поэтому бесплатно насаждаемое к разряду «продаваемых» относить не стоит.