ПРЕДИСЛОВИЕ, ИЛИ ЧТО ЕСТЬ КРЕЙСЕРА

«Война, торговля и пиратство — три вида сущности одной», — устами Мефистофеля утверждал поэт и философ Гёте. К этому с полным правом можно добавить еще и познание мира — далеко не всегда бескорыстное.

Это относится в первую очередь к операциям на море. Ни одно из этих занятий человечества не могло быть осуществлено без кораблей, которые можно с полным правом назвать «крейсерскими». И не будет большой ошибкой, если сказать, — мир выглядел бы иначе, если бы не было крейсерских кораблей. Ни один класс кораблей не сделал больше для развития цивилизации, но в то же время не принес больше страданий и не способствовал пролитию крови, чем эти корабли. Недаром триединство, о котором сказано вначале, утверждается сатаной.

Великие географические открытия и связанные с ними уничтожения целых народов и цивилизаций были бы невозможны без них. Миллионы рабов перевезены на крейсерских кораблях. Порабощение целых континентов — все это «на совести» этих кораблей. В то же время человечество не смогло бы познать свой земной мир — не будь их. Так что же это за корабли, если они сыграли такую роль в истории человечества?

Слово «крейсер» голландского происхождения (kruiser). В Морском энциклопедическом словаре (т. 2, стр. 143) дано следующее определение: «Крейсер - боевой надводный корабль (впоследствии это понятие распространилось и на некоторые подводные лодки. — Авт.)у предназначенный для нарушения морских коммуникаций противника, ведение морских боев в составе соединений, защиты своих морских сообщений, обеспечения высадки морских десантов, огневой поддержки приморских флангов сухопутных армий, постановки минных заграждений, разведки и др.». Все эти функции, кроме разве что минных поставок, выполнялись не только кораблями класса «крейсер», но и их предшественниками, начиная с первых, еще весельных кораблей.

Как видно из определения, класс кораблей, называвшихся крейсерами, по своему функциональному назначению можно назвать, в отличие от, скажем, линкоров — многоцелевым Интересно, но сам термин «крейсер» применительно к кораблю, как классу, появился много позже, в России, например, только в 1892 году. До этого крейсерские корабли именовались по-другому, и даже паровые броненосные корабли классифицировались в зависимости от дополнительного парусного вооружения, как и их предшественники — фрегаты, корветы, клиперы и бриги.

Некоторые корабли русского флота имели наименование «Крейсер». Так назывался 36-пушечный фрегат, совершивший в 1822 году под командованием М. Лазарева кругосветное путешествие. Такое же имя носил и головной (серия из 8 кораблей) клипер. Он был построен в 1876 году и благополучно служил до 1906 года (в качестве учебного корабля). Более того, первый брустверно-башенный броненосец «Петр Великий» в начале называли «Крейсер».

Как уже говорилось, крейсера в своем многообразии есть многоцелевые корабли, поэтому в своей конструкции они должны были одновременно сочетать много, порою взаимоисключающих, характеристик. Задача крейсера, будь то весельный, парусный или бронированный, — догнать слабого и уйти от сильного. Это значит, что он должен быть быстроходным. Но слабого надо победить — значит, он должен быть хорошо вооружен и защищен, а также быть маневренным, чтобы занять наиболее выгодную позицию для боя. Находясь на коммуникациях противника или сопровождая свои транспорты, он должен обладать значительной автономностью. И, поскольку крейсеров надо много, больше, чем линкоров, — они должны быть относительно дешевыми. Со временем функции крейсеров расширялись. Появились мины, и вслед за этим появился класс крейсеров-заградителей. Развилась авиация — появились крейсера ПВО. Затем еще и другие классы крейсеров — крейсера-вертолетоносцы, крейсера-авианосцы, ракетные крейсера и др.

 Рассмотрим очень кратко развитие крейсерских кораблей от древнейших времен до последних атомных крейсеров-авианосцев, вдобавок несущих и ракетное оружие. Это полезно сделать для того, чтобы в дальнейшем не загружать читателя излишними техническими подробностями в описании операций, в которых использовались крейсерские корабли.

Итак, как только появились первые торговые корабли, так сразу появились желающие поживиться за их счет — пираты Естественно, в ответ на пиратские действия появились и боевые корабли сопровождения, а также для непосредственно боевых действий- Так или иначе, нападавшие и защищавшиеся корабли появились одновременно. Первыми крейсерскими кораблями были корабли, приводившиеся в движение веслами. Парус если и был, то выполнял вспомогательную функцию, поскольку культура управления парусами, как основным движителем, была на весьма низком уровне. Кроме того, весельные корабли обладали лучшей маневренностью и не зависели от ветра. Надо сказать, что весельные корабли дожили до начала XIX века Однако после сражения у Лепанто они применялись исключительно как прибрежные, хотя были отдельные случаи успешного использования весел и в более позднее время — в XVIII — XIX веках, но об этом несколько позже.

Вернемся в древнейшие времена и рассмотрим, а точнее перечислим некоторые крейсерские весельные корабли.

Надо отметить, что в древнейшие времена, впрочем, как и в более поздние, торговые корабли, которые иногда использовались как боевые, отличались весьма существенно от собственно боевых, так сказать «специальной постройки». Задача торгового судна — доставить максимум груза, а скорость доставки особой роли не играла. Поэтому торговые суда отличались большей шириной корпуса и в основном парусным вооружением. Древние боевые корабли были исключительно весельными с дополнительным парусным вооружением. Поскольку объем книги не позволяет описать все виды кораблей, остановимся только на весельных боевых кораблях средиземноморских и ряда других европейских стран.

Египетские весельные корабли (они имели одну мачту с прямым парусом) имели до 15 пар весел и управлялись еще двумя рулевыми. На носу корабля был таран, а на палубе — надстройка, откуда воины могли стрелять из луков и метать камни. Эти корабли в полной мере можно считать крейсерскими. Так, в XVI веке до из. египетская царица (фараон) Хатшепсут снарядила экспедицию в страну Пунт (сегодняшнее Сомали), успешно осуществленную. В дальнейшем из страны Пунт в Египет поставляли многие товары, в том числе золото, слоновую кость и благовония. Корабли египтян доходили до Индии и, естественно, встречались с пиратами, поэтому должны были обладать достаточными средствами обороны. В дальнейшем эти, в общем, крейсерские корабли с успехом выступили против других крейсерских кораблей, принадлежавших так называемым «народам моря» и в 1190 году до н.э. одержали первую известную в морской истории победу. Эта победа египтян была и последней, поскольку господство в Восточном Средиземноморье перешло к финикийцам

Флот финикийцев и их колоний господствовал на Средиземном море несколько веков и даже добрался до Балтики. В составе их флота появились корабли помимо тех, что имели один ряд весел (монеры), и двухрядные, то есть с двумя рядами весел — биремы. Последние были вооружены также таранами. Для зашиты гребцов по бортам они укрепляли щиты. Есть предположение, что такая защита была у них позаимствована норманнами.

Но ничто не вечно, и скоро власть над морем (во всяком случае, над его восточной частью) перешла к персам, потом к грекам. Позже их сменили римляне. В составе их флотов появились более крупные корабли — триремы. Их (по мнению Ж. Блона) уже можно считать «броненосцами» весельного века. Эти корабли имели три ряда весел, были быстроходны, но уступали по маневренности более легким биремам и либурнам. Последние можно с полным правом считать «крейсерами». (О некоторых событиях, связанных с боевым применением весельных «крейсеров», будет рассказано ниже.)

Римлян сменили византийцы, затем пришли арабы, за ними турки. Все Восточное Средиземноморье и весь север Африки оказались в руках мусульман. Североафриканские пираты на своих галерах постоянно господствовали в регионе. Однако европейцы, несмотря на ряд разногласий между собой, все же сумели одержать верх и в уже упоминавшейся битве при Лепанто положили конец турецкому господству.

Впрочем, галеры-крейсера алжирских пиратов еще долго беспокоили торговые пути, пока в начале XIX века север Африки не был окончательно завоеван Францией.

Как уже говорилось, после битвы при Лепанто первенство от весельных кораблей перешло к парусным Это коснулось, в первую очередь крейсерских судов — наступила эпоха Великих открытий, эпоха завоеваний и длительных войн между европейскими странами. Колонизация и вместе с ней торговля, ну, разумеется, и пиратство из Средиземного моря перенеслись в океан. Для этого требовались многочисленные корабли крейсерского класса. (Большие многопушечные корабли — предшественники линейных — для решения этих задач не применялись.)

На Средиземном море получили распространение парусные корабли крейсерского назначения — шебека и фелука. Они имели две мачты и косые паруса, позволявшие ходить круто к ветру и весьма маневренные. Их пушечное вооружение достигало 30 стволов, что делало их грозными противниками.

Для действий в океане наибольшее распространение получили каравеллы, караки и галионы. Первые чаще применялись как торговые суда, но в случае необходимости использовались и как военные — крейсерские, а также пиратские. Здесь надо договориться — что есть пират. Поскольку в этом вопросе терминология имеет некоторые разночтения, будем считать пиратом лицо на свой страх и риск вооружившее корабль, набравшее команду и промышляющее разбоем по отношению к любому доступному ему кораблю. Иногда пираты направляли основные усилия против кораблей определенной страны. Но это объяснялось чаще корыстными соображениями, чем патриотическими. Капером будем называть судно (корабль), вооруженное частным лицом на свои средства, но имеющее так называемое «каперское свидетельство», полученное от своего правительства и выступающее от его имени. В этом случае часть добычи, в отличие от пирата, капер обязан был отдавать государству, выдавшему это свидетельство. Каперство существовало, естественно, только во время боевых действий. И, наконец, рейдерство. Рейдером назывался военный корабль специальной постройки или вооруженный транспорт (например, вспомогательный крейсер) с военной командой и под военным флагом, действующий против торгового и иного судоходства противника во время боевых действий. Этой терминологии и будем придерживаться в дальнейшем.

Однако вернемся к парусным крейсерам. Карака в отличие от каравеллы имела большее водоизмещение — до 800 т против 100 — 150 т и могла нести до 20 пушек, в том числе и 20-фунтовых. Другим было и парусное вооружение. Если на каравелле были латинские паруса на всех мачтах, то на караке на двух передних мачтах были прямые паруса, а латинские — только на бизани. Оба эти класса кораблей стали прародителями фрегатов и корветов. Галион же стал предшественником линейных парусных кораблей.

Наилучшими и получившими наиболее широкое распространение стали фрегаты. Это были наиболее крупные парусные корабли крейсерского класса. Их водоизмещение достигало 1000 т и более, а число пушек — 60 стволов. В отличие от линейных кораблей фрегаты были, как правило, двухдечными, то есть имели одну закрытую палубу с пушками и одну открытую. Парусное вооружение — прямое на всех трех мачтах. (Такое вооружение получило название «фрегатское».) Фрегаты появились в XVII веке во Франции и с успехом применялись до середины XIX века. Последние фрегаты имели нарезные орудия и паровые машины. В дальнейшем фрегаты трансформировались в броненосные крейсера (по своему назначению).

В отличие от фрегатов меньшие по водоизмещению корветы и шлюпы имели одну открытую палубу и число пушек не более 30. Они имели такое же «фрегатское» парусное вооружение, а их водоизмещение не превышало 500 т. (В более поздние времена парусно-паровые корветы имели значительно большее водоизмещение, достигавшее 3000 т и больше.)

Примерно такое же водоизмещение имели и двухмачтовые корабли — бриги и бригантины. Бриг в отличие от бригантины нес на обоих мачтах прямые паруса, тогда как на бригантине они были только на фок-мачте. Пушечное вооружение на этих кораблях располагалось на верхней палубе и составляло 12 — 20 стволов в основном некрупного калибра.

И, чтобы закончить разговор о парусных кораблях крейсерского типа, следует упомянуть о последних, самых быстроходных и элегантных парусниках — клиперах. По-видимому, появись несколько раньше, они стали бы наилучшими крейсерами. Однако их век оказался до обидного недолгим Войны, где бы они тогда могли найти подходящее применение, не случилось, а открытие Суэцкого канала окончательно решило их судьбу даже как транспортов. Существовал класс парусно-паровых клиперов. Но как парусные ходоки (а торговые клипера под парусами развивали ход до 17 узлов и больше) парусно-паровые военные клипера были значительно тихоходнее. Но об этом несколько ниже.

В начале XIX века паровая машина достаточно прочно утвердилась на кораблях. Не обошла она и корабли крейсерского класса. Первыми паровыми крейсерами стали так называемые пароходо-фрегаты с колесным движителем. Эти корабли имели водоизмещение от 600 до 2000 т. Их артиллерийское вооружение было различным в зависимости от водоизмещения и насчитывало от 7 до 17 пушек. Часть из них были бомбическими. Этот класс кораблей не получил особого развития и использовался в основном для буксировки парусных линейных кораблей, разведки и как посыльные. Их колеса представляли слабое место, и одно-два удачных попадания могли лишить корабль хода. Тем не менее первый бой паровых кораблей был между пароходо-фрегатами — русским «Владимиром» и турецким «Перваз-Бахра» во время Крымской войны.

Следующими классами крейсеров, уже винтовых, т.е. с винтовым движителем, стали парусно-паровые фрегаты, корветы и клипера. Фрегаты с винтовым движителем, несмотря наряд недостатков, были много совершеннее своих предшественников. Во-первых, отсутствие колес позволяло, помимо возросшей живучести, разместить большее число пушек. Однако если на пароходо-фрегатах часть артиллерии, как правило, бомбической, располагалась на поворотных станках и могла использоваться в бою на оба борта, то на винтовых фрегатах расположение пушек было исключительно бортовое. Первые винтовые фрегаты были деревянные, затем на смену дереву пришли железо и, наконец, сталь. Последние винтовые фрегаты уже имели бортовую броню и стали предшественниками броненосных крейсеров. (Первые броненосные крейсера, имевшие вспомогательное парусное вооружение, по старинке также именовались фрегатами.) Водоизмещение винтовых парусных фрегатов было весьма различным и составляло от 3 до 6 тыс. т. Водоизмещение первых стальных фрегатов (впоследствии именуемых просто крейсерами) возросло до 8 тыс. т и более,

Первые винтовые фрегаты вооружались гладкоствольной артиллерией, в том числе и бомбической. Однако более старые пушки, например карронады, еще находили применение. С развитием артиллерии гладкоствольные пушки были вытеснены нарезными, Надо отметить, что первые нарезные пушки были далеко несовершенны и в ряде случаев были опасны не столько для противника, сколько для своей команды — разрывы пушек были весьма обычным явлением. Но с развитием металлургии нарезная артиллерия окончательно вытеснила гладкоствольную, и с середины 60-х годов XIX века гладкоствольные пушки уже не производились, а бывшие на вооружении переделывались на нарезные.

Количество орудий на винтовых фрегатах было различным и составляло от 40 до 60 гладкоствольных, в том числе и бомбических, пушек Наиболее распространенным был калибр в 60 фунтов (Измерение калибра в фунтах означает, что внутренний диаметр ствола пушки равен диаметру круглого чугунного ядра массой в 60 фунтов. В ряде случаев калибр измерялся в пудах по тому же принципу. Калибр первых нарезных пушек также измерялся в фунтах. Например, 9-фунтовая пушка имела калибр 107 мм, 3-фунтовая — 76 мм и т.д.)

С заменой гладкоствольной артиллерии на нарезную число орудий уменьшилось. Например, первый русский броненосный фрегат «Севастополь» водоизмещением 6135 т имел на двух палубах 54 гладкоствольные пушки (на 1866 г.). При перевооружении нарезными пушками образца 1867 года их число уменьшилось до 2,7 калибрами от 107 до 203 мм Надо отметить, что парусно-винтовые, особенно деревянные, фрегаты были весьма тихоходными (под парами) кораблями. Их скорость редко превышала 10 уз, и уже упомянутый «Севастополь» считался при своих 12 уз. довольно быстроходным

Следующим классом парусно-винтовых кораблей крейсерского назначения были корветы Эти корабли имели существенно меньшее водоизмещение. Первые, еще с деревянным корпусом, имели водоизмещение порядка 800 — 900 т. Последние, называвшиеся уже крейсерами, имели железный корпус и их водоизмещение превышало 3000 т. Их артиллерия располагалась только на верхней палубе, а парусное вооружение было фрегатским, то есть все три мачты имели прямые паруса, или были барками (бизань-мачта имела косые паруса). Их артиллерия была много скромнее, чем на фрегатах. Они несли не более 10 — 12 гладкоствольных пушек меньших калибров — порядка 36 фунтов. Но были и исключения, и на некоторых парусно-винтовых корветах, например, на русском «Воеводе» устанавливались и 60-фунтовые пушки. По мере развития артиллерии последние корветы имели до десяти 152-мм нарезных пушек, не считая более мелких.

Некоторые корветы дослужили в разных качествах до Русско-японской и даже Первой мировой войн, а последний русский корвет «Рында» был исключен из списков флота в 1926 году. В целом этот класс парусно-винтовых кораблей не нашел особенного распространения, так как главным недостатком их была малая скорость (не выше 13 уз. у последних кораблей этого класса). Тем не менее они стали прародителями многочисленных легких крейсеров.

Последним классом парусно-паровых кораблей второй половины XIX века стали клипера Это были совсем небольшие корабли водоизмещением от 600 до 1300 т. Их парусное вооружение было или как у барка, или «фрегатское». Конструктивно они различались по материалу корпуса: первые были деревянные, затем «композитные», то есть имели железный набор и деревянную обшивку, и, наконец, целиком железные В отношении скорости эти корабли в отличие от, скажем, «чайных» клиперов были существенно тихоходнее. Наиболее быстроходные не ходили быстрее 12 уз. Артиллерия клиперов была мною слабее, чем на корветах, и состояла из 3 — 5 гладкоствольных пушек на первых кораблях и такого же числа нарезных — на последних, Наиболее типичным, например, на русских клиперах было вооружение из трех 152-мм пушек, расположенных в диаметральной плоскости, и нескольких меньшего — 87 — 107 мм — калибра по бортам.

Относительно мирный период (во всяком случае, в отношении боевых действий на море) в конце XIX века не позволил найти применение в боях парусно-паровых кораблей, и они благополучно дожили до старости и были списаны на слом. Исключением было некоторое участие кораблей этого класса в Японо-китайской войне, а три русских клипера даже поучаствовали, правда, в качестве брандвахт, в Русско-японской войне и были затоплены в Порт-Артуре. Читатель, заинтересовавшийся этим периодом истории флота, когда кораблями крейсерского назначения были парусно-паровые фрегаты, корветы и клипера, может обратиться к книге А. Широкорада «Россия выходит в океан» (М: «Вече», 2005), в которой достаточно подробно они и описаны.

Теперь обратимся к главному предмету повествования — непосредственно к классу кораблей, в наименование которых входило слово «крейсер».

Как уже говорилось, крейсера являются кораблями многофункциональными, если смотреть на класс в целом. Однако совместить требования по вооружению, защите, автономности, скорости и ряду других параметров практически никогда не удавалось. Более того, в пределах одного параметра, скажем вооружения, задача оказывалась не решаемой. Например, пушки крупного калибра, предназначенные для боя с бронированным противником, оказывались бесполезными в борьбе с авиацией. Поэтому на более чем вековой истории существования класса кораблей, именуемых крейсерами, было создано множество «подклассов» различного тактического назначения. Впрочем, в ряде случаев некоторые, казалось бы, взаимоисключающие требования удавалось совместить без взаимного ущерба. Об этих случаях будет рассказано ниже, когда речь пойдет о боевом применении кораблей.

Теперь очень коротко охарактеризуем все «подклассы» кораблей, именуемых крейсерами. Расположим их в исторической последовательности, как они появлялись в составе флотов, а также по мере возрастания их водоизмещения.

В конце XIX века (в России в 1892 г.) официально появился класс кораблей, именуемых крейсерами. В этот класс были переквалифицированы корабли, ранее именуемые фрегатами, корветами, клиперами. Поскольку по своему вооружению и бронированию они весьма различались, их пришлось делить на ранги или классы. Так появились крейсера 1-го, 2-го и т.д. рангов. (Далее 4-го ранга, и то не во всех флотах, деления не было.) Нарушая хронологию появления, несколько слов скажем о самых маленьких кораблях, считавшихся крейсерами (впрочем, только по названию).

Самыми малыми крейсерами были так называемые «таможенные крейсера», предназначенные для контролирования собственных берегов и боровшиеся в основном с контрабандой (можно вспомнить рассказ М. Горького «Челкаш»). Примером может служить русский крейсер, входивший в состав отдельного корпуса пограничной стражи и имевший наименование «Беркут». Это был корабль водоизмещением всего 320 т и вооруженный несколькими малокалиберными пушками 37 — 47 мм калибра Скорость корабля не превышала 13 уз. Корабли подобного класса входили в состав практически всех флотов и носили разные классификационные названия. Фактически это были сторожевые (по своим возможностям) корабли.

Следующим классом, если говорить о водоизмещении, были так называемые «минные крейсера». Они также входили в состав всех флотов и представляли из себя просто более крупные миноносцы. Их еще называли контрминоносцами, дистройерами или истребителями. Были они и в русском флоте, а два из них приняли участие в Русско-японской войне — «Гайдамак» и «Всадник». Их водоизмещение несколько превышало 400 т, а вооружение состояло из девяти пушек калибра 37 — 47 мм и 2-х торпедных 381-мм аппаратов. Но, учитывая их возраст (1892 года спуска на воду), а корабли этого класса старятся весьма быстро, их скорость была около 20 уз., и использовались они в основном как сторожевые корабли и тральщики. Оба погибли в Порт-Артуре, но были подняты японцами и даже некоторое время входили в состав их флота. Наиболее совершенными минными крейсерами были так называемые «добровольцы». Такое название они получили потому, что были построены на добровольные пожертвования русского, и не только, народа на восстановление флота, погибшего в Русско-японской войне. О том, где собирались пожертвования, говорят и их названия: «Украина», «Москвитянин», «Донской казак» и др. — всего 20 кораблей. К ним по своим характеристикам приближаются и четыре черноморских минных крейсера «Добровольцы» были водоизмещением 500 — 570 т, имели скорость 25 уз. и были вооружены двумя-тремя 102-мм пушками и двумя торпедными аппаратами. (Черноморские корабли этого класса имели по два 120-мм орудия и два торпедных аппарата)

Эти корабли имели паровые машины и угольное отопление. Корабли подобного класса входили в состав многих флотов, но «минными крейсерами» они назывались только в русском флоте. Фактически это были эскадренные миноносцы — так они классифицировались во время Первой мировой войны. Первый турбинный русский эсминец «Новик» в начале своей карьеры также именовался минным крейсером

Последние «добровольцы» прослужили в советском флоте до Отечественной войны: один на Ладожском озере — «Конструктор», бывший «Сибирский стрелок», и три — «Украина» (с 1923 года «Бакинский рабочий»), «Туркменец Ставропольский» (с 1945 года «Советский Дагестан») и «Войсковой» (с 1922 года «Маркин») на Каспии в качестве канонерских лодок.

Поскольку эти «подклассы» не являются по существу крейсерами, их судьбы в дальнейшем касаться не будем и ограничимся сказанным

А теперь вернемся к, так сказать, «настоящим крейсерам». Первыми кораблями в русском флоте были вооруженные транспорты американской постройки типа «Европа». Эти парусно-паровые корабли по своим возможностям и назначению следует отнести к подклассу вспомогательных крейсеров. Они покупались и вооружались исключительно для борьбы на коммуникациях возможного противника (Англии), но использовались в основном как учебные, а кончили службу как транспорты. Подробнее о них и других вспомогательных крейсерах Русско-японской, Первой и Второй мировых войн будет рассказано ниже. Корабли этого подкласса входили в состав флотов разных стран, и история их боевого использования представляет отдельный самостоятельный интерес

Как уже говорилось, броненосные парусно-паровые фрегаты были предшественниками броненосных крейсеров. В русском флоте ими стали последние броненосные фрегаты «Князь Пожарский», «Минин», «Дмитрий Донской», «Владимир Мономах» и др. В действительности к броненосным крейсерам можно отнести только один из них — «Адмирал Нахимов», поскольку остальные крейсера были «полуброненосные», так как имели только броневую запрету борта. Поскольку крейсеров, в отличие от линейных кораблей, было множество, остановимся на наиболее типичных. (Это полезно сделать для того, чтобы в дальнейшем при описании боевых действий крейсеров не загружать читателя излишними техническими подробностями.)

Первыми в мире броненосными (полуброненосными) кораблями были русские корабли. Их назначением было нарушать торговые коммуникации и противостоять крейсерам прикрытия. Они имели бортовую броню, но незащищенную артиллерию, что считалось достаточным для борьбы с английскими крейсерами типа «Инконстант», вообще не имевшими брони. Типичным представителем был крейсер «Владимир Мономах». Его водоизмещение достигало 6000 т, главные размерения: длина — 93,3 м, ширина — 15,85 м, осадка — 8 м. Машина двойного расширения, вертикальная и 8 огнетрубных котлов обеспечивали скорость более 16 уз. Броневой пояс по ватерлинии составлял от 114 до 152 мм, броня палубы — 13 мм. Первоначальное вооружение — четыре 203-мм и двенадцать 152-мм орудий.

Англичане в противовес русским кораблям построили ряд своих, с более мощной артиллерией. Например, крейсер «Шеннон» помимо мощной артиллерии (два. 254-мм и семь 229-мм орудий) имел и более толстую броню Соревнование между русским и английским флотами в постройке броненосных крейсеров продолжалось до Русско-японской войны. После поражения России и изменения политической ситуации в мире приоритеты англичан изменились, и основное внимание было обращено на строительство линейных кораблей.

Однако броненосные крейсера с конца 1890-х годов и до начала Первой мировой войны считались важным видом вооружения, особенно в крейсерских операциях. Наиболее интересными броненосными крейсерами, построенными в 90-е годы XIX века можно считать русские — типа «Рюрик» (и его дальнейшее развитие — «Россия» и «Громобой») и японские — типа «Ивате», «Асама». Русские крейсера имели значительно большее водоизмещение и автономность и предназначались для действия на коммуникациях. (Поэтому перед войной их выделили в самостоятельный Владивостокский отряд.) Японские крейсера были предназначены для действия в составе эскадры и за счет меньшей автономности, имели лучшее бронирование,

Сравним эти два крейсера по основным крейсерским параметрам Крейсера имели по четыре 203-мм пушки, но на японских кораблях они располагались в башнях и могли действовать на оба борта. Число 152-мм пушек, действующих на один борт, у японских и русских кораблей было равным В проектах этих кораблей столкнулись две концепции использования крейсеров. Победа осталась за японской. Их броненосные крейсера послужили прототипом для дальнейшего развития кораблей этого подкласса. Использование русских крейсеров типа «Рюрик», как истребителей торговли, оправдало себя, но в противоборстве с японскими броненосными крейсерами — они оказались слабее. В свое время адмирал С.О. Макаров возражал против постройки кораблей типа «Рюрик», считая, что выгоднее держать на коммуникациях противника четыре крейсера по 3000 т, чем один в 12 000 т. Такая позиция одновременно и верна, и неверна. Действительно, четыре крейсера могут контролировать большую территорию. Но не следует забывать и об автономности («Громобой» имел автономность в 8100 миль при 10 уз., «Ивате» — 4900 миль при той же скорости). Корабли меньшего водоизмещения имели еще меньший радиус действия и больше времени и топлива должны были тратить на возвращение в базу для перезаправки. Впрочем, это можно компенсировать наличием транспортов-угонщиков, но последние — при малой скорости, свойственной транспортам, могли становиться легкой добычей крейсеров противника.

Однако закончим описание броненосных крейсеров. После Русско-японской войны, несмотря на успех, особенно при Цусиме, их строили мало и наиболее интересными были германский «Блюхер», французские типа «Вальдек-Руссо», английские типа «Минотавр» и русский «Рюрик-2». «Блюхер» постройки 1909 года имел водоизмещение 15 840 т, скорость более 25 уз. (на испытаниях). Его вооружение включало двенадцать 210-мм, восемь 150-мм и шестнадцать 88-мм пушек плюс четыре торпедоносных аппарата. Толщина брони по борту достигала 180 мм

французские крейсера типа «Вальдек-Руссо» имели водоизмещение более 14 000 т, имели скорость более 24 уз. (на испытаниях) и сильное вооружение, включавшее четырнадцать 194-мм, двадцать 65-мм пушек и два торпедных аппарата. Бортовая броня достигала толщины в 175 мм Наиболее сильные английские броненосные крейсера типа «Минотавр» имели водоизмещение в 14 600 т, скорость в 23 уз. И были вооружены четырьмя 234-мм, десятью 190-мм и шестнадцатью 76-мм пушками. Число торпедных аппаратов у них было больше, чем у французов — 5. Броневая защита борта — 203 мм

Русский «Рюрик-2» (первый «Рюрик» погиб в 1904 г.) имел водоизмещение в 15 200 т, скорость — 21 уз. и вооружение из четырех 254-мм, восьми 203-мм и двадцати 120-мм пушек. Торпедных аппаратов было всего два. Бортовая броня — 203 мм

После Первой мировой войны броненосные крейсера не строились и скоро были выведены из состава флотов. (Это не значит, что было прекращено строительство бронированных крейсеров — наоборот, даже малые крейсера получили бортовую броню. Просто изменилось название и многие характеристики кораблей. Так, вместо поршневых машин повсеместно были использованы турбины, появившиеся на крейсерах еще до мировой войны, но только на легких.)

Итак, броненосные крейсера ушли в прошлое, но «свято место пусто не бывает» — на их место пришли тяжелые крейсера. (Перед Первой мировой войной появился класс линейных крейсеров. Однако эти корабли, хотя и выполняли ряд крейсерских функций, как в Первую, так и во Вторую мировые войны, все же ближе к линкорам, как и появившиеся в 30-е годы XX а в Германии «карманные» линкоры типа «Дойчланд». В этой книге их деятельность рассматриваться не будет. Заинтересованный читатель сможет найти нужную ему информацию в книге автора «Линкоры — властители морей XVII — XX веков». M. «Вече», 2006).

Но вернемся к тяжелым крейсерам. Международные конференции по разоружению установили два типа крейсеров. Один из них, так называемый «вашингтонский», должен быть водоизмещением не более 10 000 т и вооружен пушками не крупнее 203 мм. Эти крейсера и стали называться тяжелыми. Наложенные ограничения сделали крейсера разных стран близкими по тактико-техническим характеристикам. Рассмотрим некоторые из них.

Наиболее мощными по вооружению, бронированию и общему обеспечению живучести следует считать японские тяжелые крейсера типа «Миоко» и «Такао» постройки 1929 — 1932 годов. Эти крейсера имели больше, чем любые другие тяжелые крейсера, пушек 203 мм калибра — 10 стволов. Что касается универсального — 127 мм — калибра, то здесь они уступали американским, но превосходили крейсера других стран. Во время войны к восьми пушкам 127 мм было добавлено множество, более 50 стволов, легких 25-мм автоматов. Значительно большее водоизмещение этих крейсеров, более 13 000 т, позволило увеличить автономность (крейсера предназначались для действия на просторах Тихого океана) и, главное, увеличить до 127 мм толщину броневой палубы.

Японцы правильно спрогнозировали основного противника крейсеров — авиацию и позаботились о защите своих кораблей. Делая упор на ночной артиллерийский бой и торпедные атаки, они, японцы, увеличили число торпедных аппаратов на этих крейсерах до 16. При этом следует помнить, что калибр японских торпед был наибольшим из существовавших — 610 мм, что обеспечивало помимо большого заряда еще и наибольшую дальность их хода по сравнению с торпедами противника.

Другим достоинством этих крейсеров была высокая скорость — более 35 уз. (у «Такао»). Однако в составе японского флота были и существенно более слабые по бронированию (не более 76 мм толщина бортовой и 51 мм палубной брони) и вооружению тяжелые крейсера. Они несли всего по шесть 203-мм пушек и четыре 120-мм универсальных орудия. Эти корабли (типа «Фурутака») можно считать неудачными, и они сравнительно легко гибли под ударами авиации, корабельной артиллерии и торпед подводных лодок.

Их противники на Тихом океане — американцы — перед войной имели столько же тяжелых крейсеров — восемнадцать примерно равного качества, если не считать несколько худшую живучесть.

Первые американские тяжелые крейсера типа «Пенсакола» имели такое же вооружение, как и японские, — по десять 203 мм, но были меньше, около 10 000 т и слабее защищены. Их бортовая броня имела всего 76 мм толщины, но палубная достигала 102 мм Следующая серия, тип «Нортхемптон», имела примерно такое же бронирование, поэтому количество погибших крейсеров было достаточно велико. Серия крейсеров типа «Балтимора», вошедшая в строй уже в ходе войны, была существенно совершеннее Большее водоизмещение, более 13000 т, позволило усилить зенитную и универсальную артиллерию (двенадцать 127-мм пушек и более шестидесяти 20 — 40 мм автоматов) и броневую защиту, в первую очередь палубы, до 127 мм

Немецкие тяжелые крейсера типа «Адмирал Хиппер» нельзя назвать особенно удачными. Предназначенные для действий на коммуникациях, они имели хотя и неплохую, но все же недостаточную автономность. Кроме того, их машины были не очень надежны. Главным недостатком этих кораблей было слабое (относительно) бронирование. Толщина бортовой брони составляла всего 80 мм, а палубы — 50 мм. По-видимому, это и послужило причиной быстрой гибели в самом начале войны во время Норвежской операции крейсера «Блюхер». Он был потоплен норвежской береговой батареей и торпедами. Так же быстро был потоплен и аналогичный «Лютцов», переданный Советскому Союзу. Недостроенный крейсер был расстрелян армейской артиллерией в Кронштадте и лег на грунт. (Впоследствии он, хотя и был поднят, но в строй не вводился.)

Английские тяжелые крейсера «вашингтонского» типа (серия «Каунти») строились согласно принятым ограничениям для кораблей этого класса Их водоизмещение не превышало 10 000 т. Бронирование этих кораблей было несколько лучше, чем немецких: бортовая броня — 140 мм, палубная — 102 мм Вооружение такое же, как и у немецких крейсеров — по восемь 203-мм пушек. Зенитная артиллерия этих крейсеров уступала американским и японским. Этим и объясняется большой процент погибших кораблей под ударами авиации.

Последние серии английских тяжелых крейсеров типа «Норфолк» и «Эксетер» имели более слабое бронирование и меньшее число (шесть) пушек главного калибра. Надо отметить, что англичане последние тяжелые крейсера спустили на воду в 19 30 году и больше их не строили, отдавая предпочтение кораблям с артиллерией в 152 мм

Французские и итальянские крейсера строились для одних и тех условий и задач и предпочитали скорость перед зашитой. Первые тяжелые французские крейсера типа «Турвиль» вообще не имели бортовой брони, но могли ходить со скоростью до 36 уз. Последующие серии типа «Сюфрен» и близкие к нему уже имели, хотя и недостаточную, бортовую броню в 50 — 80 мм И только последний — «Алжир» — имел броню борта в 110 мм Палубная броня французских кораблей не превышала 80 мм Итальянские крейсера типа «Зара» имели лучшее бронирование, чем французские корабли, бортовая броня достигала 150 мм. Палуба, так же как у французских кораблей, защищалась слабо — броня всего в 50 мм толщины. Высокая скорость итальянских крейсеров до 39 уз. не спасала эти корабли, и все они погибли, хотя по разным причинам Вооружение французских и итальянских тяжелых крейсеров было стандартным для кораблей этого класса и аналогичным английским и немецким.

В заключение описания тяжелых крейсеров следует сказать несколько слов о советских крейсерах типа «Киров». В советском флоте их считали легкими, хотя по международным нормам их следовало причислять к тяжелым, так как их главный калибр превышал установленный предельный в 155 мм и равнялся 180 мм Однако по своим тактико-техническим характеристикам они были все-таки ближе к легким Их броневая зашита была незначительной: толщина бортовой — 70 мм, палубной — всего 50 мм Зенитная артиллерия этих кораблей была обычной для крейсеров водоизмещения в 9000 т. Главный калибр — девять 180-мм пушек в трех башнях делал их серьезным противником для любых легких крейсеров, но до артиллерийского боя дело так и не дошло.

Наиболее мощные тяжелые американские крейсера типа «Аляска» и недостроенные советские типа «Кронштадт» по своим характеристика являлись скорее линейными. (Их характеристики можно найти в книге автора «Линкоры — властители морей».)

Теперь вернемся на несколько десятилетий назад и рассмотрим путь развития крейсеров «корветского» типа. Если фрегаты стали прародителями броненосных, а затем тяжелых крейсеров, то корветы и отчасти клипера стали прародителями легких крейсеров. Надо отметить, что термин «легкий крейсер» появился много позже. Вначале их именовали просто крейсерами или крейсерами 2-го ранга, иногда даже, как в русском флоте, наиболее крупные из них — 1-го ранга. Постараемся последовательно рассмотреть развитие этих кораблей от первых парусно-паровых, но уже именовавшихся крейсерами, до последних, построенных после Второй мировой войны.

Первые легкие (пока будем так называть эти корабли) крейсера были фактически вооруженными пароходами и брони не имели. Английские небронированные крейсера типа «Ирис» оказались неудачными, поэтому следующая серия типа «Леандр» уже имели палубную броню в 40 мм, прикрывающую котлы и механизмы. Первыми русскими бронепалубными, их называли «прикрытыми» или «защищенными», были крейсера (так они стали называться с 1892 г.) «Витязь» и «Рында», построенные в 1886 году. Они имели железный корпус, водоизмещение 3200 т и развивали скорость свыше 13 уз. Их вооружение состояло из десяти 152-мм и четырех 76-мм пушек.

В дальнейшем крейсера, лишенные палубной брони, практически не строились и являлись исключением. Например, русский крейсер «Алмаз» фактически был яхтой и посыльным кораблем, а не полноценным крейсером. Несмотря на высказывания ряда авторитетов, таких как адмирал Макаров, государство отказалось от небронированных кораблей и строило, хотя и слабо, но все же защищенные палубной броней крейсера.

По мере своего развития бронепалубные крейсера совершенствовались. Их броневая палуба приобрела скосы и стала изготовлять экстрамягкой стали. Совершенствовались машины: вместо горизонтальных появились вертикальные тройного расширения. Огнетрубные котлы заменялись водотрубными. Все эти мероприятия объяснялись тем, что при относительно малом в 2000 — 4000 т водоизмещении было необходимо обеспечить высокую скорость и сильное вооружение.

В конечном итоге в Англии была разработана конструкция легкого (бронепалубного) крейсера, получившая название «эльсвикского» (по месту постройки). Головным был крейсер, построенный для Чили и носивший имя «Эсмеральда». Впоследствии он был продан Японии и участвовал в Русско-японской войне под именем «Идзуми». Это был небольшой, менее 3000 т водоизмещения корабль с ходом в 17 уз, но вооруженный двумя 260-мм и шестью 150-мм пушками. (В 1904 году его артиллерия была заменена на две 152-мми шесть 120-мм пушек). «Эльсвикские» бронепалубные крейсера нашли широкое применение во флотах всех стран. Их развитие шло по двум направлениям Одним направлением стало увеличение водоизмещения до 6000 — 7000 т и усиление вооружения до 12 — 16 пушек, как правило, 152 мм калибра. Другим крейсерам водоизмещением в 2,5 — 3 тыс. т предпочтение отдавалось скорости — до 25 уз. при вооружении из 6 — 10 пушек 102 — 120 мм калибра. Перед Русско-японской войной были построены в Англии самые крупные бронепалубные крейсера типа «Диадем» водоизмещением в 11 000 т, скоростью в 20,3 уз. и вооруженных шестнадцатью 152-мм пушками, защищенными 152-мм броней. Их броневая палуба на скосах имела толщину в 102 мм Больше таких кораблей не было построено ни в одной стране.

Бронепалубные крейсера, с какими вступили в войну Россия и Япония, имели существенно меньшее водоизмещение. В России строились крейсера серии «Варяг» — «Богатырь» водоизмещением более 6000 т, имевшими по двенадцать 152-мм и 75-мм пушек. Если «Богатырь» был по праву лучшим бронепалубным крейсером (по его проекту было построено еще 3 таких корабля), то «Варяг» оставлял желать лучшего. Плохое качество изготовления машин, ненадежные котлы Николса и неудачное, к тому же лишенное защиты, расположение пушек делало этот корабль пригодным только для боя с кораблями типа «Сума» — «Цусима». «Богатырь» же имел помимо броневой палубы башенную и казематную защиту для 8 пушек, и только четыре были за щитами. Недаром эти корабли наравне с броненосными считались крейсерами первого ранга. Японцы могли противопоставить им крейсера типа «Читосе». Эти корабли были меньшего водоизмещения — 4700 — 4900 т и скоростью около 23 уз. (несколько меньше, чем у «Богатыря»). Их вооружение включало две 203-мм, десять 120-мм и двенадцать 76-мм пушек и уступало в массе бортового залпа «Богатырю». Меньшие бронепалубные крейсера 2-го ранга русского флота были быстроходнее, чем японские (25,5 уз. у «Новика» против 21 уз. у «Оговы»), но уступало в вооружении японским. Если артиллерия «Новика» состояла всего из шести 120-мм пушек, то «Огова» имела две 152-мми шесть 120-мм пушек

Развитие «Новика» — крейсера «Изумруд» и «Жемчуг» имели по восемь 120-мм, но все равно были слабее японских.

После Русско-японской войны все страны приступили к строительству легких крейсеров. Поршневые машины были заменены на турбины, а вместо палубной брони крейсера получили бортовую. Строительство легких крейсеров в 6000 — 7000 т было свернуто и предпочтение отдано крейсерам в 3500 — 5000 т с артиллерией в 102 — 152 мм Наиболее интересные и совершенные турбинные легкие крейсера в этот период строились в Германии и Англии. Лучшими германскими крейсерами-разведчиками были корабли серии «Магдебург» и «Франкфурт». Первые имели водоизмещение 4570 — 4900 т и скорость 28 — 29 уз. Их вооружение состояло из двенадцати 105-мм пушек и двух торпедных аппаратов. Бортовая броня была всего в 60 мм толщиной. Более крупные, вступившие в строй уже в ходе войны в 1915 году, крейсера типа «Франкфурт» имели уже более мощную артиллерию, включавшую восемь 150-мм пушек и два торпедных аппарата. Броневая защита осталась на прежнем уровне. Водоизмещение этих крейсеров превышало 5000 т при практически той же скорости.

В противовес немцам англичане построили множество крейсеров различных серий. Самые маленькие имели водоизмещение около 3000 т при скорости 25 — 28 уз. Их вооружение состояло из 6 — 10 пушек калибра в 102 мм Эти крейсера (тип «Адвенчур» и близкие к ним «Бланш», «Эктив» и др.) не имели бортовой брони и имели только броневую палубу толщиной не более 51 мм

Более совершенные крейсера типа «Дартмут» имели водоизмещение более 5000 т и по восемь 152-мм пушек. Они также не имели бортовой брони, и их скорость не превышала 25 уз. Близкие к ним по конструкции крейсера типа «Бермингем» уже имели бортовую броню до 76 мм толщиной. В ходе войны англичане построили большую серию легких крейсеров серий «С» и «D». Это были небольшие крейсера водоизмещением от 3750 до 4650 т. Их вооружение было различным: две 152-мм и восемь 102-мм пушек на крейсерах типа «Кэролайн», пять 152-мм — на типе «Конкорд» и шесть 152-мм — на «Данае». Последняя серия «D» была вооружена также двенадцатью 533-мм торпедными аппаратами. Легкие крейсера, вступившие в строй в других странах в тот период, особого интереса не представляли.

После окончания Первой мировой войны строительство легких крейсеров (таковыми считались корабли менее 10 000 т с артиллерией не выше 152 мм калибра) замедлилось. Такие страны как Япония, Англия и США в основном достраивали свои корабли» заложенные еще в ходе мировой войны. Их широкое строительство возобновилось только перед самой войной. Первыми приступили к строительству легких крейсеров в Германии. Стесненные жесткими рамками Версальского договора, они стремились втиснуть в корабль водоизмещением 6000 т, как можно больше вооружений, но обеспечить при этом достаточную автономность и живучесть. В целом эти крейсера нельзя назвать удачными, хотя ряд конструктивных новшеств, особенно в вопросах энергетики, заслуживают внимания. (Подробно о легких крейсерах Германии можно прочитать в книге М.С. Маслова «Германский флот от Версаля до Нюрнберга». М. Вече, 2004.)

Англичане, французы и итальянцы приступили к строительству легких крейсеров в начале 30-х годов практически одновременна Первая серия английских легких крейсеров (тип «Леандр») незначительно отличалась от кораблей Первой мировой войны. Только артиллерия главного калибра (восемь пушек 152 мм) была в башнях. Броневая защита включила бортовую в 102 мм и палубную в 51 мм Броня башен была совсем незначительной — 25 мм, что приводило к большим неприятностям в боевых столкновениях с противником Более поздняя серия (тип «Бирмингем») была значительно совершеннее. Водоизмещение возросло до 9100 т, число пушек главного калибра достигло двенадцати. Бортовая броня в 114 мм и палубная в 51 мм защищали достаточно надежно жизненно-важные центры корабля, но это на первых порах. С ростом калибра бомб живучесть этих кораблей оказалась недостаточной, о чем говорят потери в войне. Последняя серия (тип «Фиджи»), построенная уже в ходе войны, незначительно отличалась от предыдущей как по бронированию, так и по вооружению

Наиболее совершенными крейсерами Франции, построенными в тот период, были корабли типа «Ла Галисоньер». Они были быстроходнее английских и имели примерно равное бронирование. Число пушек главного калибра было меньше — всего девять.

Итальянские крейсера отличались высокой скоростью до 42 уз., но слабым бронированием 20 — 70 мм палубы и борта. Только последняя серия типа «Гарибальди» имела лучшую защиту (борт 100 мм, палуба — 40 мм), но и меньшую скорость — 34,5 уз. Вооружение итальянских крейсеров состояло из 8 — 10 пушек главного калибра и 6 — 10 пушек универсального.

Американцы приступили к строительству легких крейсеров (серия «Бруклин») перед самой войной в 1937 — 1938 годы. Это были наиболее совершенные легкие крейсера водоизмещением около 10 000 т со скоростью 32 — 34 уз., с хорошей броневой защитой (борт — 102 мм, палуба — 127 мм) и мощной артиллерией из пятнадцати 152-мм пушек. Универсальная артиллерия включала восемь 127-мм и множество автоматов 20 — 40 мм калибра (установлены уже после начала войны). Следующая серия (тип «Кливленд») незначительно отличалась тем, что число 152-мм пушек было сокращено до двенадцати, а 127-мм — возросло на четыре ствола.

Что касается японских легких крейсеров, то помимо старых в состав флота было включено всего 5 единиц водоизмещением от 6600 до 8160 т, вступивших в строй уже во время войны. Вооружение этих кораблей состояло из шести 155-мм пушек, 4 — 8 пушек универсального калибра и множества (до 50 стволов) 25-мм автоматов.

После окончания войны строительство легких крейсеров было свернуто. США и Англия распродавали свои корабли этого класса в Южную Америку, Индию и другие страны. Только США достроили в 1946 — 1949 годы шесть тяжелых и четыре легких.

Наиболее интенсивное строительство легких крейсеров в послевоенный период наблюдалось в СССР. Были достроены заложенные еще в 1939 году крейсера типа «Чапаев» (5 единиц). Эти корабли были развитием крейсеров типа «Киров», но вооружены 152-мм артиллерией (12 стволов в четырех башнях). Их водоизмещение (полное) составляло около 14 000 т, скорость достигала более 33 уз. Броневая защита была обычной для кораблей этого класса; борт — 100 мм, палуба — 50 мм Однако в целом, это были уже морально устаревшие корабли.

Следом за ними в период с 1947 по 1953 год был построен еще 21 корабль типа «Свердлов». Корабли этой серии имели полное водоизмещение в 16 300 т, скорость в 33 р. Вооружение включало двенадцать 152-мм пушек в четырех башнях, двенадцать 100-мм универсальных пушек и 32 зенитных 37-мм автомата. Крейсер «Дзержинский» отличался от основной серии тем, что вместо одной из башен был установлен зенитный ракетный комплекс (ЗРК) С-75 («Волхов»).

Два других — «Жданов» и «Адмирал Сенявин» — также несли ЗРК, но о ракетных крейсерах будет рассказано ниже.

Рассказывая о крейсерах, необходимо указать на некоторое специфическое, несвойственное для них применение. Минное оружие появилось на флоте довольно давно, еще в Крымскую войну. Одновременно потребовались и корабли для организации минных заграждений. Во всех флотах для этой цели использовали устаревшие корабли, крейсера в том числе. Так было и в русском, и в английском, и других флотах. Достаточно вспомнить старые русские броненосные крейсера «Минин», «Память Азова» и другие, использовавшиеся как заградители. Однако эти устаревшие корабли, как правило, обладали малой скоростью и годились (как и специальные минные транспорты, например, русские «Амур» и «Енисей») только для оборонительных минных заграждений. Поэтому для активных минных заграждений, устанавливаемых непосредственно в водах противника, требовались быстроходные корабли. В Русско-японскую войну японцы для этих целей применяли эсминцы. Эти маленькие 250 — 350-тонные корабли не могли поднять много мин, хотя порой и этого было достаточно для успеха

В Первую мировую войну для минных поставок обе стороны использовали корабли разных классов: от подводных лодок и эсминцев до крейсеров. Это не всегда было удобно, а в ряде случаев сулило значительные потери, да и отвлекало такие корабли, как крейсера, от основных задач. Для восполнения этих пробелов в Германии впервые были построены специальные быстроходные крейсера-заградители. Их было всего два — «Бремзе» и «Бруммер». Несмотря на то что эти корабли особенно себя не проявили, тем не менее они оказались очень интересными. Имея водоизмещение в 4380 т и скорость 28 уз., они могли доставить в воды противника до 400 мин каждый. Вдобавок они были вооружены четырьмя 150-мм пушками, действующими на один борт, что создавало вполне приличную защиту. Эти крейсера послужили прототипами для английских быстроходных заградителей типа «Адвенчур» и «Аполло».

Развитие авиации и авианосцев часто делало самолеты основными противниками надводных кораблей и транспортов, поэтому с началом Второй мировой войны встал вопрос ПВО. На надводных кораблях и транспортах стремительно увеличивали число зенитных пушек и автоматов. Тогда же появились и специализированные крейсера ПВО. Корабли этого класса появились только во флотах Англии и США. Английские крейсера ПВО типа «Дидо» были относительно небольшими кораблями водоизмещением около 5500 т, и поэтому слабо-бронированными — толщина палубной брони, наиболее важной части защиты кораблей ПВО, составляла всего 51 мм. Бортовая броня была также незначительна — 76 мм Однако приличная скорость — 33 уз. и небольшие размеры делали эти корабли довольно маневренными. Впрочем, это не помешало подводным лодкам потопить три из шестнадцати кораблей, вступивших в строй. Еще один был потоплен планирующими бомбами. Количество и калибр универсальных пушек этих крейсеров был различен. Часть из них была вооружена 8 — 10 пушками калибром 133 мм, а часть восемью пушками 114 мм калибра. В составе флота Англии находились также старые крейсера ПВО серии «О, вооруженные 6 — 10 пушками калибром 102 мм. Часть крейсеров серии «D» была также перевооружена в корабли ПВО. Их универсальная артиллерия калибром 127 мм насчитывала пять стволов. Кроме универсальной артиллерии на английских крейсерах ПВО было от 8 до 18 автоматов калибром 20 — 40 мм и по несколько торпедных аппаратов.

В США уже в ходе войны были введены в строй две небольшие серии (по 4 корабля) крейсеров ПВО типов «Атланта» и «Окленд». Их водоизмещение было несколько больше, чем у английских крейсеров этого назначения — 6000 т, а скорость и бронирование были примерно равными. Зато вооружение было значительно более мощным Крейсера типа «Атланта» имели по шестнадцать 127-мм универсальных пушек и свыше 20 автоматов 20 — 40 мм калибра (на каждом крейсере было разное число автоматов). Крейсера серии «Окленд» имели по двенадцать 127-мм и по 32 автомата. После войны в строй было введено еще три таких крейсера, а в 1947 году — еще два, но уже другого проекта (тип «Вучестер»). Водоизмещение этих крейсеров превышало 14 000 т, а вооружение состояло из двенадцати 152-мм универсальных пушек и двадцати четырех 76-мм автоматов. Эти корабли были самыми большими крейсерами ПВО с артиллерийским вооружением.

После Второй мировой войны крейсера ПВО появились еще в ряде стран Это были бывшие английские крейсера типа «Дидо» или прошедшие перевооружение крейсера других классов или вновь построенные. Например, во французском флоте в 1955 году находилось два крейсера ПВО типа «Кольбер» водоизмещением в 8400 т, вооруженных шестнадцатью 127-мм универсальными пушками и по 20 — 30 автоматами калибром в 57 мм Однако особенного распространения артиллерийские крейсера ПВО не получили, так как время пушек уже подходило к концу и им на смену пришли ракеты. В начале это были ракетные установки ПВО. Надо сказать, что ракеты ПВО пытались устанавливать на корабли и раньше, в мировую войну. Однако они оказались весьма несовершенными и не нашли широкого распространения, а после гибели линейного крейсера «Худ» стали вообще сниматься с английских кораблей. (Одной из причин гибели корабля считался взрыв этих ракет, расположенных на верхней палубе, защита которых была недостаточна.) Однако по мере совершенствования ракетного оружия оно стало завоевывать доверие и устанавливаться на крейсера взамен ствольной артиллерии. О такой замене на советских крейсерах уже говорилось.

К 1960 году в составе флота США находилось два тяжелых крейсера, частично перевооруженных — с них были сняты кормовые башни, взамен которых было установлено по 2 спаренных установки для запуска защитных управляемых ракет «Терьер». Кроме этих кораблей еще четыре тяжелых крейсера были вооружены крылатыми ракетами «Регулус». Артиллерийское вооружение эти крейсера сохранили полностью. Следующее десятилетие характеризовалось бурным развитием ракетных крейсеров. Строились новые корабли, в том числе и с атомным двигателем, и перевооружались на ракетные старые крейсера (О ракетных крейсерах послевоенной постройки будет рассказано ниже.)

К 1970 году в составе флота США находилось, помимо вновь построенных ракетных крейсеров, 8 старых переоборудованных новыми зенитными ракетными комплексами (ЗУР) «Талое» и «Тартар», и противолодочными (ПЛУР) «Асрок». На крейсерах УРО «Олбани» артиллерийские установки были сняты (оставлено только два 127-мм орудия). Средства ПЛО усилились и за счет вертолетов. Крейсера типа «Бостон» имели по две спаренные установки ЗУР «Терьер», но сохранили носовые башни главного калибра и десять универсальных 127-мм пушек. Легкие крейсера типа «Галвестон» получили по одной спаренной установке ЗУР «Танос», установленной вместо кормовых башен, а крейсера типа «Провиденс» получили по одной спаренной установке ЗУ Р «Терьер». С них тоже была снята часть ствольной артиллерии.

Появились крейсера УРО и в итальянском флоте: два корабля нового проекта (о них будет рассказано ниже) и одного старого типа «Гарибальди». Этот крейсер постройки 1937 года был оставлен союзниками итальянцам после выхода Италии из войны и был полностью перестроен. На нем было оставлено четыре 135-мм универсальных орудия и восемь 76-мм автоматов. Из нового вооружения он имел одну установку ЗУР «Терьер», вертолет ПЛО и четыре шахты для запуска баллистических ракет «Поларис».

На этом можно и закончить вводную часть рассказа о крейсерах.

О крейсерах, построенных после Второй мировой войны, о том, как изменилось их вооружение и энергетические установки, а также об изменении их функционального назначения будет рассказано ниже. Кроме того, будет рассказано и о кораблях, заменивших крейсера, — больших противолодочных кораблях, фрегатах и больших эсминцах.

 

ГЛАВА 1.

ЭПОХА ГАЛЕР

Не будет большой ошибки, если скажем, что появлению крейсерских кораблей человечество обязано в первую очередь пиратам При слове «пират» у читателя возникает образ эдакого Билли Кривые Ноги с повязкой на глазу, с деревянной ногой и попугаем на плече, грабившим всех и вся, зарывающим на одиноком острове клады и поющим неприличные песни. Есть и другой, литературный образ пирата, отчасти напоминающий капитана Блада, вернее, его прообраз — Джон (Генри) Морган или Уолтер Рейли. Формированию литературного образа пирата послужили записки Александра Оливье Эксмелина, судового врача, долгое время служившего на пиратском корабле. Эти записки и послужили основой для многих романов и кинофильмов. Однако пиратство появилось неизмеримо раньше, задолго до событий, описываемых Эксмелином Как только появилась морская торговля, так сразу объявились и желающие поживиться за чужой счет. Для этого нужны были средства, имеются в виду корабли — достаточно быстроходные, чтобы догнать добычу или удрать от более сильного противника. Так появились пираты. Само слово «пират», по-видимому, греческого происхождения. Его использовали такие писатели, как Плутарх, и оно вошло в обиход уже в IV веке до н.э. (ранее употреблялось другое слово — «лэйстэс»). Оба этих слова можно перевести как «пытаться захватить» — суть оставалась той же самой

Пиратство у древних народов считалось обычным занятием, вроде земледелия, во всяком случае, не менее почетным, разве что более опасным Иногда пиратство осуждалось, иногда охранялось законом Например, Солон уравнял в правах моряка, торговца и пирата — все они считались «мужами, промышляющими морем» — грабить не считалось дурным тоном, В те далекие времена властителями моря бы не только купцы, но и пираты. Если говорить о европейском, вернее средиземноморском, пиратстве, то лучших условий, чем те, что имелись в его восточной части, особенно в Эгейском море, придумать трудно.

Множество островов и изрезанная береговая линия весьма способствовали пиратству, создавая массу удобных мест для укрытия, нападения и базирования. Для того чтобы успешно осуществлять свою деятельность, пираты, равно как и их противники, постоянно совершенствовали свои корабли. В результате было создано множество типов весельных быстроходных кораблей. В общем, с небольшими изменениями они просуществовали до XVII века н.э. Однако вернемся к истокам пиратства и проследим его путь развития и последующего упадка.

О крейсерских кораблях Египта уже упоминалось. На этих кораблях был, по-видимому, впервые установлен плетеный фальшборт, защищавший гребцов от стрел. Такими фальшбортами оборудовались как военные, так и пиратские корабли. В то время основным оружием нападения были луки и пращи, а в ближнем бою — мечи и копья.

Так продолжалось до тех пор, пока финикийцы не изобрели таран. (Интересно, что таран сохранился на боевых кораблях до начала XX века  н.э.). В ряде источников считается, что изобретателями тарана были критяне. Этот вид оружия совершенствовался в течение длительного времени и был то надводным, то подводным в зависимости от тех задач, которые ставились перед кораблем — утопить сразу или, сцепившись, успеть его пограбить и захватить экипаж в плен. Захват рабов в те времена часто был основной целью пиратства. Финикия на долгие столетия оставалась господствующей морской державой, и это благодаря своим быстроходным кораблям Финикийская экспансия тех времен производит впечатление. Вначале они полностью подчинили Восточное Средиземноморье, вытеснив критян. Затем наступила очередь Кипра. В XI веке до  н.э. финикийцы вышли за Гибралтар. По всему побережью возникли колонии — на Мальте, испанском побережье (Гадес) и, наконец, Карфаген. К VI веку до  н.э. финикийские корабли полностью господствовали в Средиземном море, а центром финикийского влияния стал Карфаген с его мощным флотом. К этому периоду относится и знаменитое путешествие Ганнона.

В то время основными конкурентами финикийцев были греки. История пиратства в Греции уходит в тьму веков. Древнегреческий историк Фукидид считает критского царя Миноса (3-е тысячелетие до  н.э.) «победителем пиратов», для чего был построен специальный флот из быстроходных кораблей. В свое время и финикийцы вынуждены были защищать свое внутреннее судоходство (восточная часть Средиземного моря), создав специальный флот из быстроходных кораблей с сильным экипажем, способный противостоять пиратам из Малой Азии. Помимо флота Минос построил на Кикладах укрепления и оборудовал надежные гавани. Остров Наксос стал основным пунктом в борьбе с финикийскими пиратами. Минос стремился «истребить морских разбойников, чтобы увеличить свои доходы». Он устранял конкурентов, и главным его оружием были быстроходные корабли, имеющие надежно защищенные базы.

Древняя Греция была страной, где впервые широко применялось конвоирование торговых судов. Военные конвои снаряжались на деньги купцов и стали эффективным средством защиты от пиратов.

И было от кого защищаться. В VI веке до  н.э. Поликрат, самый крупный пират в Эгейском море, владел флотом числом более, ста больших и малых быстроходных кораблей. Помимо обычного грабежа на морских коммуникациях он занимался тем, что в наше время именуется рэкетом. Чтобы обезопасить свои доходы и жизни, ему «охотно» платили, и немало. Поликрат был настолько богат, что построил дворец, считавшийся одним из чудес света. Но всему приходит конец. Персидский флот царя Кира подошел у Самосу — основному владению Поликрата. Поликрат пытается договориться с персами, но им конкурент был не нужен. Он был схвачен и распят на кресте.

Пиратский флот разгромлен. Хозяевами на Эгейском море стали персы. Наступила эпоха Греко-персидских войн, в которых не последнее место занимали и крейсерские корабли, особенно на стороне греков. Со своей стороны, персы не брезговали привлечением пиратских финикийских и других кораблей для своих операций на море. Так, пиратские эскадры были включены в состав флота Ксеркса, когда он шел на Элладу.

Пока греки и персы выясняли отношения на суше и на море, на севере Апеннинского полуострова возник новый центр пиратства — Этрурия.

Этрусские пираты стали полными хозяевами Тирренского моря. Пиратская эскадра из двенадцати триер под командованием Тимолеона опустошила берега Сицилии и угрожала Карфагену. Впрочем, они между собой смогли договориться и разделить сферы влияния. Однако этот союз был непрочным, и в 550 году до н.э. полководец Карфагена Магон основал несколько колоний на Сардинии, потеснив тем самым этрусков. Век Этрурии оказался недолгим, и главным государством в Западном Средиземноморье стал Рим В длительных, так называемых Пунических войнах роль крейсерских кораблей несколько отошла на второй план. Теперь морские бои вели целые эскадры как с одной стороны, так и с другой. Победа в конечном итоге оказалась за Римом. Карфаген пал и был разрушен.

Но пока великие державы того времени боролись за мировое господство, пиратство расцвело пышным цветом Его центром стала Иллирия — север Адриатического моря. Еще с древних времен острова Итака, Керкира и другие были центрами пиратства. Их быстроходные триеры запирали выход из Адриатики. Страбон пишет: «Все иллирийское побережье исключительно богато гаванями как на материке, так и на островах. Прежде оно находилось в пренебрежении», в силу дикости обитателей и их склонности к пиратству». Длительные гражданские войны в Риме на какое-то время позволили оставить иллирийских пиратов в покое. Однако с приходом к власти Суллы был наведен порядок на море. К этому времени в Адриатике существовала огромная пиратская конференция со столицей в Ризоне. Во время Римско-македонских войн пираты выступали на стороне македонцев, но в битве при Пидне потеряли весь свой флот. Правда, он скоро был восстановлен и к моменту правления Суллы обладал уже достаточной силой.

Пиратство укрепилось не только в Адриатике, но также в Киликии и в других местах. Оно стало настоящим бедствием, так как ограничило подвоз в Рим в первую очередь хлеба и других продуктов. Широко известен случай, происшедший с Юлием Цезарем в 76 году до  н.э. К этому времени пираты располагали значительным флотом и, по свидетельству Плутарха, «с помощью своих бесчисленных кораблей захватили все море». Их добычей и стал один из римских кораблей, следовавших из Вифинии на Родос Этот, в общем, незначительный эпизод так бы и канул в Лету, если бы среди его пассажиров не оказался один молодой патриций.

Его имя было Юлий Цезарь. В силу различных политических коллизий он должен был на некоторое время скрыться и выбрал для этого Родос, совмещая приятное с полезным. (На Родосе была довольно известная школа красноречия, которой руководил Аполлоний Молон, среди учеников которого числился сам Цицерон.) Цезарь и решил повысить свою квалификацию у Молона, но не доехал — по пути у острова Фармакуссы его захватили пираты. Выкуп, который назначили за его голову пираты, был велик — двадцать талантов, сумма огромная, по современным меркам — тысяч 75 долларов. Эта цена оказалась обидной для Цезаря, и он определил свою стоимость в 50 талантов. Пираты не возражали. Тридцать восемь дней Цезарь находился у них в плену, точнее в гостях, ибо обхождение с ним было пропорционально размеру выкупа Наконец деньги были собраны, для этого Цезарь разослал всех своих (кроме трех человек) спутников. Пираты выкуп получили. На прощание Цезарь обещал их казнить и даже описал способ казни. Возвратившись в Милет, Цезарь спешно снарядил корабли и отправился за своими деньгами. Их еще не успели поделить — он застал пиратов на том же месте и выполнил свое обещание относительно способа казни. Деньги тоже вернул.

Пиратский промысел, как видно, был опасной профессией, хотя и прибыльной. Прошло около десяти лет после этого эпизода, прежде чем борьба с пиратством приобрела государственный размах. Длительная гражданская война между популярами и оптиматами привела к бурному развитию пиратства, что немедленно отразилось на жизненном уровне Рима.

Чрезвычайные полномочия для борьбы с пиратством получил Помпеи, впоследствии прозванный Великим. В его полное, ничем и никем неограниченное, подчинение поступили береговая полоса в 50 миль и значительные средства, позволившие снарядить около пятисот кораблей, в основном быстроходных либурн, набрать до 120 тысяч пехоты и 5 тыс. всадников. Надо отметить, что у пиратов кораблей, людей и денег было, пожалуй, побольше. Помпеи решил нанести удар по пиратам сразу во многих пунктах. Он разделили Средиземное и Черное моря на тринадцать районов, назначив в каждом полномочного наварха. Наиболее ответственный и опасный участок — побережье Малой Азии, Кипр и Финикия достались талантливому Метеллу Непоту. Скрытно, расставив свои флоты по местам, в назначенный день и час Помпеи начал наступление на главные пиратские базы. Пираты были застигнуты врасплох.

Римские либурны буквально прочесали острова и бухты. Эскадра Плотия Вара перерезала пиратские коммуникации между западной и восточной частями Средиземного моря. Теренций Варрон захватил Крит, перекрыв сообщение между Эгейским и Адриатическим морями. Сам Помпеи во главе шестидесяти кораблей находился в активном резерве, оказывая помощь на том участке, где она была наиболее нужна. В Западном Средиземноморье пиратов было меньше. С ними покончили менее, чем за полтора месяца. Этим Помпеи обеспечил свой тыл и освободил Рим от экономической блокады. Главное, это позволило ему перебросить значительные силы на восток. Наиболее тяжелые бои, как и ожидалось, произошли у побережья Малой Азии. В этих боях пираты потеряли 1300 кораблей потопленными и 400 — взятыми.

Из 30 тыс. пиратов было убито более 20 тыс. Остальные попали в плен. Пленные были амнистированы и поселены в местах с редким населением, в основном в Киликии. Последующее десятилетие сделали мореплавание и торговлю вполне безопасными. Мероприятия против пиратов, проведенные Помпеем всего за три месяца (это при тех средствах связи и скоростях плавания!), позволили очистить моря от пиратов. Иным нынешним военным и политиканам не вредно было бы поучиться у него, как надо наводить порядок.

Однако операции (на государственном уровне) по борьбе с пиратством проводились и ранее, хотя и не в таком масштабе и не с таким успехом Можно по этому поводу вспомнить деятельность Перикла, когда он стал во главе Морского союза греческих государств. Он первым разработал план борьбы с пиратством, создал систему обороны черноморских проливов и, по-видимому, послужил примером для Помпея. Успех, достигнутый Помпеем Великим, недолго продержался, и пятнадцать лет спустя его сын Секст Помпеи после поражения при Мунде во главе тридцати пиратских кораблей начал разбойничать, и притом так успешно, что даже Цезарь не смог с ним справиться. Пиратство Помпея-младшего продолжалось и после смерти Цезаря, и только в 36 году  н.э. Агриппа нанес окончательное поражение пиратскому флоту. В двух сражениях у Сицилии пиратский флот потерпел полное поражение. Против 420 римских либурн пираты выставили всего 180 кораблей и почти все потеряли, спаслось только семнадцать. Секст Помпеи бежал в Малую Азию, где и был убит.

Однако весельные корабли крейсерского класса в те далекие времена входили не только в состав пиратских флотов и применялись не только в борьбе с ними. Они нашли весьма широкое применение в операциях в составе регулярных флотов в межгосударственных войнах. За времена от древнейших и до конца Римской империи их было множество. Кратко остановимся только на некоторых из них. На тех, где корабли крейсерского назначения сыграли основную роль и показали наибольшую, благодаря своей скорости и маневру, эффективность.

Первым наиболее значительным сражением флотов, в котором нашли применение и сыграли главную роль легкие весельные корабли, было известное сражение у острова Саламин во время Греко-персидской войны в V веке до  н.э.

В 480 году до  н.э. персидский царь Ксеркс во главе огромной армии и флота переправился из Малой Азии по мосту через Геллеспонт, построенному из кораблей, в Европу и направился вглубь греческой территории. Здесь надо отметить один незначительный, но важный, характеризующий степень подготовки персидского флота, момент. Ксеркс не рискнул обходить морем вокруг мыса Афон, а провел корабли через специально прорытый канал.

Персидский флот был огромен и состоял из 1207 триер и около 3000 транспортных и вспомогательных судов. Греки могли противопоставить этой «армаде» только 271 триеру и 9 более крупных кораблей-пентеконтер. Надо отметить, что, несмотря на столь многочисленный флот, Персия была в основном сухопутной державой. Качество подготовки моряков в ее флоте была много хуже, чем у греков.

Во главе греческого флота находились два командующих — спартанец Эврибиад и афинянин Фемисгокл. Дальнейшему успеху греков способствовало то, что персидский флот попал в шторм у мыса Суний и потерял около трети своих кораблей. (Это тоже характеризует качество кораблей и подготовку экипажей персов не с лучшей стороны.) Генеральному сражению противоборствующих сторон предшествовал ряд стычек, в которых персы понесли дополнительные потери в кораблях. В одной из таких стычек персы потеряли 30 кораблей. Успеху этого боя способствовало то, что персы разделили свой флот и обходили остров Эвбея с двух сторон. На закате дня маневренные и быстроходные триеры Фемистокла стремительно атаковали персов, нанесли им потери и так же стремительно отступили. На следующий день этот маневр был повторен с тем же успехом.

Тем временем события на суше складывались не в пользу греков — персы прошли Фермопилы и устремились в Среднюю Грецию. Флот греков отступил к острову Саламин, на котором спасалось население Афин. Понимая, что от флота зависит спасение жизней сограждан, Фемисгокл решил дать генеральное сражение Оно состоялось 27 сентября 480 года до  н.э. в проливе между Аттикой и Саламином

Греки хорошо изучили пролив, его мели и рифы. Другим преимуществом были маневренность и меньшие размеры их кораблей. Фемисгокл построил свои 370 триер в две линии вдоль Саламинского берега носами против ветра, который дул в глубину пролива. Легкие, мелкосидящие греческие корабли при этом держали строй и дистанцию, в то время как идущие в атаку в узостях тяжелые персидские корабли сбивались с курса и садились на камни. Тем не менее 800 персидских кораблей заблокировали греческий флот.

Утром началось само сражение. Узость пролива, мели и камни, невысокая выучка экипажей — все это тут же отразилось на результате атаки. Скученные персидские корабли больше мешали друг другу, однако численное превосходство делало свое дело, и вначале корабли их левого фланга, под командованием Ариомена, потеснили греков. Отбив натиск, греки перешли в контратаку и захватили флагманский корабль персов. Ариомен погиб, и персидские корабли отступили.

Вскоре отступление превратилось в бегство. Отбросив противника, Фемистокл оказал помощь своему левому флангу, едва сдерживающему врага. С его прибытием положение изменилось, и греческие корабли перешли в наступление Персы потерпели полное поражение и отступили в Фалернскую бухту. Они лишились 200 кораблей. Потери греков были много меньше — всего 40 триер.

Война Греции и Персии продолжалась еще 30 лет, но успех в Саламинском проливе воодушевил греков, и они уже действовали наступательно как на суше, так и на море Относительно самого сражения можно сказать то, что Ксеркс допустил ошибку, атаковав греческий флот в условиях сложных в навигационном отношении. Мели и рифы были на стороне греков. Много веков спустя адмирал ВэЯ. Чичагов счастливо избежал этой ошибки в Выборгском сражении и дождался выхода шведского флота в море, где и атаковал его.

Другой особенностью этого сражения было то, что победа оказалась на стороне более легких, крейсерского типа кораблей в условиях, когда они не могли использовать свои скоростные и маневренные качества — мели и рифы были и им помехой. Впрочем, более тяжелым голландским кораблям было еще сложнее Позже при Наварине и Синоне турецкие фрегаты, атакованные линейными кораблями в гаванях, оказывались безжалостно уничтоженными, поскольку вооружены были слабее, а уйти не могли.

В связи с использованием крейсерских весельных кораблей в составе регулярных эскадр, нужно упомянуть и об изменении вооружения кораблей. Если раньше основным оружием был таран, а главным приемом боя — абордаж, то в V веке до  н.э. на триерах появились катапульты и баллисты. В сражении у Аргинусских островов (вблизи Лесбоса) в Пелопоннесской войне флот Афин в 406 году до  н.э. нанес поражение флоту Спарты. Вначале 70 афинских триер под командованием стратега Конона встретили спартанский флот из 170 триер и потеряли 30 кораблей. На первом этапе победа оказалась за спартанцами.

Конон отступил к Метилене и укрывался в ее гавани. Перекрыв вход в гавань затопленными кораблями, он усилил оборону, установив на корабли баллисты и катапульты — оружие дальнего боя. Дальнейшее сражение складывалось следующим образом; корабли Конона после прорыва спартанского флота в бухту отступили в малую гавань и оказались полностью заблокированными. Однако им на помощь подошло 150 триер из Афин. Командующий спартанцев Калликратид оставил 50 триер для блокады кораблей Конона, а 120 направил против афинян. Афинские корабли на флангах были поставлены в две линии. Это, казалось бы, незначительное новшество в тактике сыграло главную роль и привело к победе афинского флота. (Этот прием с успехом применялся и в дальнейшем.)

Спартанские корабли нанесли удар по одному из флангов, но, прорвавшиеся через первую линию, они попадали под удар второй линии и гибли. В результате спартанцы потеряли 77 кораблей. Победа афинян обошлась им в 25 триер. В этом бою с обеих сторон участвовали равноценные корабли по своим техническим возможностям — крейсерского назначения, но действовали они в составе эскадр. Главным же отличием этого боя было то, что (на первом его этапе) афиняне применили в широком масштабе катапульты и баллисты.

К этому же периоду относится и появление еще одного, чисто крейсерского, применения кораблей. В Пелопоннесской войне 431 — 404 годов до н.э. афинский стратег Перикл впервые широко привлек регулярный флот для блокады вражеского побережья и истребления торгового судоходства. Использовались эти корабли также для высаживания тактических десантов. Например, посланные Периклом 100 триер разорили Мегарскую область. Подобные операции были проведены и против других районов неприятеля.

Однако время шло, и на смену персидскому, а затем греческому владычеству на морях пришел конец Им на смену пришел Карфаген, а затем и Рим Естественно, они не могли спокойно смотреть друг на друга. Но поскольку их разделяло море, то соперничество должно было решаться на его просторах.

Если Карфаген изначально был морской державой, то Рим был по большей части сухопутной (морская мощь Этрурии уже пришла в упадок). Первые победы, естественно, остались за Карфагеном Однако применив новое оружие — перекидные мостики, римляне стали побеждать. Сцепившись с неприятельским кораблем и не дав ему использовать таран, корабль римлян за счет преимущества своей «морской пехоты» оказывался, как правило, победителем.

Во время Пунических войн корабли крейсерского типа почти не получили распространения. С обеих сторон бой предпочитали вести в виде «свалки», отдавая предпочтение абордажу и рукопашному бою.

После падения Карфагена и последующих захватов Греции, Малой Азии и Египта у римлян не осталось врагов на «государственном уровне» на этом морском пространстве — Средиземное море превратилось в «римское озеро».

Пираты, естественно, остались. Остался и регулярный флот Рима, но использовался он уже не для борьбы с врагом внешним, а в междоусобицах, в борьбе за власть. Иногда эта борьба, в том числе и на море, принимала самый ожесточенный характер.

Классическим, наиболее известным и окрашенным романтикой, стал известный бой у мыса Акциум между флотами Антония и Октавиана, деливших власть после смерти Цезаря. Может, этому бою и не оказывалось бы столько внимания, но в нем принимала (хотя и издалека) участие царица Египта — Клеопатра Женщины-пираты были, и неоднократно, а вот женщиной-адмиралом — только она, Клеопатра, за всю эпоху войн на море.

1 мая 31 года до  н.э. флот Октавиана вышел из Бриндизи — базы римского флота, и направился в Ионическое море. Флот Октавиана состоял в основном из либурн, легких длинных кораблей с двумя рядами весел. Свое название они получили от городка Либурна на побережье Адриатического моря и напоминали формой пиратские корабли этой местности. Эти корабли имели одинаково заостренные штевни и могли одинаково быстро идти как вперед, так и назад — свойство чрезвычайно важное для кораблей, основным оружием которых был таран.

Флот Антония состоял из более крупных и менее маневренных кораблей. (Ж. Блон — французский историк — сравнивает корабли Октавиана с «крейсерами», а Антония — с «броненосцами».) Обеим противодействующим сторонам свойства своих кораблей и кораблей противника были прекрасно известны. Поэтому Антоний и приказал своим капитанам пропустить флот противника в залив Амбрасия, где они не могли в полной мере использовать свои скоростные качества.

У Октавиана было 250 кораблей и армия в 80 тыс. пехоты и 12 тыс. кавалерии. Антоний уже поджидал своего противника. Его флот включал до 800 кораблей, из них 300 были кораблями Клеопатры. Армия, доставленная в Грецию, включала до 200 тыс. пехоты и 12 тыс. кавалерии. Казалось, что перевес в силах полностью на стороне Антония. Но пока противники накапливали силы, в стане Антония зрела измена — его популярность заметно упала после женитьбы на Клеопатре.

Наконец 28 августа для боя было все готово. Антоний погрузил на свои корабли 20 тыс. пехоты и 2 тыс. лучников. Но сильный ветер помешал началу боевых действий, и корабли остались на своих местах. Ветер стих только к вечеру 1 сентября. Антоний обошел строй своих кораблей, воодушевляя команды. Он не знал, что несколько его капитанов уже фактически ему изменили. На морском сражении особенно настаивала Клеопатра. Численное превосходство Антония было очевидным, и если флот Октавиана будет разбит, то его сухопутная армия оказалась бы без поддержки в полной изоляции и перестала бы представлять серьезную силу.

Таким образом, решение о начале морского боя было принято, и корабли Антония, снявшись с якорей, вышли из залива. Их выход прикрывали сухопутная армия и катапульты, баллисты, установленные на берегах узкого выхода в море. Корабли Клеопатры составляли арьергард и резерв. Пока флот Антония выходил из залива, Октавиан также отвел свои корабли подальше в море, чтобы иметь место для маневра своих легких либурн

Первым в атаку пошло левое крыло кораблей Антония, стремившееся решить дело абордажем. Юркие либурны Октавиана легко уходили из-под удара и осыпали корабли противника горящими стрелами. Но абордажей избежать не удалось. Впрочем, к этому стремились обе стороны. Однако несмотря на численное превосходство, подготовка воинов Антония оказалась хуже. Один из кораблей загорелся, строй был нарушен, и корабли пришли в замешательство. Но не все потеряно для Антония. Большинство его кораблей — в строю, и их тяжелые катапульты наносили вред легким кораблям противника. В это время Антоний предпринял маневр по отражению атаки на свой левый фланг, и его корабли на время рассредоточились. Клеопатра приняла этот маневр за бегство и приказала своим кораблям поднять паруса и отступить. Напрасно Антоний, пересев на быстроходную пентеру, бросился вдогонку, пытался вернуть корабли Клеопатры. Увидев бегство военачальника, корабли Антония стали сдаваться.

Никогда Октавиан не брал столько добычи и пленных. (После продажи трофеев на вырученные деньги он построил на мысе Акциум храм Феба и учредил игры в свою честь.) Так описывают бой у Акциума большинство историков, но есть этому событию и другая трактовка. Начиная операцию в начале мая, Антоний затянул (не без помощи противника) ее реализацию до сентября. Из состава команд его кораблей выбыло много людей из-за болезней, и пополнить команды пришлось абы кем. Дисциплина и, как говорится, общее моральное состояние команд упало. В целом время для наступления на Италию было упущено. Отсюда возник план боя, по которому часть кораблей должны были связать боем флот Октавиана, а остальные должны прорвать блокаду и уйти в Египет.

Если рассматривать события с этой позиции, то замысел Антонию удался. Он выманил флот Октавиана в море, вынудил начать атаку и связал его боем, а поднявшийся благоприятный ветер позволил 70 кораблям Клеопатры оторваться от противника. Впрочем, Октавиан и не преследовал бежавших. Во-первых, он был занят захватом пленных и добычи, а во-вторых, его легкие корабли в значительной своей части получили повреждения — все-таки они были менее прочные, чем более крупные корабли Антония.

Так или иначе, в этом бою помимо подготовки экипажей основную роль сыграли легкие маневренные и быстроходные либурны. Этот тип корабля с небольшими изменениями продолжал оставаться еще весьма долго на Средиземном море как в составе римского флота, так и у пиратов. После боя у Акциума римский флот не имел значительных морских операций. Римляне были полными хозяевами Средиземного моря. Впрочем, пираты продолжали существовать и продолжали свои разбои.

В Римской империи одних цезарей сменили другие. Одни были лучше, другие хуже. Наконец наступило время так называемых «солдатских императоров». На трон попадали порою случайные люди — кто больше заплатит, тот и император. На умирающего льва — Римскую империю накинулись стаи шавок — варваров — вандалов, германцев, готов, гуннов и прочих. Империя затрещала по всем швам и развалилась, вначале на Западную и Восточную (с Константинополем) империи. Западную добили варвары, и она окончательно распалась на ряд королевств. Тогда же воспрянули и пираты. V век (нашей уже эры) стал их расцветом.

Восточная империя, Византия, еще господствовала в Восточном Средиземноморье. Однако ей приходилось отбивать атаки многочисленных пиратских кораблей. Едва расправившись с готами, грекам пришлось отражать атаки лангобардов. Потом появились конкуренты из Генуи, Венеции и Пизы Основным типом византийских кораблей стали двухрядные драмоны с двадцатью пятью веслами в каждом ряду. Они напоминали своей конструкцией либурны. Тогда же получили распространение однорядные драмоны — монеры. Они оставались главным типом легких военных кораблей вплоть до IX века н.э. и даже позже.

Тогда же появился, вернее, получил наибольшее распространение новый вид оружия — «греческий огонь». Новым его назвать, честно говоря, не приходится, ибо он был известен задолго до нашей эры. Эней Тактик в 350 году до н.э. пишет «Для сожжения вражеских кораблей применяется горючая смесь смолы, серы, пакли, ладана и опилок смолистого дерева». По-видимому, этим составом пользовались для снаряжения зажигательных снарядов, выстреливаемых катапультами. Помимо этого позже корабли греков стали вооружаться своеобразными огнеметами, выстреливающими «жидкий огонь». Пирофоры, или огненные суда, составляли отдельный класс кораблей. Перечисляя состав флота, Лев Диакон пишет: «Кораблей было: с жидким огнем — 2000, драмонов — 1000» и т.д.

Византийский флот оставался довольно долго грозной силой и с успехом отражал нападения как с севера, со стороны славян, так и с юга. Если под ударами кочевников Русь была отрезана от Черного моря и крейсерские операции славян на Константинополь прекратились, то на юге креп новый грозный противник — арабы. Вначале экспансия арабов распространялась по суше. Великолепная кавалерия позволила им без особого труда захватить Ближний Восток и с удивительной легкостью распространиться по всему северному берегу Африки вплоть до Атлантики и, наконец, захватить большую часть Пиренейского полуострова. Помимо кавалерии у арабов было еще более действенное оружие — вера. Как в свое время православие позволило объединить и укрепить Византию, так ислам позволил объединить в одну нацию многочисленные народы.

Вначале море если и не пугало, то, во всяком случае, не привлекало арабов. Но, покоривши североафриканские народы, хорошо знакомые с мореплаванием и пиратством, в первую очередь, арабы поняли всю привлекательность этого промысла и преуспели в этом. Надо сказать, что в это время парус стал медленно, но уверенно если не вытеснять, то успешно конкурировать с веслами. На кораблях сначала появились косые паруса, позволяющие ходить круто к ветру, затем навесной руль и, наконец, новое оружие — пушки.

Косые паруса появились еще на византийских драмонах и их «потомках» — галерах. Главным типом арабских кораблей стал так называемый дао. Этот корабль имел две мачты с косыми парусами, длинный и заостренный форштевень. Такая форма повышала маневренность и, несмотря на незначительное удлинение — отношение длины к ширине не более четырех, обеспечивала приличную скорость. Что еще нужно для пирата? Флот арабов стал самым сильным на Средиземном море и к моменту высадки в Испанию мог вместить до 12 тыс. вооруженных воинов.

Арабы на своих легких кораблях провели ряд успешных рейдов: в 846 году был разграблен Рим, в 848 году — Марсель, в 869 году — Арль и т.д. Крестовые походы на время ограничили деятельность пиратов, во всяком случае, в его восточной части.

Из всех европейских государств только Венеция с помощью силы и дипломатии смогла противостоять арабским «крейсерам». Венецианцы и арабы сумели прекрасно договориться и разделить сферы влияния. Их modus vivendi еще долго будет под охраной торговой (чего не сделаешь ради прибыли?) Венеции.

Можно долго рассказывать о многочисленных разбойничьих операциях североафриканских пиратов и их кораблях, но цель этой книги все же — корабли крейсерского назначения. Однако чтобы закончить рассказ о противостоянии Европы и арабов, необходимо вспомнить выдающихся деятелей этой длительной, растянувшейся более чем на полтысячелетия, борьбы.

Но прежде кратко остановимся на двух моментах в истории. Первым таким моментом было появление на Средиземном море викингов. Этот народ уже долго существовал во многом за счет пиратства. Но их разбои в Северной Европе носили прибрежный характер, и назвать их «крейсерскими» можно с очень большой натяжкой. Иное дело их экскурс в Средиземное море. В 1061 году легкие дракары норманнов-викингов захватили Сицилию. Их вождь Роже I стал королем и основал, хотя и ненадолго, свою династию. Во время правления Роже II на Сицилии был разработан тип «крейсера» (по определению Ж. Блона), наиболее подходящий для Средиземного моря. В основе его лежал тот же дракар. На этих кораблях норманны успешно воевали против североафриканских арабов.

Вторым важным моментом на Средиземном море было появление нового мощного противника — турок. Под их ударами пала Византия. Значительная часть арабских владений попала под их влияние. И даже дальний Магриб вынужден был признать свою вассальную зависимость от Стамбула

Теперь вернемся к противостоянию мусульманского и христианского миров на море, вернее его окончанию.

Борьба на Средиземном море между мусульманами и христианами связана с тремя выдающимися флотоводцами. Помимо того, что они были сами по себе знамениты, они широко использовали в руководимых ими операциях корабли крейсерского назначения. Имена этих адмиралов: Андрея Дориа и Хайреддин Барбаросса (вернее, Хайр-эд-Дин — «хранитель веры»). Их взаимная длительная борьба велась с переменным успехом в течение долгого времени. Однако оба они в этих многочисленных боях уцелели, дожили до глубокой старости и умерли, как говорится, «при враче и нотариусе». Вот несколько эпизодов из их взаимной борьбы. Следует отметить, что основным типом кораблей, на которых они воевали друг против друга, были галеры и другие легкие корабли.

Первым успешным делом Дориа в операциях против пиратов был захват трех галер и двух турецких транспортов с богатым грузом драгоценностей. Этот приз позволили Дориа создать так называемый «флот Дориа». (До этого в его распоряжении было всего шесть небольших галер.) Двумя годами позже он разгромил пиратскую эскадру североафриканского пирата Гад-Али. В этой важной победе над пиратами Дориа захватил семь галер, в том числе и флагманскую вместе с командующим Еще через два года Дориа принял участие в рейде христианских кораблей на пиратскую гавань в Бизерте. Здесь он впервые столкнулся с кораблями Барбароссы. Следующая встреча этих адмиралов произошла у острова Эльба. В этом бою Дориа захватил 15 пиратских кораблей. Барбаросса благополучно избежал плена, сумев оторваться от противника на быстроходном галеоне. (Паруса уже играют важную роль, в том числе и в скорости кораблей.)

В 1532 году обстановка в Европе заметно осложнилась — султан Сулейман захватил Будапешт и угрожал Вене. Для того чтобы отвлечь турецкие войска от центра Европы, была предпринята операция по нанесению удара по турецким владениям в Греции.

К Дориа присоединилась венецианская эскадра Капелло из шестидесяти галер. Турецкий флот, находящийся в районе Пелопоннесса, боя не принял и бежал. Цель операции — крепость Корон пала. На следующий год произошла еще одна встреча противников. Турецкий командующий Люфти Пасция во главе флота из шестидесяти галер и тридцати транспортов был отправлен для освобождения крепости Корон.

Дориа располагал примерно таким же флотом. Столкновение кончилось ничем — после ряда нерешительных маневров и робких атак турки снова отступили. После этих неудач султан Сулейман пригласил Барбароссу командовать флотом. Первое, что сделал новый адмирал — увеличил число галер до восьмидесяти четырех и предпринял опустошительную крейсерскую операцию по всему побережью Италии, Корсики и Сардинии.

На следующий год огромный флот под командованием Дориа блокировал Тунис, основную базу Барбаросса, чтобы раз и навсегда покончить с этим пиратским гнездом. Флот, в основном состоявший из галер, насчитывал 290 вымпелов. Однако Барбаросса сумел спрятать лучшие галеры, а сам бежал в Бона Некоторое время спустя он совершил рейд на Минорку, захватив до 5500 пленных. (В Стамбуле он был встречен как герой.)

Через три года противники вновь встретились в районе Пелопоннесса. У Барбароссы было 122 галеры, у Дориа — 195 кораблей, в том числе и несколько больших галеонов (эти корабли все чаше входили в состав флотов, особенно европейских). Встреча закончилась безрезультатно.

Последней операцией Дориа против пиратов была попытка захватить Алжир. Время операции было выбрано неудачно — наступили осенние шторма, и она закончилась провалом. (Несмотря на все достоинства галер, этот класс кораблей был все же маломореходным, и частая гибель от дурной погоды вынудила морские державы переходить на более мореходные, высокобортные корабли.)

Сильнейший удар по алжирским пиратам, находящимся под покровительством Османской империи, нанесли объединенные силы Испании, Венеции и флота папы римского в 1571 году. Это было одно из самых кровопролитных морских сражений за всю эпоху войн. После неудачной операции против Алжира в течение тридцати лет турки вели активные действия против владений Венеции и захватывали один остров за другим В 1570 году они высадились на Кипре. Союзники, располагая флотом из 197 галер с 1300 орудиями (пушки уже прочно завоевали место, как один из основных видов вооружения) и более чем 50 тыс. солдат и матросов, не оказали туркам достойного сопротивления, если не считать нескольких незначительных стычек между отдельными группами галер. Нужно было принимать решительные меры, и в 1571 году была организована «Священная лига». Командовать флотом «лиги» поручили дону Хуану Австрийскому. Тем временем турки продолжали активные действия. В марте к Родосу подошли 30 турецких галер. В мае их число возросло до 250, а армия насчитывала более 80 тыс. человек. Располагая такими силами, турки продолжали набеговые операции на соседние острова, в том числе и на Крит. Наконец командующий турецким флотом Али-паша получил приказ атаковать и уничтожить союзный флот.

Дон Хуан тщательно готовился к предстоящему бою. При этом он уделял главное внимание сохранению строя и активному использованию огнестрельного оружия. Для этого впереди сомкнутого строя галер он расположил 6 галеасов со 100 аркебузирами на каждом Большое внимание он уделил также разведке. На переходе передовые разведочные корабли днем находились на дистанции в 20 миль, ночью — на дистанции в 8 миль. Расстояния весьма значительные для удаления разведчиков от основных сил и для более поздних времен. Это было нововведение, сыгравшее огромную роль в последующих боях на море. Иной раз грамотно организованная разведка решала исход всего боя, а ее отсутствие приводило к катастрофе. 26 сентября флот «лиги» пришел на Корфу. Качество разведки у союзников было на высоком уровне, и они получили сведения о том, что часть турецкого флота отделилась, но атаковать эти 60 галер не представлялось возможным — нужно было пополнить запасы провианта и, главное, воды. Расставив разведочные корабли в пределах дальней видимости, дон Хуан распорядился о пополнении запасов. Пока шла погрузка запасов, часть кораблей была готова встретить неожиданно появившиеся корабли противника. 3 октября 1571 года союзный флот вышел из Каменицы и на следующий день пришел в порт Петала.

Турецкий флот, в свою очередь, перешел от Лепанто в бухту Галата. Таким образом, противники сближались. В отличие от дона Хуана разведка турок была не на уровне, и Кара-Джали плохо ее выполнил, неправильно оценив и значительно уменьшив силы противника. Наконец утром 7 октября противники встретились. Союзники имели 203 галеры и 6 галеасов. Дон Хуан возглавил центр из 53 галер.

Левым флангом из 53 галер командовал венецианец Бартарелло, правым — 50 галер — генуэзец Д. Дориа (возможно, родственник Андреа). На кораблях находилось до 80 тыс. человек, из них 25 тыс., вооруженных аркебузами. В резерве находилось еще 38 галер. Передовой отряд состоял из галеасов. Турецкий флот состоял из 230 галер и 16 галиотов. В центре находилась 91 галера и 5 галиотов, за ними расположился резерв из 5 галер и 25 галиотов. Левый фланг турецкого флота возглавил алжирский пират Улудж-Али (61 галера и 33 галиота), правый — Мехмет-Сирок-бей (53 галеры и 3 галиота). На турецких кораблях было только 2500 аркебузиров, остальные воины имели луки. Как видно, построение обоих флотов было практически одинаковым

Сражение началось в полдень. Огонь с передовых кораблей союзников на некоторое время привел в замешательство корабли Али-паши, но порядок скоро был восстановлен, и турки решительно двинулись на противника. В начале боя союзники совершили ошибку, несколько сместив правый фланг, а за ним и центр, вправо. В результате образовался некоторый разрыв между центром и левым флангом, куда и устремились легкие корабли турок. В результате корабли Барбарелло оказались почти окруженными. Положение исправили корабли резерва, решительным ударом прикрывшие разрыв и отбросившие турецкий правый фланг. Казалось, намечавшаяся победа обернулась поражением: множество турецких галер оказалось прижатым к берегу и было вынуждено на него выброситься. Из них 30 досталось союзникам. На противоположном фланге турецкие корабли сделали попытку обойти корабли Дориа, но совместными усилиями (подошли во время на помощь корабли центра) они были отброшены. В центре корабли Али-паши попали в тяжелое положение. Сам адмирал был убит, а его корабль взял дон Хуан и поднял на нем свой флаг, а голову капитан-паши вздел на копье. Поражение турок было полным. Только Улудж-Али сумел оторваться от союзников с частью своего отряда.

Всего турки потеряли 225 кораблей. Из них 94 были сожжены, а остальные стали добычей союзников. Им досталось еще 673 пушки, из которых 117 крупных калибров. Сколько было убито турок, точно не известно, но число это было огромным. В плен попало 3600 человек. Кроме того, было освобождено около 15 тыс. христиан из турецкой неволи. Потери союзников были немалыми — 8000 человек только убитых. В кораблях же потери были минимальными — всего 15 вымпелов. Гегемония турок на Средиземном море если и не пала окончательно, то была значительно поколеблена. Пираты же хоть и пострадали, но все же выжили и продолжали разбойничать до начала XIX века, пока север Африки не был захвачен Францией.

Битва при Лепанто довольно четко отделила эпоху весельных крейсерских кораблей и пришедших им на смену парусных. Считается, что эта битва стала последней, где основную роль играли корабли с весельным движителем. Однако это неверно. Весла продолжали честно служить на кораблях пусть и не в крейсерских операциях, а в основном прибрежных, еще долго, до начала XIX века. Достаточно вспомнить осаду Очакова и штурм Измаила в Русско-турецкую войну 1787 — 1791 годов, в которых с успехом применялись гребные суда. Но это было на реках или в лимане.

Но первая русская победа с использованием галер при Гангуте в 1714 году была на море. Что касается Русско-шведской войны 1788 — 1790 годов, то число боевых столкновений, в которых участвовали гребные корабли, было существенно больше, чем с участием чисто парусных кораблей. Наиболее кровопролитным и одним из самых неудачных морских сражений, проигранных русским флотом, было сражение у Роченсальма 28 июня 1797 года. В этом бою русские потеряли 52 корабля (из них 16 галер) и свыше 7370 человек убитыми и взятыми в плен.

Но тем не менее эпоха весел ушла, так как требовался если не новый, то эффективный и надежный движитель — парус Без него ни воевать, ни познать мир было уже невозможно. А мир стоял перед эпохой Великих географических открытий.

 

ГЛАВА 2.

ЗОЛОТО И ПРЯНОСТИ.

КРОВЬ И ВЕЛИКИЕ ПЛАВАНИЯ

Принято считать, что эпоха Великих географических открытий началась с деятельности принца Энрике Мореплавателя. Но если быть честным, подобная эпоха уже имела место в глубокой древности. Первая эпоха Великих географических открытий связана с деятельностью финикийцев. Это они исследовали Средиземное море, вышли в Атлантику и дошли до Балтики. Однако их эпоха была растянута во времени на несколько столетий, в то время как новая уложилась в считаные десятилетия. Кроме того, финикийцы все-таки придерживались берегов и не отходили на своих весельных кораблях далеко в океан.

Иное дело экспедиции викингов. На своих дракарах они дошли до Исландии, Гренландии и устроили поселения в Новом Свете — открыли Америку задолго до Колумба Однако их плавания носили нерегулярный характер, и поселения после нескольких лет существования на западном материке были оставлены и довольно скоро забыты.

Покорение моря и новых земель в конце XV, начале XVI века приняло систематический характер, так сказать плановый. Поскольку вся торговля с Востоком находилась в руках мусульман, проливать кровь которых не считалось зазорным, португальцы неоднократно пытались штурмовать африканские порты Сеуту и Танжер, торговые пункты мавров, через которые проходили в Европу восточные товары. Когда португальцы захватили Сеуту, принц Энрике приказал доставить к нему пленных купцов. Энрике старательно собрал все сведения о торговых путях, по которым в Европу поступали товары. С великим трудом он достал венецианские карты, а также книги Марко Поло, и воссоздал, хотя и в общих чертах, картину торговли с великими азиатскими странами — Индией и Индонезией. А трудности были большие, Венеция и Генуя, в чьих руках находилась значительная часть оборота с Востоком, естественно, не желали иметь конкурентов. В городе Сегреже он собрал лучших географов и корабелов. Главное — корабелов. Без достаточно надежных средств нечего было и думать о каких-то более или менее серьезных плаваниях на Восток. Тогда и был разработан и опробован подходящий тип корабля для заморских вояжей. Этим типом стала каравелла.

В начале, в XII — XIII веках каравеллой называлась небольшая барка с одной мачтой и косым парусом. В XV веке каравеллами стали называть двух- и трехмачтовые, пока еще торговые, корабли. В дальнейшем, благодаря деятельности Энрике, этот тип корабля совершенствовался. В его основу был положен арабский дао. Корабль стал трехмачтовым, и на первых двух передних он, в отличие от более ранних конструкций, уже нес прямые паруса, более подходящие для океанского плавания. На последней — паруса остались косыми для облегчения маневрирования.

Тогда же был разработан новый тип корабля — карака. Если каравелла была развитием арабского корабля, то карака была чисто европейским судном. Она и стала в начале эпохи Великих географических открытий основным типом корабля. Если каравелла могла поднимать порядка 100 т груза, то водоизмещение караки было значительно больше — до 800 т. Но в целом это были небольшие корабли. Однако это и было, как ни парадоксально, их преимуществом. Достаточно мореходные, они могли управляться небольшой командой. Этот момент имеет не последнее значение — дальние плавания можно осуществить только при значительной автономности корабля. Неизвестно, что ждет тебя впереди, и поэтому все свое надо везти с собой — провиант и воду. Неизвестно также, кто и как тебя встретит, поэтому нужны пушки и квалифицированная, готовая на все, команда Карака как нельзя лучше подходила для этого. Ну а в головорезах в те жестокие времена общество никогда не испытывало недостатка.

Так или иначе, Энрике Мореплаватель создал предпосылки для покорения моря и дальних стран. Символично, что в 1460 году, когда умер принц Энрике, родился Васко да Гама — человек, проложивший путь вокруг Африки в Индию. Однако это произошло не сразу. Вначале надо было исследовать ближайшее африканское побережье и острова.

Предшественником Васко да Гама стал Бартоломеу Диаш. Он не раз ходил в Африку. Ему принадлежит открытие Зеленого Мыса и описание африканского побережья до Гвинейского залива. Во время плавания в 1486 году он прошел дальше на юг. Его корабль выдержал двухнедельный шторм, что говорит о достаточной мореходности кораблей той эпохи, но он продолжал движение к югу вдали от берегов. Наконец, он повернул на северо-восток и увидел землю. Берег тянулся к северо-востоку. Диаш обогнул Африку. Мыс, который он обогнул, был назван мысом Бурь. (Впоследствии король Жоан II переименовал его в мыс Доброй Надежды.) Взбунтовавшаяся команда не позволила продолжать плавание, и Диаттт вернулся. Король был недоволен его нерешительностью относительно бунтовщиков, и в новое плавание (уже при короле Маноэле) отправился Васко да Гама — человек решительный и, как мы увидим в дальнейшем, более жестокий.

8 июня 1497 года корабли да Гама «Святой Гавриил», «Святой Рафаил» и «Беррио» отошли от португальских берегов. Они отправились искать путь в Индию. Чтобы поставить все точки над «i» в своих отношениях с командой в будущем, да Гама заявил: «Я поклялся не поворачивать назад. Всех, кто заикнется об этом, выброшу за борт». Однако как только корабли обогнули южную оконечность Африки, возник бунт. Но да Гама был не Диаш, и бунт был подавлен. Тогда возник заговор, во главе которого стояли капитан и офицеры корабля «Беррио». Однако их заговор не удался. Руководители были схвачены, а команда была вынуждена подчиниться суровому адмиралу.

Продвижение на северо-восток было сопряжено со значительными трудностями. Во-первых, их здесь не ждали в самом прямом смысле — вся торговля с восточным побережьем Африки была уже давно в руках арабов. Поэтому даже запасаться водой приходилось под прикрытием пушек, а продовольствие и товары просто отбирались. Так, 28 марта 1498 года в Индийский океан пришли португальские пираты, и первой их добычей стали лодки с арабскими книгами, и только. В дальнейшем добыча была богаче.

Деятельность португальцев в Индийском океане как нельзя лучше подтвердила слова Мефистофеля о единстве торговли, войны и разбоя. Васко да Гама нужны были лоцманы для проведения его кораблей в Индию, поэтому португальцы захватывали подряд все корабли, попадавшиеся им на пути. Наконец лоцманы были найдены, и 19 мая 1498 года корабли Васко да Гама встали на якорь в гавани Каликута. Путь в Индию был проложен. Однако и здесь их не очень ждали. Португальцы обнаружили в городе не только арабских купцов, но и мечети. Впрочем, португальцам и торговать было особенно нечем. С большими сложностями им удалось отменять то, что они имели из своих жалкие товаров, на пряности. Торговать было больше нечем, и Васко да Гама решил грабить купцов — как арабских, так и индийских. Первая добыча была смехотворной — кокосовые орехи. Следующая добыча была иного рода. К португальским кораблям приблизился корабль, принадлежавший султану Гоа. Он не собирался предпринимать против португальцев агрессивных действий, а его командир, он же адмирал флота Гоа, неосмотрительно перешел на корабль да Гама.

Доверчивый старик адмирал был схвачен и подвергнут пытке, а его корабль был предательски захвачен. Затем на захваченном корабле, но уже с португальской командой, пираты, а другого названия им не было, приблизились к остальным индийским кораблям и захватили их один за другим Всех, кого сумели захватить на кораблях, убили, а на тех, кто сумел выпрыгнуть за борт и доплыть до берега, устроили облаву. Пленных набралось более ста человек. Из них оставили тридцать шесть, их приковали в трюмах к помпам (корабли португальцев были достаточно потрепаны и текли как решето), остальных изрубили. Таким путем и такими методами шла на восток «европейская цивилизация».

Обратный путь был труден. Изношенные корабли и противные ветра увеличили время в пути. Если от Африки до Индии корабли плыли три недели, то на обратный путь ушло три месяца. Кроме того, португальцы сбились с курса и подошли к побережью Африки много севернее. Однако после всех невзгод и трудностей 18-го сентября португальцы прибыли в Лиссабон. Встреча была торжественной.

В Португалии спешно стали готовить новую экспедицию. Командующим был назначен Кабрал. Его эскадра вышла в море 9 марта 1500 года. По пути она значительно отклонилась к западу и случайно наткнулась на берега современной Бразилии. Она тотчас же была присоединена к Португальской короне. Дальнейший путь лежал на восток. У мыса Бурь, подтвердив его название, их настиг шторм, и эскадра лишилась четырех кораблей. На одном из них погиб Бартоломеу Диаш. Ему так и не было суждено увидеть берега Индии, к которым он так стремился.

13 сентября корабли Кабрала прибыли в Каликут. Он вообразил себя полным хозяином положения и стал захватывать арабские корабли прямо в гавани. Это вызвало в городе восстание, и все португальцы, находившиеся в то время в городе, были перебиты. Кабрал в ответ сжег все мусульманские и индийские корабли в бухте Каликута, а город обстрелял из пушек.

Эскадра Кабрала вернулась в Лиссабон в июле 1501 года, не привезя особых ценностей, зато значительно испортила отношения с местным населением Впрочем, последнее обстоятельство мало занимало португальцев.

Следующей экспедицией руководил снова Васко да Гама. Достигнув Индии, португальцы взяли в свои руки регулирование торговых отношений в регионе, создав систему пропусков. При этом арабским кораблям путь был практически закрыт. Постоянный патруль португальских кораблей дал всем понять, кто хозяин положения. При этом их приемы, свойственные всем пиратам, не остались в забвении.

Примером может служить эпизод с каликутским кораблем, везшим паломников из Мекки. Захватив корабль, португальцы ограбили его и затем приняли решение сжечь вместе с людьми. Васко да Гама отказался от предложенного выкупа, Пленников загнали в трюм, и корабль подожгли, а сами португальцы, отойдя на безопасное расстояние, стали наблюдать, как заживо горят семьсот человек, среди которых были женщины и дети. Но индийцы как-то сумели взломать люки и выбраться. Им удалось даже сбить пламя. Тогда Васко да Гама приказал стрелять из пушек Корабль был потоплен, а спасавшихся индийцев добивали в воде копьями.

Далее, приняв решение стереть Каликут с лица земли, португальцы в течение суток обстреливали его из пушек Это делалось для устрашения прочих. Во время обстрела в гавань вошло несколько ничего не подозревавших индийских кораблей. Все они были захвачены и ограблены. В плен попало около восьмисот человек Им отрубили руки, уши и носы и все это свалили в лодку, которую направили к берегу. Остальных, изуродованных, связали и вместе с кораблем пустили по ветру и расстреляли.

Даже для того жестокого века, когда по всей Западной Европе пылали костры инквизиции, «покорение Индии» выделяется своей жестокостью. Бессмысленной жестокостью — патологической.

От такой политики португальцев страдала не только арабская торговля, но и венецианская. Поэтому, когда египтяне стали готовить свой флот для борьбы с португальцами, им стала помогать и Венеция. Последователи Васко да Гама вели себя аналогично, так д'Альбукерке, считавшийся рядом историков в отношении индийцев более гуманным, захватил Гоа, приказав перебить всех мусульман.

В 1511 году он, захватив Малакку, замкнул тем самым цепь португальских крепостей в Индийском океане. Таким образом, за пятнадцать лет Португалия стала хозяином в этом регионе. Однако после кругосветных плаваний Магеллана и Дрейка к Индийскому океану протянули руки голландцы и англичане, а затем и французы — пряности и прочие товары пользовались спросом В1600 году первый голландский корабль добрался до Явы. Началась борьба всех против всех. Хватали все подряд. Ни один корабль не был застрахован от нападения. Впрочем, и было из-за чего драться. Только одна карака, взятая голландцами у Макао, была нагружена тысячью четырьмястами тюками шелка, не считая прочих ценностей. Карака «Святая Екатерина», также захваченная голландцами с грузом фарфора, принесла прибыли пиратам на сумму в три с половиной миллиона гульденов. (Много лет спустя столько было захвачено фарфора, что китайскую посуду называли «каракским фарфором».)

Взаимная грызня колонизаторов значительно сократила владения Португалии, хотя и оставшиеся были не малыми. В ее руках остались Бразилия, Ангола, Мозамбик, Гоа, Тимор и Макао. В Индийском океане прочно обосновались голландцы (в Индонезии) и англичане (в Индии). Сюда тянули руки и французы. Со временем колониальные владения были разделены, и на какое-то время наступила относительно «мирная» эпоха ограбления чужих территорий и народов. Благополучие европейских государств построено в значительной степени, а часто исключительно, на тех ценностях, которые были украдены, и той крови, которая была пролита в теплых южных морях. В сравнении с европейскими пиратская экспедиция Степана Разина к персидским берегам, закончившаяся «купанием» в Волге пленной княжны, выглядит почти шалостью.

Удачные экспедиции португальцев к берегам Индии не могли оставить равнодушным ближайшего соседа — Испанию. Они, испанцы, также желали найти путь к восточным сокровищам. Но поскольку путь к ним проходил вокруг Африки и был под контролем португальцев, испанцы решили подойти к землям обетованным с запада. Надо отдать должное португальцам в этом вопросе, они в свое время также сделали попытку подойти к странам пряностей с запада. Попытка не удалась. Теперь ее предприняли испанцы.

В 1486 году Колумб, живший в Испании (по рождению — генуэзец), получил аудиенцию у королевы Изабеллы и предложил организовать экспедицию к берегам пряностей через Атлантику. Надо отметить его хорошую предварительную подготовку. Он изучил все записки Марко Поло, все доступные ему карты и даже совершил (по утверждению некоторых биографов Колумба) экспедицию в Исландию, где ознакомился с легендами викингов. Получив согласие и поддержку королевского дома, Колумб начал готовить экспедицию. Два корабля ему был обязан предоставить город Палое (он чем-то провинился перед короной). Третий корабль снарядил сам Колумб. В его снаряжении принял участие некий Мартин Пинсон, владелец верфей и моряк. (С его фамилией связывают прозвище одного из кораблей Колумба — «Пинта».)

Что же это были за корабли? Как уже говорилось, в XV веке наибольшее распространение получили каравеллы и их развитие — караки. Их принципиальное отличие от даже существовавших, а также тех, что строились в Северной Европе, была новая технология обшивки корпуса. Пояса обшивки каравелл и карак делались «встык» или «вгладь», то есть доски обшивки плотно подгонялись одна к другой своей узкой стороной. Такая обшивка, в отличие от обшивки «внакрой» (каждая доска обшивки ложилась с некоторым напуском на другую), обеспечивала заметно большую, при прочих равных условиях, скорость. В дальнейшем все корабли имели такую обшивку, что давало возможность их обшивать свинцом или медью, а также облегчало очистку корпуса от обрастаний.

В отношении класса кораблей Колумба в литературе встречаются разногласия. По-видимому, флагманский корабль Колумба «Ла Галета» (имя «Сайта Мария» он получил позднее, кроме того, в записях самого Колумба имя «Сайта Мария» не встречается) Колумб сам классифицировал как нао, но по сохранившимся отрывочным сведениям его можно причислить к караке. Остальные два корабля — «Санта Клара» (прозвище Нинья — детка, крошка) и «Пинта» (тоже прозвище — кружка) являлись каравеллами. Настоящее название «Пинты» осталось неизвестным В литературе принято называть все три корабля каравеллами. Это были небольшие корабли. Точных размерений не сохранилось, но исследователи определяют водоизмещение «Санта Марии» (будем так называть этот корабль) в 230 т при длине всего 23 м. Вооружение этого корабля было значительным и включало 18 пушек. Из них четыре пушки калибром в 20 фунтов, шесть — в 12 фунтов и 8 шестифунтовых. Экипаж состоял из 90 человек. «Нинья» была существенно меньше Ее длина была всего 20 м, а водоизмещение чуть больше 150 т. Что касается «Пинты», то это была совсем маленькая каравелла водоизмещением в 100 т при длине 17 м.

«Санта Мария» и «Пинта» несли прямые паруса на двух передних мачтах. На третьей мачте был косой парус «Нинья» имела косые, латинские паруса. Однако на первой стоянке на Канарских островах ее парусное вооружение было заменено и стало аналогичным двум другим кораблям Подобное вооружение наиболее подходило для океанского плавания, и впоследствии галионы, а затем линейные корабли и фрегаты несли исключительно прямые паруса. Все корабли Колумба отличались приличной скоростью, маневренностью и мореходностью, что и позволило им совершить благополучно плавание, без преувеличений, в неизвестность.

3 августа 1492 года корабли Колумба вышли из порта Палое и направились к Канарским островам На островах они задержались на целый месяц, так как кроме замены парусов на «Нинье» был произведен и некоторый ремонт остальных кораблей. Только 6 сентября корабли вышли из Лас-Пальмаса и взяли курс на запад к неведомым берегам.

Переход продолжался уже более месяца, и настроение команд было не лучшим. Когда корабли вошли в Саргассово море, ветер стих, и обширные «поля» плавающих водорослей привели команду в ужас Они казались им щупальцами страшных чудовищ, и что им уже не выбраться из их зеленого плена. Но вот появились птицы, затем стали попадаться ветви деревьев и всякий мусор, говоривший о близости земли. Наконец 12 октября 1492 года ночью с «Пинты» увидели землю и на рассвете подошли к острову (из группы Багамских островов). Колумб назвал его Сан-Сальвадор.

Так началось открытие неизвестных земель. Двигаясь вдоль цепочки Багамских островов, Колумб открывал (для себя, аборигенам они были давно известны) остров за островом Колумб писал: «Эти острова зеленые и плодородные, воздух здесь приятен, много деревьев, которые весьма отличны от наших.» Но целью испанцев были не красоты новых земель. Их интересовало другое, и Колумб далее пишет: «Я иду далее только ради золота и пряностей.»

Затем, двигаясь на юг, Колумб открыл Кубу, но золота на ней почти не было. Следующий остров, Гаити, был уже много богаче золотом Колумб назвал его Эспаньолой («маленькой Испанией»).

Охваченный жадностью капитан «Пинты» бросил экспедицию, надеясь самостоятельно заняться золотоискательством. Другим ударом для Колумба была потеря «Санта Марии» — она села на камни у восточного побережья Эспаньолы и погибла. С корабля успели снять все более или менее ценное, в том числе и пушки. Из обломков корабля был построен форт, названный Навидад («Рождество»). 30 добровольцев остались на острове, а «Нинья» отправилась в обратное плавание. На обратном пути они встретили «Пинту» и продолжили совместное плавание.

16 января обе каравеллы Колумба вернулись в Испанию. Рассказы Колумба произвели впечатление на королевский двор. Теперь от желающих участвовать в плавании не было отбоя, и Колумб стал готовиться к новой экспедиции.

Теперь в ее состав вошло уже 17 кораблей. Флагманом стала новая «Сайта Мария», имеющая прозвище «Мария Галанте». У шла в плавание и «Нинья». 25 сентября 1493 года экспедиция вышла из порта Кадис и взяла курс по традиции на Канарские острова, где взяла, помимо прочего, весьма специфический груз — огромных собак, обученных охоте на людей.

3 ноября 1493 года на горизонте показался берег неизвестного острова. Он получил название Гваделупа. Затем были открыты остров Доминика и цепочка Виргинских островов. Прибыв на Эспаньолу, Колумб риал, что оставленные в форте испанцы были убиты за жестокость по отношению к местным жителям. Отношения с аборигенами окончательно испортили вновь прибывшие солдаты и колонисты. Они разбрелись по острову и стали грабить и убивать всех подряд. Индейцы им ответили тем же. Чтобы навсегда отбить охоту к сопротивлению, Колумб организовал карательную экспедицию, положившую начало массовому истреблению коренного населения Нового Света.

Всадники, а их индейцы боялись больше всего, огромные псы, наконец, огнестрельное оружие сделали свое дело. К этому можно добавить оспу и другие болезни, завезенные испанцами и ранее неизвестные аборигенам. Индейцы гибли без счета, немногие спасшиеся бежали в горы (куда можно убежать на острове?) и гибли от голода «Цивилизация» острова дорого обошлась индейцам В 1495 году, по свидетельству Барталомео Лас-Касаса, на Эспаньоле проживало (было обложено податями) более 1 млн. человек. Через 20 лет их осталось менее 15 тысяч, а к середине XVI века не осталось ни одного.

За время второго путешествия Колумба было открыто двадцать крупных и множество, более сорока, мелких островов, но золота на них почти не было. Реноме Колумба было подорвано. И в третью экспедицию из шести кораблей людей уже надо было зазывать. Путь этой экспедиции пролегал южнее. Это позволило Колумбу помимо острова Тринидад открыть Южную Америку, вернее, ее северо-восточный берег. Но золота не нашли и здесь. Колумб был арестован и доставлен в кандалах в Испанию. Однако по приказанию королевы он был освобожден и даже отправлен в свою последнюю, четвертую экспедицию к берегам Нового Света. Она состояла всего из четырех кораблей, на которых находилось 150 человек

На этот раз Колумб дошел до Центральной Америки. Открытый им мыс он назвал Гондурас Последняя экспедиция закончилась плачевно. Корабли были довольно изношены и текли как решета С трудом добравшись до Ямайки, Колумб послал за помощью в Испанию. Она пришла только через год. Наконец 7 ноября 1504 года Колумб в последний раз бросил якорь в порту Сан-Лукар в Андалузии. Поскольку четыре экспедиции не принесли много золота, Колумбом уже никто не интересовался, и он умер 20 мая 1506 года почти в забвении.

Однако вновь открытые земли Испания не забыла и не оставила в покое. В 1521 году Эрнан Кортес завоевал царство ацтеков, взяв их столицу, город Теночтитлан. В Мексике нашли наконец золото. Сам Кортес стал губернатором, а затем и генерал-капитаном Новой Испании — так теперь стала называться эта территория. Перед этим другой конкистадор («завоеватель») Васко Нуньес де Бальбоа пересек Панамский перешеек и первым увидел Тихий океан. Следом за ним Франсиско Писарро пошел дальше на юг, покорил и разрушил государство инков в Перу. Здесь испанцы нашли много серебра. Теперь желающих разбогатеть в Новом Свете стало «хоть отбавляй», а их надо было перевозить. Нужно было доставлять и множество товаров в новые колонии, а, главное, вывозить награбленные ценности. Для этого потребовались новые корабли. Новые принципиально. Такими кораблями стали галионы. Большие, более 1000 т водоизмещения, вооруженные 50-ю и более пушками, они никак не могли считаться крейсерами. Это были предшественники линейных парусных кораблей. Но они были маломаневренными и тихоходными. Тут и была их «ахиллесова пята».

За «золотыми» галионами началась настоящая охота. Англичане, французы и вообще всякий интернациональный сброд не могли спокойно смотреть на проплывающие мимо них сокровища Как только по Европе разнесся слух: «Испанцы везут из Нового Света сказочные сокровища!», так желающие поживиться оказались тут как тут. Уже 1497 году один французский пират (имя его осталось неизвестным) заставил Колумба, возвращавшегося из третьего плавания, укрыться на Мадейре. Но о пиратах поговорим несколько позже. А теперь вернемся к поиску путей к азиатским берегам с запада

Первым, кому это удалось сделать, стал Фернан Магеллан. С именем Магеллана связана некоторая загадка Португалец по рождению, долго служивший в войсках Португалии на суше и на море, получивший офицерский чин в индийской компании под командованием д'Альбукерке, неожиданно перешел на службу испанской короне. Что послужило причиной? Недостаточное вознаграждение за службу и раны? (В Марокко, получив ранение ноги, он остался хромым до конца своих дней, и это обстоятельство, возможно, и стало причиной его гибели на Филиппинских островах.)

Что заставило его искать пути к островам Пряностей? Непонимание португальских властей — от добра добра не ищут. Путь вокруг Африки уже был достаточно освоен, и Португалия стала монополистом на рынке пряностей и благовоний. Может быть, благородное желание познать мир? Возможно, все эти причины имели место в той или иной пропорции. Так или иначе, Магеллан предложил Испании свои услуги в поисках новых путей к восточным сокровищам. Испанский король Карлос I заинтересовался предложением португальца Новый Свет, открытый Колумбом, еще не принес желанных богатств. Еще не пришли времена Писарро и Кортеса, и желание подобраться с запада к берегам Азии было вполне понятным Испания, как и вся Европа, жаждала пряностей и прочего, что приносило золото, золото, золото.

Поскольку папская булла от 4 мая 1493 года, разделив мир на две части, отдала восток Португалии, испанцам ничего не оставалось, как искать пути обогащения в западном направлении. Короче, экспедиция Магеллана при поддержке испанского двора стала реальностью, и к лету 1519 года на Севильском рейде уже стояло пять кораблей, готовых отплыть в неведомые дали.

Класс кораблей Магеллана точно не известен, но с большой уверенностью можно предположить, что это были каравеллы. У современного человека размеры этих кораблей вызывают и удивление, и уважение. Самым большим был «Сан-Антонио» вместительностью всего 120 т, следующим — «Тринидад» в 110 т. «Консепсьон» и «Виктория» имели вместительность около 90 т, и совсем маленький «Сант-Яго» — 70 т — водоизмещение речного трамвая. Вызывает невольное уважение отвага моряков, вышедших в океан не вдоль берегов и даже не поперек Атлантики, а в неведомое на столь малых кораблях.

Препятствия начались почти сразу после выхода в плавание. Это было скрытое, а затем и явное противодействие командиров кораблей — испанцев, не желавших подчиняться португальцу. Затем — прямое предательство и мятеж. Надо отдать должное Магеллану — мятеж был подавлен, можно сказать, мастерски. Но неприятности на этом не кончаются — погиб на рифах посланный на разведку «Сант-Яго». Наконец удача улыбнулась морякам — пролив, разделяющий Атлантику и неведомое Южное море, найден. Однако Магеллан получил еще один удар — его покинул вернувшийся в Европу «Сан-Антонио».

Однако впереди лежал новый неведомый морской простор, и его надо было пройти. Здесь Магеллану, можно сказать, повезло. Если в Атлантике и в проливе, впоследствии получившем название Магелланова, корабли испанцев выдержали множество бурь, то новое море их встретило приветливо. С легкой руки Магеллана оно было названо Тихим — Тихим океаном.

Корабли плывут двадцать, тридцать, сто дней. Океан безбрежен. Кончаются запасы воды и еды. Историограф Магеллана, Пигафетта, пишет. «Наконец, дабы не умереть с голоду, мы стали есть куски воловьей кожи, которою с целью предохранить канаты от перетирания, была обшита большая рея. Нам приходилось каждый кусок вывешивать за борт на четыре или пять дней, дабы хоть немного ее размягчить. Лишь после этого мы поджаривали ее на угольях и в таком виде поглощали».

Наконец, в марте 1521 года моряки увидели землю. На этом острове испанцы вошли в некоторый конфликт с аборигенами — те, не имея понятия о собственности и ее неприкосновенности, украли разные вещи с кораблей, в том числе и шлюпку. Высадившийся десант шлюпку вернул, заодно забрал все припасы из хижин туземцев, предварительно постреляв по ним из арбалетов и аркебуз.

17 марта впереди открылся еще остров, за ним второй. Это были Филиппинские острова. Эта новая испанская провинция дольше всех других, из открытых Колумбом и Кортесом, оставалась в руках метрополии. Путь в страну пряностей был открыт, но Магеллану не суждено было стать триумфатором — он погиб во время одной из междоусобных стычек туземцев. Пришлось бросить и два корабля — они пришли в ветхость, и только «Виктория», оправдав свое имя, вернулась в Испанию. Ее привел Делькано.

Из двухсот с лишним человек домой вернулось только восемнадцать. Однако что стоят жизни, если этот последний корабль доставил двадцать шесть тонн пряностей. Стоимость этого груза с лихвой окупила все затраты и гибель четырех кораблей. Испанцам в некотором смысле даже повезло в том, что они удачно прошли через воды, контролируемые португальцами (не считая эпизода у Зеленого Мыса, где в руках португальцев пришлось оставить несколько своих людей и, спешно подняв паруса, уйти в море). В этом плавании, к удивлению, не пригодились пушки (их на кораблях было больше шестидесяти), разве что — для салютов. Успеху экспедиция обязана хорошей ее подготовкой, в первую очередь кораблей. Небольшие каравеллы показали, что они вполне могут выдержать двух- и даже трехгодичное плавание. Это были на то время вполне приличные крейсерские корабли.

Итак, папа римский поделил мир на две части между своими любимыми государствами: Восток — Португалии, Запад — Испании. Это решение святейшего отца было мгновенно оспорено и отвергнуто Франциском I, королем Франции. Во французских портах стали снаряжать корабли для нападения на испанские галионы, желая получить и свою долю в «заморском пироге».

Испанские военные корабли, целые эскадры крейсировали у испанского побережья, прикрывая золотые караваны. Однако французские корабли отходили все дальше в океан, где их перехват был более затруднен. Надо отметить, что с этого времени трудно провести четкую границу между вольным пиратом, капером и рейдером В зависимости от политической ситуации корабли и их капитаны переходили из одной категории в другую. Сути это не меняло — главное, захватить кус пожирнее, и французские корабли, распространяя свою деятельность все дальше к западу, наконец добрались до островов Карибского моря.

В 1555 году Жак де Сора совершил рейд на Гавану и ограбил город, положив тем самым начало кровавой борьбе в этом регионе От французов не отстали и англичане Самым знаменитым из них стал Френсис Дрейк Однако прежде, чем рассказывать о «подвигах» Дрейка и других пиратов, следует ответить на вопрос — как удавалось отдельным кораблям или их небольшим группам успешно действовать против мощного испанского флота, против больших многопушечных галионов.

Дело в том, что пираты и каперы противопоставили большим вооруженным, но неповоротливым кораблям относительно небольшие, маневренные и быстроходные корабли. То есть корабли, обладающие полным набором крейсерских качеств. Кроме того, в дополнение основной тактике — абордажу, они грамотно присовокупили и пушки. Сочетание этих средств войны принесло немалый успех пиратству.

Пиратов было великое множество, но только один из них был по праву «великий», ибо сумел сочетать в себе организатора, путешественника, пирата и воина. Все эти достоинства Дрейка остались бы втуне, если бы он не располагал кораблями нужного качества.

Первым «делом» Дрейка, командовавшим кораблем «Юдифь», был бой в составе эскадры Хоукинса с испанской эскадрой у берегов Америки в 1567 году. Бой был проигран, но «Юдифь» сумела оторваться от противника. Что это было, бегство или подвиг — не ясно, но Дрейк наказания не понес В 1572 году Дрейк реабилитировал себя, ограбив город Номбе де Диос Но это были незначительные эпизоды. Славу удачливого пирата и путешественника ему принесло кругосветное путешествие. Сама кругосветка не была главной его целью. Идея заключалась в том, чтобы, обогнув Южную Америку, войдя в Тихий океан, беспрепятственно грабить испанские корабли, не имевшие там врагов и ходившие без охраны.

Эскадра Дрейка, насчитывающая пять маленьких суденышек с экипажем в сто шестьдесят четыре человека, вышла в море. Это был 1577 год. Самым большим флагманским кораблем Дрейка была «Золотая лань», кораблик длиной в 32 м, шириной в 7 м и водоизмещением всего в 100 т. Но на нем было двадцать шесть пушек 18- и 9-фунтового калибра. По своему типу «Золотая лань» числилась галионом. Но это только по названию, фактически это была так называемая северная каравелла, имевшая некоторые общие черты в архитектуре и парусным вооружением с галионом. Близкими по своей архитектуре были и остальные корабли Дрейка,

На островах Зеленого Мыса корабли запаслись водой и заодно прихватили два португальских корабля. В этом нападении главной добычей был не груз, а кормчий одного из кораблей — да Сильва, Дрейку было желательно иметь на своих кораблях хорошего лоцмана. Переход через Атлантику занял около двух месяцев, вот где и пригодился лоцман, поскольку ветра и течения на пути в Бразилию не были известны англичанам.

20 июля 1578 года корабли подошли к Магелланову проливу. Здесь история повторилась (это часто бывает в жизни, на море — в том числе). На эскадре возник заговор, но энергичный Дрейк его быстро ликвидировал. 7 сентября корабли прошли пролив, но Тихий океан встретил англичан штормом, и корабли были отнесены к югу. Корабли и люди шторм выдержали, а заодно открыли пролив, получивший в дальнейшем имя Дрейка. При движении на север у Магелланова пролива их настиг новый шторм, и в результате «3олотая лань» осталась одна: «Мэригалд» погибла, а «Елизавета» вернулась в Англию.

5 декабря Дрейк открыл счет захваченным испанским кораблям Это был галион «Капитан». Он был захвачен без единого выстрела: испанцы позволили людям Дрейка без препятствий высадиться на его борт и захватить корабль. Они никак не могли предположить, что вставший рядом с ними корабль — английский. Вообще в том пиратском рейде Дрейку удивительно везло. Он после первого удачного захвата испанского корабля пообещал своим людям, что не покинет воды, не собрав миллиона дукатов. И он обещание сдержал.

1 марта 1579 года с борта «Золотой лани» увидели парус Чтобы ввести испанцев в заблуждение, Дрейк использовал водяной якорь — несколько пустых бочек на тросе так сократили скорость «Золотой лани», что испанский галион сам направился к ней, принимая пирата за испанское каботажное судно, возможно поврежденное. Дистанция сократилась до нескольких метров, и один залп пушек англичан решил судьбу испанскою корабля. Галион оказался плавучей сокровищницей: четырнадцать сундуков с монетами и тысяча триста слитков серебра, восемьдесят фунтов золота, драгоценные камни и многое другое на сумму в четверть миллиона фунтов стерлингов составляли его груз.

17 июня 1579 года Дрейк подошел к Калифорнии и назвал открытую им землю «Новым Альбионом». Постояв некоторое время у этих берегов и произведя некоторый ремонт в основном по замене такелажа (на одном из испанских кораблей он захватил груз канатов), Дрейк пошел через Тихий океан на запад. 13 октября открылась земля. Это были Каролинские острова. Дальше путь лежал мимо островов пряностей, где хозяйничали португальцы. Недовольство португальцами было настолько сильным, что англичан встретили почти с распростертыми объятиями, впрочем, не бескорыстно. Их надеялись использовать в борьбе против Португалии.

Покинув гостеприимные острова, «Золотая лань» произвела перед переходом через Индийский океан необходимый ремонт. До сих пор удачное плавание могло и закончиться — 9 января 1580 года корабль налетел на риф. Однако и здесь англичанам повезло — изменился ветер и нагнал в пролив воду. «Лань» сумела сойти с рифа и даже не получила особых повреждений После остановки на Яве Дрейк пошел напрямую через океан, теперь его главной задачей было дойти до Англии.

Наконец, 26 сентября 1580 года Дрейк, пробыв в плавании два года и десять с половиной месяцев, прибыл в Англию. Добыча Дрейка была огромна, его авторитет в морских делах стал непререкаемым. Королева Елизавета возвела его в рыцари и, когда возникла угроза испанского вторжения, доверила ему защиту британских берегов.

Ни кругосветное путешествие, и даже сказочная добыча на пиратском поприще, не принесли Дрейку столько славы, сколько он ее заслужил в войне с Испанией как адмирал регулярного британского флота. Война с Испанией началась с незначительного эпизода — захвата нескольких британских торговых судов. В ответ королева Елизавета приказала Дрейку, получившему к тому времени звание генерал-адмирала, собрать флот и наказать короля Филиппа II. Дрейк пригласил своих бывших соратников и, собрав флот из 21 корабля, совершил ряд успешных рейдов на испанские владения. В основном это были небольшие, но хорошо вооруженные пушками, быстроходные корабли.

Первый удар Дрейк нанес по испанскому порту Вито в 1585 году. Затем атаке подверглись острова Зеленого Мыса. После этого Дрейк перешел в Карибское море и с помощью десанта захватил город Санто-Доминго на Эспаньоле. В июле 1586 года корабли Дрейка пришли с крупной добычей в Плимут.

В ответ на рейд Дрейка испанцы стали готовить мощный флот с тем, чтобы нанести удар непосредственно по Англии. Планировалось собрать до 150 военных и множество транспортных кораблей и судов. Испанский флот собирался в Кадисе. В Англии, разумеется, знали об испанских планах, и в апреле 1587 года небольшая английская эскадра (около двадцати вымпелов), большинство кораблей которой составляли небольшие быстроходные корабли, нанесла внезапный удар по испанским кораблям.

К отражению атаки англичан испанский флот готов не был. Противодействие кораблям Дрейка оказали только несколько сторожевых галер. Рейд Дрейка был на редкость удачным. Было уничтожено около 30 кораблей и большие запасы продовольствия и снаряжения. Один галион, флагманский корабль маркиза Санта-Круц, был захвачен. Не понеся сколько-нибудь значительных потерь, Дрейк благополучно вернулся в Англию. Рейд Дрейка вынудил испанцев отложить поход на Англию на год.

Только весной 1588 года испанцы сумели собрать и снарядить новый флот. Он состоял из 130 кораблей и транспортов с 2400 пушками. На кораблях было около 30 000 солдат и матросов. Англичане тоже готовили свой флот, но основной упор делали на пушки, в отличие от испанцев, делавших ставку на абордаж.

Неудачи преследовали испанцев. Первые потери они понесли не от противника, а от природы. Несколько штормов, случившиеся один за другим, привели к тому, что почти треть испанских кораблей потеряли строй и шли самостоятельно, а некоторые и погибли. Английские разведочные корабли обнаружили «Непобедимую армаду», так ее называли в Испании, в 60 милях от Плимута. Испанский флот не атаковал часть английского флота в Плимуте и прошел далее на восток. Это была ошибка. Легкие корабли Дрейка, находящиеся вдобавок на ветре, атаковали испанский арьергард. Несколько кораблей было захвачено. Испанцы были вынуждены укрыться в Кале. Соединенные эскадры англичан атаковали испанский флот и наголову разбили его.

Следует упомянуть еще об одном виде оружия, с успехом примененном англичанами — брандеры. Брандер — небольшой корабль, груженный горючими веществами: смолой, стружкой и пр. Его поджигали и направляли на неприятельский флот. Брандеры — своеобразные предшественники миноносцев, где в качестве мины-торпеды использовался сам корабль.

На этом можно и закончить рассказ о флотоводце, путешественнике и пирате — Дрейке. Остается только добавить, что, будучи пиратом и человеком своего времени, он относился к своим жертвам (людям) более гуманно по сравнению с другими специалистами этой профессии.

Оригинальный памятник был поставлен Дрейку в немецком городе Оффенбурге На нем он изображен с цветком картофеля в руке. На памятнике написана «Сэру Френсису Дрейку, распространившему картофель в Европе. Миллионы земледельцев мира благословляют его бессмертную память. Это помощь беднякам, бесценный дар Божий, облегчающий горькую нужду». Вот так, ни более ни менее. Ни один пират в мире не удостаивался подобной эпитафии. Впрочем, никто из них и не заслуживал доброго слова потомков.

Достаточно вспомнить хотя бы пирата по фамилии Олоне. Об одном эпизоде подробно рассказывает уже ранее упоминавшийся историограф пиратов Эксмелин. А дело было так. Пираты Олоне на двух барках вошли в устье реки, чтобы запастись водой. От индейцев они узнали о возможном скором прибытии испанского корабля. Действительно, испанец скоро появился и, ничего не подозревая, вошел в устье той же реки. Мангровые заросли надежно прикрывали и пиратов, и добычу. Дождавшись ночи, пираты атаковали и взяли испанский корабль на абордаж. Олоне приказал добить раненых и побросать их в море, а остальных запереть в трюме. Впрочем, их судьба была не легче. На рассвете пират приказал выходить пленным по одному, и как только голова несчастного показывалась в люке, Олоне «ударом сабли отсекал ее. После каждого удара он слизывал кровь с клинка, комментируя разницу во вкусе». В своей кровожадности Олоне был не одинок. Впрочем, и в новые времена, в период мировых войн поступали с пленными не менее жестоко, разве что не слизывали кровь с сабли. (Есть сведения, что японцы во время Второй мировой войны поедали печень своих пленных врагов.) А что касается уничтожения кораблей, то их топили со всеми потрохами, нимало не заботясь о судьбе команд. Вдобавок весьма часто расстреливали спасавшихся моряков из пулемета. Так что в вопросах гуманизма современность далеко не ушла от Средневековья.

Рассказывая о пиратах, невозможно обойти молчанием такую личность как Морган. Ни один пират не послужил прототипом такого количества романов и кинофильмов, как Морган. Он был самым знаменитым антильским пиратом и самым удачливым «Карибское море — закрытое море!» — объявили испанцы. Англичане, французы и голландцы с этим не согласились. Началась отчаянная грызня из-за добычи. В ней активно приняли участие и пираты, впрочем, часто выступавшие под флагом своих держав, став, таким образом, каперами.

Генри Морган сравнительно быстро выдвинулся среди пиратского братства и был провозглашен ими «адмиралом». Одним из наиболее дерзких рейдов Моргана был захват испанского города Порто-Белло. В этой операции Морган не ушел далеко от Олоне. При штурме монастыря он впереди своих пиратов пустил испанских монахинь. Сколько было убито женщин — неизвестно, но монастырь был взят, а его защитники перебиты.

В 1669 году Морган во главе эскадры из восьми кораблей (это были небольшие быстроходные корабли, и самый крупный из них имел всего 14 пушек) напал на город Маракайбо. Город был захвачен и ограблен, но сам пират оказался в ловушке. Выход из озера Маракайбо заблокировала испанская эскадра из трех кораблей с общим числом пушек в 90 стволов. Используя брандер, Морган поджег флагманский корабль испанцев, второй был взят на абордаж, и третий сожгли сами испанцы, посчитав, что их дело все равно проиграно. Далее обманным маневром, имитируя атаку с суши, он сумел вырваться в море.

В награду за свои подвиги Морган был пожалован королем Карлом II в рыцари и назначен вице-губернатором Ямайки. На этом поприще он прославился тем, что вел успешную борьбу со своими большими товарищами-пиратами и повесил кое-кого из них. С этого момента деятельность пиратов в Карибском море пошла на убыль и скоро совсем захирела — им пришлось искать другой регион для своего промысла.

История пиратства в Карибском море рассчитывает три столетия. В 1543 году французские и английские пираты ограбили Картахену, а в 1853 году умер последний пират, прославившийся своими подвигами в Мексиканском заливе, Жан Лафит. Пиратство в его первозданном виде ушло в прошлое однако в ряде случаев, оно продолжалось, но уже в новом качестве.

Уничтожив коренное население, не желавшее становиться рабами, колонизаторы, в первую очередь Антильских островов, а затем и Северной Америки, стали нуждаться в рабочей силе. На Атлантическом океане пышным цветом расцвела работорговля. Африканские вожди за погремушки и «огненную воду» продавали захваченных в плен представителей соседних племен, а за неимением таковых и своих подданных. Их перевозили в Новый Свет (он часто становился для многих рабов из-за жутких условий транспортировки «тем светом») и отправляли тех, кто выжил, на плантации. Этот промысел стал весьма прибыльным

В 1713 году Англия получила исключительное право на торговлю людьми с испанскими владениями в Америке. Благосостояние многих семей в Англии, существующих до сих пор, основано на работорговле. Центром невольничьего флота (до 150 судов) стал Ливерпуль. Так продолжалось до начала XIX века. Особенно сильный спрос на рабов возник в 1793 году и был связан с появлением обширных плантаций хлопка в южных штатах.

Отношение к работорговле в северных штатах было иным. С 1808 года работорговля считалась там преступлением и наказывалась. В 1830 году Англия объявила работорговлю вне закона. Правда, основной причиной была не гуманность по отношению к рабам, а желание «прищемить» американского конкурента. Тем не менее с 1845 года работорговля стала считаться пиратством со всеми последующими выводами — пойманных с поличным вешали без суда и следствия. Впрочем, это удавалось довольно редко. Работорговцы при появлении патрульного корабля успевали выбросить все следы преступления вместе с неграми. Тем не менее на борьбу с ними многие страны, и Россия в том числе направляли свои парусные, а затем и парусно-паровые корветы для пресечения этого промысла.

Эпоха пиратства принесла неисчислимые страдания и смерть многим людям Погоня за пряностями и золотом привела к исчезновению целых народов. Однако и то, и другое не могло бы существовать, не будь у человечества достаточно совершенных на тот момент пусть небольших, но мореходных крейсерских кораблей.

Эти корабли послужили человечеству и в дальнейшем, уже в более относительно цивилизованную эпоху. Они послужили, будучи военными кораблями, мирным целям. Мир к тому времени был уже практически поделен между великими державами — осталось только познать его. Впрочем, новое поколение исследователей не брезговало вновь открытые земли «добровольно» или не очень принимать под эгиду своих государств.

Теперь на смену каравеллам и каракам пришли фрегаты, корветы, шлюпы и бриги. Это были новые корабли крейсерского назначения. Естественно, это произошло не сразу, и первые плавания совершались еще на кораблях старых классов.

Следующее кругосветное плавание после Дрейка совершил английский мореплаватель Кавендиш. Свою деятельность он начал как рейдер (находился на службе в английском военном флоте) у берегов Северной Америки. Затем он повторил кругосветное плавание по маршруту Дрейка Его экспедиция на трех кораблях вышла из Плимута в июле 1586 года. Эскадра успешно прошла Атлантикой и вышла Магеллановым проливом в Тихий океан, где Кавендиш захватил несколько испанских кораблей. Затем он пересек Тихий океан, побывал на Марианских, Филиппинских и Молуккских островах. От Явы он направился через Индийский океан в Атлантику (открыл для Англии — португальцы уже знали об этом — остров Св. Елены) и через два года с небольшим вернулся в Англию.

Экспедиция потеряла два корабля и около 80 членов экипажа, но особых успехов в исследовании мира не дала. Во время второй попытки совершить кругосветное плавание Кавендиш умер, и экспедиция закончилась провалом

Следующие кругосветные плавания совершила в 1598 — 1601 годах полуторговая-полупиратская экспедиция Ван Норта. Следом за ним вокруг света обошли Я. Лемер, У. Дампир (сделал крупные открытия в Океании у берегов Австралии), А Роггевен (в 1722 году открыл остров Пасхи, ряд островов в архипелагах Туамоту и Самоа), С Уоллис и де Бугенвиль (открыл ряд островов в архипелаге Соломоновых).

Кругосветные плавания той эпохи были почти всегда связаны с открытием и присоединением открытого к метрополии. Даже экспедиция Джеймса Кука, направленная в южное полушарие для наблюдения прохождения Венеры по диску Солнца, должна была включать в состав все открытые земли в собственность британской короны. В 1768 году он отправился в свое первое кругосветное путешествие на корабле «Индевор». Во время своего плавания Кук открыл острова, названные им островами Общества, исследовал Новую Зеландию, восточные берега Австралии и открыл Большой Барьерный риф. Затем, пройдя вокруг Африки, он вернулся в Англию в 1771 году.

Второе кругосветное путешествие он совершил в период с 1772 по 1775 год. Целью экспедиции был поиск Южного материка. В 1773 году корабль Кука «Резольюшн» впервые пересек Южный полярный круг, но до Антарктиды не дошел.

За время этого плавания было сделано множество открытий: два атолла в архипелаге Туамоту, атолл Херви, остров Палмерстон, Новые Гебриды, Новая Каледония, острова Норфолк, Южная Георгия и Южные Сандвичевы. Это было наиболее результативное плавание с точки зрения познания Земли за весь XVIII век. Немногим менее результативным было и третье кругосветное путешествие Кука. В1776 году на кораблях «Резольюшн» и «Дискавери» он отправился в свое последнее плавание. («Дискавери» — небольшой в 300 т шлюп, «Резольюшн» — переоборудованный транспорт в 462 т.) За время экспедиции были открыты три атолла в группе островов Кука, острова Хаапай, Тибуян и Рождества. В 1778 году Кук открыл Гавайские острова, после чего исследовал западное побережье Северной Америки. На следующий год знаменитый путешественник был убит аборигенами на открытых им Гавайских островах.

Русские мореплаватели также внесли свою лепту в исследование мира В отличие от многих они не стремились к приобретению новых земель, да и не нужны были южные острова и атоллы России. Об этих плаваниях можно уверенно сказать — они были бескорыстны.

Первая русская кругосветная экспедиция была осуществлена Ф. Крузенштерном и О. Лисянским на шлюпах «Надежда» и «Нева» в 1803 — 1806 годах. («Надежда» — трехмачтовый шлюп водоизмещением в 430 т, вооруженный 16 пушками, экипаж — 58 человек. «Нева» — шлюп, водоизмещением в 370 т, 14 орудий, экипаж — 47 человек.) Эти корабли шли под военным флагом, но принадлежали Русско-Американской компании и совершали коммерческий рейс с целью доставки грузов на Камчатку и первого русского посольства в Японию во главе с Н. Рязановым. Корабли из Балтики вышли в Атлантику, обошли Америку вокруг мыса Горн и прибыли на Камчатку. Затем они посетили Сахалин и Курильские острова, и снова Камчатку, откуда через Индийский океан вернулись 7 августа 1806 года на родину. За время путешествия были описаны берега Сахалина, Хоккайдо и ряд других географических районов.

В первой половине XIX века русские мореплаватели совершили еще ряд кругосветных плаваний. В 1813 — 1816 годах плавание вокруг света на шлюпе «Суворов» (водоизмещение в 300 т, вооружение — 14 пушек, экипаж — 31 человек) совершил М. Лазарев.

В 1815 году под командованием О. Коцебу на бриге «Рюрик» было совершено еще одно кругосветное плавание. «Рюрик» был совсем небольшим, всего в 180 т водоизмещения, кораблем, но имел несколько пушек и команду в 32 человека. Его путь лежал вокруг мыса Доброй Надежды через Индийский океан в Русскую Америку. Дополнительной задачей экспедиции было исследование Северного морского пути. Корабль прошел Берингов пролив и несколько продвинулся в восточном направлении вдоль берегов Аляски. Сквозное плавание, естественно, было невозможным, и корабль вокруг мыса Горн вернулся на Балтику.

Затем были кругосветные плавания В. Головина на шлюпе «Диана» в 1807 — 1809 годах и транспорте «Камчатка» в 1817 — 1819 годах.

8 1819 — 1822 годы кругосветное плавание совершили шлюпы «Открытие» и «Благонамеренность» под командованием И. Васильева и Г. Шишмарева, а в 1823 — 1826 годы О. Коцебу на шлюпе «Предприятие» обошел вокруг света второй раз.

За время этих плаваний были открыты острова и атоллы, получившие русские названия. Однако главным результатом кругосветных плаваний русских кораблей было открытие Антарктиды Ф. Беллинсгаузеном и М. Лазаревым за время плавания на шлюпах «Восток» и «Мирный» в 1819 — 1821 годах. Кроме Антарктиды за время экспедиции было открыто также несколько островов (о. Петра I и др.).

Следует обратить внимание на класс кораблей, на которых совершались эти путешествия. В основном это были шлюпы, уменьшенные копии корветов. Этот класс военных кораблей оказался удивительно подходящим для научных экспедиций, а также достойным преемником каравелл и карак эпохи Великих географических открытий XV — XVI веков.

Эпоха познания мира, начиная с XV по XIX век, неразрывно связана с кораблями крейсерского класса. В судьбе этих кораблей связалось самое мрачное и жестокое — пиратство, уничтожение народов, работорговля и самое благородное — познание мира, в котором мы живем. Впрочем, сами корабли в этом вины не несут, но славу и благодарность потомков заслуживают.

В заключение следует сказать несколько слов совсем о другом регионе Земли, о Русском Севере. Его тоже исследовали и осваивали. Множество известных и неизвестных русских моряков и рыбаков задолго до европейцев заселили берега Белого и Баренцева морей. Великая Северная экспедиция, спланированная Петром I, обследовала огромное пространство от Белого моря до Тихого океана Имена первопроходцев остались на географических картах — С. Челюскин, В. Прончищев, Д. и X. Лаптевы, В. Беринг и множество других. Читатель спросит — при чем тут эти исследователи, ведь книга о крейсерах? Да, русские корабли осваивали Север и Восток на мирных кораблях. Разумеется, они имели оружие, а корабли Беринга и пушки, но оружие редко применялось, если применялось вообще. И это не «квасной патриотизм». Все малые народы, населяющие и по сей день Россию, живы и сохранили свою национальность и культуру. А где инки, ацтеки, навахо и другие малые и большие народы в тех землях, где прошли пираты и колонизаторы?

И чтобы не быть голословным, приведу одну цитату из инструкции сибирского губернатора Соймонова сотнику Ивану Черному и старшине Никите Чикину «При следовании на дальние острова и обратно- описывать величину их, ширину проливов, какие на островах звери- наведываться про золотую и серебряную руду и жемчуга «Ну и что?» — скажет читатель, то же самое: «золото, золото и мягкая рухлядь». Чем лучше русские? Однако читаем дальше: «…обид, налогов, грабежа и блудного насильства не оказывать, ожидая за ревность высочайшей милости и награждения», и далее: «...айнов уговаривать в подданство, не оказывая при этом не только делом, но и знаком грубых поступков и озлобления, но привет и ласку».

Интересно решение по докладу купца Лебедева — Ласточкина (1779 г.) — «...курильцев оставить свободными и никакого сбора с них не требовать, да и впредь обитающих там народов к тому не принуждать, но стараться дружелюбным обхождением и ласковостью, для чаяния выгод в промыслах и торговле, продолжать заведенное с ними знакомство… Но чтобы ни под каким видом, ни от кого тем народам притеснения и ограничения делаемо не было, то подтвердить о том накрепко- чтобы тех народов ничем не утеснять…» При такой политике на государственном уровне для освоения, присоединения и заселения вновь открытых земель галионы с пушками и солдаты с ружьями были ни к чему. Рабами не торговали русские люди!

 

Глава 3.

ФРЕГАТЫ, КОРВЕТЫ И БРИГИ

XVII — XVIII века ознаменовались многочисленными войнами между Англией, Голландией, Францией и Испанией. В те времена на морях царили пришедшие на смену галионам линейные корабли. Так они стали называться после введения сформулированной Павлом Гостом линейной тактики боя. Эскадры противников выстраивались в линии друг против друга, и исход дела решали пушки — их число и умение ими пользоваться. Если посмотреть описание боев той эпохи, то везде приводится число линейных кораблей, а о кораблях других кланов упоминается только вскользь. Например, в описании 2-й англо-голландской войны можно встретить следующее: «…каждая эскадра выделила для разведки по три фрегата, …несколько фрегатов… следовало иметь для спасения утопающих» — и только. Читаем далее. Рюйтер «…выслал на разведку четыре фрегата…» Такова была роль фрегатов в то время, и это несмотря на то что количественно они составляли значительную часть флота. Например, в бою между английской эскадрой Рюйтера в составе голландского флота наравне с линейными кораблями числом в 53 вымпела входило 12 фрегатов. Однако результаты боев всегда оценивались числом потерянных линейных кораблей. Это не значит, что фрегаты находились в таком уж забвении — просто они были на вторых ролях, когда государство, оказываясь в финансовом затруднении, на «прикол» ставило линейные корабли, а фрегаты оставались в строю (так поступил, например, английский король Карл II).

Однако с середины XVIII века роль фрегатов постепенно повышалась, и они стали играть более заметную роль как при выполнении своих основных функций — разведки и крейсерства на коммуникациях, так и в боях совместно с линейными кораблями.

Во второй половине XVII века появилась первая классификация кораблей. Она основывалась на водоизмещении корабля и количестве пушек. К первым трем рангам относились линейные корабли, имеющие водоизмещение от 800 до 1800 т при числе пушек от 60 до 100 (иногда и больше), расположенных на трех палубах (деках) — корабли 1-го ранга или на двух палубах — 2-го и 3-го рангов. Корабли 4-го и 5-го рангов считались фрегатами и имели водоизмещение до 800 т. Их пушки располагались на одной или двух деках, а их число не превышало 50 стволов. К кораблям 6-го ранга относились более мелкие корабли — корветы и бриги Число пушек, расположенных на открытой палубе, у них не превышало 35 стволов. В дальнейшем классификация неоднократно изменялась, например, фрегаты должны были иметь артиллерию исключительно в двух палубах Общим для линейных кораблей, фрегатов и корветов было их парусное, прямое на трех мачтах, вооружение. Бриги имели две мачты с прямым вооружением. Фрегаты, корветы и бриги были наиболее распространенными крейсерскими кораблями, начиная с середины XVII века до середины XIX века.

Если англичан можно считать создателями линейных кораблей, то родиной фрегатов можно считать Францию и ее министра финансов Кольбера. Этот деятельный министр поручил своим кораблестроителям создать такой корабль, который мог с успехом противостоять английским кораблям, быть быстроходным и маневренным (Находящиеся на вооружении всех великих держав того времени линейные корабли, несмотря на мощное вооружение, были неманевренны, тихоходны и черпали воду портами нижней палубы при свежем ветре.) Эта задача французам вполне удалась. За счет облегчения конструкции корабли получили меньшую осадку и, соответственно, большую скорость. Увеличивать скорость за счет уменьшения ширины было опасно (достаточно вспомнить известную историю шведского корабля «Ваза», затонувшего при первом пробном плавании практически в своей гавани). Остойчивость фрегатов была также повышена за счет уменьшения, а затем и ликвидации кормовой надстройки.

Рассказывая о фрегатах, надо сделать маленькое отступление. В нашем повествовании мы будем касаться только фрегатов крейсерского назначения. Дело в том, что корабли, именуемые фрегатами, появились еще в XIII веке и представляли собой парусно-гребные посыльные суда малого водоизмещения. Они имели одну мачту и 4 — 5 пар весел и состояли при галерах в качестве вспомогательных кораблей.

Существовал еще класс парусно-гребных фрегатов. Эти корабли имели фрегатское парусное вооружение и до 18 пар весел. Число пушек на них доходило до 38 стволов. Однако это были прибрежные корабли для действия в узостях и шхерах. Свое распространение они получили во второй половине XVIII века в составе флотов России и Швеции. Поскольку в книге разговор идет о крейсерских кораблях, то эти два класса рассматриваться не будут.

Появившиеся в составе флотов в XVIII веке корветы представляли уменьшенную копию фрегата Отличием их было то, что пушки располагались на корветах только на верхней палубе. Корветы отличались быстроходностью и предназначались для разведки. Нашли они также применение в качестве научно-исследовательских кораблей. Наиболее известным на этом поприще стал английский корвет «Бигль», совершивший в 1831 — 1836 годах кругосветное плавание с участием Ч. Дарвина. Результатом этого плавания стала его теория о происхождении видов,

Самым маленьким из парусных крейсерских кораблей (рассматриваемых в этой книге) были бриги. Они появились в XVII веке и использовались как торговые и военные суда до середины XIX века. В начале их водоизмещение не превышало 300 т, но затем возросло до 800 т. Наиболее крупные военные бриги имели до 28 пушек. Кроме перечисленных, в разное время в качестве крейсерских были корабли и других классов: бригантины, шхуны, шнявы и др. Но «нельзя объять необъятное», — сказал Козьма Прутков, и он был прав. Более того, даже внутри одного класса, скажем фрегатов, невозможно упомянуть все более или менее известные корабли и боевые столкновения, в которых они участвовали. Поэтому ограничимся рассказом о наиболее известных крейсерских кораблях — фрегатах, корветах и бригах только русского флота. Это, по-видимому, правильно — если невозможно рассказать обо всех, то ограничимся русскими кораблями, — все-таки книга пишется для отечественного читателя.

Итак, начнем с фрегатов. Начиная с петровских времен и до Крымской войны в состав русского флота вошло 294 парусных фрегата. Кроме них в составе флота состояло 14 трофейных, захваченных в боях. Точное число состоявших в составе русского флота корветов и бригов неизвестно, но их было также немало. Поэтому, рассказывая об этих кораблях в хронологическом порядке, коснемся наиболее знаменитых и отличившихся.

История крейсерских операций русского флота уходит в эпоху Ивана Грозного. Если быть точным, то собственно русским его назвать нельзя — это была каперская флотилия под начальством датчанина Карстена Роде, созданная для борьбы на коммуникациях Польши.

Вначале у Роде был всего один корабль, но после захвата ряда польских судов его флотилия увеличилась до шести вымпелов. Россия не имела собственного порта, и каперы базировались в Дании и острове Борнгольм. Флотилия просуществовала всего несколько месяцев, успев захватить за это время 17 судов. Под давлением Польши и Швеции датский король был вынужден ликвидировать флотилию и конфисковать ее корабли, а Роде был арестован. В целом это был незначительный эпизод в истории русского флота.

Второй раз русские корабли появились на Балтике во время Северной войны 1700 — 1721 годов. Война началась неудачно для России — 19 ноября 1701 года армия Петра I понесла жестокое поражение под Нарвой, но положение скоро исправилось, и Россия нанесла шведам ряд чувствительных ударов на суше и море и получила долгожданный выход на Балтику.

Первые морские операции были удачными для русских, но носили или оборонительный характер ,или были прибрежными, где главным средством боя был абордаж. Поскольку разговор идет о крейсерских операциях, то первой можно считать удачный переход трех фрегатов («Святой Павел», «Святой Петр» и «Святой Илия») из Архангельска в Данию. По пути они захватили два шведских транспорта.

4 сентября 1711 года два шведских фрегата пришли в Ригу. «Святой Илия» по пути погиб на рифах. Бой у Гангута 27 июля 1714 года окончился победой русских галер, но среди захваченных шведских кораблей был один фрегат «Элефант». Но и этот бой не был по-настоящему морским — он, как и более ранние столкновения, представлял серию абордажей.

Первым настоящим морским боем русского и шведского флотов было сражение у острова Эзель 24 мая 1719 года, закончившееся взятием трех шведских кораблей. Следующим значительным сражением был бой русских галер под командованием Голицина у Гренгама 27 июля 1720 года. Воспользовавшись оплошностью шведов, вошедших в узости вслед за отступившими русскими галерами и потерявшими возможность маневрировать, русские галеры перешли в контратаку и захватили четыре фрегата в абордажной схватке.

Крейсерские операции на коммуникациях шведов, проводимые отрядами русских кораблей, были достаточно успешными. Так, с апреля по ноябрь 1718 года отряд из пяти русских крейсерских кораблей под командованием капитан-командора Фангофта и другой отряд из трех кораблей под командованием капитана Вильбоа захватили в общей сложности 32 торговых судна и 4 небольших военных корабля. Война со Швецией 1741 — 1743 годов и Семилетняя война 1756 — 1762 годов не имела сколько-нибудь значительных крейсерских операций. Иное дело Русско-турецкая война 1768 — 1774 годов, ибо все морские операции той войны можно с полным основанием отнести к крейсерским, даже если в них принимали участие и линейные корабли.

18 июля 1769 года из Кронштадта вышла первая русская эскадра под командованием адмирала Г. Спиридова и направилась в Средиземное море. В состав эскадры вошли 7 линейных кораблей, всего один фрегат и несколько малых кораблей и судов.

Целью экспедиции было нанесение удара с тыла по турецким коммуникациям и отвлечение сил с главного театра военных действий. Кроме того, присутствие русских кораблей в Архипелаге оказывало кроме военной и политическую поддержку грекам, боровшимся за свою независимость. С помощью русских греки смогли вооружить множество небольших судов, усилить крейсерский состав объединенного флота и тем самым способствовать прекращению подвоза продовольствия и снабжения из Египта и Сирии в Стамбул.

Вслед за первой эскадрой 9 октября вышла вторая в составе 3 линейных кораблей, двух фрегатов и нескольких транспортов под командованием Эльфинсгона. Европейские морские авторитеты отнеслись с определенным скепсисом к экспедиции и указывали на не вполне благополучное состояние русских кораблей, на отсутствие пунктов базирования, на незнакомство с театром боевых действий и предрекали провал мероприятия. Вопреки им Вольтер посчитал экспедицию замечательной, сравнивая ее с великими военными операциями прошлых веков, и он оказался прав.

Боевая деятельность русского флота в Средиземном море началась с захвата ряда пунктов на побережье с тем, чтобы иметь необходимые базы для ремонта и снабжения кораблей. Наиболее значительным было взятие 10 апреля 1770 года турецкой крепости Наварин бригадиром морской артиллерии Ганнибалом.

24 июня 1770 года в Хиосском проливе произошло сражение между русским и турецким флотами. В составе русского флота было 9 линейных кораблей, 3 фрегата и несколько малых кораблей. Турецкий флот насчитывал 16 линейных кораблей, 6 фрегатов и более пятидесяти других, в основном малых кораблей. Этот бой был в основном боем линейных кораблей, а фрегаты и малые корабли в нем особой роли не играли. В результате боя стороны потеряли по одному линейному кораблю, после чего турки отступили в Чесменскую бухту. В ночь на 26 июня турецкий флот был обстрелян русскими кораблями и с помощью брандеров полностью уничтожен. В плен русским достался один из линейных кораблей и несколько малых судов. По выражению адмирала Спиридова, русский флот «стал во всем Архипелаге господствующим».

Это была первая и самая громкая победа русского флота в Средиземном море. Следующая — произошла 28 октября 1772 года в Патрасском заливе. Этот бой с полным правом можно считать боем крейсерских кораблей. Русский отряд капитана 1-го ранга Коняева в составе двух линейных кораблей, двух фрегатов и трех малых кораблей перехватил турецкий отряд из восьми фрегатов и четырнадцати шебек. Этот отряд турецких кораблей был сформирован для борьбы с русскими и греческими крейсерскими кораблями, но сам стал добычей русской крейсерской эскадры. Обнаружив русский отряд, турецкие корабли подошли ближе к берегу под защиту пушек крепости Лепанто. Однако это им не помогло, и турецкая эскадра была уничтожена — погибло восемь фрегатов и восемь шебек.

В течение всей войны русские корабли всех классов проводили постоянные операции на коммуникациях противника. Так, 17 июня 1771 года эскадра адмирала Спиридова из пяти линейных кораблей и девяти фрегатов блокировала Дарданеллы. 1 августа другая эскадра под общим командованием графа Л. Орлова в составе семи линейных кораблей, шести фрегатов и нескольких малых кораблей вышла для операций вдоль греческих (от Дарданелли южнее) и турецких берегов. За этот рейд было уничтожено множество небольших транспортов, стремящихся прорвать русскую блокаду. Кроме судов были уничтожены и запасы продовольствия на береговых складах. Хорошо действовали на коммуникациях турок и отдельные крейсерские корабли.

28 февраля 1772 года фрегат «Святой Павел» захватил у острова Родос турецкий сторожевой корабль. Несколько позже другой фрегат «Слава» в заливе Лагос захватил три и уничтожил шесть турецких транспортов. За время с 8 по 16 июня отряд легких русских кораблей уничтожил у Бейрута десять турецких кораблей, а высадившийся десант взял крепость и наложил на город контрибуцию. 21 октября фрегат «Святой Павел» у берегов Египта уничтожил два турецких фрегата и захватил несколько небольших транспортных судов, а на следующий день еще посыльное судно вместе с главнокомандующим турецкими войсками в Египте — Селим-беем.

Удачные операции крейсеров продолжались до конца войны и полностью оправдали затраты на посылку в Средиземное море балтийских кораблей. Всего за пять лет войны с Балтики было отправлено двадцать линейных кораблей, шесть фрегатов и значительное число легких кораблей и транспортов. Кроме этого, в состав русского флота за счет купленных вошло еще тринадцать фрегатов и ряд мелких судов. Трофеями русского флота стали один линейный корабль, восемь фрегатов и более двадцати малых кораблей. Потери русского флота были незначительны. Один корабль («Евстафий») погиб в бою и три других по навигационным причинам.

Экспедицию русских кораблей в Средиземное море можно считать одной из наиболее удачных в истории войн на море, которая была направлена на блокаду неприятельского побережья, и столь успешно и с минимальными потерями осуществлена.

Прошло 13 лет, нападением турецких кораблей на русский фрегат «Скорый» и бот «Битюг» началась новая русско-турецкая война Эту войну по месту участия в ней кораблей можно разделить на три района. Наибольшие потери турки понесли, как ни странно, в лимане у Очакова, а не в море. Сражение под Очаковым не является крейсерской операцией, но все же заслуживает того, чтобы о ней сказать несколько слов.

Первый из серии боев под Очаковым состоялся 7 июня 1788 года, когда турецкий флот атаковал русскую гребную флотилию контр-адмирала Нассау-Зигена. Несмотря на подавляющее преимущество (в состав турецкого флота помимо гребных кораблей входило четыре линейных корабля и шесть фрегатов), русская гребная флотилия отбила атаку. Турки отступили, потеряв три небольших судна.

17 июня русская флотилия из семнадцати гребных судов атаковала турецкий флот из десяти линейных кораблей, шести фрегатов и множества мелких кораблей. Атаку поддержала русская парусная эскадра под командованием П. Джонса (три линейных корабля и пять фрегатов). Турки потеряли два линейных корабля. Наконец 18 июня турецкому флоту под Очаковым был нанесен решительный удар. Операцией командовал адмирал Н. Мордвинов. Гребная флотилия Нассау-Зигена атаковала турецкий флот и после четырехчасового боя полностью уничтожила его. Турки потеряли пять линейных кораблей, два фрегата и несколько небольших кораблей. Один линейный корабль был захвачен. Потери турок составляли до 6000 человек, потери русских — всего 18 убитых и 67 раненых. Это была самая результативная победа русского флота в той войне, к сожалению, мало освещенная, а часто и искаженная, в истории нашего флота.

Операции на Черном море между флотами России и Турции отличаются от предыдущих морских сражений возросшей ролью фрегатов. Этому были свои причины. Если Турция к началу войны уже располагала достаточным по числу линейным флотом, то России его приходилось создавать уже в ходе войны.

Фрегаты, как более малые корабли, требовали меньшего времени для постройки. Кроме того, русские линейные корабли, построенные наспех из сырого дерева, не обшитые медью и имеющие льняные, более тяжелые паруса в отличие от турецких — хлопчатобумажных, обладали меньшей скоростью. Поэтому роль фрегатов более быстроходных, чем линейные корабли, была значительной.

В первом бою 3 июля 1788 года у Фидониси в составе русского флота было всего два линейных корабля и десять фрегатов. Турки выставили против них семнадцать линейных кораблей и восемь фрегатов, не считая мелких кораблей. Тем не менее русские корабли под командованием контр-адмирала М. Войновича нанесли противнику чувствительное поражение. Основную роль в бою сыграл авангард под командованием Ф. Ушакова. Несмотря на небольшие потери (турки потеряли всего одно небольшое судно), турки вышли из боя и, пользуясь преимуществом в скорости, оторвались от русской эскадры.

Следующее сражение состоялось 8 июля 1790 года у Керченского пролива. Турецкий флот пытался осуществить десантную операцию в Крым. Бой закончился отражением турецкого флота и большими потерями в личном составе и десантных войсках, хотя существенных потерь в кораблях турки не понесли.

Следующее сражение, произошедшее 28 — 29 августа у Тендры, было более результативным. Турки потеряли два линейных корабля потопленными, один был захвачен. Кроме того, было захвачено еще семь мелких судов.

С ростом числа линейных кораблей роль фрегатов в бою в составе линейного флота сократилась, и в сражении 31 июля 1791 года у Калиакрии в составе русской эскадры было шестнадцать линейных кораблей и только два фрегата. Турки понесли поражение и отступили. Одной из заслуг Ф. Ушакова в этих боях, особенно в сражении в Керченском проливе, было грамотное использование крейсерских свойств фрегатов. Используя быстроходность этих кораблей, он создал из них резерв, предназначенный для нанесения решающего удара в наиболее важном месте в первую очередь по неприятельскому флагману. Этот прием использовался и в дальнейшем многими адмиралами, создавая сильный отряд из быстроходных крейсеров для нанесения решающего удара по противнику.

Что касается непосредственно крейсерских операций, то они нашли свое место в той войне. Начало было положено небольшим крейсером под командованием греческого волонтера Кундури. В районе Синона он захватил два турецких судна Рейд четырех кораблей под командованием капитана 2-го ранга Д. Сенавина, продолжавшийся с 16 сентября по б октября 1788 года, был весьма результативен. За время крейсерства у Анатолийских берегов было потоплено и захвачено 11 турецких судов с различными грузами. Кроме того, артиллерией отряда были нанесены значительные повреждения береговым укреплениям и другим сооружениям Крейсерский отряд лейтенантов Бардаки и Глези (греки на русской службе), действуя в западной части Черного моря, потопил шесть турецких небольших транспортов и совершил десантную операцию в районе Кюстенджи.

Когда началась война с Турцией, Россия планировала повторить посылку Балтийской эскадры в Средиземное море, но встретила противодействие Англии. Кроме того, начавшаяся война со Швецией окончательно сделала невозможной новую экспедицию. Однако при поддержке России греки вооружили несколько кораблей и с успехом использовали их в качестве крейсеров на Средиземном море. Первым кораблем-крейсером стал фрегат «Минерва Северная». Его вооружил майор Качони, служивший волонтером еще в 1769 году во время предыдущей турецкой войны. Действуя весьма удачно, он сумел в скором времени создать из захваченных судов эскадру в шесть вымпелов. Их деятельность заставила турок выделить отдельную эскадру, в том числе включавшую три линейных корабля и восемь фрегатов для борьбы с русско-греческими крейсерами. Однако незначительность сил не позволила повторить тот успех, какой имели русские крейсерские корабли в предыдущей компании в Архипелаге.

Война России и Швеции 1788 — 1790 годов отличалась редким разнообразием морских боев, отличавшихся упорством и потерями с обеих сторон. Во время многочисленных столкновений противоборствующие стороны с переменным успехом использовали корабли разных классов — от небольших гребных до линейных. Нашли свое применение и крейсерские корабли — фрегаты и бриги.

Первое сражение произошло 6 июля 1788 года у Гогланда. Русская эскадра под командованием С. Грейга в составе 17 линейных кораблей и 8 фрегатов встретилась со шведской герцога Зюдерманландского в составе 15 линейных кораблей и 8 фрегатов. Стороны потеряли по одному линейному кораблю. Бой закончился практически «вничью», тем не менее атака шведского флота была отбита, и он отступил. Инициатива перешла к русским, и во время рейда к Свеаборгу был захвачен один шведский линейный корабль. Пользуясь сложившейся обстановкой, адмирал Грейг отрядил линейный корабль и два фрегата для пресечения коммуникаций шведов, поскольку последние имели решающую роль, так как сухопутные дороги Финляндии оставляли желать лучшего. Во время одной из этих операций шведы потеряли 14 транспортных судов.

1789 год начался маловажным по своему значению, но славным боем, когда катер (бриг) «Меркурий» под командой капитан-лейтенанта Р. Кроуна захватил 12-пушечный шведский тендер «Снапоп». Этим боем Кроун положил начало своим блестящим успехам в той войне. Уже в следующем бою талант и отвага Кроуна проявились полностью.

21 мая у залива Христианс-фиорда шведский 44-пушечный фрегат «Венус» был атакован катером «Меркурий», имевшим 24 пушки. Пользуясь штилем, Кроун, используя весла, подошел под корму фрегата и продольными залпами, губительными для парусных кораблей, снес все мачты фрегата. Шведы сдались. Потери русских были незначительны. Впоследствии фрегат под тем же именем вошел в состав русского флота и прославился в боях.

Следует упомянуть и еще один момент: на катере «Меркурий» находилась жена Кроуна. Во время боя она ухаживала за ранеными и была впоследствии награждена императрицей Екатериной II орденом «Св. Екатерины». Случай сам по себе замечательный — этим орденом обычно награждались женщины из августейших фамилий.

Весна и начало лета 1789 года не были отмечены серьезными столкновениями. Действия русских крейсеров на коммуникациях не были особенно успешными — было захвачено всего несколько небольших судов. Безрезультатным было и сражение линейных флотов 15 июля у Эланда.

Единственно значительным сражением в компании 1789 года был бой гребных флотов у Роченсальма, закончившийся победой русского флота. Бой происходил в шхерах и отличался упорством. В ряде случаев русским морякам приходилось топорами расчищать дорогу кораблям сквозь завалы, устроенные шведами в проливах между островами.

Компания 1790 года началась боем линейных эскадр у Ревеля 2 мая. Победа осталась за русской эскадрой под командой адмирала Чичагова. Шведы потеряли два линейных корабля и отступили. Шведы на поражение у Ревеля ответили 4 мая победой в Фридрихсгамском сражении гребных эскадр. Имея преимущество в артиллерии в четыре раза, шведы потопили и захватили 26 небольших гребных судов, потеряв только одно. Однако потери в людях русской эскадры были относительно невелики — 65 убитых и 150 пленных.

В конце мая произошло двухдневное сражение у Красной Горки Стороны в кораблях потерь не имели. Равными были и потери в людях. Главным результатом этого боя было то, что шведский флот отступил в Выборгский залив, где и был заблокирован русской эскадрой.

Блокада шведского флота в Выборге и последующий его разгром были звездным часом русских фрегатов и капитана Кроуна, в первую очередь.

26 мая фрегат «Венус» и катер (бриг) «Меркурий» атаковали у Питкопаса шведскую гребную флотилию. Потеряв один корабль, шведы были вынуждены укрыться в шхерах. 10 июня отряд капитана 2-го ранга Кроуна в составе фрегата «Венуо» и четырех катеров нанес поражение кораблям шведской гребной флотилии. Шведы потеряли пять кораблей. Из них четыре были захвачены в плен. В том же районе 19 и 20 июня произошло два столкновения отряда Кроуна и шведскими гребными кораблями. Во время этих боев три корабля были захвачены, шесть, чтобы они не достались русским, были сожжены самими шведами, а еще один, сильно поврежденный, выбросился на камни и был также потерян для службы.

22 июня шведы, дождавшись благоприятного ветра, пошли на прорыв. Он удался, хотя и огромной ценой. Шведы потеряли в общей сложности семь линейных кораблей, из которых было захвачено четыре, три фрегата и еще пятьдесят четыре других корабля меньшего ранга. Потери шведов в людях были также весьма большими: убитых около 5000 человек и пленных — 2000 человек. Потери русских составили всего 117 убитых. В корабельном составе русский флот потерь не имел.

В этом бою наиболее других отличился фрегат «Венус» под командованием Кроуна. Командуя отрядом фрегатов, Кроун атаковал шведские гребные корабли и взял часть их. Только приказ адмирала Чичагова присоединиться фрегатам к линейным кораблям в погоне за шведскими прорвавшимися линейными кораблями, спас остатки шведского гребного флота от полного разгрома. Фрегаты Кроуна, выполнив приказ, приняли участие в погоне и у Свеаборга захватили линейный корабль «Ретвизан».

К сожалению, удачно складывающаяся ситуация на Балтике в пользу русского флота была испорчена неудачным (вторым) сражением у Роченсальма, где русская гребная флотилия понесла тяжелое поражение, одно из самых значительных в истории русского флота.

Первая война России с Францией 1792 — 1792 годов не была отмечена сколько-нибудь значительными операциями крейсерских кораблей. Зато вторая, 1798 — 1800 годов, — богата ими. Франция с помощью генерала Бонапарта захватила большую часть Италии, Мальту и Ионические острова и грозила сделать Турцию своим союзником, поставив тем самым под угрозу завоевания России на Черном море. Против нее образовалась коалиция Англии, Австрии, России и Турции. В Средиземное море была отправлена эскадра русско-турецкого флота под командованием адмирала Ф. Ушакова. Главной целью экспедиции было освобождение Ионических островов.

В этой кампании Ушаков широко использовал отряды крейсерских кораблей, фрегатов, в первую очередь. Боевые действия начались с захвата острова Цериго отрядом из двух фрегатов под командой капитан-лейтенанта Шостака.

Через две недели 13 октября 1798 года те же два фрегата («Григорий Великия Армении» и «Счастливый»), высадив десант, заняли остров. Затем наступила очередь и других островов. При занятии острова Св. Мавры отличился отряд капитана 1-го ранга Д. Сенявина.

Наконец русско-турецкая эскадра подошла и блокировала остров Корфу, наиболее укрепленный пункт в архипелаге. После длительной осады при активной поддержке корабельной артиллерии русско-турецкий десант 20 февраля 1799 года занял Корфу. Русско-турецкий флот получил надежную базу и приступил к ряду крейсерских и десантных операций против французов. В этих операциях широко использовались фрегаты. В основном эти операции были направлены против ряда пунктов на итальянском побережье.

23 апреля 1799 года отряд капитана 2-го ранга Сорокина (три фрегата и два корвета) занял г. Бриндизи. 1 мая этим отрядом был занят г. Мола. Операций по высадке десантов и блокаде побережья Италии было множество. Более других в них отличился капитан-лейтенант Белли, десантный отряд которого совместно с неаполитанскими войсками штурмом взял Неаполь. Император Павел I, узнав об этом, заявил: «Белли удивил меня, но и я удивлю его!» — и наградил капитан-лейтенанта генеральским орденом Св. Анны первой степени.

Блестящая ушаковская компания на Средиземном море, хотя и позволила получить пункты на Ионических островах для базирования флота, особых выгод для России не принесла, и эскадра Ушакова 31 декабря 1799 года была отозвана в Черное море.

Война с Францией 1804 — 1807 годов на Средиземном море напоминала по своей направленности вторую половину предыдущей ушаковской компании. Учитывая опыт, полученный в предыдущих операциях против французов, русская эскадра под командой вице-адмирала Л Сенявина помимо десяти линейных кораблей включала значительный отряд крейсерских кораблей — пять фрегатов, шесть корветов и шесть бригов, а также сильный отряд канонерских лодок для действия у берегов.

Несмотря на то что по сравнению с событиями на сухопутном фронте операции на море представляются незначительными, о некоторых из них, связанных с крейсерскими кораблями, стоит упомянуть.

9 февраля 1805 года бриг «Летун» отбил у французов захваченное русское торговое судно, положив тем самым начало крейсерским операциям в ту компанию. 17 февраля того же года отряд капитан-командора Белли захватил французскую шебеку «Азард». 6 июня 1806 года у далматинского берега два русских фрегата — «Вену» и «Автроил» — в бою с одиннадцатью французскими шебеками и канонерскими лодками потопили два и захватили три корабля. В сентябре 1806 года в течение десяти дней отряд русских кораблей, в состав которого входил фрегат «Вену», удачно действовал против французов в Каттарской бухте. В результате этих действий французы были вынуждены отступить. Русским достались десять транспортов с провиантом.

В заключение описания боевых столкновений между русскими и французскими кораблями необходимо упомянуть славное дело у острова Браццо. Застигнутый штилем русский бриг «Александр» под командой лейтенанта И. Скаловского (16 пушек) был атакован отрядом французских кораблей из пяти вымпелов с общим числом пушек в 26 стволов и сильным отрядом десантников, предназначенных для абордажа.

Некоторая символичность этого боя заключалась в том, что флагманский корабль французов носил имя «Наполеон». Бой закончился победой русского брига. Две канонерские лодки французов были потоплены, а остальные ни с чем были вынуждены отступить.

Зигзаги политики императора Александра I, вызванные неудачами на сухопутном фронте, мгновенно делали прежних союзников врагами, а врагов — союзниками. В результате в 1807 году Россия воевала, но уже с Турцией.

События на Средиземном море были в основном связаны с блокадой Дарданелл эскадрой Сенявина. Совместные операции с английской эскадрой адмирала Дукворта не состоялись. Не согласовав свои действия с русскими, английский адмирал предпринял самостоятельный рейд в Мраморное море. Для нанесения удара по Стамбулу у англичан сил недоставало, а на обратном пути через Дарданеллы они понесли значительные потери и ушли на Мальту, оставив эскадру Сенявина в одиночестве. Однако эта компания была отмечена двумя сражениями — у Дарданелл и Афона. Турецкий флот лишился трети своего состава. В боях отличился среди прочих и фрегат «Венус».

Операции на Черном море заключались в основном действиями против крепостей на Кавказском побережье. В них принимали активное участие и крейсерские корабли, в частности, фрегат «Воин», отличившийся при взятии крепости Анапа.

Следующий ряд войн, которые вела Россия: с Англией (1807 — 1812), Швецией (1808 — 1809) и Францией (1812 — 1814), не имел значительных операций с использованием крейсерских кораблей. Некоторым исключением является бой фрегата «Богоявление» с двумя шведскими фрегатами. Несмотря на более чем в два раза превосходство в артиллерии, шведские корабли успеха не имели, и с наступлением ночи противники прекратили бой.

В связи с борьбой греческого народа за свою независимость возник новый политический кризис в Средиземном море. 23 марта 1826 года Россия и Англия подписали протокол о совместном выступлении против Турции. К нему примкнула и Франция. Поскольку Турция отказалась предоставить грекам автономию, союзники предприняли совместную экспедицию. Для действий в составе объединенной эскадры был сформирован отряд контр-адмирала А Гейдена в составе четырех линейных кораблей, четырех фрегатов, корвета и четырех бригов.

5 октября 1827 года соединенная эскадра прибыла к Наваринской бухте, где находился турецко-египетский флот. Объединенная эскадра союзников под командой английского адмирала Кодринггона включала 10 линейных кораблей, 10 фрегатов, 3 корвета и 3 брига. Им противостояла эскадра турок в составе из 7 линейных кораблей, 19 фрегатов, 26 корветов и 14 бригов (Обращает на себя внимание возросший процент крейсерских кораблей, действующих в составе эскадр.)

В результате последующего боя весь турецко-египетский флот был уничтожен. Турецкие фрегаты оказались не в состоянии противостоять линейным кораблям в открытом артиллерийском бою, хотя бы в силу того, что могли «поглотить» меньше снарядов по сравнению с линейными кораблями без потери боеспособности. Сказалась также и лучшая, несмотря на почти двукратное преимущество турок в числе пушек, подготовка европейских артиллеристов.

Наваринская кампания имела продолжение, выразившееся в войне России и Турции (1828 — 1829). Эта война не была отмечена значительными боями между линейными кораблями обеих сторон, зато столкновений кораблей крейсерского назначения было множество.

6 мая 1828 года у Суджук-кале двумя русскими бригами «Ганимед» и «Сокол» были перехвачены два турецких транспорта с войсками для усиления гарнизона крепости Анапа 17 мая бриг «Пегас» (20 пушек) уничтожил в Геленджике турецкий вооруженный транспорт. 8 июля бриг «Орфей» (20 пушек) своим огнем поддержал войска, штурмующие крепость Кюстенджи. Корабль получил от ответного огня турок значительные повреждения, но содействовал удачному штурму, в результате которого крепость была взята.

28 июля фрегат «Поспешный» с помощью гребных катеров захватил одно и потопил другое турецкое судно, стоявшие под стенами крепости Мидия. Несколько позже у крепости Инада было захвачено им же еще одно судно.

17 августа крейсерский отряд из двух фрегатов («Рафаил» и «Поспешный») с 48 пушками на каждом, 14-пушечной бригантины «Елизавета» и 12-пушечного катера «Соловей» под командой капитана 1-го ранга Н. Критского с помощью десанта захватил крепость Инада. Взяв трофеи и разрушив укрепление, отряд благополучно покинул турецкий берег.

25 апреля 1829 года фрегат «Штандарт» (44 пушки) и бриг «Менгрелия» (16 пушек) перехватили девять небольших турецких транспортов. Несмотря на то что турецкие суда ушли под защиту береговых батарей, русские корабли вошли в бухту, захватили два судна, а остальные уничтожили.

4 мая бриг «Орфей» обнаружил под берегом у Кирпени три турецких транспорта и захватил их. Наиболее известным и славным было дело 14 мая, когда маленький бриг «Меркурий» (18 пушек) сумел противостоять двум турецким линейным кораблям (на обоих 184 пушки). Это дело тем более было славным, потому что незадолго до него оказавшийся в подобной ситуации русский фрегат «Рафаил» был захвачен турками. Окруженный турецкой эскадрой из 15 вымпелов (в том числе шесть линейных кораблей), командир фрегата проявил малодушие и спустил флаг. В отличие от него командир «Меркурия» капитан-лейтенант А. Казарский принял решение драться до последнего, а в случае невозможности сопротивления взорвать корабль.

Неравный бой продолжался четыре часа. Турецкие корабли стремились поставить русский бриг в два огня. Искусно маневрируя и используя кроме парусов весла, Казарскому удалось избежать гибели. Более того, прицельным огнем русских артиллеристов были сбиты некоторые паруса на турецких кораблях. Их ход уменьшился, и они вышли из боя.

Бриг получил значительные повреждения, но сумел дойти до своей базы. Мужество русского корабля было отмечено и его противником Один из турецких офицеров, участник этого боя, впоследствии писал: «Он дрался, отступая и маневрируя, со всем искусством опытного боевого капитана до того, что стыдно сознаться — мы прекратили сражение, а он со славой продолжал свой путь… Если в великих деяниях древних и наших времен находятся великие подвиги храбрости, то сей поступок должен все иные помрачить и имя сего героя достойно быть начертано золотыми буквами на храме славы: он называется капитан-лейтенант Казарский, а бриг "Меркурий"».

Бриг получил кормовой Георгиевский флаг, и было установлено, что в составе Черноморского флота отныне должен находиться корабль под именем «Меркурий» или «Память Меркурия». В Севастополе стоит памятник с надписью, великолепной по точности и лаконичности: «Казарскому. Потомству в пример». И всё. Немногие удостоены чести получить подобную эпитафию.

Несмотря на то что война с Турцией закончилась, обстановка у берегов Кавказа оставалась весьма напряженной. Затянувшаяся Кавказская война с горцами постоянно привлекала внимание не только Турции, но и Англии. Из этих стран постоянно шло снабжение восставших оружием.

В 1830 году началось постоянное крейсерство русских легких кораблей (корветов, бригов и др.) у берегов Абхазии для предотвращения связей восставших горских племен с Турцией. Для этой цели в Суджук-кале и Геленджике были сформированы два отряда постоянно действующих кораблей. За 1832 год у побережья Кавказа было захвачено девять турецких судов с оружием и снаряжением.

В 1833 году только за один апрель — месяц русские крейсерские корабли захватили шесть и потопили три турецких судна с оружием и снаряжением, предназначенным для восставших. Подобные операции русских крейсеров продолжались до самой Крымской или, как ее называли в Европе, Восточной войны 1853 — 1856 годов.

К середине XIX века турецкая империя пришла в упадок. Освободительная борьба христианских народов, находившихся под властью турок, в значительной степени подрывала устои государства. Сепаратистские действия Египта наносили удар с юга.

Мировые державы — Англия, Франция и Россия — не могли остаться в стороне и не участвовать в делении «турецкого наследства».

Однако Россия, не сделав правильной оценки расклада политических сил в Европе, просчиталась и осталась в изоляции. Расчет на поддержку Австро-Венгрии и Пруссии не оправдался. Разумеется, Россия готовилась к войне, но техническое отставание в отношении парового флота в первую очередь привело в конечном итоге к катастрофе.

Формальным поводом к войне послужили незначительные разногласия по поводу палестинских святынь. Надежда повоевать с Турцией один на один не оправдалась, и Россия встретила мощную коалицию Франции, Англии и Турции. Впоследствии к ним присоединилась и Сардиния.

Какие планы ставила перед собой Россия и собиралась ли она всерьез захватить Стамбул и проливы, или собиралась только отторгнуть от Турецкой империи ряд христианских территорий? Ряд историков утверждает, что проливы были главной целью. Однако с этим можно поспорить. В1833 году египетский наша Мехмет-Али нанес ряд поражений турецким войскам в Сирии и угрожал самому Стамбулу. Тогда Россия вместо того, чтобы выступить с сепаратистом единым фронтом, поддержала центральную власть Турецкой империи и послала эскадру адмирала М. Лазарева в Стамбул, чем способствовала укреплению власти султана и прекращению военного конфликта.

Так или иначе, но к 1853 году конфликт между Россией и Турцией назрел, и флоты обеих сторон были приведены, впрочем, как и сухопутные силы, в боевую готовность.

Готовясь к боевым действиям на Черном море, русское морское командование разработало ряд программ. Одной из них была «Программа крейсерства между Босфором и Крымом», которая легла в основу действий флота перед войной и в самом ее начале. Основной целью крейсерских операций в центре Черного моря было предотвращение внезапного нападения неприятельского флота на русские корабли и базы, а также недопущение перевозки войск на Кавказ.

В предписании главнокомандующего морскими и сухопутными силами в Крыму князя А. Меншикова указывалось: «Цель вашего крейсерства состоит- в пресечении сообщений и подвоза неприятеля из Босфора в азиатские порты, в особенности в Трабзон и Батум». Особенностью крейсерских операций Черноморского флота в этот период было то, что наравне с крейсерскими кораблями в состав отрядов входили и линейные силы.

Были установлены три района постоянного нахождения крейсерских отрядов русских кораблей. Главным районом был выход из пролива Босфор, поскольку основные силы турецкого флота находились в Мраморном море и могли нанести внезапное нападение на русские порты Севастополь или Одессу.

Вторым районом постоянного наблюдения стало кавказское побережье от Керченского пролива до границ Турции. Третий — центральный район патрулирования — контролировал побережье Анатолии, а также служил своеобразным резервом с тем, чтобы оказать помощь своим кораблям в восточном или юго-западном направлениях.

Для постоянного нахождения в указанных районах были созданы две эскадры и несколько самостоятельных отрядов. В зависимости от ряда обстоятельств состав эскадр и отрядов мог меняться. Эскадры, как правило, занимали центральную позицию. Немногочисленные пароходо-фрегаты должны были осуществлять разведку и обеспечивать связь между маневренными группами и эскадрами, а в случае начала войны наносить удары по турецкому побережью.

Крейсерство русского флота началось в конце мая 1853 года, за полгода до начала боевых действий, и первыми кораблями, вышедшими в район Босфора, стали три брига («Язон», «Эней» и «Прометей») и два фрегата («Кулевчи» и «Коварна»). Поддержку крейсерских сил у Босфора осуществляла эскадра линейных кораблей. Для наблюдения за проливом привлекались и пароходо-фрегаты, и первым из них в дозор вышел «Владимир» под командованием Г. Бутакова.

Наличие крейсерских сил в море не осталось без внимания турок. Обстановка накалялась, и русским крейсерам была указана позиция на меридиане Одессы, чтобы в случае внезапного выхода турок успеть прикрыть порт от нападения. Напряженная обстановка на море не могла продолжаться бесконечно, и 4 октября турецкий султан Абдул Меджид, получив предварительно определенные гарантии в поддержке от Англии и Франции, объявил войну России.

В ответ 20 октября Россия объявила войну Турции, и в тот же день отряд русских пароходо-фрегатов под командой В. Корнилова вышел на разведку к Босфору и соединению с находящейся в море эскадрой линейных кораблей вице-адмирала П. Нахимова. Отряд из четырех пароходо-фрегатов («Владимир», «Громоносец», «Одесса» и «Херсонес») под командой В. Корнилова встретил у Босфора пять турецких фрегатов. Однако турки боя не приняли и укрылись в проливе. Отправив часть своих кораблей к Нахимову, Корнилов на «Владимире» остался у Босфора и продолжал разведку.

На следующий день русский корабль обнаружил турецкий пароходо-фрегат «Перваз-Бахри». «Владимир» имел преимущество в артиллерии. Он располагал двумя 245-мм, пятью 214-мм (бомбическими) и шестью 138 — 152-мм пушками. Турецкий пароходо-фрегат имел всего 10 пушек, вдобавок меньших калибров.

Бой, это был первый между паровыми кораблями, начался на дистанции в 10 кабельтовых. Русский корабль занял выгодную позицию по корме турецкого пароходо-фрегата (там не было пушек) и нанес противнику серьезные повреждения. Затем, заняв позицию по траверзу неприятеля, «Владимир» открыл огонь всем бортом Бой продолжался три часа, и тяжело поврежденный турецкий корабль вынужден был спустить флаг.

Однако если быть точным, первое столкновение паровых кораблей в той войне произошло днем раньше. Русский пароходо-фрегат «Бесарабия» встретил у Синопа турецкий вооруженный пароход «Меджари-Теджарет» и без выстрела захватил его. Захваченный пароход вошел в состав русского флота под именем «Турок». Следующим между крейсерскими кораблями боем было столкновение русского парусного фрегата «Флора» (44 пушки) и тремя турецкими пароходо-фрегатами «Таиф», «Фейзи-Бахри» и «Саик-Ишаде» (общее количество пушек — 62 ствола). Бой продолжался всю ночь, но, несмотря на слабый ветер, турецкие корабли не смогли справиться с русским фрегатом После того как флагманский корабль получил ряд повреждений, турки прекратили бой и отошли.

18 ноября произошло единственное крупное сражение в той войне. Оно же оказалось и последним значительным боем парусных кораблей. 11 ноября эскадра вице-адмирала П. Нахимова обнаружила в Синопской бухте часть турецкого флота в составе семи фрегатов (общее число пушек — 472 ствола). Русский отряд насчитывал всего три линейных корабля. Непонятно, почему турки не сделали попытки прорваться, используя преимущество фрегатов и корветов в скорости, и чего они ждали.

Русский отряд дождался эскадры контр-адмирала Ф. Новосильского в составе трех линейных кораблей и двух фрегатов, а турки —  своей гибели. Турецкие фрегаты и корветы не использовали в свое время последней надежды слабого — скорости и стали относительно легкой добычей линейных кораблей с их многочисленной артиллерией (710 орудий, в том числе 76 бомбических). Почти двукратное превосходство в пушках сыграло свое дело, и все турецкие корабли были уничтожены, исключая пароходо-фрегата «Таиф», который после короткой перестрелки с русскими фрегатами «Кагул» и «Кулевчи» сумел прорваться в море. По пути в Босфор «Таиф» (командир — англичанин Слэд) встретился с тремя русскими пароходо-фрегатами («Одесса», «Крым» и «Херсонес»), но сумел и в этом случае прорваться и уйти в Босфор, доставив султану безрадостную весть о гибели турецкой эскадры.

В марте 1854 года Англия и Франция объявили войну России, и их корабли появились на Черном море. Первое, что сделал англо-французский флот — обстрелял Одессу 10 апреля. Попытка высадить десант не удалась, а последующие операции в этом районе стоили им гибели на камнях и под обстрелом береговой артиллерии пароходо-фрегата «Тайгер». Однако используя господство на море, англичане и французы высадили значительный десант в Крыму.

Русская армия понесла поражение при Альме (9 — 11 сентября), и Севастополь оказался в осаде. Русское командование распорядилось затопить парусные линейные корабли на рейде (чтобы не допустить корабли союзников во внутренние бухты), снять с них экипажи и пушки и организовать длительную и кровавую оборону, уже в общем ненужную в отсутствии боеспособного флота, базы. Некоторую активность во время этой героической обороны принимали участие последние пароходо-фрегаты. Осада Севастополя продолжалась до конца августа 1855 года, когда защитники укреплений южной стороны по наплавленному мосту перешли на северную сторону. 30 августа были затоплены (после снятия с них орудий) и последние корабли черноморского флота — десять пароходо-фрегатоа Был среди них и «Владимир», первый победитель в бою паровых кораблей.

Англо-французский флот проявил активность и на других театрах.

31 марта 18 54 года мощная английская эскадра в составе 13 винтовых и 6 парусных линейных кораблей и 23 пароходо-фрегатов блокировала Финский залив. Следом за ними в Балтийское море прибыл и французский флот в составе 1 винтового и 8 парусных линейных кораблей, 1 винтового и 6 парусных фрегатов и 4 пароходо-фрегатов. Несмотря на огромное преимущество в корабельном составе, действия флота союзников не принесли ощутимых результатов. За полтора года, пока союзные корабли действовали в Финском заливе, была предпринята одна более или менее значительная операция против крепости Свеаборг, и то практически безрезультатная. Что касается действия против основной базы балтийского русского флота — Кронштадта, то против него, опасаясь мощных и сильно вооруженных укреплений, серьезных действий не предпринималось. А после того, когда на минах подорвались и получили, правда, незначительные из-за малости заряда в минах, повреждения несколько союзных кораблей, англичане и французы вообще оставили Кронштадт в покое.

Единственным успехом англо-французской эскадры была операция на Аландских островах, где им удалось высадить десант, в пять раз превосходивший по числу защитников, и после длительного обстрела взять крепость Бомарзунд. В целом операция против русского балтийского флота и побережья не была успешной.

Англичане сделали попытку нанести удар и по северным границам России.

6 июня 1854 года два вооруженных парохода обстреляли Соловецкий монастырь. Встретив сопротивление (в монастыре были две старые пушки), англичане удалились и занялись «охотой» за рыбацкими карбасами и обстрелом поморских деревень. Эта деятельность никак не может считаться крейсерской, скорее пиратской, жалкой и позорной для военных кораблей.

Единственным светлым пятном в ходе Восточной войны после выступления на стороне Турции, Англии и Франции была оборона Петропавловска. Генерал В. Завойко после получения сведений о начале войны предпринял ряд мероприятий по обороне вверенного ему порта. В его распоряжении находился фрегат «Аврора» (44 пушки) и транспорт «Двина» (10 пушек). Корабли были поставлены на якоря, а пушки с бортов, обращенных к берегу, были использованы для оборудования береговых батарей.

18 августа 1854 года соединенная крейсерская эскадра англичан и французов вошла в Авачинскую бухту. В ее составе были три фрегата, корвет, бриг и вооруженный пароход. Общее число пушек равнялось 218 стволам. Петропавловский бой продолжался в течение четырех суток. 20 августа союзные корабли вели бой с береговыми батареями, расположенными у входа в бухту. Батареи после длительного обстрела были подавлены, что неудивительно при превосходстве в количестве пушек почти в 40 раз. Однако и союзные корабли понесли повреждения и следующие три дня активных действий не предпринимали.

24 августа союзники возобновили бой, направив целиком свой удар непосредственно по Петропавловску. Береговые батареи были уничтожены, и союзники предприняли попытку высадить десант общим числом около 850 человек. Однако встреченные контрударом оборонявшихся и несмотря начисленное превосходство (защитников было всего около 300 человек), нападавшие вынуждены были отступить с большими потерями (до 450 человек убитых и раненых).

Приняв остатки десанта, англо-французские корабли 27 августа, исправив свои поврежденные корабли, покинули русские воды. Однако союзники на этом не успокоились и предприняли новую попытку нанести удар по Петропавловску. Получив приказ эвакуировать базу, В. Завойко на транспортах «Иртыш», «Байкал», фрегате «Аврора» и корвете «Оливуца» со всем личным составом и жителями покинул базу и привел свои корабли в Татарский пролив. Прибывшие в мае союзники обнаружили порт покинутым.

Союзники потеряли русские корабли, и только 8 мая их крейсерская эскадра в составе фрегата, корвета и шлюпа обнаружила пропавшие русские корабли в заливе Де-Кастри. Посланный на разведку английский корвет «Хорнет» имел кратковременный бой с русским корветом «Оливуца» и донес о нахождении русских кораблей. Однако отряд Завойко сумел пройти Татарским проливом на север и укрыться в устье Амура. Прибывшие 16 мая английские корабли никого не обнаружили.

В заключение можно напомнить еще об одном корабле, волею судеб оказавшемся в зоне боевых действий — фрегате «Паллада». Это старый корабль, участник многих плаваний (спущен на воду в 1832 г.) находился в Императорской гавани. Корабль не представлял никакой боевой ценности и не мог быть использован в боевых операциях. Его корпус был изношен и тёк по всем швам (вода в трюме дошла до уровня жилой палубы). Чтобы и этот старый корабль не достался неприятелю, было принято решение его затопить. Его остатки до сих пор лежат на том самом месте, где окончилась его служба.

Крымская война закончилась Парижским миром, подписанным 18 марта 1856 года. Россия лишилась права иметь сколько-нибудь значительный флот на Черном море. Но главным результатом той войны стало то, что окончательно ушли в прошлое многопушечные с гладкоствольной артиллерией деревянные линейные корабли. Ушли в прошлое стройные парусные фрегаты и быстрые корветы. Наступило время, хотя и не сразу, железных, паровых, с нарезной артиллерией кораблей. Однако паруса не сразу сдали свои позиции. Они еще долго оставались дополнительным движителем, особенно на крейсерских кораблях, и еще долго, почти полвека, по старинке крейсерские корабли именовались фрегатами и корветами.

 

ГЛАВА 4.

ОТ КРЫМСКОЙ ВОЙНЫ ДО РУССКО-ЯПОНСКОЙ

18 марта 1856 года Парижским мирным договором закончилась Крымская война. Ее результаты, особенно морские операции, кардинальным образом изменили взгляды на техническую сторону флотов. Самоуничтожение русского флота в Севастопольской гавани поставило точку в длительной истории парусных кораблей. Всем стало окончательно ясно, что будущее развитие военных флотов должно быть основано исключительно на паровых кораблях, а парусам отводилась роль вспомогательного движителя, да и то в основном на крейсерских кораблях, предназначенных для длительных плаваний вдали от своих баз.

Другим важным результатом стало применение брони. Разгром Кинбурна французскими бронированными батареями это блестяще подтвердил. Появление бронированных кораблей автоматически повысило требования и к артиллерии.

С другой стороны, удачные действия русских крейсерских отрядов и эскадр, осуществлявших блокаду Босфора и на турецких коммуникациях, вынудили Англию создать «Декларацию по морскому праву». Англия имела все основания опасаться за свои коммуникации, и первая статья «Декларации» запрещала каперство. Борьба с торговым судоходством, а Англия со своими колониями целиком зависела от его успехов, возлагалась только на военные корабли и могла быть направлена только против военной контрабанды. Такое же решение было принято и в отношении блокады неприятельских портов и побережья. Некоторые страны — Соединенные Штаты Америки, Испания, Мексика и Япония — не подписали «Декларацию», основывая свою позицию на том, что она выгодна исключительно для Англии. Опасения Англии за свои коммуникации не остались без внимания ее конкурентов и потенциальных противников, и подтолкнули их к развитию своих крейсерских морских сил. Разумеется, не остались без внимания и мощные, составляющие основу флотов, бронированные с тяжелыми пушками корабли-броненосцы. Таким образом, развитие флотов во второй половине XIX века пошло по двум направлениям.

Создавая первые парусно-паровые линейные корабли, пока еще деревянные, судостроители делали основной акцент на броневой защите и крупнокалиберных пушках. А в отношении крейсерских кораблей — фрегатов и корветов, предпочтение отдавалось скорости и автономности. Однако строительство, а, главное, разработка новых проектов — процесс весьма длительный, и поэтому на первом этапе страны, даже такие как Англия со своей мощной промышленностью, пошли по пути модернизации уже находящихся в строю кораблей. Что касается пароходо-фрегатов с колесным движителем, то их недолгая служба в период Крымской войны показала несостоятельность самой идеи. Находившиеся в строю корабли довольно быстро были выведены из состава военных флотов и оставались либо в качестве вспомогательных судов, либо вообще были переведены в состав коммерческих.

Даже Россия, понесшая значительные потери в войне, отказалась от военного использования в качестве крейсеров последних пароходо-фрегатов. Несмотря на довольно длительную службу в составе Черноморского флота (последний из колесных пароходов «Сулин» был исключен только в 1906 г.), они использовались исключительно как транспортные средства.

Винтовой движитель окончательно утвердился на военных кораблях, и строительство колесных кораблей было свернуто. В 1850 — 1860 годы было построено всего несколько колесных кораблей. Последний колесный пароходо-фрегат, к тому же и деревянный, был построен в 1869 году (носил имя «Рюрик»), но использовался в основном в качестве яхты.

В отличие от колесных строительство винтовых кораблей бурно развивалось. Например, в составе русского флота уже в 1858 году состояло помимо колесных пароходов и канонерских лодок, шесть винтовых линейных кораблей, пять винтовых фрегатов и семнадцать винтовых корветов, правда, все они были деревянными Несмотря на то что дерево еще довольно долго оставалось основным материалом в строительстве кораблей, например клиперов, его время подходило к концу, и железо все энергичнее его вытесняло. Вначале деревянные конструкции набора были заменены на железные, а наружная обшивка оставалась из дерева (так называемые композитные корабли). Затем корпуса целиком изготавливались из железа, а в конце 80-х годов — из стали.

Путь развития кораблей, крейсерских в том числе во второй половине XIX века коснулся и их броневой зашиты. Первые крейсерские корабли не имели брони. Затем появились «прикрытые» — бронепалубные и, наконец, с бортовой броней и защитой артиллерии — броненосные. За этот период их паровые машины прошли путь от весьма примитивных до почти совершенных.

Особенно хороши были паровые машины на крейсерских кораблях, так как требования получения максимальной мощности при относительно небольшой массе (меньше, чем на броненосцах) заставляли «выжимать» из них максимум возможного. При этом, учитывая специфику назначения, требования к их надежности были довольно высоки. Остановимся коротко на пути развития корабельных машин.

На пароходо-фрегатах ставилась, как правило, машина так называемого балансирного типа. Она чаще всего состояла из одного цилиндра, расположенного вертикально. Шток приводил в движение коромысло, другой конец которого соединялся со стержнем, приводившим в движение кривошип, соединенный с валом гребного колеса.

С появлением винтового движителя вступили в строй машины с «качающимся цилиндром». Им на смену пришли более совершенные машины с горизонтально расположенными цилиндрами. Эти машины имели преимущество, заключавшееся в меньшей высоте, что позволило осуществлять их лучшую защиту от огня неприятеля. Их недостатком был невысокий КПД Значительно более экономичными были машины двойного, а затем и тройного расширения. В них пар поступал вначале в цилиндр высокого давления, а, отработав, — в среднего, и затем — низкого. При этом КПД значительно повышался. Отработанный пар поступал в конденсаторы.

Первые конденсаторы были так называемого «смешанного типа». В них пар охлаждался с помощью морской воды, которая также пополняла котлы. В результате соль, содержащаяся в воде, осаждалась на стенках котлов и вызывала необходимость производить довольно часто их чистку. Поверхностные конденсаторы были лишены этого недостатка. В них охлаждающая вода циркулировала по трубам и не контактировала с паром, что позволяло значительно уменьшить образование накипи.

Большой путь в своем развитии прошли и корабельные котлы. Первыми котлами, которые были установлены на кораблях, были обычные, применяемые на береговых машинах, так называемые «сундучного типа». Впоследствии они повсеместно были заменены специальными корабельными более совершенными котлами «лабиринтного» типа. Внутри котлов этого типа проходили так называемые дымогарные трубы (дымоходы). По ним проходили горячие газы и нагревали воду. Поскольку первые конструкции машин предусматривали питание котлов забортной водой, было предусмотрено продувание котлов, когда соленость воды превышала допустимую.

Более совершенной была система так называемого «галерейного» типа, в которых горячие газы дважды проходили через котел. Все эти типы котлов назывались «огнетрубными» или «цилиндрическими» из-за внешней их формы. Огнетрубные котлы долго служили и ставились на кораблях до конца XIX века, пока их окончательно не вытеснили более совершенные водотрубные котлы.

Несмотря на ряд преимуществ, особенно важных на крейсерских кораблях, таких как относительно меньший вес при той же мощности и скорость введения в действие, эти котлы не сразу завоевали свое место под солнцем. Это объясняется тем, что их обслуживание требовало более высокой квалификации кочегаров и машинистов. Даже на некоторых броненосных крейсерах, с которыми Япония вступила в войну в 1904 году, стояли огнетрубные котлы. Однако преимущество водотрубных котлов было очевидным, и они стали единственными в судостроении и дожили до настоящего времени на судах с паровыми турбинами.

Было разработано множество конструкций водотрубных котлов. Их можно объединить в две группы. К первой группе относились котлы Ярроу, Торникрофта и Нормана, имевшими изогнутые трубки. Ко второй — котлы Бабкок-Вилькокса, Бельвиля и Никлоса, имевшими прямые трубки. Эти группы котлов отличались не только кипятильными трубками. Главным их отличием была сама конструкция котла, заключавшаяся в расположении коллекторов и трубок, их наклоне и диаметре. Есть принцип разделения конструкций котлов по толщине трубок.

Котлы с изогнутыми трубками назывались шатровыми или треугольными, или, как их еще называли, барабанного типа Котлы с прямыми трубками назывались котлами секционного типа. Наиболее перспективными были котлы треугольного типа, имевшие лучшую циркуляцию воды и обладавшие большей способностью к перегрузкам

Каждая страна имела свои предпочтения к типу котлов. Например, на английских крупных кораблях предпочитали ставить котлы Бабкок-Вилькокса и Ярроу, на немецких — Шульца. В России наибольшее распространение получили котлы Бельвиля. Однако все страны предпочитали ставить на малые быстроходные корабли котлы Тонникрофта или Нормана. В русском флоте первым кораблем с котлами Бельвиля стал крейсер «Минин».

Техническая революция конца XIX века не могла обойти и такую важнейшую составляющую корабля, как его бронирование. Первые крейсерские корабли того периода не имели броневой защиты. К ним относились и первые деревянные и композитные клипера, и вооруженные пароходы, например, типа «Европа» или «Память Меркурия», состоявшие в составе русского флота. Единственной защитой жизненно-важных частей корабля — котлов и машин были расположенные по бортам угольные ямы, точнее, находившийся в них уголь. Разумеется, подобная защита была недостаточной, особенно когда значительная часть угля оказывалась израсходованной. Тогда появились так называемые «прикрытые» корабли, имевшие броневую палубу, прикрывавшую энергетическую установку и артиллерийские погреба.

Этот класс крейсерских кораблей стал называться бронепалубным Толщина брони палубы не была одинаковой, наибольшая приходилась на наклонную часть — скосы. Горизонтальная часть палубы была чаще всего в два раза тоньше. Первыми бронепалубными кораблями русского флота стали корветы типа «Витязь». Броневая палуба, как правило, изготавливалась из специальной вязкой стали. При попадании снаряда она деформировалась, но не пробивалась.

Вертикальная броня, прикрывавшая борта, вначале изготавливалась из железа. На смену ей пришла стале-железная броня, состоящая из железной основы, на которую наплавлялся слой стали. В 80 — 90 годы с совершенствованием металлургии получила распространение «гарвеевская» броня и, наконец, значительно более прочная — «крупповская». Последние броненосные крейсера, вошедшие в строй перед Русско-японской войной, имели броневую защиту бортов, башен и рубок из стали этих типов.

Однако наибольший прогресс за этот период наблюдался в артиллерии. И это неудивительно, ибо, по словам адмирала Попова, «корабли строятся для пушек». Пушки Крымской войны, гладкоствольные, заряжаемые с дула, показали неспособность разрушать броню. Одновременно возникла необходимость в увеличении дальнобойности орудий, особенно при стрельбе по береговым объектам Ну и, разумеется, было желательно иметь снаряды с большим количеством взрывчатого вещества. Все это могли обеспечить только принципиально новые нарезные пушки. Снаряд, выпущенный из нарезного орудия, имел большую начальную скорость, и, главное, он не был сферическим, и за счет своей длины имел большую массу при том же калибре орудия.

Путь создания нарезного орудия был длинным и извилистым Сама идея создания нарезного оружия известна давно. (Это относится также и к способу заряжения с казенной части.) Однако первое огнестрельное нарезное оружие было легким, ручным и, в силу довольно сложной технологии изготовления, особого распространения не получило. Первой нарезной стала пушка, изготовленная в Швеции по чертежам итальянского конструктора Кавалли. Канал ствола орудия представлял овал (как у штуцеров), немного скрученный вокруг оси — на четверть оборота. Эта 203-мм пушка оказалась неудачной и разрывалась уже при первых выстрелах.

Спустя пять лет, в 1851 году, англичанин Ланкастер предложил похожую систему орудия с эллиптическим каналом ствола. Отличием от пушки Кавалли была форма снаряда. Эти пушки были приняты на вооружение в английском флоте и даже поучаствовали в Крымской войне. Однако и они оказались неудачными и даже более опасными для прислуги, чем для противника. После того как несколько из них разорвались, их сняли с вооружения. Пушки Кавалли и Ланкастера заряжались с дула.

В 1853 году инженер Армстронг изготовил казнозарядную нарезную пушку, у которой канал имел мелкие, треугольной формы, нарезы.

Снаряды для этой пушки имели свинцовую оболочку. Однако и эта система оставила желать лучшего, так как при стрельбе происходили частые разрывы снарядов в результате их заклинивания в стволе орудия. Естественно, что пушки после этого полностью выходили их строя. Эта система также была снята с вооружения. Отказавшись от этой пушки, англичане заодно отказались и от заряжания орудий с казенной части и вернулись к пушкам, заряжаемым с дульной стороны.

Следующая конструкция была еще более неудачной. Мало того, что пушки заряжались с дула, их снаряды были снабжены цинковыми выступами, которые надо было совмещать с нарезами в канале ствола.

В дальнейшем появился ряд и еще более курьезных пушек. Одной из таких конструкций стала пушка Родмана, так называемой «гаечной системы», в которой снаряд внутри канала гладкоствольной пушки как бы навинчивался на стержень со спиральными нарезами. Были еще «полигональные» пушки, в которых канал ствола в сечении представлял шестигранник Основная часть заряжаемого с казенной части орудия — затвор также претерпел ряд изменений. На смену первому винтовому пришли клиновые, а затем и поршневые затворы.

Наконец, на заводе Крупа появились стальные пушки с клиновым затвором и прямоугольными нарезами в канале. Пушки с небольшими изменениями приобрели вид, доживший до наших дней. Подробно о пути развития корабельных орудий читатель может найти в книге А.Б. Широкорада «Россия выходит в мировой океан». М: Вече, 2005).

Теперь коротко остановимся на развитии крейсерских кораблей в период от Крымской до Русско-японской. В предисловии уже касались этой темы, однако несколько слов сказать все же следует. Мировая политическая обстановка в 60 — 70 годы XIX века сложилась так, что возможными основными противниками на море могли оказаться Англия и Россия. Естественно, обе стороны стали готовить свои флоты. Разумеется, Россия не могла тягаться в промышленном отношении с Англией, особенно в количестве кораблей. Что касается качества, то английские и русские корабли были достаточно близки по своим возможностям, если разговор идет о крейсерских кораблях.

Англия имела перед Россией подавляющее превосходство в броненосных кораблях, и последняя могла рассчитывать только на успешную прибрежную войну. С другой стороны, несколько крейсерских отрядов и даже отдельных кораблей на коммуникациях Англии могли нанести ей существенный вред. Поэтому Россия, помимо кораблей береговой обороны, сделала упор на крейсерские корабли. Англия для обороны своих транспортных морских связей ответила тем же. В результате в составе флотов появилось множество, практически аналогичных по своим характеристикам, кораблей.

Например, в Англии в период с 1875 по 1877 год было построено шесть небольших композитных корветов типа «Опал». Эти корабли имели железный набор и деревянную обшивку. При водоизмещении около 2100 т они развивали скорость в 13 уз. и были вооружены 12 пушками.

В русском флоте примерно в это же время вошли в строй восемь клиперов типа «Крейсер». Они имели меньшее водоизмещение (несколько больше 1300 т), но зато железные корпуса. Под парами они могли развивать скорость в 12 — 13 уз. Их вооружение составляли три 152-мм и четыре 87-мм пушки. Как английские, так и русские корабли имели дополнительное парусное вооружение.

В 1877 году в Англии вошли в строй первые стальные корветы типа «Ирис» водоизмещением в 3700 т. Они уже могли развивать скорость до 18 уз. и имели по пять 127-мм пушек. Были построены пять кораблей этого типа. Россия сумела ответить только двумя кораблями типа «Витязь». Русские корабли имели при том же водоизмещении меньшую скорость около 14 уз., но более мощное артиллерийское вооружение — десять 152-мм и четыре 87-мм пушки. Количественное отставание продолжалось и в дальнейшем. Если отдельные корабли, такие как полуброненосный фрегат «Владимир Мономах» и бронепалубные крейсера «Богатырь» и «Новик», превосходили английские аналоги, то количественное отставание продолжало увеличиваться. Англия доминировала на морях, практически не встречая реального конкурента, до самой Первой мировой войны, когда ей сумела противостоять Германия.

Надо отметить, что вторая половина XIX века была чрезвычайно богата политическими катаклизмами и войнами, правда, еще локальными между отдельными государствами. В это время на мировую арену вышли и составили определенную конкуренцию старым державам — Англии, Франции, Австро-Венгрии и России — новые.

После революции Мейдзи стала бурно развиваться и строить флот Япония. Скоро пушки ее кораблей заявили о том, что она готова вмешаться в дела великих держав на Востоке.

В 1871 году «железный канцлер» Бисмарк объединил Германию, и скоро она стала основным промышленным и военным конкурентом Англии. В 1860 году с помощью Гарибальди произошло объединение Италии, и она стала претендовать на определенную долю в колониальном разделе мира. Наконец, САСШ, преодолев кризис гражданской войны, также заявили о себе. Эти молодые государства значительно потеснили со своих позиций такие державы, как Испания, Франция и Россия. Что касается Турции, то она окончательно приходила в упадок.

Многочисленные войны потрясали мир — хищники дрались за мировое господство, за колонии. Вот краткий перечень этих войн по мере, так сказать, поступления: англо-франко-китайская (1856 — 1860), гражданская в САСШ (1861 — 1865) — единственная внутренняя, прусско-датская (1864), итало-австрийская (1866.), австро-прусская (1870 — 1871), русско-турецкая (1877 — 1878), англо-египетская (1882), франко-китайская (1884 — 1885), англо-бирманская (1885), итало-эфиопская (1895 — 1896), англо-бурская (1899 — 1902). Из перечисленного перечня войн видно, что мир не скучал. Однако следует отметить, что эти войны далеко не всегда были на море. В основном они велись на суше, а если и имели морские операции, то в основном — прибрежные Из всех морских операций можно отметить только несколько, в которых нашли свое применение корабли крейсерского класса.

В прусско-датской войне 1864 года Австро-Венгрия выступила союзником Пруссии и направила свои корабли в Северное море. В состав эскадры под командованием Тегеттофа входили два парусно-паровых фрегата «Шванценберг» и «Радецкий» и канонерская лодка «Зеехунд». В Северном море к ним присоединились три прусские канонерские лодки. Надо отметить, что к тому моменту Пруссия не имела толкового военного флота и была вынуждена просить Австро-Венгрию оказать ей помощь в морских силах.

9 мая 1864 года произошла встреча эскадры союзников с отрядом датских кораблей в составе двух парусно-паровых фрегатов и одного корвета. Бой продолжался около двух часов и кончился тем, что датский отряд был вынужден отступить и прекратить блокаду прусского побережья. Противники потерь в кораблях не понесли, хотя некоторые из них, в частности, фрегат «Шварценберг» получил значительные повреждения и был вынужден прекратить бой и отойти в нейтральные воды.

Позже во время итало-австро-венгерской войны 1866 года адмирал Тегетгоф прославил себя победой над итальянским флотом у Лисса. В том бою, закончившемся победой австрийского флота, итальянцы потеряли два броненосца. Крейсерские корабли ни одной из сторон значительной роли не сыграли. Удачный таранный удар в борт итальянского броненосца «Ре д’Италия» и его гибель привели к тому, что до самой Первой мировой воины на кораблях, в том числе и на крейсерских, продолжали делать таранные образования форштевней.

Другой войной, где крейсерские корабли нашли применение и, по мере возможностей, принимали участие, стала русско-турецкая война 1877 — 1878 годов. В силу того, что на основании Парижского договора Россия не могла иметь качественного, а, фактам флота, ей пришлось с началом военных действий для охраны своих берегов вооружать наспех некоторые быстроходные торговые суда, превращая их во вспомогательные крейсера. В некоторых операциях на коммуникациях противника они действовали достаточно успешно.

6 июня около Варны вооруженный пароход «Владимир» захватил турецкий торговый бриг «Аслан-Бахри». 8 июня вооруженный пароход «Великий князь Константин» потопил у анатолийского побережья четыре турецких парусных судна. 19 — 27 июля два русских парохода у анатолийского берега потопили пять небольших торговых парусника. 11 августа вооруженная паровая яхта «Ливадия» потопила у берегов Румынии еще один турецкий парусник, после чего она была обнаружена двумя турецкими броненосными кораблями, но сумела от них оторваться и уйти в Севастополь. 13 декабря пароход «Россия» захватил военный транспорт «Мерсина», впоследствии он был введен в состав Черноморского флота под именем «Пендераклия» — по месту, где был захвачен.

Следует отметить, что торговые корабли, вдобавок слабовооруженные, не могли оказывать существенного противодействия турецким броненосным кораблям специальной постройки. При встрече с ними русским вспомогательным крейсерам приходилось отступать как можно резвее. Так поступила уже упомянутая «Ливадия», так же действовал и пароход «Аргонавт», застигнутый 11 июня у устья Дуная пятью турецкими кораблями, из которых к тому же четыре имели броневую защиту, не считая существенно более сильной артиллерии. В случае, когда отступление было невозможным, приходилось принимать бой на отходе.

11 июля пароход «Веста» был застигнут турецким броненосцем «Фехти-Буленд». Перевес был всецело на стороне турецкого корабля. Бой продолжался в течение пяти часов. «Веста» получила значительные повреждения и потери в личном составе. Были убиты 3 офицера и 9 матросов, 21 человек получили ранения. Положение становилось отчаянным, и командир «Весты» капитан-лейтенант Баранов уже собирался кончить бой абордажем, чтобы избежать расстрела своего корабля, но удачный выстрел вывел из строя носовую пушку главного калибра турецкого корабля. Турецкий броненосец вышел из боя. Слабая «Веста», вооруженная 152-мм мортирами и 107-мм пушками, устояла против тяжелых 229-мм орудий броненосца, Однако этот бой показал, что в закрытом бассейне, каким является Черное море, эффективность крейсерских кораблей, оборудованных из торговых транспортов, может быть при правильной постановке дела весьма легко пресечена более сильным флотом.

Иное дело, если операция по пресечению торговых путей противника будет проводиться в открытом океане. В этом случае даже одиночный крейсерский корабль может достичь значительных успехов. Пример тому — успешные действия на коммуникациях северян вспомогательного крейсера, вооруженного парусно-парового корабля южан «Алабама». Но об этом несколько позже, а пока следует сказать о других операциях русских крейсерских кораблей того периода. Эти операции были не столько военными, сколько дипломатическими. Остановимся на некоторых из них.

После Крымской войны с целью демонстрации в Средиземное море был направлен ряд крейсерских кораблей русского флота. Помимо дипломатической роли русские корабли эскадры адмирала И. Шестакова совместно с кораблями Франции и Англии оказали поддержку и защиту христианского населения Сирии и способствовали прекращению кровавых столкновений. Во время восстания греческого населения Крита и последующего жестокого его подавления русская эскадра адмирала И. Бутакова перевезла в 1868 году около 25 тыс. мирных жителей с острова в материковую Грецию.

Во второй половине XIX века, не считая войны с Турцией в 1877 — 1878 годах, Россия не воевала. Однако в дипломатических столкновениях с Англией русские корабли, крейсерские, в первую очередь, сумели сыграть определенную положительную роль. В январе 1863 года в Польше началось восстание, а Англия и Франция решили вмешаться в польские дела. Создалась угроза военного конфликта.

С целью воздействия на Англию и оказания давления на ее коммуникации в Атлантике и Тихом океане к берегам Америки были направлены две крейсерские эскадры. Из Балтийского моря вышли фрегаты «Александр Невский», «Пересвет» и «Ослябя» (из Средиземного моря), корветы «Варяг», «Витязь» и клипер «Алмаз». Эскадра под общим командованием контр-адмирала С. Лесовского должна была сосредоточиться в Нью-Йорке, чтобы, базируясь на американских портах, иметь возможность проводить операции против британского судоходства.

Корабли поодиночке вышли из своих портов и 29 сентября 1863 года сосредоточились в Нью-Йорке. Одновременно для операций в Тихом океане под командованием контр-адмирала А. Попова сосредоточилась в Сан-Франциско другая крейсерская эскадра. В ее состав входили корветы «Богатырь», «Калевала», «Новик» и два клипера — «Абрек» и «Гайдамак». Появление двух крейсерских эскадр у берегов Америки несколько охладили энтузиазм британского правительства в вопросе поддержки поляков. Франция, наиболее активная сторона в этом вопросе, осталась в некоторой изоляции и отказалась от выступления. В 1864 году польское восстание было подавлено, надобность нахождения эскадр в заморских водах отпала, и корабли были возвращены в Россию. Инцидент окончился бескровно. А теперь вернемся к рейду «Алабамы».

В 1861 году в САСШ разразилась гражданская война Любопытный факт, Англия — инициатор запрета каперства, оказалась его сторонником, а САСШ и президент Линкольн, не подписавшие «Декларацию», объявили каперские корабли пиратами. На стороне южан — конфедератов выступили Франция и Испания. Таким образом, каперские корабли южан получили необходимые базы для своих крейсеров или, по меньшей мере, пункты, где они могли получить необходимое топливо и производить ремонт. Боевые действия между флотами южан и северян происходили в основном на реках и прибрежных водах. В море действия северян ограничивались блокадой побережья южных штатов. В ответ на блокаду конфедераты объявили крейсерскую войну против торговых судов северян. Большое количество неохраняемых торговых судов северян представляли легкую добычу для каперов конфедератов. Только за 1861 год капер «Самтер» захватил 18 торговых судов, принадлежащих северным штатам. Поддержка европейских стран позволила ему свободно действовать на коммуникациях, даже не приближаясь к собственному, блокированному северянами, побережью.

Испытывая недостаток в крейсерских кораблях, южане заказали в Англии корабль, получивший название «Алабама». Заложенный в 1861 году в Биркенхэде, корабль вошел в строй в 1863 году. «Алабама» прошла ходовые испытания и вышла в море. Северяне знали о строительстве корабля и попытались перехватить его, для чего к берегам Англии был направлен фрегат «Тускарора». Попытка не увенчалась успехом, и, получив с английского парохода у Азорских островов пушки и уголь, «Алабама» отправилась в океан.

Этот корабль вполне подходил для крейсерских операций и был достаточно мореходным. Водоизмещение «Алабамы» несколько превышало 1000 т, а скорость 11 узлов, что позволяло долго находиться в море и догонять большинство торговых судов. Артиллерия капера включала две нарезные пушки крупного калибра — 178 мм и 203 мм и шесть гладкоствольных. Командовал кораблем Р. Симе, бывший командир уже упомянутого капера «Самтер», следовательно, уже имевший немалый опыт в каперских операциях. Большинство членов команды «Алабамы» составляли англичане, в том числе и артиллеристы, получившие хорошую подготовку в английском военном флоте.

Первой добычей капера стали 10 китобойных судов северян, захваченных в районе Азорских островов. В центре Атлантики «Алабама» оставалась больше двух месяцев, после чего в октябре перешла к побережью Северной Америки, Крейсеруя в районе Ньюфаундленда в течение буквально нескольких дней, она захватила 12 транспортных судов северян, в основном направлявшихся в Европу. Будучи обнаруженной, она ушла на юг на Мартинику, чтобы произвести небольшой ремонт и пополнить запасы угля с английского транспорта «Агрипина». Здесь ее настиг фрегат северян «Сан-Джасинто». Однако ночью она удачно оторвалась от противника и пришла к острову Бланкилья, где и встретила «Агрипину».

Приняв топливо, «Алабама» заняла позицию в районе острова Гаити. Одним из призов, захваченных капитаном Симсом в этом районе, стал пароход «Ариэль». Среди документов, находившихся на «Ариэле», оказалось сообщение о готовившейся десантной операции против порта южан — Гальвестона. Симе принял решение, довольно авантюрное, направиться к Гальвестону и помешать действиям северян. На что рассчитывал Симе, трудно сказать. Максимум, что он мог сделать, так это под покровом ночи атаковать один, два транспорта северян.

Как только «Алабама» появилась в виду федералов, как за ней погнался один из трех кораблей, осуществлявших блокаду. Это был пароход «Гаттерао. Его вооружение было не самым лучшим и насчитывало три нарезные, заряжаемые с дула пушки среднего калибра, и пять гладкоствольных пушек. Если Симе знал, с кем он имеет дело, то капитан северян был в полном неведении.

«Алабама» стремилась как можно дальше завлечь «Гаттерао в море, чтобы померяться силами «один на один», понимая, что с тремя кораблями северян лучше не связываться. Наконец, отойдя достаточно далеко в море, «Алабама» позволила «Гаттерасу» приблизиться, при этом она выдавала себя за английский корабль. Капитан «Гатгераса» хотел сделать досмотр и спустил шлюпку. Капитан Симе решил, что хватит играть в прятки, и открыл огонь. Хорошая подготовка артиллеристов и малая дистанция боя, не более 2 кабельтовых, сделали свое дело. В течение нескольких минут «Гаттерас» получил ряд пробоин, его машина была повреждена, и корабль потерял ход. Артиллерия также перестала действовать. Корабль северян спустил флаг, уже почти погибая. Однако команду с него снять успели. О гибели «Гатгераса» северяне узнали только на следующий день.

Как и положено правилами крейсерства, «Алабама», обнаружившая себя, сменила район рейдерства, и перешла к Канарским островам, где захватила пять призов. Один из призов был переоборудован в капер, получивший название «Тускалуза». После этой удачной операции «Алабама» вновь сменила район и перешла к берегам Африки, по пути захватив еще два судна. В Кагаптадте, куда она зашла для бункеровки, Симе узнал о нахождении в этом районе неприятельского корабля «Вандербалт», отряженного северянами специально для поиска «Алабамы». Стремясь избежать опасной встречи, Симе направился в юго-восточную Азию.

В Индийском океане «Алабама» захватила попутно еще один транспорт. Однако в Зондском проливе ее сторожил другой корабль северян. «Алабама», ограничившись захватом двух призов, покинула опасный район и перешла в воды Индонезии. Корабль северян «Вайоминг» преследовал «Алабаму», и ей пришлось вернуться к африканскому побережью. У побережья Восточной Африки она захватила еще два приза. После двухлетнего каперства «Алабама» пришла в Шербур.

За время своего крейсерства она захватила 68 судов неприятеля и потопила военный корабль «Гаттерас». Добычей капера были парусные суда и только один пароход «Ариэль». 53 парусных судна были потоплены, 9 проданы, один обращен в рейдер, а шесть отпущены (на четырех из них груз был уничтожен).

После прихода в Шербур, буквально через несколько дней, «Алабама» была обнаружена корветом северян. «Кирсардж», так назывался этот корвет, имел такое же водоизмещение, как и «Алабама», но более мощное артиллерийское вооружение. Капитан Симе не воспользовался возможностью незаметно прорваться в море. Он решил принять бой. «Алабама» вышла из территориальных вод Франции, «Кирсардж» ее поджидал. Бой между противниками велся на короткой, порядка пяти кабельтовых, дистанции.

Преимущество северян в артиллерии сразу сказалось, и после часового поединка «Алабама», имея значительные повреждения корпуса, вышла из боя. Попытка справиться с подводными пробоинами успеха не принесла, и она спустила флаг.

Из команды «Алабамы» было убито в бою и утонуло 26 человек, 21 были ранены. Потери на «Кирсардже» были много меньше — один убит и двое ранены. Так закончился самый результативный рейд крейсерского корабля. «Алабама», по сравнению с кораблями специальной постройки, могла считаться вспомогательным крейсером, то есть вооруженным транспортом Правда, в те времена четкой границы между кораблями этих классов не существовало.

Тем не менее идея посылать в море вооруженные транспорты в качестве рейдеров заняла умы во многих флотах мира В пользу такого вида крейсерских кораблей говорило то, что эти корабли имели вид торговых и, следовательно, им было легче маскироваться под нейтральные транспорты (военные корабли по своим силуэтам были хорошо всем известны).

Кроме того, торговые корабли имели обширные трюмы и могли долго находиться на коммуникациях противника. Отсутствие броневой защиты и, следовательно, малая живучесть в боевом столкновении с вооруженным противником оправдывались малой вероятностью встречи с сильным противником, учитывая обширные океанские просторы. Не последним было и то, что стоимость вооруженного транспорта при равной эффективности действий много ниже, чем корабля специальной постройки.

Наиболее серьезно к идее использования вспомогательных крейсеров в качестве рейдеров отнеслись в Германии, и, пожалуй, в России. Уже в 1893 году германский морской штаб разработал план по использованию быстроходных транспортов в качестве рейдеров. В октябре 1895 года даже состоялись маневры германского флота, в которых приняли участие и вспомогательные крейсера.

Первым таким кораблем в составе германского флота стала «Норманья». Ее вооружение было весьма значительным и включало восемь 150-мм, четыре 120-мм и шесть пушек малого калибра. Кроме того, на ее палубе могла располагаться малая миноноска (минный катер).

В дальнейшем германское командование регистрировало все быстроходные транспорты своего флота, создавало запасы современного на тот момент оружия и необходимых материалов, чтобы в случае войны как можно быстрее ввести в строй вспомогательные крейсера Надо сказать, что и в Первую, и во Вторую мировые войны германские вспомогательные крейсера-рейдеры действовали весьма успешно.

Удачно, относительно, действовали и русские вспомогательные крейсера во время Русско-японской войны. Однако об их деятельности будет рассказано ниже, а теперь обратим внимание на две войны конца XIX века, которые велись на море в основном крейсерами.

Это были морские сражения, в которых исход был определен именно этим классом кораблей. Это был, можно сказать, звездный час крейсеров. Первой такой войной стала японско-китайская война 1894 — 1895 годов. Пока европейские державы решали свои проблемы во многих точках мира, в том числе и в Восточной Азии, незаметно подрос и появился на мировой арене новый хищник. После революции Мейдзи 1867 — 1868 годов Япония начала стремительно догонять мировые державы,, в первую очередь в качестве вооружения.

 В 1873 году было создано морское министерство. Будучи островной империей, Япония понимала, что решить свои проблемы без сильного флота невозможно. Имея свою судостроительную промышленность в зачаточном состоянии, она не могла построить быстро, а, главное, качественно, сколько-нибудь значительные морские корабли. Поэтому японское правительство расположило заказы на постройку боевых кораблей за рубежом главным образом, в Англии. В дальнейшем для Японии боевые корабли строились в САСШ, Германии, Франции и даже Италии.

В самой Японии могли быть построены в лучшем случае деревянные или композитные паровые корветы. Лучшими из них были корабли типа «Ямато», построенные в 1885 году. Они имели водоизмещение около 1500 т, скорость в 12 уз. и вооружение, состоявшее из двух 170-мм и пяти 120-мм пушек. Кроме этих, составляющих главный калибр, корабли имели и по нескольку малокалиберных револьверных пушек.

Понимая недостаточность и низкое качество этих кораблей, японское правительство заказало в Англии броненосец «Фусо» и два полуброненосных корвета «Хией» и «Конго». Эти корветы водоизмещением в 2300 т развивали скорость до 13 уз. и имели довольно сильную артиллерию, включавшую по три 170-мм и шесть 150-мм, а также несколько малокалиберных пушек.

Следующим кораблем был купленный у фирмы Армстронг крейсер «Цукусши». Тогда же был сделан заказ на два крейсера «эльсвикского» типа — «Нанива» и «Такачихо». Эти крейсеры были существенно сильнее Их водоизмещение превышало 3500 т, а скорость достигала 18,7 уз. Помимо артиллерии среднего калибра (шесть 150-мм пушек) они располагали еще двумя 260-мм мощными орудиями. Надо отметить, что в дальнейшем эти пушки не оправдали себя, и во время модернизации 1902 года их сняли, заменив на 152-мм Броневая защита этих крейсеров ограничивалась 51 — 76 мм палубной броней.

В 1890 году вошел в строй единственный в японском флоте легкий крейсер «Чиода», имевший помимо палубной и бортовую 114-мм броню. Однако его артиллерия из десяти 120-мм пушек соответствовала вооружению только крейсеру второго ранга.

Наиболее крупными крейсерами японского флота были корабли типа «Хасидате». Два корабля строились во Франции по тому же проекту, но с некоторым отличием в расположении артиллерии, еще один — в Японии. Эти корабли имели водоизмещение более 4000 т и скорость по проекту (фактически значительно ниже) в 16 уз. Они были вооружены одной 320-мм и одиннадцатью 120-мм пушками.

Помимо перечисленных, в состав японского флота входило около полутора десятка кораблей меньшего водоизмещения. Вот с такими, почти исключительно состоящими из крейсеров, силами Япония отправилась в «мировое плавание» для реализации своих возросших аппетитов.

Первой ее целью стала Корея. Однако Китай также имел на нее виды. Вот из-за влияния, а, точнее, хозяйствования, в Корее и разразилась та война.

Китайский флот не был слабее в корабельном составе, хотя и уступал японскому по ряду параметров. Главным его недостатком была плохая подготовка личного состава, от командиров до последнего матроса. Китайский флот, находящийся в Желтом море, включал два броненосца германской постройки «Тинг-Иен» и «Чин-Иен» водоизмещением в 7200 т, скоростью в 14,5 уз. с четырьмя 305-мм и четырьмя 152-мм пушками.

Кроме них в состав флота входили десять броненосных, бронепалубных и безбронных крейсеров. Наиболее интересными из них были крейсера типа «Лай-Юань» в 2900 т водоизмещением, скоростью 16,2 уз., вооруженных двумя 210-мм, двумя 152-мм и семью малокалиберными пушками. Броня борта крейсеров равнялась 133 — 244 мм Крейсера типа «Цзы-Юань» — бронепалубные, имели водоизмещение в 2300 т и скорость в 18,5 уз. Эти корабли имели довольно сильное вооружение из трех 203-мм и двух 152-мм, также восемнадцати малокалиберных пушек Остальные крейсера имели меньшее водоизмещение, не имели броневой защиты, хотя и располагали сильной артиллерией.

Первое столкновение в той войне произошло 25 июля 1894 года. Японский флот под командой адмирала Ито базировался в Сасебо. Несколько старых кораблей находились в корейском порту Чемульпо. 23 июля эскадра Ито направилась в корейский порт Куинсан, а вечером следующего дня от нее отделился отряд адмирала Цубои из наиболее быстроходных крейсеров — «Иосино», «Нанива» и «Акицусима» — для разведки Азанского залива. Утром у острова Пхундо японские крейсера обнаружили транспорт «Гаошен» (под английским флагом) и сопровождавшие его крейсер «Цзы-Юань» и канонерскую лодку. Дождавшись, когда китайские корабли выйдут в открытое море, адмирал Цубои атаковал их.

Китайцы не были готовы к отражению атаки, и крейсер «Цзы-Юань» получил значительные повреждения от огня «Иосино» и «Нанивы» уже в первые минуты боя. Однако он под прикрытием тумана сумел оторваться от японских крейсеров. Остальные корабли стали добычей японцев. Не спас транспорт «Гаошен» и британский флаг.

Крейсер «Нанивы» под командованием Того (будущего героя Русско-японской войны) артиллерийским огнем и торпедой потопил транспорт. Из 1200 китайских солдат, не считая команды транспорта, были спасены японцами только три человека, в том числе капитан транспорта, еще 147 человек подобрал корейский пароход. Остальные погибли. После этого столкновения отряд адмирала Цубои направился в Куинсан на соединение с главными силами адмирала Ито.

Командующий китайским Северным флотом Дин Жучан, узнав о бое у Пхундо, выслал в море шесть крейсеров. Этот отряд никого не обнаружил и через три дня вернулся в свою базу.

Более того, китайский адмирал получил приказ не заходить далее линии Вейхайвей — Ялу. Таким образом, китайский флот был обречен на бездействие, и инициатива полностью перешла в руки японцев. Воспользовавшись бездействием китайцев, японцы беспрепятственно переправили в Корею большой контингент войск. Часть японских кораблей, в основном старых, конвоировали свои транспорты, тогда как новые фактически блокировали китайский флот в Печелинском заливе, в Вейхайвее и Порт-Артуре.

Благополучно закончив перевозку своих войск, японцы нанесли поражение китайцам и оттеснили их к реке Ялу. Китайским войскам требовались подкрепления. 16 сентября Дин Жучан вышел со своими кораблями из Талиенвана к устью реки Ялу. На транспортах находилось до 5000 человек. Китайский флот прикрывал их со стороны моря. Японцы прозевали выход китайского флота, и он был обнаружен только через два дня.

17 сентября 1894 года адмирал Ито обнаружил китайский флот. В его составе было четырнадцать крупных кораблей (в том числе два броненосца) и четыре миноносца. Японский флот был численно слабее. Он насчитывал четыре новых бронепалубных крейсера «Иосино», «Такачихо», «Нанива» и «Акицусима». Два из них помимо 120 и 152-мм пушек имели по два 260-мм орудия. Эскадренный ход (эти корабли образовали так называемую впоследствии «летучую эскадру») превышал 18 уз.

Главные силы японцев состояли из трех крейсеров типа «Мацусима», полуброненосного крейсера «Чиода», броненосца «Фусо», двух старых малого водоизмещения и одного вспомогательного крейсеров. Если сравнить число и калибр орудий, то преимущество в пушках калибра 203 — 320 мм было у китайцев — 27 против 12. Однако они сильно уступали в числе пушек среднего — 120 — 152 мм калибра. На китайских кораблях было всего 25, а на японских 84 пушки этих калибров, причем новых скорострельных против 8 китайских японцы имели 64 пушки. За время боя восемь китайских 305-мм пушек, находившихся на броненосцах, несмотря на значительный расход снарядов (197 выстрелов), не смогли противостоять многочисленной японской артиллерии среднего калибра

Что касается японских 320-мм пушек на крейсерах типа «Мацусима», то они оказались мало полезными в бою и сделали всего 13 выстрелов. Столь малая скорострельность этих трех тяжелых пушек объясняется еще и тем, что при развороте их на траверз корабль получал заметный крен в сторону противника Это затрудняло и усложняло стрельбу не только этого орудия, но и остальных пушек корабля.

А теперь вернемся непосредственно к бою. Японцы не ожидали встретить столь многочисленного противника, но тем не менее приняли решение вступить в бой. К этому стремились и китайцы. Дин Жучан, зная о плохой сплаванности своей весьма «разношерстной» эскадры, представил право командирам кораблей действовать каждому самостоятельно, по обстановке.

В отличие от него адмирал Ито принял решение выделить четыре быстроходных крейсера («летучую эскадру») для нанесения удара по флангу китайской эскадры, а сам с главными, но более тихоходными кораблями, нанести удар по центру, где находились два китайских броненосца, и связать их боем. Китайская эскадра, выстроенная в линию, точнее в полумесяц, с броненосцами «Тинг-Иен» и «Чин-Иен» в центре двинулась навстречу японцам. Справа и слева от них находились броненосные крейсера «Цзинь-Юачь» и «Лай-Юань». Далее шли бронепалубные крейсера и канонерские лодки. Такой строй был, при наличии у противника группы быстроходных крейсеров, не выгоден, так как позволял нанести противнику удар по флангу, состоявшему из слабых кораблей, и затруднял оказание им помощи.

Японские же быстроходные крейсера могли успешно действовать против китайского фланга, прикрываясь от огня противника его же собственными кораблями, и выбивать их по одиночке Эту возможность мгновенно оценил адмирал Цубои и перенацелил свои корабли для удара по флангу, по крейсерам «Чао-Юн» и «Ян-Вей». Сосредоточенным огнем четырех японских крейсеров, при полном превосходстве их артиллерии, оба китайских крейсера получили тяжелые повреждения, загорелись и сделали попытку выброситься на берег. В этой суматохе крейсер «Чао-Юн» был протаранен собственным кораблем

В это время главные силы японцев получили значительные повреждения от огня китайских броненосцев, и им требовалась помощь «летучей эскадры». Получив поддержку, адмирал Ито сосредоточил удар по китайским броненосцам. Однако последние, несмотря на многочисленные попадания, повреждения и пожар, устояли. Их броневая защита оказалась эффективной против снарядов среднего калибра.

В это время к китайцам подошло еще два, ранее не участвовавших в бою, крейсера. Теперь бой окончательно разделился на две части. Он продолжался до вечера и закончился с наступлением темноты. Китайцы лишились четырех крейсеров, остальные корабли, имея различные повреждения, по одиночке отступили в Порт-Артур и Вейхайвей.

Японцы не потеряли ни одного корабля, хотя многие из них получили значительные повреждения. Больше всего пострадали корабли, атаковавшие китайские броненосцы. Два 305-мм снаряда, попавшие во флагманский крейсер Ито «Мацусима», нанесли ему существенные повреждения и большие потери в личном составе В результате адмирал Ито перенес свой флаг на другой крейсер «Хасидате». После боя, добив выбросившиеся на берег и стоящие на мели китайские корабли и отправив свои наиболее поврежденные корабли на ремонт, японский командующий приступил к блокаде остатков неприятельского флота, укрывшегося в портах.

Помимо потерь в кораблях, китайцы понесли значительные утраты и в личном составе — 655 убитых и 252 раненых. Потери японцев были много меньше — 90 убитых и 204 раненых

После боя у Ялу и ряда успешных операций сухопутной армии японцы заблокировали остатки китайского флота в Вейхайвее. К этому времени они уже располагали базой в Талиенване и могли полностью контролировать район боевых действий. Адмирал Ито предложил китайскому адмиралу Дин Жучану сдать остатки флота, однако ответа на свое предложение не получил.

Вейхайвей был хорошо укреплен Его форты имели до пятидесяти тяжелых, не считая легких, орудий. Вход в порт прикрывали боновые заграждения и мины. Гарнизон насчитывал до 6000 человек, а в гавани находились два броненосца, пять крейсеров, шесть канонерских лодок и двенадцать миноносцев.

26 января 1895 года японцы перешли в наступление и заняли, несмотря на огонь с кораблей, форты. В это время японские крейсера осуществляли блокаду порта и поддерживали огнем свои сухопутные силы. 2 февраля Вейхайвей пал, и сухопутная армия отступила. Японцам продолжала сопротивляться только китайская эскадра. Не желая рисковать крупными кораблями, Ито решил покончить с противником торпедными атаками миноносцев.

В ночь с 3 на 4 февраля 10 японских миноносцев вошли вдоль берега, воспользовавшись приливом, в гавань. Китайские корабли не имели противоторпедных сетей и не использовали в ту ночь прожекторы. Атака оказалась удачной — китайский броненосец «Тинг-Иен» был потоплен. На следующую ночь японцы повторили атаку и, несмотря на то что эффект внезапности был утерян и китайцы освещали подходы к кораблям прожекторами, потопили крейсер и учебный корабль. После этих двух успешных атак японцы, чтобы облегчить дальнейшее уничтожение флота китайцев, предприняли удар по фортам, расположенным на островах и еще находящихся в руках китайцев. Два отряда японских крейсеров открыли сосредоточенный огонь по фортам.

В это время китайские миноносцы вместо того, чтобы атаковать японские крейсера, действующие против фортов, вышли из порта и направились в Чифу. Уйти от преследования японцев им не удалось, и все они выбросились на берег. Тем не менее обстрел крейсерами китайских фортов особенного результата не дал.

Адмирал Ито решил покончить с китайскими кораблями, прорвавшимися на внутренний рейд, для чего было разрушено прикрывавшее вход в гавань боновое заграждение. Понимая бесполезность сопротивления, китайский адмирал приказал взорвать корабли и сдаться, при этом он выговорил сохранение жизней экипажей, после чего принял яд. Однако выполнил приказ только его начальник штаба, он взорвал свой крейсер и тоже покончил жизнь самоубийством. Остальные корабли достались японцам: броненосец «Чим-Иен»», два крейсера, минный крейсер и шесть канонерских лодок

Японо-китайская война, закончившаяся разгромом китайской армии, и в первую очередь флота, дала мощный толчок развитию самосознания, как японских вооруженных сил, так и народа в целом. Результаты боя у Ялу и уничтожение флота в Вейхайвее позволили японскому командованию сделать правильные выводы в вооружении и тактическом применении флотов.

Однако под давлением ряда европейских стран, и России, в первую очередь Японии, пришлось отказаться от части завоеваний. Им пришлось вернуть Китаю Ляодуньский полуостров с Порт-Артуром, который вскоре «перекупила», взяв в аренду, Россия. Теперь перед Японией стоял гораздо более сильный противник Япония, не желая примириться с этой потерей, приступила к усилению своего флота.

Она сделала правильные выводы из войны. Во-первых, Япония отказалась только от крейсерского флота и заказала в Англии шесть современных броненосцев. Затем, учитывая высокую эффективность быстроходных мощных крейсеров, заказала в Англии, Германии и Франции шесть броненосных крейсеров. В САСШ для нее строились три сильных с 203-мм артиллерией бронепалубных крейсера типа «Читосе». На своих верфях она заложила три легких быстроходных разведчика типа «Цусима» — «Огова». Значительно был усилен и состав миноносных сил. В Англии, Франции и Германии, а также на собственных верфях было заложено 40 эсминцев и миноносцев первого класса.

Японские броненосные крейсера типа «Идзумо» — «Асама» являлись развитием английских крейсеров типа «Бервик». Но японцы, готовясь к действиям вблизи берегов за счет скорости и автономности, значительно усилили на своих крейсерах бронирование и вооружение. Таким образом, основываясь на результатах войны, японцы сделали абсолютно правильные выводы и хорошо подготовились к предстоящей войне.

Ее будущий противник — Россия не сделала нужных выводов Корабли, которые строились в то время, броненосные или бронепалубные крейсера предназначались по своим характеристикам и вооружению для истребления торговых судов и не могли годиться для эскадренного боя. Броненосные крейсера «Рюрик» и его развитие — «Россия» и «Громовой» не имели башенной артиллерии главного калибра. Половина из 203-мм пушек, расположенных по бортам, не участвовала в бою. Броневая зашита этих крейсеров была недостаточна, а многочисленная малокалиберная 37 — 75-мм артиллерия бесполезна. Единственным их преимуществом была хорошая автономность. Это и послужило причиной того, что эти три крейсера были выделены в отдельный отряд во Владивостоке для рейдерских операций и отвлечения на себя части японского флота.

Средние бронепалубные крейсера типа «Диана» — также «истребители торговли» имели мало пушек 152-мм калибра и избыток бесполезных 75 мм Действительно хорошими средними крейсерами были крейсера типа «Богатырь» и малые быстроходные типа «Новик». Занимаясь в основном строительством броненосцев, Россия мало уделяла внимания крейсерам, и, возможно, это послужило одной из причин будущего ее поражения. Россия и ее правительство не сделали надлежащих выводов из японо-китайской войны на море.

В то время, когда Япония пыталась решить свои проблемы в Корее и Китае, а после войны готовилась к новой с Россией, на другом берегу Тихого океана подрос и возмужал новый хищник — САСШ. Как положено всякому хищнику, он обратил внимание на слабого противника — на Испанию. САСШ не имели достаточных сил, чтобы ухватить что-нибудь из колониальных владений Англии или Франции. Испанские владения частично лежали у САСШ, что называется, под боком Тем более что на Кубе, Пуэрто-Рико и Филиппинах шла освободительная война против испанского правления, грех было не воспользоваться такой ситуацией. Однако для нападения на Испанию, точнее ее владения, нужен был повод Он, разумеется, нашелся.

Пришедший на Кубу с «дружеским» визитом американский броненосец «Мэн» неожиданно взорвался на рейде Гаваны 15 февраля 1898 года. Испанцев обвинили в гибели корабля. Испанцы с этим не согласились. Дальнейшие исследования и подъем «Мэна» показали, что взрыв был снаружи корабля, но кто подвел мину — осталось неизвестным. Тем не менее призыв: «Помни Мэн!» — прокатился по всем американским штатам. 25 апреля САСШ объявили о своей поддержке кубинским повстанцам

Надо отметить, что это был не первый шаг со стороны американцев. По-видимому, война с Испанией давно вынашивалась в штабах американского флота и армии. Так, в 1878 году они уже предприняли кое-что в этом направлении, утвердившись на островах Самоа, а в год, когда началась война с Испанией, аннексировали Гавайские острова. Без этих территорий было трудно осуществить нанесение ударов (из-за дальности расстояния от Филиппин до Сан-Франциско) по испанским владениям в Азии.

К началу войны флот САСШ по суммарному водоизмещению в два раза превосходил испанский. Что касается армии, то американская по своему численному составу (около 30 тыс. человек) значительно уступала испанской. Испанские войска только на Кубе насчитывали около 150 тыс. человек. Впрочем, американцев это не очень беспокоило — подставлять свои головы под испанские пули должны были делать повстанцы, Иное дело пострелять издалека из пушек по слабому, а о качестве испанского флота американцы были вполне в курсе, противнику.

Как уже говорилось, американцы тщательно готовились к войне, и в 1897 году (еще до гибели «Мэна») они отправили на Дальний Восток эскадру под командой Дьюи в составе четырех крейсеров и двух канонерских лодок. Коммодору Дьюи ставилась задача уничтожить испанскую эскадру на Филиппинах прежде, чем она сможет получить подкрепление из метрополии. В Карибском море американцы намеревались вначале установить блокаду Кубы, затем высадить десант и с помощью повстанцев захватить остров.

Испанские морские силы в Карибском море были незначительны, но могли получить помощь со стороны эскадры адмирала Сервера, находящегося со своими кораблями в районе островов Зеленого Мыса. В его распоряжении было четыре броненосных крейсера и три миноносца.

Главные силы американцев (два броненосца, один броненосный и девять бронепалубных крейсеров, пять миноносцев и вспомогательные корабли) под командой адмирала Симпсона находились в Ки-Уэсте. Эти главные силы предназначались для нанесения удара по Кубе. Охрана Атлантического побережья САСШ возлагалась на эскадру под командой коммодора Шлея. Она состояла из двух броненосцев и четырех крейсеров. Охрану района Нью-Йорка обеспечивал отряд коммодора Хауэлла из пяти вымпелов. Для усиления эскадры Симпсона из состава Тихоокеанского флота был направлен броненосец «Орегон». Как видно только по числу привлеченных к операциям кораблей, САСШ готовились всерьез. Испания и ее флот были много слабее, что потом и проявилось во время тех двух боев, которые и решили исход Войны за испанское наследство.

Первый бой американской и испанской эскадр произошел 1 мая в Манильской бухте (Филиппинские острова). 27 апреля 1898 года американская эскадра в составе четырех бронепалубных крейсеров и двух канонерских лодок под командой коммодора Д. Дьюи вышла из Гонконга и 30 апреля подошла к Манильской бухте. Береговая оборона бухты включала шесть 250-мм и несколько 150 — 160-мм пушек. Пушки были в основном старого образца с небольшой, не свыше 30 кабельтовых, дальностью стрельбы Минные заграждения, прикрывавшие вход в бухту, были рассчитаны на корабли с большой осадкой и не препятствовали прохождению над ними легких кораблей. Испанская эскадра насчитывала семь крейсеров и три канонерские лодки.

Учитывая преимущество в количестве кораблей, Дьюи решил предпринять ночную, довольно рискованную атаку. На малой скорости под прикрытием ночи американские корабли вошли в Манильскую бухту. Во главе шел бронепалубный крейсер, флагман Дьюи «Олимпия». К рассвету американские корабли незаметно прошли мимо испанских батарей острова Коррехидор. Когда испанцы обнаружили неприятельские корабли, то те уже находились в недосягаемости, Испанский командующий адмирал Монтехо принял решение встретить неприятеля, стоя на якорях под защитой береговых батарей арсенала в Кавите и Манилы.

У Манилы находились крейсера «Дон Антонио де Ульоа», «Кастилья», «Дон Хуан де Астурия», «Исла де Куба» и «Исла де Лусон». Здесь же находился и флагманский крейсер адмирала Монтехо — крейсер «Рейна Кристина». У Кавите на якорях стояли седьмой крейсер «Маркес дель Дуэро» и канонерские лодки. Коммодор Дьюи разделил свой отряд на две части и одновременно атаковал испанские корабли у Манилы и Кавите.

Испанские корабли и береговые батареи открыли огонь с дистанции в 30 кабельтовых, но огонь был неэффективен, так как дистанция была слишком велика для устаревших пушек, да и подготовка артиллеристов оставляла желать лучшего. Американцы сократили дистанцию до 20 кабельтовых и только тогда отбыли огонь. Сразу же сказалась разница подготовке, и испанцы стали нести большие потери. Их беспорядочный огонь не наносил американским кораблям особого вреда, что позволило последним сократить дистанцию до 10 кабельтовых и стрелять по испанцам почти прямой наводкой.

Очень скоро крейсера «Дон Антонио де Ульоа» и «Кастилья» были объяты пламенем, а флагманский крейсер «Рейна Кристина» выбросился на берег. Монтехо перенес свой флаг на «Исла де Куба» и с оставшимися кораблями отошел к Кавите под защиту пушек арсенала. Американцы добили горевшие крейсера «Дон Антонио де Ульоа» и «Кастилья» и занялись остальными кораблями. Подавив береговые батареи, они открыли столь интенсивный огонь, что команды тяжело поврежденных испанских кораблей, не имея возможности продолжать бой, затопили свои корабли, открыв кингстоны Адмирал Монтехо поднял белый флаг над арсеналом — кораблей у него уже не осталось. Как уже говорилось, никудышная подготовка артиллеристов испанских кораблей и батарей предопределила необыкновенно легкую победу американцев. Их корабли получили всего семь попаданий снарядами, и потери в экипажах составили всего шесть раненых Судьба Филиппин была решена оси одним боем. Что касается действий на берегу, то они затянулись еще на три месяца. Только после высадки 12 тыс. десанта пала Манила.

Второй морской бой, решивший судьбу испанских владений в Вест-Индии, произошел у берегов Кубы Эскадра адмирала Сервера, находившаяся к началу военных действий у островов Зеленого Мыса в составе четырех броненосных крейсеров и трех миноносцев, 29 апреля 1898 года была направлена для защиты испанских владений в Карибском море Это было все, что могла направить Испания для действ этом регионе.

После обнаружения испанских кораблей эскадры Симпсона и Шлея объединились. В свою очередь адмирал Сервера, узнав о нахождении американских кораблей у Пуэрто-Рико, направился на Кубу и 19 мая стал на рейде порта Сантьяго под защиту береговых батарей. Вход в гавань был прикрыт минами. Американцы заблокировали испанскую эскадру и занялись высадкой десантного корпуса. 26 июня Сантьяго был осажден с суши.

2 июля Сервера получил приказ от сухопутного командования прорываться в море. Утром 3 июля испанская эскадра, имея головным броненосный крейсер «Инфанта Мария Тереса» под флагом адмирала Сервера, пошла на прорыв. Следом за ним шли броненосные крейсера «Биская», «Кристобаль Колон» и «Альмеранто Окендо».

Американцы располагали четырьмя броненосцами типа «Индиана» и «Айова», каждый из которых имел по четыре пушки 305-мм или 330-мм калибра и по восемь 203-мм, не считая 76-мм и 102-мм пушек. Однако скорость их не превышала 15 — 16 уз. и заметно уступала скорости испанских крейсеров. Единственно быстроходным кораблем у американцев был бронепалубный крейсер «Бруклин». Это был новейший корабль, вооруженный восемью 203-мм и двенадцатью 127-мм пушками. Его скорость достигала 20 уз, но он в отличие от испанских кораблей не имел броневой зашиты борта. 76-мм палубная броня, несмотря на 203-мм защиту главной артиллерии, была недостаточна и давала шанс испанским кораблям Поэтому адмирал Сервера приказал сосредоточить огонь своих кораблей именно на «Бруклине»: «Потопите "Бруклин", и тогда нам можно будет уйти».

Это прекрасно понимал и американский командующий, и поэтому направил свой флагманский корабль на головной корабль испанцев, стараясь прижать его к берегу. В то время как американские броненосцы обстреливали концевые испанские корабли, крейсер «Бруклин» добился решающего успеха в единоборстве с «Инфантой Марией Тересой». Испанский крейсер, получив большие повреждения, загорелся и выбросился на берег.

Затем наступила очередь «Альмиранте Окендо». Обстрелянный броненосцами, концевой корабль испанцев также выбросился на берег. Вышедшие вслед за броненосными крейсерами два испанских эсминца были обстреляны американскими кораблями. Один из них — «фурор» был потоплен, а другой — «Плутон» выбросился на берег. Затем наступила очередь «Бискаи». Под сосредоточенным огнем «Бруклина» и «Орегона» он загорелся и также выбросился на берег. Через полчаса самоубийством закончил свое существование и последний испанский крейсер — «Кристобаль Колон» тоже выбросился на берег.

Испанские владения в Вест-Индии защищать стало некому. В этом бою, как и у Филиппин, американские артиллеристы показали свое полное превосходство. Потери испанцев помимо кораблей составили 600 человек убитыми. Потери американцев опять были совершенно ничтожны — один человек убит и один ранен.

Чтобы закончить рассказ об испано-американской войне, хочется отметить один момент. Во время войны Германия и Англия также проявили определенный интерес к «Испанскому наследству, к Филиппинским островам. Под предлогом защиты своих граждан Германия послала свою эскадру в Манилу. Англия сделала то же самое. К английской эскадре присоединился и японский корабль. Германское правительство поняло, что здесь ему ничего не достанется, и отдало приказ убраться подобру поздорову.

Последним значительным событием перед Русско-японской войной 1904 — 1905 годов, в котором принимали участие флоты и в том числе крейсерские корабли, было подавление Боксерского восстания в Китае в 1900 году. В этой позорной операции приняли участие разнородные, в том числе и морские, силы Англии, Франции, Германии, Японии и России. Сами боевые действия кораблей не представляют особого интереса, поскольку они велись канонерскими лодками против береговых укреплений китайцев,

Крейсера союзников использовались для демонстрации силы и перевозки десантных отрядов. Восстание было подавлено, Китай выплатил контрибуцию, весьма значительную. В качестве трофея России достался один эсминец, который вошел в состав Тихоокеанской эскадры под именем «Лейтенант Бураков» (назван в честь погибшего на «Корейце» офицера). Однако главные события в этом регионе были еще впереди.

 

ГЛАВА 5.

РУССКО-ЯПОНСКАЯ ВОЙНА

В ночь на 9 февраля 1904 года внезапным нападением на Тихоокеанскую эскадру, стоявшую на внешнем рейде Порт-Артура, началась Русско-японская война. Броненосцы «Цесаревич», «Ретвизан» и крейсер «Паллада» были подорваны торпедами японских миноносцев.

Необдуманная политика России в восточно-азиатском регионе — с ее стороны, и агрессивная — с японской, привели к войне, окончившейся жестоким поражением Российской империи на суше и море. Русские военные специалисты понимали неподготовленность России к войне. Удаленность театра от центральных районов государства, слабая связь с Россией, отсутствие хорошо оборудованных баз ставили под сомнение возможность положительного исхода в войне. Иного мнения придерживались некоторые государственные деятели, в частности министр внутренних дел В. Плеве, заявивший военному министру А. Куропаткину следующее: «Чтобы удержать революцию, нам нужна маленькая победоносная война». Война состоялась, но не была ни маленькой, ни победоносной.

Арендой Ляодунского полуострова с Порт-Артуром у Китая, строительством КВЖД и порта Дальний Россия сама спровоцировала Японию к войне. Действительно, желание иметь незамерзающий военный порт для России был далеко не лишним. В свое время русское правительство пыталось организовать базу для своего флота на острове Цусима. Тогда это не удалось. Теперь такая возможность реализовалась. Однако занятие Ляодунского полуострова вызвало в Японии взрыв народного негодования. Японский посланник в Англии прямо заявил российскому коллеге следующее: «Занятие вами Порт-Артура проложило глубокую борозду между Россией и Японией. Оно же, занятие, породило в японцах и несомненную жажду мщения». И Япония, получив значительные кредиты в Англии и САСШ, приступила к строительству мощного флота. В короткое время японский флот был построен и по своему составу значительно превзошел силы Тихоокеанской эскадры.

Россия с удивительным легкомыслием, граничащим с преступлением, отнеслась к усилению флота своего восточного соседа. Более того, вместо усиления обороны Порт-Артура и Владивостока началось строительство ненужного, но дорогостоящего торгового порта Дальний. Средства, израсходованные столь безрассудно, могли пойти на усиление ремонтной базы флота. Недостроенной к началу войны оказалась и единственная железная дорога, связывающая восточные окраины с Центральной Россией. Отсутствие обводной байкальской дороги сильно затрудняло снабжение армии и флота. Отсутствие необходимой ремонтной базы заставило отправить на Балтику отряд старых броненосцев и крейсеров под командой адмирала Чухнина. Надо отметить, что прибывшие на Балтику корабли так и не получили необходимого ремонта и вошли впоследствии в состав эскадры Рождественского в худшем состоянии, чем они находились на момент их ухода в балтийские базы. Посланный на усиление Тихоокеанской эскадры отряд адмирала Вирениуса (броненосец «Ослябя», крейсера «Аврора», «Дмитрий Донской», «Алмаз» и несколько миноносцев) не успел войти в состав Тихоокеанской эскадры и с началом войны был вынужден вернуться на Балтику.

Таким образом, к началу войны Россия на Дальнем Востоке располагала семью броненосцами и одиннадцатью крейсерами, из которых только четыре были броненосными. Им противостояли шесть новых броненосцев, восемь броненосных крейсеров (два были куплены Японией у Италии перед самой войной) и семнадцатью легких крейсеров первого и второго ранга (считая и находившихся в достройке). Несмотря на то что два русских броненосца типа «Пересвет» были скорее хорошими броненосными крейсерами со своей 254-мм артиллерией и относительно слабым бронированием, а три, типа «Петропавловск», — имели парадный ход не более 16 уз., преимущество Японии в броненосцах было не столь велико.

Иное дело крейсера. Здесь перевес у противника России был подавляющим Любой из восьми броненосных крейсеров Японии превосходил любой русский крейсер по мощности залпа. По бронированию только новый крейсер «Баян» был равноценен японским кораблям

Что касается легких русских бронепалубных крейсеров, то они уступали по суммарной мощности артиллерии японским. Крупные бронепалубные крейсера типа «Диана» были хорошими истребителями торговых судов, но мало подходили для единоборства с крейсерами специальной постройки. Они имели недостаточно высокую скорость — менее 20 уз., незащищенную и немногочисленную артиллерию главного калибра (всего восемь 152-мм пушек) и по своим возможностям соответствовали старым, но прошедшим модернизацию, японским крейсерам типа «Нанива». Их многочисленные 75-мм пушки, как показали дальнейшие события, оказались малоэффективными даже против миноносцев. Надо отметить, что к началу войны пушки 75-мм калибра не имели фугасных снарядов — их «не успели» разработать! О недостатках крейсера «Варяг» уже говорилось. Помимо ненадежных машины и котлов, этот крейсер имел также совершенно незащищенную и неудачно расположенную артиллерию главного калибра. Действительно хорошими были только два крейсера; «Аскольд» и «Богатырь», особенно последний с артиллерией в башнях и казематах

Малые крейсера-разведчики «Новик» и «Боярин» были быстроходными, но слабо вооруженными (всего шесть 120-мм пушек) ближними разведчиками. По своему вооружению они уступали аналогичным японским крейсерам Что касается минных кораблей, то некоторое преимущество было на стороне Японии. Но это преимущество достигалось в основном за счет малых и, в большей степени, устаревших миноносцев. В отношении эскадренных миноносцев водоизмещением в 250 — 350 т, то русская эскадра даже имела некоторое преимущество — 25 единиц против 20 у Японии. Численное превосходство было у Японии в кораблях прибрежного действия — канонерских лодках и кораблях береговой охраны. В составе русской эскадры находилось 12 единиц, а у японцев — около 30, правда, большей частью устаревших и даже имевших деревянные корпуса. Вот с такими силами и вступили в ту войну Россия и Япония.

Неудачи русской эскадры начались с первой атаки японских миноносцев — три корабля были подорваны и надолго вышли из строя. Вот где сказалось отсутствие необходимой ремонтной базы. Отсутствие нужных по размерам доков в Порт-Артуре привело к тому, что ремонтировать корабли пришлось на плаву с помощью кессонов, что значительно удлиняло время вхождения кораблей в строй. Но эти потери оказались не единственными — основные неприятности были еще впереди.

Знало ли русское командование в лице наместника адмирала Е. Алексеева и командующего эскадрой О. Старка об опасности нахождения кораблей на внешнем рейде? Разумеется, знало. Оно располагало сведениями и об опасности нахождения их и во внутренней гавани. Уроки японо-китайской войны у всех были, что называется, перед глазами. Единственный и весьма узкий вход во внутреннюю гавань мог быть легко заблокирован затоплением в проходе нескольких транспортов, и тогда эскадра, исключая разве миноносцы, оказывалась бы в западне. Использовать трофейный, взятый еще во время подавления Боксерского восстания, бревенчатый бон не успели или на его оборудование не было средств. Таким образом, известная докладная записка адмирала С Макарова об опасности нахождения эскадры на внешнем рейде последствий не имела.

На следующий день после нападения на Порт-Артур в корейском порту Чемульпо японская эскадра адмирала Уриу в составе шести крейсеров и восьми миноносцев заблокировала русские стационеры — крейсер «Варяг» и канонерскую лодку «Кореец». Об этом бое написано много и еще больше будет написано. Фигурально говоря, не успели еще остыть пушки, как заскрипели перья комментаторов. Подавалось множество «советов» (задним числом), что надо было делать и как поступать капитану 1-го ранга В. Рудневу. Иные «советы» были логичны и дельны, иные, а их было большинство, — скорее абсурдны. Наиболее объективный разбор того боя можно найти в книге Р. Мельникова «Крейсер "Варяг"» (Л.: «Судостроение», 1983). Точка зрения автора совпадает в основном с позицией Р. Мельникова. Однако вернемся к описанию того, ставшего знаменитым, боя.

Как уже говорилось, в Чемульпо находились два русских корабля. Между тем обстановка становилась все более тревожной. 4 февраля Япония известила власти в Петербурге о разрыве дипломатических отношений, о чем догадывались и в Чемульпо. На следующий день японцы захватили два русских парохода: в Фусане — «Мукден», а у острова Цусима — «Екатеринослав». Японский флот под командой адмирала Того вышел в море.

Капитан 1-го ранга Руднев предложил посланнику Павлову увести крейсера в Порт-Артур, однако тот согласился лишь на отправку «Корейца». Утром 8 февраля «Кореец» был готов выйти в море, но ему пришлось задержаться до 15 часов, так как он должен был доставить дополнительные сведения от американского военного агента, прибывшего в Чемульпо со сведениями о времени возможного начала войны России и Японии. Эта задержка привела к тому, что «Кореец» не успел выйти в море и был остановлен на выходе из Чемульпо японской эскадрой адмирала Уриу. Броненосный крейсер «Асама» загородил дорогу канонерской лодке, одновременно она была атакована миноносцами, выпустившими в нее три торпеды. Атака миноносцев успеха не имела. «Кореец» удачным маневром избежал попаданий, но ему пришлось вернуться в гавань.

Русские корабли изготовились к бою. Поскольку Корея была нейтральной страной и в гавани находились стационеры Англии, Франции, Италии и САСШ, то Руднев отправился с протестом на английский крейсер «Тэлбот». Его командир коммодор Бейли встретился с адмиралом Уриу и заявил о недопустимости боевых действий на нейтральном рейде, но против высадки японского десанта не возражал.

9 февраля в 7 час 30 мин командиры английского, французского, итальянского и американского стационеров получили уведомление Уриу о предстоящем нападении, в связи с начавшейся войной, на русские корабли и предложение покинуть порт, удалившись от места сражения на безопасное расстояние. Командиры французского и итальянского кораблей предложили Бейли заявить протест ввиду нарушения японцами нейтралитета Кореи. Протест был заявлен и направлен адмиралу Уриу. Он его получил за несколько минут до начала боя.

Одновременно Рудневу передали ультиматум с предложением покинуть порт или быть атакованным, в случае отказа, прямо на месте стоянки. Надо отметить, что в тексте протеста, направленном японскому адмиралу, стоял пункт, в котором, в случае отказа русских кораблей выйти в море, иностранные стационеры покинут порт. Капитан 1-го ранга Руднев принял решение встретить противника за пределами гавани и принять бой. О сдаче кораблей речи не шло. Правильно ли поступил Руднев, решив принять бой? Правильно ли он поступал, ожидая инструкций из Порт-Артура? Разумеется, Руднев должен был полностью подчиняться распоряжениям своего начальника, а Павлов, ожидая указаний из Петербурга, не сделал главного — не отправил в Порт-Артур и не спас тем самым крейсер. Должен ли был Руднев, опираясь на международные законы о нейтралитете, затягивать время в переговорах? Это было бесполезно — нейтральные корабли готовы были покинуть порт, и никто бы не мешал японцам атаковать русские корабли.

Мог ли «Варяг», протянув время до наступления темноты, осуществить ночной прорыв? Это было практически невозможно по двум причинам. Первая — это то, что порт Чемульно находится в глубине залива и выход из него идет по довольно узкому фарватеру длиной в 30 миль. Если бы открытое море находилось сразу за выходом из порта, то такая возможность имела бы место, но прорыв под огнем шестерки крейсеров был невозможен.

Была и другая причина, связанная с состоянием машин «Варяга». Дело в том, что механизмы крейсера имели один существенный конструктивный дефект. При движении на экономической скорости в 10 уз. приводы поршней цилиндров низкого давления, в связи с отсутствием разобщения, висели «мертвым грузом» и приводили к «неравномерному и неправильному натяжению частей коленчатого вала и столь же неравномерному истиранию вкладышей подшипников цилиндров высокого давления». Все это приводило к расстройству машины в целом

Совершив переход до Порт-Артура, потенциально быстроходный крейсер и после ремонтов в базе не мог развивать скорость более 16 уз. На короткое время он мог дать и 20 уа, но рисковал привести при этом машину в полную негодность. Учитывая оба этих обстоятельства, о прорыве разговор идти не мог, о чем Руднев прекрасно знал и поэтому, вопреки советам, не взорвал «Корейца» и решил принять бой совместными усилиями, а там будет что будет.

Корабли изготовились к бою. Выбросили за борт все ненужное и представляющее опасность в пожарном отношении и несколько усилили защиту машинного отделения колосниками и тросами. Подготовили и пластырь на случай подводной пробоины. В 11 час 10 мин прозвучал сигнал: «Все наверх, с якоря сниматься». «Варяг» и за ним «Кореец» направились к выходу из бухты к месту своего последнего боя.

В районе острова Идольми их поджидал отряд Уриу. Пословица гласит «Много врагов — много чести». В данном случае японцы оказали двум русским кораблям исключительную честь, выставив против них 14 вымпелов. Один «Асама» имел бортовой залп, почти в два раза превышавший суммарный бортовой залп русских кораблей. Всего японцы имели на своих кораблях четыре 203-мм, тридцать восемь 152-мм и восемнадцать 120-мм пушек, не считая мелких калибров. Русские корабли располагали двумя 203-мм (старыми, стреляющими дымным порохом) и тринадцатью 152-мм пушками. Преимущество японцев усугублялось еще и тем, что русские корабли при своем движении могли использовать только несколько носовых орудий: «Варяг» — три-четыре 152-мм и «Кореец» — одно 203-мм Их же встречали бортовые залпы четырех 203-мм, двадцати трех 152-мм и одиннадцати 120-мм пушек

В 11 час 45 мин «Асама» открыл огонь по «Варягу», тот через две минуты ответил. В первые минуты боя «Варяг» лишился дальномерной станции. Не имеющие броневого прикрытия — выходят из строя пушки. Впрочем, часть из них вышла из строя без японского вмешательства. Принимая на вооружение французские пушки Кане, русское морское командование не удосужилось испытать их стрельбой на дальние дистанции. В результате при больших углах возвышения зубчатые секторы подъемных механизмов выходили из строя — ломались зубья. Этот дефект был известен, но усиление подъемных дуг и секторов делалось только на новых орудиях. «Варяга» модернизация не коснулась. О самом бое, о героизме его участников можно прочитать у Р. Мельникова, и не станем мы на этом останавливаться.

Постепенно дистанция сократилась до 30 кабельтовых, огонь противника усилился. Крейсер получил подводную пробоину с левого борта, два котла сдвинулись с места, образовалась течь в одной из угольных ям. Потери в людях росли, и Руднев принял решение отступить, для чего сделал поворот направо. В этот момент рулевое устройство получило повреждение, и корабль с трудом уклонился от рифов острова Идольми. «Кореец» сделал поворот в другую сторону, чтобы не оказаться с «Варягом» на одной линии и не подвергаться опасным продольным залпам. Отстреливаясь от неприятеля, русские корабли направились в Чемульпо, и в 12 час 45 мин бой прекратился.

Неприятель не особенно дорого заплатил за победу. Впрочем, ряд его кораблей получили попадания и некоторые повреждения. В частности, кормовая башня крейсера «Асама», будучи поврежденной вначале, бездействовала до конца боя. Повреждения, которые получил «Варяг», были значительны, но не чрезмерны, учитывая огромное преимущество японцев в артиллерии. В целом не так уж и хорошо стреляли японцы, если за 45 мин боя не сумели потопить русские корабли. Помимо ряда пробоин и вышедших из строя орудий (исправными остались только две 152-мм пушки) «Варяг» получил большие потери в людях. Убитых было 32 человека, раненых — 80. Невосполнимой потерей, сделавшей невозможным продолжение боя, стала огромная убыль в составе орудийной прислуги — до 43%. В этом бою полностью проявилась несостоятельность идеи безбронного и лишенного зашиты орудий корабля, выдвигаемая адмиралом С. Макаровым. Во время боя «Кореец» повреждений не получил

Возвращение русских кораблей в гавань обязывало иностранные стационеры покинуть место стоянки. Однако при виде израненного русского корабля, они проявили определенное мужество и приняли русских моряков на свои корабли. Исключением был только американский стационер, отказавшийся принять русских моряков. Остальные — «Тэлбот», «Паскаль» и «Эльба» — проявили гостеприимство и разместили оказавшихся в несчастье русских моряков. Часть раненых, ввиду их тяжелого состояния, разместили в береговом госпитале. После того как русские моряки покинули свои корабли, «Кореец» был взорван, а «Варяг» — затоплен.

Правильно ли сделал Руднев, приняв решение не взрывать, а затопить крейсер, вдобавок на небольшой глубине (во время отлива борт корабля находился над водой)? Можно себе представить, как рассуждал Руднев. Корея — страна нейтральная, Чемульпо — порт нейтральный и плохо оборудованный. Война только началась и неизвестно как закончится. Судоподъем — дело долгое и хлопотное, а если Россия победит, то и поднять его будет можно. Обычно причиной затопления, а не подрыва крейсера в разных источниках объясняют опасностью повреждения при взрыве иностранных кораблей. Этот довод не очень убедителен. Ничего не стоило отвести корабль на милю-другую, и его взрыв не принес бы никому никаких повреждений.

Есть еще один вопрос — все ли сделал капитан 1-го ранга Руднев, что должен был сделать? Мог ли Руднев направить свой корабль на японский, пусть не на «Асаму», пусть на старую «Наниву»? Скорость этого корабля была не более 18 уз., и «Варяг» мог иметь перед ней преимущество в скорости в 2 — 3 уз. Сумел бы он прорваться к японскому кораблю и не был бы потоплен раньше — ответить трудно. Но попытки такой сделано не было.

После ночной атаки и повреждения трех кораблей, о чем стало известно, разумеется, адмиралу Того, он, чтобы убедиться в боеспособности русской эскадры, появился перед Порт-Артуром во главе шести броненосцев и девяти крейсеров. Ему навстречу вышли пять броненосцев и пять крейсеров. Непродолжительный бой (30 минут) происходил на дистанциях от 25 до 45 кабельтовых и особых результатов не дал. Того предпочел отступить.

Однако несчастья для русской эскадры пришли совсем неожиданно с другой стороны. 11 февраля при постановке минного заграждения, не разобравшись в направлениях местных течений, на собственной мине подорвался и погиб минный транспорт «Енисей». Посланный для выяснения его судьбы крейсер «Боярин», не зная расположения минного заграждения, выставленного «Енисеем», наскочил на мину и подорвался. Его командир, поддавшись панике, преждевременно бросил корабль и перевел экипаж на миноносцы. Однако крейсер еще двое суток находился на плаву и погиб, по-видимому, подорвавшись еще на одной мине. Если бы рядом оказались японские корабли, то они могли бы беспрепятственно его захватить.

Следующие три недели стороны не проявляли особой активности. Русские ограничивались минными поставками и разведкой. Японцы наблюдали за русскими и пытались провести закупорочную операцию входа в Порт-Артур.

Небольшую активность в это время проявили японские крейсера отряда адмирала Дева: «Читосе», «Касаги», «Такасаго» и «Иосино» — их называли «собачками». Эти. крейсера, достаточно быстроходные и сильно вооруженные, постоянно проводили разведку и во время одной из них загнали и вынудили затопиться эсминец «Внушительный». Высланные на его защиту три русских крейсера напоролись на японскую эскадру из двенадцати броненосных кораблей и после недолгой перестрелки отступили.

8 марта в Порт-Артур прибыл вице-адмирал С. Макаров и вступил в командование Тихоокеанским флотом. Этим его полномочия отличались от полномочий предшественника О. Старка, командовавшего только эскадрой. С приездом Макарова неприятности и потери не прекратились. 10 марта два русских миноносца, находившиеся в разведке, были перехвачены четырьмя японскими. «Решительный» сумел прорваться, а «Стрелецкий» погиб. Запоздалый выход «Баяна» на помощь «Стерегущему» результата не дал — крейсер, обнаружив японский флот, вынужден был вернуться. Вызывает некоторое недоумение, почему, отправляя в разведку миноносцы, командование не обеспечивало их прикрытие хотя бы одним крейсером — «Баяном», «Аскольдом» или «Новиком». При этом русское командование знало о преимуществе в артиллерии японских эсминцев. Подобная практика приводила к тому, что русские эсминцы гибли один за другим, не нанося японцам существенных потерь. Очевидно, что использование легких сил — крейсеров и миноносцев — в русском флоте было не на высоте, чего не скажешь о японских кораблях этих классов.

Дальнейшие операции обоих флотов носили довольно нерешительный характер: японцы производили обстрел порта и кораблей с дальней дистанции и предпринимали попытки закупорить вход на внутренний рейд брандерами. Русские корабли выходили на внешний рейд и перестреливались с японцами. И все. Крейсера с обеих сторон действовали в составе эскадр: русские боялись удаляться от порта, японцы их стерегли.

В ночь на 13 апреля трагедия «Стерегущего» повторилась: захваченные в море два русских миноносца встретили шесть японских. «Смелый» сумел прорваться, а «Страшный» погиб. Подошедший к месту боя «Баян» сумел только подобрать из воды пять человек, уцелевших в том бою. Во время спасения людей с моря к месту нахождения «Баяна» подошли шесть японских крейсеров и открыли по нему огонь.

На помощь «Баяну» адмирал Макаров вывел эскадру. Ошибкой Макарова стало то, что эскадра шла без тральщиков. Не дожидаясь остальных кораблей, флагманский броненосец «Петропавловск» направился к «Баяну». Неприятельские крейсера открыли огонь и направились к своим главным силам, появившимся на горизонте. «Петропавловск» также повернул к Порт-Артуру на соединение с остальными кораблями. Объединившись с ними, «Петропавловск» пошел навстречу японским кораблям В двух милях от Тигрового полуострова броненосец попал на минную банку, выставленную ночью японскими миноносцами, и погиб почти со всей командой. Было спасено всего 80 человек Вместе с кораблем погиб и адмирал Макаров. После его гибели прекратились и те немногие активные действия русского флота.

Японцы тем временем продолжали вести обстрел Порт-Артура и пытались в очередной раз провести закупорочную операцию. Наконец фортуна улыбнулась и русским 12 и 14 мая погибли на русских минах миноносец № 48 и авизо «Миако», а 15 мая японцы понесли более существенную потерю: на минах подорвались броненосцы «Хатсусе» и «Ясима». «Хатсусе» погиб на месте, а «Ясима» — при возвращении в Японию. На «Хатсусе» погибло около пятисот человек

На этом потери японцев не ограничились. 15 мая при столкновении с крейсером «Кассуга» погиб крейсер «Иосино», а 17 мая на минах погибли миноносец «Акацуки» и канонерская лодка «Осима», протараненная другой канонерской лодкой «Акаги». Этот месяц был самым тяжелым для японского флота. Понеся значительные потери, японцы на время ослабили давление на русскую эскадру.

В это время с русской стороны активность проявили в основном миноносцы и крейсер «Новик». К июню в строю уже находились все поврежденные в начале войны корабли, и эскадра была готова к активным действиям.

Поскольку положение Порт-Артура стало если не угрожающим, но тревожным — поступило распоряжение адмирала Е. Алексеева увести эскадру во Владивосток. 23 июня порт-артурская эскадра из шести броненосцев, пяти крейсеров и миноносцев вышла в море. Впереди эскадры шел тралящий караван. Попытку воспрепятствовать тралению сделал японский крейсер «Мацусима», но был отогнан русским крейсером «Новик» и миноносцами.

В 17 час 10 мин с востока на пресечение курса русских кораблей двинулась японская эскадра в составе четырех броненосцев, четырех броненосных и десяти легких крейсеров. Вскоре к ним присоединилось еще четыре старых крейсера во главе с броненосцем береговой обороны «Чин-Иен». Считая соотношение сил не в свою пользу, русский командующий контр-адмирал Витгефт принял решение отступить в Порт-Артур, что и было сделано. Атаки японских миноносцев успеха не принесли и были отбиты русскими крейсерами «Паллада» и «Новик». Однако без потерь не обошлось — на внешнем рейде на японской мине подорвался броненосец «Севастополь» и получил пробоину размером около 15 м2.

Эскадра вновь оказалась в бездействии. Активность проявили только крейсер «Новик», канонерские лодки и миноносцы. 9 июня была предпринята попытка оказать помощь своим сухопутным силам Для этого из Порт-Артура вышел отряд капитана 1-го ранга Рейценштейна в составе крейсеров «Баян», «Паллада», «Диана» и «Новик», броненосца «Полтава», двух канонерских лодок и одиннадцати миноносцев. Попытка японских крейсеров воспрепятствовать обстрелу не увенчалась успехом

Тем временем японские сухопутные войска вплотную приблизились к крепости, и их осадная артиллерия получила возможность обстреливать порт и город. Нахождение эскадры на внутреннем рейде стало небезопасным, и 10 августа было принято решение пойти на прорыв во Владивосток Утром на внешнем рейде собрался весь состав порт-артурской эскадры: шесть броненосцев и четыре крейсера — «Диана», «Паллада», «Аскольд» и «Новик». «Баян» получил повреждение и в море выйти не мог. Вместе с главными силами вышли и восемь наиболее крупных миноносцев Миноносцы типа «Сокол» (250 т водоизмещения) остались вместе с канонерскими лодками в Порт-Артуре.

В 8 час 25 мин русская эскадра вышла на внешний рейд. Впереди ее шли тралящий караван, охраняемый канонерскими лодками «Бобр», «Гиляк», «Отважный» и «Гремящий», и миноносцами второго отряда из семи кораблей типа «Сокол». В 9 часов эскадра вышла с внешнего рейда в море и отпустила тральщики и их охранение в Порт-Артур. Эскадра построилась в кильватерную колонну. Впереди шли броненосцы, за ними крейсеры и миноносцы держались на траверзах колонны по четыре с каждой стороны.

Вскоре по правому борту обозначился отряд японских крейсеров адмирала Дева в составе броненосного крейсера «Якумо» и бронепалубных «Касаги», «Читосе» и «Такасаго». В 11 час 30 мин показались по левому борту и главные силы японцев. Головным под флагом адмирала Того шел «Микаса». За ним шли броненосцы «Асахи», «Фудзи» и «Сикисима». Колонну замыкали два броненосных крейсера итальянской постройки «Кассуга» и «Ниссин». Имея преимущество в скорости, японские броненосные корабли сделали попытку охватить головные русские корабли и нанести сосредоточенный удар по флагману.

Командующий русской эскадрой адмирал Витгефт изменил курс на четыре румба влево и лег почти на контркурс В этот момент с дистанции 75 кабельтовых крейсер «Ниссин» открыл огонь. Его поддержали остальные японские корабли. По команде адмирала Того японские корабли повернули на 16 румбов и сделали попытку нанести удар по русским концевым кораблям Оказавшиеся под обстрелом, русские крейсера увеличили ход и отошли на безопасное расстояние, но не избежали повреждений. Крейсер «Аскольд» получил попадание 305-мм снарядом (предположительно с броненосца «Сикисима») в основание первой трубы При этом котел № 1 был поврежден, и исправить его во время боя было невозможно. Вскоре крейсер получил еще одно попадание снаряда в корму, где возник пожар. Однако он был вскорости потушен, и особых повреждений корабль не получил.

Дальнейшие действия противников прошли во взаимном маневрировании. Японцы пытались преградить путь русским кораблям, а те, в свою очередь, старались осуществить прорыв, проходя под кормой японского броненосного отряда. В результате взаимных маневров японская эскадра оказалась значительно позади русской. Дистанция увеличилась настолько, что бой прекратился. Этот первый этап боя не принес успеха ни одной из сторон, и корабли противников не получили существенных повреждений.

В16 час 30 мин японцы за счет большей скорости своих кораблей сократили дистанцию до 45 кабельтовых, и бой возобновился. К главным силам японцев присоединился отряд адмирала Дева (3-й отряд), а следом за ним и еще два отряда крейсеров (5-й и 6-й), включавшие броненосный крейсер «Асама», старый броненосец «Чин-Иен» и семь бронепалубных крейсеров «Мацусима», «Ицукусима», «Хасидате», «Сума», «Акаси», «Акицусима» и «Идзуми». Если на первом этапе боя силы противников были примерно равны, то теперь японцы получили значительный перевес, особенно в крейсерах.

Тем не менее в течение почти часа японцы не сумели достичь особого успеха, и только когда 305-мм снаряд, попав в мачту броненосца «Цесаревич», убил адмирала Витгефта и ряд его штаба, победа стала склоняться на сторону японцев. Спустя некоторое время второй тяжелый снаряд, попавший в боевую рубку, убил и ранил всех находившихся там, вывел из строя рулевое управление, «Цесаревич» стал описывать циркуляцию. Строй эскадры нарушился. Положение несколько исправил командир броненосца «Ретвизан» капитан 1-го ранга Щенснович. По его приказу броненосец, прикрывая своего флагмана, пошел на японские корабли, пытаясь нанести таранный удар. Этим самым он отвлек огонь на себя. Однако смелый манер «Ретвизана» поддержал только броненосец «Победа» и то ненадолго, броненосцы вернулись к своим кораблям. С «Цесаревича» передали о смерти Витгефта на «Пересвет», где находился второй флагман адмирал Ухтомский. Однако остальные корабли об этом сообщения не получили, и эскадра осталась без руководства,

Находящийся на «Аскольде» адмирал Рейценштейн поднял сигнал «следовать за мной». Но ни один из броненосцев его не поддержал. Гибель адмирала Витгефта сыграла роковую роль и привела к полной дезорганизации эскадры, а Ухтомский не сумел ее собрать и организовать прорыв.

Следует сказать несколько слов о погибшем Витгефте. Принято считать, что этот адмирал был хорошим штабным работником, а флотоводцем не был. Так он отзывался о своих возможностях в руководстве флотом и сам. Однако следует отметить, что отличное инициативное маневрирование кораблей под его руководством в первый период боя говорит об обратном. Витгефт, по-видимому, был неплохим флотоводцем, и только смерть не позволила ему решить задачу, стоящую перед ним.

Инициатива Рейценштейна не была поддержана броненосцами, и тогда он предпринял отчаянную попытку увлечь за своими четырьмя крейсерами японские и тем самым облегчить участь броненосцев. Однако за «Аскольдом» последовал только «Новик», а «Диана» и «Паллада», имея ход не более 18 уз., повернули за отступавшими в Порт-Артур броненосцами. Впоследствии Рейценштейн писал: «Я решил «Аскольдом» жертвовать в случае необходимости, но прорвать кольцо и облегчить задачу другим». Редко упоминавшийся в исторической литературе бой крейсера «Аскольд» с двумя броненосными и семью бронепалубными крейсерами, так и не сумевшими преградить ему путь, относится к одному из замечательных событий в истории отечественного флота.

По-видимому, следует сказать несколько слов об этом корабле, Крейсер «Аскольд» был вторым кораблем из серии дальних разведчиков, построенных для нужд Дальнего Востока. Он строился вслед за «Варягом» по одному и тому же техническому заданию, но в отличие от головного корабля был существенно качественнее своего предшественника. Немецкая фирма «Германия» в Киле построила отличный корабль. Его водоизмещение составляло 5860 т, меньше, чему «Варяга», но немецкие судостроители сумели обеспечить ему хорошие ходовые качества, лучшую защиту и более удачное размещение пушек. Скорость крейсера на испытаниях превысила 23 уз., а при форсировании механизмов составила 24,5 уз.

Основным достоинством крейсера были его надежные машины и котлы (Шульца — Торникрофта). Бортовой залп «Аскольда» был на одну 152-мм пушку больше, чем у «Варяга», и уступал в этом отношении только «Богатырю», имевшему восемь пушек в бортовом залпе. Пушки «Аскольда» имели щиты, однако всего 25-мм толщины. Такая защита была много слабее имевшейся на «Богатыре», но лучше, чем на «Варяге», где щитов вообще не было.

«Аскольд» отличался и еще одной особенностью — он, единственный в русском флоте, имел пять труб. Наличие такого количества труб, почти «фабричной» длины, казалось, должно делать корабль хорошей мишенью. Однако кажущийся недостаток оборачивался преимуществом Дело в том, что корабли с угольным отоплением котлов, вернее их скорость, зависели от качества тяги. Высокие трубы лучше ее обеспечивали и тем самым давали возможность достичь большую скорость. Наличие пяти труб в то же время обеспечивали своеобразный «резерв». При потере одной из труб ходовые качества если и уменьшались, то не в той степени, как потеря трубы на двух- или трехтрубном корабле (их было большинство в русском флоте), не говоря уж об однотрубном. (Максимальное число труб — семь имели недостроенные линейные американские крейсера типа «Саратога».)

Вернемся, однако, к бою 10 августа. Итак, подняв на фок-мачте сигнал «следовать за мной», «Аскольд» направился на прорыв. Ему преградил дорогу броненосный крейсер «Асама», за которым следовал, несколько отстав, 5-й отряд японских крейсеров. На «Асама» и сосредоточил огонь русский крейсер. В вахтенном журнале «Аскольда» записано: «Вскоре на "Асама" произошел пожар, вследствие чего, вероятно, "Асама" увеличил ход и стал удаляться». Вообще следует отметить, а это заметили все участники той войны, что при попадании в свой корабль японцы начинали нервничать и отступали.

После отступления «Асамы» появилась надежда на успешный прорыв в юго-западном направлении, но там находился 3-й отряд японских крейсеров во главе с броненосным крейсером «Якумо». За «Аскольдом», как уже говорилось, последовал только «Новик». Возникает вопрос, почему Рейценштейн форсировал ход и оторвался от «Паллады» и «Дианы», имевших не более 18 уз.? Перед боем командующий крейсерами отдал приказ действовать по способности и обеспечить прорыв во Владивосток хотя бы одного крейсера (преимущество в крейсерах у Японии было подавляющее, и даже такой исход был маловероятен). Вот что пишет по этому поводу Рейценштейн: «План прорыва был выработан заранее и каждому командиру был известен. Все внимание должно быть направлено на неприятеля- терять нельзя было ни секунды- Крейсера пойдут на прорыв». И далее:«- удастся их собрать наутро — хорошо, не удастся — каждый знает, как ему поступить».

Дистанция с крейсером «Якумо» сокращалась, и он открыл интенсивный огонь из 203-мм орудий носовой башни и из 152-мм пушек. К нему присоединились крейсера 6-го отряда «Сума», «Акаси», «Акицусима» и «Идзуми», а сзади приближался отряд адмирала Дева во главе с крейсером «Касаги». На «Аскольд» перенесли огонь крейсер «Ниссин» и корабли 5-го отряда. Корабль был окружен, и казалось, что его уничтожение есть дело нескольких минут. Однако недаром «Аскольд» считался счастливым кораблем — он сумел маневром и метким огнем противостоять противнику и уцелеть, хотя и ценой значительных повреждений. Следует также помнить, что крейсер пошел в бой, имея на две 152-мм и на две 75-мм пушек меньше штатного количества (их отдали на сухопутный фронт).

Броненосный крейсер «Якумо» представлял наибольшую опасность и находился ближе других. На нем и сосредоточил огонь русский корабль. Рейценштейн принял решение, если японский крейсер не отступит, сократить дистанцию до минимальной и атаковать неприятеля торпедами. Торпедные аппараты были изготовлены к выстрелу, но стрелять из них не пришлось. Точный огонь «Аскольда» вызвал пожар на «Якумо» и тот отступил, освободив дорогу. Попутно получил повреждение еще один крейсер японцев, предположительно «Такасаго». Рейценштейн не стал завершать торпедную атаку, так как следовавший за ним «Новик» еще находился в конце японских крейсеров и требовал поддержки.

Прорвавшись сквозь кольцо японских крейсеров, «Аскольд» был атакован японскими миноносцами. Атака японцам не удалась, попаданий в русский крейсер торпедами не было, а один миноносец получил попадание 152-мм снарядом и был сильно поврежден. Однако на этом бой не закончился, так как в дело вступили крейсера 6-го отряда. «Аскольд» открыл огонь по крейсеру «Сума» и тот, получив попадание, отступил. Путь во Владивосток был свободен. Однако попасть туда крейсеру было не суждено: потери в артиллерии, пробоины и повреждения котлов сделали это невозможным

Из всех 152-мм пушек могли действовать только четыре. У одной был оторван ствол, другие имели повреждения механизмов вертикального наведения. Некоторые имели большое «проседание» после выстрела, и их приходилось накатывать вручную. Корабль фактически лишился двух труб, а в котле № 8 осколками пробило кожух и перебило несколько водогрейных трубок. Котел № 11 вышел из строя. Кроме того, корабль получил четыре подводных и шесть надводных пробоин. Из личного состава были убиты 11 человек и ранено 48.

После таких повреждений корабль не мог продолжать прорыв и поэтому направился в нейтральный порт. Повреждения, которые получил крейсер, требовали докового ремонта, а доки находились в ближайшем порту — Шанхае. Поскольку за положенные 48 часов произвести ремонт было невозможно, то под давлением Японии крейсеру пришлось разоружиться. Впрочем, если бы он и попытался уйти из порта, то ему вряд ли удалось бы это сделать, так как его сторожили броненосный крейсер «Токива» и два легких — «Нанива» и «Нийтака», а скорость «Аскольда» (не более 15 уз.) делала невозможным оторваться от противника.

«Новик», прорвавшийся сквозь кольцо японских кораблей, вначале потерял своего флагмана из виду, но после того как «Аскольд» сократил скорость до 12 уз, он догнал его. Однако скоро стал опять отставать. Рейценштейн считал, что более быстроходный «Новик» сможет отдельно скорее прорваться во Владивосток, и не стал его ожидать. Фактически состояние котлов и механизмов «Новика» оставляли желать лучшего, и ему для осмотра холодильника пришлось уменьшить ход, поэтому он и отстал от флагмана. Плохое состояние корабля объясняется тем, что во время службы в Порт-Артуре крейсер нес значительную нагрузку, находясь почти все время в 40 мин готовности.

Капитан 2-го ранга Шульц, командир «Новика», решил прорываться во Владивосток, но так как запасов угля на весь путь ему не хватало, то он зашел в Киао-Чао на бункеровку. Пополнив запасы угля, в ночь на 12 августа крейсер направился во Владивосток. Командир крейсера опасался, что в Корейском проливе его поджидают превосходящие силы японцев, и направился вокруг Японии. Прорыв через южные проливы для легкого бронепалубного и слабо вооруженного крейсера действительно был маловероятен, тем более он не имел последнего средства слабого — скорости.

По своему назначению «Новик» являлся ближним разведчиком. Это был очень удачный корабль. Его так же, как и «Аскольд», построили в Германии на верфи «Шихау». Водоизмещением в 3000 т и скоростью в 25,6 уз., он занимал промежуточное место между эсминцем и крейсером. Его шесть 120-мм пушки по мощности залпа значительно (более чем в два раза) уступали мощности залпа равных ему по водоизмещению японских кораблей. Однако как разведчик и защитник броненосцев от торпедных атак он был незаменим. В бою же с другим легким крейсером он имел мало надежды на успех. Однако в бою 10 августа он значительных повреждений не получил (три надводные пробоины, двое убитых и один ранен) и был готов выполнить приказ и следовать во Владивосток.

Во время пути вокруг Японии крейсер был обнаружен, и на его перехват были направлены два быстроходных крейсера — «Читосе» и «Цусима». Каждый из них был сильнее «Новика». В Корсаковском порту на Сахалине, куда «Новик» зашел на бункеровку, он был обнаружен японским крейсером. Возможно, «Новику» и удалось бы добраться до Владивостока, если бы его не задержала погрузка угля. Порт не имел нужного оборудования, и грузить уголь приходилось буквально ведрами. Здесь его и настиг крейсер «Цусима».

Против шести 120-мм пушек русского крейсера японский имел столько же, но 152-мм. В бою, продолжавшемся 45 мин, оба противника получили серьезные повреждения. «Цусима» отступил, но на подходе был другой, гораздо более мощный «Читосе». «Новик» получил три подводные пробоины и принял много воды. Были и другие повреждения. Из его экипажа выбыло, правда, всего двое убитыми и семнадцать ранеными. Но тем не менее командир Шульц принял решение затопить корабль на рейде. Корабль был затоплен на малой глубине — палуба и надстройки находились над водой. Часть артиллерии крейсера сняли и установили на берег для зашиты порта. Видимо, Шульц рассчитывал, что Корсаковский порт не будет захвачен Японией и после войны корабль можно будет легко поднять. Однако этому сбыться было не суждено.

Крейсер «Диана» вначале последовал за броненосцами, однако после 20 час с наступлением темноты изменил курс и пошел на юг. Удачно избежав торпедных атак японских миноносцев, в сопровождении миноносца «Грозовой» «Диана» благополучно прибыл в Сайгон, решив, что французские власти отнесутся к русскому кораблю благосклоннее, чем китайские. «Грозовой» интернировался в Шанхае. Эта же участь постигла и «Диану».

Могла ли «Диана», исправив повреждения и получив уголь, направиться во Владивосток или прямо в Россию навстречу 2-й Тихоокеанской эскадре? Вопрос довольно сложный. Повреждения, которые получил крейсер 10 августа, были не столь велики, невелика была и убыль людей (10 убитых и 17 раненых). Скорее всего, командир крейсера не хотел рисковать и предпочел интернировать корабль

По-другому поступил его старший офицер капитан 2-го ранга В. Семенов. Он сумел выбраться из Сайгона, добраться до России и войти в состав штаба адмирала 3. Рожественского, чтобы еще раз подраться с японцами. С ним он находился и на «Суворове», и вместе с ним попал в плен. (В. Семенов — автор нескольких работ, посвященных Русско-японской войне, не потерявших интереса у читателей и до настоящего времени.)

Последний русский крейсер «Паллада», участвовавший в бою 10 августа, вернулся вместе с броненосцами в Порт-Артур. В нейтральные порты пришли броненосец «Цесаревич» и три миноносца, Миноносец «Бурный» у Шантунга сел в темноте на скалы. После тщетных попыток сняться с камней он был взорван командой. Остальные корабли вернулись в Порт-Артур, где все погибли под снарядами осадной японской артиллерии. Самостоятельно покончил с собой только броненосец «Севастополь». После многочисленных атак японских миноносцев, имея ряд повреждений, он был затоплен в бухте Белый Волк

Перед самой сдачей крепости шесть последних миноносцев со знаменами и секретными документами прорвались в нейтральные порты На грунте внутренней гавани остались лежать броненосцы «Ретвизан», «Пересвет», «Победа» и «Полтава», крейсера «Паллада» и «Баян», а также несколько небольших кораблей и судов, и среди них транспорт «Ангара», бывший одно время вспомогательным крейсером Все они были подняты японцами и вошли в состав их флота.

Скажем коротко о судьбе русских крейсеров, затопленных и поднятых японцами. Первым из крейсеров, оказавшимся в составе японского флота, стал затопленный в Чемульпо «Варяг». При отливе борт крейсера выступал над водой. Японцы сняли с него орудия и часть другого оборудования с помощью спасательных судов «Санто-мару» и «Кито-мару». Сам крейсер был поднят 8 августа 1905 года и своим ходом сумел дойти до Иокосука, где стал на капитальный ремонт, продолжавшийся до 1907 года. Подъем крейсера обошелся японцам в 1 миллион иен.

После переоборудования и введения в строй корабль получил название «Сойя». Частично корабль был перевооружен, его 75-мм пушки были заменены на 76-мм, 152-мм оставлены прежними. Было оставлено также два торпедных аппарата. Корабль в японском флоте использовался в качестве учебного. Во время Первой мировой войны он был выкуплен русским правительством и отправлен для усиления Северной флотилии. Однако состояние корабля было не лучшим, и его отправили на ремонт в Англию.

После революции корабль был фактически захвачен Англией и вскоре отправлен на слом. Недалеко от побережья Шотландии при буксировке корабль наскочил на скалы. Летом 1923 года английская фирма, купившая «Варяг», сделала попытку снять его с камней, но это ей не удалось. Тогда она попыталась отделить кормовую часть вместе с машинным отделением Не удалось и это. Поэтому принято решение разобрать корабль на месте крушения. К 1925 году с корабля с помощью взрывчатки и газорезки сняли все, до чего смогли добраться. Остатки корабля были брошены.

Крейсер «Новик», затопленный экипажем у Корсаковского порта на Сахалине, достался вместе с южной частью Сахалина японцам в июле 1905 года, то есть почти через год после его затопления. Спасательные работы продолжались еще примерно год. Наконец в июле 1906 года корабль был поднят и отбуксирован в Иокосуку. В декабре того же года крейсер вошел в строй японского флота под названием «Судзуя». Ремонт, который произвели японцы, вызывает некоторое удивление. С корабля сняли носовое котельное отделение (4 котла) и переднюю трубу. Бывший самый быстроходный крейсер мира лишился своего главного преимущества — скорости. Корабль, ставший прототипом целой серии английских «скаутов», превратился в рядовое посыльное судно с 20 уз. скоростью. (По типу «Новика, кроме Англии, был построен ряд кораблей в Германии и России — «Жемчуг» и «Изумруд».)

Было изменено и его вооружение. В оконечностях поставили две 152-мм пушки, оставив четыре 120-мм по бортам на спонсонах. Кроме них установили четыре 76-мм и восемь пушек меньшего калибра. Однако бывший самый активный крейсер порт-артурской эскадры прослужил недолго. В апреле 1913 года его исключили из списков флота и сдали на слом

«Баян», затонувший во внутренней гавани Порт-Артура от попадания 280-мм снарядов осадной артиллерии в январе 1905 года, попал вместе с крепостью в руки японцев. Через год он был поднят и до 1908 года находился на ремонте в Майдзуру. В состав японского флота он вошел как броненосный крейсер под названием «Азо». Вначале его вооружение оставалось прежним, изменилось только число и калибр противоминной артиллерии. Теперь на нем было установлено шестнадцать 76-мм пушек В 1913 году башни с 203-мм пушками сняли и вместо них установили два 152-мм палубных орудия.

Этот корабль служил в составе японского флота дольше всех захваченных русских кораблей. В 1920 году его переклассифицировали в минный заградитель. Корабль мог теперь принимать до 420 мин В 1930 году его вывели из состава военного флота и переоборудовали в минный блокшив. В дальнейшем старый корабль использовался в качестве плавучей мишени и был потоплен во время учебных стрельб в августе 1932 года снарядами тяжелого крейсера «Миоко».

Последним трофейным крейсером, вступившим в строй японского флота, стала «Паллада», также затопленная в Порт-Артуре осадной артиллерией. Она долго ремонтировалась и вступила в строй только в 1910 году в качестве учебного корабля. Крейсер теперь носил название «Цугару» и был вооружен восемью 152-мм и двадцатью двумя 76-мм пушками. В 1920 году крейсер переоборудовали в минный заградитель. С корабля сняли часть пушек, и он стал способным принимать до 300 мин заграждения. В 1922 году его исключили из состава военного флота и стали использовать как мишень. В мае 1924 года бывшая «Паллада» была потоплена во время маневров японскими самолетами.

Последние уцелевшие крейсера порт-артурской эскадры — «Аскольд» и «Диана» — дождались конца войны в нейтральных портах, а затем перешли:«Аскольд» — во Владивосток, где вошел в состав Сибирской флотилии, а «Диана» — на Балтику. В дальнейшем оба крейсера участвовали в Первой мировой войне.

А теперь наступила очередь рассказать о боевой деятельности крейсеров Владивостокского отряда. Напряженная обстановка на тихоокеанском театре заставила командование русской эскадры выделить четыре наиболее сильных крейсера в самостоятельный отряд, базирующийся во Владивостоке Командование здраво оценило возможности русских броненосных крейсеров, малоприспособленных для действия в составе эскадры, и поставило им задачу действовать на коммуникациях в Японском море и Тихом океане с целью отвлечения на себя части японских броненосных крейсеров.

Решение было, безусловно, правильным Во-первых, отвлекая на себя, по крайней мере, четыре броненосных крейсера, Владивостокский отряд уменьшал превосходство главных сил Японии в Желтом море. Во-вторых, нарушение коммуникаций усложняло снабжение сухопутной армии, целиком зависящей от морских перевозок. В-третьих, русские броненосные крейсера прикрывали собственное побережье. В состав Владивостокского отряда вошли броненосные крейсера «Рюрик», «Россия» и «Громобой». В качестве дальнего разведчика отряду был придан легкий бронепалубный крейсер  «Богатырь». Кроме этих кораблей во Владивостоке находился вспомогательный крейсер «Лена» и девять небольших миноносцев от 76 до 174 т водоизмещения, в основном старой постройки. Новых миноносцев было всего четыре. Недостатком минной флотилии, помимо малой мореходности, была недостаточная скорость не более 17 — 20 уз. Во Владивостоке также находились четыре небольших, 300 — 800 т, вооруженных транспорта, малопригодных даже для несения дозорной службы из-за их невысокой скорости в 11 — 12 уз.

Русские броненосные крейсера строились в период, когда основным противником считалась Англия, и предназначались действовать на коммуникациях в качестве «истребителей торговли». Для этой же цели были построены и корабли серии «Диана». Считалось, что для крейсерских операций главным должны являться автономность и мореходность, то есть способность находиться достаточно долго в море и действовать при любых погодных условиях. Этим требованиям русские броненосные крейсера отвечали полностью.

Основным же их недостатком была слабая зашита и неудачное расположение пушек. Имея равное число с японскими броненосными крейсерами 203-мм орудий, русские корабли уступали им в мощности бортового залпа, так как половина пушек находилась на нестрелявшем борту. Бортовое расположение и слабое броневое прикрытие артиллерии было следствием распространенной в то время идеи безбронного крейсера. Кроме этого, крейсера «Россия» и «Громобой» имели по две пушки 152-мм калибра, расположенных в оконечностях (так называемые «погонная» и «ретирадная»). Эти пушки имели очень малый сектор обстрела и не участвовали в бортовом залпе. Таким образом, любой русский броненосный крейсер значительно уступал любому японскому как в броневой защите, так и в массе бортового залпа.

Броненосный крейсер «Богатырь» был лучшим легким крейсером русской эскадры и превосходил любой японский легкий крейсер и по скорости, и по мощности залпа. Хорошо была защищена и его артиллерия: четыре пушки главного калибра (152-мм) находились в двух башнях, расположенных в оконечностях корабля, четыре — в броневых казематах и четыре — за щитами. Кроме них крейсер имел еще двенадцать 75-мм и столько же малокалиберных пушек Вспомогательный крейсер «Лена» (бывший пароход Добровольного флота «Херсон») водоизмещением в 10 000 т обладал хорошей скоростью в 19,5 уз. и имел по шесть 120-мм и 75-мм пушек.

Телеграмма о начале войны из Порт-Артура пришла ночью 9 февраля. Крейсерам предписывалось, действуя с «должной смелостью и осторожностью», немедленно выйти в море, чтобы нанести «чувствительный удар сообщениям Японии с Кореей». С помощью ледокола «Надежный», взломавшего лед вокруг кораблей, крейсера отряда вышли в море. Главной задачей, сформулированной в последней инструкции наместника адмирала Е. Алексеева, было отвлечение японских крейсеров в северную часть Японскою моря. Успех операции зависел от «предприимчивости наших крейсеров и решительности их действий», — говорилось в инструкции.

Действовать предполагалось только всем отрядом Нахождение в базе разрешалось только на время пополнения запасов, которые надлежало заблаговременно подготовить к очередному выходу в море. Районом крейсерства назначался выход в Японское море из Сангарского пролива.

В первом походе 11 февраля был остановлен и потоплен транспорт «Наканоура-мару» (1084 т) с грузом продовольствия для японской армии в Корее. Экипаж транспорта был принят на «Громобой». Переход к Гензану успеха не принес сильные шторма, общее обледенение кораблей, а, главное, образование льда в каналах орудий вынудили отряд вернуться во Владивосток

Второй поход к побережью Кореи также не принес успеха: судов противника обнаружено не было. Выход русских крейсеров вызвал ответные действия со стороны японцев (чего и добивалось русское командование).

4 марта отряд японских броненосных крейсеров в составе «Идзумо», «Адзума», «Асама», «Якумо», «Ивате» и легких крейсеров «Касаги» и «Иосино» обстреляли Владивосток. Обстрел велся с дистанции 45 кабельтовых вне дальности крепостной артиллерии. Результаты обстрела были ничтожными.

Русские крейсера вышли для противодействия японским с большим запозданием, и боевого столкновения не состоялось. Задержка с выходом объясняется тем, что бухта была покрыта льдом, развернуться в котором кораблям было затруднительно. Вдобавок «Громобой» под напором льда навалился на «Россию». Пока разводили эти корабли, японцы, выпустив в общей сложности до 200 снарядов, успели уйти. Не совсем удачные первые операции отряда привели к тому, что командование заменило капитана 1-го ранга Рейценштейна, командующего отрядом, на контр-адмирала К. Иессена.

Первый выход под флагом нового командующего отряд совершил 23 апреля. В походе участвовали «Россия», «Громобой» и «Богатырь», а также два небольших миноносца. Целью похода было нанесение удара по Гензану. Несмотря на то что поход проходил в условиях сильного тумана, корабли сохраняли радиомолчание. Японцы его не соблюдали, что позволило избежать встречи с отрядом адмирала Камимура.

25 апреля отряд подошел к Гензану, и миноносцы были отправлены для осмотра бухты. В Гензане был обнаружен и потоплен торпедой японский транспорт «Гойо-мару». На следующий день в море был перехвачен и потоплен еще один транспорт «Хагинура-мару», после чего оба миноносца были отправлены во Владивосток, а крейсера направились к Сангарскому проливу.

Целью перехода к берегам Японии был обстрел порта Хакодате. На переходе был обнаружен транспорт «Кинсю-мару», перевозивший в Корею солдат. На предложение сдаться и перейти на русские крейсера японские солдаты ответили отказом и даже пытались оказать сопротивление, открыв ружейный огонь. Транспорт был потоплен торпедой с «России». Узнав от пленных о нахождении в море отряда адмирала Камимура, Иессен принял решение вернуться во Владивосток. Рейд русских кораблей вызвал ответную реакцию со стороны японцев, и в ночь на 29 апреля перед Владивостоком было выставлено минное заграждение. Это было серьезным препятствием, так как тральщиков во Владивостоке не было, и к борьбе с минной опасностью приходилось прибегать к импровизации, порой довольно кустарной.

15 мая Владивостокский отряд понес существенную потерю Крейсер «Богатырь» под флагом Иессена, возвращавшийся из залива Посвет в густом тумане, вследствие грубой ошибки в счислении выскочил на камни мыса Брюса в Амурском заливе Аварию усугубило то, что крейсер шел с недопустимо большой скоростью в 10 уз. В результате форштевень был свернут на сторону, ряд отсеков пробит, были разрушены некоторые внутренние помещения. Вошедшие внутрь корпуса скалы не давали возможности снять корабль немедленно.

Положение корабля стало почти безнадежным Японцы, в силу значительного преимущества в кораблях, могли беспрепятственно добить поврежденный корабль. Его спасло то, что в это же время японский флот понес значительные потери под Порт-Артуром, и японцам было просто не до него. Тем более, не испытывая недостатка в шпионах во Владивостоке, они прекрасно знали о плачевном состоянии «Богатыря». Однако много позже крейсер был все же снят с камней и поставлен в док на ремонт, но в боевых действиях он участия уже не принимал.

Следующий выход в море отряд под командой контр-адмирала Безобразова совершил 12 июня. На этот раз крейсера отправились в южную часть Японского моря к Корейскому проливу. На третий день крейсерства к юго-западу от Симоносекского пролива были обнаружены два войсковых транспорта. Один из них, «Идзумо-мару», был обстрелян и потоплен (с него успели снять 100 человек). Другой, из-за нерешительных действий адмирала, сумел оторваться и уйти. Крейсера вернулись к Симоносекскому проливу, где обнаружили еще два японских транспорта. Один из них, «Хитачи-мару» (под командой англичанина), пытался таранить «Громобой». Однако он был обстрелян, подожжен и добит торпедой. На нем погибло до 1000 солдат и осадная артиллерия из восемнадцати 280-мм гаубиц, предназначенных для обстрела Порт-Артура Второй транспорт, «Садо-мару», был торпедирован. Считая, что попаданий двух торпед достаточно, крейсера не стали дожидаться, пока он затонет, и ушли, так как опасность встречи с превосходящими силами противника стала весьма реальной. Однако транспорт уцелел. Последней добычей того рейда стал английский пароход «Аллантон», следовавший с грузом угля в Японию. Он был отправлен с призовой командой во Владивосток.

28 июня отряд из восьми миноносцев в сопровождении вспомогательного крейсера «Лена» совершили набег на Гензан. В порту было потоплено несколько небольших судов. Рейд стоил потери миноносца № 204. При выходе из гавани он получил повреждение рулевого устройства, в результате чего миноносец с положенным на борт рулем не мог двигаться сам Буксировать его было также невозможно. После снятия орудий он был затоплен.

Вышедшие вместе с миноносцами броненосные крейсера «Россия», «Громобой» и «Рюрик» направились к Корейскому проливу. В районе острова Цусима русский отряд обнаружил четыре японских броненосных крейсера и четыре легких. Это были отряды адмиралов Камимура и Уриу. При них находился посыльный корабль «Чихайя». Учитывая превосходство противника, командир отряда адмирал Безобразов решил уклониться от боя и повернул на север. Неприятель начал преследование и открыл огонь с дистанции, превышающей дальность огня. Недовольство действиями адмирала Камимура против русских крейсеров было велико, и стрельба с дальней дистанции была, по-видимому, «симуляцией бурной деятельности».

Не догнав русские корабли, японский командующий прекратил преследование и перепоручил атаку русских крейсеров своим миноносцам Атака восьми японских миноносцев не удалась и была легко отражена На следующий день отряд задержал и отправил с призовой командой во Владивосток английский пароход «Чентельхэм». (Пароход направлялся в Фусан с грузом леса для строительства железной дороги.)

17 июля отряд крейсеров под флагом адмирала Иессена направился к Сангарскому проливу, форсировав который он должен был нанести удар по японскому судоходству в Тихом океане. Вечером 19 июля крейсера «Россия», «Громобой» и «Рюрик» подошли к проливу. Иессен не решился форсировать пролив в темноте, над ним тяготела предыдущая авария с «Богатырем», а миноносцев, способных провести разведку, с собой не было. (Маяки горели всю ночь по условию мирного времени.)

На рассвете отряд вошел в пролив. Туманная погода способствовала тому, что японцы не сразу обнаружили русские корабли. Мощное течение (до 4 уз.) позволило форсировать пролив длиной в 60 миль всего за три часа. Береговые батареи не успели открыть огонь по крейсерам, а корабли береговой обороны, охранявшие пролив, разбежались, не оказав противодействия, и только делали видимость погони.

Удачный прорыв в Тихий океан давал возможность нанести внезапный удар по коммуникациям в районе Токийского залива. Однако Иессен начал методично «прочесывать» побережье, что дало возможность японцам предупредить свои суда и избежать больших потерь. Первым был задержан английский пароход «Самара». Трюмы его были пусты, и он был отпущен. Был освобожден и небольшой пассажирский пароход «Киодониуре-мару». На нем находилось около 50 пассажиров, в большинстве женщины и дети. Не желая подвергать риску их жизни, судно оставили в покое.

Было обнаружено несколько малых судов. Для ускорения их уничтожения было решено применить артиллерию. Вот тогда и стала ясной бесполезность чугунных снарядов, все еще находящихся на вооружении русских кораблей: они пробивали корпуса, не взрываясь и не вызывая даже пожара Первой крупной добычей стал германский пароход «Арабия». Его с призовой командой отправили во Владивосток

Спустившись к югу от Токийского залива, корабли отряда настигли английский пароход «Найт коммандер», груженный рельсами, мостовыми конструкциями и другим железнодорожным оборудованием. Пароход вместе с контрабандным грузом был потоплен. Тем временем на крейсерах обнаружилась нехватка угля, и отряд был вынужден направиться на север. По пути был захвачен с грузом контрабанды английский пароход «Калхасж С призовой командой он стал сопровождать крейсера

При подходе к Курильским островам отряд встретил сильный туман, делавший форсирование пролива опасным. Только «Калхас» сумел уловить «окно» в тумане и войти в Охотское море, а крейсера были вынуждены вернуться к Сангарскому проливу. Другого пути не было, так как уголь уже кончался.

29 июля отряд подошел к городу Хакодате и вошел в пролив. Теперь течение препятствовало движению кораблей Однако японских крейсеров поблизости не оказалось. Адмирал Камимура стерег русские крейсера к югу от Японии, предполагая, что они сделают попытку прорваться в Желтое море и соединиться с Порт-Артурской эскадрой Корабли береговой обороны не оказали противодействия. Крейсера вошли в Японское море, а 1 августа благополучно отшвартовались во Владивосток

Всего за время своего рейдерства русские крейсера потопили четыре шхуны, два небольших каботажных парохода и два парохода с контрабандным грузом Два транспорта были захвачены и доставлены во Владивосток Однако этот рейд, хотя и удачный, был всего лишь единичным эпизодом

11 августа адмирал Н. Скрыдлов получил приказ Е. Алексеева «Эскадра вышла в море сражаться с неприятелем, вышлите крейсера в Корейский пролив». Командующему отрядом адмиралу Иессену был указан район возможной встречи с Порт-Артурской эскадрой — параллель Фусана Сюда следовало подойти утром, крейсировать до 15 — 16 часов, после чего, в случае отсутствия эскадры, отойти полным ходом на север и возвратиться во Владивосток.

Утром 12 августа Владивостокский отряд из трех броненосных крейсеров вышел в море. У острова Циволько тралящий караван и миноносцы сопровождения были оглушены, а крейсера взяли курс на ют.

Чтобы не разойтись с Порт-Артурской эскадрой, крейсера построились в строй фронта с интервалом между кораблями в 20 кабельтовых. Ночью корабли шли кильватерной колонной, а с наступлением утра опять перестроились в строй фронта, увеличив интервал до 50 кабельтовых.

В 4час 30 мин отряд подошел к месту встречи, назначенному командующим. Спустя несколько минут после того как эскадра повернула на запад, увидели приближающиеся справа силуэты шедших с севера четырех кораблей. Надежда на то, что это свои корабли, быстро угасла. Идущий вторым в колонне был, безусловно, броненосный крейсер «Адзума». Этот крейсер, построенный во Франции, имел характерный силуэт. Его третья от носа труба была несколько смещена в корму. Подобного силуэта больше не имел ни один из кораблей.

Чтобы уйти подальше от Фусана (до него было не более 40 миль), русский отряд повернул на восток. Обнаружив друг друга, противники, как и положено по уставу, подняли на всех мачтах сгенговые флаги и изготовились к бою. В 5 час 10 мин дистанция сократилась до 60 кабельтовых, и японские крейсера открыли огонь. Русские корабли также ответили огнем из 203-мм пушек. Преимущество японцев, особенно в 203-мм пушках, было подавляющим. Против шести — на русских крейсерах (на «Рюрике» были старые 35-калиберные пушки), японцы на своих кораблях имели шестнадцать, вдобавок укрытые в башнях.

Флаг адмирала Камимура развивался на крейсере «Ивате». За ним шли «Адзума», «Токива» и концевым — «Ивате». Чтобы не позволить японским крейсерам выйти в голову отряда, русские корабли должны были увеличить скорость, но произошла необъяснимая задержка, и корабли продолжали идти с небольшой скоростью. Поэтому японский флагман значительно вырвался вперед, а русские корабли сосредоточили огонь на концевых крейсерах «Ивате» и «Токива». Эти корабли в те первые минуты боя получили ряд попаданий русских снарядов.

Однако преимущество японцев в артиллерии сказалось очень скоро, и русские крейсера были буквально засыпаны снарядами. Особенно сильно пострадал «Рюрик». Наименее бронированный, с минимальной (только броневые щиты) защитой артиллерии и обилием деревянных конструкций, он буквально исчезал в громадных столбах дыма и пламени.

В половине шестого большие повреждения от попадания 203-мм снаряда получила и «Россия». Снаряд почти полностью разрушил третью трубу, а осколки проникли в котельное отделение и повредили один из котлов. В результате тяга упала, что привело к резкому уменьшению скорости. Строй русских крейсеров нарушился.

Положение отряда Иессена усложнилось еще и тем, что с востока подходил отряд японских бронепалубных крейсеров адмирала Уриу — «Нанива» (флагман), «Такачихо» и «Нийтака». Русские корабли легли на обратный курс, на запад. Командующий русскими крейсерами не рискнул сделать поворот «все вдруг», чтобы не потерять управление отрядом (тогда «Рюрик» стал бы головным), и они сделали поворот последовательно. Этот маневр стал роковым

При последовательном повороте резко сократилась дистанция боя, и крейсера получили множество попаданий японских снарядов. Тогда следовавший концевым «Рюрик» и получил попадание в корму, разрушившее его рулевое управление. Тяжело был поврежден и «Громобой». Следует отметить, что в отличие от «России», где командиры орудий нестреляющего борта находились в укрытии, на «Громовое» все находились при орудиях, и поэтому потери в личном составе на этом крейсере были наибольшими. Рулевое управление на «Рюрике» исправить не удавалось, сумели только поставить его в нейтральное положение. Однако управление крейсера машинами не позволяло точно держать курс Крейсер рыскал и постепенно отставал от головных кораблей

В 6 час 30 мин, когда казалось, прорыв на север удался, русский флагман вынужден был повернуть на обратный курс и, прикрывая «Рюрик», попытался дать ему возможность исправить поврежденное рулевое устройство. Однако это не удавалось. Дальнейший бой представлял серию отчаянных попыток «России» и «Громобоя» отвлечь огонь противника на себя. В течение двух часов они держались около поврежденного «Рюрика», сделав шесть поворотов на коротких галсах.

Подобная тактика снижала эффективность огня русской артиллерии, зато давала преимущество японцам. Русские корабли терпели жестокое поражение, их борта были в пробоинах, а потери в людях стремительно возрастали. За время боя «Громобой» получил около шестидесяти попаданий. Особенно значительные повреждения пришлись на его кормовую часть в районе 203-мм пушек.

Помимо повреждений от огня противника крейсера несли также потери и от собственного Морского ведомства. Во время боя, особенно на дистанции около 60 кабельтовых, 152-мм пушки Кане выходили из строя. Их подъемные механизмы не выдерживали интенсивной стрельбы. В результате командорам и офицерам «в течение боя приходилось, прекращая стрельбу, заниматься аварийными ремонтами своих орудий, переворачивая в новое рабочее положение валики подъемных дуг или прямо снимая исправные детали с нестрелявших орудий другого борта».

Русские крейсера, по сравнению с японскими, имели и другие недостатки. На них не было базисных дальномеров Бара и Струда, и приходилось для определения дистанции стрельбы пользоваться примитивными угломерами Люжоля-Мякишева, пригодных только для стрельбы на близком расстоянии.

Другим важнейшим недостатком русских крейсеров были облегченные снаряды. Имея некоторое преимущество на малых дистанциях боя за счет большей начальной скорости и настильности, они его теряли при возрастании дистанции, и их пробивная способность становилась меньше, чем у более тяжелых. Это касается бронебойных снарядов. Зачем было делать облегченными фугасные снаряды — остается загадкой. Эффективность фугасного снаряда определяется массой заключенного в нем взрывчатого вещества, и начальная скорость роли не играет так же, как и настильность траектории. Величина последнего параметра имеет значение только на величину дистанции прямой наводки. При возвышении орудий на 10 или 15 градусов увеличение настильности на точность роли не играет.

Кроме этих недостатков следует отметить и совсем уже странное явление. На крейсерах в состав боекомплекта входило большое количество чугунных снарядов. Например, на «России» на каждое 203-мм орудие приходилось по 10 чугунных (из 164 снарядов), а на 152-мм орудие — 36 (из 170 снарядов). Японские фугасные снаряды значительно превосходили по качеству русские. Тонкостенные, большей массы, они были снабжены «шимозой», взрывчатым веществом более сильным, чем влажный пироксилин в русских снарядах.

Учитывая все эти факторы, результаты боя были очевидны — русские корабли должны были проиграть и погибнуть. На стороне японцев оказалась и погода. Почти штилевое море лишало русские корабли последнего преимущества. Более низкобортные японские крейсера при сильном волнении не могли бы использовать расположенные близко к поверхности орудия батарейной палубы. Зато спокойное море делало русские высокобортные и мореходные крейсера хорошей мишенью.

Тем не менее они продолжали сражаться, следуя заветам адмирала Нахимова: «Стреляйте до последнего мгновения, стреляйте, и, может быть, последний выстрел сделает вас победителем». И они стреляли. Около 7 часов на «Рюрике», как показалось с «России», справились с повреждением, и он стал удерживать заданный курс Однако спустя несколько минут он снова стал отставать, и два головных крейсера легли на обратный курс, снова прикрывая поврежденного товарища.

Положение становилось безвыходным, и надо было принимать решение. Оно было таким — попытаться увлечь за собой броненосные крейсера Камимура в надежде, что «Рюрик» сумеет отбиться от трех легких крейсеров. Надежды на то, что он сумеет исправить повреждение и самостоятельно вернуться во Владивосток, не было. Максимум на что можно было рассчитывать, было то, что «Рюрик» сумеет подойти к корейскому берегу и спасти команду.

«Россия» и «Громобой» взяли курс на север, японские броненосные крейсера последовали за ними. Упорное сопротивление русских кораблей, их желание подороже продать свою жизнь убедили японского адмирала в том, что победы ему не добиться. Тем более, и его крейсера получили немалые повреждения. Их основное оружие — башни с 203-мм пушками замолчали (кроме крейсера «Токива»). На флагманском «Идзумо» после попадания снаряда стволы орудий носовой башни упали на палубу. Остальные башни также молчали, получив повреждения или израсходовав снаряды. Около 9 часов вышел из строя поврежденный «Адзума». В 9 час 50 мин японские крейсера, сделав последнюю неудавшуюся попытку добить русские корабли, прекратили бой и легли на обратный курс

Пока японские броненосные крейсера преследовали «Россию» и «Громобой», поврежденный «Рюрик» отбивался от трех легких крейсеров адмирала Уриу. Оставшийся один, «Рюрик» уже не представлял серьезной боевой силы. Помимо разрушенного румпельного отделения и больших затоплений в кормовой части он имел около десяти подводных пробоин, а его надводный борт превратился в решето. Кормовые погреба 203-мм пушек были затоплены, и они, расстреляв имеющиеся при них снаряды, замолчали. Два котла из-за перебитых паровых труб были выведены из действия.

К находившемуся недалеко крейсеру «Нанива» присоединились «Такачихо» и «Нийтака». Они открыли по «Рюрику» огонь с дистанции в 40 кабельтовых, но ближе приближаться не рисковали. Почти лишенный своей артиллерии, громадный корпус крейсера представлял отличную мишень. Выбрав место, они безнаказанно поражали корму «Рюрика» продольными залпами. Когда дистанция до ближайшего японского корабля сократилась до 18 кабельтовых, была предпринята отчаянная попытка «Рюрика» применить таран, но она не удалась. С выходом из строя последнего орудия ничего не оставалось делать, как затопить корабль. Наскоро собранный «совет» из оставшихся в живых офицеров принял единогласное решение: «Корабль затопить, но не допустить его захвата». Был отдан приказ: «Открыть кингстоны». По погибавшему кораблю японцы продолжали вести огонь до тех пор, пока не стало окончательно ясно, что крейсер тонет. Вскоре он лег на борт и ушел под воду кормой вперед. Из 763 человек погибло 204 и среди них командир — капитан 1-го ранга Е Трусов. 204 человека было ранено. На других русских крейсерах потери в команде были также значительны. На «России» было убито 48 и ранено 165 человек, на «Громобое», соответственно, — 91 и 182 человека

После боя «Россия» и «Громобой», вернувшись во Владивосток, стали на ремонт. Результат боя показал бесполезность многочисленной мелкой артиллерии, поэтому часть 47 и 75-мм пушек была снята и заменена на шесть 152-мм пушек. Были переставлены и две (погонная и ретирадная) пушки на верхнюю палубу для усиления бортового залпа. Ремонт продолжался два месяца, после чего крейсера приступили к боевой подготовке. Однако долго заниматься ею не пришлось — «Громобой» в заливе Посвет «проехал» скулой по каменистой гряде и снова стал на ремонт, продолжавшийся до начала февраля 1905 года. После окончания ремонта «Россия» и «Громобой» совершили свой последний поход к берегам Японии. Их добычей стали четыре шхуны. (Вряд ли их стоимость окупила затраты на уголь, который израсходовали крейсера в походе.) Несчастья преследовали «Громобой» — вскоре он подорвался на мине и вышел из строя до конца войны.

Война закончилась, и крейсеры Владивостокского отряда были направлены на Сахалин со специальным заданием. Они должны были доставить солдат в порт Александровский. Из-за шторма кораблям пришлось зайти на рейд Де-Кастри. Здесь они получили приказ, не заходя во Владивосток, направиться в европейскую Россию. Неприветливо встретила отряд Балтика. Адмирал Иессен получил «неудовольствие» начальства. Ему припомнили все, в чем он был и в чем не был виноват. Не вспомнили только то, что из всего Тихоокеанского флота уцелели только эти три (не считая интернированных) крупных корабля. Иессен подал в отставку, а корабли стали на ремонт. Он был продолжительным. «Россия» вернулась в строй в 1909 году, «Громовой» — в 1911 году, «Богатырь» — несколько раньше. С броненосных крейсеров сняли бизань-мачты, усилили артиллерию и броневую защиту. Однако сильными кораблями они оставались только номинально. Тихоходные, высокобортные громадины превратились в отличные мишени для подводных лодок. Тем не менее все три корабля участвовали в Первой мировой войне в составе Балтийского флота.

Так закончилась первая фаза войны на море. Тихоокеанская эскадра была практически уничтожена Японцы получили полное господство на море. Однако трагедия русского флота на этом не закончилась. Как только началась война с Японией, российское правительство и морское командование стали готовить 2-ю Тихоокеанскую эскадру для усиления своего Дальневосточного флота. Однако ее формирование требовало времени, так как к началу войны в составе Балтийского флота находились в основном старые корабли. Черноморский флот в силу политических обстоятельств не мог способствовать своими кораблями усилению Тихоокеанской эскадры. Броненосцы типа «Бородино» или достраивались, или проходили испытания. Единственными новыми кораблями были те, что входили в отряд адмирала Вирениуса и были вынуждены в начале войны вернуться на Балтику. Тем не менее спешная подготовка 2-й Тихоокеанской эскадры началась. Достраивались два броненосца: «Орел» и «Князь Суворов», крейсера: «Олег», «Жемчуг», «Изумруд».

Направив все усилия на достройку, правительство не нашло достаточных средств для ремонта старых броненосцев и крейсеров, прибывших с Дальнего Востока в составе отряда адмирала Чухнина. Единственное, что было сделано, это установили дополнительно четыре 120-мм пушки на броненосец «Сисой Великий». На броненосце «Наварин» и броненосном крейсере «Адмирал Нахимов» артиллерия осталась прежней, образца 1877 года, стреляющей дымным порохом и с предельной дальностью не более 50 кабельтовых.

 2-я Тихоокеанская эскадра была сформирована только к сентябрю 1904 года, когда судьба 1-й Тихоокеанской эскадры была уже фактически решена. В ее состав вошли новейшие броненосцы «Князь Суворов», «Император Александр III», «Бородино», «Орел». Они составляли первый броненосный отряд. Во второй отряд вошли броненосцы «Ослябя», «Сисой Великий» и «Наварин», а также броненосный крейсер «Адмирал Нахимов». Количество крейсеров было очень мало — всего четыре вымпела. Из них относительно современным был только один — «Аврора», да и тот был не лишен ряда недостатков (отсутствие зашиты и недостаточное количество пушек главного калибра). Был еще старый крейсер «Дмитрий Донской», по количеству артиллерии достаточно сильный, но тихоходный и, несмотря на броневую защиту борта, не представлявший особой ценности именно как крейсер. Два последних — «Светлана» и «Алмаз» — были вооруженными яхтами, никогда и не предназначавшимися для боевых действий. Если «Светлана» имела приличную артиллерию из шести 152-мм и четырех 75-мм пушек, то «Алмаз» имел смехотворную — всего несколько 47 — 75-мм пушек, способных разве что противостоять невооруженному транспорту или служить «на посылках». Еще в состав эскадры вошли семь миноносцев типа «Бедовый» и несколько транспортов.

Личный состав эскадры оставлял желать лучшего. Вместо того чтобы пополнить экипажи кораблей за счет более опытных моряков, артиллеристов и механиков, в первую очередь из состава команд черноморских кораблей, экипажи сформировали из новобранцев и запасников. Кроме того, в состав команд включили значительное количество штрафников, что не могло не отразиться на состоянии дисциплины на кораблях. В ряде литературных источников приводится объяснение: черноморские моряки предназначались для экипажей кораблей, которые правительство намеревалось приобрести в Чили и Аргентине. Идея покупки семи броненосных крейсеров была соблазнительна, но под давлением Англии не состоялась. Офицерский состав эскадры был также не на высоте и в значительной степени состоял из молодых мичманов и прапорщиков по адмиралтейству, призванных по случаю войны из торгового флота.

Вот в таком составе и с такой командой эскадра 11 сентября 1904 года вышла из Кронштадта и направилась в Ревель. Здесь в ее состав вошли новый крейсер «Жемчуг» и миноносец «Прозорливый».

Затем она перешла в Либаву. После непродолжительной стоянки 2-я Тихоокеанская эскадра 15 октября, наконец, направилась на Дальний Восток. Ее вел вице-адмирал 3. Рожественский (это звание он получил уже во время движения эскадры). В Скагене, где корабли приняли запас угля, эскадра разделилась на шесть отрядов для следования Северным морем. Один из отрядов, включавший четыре новейших броненосца и транспорт «Анадырь», вел сам командующий. Вот с ним и произошел неприятный инцидент, вошедший в историю под названием «Гулльского». Адмирал Рожественский получил неверные сведения от военного агента о якобы находящихся в Северном море японских миноносцах. Кроме того, с плавучей мастерской «Камчатка» поступило паническое сообщение о том, что она атакована миноносцами (числом до восьми). Рожественскому ничего не оставалось делать, как дать сигнал отряду «отражать атаки миноносцев».

Ночью 23 октября отряд броненосцев проходил в районе Доггер-банки, известном своими рыбными промыслами. Сигналы рыболовецких судов были ошибочно приняты за сигналы противника. Корабли открыли боевое освещение и огонь. В течение десяти минут одно судно было потоплено, еще четыре получили повреждения. Панику на броненосцах усугубило еще и то, что рядом оказались другие корабли (отряд крейсеров адмирала Энквиста — «Аврора» и «Дмитрий Донской»). Они направили свои прожекторы на броненосцы и в ответ получили несколько попаданий. На «Авроре» один человек был убит и один ранен. Возник международный скандал, еще более осложнивший положение 2-й эскадры.

Если до этого события движение русской эскадры встречало глухое противодействие со стороны Англии, то теперь мировая общественность была настроена против России весьма сильно. Особенно возмущалась пресса тем, что корабли эскадры не оказали помощь пострадавшим рыбакам. Однако дело было довольно скоро улажено. Россия выплатила полностью компенсацию за нанесенный ущерб и жертвы, однако и после этого на всем пути в Атлантике ее сопровождал «эскорт» английских крейсеров. Вернее, это был конвой.

По поводу «Гулльского инцидента» можно добавить и еще кое-что. Броненосцы при ночной панике и неразберихе за 10 минут сумели перекалечить пяток малых суденышек, представлявших небольшую по размерам цель, чем миноносец. Это говорит о том, что русские артиллеристы не так уж плохо стреляли, во всяком случае, на момент выхода из России.

Пройдя Бискайский залив и обогнув Испанию, эскадра собралась в Танжере, Здесь она разделилась на два отряда. Один, включавший новые броненосцы в сопровождении крейсеров «Адмирал Нахимов», «Аврора» и «Дмитрий Донской», пяти транспортов и госпитального судна «Орел», пошел вокруг Африки. Осадка новых броненосцев не позволяла им пройти Суэцким каналом Остальные корабли под командой контр-адмирала Фелькерзама пошли через Средиземное море.

Местом сбора был остров Мадагаскар, входивший во владения Франции. 29 декабря эскадра Рожественского прибыла на Мадагаскар, где узнала о падении Порт-Артура и гибели остатков 1-й Тихоокеанской эскадры Теперь 2-й эскадре предстояло одной пытаться завоевать господство на море. Сил для этого было явно недостаточно. 14 февраля к эскадре присоединились два крейсера под командой капитана 1-го ранга Добротворского «Олег» и «Изумруд», два вспомогательных крейсера «Рион» и «Днепр», и два миноносца. Этого было недостаточно, и на Балтике стали спешно собирать все, что могло плавать.

Была сформирована 3-я Тихоокеанская эскадра под командой контр-адмирала Н. Небогатова. В ее состав вошли старый броненосец «Император Николай I» (со старыми пушками), три броненосца береговой обороны типа «Адмирал Ушаков» и старый крейсер (спуска на воду 1883 г.) «Владимир Мономах». Больше послать было нечего. Броненосец «Слава» (типа «Бородино») не был достроен, а крейсера «Память Азова» и «Адмирал Корнилов» находились в ремонте. Впрочем, была идея создать и 4-ю эскадру из перечисленных кораблей, добавив к ним еще один старый броненосец «Император Александр II». Но до этого дело не дошло.

Эскадра Небогатова вышла с Балтики 16 февраля. Однако адмирал Рожественский не стал ее дожидаться у Мадагаскара. 18 марта он вывел эскадру в море и направился на Дальний Восток Эскадре Небогатова было назначено место встречи у берегов Индокитая. Длительная стоянка у Мадагаскара не способствовала повышению боеготовности кораблей. Учебных стрельб было недостаточно, упала дисциплина. Офицеры, за малым исключением, относились к своим обязанностям, что называется, «спустя рукава». Уровень подготовки» в первую очередь артиллеристов, упал. Там, где он был на должном уровне, все было в порядке. Например, крейсера «Владимир Мономах» и «Аврора» в смысле качества подготовки артиллеристов были на высоте, что проявилось в полной мере во время Цусимского сражения. Но, как говорится, «одна ласточка не делает весны», и общий уровень подготовки даже по сравнению с тем невысоким, с каким корабли покинули Балтику, значительно снизился. Кроме того, за счет сильного обрастания значительно снизилась скорость кораблей (кроме обшитых медью в подводной части).

9 мая в Южно-Китайском море в бухте Ван-Фонг 2-я и 3-я Тихоокеанские эскадры объединились. Теперь в составе соединенной эскадры стало 12 броненосных кораблей, столько же, сколько и у японцев. Разница была лишь в том, что японские корабли были однородны по составу и более быстроходны, в то время как русские корабли представляли сборище весьма разношерстное. Но если подходить формально, то русская эскадра выглядела даже солиднее японской по числу крупных орудий. На русских кораблях было 26 пушек 305-мм калибра и 15 пушек 254-мм, против 16 и 1, соответственно, на японских кораблях.

Что касается средней артиллерии, то тут было полное превосходство японцев. Если говорить только о главных силах, броненосных кораблях, то у русских было всего в бортовом залпе восемь 203 — 229-мм пушек против тридцати у японцев. Большое преимущество было у японцев и в 152-мм пушках: 46 — у русских и 80 — у японцев. Суммарный вес залпа русских двенадцати броненосных кораблей был несколько весомее японского, однако за счет большей скорострельности эта разница не только уравнивалась, но и давала известное преимущество японцам

Что касается крейсерских сил, то тут преимущество было на стороне Японии подавляющим Они имели четыре отряда по четыре корабля в каждом. В их число входил и старый броненосец береговой обороны «Чин-Иен». В состав русской эскадры крейсеров входили новейший хороший крейсер «Олег», достаточно сильный, хотя и с незащищенной артиллерией «Аврора», два старых крейсера «Дмитрий Донской» и «Владимир Мономах», две яхты «Светлана» и «Алмаз» и вспомогательный крейсер «Урал». Последний имел всего две 120-мм и несколько 47 — 75-мм пушек, и боевая ценность его была невелика Он и две яхты составляли так называемый разведочный отряд. В состав эскадры входили еще четыре вспомогательных крейсера Они были отделены от эскадры и пошли в назначенный им район для ловли контрабанды.

Вот в таком составе и встретились противники 27 мая 1905 года в Цусимском проливе. Русская эскадра была обнаружена на подходе к Цусимскому проливу на рассвете японским вспомогательным крейсером «Синано-мару», о чем было немедленно доложено адмиралу Того, который находился с главными силами у Мозампо. Обнаружить русскую эскадру было несложно. 38 кораблей и судов занимали огромное пространство, а система разведки у японцев (около 30 вспомогательных крейсеров) была неплохо налажена. Получив сообщение от разведчика, японский флот уже через два часа был в море. В семь часов утра русскую эскадру обнаружил еще один японский корабль — легкий крейсер «Идзуми». С этого времени русские корабли шли под постоянным наблюдением японцев.

Примерно в 10 часов появился отряд легких крейсеров адмирала Дева в составе; «Касаги», «Читосе», «Отова» и «Нийтака». Отряд приблизился на дистанцию в 40 кабельтовых. В 11 час 10 мин с броненосца «Орел» был произведен первый выстрел по крейсеру «Касаги». Японские корабли отвернули. (А. Новиков-Прибой, описывая Цусимское сражение, указывает, что перед появлением отряда адмирала Дева были обнаружены другие корабли: крейсера «Мацусима», «Ицукусима», «Хосидате» и броненосец береговой обороны «Чин-Иен».) В13 час 40 мин появились главные силы японцев: четыре броненосца и восемь броненосных крейсеров.

Если сравнить эскадры противников, руководствуясь только классами кораблей, то получается, что японский флот был в основном крейсерским: двадцать три крейсера, считая броненосные, и всего пять броненосцев (один береговой обороны). Соотношение классов в русской эскадре было иным: восемь броненосцев, три броненосца береговой обороны, всего один устаревший броненосный крейсер и восемь бронепалубных и полуброненосных крейсеров.

О Цусимском бое написано и еще будет написано достаточно, поэтому обратим особое внимание на участвовавшие в нем крейсера. Эскадры сходились на контркурсах. Желая охватить голову русской эскадры, адмирал Того сделал последовательный поворот и лег на параллельный курс В это время русские корабли из-за некоторой неразберихи в сигналах смешали строй. Этот маневр Того при преимуществе в скорости в 5 — 6 уз. сулил несомненные выгоды, так как позволял нанести сосредоточенный удар по флагманам русской эскадры. Но он представлял и некоторую опасность, так как эскадра на время сдваивала строй и часть кораблей находилась вне действия. Однако тех нескольких минут, в течение которых проходило перестроение японского флота, вряд ли хватило бы русским кораблям, чтобы приблизиться и нанести удар.

В 13 час 50 мин с дистанции 38 кабельтовых русские корабли открыли огонь. Рожественский приказал стрелять по флагману. Японские корабли значительно выдвинулись вперед относительно русских, и флагманский броненосец «Микаса» стал недосягаем не только для концевых русских кораблей, но и для кормовых башен передовых. Корабли русской эскадры согласно приказу должны были держать курс NO 23°. Эскадру должен был, в случае выхода из строя главного корабля, вести следующий мателот. Этот приказ, казалось бы абсурдный, ставящий в подчинение вторых флагманов неизвестно кому (корабль мог вести кто угодно: последний из оставшихся в живых мичман или рулевой), имел определенный рациональный момент. В бою в Желтом море, когда «Цесаревич» получил повреждение и вышел из строя, это привело к полной дезорганизации всей эскадры. Приказ сохранять в любых условиях определенный заданный курс гарантировал хотя бы какой-то порядок и давал надежду на то, что во Владивосток прорвется хотя бы часть эскадры (в победу Рожественский не верил).

Четыре броненосца и два броненосных крейсера адмирала Того вели огонь по русскому флагману броненосцу «Князь Суворов». На броненосце «Ослябя», другом русском флагмане, сосредоточили огонь шесть броненосных крейсеров отряда Камимура. Морской бой имеет одну особенность: он является как бы боем «с выбыванием». Даже при равных силах получает преимущество та сторона, которая первая добьется успеха и если не потопит, то, по крайней мере, выведет из строя корабль противника. Отличные действия японских броненосных крейсеров во главе с «Идзумо» первыми привели к успеху.

Броненосец «Ослябя» получил несколько попаданий в носовую, незащищенную броней оконечность. Его носовая башня была сразу выведена из строя. Корабль получил большой дифферент на нос и крен на левый борт. Корабль смог продержаться с момента открытия огня в строю всего около 30 мин. Затем он опрокинулся и затонул, унеся с собой жизни 515 человек и своего командира капитана 1-го ранга В. Бера. 250 человек подобрал миноносец «Буйный» и 20 человек миноносцы «Быстрый» и «Бравый». Целиком погибла машинная команда и кочегары, закрытые броневыми крышками в нижних помещениях корабля.

Японские броненосные крейсера перенесли огонь на «Сисоя Великого». Броненосец получил значительные повреждения и осел на нос Тем временем флагманский броненосец «Князь Суворов» получил большие повреждения и вышел из строя. На нем почти не осталось артиллерии. Кормовая башня была взорвана. Корабль лишился труб. Рулевое управление вышло из строя, и он управлялся машинами. Рожественский был ранен и не мог управлять эскадрой. Подошедший к находящемуся вне строя броненосцу миноносец «Буйный» снял командующего и его штаб. Вскоре броненосец «Князь Суворов» был потоплен японскими миноносцами.

Теперь эскадру вел броненосец «Император Александр III». Он принимал удары передового японского отряда до тех пор, пока также не был вынужден покинуть строй. Этот корабль, удачно маневрируя, несколько раз выводил свои корабли из-под удара, прикрывал поврежденного флагмана и сумел оказать помощь своим крейсерам Кто вел его, сам ли командир Бухвостов, или последний из мичманов — неизвестно. Корабль в 18 час 30 мин опрокинулся и погиб со всей командой.

После гибели «Императора Александра III» наступила очередь броненосца «Бородино». В течение двух часов, будучи головным, он принимал удары на себя, и в 19 час 10 мин корабль опрокинулся и погиб, спасся всего один человек. Вскоре бой прекратился. В голову эскадры вышел броненосец «Император Николай I» под флагом Небогатова и повел оставшиеся корабли курсом N023°.

Так закончился дневной бой броненосных кораблей. Русская эскадра потеряла четыре броненосца почти со всеми экипажами. Какие же потери понесли японцы? Их корабли все остались в строю. Только броненосный крейсер «Асама» на время покидал строй, чтобы справиться с течью, образовавшейся от подводной пробоины и приведшей к большим затоплениям На японских кораблях первого и второго отрядов было убито 69 и ранено 390 человек. Помимо потери четырех броненосцев русская эскадра имела убитыми на оставшихся кораблях броненосных отрядов 68 человек и ранеными 264 человека. Победа в данном бою обошлась японцам недорого.

Теперь посмотрим, что же делали легкие крейсера противоборствующих сторон Перед боем адмирал Рожественский приказал крейсерам занять следующие места. Крейсера «Жемчуг» и «Изумруд» должны были охранять броненосцы от торпедных атак и находиться на траверзах флагманских броненосцев. Разведочный отряд из крейсеров «Светлана», «Алмаз» и вспомогательною крейсера «Урал» должен был защищать от легких японских сил транспорты. Крейсера «Олег», «Аврора», «Дмитрий Доской» и «Владимир Мономах» также должны были защищать транспорты и, в случае необходимости, действовать по обстановке.

Первым в бой вступил крейсер «Владимир Мономах», открывший огонь по японскому разведочному крейсеру «Идзуми». Успех был на стороне русскою крейсера. «Идзуми» получил несколько попаданий в носовую часть и вышел из боя. Исправив повреждения, он снова приблизился, но и на этот раз, попав под точный огонь русского корабля и получив ряд попаданий в кормовую часть, вынужден был выйти из боя. «Владимир Мономах» повреждений не получил.

Этот вообще-то незначительный на общем фоне сражения эпизод показал, что там, где офицеры и комендоры отнеслись к своим обязанностям со всей серьезностью, им сопутствовал определенный успех, хотя и частный. Согласно приказу Рожественского, крейсера «Олег» и «Аврора» заняли позиции впереди транспортов, разведочный отряд — в хвосте, «Дмитрий Донской» и «Владимир Мономах» — по сторонам Сражение главных сил шло полным ходом, когда появились японские легкие крейсера. Через полчаса после начала сражения с южного направления к русским концевым кораблям приблизился 3-й отряд вице-адмирала Дева в составе крейсеров «Касаги», «Читосе», «Огова» и «Ниитака». Затем к ним присоединился 4-й отряд адмирала Уриу: «Нанива», «Такачихо», «Акаси» и «Цусима».

Разведочный отряд оказался в тяжелом положении. Ему на помощь пошли крейсера адмирала Энквисга. Бой с японскими крейсерами шел на контркурсе. Качество подготовки японских артиллеристов на легких крейсерах было хуже, чем на броненосных кораблях, и бой шел на равных. Однако вскоре к японцам подошли еще два отряда крейсеров. Это были 5-й отряд вице-адмирала Катаока в составе крейсеров «Ицукусима», «Мацусима», «Хасидате» и старого броненосца «Чин-Иен» и 6-й отряд под флагом контр-адмирала Того-младшего в составе «Чиода», «Сума», «Акицусима» и «Идзуми».

Силы японцев удвоились, и с этого момента русские крейсера стали нести значительные потери. Обстреливаемые транспорты смешали строй, и это грозило столкновениями. Сумбурные перемещения отдельных кораблей привели к тому, что главные силы оторвались от них. В стороне от главных сил находился поврежденный флагманский броненосец «Князь Суворов». «Олег» и «Аврора» направились к нему на помощь. Однако в этом необходимости не было, броненосец прикрыли повернувшие на обратный курс главные силы. Крейсера адмирала Энквиста вернулись к транспортам За ними пошли и крейсера «Изумруд» и «Жемчуг», не находившие себе дело рядом с броненосцами.

Двойное превосходство японских крейсеров отразилось на результатах боя — русские корабли получили значительные повреждения. Силы действительно были не равными. По сравнению с соотношением состава артиллерии главных сил преимущество в бортовом залпе японских крейсеров над русскими было еще большим Японцы располагали пятью орудиями крупного калибра в 305 — 320-мм, четырьмя 203-мм, тридцатью 152-мм и пятьюдесятью одной 120-мм пушками. Русские крейсера могли противопоставить им в бортовом залпе только двадцать три 152-мм и двадцать 120-мм пушек. Можно только удивляться, что при таком соотношении сил русские крейсера и транспорты не были потоплены буквально в течение получаса.

Крейсер «Олег» получил попадание в правый борт. В результате возник пожар, грозивший взрывом кораблю, и только своевременные и грамотные действия экипажа спасли крейсер от гибели. Кроме того, «Олег» имел ряд попаданий и пробоин у ватерлинии. Пострадала и «Аврора». Ее командир капитан 1-го ранга Егоров был убит. Получили повреждения и другие крейсера «Светлана» с пробоиной в носовой части получила дифферент, и скорость ее упала. «Жемчуг» также получил несколько попаданий, когда находился еще у главных сил. «Владимир Мономах» получил небольшие повреждения. Из его команды был убит только один человек, его артиллерия и механизмы остались в сохранности. Также незначительно был поврежден и «Дмитрий Донской». Из его команды убыло только четыре человека ранеными. «Изумруд» и «Алмаз» особых повреждений не получили, а из команд был убит только один человек.

Единственной потерей крейсерского отряда русской эскадры был вспомогательный крейсер «Урал». Поврежденный снарядами, он поднял сигнал бедствия: «Имею пробоину, которую не могу заделать своими силами». Спасением с нею людей занялись буксиры «Свирь» и «Русь» и транспорт «Анадырь». В суматохе «Анадырь» протаранил борт «Руси», и этот небольшой пароход мгновенно пошел на дно. Экипаж «Руси» перебрался на «Свирь». «Урал», покинутый экипажем, плавал еще некоторое время и был потоплен проходящими мимо японскими броненосцами. Если бы они знали, что корабль покинут, они спокойно могли его захватить и привести в базу.

Итак, в дневном бою русские крейсера, не считая вспомогательного крейсера «Урал», хотя и получили ряд повреждений, но остались в строю. Из японских крейсеров наибольшие повреждения, кроме упомянутого ранее крейсера «Идзуми», получил крейсер «Касаги» (под конвоем «Читосе» был вынужден покинуть бой). Значительные повреждения получили старые крейсера «Такачихо» и «Нанива». Около шести часов вечера японские крейсера вышли из боя. Кое-как построившись, русские корабли под флагом адмирала Небогатова взяли курс на Владивосток Однако испытания для избитых кораблей еще не кончились. В дело вступили многочисленные японские миноносцы.

Впереди предстоял тяжелый ночной бой, приведший к не меньшим потерям русских кораблей, чем дневной. Первой жертвой минных атак стал броненосный крейсер «Адмирал Нахимов». В 21 час во время отражения торпедной атаки крейсер на время включил прожекторы и тем привлек внимание японских миноносцев, показав им свое место. Положение крейсера усугубилось еще и тем, что он шел концевым. Японский миноносец, привлеченный светом прожекторов, сумел подойти вплотную и выпустить торпеду. Миноносец был уничтожен носовыми орудиями, но свою задачу выполнил. Крейсер получил попадание в носовую часть правого борта. Прожекторы были выключены, но было уже поздно. Переборки старого корабля не выдерживали давления воды и сдавали одна за другой. Корабль получил крен на правый борт и сел носом. Подведенный пластырь не оказывал желаемого эффекта, и вода продолжала прибывать, затапливая помещения корабля одно за другим. Было принято решение двигаться к ближайшему берегу кормой вперед, чтобы уменьшить давление воды на переборки. К утру крен удалось уменьшить, и катастрофа на время была отсрочена.

Утром открылся берег. Это была северная оконечность острова Цусима. Не доходя до берега, «Адмирал Нахимов» стал на якорь и начал спускать уцелевшие шлюпки. Было ясно, что крейсер спасти невозможно. Вскоре появились японские корабли — миноносец «Сирануи» и вспомогательный крейсер «Садо-мару». Крейсер был подготовлен к взрыву, были также открыты и кингстоны. Японская шлюпка подошла к погибавшему крейсеру и, убедившись, что им воспользоваться не удастся, вернулась к своему кораблю. Японцы тем не менее сумели поднять свой флаг. Оставшийся на корабле капитан 1-го ранга Родионов, после того как японцы отошли от гибнущего корабля, сорвал его.

Следующей жертвой ночных атак миноносцев стал полуброненосный крейсер «Владимир Мономах». Примерно в 21 час 30 мин крейсер получил попадание торпеды в носовую часть. Крейсер был очень стар, и попадание торпеды стало для него роковым Единственным утешением было то, что подорвавший крейсер миноносец был уничтожен. Подвести под пробоину пластырь не удалось, и вода продолжала распространяться по внутренним помещениям Скоро она появилась в машинном отделении. Пришлось вывести из действия носовую группу котлов. Скорость крейсера, и без того малая, еще уменьшилась.

С креном в 14° корабль подошел к острову Цусима. В это время появился еще один русский поврежденный корабль — броненосец «Сисой Великий». Корабль был тяжело поврежден и еле двигался. Его носовая оконечность погрузилась в воду почти до палубы Судьба обоих кораблей была ясна: надо открывать кингстоны и затапливаться. Вскоре появилось несколько японских вспомогательных крейсеров. Они направились к «Сисою Великому». На вопрос, сдается ли он, капитан Озеров ответил утвердительна Японцы подошли к погибающему кораблю, подняли на нем свой флаг, но спустить русский не сумели. Так он и затонул под двумя враждующими флагами. Вскоре был затоплен и «Владимир Мономах». Последней жертвой ночных атак стал броненосец «Наварин». Получив последовательно несколько торпедных попаданий, броненосец затонул почти со всей командой. Было спасено всего три человека.

Во время уклонения от торпедных атак корабли многократно меняли курс Во время одного из таких маневров отряд адмирала Энквиста оказался впереди броненосцев и, увеличив ход, оторвался от своих броненосцев. За «Олегом» успели только «Аврора» и «Жемчуг». Тихоходные крейсера «Дмитрий Донской» и «Владимир Мономах» сразу отстали. Отстала и поврежденная «Светлана». «Изумруд» вернулся к броненосцам, а «Алмаз» направился к японским берегам, чтобы вдоль них в одиночку пробиться во Владивосток Это ему и удалось.

Оторвавшийся от основных сил отряд Энквисга дважды пытался повернуть на север, но каждый раз натыкался на японские миноносцы Наконец, около 24 часов ночи было принято окончательное решение направиться в Шанхай, принять уголь и после этого попытаться прорваться во Владивосток Однако впоследствии это решение было изменено, и корабли направились в Манилу, где и были интернированы до конца войны. В дальнейшем начальство не знало, как поступить с адмиралом Энквистом, Формально его надо было отдать под суд за невыполнение приказа. Однако он сохранил для России три крейсера, и его просто оставили в покое, как бы забыв о нем.

В результате маневров при уклонении от торпедных атак часть кораблей отстала от флагмана. На утро обнаружилось, что рядом с «Императором Николаем I» остались броненосец «Орел», два броненосца береговой охраны «Генерал-адмирал Апраксин», «Адмирал Сенявин» и крейсер «Изумруд». Вскоре остатки русской эскадры были обнаружены японцами. Окруженные со всех сторон русские корабли не имели ни малейшего шанса ни оторваться от противника, ни оказать ему хоть какое-нибудь серьезное сопротивление. Отдать приказ затопить корабли адмирал Небогатое не решился, и русские корабли сдались.

Только крейсер «Изумруд» сумел вырваться из окружения, благодаря преимуществу в скорости. Неприятельские крейсера пытались его преследовать, но скоро прекратили погоню и вернулись к главным силам. 29 мая крейсер вошел в бухту Владимир, где надеялся принять уголь. Однако в темноте (крейсер вошел в бухту около часа ночи) он наскочил на мель. Крейсер с креном в 40° плотно сидел на камнях. Попытка сняться с мели своими силами не удалась, и командир капитан 2-го ранга Ферзен приказал взорвать корабль. Решение было, безусловно, ошибочным, если не преступным. Японцы вряд ли смогли бы захватить корабль, разве что утопить, если бы он был ими обнаружен. Причиной такого решения была или паника, или нежелание дальнейшего участия в той непопулярной войне.

Судьба остальных кораблей, уцелевших от ночных атак японских миноносцев и отставших от главных сил, была различной.

Шедший в одиночестве, подбитый, с дифферентом на нос, броненосец береговой обороны «Адмирал Ушаков» скоро был обнаружен японскими крейсерами, которые группами по два-четыре корабля были отправлены адмиралом Того для уничтожения последних кораблей русской эскадры. Около четырех часов дня за «Ушаковым» погнались два броненосных крейсера «Ивате» и «Якумо». Мощность бортового залпа этих двух крейсеров превосходила ту, какой располагал маленький русский броненосец Против восьми 203-мм и тринадцати 152-мм пушек в бортовом залпе он мог противопоставить четыре 254-мм и две 120-мм пушки. Казалось бы, грозные 254-мм пушки с массой снаряда в 225 кг представляли для японских кораблей серьезную опасность, однако это было не так.

На броненосцах береговой обороны стояли облегченные пушки, стреляющие уменьшенным зарядом на дистанцию не более 60 кабельтовых. Положение усугубляло еще и то, что они, пушки, были изготовлены весьма некачественно и расстреляли свой ресурс во время предыдущего боя. Кольца, скреплявшие орудия снаружи, разошлись, уменьшилась дальнобойность, и увеличилось рассеяние снарядов. Как и следовало ожидать, два броненосных крейсера практически безнаказанно расстреляли русский броненосец Погибло 67 человек Погиб и его командир капитан 1-го ранга В. Миклухо-Маклай.

Следующей жертвой стал крейсер «Светлана». В дневном бою корабль получил значительные повреждения. Носовые отделения были затоплены, и скорость крейсера значительно упала Ночью «Светлана», оторвавшись от своих главных сил, вступила в кильватер отряду адмирала Энквиста, но не могла за ним угнаться. Подчиняясь последнему приказу следовать во Владивосток, она повернула на север.

Вскоре «Светлана» встретила миноносец «Быстрый», и в дальнейшем они шли вместе. Утром подбитый крейсер был обнаружен японцами. За ним погнались два бронепалубных крейсера «Отова» и «Нийтака». Оторваться от противника возможности не было, ничего не оставалось, как принять бой. Миноносец «Быстрый» направился к корейскому берегу. Его преследовал японский миноносец «Муракумо». «Светлана» приняла бой. Против четырех 152-мм пушек «Светланы» противник имел в бортовом залпе шесть 152-мм и три 120-мм пушки. Кроме того, вследствие дифферента на нос стрельба из носовых орудий была затруднена, а порой и вовсе невозможна.

Преимущество противника было очевидным. «Светлана» оказала противнику все сопротивление, на которое она была способна. Расстреляв боезапас, корабль по приказу его командира был затоплен своей командой. Погибло 167 человек.

Последним кораблем, погибшим в Цусимском сражении, был старый крейсер «Дмитрий Донской». В свое время он был неплохим кораблем, но к моменту боя он уже значительно устарел, особенно в части энергетической установки. Его скорость не превышала 13 уз. Однако его артиллерия была новой и включала шесть 152-мм и десять 120-мм пушек. «Дмитрий Донской» в сопровождении миноносцев «Бедовый» и «Грозный» следовал на север. Возможно, не случись ряда трагических случайностей, он бы сумел дойти до Владивостока.

Вскоре они встретили миноносец «Буйный». Адмирал Рожественский со штабом перешел на миноносец «Бедовый». Это вызвало задержку всего отряда. «Бедовый» и «Грозный» ушли вперед. Скоро выяснилось, что «Буйный» имеет недостаток угля и неполадки в машине, делавшие невозможным дальнейшее плавание. Команду миноносца пересадили на крейсер, а «Буйный» был потоплен несколькими выстрелами. Это была вторая задержка.

Крейсер в одиночестве следовал на север. В течение дня его несколько раз обнаруживали японские миноносцы, но пока все обходилось. Однако во второй половине дня с юга обнаружились несколько японских кораблей. Они погнались за «Донским». Первыми на дистанцию огня приблизились слева крейсера «Отова» и «Нийтака». Это произошло в момент, когда солнце село. Темнота могла облегчить судьбу одинокого русского корабля, но до нее было еще далеко. Скоро к японским кораблям присоединились еще четыре крейсера адмирала Уриу «Нанива», «Такачихо», «Акаси» и «Цусима».

Отстреливаясь на оба борта, крейсер направился к острову Дажелет, чтобы в его тени укрыться от превосходящего огня противника Превосходство действительно было огромным. Против шестнадцати пушек «Донского» японцы имели двадцать восемь в бортовом залпе («Донской» стрелял с обоих бортов и мог ввести в бой всю артиллерию).

Разгадав маневр «Донского», японцы стремились покончить с ним до наступления темноты. Однако он сумел войти в тень острова.

Бой прекратился. Торпедные атаки японских миноносцев успеха не имели.

Команда крейсера, ставшего на якорь, была свезена на берег, а сам «Донской» был затоплен. Возможно, воспользовавшись темнотой, «Дмитрий Донской» и мог бы продолжать движение и попытаться дойти до Владивостока, но такая попытка даже не обсуждалась. Физическое состояние команды, большие потери (60 человек убито и 120 ранено), наличие большого числа людей из команд «Буйного» и «Ослябя», наводившие панику на крейсере во время боя, не позволили это осуществить. Не надо исключать также и значительные повреждения корабля.

Цусимский бой закончился. Русская эскадра была разгромлена. Победа досталась японцам удивительно дешево. Они потеряли всего три маленьких миноносца. Ряд кораблей были повреждены, но не настолько, чтобы не могли действовать во время боя, а если и покидала то только на небольшой срок, чтобы исправить повреждения. Потери в экипажах были минимальными. Не считая погибших на миноносцах, всего на японских броненосцах и крейсерах было убито 84 человека и ранено 457. Потери русских были во много раз больше.

Уничтожив 1-ю и 2-ю Тихоокеанские эскадры, японский флот не уменьшился, а увеличился за счет захваченных в бою и поднятых в портах русских кораблей. В его состав вошли броненосцы «Ретвизан», «Пересвет», «Победа» и «Полтава», крейсера «Баян», «Паллада», «Варяг» и «Новик», четыре минных корабля и вспомогательный крейсер «Ангара». Эти корабли входили в состав  -й Тихоокеанской эскадры. Из 2-й в плен попали еще четыре броненосных корабля и один миноносец.

Судьба остальных кораблей Рожественского следующая. От артиллерийского огня в бою погибли броненосцы «Ослябя», «Император Александр III», «Бородино» и броненосец береговой обороны «Адмирал Ушаков». Броненосец «Князь Суворов» получил большие повреждения от японских снарядов и был добит торпедами миноносцев. Сильно поврежденные броненосец «Сисой Великий», крейсера «Адмирал Нахимов» и «Владимир Мономах» были затоплены своими командами. Броненосец «Наварин» потопили торпедами японские миноносцы. Артиллерийским огнем был потоплен вспомогательный крейсер «Урал», крейсера «Светлана» и  «Дмитрий Донской» (затоплены своей командой). Крейсера «Олег», «Аврора» и «Жемчуг» интернированы в Маниле. Крейсер «Изумруд» дошел до своих берегов, но в результате аварии и невозможности спасения взорван своей командой.

Во Владивосток дошел только крейсер «Алмаз». Туда же пришли и два миноносца. Еще один миноносец был интернирован в Шанхае. Два миноносца, «Грозный» и «Безупречный», погибли в бою (последний был потоплен крейсером «Читосе»). Последние три миноносца затоплены своими экипажами вследствие повреждений или недостатка топлива.

Из транспортов, сопровождавших 2-ю Тихоокеанскую эскадру, погибли три, остальные или вернулись в Россию, или были интернированы. Еще японцы захватили госпитальное судно «Орел» и оставили его у себя, так как на нем были обнаружены члены английского транспорта «Ольгдамия», задержанного с контрабандой и отправленного во Владивосток. «Ольгдамия» погибла, выскочив на камни около одного из островов Курильской гряды.

Любопытна судьба японских кораблей, участвовавших в той войне. Броненосцы «Хатсусе» и «Яшма» погибли на минах под Порт-Артуром Так же там погиб и крейсер «Такасаго». Еще один, «Иосино», погиб в результате столкновения со своим кораблем Погибло еще 11 малых кораблей и миноносцев. В отношении других кораблей — их судьба такова: флагман «Микаса» 12 сентября 1905 года погиб от взрыва боеприпасов. Впоследствии он был поднят и сохраняется до настоящего времени, как памятник. Из того времени сохранились только он и русская «Аврора». Броненосец «Асахи» в качестве ремонтного судна дожил до Второй мировой войны и был потоплен американской подводной лодкой «Сэмон». Броненосцы «Сикисима» и «Фудзи» также дожили до Второй мировой войны в качестве блокшивов и были разобраны в 1947 — 1948 годах. «Чин-Иен» в 1914 году был разобран на металл. Броненосный крейсер «Каесуга» уже в качестве блокшива потопила американская авиация в Иокосука в 1945 году. Его собрат крейсер «Ниссин» был отправлен на разборку в 1936 году.

Броненосные крейсера «Идзумо» и «Ивате» потопила американская авиация в Куре в июле 1945 года. Такая же судьба и у крейсера «Адзума». Броненосный крейсер «Якумо» пережил все войны и был разобран в 1946 году. Крейсер «Асама» также пережил войну, и его отправили на металл в 1947 году. Его однотипному собрату «Токива» повезло меньше — он был потоплен в августе 1945 года американской авиацией в Майдзуру. Полуброненосный крейсер «Чиода» выведен из состава флота и разобран в 1927 году. Крейсер «Касаги» погиб в результате крушения в Сангарском проливе в июле 1916 года. «Читосе» в июле 1931 года был потоплен на учениях, как мишень.

Крейсер «Цусима» в 1936 году был исключен из состава флота и разобран, а однотипный «Нийтака» погиб в тайфуне в августе 1922 года. Крейсер Югова» потерпел крушение в июне 1917 года у берегов Японии и погиб. Однотипные крейсера «Такачихо» и «На-нива» оба погибли, хотя и по разным причинам. «Нанива» погиб в июле 1912 года на скалах острова Уруп, а «Такачихо» потопил у Циндао 17 октября 1914 года немецкий миноносец S-90.

Крейсер «Сума» был разоружен в 1928 году, а «Акаси» потоплен в 1930 году, как мишень. Однотипные крейсера «Мацусима» и «Ицукусима» имели разные судьбы: первый погиб от взрыва боезапаса в апреле 1908 года, второй, как и близкий к нему по конструкции «Хасидате», был разобран на металл в 1922 — 1923 годах. Крейсер «Акицусима» был исключен из списков флота и разобран в 1927 году, а «Идзуми», самый старый из крейсеров, участников той войны, окончил свой путь на корабельном кладбище в апреле 1912 года. В период между Русско-японской и Первой мировой войнами от навигационных катастроф и столкновений погибло три миноносца.

Если мы подсчитаем суммарные потери японского флота в мирное время, то увидим, что они заметно превосходят те, что понесли японцы за время боевых действий. Возможно, та эйфория, которая возникла в японском флоте и обществе в целом, в связи с необыкновенно легкой победой, привела к тому, что Господь Бог наказал их за чрезмерную гордыню и несколько уравнял потери в кораблях.

Однако чтобы закончить рассказ о Русско-японской войне, необходимо сказать несколько слов о вспомогательных крейсерах — вооруженных транспортах и их деятельности. О японских и русском «Урале» уже говорилось, но в составе русского флота находилось еще несколько кораблей этого класса, и они сыграли свою, хотя и не очень значительную, роль.

26 февраля 1904 года русским морским министерством было принято решение об организации крейсерской войны на торговых путях Японии и ее союзников с целью предотвращения военной контрабанды. Для этой цели предполагалось использовать быстроходные корабли Добровольного флота (два «Лена» и «Ангара» уже входили в состав 1-й Тихоокеанской эскадры), а также сделать соответствующие покупки пароходов за границей» в первую очередь в Германии. Таким образом, должен быть организован значительный отряд вооруженных пароходов, способных, благодаря своим обширным трюмам, успешно действовать на коммуникациях противника достаточно долгое время.

Для этой цели были вооружены пароходы Добровольного флота «Смоленск» и «Петербург» (впоследствии они назывались «Рион» и «Днепр»). Было также куплено еще четыре транспорта у немцев. Это были весьма крупные, водоизмещением от 9 500 до 12 000 т, транспорты с приличной скоростью от 18,5 до 29 уз. Их отличная мореходность, в том числе и на океанской волне, позволяла им практически безнаказанно действовать даже вблизи неприятельских берегов, не опасаясь менее крупных легких дозорных крейсеров специальной постройки. Наиболее сильно были вооружены «Петербург» и «Смоленск». Они имели по 7 — 8 пушек 120-мм калибра и по 11 — 18 пушек калибром от 37 до 75 мм Вооружение купленных транспортов было одинаковым и включало по две 120-мм пушки и по 12 — 13 пушек 57 — 75 калибра Переоборудованные немецкие транспорты носили названия «Дон», «Урал», «Терек» и «Кубань». Все вспомогательные крейсеры официально относились к крейсерам 2-го ранга.

Первым в крейсерство вышел крейсер «Дон». Корабль находился в плавании с 28 июня по 5 сентября. Он вышел из Балтики, прошел Северное море, обогнул с севера Британию, вышел в Атлантику и вернулся в Либаву. Рейс был абсолютно безрезультатным: не было задержано ни одного парохода. Одновременно с ним вышел крейсер «У рал». Он также обошел Англию с севера и направился в центральную Атлантику. Осмотрев 12 пароходов и не обнаружив на них контрабанды, он благополучно, но безрезультатно 25 августа вернулся в Либаву. Также безрезультатно закончился вояж и крейсера «Терек». Было осмотрено 15 пароходов, контрабанды на них не было, и они были отпущены с миром.

Более эффективным был рейд крейсеров «Петербург» и «Смоленск». В апреле 1904 года в Севастополе они были вооружены, однако их вооружение находилось в трюмах, и в море они вышли под флагом Добровольного флота Выйдя в Красное море, крейсера поставили артиллерию на места, подняли военные флаги и приступили к крейсерским операциям Крейсерство проходило в Красном море и у берегов Африки к югу до Мадагаскара, За это время было остановлено и досмотрено 24 транспорта, принадлежавших разным странам. Наиболее ценным призом стал английский транспорт «Малакка», захваченный 14 июля с грузом броневых плит, взрывчатки и другим стратегическим грузом. Транспорт с призовой командой был отправлен в Либаву. Следом были захвачены еще три контрабандиста — английские транспорты «Скандия», «Ардова» и «Формоза». Все они с призовыми командами были отправлены в Россию.

Активная деятельность русских крейсеров вызвала недовольство в Англии. Пароходные компании, пресса и вся общественность требовали решительных мер для прекращения деятельности русских крейсеров, считая их пиратами. Основным аргументом англичан было то, что русские крейсера не имели права выступать в качестве вспомогательных крейсеров, так как вышли в море под торговым, а не под военным флагом и вооружались, уже находясь на коммуникациях. Решительность английского правительства приняла угрожающие новой войной размеры. Свой протест Англия подкрепила развертыванием флота. Не желая новой войны, русское правительство отозвало свои крейсера и было вынуждено вернуть захваченные призы их бывшим хозяевам. 14 сентября оба крейсера прибыли в Либаву.

2-я Тихоокеанская эскадра включала в своем составе пять вспомогательных крейсеров. «Дон», в связи с ненадежностью машин и плохим состоянием корпуса, был оставлен. Остальные корабли приняли участие в походе. Как уже говорилось, один из них — «Урал» был включен в состав разведочного отряда. Остальные были направлены в районы, предназначенные им для крейсерства.

21 мая от эскадры отделились крейсера «Терек» и «Кубань» для крейсерства в Тихом океане у берегов Японии. Предполагалось также, что их появление сможет отвлечь часть японских крейсеров на себя.

25 мая в Шанхай были отправлены несколько пароходов, выполнявших свои транспортные функции. Их сопровождали крейсера «Рион» и «Днепр». Районом их действия должна была стать южная часть Желтого моря.

С 26 мая по 5 июня крейсер «Кубань» находился в районе южнее Токийского залива. За это время были осмотрены два парохода, на которых контрабанды обнаружено не было. Пополнив запасы угля в Сайгоне и узнав о гибели русской эскадры, «Кубань» отправилась в Россию.

Крейсер «Рион» в Желтом море задержал два парохода, и один из них с контрабандой был потоплен. Получив сведения и судьбе 2-й Тихоокеанской эскадры, он прекратил рейдерство и вернулся в Россию.

Крейсер «Терек» за время своего рейдерства осмотрел несколько пароходов, два из которых с военной контрабандой были потоплены. После чего крейсер пришел в Батавию, где и был интернирован.

Крейсер «Днепр», несмотря на указанный район для крейсерства, покинул его. Капитан Скальскии посчитал район опасным и увел корабль к Филиппинам За время крейсерства ни один корабль досмотрен не был. Узнав о гибели русской эскадры, он вернулся в Россию.

Рассказ о деятельности русских вспомогательных крейсеров, может быть, отчасти скрасит грустные моменты неудачной Русско-японской войны. Хотя успехи вспомогательных крейсеров были и невелики, но то, что транспортный оборот во время их деятельности значительно сократился, позволяет считать их выполнившими свою задачу.

 

ГЛАВА 6.

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА. НАЧАЛО.

ДЕЙСТВИЯ В ОКЕАНЕ

 

28 июня в боснийском городе Сараево выстрелами из пистолета были убиты племянник австро-венгерского императора Франца-Иосифа I — Франц-Фердинанд фон Эсте и его жена. Стрелял Гаврило Принцип, член организации «Молодая Босния». Эти выстрелы спровоцировали войну, сначала локальную, но вскоре превратившуюся в мировую. 28 июля Австро-Венгрия объявила войну Сербии. 1 августа Германия объявила войну России, 3 августа в войну вступила Франция, 4 августа — Англия и Бельгия. В дальнейшем в войну вступили Япония, Черногория, Италия, Турция, Болгария, США и ряд других стран.

Образовались две коалиции: союз Центральных держав — Германия, Австро-Венгрия и Италия. Вскоре к ним примкнула (при активном содействии адмирала Сушона, командира отряда германских кораблей в Средиземном море) и Турция. В противовес союзу Центральных держав образовался другой союз — Антанта. В него входили Россия, Франция и Англия. К ним присоединились Черногория, Бельгия и отпавшая от своих союзников Италия. Поскольку книга посвящена истории кораблей крейсерского класса, то в дальнейшем будут рассматриваться действия флотов тех стран, чьи крейсера принимали активное участие в боевых действиях. К этим странам относятся: Англия, Германия, Россия, Франция, Турция, Австро-Венгрия, Италия и Япония. Крейсера других стран, участвовавших в войне, или не принимали активного участия в боевых действиях, или их участие было номинальным

Рассмотрим состав крейсерских флотов участников войны. Наибольшее количество крейсеров входило в состав флота Англии. В составе ее флота состояло, считая и вошедшие в строй во время войны, 148 крейсеров. Из них 48 были броненосными и 100 легкими. К легким крейсерам принято относить корабли водоизмещением меньше 6000 т с артиллерией калибром не более 152 мм и имевшими либо броневую палубу (бронепалубные), либо небольшое по толщине, не более 76 мм, броневое прикрытие бортов. Из 48 броненосных крейсеров 34 были построены до 1905 года и только 9 — в промежутке между 1905 и 1914 годами. Соотношение старых и новых легких крейсеров несколько иное: 40 были построены до 1905 года и 60 — в более поздний период.

Следующей по количеству крейсеров шла Германия. В состав ее флота входили 9 броненосных крейсеров (из них только 3 новых, построенных после 1905 г.) и 53 легких (28 новых). Недостатком легких немецких крейсеров был меньший калибр артиллерии — всего 105 мм Только в ходе войны ряд крейсеров был перевооружен на более крупный калибр — 150 мм Этот же калибр имели крейсера, вошедшие в строй во время войны.

Франция располагала 32 крейсерами. Из них 21 были броненосными (только 4 поздней постройки) и 11 легкими — все старой постройки. Значительным крейсерским флагом располагала Япония. В состав ее флота входили 13 броненосных крейсеров и 18 легких. 4 новых броненосных крейсера имели наибольший калибр из всех участвовавших в войне — 305 мм Что касается легких крейсеров, то новых было всего 4 единицы. Итальянский флот имел 7 броненосных и 15 легких крейсеров. Новыми были 4 броненосных и 6 легких, из которых только три легких по-настоящему были современными, имевшими скорость более 23 уз. Противник Италии — Австро-Венгрия располагала более слабым крейсерским флотом, включавшим 5 броненосных и 7 легких крейсеров. Новыми были один броненосный и четыре легких.

Крейсерский флот России понес большие потери в предыдущей войне и был слаб. В его составе было 6 броненосных (1 — новый) и 9 старых легких крейсеров. И, наконец, Турция, имевшая в составе своего флота всего два старых легких крейсера. Следует оговориться, что к устаревшим крейсерам относились некоторые корабли, хотя и построенные после 1905 года, но по старым проектам, например, русские крейсера типа «Баян».

Таким образом, в Первой мировой войне принимали активное участие 324 крейсера. Любопытно соотношение крейсеров по возрасту по всем флотам — 83 старых броненосных крейсеров и только 26 новых, 113 старых легких и 102 новых. Следовательно, государства, готовя свои флоты к войне, отдавали предпочтение легким крейсерам Такая политика в строительстве новых кораблей имеет свое объяснение В период между Русско-японской и Первой мировой войнами кардинально изменились взгляды на роль в войне отдельных классов кораблей. Если во время японо-китайской и испано-американской войн крейсера играли основную ударную силу, то уже во время Русско-японской их потеснили с первого места броненосцы и, отчасти, миноносцы. Однако крейсера, преимущественно броненосные, сыграли важную роль (особенно в Цусимском сражении).

Теперь ситуация изменилась. На смену относительно тихоходным эскадренным броненосцам (скорость не выше 18 уз.) пришли новые линкоры со скоростями до 25 уз. и еще более быстроходные (до 30 уз.) линейные крейсера. Скорость новых тяжелых кораблей стала соизмеримой со скоростью не только старых броненосных и легких крейсеров, но часто превосходила ее. Если в Русско-японской войне крейсера при встрече с броненосцами могли сравнительно легко избежать боя, то теперь такой возможности они не имели. (Что и получило полное подтверждение в ряде боевых столкновений, когда крейсера оказывались в опасной близости с линейными кораблями и становились их легкой добычей.) 26 новых броненосных крейсеров, большинство из которых имели еще поршневые машины, имели скорость порядка 22 — 23 уз, часто меньше и являлись наравне со старыми броненосцами скорее обузой в бою, чем реальной силой. Что касается легких крейсеров, то их значительная часть из построенных в предвоенный период была оснащена паровыми турбинами (хотя они и имели в основном угольное отопление). Это позволило обеспечить их скорость в пределах 25 — 29 уз.

Однако роль легких крейсеров была ограничена разведкой, зашитой от эсминцев и в ряде случаев действиями на коммуникациях противника. Участие крейсеров в эскадренных боях совместно с линейными силами стало практически бесполезным. Они могли активно противодействовать только против аналогичных по вооружению кораблей.

Противниками крейсеров помимо линейных кораблей стали также и легкие силы флотов. К началу войны водоизмещение эскадренных миноносцев возросло до 1300 т при скорости до 35 — 36 уз. Их вооружение, состоящее из 3 — 5 пушек калибром в 102 — 105 мм, стало соизмеримым с вооружением легких крейсеров. Кроме того, калибр (и дальноходность) торпед возрос и достиг 500 — 533 мм, что также представляло определенную угрозу для крейсеров, особенно старой постройки.

Основной опасностью для крейсеров стали подводные лодки. Если во время Русско-японской войны этот класс кораблей был весьма несовершенен и делал первые робкие шаги, то к 1914 году подводные лодки превратились в грозное оружие, особенно для тихоходных, высокобортных с угольным отоплением кораблей. Последнее обстоятельство немаловажно: высокий шлейф дыма, развивающийся над трубами корабля, позволял подводной лодке на большом расстоянии обнаружить цель и скрытно занять удобную позицию для атаки. Потери крейсеров в Первую мировую войну от действий подводных лодок говорят сами за себя.

Несколько забегая вперед, проанализируем потери крейсеров по причинам их гибели. Всего за войну было потеряно 63 крейсера, что составляет почти 20% от общего числа участвовавших в боевых операциях. На долю подводных лодок приходится 23 потопленных крейсера, то есть более одной трети. Наибольшие потери от действия немецких подводных лодок понес английский флот. Было потоплено 7 броненосных и 5 легких английских крейсеров. Французы потеряли 4 броненосных и 1 легкий. Потерь крейсеров по другим причинам французский флот не имел. Немцы потеряли три, итальянцы — два и Россия — один крейсер от ударов торпед подводных лодок, Столь значительные потери крейсеров, особенно в первые дни войны, объясняются практически полным отсутствием средств противолодочной обороны. На кораблях не было приборов обнаружения подводных лодок, не было глубинных бомб, не говоря уже о бомбометах Все эти средства появились уже в ходе войны, а на первом этапе оставалось только визуальное наблюдение и ныряющие снаряды.

В качестве примера остановимся на гибели трех броненосных английских крейсеров, находившихся в дозоре в районе Доггер-банки. 22 сентября 1914 года три крейсера — «Хог», «Абукир» и «Кресси» — шли строем «фронта» примерно с интервалом в две мили друг от друга. Около 7 час утра немецкая подводная лодка U-9 обнаружила английские корабли. Охотник и жертва шли практически встречным курсом. Расстояние быстро сокращалось, подводной лодке даже не надо было маневрировать, чтобы занять удобную позицию для стрельбы. В 7 час 20 мин U-9 с дистанции около 500 м выпустила торпеду по крейсеру «Абукир» и попала в цель. Крейсер получил смертельные повреждения и стал тонуть. Команда, а также два других корабля посчитали, что крейсер подорвался на случайной мине «Хог» и «Кресси» направились на помощь команде погибающего корабля. Подводная лодка развернулась и атаковала с дистанции не более двух кабельтовых крейсер «Хог». Он получил две торпеды в правый борт. Взрыв был настолько силен, что корабль подкинуло вверх, затем он опрокинулся и затонул.

Предполагая, что причиной гибели двух кораблей является подводная лодка, последний крейсер открыл огонь по всему, что могло напоминать перископ. «Кресси» изменил курс в сторону от погибавших кораблей, но было поздно. В 8 час 20 мин он получил торпеду в правый борт с дистанции 1000 м. Спустя 15 мин U-9 сократила дистанцию до 500 м и второй торпедой добила поврежденный крейсер. На трех кораблях погибло около 1500 человек. Надо сказать, что это был не первый случай гибели крейсера от действий немецкой подводной лодки. Счет погибшим английским крейсерам по этой причине «открыл» 5 сентября 1914 года легкий крейсер «Патфиндер», потопленный немецкой подводной лодкой U-21.

 Чтобы не возвращаться к этой теме, рассмотрим и другие причины гибели крейсеров в той войне

 Следующей «по результативности» причиной гибели крейсеров стали их собратья, такие же крейсера (в одном случае это были два монитора, о чем будет рассказано ниже). На долю их артиллерии приходится 11 погибших крейсеров. Из них семь входили в состав флота Германии, три принадлежали Англии и один — России. От огня линейных кораблей и линейных крейсеров погибло 9 крейсеров. Три броненосных крейсера и один легкий по этой причине потерял флот Германии. Три броненосных крейсера потеряла Англия и один легкий — Австро-Венгрия.

Столько же кораблей было потеряно всеми воюющими странами от различных катастроф, то есть от взрывов боезапаса, столкновений, штормов и посадок на скалы. Наибольшие потери понесли флоты Японии — один броненосный и два легких крейсера и Германия — три легких крейсера. По одному потеряли Австро-Венгрия и Италия.

Значительные потери понесли крейсера и от мин заграждения: 4 крейсера потеряла Германия (в том числе два броненосных) и по одному легкому — Англия и Турция.

Торпедами крейсеров, эсминцев и катеров было потоплено два германских легких крейсера (причиной гибели германских кораблей были попадания артиллерийских снарядов, а торпедами они были только добиты). Один, старый, переоборудованный в заградитель, потеряла Япония. Русский крейсер «Олег» был потоплен английским торпедным катером уже во время Гражданской войны. И, наконец, один старый австро-венгерский крейсер был затоплен в Циндао своей командой. В число погибших крейсеров не вошли германские корабли, затопленные своими командами в Скапа-Флоу 21 июня 1919 года уже после окончания войны.

Таким образом, по всем причинам Германия понесла наибольшие потери — 24 крейсера, за ней идет Англия — 20 крейсеров. Франция потеряла 5, Япония — 4, Италия, Австро-Венгрия и Россия — по 3 и Турция — 1 крейсер. О том, как воевали и как гибли крейсера, будет рассказано в описаниях их боевых действий.

 

Действия крейсеров специальной постройки на коммуникациях противника

 Теперь вернемся к началу и остановимся на том, какие цели преследовало каждое государство, вступая в Мировую войну. Германия, инициатор и наиболее мощная из Центральных держав, рассчитывала округлить свои колониальные владения за счет Франции (не забывая о защите своих собственных). Германское правительство рассчитывало на нейтралитет Англии и имело право на это. Натянутые отношения между этими государствами в лету 1914 года несколько стабилизировались и их противостояние в отношении строительства линейных сил, казалось, пришло к взаимному удовлетворению. Однако надежды германского правительства не оправдались — Англия вступила в войну на стороне Антанты. За этим ударом последовал еще один — Италия вышла из союза Центральных держав и примкнула к его противникам.

Австро-Венгрия надеялась упрочить свое положение на Балканах. Впрочем, кайзер Вильгельм II не очень считался со своим союзником, и Австро-Венгрия просто шла, что называется, в фарватере Германии.

Турция рассчитывала прибрать к рукам Суэцкий канал и, возможно, округлить свои владения за счет некоторых закавказских территорий России. Италия, занимая выжидательную позицию, подсчитывала соотношение сил. Вступление в войну Англии склонило ее на сторону Антанты, но и лишило надежды на округление своих владений за счет Франции. Япония, вступая в войну, желала, отобрав у Германии Циндао и ряд ее тихоокеанских владений, упрочить свою позицию в дальневосточном регионе. Этим она несколько попортила отношения с Англией, хотя и честно выполняла свои обязанности в Индийском океане и даже посылала свои корабли в Средиземное море. Россия, естественно, желала упрочить свое влияние на Балканах, а при удаче — занять Константинополь и проливы.

Главным театром военных действий был европейский, сухопутный. Однако поскольку Франция и особенно Англия сильно зависели от морских коммуникаций, действиям в океане придавалось большое значение. Для зашиты своих заморских владений и обеспечения их связи с метрополией английское морское командование выделило ряд кораблей. В состав Средиземноморской эскадры вошли три линейных крейсера — «Инфлексибл», «Индефатигэбл» и «Индомитэбл»; четыре броненосных — «Дифенс», «Блэк Прино, «Дьюк оф Эдинбург» и «Варриор»; четыре легких — «Чатам», «Дублин», «Глоучестер» и «Вейомин». Кроме крейсеров там находились 16 эсминцев, 17 миноносцев, 6 подводных лодок и вспомогательные корабли.

В западной Атлантике находились 4 броненосных («Саффолк», «Бервик», «Эссекс» и «Ланкастер») и два легких крейсера («Бристоль» и «Гермион»). Крейсер «Глазго» находился в Южной Атлантике.

Значительный Восточный флот включал броненосец «Трайумф», 2 броненосных крейсера — «Минотаур» и «Хемпшир», 2 легких — «Ньюкастл» и «Ярмут», 8 эсминцев и 4 миноносца, 3 подводные лодки и корабли обеспечения.

В индийских водах базировался старый линкор «Свифтсур», два крейсера — «Дартмут» и «Фокс» — и 4 канонерских лодки. В районе мыса Доброй Надежды коммуникации прикрывали три легких крейсера типа «Пегасус».

У берегов Америки были расположены крейсера «Рейнбоу», «Ниобе» и несколько канонерок Район Австралии прикрывал линейный крейсер «Аустралия», 4 легких крейсера — «Мельбурн», «Сидней», «Энкаунтер» и «Пионер», 3 эсминца и 2 подводные лодки. В водах Новой Зеландии базировались три старых небольших крейсера типа «Пурамус» и несколько вспомогательных кораблей.

Кроме перечисленных сил Англия, в случае войны, была готова отправить на защиту своих коммуникаций целую эскадру вспомогательных крейсеров, переоборудованных из пассажирских лайнеров, кораблей достаточно быстроходных и с большой автономностью.

Морские силы Франции базировались перед войной на Средиземном море и в базах на атлантическом побережье. Из состава сил Атлантики они могли выделить значительные силы для действий на коммуникациях. В поисковые отряды могли войти до 8 броненосных, 5 легких и 7 вспомогательных крейсеров.

Японский флот находился в своих базах и был готов принять участие как в борьбе на коммуникациях с германскими рейдерами, так и для решения «своих» задач.

Всему этому многочисленному объединенному флоту Германия смогла противопоставить существенно меньшие силы. На Дальнем Востоке находилось 2 броненосных крейсера — «Шарнгорст» и «Гнейзенау», 3 легких — «Эмден», «Лейпциг» и «Нюрнберг», 8 канонерских лодок и 2 маленьких миноносца Там же находился и старый, постройки 1890 года, австро-венгерский крейсер «Кайзерин Элизабет».

На Средиземном море базировались линейный крейсер «Гебен» и легкий — «Бреслау». В западной Атлантике находились крейсера «Карлсруэ» и «Дрезден», а у берегов Африки — «Кенигсберг». Еще в разных точках океана находилось 2 канонерских лодки и 2 вспомогательных судна. В ходе войны немцы отправили в океан еще целый ряд вспомогательных крейсеров. Однако в целом их силы значительно уступали объединенным силам союзников. Англия в первую очередь серьезно готовилась к операциям в океане, но невысокий уровень качества радиосвязи, несогласованность в действиях привели к тому, что потери в тоннаже торговых судов, а также и боевых кораблей были значительными.

Наиболее сильное соединение немецких кораблей, способных нанести удар по британским коммуникациям, находилось в Циндао. Оно включало два броненосных («Шарнгорст» и «Гнейзенау») и три легких крейсера («Эмден», «Лейпциг» и «Нюрнберг»).

Еще до начала войны адмирал граф Шпее 15 июня увел броненосные крейсера, «Эмден» и несколько транспортов из Циндао на секретную базу на Каролинских островах. 13 августа после совещания с офицерами он отправил для самостоятельных действий в Индийский океан «Эмден» в сопровождении вспомогательного крейсера «Принц Этель Фридрих». В сопровождении восьми транспортов броненосные крейсера адмирала Шпее направились в южную часть Тихого океана, где встретились с легкими крейсерами «Лейпцигом», «Нюрнбергом» и «Дрезденом». Сюда же подошли еще 3 транспорта. До объединения с броненосными крейсерами адмирала Шпее они находились в отдельном плавании.

10 июня 1914 года крейсер «Лейпциг» прибыл из Циндао в Иокогаму, где получил сведения о возможном захвате японцами и англичанами немецкой базы. Из Иокогамы «Лейпциг» перешел на Гавайские острова, а оттуда — к побережью Америки. Мировая обстановка была напряженной. Заказанный для крейсера уголь был конфискован. «Лейпцигу» позволили принять только 500 т, поскольку уже война началась, а американские власти решили сохранить нейтралитет. Неразбериха со снабжением корабля углем продолжалась еще некоторое время, а война уже шла, и крейсеру надо было вести боевые действия. Наконец, в порту Гуаямос «Лейпциг» принял уголь с немецких транспортов и приступил к рейдерству.

11 сентября он захватил английский танкер. Ничего стоящего на нем не было, что могло пригодиться рейдеру во время его операций. Танкер был потоплен. У Галапагосских островов рейдер встретил свой угольщик «Амасис», полностью загрузился углем и направился к острову Пасхи на соединение с эскадрой графа Шпее. Перед этим в районе залива Гуаякиль он захватил и потопил английский транспорт «Бэнкфилд». После битвы у мыса Коронель (о чем будет рассказано ниже) он захватил слой последний приз — французский парусник «Валентин», груженный углем. После снятия запасов и угля «Валентин» был затоплен.

Второй крейсер «Дрезден» находился к началу войны в Атлантике Получив сведения о начале войны, крейсер приступил к своим прямым обязанностям — операциям на английских коммуникациях. Однако первые его действия были крайне нерешительны. 6 августа в районе бразильского порта Пара он остановил английский пароход «Драмклифер» — пароход в балласте шел в Буэнос-Айрес Не желая связываться с пересадкой команды на крейсер и не имея возможности передать их на другое судно, капитан рейдера отпустил английский пароход (в те времена еще существовала некоторая гуманность и «неограниченная» война на море еще не получила развития). Через пару часов «Дрезден» нагнал еще один английский транспорт — «Хостилиус». Он тоже шел в балласте и тоже был отпущен. Был отпущен и третий транспорт, тоже английский. Это уже была не гуманность — это была глупость. Капитан рейдера Людекс мог удержать при себе один из призов и использовать его как плавучую тюрьму для экипажей потопленных транспортов, но он этого не сделал.

Приняв несколько раз топливо со своих угольщиков (наконец у «Дрездена» появилась возможность и место для определения пленных), 21 августа рейдер в сопровождении двух транспортов направился на юг Атлантики. Его первой жертвой стал пароход «Гиада». Команду принял один из сопровождавших рейдера транспорт, а английский пароход был потоплен. 26 августа «Дрезден» встретил и потопил английский угольщик «Холмвуд». Следующим был остановлен американский транспорт. Поскольку США были страной нейтральной, транспорт отпустили, передав на него пленных.

7 сентября рейдер получил приказ направиться в Тихий океан на соединение с эскадрой графа Шпее. Перейдя вокруг мыса Горн, крейсер направился на поиски своих товарищей. 8 октября «Дрезден» встретил лайнер «Ортега». Капитан лайнера проявил завидную смелость: несмотря на открытый огонь с рейдера, лайнер, развив предельную скорость, вошел в узости между островами. Туман ему помог. Немецкий капитан не решился рисковать своим кораблем и не последовал за лайнером. С помощью своих шлюпок, постоянно промеряя глубину, «Ортега» сумел выбраться в Магелланов пролив из своего опасного укрытия. Там он встретил чилийский крейсер «Альмиранте Линч», что окончательно гарантировало ему безопасность. В дальнейшем «Дрезден» встретился с эскадрой Шпее, участвовал в двух боях и, единственный, уцелел, но ненадолго. Он три месяца прятался в шхерах в районе Магелланова пролива. За это время он потопил английский транспорт — барк «Конвей Кастл». Наконец, в бухте Камберленд его нашли британские крейсера — броненосный «Кент» и легкий «Глазго». После непродолжительного боя на «Дрездене» вспыхнул пожар, и он поднял белый флаг. Потери на нем были невелики — 7 убитых и 29 раненых. 14 марта 1915 года последний крейсер адмирала Шпее пошел ко дну.

Третий легкий крейсер Шпее — «Нюрнберг» — до объединения с броненосными крейсерами как рейдер себя ничем не проявил. Уже после объединения он по приказу адмирала подошел к острову Фаннинг, разрушил радиостанции и перерезал телеграфный кабель. Англичане сопротивления не оказали, да и оружия у них не было.

Наконец немецкая эскадра соединилась и с некоторыми экскурсами, о которых рассказано выше, направилась в сторону американского побережья с целью прорваться в Атлантику, где более оживленное судоходство сулило приличную добычу. Об опасности появления эскадры адмирала Шпее на атлантических торговых путях отлично понимали в английском морском штабе. Однако сил в том регионе, способных противостоять немцам, было явно недостаточно. Англичане располагали двумя броненосными, одним легким и одним вспомогательным крейсерами. Английский броненосный крейсер «Гуд Хоуп» по мощности залпа и дальнобойности своих орудий уступал любому немецкому броненосному крейсеру.

Другой крейсер, «Монмоут», хотя и считался броненосным, но калибр его артиллерии был всего в 152 мм. «Глазго» имел две 152-мм пушки и десять 102-мм На вспомогательном крейсере «Отранто» были 120-мм пушки. Понимая слабость своего отряда, английское командование послало ему в помощь старый броненосец «Конопус». Насколько мог оказать помощь этот корабль с парадным ходом в 18 уз. в борьбе с рейдерами — сказать трудно. Эту загадку могло решить только британское морское командование, отдавшее такой приказ. Не дожидаясь подхода броненосца, командующий английской эскадрой адмирал Крэддрк, получив приказ от Черчилля, направился навстречу немецкой. 1 ноября обе эскадры встретились в районе чилийского побережья у мыса Коронель.

Эскадра адмирала Крэддрка шла курсом на северо-восток. «Монмоут», «Глазго» и «Отранто» шли строем «фронта». «Гуд Хоуп» шел несколько западнее. В 16 час 17 мин с крейсера «Глазго» обнаружили идущую с северо-востока немецкую эскадру. «Шарнгорст», «Гнейзенау», «Лейпциг» и «Дрезден» шли кильватерной колонной. «Нюрнберг» шел отдельно и много южнее. Английская эскадра развернулась на противоположный курс и пошла параллельно немецкой. День клонился к вечеру, и, пытаясь занять более выгодное положение относительно освещенности, англичане вышли в атаку со стороны моря. Однако пока эскадры сближались, солнце село и немецкие корабли получили преимущество, так как сливались с близким берегом, в то время как английские были хорошо видны на фоне закатного неба.

В 18 час 34 мин противники открыли огонь. Английским двум 234-мм и семнадцати 152-мм пушкам бортового залпа противостояли двенадцать 210-мм и шесть 152-мм пушек. Дальнобойность английских 234-мм пушек была на 500 м меньше, чем у немецких 210-мм, а у 152-мм — на 1000 м, чем у 150-мм пушек противника. В начале боя огонь вели только пушки главного калибра «Гуд Хоупа», им отвечали двенадцать 210-мм пушек немецких броненосных крейсеров. Бой начался с дистанции в 10 400 м, и английские 152-мм пушки оказались бесполезными со своей 9000 м дальностью стрельбы. Английские крейсера были буквально засыпаны снарядами. Затем дистанция сократилась. «Шарнгорст» стрелял по флагману англичан «Гуд Хоупу», «Гнейзенау» — по «Монмоуту», «Дрезден» — по «Отранто», «Лейпциг» — по «Глазго». Скорострельность немецких кораблей была существенно больше, чем у противника, и англичане практически сразу стали получать попадания. Примерно через полтора часа английский флагман взорвался и пошел ко дну со всей своей командой и адмиралом Крэддрком. «Монмоут» продолжал безнадежный бой еще около часа и тоже погиб со всей командой. Крейсера «Глазго» и «Отранто» сумели оторваться от противника.

Победа немцам досталась удивительно легко — их корабли имели всего 4 попадания, а из личного состава были ранены только два человека. После удачного боя эскадра адмирала Шпее прошла Магеллановым проливом в Атлантику.

Получив сведения о гибели эскадры Крэддрка, английское морское командование направило в Южную Атлантику два линейных крейсера «Инвинсибл» и «Инфлексибл». Еще один линейный крейсер «Принесс Ройял» был направлен в Карибское море на тот случай, если немецкие крейсера сделают попытку пройти в Атлантику Панамским каналом (на тот момент отношения Германии и США были дружественными).

Тем временем адмирал Шпее решил разгромить английскую базу на Фолклендских островах — Порт-Стенли и уничтожить находящиеся там запасы угля. Однако охотник сам оказался добычей — вместо транспортов-угольщиков там его ждали линейные крейсера англичан под командой адмирала Стэрди. Обнаружив выходящую из порта английскую эскадру, адмирал Шпее принял решение в бой не ввязываться и отступить.

Преимущество англичан было подавляющим. Помимо двух линейных крейсеров (шестнадцать 305-мм пушек на двоих) они имели три броненосных крейсера «Карнарвон», «Кент» и «Корнуол» и принимавший участие в первом бою крейсер «Глазго». Английские корабли имели преимущество в скорости, и поэтому немецкий адмирал приказал легким крейсерам уходить, а сам с двумя броненосными решил принять бой и ценой своей гибели спасти хотя бы легкие крейсера. Уйти немецким броненосным крейсерам возможности не было — машины требовали ремонта, корпуса за долгое пребывание в тропиках обросли, и их скорость едва достигала 18 уз. Немецкие крейсера устремились на юг, пытаясь попасть в область дурной погоды, чтобы, используя ухудшение видимости, оторваться от преследования.

Английские корабли бросились в погоню. Учитывая хорошую подготовку немецких артиллеристов, адмирал Стэрди принял решение вести бой на дальней дистанции. Английские 305-мм пушки по дальнобойности превосходили немецкие 210-мм почти в два раза. Однако точность стрельбы на дистанции 14 000 м оказалась невысокой, и линейные крейсера были вынуждены сократить ее до 11 000 м Получив ряд попаданий, им пришлось снова вернуться на прежнюю дистанцию боя. Преимущество в скорости легко позволяло англичанам выбирать наиболее выгодную дистанцию. Однако несмотря на все преимущества, адмиралу Стэрди долго не удавалось их реализовать.

Только около 16 час, спустя почти три часа после открытия огня, англичанам удалось пристреляться. «Шарнгорсг» получил значительные повреждения и загорелся, но тем не менее продолжал неравный бой и даже пытался прикрыть отход «Гнейзенау». В 16 час 17 мин наступила развязка — «Шарнгорсг» пошел ко дну со всей командой и адмиралом графом фон Шпее. «Гнейзенау» продолжал бой еще около двух часов, и в 18 час 02 мин последовал на дно за своим флагманом.

Тем временем за легкими крейсерами немцев устремились в погоню броненосные крейсера «Кент» и «Корнуол». Их сопровождал легкий крейсер «Глазго». «Нюрнберг» отвернул к востоку и разошелся с остальными крейсерами. Однако этот маневр не принес успеха, и он был настигнут и потоплен броненосным крейсером «Кент». В этом бою преимущество англичан было подавляющим Десять 105-мм пушек немецкого крейсера не могли оказать существенного противодействия четырнадцати 152-мм пушкам «Кента», и в 19 час 27 мин немецкий крейсер оказался на дне.

За «Дрезденом» и «Лейпцигом» погнались броненосный крейсер «Корнуол» и легкий «Глазго». Несогласованность действий англичан привела к тому, что «Дрезден» сумел оторваться от преследователей. Судьба же «Лейпцига» была решена: в 21 час 23 мин он пошел на дно. В этом бою у англичан преимущество в артиллерии было еще большим. Маленький немецкий крейсер, чуть больше 3000 т водоизмещения со своими 105-мм пушками, не мог считаться для двух хорошо вооруженных крейсеров серьезным противником. Вызывает удивление, что он мог так долго оказывать сопротивление двум гораздо более мощным кораблям. Кроме четырех крейсеров немцы потеряли еще два вспомогательных корабля. Огнем легкого крейсера «Бристоль» и вспомогательного крейсера «Македония» были потоплены в 19 час 53 мин транспорт «Баден» и в 21 час 30 мин — «Сайта Изабель». Гибель адмирала Крэдлрка и двух его кораблей была отомщена, в Англии ликовали.

На немецкой эскадре погибло около 2000 человек во главе с адмиралом Шпее. В ходе сражения английские корабли получили 25 попаданий, но потери в людях были минимальными — 1 убит и 4 ранены. Впоследствии именем адмирала графа Шпее был назван немецкий «карманный» линкор. (По иронии судьбы он погиб приблизительно в том же районе, где и адмирал Шпее. Выдержав бой с тремя английскими крейсерами, он пришел в устье реки Ла-Плата и был затоплен своей командой, предпочтя гибель интернированию). Этот бой между эскадрами Стэрди и Шпее был одним из немногих чисто артиллерийских, без применения мин, торпед и авиации. И он был единственным в ту войну, когда линейные крейсера нашли применение своей артиллерии на океанских просторах, хотя и против более слабых броненосных крейсеров. После гибели эскадры Шпее на морских коммуникациях остались три легких крейсера.

Крейсер «Эмден» базировался на Циндао. Война, что называется «висела в воздухе», и 31 июля 1914 года командир крейсера фон Мюллер вывел свой корабль в море. 1 августа началась Мировая война, крейсер приступил к операциям и почти сразу захватил свой первый приз. Это был и первый приз германских рейдеров в войне В 4 час 15 мин в районе Корейского пролива «Эмден» обнаружил пароход, оказавшийся русским пакетботом «Рязань». Командир рейдера приказал дать предупредительный выстрел, но русский транспорт и не подумал остановиться. Он увеличил ход и стал подавать по радио призывы о помощи. Немцы пытались забить радиопередачу и открыли огонь боевыми снарядами. После десятого снаряда, разорвавшегося в непосредственной близи от парохода, последний остановился.

Пароход принадлежал Добровольному флоту, строился с учетом его использования в качестве вспомогательного крейсера и даже имел специальные подкрепления на палубе для установки орудий. Мюллер решил отвести его в Циндао и использовать как вспомогательный крейсер. Там его вооружили, установив восемь 105-мм пушками, и он вошел в состав германского флота под именем «Корморан». (Как вспомогательный крейсер он не достиг никаких результатов. На Гуаме, куда крейсер пришел на бункеровку, он был интернирован, а 7 апреля 1915 года после попытки захвата американцами он был затоплен своей командой.)

6 августа «Эмден» в сопровождении вспомогательных крейсеров «Принц Эгель Фридрих», «Иорк» и восьми транспортов-угольщиков под носом союзного флота прорвался из Циндао и 12 августа соединился с кораблями адмирала Шпееу Марианских островов. Адмирал Шпее принял решение отправить «Эмден» в сопровождении транспорта-угольщика «Маркомания» в отдельное плавание — рейдерсгво в Индийском океане. Расчет адмирала был прост: одинокий небольшой крейсер может наделать большой переполох в тылах противника, ничуть не меньший, чем пара броненосных крейсеров. При этом, потребляя значительно меньше угля, он может долго оставаться на коммуникациях, заправляясь к тому же топливом с захваченных транспортов. Кроме того, относительно высокая около 25 уз, скорость делает его гораздо менее уязвимым при встрече с крейсерами противника.

Командир крейсера Мюллер применил еще один немаловажный прием — поставил четвертую фальшивую трубу. Теперь силуэт крейсера стал напоминать английские крейсера, что позволяло немцам вводить транспорты противника в заблуждение.

9 сентября крейсер прибыл в Бенгальский залив и приступил к операциям против торгового судоходства. Первой его добычей стал греческий угольщик «Понтопорос». Формально судно принадлежало нейтральной стране, но оно было гружено 6500 т угля, принадлежащего англичанам. Мюллер приказал транспорту следовать за ним и сделал из него корабль снабжения.

Следующей добычей стал пароход «Индус», шедший в балласте. Корабль был потоплен, а следом за ним и другой, «Лорат», захваченный на следующий день. Почти сразу после затопления «Лората» был обнаружен и остановлен английский транспорт «Кабинга». Однако его груз был американской собственностью. Пароход топить не стали, а превратили в плавучую тюрьму, приказав следовать за собой (впоследствии он был отпущен). Следующей жертвой стал английский угольщик «Киллин», а следом за ним и транспорт «Дипломат» с грузом чая. Оба парохода были потоплены.

После уничтожения нескольких пароходов и встреч с нейтралами, которых приходилось отпускать, Мюллер принял решение сменить место рейдерства. Он выбрал район, по которому проходил маршрут Мадрас — Калькутта. Первыми жертвами здесь стали пароходы «Трасбах» и «Клэн Мэтьюсон». Особенно ценным был последний — его груз составляли автомобили и паровозы Пароходы были затоплены.

Потеря 9 судов встревожила английское морское руководство, и оно мобилизовало значительные силы для борьбы с рейдерсгвом (к тому моменту еще было неизвестно место нахождения эскадры Шпее). В состав поисковых сил вошли английские крейсера «Минотавр», «Хэмпшир» и «Ярмут», французский — «Дюпле» и два японских — «Ибуки» и «Тикума». Кроме крейсеров специальной постройки были привлечены к операции поиска и три вспомогательных крейсера — «Эмпресс оф Эйша», «Эмпресс оф Джапан» и «Гималайя». Однако место нахождения объединенной эскадры было выбрано неудачно. Хотя союзные крейсера и прикрывали войсковые конвои, следующие из Австралии в метрополию, а также контролировали значительную зону в Ост-Индии, но и позволяли в то же время безнаказанно действовать «Эмдену» в Индийском океане.

Мюллер решил предпринять несколько авантюрный налет на порт и город Мадрас Впрочем, он был вправе рассчитывать как на слабость береговой обороны, так и на внезапность нападения. 22 сентября крейсер вошел на внешний рейд порта, включил прожектор, осветил цель и открыл огонь по бакам нефтехранилищ. Выпустив около 150 снарядов 105-мм калибра по береговым сооружениям, нефтехранилищам и городу, крейсер, практически не встретив сопротивления со стороны береговой артиллерии, благополучно покинул порт. Эффект от нападения был скорее моральным и политическим, чем реальным, экономическим, хотя и вызвал некоторую шумиху в журналистских кругах.

После обстрела Мадраса крейсер перешел к Минихоу и с 25 по 29 сентября захватил шесть призов. Наиболее ценным был транспорт-угольщик «Бьюреск», груженный первоклассным углем. Операции «Эмдена» вызвали настоящую панику на западном побережье Индии. Крейсеру, обнаружившему себя, пришлось снова сменить район действий, и он отошел к Мальдивским островам.

Произведя необходимый ремонт, Мюллер решил еще раз наведаться к западному побережью Индии. С 16 по 19 октября рейдер захватил еще семь транспортов. Самым ценным призом стал транспорт «Троллус» с грузом цветных металлов. В погоню за «Эмденом» были направлены английские крейсера «Хэмпшир», «Ярмут» и «Эмпресс оф Эйша» (вспомогательный). К ним присоединились русские крейсера «Жемчуг» и «Аскольд» и японские — «Тикума», «Токива» и «Якумо». Последние два — броненосные. Поиски результата не дали. Более того, скоро «кошка» стала сама добычей «мышки».

Мюллер предпринял поход на Пенанг. Утром 28 октября замаскированный под английский крейсер «Эмден» беспрепятственно подошел к гавани. Среди транспортов в порту находился русский крейсер «Жемчуг». С дистанции в 5 кабельтовых немецкий крейсер выпустил торпеду в борт «Жемчуга» и открыл огонь. Русский корабль был абсолютно не готов к отражению атаки. Получив ряд попаданий снарядов, он был окончательно добит и потоплен второй торпедой. На выходе из порта «Эмден» тремя залпами потопил небольшой французский миноносец «Муске» (336 т водоизмещения). К поискам «Эмдена» присоединились еще три английских крейсера — «Глостер», «Дартмут» и «Веймут», а в восточной части Индийского океана появились еще три японских крейсера.

Командир «Эмдена» решил нанести удар по радиостанции на Кокосовых островах. Однако английское морское командование предугадало немецкие планы, и служащие радио и телеграфной службы были предупреждены и проинструктированы. 9 ноября утром крейсер появился в виду острова и стал на якорь. Десант уничтожил радиостанцию, был перерезан и телеграфный кабель. Однако радисты свою функцию выполнили — о месте нахождения «Эмдена» стало известно союзникам. Сигнал принял австралийский крейсер «Мельбурн», следующий в составе войскового конвоя. Не имея возможности оставить конвой, он передал сведения на однотипный «Сидней».

В 9 час 12 мин с немецкого крейсера увидели «Сидней». Оставив десант на берегу, в 9 час 30 мин «Эмден» вышел в море. Через 10 мин австралийский крейсер с дистанции около 50 кабельтовых сделал первый выстрел. Ответный огонь немцев был точным — на «Сиднее» был уничтожен дальномер. Однако более тяжелые (152-мм) снаряды «Сиднея» делали свое дело. Последовательно, одна за другой немецкий крейсер лишился труб, затем за борт полетела и фок-мачта, и на корме вспыхнул пожар. Артиллерийский бой продолжался почти полтора часа и закончился победой «Сиднея». Десять 105-мм пушек не смогли противостоять восьми 152-мм В 11 час 20 мин тяжело поврежденный «Эмден» выбросился на берег. Так погиб один из самых результативных немецких крейсеров-рейдеров специальной постройки. За время своего рейдерства с 1 августа по 9 ноября 1914 года он потопил 16 транспортов общим водоизмещением в 70 825 т. За непродолжительное время были выловлены и последние суда снабжения немецкого рейдера.

Пятью днями раньше, 5 ноября, закончил свою активную деятельность и другой немецкий рейдер. Это был новейший и самый быстроходный немецкий легкий крейсер водоизмещением около 5000 т. Его скорость достигала почти 30 уз. Он назывался «Карлсруэ». Однако и на нем калибр артиллерии оставлял желать лучшего — только 105 мм, хотя их было больше на два ствола, чем на «Эмдене».

2 августа командир крейсера Кёлер получил уведомление о начале войны. Находившийся в Нью-Йорке лайнер «Кронпринц Вильгельм» должен был встретиться с «Карлсруэ», получить от него вооружение с тем, чтобы выступать в качестве вспомогательного крейсера На лайнер передали две 88-мм пушки и другое вооружение. Хотя вооружение лайнера увеличило число рейдеров в этом регионе, но силы противника были все же значительно серьезнее. Единственным преимуществом немцев была скорость их крейсера, во всем остальном они значительно уступали французским и английским кораблям.

Старые французские крейсера — броненосный «Конде» и легкий «Декарт» — значительно уступали в скорости — номинально на 10 уз. и, несмотря на сильное вооружение, не представляли серьезной угрозы для немцев. Английские крейсера «Саффолк» и «Бервик» были новее французских и неплохо вооружены (по четырнадцати 152-мм пушек на каждом), но также уступали немцам в скорости на 6 — 7 уз. Единственный английский крейсер, способный как-то померяться скоростью с «Карлсруэ», был легкий крейсер «Бристоль». Вдобавок он превосходил немецкий крейсер в артиллерии. Военная карьера «Карлсруэ» могла закончиться и не начавшись. В момент передачи артиллерии на «Кронпринц Вильгельм» немецкие крейсера были обнаружены англичанами. «Саффолк» под флагом адмирала Крэддока бросился в погоню за разбежавшимися в разные стороны немецкими кораблями. Впрочем, он отдал предпочтение «Карлсруэ», справедливо считая его более опасным, чем какой-то там транспорт, хотя и вооруженный. «Бристолю» было послано радиосообщение и указан возможный курс немецкого крейсера Вечером 5 августа с «Бристоля» заметили немецкий крейсер и постарались занять такую позицию, которая позволяла бы ввести в действие обе 152-мм пушки (они были более дальнобойные, чем остальные 102-мм). «Карлсруэ» лег на параллельный курс и также желал использовать все орудия бортового залпа. Одновременно он увеличил скорость до 26 уз. Бой, а точнее перестрелка, был кратковременным и безрезультатным Через полчаса он прекратился, «Бристоль» окончательно отстал, и «Карлсруэ», экономя уголь, снизил скорость.

Топливо действительно необходимо было беречь. К полудню 8 августа в угольных ямах крейсера осталось чуть больше 100 т угля и около 30 т нефти. В этот момент крейсер мог стать легкой добычей любого тихоходного, но более сильно вооруженного крейсера англичан. Положение спас немецкий пароход «Оденвальд», передавший на крейсер более 500 т угля. Этого хватило, чтобы добраться до голландских владений, до Кюрасао. 12 августа в порту Санта-Анна под дулами голландских броненосцев береговой обороны крейсер спешно принял 1200 т угля. В этот порт неожиданно прибыл немецкий угольщик «Штадт Шлезвиг». Не располагая сведениями о политическом раскладе, голландские власти выпустили германские корабли. Угольщик направился к берегам Бразилии, а крейсер пошел на восток в направлении острова Тринидад.

Здесь он встретился с немецким транспортом «Патагония». Дальше они шли вместе. 18 августа рейдер встретил свою первую жертву — английский пароход «Боус Кастл» с грузом селитры и серебряной руды. Не считаясь с тем, что груз принадлежал американцам, пароход был затоплен. Располагая несколькими транспортами-угольщиками, командир крейсера мог действовать достаточно уверенно. 31 августа был остановлен английский пароход «Стратрой» с ценным грузом, после чего крейсер направился к островам Зеленого Мыса. В этом районе он почти сразу встретил английский пароход «Майкл Бранч» с грузом скота. Холодильники крейсера были сразу заполнены мясом, а пароход был потоплен.

В течение десяти дней «Карлсруэ» не встретил никого. Наконец, 14 сентября был остановлен английский угольщик «Хайленд Хоуп». Пароход был потоплен, и крейсер двинулся на запад. Местом «охоты» капитан Кёлер выбрал район между Южной Америкой и Вест-Индией. 17 сентября был захвачен очередной английский угольщик «Индрани». 6700 т угля, который вез этот транспорт, были слишком ценной добычей, чтобы его топить. 21 сентября стал удачным для немцев. Сначала был остановлен голландский транспорт «Мария». Не успели с ним разобраться, как появился следующий — английский пароход «Корниш Сити», груженный углем. Оба были потоплены. На следующий день был захвачен и уничтожен еще один английский транспорт — «Рио Игуасу». Затопили и его.

5 октября был задержан британский транспорт «Фарн» с грузом угля. Его оставили в качестве снабженца. На следующий день был потоплен груженный сельскохозяйственными машинами английский пароход «Ницето де Аиринагаа», а днем позже — пароход «Линроуэн». Оба были потоплены. 8 октября были потоплены «Сервантес» и «Прут». 11 октября их судьбу разделил транспорт «Кондор». С него сняли часть груза, в том числе бочки со смазочным маслом, которое капитан крейсера надеялся смешать с остатками нефти и использовать как топливо (на нефтяном отоплении скорость крейсера выше и может поддерживаться долго, так как не зависит от физических возможностей кочегаров).

18 октября и 22 октября были потоплены еще два английских парохода. Последней жертвой рейдера стал лайнер «Вандик». После снятия команды и пассажиров (их перевели на сопровождавшие крейсер угольщики) «Вандик» был затоплен. 4 ноября «Карлсруэ» шел курсом на Барбадос (был план нанести «визит» в этот порт по примеру пиратов прошлых веков). Ничего не предвещало беды. Неожиданный взрыв потряс корабль и практически уничтожил всю носовую часть крейсера. Погиб капитан и более 250 матросов. Кормовая часть держалась на плаву еще некоторое время, но после снятия остатков команды затонула и она. Так закончил свой путь самый результативный рейдер Первой мировой войны. На его счету числятся потопленными 16 транспортов водоизмещением в 72 216 т.

Меньше всех на коммуникациях противника находился крейсер «Кенигсберг». Он оказался также и наименее результативным. Районом рейдерства этого корабля было назначено восточное побережье Африки. Формально он был отправлен туда для охраны немецких владений, хотя охранять было собственно нечего. Германская Восточная Африка, хотя и находилась в окружении английских владений, в тот момент еще не интересовала британское правительство. В действительности для реального противодействия англичанам требовалось довольно значительное соединение кораблей, однако немцы выделить что-нибудь серьезное не имели возможности. Таким образом, одинокому крейсеру оставалось только действовать на коммуникациях. Старая канонерская лодка «Гайер» и гидрографическое судно «Мёве» не могли оказать ему существенной поддержки.

Но самым худшим было то, что единственный порт Дар-эс-Салам был плохо защищен и оборудован, и сколько-нибудь длительное базирование в нем не представлялось возможным Поскольку обстановка в мире накалялась, а сообщение, доставленное пароходом «Табора» о выходе трех английских крейсеров южноафриканской эскадры в море, создало определенную угрозу для «Кенигсберга», капитан крейсера принял решение покинуть базу. 30 июля в 16 час 30 мин «Кенигсберг» вышел в море. Этот выход мог тут же и стать последним Спустя час с небольшим англичане перехватили немецкий рейдер. Крейсер «Асгрея» (две 152-мми восемь 102-мм пушек) вышел на траверз «Кенигсберга», «Гиацинт» (одиннадцать 152-мм пушек) занял место по корме, а маленький «Пегасус» (восемь 102-мм пушек) вышел вперед. Немецкий крейсер был окружен и почти прижат к берегу. Его десяти 105-мм пушек было явно недостаточно для оказания серьезного противодействия англичанам. Единственным преимуществом «Кенигсберга» была скорость — 23 уз, тогда как английские крейсера в лучшем случае могли дать не более 20 уз.

Надежда оставалась только на прорыв, давление в котлах было ведено до предела, и тут немцам на помощь пришла природа Внезапно налетевший шквал дал им шанс, и они его не упустили. Скрытый завесой дождя, «Кенигсберг» развернулся на обратный курс и проскочил мимо «Гиацинта». Прошло шесть дней, пока «Кенигсберг» не получил уведомление о начале войны Сразу возникли проблемы с углем (они преследовали крейсер все время его существования). Транспорт, который должен был доставить топливо, был интернирован на Цейлоне. Тем не менее крейсер приступил к поиску судов противника

Первым пароходом, за которым рейдер бросился в погоню, оказался германским, следующий — также оказался принадлежащим Германии. Наконец немцам повезло. Английский транспорт «Сити оф Винчестер» был остановлен и отведен в маленькую бухту на Аравийское побережье. Это был первый потопленный в той войне английский транспорт и единственная добыча рейдера.

В ответ английский крейсер «Асгрея» обстрелял порт Дар-эс-Салам и уничтожил находящуюся там радиостанцию. Чтобы предотвратить вход английского крейсера во внутреннюю акваторию, капитан порта распорядился затопить на фарватере плавучий док. Это не позволило английскому крейсеру войти в порт и закончить разгром, но также и лишило возможности использовать порт и своим кораблям

Проблемы с углем продолжали оставаться. Пришлось отказаться от переоборудования английского парохода во вспомогательный крейсер, и его затопили. Наконец прибыл транспорт «Сомали» и доставил 850 т долгожданного топлива. Однако положение крейсера оставалось весьма сложным. Изношенность механизмов, отсутствие базы и, главное, топлива заставили немцев искать укромного уголка, бухты, всего чего угодно, лишь бы скрыться от рыскавших вокруг английских крейсеров.

Такое место нашлось — дельта реки Руфиджи. Место было идеальным, и англичане надолго потеряли своего противника. Но он не оставлял их в покое. Пройдя вверх по реке по извилистому фарватеру, немецкий крейсер был надежно укрыт от обнаружения с моря, и в то же время он мог спокойно наблюдать за всем, что происходило в непосредственной близости от места его стоянки. 17 сентября командир крейсера Лооф получил сообщение о появлении английского крейсера. Затем был замечен еще один крейсер, вставший на якорь недалеко от устья реки. Через два дня английский корабль ушел на север, как решили немцы, на бункеровку в Занзибар. Немцы приняли смелое решение перехватить его, ничего не подозревавшего, в момент погрузки угля и вышли под покровом ночи на его поиск.

На рассвете английский крейсер был обнаружен. Это был «Пегасус». В 5 час 10 мин «Кенигсберг» открыл огонь. Захваченный врасплох английский корабль не сделал ни одного выстрела. Засыпанный градом снарядов, он загорелся. Затем на нем взорвался боезапас, а через полчаса «Пегасус» опрокинулся и затонул. На отходе немецкий крейсер обстрелял радиостанцию. Хотя потеря старого водоизмещением чуть больше 2000 т маленького крейсера и не была очень уж большой потерей для англичан, зато пострадал престиж. Немецкий крейсер, совершив свой дерзкий налет, вернулся в свое укрытие.

Тем временем англичане захватили германский пароход «Президент». Из найденных на нем документов оказался один, весьма важный, указывающий на место возможного укрытия «Кенигсберга». К устью Руфиджи подошел английский крейсер «Чатам», на следующий день подошли еще два крейсера — «Дартмут» и «Веймут». 30 октября британские крейсера открыли огонь, ориентируясь на видимые издалека мачты крейсера. «Кенигсберг» повреждений не получил, но ему пришлось переменить место стоянки и подняться вверх по реке за пределы досягаемости английских снарядов. Началась длительная восьмимесячная осада одинокого крейсера.

Англичане пытались применить катера с торпедами на борту, вооруженный 120-мм пушками буксир и даже авиацию. Ни одно из этих средств успеха не принесло, крейсер оставался невредимым и отвлекал на себя целую эскадру. Наконец англичане решили использовать мелкосидящие мониторы. Это были «Хамбер», «Мереей» и «Северн» водоизмещением в 1200 т и скоростью в 12 уз. Каждый из них был вооружен тремя 152-мм пушками и двумя 120-мм гаубицами. Корабли имели броневое прикрытие артиллерии главного калибра, бортов и палуб. Корабли прошли необходимый после перехода к месту действия ремонт и были готовы вступить в единоборство с немецким крейсером.

Однако первая атака английских мониторов была неудачной. Несмотря на корректировку с самолета, их огонь был неточен. Зато немцы, стрелявшие более успешно, сумели повредить два монитора. Немецкий крейсер особых повреждений не получил. Исправив повреждения, английские корабли 11 июля возобновили атаку. На этот раз она была более удачной. Вначале было уничтожено носовое орудие, затем была выведена из строя система управления огнем. На крейсере начался пожар и взорвался кормовой артиллерийский погреб. Судьба крейсера была решена, и в 13 час 30 мин поступил приказ затопить корабль. Так погиб последний немецкий рейдер — крейсер специальной постройки.

Всего на коммуникации противника немцы смогли направить два броненосных и шесть легких крейсеров. И все они погибли, не считая «Кенигсберга», в течение нескольких месяцев, не дожив до 1915 года. На их счету два потопленных легких крейсера и 36 транспортов общим водоизмещением около 160 000 т.

 

Операции вспомогательных крейсеров на морских коммуникациях

 В Первую мировую войну обе враждующие стороны широко применяли вспомогательные крейсера: немцы — для нарушения в основном английских коммуникаций, англичане — для их обороны. Англичане использовали в качестве вспомогательных крейсеров пассажирские лайнеры, корабли быстроходные с обширными трюмами, но довольно дорогие. Немцы использовали для этой цели все, что могло годиться вплоть до парусника.

Вооружение на вспомогательных крейсерах было различным На тех кораблях, которые готовились для этой цели загодя, артиллерия была значительной и включала по пять-восемь пушек 105 — 152-мм калибра, не считая более мелкой. На тех кораблях, особенно трофейных, число пушек и их калибр было меньше — одна-две 88 — 105-мм

Разумеется, вспомогательные крейсеры не предназначались для единоборства с крейсерами, даже легкими специальной постройки. Их задачей было либо охранять, либо топить торговые суда. Однако были случаи, когда им приходилось защищаться от более сильного противника или вступать в бой с такими же вспомогательными крейсерами. О некоторых вспомогательных крейсерах, в основном английских, уже говорилось. Остановимся на немецких, как более деятельных. Вспомогательным крейсерам редко приходилось встречаться в бою с аналогичным кораблем противника, но такие случаи все-таки были

Первый произошел 14 сентября 1914 года недалеко от острова Тринидад. Встретились английский вспомогательный крейсер «Кармания» и немецкий «Кап Трафальгар». Оба корабля были бывшими пассажирскими лайнерами. «Кармания» (19650 т водоизмещения) принадлежала компании «Кунард Аайн», «Кап Трафальгар» (17 300 т) — «Гамбург — Южная Америка». Скорости кораблей были примерно равными. Вооружение «Кармании» состояло из восьми 120-мм пушек Его германский соперник имел столько же, но 105-мм пушек и несколько малокалиберных скорострелок. Надо отметить, что и 120-мм английские, и 105-мм немецкие пушки к моменту боя были устаревшими и не отличались ни скорострельностью, ни дальнобойностью.

Крейсер «Кармания» вначале действовала в составе Северного патруля, а затем была направлена в Карибское море. «Кап Трафальгар» находился в одном из портов Южной Америки. После начала войны он встретился с канонерской лодкой «Эбер», принял с нее пушки и экипаж, и стал вспомогательным крейсером

Утром 14 сентября «Кармания» направилась к острову Тринидад, где и обнаружила противника Один из них принимал уголь. Немецкий крейсер прекратил бункеровку и направился в море. Корабли имели примерно равный ход, и вряд ли «Кармания» сумела бы догнать противника, но немецкий капитан не стал использовать возможность уйти, а решил принять бой. Он развернулся и пошел навстречу неприятелю. Когда дистанция сократилась до 36 кабельтовых, англичане открыли огонь. Дистанция еще сократилась, и тогда «Кап Трафальгар» ответил своему противнику. Немцы стреляли отлично. В английский крейсер попало около 80 снарядов. На корабле бушевал пожар, его мостик был разрушен. Рулевое управление получило повреждение Корабль имел несколько подводных пробоин и стал крениться.

Англичане не остались в долгу. Они стреляли, стремясь поразить подводную часть борта, и в этом достигли успеха. Немецкий крейсер вышел из боя и направился к берегу, на ходу вываливая за борт шлюпки. По-видимому, немецкий капитан решил выбросить крейсер на берег. Однако он не успел этого сделать. Крейсер лег на борт и затонул, уйдя под воду носом. Один из немецких угольщиков стал подбирать команду погибшего корабля.

Англичане ему не мешали. Им было не до него. Их корабль сам еле держался на воде Вдобавок они обнаружили на горизонте еще один немецкий вспомогательный крейсер. Это был «Кронпринц Вильгельм». Прислуга английского корабля разбежалась по орудиям, но немецкий корабль неожиданно отвернул и скрылся, так и не сделав ни одного выстрела. Англичане кое-как исправили повреждения и восстановили радиосвязь. Им навстречу направились крейсера «Бристоль» и «Корнуол». По-видимому, капитан «Кронпринца Вильгельма» знало близком нахождении английских крейсеров и не стал рисковать. Подошедшие крейсера помогли справиться с еще бушевавшим пожаром и откачать воду из затопленных помещений.

За проведенный бой капитан «Кармании» Грант получил орден, а сам крейсер был награжден серебряным блюдом, ранее принадлежавшим адмиралу Нельсону.

Вспомогательный крейсер «Принц Эйтель-Фридрих» был переоборудован из пассажирского лайнера компании «Норддойчер Ллойд». С началом войны на него в Циндао установили четыре 105-мм, восемь 88-мм пушек и двенадцать 37-мм скорострелок. 6 августа 1914 года крейсер направился в Тихий океан. Вначале он должен был сопровождать несколько своих транспортов до острова Паган, а затем действовать самостоятельно. Крейсер имел вместительные трюмы, полностью загруженные топливом, что обеспечивало его хорошую автономность, но, к сожалению команды, ход его был не велик По скорости немецкий корабль значительно уступал находившимся примерно в том же районе английским вспомогательным крейсерам Некоторое время рейдер входил в состав эскадры графа Шпее, который использовал его как разведчика. После ухода отряда Шпее в Атлантику рейдер занялся самостоятельными поисками добычи. Первой его жертвой стал транспорт «Чаркас», груженный нитратами. В то время это было не только удобрение, но и важнейшее сырье для производства взрывчатых веществ. Транспорт был утоплен.

10 декабря капитан рейдера получил сведения о гибели немецкой эскадры адмирала Шпее. Одинокому и тихоходному рейдеру было рискованно оставаться в этом районе, и он направился на запад. По дороге он перехватил два парусника. Один был пустым, и его затопили сразу, зато второй был гружен углем. У острова Пасхи уголь был перегружен на рейдер, а парусник затоплен. 6 января 1915 года рейдер ушел от острова Пасхи, решив прорываться в воды метрополии вдоль берегов Антарктиды. Свои операции ему удалось провести, когда он достиг Атлантики.

26 января он захватил и потопил идущий под русским флагом барк. На следующий день он захватил еще два парусника — французский и американский. «Француз» был потоплен сразу. На счет «американца» были сомнения. Груз зерна предназначался для британцев и мог считаться контрабандой. После некоторого раздумья и неудачной попытки разгрузить парусник он был все же потоплен.

Спустя два дня был потоплен еще один французский парусник, а 12 февраля был потоплен еще один. Хотя парусники — тоже добыча, но на них не было угля, и рейдеру пришлось изменить район рейдерства и направиться на пути следования пароходов. Здесь его ждал успех, В течение двух дней он потопил два парохода, но на них угля также не было. Делать было нечего, и пришлось направиться в ближайший американский порт (САСШ были еще нейтральными) для ремонта и бункеровки.

Об этом узнали англичане и направили на перехват рейдера два крейсера — «Камберленд» и «Ниобе». Не имея возможности осуществить прорыв, командир рейдера предпочел интернировать свой корабль. После вступления в войну американцы его захватили и переоборудовали в войсковой транспорт. За время своего рейдерсгва «Принц Зйтель-Фридрих» потопил 11 судов водоизмещением в 33 500 т.

Вспомогательный крейсер «Кайзер Вильгельм дер Гроссе» был построен в Штеттине в 1897 году для германской компании  «Норддойчер Ллойд». Его валовая вместимость составляла 14 350 т, а скорость превышала 22,5 уз. Уже в первый год эксплуатации лайнер побил рекорд скорости и стал обладателем Голубой ленты Атлантики. С началом войны он был реквизирован и переоборудован во вспомогательный крейсер. На него поставили шесть 105-мм и несколько малокалиберных скорострельных пушек.

Уже 4 августа 1914 года «Кайзер Вильгельм дер Гроссе» оставил берега Германии. Прижимаясь к норвежским фьердам, он обогнул Шетландские острова и вышел в океан. Его первой добычей стал 7 августа маленький рыболовный траулер. Чтобы не обнаружить себя заблаговременно, капитан рейдера распорядился его потопить. Местом действий был выбран район вблизи Канарских островов. Суда противника стали попадаться почти сразу. Однако первый пароход пришлось отпустить, так как его «грузом» были пассажиры, в основном женщины и дети. Зато второй, груженный новозеландским мясом, был утоплен. Следующим пароходом, который остановил рейдер, опять оказался пассажирским. Отпустили и его. Гуманность не осталась без вознаграждения — вечером того же дня был встречен пароход «Ньяга». Экономя снаряды, его утопили подрывными зарядами.

Испытывая недостаток в топливе, рейдер направился в испанские колониальные владения в Африке, где назначил встречу со своими угольщиками. За время погрузки угля его настиг английский крейсер «Хайфлаер». Предложение сдаться немецкий капитан отверг, и крейсера открыли огонь. Одиннадцать 152-мм пушек британского крейсера превратили в решето «Кайзер Вильгельм дер Гроссе», благо цель была достаточно велика. Бывший лайнер опрокинулся и затонул на мелководье. Погибло около 100 человек. Английский крейсер существенных повреждений не получил. Добыча рейдера была невелика, — всего три судна общим водоизмещением чуть больше 10 000 т.

Лайнер «Кронпринц Вильгельм» был четырьмя годами моложе. Его построила фирма «Вулкан Верфт» в Штеттине. По своим размерам и скорости он мало отличался от «Кайзера Вильгельма дер Гроссе». К началу войны лайнер находился в Нью-Йорке. 2 августа он спешно оставил порт и направился к месту встречи со своим легким крейсером «Карлсруэ». С крейсера передали на лайнер два 88-мм орудия и пулеметы, превратив его во вспомогательный крейсер. Несмотря на незначительное вооружение, этот рейдер стал самым результативным из германских рейдеров «первой войны».

Во время передачи вооружений немецкие корабли обнаружили британский крейсер «Саффолк». Судьба лайнера могла тут же и решиться, но англичанин погнался за «Карлсруэ», что дало возможность лайнеру «Кронпринц Вильгельм», еще неготовому к бою, спокойно уйти.

Приняв топливо со своего угольщика, рейдер вышел на коммуникации. Вначале ему попался нейтральный датский парусник. Его отпустили с миром Вторым был тоже парусник, но русский. Непонятно почему, но его тоже отпустили, посчитав, что его и топить-то не стоит. Наконец, судьба улыбнулась, и следующим стал английский пароход «Индиэн Принс». Сняв команду, его утопили.

Долгое время рейдер никого не встречал. Только 7 октября было остановлено и захвачено английское судно «Ла Коррентина», груженное мясом Сняв с транспорта все, что можно, его утопили. Интересно следующее — на транспорте находилось два 120-мм орудия, но на немецкое счастье, — не было боеприпасов. Плохо пришлось бы рейдеру с его 88-мм пушками. Следующий приз позволил обеспечить рейдер углем Затем был потоплен еще один парусник. Для его уничтожения, экономя снаряды, пришлось использовать таран.

Редкие встречи с судами противника заставили рейдер переменить место, и «Кронпринц Вильгельм» ушел к островам Зеленого мыса. Здесь почти сразу он захватил два приза. Один из пароходов оказался угольщиком, другой шел в балласте. После перегрузки угля оба транспорта были затоплены. Три недели спустя был захвачен и потоплен еще один угольщик.

Рейдер снова переменил район и ушел к берегам Южной Америки. Здесь 10 января 1915 года он захватил идущий в балласте пароход «Потаро» и принял решение использовать его в качестве разведчика. Затем был захвачен еще один пароход и маленькая шхуна. Шхуна была потоплена тараном, а за ней после разгрузки и пароход пошел на дно. За февраль и март рейдер потопил еще четыре судна. Дальнейшее рейдерство стало практически невозможным Скорость крейсера существенно снизилась из-за обильного обрастания корпуса. Машины требовали переборки, и в команде появились признаки цинги. Так или иначе, заход в нейтральный порт стал необходим

«Кронпринц Вильгельм» вошел в американский порт Ньюпорт-Ньюс 19 апреля ему предоставили сухой док, но только для очистки корпуса от обрастаний. Чинить машины и поврежденный таранными ударами форштевень не позволили. Рейдеру пришлось интернироваться. После вступления САСШ в войну он был реквизирован и вошел в состав американского флота под названием «Фон Штойбен». На счету «Кронпринца Вильгельма» считаются потопленными 14 транспортов общим водоизмещением около 56 000 т.

Вспомогательный крейсер «Берлин» сделал самый короткий по времени, но и самый результативный выход. 21 сентября 1914 года рейдер направился к северным берегам Ирландии, где и поставил минное заграждение. На этом заграждении вначале подорвался транспорт «Манчестер Коммгре», а затем нечто более существенное. 27 сентября на минах, поставленных «Берлином», подорвался и погиб английский линкор «Одейшиэс» водоизмещением в 23 000 т, скоростью в 21,7 уз, вооруженный десятью 343-мм пушками. Линкор находился в строю около года. После постановки мин рейдер перешел на маршрут между Англией и Россией. Рейд был неудачен. Не встретив транспортов противника и израсходовав топливо, рейдер зашел в норвежский порт Тронхейм, где и был интернирован. Впоследствии он был передан Англии и использовался в качестве пассажирского судна.

Использование лайнеров в качестве рейдеров имело ряд недостатков. Во-первых, лайнеры были дороги, во-вторых, они потребляли много топлива и, наконец, в-третьих, они были узнаваемы. Действительно, крупные пассажирские пароходы посещали множество портов, их видели во всех уголках света. Их было немного и их, что называется, «знали в лицо». Маскировка, фальшивые трубы и грузовые стрелы, хотя и давали определенный эффект, все же не могли дать окончательного результата.

Поэтому осенью 1915 года один германский морской офицер предложил использовать в качестве рейдера обычные сухогрузы. Они не должны быть особенно быстроходными, но все же их скорость должна была несколько превышать скорость обычных транспортных судов. Главным их достоинством кроме скрытости должны были быть высокая автономность и сильное вооружение.

Этим требованиям полностью отвечал рейдер «Мёве», бывший рефрижератор «Понго». Его вооружили четырьмя 150-мм и одной 105-мм пушками. Кроме того, он имел два 500-мм торпедных аппарата и мог нести до 500 мин заграждения. «Мёве» вышел из Киля в декабре 1915 года. Первое, что он сделал — это выставил минное заграждение у берегов Шотландии. 6 января 1916 года на этом заграждении подорвался и погиб английский линкор «Кинг Эдвард VII» водоизмещением 15 600 т, скоростью 18,5 уз, вооружением — четыре 305-мм, четыре 234-мм и десять пушек 152-мм На следующий день на этом месте погиб еще один транспорт.

Остальные мины «Мёве» выставил у французских берегов в районе Ла Рошели. На этом заграждении подорвались два транспорта. Избавившись от опасного груза — мин, рейдер приступил к операциям на коммуникациях. 11 января 1916 года на траверзе мыса Финисгерре был обнаружен и остановлен рудовоз «Фаррингфорд». Он был потоплен несколькими выстрелами. Следующей добычей стал британский угольщик. Его оставили до времени и стали использовать как транспорт снабжения. После этого рейдер до 15 января захватил и потопил еще три ценных транспорта.

Следующей добычей «Мёве» стал лайнер «Аппаш», который кроме пассажиров еще вез 50 000 фунтов стерлингов в золотых слитках. На лайнер перевели десантную партию, и он пошел за рейдером На другой день рейдер, маскируясь под потопленное ранее английское судно, остановил транспорт «Клан Макинтош». Капитан парохода оказался мужественным человеком и приказал подать в эфир сигнал о том, что он атакован вспомогательным крейсером противника. Мало того, с парохода открыли огонь по рейдеру из единственной сигнальной пушки. Бой был коротким, всего пять минут. На пароходе погибли и были ранены более 20 человек. Несмотря на то что пароход имел ценный груз, его пришлось затопить, так как один из снарядов рейдера существенно повредил его машину. Лайнер «Аппаш» принял с потопленного корабля команду и направился в американский порт Ньюпорт-Ньюс.

В конце января — начале февраля рейдер потопил еще четыре судна. Особой ценности эти призы не представляли. Однако нахождение в этом районе стало опасным, и рейдер взял курс на северо-восток от бразильских берегов. Во второй половине февраля рейдер захватил и потопил еще четыре транспорта, после чего принял решение возвратиться в Германию.

На последнем призе английском пароходе «Саксон Принс» были захвачены некоторые документы и газеты, из которых можно было извлечь сведения о передвижении английских кораблей, в том числе и входивших в Северный патруль. В конце февраля норвежские воды отличаются дурной погодой. Под прикрытием снежных шквалов и тумана «Мёве» благополучно прибыл в германский порт. За свое плавание он уничтожил 14 торговых судов, не считая тех, что подорвались на его минах.

Вспомогательный крейсер «Грейф» был совершенно новым судном Он был спущен на воду перед самой войной. С началом войны его вооружили так же, как «Мёве»: четырьмя 150-мм, одним 105-мм орудиями и двумя 500-мм торпедными аппаратами.

25 февраля 1916 года «Грейф» вышел в Северное море. О выходе рейдера было известно англичанам, и они организовали его перехват, для чего в море вышли пять крейсеров и три эсминца. В дополнение к Северному патрулю это были значительные силы, и шанс прорваться в Атлантику незамеченным у немецкого рейдера был невелик В проливе между Шетландскими и Фарерскими островами находились два вспомогательных крейсера «Алькантара» и «Андес». Эти бывшие лайнеры обладали приличным ходом в 17 уз. и сильной артиллерией, включавшей по восемь 152-мми по две 57-ммпушки.

Утром 29 февраля (несчастливым оказался Касьянов день для немцев) с крейсера «Алькантара» заметили неизвестное судно, направлявшееся на северо-восток На английском крейсере был поднят сигнал «остановиться», подкрепленный двумя холостыми выстрелами. В ответ немцы открыли огонь и достигли в этом успеха. «Алькантара» получила значительные повреждения, прежде чем смогла ответить достойно противнику. Бой между крейсерами шел на дистанции прямой наводки. Вскоре английский крейсер получил еще и торпеду. Однако полные угольные ямы несколько ослабили эффект от попадания. Вторая торпеда прошла мимо. Положение «Алькантары» было тяжелым, и, если бы не вмешательство второго вспомогательного крейсера англичан, неизвестно, как бы развивались события дальше.

Теперь немецкому крейсеру приходилось отбиваться от двух противников, и его возможности к сопротивлению быстро таяли. Но судьба «Алькантары» была решена. Крейсер лег на левый борт и в 11 час перевернулся и затонул. Немцы также покинули свой поврежденный корабль, но он продержался на плаву еще два часа и был добит подошедшим легким крейсером «Комуо.

Это был последний вспомогательный крейсер «первой волны». Прошел почти год, прежде чем на океанские просторы стали выходить вспомогательные немецкие крейсера «второй волны», первым из них был уже известный «Мёве». (В Первую мировую войну он был единственным рейдером, совершившим два выхода.) 22 ноября 1916 года рейдер покинул Вильгельмехафен и направился вдоль побережья Норвегии. 26 ноября под прикрытием шторма он удачно миновал линию английских дозоров и вышел в Атлантику. 2 декабря он остановил английский пароход «Вольтер» и потопил его подрывными зарядами. Через три дня рейдер потопил норвежский пароход, следовавший в Англию с грузом стальных заготовок для артиллерийских стволов и различных деталей для машин и механизмов. Пароход был потоплен.

До 31 декабря рейдер захватил еще восемь судов противника. Один из них, английский пароход «Ярроудейл», с ценным грузом был отправлен в Германию, куда дошел в канун нового года. Другой, американский транспорт «Сент Теодор», был переоборудован во вспомогательный корабль. На него передали две 52-мм пушки, и он получил название «Гейер». Остальные суда были потоплены.

За январь 1917 года«Мёве» захватил шесть транспортов.  Пять из них были затоплены, а шестой, японский «Хадсон-мару», был превращен в плавучую тюрьму. Следующий месяц мог стать последним в жизни рейдера. 16 февраля он встретился с быстроходным английским вспомогательным крейсером «Эдинбург Кастл». Его восемь 152-мм пушек были весьма опасны для германского рейдера, и он предпочел отступить. Это ему вряд ли бы удалось, если бы не помог дождевой шквал.

23 февраля и 5 марта рейдер спокойно потопил еще два транспорта, но встреченный в тот же день новозеландский пароход «Осаки» оказал сопротивление Он располагал одной 102гмм пушкой, расположенной на корме. Имея приличный ход в 15 уз, он занял позицию впереди рейдера и открыл весьма точный огонь. Рейдер получил три попадания 102-мм снарядами и получил повреждения и несколько осколочных пробоин борта, через которые стала поступать вода. Однако немцы скоро пристрелялись и «Осаки» стал получать одно попадание за другим Вскоре, получив около 30 попаданий, «Осаки» лег на правый борт, затем перевернулся и затонул. Повреждения рейдера были невелики.

Последними жертвами «Мёве» были пароходы «Деметрион» и «Говернор». Оба были вооружены. Командир рейдера, увидев на английском транспорте пушку, приказал открыть огонь. Не желая испытывать судьбу, капитан «Деметриона» спустил флаг. Пароход был потоплен подрывными зарядами и несколькими выстрелами. По другому поступил командир «Говернора» — он приказал открыть огонь по рейдеру. Однако немецкий капитан был готов к такому повороту событий. Он вывел из-под обстрела свой корабль, и более тяжелые пушки рейдера решили дела Пароход сдался и был затоплен. На рейдере скопилось около 800 пленных, продовольствие кончилось, и капитан принял решение прекратить рейдерство. В дальнейшем «Меве» служил в качестве минного заградителя, а после войны передан Англии. В1933 году он был продан Германии и поучаствовал во Второй мировой войне 7 апреля 1945 года он был потоплен авиацией в норвежском фьорде.

Рейдер «Вольф» отличался от своих предшественников тем, что при скорости в 8 уз. он мог находиться в плавании без дозаправки более 170 дней. Кроме того, он был вооружен значительно сильнее — имел шесть 150-мм и одну 105-мм пушки, четыре 500-мм торпедных аппарата и один самолет. Гидросамолет FF-33e предполагалось использовать, учитывая невысокую скорость рейдера лить об опасности или навести на цель

2 декабря 1916 года «Вольф» вышел в океан. Первое, что он сделал, пройдя на юг Атлантики (севернее действовать тихоходному рейдеру в зоне английских сильно охраняемых конвоев было опасно), поставил у мыса Доброй Надежды минное заграждение, такое же было поставлено и в районах Бомбея и Коломбо. На этих заграждениях погибло два транспорта. 27 февраля 1917 года был захвачен первый приз — пароход «Турителла». Его переоборудовали во вспомогательное судно, вооружили 52-мм пушкой и передали на него 25 мин, которые должны быть доставлены в район Адена. Теперь он назывался «Илти». В то же время было произведено испытание самолета. Оно прошло успешна 1 мая был задержан еще один английский транспорт. Пароход был потоплен. В это время «Илти» поставил мины у Адена, но на следующий день был перехвачен английской канонерской лодкой Юдин». Ее четыре 102-мм пушки решили исход встречи, и «Илти» был затоплен своей командой.

«Вольф» продолжал крейсеровать в Индийском океане. Добыча попадалась редко. 11 марта был захвачен и затоплен пароход «Водсворт» 31 марта — парусник «Ди». Несколько раз пытались использовать для разведки гидросамолет, но безуспешно. Наконец, 2 июня был обнаружен транспорт «Вайруна». На транспорт с гидросамолета сбросили вымпел с предложением остановиться и сдаться. Пароход не остановился, тогда на него бросили бомбу. Она упала недалеко от парохода. Это подействовало, и пароход остановился.

С середины июня до конца августа добыча «Вольфа» была невелика. С помощью самолета сумели захватить и потопить только четыре судна, да еще выставили мины у побережья Новой Зеландии. 26 августа «Вольф» направился в Германию. 26 сентября, уже находясь в Индийском океане, рейдер обнаружил японский транспорт «Хитачи-мару». После обстрела и нескольких сброшенных бомб транспорт остановился. С него сняли все ценное и затопили. 15 октября остановили испанский пароход и превратили его в транспорт снабжения — пароход вез 5500 т угля в Англию. Последними жертвами рейдера стали два парусника 19 февраля 1918 года после 452 дней плавания рейдер вернулся в Германию.

Вспомогательный крейсер «Леопард» был трофейным английским транспортом «Ярроудейл», захваченным «Вольфом». Выход рейдера был неудачным. В самом начале пути он был перехвачен броненосным крейсером «Акиллес» и сторожевым судном «Данди». Понимая, что оторваться от английских кораблей не удастся, немцы открыли огонь по «Данди». Англичане ответили. Произошло нечто непонятное: 150-мм пушки против одной 102-мм оказались неэффективны, а выпущенные по «Данди» торпеды прошли милю. Англичане стреляли точно, а когда в дело вступил «Акиллес» и в рейдер попала торпеда, исход боя стал ясен — «Леопард» затонул со всем экипажем.

Последним рейдером Первой мировой войны был совершенно необычный корабль — парусник водоизмещением около 1500 т с небольшим дополнительным двигателем (дизелем). Идея использовать для рейдерсгва судно с преимущественно парусным движителем оказалась, к удивлению, достаточно жизнестойкой. Название этого странного рейдера было не без претензии — «Зееадлер». Он имел парусное вооружение барка с площадью парусов в 2500 м2. В качестве вспомогательного двигателя был использован четырехтактный дизель. Вооружение рейдера было невелико — два 105-мм орудия и два пулемета. Рейдер был замаскирован под норвежское судно. Точность маскировки была весьма тщательной, вплоть до семейных фотографий на стенках кают, книг и прочего. Было подобрано около двух десятков матросов, говоривших по-норвежски (остальные, в случае досмотра англичанами, должны были прятаться в специальных, укрытых палубным грузом, трюмах). Предусмотрено было все до самых мелочей.

21 декабря 1916 года «Зееадлер» вышел от немецких берегов в свое опасное плавание. 8 января он был остановлен английским вспомогательным рейдером и после досмотра отпущен с миром (недаром столько внимания было уделено маскировке). 9 января с рейдера заметили небольшой пароход «Зееадлер» сигналом запросил сообщить показания хронометра. Просьба была невинной. Пароход вежливо снизил скорость, и тогда с рейдера начали стрелять. После третьего выстрела пароход остановился. После снятия экипажа он был потоплен подрывными зарядами.

На следующий день был остановлен и потоплен пароход «Ланди Лйленд» с грузом сахара. В течение следующих полутора месяцев «Зееадлер» потопил восемь парусников. 11 марта рейдер заметил английский пароход Обманным приемом, изображая пожар, рейдер ввел в заблуждение капитана парохода «Хорнгарт», который поверил и пошел оказывать помощь. Когда «спасатель» приблизился, с рейдера открыли огонь и первым же снарядом уничтожили радиостанцию на английском пароходе. Расстояние между судами было минимальным. Услышав команду изготовить торпедные аппараты, на английском корабле спустили флаг. (Никаких торпед на рейдере не было. Это была очередная «шутка» капитана Люкнера. Он был богат на выдумки.) Последними жертвами рейдера были три небольшие американские шхуны.

На этом и закончилась деятельность этого необычного рейдера Необычный рейдер и погиб необычно для военного корабля. Около острова Таити он был застигнут цунами и выброшен на берег. Корабль превратился в обломки. Судьба экипажа была не столь драматичной, сколько, если можно так сказать, «кинематографичной». Командир фон Люкнер с частью экипажа на шлюпке отправился в море, надеясь захватить какой-нибудь парусник и продолжить рейдерсгво. Люкнер попал в плен, но бежал, снова попал в плен. На этот раз уже до конца войны. Вообще «одиссея» капитана Люкнера — готовый сюжет для сериала, начиная с его молодых лет и до последних дней уже после Второй мировой войны.

 

Роль Японии в Первой мировой войне

 Описывая события Первой мировой войны, происходившие в океане, нельзя не сказать несколько слов о роли японского флота. Обычно, когда разговор идет о действиях Японии в той войне, ограничиваются утверждением, что она, покуда в Европе великие державы решали свои проблемы, потихоньку прибирала к рукам бесхозные владения Германии в тихоокеанском регионе. На самом деле это было не так, вернее, не совсем так

Германия имела военную базу на территории Китая — Циндао, а также ряд островов в Тихом океане. Здесь базировалась эскадра адмирала Шпее. Перед началом войны Шпее увел корабли на остров Паган. В базе Циндао остался старый австрийский крейсер «Кайзерин Елизавет», четыре немецкие канонерские лодки типа «Ягуар» и два маленьких миноносца, произведенные перед войной на страх врагам в эсминцы. Один, «Таку», имел водоизмещение в 310 т, другой, S-90, был еще меньше — в 250 т.

Япония была готова двинуть против них мощную армаду из трех броненосцев, двух броненосцев береговой обороны, трех броненосных и пяти легких крейсеров и легких сил — всего 37 вымпелов. К ним следует прибавить английский броненосец «Трайумф» и два эсминца.

Япония предъявила Германии ультиматум с требованием очистить Циндао и убрать все военные корабли. Германии Для штурма крепости Япония выделила корпус в 32 000 человек. Непосредственно в операции против крепости участвовало с японской стороны 3 старых броненосца, 7 крейсеров и легкие силы. Осада продолжалась до б ноября.

7 ноября командир базы выкинул белый флаг. Немцы взорвали все укрепления и затопили корабли и транспорты. Несмотря на осторожность действий и огромное преимущество в кораблях и людских силах (примерно в 10 раз), японцы понесли некоторые потери в кораблях.

Ночью 18 октября, находясь в дозоре, немецкий миноносец S-90 обнаружил корабль противника. Это был старый легкий крейсер «Такачихо», который совместно с канонерской лодкой «Сага» осуществлял блокаду Циндао. С дистанции в 3 кабельтовых миноносец выпустил три торпеды, и все они попали в цель. Для старого, водоизмещением в 3500 т, крейсера это было более чем достаточно. Крейсер буквально разорвало на части. Понимая, что после атаки он будет обнаружен и прорваться в Циндао ему не удастся, S-90 прошел несколько миль к югу и выбросился на берег у мыса Тауэр.

Кроме крейсера «Такачихо» японцы в той операции потеряли еще пять малых кораблей. Поскольку нахождение эскадры адмирала Шпее было неизвестно, то на ее поиски в помощь британским силам Япония выделила линейный крейсер «Конго», послав его в центральную часть Тихого океана к атоллу Мидуэй.

Крейсер «Идзумо» находился у мексиканских берегов, а крейсера «Ибуки» и «Тикума» — в водах Юго-Восточной Азии. Морские коммуникации в Австралию прикрывал броненосец «Сацума» и два новых легких крейсера «Яхаги» и «Хирадо». Поскольку немецкие рейдеры наносили существенный урон торговому судоходству, то англичане, буквально «разрывавшиеся на части» в попытках прикрыть свои торговые пути, обратились за помощью к японцам,

Для действия против рейдеров Япония выделила значительные крейсерские силы. В операции участвовали броненосные крейсера «Якумо», «Ибуки», «Икома», «Ниссин» и три легких крейсера типа «Яхаги». А к берегам Южной Америки были отправлены броненосные крейсера «Асама» и «Идзумо» вместе со старым броненосцем «Хизен» (бывший русский броненосец «Орел»).

Когда в 1916 году обстановка на коммуникациях снова обострилась, Англия опять обратилась за помощью к Японии. Поскольку теперь в качестве рейдеров выступали вспомогательные крейсеры, то на борьбу с ними были отправлены только легкие крейсера. Это были новые «Яхаги», «Тикума» и «Хирадо», и старые, участники Русско-японской войны «Сума», «Нийтака» и «Цусима». Новые быстроходные крейсеры со 152-мм артиллерией типа «Яхаги», как правило, сопровождали войсковые транспорты из Австралии и Новой Зеландии. В начале 1917 года Япония увеличила зону патрулирования, распространив ее на весь Индийский океан до мыса Доброй Надежды, снова включив в состав кораблей сопровождения броненосные крейсера «Идзумо», «Касуга» и «Ниссин». Несколько позже Япония направила свои корабли в европейские воды.

В Средиземное море в начале 1917 года прибыл крейсер «Акаси» в сопровождении восьми эсминцев. Японские корабли прибыли, что называется, кстати, так как потери торгового тоннажа от подводных лодок в Средиземном море только в апреле 1917 года составили 218 000 т. Союзникам не хватало транспортов, не хватало и эскортных кораблей для их охраны. Разумеется, один крейсер и восемь эсминцев не делали погоды, но это была помощь.

Несколько позже на смену «Акаси» пришел броненосный крейсер «Идзумо» в сопровождении еще четырех эсминцев. Японские корабли в основном контролировали войсковые транспорты их помощь была достаточно велика в 1918 году во время весеннего наступления, когда на сухопутный фронт доставилось большое количество войск с Ближнего Востока в Марсель. За это время японские корабли отконвоировали 788 войсковых транспортов союзников, доставив на сухопутный фронт более 700 000 солдат и офицеров. Японские корабли находились в европейских водах до мая 1919 года. Это было время наилучших отношений Японии с Европой. В дальнейшем отношения изменялись по нисходящей.

А теперь перенесемся с океанских просторов в воды Европы, где происходили основные события на море между враждующими сторонами.

 

ГЛАВА 7.

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА НА МОРЕ. ЕВРОПЕЙСКИЙ ТЕАТР

 

Основные события в войне на море в Первую мировую войну произошли в европейских водах. По количеству и тоннажу участвовавших в той войне кораблей она не имела прецедента. В состав английского флота входило 20 линкоров дредноутного типа, 40 броненосцев, 9 линейных крейсеров, 107 крейсеров, 289 эсминцев и миноносцев и 73 подводные лодки. Основной союзник Англии на море — Франция имела 2 линкора, 17 броненосцев, 22 броненосных и 12 легких крейсеров, 84 эсминца, 144 миноносца и 55 подводных лодок. Флот третьего союзника по Атланте — России понес большие потери в Русско-японской войне и не успел восстановиться. В составе Балтийского флота находилось 4 броненосца, 6 броненосных и 4 легких крейсера, 21 эсминец (новый только один), 36 малых эсминцев (до 350 т водоизмещения), 13 миноносцев и 12 подводных лодок Примкнувшая к ним впоследствии Италия имела 14 броненосцев (в том числе и такие устаревшие корабли, как «Италия» и «Дондоло»), 7 броненосных и 13 легких крейсеров, и около 100 эсминцев и миноносцев.

Их основной противник — Германия имела второй по величине флот, который к началу войны включал 13 линкоров, 4 линейных крейсера, 22 броненосца, 9 броненосных и 41 легкий крейсер, 143 эсминца, 70 миноносцев и 28 подводных лодок. Австро-Венгрия имела в строю 3 линкора, 9 броненосцев, 3 броненосных и 9 легких крейсеров, 18 эсминцев, 71 миноносцев и 6 легких подводных лодок. Турецкий флот был совершенно незначителен. Единственной реальной силой были два легких крейсера и несколько небольших эсминцев. Остальные корабли турок окончательно устарели. Турецкому флоту противостоял русский Черноморский флот, включавший 7 броненосцев, 3 крейсера, 4 новых эсминца типа «Новик», 17 средних и малых эсминцев и 5 подводных лодок.

Флоты остальных участников морской войны в европейских водах были малы и роли не играли.

Германия рассчитывала легко справиться с флотом Франции, так как надеялась на нейтралитет Англии, а Австро-Венгрия в союзе с Италией была готова в этом ей помочь. Но их надеждам не суждено было осуществиться. Англия вступила в войну, а Италия осталась нейтральной. Таким образом, основным противником Германии на море оказался сильнейший английский флот. Германский флот оказался фактически запертым в Северном море и не оправдал своего названия: «Флот открытого моря».

Австро-Венгерский флот, оказавшийся один на один с более сильным французским, а затем и итальянским флотами, был также заперт в Адриатическом море. Что касается русского Балтийского флота, то в первый период войны немцы не уделяли ему особого внимания и ограничились минными поставками и набегами легких сил.

Основным театром, таким образом, стало Северное море. Понимая превосходство английского флота, Германия надеялась с помощью легких сил при поддержке быстроходных линейных крейсеров и подводных лодок ослабить английский флот. Однако германское руководство не смогло правильно оценить значения датского и норвежского побережья, и немцы не захватили эти страны в самом начале войны, лишив себя тем самым стратегического простора. (Во Второй мировой войне Германия исправила эту ошибку.) Тем не менее ее стратегия «малых боев» в ряде случаев давала хорошие результаты. (Об успехах подводных лодок и особенно U-9 говорилось выше.)

Англия стремилась тесной блокадой ограничить деятельность немецкого линейного флота. Германия, используя свои легкие силы и линейные крейсера, стремилась выманить часть английского флота и сосредоточенным ударом уничтожить его. Примерно такой же тактики придерживались и англичане. Но та и другая сторона всячески оберегали свои линейные флоты, придерживаясь принципа «fleet in being» — флот имеющийся, и не желали рисковать своими линкорами. Как выяснилось в дальнейшем, эта тактика не принесла желаемых результатов.

Некоторого успеха добились только немецкие подводные лодки, потопившие за первые месяцы войны б английских крейсеров. В результате англичане были вынуждены отказаться от тесной блокады и отнести линию дозора далеко на север, и германский флот приобрел некоторую свободу действий. Потери от действия немецких подводных лодок и отсутствие видимых результатов от блокады вызвали недовольство у английской общественности и правительственных кругов.

Капитан 1-го ранга Турвит, командир 1-й и 3-й флотилии эсминцев из состава сил Гарвича, предложил план нападения на германские патрульные корабли в Гельголандской бухте. Его поддержал командир флотилии подводных лодок капитан 1-го ранга Кейс Идея заключалась в том, чтобы, напав на сторожевые корабли, выманить немецкие легкие крейсера и навести их на свои линейные крейсера. План получил одобрение Черчилля. Атака на Гельголандскую бухту была назначена на 28 сентября. Это было первое значительное столкновение надводных кораблей Первой мировой войны.

 

Гельголандское сражение

 Англичане хорошо подготовились к операции и выделили значительные силы. Разведку обеспечила флотилия подводных лодок капитана 1-го ранга Кейса в составе шести подводных лодок и двух эсминцев. В ударное соединение входили два легких крейсера «Аретуза» (флагман под командой Турвита) и «Фирлесо, и две флотилии эсминцев (1-я и 3-я флотилии Гарвича), включавшие 31 корабль типа «L» и «Н». Это были новейшие эсминцы водоизмещением от 720 до 990 т, имевшие по две 102-мм и две 76-мм пушки и два 533 торпедных аппарата (на эсминцах типа «Н»). Эсминцы типа «L» имели три 102-мм пушки и четыре торпедных аппарата.

Ударное соединение прикрывали линейные крейсера адмирала Битти («Лайон», «Куин Мэри» и «Принсесс Ройял») и линейные крейсера адмирала Мура («Инвинибл» и «Нью Зиланд»). Охрану линейных крейсеров осуществляла 1-я эскадра легких крейсеров капитана 1-го ранга Гуденауфа «Саутгемптон», «Бирмингем», «Лоустофт», «Ноттинхэм», «Ливерпуль» и «Фальмут». Это были новейшие легкие крейсера, имевшие по восемь-девять пушек калибра в 152 мм (только «Ливерпуль» имел более слабое вооружение из двух 152-мм и десяти 102-мм пушек). При линейных крейсерах были также еще четыре эсминца.

Силы немцев были значительно слабее. Два немецких крейсера, «Фраенлоб» и «Штеттин», имели по десять 105-мм пушек и меньшее водоизмещение. Во второй фазе боя к ним присоединились еще пять крейсеров. Четыре крейсера — «Кёльн», «Майнц», «Страсбург» и «Штральзунд» — были современными кораблями и имели по двенадцать 105-мм пушек. Пятый, «Ариадне», был достаточно старым, малого водоизмещения (около 2500 т) и вооружен десятью 105-мм пушками. Две флотилии эсминцев, 1-я и 5-я, включали 21 вымпел. Эсминцы типа V-180 и G-192 имели по две 88-мм пушки и четыре торпедных аппарата. Эсминцы V-1 и G-7 имели такое же вооружение, но меньшее водоизмещение. И те, и другие уступали английским в мощности залпа, но превосходили последние вскорости на 1,5 — 2 узла. Дозорную линию составили 8 малых миноносцев, переоборудованные в тральщики, имевшие по одной малокалиберной пушке. Кроме этих кораблей в бухте находились 8 подводных лодок, но в бою они участия не принимали.

В 7 часов утра крейсера «Аретуза», «Фирлес» и эсминцы 1-й и 3-й флотилий атаковали германские сторожевые корабли. Под градом снарядов немецкие корабли начали отступать. Получив сведения о нападении английских кораблей, адмирал Маас, командующий дли силами Гельголандской бухты, приказал крейсерам «Фраенлобу», «Штеттину» и эсминцам идти на помощь. Такой же приказ получили и подводные лодки, но они по непонятным причинам в действие так и не вступили. Возможно, одной из причин был отлив, и мелководная Гельголандская бухта была малоподходящей для их действий. Отлив также задержал выход линейных крейсеров «Зейдлиц», «Мольтке», «Фон дер Танн» и броненосного крейсера «Блюхер».

Пока немецкие легкие крейсера готовились вступить в бой, англичане вели энергичный обстрел немецких кораблей и повредили два эсминца. Они могли быть потопленными, но их спас подошедший наконец «Штеттин». Поврежденные эсминцы (5-я флотилия) успели подойти под прикрытие береговых батарей. Часть английских кораблей вступила в бой со «Штеттином», а другая напала на старые миноносцы, переоборудованные в тральщики, и два из них тяжело повредила. Однако подошедший «Фраенлоб» спас положение и отвлек огонь «Аретузы» на себя.

Новый английский крейсер был сильнее, зато немцы стреляли точнее, и скоро «Аретуза» почти лишилась всей своей артиллерии, получив более 20 попаданий. Однако и «Фраенлоб», получив повреждения, должен был выйти из боя.

Пока «Аретуза» и «Фраенлоб» вели артиллерийскую дуэль, другой английский крейсер «Фирлес» вместе с эсминцами 1-й флотилии атаковал немецкий эсминец V-187. Эсминец почти оторвался от преследователей, но ему дорогу преградили легкие крейсера «Нотингем» и «Лоустофт» из прикрытия линейных крейсеров. В течение нескольких минут одинокий эсминец был потоплен.

В 11 час 30 мин в дело вступил подошедший немецкий крейсер «Майнц». Однако к месту боя подошли остальные крейсера из прикрытия кораблей Битти, и «Майнц» стал терпеть жестокое поражение. Артиллерия его замолчала, рулевое управление вышло из строя. Крейсер горел от носа до кормы. Скоро его настигла торпеда с английского эсминца, и он затонул.

Однако положение скоро изменилось. К месту боя подошли пять немецких крейсеров «Штральзунд», «Штеттин», «Страсбург», «Кёльн» и «Ариадне». «Аретуза» и три эсминца получили тяжелые повреждения и оказались в критическом состоянии. Адмирал Турвит срочно запросил помощь Битти. Для тяжелых кораблей вход в мелководную бухту, где кроме рифов и мелей можно натолкнуться на мины, был большим риском. Немецкие эсминцы и подводные лодки также не следовало снимать со счетов. Однако Битти рискнул, и линейные крейсера вошли в бухту. Первым им попался легкий крейсер «Кёльн». Для того чтобы превратить крейсер в обломки, понадобилась всего пара залпов. Однако крейсер еще держался на воде. Следующей жертвой стал «Ариадне». Несколько попаданий было достаточно для этого старого маленького крейсера. Он вспыхнул, потерял ход и стал медленно погружаться. В 15 час 25 мин он затонул.

Разогнав немецкие корабли и не желая больше искушать судьбу, Битти приказал лечь на обратный курс На отходе линейные крейсера добили горевший, стоящий без хода «Кёльн». Англичане благополучно покинули место боя, уведя на буксире поврежденные «Ариадне» и эсминец.

Запоздалый приказ немецкого командующего линкорам разводить пары был бесполезен. Сражение закончилось поражением немцев. Они потеряли три крейсера и эсминец. Из состава команд было убиты 756 человек и среди них адмирал Маас, ранены 145 и 419 оказались в плену. Потери англичан были существенно меньше. Убитых было 32 человека и ранено 55. Все их корабли остались на плаву, хотя и получили ряд серьезных повреждений. Победа англичан при таком соотношении сил не вызывает удивления, а вот действия немцев действительно несколько нелогичны.

Успех англичан в первой фазе боя объясняется еще и тем, что немцы вводили в бой крейсера по одному. По-видимому, такое решение принял адмирал Маас, выпуская корабли по мере их готовности. Однако это предположение и проверить его трудно, так как адмирал погиб вместе со своим флагманским крейсером. Он стал первым адмиралом, погибшим в той войне.

Главным выводом Гельголандского боя следует считать то, что даже легким и быстроходным новым крейсерам практически не осталось «дела» на войне. Если на океанских просторах, как рейдеры, они на первом этапе войны действовали довольно успешно, то в прибрежных операциях они показали себя не с лучшей стороны.

Действительно, какие функции могли выполнять легкие крейсера? Во-первых, рейды. Исход Гельголандского боя показал, что легкие крейсера, не подкрепленные мощными линейными, не способны достигнуть успеха. И только если их поддерживают мощные быстроходные корабли, они эффективны. При виде могучих крейсеров легкие должны уходить без оглядки, чтобы не стать их добычей. Во-вторых, разведка. Не говоря о том риске, с которым может столкнуться легкий крейсер-разведчик, попадись он «на глаза» линейному, равному с ним по скорости, крейсеру, он уступает дивизиону эсминцев и в скорости, и в площади обследуемого района. В скрытности он также уступает не только подводным лодкам, но и эсминцам Поэтому, как разведчики, легкие крейсера почти сошли на «нет». И в дальнейшем, в том же Ютландском сражении, они «болтались» впереди отрядов линейных сил в пределах прямой видимости и, что называется, «путались под ногами». Единственной функцией, оставшейся на долю легких крейсеров, осталось охранение линейных сил от торпедных атак неприятельских миноносцев и подводных лодок.

Удачная операция англичан в Гельголандской бухте имела и другое последствие. Немцы решили не оставаться в долгу и предприняли ответный шаг — напали на английское побережье.

 

Обстрел английского побережья немецкими крейсерами

 Осенью 1914 года линкоры Англии и Германии бездействовали, и тех и других пугали успехи подводных лодок. Однако несмотря на успехи немецких подводных лодок, идея малых боев с целью уменьшить превосходство английского флота пока не дала результатов, поэтому помимо мести идея обстрела побережья имела и свою «сверхзадачу» — выманить часть английского флота и сосредоточенным ударом уничтожить его. Кроме обстрела предполагалось еще поставить у английского побережья минное заграждение. Для доставки мин лучше всего подходили легкие крейсера.

3 ноября 1914 года линейные крейсера «Зейдлиц», «Мольтке», «Фон дер Танн», броненосный крейсер «Блюхер» и четыре легких крейсера «Страсбург», «Штральзунд», «Грауденс» и «Кольберг» вышли в море. На палубе «Штральзунда» находилось более 100 мин заграждения. Немецкие корабли обстреляли английский город Ярмут и выставили минное заграждение. Обстрел особенного результата не дал, но произвел впечатление. Немецкие корабли, совершив набег, беспрепятственно вернулись в свои базы.

В районе, в котором немцы нанесли удар, находились только два крейсера — «Аврора», «Ундаунтер» — и легкие силы, но они противодействия не оказали, а линейные крейсера не смогли перехватить немецкие корабли. Немцы признали рейд успешным, их радость была несколько омрачена гибелью броненосного крейсера «Йорк» на немецком же минном поле. В свою очередь на минах, выставленных «Штральзундом», подорвалась и погибла английская подводная лодка D-5.

Стремясь закрепить успех, немцы решили повторить набег. В новый рейд немецкая эскадра под командой адмирала Хиппера вышла в том же составе, но была усилена только что построенным линейным крейсером «Дерфлингер». Через 12 часов вслед за передовым отрядом вышли основные силы германского линейного флота под командой адмирала Ингеноля.

Британская служба разведки была налажена хорошо, а немецкие радисты часто страдали излишней болтливостью, поэтому англичане знали о выходе эскадры Хиппера, но совершенно не подозревали о присутствии линкоров Ингеноля. Поэтому на перехват немецких кораблей командование отрядило только часть линейных сил — 4 линейных крейсера и шесть линкоров. На подходе к английскому побережью Хиппер из-за плохих погодных условий отпустил легкие крейсера, оставив при себе только один «Кольберг». Около 9 час утра линейные крейсера «Дерфлингер», «фон дер Танн» и легкий крейсер «Кольберг» появились у города Скарборо и открыли огонь. Целей, достойных внимания, в городе не было, если не считать радиотелеграфной станции. В городе обстрел произвел значительные разрушения.

«Зейдлиц», «Мольтке» и «Блюхер» направились к другому городу — Хартлпуль. Этот город защищали три 152-мм пушки, а в порту находились два небольших крейсера — «Патрол» и «Форвард», имевшие по десять 102-мм пушек каждый, четыре эскадренных миноносца и одну подводную лодку. Получив сведения об обстреле Скарборо, эсминцы вышли в море и сразу наткнулись на немецкие тяжелые корабли. Дневное освещение не позволило произвести торпедную атаку, и эсминцы, осыпаемые снарядами, вернулись в гавань.

Немецкие корабли разделились. «Мольтке» и «Зейдлиц» открыли огонь по батарее, а «Блюхер» по маяку и по 152-мм пушке, расположенной около него. В это время крейсер «Патрол» сделал попытку выйти из гавани. На что рассчитывал командир маленького (3000 т) крейсера, непонятно, ибо как только он вышел на видимость «Блюхера», так сразу получил два 210-мм снаряда. Пытаясь вернуться в гавань, он неудачно сманеврировал и сел на мель. Казалось, участь его была решена, однако положение спасли пушки береговой батареи, открывшей точный огонь по немецким кораблям Получив несколько попаданий 152-мм снарядов, немецкие корабли вышли из боя. Потери англичан были невелики: на батарее убило 9 и ранило 12 человек. Крейсер «Патрол» получил ощутимые повреждения. Зато много жертв было среди мирного населения: 96 человек убило и 424 ранила Большие разрушения получил и город — пострадало около 20 общественных зданий и 300 частных домов. В гавани получили повреждения три парохода.

Несколько позже немцы обстреляли город Уитби, сделав 30 залпов по беззащитному городу. Крейсер «Кольберг» поставил минное заграждение, после чего корабли Хиппера вернулись в свою базу. Англичане не сумели их перехватить: немецкий крейсер «Штеттин» обнаружил английские линкоры и сообщил об этом Хипперу, который, изменив курс, удачно избежал ловушки. (Это один из немногих случаев разведки, удачно проведенной легким крейсером) Однако английские и немецкие силы сблизились на довольно близкое расстояние, а силы охранения даже вошли в столкновение.

Адмирал Ингеноль слышал стрельбу, но не знал, кто и с кем ведет бой (случай очень плохой разведки), и приказал, не желая рисковать флотом, повернуть на 180° и направиться в свою базу. Кроме того, немецкие корабли подошли к черте, за которую переступать им было запрещено (линия Тершеллинг — Хорнериф). Немцы упустили возможность нанести удар и разгромить часть английских линейных сил. Тем не менее активные действия у английского побережья они решили продолжать все с той же целью — выманить часть неприятельского флота и уничтожить.

 

Бой у Доггер-банки

 23 января 1915 года адмирал Хиппер предпринял очередную попытку обстрелять побережье Англии. В состав его эскадры входили три линейных крейсера — «Дерфлингер», «Зейдлиц», «Мольтке» — и броненосный крейсер «Блюхер». В качестве разведчиков и кораблей охранения им были приданы четыре легких крейсера — «Штральзунд», «Грауденс», «Росток», «Кольберг» — и 18 эсминцев из состава 5-й флотилии и 15-й и 18-й полуфлотилий.

В предыдущих операциях броненосный крейсер «Блюхер» принимал участие и его скорость не мешала действию других более быстроходных кораблей. Впрочем, разница была не столь велика. На испытаниях «Блюхер» со своей поршневой машиной показал скорость более 23 уз., что было немногим меньше, чем у линейных крейсеров. Включение в состав отряда «Блюхера», по-видимому, объяснялось тем, что в это время «Фон дер Танн» находился в ремонте.

Англичане знали о готовившемся набеге и выходе немецкой эскадры, поскольку могли расшифровывать немецкие переговоры. Секретные немецкие шифры англичане получили из России. Эти шифры попали в руки русского командования при следующих обстоятельствах. 28 августа 1914 года два германских крейсера «Магдебург» и «Аугсбург» в сопровождении двух эсминцев предприняли рейд против русских дозорных кораблей в Финском заливе. Ночью в тумане «Магдебург» наскочил на прибрежные скалы острова Оденсхольм и плотно застрял на них. Он тотчас был обнаружен русским постом наблюдения. Русское командование, получив сведения о состоянии немецкого крейсера, спешно направило к месту аварии крейсера «Паллада» и «Богатырь».

Поскольку самостоятельно сняться с камней «Магдебург» не мог, а помощи было ждать неоткуда, то командир крейсера принял решение взорвать корабль, а команду пересадить на эсминец V-26. Пока команда переходила на эсминец, а крейсер готовили к взрыву, успели подойти русские крейсера С дальней дистанции они открыли огонь и повредили эсминец, однако немецкий командир сумел спасти часть команды и оторваться от русских. В это время «Магдебург» был взорван. Носовая часть была полностью разрушена, и корабль был выведен из строя. В качестве трофея русским досталась только часть его артиллерии. Впоследствии 105-мм пушки крейсера были демонтированы и установлены на канонерской лодке. На крейсере и эсминце погибло 25 человек, 17 были ранены, в плен попало 2 офицера и 54 нижних чина.

Однако главным трофеем были не пушки крейсера, а сигнальные книги, шифры и другие секретные документы, которые немцы неосмотрительно затопили у борта корабля. При обследовании повреждений крейсера водолазы их обнаружили, и это дало возможность союзникам в течение всей войны без особых трудов расшифровывать немецкие переговоры. Главным было то, что союзникам стал известен принцип шифрования, поэтому даже частая смена шифров не вызывала трудностей.

Таким образом, зная планы немцев, англичане на этот раз перехватили эскадру Хиппера. Зная о составе немецкой эскадры, англичане выделили против нее превосходящие силы. В операции участвовала 1-я эскадра линейных крейсеров под командой адмирала Битти в составе — «Лайон» (флагман), «Тайгер» и «Принсесс Ройял». 2-я эскадра линейных крейсеров под командой адмирала Мура включала «Нью Зиланд» и «Индомитебл».

Соединения линейных крейсеров сопровождала 1-я эскадра легких крейсеров под командой капитана 1-го ранга Гуденауфа. Это были новейшие корабли — «Саутгемптон», «Бирмингем», «Лоустофт» и «Ноттенхэм». Кроме того, им были приданы корабли из состава сил Гарвича — крейсер «Аретуза», 7 эсминцев и еще две флотилии эсминцев: 1-я и 3-я. В состав этих флотилий входили крейсера «Аврора», «Ундаунтед» и 28 эсминцев. Англичане не поскупились и снарядили против немцев силы, значительно превосходившие немецкие По-видимому, к этому моменту англичане уже сумели оценить качество немецких артиллеристов и решили добиться успеха если не умением, то числом.

Встреча  противников  произошла  утром  24  января  в  районе  Доггер- банки.  Она  стала  полной  неожиданностью  для  немцев.  (В  раскрытии своих  планов  немцы  «грешили»  на  нейтральные  суда,  в  первую  очередь на  датских  рыбаков.)  Немецкий  крейсер  «Кольберг»  обнаружил  английские  легкие  крейсера  и  обстрелял  их.  Затем  он  увидел  английские линейные  крейсера  и  тотчас  же  доложил  об  этом  Хипперу.

Получив сообщение от «Кольберга» и понимая, что угодил в ловушку, Хиппер приказал повернуть на юго-восток и отходить полным ходом к своим базам. Возможно, немцам и удалось бы оторваться от противника, если бы их не задерживал «Блюхер». Через полтора часа погони англичане настигли противника, и «Аайон» начал пристрелку. Спустя 15 мин, немцы ответили. «Блюхер» шел концевым, и на него обрушилась вся мощь английских линейных крейсеров. Вначале по нему стреляли 3 корабля 1 -й эскадры, затем к ним присоединился и четвертый — «Нью Зиланд». Этого было более чем достаточно, чтобы утопить одинокий броненосный крейсер. Но он отчаянно сопротивлялся. Случайно уцелевший свидетель этой бойни впоследствии написал: «Снаряды ложились плотнее и чаще. Чуть ли не первым попаданием был выведен из строя генератор, корабль погрузился во тьму. Снаряды пробивали все палубы, буквально ввинчивались в броню, разрываясь в котельном отделении. Уголь в бункерах загорелся — огонь бушевал со страшной силой».

Действительно, обстрел 305 и 343-мм снарядами мог уничтожить этот относительно небольшой корабль в считанные минуты, но он сопротивлялся, и только когда в обстреле принял участие еще один линейный крейсер, «Индомитебл», с «Блюхером» было покончено. Крейсер перевернулся и затонул, подтвердив тем самым невозможность борьбы старого (по конструкции) тихоходного броненосного крейсера с артиллерией новых линейных крейсеров. На крейсере погибли 792 человека, 45 были ранены и 189 попали в плен.

Большие повреждения получил и флагман Хиппера. Крейсер «Зейдлиц» лишился двух кормовых башен. Возникший пожар в подбашенных отделениях грозил взрывом корабля, и только чудо и самоотверженная работа команды спасли крейсер от гибели. Потери на «Зейдлице» были велики — 159 убитых и 33 раненых

Однако несмотря на столь большое превосходство в силах, победа досталась англичанам недешево. «Лайон» во время боя получил повреждение машины, снизил скорость и вышел из боя. Это сразу нарушило управление всей эскадры. На линейном крейсере были уничтожены сигнальные фары, а радио вышло из строя. Неправильно понятый флажный сигнал привел к тому, что английские линейные крейсера вместо того, чтобы гнаться за линейными крейсерами немцев, сосредоточили огонь на несчастном «Блюхере», проявив тактику всех хищников — бросаться на калек. Битти пытался восстановить управление боем и даже пересел для этого на эсминец, но время было упущено, и немецкие линейные крейсера оторвались. Можно сказать, своей гибелью «Блюхер» спас остальные корабли от разгрома. Уничтожение «Блюхера» обошлось англичанам недорого — 14 убитых и 29 раненых. «Лайон» получил серьезные повреждения.

Анализ результатов этого боя показывает высокий расход снарядов. На уничтожение броненосного и повреждение одного линейного крейсера англичане истратили только снарядов калибров 305 — 343 мм более 1000 штук, не говоря уже о снарядах меньших калибров. Примерно столько же тяжелых 280 — 305-мм снарядов истратили и немцы. Столь большой расход и относительно малый результат говорят о весьма слабой подготовке артиллеристов. Однако можно отметить и высокую живучесть немецких кораблей.

После боя у Доггер-банки наступило некоторое затишье, однако бесконечно продолжаться оно не могло. Англичане приняли решение добиться успеха в генеральном сражении. Немцы же по-прежнему питали надежды получить выигрыш в частных операциях и действиях подводных лодок. Однако целый год прошел относительно спокойно, и тяжелые корабли отстаивались в своих базах.

Наконец, 24 января 1916 года на пост командующего «Флота открытого моря» был назначен энергичный адмирал Шеер. Он, разумеется, не стремился сражаться со всем «Гранд Флитом», однако и не исключал решительного сражения с его частью. Он считал необходимым оказывать постоянное давление на английский флот, принуждая его к активным действиям. Этим он надеялся, что англичане откажутся от выжидательной тактики и выделят часть своих линейных сил против германского флота. С этой же целью были увеличены минные поставки у берегов Англии. Так или иначе, но напряжение в Северном море нарастало, и в конце мая оно привело к генеральному сражению.

 

Ютландское сражение

 Ютландское сражение 31.05 — 1.06.1916 года было крупнейшим морским сражением Первой мировой войны и крупнейшим сражением в истории войн по числу задействованных в нем линейных кораблей. Фактически это было сражение линейных сил. Остальные классы кораблей играли второстепенную роль. Старые броненосцы германского флота и броненосные крейсера английского флота, включенные в состав эскадр, являлись скорее обузой, чем реальной силой. Вызывает некоторое удивление, зачем эти устаревшие корабли были включены в состав флотов. Малая живучесть старых кораблей делала их легкой добычей, как только они попадали на прицелы тяжелой артиллерии линкоров или торпед эсминцев.

Что касается легких сил — малых крейсеров и эсминцев, то в этом сражении, несмотря наряд удач, они оказались фактически расходным материалом. Было достаточно одного-двух попаданий крупнокалиберных снарядов, не говоря уже о торпедах, чтобы окончательно вывести их из строя или уничтожить Даже основная их обязанность — разведка была выполнена ими из рук вон плохо. Не оправдали себя в качестве разведчиков и многочисленные подводные лодки противников.

Придерживаясь прежней тактики, адмирал Шеер решил нанести удар по побережью Англии с целью выманить часть английского флота и уничтожить его во встречном бою Английское руководство знало об этом В результате флоты противников шли встречными курсами.

Английский флот под командой адмирала Джелико был значительно сильнее немецкого. Главные силы под непосредственным командованием Джелико (флаг на линкоре «Айрон Дькж») включали 24 линейных корабля 1-й, 2-й и 4-й эскадр, которые прикрывали 3 линейные крейсера 3-й эскадры адмирала Худа (флаг на линейном крейсере «Инвинсибл»), 8 броненосных крейсеров (1-я и 2-я эскадра крейсеров), 12 легких крейсеров и 52 эскадренных миноносца. Адмирал Битти командовал передовым отрядом линейных крейсеров (6 единиц 1-й и 2-й эскадр линейных крейсеров). Ему была придана 5-я эскадра мощных быстроходных линкоров типа «Бархем» (4 вымпела). Это соединение прикрывали 14 легких крейсеров и 27 эсминцев. В отряд входил также один авиатранспорт. (В ходе сражения этот корабль никак себя не проявил.)

Немецкий флот под командованием адмирала Шеера (флаг на линкоре «Фридрих дер Гросе») включал 16 линкоров и 6 старых броненосцев типа «Дойчланд». Главные силы прикрывали 6 легких крейсеров и 31 эсминец. Передовой отряд под командой адмирала Хиппера включал 5 линейных крейсеров (флагман «Лютцов»), 5 легких крейсеров и 30 эсминцев. Таким образом, передовой отряд немцев значительно уступал английскому.

В целом боевое построение флотов было близким. Разница заключалась только в походном порядке. У немцев он оказался более гибким и способствовал быстрому перестроению из походного в боевой. Английский флот превосходил по водоизмещению немецкий в два раза — 1130 000т против 69 000 т. Значительная разница была в числе и калибре орудий. Англичане имели 344 пушки калибром 305 — 381 мм, тогда как немцы имели всего 244 пушки меньших калибров — 280 — 305 мм Вес бортового залпа английских кораблей превосходил немецкий в 2,5 раза.

Единственным, но немаловажным преимуществом немецких кораблей было лучшее бронирование и, как следствие, более высокая их живучесть. Разведка обоих противников оказалась не на высоте. Ни подводные лодки, ни, тем более легкие силы не смогли ее качественно осуществить. Подводные лодки немцев просто прозевали английский флот, а легкие крейсера, идущие впереди своих линейных сил в пределах нескольких миль, в принципе не могли сделать хорошей разведки.

Неприятельские флоты двигались встречным курсом и столкнулись к западу от пролива Скагеррак. Первыми обнаружили друг друга легкие крейсера — немецкий «Эльбинг» и английский «Галатея», обменялись залпами, открыв тем самым Ютландское сражение. Это произошло в 14 час 30 мин. В 15 час 20 мин в бой вступили линейные крейсера Битти и Хиппера.

С английской стороны было преимущество в один линейный крейсер, но в распределении целей произошла путаница. В результате ««Дерфлингер» оказался вне обстрела. Хиппер развернул свои корабли в сторону главных сил, стремясь навести англичан на свои линкоры. Битти приказал своим лечь на параллельный курс, но не смог выстроить их в более выгодный строй — пеленг, и поэтому часть его линейных крейсеров вступили в бой с опозданием.

Дистанция между противниками составляла около 80 кабельтовых Лучше стрелявшие немцы сразу получили преимущество, тем более что мощные линкоры типа «Бархем» с 381-мм артиллерией отстали и не участвовали в первой фазе боя. Через 14 мин после открытия огня успешно стрелявший «фон дер Танн» добился нескольких попаданий в английский «Индефатигебл» и серьезно повредил ею. Несколько минут спустя, вследствие пожара в артиллерийском погребе, линейный крейсер взорвался и затонул, унося с собой 1017 человеческих жизней. Через 20 мин такая же участь постигла и второй линейный крейсер «Куин Мэри». После попадания снарядов с «Фон дер Тана» и «Дерфлингера» крейсер взорвался и затонул Погибло 1266 человек. После гибели «Куин Мэри» Битти приказал произвести своим эсминцам торпедную атаку. Одновременно такое же решение приняли и немцы. В результате между эсминцами произошел бой, а взаимные торпедные атаки оказались не эффективными. Только одна из выпущенных торпед попала в «Зейдлиц», но повреждения оказались не очень значительными, так как противоминная переборка выполнила свое назначение, и корабль остался в строю до конца боя.

Наконец, к месту боя подошли (почти через час) линкоры Эван-Томаса. Теперь немцы попали под огонь 381-мм пушек линкоров и понесли значительные потери. «Зейдлиц» получил три тяжелых снаряда и был сильно поврежден, но свою задачу выполнил — подвел отряд Битти под огонь своих линкоров. Теперь уже англичане изменили курс на обратный. Но линкоры Эван-Томаса опять замешкались с переменой курса и попали под сосредоточенный огонь немецких главных сил «Бархем» получил 6 попаданий, «Уорспайт» — 13, большие повреждения получила «Малайя». Одна башня линкора была разрушена. Вся артиллерия правого борта вышла из строя. Корабль получил две подводные пробоины и из-за сильного пожара находился на грани взрыва Не получил повреждений только «Велиант».

Однако пострадали и немецкие корабли. «Зейдлиц» получил пять 381-мм снарядов и оказался на грани гибели. «Фон дер Танн» лишился артиллерии, но остался в строю «для числа», чтобы принимать часть ударов на себя.

Немецкие корабли устремились в погоню за англичанами. В это время английский легкий крейсер «Честер» натолкнулся на 2-ю группу из сил прикрытия линейных крейсеров Хиппера «Франкфурт», а за ним и остальные три крейсера открыли огонь. Корабль получил значительные повреждения. Однако ему помогли линейные крейсера Худа. Немецкий крейсер «Висбаден» был тяжело поврежден. Получили повреждения «Пилау» (его скорость упала до 24 уз.) и «Франкфурт». Английские линейные крейсера из 3-й эскадры адмирала Худа были атакованы эсминцами 2-й, 6-й и 9-й флотилий. Их вел в атаку крейсер «Регенсбург». Атака не удалась, но несколько облегчила судьбу легких крейсеров 2-й группы.

Между тем главные силы противников сближались. Линейные крейсера Хиппера заняли место во главе основных сил. На этом закончился первый этап боя.

Битти плохо выполнил разведку и тем самым поставил основные силы англичан в невыгодные условия. Ошибка в оценке места нахождения в 7 миль привела к тому, что Джелико опоздал с развертыванием своих линкоров из походного строя в боевой. Походный порядок английских главных сил представлял из себя 6 колонн по 4 линкора в каждой. По сторонам в качестве противоположного охранения шли эсминцы, а впереди на расстоянии нескольких миль шли дозорные крейсера Линейные крейсера Худа находились в 20 милях по левому флангу. Такой порядок был хорош для похода, но для боя надо было выстроить корабли в колонну. Перестроение английских линкоров началось, когда противник появился в пределах видимости.

В период сближения главных сил произошло несколько локальных столкновений. Флагманский линейный крейсер «Инвинсибл» адмирала Худа оказался под огнем и был потоплен немецким линейным крейсером «Лютцов». В него попал целый залп, крейсер взорвался, развалился на две части и затонул, унося с собой 1026 жизней, адмирала Худа в их числе. На этом потери англичан не ограничились. Броненосные крейсера «Дифенс» и «Уорриор» обнаружили немецкие легкие крейсера и устремились за ними в погоню. Однако это им дорого обошлось. В пылу погони они опасно приблизились (на 4,5 мили) к немецким линкорам, и было достаточно нескольких залпов, чтобы потопить «Дифенс» вместе с адмиралом Арбетнотом и серьезно повредить «Уорриор». Он тоже должен был погибнуть, но смелым маневром линкор «Уорспайт» прикрыл его, однако не спас от гибели. Крейсер получил столь тяжелые повреждения, что затонул на следующий день при буксировке в базу.

Несколько позже тяжелые повреждения получили немецкий «Висбаден» и английский «Блэк Принс». Тяжело поврежденный «Висбаден» успел перед своей гибелью поразить торпедой английский линкор «Мальборо». Уже ночью «Блэк Принс», тяжело поврежденный, отстал и шел в одиночестве Случайно он оказался в опасной близости с немецкими линкорами «Нассау», «Тюринген» и «Осгфрисланд». Те осветили его прожекторами и несколькими залпами потопили.

Но мы несколько забежали вперед. Теперь вернемся к главным силам Преследуя Битти, германский флот вошел в соприкосновение с «Гранд Флитом». С английской стороны действовало не менее 100 тяжелых орудий. Оказавшись под огнем, Шеер понял, что в свою очередь он попался в ловушку. Плохая разведка и здесь сыграла свою роль. Осознавая опасность своего положения, он решил выйти из боя, для чего сделал поворот на 180° «все вдруг». Поворот немецких линкоров эсминцы прикрывали дымовой завесой.

Адмирал Джелико, видимо, опасаясь ночного боя, не стал преследовать противника, но попытался отрезать его от баз, для чего направил свои корабли на юг. Однако его снова подвела плохая разведка, и он потерял немецкий флот. Неприятельские флоты разошлись с тем, чтобы через короткое время снова сойтись. (И снова разведка оказалась не на высоте — ее просто не было.)

Адмирал Шеер решил прорываться в свои базы, однако был не против нанесения удара по части английского флота и ночного боя. Вскоре его желание исполнилось. В результате взаимных маневров противники оказались на сходящихся курсах, и скоро немецкий флот просто «уперся» в середину английского. На этот раз англичане ввели в действие все наличные линкоры. В течение нескольких минут головные немецкие корабли получили по 10 и более попаданий. Наибольшее число — 40 получил линейный крейсер «Лютцов». Из-за повреждений он не мог двигаться и был затоплен на следующий день своей командой.

Оказавшись под огнем всех английских линкоров, Шеер поворотом на 180° «все вдруг» вышел из боя. (За время боя немецкие линкоры трижды использовали этот маневр, и каждый раз удачно, что говорит о хорошо налаженной связи и, что называется, сплаванности эскадры.) Маневр, как и раньше, был прикрыт дымовой завесой и торпедной атакой эсминцев. В 21 час германский флот взял кратчайший курс на юго-восток в свои базы.

Английский флот шел почти параллельно, чуть сближаясь. Это привело к ряду столкновений. Первым погиб крейсер «Фрауенлоб», потопленный торпедами с британского крейсера «Саутгемптон». В 23 часа германский флот оказался за кормой английского и вошел в контакт с эсминцами охранения. В результате строй был нарушен. Уклоняясь от английских эсминцев, линкор «Позен» потопил таранным ударом свой крейсер «Эльбинг». Ситуация, казалось, способствовала торпедным атакам, однако английские эсминцы замешкались и упустили возможность нанести чувствительный удар. Только одна 4-я флотилия английских эсминцев атаковала и тяжело повредила крейсер «Росток» (после снятия команды он был добит своими эсминцами V-71 и V-73). Эта атака дорого обошлась англичанам — они потеряли четыре эсминца. Около 2 час ночи 12-я флотилия эсминцев атаковала германские корабли и потопила торпедами броненосец «Поммерн» со всей командой.

Утром 1 июня германский флот прорвался в Гельголандскую бухту. Джелико со своим флотом вернулся в базу. В результате боя англичане потеряли 3 линейных, 3 броненосных крейсера и 8 эсминцев. Немецкие потери были несколько меньше — 1 линейный крейсер, 1 старый броненосец, 4 легких крейсера и 4 эсминца. Потери в экипажах у англичан составили: 6097 убитых, 510 раненых и 177 оказались в плену. Потери немцев были более, чем в два раза меньше: 2545 убитых и 494 раненых. Ряд кораблей получили серьезные повреждения. У англичан два линкора получили тяжелые повреждения, пять линкоров или линейных крейсеров — средние и два — легкие, У немцев соответственно: три корабля — тяжело повреждены, пять — средне и два — легко. Что касается крейсеров, то у англичан четыре крейсера были тяжело повреждены и столько же легко. У немцев тяжело был поврежден только один, а легко — четыре крейсера.

Итак, генеральное сражение состоялось, но вопреки теории Коломба и Мэхэна не привело ни одну из сторон к окончательной победе (и Англия, и Германия приписывали победу себе). Англичане понесли большие потери, но их флот сохранил боеспособность, тогда как большинство немецких кораблей требовало длительного ремонта. В целом результат оказался меньше желаемого с обеих сторон. Основным недостатком англичан и немцев была плохая разведка, неумелое использование подводных лодок и плохая связь, особенно у англичан.

Что касается крейсеров, принимавших участие в битве, то их применение оставляло желать лучшего. О плохой разведке уже говорилось. Их боевая деятельность свелась к локальным боям между собой, а если они попадали в достижимость орудий линкоров, то несли большие потери. В целом их влияние на исход боя был незначителен, поскольку он решался только линкорами и линейными крейсерами.

В августе 1916 года адмирал Шеер с 18 линкорами, 2 линейными крейсерами под охраной легких сил вышел в море. Англичане и на этот раз расшифровали немецкие переговоры и вышли на перехват, но после того как крейсер «Ноттингем» потопила подводная лодка U-52, Джелико повернул в базу, опасаясь дальнейших потерь. Однако спустя несколько часов он вернулся на прежний курс с тем, чтобы атаковать немцев. Он мог надеяться на успех, поскольку имел 29 линкоров и 6 линейных крейсеров, не считая легких сил. Но на этот раз немецкая воздушная разведка сработала оперативно и вовремя обнаружила английский флот. Германский флот повернул в свои базы. На отходе линкор «Позен» был поврежден торпедой с английской подводной лодки, но дошел до базы. Последний, также неудачный выход германского флота состоялся в августе 1918 года. Война шла к концу, и 11 ноября Германия капитулировала.

 

Судьба германского флота

 После капитуляции Германии значительная часть флота была интернирована и переведена в английскую базу Скапа-Флоу. Это были 11 линкоров, 5 линейных крейсеров, 8 легких крейсеров, 52 эсминца и миноносец. 21 июня 1919 года по сигналу адмирала Рейтера, командующего немецкими кораблями, они были затоплены. На кораблях открыли кингстоны и забортные клапаны. На глазах английских моряков немецкие корабли пошли на дно. Англичанам удалось спасти линкор «Баден», легкие крейсера «Эмден», «Франкфурт», «Нюрнберг» и шесть эсминцев (из них четыре были только частично затоплены). Впоследствии остальные германские корабли (кроме совершенно устаревших) были поделены между союзниками. Англии достались три линкора — «Вестфален», «Рейнланд» и «Гельголанд». Япония получила «Нассау» и «Ольденбург». «Тюринген» был передан Франции, а «Остфрисланд» — Соединенным Штатам.

Поделены были и наиболее современные легкие крейсера. На долю Англии пришлось пять крейсеров — «Штеттин», «Мюнхен», «Любек», «Штутгарт» и «Данциг». Италия получила «Пиллау», «Грауденс» и «Страсбург», Франция — «Штральзунд», «Кольберг», «Кенигсберг» и «Регенсбург», а Япония — «Аугсбург». Были разделены также и миноносцы. Впоследствии поделенные германские корабли были отправлены на слом или использованы как мишени на учениях, а если и служили в составе флотов, то весьма недолго. Исключение составляли два крейсера, «Страсбург» и «Пилау», вошедшие в состав итальянского флота под названиями «Таранто» и «Бари», которые находились в строю довольно долго и участвовали во Второй мировой войне.

Следует сказать несколько слов и о судьбе английских крейсеров. После окончания мировой войны большая часть устаревших крейсеров» в первую очередь броненосных, была отправлена на слом. Три так называемых больших легких крейсера «Корейджес», «Глориес» и «Фьюриес» были перестроены в авианосцы и участвовали во Второй мировой войне. Были достроены два крейсера типа «Энтерпрайс» и четыре типа «Хаукинс». Пятый корабль этой серии, «Виндиктив», был достроен как авианосец, но служил в этом качестве недолго. Из крейсеров типа «Чатам» до Второй мировой войны дожила только «Аделаида» в составе флота Австралии. Три последние серии легких крейсеров типа «О также дожили до Второй мировой войны. Многие из них были переоборудованы в крейсера ПВО. Продолжали службу и 8 крейсеров серии «D». Но это все было позже, а теперь вернемся к началу войны и рассмотрим боевые действия крейсеров на Средиземном море.

 

Средиземноморский театр боевых действий

 Средиземноморский театр был в целом второстепенным. Все события, связанные с деятельностью флотов, здесь можно разделить на три периода. Первый — операции немецкого отряда в составе линейного крейсера «Гебен» и легкого крейсера «Бреслау», а также начало блокады австро-венгерского флота в проливе Отранто. Второй — Дарданелльская операция. Третий — боевые действия в Адриатическом море. Это деление довольно условное, поскольку и блокада в Отрантском проливе и действия в Адриатике имели место в течение всей мировой войны.

К началу войны расклад сил в Средиземном море был следующим. В составе английских сил Средиземного моря находилась 2-я эскадра линейных крейсеров — «Инфлексибл», «Индефатигебл» и «Индомитебл», по четыре броненосных и легких крейсера — «Дифенс», «Блэк Принс», «Дьюк оф Эдинбург», «Варриор», «Чатам», «Дублин», «Глоучесгер» и «Веймоут». Их поддерживали 33 эсминца и миноносцы, а также 6 подводных лодок. Их союзники — французы имели на Средиземном море практически весь свой флот. В его состав входили два новых линкора «Курбэ» и «Жан Бар», 1-я и 2-я эскадры линейных кораблей додредноутного типа — 11 вымпелов; резервный дивизион линкоров додредноутного типа — 4 вымпела; 1-й и 2-й дивизионы броненосных крейсеров типа «Леон Гамбетга» и близкие к нему — 7 вымпелов; шесть флотилий эсминцев и миноносцев и 15 подводных лодок. Кроме этих кораблей в составе флота находился так называемый специальный дивизион в составе двух старых броненосцев, четырех броненосных крейсеров типа «Амираль Шанэ», кораблей весьма старых, тихоходных и относительно малого водоизмещения — не более 5500 т, и три старых легких крейсера типа «Кассар».

Англичане и французы имели развернутую систему базирования и занимали ключевые позиции в Средиземном море. Основными базами у них были Александрия на востоке, Мальта в центре и Гибралтар на западе. Французские корабли базировались в основном на Тулон и североафриканские порты — Бизерту и др. Как уже говорилось, в начале войны Италия придерживалась выжидательной позиции, ожидая, на чью сторону склонится чаша весов, а также окончания постройки своих новых линейных кораблей.

Австро-венгерский флот значительно уступал флотам союзников. В его состав входили три новых дредноута типа «Вирибус Унитис», три относительно новых броненосца типа «Радецкий» и шесть старых и слабых броненосцев типа «Габсбург» и «Эрцгерцог Карл». Что касается крейсеров, то преимущество союзников было подавляющим В составе австро-венгерского флота был один современный легкий крейсер «Адмирал Спаун» с приличной скоростью в 26 уз, но с артиллерией всего 100-мм калибра. Еще три таких крейсера (типа «Навара») достраивались. В составе флота также находился один относительно новый с сильной артиллерией броненосный крейсер «Санкт Георг», три более или менее приличных легких крейсера типа «Асперн», да еще броненосный крейсер «Кайзер Карл VI». Два последних из находившихся в строю крейсеров типа «Кайзерин Элизабет» окончательно устарели, поскольку находились в службе более 20 лет. Вот и все, чем располагала Австро-Венгрия, если говорить о крупных кораблях.

Легкие силы австрийцев были представлены шестеркой эсминцев типа «Татра» и многочисленными малыми миноносцами типа «50» и «74». Более совершенные типа «74» водоизмещением в 250 т развивали скорость до 28 уз, имели четыре торпедных аппарата и два 66-мм орудия.

В дополнение к австро-венгерскому флоту в Средиземном море находились германский линейный крейсер «Гебен» и легкий «Бреслау». Командовал ими энергичный адмирал Сушон. Они-то и начали первыми боевые действия в этом регионе.

 

Операции немецких крейсеров в Средиземном море

 К началу войны состояние механизмов, главным образом котлов «Гебена», было не лучшим Поэтому, получив сообщение об убийстве эрцгерцога Франца-Фердинанда и понимая все последствия этого события, адмирал Сушон спешно отправился в австрийский порт Пола с целью произвести необходимый ремонт. Состояние котлов крейсера было действительно тяжелым Некогда быстроходный, развивающий ход более 25 уз, линейный крейсер мог двигаться достаточно долго только со скоростью не более 18 уз. Спешно вызванные специалисты из Германии произвели необходимый, хотя и не полный, ремонт. Теперь «Гебен» мог принимать участие в боевых действиях. Перед войной была разработана программа взаимодействия итальянского и австрийских флотов. Объединенным флотом должен был командовать австрийский адмирал Гаусс Для согласования действий с союзником адмирал Сушон направился в Мессину, место сбора объединенного флота Центральных держав. Однако в Мессине не оказалось ни австрийских, ни итальянских кораблей. Адмиралу Сушону, не имеющему указаний из Берлина, представилась возможность действовать по ранее разработанному плану, но на свой страх и риск Приняв полный запас угля и дождавшись «Бреслау», немецкий отряд вышел для обстрела алжирских портов (война с Францией к этому моменту уже была официально объявлена, но Англия пока сохраняла нейтралитет). В алжирских портах формировались французские армейские части, предназначенные для участия на европейском сухопутном фронте. В течение нескольких дней французы предполагали перевести до 30 000 человек, так что игра стоила свеч.

Сушон мог не опасаться тихоходных французских линкоров, но английские линейные крейсера представляли определенную угрозу. Тем не менее Сушон, пользуясь временным бездействием англичан, принял решение. Удачным маневром он обманул английские линейные крейсера (нейтралитет нейтралитетом, но англичане старались не выпускать немецкие корабли из виду) и подошел к алжирским портам «Гебен» стрелял по Филиппвилю и израсходовал 43 снаряда 150-мм и 280-мм калибров, а «Бреслау» — по Бону. Портовые сооружения получили незначительные повреждения. Потери в людях были также невелики, было убито и ранено всего 8 человек.

Однако обстрел задержал выход французских войсковых транспортов на трое суток Ложным движением на запад Сушон еще раз обманул английские линейные крейсера и, получив соответствующую директиву, направился в Стамбул. Встреча с английскими линейными крейсерами никак не входила в планы, так как каждый из них имел по восемь 305-мм пушек в бортовом залпе Англичане легко поддались на уловку «Гебена» — их больше всего беспокоила безопасность своих коммуникаций в Атлантике.

Немецкие корабли довольно легко оторвались от англичан и пришли в Мессину на бункеровку. С помощью ряда уловок, а итальянцы хотели воспрепятствовать принятию угля, немцам все же удалось принять топливо и уйти. Перед Сушоном стоял вопрос — куда уходить. Отрантский пролив сторожили крейсера Антанты. Впрочем, старые тихоходные броненосные крейсера типа «Леон Гамбетта» вряд ли смогли бы оказать ему существенное противодействие.

Турецкие власти не желали пока нарушать нейтралитет и не хотели принимать «Гебена» и «Бреслау», и даже выразили официальный протест (адмирал Сушон получил соответствующую радиограмму из Берлина). Однако адмирал, что называется, наплевал на всю диплом направился в турецкие воды. Он отлично понимал, что его появление в проливах вовлечет Турцию в войну, поэтому он особенно не боялся проявлять самостоятельность в этом вопросе — лишний союзник Германии был, как говорится, не лишним Беспрепятственно войдя в Эгейское море и приняв топливо с заранее высланного к острову Денуза угольщика, 10 августа немецкие крейсера вошли в Дарданеллы. На этом и закончился вояж немецких крейсеров в Средиземном море. Немецкие крейсера, формально переданные Турции и даже получившие турецкие названия, с этих пор действовали в Черном море (о чем будет рассказано позже).

Но был еще один эпизод, связанный с боевой деятельностью этих кораблей в Средиземноморье. Он произошел много позже, в 1918 году. 20 января немецкие крейсера вышли из проливов и направились к острову Имброс. В кратковременном бою они потопили британские мониторы «Реглан» (6150 т водоизмещения, два 356-мм орудия) и №428 (540 т и одно 234-мм орудие). На отходе оба немецких корабля подорвались на минах. «Бреслау» погиб на месте, а «Гебену» предстоял длительный ремонт.

После окончания мировой войны союзники оставили «Гебен» в составе турецкого флота. Он долго служил под названа Селим» и был отправлен на слом уже после Второй мировой войны.

 

Дарданелльская операция

 Эта операция была ответом Турции со стороны Антанты на ее вступление в войну в союзе с Центральными державами. Ее инициатором был не кто иной, как у. Черчилль. Надо отметить, что ему и в Первую, и во Вторую мировые войны «не везло» в планировании морских операций — все они кончались провалом или, по меньшей мере, не давали желаемого результата. Планом операции предусматривались обстрел и уничтожение береговых батарей в Дарданеллах, затем форсирование пролива, вход в Мраморное море и взятие Стамбула.

В России планировался встречный десант в районе Босфора Англия обещала в случае удачи передать владение проливами России. Однако в это верится с трудом — не в обычае Англии было таскать из огня каштаны для других. Она предпочитала обратное. Тем не менее операция была спланирована, и для ее реализации был сформирован мощный флот. Вначале планировалось использовать 13 английских линкоров (в том числе и дредноут «Куин Элизабет»), линейный крейсер «Инфлексибл», 5 легких крейсеров, 16 эсминцев, а также подводные лодки и тральщики.

С французской стороны должны были принять участие 4 старых линкора, 6 эсминцев, 4 подводные лодки и соединение тральщиков. (В ходе операции состав и число используемых кораблей менялось.) Обращает на себя внимание незначительное число крейсеров, привлеченных к операции, по сравнению с линкорами. Несмотря на то что в ходе операции число крейсеров было увеличено до 10 вымпелов, сама операция была, если можно так сказать, «линкорной». Это и неудивительно — им противостояли мощные укрепления со множеством крупнокалиберных пушек. Многочисленные батареи и форты Галлиполийского полуострова и обоих берегов Дарданелльского пролива имели около 200 орудий. Из них шесть были калибром в 356 мм, семь — 280 мм, пять — 260 мм и двадцать семь — 240 мм.

Пролив был перегорожен девятью рядами мин. Еще один ряд, прикрывавший противодесантные пушки, был расположен вдоль восточного берега пролива. Всего было выставлено 370 мин — при минимальной ширине пролива в 2 км. Это явилось весьма серьезным препятствием, что и было вскорости подтверждено. Многие военные специалисты ставили под сомнение успех операции, однако их возражения не были приняты во внимание. Их оппоненты считали, что 381-мм пушки «Куин Элизабет» легко разрушат турецкие укрепления.

Наконец, в феврале 1915 года у входа в Дарданеллы сосредоточился объединенный флот союзников. Им командовал адмирал Карден Первая бомбардировка успеха не принесла, но вторая 25 февраля дала, казалось бы, весьма положительный результат. Батареи, прикрывавшие непосредственно вход в пролив (10 пушек калибром 240 — 280 мм), были подавлены. Обстрел продолжался до 18 марта, после чего должен был состояться прорыв в Мраморное море.

К этому времени операцией командовал адмирал де Робек, а его предшественник, Карден, убыл на Мальту «по болезни». Наконец был назначен штурм. В нем должны были принять участие 15 линкоров и 1 линейный крейсер. Естественно, легкие крейсера и эсминцы участия в нем не принимали.

Операция началась в 11 час 30 мин. В первой линии шли наиболее сильные корабли «Куин Элизабет», «Агамемнон», «Лорд Нельсон» и линейный крейсер «Инфлексибл». Нахождение в первой линии крейсера «Инфлексибла» было весьма рискованно, учитывая его относительно слабое бронирование. Остальные линкоры, построенные в две линии «строем фронта», следовали за ними.

В каждой линии шло по четыре корабля. По обеим сторонам шло еще по два линкора. Такое построение с точки зрения максимального использования артиллерии не было оптимальным. Малая дистанция между кораблями и близость обстреливаемых целей не позволяли вести огонь всеми пушками главного калибра из-за опасности поразить свои же корабли. К 12 часам турецкие форты получили повреждения, и часть их прекратила огонь.

Казалось, успех начал склоняться на сторону линкоров, однако оставалась еще минная опасность. В 14 час на мине подорвался французский линкор «Буве». Он пошел ко дну вместе с 700 членами экипажа. Вслед за ним подорвались и погибли еще два линкора «Ирресисгибл» и «Оушен». После гибели трех, пусть и старых линкоров, союзники предпочли убраться из пролива. Кроме трех потопленных линкоров еще три получили серьезные повреждения. Операция провалилась, и союзники решили брать укрепления с берега.

Началась высадка десанта под прикрытием артиллерии линкоров. В обстреле на этот раз принимали участие и крейсера. До этого они использовались в основном для дозорной службы, для которой выделялось по одному — два крейсера. В дозорной службе принимал участие наравне с английскими и французскими крейсерами и русский «Аскольд». Когда началась подготовка десантной операции, «Аскольд» вошел вместе с французским крейсером «Жанна д'Арк» в состав 6-й эскадры, предназначенной для обстрела берега в районе Кум-Кале. Наконец для десантной операции все было готова Мощная эскадра союзников должна была оказать максимальную поддержку войскам В ее состав помимо 18 линкоров вошли 12 крейсеров, 24 миноносца, 30 тральщиков и другие корабли общим числом около 200. Среди них был крейсер, несший аэростат для наблюдения и корректировки огня. «Жанна д'Арк» и «Аскольд» охраняли транспорты с французским десантом.

В 4 часа утра 12 апреля корабли эскадры по сигналу флагмана застопорили машины и приступили к высадке десанта. В 4 час 50 мин по европейскому берегу открыли огонь английские линкоры и крейсера. Двадцатью минутами позже по азиатскому берегу начали стрелять французские корабли и среди них «Аскольд». К 18 час плацдармы были окончательно захвачены, и фронт стабилизировался. Однако десантная операция на азиатском берегу носила отвлекающий характер и была прекращена на следующий день Войска вернулись на корабли.

Теперь все усилия линкоров и крейсеров были направлены на поддержку десанта на Галлиполийском полуострове. Однако и десантная операция не приносила успеха. Турки отчаянно оборонялись, и в конце года было принято решение об эвакуации войск. К 10 декабря с полуострова было вывезено более 83 000 человек, около 4700 лошадей и 186 орудий. В дальнейшем были эвакуированы и остальные войска Операция закончилась провалом. К январю 1916 года полуостров Галлиполи покинул последний солдат союзников.

Авантюра дорого обошлась союзникам. Кроме уже упомянутых трех линкоров они потеряли 13 мая «Голиаф», потопленный торпедами турецкого миноносца. Вместе с ним погибло 567 человек. 25 мая торпедами немецкой подводной лодки U-21 был потоплен линкор «Трайумф», а через два дня та же лодка потопила еще один линкор «Мажестик». Кроме этого союзники потеряли 7 подводных лодок

Потери турок были существенно меньше — один старый броненосец и два малых эсминца. Людские потери были также значительны Англичане потеряли около 120 000 человек, французы 26 500 человек Потери турок были несколько больше — 186 000 человек Бессмысленная операция закончилась, и можно считать, что победа была на стороне Турции. В этой операции крейсера не нашли себе достойной роли и никак не проявили себя — ни хорошо, ни плохо.

В заключение следует сказать еще об одном русском корабле, погибшем в восточном Средиземноморье 4 января 1917 года. Это был бывший эскадренный броненосец, теперь «разжалованный» в крейсера, «Пересвет». Выкупленный вместе с «Полтавой» и «Варягом» у Японии, он направился на Северный флот. Недалеко от Порт-Саида он наскочил на немецкую мину, поставленную подводной лодкой U-73, и погиб. Вместе с ним погибло 250 человек. Его командиром был К. Иванов 13-й. Он был тем офицером, кто сменил погибшего командира крейсера «Рюрик» в Русско-японской войне и отдал приказ о затоплении исчерпавшего все средства обороны корабля. Ему не повезло еще раз — и другой корабль под его командой отправился на дно. По-видимому, неслучайно в анкетах английских морских офицеров существует графа — везучий или невезучий данный офицер.

 

Боевые действия в Адриатическом море

 Взаимоотношения Италии и Австро-Венгрии перед Первой мировой войной были весьма неопределенными, поэтому военное руководство обеих сторон готовилось к различным вариантам событий. Италия занимала выжидательную позицию, но склонялась к союзу с Антантой. Австро-Венгрия готовилась к двум вариантам Первый — единоборство с итальянским флотом В этом случае она могла рассчитывать на успех. Второй, наиболее вероятный — действовать вместе с итальянцами против французов. В этом случае успех австро-итальянского флота зависел от позиций Англии, которая вряд ли осталась бы в стороне. Был еще и третий вариант — объединение с турецким флотом при условии базирования на Эгейском море и проливах. В этом случае довольно сильный флот Австро-Венгрии вместе с эскадрой Сушона и турецкими кораблями могли создать значительную угрозу англичанам в восточном Средиземноморье. К этому варианту отчасти склонилась и Германия. Однако плохо оборудованные турецкие порты не могли обеспечить качественного базирования большого флота. Если проблема с углем могла быть довольно просто решена, так как объединенный флот получил бы господство в Черном море: именно по нему из Зунгулдака доставлялся в турецкие порты столь необходимый кораблям уголь, то отсутствие ремонтной базы и доков делало базирование большого флота практически невозможным

Впрочем, война все расставила на свои места, и противником Австро-Венгрии оказалась Франция, а следом за ней и Англия, так что австро-венгерскому флоту осталось только Адриатическое море. Сам этот театр мало волновал союзников, и австро-венгерский флот не представлял для них особой угрозы. Тем не менее союзники, в первую очередь французы, приступили к блокаде Адриатики. Запертый в этом ограниченном бассейне австрийский флот остался не у дел, хотя блокадные силы были и не столь уж велики. Англия выделила для блокады всего несколько крейсеров и эсминцев. Французы подошли к блокаде более основательно.

Но обо всем по порядку. 1 августа Австро-Венгрия объявила войну Сербии. 3 августа Италия заявила о своем нейтралитете. 6 августа Черногория разорвала дипломатические отношения с Австро-Венгрией. 10 августа в Адриатике прозвучали первые выстрелы. Для обстрела черногорского порта Антивари вышли крейсера «Жигетвар» и «Цента». Их сопровождали три эсминца и четыре миноносца. Порт был блокирован. В ответ черногорская артиллерия с горы Ловчен обстреляла австрийский порт Каттаро. Черногорские батареи были подавлены огнем броненосного крейсера «Санкт Георг». Вскоре к нему присоединились три броненосца типа «Вин». Обстрел продолжался до 24 августа, после чего батареи были частично уничтожены, а оставшиеся убраны.

Пока шли эти события, основной противник Австро-Венгрии — Франция занималась своими проблемами, связанными с доставкой войск из Алжира во французские порты. Опасность выхода в западную часть Средиземного моря австрийских кораблей принималась во Франции всерьез, и поэтому охране войсковых транспортов отдавалось должное внимание. (Кроме того, где-то близко могли находиться и корабли адмирала Сушона,)

К охране конвоев были привлечены помимо легких сил и линкоры «Жан Бар» стал флагманским кораблем в этом районе. 13 августа Англия объявила войну Австро-Венгрии. Уход отряда адмирала Сушона на восток окончательно разрядил обстановку в западной части Средиземного моря. В тот же день французские корабли пришли на Мальту и были готовы действовать против австро-венгерского флота.

15 августа французская эскадра адмирала Лапейрера подошла ко входу в Адриатику. Здесь ее ждали английские крейсера адмирала Троубриджа. Задача объединенных сил была проста — войти в Адриатическое море и попытаться уничтожить любые австро-венгерские корабли. Нападение на Каттаро, а тем более на Полу не планировалось. Флот союзников разделился на два отряда. Крейсера союзников шли на север вдоль побережья Албании, а линкоры под прикрытием эсминцев — вдоль итальянского берега.

16 августа утром французские линкоры обнаружили два австрийских корабля — легкий крейсер «Цента» и эсминец «Улан». Будучи обнаруженными, австрийские корабли полным ходом пошли на север, стремясь укрыться в Каттаро. За эсминцем погнался французский крейсер «Жюрьен де ла Гравиер». Однако малая скорость крейсера, всего около 23 уз., не позволила это сделать, и эсминец благополучно прорвался в базу. Крейсеру «Цента» прорваться не удалось. Обстреливаемый тяжелыми пушками линкоров «Курбе» и «Жан Бар», он быстро потерял ход и затонул через полчаса после начала обстрела. Вскоре союзная эскадра повернула на юг.

На этом рейд франко-английских сил и закончился. Австро-венгерские легкие силы остались в гавани, не преследовали отходящего противника и не пытались провести ночную торпедную атаку своими многочисленными миноносцами. Впрочем, и без их помощи французы понесли потери. На следующий день в условиях плохой видимости столкнулись два линкора, «Демократ» и «Жюстис», а следом за ними и два эсминца. Все эти корабли получили повреждения и были отправлены в ремонт на Мальту. Не находя дела и имея определенные трудности с бункеровкой, французские линкоры и крейсера ушли на Мальту, оставив стеречь выход из Адриатики старый крейсер «Д'Антркасто» (постройки 1899 г.).

Однако через 10 дней французская эскадра вновь собралась на линии Фано — Санта-Мария ди Люка. Наконец у французских кораблей нашлось дело — доставить орудия для установки в черногорской базе Антивари. При выполнении этой операции крейсер «Эрнст Ренан» обстрелял и высадил десант на остров Пелагоза. По просьбе англичан французы отправили два броненосца к Дарданеллам. Соотношение сил австрийцев и французов стало таковым, что первые могли иметь успех. Однако адмирал Гаусс, командующий австро-венгерским флотом, на это не решился.

Тем временем французские пушки, доставленные в Антивари и установленные на горе Ловчен (четыре 155-мм и четыре 120-мм), возобновили обстрел Каттаро. Это ставило под угрозу базирование крейсеров и эсминцев в этой базе. Подошедший линкор «Радецкий» подавил батарею — уроки Порт-Артура были еще свежи в памяти.

Против блокадных сил французов австрийцы решили использовать свои подводные лодки. Первые две атаки успеха не принесли.

16 октября подводная лодка U-3 атаковала крейсер «Вальдек Руссо», но безуспешно. 20 декабря U-12 промахнулась, стреляя по крейсеру «Жюль Ферри». Наконец на следующий день фортуна улыбнулась австрийцам. U-12 двумя торпедами атаковала французские линкоры. «Жан Бар» получил торпеду в районе носовых погребов главного калибра. Линкору повезло, боезапас не сдетонировал, но корабль получил значительные повреждения, принял до 1000 т воды и был отправлен на Мальту в ремонт. Вторая торпеда прошла перед носом второго линкора «Дантон». После этого линейные корабли были исключены из патрульных сил, а сама линия блокады была перенесена дальше к югу. Теперь ее осуществляли крейсера при поддержке эсминцев. Однако атаки австрийских подводных лодок продолжались, и 27 апреля французский броненосный крейсер «Леон Гамбетта» был потоплен подводной лодкой U-5. Крейсер получил две торпеды в левый борт и быстро пошел ко дну вместе с 684 членами команды. Среди погибших был и командир 2-й дивизии крейсеров адмирал В. Сенэ (В 1904 году он командовал крейсером «Паскаль» и был свидетелем боя «Варяга» с эскадрой адмирала Уриу в Чемульпо.)

Наконец 23 мая Италия сделала выбор, на чьей стороне выступить в войне. Она выбрала Антанту. Положение Австро-Венгрии как на сухопутном фронте, так и на море весьма осложнилось. Оно могло бы быть и совсем плачевным, если бы итальянский флот проявлял активность и имел бы лучшую подготовку. Однако активность проявили первыми австрийцы. 23 мая австрийские корабли под командованием адмирала Гаусса нанесли достаточно чувствительный удар по итальянскому побережью. Первыми вышли крейсера «Гельголанд» и «Адмирал Спаун» в сопровождении двух эсминцев. Они должны были осуществлять разведку. За ними вышли главные силы в составе трех линкоров, шести броненосцев и двадцати четырех эсминцев и миноносцев. Эти корабли имели цель обстрелять побережье Италии. Утром 24 мая линкоры и броненосцы обстреляли Анкону, Сенегалию и нанесли повреждения портовым сооружениям, железнодорожной станции и мосту. Броненосец «Радецкий», крейсера «Адмирал Спаун» и «Гельголанд» обстреляли город Термоли и ряд прибрежных островов. В городе Потенце был разрушен железнодорожный мост. В заливе Манфредония был обнаружен и потоплен итальянский эсминец.

В Анконе огнем австрийских броненосцев были повреждены нефтехранилища и верфь. Броненосный крейсер «Санкт Георг» обстрелял город и порт Римини. Обстрел итальянского побережья оказался единственной значительной операцией на Адриатическом море. Итальянцы сделали ответную попытку обстрелять австрийское побережье, но сил для этой операции они выделили удивительно мало и успеха не достигли. Итальянское морское командование, обеспокоенное набегом австрийского флота (а, вернее, напуганное), запросило помощи у союзников.

Принимая во внимание «слезные прошения», англичане отрядили в помощь итальянцам четыре броненосца и крейсера «Дартмут», «Дублин», «Аметист» и «Сапфир». Первые два крейсера были вполне современными кораблями со 152~мм артиллерией и скоростью более 25 уз., а вторые были довольно устаревшие со 102-мм пушками и скоростью не выше 22 уз. С подходом английских кораблей активность итальянцев несколько возросла 31 мая английские крейсера «Дартмут», «Дублин» и итальянские «Куарто» и «Ниньо Биксио» обстреляли ряд островов в Адриатическом море. Австрийцы не остались в долгу. 8 июня соединение из крейсеров «Дублин», «Ниньо Биксио», шедшие под охраной эсминцев, было атаковано подводной лодкой U-4. Крейсер «Дублин» получил попадание торпедой и был тяжело поврежден. Неприятности союзников на этом не кончились.

7 июля итальянский броненосный крейсер «Амальфи» был потоплен германской подводной лодкой UB-14. 18 июля другой броненосный крейсер «Джузеппе Гарибальди» отправила на дно подводная лодка U-4.

8 этот период у итальянского морского командования созрел план по захвату островка Пелагоза Смысл в этой операции заключался в том, что, захватив остров, союзники прерывали связь между базами в Каттаро и Пола Борьба за этот островок началась 11 июля и шла с переменным успехом Вначале крейсер «Куарто» с группой эсминцев высадил небольшой десант с несколькими 75-мм орудиями.

28 июля австрийские крейсера «Гельголанд» и «Сайда» при поддержке шести эсминцев обстреляли захваченный остров и тоже высадили десант, однако закрепиться на острове не смогли. Австрийские крейсера атаковала итальянская подводная лодка, и австрийцы предпочли убраться. 17 августа крейсер «Гельголанд» и пять эсминцев нанесли еще один удар по острову. Несмотря на большой расход снарядов, потери среди гарнизона острова были невелики. Подошедшие ему на помощь крейсера «Куарто» и «Дублин» уже никого не застали — австрийцы успели ретироваться. Однако итальянское командование решило эвакуировать гарнизон острова, что и было сделано.

На время активные действия прекратились, но итальянцы продолжали нести потери. 27 сентября 1915 года от внутреннего взрыва погиб линкор «Бенедетто Брин». Гибель корабля была отнесена на счет диверсантов. (Спустя почти год, 2 августа 1916 года такая же участь постигла и линкор «Леонардо да Винчи».)

Опасность со стороны австрийских подводных лодок заставила союзников оборудовать барраж в Отрантском проливе. Для этой цели в Бриндизи из Англии были переведены 65 специальных сторожевых судов — дрифтеров. К концу года их число возросло до 100 единиц В прикрытие барража выделялся крейсер и дивизион эсминцев. Однако особого эффекта на первых порах это не дало. Подводные лодки легко обходили сетевые заграждения.

На это время приходится еще одна потеря французского флота, правда, не связанная с отрантским барражом. В районе Бейрута крейсер «Амираль Шанэ» был потоплен немецкой подводной лодкой U-21. Кроме этого, крейсера от действий подводных лодок французы потеряли за1917и1918годыещетриброненс)СНЬ1Хкрейсера.27 июня 1917 года на минах, поставленных подводной лодкой UG-61, погиб «Клебер». 14 декабря 1917 года подводная лодка UC-38 потопила крейсер «Шаторено». Последним крейсером, потерянным в той войне французами, стал «Дюпти-Туар», потопленный U-62

Но вернемся к отрантскому барражу. В июне 1916 года из Англии прибыли еще 24 дрифтера. Под их прикрытием союзники планировали провести ряд операций, в том числе и эвакуацию сербской армии, терпящей поражение от объединенных австро-болгарских сил. Желая помешать этим перевозкам, австрийское морское командование спланировало удар по Дураццо с целью уничтожения находящихся там транспортов. Для этой цели был выделен крейсер «Гельголанд» и пять эсминцев типа «Татра». 28 декабря отряд вышел в море. Обстрел порта не дал особых результатов, зато два австрийских эсминца попали на минное заграждение. «Лика» погиб на месте, а «Триглав» получил тяжелые повреждения. Получив сведения о появлении в море австрийских кораблей, союзное командование выслало на их перехват крейсера «Дартмут» и «Куарто».

Командир «Гельголанда» знал о выходе в море союзных крейсеров (была перехвачена радиограмма) и запросил помогли. Австрийцы отправили из Каттаро броненосный крейсер «Кайзер Карл VI» и легкий крейсер «Новара». Назревал бой. К союзным крейсерам присоединились пять французских эсминцев, а из Бриндизи вышли крейсера «Веймут» и «Ниньо Биксио» в сопровождении четырех эсминцев.

В 13 час союзные корабли обнаружили австрийцев. Поврежденный «Триглав», шедший на буксире «Татры», был оставлен и затоплен. Остальные корабли австрийцев отчаянно маневрировали под огнем превосходящих сил противника. Удивительно, но факт — в 18 час союзные корабли потеряли австрийцев. Более того, австрийские корабли не имели существенных повреждений. Иными словами, союзники просто упустили австрийские корабли, но, впрочем, надо отдать должное и капитану 1-го ранга Зейцу, командиру «Гельголанда».

После того как 17 декабря 1916 года в сетях барража Огрантского пролива запуталась подводная лодка U-20, но, однако сумела вырваться и, с повреждениями от глубинных бомб, уйти, австрийское морское командование решило совершить удар по дрифтерам. Для операции были выделены четыре небольших 400-тонных миноносца. В результате атаки один из дрифтеров был поврежден. Атака австрийцев была отбита французскими эсминцами. На их поддержку вышел английский крейсер «Глостер». Несогласованность действий и столкновение между тремя союзными эсминцами привели к тому, что австрийские миноносцы сумели оторваться от противника и избежать уничтожения.

14 мая 1917 года австрийцы повторили рейд на дрифтеры. Из Катара вышли легкие крейсера «Новара», «Сайда», «Гельголанд» и два эсминца. Австрийские эсминцы у побережья Албании перехватили конвой из трех транспортов, охраняемых итальянским эсминцем. «Чепель» и «Балатон» обстреляли и потопили итальянский эсминец, а транспорты атаковали торпедами. Один из них был потоплен, два других повреждены. Австрийские эсминцы не стали добивать поврежденные транспорты и ушли. Однако буксиры, вышедшие из Валлоны, сумели отбуксировать поврежденные суда. На рассвете 15 мая три австрийских крейсера атаковали дрифтеры. В результате согласованной атаки 14 дрифтеров были потоплены. Еще 10 получили повреждения.

Расправившись с дрифтерами, австрийские крейсера пошли на север. При отходе крейсера имели непродолжительную перестрелку с итальянским лидером «Мирабелло» и четырьмя французскими эсминцами. Но силы были не равны, и группа «Мирабелло» вышла из боя. Получив сообщение, на перехват австрийских крейсеров в море вышли крейсера «Бристоль», «Дартмут», «Марсала», семь эсминцев и лидеров. Вскоре противники встретились. Бой продолжался около трех часов. Австрийский крейсер «Новара» получил значительные повреждения, и его ход снизился. Другой крейсер, «Сайда», прикрыл флагмана и был также поврежден, но незначительно. Однако положение австрийских крейсеров оставалось неважным, пока ситуацию не разрядило появление броненосного крейсера «Санкт Георг» и двух эсминцев. Союзники прекратили преследование и отступили.

В результате боя из кораблей союзников только один итальянский эсминец получил тяжелые повреждения. На отходе недалеко от Бриндизи английский крейсер «Дартмут» был атакован подводной лодкой UC-25 и получил тяжелые повреждения от попавшей в него торпеды. Но это еще было не все — уже почти в гавани крейсер подорвался на мине и получил дополнительные повреждения. Однако спустя три месяца после ремонта он опять был в строю. Последним крейсером, погибшим на этом театре, стал итальянский старый легкий крейсер «Этрудия». Он погиб в Ливорно в результате катастрофы 13 августа 1918 года.

Последней операцией с участием крейсеров был обстрел порта Дураццо, находящийся к тому времени в руках австрийцев. 2 октября эскадра в составе трех броненосных итальянских крейсеров «Сан Джоржио», «Пиза», «Сан Марко» и трех легких английских крейсеров «Лоустофт», «Дартмут», «Веймут» и значительной группы эсминцев вышла из Бриндизи. Прикрытие от возможного нападения австрийских кораблей из Каттаро обеспечивали один линейный корабль и пять крейсеров. В12 час итальянские корабли начали обстреливать порт и город. Обстрел продолжался около 45 мин. Когда на смену итальянским кораблям подошли английские крейсера, то идущий концевым «Веймут» был атакован и поврежден торпедой с подводной лодки U-31.

Рассказ о событиях в Адриатическом море будет неполным, если не упомянуть о гибели трех австрийских линкоров. В ночь с 9 на 10 декабря 1917 года два итальянских торпедных катера проникли в гавань Триеста. Броненосец «Вин» был поражен двумя торпедами и затонул, Атака другого броненосца, «Будапешт», успеха не имела, и торпеды прошли мимо. Новый командующий австрийским флотом адмирал Хорти принял решение нанести концентрированный удар силами всего флота по отрантскому рубежу.

В операции должны были принять участие четыре линкора, «Вирибус Унитио (флагман), «Принц Ойген», «Сент Иштван», «Тегетгоф», три броненосца, четыре легких крейсера «Новара», «Гельголанд», «Адмирал Спаун», «Сайда» и тридцать шесть эсминцев и миноносцев. У далматинского побережья австрийские корабли проходили через позицию итальянских торпедных катеров. Торпедный катер MAS-15 атаковал линкор «Сент Иштван» и добился попаданий двух торпед. Линкор получил тяжелые повреждения. Попытка подвести под пробоину пластырь не удалась. Крен возрастал, и, когда вода пошла через порты казематов, линкор опрокинулся и затонул.

Атака второго линкора успеха не имела. Торпедные катера сумели оторваться от преследовавших их австрийских миноносцев и вернуться в свои базы На линкоре погибло 98 человек. Последним кораблем австро-венгерского флота, погибшим в той войне, был линкор «Вирибус Унитис». Собственно, к моменту гибели он уже не был австрийским и даже имел другое название — «Югославия». 31 декабря два итальянца, Росетти и Паолуччи, погрузили человекоуправляемую мину на миноносец и доставили ее к гавани Пола. Мину перегрузили на катер. Подойдя к выходу в порт, они «оседлали» свою машину и направились к стоянке линкоров. Линкор «Югославия» был ярко освещен, что способствовало успеху операции. Они установили под его корпусом мину, но сами были обнаружены, взяты в плен и доставлены на борт обреченного линкора. Здесь они узнали истинное положение дел и, разумеется, тотчас доложили о диверсии, но сделать что-нибудь было уже нельзя. Команда покинула корабль, и в положенный срок линкор взорвался и затонул.

Был еще любопытный эпизод. Команды линкоров «Радецкий» и «Зриньи» не хотели сдаваться итальянцам. Они подняли американские флаги и пошли на поиск хоть какого-нибудь американского корабля. Им попался катер-охотник, ему и сдались оба броненосца. Спустя некоторое время эти корабли были официально переданы США, но, будучи окончательно устаревшими, были отправлены на слом.

Остальные корабли австро-венгерского флота были поделены между союзниками. «Эрцгерцог Франц-Фердинанд» и «Тегетгоф» достались Италии. Их, что называется «с помпой», провели перед строем итальянских кораблей, — жалкая месть за поражение у Лисса. «Принц Ойген» достался Франции. Были разделены между Италией и Францией три легких крейсера: «Гельголанд» и «Сайда» отошли к итальянцам, «Новара» — французам. Из оставшихся в строю восьми эсминцев семь отдали Италии и один Франции. Даже 27 маленьких миноносцев были поделены. При этом на долю Югославии пришлось только 8 кораблей.

Война на Средиземном море закончилась. Закончилось и существование одной из старейших империй Европы — Австро-Венгрии.

 

Балтийский театр военных действий

 Балтийский театр в полной мере можно считать также второстепенным, как по составу флотов России и Германии, участвовавших в операциях, так и по важности самих операций. Некоторым исключением является только операция германского флота в Рижском заливе в августе 1915 года и Моонзундская операция 12 — 19 октября 1917 года. К началу войны в составе русского Балтийского флота находились четыре линкора додредноутного типа, из которых два были весьма устаревшими. Линкоры типа «Гангут» еще не были достроены и вошли в состав флота уже после начала войны. Не лучше было положение и с крейсерами. Из них только «Рюрик» (второй) был современным кораблем, но его скорость была невелика и составляла не более 21 уз. Крейсера типа «Баян», вошедшие в строй после Русско-японской войны, не отвечали возросшим требованиям к кораблям этого класса, Несмотря на хорошую броневую защиту, они имели относительно слабое вооружение и скорость не более 21 уз.

Последние два броненосных крейсера, «Россия» и «Громобой», несмотря на перевооружение, окончательно устарели. Громадные размеры при малой, не более 19 уз., скорости делали их хорошими мишенями для подводных лодок. Что касается легких крейсеров, то «Олег» и «Богатырь» еще как-то могли соответствовать своему назначению, а остальные два — «Аврора» и «Диана» устарели окончательно и могли использоваться разве как учебные.

Во время войны все легкие крейсера прошли модернизацию и перевооружение, но стать полноценными боевыми кораблями так и не смогли. Единственной реальной силой балтийского флота были 21 эсминец (из них один крупный — «Новик»), 38 миноносцев водоизмещением в 250 — 350 т и 13 подводных лодок.

Неудивительно, что и противник считал этот театр второстепенным, возможно, даже менее значительным, несмотря на близость, чем средиземноморский. Относясь с некоторым пренебрежением к русскому флоту, Германия сосредоточила основные силы в Северном море, выделив для операций на Балтике восемь легких крейсеров. Из них только два — «Магдебург» и «Аугсбург» были современными кораблями. «Любек» был относительно новым, а остальные пять были окончательно устаревшими. Из этих старых крейсеров только «Фрея» имела сильное вооружение (две 210-мм и шесть 150-мм пушек), но небольшую скорость, не более 18 уз. Остальные четыре типа «Газелле» были маленькими кораблями водоизмещением менее 3000 т и со 105-мм пушками. Впрочем, и новые крейсера были вооружены пушками этого калибра.

Кроме крейсеров в составе германского балтийского флота находились 11 эсминцев и миноносцев, 2 подводные лодки, 4 минных заградителя и 2 дивизиона тральщиков. Уже по одному составу германского флота на Балтийском море можно сказать, что активных действий Германия проводить на этом театре не планировала.

Планы русского морского командования состояли в создании минно-артиллерийской позиции на выходе из Финского залива и обороны его в случае, если германский флот попытается его форсировать. Германия, не собираясь вести активных действий в Финском заливе, также выставила минное заграждение к западу от Моонзундского архипелага. Может возникнуть вопрос, почему в самом начале войны немцы не предприняли активных действий против слабого русского флота? Они могли без особенного ущерба для своего флота в Северном море выделить 10 — 12 броненосцев, подкрепленных парой современных линкоров, и уничтожить слабый русский флот. Основную роль в отказе от решительных действий сыграло вступление в войну Англии, и Германия не рискнула даже незначительно ослабить свои силы в Северном море. Русский же флот не представлял для них серьезной угрозы, и его она могла не опасаться. Другой причиной были мощные минные заграждения в узостях залива, которые могли привести к значительным потерям. Не следует также снимать со счетов наличие значительного числа русских подводных лодок, а также сложность плавания в мелководном, изобилующем мелями и рифами Финском заливе.

В общем, по тем или иным причинам германский линейный флот не стал предпринимать активных действий и ограничился минными поставками и рейдами подводных лодок и легких сил. Аналогичной тактики придерживалось и русское морское командование 31 августа русские минные заградители выставили в Финском заливе на линии Нарген — Поркалауд линейное заграждение более чем из 2000 мин На следующий день Германия объявила войну России, так что заграждение было выставлено вовремя. Первыми активные действия предприняли германские легкие крейсера «Аугсбург» и «Магдебург», обстрелявшие оставленный русскими порт Либавы. (Поскольку книга посвящена крейсерам, то рассматриваться в дальнейшем будут только те операции, в которых принимал то или иное участие этот класс кораблей. События будут рассматриваться в хронологическом порядке, так сказать, по мере поступления.) Как уже говорилось, Германия не планировала активных действий крупных кораблей своего флота в Финском заливе Поэтому первое, что немцы предприняли, была постановка минного заграждения, ограничивающего деятельность русских кораблей. 17 августа заградитель «Дойчланд» перед входом в Финский залив под прикрытием крейсеров «Аугсбург» и «Магдебург» выставил заграждение из 200 мин

26 августа германские крейсера «Аугсбург» и «Магдебург» с двумя эсминцами предприняли набег на русские сторожевые корабли. «Магдебург» ночью наскочил на рифы острова Оденсхольм и плотно застрял на камнях. Сняться своими силами он не мог. Будучи обнаруженным русскими крейсерами «Палладой» и «Богатырем», он был уничтожен своей командой. Главным трофеем были немецкие шифры и сигнальные книги, доставшиеся русским (об этом было рассказано выше). Несмотря на потерю крейсера, немцы не оставили в покое русские сторожевые корабли, и 27 августа «Аугсбург» обстрелял русские тральщики. К ним на помощь подошли броненосные крейсера «Адмирал Макаров» и «Паллада». Германский крейсер не принял боя (за явным преимуществом русских в артиллерии) и удалился, использовав свое преимущество в скорости. 1 сентября состоялся первый выход русских крейсеров за пределы Финского залива. В рейде приняли участие броненосные крейсера «Рюрик», «Россия» и легкие — «Олег» и «Богатырь». Их сопровождали пять эсминцев. Русские корабли были обнаружены немцами, и командующий флотом решил вернуться в базу.

11 октября русский флот понес первую потерю. Броненосный крейсер «Паллада» был потоплен торпедой подводной лодки U-26, когда он возвращался из дозора в устье Финского залива. Вместе с крейсером погибла и вся его команда (Несчастливое для русских кораблей было имя «Паллада»! Фрегат «Паллада» был затоплен в Императорской гавани, крейсер — в гавани Порт-Артура, и вот третий корабль, броненосный крейсер того же имени, погиб от торпеды подводной лодки.) Однако расплата последовала довольно скоро. 17 ноября германский броненосный крейсер «Фридрих Карл» подорвался и погиб на русском минном заграждении недалеко от Мемеля. Вообще в условиях мелководного Балтийского моря мины стали весьма скоро основным оружием

Балтийский флот, помимо оборонительных, широко использовал активные минные заграждения в водах противника Так, 19 ноября у острова Борнгхольм было выставлено 240 мин. Операцию прикрывали крейсера «Рюрик», «Олег» и «Богатырь». И в дальнейшем при постановке мин в водах противника крейсера балтийского флота постоянно использовались или для прикрытия заградителей, или сами, как заградители. Такие постановки были проведены 14 декабря в Данцигской бухте, 15 декабря — там же. 13 января 1915 года 200 мин было выставлено у острова Борнгхольм (На этом заграждении подорвался и получил тяжелые повреждения немецкий крейсер «Аугсбург».) На минном заграждении, выставленном 14 января у малка Аркона, подорвался и получил тяжелые повреждения крейсер «Газелле» (в строй не вводился). Во всех этих минных поставках принимали участи крейсера Чаше других были задействованы крейсера «Рюрик», «Олег» и «Богатырь».

Первое столкновение между крейсерами России и Германии произошло 2 июля 1915 года у Готланда. Отряд русских кораблей в составе броненосных крейсеров «Адмирал Макаров», «Баян» и легких — «Олег» и «Богатырь» вышли для обстрела порта Мемень. В море к ним присоединились крейсер «Рюрик» и эсминец «Новик». Утром русские крейсера обнаружили отряд немецких кораблей в составе крейсера «Аугбург», заградителя «Альбатрос» и трех эсминцев. За явным преимуществом русских немецкий крейсер и эсминцы, используя превосходство в скорости, оторвались от противника. «Альбатросу» было приказано уходить в нейтральные шведские воды. Несмотря на огромное преимущество в артиллерии, русские крейсера не смогли утопить заградитель, и он сумел выброситься на берег острова Эстергарн (в дальнейшем он был интернирован в Швеции).

При отходе русские крейсера имели короткую перестрелку с германскими крейсерами «Роон» и «Любек». Неприятельские крейсера отступили. К русским крейсерам присоединился «Рюрик», а к германским — «Аугбург», и бой возобновился, впрочем, без особого результата. Только крейсер «Роон» получил одно попадание снарядом Для поддержки своих кораблей германское командование направило в район боя еще два броненосных крейсера — «Принц Адальберт» и «Принц Генрих». Однако «Принц Адальберт» не дошел до места столкновения — он был атакован английской подводной лодкой Е-9 и получил тяжелые повреждения (в составе русского флота с октября 1914 года действовали две британские подводные лодки Е-1 и Е-9).

С середины лета 1915 года создалась угроза прорыва германских кораблей в Рижский залив. Для усиления морских сил в этом районе туда были переведены линкор «Слава» и дивизион миноносцев. Операцию прикрывали крейсера «Рюрик», «Адмирал Макаров», «Баян», «Олег» и «Богатырь». 8 августа германский флот в составе 7 броненосцев, 6 крейсеров, 24 эсминцев и миноносцев предпринял попытку прорваться в Рижский залив. Операцию поддерживали силы «Флота Открытого моря» в составе 8 линкоров-дредноутов, 3 линейных крейсеров, 5 крейсеров, 32 эсминцев и миноносцев. При форсировании минных заграждений подорвался и получил повреждения немецкий крейсер «Тетис». Линкор «Слава» не мог противостоять этой армаде и после кратковременного боя с двумя немецкими броненосцами отступил. Потеряв поврежденными и погибшими на минах несколько кораблей, немецкое командование прекратило операцию. Она была перенесена на более поздний срок.

Операция возобновилась 16 августа. Германский флот был значительно сильнее русских кораблей. Единственное, на что могли рассчитывать русские, так это на мины. Слабое противодействие одинокого старого линкора «Слава» и легких сил, разумеется, не могли остановить мощную немецкую эскадру. Немецкие корабли вытеснили русских из залива, но сами понесли порядочные потери среди легких сил на минах. В конечном итоге операция закончилась ничем, и немцам пришлось убраться, несмотря на подавляющие силы своего флота. 21 августа германский флот покинул Рижский залив.

Тем временем русские продолжали ставить активные минные заграждения. Теперь кроме крейсеров для прикрытия использовались и линкоры, а сами крейсера стали выполнять функции заградителей. Подобные операции были проведены 27 августа, 11 ноября, 6 декабря и 16 декабря 1915 года На этих минных заграждениях помимо других кораблей подорвались крейсера «Данциг», «Любек» и «Бремен». Последний погиб с большей частью команды.

29 октября отряд крейсеров в составе «Адмирал Макаров», «Баян», «Олег» и «Богатырь» совершили рейд в Ботнический залив с целью перехвата немецких транспортов, вывозивших из Швеции железную руду. Был захвачен всего один транспорт. В 1916 году активность русских крейсеров значительно снизилась, и до Моонзундской операции ни одного сколько-нибудь серьезного события с их участием на Балтийском море не произошло. Это отчасти объясняется возросшей минной опасностью. Действительно, даже маленькие и мелкосидящие по сравнению с крейсерами эсминцы часто несли весьма значительные потери. Примером может служить неудачная набеговая операция 10-й германской флотилии на порт Балтийский. Из 11 кораблей, принимавших участие в операции, 7 погибли на минах при минимальном результате обстрела порта (погибло 10 и было ранено 8 человек, некоторые здания в порту получили повреждения).

Последним значительным событием в Балтийском море была так называемая операция «Альбион». Прошло более двух лет, прежде чем германский флот предпринял операцию против русского флота На этот раз Германия ставила своей целью захват Моонзундского архипелага. Германия подготовилась основательно и для успешного выполнения задуманного привлекла значительные силы. Были задействованы 10 линкоров, линейный крейсер, 9 легких крейсеров, 52 эсминца и миноносца, не считая вспомогательных кораблей и транспортов. Десантный корпус состоял из 25 000 солдат и офицеров при 40 орудиях. Им противостояли два старых броненосца, два крейсера типа «Баян», 25 эсминцев, 3 подводные лодки, малые корабли и суда. Всего 125 вымпелов.

Силы были явно не равны, и операция, естественно, закончилась победой немцев. Она началась с обстрела германскими линкорами и крейсерами береговых батарей на мысе Сворбе, у Полнрорта и в бухте Тага-Лахта При выборе позиции для обстрела два германских линкора подорвались на минах, но повреждения были невелики, и они продолжали выполнять операцию. Однако позже один из поврежденных линкоров («Байерн») был все же вынужден уйти в Германию на ремонт. Немецкие линкоры вели в основном бои с береговыми батареями. Вскоре основные батареи русских были подавлены.

12 — 14 октября главные события развернулись на Кассарском плесе между легкими силами. Первое столкновение не принесло успеха ни одной из сторон. На следующий день бой возобновился. Теперь русские эсминцы поддерживали крейсер «Адмирал Макаров» и линкор «Гражданин» (так теперь назывался «Цесаревич»). На поддержку своим эсминцам прибыл линкор «Кайзер». Русские потеряли эсминец «Гром» и отступили. Для обеспечения свободы действий в Рижском заливе немцам было необходимо очистить Ирбенский пролив от мин. Для подавления батарей, мешавших тралению, были отправлены два линкора Батареи на мысе Церель и полуострове Сворбе были подавлены. 16 октября основные силы немцев вошли в залив. Остров Эзель был захвачен.

Во время высадки немецкого десанта подошли и открыли огонь русские корабли, но подошедшие немецкие линкоры отогнали их. «Слава» получила несколько подводных пробоин и приняла много воды. «Гражданин» и «Баян» также получили повреждения. «Слава», осадка которой из-за пробоин и принятия более 1000 т воды увеличилась, не смогла пройти Моонзундским каналом и была затоплена «Баян» и «Гражданин» сумели уйти в Финский залив. На этом операция «Альбион» и закончилась.

3 марта 1918 года Брестский мир остановил войну, но русские корабли, находящиеся в базах Эстонии и Финляндии, должны были или интернироваться, или уйти в Кронштадт. Корабли, базирующиеся на Ревеле, были переведены в Гельсингфорс, а 12 марта начался «Ледовый поход» русских кораблей. Операцией командовал капитан 1-го ранга А. Щастный (впоследствии человек, спасший русский флот, был расстрелян по приказу Троцкого). Всего в Кронштадт прибыло 233 корабля и судна, и среди них все крейсера А дальше была Гражданская война, и корабли стояли на приколе. Из крейсеров некоторое участие в составе ДОТа (действующего отряда) принимал только «Олег». Он и был последним погибшим крейсером 18 июня 1919 года его потопили около Кронштадта британские торпедные катера Остальные крейсера ржавели на приколе в Кронштадте до 1922 года, когда все они были отправлены на слом Исключением является только «Аврора». Она была отремонтирована и служила в качестве учебного корабля. Во время Отечественной войны она была затоплена у Ораниенбаума, но ее пушки были использованы на береговых батареях. После войны «Аврора» была поднята, восстановлена и до сих пор служит памятником различных событий в русской истории и является старейшим паровым военным кораблем

 

Черноморская компания

 Черноморский флот к началу военных действий включал семь броненосцев, из которых три были относительно новыми, два — устаревшими и два — совсем старыми. Линкоры типа «Императрица Мария» находились в постройке и вошли в строй уже в ходе войны. В составе флота было всего три крейсера — «Кагул», «Память Меркурия» и «Алмаз». Недостатком как броненосцев, так и крейсеров была малая скорость. Броненосцы могли развивать не более 16 уз., а крейсера типа «Кагул» около 23 уз. Что касается крейсера «Алмаз», то этот лишенный брони и тихоходный (19 уз.) был практически посыльным кораблем Впоследствии этот крейсер был переоборудован в авианесущий, способный нести на палубе четыре гидросамолета Легкие силы включали 17 эсминцев, 4 миноносца, 5 подводных лодок и вспомогательные корабли.

Турецкий флот был много слабее русского. В его составе было всего три старых броненосца, в том числе один постройки 1876 года. Попытка усилить свой флот путем постройки в Англии двух линкоров не удалась. После начала войны оба заказанных корабля были реквизированы и вошли в состав британского флота

Турки располагали двумя легкими крейсерами «Меджидие» и «Гамидие» водоизмещением около 3500 т и скоростью в 22 уз. Их вооружение — две 152-мм и восемь 120-мм — было слабее, чем у русских крейсеров типа «Кагул» (двенадцать 152-мм пушек). В дальнейшем в состав турецкого флота вошли линейный крейсер  «Гебен» и легкий крейсер «Бреслау». В турецком флоте они получили названия «Явуз Султан Селим» и «Мидилли».

Легкие силы турок были невелики и включали четыре эсминца, пять миноносцев водоизмещением в 300 т и девять совсем маленьких миноносцев водоизмещением от 100 до 160 т. Кроме этих кораблей турки имели 19 канонерских лодок водоизмещением от 200 до 800 т. Болгария, вступившая в войну на стороне Центральных держав, имела вообще незначительные силы. Мизерный флот был и у Румынии, воевавшей на стороне Антанты.

Боевые действия на Черном море начались 29 октября 1914 года нападением турецко-германского флота на русские порты. Особенность операций на Черном море заключалась, в отличие от операций в других регионах европейского театра, в том, что они были почти все крейсерскими. Однако если германо-турецкий флот предпочитал рейды отдельных кораблей или групп кораблей, то русские действовали чаще всего в составе эскадры Такая тактика русского флота объясняется тем, что в состав неприятельского флота входили два быстроходных крейсера. Линейный крейсер «Гебен» с восемью пушками 280-мм калибра в бортовом залпе превосходил любой русский броненосец Что касается «Бреслау», то его скорость была много больше скорости русских крейсеров «Память Меркурия» и «Кагул».

Кроме того, германо-турецкий флот с первых операций сразу взял инициативу в свои руки и рисковал отправлять в отдельные крейсерства не только свои быстроходные корабли, но и уступающие в скорости русским крейсерам «Гамидие» и «Меджидие». Больше того, в набегах на русское побережье принимали участие эсминцы и заградители. Как уже говорилось, боевые действия на Черном море начались 29 октября нападением германо-турецкого флота на русские порты. Практически одновременно были нанесены удары по разным точкам русского побережья. Турецкие эсминцы «Гайретиватание» и «Муавенетимилие» напали на одесский порт, потопили торпедой канонерскую лодку «Донец» и обстреляли портовые сооружения и суда, стоящие в порту.

Вспомогательный минный заградитель «Самсун» выставил минное заграждение в районе Одессы. У Севастополя другой заградитель, «Нилуфер», выставил 60 мин и при отходе в свою базу перехватил и потопил пароход «Великий князь Александр». Линейный крейсер «Гебен» в сопровождении двух миноносцев обстрелял Севастополь, но получил три попадания снарядов крепостной артиллерии и отступил. В районе Севастополя линейный крейсер пытались атаковать русские миноносцы. Атака не удалась. Здесь же «Гебен» встретил и потопил заградитель «Прут». Крейсер «Гамидие» обстрелял порт Феодосии, а у крымского побережья потопил пароход и парусник

Крейсер «Бреслау» выставил минное заграждение в Керченском проливе и обстрелял новороссийский порт. Русский флот ответил неприятелю постановкой минных заграждений как в своих водах, так и у Босфора. Однако опасность со стороны «Гебена» заставила использовать в заградительной операции почти весь флот. 4 ноября в море вышли пять броненосцев, три крейсера и девять эсминцев. В районе пролива было выставлено 240 мин, после чего был нанесен удар по Зунгулдаку, пункту, откуда доставлялся уголь для флота. (Участие в крейсерских операциях броненосцев в известной мере предвосхитило использование немцами своих линкоров для тех же целей во Второй мировой войне.)

15 ноября примерно в том же составе Черноморский флот нанес удар по базам Анатолийского побережья. В районе Трапезонда было выставлено 400 мин. На обратном пути в Севастополь произошел краткий бой между «Гебеном» и русскими броненосцами. Линейный крейсер и русский флагман «Евстафий» получили повреждения. Русские крейсера, хотя и присутствовали при бое, но активного участия в нем не принимали.

20 — 25 декабря «Кагул» и «Память Меркурия» приняли участие в составе эскадры в очередной минной поставке у Босфора. Было выставлено 607 мин. Тогда же была предпринята попытка закупорить вход в порт Зунгулдак пароходами-брандерами, груженными каменным балластом. В результате плохой организации операция не удалась. Корабли растеряли друг друга, а один брандер был потоплен крейсером «Бреслау».

Русская эскадра вернулась в Севастополь. Весь ее обратный путь нахально сопровождал «Бреслау», впрочем, находясь за пределами дальности стрельбы. На минных заграждениях у Босфора подорвались и вышли из строя «Гебен» (на четыре месяца) и канонерская лодка «Беркисатвет» (до конца войны).

5 января 1915 года наконец мог произойти бой между крейсерами. В районе Синопа встретились крейсера «Гамидие» и «Память Меркурия». Последний сопровождали четыре новейших эсминца типа «Новик». Преимущество было полностью на стороне русских, но они упустили более тихоходный и слабо вооруженный турецкий крейсер. Более того, один из русских эсминцев был поврежден и понес потери в людях. Упустив крейсер, русский отряд довольствовался уничтожением танкера с грузом нефти,

Следующее столкновение крейсеров произошло 6 января. Ночью с русской эскадры были обнаружены крейсера «Бреслау» и «Гамидие». Короткий ночной бой был практически безрезультатным. Однако сам рейд с 6 по 11 января принес некоторый успех, если можно считать успехом уничтожение нескольких десятков барж и парусников, используя для этого весь флот до линейных кораблей включительно.

Всего с начала января по конец марта 1915 года эскадра совершила шесть выходов в море для действий на коммуникациях и минных поставок. Каждый раз в этих операциях принимали участие крейсера «Кагул», «Память Меркурия» и «Алмаз».

В конце марта турецкое морское командование спланировало очередной набег на русские порты. Для операции против Одессы были выделены крейсера «Меджидие», «Гамидие» и четыре эсминца. 3 апреля в районе Одессы крейсер «Меджидие», шедший за эсминцами, осуществлявшими траление, подорвался на мине. Положение крейсера было безнадежным Эсминцы приняли команду крейсера и добили погибающий корабль торпедой. Крейсер затонул на небольшой глубине на ровном киле. Из воды торчали надстройки и трубы Потерю крейсера неприятельские корабли при отходе, поскольку операция была сорвана, отчасти компенсировали потоплением двух русских транспортов. Впоследствии крейсер «Меджидие» был поднят, отремонтирован и вошел в состав русского флота под названием «Прут».

За май 1915 года русский флот при участии крейсеров совершил четыре выхода для действий на коммуникациях противника. В составе участвовавших в операциях кораблей находился вспомогательный крейсер «Николай I», несший на своей палубе несколько гидросамолетов. В один из этих выходов произошло второе столкновение «Гебена» и русских броненосцев. «Гебен» получил три попадания 305-мм снарядами, был поврежден и вышел из боя, используя свою скорость.

Летом 1915 года произошло несколько незначительных боев легких сил. 11 июня эсминцы «Дерзкий» и «Гневный» встретились с крейсером «Бреслау». Ночной бой не привел к победе ни одну из сторон. Торпедная атака русских кораблей не удалась, а в артиллерийском бою стороны получили повреждения. «Бреслау» был поврежден тремя снарядами, а эсминец «Гневный» — двумя. «Бреслау» прекратил бой, а «Гневный был отведен в Севастополь на буксире.

Осенью 1915 года русские корабли, в том числе и крейсера, совершили два набега на турецкое побережье. Их прикрывал новый линкор дредноутного типа «Императрица Мария». 8 января произошел короткий безрезультатный бой между «Гебеном» и новым русским линкором. В феврале — мае 1916 года русские крейсера участвовали в сопровождении войсковых транспортов, направлявшихся на кавказский фронт. 14 — 21 мая в Трапезонд был проведен самый большой конвой, доставивший более 16 000 человек, 36 орудий и более 4000 лошадей. 30 транспортов сопровождали крейсера «Кагул», «Память Меркурия» и «Алмаз». Операцию прикрывали два новых линкора. 28 мая — 2 июня операция по доставке войск была повторена На этот раз конвой включал 23 транспорта. Русские крейсера снова осуществляли его сопровождение.

22 июня линкор «Императрица Мария» и крейсер «Кагул» имели кратковременную встречу с крейсером «Бреслау». Погоня за быстроходным крейсером успеха не принесла, а посланные эсминцы на перехват немецкого крейсера его потеряли Во второй половине 1916 года активность русских крейсеров была существенно меньше. Весь первый период войны они, работая на износ, привели в плачевное состояние свои машины и требовали ремонта.

Осень 1916 года была омрачена гибелью от внутреннего взрыва линкора «Императрица Мария». Первоначально комиссия, расследовавшая причины гибели, посчитала причиной самовозгорание пороховых зарядов. Однако позднейшие исследования этого случая показали высокую вероятность злого умысла. Последней операцией 1916 года, в которой принимали участие русские крейсера, был обстрел порта Констанца. (Город и порт к этому времени был захвачен болгаро-немецкими войсками, и большие запасы накопленной там нефти желательно было уничтожить.) Наконец в декабре 1916 года артиллерия крейсера «Память Меркурия» нашла морскую цель, если потопление двух маленьких канонерских лодок в 200 т каждая можно считать достойной целью.

Наконец наступил 1917 года со своими революциями. Активность флота сразу упала: командам было не до войны — они митинговали. В мае 1917 года крейсер «Память Меркурия» совершил свой последний поход с целью постановки минного заграждения у Босфора. После этого крейсера надолго встали на прикол.

В Севастополе много раз менялась власть. Временное правительство сменяли то Рада, то немцы, то англичане и прочее. Корабли оставались на приколе. Впрочем, трофейный крейсер «Прут» был возвращен немцами туркам Во время Гражданской войны крейсер «Кагул» был отремонтирован и под именем «Генерал Корнилов» вошел в состав «белого флота».

С падением Крыма армия Врангеля увела в Мраморное море, а затем в Бизерту среди прочих кораблей крейсера «Кагул» и «Алмаз». Здесь они закончили свою службу и были отправлены на слом. Последний крейсер русского Черноморского флота оказался счастливее. Он был восстановлен и под именем «Коминтерн» вошел в состав советского Черноморского флота. Он служил в качестве крейсера, затем учебного корабля и минного заградителя.

Во время Великой Отечественной войны старый корабль принимал участие в обороне Одессы. Будучи поврежденным авиацией, он был отведен к кавказскому побережью и затоплен у одного из портов. Его корпус продолжал служить в качестве волнолома.

 

ГЛАВА 8.

ОТ ВЕРСАЛЯ 1919 ГОДА ДО ПАРИЖА 1940 ГОДА

 

Между мировыми войнами

 Версальским мирным договором, подписанным 28 июня 1919 года, закончилась Первая мировая война. В результате поражения Центральных держав значительно изменилась политическая карта мира По Версальскому договору Германия лишилась своих заморских территорий- Ее бывшие колонии отошли к странам-победительницам. Кроме того, она лишилась и части своей территории в Европе. Эльзас и Лотарингия были возвращены Франции. Бельгия получила округа Мельмеди и Эйнек, а Польша — Познань и часть Поморья. Мемель был передан Литве, Данциг был объявлен вольным городом, а Рейнская область была демилитаризована.

Союзники Германии были также наказаны. Турецкая империя, хотя и сохранила свою государственность, но потеряла значительные области, территории которых было создано несколько полунезависимых арабских государств. Больше всего пострадала Австро-Венгрия — она просто перестала существовать. На ее обломках были образованы Австрия, Чехословакия и Венгрия. Часть ее территории, Босния и Герцеговина, вошли в состав Югославии. Значительные территории потеряла и Россия, став к этому времени Советским Союзом. Она лишилась Финляндии, Польши, Прибалтики и ряда других территорий.

Помимо территориальных потерь побежденные Центральные державы понесли потери и в вооружении. Австро-Венгрия потеряла выход в море, а ее флот был разделен. Турция сохранила свои корабли. Победители оставили их туркам в качестве потенциальной угрозы Советскому Союзу. Болгарскими кораблями по причине их мизерности никто не интересовался. Что касается Германии, то ей было дозволено иметь небольшой флот. Союзники, забрав все более или менее современные корабли, позволили ей иметь шесть броненосцев, шесть крейсеров и по двенадцать эсминцев и миноносцев. Подводных лодок ей иметь не разрешалось. Поскольку по статьям Версальского договора срок службы линкоров и крейсеров был определен в 20 лет, но оставленные Германии корабли были совершенно устаревшей, не имеющей никакой ценности, рухлядью.

Россия, ослабленная Гражданской войной, также лишилась практически своего флота. Броненосцы и крейсера были отправлены на слом, а относительно новые балтийские линкоры и эсминцы стояли на приколе. Что касается Черноморского флота, то его корабли или были потоплены у Новороссийска, или увезены в Бизерту. Из всех крейсеров в составе теперь советского флота остались только два старых учебных крейсера — «Память Меркурия» на Черном море и «Аврора» на Балтике. Да и плавали они в основном «по закону Архимеда» и для боевых действий не годились. На стапелях балтийских и николаевских заводов находились в постройке восемь крейсеров типа «Светлана».

Таким образом, на мировой арене оказались только пять держав, имевших значительный флот. Это были Великобритания, США, Япония, Франция и Италия. Именно эти государства и должны были решить, как поступать с многочисленными запасами вооружений» в первую очередь с флотами. Главным образом их интересовала проблема линкоров. Впрочем, и другие классы кораблей не выпадали из их поля зрения. Содержание крупных надводных кораблей ложилось довольно тяжелым бременем на экономику всех стран, поэтому и встал вопрос об ограничении их строительства. Однако что и сколько сокращать — об этом следовало договориться. Нужно было установить пропорции между странами с учетом их возможностей и потребностей, а, главное, с учетом их политического влияния в мире.

С этой целью по инициативе США в 1921 году была созвана так называемая Вашингтонская конференция по ограничению морских вооружений. На конференции присутствовали все пять стран-победительниц в Первой мировой войне, прочих не позвали. Основной проблемой было сокращение числа и прекращение строительства линкоров. 12 ноября 1921 года представители пяти стран приступили к обсуждению проблемы Председательствовал на конференции госсекретарь США Чарльз Иванс Юз. Его предложения, сделанные на открытии конференции, были на первый взгляд удивительно великодушны. Вот как пишет по этому поводу известный американский историк С.Э. Морисон: «Мы должны были сдать на слом шесть линейных крейсеров и семь линкоров, находящихся в постройке, и два линкора, спущенных на воду - Общий тоннаж этих новых линейных кораблей по окончании постройки составил бы 618 000 т. Потенциальная морская мощь США, на создание которой было уже затрачено до 300 млн. долларов, уничтожалась широким жестом международной доброжелательности и мира, хотя ни то, ни другое так и не было достигнуто». Что правда, то правда. Вашингтонская конференция и не ставила этой задачи — достижения мира. Здесь Морисон несколько лукавит. Дело в том, что заложенные в США линкоры уже к моменту закладки морально устарели и были хуже английских и японских кораблей последних проектов. Жертва США была не столь уж велика. Однако после долгих споров и поиска компромисса соглашение было достигнуто, и было установлено соотношение тоннажа линейных сил США, Англии, Японии, Франции и Италии — 5:5:3:1.75:1.75 соответственно.

Что касается крейсеров и других классов кораблей, то им не было оказано должного внимания. Более того, крейсера, по мнению некоторых военных экспертов, были отнесены к другим вспомогательным кораблям». Первоначально Юз предложил ограничить тоннаж не только линейных кораблей, но и кораблей других классов тем же соотношением. Однако это предложение не вызвало энтузиазма у его английского коллеги Бальфура. Он настоятельно требовал сохранить превосходство Англии в крейсерах, мотивируя «необходимостью контроля морских коммуникаций со стороны Великобритании». Англия в результате сохранила свое значительное превосходство в крейсерах.

Международный договор был подписан, но, как пишет Морисон, «еще не успели высохнуть на договорах чернила, как Япония уже начала осуществлять крупную программу строительства крейсеров и других боевых вспомогательных кораблей. Великобритания почувствовала необходимость соответственно ответить на эту угрозу, а вскоре Франция и Италия включились в общую гонку».

Единственным результатом Вашингтонской конференции по отношению крейсеров было ограничение их максимального водоизмещения — не более 10 000 т и калибра орудий — не более 203 мм. При определении этих пределов за основу были взяты тактико-технические характеристики английских крейсеров типа «Хаукинс». На тот момент это были самые большие легкие крейсера Их водоизмещение составляло 9750 т, а калибр орудий — 190 мм В результате во флотах пяти великих держав появились практически одинаковые тяжелые крейсера, получившие название «вашингтонских». Пока новые крейсера проектировались, продолжалась достройка крейсеров старых проектов. В Англии достраивались крейсера серий «С» и «D» типов «Хаукинс» и «Эмеральд», в США — типа «Омаха», а в Японии — типа «Кума». По новым проектам предполагалось в ближайшее десятилетие построить не менее 49 крейсеров.

Прошло несколько лет, и 21 января 1930 года в Лондоне открылась следующая конференция великих держав. Лондонская морская конференция дополнила Вашингтонский договор и установила ограничения на суммарный тоннаж для крейсеров. Для Англии он составил 339 000 т, для США — 323 000 т, для Японии — 209 000 т. Конференция установила два типа крейсеров: водоизмещением в 10 000 т с артиллерией в 203 мм и водоизмещением до 10 000 т с артиллерией не более 155 мм. Однако такой расклад не устроил Францию и Италию. Они потребовали увеличения своих флотов, отказались подписать протокол и покинули конференцию.

Женевская конференция по разоружению и Лондонская конференция 1936 года не внесли существенных изменений в судостроительные программы, и строительство крейсеров продолжалось в большом масштабе. На 1937 год в Англии находилось в постройке 22 крейсера, в США — 10 крейсеров. Корабли этого класса строились и в других странах.

В 1935 году было подписано Англо-германское соглашение, окончательно отменившее статьи Версальского договора. Германский флот получил право построить тяжелые крейсера общим водоизмещением в 51 000 т и легкие в 67 000 т.

В Советском Союзе также приступили к постройке крейсеров. Первыми вошли в строй два крейсера типа «Червона Украина». Они были заложены еще во время Первой мировой войны и были достроены по первоначальному проекту. Их главный калибр составлял всего 130 мм, и они были существенно слабее легких крейсеров других стран. Однако во время Отечественной войны их кажущаяся слабость оказалась даже преимуществом Поскольку эти крейсера использовали свою артиллерию против береговых целей, то их 130-мм пушки оказались даже более эффективными, чем, скажем, 180-мм пушки крейсера «Красный Кавказ». Этот крейсер принадлежал той же серии, что и «Червона Украина», но достраивался по новому проекту. Были также построены и четыре крейсера типа «Киров» со 180-мм пушками. Еще два таких крейсера находились в постройке.

Период между мировыми войнами нельзя считать особенно мирным Конференции и договора о разоружении не спасали мир от локальных конфликтов. Восстания и революции сотрясали мир в разных точках земного шара. Греко-турецкая война, война Чако, итало-эфиопская война, Гражданская война в Испании, восстание в Египте и Ирландии, революция в Албании невольно втягивали в свои проблемы и великие державы. Наконец японская агрессия в Китае и занятие Маньчжурии можно считать прологам новой мировой войны. Однако все эти конфликты происходили на суше, и роль флотов (если не считать Гражданскую войну в Испании) была незначительной.

Военно-морская стратегия и тактика будущих войн тем не менее продолжала развиваться. Особенностью периода между мировыми войнами следует считать появление нового вида оружия — авиации и авианесущих кораблей. Испытания, проведенные в 1921 году американцами, продемонстрировали огромные возможности нового вида оружия. Палубные самолеты успешно потопили трофейные немецкие линкор и крейсер, убедительно показав, кто в ближайшем будущем станет хозяином в море. Тут же появились и горячие сторонники нового оружия. Однако нашлись и консерваторы, утверждавшие, что линкоры и особенно крейсера еще не исчерпали свои возможности. Взгляды морских теоретиков Англии опирались в основном на концепции Мэхэна и Коломба, утверждавших, что «господство над миром определяется господством над морем». Их можно понять — экономика Англии всецело зависела от морских перевозок. Ее импорт в 1938 году составил 68 млн. т. Англия ввезла 6,5 млн. т железной руды, 11,5 млн. т нефти и нефтепродуктов, лесоматериалов — 9,5 млн. т. Основная масса продуктов питания также ввозилась. Вся эта огромная масса товаров доставлялась морем. В море единовременно находились до 2000 транспортов. Для их зашиты требовалось огромное количество эскортных кораблей, в том числе и крейсеров. Опасность, связанная с появлением на коммуникациях тяжелых кораблей, обязывала иметь в наличии и определенное число линкоров. Английский теоретик Крэсуэлл в книге «Война на море» утверждал, что «линкор все еще остается, и впредь останется становым хребтом морских сил». Однако в Англии прекрасно понимали то, что защитить множество транспортов, находящихся в море, теми 10 — 15 линкорами не представляется возможным, и считали строительство крейсеров одной из первоочередных задач.

Теоретики в США и Германии также разделяли эту точку зрения: первые — с позиции обороны, вторые — нападения. Немецкие теоретики Вегенер и Гроос в своих трудах объясняли основную причину поражения Германии в Первой мировой войне на море. Вегенер в книге «Морская стратегия мировой войны» убедительно доказал, что «запертый в пределах Гельголандской бухты германский флот оказался в стратегической пустоте. Для победы Германия должна была захватить атлантическое побережье Франции и особенно Норвегии». В этом случае германский флот получал стратегический простор и был способен полностью перекрыть всяческий доступ транспортов в Англию. Лишенная импорта английская экономика и вооруженные силы были обречены на умирание.

Начало Второй мировой войны и блестяще проведенная норвежская операция были разыграны «по нотам, написанным Вегенером». В дальнейшем Германия на первом этапе войны с успехом использовала свои крупные надводные корабли, до линкоров включительно, в крейсерских операциях на коммуникациях в Атлантике. Военная доктрина Франции не отводила особой роли своим крейсерам, считая их задачей защиту линкоров от действия легких сил противника, а также, по мере необходимости в союзе с английскими кораблями, борьбу с рейдерами противника. Примерно той же позиции придерживались и итальянские теоретики.

Впрочем, и Франция, и Италия особенно много внимания своим крейсерам не уделяли и оставили им роль вспомогательных кораблей. Теоретические взгляды в СССР на роль крейсеров интереса не представляют. Немногочисленные советские крейсера были низведены до роли минных заградителей в начале войны или плавучих батарей в ее ходе как на Черном море, так и на Балтике. О роли крейсеров Японии поговорим несколько позже.

Какими же силами располагали противоборствующие стороны к 31 августа 1939 года (речь идет о крейсерах Англии, Франции и Германии. О крейсерах других стран, позже вступивших в войну, разговор пойдет ниже)? К началу войны Англия и ее доминионы имели в составе своих флотов 64 крейсера. В постройке находились еще 18 крейсеров. Непосредственно в водах метрополии в составе шести группировок находились всего 17 крейсеров. Из них 12 находились в основной базе английского флота в Скапа-Флоу. Со временем в состав крейсерского флота вошли около 50 вспомогательных крейсеров. В составе флота Франции — союзника Англии входило 18 крейсеров. Из них 3 входили в состав северо-атлантической эскадры, 10 находились в Средиземном море, а остальные — в заморских территориях. Германия могла им противопоставить 2 тяжелых и 6 легких крейсеров. Кроме того, она располагала 3 «карманными линкорами», которые по своим тактико-техническим характеристикам можно отнести к тяжелым крейсерам.

 

Начало Второй мировой войны

 Вторая мировая война в Европе началась с нападения Германии на Польшу. Удару подверглись как сухопутные, так и морские силы Полыни. Этому событию предшествовала длительная военная и политическая подготовка. Германия имела претензии на многие территории в Европе: Австрию, Рейнскую область, Чехию, Моравию и Клайпеду (Мемель). Что касается Полыни, то Германию интересовал  «Польский коридор». На это только для начала. В дальнейшем она планировала захватить всю Польшу. Не забыт был и «вольный город» Данциг, в котором Германия создала обширную агентуру, намереваясь захватить его изнутри. Если «добровольное присоединение», читай, захват Австрии и Чехии прошел относительно спокойно, то нападение на Польшу грозило началом новой большой войны с Францией и, возможно, с Англией.

23 мая 1939 года Гитлер заявил: «Речь идет не о Данциге. Речь идет для нас о жизненном пространстве на востоке и обеспечении продовольственного снабжения, о разрешении "балтийской проблемы"». Гитлер, планируя войну против Польши, надеялся на подавляющее превосходство в авиации и танках, и считал, что Германия легко справится со слабой польской армией еще до того, как Франция сможет что-либо предпринять. Кроме того, он наделся еще и на то, что «если Франция и Англия и объявят войну Германии, это еще не значит, что они будут воевать». Такое предположение нельзя считать безосновательным, поскольку с захватом Польши Германия входила в непосредственное соприкосновение с Советским Союзом Оставалось «подтолкнуть» Германию дальше в восточном направлении. Договор Молотова — Риббентропа нарушил планы англичан и французов — на этот момент советская дипломатия переиграла западную.

22 августа в Данциг прибыли два старых линкора. Вслед за ними пришли крейсера «Кёльн», «Лейпциг» и «Нюрнберг» и легкие силы. Вся эта армада предназначалась против маленького польского флота и единственной базы Гдыня. Состав польского флота действительно был невелик: 4 эсминца, 5 подводных лодок, заградитель и малые корабли. Три эсминца сумели прорваться на запад до блокады, подводные лодки преодолели блокаду, а остальные корабли погибли под ударами немецкой авиации.

Поляки отчаянно сопротивлялись, но силы были не равны. Польша была разгромлена и вновь сошла с политической карты Европы. Успех в польской компании настолько вдохновил Гитлера, что он даже не ответил на ноты Франции и Англии. 3 сентября Франция и Англия объявили войну Германии. За ними в войну вступили и английские доминионы. Локальная польско-германская война начала приобретать характер мировой.

 

«Странная война»

 Несмотря на то что Англия и Франция объявили войну Германии, предпринимать активные действия на сухопутном фронте они не спешили. Союзная авиация сбрасывала на территорию Германии в основном листовки, а передовые части вели редкие перестрелки. Несколько активнее противники вели себя на море. (Поскольку книга посвящена одному классу кораблей — крейсерам, то будут более подробно описываться те события, в которых этот класс кораблей принимал участие. Об остальных операциях флота ограничимся упоминанием.)

Первой задачей ВМС Англии было обеспечение безопасной переброски экспедиционной армии в Европу. С этой операцией английский флот успешно справился, и к 7 октября было переброшено более 160 000 человек, около 24 000 машин и 140 000 т различных грузов. Второй задачей, возложенной на флот, была блокада германского побережья. В блокаде были задействованы авиация, подводные лодки и крейсерные силы. К норвежскому побережью вышли крейсера «Саутгемптон» и «Глазго» в сопровождении восьми эсминцев. 6 сентября включились главные силы в составе двух линкоров, авианосца, линейного крейсера и двух легких «Орора» и «Шеффилд».

Одновременно с действиями флота метрополии бомбардировочная авиация нанесла первые удары по крупным кораблям немцев. Крейсер «Эмден» получил незначительные повреждения. С целью перехвата немецких транспортов, возвращающихся в Германию, были усилены действия «Северного патруля». Вначале в его состав входили старые корабли серий «О и «D». Затем к ним присоединились 25 вспомогательных крейсеров, переоборудованных из лайнеров. С 7 сентября по 7 декабря были перехвачены 17 германских транспортов.

В это время германские корабли также проявили некоторую активность. В район южной Норвегии вышел линкор «Гнейзенау» в сопровождении крейсера «Кёльн» и эсминцев. Предполагая, что линкор может сделать попытку прорваться в Атлантику, на его перехват английское морское командование отрядило значительные силы. Они включали 2 линкора, 2 линейных и 3 легких крейсера, авианосец и более десятка эсминцев. Прорыв в Атлантику немцы на этот раз не планировали, и морской бой не состоялся. Обе стороны разошлись по своим базам, Несколько позже немецкие линкоры совершили еще один выход в море. Их обнаружил английский вспомогательный крейсер «Роуалпинди». В кратковременном бою вспомогательный крейсер был потоплен. И на этот раз немецкие линкоры благополучно вернулись в свои базы.

В этот период английские корабли несли потери от других сил неприятеля. 21 ноября крейсер «Белфаст» подорвался на мине и погиб. 4 декабря подорвался на мине и получил тяжелые повреждения флагман флота метрополии линкор «Нельсон». Несколько раньше другой мощный линкор «Родней» также вышел из строя из-за серьезного повреждения рулевого управления. 28 декабря линкор «Бархем» получил торпеду с немецкой подводной лодки U-30 и был тяжело поврежден. Кроме перечисленного, англичане несли потери и посерьезнее. 17 сентября подводная лодка 11-29 потопила авианосец «Корейджес» с 24 самолетами на борту. Авианосец нес службу ПЛО в 200 милях к западу от Ирландии. С кораблем погибла большая часть команды. Ночью 14 октября другая подводная лодка 11-47 проникла во внутреннюю гавань базы Скапа-Флоу и несколькими торпедами потопила линкор «Ройял Оук». Лодка осталась невредимой.

Английские подводные лодки ответили немцам повреждением двух легких крейсеров. 13 декабря английская лодка «Сэмон» обнаружила крейсера «Лейпциг» и «Нюрнберг», возвращавшиеся в базу после минной поставки. Крейсера получили тяжелые повреждения, но добить их помешали немецкие эсминцы. «Нюрнберг» находился в ремонте до мая 1940 года, «Лейпциг» — до декабря. Повреждения и связанный с ними ремонт не позволили этим крейсерам участвовать в Норвежской операции. По-видимому, этот случай и заставил ограничить операции крупных надводных кораблей, сберегаемых немцами для грядущего нападения.

 

Норвежская операция

 Скандинавские страны, Норвегия, в первую очередь, занимали не последнее место в планах Германии и Англии. Обе стороны интересовали шведская железная руда и выгодная позиция, контролирующая выход в Атлантический и Ледовитый океаны. Импорт железной руды в Германию в 1938 году составил 22 млн. т. Английская блокада сократила ввоз до 9 млн. т. Летом руда поставлялась из порта Лулео в Ботническом заливе. Зимой залив замерзал, и руда должна была транспортироваться по железной дороге к норвежскому побережью в Нарвик. Морской путь из Нарвика до пролива Скагеррак проходил по фарватеру, лежащему в норвежских территориальных водах, что затрудняло осуществлять блокаду. С начала 1940 года и по апрель месяц английскими крейсерами были перехвачены всего 5 судов.

В Англии разрабатывались планы по минированию фарватера, однако Норвегия и Швеция воспротивились этому. Тогда возник второй план — высадить десант в основных норвежских портах Ставангере, Бергене, Тронхейме и Нарвике. (В английском правительстве разрабатывались и другие планы, в частности, был и такой — высадить десант в районе Мурманска. Англия и Франция во время финско-советской войны оказывали военную помощь Финляндии. Однако скоро эта война закончилась, и план вторжения на советский север отпал) В свою очередь Германия, согласно рекомендациям Вегенера и Грооса, планировала захват Норвегии и Дании.

В конце января 1940 года в Германии был создан штаб для детальной разработки норвежской компании. При создании этого плана большое внимание уделялось взаимодействию с норвежскими фашистами — квислинговцами. Можно сказать, что Англия и Германия в своих планах по захвату Норвегии шли одним путем и навстречу друг другу.

7 апреля в Розайте на крейсера «Девоншир», «Бервик», «Иорк» и «Глазго» были погружены войска. Транспортные суда с войсками были сосредоточены в Клайде. Для их охраны были выделены крейсер «Орора» и шесть эсминцев.

Операция по занятию норвежских портов получила название «Уилфред». Она началась с того, что 8 апреля англичане в норвежских территориальных водах в районах Боде и Тронхейма выставили минное заграждение, о чем было объявлено. Немцы выслушали его с видимым удовольствием, так как оно оправдывало их собственные действия. 9 апреля немецкие десанты начали высаживаться в портах Норвегии. За день до этого английский самолет обнаружил немецкие тяжелые корабли, а на следующий день английское морское командование узнало о начале высадки немецких войск Английские войска, находящиеся на крейсерах, были поспешно высажены на берег.

Немцы удачно выбрали время высадки десанта — 9 апреля наступил период безлунных ночей. Штормовая погода обеспечивала также малую видимость. Однако несмотря на благоприятные погодные условия, немцы шли на значительный риск, поскольку их морские силы значительно уступали объединенным англо-французским, превосходившим немецкие почти в 10 раз. Кроме того, выгодное расположение английских военно-морских баз и аэродромов позволило контролировать практически все норвежское побережье. Немцы, по-видимому, учли традиционное английское нежелание рисковать крупными кораблями и делали ставку на быстроту проведения операции. Самих же норвежских морских сил по причине их слабости они могли не опасаться.

Норвежский флот был невелик и включал 4 старых броненосца береговой обороны типа «Норге», 10 малых, не более 600 т водоизмещения, миноносцев, 9 подводных лодок и около десятка кораблей охраны рыболовства, заградителей и тральщиков. Норвежская армия насчитывала 14 500 человек и около 180 самолетов, в основном истребителей и разведчиков.

Интересно отметить, что о времени начала высадки германских десантов англичане узнали заранее. 8 апреля польская подводная лодка «Ожел», одна из тех, что сумели прорваться из Гдыни на запад, перехватила и потопила в районе Кристиансанда немецкое судно «Рио-де-Жанейро». Десантники с него были подобраны норвежскими рыболовными судами. Немецкие солдаты заявили, что они направлялись в Берген для «защиты его от союзников». Тем не менее оборонительные средства не были приведены в боевую готовность. Об этом случае узнали и англичане, но также ничего не предприняли и не помешали немцам провести высадку десанта в ключевых точках Норвегии. Авантюристичная по сути акция была тем не менее гениально задумана и блестяще проведена (несмотря на значительные потери в кораблях).

Операция предусматривала привлечение всех надводных, до линкоров включительно, и подводных сил флота, транспортных средств общим водоизмещением в 1,2 млн. т и более тысячи боевых и транспортных самолетов. Личный состав десантов состоял из пяти пехотных и двух горнострелковых дивизий. Главное внимание при проведении операции германское командование уделило внезапности и быстроте проведения операции. Разумеется, немцы рисковали своими кораблями и сознательно шли на возможные крупные потери, особенно при возвращении надводных кораблей из северных портов Норвегии.

На первом этапе операции немцы планировали захватить пять основных баз норвежского флота, а также железнодорожные узлы и аэродромы. Для этого были сформированы шесть оперативных групп кораблей с десантом в 9 тыс. человек. Первыми 7 апреля вышли в море десантные силы для захвата Нарвика. Их прикрывали линкоры «Шарнгорст», «Гнейзенау» и 10 эсминцев (1 группа).

2-я группа в составе крейсера «Хиппер» и четырех эсминцев должна была захватить Тронхейм. 3-я группа, включавшая крейсера «Кёльн», «Кенигсберг», учебный корабль «Бремзе», два миноносца и несколько торпедных катеров, должна была высадить десант в Бергене, 4-я группа, состоящая из крейсера «Карлсруэ», трех миноносцев и флотилии катеров, была направлена в Кристиансанд. 5-я группа имела наиболее представительный состав крейсеров, поскольку ее задачей был захват столицы Норвегии — Осло. В ее состав входил «карманный» линкор «Лютцов», тяжелый крейсер «Блюхер», легкий «Эмден», три миноносца и несколько малых кораблей. 6-я группа не имела в своем составе крупных кораблей, состояла из тральщиков и имела задание захватить кабельную станцию в Эгерсунде,

9 апреля без сопротивления была захвачена Дания. На датские аэродромы были переброшены немецкие самолеты. В ту же ночь в Осло-фьерд вошла 5-я группа немецких кораблей. Военно-морская база Хортен, против которой немцы выслали крейсер «Эмден», сдалась без боя. В базе были захвачены все находящиеся там норвежские корабли и большие запасы топлива и снаряжения. Однако основные силы группы при движении на север в сторону Осло встретили организованное сопротивление. Береговая батарея 280-мм пушек крепости Оксаборг открыла огонь прямой наводкой по идущему головным крейсеру «Блюхер». Корабль получил тяжелые повреждения, однако продолжал движение на север. Вскоре он получил два попадания торпедами с береговой установки и погиб вместе с большей частью команды и десантных войск.

После этого остальные корабли отказались от прорыва к Осло и высадили десант южнее крепости Оскаборг, которая была взята только после введения в бой значительных сил авиации и воздушного десанта. Однако через сутки и столица Норвегии была взята.

Норвежские силы, защищавшие порт Кристиансанд, оказали серьезное сопротивление немцам. Батареи береговой обороны (12 пушек и гаубиц 152 — 254-мм калибра) потопили миноносец «Альбатрос» и серьезно повредили крейсер «Карлсруэ». Однако к 11 часам сопротивление было подавлено, и в порт вошли транспорты с войсками и тяжелой техникой. Вскоре были захвачены порт Ставангер и аэродром Сола. Здесь немецкому десанту оказал сопротивление миноносец «Айгер», потопивший транспорт с войсками. Однако скоро и он был потоплен немецкими самолетами. Поврежденный крейсер «Карлсруэ» был отправлен в Германию, но по пути его атаковала и потопила около Кристиансанда английская подводная лодка «Труант».

Берген обороняли береговые батареи и несколько миноносцев. Норвежские корабли попытались выставить минное оборонительное заграждение, но не успели это осуществить. Огнем береговых батарей крейсер «Кенигсберг» был поврежден, но тем не менее немцам удалось подавить оборону и высадить десант. В середине дня порт был взят. Вскоре был захвачен и Тронхейм. Крейсер «Кенигсберг», будучи поврежденным, не смог вовремя уйти в Германию. Он был атакован 15 пикирующими английскими бомбардировщиками и потоплен. Это был первый крупный корабль, потопленный авиацией. Такая же участь могла быть и у крейсера «Кёльн», но он вовремя смог покинуть норвежские воды. Сравнительно легко был захвачен и Нарвик Два старых броненосца береговой обороны были потоплены немецкими эсминцами, после чего гарнизон порта отказался от сопротивления.

Из сказанного выше видно, что немецкие крейсеры в этой операции выполняли функции, в общем-то, им не свойственные. Относительно легко бронированные корабли были вынуждены вести артиллерийские бои с береговой артиллерией, часто имевшей более тяжелые пушки, или с авиацией противника. Успешное проведение немцами десантной операции привело англо-французское командование в состояние полной растерянности.

Английская стратегия и английская разведка совершили большой просчет, так как считали, что немецкий десант если и возможен, то только в южную Норвегию. Поэтому англичане направили в проливы Скагеррак и Каттегат 19 подводных лодок, а эсминцы под прикрытием крейсеров выставили у побережья Норвегии минное заграждение. После обнаружения немецких кораблей на их перехват было отправлено соединение из 3 линкоров, 2 крейсеров и 10 эсминцев. Вслед за ним из Розайта вышел еще один отряд крейсеров. Сосредоточивая значительные силы, англичане планировали решить дело артиллерийским боем

В результате произошло несколько столкновений между кораблями противников. Первым был короткий бой между крейсером «Хиппер» и английским эсминцем «Глоууорм». Эсминец сумел нанести таран крейсеру, но был им потоплен. Следующим был бой между линейным крейсером «Ринаун» и немецким линкором «Гнейзенау». Корабли нанесли друг другу незначительные повреждения. Из-за плохой погоды и резко менявшейся видимости контакт между ними вскоре был потерян. Этими двумя боями и ограничилось противодействие английского флота немецким десантным силам Некоторый успех имела авиация.

Немецкие самолеты потопили эсминец и повредили линкор и два крейсера, а английские — потопили крейсер «Кенигсберг» (о чем упоминалось выше) и миноносец. В дальнейшем основная борьба происходила за норвежский порт Нарвик, но крейсера с обеих сторон практически не принимали в них участие, не считая эвакуации английских экспедиционных сил.

10 апреля утром в условиях малой видимости 5 английских эсминцев вошли в Уфут-фьерд и направились к Нарвику. Подойдя к Бейс-фьерду, они открыли огонь по немецким кораблям Обе стороны потеряли по два эсминца. Кроме этого было потоплено 7 немецких транспортов. Немецкие эсминцы не преследовали отходящие английские корабли, и это было ошибкой. 13 апреля во фьерд вошли линкор «Уорспайт» и 9 эсминцев. Бой продолжался в течение полутора часов. Немцы потеряли 8 эсминцев и подводную лодку.

Англичане спешно готовили десантную операцию и с 14 по 18 апреля высадили в Намсосс и Ондальнесс корпус в составе 20 000 человек. Десант имел задачу отрезать немецкую группировку в Тронхейме. Операция не удалась. В отражении десанта основную роль сыграла немецкая авиация. Опасаясь полного разгрома, 3 мая англичане приступили к эвакуации своих войск.

15 апреля союзники высадили десант и в районе Нарвика. Вначале ему сопутствовал успех, и немцы покинули Нарвик, но поражение англо-французской армии в Бельгии заставило союзное командование эвакуировать и эти войска. Во время эвакуации английский флот потерял два крейсера. 18 мая «Эффингем» был поврежден авиацией и выбросился на берег, а 26 мая в районе Нарвика также немецкими самолетами был потоплен старый крейсер ПВО «Карлю».

Этим потери англичан не ограничились. Зная о готовящейся эвакуации англичан, немцы направили в район Нарвика линкоры «Шарнгорст», «Гнейзенау», крейсер «Хиппер» и четыре эсминца, 8 июня в районе Лафотенских островов крейсер «Хиппер» потопил танкер и траулер, а затем вооруженный транспорт «Орама». Суда были потоплены настолько быстро, что не успели передать сообщение о появлении крупных надводных кораблей противника, Это привело к катастрофе.

Немецкие линкоры обнаружили английский авианосец «Глориес» и два эсминца, В коротком бою английские корабли были потоплены. Однако эсминец «Акаста» сумел поразить торпедой линкор «Шарнгорст». 8 июня Норвегию покинул последний солдат союзников, а еще через два дня капитулировали остатки норвежской армии.

Захват Норвегии Германией дал значительные военные, экономические и политические результаты. Германия получила возможность контролировать всю Скандинавию и изолировать Швецию с ее железными рудниками от союзников. Наличие сильной немецкой авиации, базирующейся на норвежских аэродромах, заставило англичан перенести линию блокады на север к берегам Исландии и Гренландии, что расширило блокадную зону и повысило напряжение крейсерских блокадных сил. Значительно улучшилось базирование немецких подводных лодок за счет сокращения расстояния до английских коммуникаций в Атлантике.

Однако эти успехи достались Германии недешево. Она лишилась трех крейсеров, 10 эсминцев, 4 подводных лодок и многих транспортов и легких кораблей. Ряд кораблей, в том числе два линкора и «карманный» линкор «Лютцов», получили повреждения (последний был поврежден торпедой с английской подводной лодки).

Англия также понесла значительные потери. Она лишилась авианосца, двух крейсеров, 6 подводных лодок, 10 эсминцев и миноносцев. Однако эти потери не были столь критичны, как потери кораблей для Германии. Она, Германия, получила Норвегию и базы для флота, но практически не имела боеспособного флота, так как в строю имела только три крейсера — один тяжелый и два легких.

В этой операции надводные корабли впервые столкнулись с новой силой и вполне почувствовали ее эффективность — с авиацией. Из 6 погибших крупных надводных кораблей половина приходится на долю самолетов. Роль немецких подводных лодок из-за плохого качества торпед оказалась ниже ожидаемой.

В норвежской компании столкнулись две концепции морских операций. Английская — традиционная, основанная на мощи крупных надводных артиллерийских кораблей, потерпела первое поражение Германия противопоставила ей новую, энергичную, основанную на внезапности и грамотном использовании разнородных сил, в первую очередь авиации. Немцы рисковали, распыляя свои небольшие надводные силы при ударах по норвежским портам, но англичане не сумели использовать свое численное преимущество в кораблях и проиграли. Норвежская компания наглядно показала, что ни одна морская операция не может окончиться победой, если не будет достигнуто господство в воздухе Косвенным следствием этой компании стало то, что на все надводные корабли, от эсминца до линкора, стали устанавливать дополнительные зенитные установки, улучшая их ПВО.

 

Поражение Франции и судьба французского флота

 Описание событий на сухопутном фронте Европы не относится к теме этой книги. Однако для полноты картины и для того, чтобы перейти к рассказу о судьбе французского флота, следует сказать несколько слов. Зима 1939 — 1940 годов на Западном фронте прошла спокойно. Союзные силы не активизировали свои действия против Германии. Более того, они своим бездействием как бы подталкивали Германию в восточном направлении. США, выступавшие в качестве «международного арбитра», стремились сблизить позиции Англии, Франции и Германии. Наиболее трудное положение создалось для Голландии и Бельгии. Не доверяя ни одной из сторон, они отказались от мобилизации своих армий и выступления против Германии, и объявили о своем нейтралитете. Позже, когда Германия наплевала на их нейтралитет, армии Бельгии (22 дивизии) и Голландии (10 дивизий) вошли в состав объединенных сил.

Тем временем Германия продолжала наращивать свои силы на западном направлении, не опасаясь за свои восточные границы. В это время СССР был связан войной с Финляндией, обустройством своих новых владений в Прибалтике и западных районах Украины и Белоруссии. К весне 1940 года в составе армии Германии на западном направлении было 135 дивизий и одна бригада. Немецкая авиация насчитывала около 3,5 тыс. самолетов. Союзные армии были численно сильнее и включали 142 дивизии, в том числе 99 французских, 10 английских, 22 бельгийских, 10 голландских и 1 польскую. Союзная авиация имела 2738 самолетов во Франции и 1250 самолетов в Англии. Союзники превосходили немцев также в танках (более 3000 против 2580 у немцев) и в артиллерии. Многонациональность объединенных сил союзников создавала определенные трудности в их организации и управлении, и в этом они значительно уступали немцам. Именно лучшая организация вооруженных сил Германии, особенно танковых сил и авиации, и позволила германскому командованию в дальнейшем достичь решающего успеха на главных направлениях. В конце февраля Гитлер утвердил окончательный вариант плана разгрома Франции — операцию «Гольб». План предусматривал сосредоточение трех армейских групп: у границ Голландии, у линии Мажино и у Арден. Последней группе предназначалось нанести главный удар.

Союзники неудачно расположили свои сухопутные войска, равномерно распределив их вдоль всей границы, в том числе на юге Франции, и на итальянской и швейцарской границах. В отличие от союзников германское командование сконцентрировало силы на главном направлении, оставив в резерве 40 дивизий для нанесения в направлении наметившегося успеха. Германское наступление началось 10 мая. В тыл голландской армии было сброшено 4 тыс. парашютистов, которые захватили аэродромы. Затем транспортные самолеты высадили еще 29 тыс. десантников. Голландское правительство бежало в Англию, а армия капитулировала.

Другая часть немецких армий нанесла удар по Бельгии. На помощь бельгийцам союзники перебросили 5 дивизий и тем ослабили свои силы в районе основного удара немцев. Немецкие моторизованные и танковые части стремительным броском форсировали Маас и устремились к проливу Па-де-Кале, расчленив армии противника на две части. Это был рискованный шаг, поскольку образовался узкий коридор, по которому шло наступление. Немцы почти не закрепляли за собой захваченную территорию, и у союзников появилась возможность ударом с юга и севера отрезать наступающую группировку. Французы попытались нанести удар с юга, но со стороны англичан поддержки не получили. В результате северная группа союзных войск оказалась прижатой к морю в районе Дюнкерка. Бельгийское правительство капитулировало, и положение англо-французской армии еще более осложнилось. На 45-километровом участке побережья 400-тысячная армия союзников оказалась в безвыходном положении, и английское командование приняло решение об эвакуации.

Операция по выводу войск из Европы получила название «Динамо». В ней приняли участие более 220 английских и 100 французских боевых кораблей, в основном малых — эсминцев, тральщиков, сторожевиков и более 900 различных судов — от транспортов до рыболовных и спортивных Эвакуацию прикрывала английская авиация, совершив около 4000 самолето-вылетов. Крупные корабли с обеих сторон практически не принимали участия в операции.

Немцы не рискнули своими тяжелыми кораблями, опасаясь мин и ударов английской авиации. Что касается английскою флота, то участие их крейсеров было также невелико. Во время проведения операции «Динамо» соединение крейсеров и эсминцев осуществляло прикрытие и находилось к северу от района эвакуации. В самой же эвакуации для ее поддержки приняли участие только несколько легких крейсеров. Так, для поддержки гарнизона Кале в море вышли крейсера «Аретуза» и «Галатея» в сопровождении эсминцев. Они должны были своей артиллерией прикрыть госпитальные суда, направлявшиеся в Кале. Операция не удалась, так как немцы не допустили транспорты в порт, подвергнув их интенсивному обстрелу. При эвакуации из Дюнкерка некоторое участие принял крейсер ПВО «Калькутта». Вот и вся доля участия крупных кораблей в этой операции, поскольку господство немецкой авиации было подавляющим и их использование грозило крупными потерями.

Несмотря на сложность ситуации, в Англию все же удалось вывести 215 тыс. английских и 123 тыс. французских войск. На берегу была оставлена вся техника, в том числе около 700 танков, 2500 орудий, около 60 тыс. автомобилей и практически все ручное оружие. Кроме этого союзники понесли потери в корабельном составе. Англо-французский флот лишился 15 эсминцев, 18 тральщиков и сторожевиков, и около 200 малых кораблей и катеров. Английская армия, перевезенная на острова, была лишена вооружения и оказалась практически не боеспособной. В тот момент Англию спасло отсутствие у немцев достаточного количества десантных средств.

Но судьба Франции была решена 9 июня немецкие войска начали наступление на Париж. Оборона французов была прорвана, и немцы продвинулись в центральные районы Франции. 22 июня в Компьенском лесу правительство Петена подписало капитуляцию. Германия оккупировала северные и центральные районы Франции и получила долгожданное Атлантическое побережье вместе с портами и базами.

Трофеи немцев были значительны. Помимо захвата промышленных районов им досталось множество единиц военной техники. (В начальный период войны с Советским Союзом в составе немецких танковых корпусов значительную долю составляли французские трофейные танки.) 10 июня, когда поражение Франции стало очевидным, в войну вступила Италия, надеясь поживиться за счет колониальных владений Франции и Англии. Единственное, что несколько снизило эффект легкой победы, было то, что французский флот не достался немцам. Французское правительство уведомило Англию о начале сепаратных переговоров с Германией. В ответ Англия потребовала от правительства Петена передать флот и перевести его в английские порты. При этом Англия подчеркнула свою решимость продолжать войну, но не возражала против переговоров французов с немцами по поводу перемирия.

Германия, стремясь окончательно развалить англо-французскую коалицию, не выдвинула жестких требований относительно французского флота. Она не потребовала ни передачи ей кораблей, ни оккупации колоний (за исключением некоторых незначительных районов французского Сомали, передаваемых Италии). В 8 статье соглашения о перемирии было сказано: «французский военно-морской флот должен быть собран в определенных соглашением портах и разоружен под германским или итальянским контролем. Правительство Германии торжественно заявляет правительству Франции, что не собирается использовать французский флот для своих собственных целей».

Военный министр Франции (в правительстве Петена) адмирал Дариан 24 июня 1940 года отдал следующий приказ:

«1. Демобилизованные корабли остаются французскими, под французским флагом и сокращенными экипажами в портах метрополии или колониях.

2. Необходимо подготовить к уничтожению корабли с целью предотвращения захвата их любой иностранной державой.

3. Если комиссия по перемирию как-нибудь иначе станет трактовать пункт 1 — то в этом случае корабль без какого-либо приказа должен уйти в США или затопиться, если он не сможет избегнуть захвата противником.

4. Корабли, укрывшиеся в портах других государств, не должны участвовать в войне против Германии или Италии ...»

Перемирие застало французский флот разбросанным по разным базам, поэтому и дальнейшая судьба их была различна, Большая часть их погибла, а оставшаяся приняла участие во второй половине войны в составе флота «Сражающейся Франции». Поскольку оставшиеся в строю крейсера французского флота в своих последних операциях использовались не для крейсерских операций, а исключительно для поддержки десантов на побережье Франции в качестве плавучих батарей, то о судьбе французских кораблей расскажем кратко. На момент перемирия в Англии оказались два старых линкора «Курбе» и «Пари», четыре эсминца, семь подводных лодок, шесть торпедных катеров и несколько тральщиков. В базах западной Африки находились спешно переведенные из Франции недостроенные линкоры «Ришелье» (в Дакаре) и «Жан Бар» (в Касабланке). Еще один французский легкий крейсер «Ламот Пике» находился в Юго-Восточной Азии.

Главные же силы французов базировались на средиземноморских базах. В Мерс-эль-Кебире находились новые линейные крейсера «Дюнкерк» и «Страсбур», старые линкоры «Бретань» и «Прованс», авиатранспорт «Коммандан Тест», шесть лидеров и ряд вспомогательных кораблей и судов. В Алжире находились легкие крейсера «Марсельез», «Галисоньер», «Жерж Лейг», «Жан де Вьен», «Глуар» и «Монкалльм» и четыре лидера. (В дальнейшем три из них перешли в Тулон.) В Оране находилось 10 эсминцев, 6 подводных лодок и другие малые корабли. Значительная эскадра французов базировалась на английскую базу в Александрии. В нее входили старый линкор «Лоррэн», тяжелые крейсера «Дюкен», «Турвилль» «Суффрен» и легкий крейсер «Дюге-Труэн», три эсминца и одна подводная лодка.

Британское правительство имело полное основание не доверять заверениям Гитлера относительно французского флота, поэтому утром 3 июля корабли, находящиеся в портах Англии, были захвачены отрядами морской пехоты. Сопротивление захвату оказали только эсминец «Мистраль» и подводная лодка «Сюркуф». Александрийская эскадра французов была разоружена без эксцессов. Между британским командующим адмиралом Каннингхэмом и французским адмиралом Годфруа было достигнуто соглашение, по которому с пушек были сняты замки и корабли не имели права покидать порт. Со своей стороны англичане гарантировали неприкосновенность французских кораблей. Англичане были обязаны содержать экипажи и даже позволяли им сходить на берег. Такое положение сохранялось до того момента, когда немцы заняли южную Францию и в Тулоне были затоплены все корабли. После этого александрийская французская эскадра выступила на стороне «Сражающейся Франции» и приняла участие в десантных операциях на юге Франции.

В Бресте и Сен-Назере находились два новых, хотя и недостроенных линейных корабля. Существовала опасность, что они попадут в руки немцев. Поэтому 16 июня была направлена группа британских офицеров с целью скорейшего вывода или уничтожения этих линкоров. Особенно беспокоил англичан линкор «Ришелье», так как его степень готовности превышала 90%. 18 июня он вышел из Бреста и направился, к сожалению англичан, в Дакар. В доке Сен-Низера находился другой линкор — «Жан Бар». Его степень готовности была несколько выше 70%, и возникли сомнения относительно его ухода. Тем не менее и он 19 июня сумел покинуть базу и направился в Касабланку. После заключенного перемирия за этими кораблями был установлен постоянный надзор. Для этого была выделена специальная группа кораблей, в том числе крейсер «Дорсетшир». Для поддержки группы в постоянной готовности в Гибралтаре находились авианосец «Арк Ройял» и линейный крейсер «Худ».

Наличие практически боеспособных тяжелых кораблей в базах Западной Африки постоянно беспокоили англичан, видевших в них угрозу своим коммуникациям. Тогда же и возникла идея захватить эти корабли силами «Сражающейся Франции», естественно, при поддержке британского флота. Операция получила название «Менэс». Из английских портов 26 августа 1940 года вышло 6 транспортов с войсками общей численностью около 7000 человек, из них 2700 французов. Транспорты сопровождали крейсера «Фиджи», «Девоншир», четыре эсминца и три сторожевых корабля. Следом за ними, осуществляя прикрытие, вышли два линкора — «Бархем» и «Резолюшн», крейсер «Кумберленд», еще шесть эсминцев и несколько сторожевых кораблей.

Операция началась с переговоров. Они не увенчались успехом Французские батареи открыли огонь и повредили крейсер «Кумберленд» и два эсминца. Французы сделали попытку использовать свои подводные лодки. Одна из них погибла, зато другая повредила торпедой линкор «Резолюшн». На этом операция и закончилась, и английские корабли вернулись в свою базу. Основная цель достигнута не была, и линкор «Ришелье», хотя и был поврежден торпедой, но остался на плаву и впоследствии был отремонтирован.

Несколько забежим вперед. Летом 1942 года США и Англия планировали десантную операцию в Северной Африке с целью захвата побережья в Атлантике и Средиземном море. Десанты планировались в трех пунктах — в Касабланке, Оране и Алжире. В операции было задействовано 102 корабля и транспорта. Мощный отряд прикрытия включал три линкора, пять эскортных авианосцев, три крейсера и множество эсминцев. 8 ноября началась высадка десанта в районе Касабланки. Ему противодействовали береговые батареи и корабли французского флота. Линкор «Жан Бар» получил 5 попаданий 406-мм снарядами, 3 попадания бомбами и был тяжело поврежден. Попытка оказать противодействие легкими силами успеха не принесли. Крейсер «Примоге» был потоплен, погибло и четыре эсминца. Несмотря на значительные неурядицы, операция по захвату Северной Африки закончилась благополучно для союзников. Этому способствовало слабое сопротивление французов. Действия крейсеров союзников в этой операции свелись к роли плавучих батарей и особого интереса не представляют.

А теперь вернемся несколько назад, в 1940 год, в Средиземное море. Наибольшее беспокойство англичанам доставляли корабли французов, находящиеся в Мерс-эль-Кебире и Алжире. В этих базах, как уже говорилось, находились два линкора, два линейных крейсера и шесть легких крейсеров. Основную опасность представляли линейные силы французов в Мерс-эль-Кебире. Для их нейтрализации англичане выделили линкоры «Вэлиант», «Резолюшн», линейный крейсер «Худ», два легких крейсера, «Аретуза» и «Энтерпрайз», и 11 эсминцев.

Французскому адмиралу Жансулю был предъявлен ультиматум, в котором предлагались на выбор четыре варианта:

1. Выйти в море и присоединиться к английской эскадре.

2. Выйти в море с минимальными экипажами, направиться в любой английский порт и разоружиться.

3. Перейти в порты США или во французские владения в Вест-Индии и разоружиться.

4. Затопить корабли в гавани.

В случае отказа английский адмирал Сомервилль угрожал атакой в гавани. Адмирал Жансуль отказал, и в 17 час 50 мин 3 июня английские корабли открыли огонь. В результате обстрела линкор «Бретань» был потоплен. Он получил несколько попаданий 381-мм снарядами. На нем возник сильный пожар, приведший ко взрыву погребов боезапаса. Линкор опрокинулся и затонул с большей частью своего экипажа. Линкор «Прованс» получил подводную пробоину. С наступлением воды справиться не удалось. Он, чтобы не затонуть, приткнулся к мели и плотно сел на грунт. Новый линейный крейсер «Дюнкерк» был также тяжело поврежден. Корабль отвели по приказу Жансуля в западную часть гавани под прикрытие фортов и приткнули к мели. Только линейный крейсер «Страсбур» с эсминцами сумел вырваться из гавани и, несмотря на атаки авианосной авиации, дойти до Тулона. Впоследствии отремонтированные «Прованс» и «Дюнкерк» сумели под носом у англичан перейти в Тулон, первый — в ноябре 1940 года, второй — в феврале 1941 года,

Туда же перешли из Алжира и три легких крейсера «Жан де Вьен», «Галисоньер» и «Марсельез». Судьба этих кораблей была печальна. 27 ноября 1942 года после высадки союзников в Северной Африке немцы заняли южную Францию и вошли в Тулон. Французские патриоты, не имея возможности увести свои корабли, затопили их в гавани. Погибли линейные крейсера «Дюнкерк» и «Страсбур», линкор «Прованс», авиатранспорт, тяжелые крейсера «Кольбер», «Дюпле», «Фош» и «Алжир», легкие крейсера «Жан де Вьен», «Галисоньер» и «Марсельез». Кроме крупных кораблей было затоплено 25 эсминцев и лидеров, 25 подводных лодок и много мелких кораблей и судов. Только 4 подводные лодки сумели прорваться из Тулона. Впоследствии два крейсера, «Жан де Вьен» и «Галисоньер», были подняты итальянцами и получили вместо названий номера FR-11 и FR-12, но в строй введены не были.

В заключение рассказа о судьбе французского флота следует упомянуть еще об одном крейсере — «Ламот Пике». Волею судеб он оказался на Дальнем Востоке и был потоплен 2 января 1945 года около Сайгона американской палубной авиацией.

Следует также сказать о судьбе крейсеров еще одной жертвы немецкой агрессии — Голландии. В составе голландского флота входило шесть легких крейсеров. Три из них — «Ява», «Де Рейтер» и «Тромп» к началу войны оказались в Нидерландской Индии, и об их судьбе мы еще поговорим, когда будем рассматривать боевые действия крейсеров в том регионе. Два крейсера — «Яков ван Хеемскерк» и «Суматра» — сумели уйти вовремя в Англию. (Впоследствии «Суматра» вместе с другими устаревшими кораблями была затоплена у нормандского побережья при постройке искусственных гаваней «Гузбери» во время операции «Оверлорд».) Что касается старого (постройки 1900 г.) крейсера «Гельдерланд», то он был захвачен немцами. Они его перевооружили и превратили в корабль ПВО, дав ему название «Ниобе». Впоследствии корабль погиб от ударов советской авиации на Балтике.

 

Реакция США на войну в Европе

 Несмотря на сильную позицию изоляционистов, наиболее дальновидные политики и военные понимали, что США не смогут долго оставаться нейтральными. Общими усилиями, как потенциального союзника — Англии, так и Германии, США постепенно втягивались в войну. С падением Франции возник вопрос о судьбе французских владений в Вест-Индии. Возникла опасность, что некоторые острова, например, Мартиника и Гваделупа, могут быть переданы Германии и станут использоваться как базы подводных лодок. Кроме того, на островах базировались авианосец «Беарн» и легкие крейсера «Эмиль Бертэн» и «Жанна д'Арк». На Мартинике находилось более 100 самолетов, а также золотой запас Франции.

Вопрос о французских владениях был передан на рассмотрение Конгресса всех американских республик, который состоялся в июне 1940 года в Гаване В решении Конгресса от 30 июня указывалось, что «передача американской территории одной европейской державой другой европейской державе не может быть допущена-» Кроме того, Конгрессом было одобрено патрулирование нейтральной зоны.

Дальнейшие события происходили по возрастающей. 27 июля президент Рузвельт и премьер-министр Великобритании Черчилль подписали соглашение о передаче Англии 50 старых миноносцев. За это США получали в аренду на 99 лет английские базы на Ямайке, Антигуа, Сент-Люсии, Тринидаде и в Британской Гвиане. Англия была в тяжелом положении, и, разумеется, 50 старых, построенных еще в период Первой мировой войны, эсминцев не могли ее спасти.

В США был разработан план, получивший название «ленд-лиз». Он предусматривал оказание Англии финансовой и материальной помощи, в том числе и оружием. В дальнейшем был принят к исполнению план по организации охранения трансатлантических конвоев. Предпринимая действия, аналогичные занятию Исландии британскими войсками, «США стремились обеспечить такое положение, при котором Гренландия не смогла бы стать плацдармом для ведения операций германских вооруженных сил». 3 мая 1940 года правительство Гренландии обратилось к правительству США с просьбой взять ее под свою защиту. Учитывая эффективные действия немецких подводных лодок, следующим мероприятием американцев стало создание программы строительства эскортных кораблей. В счет фондов, выделяемых по ленд-лизу, для Англии предполагалось построить 100 эсминцев, 20 тральщиков и 14 буксиров-спасателей. 7 июля 1941 года при содействии и под давлением Черчилля премьер-министр Исландии Ионассон обратился за помощью к правительству США. (Надо отметить, что просьба была высказана в тот момент, когда американские оккупационные силы уже двигались в направлении Исландии.) В Исландии между англичанами и американцами было заключено неофициальное соглашение, по которому район между Фарерскими островами и Исландией взяли под контроль американские корабли. Для этого было создано соединение кораблей в составе линкоров «Айдахо», «Нью Мексико» и «Миссисипи». В него вошли также тяжелые крейсеры «Уичита» и «Тускалуза». На Бермудских островах стали базироваться три авианосца и два тяжелых крейсера («Куинси» и «Винсенес»), а в районе Тринидада три легких крейсера — «Цинцинати», «Омаха» и «Милуоки». В южной Атлантике постоянно находился крейсер «Мемфис» и два эсминца.

Таким образом, США встали на порог войны. Скоро случай поучаствовать в ней США представился.

 

ГЛАВА 9.

БОРЬБА ЗА ОКЕАНСКИЕ КОММУНИКАЦИИ

 

Рейдеры — корабли специальной постройки

 Особенностью действий на океанских коммуникациях немецкого флота было то, что против английского судоходства немцы использовали свои тяжелые корабли до линкоров включительно. Не имея возможности противостоять против многочисленных английских линкоров и крейсеров в артиллерийском сражении, немцы сделали ставку на использование своих крупных кораблей в качестве рейдеров, то есть выполнявших функции крейсеров. Собственно, для этих целей строились «карманные» линкоры типа «Дойчланд», а следом за ними и линкоры типа «Шарнгорст». Наиболее грозными противниками торгового судоходства были линкоры типа «Бисмарк», но Германия запоздала с их постройкой, и поэтому, когда они вошли в строй, проблема борьбы с надводными рейдерами была уже практически решена, и эти линкоры практически не сыграли никакой роли в борьбе с торговым флотом. Но на первом этапе Второй мировой войны в океане немецкие тяжелые корабли оказали значительное давление на английские коммуникации и имели неплохие результаты. Однако несмотря на мощность используемых кораблей, германский надводный флот не достиг тех результатов, которые показали более слабо вооруженные крейсера Первой мировой войны «Эмден», «Карлсруэ» и другие. Германские рейдеры специальной постройки действовали на коммуникациях относительно короткий период, если не считать нескольких операций, в основном мало удачных, в Арктике

Во втором периоде борьбы в Атлантике тяжелые корабли уступили первенство другим видам оружия, в первую очередь подводным лодкам. Кроме них нашли широкое применение для операций против английского судоходства также авиация и мины. Если сравнивать результаты их деятельности, то на счету подводных лодок приходятся потопленными 2828 судов общим водоизмещением в 14687,2 тыс. т, тогда как на счету надводных кораблей специальной постройки всего 69 транспортов водоизмещением несколько более 340 тыс. т. При этом немцы потеряли в Атлантике линкор «Бисмарк» и «карманный» линкор «Адмирал граф Шпее». Кроме них немцы лишились еще двух линкоров — «Шарнгорст» и «Тирпиц» в арктических водах. В целом использование тяжелых кораблей в крейсерских операциях, хотя и привело к значительному напряжению английского флота, не оправдало себя, хотя бы потому, что общее число выходов в море, успешных и провальных, не составляет и двух десятков.

Надо отметить, начиная войну против Полыни, Германия понимала, что Англия не остановится в стороне, и поэтому заранее, еще 21 августа 1939 года, вывела скрытно в Атлантику «карманный» линкор «Адмирал граф Шпее», а 27 августа — второй такой же корабль «Дойчланд» (в дальнейшем он получил другое имя и стал называться «Лютцов»).

Поскольку книга посвящена крейсерам и крейсерским операциям, линейным кораблям, в том числе и «карманным», будет отведено только несколько строк, и то в том случае, если они действовали совместно или против крейсеров. (О линкорах и их использовании можно прочитать в книге автора «Линкоры — властители морей». М.: Вече, 2006.)

Итак, в августе 1939 года в Атлантику вышли два «карманных» линкора. По своим тактико-техническим данным они были скорее тяжелыми крейсерами и хорошо подходили для решения крейсерских задач — действий на коммуникациях, в первую очередь. Эти корабли отличались отличной автономностью — до 18 000 миль, сильным вооружением — шесть 280-мм пушек и приличной скоростью — 28 уз. По скорости они превосходили любой английский линкор довоенной постройки, а по вооружению — любой тяжелый крейсер. Единственное, кто мог им противостоять, так это два новых французских линейных крейсера типа «Страсбур» и три старых английских — «Ринаун», «Рипальс» и «Худ».

Единственным недостатком немецких кораблей было то, что они имели дизельные установки, работающие на соляре, а этого вида топлива, как правило, не было на неприятельских транспортах.

Поэтому вместе с рейдерами приходилось посылать и суда снабжения. С «Дойчландом» вышел транспорт «Вестервальд», а «Шпее» сопровождал «Альтмарк».

«Адмирал граф Шпее» должен был действовать в южной Атлантике, а «Дойчланд» — в северной. За два с половиной месяца своего рейдерства «Дойчланд» потопил два и захватил одно судно (по английским данным, были потоплены только два судна) и вернулся в Германию. Столь незначительные результаты объясняются тем, что рейдер действовал в районе английских конвоев, а нападать на них, если они прикрывались хотя бы одним тяжелым крейсером, было запрещено. Присутствие рейдера в море и, как следствие, введение конвоев сокращали оборачиваемость транспортов, но в то же время уменьшали количество объектов нападения.

За это же время другой рейдер, «Шпее», добился лучших результатов, потопив 9 транспортов водоизмещением около 50 тыс. т. Его успех объясняется тем, что в южной Атлантике и Индийском океане еще не была введена система конвоев. Когда в Англии стало известно о присутствии в Атлантике рейдера, то для борьбы с ним было сформировано восемь групп, получивших буквенное обозначение от F до N. В районе Северной Америки и Вест-Индии действовали две группы в составе авианосца, линейного крейсера «Страсбург и двух тяжелых крейсеров. У Южной Америки — также две группы — авианосец, линейный крейсер «Ринаун», два тяжелых и два легких крейсера. В Дакаре находилось два французских тяжелых крейсера, а в Кейптауне — два английских. Группа из авианосца и двух тяжелых крейсеров базировалась на Коломбо, а в Бресте находилась резервная эскадра французских кораблей — авианосец, линейный крейсер и три легких крейсера.

В период действия «Адмирала граф Шпее» в южной Атлантике поисковая группа в составе тяжелых крейсеров «Кумберленд», «Эксетер» и легких — «Акилез» и «Эйджекс» патрулировали восточное побережье Южной Америки. 3 декабря командир группы коммодор Харвуд получил сообщение об атаке транспорта «Дорик Стар» немецким рейдером Вскоре поступило сообщение об атаке еще одного транспорта. Оба судна были потоплены у побережья Африки. Харвуд правильно рассчитал, что дважды обнаруживший себя рейдер сменит район действия и перейдет, скорее всего, к берегам Южной Америки. Его расчеты оправдались. Утром 13 декабря отряд английских крейсеров обнаружил немецкий рейдер. Английские крейсера разделились, чтобы атаковать немецкий корабль с двух направлений. Несмотря на то что такое решение позволяло немцам использовать все орудия вспомогательного калибра (150 мм), оно затрудняло возможность отрыва от англичан.

В начале седьмого с дистанции в 100 кабельтовых немецкий рейдер открыл огонь из орудий главного калибра. Спустя пару минут англичане ответили. Атака немецкого корабля с двух направлений в первые минуты боя привела к разделению огня главного калибра, но вскоре немцы сосредоточили огонь шести 280-мм пушек на тяжелом крейсере «Эксетер». Он получил несколько попаданий, и его боеспособность заметно снизилась.

Стремясь облегчить положение своего флагмана, легкие крейсера сблизились с рейдером и вынудили перенести огонь на них. Когда дистанция сократилась до 50 кабельтовых, английские крейсера произвели торпедный залп, правда, безрезультатный. Эта смелая атака легких крейсеров привела к тому, что «Эйджекс» получил тяжелые повреждения, две кормовые башни были разрушены, и на нем осталось только три исправных орудия. Однако она помогла тяжело поврежденному «Экстеру» выйти из боя. Отступили и легкие крейсера.

Харвуд надеялся дождаться ночи и атаковать рейдер торпедами. Однако немецкий корабль не выразил желания продолжить бой и отошел в направлении Монтевидео. Рейдер получил до 50 попаданий, 94 человека были убиты или ранены. Корабль не имел возможности ни исправить повреждения, ни пополнить боезапас После консультаций с Берлином «Адмирал граф Шпее» был затоплен своей командой. Его командир застрелился.

Прошел почти год, прежде чем в Атлантику вышел очередной рейдер Германии (имеется в виду корабль специальной постройки, вспомогательные крейсеры-рейдеры действовали на коммуникациях с марта 1940 года, о чем будет рассказано ниже). За этот период немцы предприняли две попытки вывести на коммуникации свои надводные корабли. Обе оказались неудачными и стоили им потери эсминца Т-6. Наконец 29 октября 1940 года из Брунсбюттеля в рейдерство вышел «карманный» линкор «Адмирал Шеер». Пользуясь ненастной погодой, он незамеченным прошел Датским проливом в Атлантику и уже 5 ноября потопил транспорт «Мопан», совершавший самостоятельный переход Транспорт был атакован настолько внезапно, что не успел подать сигнал о том, что он атакован рейдером. Это сообщение могло бы спасти конвой «НХ-84» от больших потерь. Этот конвой состоял из 34 транспортов. Его охранял только один вспомогательный крейсер «Джервис Бей», вооруженный всего шестью 152-мм пушками. «Джервис Бей» вступил в неравный бой с рейдером, приказав транспортам рассредоточиться и укрываться дымовыми завесами. Исход боя был предрешен, но ценой своей гибели «Джервис Бей» спас конвой, а наступившая темнота способствовала тому, что 29 судов уцелело. «Шеер» потопил только пять транспортов.

Получив сообщение об атаке конвоя, командование флота метрополии предприняло ряд мер по перехвату рейдера, если бы он надумал возвращаться в Германию или в Брест. На перехват «Шеера» были направлены линейные крейсера «Худ» и «Рипалс», но все мероприятия англичан оказались напрасными — рейдер ушел в южную Атлантику.

Потопив несколько судов в Атлантике, рейдер сменил район и перешел в Индийский океан. В районе Мозамбикского пролива он потопил или захватил еще 4 судна. Возвращаясь снова в Атлантику, он был обнаружен самолетом с крейсера «Глазго». В район обнаружения рейдера стали стягиваться значительные силы: авианосец «Гермес» и тяжелые крейсера «Канберра» и «Австралия». Однако грамотное маневрирование «Шеера» позволило оторваться от преследователей, и «Глазго» потерял с рейдером контакт. Поиски «карманного» линкора успеха не принесли, и рейдер благополучно вернулся 1 апреля 1941 года в Германию.

Действия «Шеера» были удачными. За время своего рейдерства он потопил 16 транспортов водоизмещением около 100 тыс. т и отвлек значительные силы английского флота на себя. Активная деятельность «Адмирала Шеера» в водах южной Атлантики позволила благополучно выйти в рейдерство крейсеру «Адмирал Хиппер». Впрочем, рейд этого крейсера удачным не был — потопив всего один транспорт, он пришел в Брест. Выход линкоров «Шарнгорст» и «Гнейзенау» был еще менее удачным — они попали в шторм, получили тяжелые повреждения, особенно «Гнейзенау», и вынужденно вернулись в Германию.

Повторный выход линкоров состоялся 22 января 1941 года. Исправив полученные повреждения, немецкие линкоры под командой адмирала Лютьенса вышли из Киля и взяли курс на север, намереваясь пройти в Атлантику вдоль побережий Норвегии, а затем Гренландии. Попытка пройти незамеченными не удалась. 28 января их обнаружил английский дозорный крейсер «Найяд», но немецкие линкоры сумели оторваться, и контакт с ними был потерян. Больше того, само обнаружение было признано ошибочным.

Немецкие линкоры в первый и последний раз прорвались в Атлантику. 8 февраля они обнаружили конвой «НХ-106», но так как он охранялся линкором «Рэмиллис», атаки не последовало. По инструкции немецким линкорам запрещалось вступать в бой даже с одним линкором противника 22 февраля в районе банки Флемиш-Кап они потопили пять транспортов, после чего перешли к берегам Африки.

7 марта немецкие рейдеры обнаружили еще один конвой «SL-67», но он охранялся линкором «Малайя». Немцы не стали его атаковать, но навели на конвой свои подводные лодки. В течение суток подводные лодки потопили 13 транспортов и повредили «Малайю», показав тем самым, какие результаты дает хорошая согласованность в действиях разнородных сил. Всего до 18 марта «Шарнгорст» и «Гнейзенау» потопили и захватили 22 судна водоизмещением более 115 тыс. т. Это был самый результативный выход боевых немецких кораблей в Атлантику.

До своего прорыва в Германию 6 февраля 1942 года немецкие линкоры оставались в базах Франции. Во время стоянки они подвергались систематическим бомбардировкам английской авиации и получили ряд повреждений. Наконец немецкое командование приняло решение перевести их в германские порты. Операция по переводу из Бреста прошла довольно успешно, и немецкие корабли, хотя и с повреждениями, прорвались в Германию. Однако «Гнейзенау» в строй так и не вошел, а «Шарнгорст» и «Принц Ойген» после ремонта перешли в норвежские порты для действия на арктических коммуникациях.

В период действия немецких линкоров в Атлантику совершил второй выход тяжелый крейсер «Хиппер». 11 февраля в районе Азорских островов он потопил одинокий транспорт. На следующий день его ждала более богатая добыча. Крейсер атаковал конвой из 19 транспортов, к которому еще не присоединились корабли охранения, и пять из них потопил. Это был наивысший результат, которого достигли немецкие тяжелые крейсера типа «Хиппер». В целом корабли этого класса мало соответствовали своему назначению, так как имели недостаточную автономность, не более 6000 миль и ненадежные машины.

В мае 1941 года немцы предприняли попытку вывести на коммуникации в Атлантическом океане еще два рейдера. Одним из них был новый мощный линкор «Бисмарк», другим — также новый тяжелый крейсер «Принц Ойген». Операция получила название «Рейнюбунг». Немецким кораблям и на этот раз запрещалось вступать в единоборство с равным или близким по силам противником. Однако если избежать столкновения не представлялось возможным, то инструкция предписывала решительные действия. Операцию обеспечивали 7 судов снабжения и два разведывательных корабля, а также шесть подводных лодок. Воздушную разведку осуществляли самолеты типа «Кондор». Однако несмотря на хорошее обеспечение операции, рейдеры могли рассчитывать только на свои силы, так как линкоры «Шарнгорст» и «Гнейзенау» в результате налетов английской авиации имели повреждения и в море выйти не могли.

Выход «Бисмарка» создавал значительную угрозу английским коммуникациям, поскольку в тот момент в Атлантике находилось 11 конвоев. Шесть конвоев шли в Англию со стратегическим сырьем, а из пяти конвоев, шедших из Англии, наиболее ценным был войсковой, направлявшийся на Средний Восток. Он включал пять транспортов с войсками и техникой, но его охранение из двух крейсеров и восьми эсминцев не представляло значительной силы по сравнению с немецкими рейдерами.

Англичане в целом были готовы к перехвату любого немецкого рейдера, пытавшегося прорваться в Атлантику. Английская разведывательная авиация вела систематические наблюдения за немецкими базами в Северном и Балтийском морях. Между Шетландскими островами и норвежским побережьем на востоке и Олесунном — на западе поддерживался постоянный воздушный дозор. В Датском проливе находились крейсера «Норфолк» и «Суффолк», а между Фарерскими островами и Исландией — крейсера «Манчестер» и «Бирмингем». В Скапа-Флоу находились в разной степени готовности к выходу два линкора типа «Принс оф Уэллс», авианосец  «Викториес», линейные крейсера «Рипалс» и «Худ», четыре крейсера и флотилия эсминцев. Для перехвата немецких рейдеров мог быть привлечен и Гибралтарский отряд кораблей, включавший авианосец, линейный крейсер и легкие силы. Кроме этих сил в период поиска «Бисмарка» из состава охраны конвоев было отозвано два линкора, несколько крейсеров и эсминцев.

20 мая немецкие корабли прошли пролив Каттегат, о чем стало известно англичанам. На следующий день их обнаружил самолет в районе Бергена, Это послужило основанием к развертыванию английских сил, и в район Датского пролива был отправлен отряд поддержки дозора. Он состоял из линейного крейсера «Худ», линкора «Принс оф Уэллс» и 6 эсминцев. Отряд имел задачу обнаружить корабли противника и уничтожить их. Следом за отрядом поддержки в море вышли главные силы — линкор «Кинг Джорж V», авианосец «Викториес», крейсера «Галатея», «Орора», «Кения» и «Гермайони» и семь эсминцев. В море к ним присоединились «Рипалс» и три эсминца. Выход главных сил флота метрополии остался неизвестным адмиралу Лютьенсу, командующему немецкими кораблями.

23 мая в 19 час 20 мин крейсер «Саффолк» обнаружил немецкие корабли, донес об этом и установил радиолокационный контакт. Вскоре другой дозорный крейсер, «Норфолк», также обнаружил противника «Бисмарк» открыл огонь по назойливым английским крейсерам, но попаданий не добился. Не желая иметь осложнений от дуэли со столь грозным противником, английские крейсера прикрылись дымовой завесой и отошли на безопасное расстояние, сохраняя при этом постоянный радиолокационный контакт дозора под командой адмирала Холланда нагнал немецкие корабли.

В отношении артиллерии английские корабли с восемью 381-мм пушками «Худа» и десятью 3 56-мм пушками «Принс оф Уэллса» были сильнее немецких, имевших по восемь 380-мм и 203-мм пушек. Однако на войне не всегда оказывается победителем тот, кто формально сильнее, Холланд имел достаточно времени, чтобы составить план совместного удара артиллерийских и торпедных кораблей. Вместо этого он предпочел артиллерийское единоборство и проиграл. Бой оказался весьма скоротечным В 5 час 53 мин противники одновременно открыли огонь. «Худ» допустил ошибку, разделив огонь по двум целям, в то время как немцы сосредоточили огонь на нем. Четвертый залп немцев поставил точку в судьбе линейного крейсера Он взорвался, разломился и погиб почти со всей командой- Немцы перенесли огонь на линкор и достигли нескольких попаданий- Поврежденный английский линкор предпочел выйти из боя. Бой продолжался всего четверть часа Немецкий линкор получил три попадания, его ход снизился, а из носовых топливных цистерн вытекла значительная часть мазута

По приказанию британского морского командования в охоту за немецкими кораблями включились четыре линкора, два линейных крейсера, два авианосца, двенадцать крейсеров и большое количество эсминцев. Западнее французских портов было развернуто шесть подводных лодок. Вечером 24 мая «Принс оф Уэллс» в сопровождении двух крейсеров сблизился с немецкими кораблями и имел с ними короткую безрезультатную перестрелку. Следом за этим коротким боем немецкий линкор был атакован торпедоносцами с «Викториеса» и получил одно попадание торпедой, причинившей ему незначительные повреждения,

Ночью английские крейсера потеряли немецкие корабли и в течение 30 часов не знали об их месте. Наконец «Бисмарк» был обнаружен, но он был один — «Принц Ойген» был отпущен для самостоятельных действий в океане. (Надо отметить то, что выход «Принца Ойгена» был безрезультатным, и 1 июня он прибыл в Брест, где и оставался до февраля 1942 года Затем вместе с линкорами «Гнейзенау» и «Шарнгорст» он прорвался Английским каналом в порты Германии.) После повторного обнаружения «Бисмарка» англичане уже не выпускали его из виду, и крейсер «Шеффилд» поддерживал с линкором постоянный радиолокационный контакт. За «Бисмарком» следили многочисленные самолеты с авианосцев и береговых баз. Для того чтобы покончить с немецким линкором или хотя бы задержать его, была произведена атака 14 торпедоносцев. Правда, безрезультатная — англичане атаковали свой же крейсер «Шеффилд», но, к счастью, не попали в него. Зато вторая атака самолетов была результативной — в линкор попало две торпеды. Наведение самолетов на цель осуществлялось с крейсера «Шеффилд». Ночью 27 мая «Бисмарк», уже имевший ход не более 8 уз, был безуспешно атакован эсминцами.

Утром «Кинг Джорж V» и «Родней» сблизились с «Бисмарком» и открыли огонь. Вскоре дистанция сократилась до 20 кабельтовых. Тяжело поврежденный немецкий линкор потерял ход. Артиллерия его умолкла. Было принято решение добить его торпедами. Крейсер «Дорсетшир» выпустил почти в упор свои торпеды и достиг трех попаданий. Однако «Бисмарк» еще держался и затонул только после того, как были открыты кингстоны. Вместе с ним погибла и большая часть команды. Спаслось только 110 из более чем 2000 человек. Так закончилась попытка немцев использовать свой самый мощный линкор в качестве крейсера для борьбы с транспортами.

Несмотря на ряд недостатков в разведке и согласованности действий отдельных отрядов кораблей, операция в целом прошла успешно. Следует также отметить хорошо организованную англичанами охоту за судами снабжения, предназначенными обслуживать «Бисмарк» и «Принц Ойген» во время их рейдерства, правда, несостоявшегося. Были захвачены два и потоплены четыре судна. При этом отличились крейсера «Орора» и «Кения», потопившие танкер «Бельхен». Еще два танкера: «Эссо Гамбург» и «Фридрих Бреме», были потоплены крейсерами «Лондон» и «Шеффилд». В потоплении еще трех танкеров приняли участие крейсера «Нептуне», «Дьюнедин» и уже упомянутый «Лондон». Прочесывая Атлантику, английские корабли и самолеты заодно утопили и три корабля снабжения, обслуживавшие подводные лодки и вспомогательные крейсера.

Последняя попытка вывести свои корабли на коммуникации Атлантики была предпринята немцами 11 июня 1941 года. «Карманный» линкор «Лютцов» был направлен в Атлантику, но у норвежских берегов был атакован английскими самолетами и получил попадание торпедой. С тяжелыми повреждениями он вернулся в Киль. На этом боевые действия против торгового судоходства в Атлантике немецких тяжелых кораблей и закончились, уступив место подводным лодкам и авиации.

Крейсерские операции линкоров и тяжелых крейсеров вызывали значительное напряжение английского флота, приводили к заметному сокращению оборота транспортов и нанесли заметный ущерб. На счет рейдеров — кораблей специальной постройки приходится потопленными 69 судов водоизмещением 347 тыс. т. Однако с развитием авиации и радиолокации эффективность надводных рейдеров была по сравнению с другими родами сил заметно снижена уже к середине 1941 года. Активно действовали только рейдеры — вспомогательные крейсеры в отдаленных районах океана.

Что касается немецких линкоров и крейсеров, то они были переведены в Северную Норвегию для операций в Ледовитом океане на коммуникациях между Советским Союзом и союзниками. Характер деятельности немецких тяжелых кораблей на коммуникациях в Арктике заметно отличается от операций в Атлантике, поскольку их роль сводилась чаще всего к самому «факту присутствия». Основные потери, которые понесли союзные транспортные суда, были нанесены подводными лодками и авиацией, а линкоры и крейсеры действовали от случая к случаю, и все их выходы в море можно «пересчитать по пальцам». Тем не менее присутствие нескольких линкоров и крейсеров немцев заставляло держать в этом районе значительные силы флотов союзников.

22 июня 1941 года Германия напала на Советский Союз, а в июле между правительствами Англии и СССР были заключены соглашения о взаимной помощи и совместных действиях против Германии и взаимных торговых поставках. В обеих странах были созданы военные миссии, координирующие вопросы торговли и совместной обороны северного морского театра. Начало военному взаимодействию положил английский минный заградитель «Адвенчур», доставивший в июле в Мурманск магнитные мины. За 1941 год в Архангельск и Мурманск прибыло шесть конвоев, включавших 51 транспорт. На них было доставлено более 150 тыс. т грузов, в том числе 750 самолетов и 500 танков. Обратными рейсами из СССР на запад было отправлено 135 тыс. т руды и лесоматериалов. Из всех транспортов, прошедших в обоих направлениях, погиб только один. Еще погиб один корабль охранения.

До весны 1942 года северные конвои не очень беспокоили немцев. Первая серьезная атака была направлена против конвоя PQ-13 в марте 1942 года. Конвой подвергся организованному нападению подводных лодок, эсминцев и авиации и потерял пять транспортов. Крейсер «Тринидад» получил тяжелые повреждения и был затоплен командой. На это время приходится перебазирование германских тяжелых кораблей во главе с «Тирпицем» в порты северной Норвегии. Но тяжелые корабли оставались потенциальной угрозой, а легкие силы продолжали усиливать давление на коммуникации. Если конвой PQ-14 потерял только один транспорт из восьми, то следующие два конвоя из 60 судов потеряли уже 10. При этом немцы обращали основное внимание на транспорты, идущие на восток, потери которых превышали потери судов, идущих в западном направлении, в три раза Наконец Германия решила использовать для удара по конвоям и свои тяжелые корабли. Их целью стал конвой PQ-17. Этот конвой понес потери, превышающие все предыдущие, вместе взятые.

Впрочем, роль тяжелых кораблей и в этом случае оказалась, хотя и важной, но, так сказать, «косвенной». Они не потопили ни одного транспорта, но содействовали тому, что конвой оставили корабли охранения, и он рассредоточился. Последнее способствовало тому, что каждый отдельно идущий транспорт становился легкой добычей подводных лодок или самолетов.

27 июня 1942 года в море вышли два конвоя навстречу друг другу. Идущий на восток PQ-17 состоял из 36 транспортов, а встречный QP-13 — из 35 транспортов. Непосредственное прикрытие транспортов помимо легких сил включало тяжелые крейсера «Лондон», «Норфолк», «Тускалуза» и «Уичита». Оперативное прикрытие включало два линкора — «Дьюк оф Иорк» и «Вашингтон», авианосец «Викториес», два крейсера и четырнадцать эсминцев. Таким образом, мощной эскадре немцев, сосредоточенной в Тронхейме и Нарвике, противостояла не менее мощная англо-американская.

Немцы не любили рисковать своими кораблями (после потери «Бисмарка»), но на этот раз они собрали мощный отряд в составе линкора «Тирпиц», «карманных» линкоров «Адмирал Шеер» и «Лютцов», тяжелого крейсера «Адмирал Хиппер» и десяти эсминцев.

4 июля в Альтен-фьерде собрались немецкие корабли, готовые к атаке конвоя. Недоставало только «Лютцова» и трех эсминцев — они, вследствие посадки на мель, получили повреждения и не могли участвовать в операции. В страхе перед немецкой эскадрой английские корабли охранения и прикрытия бросили конвой, приказав ему рассредоточиться и двигаться каждому судну самостоятельно. При транспортах осталось только несколько малых кораблей. Английские боевые корабли без потерь прибыли в Скапа-Флоу, а судьба транспортов была печальной. Погибло 23 судна и вместе с ними 210 самолетов, 430 танков, 3350 автомашин и около 100 тыс. т других грузов. Из экипажей погибших транспортов было спасено только 300 моряков, остальные погибли. Следует отметить грамотные действия командира траулера «Яршир» лейтенанта Грэдуэлла Он собрал четыре транспорта, ввел их в лед и выкрасил борта, обращенные в сторону моря, в белый цвет. Выждав двое суток, он благополучно довел суда до Архангельска.

Победа досталась немцам удивительно дешево — всего пять сбитых самолетов из двухсот, участвовавших в налетах. Не принимавшие участия в нападении на конвой немецкие тяжелые корабли, получив сведения о его рассредоточении, вернулись в свои базы. Трудно сказать, что послужило причиной их возвращения, возможно, некоторую роль сыграла советская подводная лодка К-21. Она обнаружила и атаковала немецкие корабли. Атака успеха не принесла, но о выходе немецких кораблей стало известно. С другой стороны, гонять три крупных корабля в надежде потопить несколько из разбежавшихся в разные стороны транспортов — дело малоперспективное. При этом немцам было неизвестно, какую ловушку могли им подготовить англичане, и не уготована ли «Тирпицу» участь «Бисмарка». Так или иначе, немцы приняли решение вернуться. Тем более что и без линкоров подводные лодки и самолеты успешно разгромили конвой.

В августе 1942 года немцы предприняли операцию по нанесению удара по внутренним коммуникациям СССР в Карском море. Операция получила название «Вундерланд», а главную роль в ней должен был играть «карманный» линкор «Адмирал Шеер». Планы операции включали уничтожение конвоя, идущего из Архангельска в восточном направлении, а также разгром нескольких полярных станций и порта Диксон.

25 августа, используя благоприятную ледовую обстановку, когда южный ветер оттеснил кромку паковых льдов далеко на север, «Адмирал Шеер» подошел к мысу Желания и обстрелял полярную станцию. Помещение станции сгорело, но аппаратура уцелела, и полярники сообщили о нападении немецкого корабля. Но они не сумели не только определить тип корабля, а даже направление, в котором рейдер ушел.

Через несколько часов после нападения на полярную станцию «Адмирал Шеер» обнаружил небольшое одинокое судно. Это был старый пароход ледокольного типа «Александр Сибиряков», известный тем, что в свое время прошел Северный морской путь за одну навигацию. В тот роковой рейс он вышел с целью доставить на вновь открывавшуюся полярную станцию на Новой Земле зимовщиков и оборудование. Командовал транспортом старший лейтенант Качарава, «Сибиряков» был вооружен, но его четыре пушки 45 - 76,2-мм калибра не имели никакого значения против брони и 280-мм пушек «Шеера».

Около 13 часов корабли обнаружили друг друга, и Качарава запросил рейдер о его национальной принадлежности. Предварительно о появлении неизвестного крейсера в Карском море было сообщено командованию. С «Шеера» ответили, назвались американским крейсером «Тускалуза» и сделали запрос о ледовой обстановке в проливе Вилькицкого. Немцы, по-видимому, знали о присутствии в районе мыса Челюскин каравана транспортов под проводкой ледоколов «Ленин» и «Красин», и нацелились на него. Рация «Сибирякова» работала, и немцы решили больше не играть в прятки.

На мачте поднялся немецкий флаг, и поступил приказ прекратить работу рации и застопорить машину. Парадный ход в шесть узлов не позволял старому пароходу оторваться от противника, и капитан Качарава решил принять бой. Рассчитывать на какой-либо успех не приходилось, разве что задержать на некоторое время немецкий корабль. Была и еще одна причина, заставившая старый корабль принять этот неравный бой, — честь.

Расстрел «Сибирякова» продолжался около получаса, и корабль погиб. Из экипажа попало в плен 19 человек. Спасся один человек, кочегар Вавилов, проживший на острове, куда сумел выбраться, около месяца. Его подобрал впоследствии самолет. Остальные члены экипажа и зимовщики погибли.

«Шееру» не удалось пробиться сквозь лед к мысу Челюскин. Его самолет, совершавший ледовую разведку, погиб, и рейдер отступил. Не догнав караван и ледоколы, «Шеер» принял решение разгромить порт Диксон. 27 августа с наблюдательного поста, расположенного на северо-западной оконечности острова Диксон, поступило сообщение о приближении неизвестного военного корабля. В порту находилось три транспорта, вооруженных несколькими зенитками, каждая калибром не крупнее 76,2 мм Единственным более или менее серьезным оружием были две сухопутные 152-мм пушки. Были еще две морские 130-мм, но они были демонтированы, так как их предполагалось переместить на более опасный участок. 152-мм пушку установили открыто на пирсе и изготовили к бою. Через несколько минут после появления «Шеер» открыл огонь по береговым постройкам и судам в порту.

Сторожевой корабль «Дежнев» (бывший ледокольный пароход) и два других транспорта открыли огонь из своих 76,2-мм зенитных пушек. Эта несерьезная артиллерия вряд ли остановила бы «карманный» линкор, если бы не 152-мм пушки, предусмотрительно завезенные на Диксон Папаниным еще в начале войны. «Шеер» получил два попадания, прекратил бой и отошел. Через полтора часа рейдер повторил атаку, но получил еще одно попадание и, прекратив обстрел порта, скрылся за горизонтом. Разрушить порт и потопить суда, не говоря уже о разгроме конвоя, рейдеру не удалось.

Единственной добычей стал старый «Сибиряков». Впрочем, командир «Шеера» доложил по команде о потоплении «большого, сильно вооруженного и искусно сопротивлявшегося советского ледокола» — оценка лестная для маленького парохода. Несколько позже, в сентябре планировалось нападение «Шеера», «Хиппера» и «Кёльна» на конвой PQ-18. Однако нападение не состоялось, и немцы ограничились ударами подводных лодок и самолетов. Атаки были довольно успешными — из 45 судов потоплено 16.

Следующая пара конвоев, уже имевших индекс «JW», прошли без потерь, хотя и имели бой с немецкими надводными кораблями. Конвой JW-51А из пятнадцати транспортов, шедших из Англии под охраной крейсеров «Шеффилд», «Ямайка» и двух эсминцев, 15 декабря благополучно прибыл в Мурманск. Этот же отряд прикрытия должен был проводить и другой конвой JW-51B из четырнадцати транспортов. Его непосредственную охрану осуществляли шесть эсминцев и пять меньших кораблей. Командовал силами охранения капитан 1-го ранга Шербрук, имевший флаг на эсминце «Онслоу».

Несколько дней плавания прошли спокойно, потом разразился жестокий шторм, и несколько судов отстало от конвоя. Их поиском занялся тральщик «Брембл», имевший радиолокационную станцию. Транспорты, отставшие от конвоя, скоро нашлись. Четыре из них догнали конвой, и один дошел до Мурманска самостоятельно. Конвой снова собрался в походный порядок, а «Брембл», несколько отстав, шел позади него в одиночестве. Навстречу конвою 27 декабря из Мурманска вышли крейсера адмирала Бернетта «Шеффилд» и «Ямайка» в сопровождении двух эсминцев. 29 декабря крейсера и эсминцы Бернетта встретили конвой и, прикрывая его, легли на обратный курс Но тут произошла ошибка, которая впоследствии могла стать роковой для судов конвоя.

Адмирал получил координаты конвоя с ошибкой и занял место относительно судов конвоя не сзади с юга, а спереди и с севера. 30 декабря немецкая подводная лодка обнаружила конвой и донесла о его месте. В море вышли «карманный» линкор «Лютцов», тяжелый крейсер «Адмирал Хиппер» и шесть эсминцев под командой адмирала Кюмметца. О присутствии английских крейсеров немецкий адмирал не знал и принял решение напасть на конвой. Кюмметц имел указание не рисковать тяжелыми кораблями, так как «Лютцов» предназначался для прорыва в Атлантику, а нападение на конвой JW-51B было «попутной» операцией.

Немецкий адмирал решил атаковать конвой с двух направлений, для чего разделил свой отряд. «Хиппер» и три эсминца должны были атаковать конвой с северо-запада, а «Лютцов» и три эсминца — с юга. Командир отряда прикрытия капитан 1-го ранга Шербрук имел разработанный план на случай боя с надводными кораблями. При этом эсминцы должны были прикрывать конвой с угрожающего направления, а транспорты сделать отворот в противоположную от противника сторону. Как видно, план не был сложным Главной составляющей в нем была четкость вовремя выполненной команды в случае атаки немцев. И действительно, как только опасность возникла, транспорты и силы прикрытия четко выполнили маневр и этим спасли себя. Однако то, что конвой не потерял ни одного судна, было заслугой эсминцев Шербрука.

Утром 31 декабря эсминец «Обдьюрейт» обнаружил два немецких эсминца и пошел к ним навстречу. Немецкие эсминцы открыли огонь. Англичане их контратаковали силами четырех эсминцев, оставив при конвое один «Акейтес» и три малых корабля. В это время появился «Адмирал Хиппер» и открыл огонь по «Акейтесу». Эсминцы Шербрука развернулись в сторону «Хиппера». Прикрыв конвой дымовой завесой, они вышли на немецкий крейсер в торпедную атаку. «Адмирал Хиппер» отвернул и действовал весьма неуверенно. Однако примерно через полчаса боя он тяжело повредил эсминец «Онслоу».

Пока английские эсминцы отбивались от более сильного противника, их крейсера оставались не у дел. В10 час 45 мин появился с южного направления «Лютцов» со своими эсминцами. Конвой оказался в критическом положении, но его спас внезапно налетевший снежный шквал. Немцам достался только маленький несчастный  «Брембл». Его потопил «Хиппер». Тяжелые повреждения получил эсминец «Акейтес». Его спасли другие эсминцы, выйдя в торпедную атаку на «Хиппера». Наконец, в 11 час 30 мин к месту боя подошли английские крейсера и открыли по «Хипперу» огонь с дистанции в 70 кабельтовых. Крейсер получил несколько попаданий, но повреждения были незначительны. Эсминцы пострадали сильнее, а один из них, «Фридрих Эккольд», был потоплен.

В это время «Лютцов» вошел в соприкосновение с конвоем и повредил одно судно. Эсминцы опять оказались на высоте. Они прикрыли конвой дымовой завесой и вышли на «Лютцов» в торпедную атаку. «Карманный» линкор отвернул, и вскоре все немецкие корабли вышли из боя. В 14 час эсминец «Акейтес», так храбро защищавший конвой, запросил помощи, но она не успела подойти — корабль опрокинулся и затонул. Крейсера Бернетта преследовали немецкие корабли, но скоро потеряли контакт с ними и вернулись к конвою. Далее он шел уже безо всяких приключений.

Немецким кораблям не удалось разгромить союзный конвой, но угроза нападения существовала постоянно. Правда, она в основном исходила от подводных лодок и самолетов, но и крупные надводные корабли продолжали оставаться постоянной угрозой. Хотя ни один транспорт не был потоплен рейдером (из 84 транспортов, прошедших в обоих направлениях, за три месяца 1943 года было потоплено подводными лодками и самолетами 13 судов), опасность особенно со стороны «Тирпица» продолжала тревожить английское морское руководство. Поэтому по нему было нанесено множество ударов разными средствами. В результате двух атак сверхмалых подводных лодок он получил тяжелые повреждения. Линкор многократно подвергался бомбардировкам. Наконец 22 ноября 1941 года его прикончили несколько шеститонных бомб. Линкор разломился и затонул, но это было позже.

Пока «Тирпиц» исправлял повреждения, полученные от диверсий сверхмалых подводных лодок, в норвежские воды перешел еще один линкор — «Шарнгорсг». Его-то и решили использовать немцы для удара по двум конвоям, находившимся в море. Один из них, направлявшийся в Мурманск, включал 19 транспортов и 17 кораблей охранения, другой, следовавший в Англию, состоял из 22 транспортов и 14 кораблей охранения. Конвои прикрывались эскадрой крейсеров «Белфаст», «Шеффилд» и «Норфолк» и четырнадцатью эсминцами. Дальнее прикрытие состояло из линкора «Дьюк оф Иорк», крейсера «Ямайка» и четырех эсминцев.

Германское командование знало о конвое, следовавшем из Англии, но не знало об эскадре адмирала Фрезера, иначе вряд ли стало бы рисковать последним оставшимся в строю линкором. Короче, «Шарнгорст» и пять эсминцев 25 декабря 1943 года под командой адмирала Бея вышли в море, подчиняясь приказу Денница. Одновременно с надводными кораблями к операции были привлечены подводные лодки и авиация. Утром 26 декабря английский крейсер «Белфаст» обнаружил с помощью радиолокатора немецкий линкор примерно в 30 милях от конвоя.

Линкор был один, так как отпустил свои эсминцы в базу. Когда дистанция сократилась до 65 кабельтовых, «Норфолк», флагманский крейсер адмирала Бернетта, открыл огонь по линкору и добился двух попаданий 203-мм снарядов. «Шарнгорст», имея преимущество в скорости, легко оторвался от английских крейсеров, и контакт с ним был потерян. Однако через два часа линкор снова был обнаружен — он шел прямо на конвой.

Крейсера открыли по нему огонь, а эсминцы вышли в торпедную атаку. Конвой отвернул, но бой между линкором и крейсерами продолжался. Немецкий корабль получил еще несколько попаданий, но он настойчиво пытался прорваться к конвою, несмотря на противодействие крейсеров, уже получивших к этому моменту ряд повреждений, но продолжавших оказывать противодействия линкору. Адмирал Бей не знал о присутствии английского линкора и, отбиваясь от крейсеров, шел прямо на него. Когда дистанция сократилась до 60 кабельтовых, английский линкор открыл огонь. Немецкий линкор сразу отвернул и стал уходить самым полным ходом Ему даже удалось увеличить дистанцию до 110 кабельтовых, но повреждения, которые он получил в результате попаданий четырех-пяти 356-мм снарядов, сделали свое дело, и скорость «Шарнгорста» упала. Затем перестала действовать и его артиллерия главного калибра.

Около 19 час английские эсминцы выпустили по поврежденному кораблю 18, а затем еще 12 торпед. (Считается, что из 30 в линкор попало не более 3 торпед.) Подошедшие крейсера также открыли стрельбу торпедами. Наконец в 19 час 45 мин линкор взорвался и затонул. Так погиб последний немецкий надводный рейдер специальной постройки. Из всех надводных кораблей-рейдеров, линкоров и крейсеров, принимавших участие во Второй мировой войне, наименее эффективными оказались рейдеры, действовавшие в Северном Ледовитом океане. Их успехи, если их можно так называть, были ничтожны, но стоили немцам гибели двух линкоров.

Потери союзников также не были малыми. Англичане при займите конвоев лишились двух крейсеров, не считая потерь в легких силах. Один из них, «Эдинбург», был тяжело поврежден немецкими эсминцами 2 мая 1942 года и затоплен своей командой. Второй крейсер — «Тринидад» был тяжело поврежден авиацией и впоследствии затоплен своим эсминцем. Всего англичане потеряли 18 боевых кораблей. Немцы кроме двух линкоров потеряли еще 3 эсминца и 38 подводных лодок. Советский флот потерял 3 эсминца, 22 подводные лодки, 6 сторожевых кораблей, 12 транспортов и 23 торпедных катера

Но главная цель, ради которой на этот театр были отправлены немецкие рейдеры, фактически достигнута не была Из 1528 транспортов, прошедших в северных конвоях, было потоплено в основном подводными лодками и авиацией только 87. Эти потери в процентном отношении превосходят потери союзников в Атлантике (5,7% против 0,33%), но не столь уж критичны, и можно сказать, что и на этом театре крейсерская война даже с использованием линкоров не оправдала себя, хотя и доставляла порой массу неприятностей.

 

Рейдеры — вспомогательные крейсера

 Для операций на удаленных коммуникациях во Второй мировой войне Германия довольно широко и успешно использовала свои вспомогательные крейсера, переоборудованные из наиболее современных и быстроходных транспортов. Морское командование, начиная с 1931 года, составляло списки потенциальных вспомогательных крейсеров, а также судов обеспечения крейсеров и подводных лодок. С 1940 по 1942 год были введены в строй 11 вспомогательных крейсеров, еще 5 готовились, но в строй введены не были. Вспомогательные крейсеры представляли собой транспорты водоизмещением не более 8000 т и скоростью от 14 до 19 уз. Их вооружение состояло из шести 150-мм пушек и четырех-шести торпедных аппаратов. Крейсеры могли принимать в зависимости от водоизмещения и района действия от 25 до 320 донных или якорных мин. Для разведки крейсеры имели по одному-два самолета.

Все корабли этого класса обладали отличной автономностью, достигавшей 70 000 миль при 10 узловой скорости. Надо отметить, что крейсеры, имевшие автономность в 60 — 70 тыс. миль, были оборудованы дизельной энергетической установкой. Крейсеры, имевшие турбинные двигатели, обладали значительно меньшей автономностью — 34 — 40 тыс. миль. Естественно, что при наличии судов снабжения, танкеров, в первую очередь, их автономность существенно возрастала.

Первые три вспомогательных крейсера-рейдера вступили в строй в конце 1939 года, еще три — в первой половине 1940 года. Эти шесть кораблей именовались «первой волной». Первый крейсер «второй волны» вышел в море в декабре 1940 года. Всего на океанских коммуникациях действовало с разным успехом девять вспомогательных крейсеров. Один из них, «Тор», совершил два выхода. Еще два крейсера были переоборудованы, но в море не выходили. Чтобы не утомлять читателя при описании действий вспомогательных крейсеров, будем останавливаться на наиболее интересных моментах их рейдерства.

Первым в Атлантику вышел 31 марта 1940 года крейсер «Атлантис» (слово «вспомогательный» будем опускать для краткости). Маскируясь под русское судно, он прошел вдоль норвежских берегов далеко на север. Затем, повернув на запад, он успешно форсировал Датский пролив. «Атлантису» в качестве района боевых действий была определена южная Атлантика между Кейптауном и Фритауном. В его задачу входило нарушать коммуникации и отвлекать на себя английские крейсера (в это время началась Норвежская операция), а не просто топить как можно больше торговых судов. 3 мая он потопил свою первую жертву — английское судно «Сайентист». После чего он выставил минное заграждение у мыса Игольный и перешел в Индийский океан.

10 июня «Атлантис» захватил норвежский танкер «Тиррана» и направил его во Францию. Следом за ним жертвами рейдера стали еще несколько судов. До сентября «Атлантис» потопил и захватил в общей сложности 9 судов водоизмещением около 66 тыс. т. Дальнейшие его действия проходили в районе Зондского архипелага, где он сумел увеличить счет до 13 судов. В декабре он пришел на остров Кергелен для ремонта механизмов. После окончания ремонта рейдер продолжал действовать в южной части Индийского океана С января по начало апреля 1941 года рейдер захватил и потопил только три судна, после чего перешел в южную Атлантику.

С апреля по декабрь 1941 года рейдер захватил и потопил еще 5 судов, доведя общий счет до 21. Последней жертвой «Атлант норвежский транспорт «Сильваплана» с ценным грузом 22 ноября английский тяжелый крейсер «Девоншир» с помощью своего самолета обнаружил подозрительное судно. Крейсер сблизился с ним и запросил его национальность. Понимая, что игра проиграна, «Атлантис» открыл огонь, но сопротивлялся недолго. Накрытый залпом 203-мм снарядов, он взорвался и затонул. Вскоре в этом районе другим английским крейсером было потоплено и его судно снабжения «Питон». Радость англичан от уничтожения рейдера была несколько омрачена. В южной Атлантике у берегов Бразилии немецкая подводная лодка U-124 потопила легкий крейсер «Дьюнедин».

6 апреля вместе с норвежским десантом в море вышел второй вспомогательный крейсер — «Орион». Из всех немецких кораблей этого класса он был самым тихоходным Его скорость не превышала 14 уз. Он благополучно вышел в Атлантику и уже 24 апреля встретил и потопил свою первую жертву — английское судно «Хэксби». «Орион» имел приказ действовать в Тихом океане, куда он и направился. Одной из задач, стоящих перед рейдером, была постановка минного заграждения в водах Новой Зеландии 14 июня «Орион» выставил 228 мин в районе новозеландского порта Окленд. Это была на редкость удачная операция. На минах подорвалось и затонуло судно «Ниагара», на борту которого находились золотые слитки на сумму 2,5 млн. фунтов стерлингов. (В дальнейшем это золото было почти все поднято.)

Действуя в Тихом океане, рейдер потопил еще два судна, после чего, встретившись с другим рейдером, «Комет», совершил нападение на остров Науру, где было уничтожено еще 4 судна После этого рейдер пополнял запасы и производил необходимый ремонт в японских территориальных водах.

Дальнейшие действия рейдера были мало результативны. Последней жертвой «Ориона» стало английское судно «Чосер». После чего 23 августа рейдер пришел благополучно в Жиронду. На его счету числятся потопленными девять с половиной судов (часть судов потопил совместно с рейдером «Комет») общим водоизмещением 57 744 т.

Третьим рейдером «первой волны» был крейсер «Виддер». 19 мая он успешно прошел Датским проливом в Атлантику и довольно долго оставался в ее северной части. В июне он потопил два танкера. Затем спустился к югу в район островов Зеленого Мыса, и его жертвами стали еще два судна. Действуя в центральной Атлантике, он потопил еще пять судов. Последней его добычей стало греческое судно, которое рейдер потопил 8 сентября, доведя общий счет до 10 судов общим тоннажем в 58 645 т. После этого «Виддер» пришел в Брест. Это был самый короткий вояж вспомогательного немецкого крейсера.

Четвертый крейсер «первой волны» — «Тор» вышел в море 6 июня 1940 года. Ему для рейдерства был предназначен район центральной и южной Атлантики. Он успешно действовали за первый месяц потопил шесть транспортов. Деятельность этого крейсера богата событиями. 28 июля около острова Тринидад он встретился с английским вспомогательным крейсером «Алькантара». Этот большой английский лайнер водоизмещением в 22 тыс. т был специально отправлен на поиск немецкого вспомогательного крейсера. И он его нашел. Небольшой и вооруженный современной артиллерией немецкий рейдер серьезно потрепал громадный английский крейсер. Сам же «Тор» практически не пострадал. Да и немудрено — его пушки (при равном калибре) были на 10 кабельтовых дальнобойнее английских и имели современные приборы управления огнем.

В сентябре — октябре «Тор» увеличил счет потопленным судам на два, а 5 декабря встретился с еще одним английским вспомогательным крейсером. Громадный в 20 тыс. т английский крейсер оказался хорошей мишенью для небольшого и маневренного немецкого корабля. «Карнарвон Кастя» — так он назывался, получил тяжелые повреждения, тогда как немецкий корабль отделался пустяками. После этих событий «Тор» ушел на ремонт и до конца года участия в боевых действиях не принимал.

После окончания ремонта «Тор» снова вышел на коммуникации и потопил в центральной Атлантике два судна, а 4 апреля встретился с очередным английским вспомогательным крейсером «Вольтер» (13 тыс. т). Бой был коротким. Повторилось то же, что и в боях с другими английскими вспомогательными крейсерами Только на этот раз он закончился много хуже для англичан: «Вольтер» погиб, а «Тор» практически не пострадал. Только после этого англичане поняли, что для борьбы с рейдерами нужны корабли, вооруженные современной артиллерией, и вообще к этой проблеме нужно относиться со всей серьезностью. Увеличив счет жертвам до 11 судов (не считая «Вольтера»), «Тор» 30 апреля благополучно вернулся в Гамбург.

Пятым крейсером «первой волны» был рейдер, имевший название «Пингвин». Уже само название говорит о районе его будущей деятельности. Действительно, он был отправлен в антарктические воды для уничтожения китобойных судов союзников и нейтралов. Он вышел в рейдерство 22 июня 1940 года. Удачно преодолев линию английских дозорных кораблей, рейдер 30 июня вышел в Атлантику, где и потопил первое торговое судно. В следующем месяце он перешел в южную часть Индийского океана и стал действовать на коммуникациях между Австралией и Кейптауном.

С 26 августа по 7 октября «Пингвин» потопил или захватил шесть судов, из них четыре танкера Один из них, норвежский танкер «Старстад», был превращен в минный заградитель и получил название «Пассат». Вместе с рейдером он поставил большое минное заграждение из 300 якорных мин на подходах к портам Австралии, у острова Тасмания и в Бассовом проливе. После постановки мин корабли отошли в западном направлении и на трассе Австралия — Кейптаун захватили четыре судна. Три из захваченных судов оказались рефрижераторами После этого рейдер перешел в высокие широты для охоты за китобойными судами Его действия были успешны.

14 и 15 января «Пингвин» захватил три норвежские китобойные базы и 11 китобойцев. Китобойные плавучие базы с 22 тыс. т китового жира и 10 китобойцев были отправлены в Германию. Последний китобоец был укомплектован немецкой командой и превращен во вспомогательное судно. Последней жертвой «Пингвина» стал английский танкер «Бритиш Имперо», потопленный 7 мая, но танкер успел передать сигнал о нападении на него германского рейдера Сигнал был принят английским тяжелым крейсером «Корнуолл», который сразу направился на поиск рейдера, подключив и два своих самолета. На рассвете 8 мая «Корнуолл» был обнаружен немецким рейдером, после чего рейдер сразу же отвернул. Однако это ему мало помогло — скоро он был обнаружен самолетом с «Корнуолла». Попытка выдать себя за норвежское судно не удалась. Английский крейсер сделал два предупредительных выстрела и приказал остановиться. «Пингвину» деваться было некуда, и он открыл огонь из своих 150-мм пушек Огонь был достаточно точен, и на тяжелом крейсере было выведено из строя (на время) рулевое управление. Однако силы все же были не равны. 203-мм снаряды разнесли немецкий небронированный корабль — он взорвался и затонул. Это был один из самых результативных крейсеров, потопивший или захвативший 22 судна водоизмещением в 136,5 тыс. т.

Последним рейдером из первой шестерки был крейсер «Комет». Маршрут, которым этот крейсер вышел в рейдерство, отличался от прочих. Дело в том, что он вышел в Тихий океан Северным морским путем В последнее время появилось несколько статей, в которых указывается на то, что этот немецкий корабль прошел на восток под проводкой советских ледоколов. Однако в них же говорится и о том, что в определенный момент, когда корабль уже находился восточнее мыса Челюскин, ему было отказано в дальнейшем содействии и предложено вернуться на запад. Однако немецкий капитан не подчинился и продолжил свой путь на восток самостоятельно. Появились также сведения о том, что за проводку корабля Германия уплатила Советскому Союзу деньги. Сам факт прохождения крейсера этим путем неоспорим, однако был ли он замаскирован под обычный блокадопрорыватель или нет — не ясно. Скорее всего, крейсер не имел вооружения на верхней палубе и представлялся невинным транспортом, следовавшим в Японию, скажем, за хинином или еще за чем Во всяком случае, проход по Северному морскому пути этого корабля и все с ним связанное требует беспристрастного и объективного изучения.

Крейсер «Комет» в Тихом океане действовал совместно с другим крейсером — «Орион». Первой совместной добычей был английский лайнер «Рэнджитейн». Затем оба рейдера нанесли удар по острову Наура (о чем говорилось выше). После того как рейдеры расстались, «Комет» совершил повторный налет на остров Наура, где были уничтожены нефтехранилища и фосфатный завод. В дальнейшем рейд «Комета» был малоуспешным. Его добычей стали 6 судов водоизмещением в 43 тыс. т. 30 ноября 1941 года он вернулся в базу.

Первым кораблем «второй волны» стал крейсер «Корморан». Он вышел в крейсерство 3 декабря 1940 года через Датский пролив. В центральной части Атлантики он уже 6 января потопил первый транспорт. Всего за январь рейдер потопил четыре транспорта, из которых наиболее ценным был «Юрилокус», перевозивший самолеты в Такоради. Судно перед гибелью сумело послать радиограмму о нападении. Для обследования района, где обнаружил себя немецкий рейдер, были посланы крейсера «Норфолк» и «Девоншир», но рейдер уже покинул тот район.

За время крейсерства в Атлантике «Корморан» потопил или захватил восемь судов, после чего перешел в Индийский океан. Первый месяц рейдерства в новом районе не принес ему успеха. Впоследствии ему повезло, и он потопил два транспорта, после чего спустился к югу и занялся ремонтом. После окончания ремонта в районе Мадагаскара «Корморан» потопил греческое судно, ставшее последним в его послужном списке. 19 ноября 1941 года «Корморан» встретился с английским легким крейсером «Сидней», более быстроходным и имевшим восемь 152-мм пушек. Английский крейсер подошел на недопустимо малое расстояние к рейдеру (1800 м), пытаясь установить национальную принадлежность судна (немцы выдавали себя за голландцев).

Когда на английском крейсере подняли сигнал с требованием поднять секретный опознавательный сигнал, немцы поняли, что им осталось только драться, и открыли огонь. «Сидней» ответил, но те несколько секунд сделали свое дело. «Сидней» получил множество попаданий снарядами и одной торпедой. На нем вышли из строя носовые башни, и он вел огонь из кормовых. Вскоре и на «Корморане» начался пожар, и машина вышла из строя. Однако бой продолжался до темноты. Поврежденный «Сидней», по-видимому, пытался дойти до какого-нибудь берега и вышел из боя. Однако ему это не удалось — он взорвался и погиб со всей командой. Пожар на «Корморане», груженном минами, грозил гибелью экипажа, поэтому поступил приказ: «оставить корабль». Вскоре рейдер также взорвался. Из команды немецкого корабля спаслось 315 человек Погибло 85 человек.

В течение первого полугодия 1942 года в океане действовало только три вспомогательных крейсера Германии. В свое второе рейдерство 14 января вышел «Тор». Вначале он направился в воды Антарктики на поиск китобойных судов. Поиск не дал результатов, и рейдер отошел в более северные широты. 23 марта он потопил первое судно, а вскоре еще три: два английских и одно норвежское.

10 апреля он потопил еще судно, после чего переменил район рейдерства и ушел в Индийский океан. Здесь в течение месяца он не имел добычи, наконец, ему встретился английский лайнер «Нанкин». Попытка лайнера оторваться от рейдера успеха не имела — он был захвачен и отправлен в Японию как приз. До конца июля «Тор» потопил и захватил еще четыре транспорта. Всего на его счету находится 10 потопленных и захваченных транспортов водоизмещением в 56 тыс. т. «Тор» погиб 30 ноября 1942 года в Иокогаме от взрыва на стоящем рядом судне.

Коротким было плавание рейдера «Штире». Оно было малорезультативным и продолжалось всего четыре месяца. За это время он потопил всего три транспорта. Рейдер погиб в бою с вооруженным транспортом «Стефан Гопкинс». Этот транспорт типа «Либерти» водоизмещением в 7800 т был вооружен одной 102-мм пушкой, но сумел оказать достойное сопротивление лучше вооруженному противнику. В условиях туманной погоды рейдер и его жертва столкнулись нос к носу. После приказа остановиться транспорт из своей единственной пушки открыл точный огонь и достиг 15 попаданий. Два из них стали роковыми для рейдера — он потерял ход и загорелся. Поврежденный рейдер пытался буксировать его транспорт снабжения «Танненфельс», но безуспешно, и скоро «Штире» затонул. Через три часа после боя погиб и «Стефан Гопкинс». Из его команды спаслось только 15 человек, сумевших добраться до Бразилии.

Последним рейдером — вспомогательным крейсером Германии, действовавшим на коммуникациях, был «Мишель». Он вышел 9 марта 1942 года из Киля. Удачно прошел Английским каналом и вышел в Атлантику. Он имел указания не предпринимать активных действий до тех пор, пока не прибудет в район рейдерства — южную Атлантику. Прибыв в назначенный район, он приступил к охоте за транспортами, и первой его добычей стал танкер «Пэтелла» с грузом мазута. В отличие от других рейдеров «Мишель» имел среди прочего на борту еще и торпедный катер. Первая попытка использовать этот катер успеха не принесла, и обнаруженное рейдером судно «Менолос», имевшее хорошую скорость, смогло оторваться и уйти от «Мишеля».

29 мая рейдер потопил норвежский сухогруз «Каттегат». Попытка еще раз использовать торпедный катер против американского транспорта «Джорж Клаймер» принесла успех. Транспорт был поврежден и остался без хода. Его экипаж несколько позже снял английский вспомогательный крейсер «Алькантара». Несмотря на то что английский и немецкий крейсеры оказались очень близко, встретиться им не пришлось. За следующий месяц рейдер потопил пять транспортов. Последний норвежский танкер «Арамис» был потоплен с помощью торпедного катера. В это время «Мишель» действовал в паре с переоборудованным в заградитель призом (танкер «Спейбэнк»), захваченным рейдером «Атлантис». Теперь заградитель имел название «Доггербанк». Этот заградитель, будучи дважды обнаруженным, счастливо избегал уничтожения, умело выдавая себя за английское однотипное судно.

Сам «Мишель» в течение следующего месяца потопил три судна, а после гибели «Штире» ушел в Антарктику. В южной части Индийского океана рейдер потопил еще два транспорта. В обоих случаях он использовал свой торпедный катер. Первоначальное решение вернуть рейдер на ремонт в один из западных портов Франции из-за английских бомбардировок было отменено, и «Мишель» пошел на ремонт в Японию. За время своего рейдерства он потопил 13 судов водоизмещением 87,3 тыс. т. С 1 марта по 21 мая рейдер находился в Японии на ремонте.

Второй выход «Мишеля» вморе был много короче и продуктивнее. За пять месяцев, действуя в Индийском и южной части Тихого океана, он потопил только три судна водоизмещением в 27,5 тыс. т.

Последний рейдер был потоплен американской подводной лодкой «Тарпон». Вот как описывает этот случай американский историк Холмс «Подводная лодка "Тарпон" патрулировала у южного побережья острова Хонсю. В ночь на 18 октября она встретилась с неохраняемым судном, которое проходило через район ее патрулирования со скоростью 16 уз. Лодка заняла выгодную позицию по левому борту цели и «произвела чегырехторпедныи залп веером и добилась двух попаданий. Цель получила тяжелые повреждения, но устремилась прямо на подводную лодку и вынудила ее погрузиться». Вскоре командир подводной лодки «получил возможность выпустить еще одну торпеду, которая попала в кормовую часть корабля, но он все еще оставался на плаву».

Корабль был добит четвертой торпедой. О том, что «Тарпон» потопил последний вспомогательный немецкий крейсер, стало известно только после войны. Следует отметить высокую живучесть немецкого вспомогательного крейсера, для потопления которого понадобились попадания четырех торпед.

Немцы предприняли попытку второй раз вывести в рейдерство крейсер «Комет». Попытка не удалась — крейсер был потоплен английскими торпедными катерами. Также не удалось вывести и крейсер «Того». Его повредила авиация, и он вернулся в базу.

Помимо германского флота вспомогательные крейсера были включены во флоты почти всех участвовавших во Второй мировой войне государств. Чтобы больше не возвращаться к этой теме, скажем несколько слов о вспомогательных крейсерах и других стран.

Об английских крейсерах уже упоминалось. Можно только добавить, что из 50 вспомогательных крейсеров, переоборудованных из лайнеров, только небольшое их число смогло проявить себя в охране судоходства Как правило, они несли потери не только от кораблей специальной постройки, но и от своих немецких «собратьев». Кроме того, эти громадные и маломаневренные суда были хорошими мишенями для немецких подводных лодок Достаточно сказать, что только за один июнь 1940 года из состава Северного патруля было потоплено подводными лодками три вспомогательных крейсера: «Каринтиа», «Скотстаун» и «Анданиа». В целом английские вспомогательные крейсера не оправдали своего назначения, но обстановка в первой половине войны складывалась для Англии столь неудачно, что она была готова использовать все, что угодно, лишь бы поправить свое незавидное положение, не считаясь ни с какими затратами и потерями.

Попытку вывести в океан вспомогательный крейсер в качестве рейдера предприняли и итальянцы. Попытка не удалась. Вспомогательный крейсер «Рамб-1» вышел в море 20 февраля 1941 года, но уже 27 февраля он был перехвачен английским крейсером «Леандер» и потоплен.

Предприняли попытку использовать вспомогательные крейсера и японцы. В апреле 1942 года из Пенанга в Индийский океан были направлены пять подводных лодок. Их должны были сопровождать два вспомогательных крейсера — «Хококу-мару» и «Айкоку-мару». Они должны были действовать и как вспомогательные крейсера-рейдеры, и как суда снабжения подводных лодок. Успехи этих крейсеров, как охотников за транспортами, были невелики — они потопили всего три судна В июле оба крейсера вернулись в Пенанг и до осени не выходили в море.

Впрочем, их вторая попытка рейдерства была еще менее удачной. 11 ноября английский тральщик «Бенгал» (730 т) под командой капитан-лейтенанта Вилсона сопровождал танкер «Ондина» из Фримантла на остров Диего-Гарсиа. Тральщик имел 76-мм пушку, танкер — 102-мм. Незадолго до полудня впереди точно по курсу были обнаружены два судна. Вилсон сразу опознал в них противника, приказал танкеру уходить, а сам пошел навстречу неприятелю. Разумеется, он сообщил по радио об этой встрече. Сблизившись на дистанцию порядка 20 кабельтовых, противники открыли огонь. Трудно сказать, на что рассчитывал Вилсон со своей 76-мм пушкой против нескольких 152-мм, но в мужестве ему не откажешь. И ему сопутствовала удача — один из снарядов тральщика серьезно повредил один из рейдеров и на нем возник пожар, но и сам «Бенгал» получил серьезные повреждения.

Вилсон решил под прикрытием дымовой завесы выйти из боя, однако неповрежденный рейдер продолжал преследование, ведя огонь всем бортом (четыре 152-мм пушки). Танкер «Ондина» оказался под огнем и получил значительные повреждения. Дистанция между судами сократилась, танкер горел, его единственная пушка замолкла, и было приказано команде покинуть судна Тем временем поврежденный японский рейдер взлетел на воздух и затонул Оставшийся японец выпустил по танкеру две торпеды и, расстреляв из пулемета спасавшихся моряков (несколько человек при этом были убиты), направился гибели своего напарника По-видимому, японский рейдер посчитал, что положение танкера безнадежно — он был основательно поврежден торпедами и снарядами, горели имел значительный крен. Когда рейдер скрылся за горизонтом, команда танкера вернулась на судно, потушила пожар, исправила крен и подняла пары.

На следующий день танкер взял курс на Фримантл, куда и прибыл 18 ноября. Уцелел и «Бенгал». Он, кое-как исправив повреждения, пришел в Коломбо. Неравный бой показал, что английский, а точнее индийский, флот на полном основании может гордиться своим «маленьким бенгальским тигром».

На этом можно закончить рассказ о рейдерах и вернуться в европейские воды, а точнее на Средиземное море.

 

ГЛАВА 10.

СРЕДИЗЕМНОМОРСКИЙ МОРСКОЙ ТЕАТР

Когда началась Вторая мировая война, Италия заняла нейтральную позицию, ожидая, на чьей стороне окажется перевес Как и перед Первой мировой войной, она предпочитала поражение Франции и Англии, что давало ей возможность кое-что урвать из их колониальных владений. Первая мировая война почти сразу показала, на чьей стороне сила, и Италия «тут же кинулась в объятия к потенциальному победителю — и угадала». На этот раз она просчиталась, примкнув к антикоминтерновскому пакту и сразу связав свой план с Германией. Единственно, что она смогла, так это выдержать паузу и вступить в войну, когда поражение Франции стало реальностью. Вообще международные отношения в 30-е годы в Средиземноморье были настолько сложными, что порой потенциальные противники относились друг к другу лучше, чем потенциальные союзники. Несмотря на то что Италия считалась союзником Германии и противником Англии и Франции, международное сообщество благосклонно, во всяком случае, безразлично, относилось к ее агрессивным устремлениям в Эфиопии. А что касается удушения Испанской республики, то участие в этом Италии прямо или косвенно поддерживали и США, и Англия, и Франция. Ни одна из этих стран, что называется, не пикнула, когда в 1939 года Италия вторглась в Албанию. Короче, Италия под руководством Муссолини кидалась «во все тяжкие» и рвалась в войну, хотя фактически к ней готова не была.

Италия не имела стратегических запасов топлива и не могла рассчитывать на длительную войну. Главным военным театром, на котором должна была выступать Италия, было море, но итальянский потенциально сильный флот не был подготовлен к войне ни морально, ни материально. Открывая боевые действия в Средиземном море, Италия лишала себя импорта сырья, что пагубно влияло на ее промышленность, которая в свою очередь не могла обеспечивать вооружением и топливом свои армию и флот. Италия имела весьма скудные собственные ресурсы и вынуждена была ввозить перед войной до 15 млн. т различных грузов, из которых половину составляло стратегическое сырье. Например, она ввозила 95% нефти, по 100% меди, угля, хлопка, 95% пиломатериалов и та Почти 90% всех этих грузов шли морем.

Англия меньше зависела от средиземноморских коммуникаций, чем Италия. Однако и для нее этот путь был одним из важнейших, так как по нему в Англию поступало до 90% каучука, более 30% хлопка, 19% нефти, около 30% железа и та В первый год войны транспортные перевозки по Средиземному морю сократились, но и тогда в Англию через Суэцкий канал и далее проследовало более 13,5 млн. т грузов, в основном стратегического сырья. Если посмотреть на географическую карту Средиземного моря, то становится видно, что коммуникации, которыми пользовались англичане, — продольные с востока на запад, коммуникации же Италии — поперечные, более короткие с севера на юг. Англия владела ключевыми позициями на Средиземном море: Александрия — на востоке, Гибралтар — на западе и Мальта — в центре.

Италия занимала центральную позицию в море и могла успешно прерывать английские коммуникации в Тунисском проливе, достаточно узком и мелководном. Однако выгодность итальянской позиции не была подкреплена силой. Флот Италии имел множество недостатков: отсутствие радиолокации, ночных прицелов, плохая подготовка артиллеристов и особенно летчиков делали его боеспособность весьма низкой. Еще одним недостатком флота Италии было малое количество крейсеров, а те, что находились в строю, имели слабую зенитную артиллерию и низкую живучесть.

Английский флот был подготовлен лучше, но также испытывал недостаток в крейсерах. Продольные коммуникации большой протяженности находились под ударами разнородных сил итальянского флота, хотя часто и плохо организованных, что приводило к большим потерям в кораблях, в том числе и крейсерах.

В мае 1940 года, когда вступление в войну Италии стало реальностью, английское морское руководство стало спешно усиливать состав средиземноморского флота. В начале мая в Александрию прибыли линкоры «Ройял Соверин» и «Малайя», крейсера «Орион», «Нептуне», «Глостер», «Ливерпуль», «Сидней» и крейсер ПВО «Карлайл», 16 эсминцев, три сторожевых корабля и 10 подводных лодок. В июне Александрийская (Восточная) эскадра усилилась линкорами «Уорспайт» и «Рэмиллис» и авианосцем «Игл». Всего Восточная эскадра к началу войны имела пять линкоров, два авианосца, десять крейсеров, двадцать шесть эсминцев и двенадцать подводных лодок. Английское правительство правильно оценило значение Восточной эскадры, даже когда после поражения Франции положение Англии стало угрожающим, а вступление в войну Испании и, как следствие, захват Гибралтара стал реальностью, но и тогда (несмотря наряд предложений перевести эскадру в метрополию) Восточная эскадра осталась в Александрии.

Западная эскадра англичан, базирующаяся на Гибралтаре, была слабее, так как этот район Средиземного моря должен был контролировать французский флот. Он включал авианосец, линейный крейсер, пять крейсеров, десять эсминцев и шесть подводных лодок. После падения Франции Западная эскадра была усилена. В конце августа в Гибралтар пришел линкор «Велиант», авианосец «Илласгриес», крейсера ПЮ «Калькутта» и «Ковентри» и несколько эсминцев 7 ноября к ним добавились линкор «Бархем» и крейсера «Бервик» и «Глазго».

Базирование крупных кораблей на Мальте, несмотря на ее выгодное положение, было практически невозможным из-за угрозы ударов итальянской, а затем и германской авиации. Поэтому военные конвои (торговые транспортные конвои через Средиземное море с началом войны были отменены) до Мальты сопровождала Гибралтарская эскадра, а далее на восток ее сопровождала Александрийская. К проводкам транспортов на Мальту или «сквозных» привлекались, как правило, все наличные силы до линкоров включительно. Наибольшая нагрузка ложилась на крейсера. Итальянские коммуникации в Лигурийском и Адриатическом морях, а также в Ливию были много короче, но и они требовали прикрытия транспортов разнородными силами. У итальянцев основная нагрузка в охране конвоев также легла на крейсера.

В начале боевых действий обе стороны планировали в основном оборонительные действия. Англичане надеялись обеспечить безопасность своих транспортных перевозок (они накапливали силы в Египте и частично на Мальте). Итальянцев заботили связь с Ливией и контроль за Тунисским проливом. В этих условиях Мальта приобрела важнейшее значение. Понимали это и итальянцы, но действия, которые они предприняли против этого форпоста англичан, были явно недостаточны. С начала войны и до конца 1940 года на остров было сброшено всего 283 т бомб. Ущерб был незначителен, но заставил англичан укрыть под землю все самое важное. И когда наступили времена массированных бомбардировок, то они оказались малоэффективными. Кроме того, англичане постоянно держали на острове сильную авиагруппу. Таким образом, обеспечение своих конвоев стало главной задачей на море обеих сторон.

Первый конвой англичане провели через Тунисский пролив в Египет 23 июня 1940 года. Для его прикрытия были привлечены основные силы флота вплоть до линкоров. Такое положение сохранилось до 1943 года, когда Италия вышла из войны. Наиболее опасный участок между меридианами Сардинии и Сицилии прикрывался подводными лодками и авиацией. Иногда итальянцы делали попытку помешать перевозкам, и это приводило к столкновениям

Первый такой бой произошел у мыса Пунто-Стило 9 июля 1940 года. Эскадра адмирала Каннингхэма прикрывала переход двух конвоев из Мальты в Александрию. Первый быстроходный (скорость 13 уз.) конвой состоял из трех транспортов, второй тихоходный (9 уз.) — из четырех транспортов. Оперативное прикрытие от Мальты до Александрии обеспечивала Восточная эскадра из трех линкоров («Уорспайт», «Малайя», «Ройял Соверин»), авианосца, пяти легких крейсеров и шестнадцати эсминцев. При подходе к Мальте эскадру англичан атаковали итальянские бомбардировщики и повредили крейсер «Глостер». Утром следующего дня воздушная разведка англичан обнаружила на расстоянии около 100 миль итальянские корабли. Это была эскадра, сопровождавшая конвой в Ливию. В ее состав входили два линкора типа «Кавур», шесть тяжелых и двенадцать легких крейсеров и двадцать четыре эсминца — практически весь флот, не хватало только трех крейсеров. Из количественного состава эскадр прикрытия, как англичан, так и итальянцев, можно сделать вывод, насколько серьезно относились обе стороны к защите своих коммуникаций и во что это обходилось (война стоит денег).

Итальянцы имели подавляющее превосходство в крейсерах, но уступали качественно и количественно в линкорах. Преимущество англичан заключалось в наличии авианосца, а итальянцев — в большей эскадренной скорости. Наличие авианосца у англичан итальянцы могли компенсировать базовой авиацией.

Англичане стремились навязать противнику бой и предприняли атаку авианосной авиацией. Однако атака тихоходных «Суордфишей» была безрезультатна (Действительно, наличие на вооружении торпедоносцев типа «Суордфиш» не говорит положительно о качестве английской авиации. Тихоходные, со скоростью 220 км, бипланы мало подходили для атак быстроходных и маневренных морских целей. Эти самолеты своим видом напоминали древние советские разведчики Р-5.)

В середине дня противники сблизились до дистанции артиллерийского боя Строй английских кораблей в момент сближения был характерен для боев прежних времен. Впереди шел отряд из пяти легких крейсеров, построенных строем «фронта». За ним линкор «Уорспайт» в охранении пяти эсминцев. Строй замыкали главные силы — два линкора, авианосец и одиннадцать эсминцев.

Строй итальянцев несколько отличался от английского. Впереди шли два отряда легких крейсеров, за ними линкоры в окружении шести тяжелых крейсеров и эсминцев. С точки зрения ПВО, такой строй был достаточно хорош и позволял создать достаточно плотный огневой заслон против самолетов. Когда дистанция сократилась до 140 кабельтовых, противники легли на параллельные курсы и открыли огонь. Несмотря на то что в начале боя с английской стороны участвовал один линкор и пять легких крейсеров (главные силы англичан еще находились за пределами дальности стрельбы) против двух линкоров и множества итальянских крейсеров, успеха первыми достигли англичане Линкор «Чезаре» получил 381-мм снаряд с «Уорспайта», а легкие крейсера поразили тяжелый крейсер «Больцано» тремя 152-мм снарядами. Повреждения крейсера были невелики, но линкор снизил скорость до 18 уз. Убоявшись потерь, итальянцы вышли из боя, прикрывшись дымовыми завесами и торпедной атакой эсминцев. Торпедная атака не удалась, но и итальянцы сумели оторваться от противника.

В этом бою обе стороны применили авиацию, и обе — безуспешно, не считая поврежденного «Глостера», больше попаданий в корабли не было. Особенно плохо действовали итальянские летчики. Они 17 раз атаковали свои же собственные корабли, но так же (к счастью моряков) безрезультатно. С некоторой долей иронии по этому поводу отметил в своих записках тогдашний министр иностранных дел Италии Чиано: «Этот бой являлся не столько столкновением между Италией и Англией, сколько между нашими моряками и летчиками».

Учитывая пассивность итальянского флота, англичане весьма скоро перешли от оборонительной к наступательной тактике. 11 июня 1940 года английская эскадра в составе авианосца, двух линкоров, пяти крейсеров в прикрытии эсминцев приблизилась к южному побережью Италии, но итальянцы вызова не приняли. Боязнь итальянцев потерять свои корабли объясняется еще одним небольшим боем. 19 июля три английских эсминца, находясь в противолодочном дозоре севернее острова Крит, обнаружили два итальянских легких крейсера «Барталомео Калеони» и «Джованни дела Банде Нере» (в дальнейшем названия итальянских кораблей будем писать короче — «Банде Нере» и все).

Итальянские крейсера бросились в погоню за эсминцами и открыли огонь с дистанции в 100 кабельтовых. Эсминцы, прикрывшись дымовыми завесами, стали отходить к крейсеру «Сидней» и эсминцу «Хэвок». Когда итальянцы обнаружили идущий им навстречу английский крейсер, они, не принимая боя, легли на обратный курс Но уйти им не удалось, во всяком случае, одному из них. Через 20 мин снаряд попал в машинное отделение «Калеони», и он потерял ход. Английские корабли приблизились и расстреляли итальянский крейсер. Точку в его судьбе поставили две торпеды, после чего «Калеони» пошел ко дну. «Банде Нере» удалось уйти и то только потому, что на «Сиднее» кончился боезапас

На этом бое следует несколько задержаться. Здесь, у острова Крит, один крейсер («Сидней») встретил два равноценных по вооружению и водоизмещению корабля и потопил один из них. Несколько раньше, когда шел рассказ о вспомогательных крейсерах, в судьбе того же «Сиднея» поставил точку немецкий вспомогательный крейсер «Корморан» — вооруженный транспорт. Тогда погибли оба корабля. Несколько позже такой же вспомогательный крейсер «Штире» погиб в бою с вооруженным одной пушкой транспортом «Стефан Гопкинс». Вот вам и логика, и арифметика. Эта цепочка боев, побед и поражений наглядно показывает роль Его Величества Случая.

В конце лета в Александрию перешли линкор «Велиант», авианосец «Илластриес» и два крейсера ПВО «Калькутта» и «Ковентри», а итальянский флот усилился двумя прошедшими модернизацию линкорами «Дуилио» и «Дориа» и новыми — «Витторио Венето» и «Литторио». Но принцип «fleet in being» итальянским флотом продолжал соблюдаться. Бездействие итальянского флота подтолкнуло англичан к активным действиям, в результате которых итальянский флот понес большие потери. Речь идет об атаке английской корабельной авиацией итальянских кораблей в Таранто. Этому предшествовали следующие события.

15 октября Муссолини принял решение о нападении на Грецию, и 28 октября войска Италии вторглись на греческую территорию. Англия предложила Греции свою военную помощь, и через два дня ее войска высадились на остров Крит и материковую Грецию. Возникла еще одна коммуникация Египет — Греция, по которой доставлялись войска и техника, и которую надо было задрипать. Усиление итальянского флота за счет введения в строй новых линкоров, естественно, беспокоило англичан, и они спланировали нападение корабельных самолетов на итальянскую базу в Таранто. Воздушная разведка провела аэрофотосъемку гавани и определила недостатки в обороне стоящих там кораблей. Для удара по итальянским кораблям были выделены два авианосца — «Илластриес» и «Игл», которых прикрывали четыре крейсера и четыре эсминца. Дальнее прикрытие осуществляли четыре линкора, два крейсера и два эсминца. Был предусмотрен и отвлекающий удар по итальянским коммуникациям, для чего в Отрантский пролив были направлены три крейсера и два эсминца. Чтобы окончательно запутать итальянскую разведку, англичане организовали перевод монитора «Террор» из Мальты на Крит. Поэтому, когда итальянцы обнаружили английский флот в море, они расценили это как обычное мероприятие по защите очередного конвоя.

11 ноября ударная авианосная группа направилась к цели и заняла позицию в 170 милях от Таранто. Атака назначалась на 23 часа с учетом использования яркого лунного освещения. Из 11 торпедоносцев, участвовавших в атаке, два были сбиты до момента сбрасывания торпед. В итальянские линкоры попало пять. Три линкора получили тяжелые повреждения и сели на грунт. «Литторио» и «Дуилио» потребовали длительного ремонта, а «Кавур» не вошел в строй до конца войны. Бомбами были повреждены крейсер и эсминец. Англичане достигли значительного успеха, но он мог быть существенно большим, и они имели достаточно для этого сил, если бы авиационная ударная группа была многочисленнее, (Сам факт удачной операции послужил примером для японского флота. В Пёрл-Харборе ученики превзошли своих учителей.)

Итальянский флот в Таранто понес большие потери, и английское морское руководство приняло решение перевести из Восточной эскадры в Гибралтар линкор «Рэмиллио, крейсера «Бервик» и «Ньюкастл» и пять эсминцев, поскольку Западная эскадра принимала участие в охране конвоев не только в Средиземном море, но и в Атлантике, На рассвете 27 ноября 1940 года этот отряд прошел Тунисский пролив. Он должен был встретиться с конвоем, следовавшим на Мальту, и силами его прикрытия. Конвой охранялся авианосцем «Арк Ройял», линейным крейсером «Ринаун», крейсерами «Шеффилд», «Манчестер» и «Саутгемптон» и семью эсминцами. Столь мощные силы прикрытия предназначались для охраны конвоя, состоящего всего из трех транспортов.

Итальянцы знали о присутствии в море обоих отрядов англичан и приняли решение нанести удар по одному из них. Первым подвергся атаке миноносцами отряд, идущий из Александрии, Плохо спланированная атака успеха не принесла. Наконец, итальянцы решили ввести в действие тяжелые корабли. В море вышли линкоры «Витторио Венего» и «Чезаре», тяжелые крейсера «Пола», «Фиуме», «Зара», «Триест», «Тренто» и «Больцано» и четырнадцать эсминцев. Итальянская эскадра значительно превосходила каждый из английских отрядов, но при их объединении силы примерно уравнивались.

Наличие в составе английских сил авианосца компенсировалось близостью к итальянским аэродромам. Как и в предыдущей встрече, итальянцы имели некоторое преимущество в крейсерах. Из пяти английских крейсеров тяжелым был только «Бервик», тогда как все итальянские крейсера были тяжелыми с 203-мм артиллерией. Итальянцы упустили возможность нанести удар по одному из отрядов, так как действовали крайне нерешительно и позволили обоим отрядам объединиться. Около полудня противники встретились. Итальянский командующий, увидев, что оба отряда англичан объединились, принял решение отступить и взял курс на север. Итальянские крейсера шли двумя отрядами. Ближе всех к английскому передовому отряду из пяти крейсеров находились тяжелые крейсера «Пола», «Зара» и «Фиуме» и три эсминца. Второй отряд крейсеров находился в 70 кабельтовых к северо-востоку, а линкоры находились еще дальше.

Английские крейсера сосредоточили огонь по ближайшей к ним группе итальянских крейсеров. В результате короткого боя английский «Бервик» и итальянский «Фиуме» получили повреждения. Английские линкоры, сблизившись со второй группой крейсеров, открыли по ним огонь. В ответ итальянские линкоры сделали робкую попытку противодействовать англичанам. Однако скоро итальянский командующий принял решение прекратить бой и, прикрывшись дымовой завесой, оторвался от англичан. Бой закончился практически ничем. Итальянский командующий адмирал Кампиони упустил реальную возможность нанести удар по одному из отрядов — по слабейшему противнику, но чрезмерная нерешительность, граничащая с трусостью, не позволила ему это сделать. Неудачной была и попытка итальянской авиации вмешаться в бой из-за опоздания на три часа, а также очень низкой подготовки летного состава.

Начало войны было неудачным для Италии. Она окончательно завязла в Греции и Албании. Ей на помощь пришла Германия. 13 декабря 1940 года Гитлер подписал план вторжения Германии в Грецию. На юг Италии и в Сицилию был переброшен 10-й корпус пикирующих бомбардировщиков, и германская авиация приступила к активным действиям на английских коммуникациях Первый удар был нанесен по быстроходному конвою и силам прикрытия, следовавшим на Мальту и Грецию. В состав конвоя входили четыре транспорта и корабли охранения — крейсер «Бонавенчюр» и четыре эсминца. Оперативное прикрытие осуществляли авианосец «Арк Ройял», линкор «Малайя», линейный крейсер «Ринаун», легкий крейсер «Шеффилд» и семь эсминцев.

Одновременно из Александрии на Мальту вышли два транспорта Вскоре к кораблям охранения присоединились крейсера «Саутгемптон» и «Глостер», а корабли оперативного прикрытия ушли в Гибралтар. Транспорты, следующие из Александрии, прикрывали два линкора и авианосец «Илластриес».

10 января немецкие и итальянские торпедоносцы и пикирующие бомбардировщики сосредоточили свой удар против этого соединения,, в первую очередь на авианосце. Усилия итальянцев успеха не принесли, зато немецкие летчики достигли шести попаданий в авианосец Еще несколько бомб разорвалось рядом с кораблем, нанеся ему дополнительные повреждения. От гибели корабль спасла броневая полетная палуба и некрупный калибр немецких бомб. С большими повреждениями авианосец дошел до Мальты в надежде исправить повреждения, но и там он подвергся налетам немецких самолетов и получил дополнительные повреждения. Понимая, что качественного ремонта на Мальте произвести нельзя, он под покровом ночи незаметно сумел выбраться из гавани и уйти в Александрию.

На этом потери конвоя не закончились. 11 января крейсера «Глостер» и «Саутгемптон» были атакованы немецкими самолетами. «Саутгемптон» получил тяжелые повреждения и был затоплен своей командой. Потеря крейсера и тяжелые повреждения авианосца произвели впечатление на англичан, и они на пять месяцев прекратили проводку конвоев на Мальту.

В качестве ответной меры англичане предприняли ответную акцию против итальянских портов в Лигурийском море. В операции принимали участие авианосец «Лрк Ройял», линкор «Малайя», линейный крейсер «Ринаун» и легкий крейсер «Шеффилд». Прикрытие тяжелых кораблей осуществляли 10 эсминцев. Сама операция англичан прошла успешно, и обстрел Генуи состоялся, но результаты были невелики. В порту было потоплено четыре транспорта и учебное судно. Ряд оборонных предприятий в Генуе получил значительные разрушения. Итальянцы знали о готовившемся нападении на порты и развернули значительные силы для перехвата английских кораблей. В итальянской эскадре было три линкора, три крейсера и десять эсминцев. Однако отвратительная разведка не позволила вовремя обнаружить английские корабли, и бой не состоялся. Наконец, когда корабли англичан были обнаружены, против них было направлено около 100 самолетов, однако летчики вновь потеряли противника. Одна группа пробомбила караван французских судов, а другая — свои же катера. Привлечение крейсеров к набеговой операции имело определенный практический смысл. Дело в том, что стрельба по площадям, по городским и заводским зданиям не требует артиллерии крупных калибров. Достаточный эффект производит попадание и 152-мм снаряда.

Планируя расширить свои действия в Греции, германское командование потребовало от Италии решительных действий на море. Итальянское морское командование приступило к планированию операции. Основной замысел заключался в нанесении удара двумя крейсерскими группами в районе острова Крит. Во время подготовки операции итальянский крейсерский флот понес очередную потерю. Подводной лодкой «Апрайт» был потоплен легкий крейсер «Армандо Диас». Одновременно с нападением на английские коммуникации итальянцы надеялись прикрыть этой операцией и свои перевозки в Ливию. При охране конвоя у побережья Туниса и был потоплен «Армандо Диас».

В нанесении удара по английским коммуникациям должен был участвовать новый быстроходный линкор «Витторио Венето», шесть тяжелых крейсеров типа «Пола» — «Тренто», два легких крейсера «Гарибальди» и «Абруцци» и 14 эсминцев. Итальянские корабли были плохо подготовлены во всех отношениях, Во-первых, они не имели радиолокации, их прожектора имели слабую мощность, а система управления огнем в ночное время позволяла вести огонь противоминного калибра только поорудийно. Короче, в ночное время итальянские корабли были практически беспомощны, но тем не менее они 27 марта вышли из Бриндизи и других портов, объединились и направились на восток,

На рассвете 28 августа итальянская эскадра приблизилась к острову Гавдос Эскадра имела следующий порядок: впереди линкора, шедшего в охранении эсминцев, находился передовой отряд из трех тяжелых крейсеров, несколько севернее шел другой отряд из пяти крейсеров и нескольких эсминцев.

Английская разведывательная авиация была лучше итальянской, и она своевременно обнаружила выход итальянских кораблей. На перехват итальянцев были назначены три линкора, авианосец, четыре легких крейсера и тринадцать эсминцев. Их могла поддерживать авиация берегового базирования с острова Крит. Английская эскадра уступала итальянской по скорости не менее чем на 5 уз., но на кораблях была радиолокация. Кроме того, в составе сил находился авианосец, самолеты которого вели постоянную разведку и могли наносить бомбовые удары по кораблям противника.

Получив сведения от разведчиков, 27 марта из Александрии вышли линкоры «Бархем», «Уорспайт» и «Вэлиант». Следом за ними вышел авианосец «Формидебл» и эсминцы. Легкие крейсера и четыре эсминца, находящиеся в греческих базах, должны были присоединиться утром. Самолеты берегового базирования были приведены в боевую готовность.

Утром самолет с итальянского линкора обнаружил английские крейсера. Около 8 час противники увидели друг друга, и итальянские тяжелые крейсера бросились в атаку, стремясь использовать свое превосходство в артиллерии. Бой происходил на дистанции 120 кабельтовых, а равная скорость крейсеров не позволяла сократить дистанцию. Залпы итальянцев из-за устаревших дальномеров и слабой подготовки артиллеристов были неточны, а для английских 152-мм пушек дистанция вообще была велика. Понимая опасность отрыва от главных сил и потеряв надежду догнать противника, итальянские крейсера легли на обратный курс Английские крейсера тут же поменяли курс и начали преследовать отступавших итальянцев. Однако они неосмотрительно приблизились к итальянскому линкору и попали под его тяжелые снаряды. Один из них разорвался у борта крейсера «Орион» и нанес ему незначительные повреждения. Английские крейсера тотчас легли на обратный курс На этом бой и закончился.

На отходе «Витторио Венето» был безрезультатно атакован английской авиацией. В дальнейшем атаки самолетов продолжались и, наконец, когда к бомбардировщикам присоединились торпедоносцы, одна из торпед попала в корму линкора. Линкор потерял ход и принял до 4 тыс. т воды. Спустя некоторое время ход был восстановлен, и корабли, построившись в плотный ордер ПВО, направились в свою базу. Однако английские торпедоносцы не оставили противника в покое. Вечером атаки возобновились, и одна из торпед тяжело повредила крейсер «Пола». Корабль с затопленными машинным и котельным отделениями полностью лишился хода. На помощь поврежденному кораблю были выделены тяжелые крейсера «Зара» и «Фиуме» и четыре эсминца. В связи с повреждениями итальянских кораблей и потерей ими скорости дистанция между эскадрами сократилась, что привело к ночному бою и тяжелым потерям итальянского флота.

В 22 час 30 мин англичане с помощью радиолокации обнаружили итальянские корабли. Итальянцы собирались буксировать поврежденный корабль и не были готовы к бою. Английский эсминец осветил корабли противника, а линкоры открыли по крейсерам огонь с дистанции в 25 кабельтовых. В течение нескольких минут оба крейсера были выведены из строя и потеряли ход. Итальянские эсминцы сделали попытку вмешаться в события и произвели смелую, но безрезультатную атаку. Она стоила им потери двух эсминцев. Вскоре поврежденный крейсер «Фиуме» перевернулся и затонул, а «Зара» был добит эсминцем «Джервис». Затем наступила очередь «Пола». Английские эсминцы приняли с поврежденного корабля пленных и потопили его двумя торпедами

Весной 1941 года немцы приступили к реализации своих планов относительно Балканского региона. 6 апреля Германия напала на Грецию. Слабо вооруженная и плохо организованная армия Греции не смогла оказать немцам серьезного сопротивления. Не помог им и английский экспедиционный корпус После ударов в Македонии греки и англичане, опасаясь окружения, отступили в Аттику и на Пелопоннес При полном господстве немецкой авиации началась эвакуация войск.

Операция получила название «Дамон». К ней были привлечены шесть крейсеров, девятнадцать эсминцев, три сторожевых корабля и несколько самоходных барж и быстроходных транспортов. Командовал операцией адмирал Придхэм-Уиппел, который держал флаг на легком крейсере «Орион». Плохая организация и господство немецкой авиации привели к тому, что на Крит и в Египет было вывезено не более 80% личного состава (около 50 тыс.). Общие потери составили около 14 тыс. человек. На побережье Греции была брошена вся техника. Это был второй Дюнкерк. Однако потери флота нельзя назвать особенно большими — было потеряно три эсминца, пять транспортов и несколько малых кораблей. Блестяще проведенная операция по захвату Греции обошлась немцам минимальными потерями — 1750 человек. При этом они уничтожили и захватили в плен основной состав югославской и греческой армий, а также часть экспедиционного корпуса англичан общим числом в 500 тыс. человек. В руках англичан остался только Крит, имеющий ключевое значение в восточной части Средиземного моря.

Значение Крита было весьма важным для обеих сторон. В случае захвата острова немцы получали возможность контролировать своей авиацией всю восточную часть Средиземного моря и Суэцкий канал. Кроме того, владение островом делало недоступным для английской авиации нефтепромыслов Румынии, практически единственного источника нефти, доступного для Германии. Недаром Черчилль еще осенью 1940 года заявил: «Успешная оборона Крита окажет неоценимую помощь в защите Египта». После эвакуации Греции англичане начали укреплять оборону острова, а немцы, в свою очередь, готовить десантную операцию. Надо отметить, что у немцев это получилось удачнее. Впоследствии будет сказано, что для успешной обороны Крита не хватило нескольких эскадрилий истребителей. Их в нужный момент не нашлось у англичан.

В этой операции проявился талант германских стратегов и качество немецкого солдата, с одной стороны, и неумение использовать наличные силы и неумение разгадать замысел противника — с другой стороны. Немцы не имели на Средиземном море значительных морских сил и не рассчитывали на боеспособность итальянского флота, поэтому делали ставку на воздушный десант, обеспечив при этом полное господство в воздухе. Отношение немцев к итальянскому флоту было настолько пренебрежительным, что они поставили в известность своего союзника о десантной операции против Крита только за четыре дня до ее начала.

Англичане отлично понимали значение Крита для коммуникаций в восточной части Средиземного моря, Египта и Суэцкого канала. Они начали укреплять остров еще осенью 1940 года. На Крит были переброшены войска, боевая техника и установлена значительная зенитная артиллерия. Для действия истребительной авиации были оборудованы аэродромы в районе Гераклиона и возле Малеме. Были оборудованы посадочные площадки еще в двух пунктах. Англичане не опасались воздушного десанта, считая, что такой большой остров может быть захвачен только с моря. Командующий войсками на Крите генерал Фрейберг докладывал: «Я нисколько не тревожусь насчет воздушного десанта. Я принял свои меры и считаю, что смогу справиться с положением силами, которые имеются в моем распоряжении». Англичане, казалось, действительно приняли все меры для отражения морского десанта. На участках побережья, подходящих для высадки, была создана достаточно мощная противодесантная оборона, состоящая из множества батарей. Средиземноморский флот, привлеченный к обороне Крита, был значителен и включал пять отрядов, развернутых на ближних подступах к острову. Первый отряд включал линкоры «Куин Элизабет» и «Бархем», авианосец «Фаридебл» и три эсминца. Второй отряд имел два легких крейсера «Дидо», «Орион» и четыре эсминца. Третий отряд состоял из двух линкоров, легкого крейсера и девяти эсминцев. Четвертый и пятый отряды включали четыре легких крейсера и несколько эсминцев.

Крит был фактически окружен со всех сторон английскими кораблями. Первые удары по аэродромам на Крите начались еще 10 мая и практически уничтожили всю истребительную авиацию англичан. Расправившись с истребителями, 20 мая немцы подвергли ожесточенной бомбардировке районы предполагаемой высадки воздушного десанта. Сразу после окончания бомбардировки на остров был сброшен парашютный десант и доставлены десантные планеры. Несмотря на значительные потери, немцам удалось закрепиться. Всего в первый день на остров высадилось около 8 тыс. солдат и офицеров.

Попытка немцев высадить морской десант успеха не имела. В ночь на 21 мая немцы направили на Крит два транспорта и около десятка небольших судов с десантом под охрана (по другим данным — торпедных катеров). На его перехват вышли крейсера «Дидо», «Орион», «Эйджекс» и четыре эсминца и полностью разгромили его. Утром 22 мая крейсера англичан атаковали другой десантный отряд немцев из 38 судов. Теперь ночная темнота не способствовала успеху. Ценой потери двух крейсеров, потопленных немецкой авиацией, англичане довольствовались уничтожением только двух транспортов. Кроме крейсеров под ударами авиации погибли еще два эсминца и ряд кораблей, в том числе два линкора получили различные повреждения. Была уничтожена и немногочисленная истребительская эскадрилья единственного авианосца «Формидебл». Корабли остались без воздушного прикрытия. В результате англичане вынуждены были вывести из-под удара немецкой авиации часть своего флота Ушел и единственный авианосец. Впрочем, 26 мая он и два линкора вернулись к Криту и снова, получив повреждения, вынуждены были убраться в Александрию.

К этому моменту немцы захватили все важнейшие пункты на острове, и необходимость эвакуации стала очевидной. Несмотря на отсутствие истребительного прикрытия, англичане приняли решение эвакуировать свои войска на крейсерах и эсминцах. Первыми в ночь на 29 мая на крейсерах «Дидо», «Орион», «Эйджекс» и шести эсминцах были эвакуированы войска из Гераклиона. На отходе самолетами были потоплены два эсминца. Два крейсера и эсминец получили повреждения. Если ночь позволяла погрузить войска на корабли, то с наступлением светлого времени корабли становились относительно легкой добычей авиации. С 29 по 31 мая крейсерами и эсминцами было вывезено с острова около 17 тыс. человек. На острове была брошена вся боевая техника Несмотря на опасность гибели, английские крейсера и эсминцы стремились спасти как можно больше людей. В ночь на 30 мая крейсера «Феб», «Перт», «Калькутта», три эсминца и быстроходный транспорт вывезли 6000 человек.

Следующая попытка спасти еще 4000 человек на эсминцах и посланных им на помощь крейсерах «Ковентри» и «Калькутта» дорого обошлась англичанам — «Калькутта» был потоплен немецкой авиацией. Борьба за Крит стоила англичанам потери крейсеров «Йорк», «Калькутта» и «Глоучестер». Кроме них были потоплены еще семь эсминцев и двадцать девять малых кораблей. Ряд кораблей, в том числе авианосец, три линкора, шесть крейсеров и семь эсминцев получили различные повреждения. Большие потери понес и греческий флот. Немецкая авиация утопила старый броненосец «Килкис», десять эсминцев и миноносцев и много мелких судов и транспортов (до 70% состава). Англичане и греки за время обороны острова потеряли около 25 тыс. человек. Потери немцев, несмотря на то что они были нападающей стороной, были много меньше — около 6500 человек Значительные потери понесла только немецкая авиация. Захват Крита обошелся им в 220 боевых и 119 транспортных самолетов.

После захвата Греции с Критом и успехов в Северной Африке положение англичан в восточной части Средиземного моря стало критическим Англичане готовились к эвакуации из района Суэцкого канала на Ближний Восток, несмотря на прогерманские настроения в руководстве этого региона Поэтому против германского ставленника в Ираке Рашида Али они отрядили значительные силы, в том числе и корабельные. В операции участвовал старый авианосец «Гермес», крейсера «Энтерпрайз», «Эмеральд» и «Линдер». Слабо вооруженные силы Ирака были разгромлены

Сирию занимали французские войска, подчиненные правительству Петена Наступление английских войск из Палестины в Сирию поддерживал сильный отряд кораблей в составе крейсеров «Карлейл», «Ковентри», «Феб», «Перт» и «Эйджекс» и нескольких эсминцев. Противник располагал всего двумя эсминцами и несколькими малыми кораблями. Войска Петена потерпели поражение и 11 июля 1941 года сложили оружие. Война на Ближнем Востоке окончилась, и англичане получили плацдарм для возможного отступления из Египта (к их счастью, воспользоваться плацдармом не пришлось).

В связи с большими потерями и осложнившейся обстановкой англичане были вынуждены ограничить свои перевозки по «продольной» коммуникации Средиземного моря. За вторую половину 1941 года они провели на Мальту только два конвоя — в июле и сентябре. Теперь для прикрытия конвоев привлекались только корабли, базирующиеся на Гибралтаре. Англичане не хотели рисковать своими тяжелыми кораблями, и Восточная эскадра выходила в море только для демонстрации на значительном удалении от германских аэродромов.

Июльский конвой на Мальту включал семь транспортов. Непосредственное охранение состояло из крейсеров «Эдинбург», «Манчестер», «Аретуза» и «Гермайони», минного заградителя «Мэксмен» и 12 эсминцев. Привлечение к охранению конвоя заградителя «Мэксмен» объясняется тем, что он имел значительные средства ПВО — шесть 102-мм пушек и шестнадцать 20 — 40-мм автоматов — такие же, какие имели и крейсера ПВО типа «Кале-дон». Оперативное прикрытие было также весьма мощным и состояло из авианосца «Арк Ройял», линкора «Нельсон», линейного крейсера «Ринаун» и пяти эсминцев. Конвой дошел до Мальты, понеся относительно небольшие потери. Итальянская авиация потопила эсминец и тяжело повредила крейсер «Манчестер» и один транспорт. Однако из соотношения числа транспортов и кораблей охранения видно, с какими трудностями сталкивались англичане, обеспечивая доставку топлива и вооружения на Мальту.

Сентябрьский конвой на Мальту состоял из девяти транспортов и двадцати семи кораблей охранения. В оперативном прикрытии состояли три линкора и девять эсминцев. Непосредственное охранение осуществляли крейсера «Кения», «Эдинбург», «Шеффилд» «Гермайони», «Юриалес» и девять эсминцев. Итальянцы сделали робкую попытку перехватить конвой и направили в район Сардинии эскадру из двух линкоров, пяти крейсеров и нескольких эсминцев. Однако командование переоценило силы англичан и отказалось от атаки конвоя. Всего за 1941 год англичане провели через Тунисский пролив 29 транспортов, потеряв при этом крейсер, эсминец и транспорт. Ряд кораблей получили при этом повреждения. Для охраны конвоев было привлечено 9 линкоров, 3 авианосца, 12 крейсеров и 54 эсминца.

В конце года в Средиземное море прошли несколько подводных лодок Германии. 13 ноября подводная лодка U-81 потопила авианосец «Арк Ройял» недалеко от Гибралтара 25 ноября другая подводная лодка U-331 с дистанции в 4 кабельтовых атаковала и потопила линкор «Бархэм». На этом потери англичан не кончились, и в ночь на 15 декабря U-557 потопила легкий крейсер «Галатеа». Наконец, 21 декабря отряд английских крейсеров — «Орора», «Нептьюн», «Пенелопи» и четыре эсминца во время поиска конвоя противника попали на минное поле. Подорвались все три крейсера «Орора» и «Пенелопи» с тяжелыми повреждениями сумели выйти на безопасную воду и дойти до базы.

 «Нептьюн» и пришедший ему на помощь эсминец «Кэндахар» погибли. Так закончилось короткое, но славное существование этого соединения. Оно было создано для действий на итальянских коммуникациях в ноябре и просуществовало всего месяц.

Всего для операций на итальянских коммуникациях было организовано три группы кораблей Первая группа (соединение «К») базировалась на Мальту и включала крейсера «Орора», «Пенелопи» и два эсминца. На Александрию базировались два соединения. Первое включало крейсера «Эйджекс», «Нептьюн» и два эсминца, второе — крейсера «Найяд», «Юриалео, «Дидо» и «Галатеа».

9 ноября отряд «К» совершал свой первый поиск к востоку от Сицилии. Ночью английские корабли обнаружили итальянский конвой, направлявшийся в Ливию в составе семи транспортов в охранении шести эсминцев. Конвой прикрывали два тяжелых крейсера «Триест» и «Тренто» в сопровождении четырех эсминцев. Используя радиолокацию, английские корабли заняли наиболее удобную позицию для атаки, оставив итальянские корабли на светлой части горизонта (была яркая луна). Приблизившись на дистанцию в 16 кабельтовых, они открыли огонь по итальянским эсминцам, потопили один и повредили два. После чего, распределив цели, они потопили все семь транспортов, груженных боевой техникой Уничтожив итальянские транспорты, английские крейсера отошли на большой скорости. «Триест» и «Тренто» не успели подойти на помощь своим кораблям, так как шли от них на большом расстоянии. Утром в этом месте был потоплен подводной лодкой «Апхольдер» еще один итальянский эсминец, подбиравший людей с погибших кораблей

Однако неудачно складывающиеся события в Ливии требовали подкреплений, и итальянцы организовали следующий конвой Отряд «К» вышел на его перехват. Однако о присутствии английских крейсеров стало известно итальянцам, и силы прикрытия в составе четырех крейсеров и нескольких эсминцев вплотную окружили транспорты конвоя, готовясь отразить нападение, В этом случае совместно с соединением «К» действовали английские подводные лодки и авиация. В результате совместных ударов крейсер «Триест» получил попадание торпеды с подводной лодки, а крейсер «Абруцци» тяжело повредила авиация. Опасаясь разгрома, итальянское командование вернуло конвой Спустя три дня в Тунисском проливе отрядом «К» были потоплены два транспорта, несмотря на то что их прикрывали немецкие самолеты. 1 декабря отряд продолжил свое победное шествие, утопив транспорт с боезапасом, танкер и эсминец «Дрмосто».

Наряду с крейсерскими отрядами в борьбе с итальянскими конвоями англичане широко использовали и другие средства. Так, 15 сентября группа подводных лодок удачно атаковала и потопила два быстроходных лайнера, направлявшихся в Ливию. Водоизмещение каждого из судов превышало 20 тыс. тонн. Значительные потери транспортов вынудили итальянцев использовать для доставки срочных грузов в Ливию боевые корабли. В ночь на 13 декабря в Триполи из Палермо вышло два крейсера, «Барбиано» и «Джуссано», с грузом бензина для ливийской армии. Вблизи африканского берега их обнаружил отряд из трех английских и одного голландского эсминцев. Используя темный фон берега (итальянские корабли не имели радиолокаторов), эсминцы подошли вплотную к крейсеру «Барбиано» и с дистанции в 5 кабельтовых потопили его торпедами. «Джуссано» успел открыть огонь по эсминцам, но было поздно, и он, получив пару торпед, пошел на дно за своим товарищем.

Гибель двух крейсеров заставила итальянцев использовать для охраны конвоев главные силы флота. Решено было привлечь пять линкоров, но «Витторио Венето» не дошел до места сбора сил, так как получил повреждения торпедой с английской подводной лодки. Тем не менее конвой из четырех транспортов 16 декабря вышел из Таранто в Ливию. В его непосредственном охранении находился линкор, три крейсера и десять эсминцев. Оперативное охранение осуществляли три линкора, тяжелые крейсера «Гориция», «Трен-то» и десять эсминцев. В силу совпадения в это время англичане проводили свой конвой из одного транспорта под охраной трех легких крейсеров и нескольких эсминцев. На полпути к Мальте его охранение должно было взять на себя соединение «К». В момент, когда оба английских соединения встретились, они были обнаружены итальянцами. Несмотря на явное превосходство в силах, нерешительные действия итальянцев и смелость англичан позволили им избежать всех неприятностей. Стрельба в течение 10 минут результатов не дала, а с наступлением темноты и вовсе прекратилась. Боясь ночных атак, итальянцы отвели свои корабли.

Крупные потери тоннажа в 1941 году заставили германское командование обратить самое серьезное внимание на Мальту и попытаться уничтожить этот оплот англичан в центре Средиземного моря. Для начала они приступили к тесной блокаде острова, для чего предполагали использовать на дальних подступах итальянские и немецкие подводные лодки, а на ближних — надводные корабли и авиацию. Были усилены также и минные заграждения.

В январе 1942 года англичанам удалось провести на Мальту небольшой конвой, зато другой из трех транспортов был полностью уничтожен немецкой авиацией. В марте англичане предприняли очередную попытку. 20 марта в море вышел очередной конвой из четырех транспортов под охраной крейсера «Карлейл» и шести эсминцев. Оперативное прикрытие обеспечивали крейсера «Дидо», «Клеопатра», «Юриалес» и четыре эсминца. В пути к конвою присоединился крейсер «Пенелопи» и несколько эсминцев. Конвой был обнаружен подводными лодками и на его перехват вышел линкор «Литторио», тяжелые крейсера «Гориция», «Тренто», легкий крейсер «Банде Нере» и 10 эсминцев.

На рассвете 22 марта оба соединения пришли на дистанцию видимости, и передовой отряд итальянцев в составе трех крейсеров открыл огонь по английским кораблям. Вскоре подошел и линкор с эсминцами. Конвой отвернул на юг и прикрылся дымовой завесой, а эсминцы англичан вышли в торпедную атаку. Несмотря на явное превосходство, итальянцы так и не сумели прорваться к конвою и с наступлением темноты отошли в свои базы.

В июне англичане отправили на Мальту два конвоя — из Гибралтара и из Александрии одновременно, чтобы заставить противника разделить силы. 12 июня из Гибралтара вышло шесть быстроходных транспортов под прикрытием линкора «Малайя», двух авианосцев, четырех крейсеров и семнадцати эсминцев.

Для его уничтожения итальянцы отрядили разнородные силы, включавшие авиацию, подводные лодки и торпедные катера. К атаке были привлечены также крейсера «Савойя», «Монтекукколи» и пять эсминцев. Немецкие пикирующие бомбардировщики атаковали конвой, потопили транспорт и повредили крейсер «Ливерпуль», который был вынужден вернуться в Гибралтар. Вслед за ним ушел и отряд прикрытия, а пять транспортов под охраной крейсера «Каир» и девяти эсминцев продолжили свой путь на Мальту. Вечером 12 июня был обнаружен и александрийский конвой из десяти транспортов, семи крейсеров и тридцати одного эсминца. Против него итальянцы направили главные силы в составе линкоров «Литгорио» и «Витторио Венето», тяжелых крейсеров «Тренто» и «Гориция», легких — «Гарибальди» и «Дюк д'Аоста» и восьми эсминцев.

Первыми конвой атаковали торпедные катера и авиация, которые потопили транспорт и нанесли повреждения двум крейсерам. Погиб также и один эсминец. Его потопила подводная лодка. На защиту конвоя была привлечена авиация с Мальты и из Египта, а сам конвой отступил на восток. Действия английской авиации были удачными — линкор «Литторио» был поврежден, но дошел до базы, а поврежденный тяжелый крейсер «Тренто» добила английская подводная лодка. Однако конвой не избежал потерь. Немецкие самолеты потопили два эсминца, а итальянские торпедные катера повредили два крейсера. Положение конвоя стало незавидным, и командование отдало приказ вернуться в Александрию. На обратном пути конвоя подводная лодка U-205 потопила крейсер «Гермайони».

В другой части Средиземного моря итало-немецкие силы продолжали вести атаки на Гибралтарский конвой. 15 июня крейсера «Монтекукколи» и «Савойя» совместно с четырьмя эсминцами атаковали транспорты Под прикрытием дымовых завес конвой отвернул на юго-запад, а «Каир» и пять эсминцев вступили в бой с итальянскими кораблями. Израсходовав боезапас и имея поврежденные крейсер и эсминец, итальянцы прекратили бой и отступили. Английский крейсер и два эсминца также получили повреждения.

Пока надводные корабли вели артиллерийскую дуэль, немецкие самолеты потопили два транспорта и танкер. При подходе к Мальте на минах подорвались три эсминца и тральщик. Один эсминец погиб, остальные корабли с большими повреждениями и с двумя последними транспортами дошли до Мальты.

В августе 1942 года англичане решили провести еще один конвой на Мальту и начали сосредотачивать значительные силы в Гибралтаре, что не стало секретом для итало-германского командования. 10 августа поступили достоверные сведения о выходе из Гибралтара крупного английского конвоя. Он был самым значительным по составу с начала операций на Средиземном море. Суммарное водоизмещение четырнадцати транспортов превышало 140 тыс. т. Непосредственное охранение конвоя состояло из четырех авианосцев, двух линкоров, семи крейсеров и двадцати пяти эсминцев. Кроме этих кораблей и судов конвой сопровождала группа обеспечения, включавшая два танкера, два буксира-спасателя и четыре корвета.

Недостаток топлива и нежелание рисковать линкорами заставили итальянцев отказаться от их использования. Зато в отношении других средств итало-немецкое командование не поскупилось и выделило большое количество авиации, надводных кораблей и катеров. Одних подводных лодок направили 21 единицу.

Первой жертвой стал авианосец «Игл», потопленный подводной лодкой U-73. Итальянцы расплатились за это одной подводной лодкой, потопленной английским эсминцем Затем в дело вступила немецкая авиация. Она потопила эсминец и тяжело повредила авианосец «Индомитебл» и несколько транспортов. 12 августа основные силы прикрытия ушли в Гибралтар, оставив для прикрытия конвоя четыре крейсера и десять эсминцев. В районе мыса Бон итальянские подводные лодки потопили крейсер «Каир» и четыре транспорта. Крейсер «Нигерия» получил тяжелые повреждения, однако он сумел вернуться в Гибралтар. Был поврежден и крейсер «Кения», однако незначительно. В районе острова Пантелерия итальянские эсминцы и торпедные катера потопили последний крейсер «Манчестер» и три транспорта. Еще два транспорта получили повреждения. От полного уничтожения конвоя спасло авиационное прикрытие с Мальты. Английский конвой понес тяжелые потери, в числе потерь был авианосец и два крейсера Из четырнадцати транспортов на Мальту прибыло только пять, причем два из них были настолько повреждены, что едва держались на воде. Это была самая крупная, но и последняя победа итало-германских сил на Средиземном море.

В конце 1942 года союзники предприняли высадки значительных десантных сил в Северной Африке. В главе, посвященной судьбе французского флота, уже упоминалось об этой операции. Здесь мы тоже уделим ей несколько строк, поскольку крейсера в ней не играли сколько-нибудь заметной роли. Они входили в состав сил охранения на переходе или использовались как плавучие батареи в процессе высадки и поддержки десантных войск. Да и количество крейсеров в составе десантных сил по сравнению с кораблями других классов было невелико — всего три. Впоследствии при высадке десантов на средиземноморском побережье к ним присоединились и английские крейсера из Гибралтара.

Слабое сопротивление французов, оборонявших побережье, обеспечило успех операции. Союзники получили обширный плацдарм для дальнейших операций в Средиземном море, но их медлительность позволила немцам перебросить в Тунис значительный контингент войск, в результате чего война в этом районе затянулась еще на несколько месяцев. Другими последствиями этой операции стал захват Италией Корсики, а немцы заняли Южную Францию. Союзники приступили к подготовке десантной операции на Сицилию.

Начало 1943 года было неудачным для итальянских крейсеров. 3 января человекоуправляемыми торпедами в Палермо был потоплен крейсер «Ульпио Трояно». Это была своеобразная месть за повреждения итальянскими морскими диверсантами линкоров «Куин Элизабет» и «Велиант» в Александрии 18 декабря 1941 года. В апреле 1943 года американской авиацией был потоплен тяжелый крейсер «Триест». Вообще к этому времени господство немецкой авиации пошло на убыль, о чем говорят значительные потери кораблей и судов. За апрель кроме «Триеста» итальянский флот потерял 3 миноносца, 2 подводные лодки и 22 транспорта. Ряд кораблей и судов (около 100) получили различные повреждения.

После завершения боевых действий в Африке союзники приступили к подготовке десантной операции против Италии. Первой целью стал захват Пеллагских островов с их аэродромами, поскольку они представляли определенную угрозу для десантных сил, направленных против Сицилии. Основной базой итальянских сил в этом архипелаге был сильно укрепленный остров Пантеллерия. В мае остров подвергся энергичной бомбардировке. Противодействие немецкой авиации было подавлено, и в ночь на 11 июня три десантные группы направились к острову. Артиллерийскую поддержку десантам обеспечивала группа крейсеров — «Ньюфаундленд», «Орора», «Пенелопи» и восемь эсминцев.

Утром крейсера открыли огонь по батареям, и началась высадка десанта Итальянцы сопротивлялись слабо, и к 13 июня все острова оказались в руках союзников. Так же как и при высадке десантов в Африке, роль крейсеров в этой и последующих операциях против Сицилии и материковой Италии выражалась в поддержке их артиллерией, то есть фактически в качестве плавучих батарей. Союзники основательно подготовились к захвату Сицилии, выделив для его проведения шесть линкоров, четыре авианосца, десять крейсеров и свыше двух тысяч больших и малых десантных судов. Воздушное прикрытие обеспечивали 3680 самолетов.

Итальянский флот к этому моменту уже не представлял серьезной силы, и единственно, что могло оказать реальное противодействие, не считая сухопутных сил, была итало-германская авиация, насчитывающая около 2100 самолетов. Непосредственно на Сицилии находились всего 160 немецких и 80 итальянских самолетов. Чтобы не допустить нападения на десантные суда итальянских кораблей, к востоку от Сицилии были развернуты две эскадры боевых кораблей Восточная эскадра включала четыре линкора, два авианосца, крейсера «Орора», «Пенелопи», «Сириус», «Дидо» и восемнадцать эсминцев, а западная — два линкора, крейсера «Сцилла», «Карибдис» и шесть эсминцев. Крейсера «Орион» и «Югенда» в числе других кораблей участвовали в поддержке десантов артиллерией в восточном секторе. В западном секторе для этой цели были выделены крейсера «Филадельфия», «Саванна», «Бойз», «Бирмингем» и «Бруклин».

Операция была назначена на 10 июля. Высадка морского десанта началась строго по плану. Что касается воздушного десанта, то сильный встречный ветер привел к тому, что часть планеров упала в море. В первый момент противодействие немецкой авиации было эффективным, и союзники потеряли эсминец и тральщик, но к утру союзные истребители исправили положение, а подошедшие корабли артиллерийской поддержки подавили сопротивление береговых батарей. В дальнейшем союзники успешно завершили десантную операцию. Она продолжалась 39 суток и закончилась 17 августа. За время операции итальянский флот сделал только одну робкую попытку противодействовать союзным силам. 7 августа крейсера «Гарибальди», «Абруцци» и несколько эсминцев вышли из Палермо, но, обнаружив идущие им навстречу крейсера «Филадельфия» и «Саванна», не приняв боя, отошли в свои базы.

Сицилийская операция была первой десантной операцией такого масштаба и стала своеобразной репетицией перед другими, как на европейском, так и на тихоокеанском театрах. Косвенным результатом этой операции стало свержение Муссолини и заключение его в тюрьму 25 июля. К этому времени Италия уже стояла на грани выхода из войны.

3 сентября 1943 года союзные войска форсировали Мессинский пролив и высадились на юге Италии. Высадку поддерживали четыре линкора, два легких крейсера «Орион» и «Моришиес», три монитора, эсминцы и канонерские лодки. 8 сентября союзники высадились в Салерно. Операцию поддерживали 230 военных кораблей. В этот же день было заключено с Италией перемирие, и для поддержки десантных войск в этом районе остался только один линкор и легкие силы. Остальные крупные корабли были отряжены для конвоирования на Мальту сдавшихся итальянских кораблей.

Теперь в Италии союзникам оказывали сопротивление практически только немецкие войска. Еще в конце июля немецкое командование разработало план по захвату итальянского флота. Поэтому каждый итальянский корабль, пытавшийся выйти в море, подлежал уничтожению. 8 сентября командующий итальянским флотом адмирал Бергамини отдал приказ всем кораблям и судам следовать на Мальту. Из Специи вышли три линкора, шесть крейсеров и пятнадцать эсминцев и миноносцев. В море эти корабли были атакованы немецкой авиацией. Линкор «Рома» был потоплен, а «Италия» получила тяжелые повреждения. Крейсер «Реголо», два эсминца и миноносец спасли часть команды линкора «Рома» и пришли в испанский порт Порт-Маон, где и были интернированы. Два миноносца затопили сами итальянцы, а остальные корабли прибыли на Мальту. Линкор «Джулио Чезаре» и авиатранспорт «Миралья» вышли из Триеста и, пройдя все Адриатическое море, благополучно дошли до Мальты. Из Таранто на Мальту пришли два линкора, два крейсера и несколько миноносцев. На пути к Мальте кроме «Ромы» от удара немецкой авиации погибло четырнадцать небольших кораблей. Всего на Мальту прибыло пять линкоров, восемь крейсеров, семь эсминцев, двадцать четыре миноносца, сорок подводных лодок, авиатранспорт, девятнадцать сторожевых кораблей и много мелких кораблей и катеров, а также около ста торговых судов.

В руках немцев осталось еще много боевых кораблей. В конце 1943 года немцы затопили крейсера «Бари», «Больцано», «Кайо Марио», «Корнелио Силла», «Джулио Джерманико», «Гориция», «Оттавиано Аугусто» и «Таранто». (По другим данным, крейсера «Корнелио Силла» и «Оттавиано Аугусто» были потоплены американской авиацией, первый — в Генуе, второй — в Анконе. Есть разные версии и в отношении гибели крейсера «Больцано». По одной из них он был потоплен в Специи сверхмалой английской лодкой в сентябре 1943 г.) Кроме этих крейсеров немцы затопили 22 эсминца, 39 миноносцев, 30 корветов, около 50 подводных лодок и множество других кораблей и судов — всего 413 единиц.

Корабли, пришедшие на Мальту, впоследствии были поделены между союзниками. Линкоры «Дориа», «Дуилио» и «Витторио Венето» были переданы под контроль Англии, «Италия» досталась США, а «Джулио Чезаре» — Советскому Союзу. Поделены были и некоторые крейсера. «Дюк д'Аоста» достался СССР, «Эугенио да Савойя» передали Греции, а два крейсера типа «capitani romani» — «Помпео Мано» и «Сципионе Африкано» — Франции. (Во французском флоте эти небольшие крейсера водоизмещением 3700 т были переквалифицированы в эсминцы.) После капитуляции Италии на Средиземном море союзникам оказывали сопротивление только германская авиация и подводные лодки. Порой им сопутствовал успех. Так, 29 января в Анцио был потоплен планирующими бомбами английский крейсер «Спартан», а 18 февраля подводная лодка U-410 потопила крейсер «Пенелопи». Это были последние крупные корабли, которые потеряли союзники в этом регионе.

Последней операцией в Средиземном море, в которой принимали участие крупные надводные корабли, была высадка десанта союзных войск в Южной Франции. Для поддержки десантных войск в этой операции были привлечены весьма значительные силы. Англичане отрядили линкор «Рэмилио, монитор, пять эскортных авианосцев и мощный отряд крейсеров («Орион», «Орора», «Эйджекс», «Дидо», «Блэк Прино, «Акилез», «Аргонот» и «Сириус»). Американские силы были не менее представительны — три линкора, два эскортных авианосца и крейсера — «Бруклин», «Филадельфия», «Огаста», «Тускалуза», «Куинси», «Омаха», «Марблхед» и «Цинциннати». Участвовали в операции и сохранившиеся французские корабли — линкор «Лоррэн» и крейсера «Монкальм», «Жорж Лейг», «Глуар», «Эмиль Бертэн» и «Дюге-Труэн», и это, не считая эсминцев, тральщиков и других легких сил — война шла к концу и экономить корабли уже не имело смысла.

Боевые действия начались 15 августа 1944 года утром 396 транспортных самолетов сбросили парашютный десант, а корабли артиллерийской поддержки обстреляли берег. К исходу дня было высажено около 60 тыс. человек и более 6,5 тыс. машин. Потери при высадке были невелики, и после обстрела надобность в большинстве крупных кораблей отпала, поэтому часть их была отправлена в Алжир и Неаполь.

19 августа союзные войска начали наступление на Тулон. Огневую поддержку им оказывал старый французский линкор «Лоррэн» и крейсера. Оборона Тулона была значительной и насчитывала до ста орудий береговой обороны. 19 августа линкоры «Невада», «Лоррэн» и крейсер «Огаста» обстреляли поднятый итальянцами французский линейный крейсер «Страсбург и установленные на берегу 340-мм башни с другого французского линкора «Прованс». Несколько позже к ним присоединились крейсера «Куинси», «Филадельфия», «Орора» и «Блэк Принс» и множество эсминцев. Французские войска (к этому времени они сменили американцев) перешли в наступление и 25 августа освободили Тулон. Несколько позже были освобождены сильно укрепленный остров Сен-Мандрие и Марсель.

15 сентября на тулонский рейд вошла эскадра французских кораблей в составе линкора «Лоррэн», крейсера «Жорж Лейг» и восьми эсминцев. На этом боевые действия крейсеров в Средиземном море закончились.

***

Нормандская десантная операция «Оверлорд» и ее морская часть — «Нептун» не имеет отношения к боевым действиям на Средиземном море, но чтобы не писать отдельную главу, тем более что эта операция достаточно подробно изложена в книге автора «Линкоры — властители морей» (M., Вече, 2006), и не повторяться, уделим ей несколько строк, чтобы закончить описание боевых действий крейсеров (исключая только советские крейсера — о них пойдет разговор ниже) на европейском театре боевых действий. Нормандская десантная операция была крупнейшей операцией подобного рода во Второй мировой войне, считая и компании на Тихом океане. Учитывая грандиозность задействованных сил — морских, воздушных и сухопутных, роль крейсеров в этой операции была довольно скромной. Как и в других десантных операциях в Африке, Италии или юге Франции, она сводилась к огневой поддержке десантов и уничтожению средств береговой обороны.

К началу операции союзники накопили множество десантных судов. За 1943 год в Англии было построено 1456 десантных судов разных типов, а в первой половине 1944 года — еще 770 единиц. США за 1943 год построили 17 000 единиц и еще 14 300 — за 1944 год. Непосредственно в первом броске должны были принять участие 283 больших и 835 малых десантных судов. В дальнейшем для обеспечения англо-американских войск во Франции было использовано 4012 единиц десантных средств и еще 234 крупных транспорта. В первые два дня операции предполагалось высадить 176 тыс. солдат и офицеров, 20 тыс. машин и множество различных грузов.

Для обеспечения своевременной выгрузки предполагалось на захваченном побережье создать две искусственные гавани «Малбери».Они представляли собой плавучие и стационарные пристани и волноломы Для их сооружения были использованы железобетонные кессоны, имеющие зенитное вооружение. Водоизмещение кессонов составляло 1600 — 6000 т. Кроме искусственных гаваней «Малбери» в качестве временных укрытий путем затопления старых кораблей, в том числе линкоров и крейсеров, предполагалось создать пять искусственных гаваней, получивших название «Гузбери». В операции должны были принять участие 6 линкоров, 22 крейсера, 2 монитора, 119 эсминцев, ИЗ сторожевых кораблей и множество мелких кораблей. Из них было сформировано пять трупп кораблей артиллерийской поддержки (по числу десантных отрядов). В районе высадки американских войск — западном районе, должны были действовать 3 линкора, 3 тяжелых и 7 легких крейсеров, 30 эсминцев и 70 тральщиков. В восточной части, в зоне английского десанта, в составе сил огневой поддержки находилось 3 линкора, 10 легких крейсеров, монитор, 36 эсминцев и 100 тральщиков. Артиллерийская поддержка предусматривала три этапа:

1) подавление стационарных береговых батарей крупнокалиберной артиллерии линкоров и отчасти крейсеров;

2) уничтожение пулеметных и артиллерийских гнезд и создание огневой завесы с помощью артиллерии средних калибров крейсеров и эсминцев;

3) перенесение огневой завесы с прибрежной полосы в момент высадки в глубь территории по мере продвижения десанта.

Авиации отводилось обеспечение ПВО района высадки — для истребителей и уничтожение немецких аэродромов — для бомбардировщиков.

6 июня десантные силы пришли в движение и пятью колоннами двинулись к французскому берегу. За несколько часов до высадки морского десанта был сброшен парашютный десант. По воздуху было доставлено 24,5 тыс. солдат, 567 автомашин, 362 орудия, 18 танков и 3 60 т боезапаса В 5 час 20 мин в назначенные районы прибыли корабли артиллерийской поддержки и открыли огонь по заранее намеченным целям В английском секторе действовали два линкора, монитор и пять легких крейсеров, в американском — три линкора, два тяжелых и 1 легкий крейсер. Каждому кораблю были определены цели, и стрельба корректировалась с самолетов. В первый момент стрельба была не особенно эффективной, поскольку часть орудий береговой обороны была защищена мощными железобетонными укрытиями, а часть других батарей после предварительных бомбардировок сменила свои позиции. Однако после четырехчасовой артиллерийской подготовки батареи были в основном подавлены

После приведения в молчание немецких батарей крупного и среднего калибра начался второй этап артиллерийской подготовки — обеспечение высадки передовых десантных отрядов. Теперь в действие вступила артиллерия крейсеров и эсминцев, уничтожая доты и другие противодесантные огневые точки. Затем под прикрытием танков-амфибий высадились саперы и расчистили путь основным десантным силам, при этом огонь кораблей был перенесен в глубь немецкой обороны. На всех участках кроме района «Омаха» высадка прошла успешно и без серьезного сопротивления со стороны противника. На участке «Омаха» противодействие немцев привело к значительным потерям плавающих танков, но корабельная артиллерия пришла на помощь, и к середине дня сопротивление немцев было подавлена

К исходу дня 6 июня на побережье высадились около 200 тыс. солдат и офицеров, и им удалось захватить полосу глубиной от 3 до 5 километров. 9 июня войска перешли в наступление и к 12 июня создали единый плацдарм шириной в 80 км и глубиной от 13 до 18 км, после чего использование корабельной артиллерии прекратилось. Однако по мере продвижения войск на восток и на запад от места высадки, корабельная артиллерия продолжала активно действовать. В обстреле города Канн английские корабли от эсминцев до линкоров израсходовали 72 тыс. снарядов.

При наступлении американских войск на Шербур для подавления немецких батарей были привлечены три линкора и крейсера «Тускалуза», «Куинси», «Глазго» и «Энтерпрайз». Береговая оборона Шербура включала до 20 башенных и казематных батарей с пушками калибром до 280 мм. На этом участке сопротивление немцев было значительным, и некоторые корабли, в том числе крейсер «Глазго», получили существенные повреждения. Однако после трехчасового обстрела батареи немцев были подавлены и замолчали. После подавления батарей гарнизон Шербура капитулировал.

В продвижении на восток последовательно были заняты Гавр, Остенде и Антверпен. Последним пунктом, в занятии которого принимали участие крупные надводные корабли, был сильно укрепленный остров Вальхерен. За время операции «Нептун» крупные корабли союзников не понесли существенных потерь Единственным крейсером, потерянным союзниками, был старый «Дрэгон», ранее переданный полякам. Он был потоплен немецким штурмовым средством «Негер». После нормандской операции деятельность крупных надводных кораблей с обеих сторон практически прекратилась. До конца войны активность проявили только немецкие подводные лодки да различного рода штурмовые средства типа «Негер», «Зеехунд» и др. Однако эффективность их была невысока, и за один потопленный транспорт немцы платили двумя подводными лодками. После продвижения союзных войск вглубь территории теперь и на Западе судьба войны решалась на сухопутном фронте.

 

ГЛАВА 11.

СОВЕТСКИЕ КРЕЙСЕРА В ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЕ

 

К началу Великой Отечественной войны число крейсеров в составе Советского флота было невелико и уступало в этом отношении флотилии других воюющих держав, в том числе и Германии. На Балтике было всего два новых крейсера — «Киров» и «Максим Горький». Был еще один недостроенный крейсер «Петропавловск» (впоследствии носивший название «Таллин»). Этот крейсер в недостроенном виде был передан Германией. На нем была установлена к моменту начала войны только часть артиллерии. Энергетическая установка не была готова, крейсер не имел хода и мог использоваться только как плавучая батарея. В состав флота входил также старый крейсер «Аврора», но он не принимал участия в боях. Корпус корабля после повреждений лежал на грунте в Ораниенбауме, а его артиллерия использовалась на сухопутном фронте.

На черноморском театре боевых действий находилось наибольшее число крейсеров. Два новейших, «Молотов» и «Ворошилов», были однотипны балтийским Кроме них в составе флота был относительно новый «Красный Кавказ» и два весьма устаревших — «Червона Украина» и «Красный Крым». Эти три крейсера были заложены еще во время Первой мировой войны.

«Красный Кавказ» был достроен по новому проекту и имел современные 180-мм пушки (правда, только четыре ствола) и достаточно сильную зенитную артиллерию. Что касается двух других, то их 130-мм главный калибр не соответствовал калибру артиллерии легких крейсеров других стран. В составе флота был еще один старый корабль «Коминтерн». Он использовался и как крейсер, и как минный заградитель на первом этапе войны.

На Тихом океане к началу войны крейсеров не было. Однако во время войны в строй были введены два крейсера — «Каганович» и «Калинин», но в боевых действиях в войне с Японией в 1945 году они участия не принимали.

Молодой Северный флот также не имел крупных кораблей к началу войны. Однако в 1944 году союзники передали Советскому Союзу два старых корабля — английский линкор «Ройял Соверин» и американский крейсер «Милуоки». В составе Северного флота они получили название «Архангельск» и «Мурманск». Эти корабли были переданы в счет раздела итальянского флота, но принять участия в боевых действиях не успели и ни разу в море не выходили. Таким был состав крейсерских сил Советского Союза.

 

Крейсера Балтийского флота

 Балтийские крейсера «Киров» (проект 26) и «Максим Горький» (проект 26-бис) были вполне современными кораблями. Более того, их девять 180-мм пушек с отличной дальностью стрельбы делали их одними из сильнейших легких крейсеров в мире. Масса бортового залпа крейсеров типа «Киров» превышала 870 кг и превосходила на 100 кг залп сильнейших американских легких крейсеров типа «Бруклин» и на 230 кг английских крейсеров типа «Эдинбург». К недостаткам советских крейсеров можно отнести слабое бронирование бортов и палубы (50 мм) и относительно слабое зенитное вооружение, особенно в числе и качестве автоматов. Находящиеся на вооружении 45-мм пушки не отвечали возросшим требованиям в борьбе со скоростной бомбардировочной авиацией. Только в ходе войны эти пушки были заменены на более совершенные 37-мм автоматы. Эти недостатки могли быть и не столь важны, если бы этим крейсерам пришлось единоборствовать с легкими крейсерами противника в морских боях. Однако судьба распорядилась так, что основным их противником стала авиация и, отчасти, береговые батареи. Что касается использования главного калибра, то не всегда имелись достойные цели для их 97-кг снарядов, а при стрельбе по площадям, полевым укреплениям и скоплениям войск более легкие 100- и 130-мм пушки эсминцев, сторожевиков и канонерских лодок часто были более эффективны (за счет большей массы выпущенного металла). Кроме этого следует отметить и некоторые просчеты командования в использовании крейсеров, особенно в начале войны.

Примером может служить выход на прикрытие минных поставок 22 июня 1941 года крейсера «Максим Горький» и трех эсминцев — «Гневный», «Гордый» и «Стерегущий». Отряд заградителей вышел на минную постановку в устье Финского залива. На его прикрытие и вышли указанные корабли. Возможно, лучшее прикрытие минных постановок могла осуществить авиация, но были посланы надводные корабли, несмотря на то что было известно о наличии мин севернее острова Хиума (об этом поступило сообщение от тральщика БТЩ-216 еще на рассвете).

По-видимому, командование решило не отступать от довоенного плана использования кораблей. (Этот план был копией плана 1914 года, но на этот раз немцы оказались проворнее и опередили советские заградители.) В Усть-Двинске, где базировался отряд легких сил, находилась значительная часть флота, в том числе и новые крейсера, но почему-то не было современных быстроходных тральщике» типа «Фугас» (скорость 18 уз.). Поэтому корабли вышли без трального обеспечения, надеясь только на собственные параван-тралы (охранители). Корабли вышли из Рижского залива, прошли Ирбенским проливом и стали маневрировать на малой скорости (8 уз.) в районе маяка Тахкуна (параваны надежно работают на скорости от 14 до 18 уз.).

Первым подорвался на мине эсминец «Гневный». Корабль получил тяжелые повреждения — ему оторвало носовую оконечность. После этого крейсер и эсминцы повернули «все вдруг» на обратный курс (маневр не из лучших, в данном случае с минного поля следовало выходить задним ходом по тому же пути). Следом за «Гневным» подорвался и «Максим Горький». Ему тоже оторвало носовую оконечность по 47 шпангоут. Носовая оконечность тотчас затонула. Однако крейсер остался на плаву, и переборка на 61 шпангоуте устояла. Крейсер получил тяжелые повреждения, но сохранил ход. Корабль подошел к острову Вормси и приткнулся к мели (все якоря крейсера были потеряны).

К поврежденному кораблю подошли лидер «Минск», эсминцы, тральщики и спасательное судно «Нептун». Оставаться у острова многочисленным кораблям, а тем более поврежденному крейсеру было опасно, и после необходимых спасательных работ отряд направился в Таллин. Впереди шли тральщики. Однако не обошлось без потерь — головной тральщик БТЩ-208 подорвался на мине и погиб. Понеся тяжелые потери, отряд 25 июня прибыл в Таллин. Обеспечить надлежащий ремонт в Таллине не представлялось возможным, и было принято решение перевести «Максим Горький» в Кронштадт.

Ремонт поврежденного корабля был проведен в рекордные сроки. 18 июля носовая оконечность была изготовлена в Ленинграде и 21 июля доставлена в Кронштадт. Ремонт крейсера был закончен 2 августа, и корабль приступил к ходовым испытаниям. Во время ремонта была произведена частичная замена его зенитной артиллерии. Вместо снятой катапульты и 45-мм орудий были установлены десять 37-мм автоматов 70-К

18 августа крейсер был переведен в Ленинград и включен в систему артиллерийской обороны города, а в сентябре его пушки уже участвовали в отражении штурма Ленинграда. За три недели сентябрьского штурма пушки крейсера систематически обстреливали неприятельские войска. Только за один день 11 сентября главный калибр крейсера произвел 10 стрельб, выпустив 285 снарядов главного калибра. Активно действовала и его зенитная артиллерия. Однако и крейсер получил значительные повреждения. За этот период он получил восемь попаданий снарядов среднего и крупного калибра. Оставаться в Лесной гавани, где крейсер находился все время сентябрьского штурма, было опасно, поскольку приблизившийся фронт позволял немецкой артиллерии вести огонь практически прямой наводкой, поэтому корабль был переведен в Торговый порт. Однако и там он был вынужден менять позиции. Огонь по противнику крейсер не прекращал практически ни на один день.

Немцы, желая уничтожить крупные корабли, представлявшие серьезную опору в защите города, не оставляли крейсер в покое и систематически его обстреливали. Наконец, в конце марта 1942 года они решили окончательно расправиться с кораблями, вмерзшими в невский лед и лишенными возможности маневрировать. Операцию немцы нарекли «Айсштосс». 4 апреля бомбардировщики сбросили на крейсер более 70 бомб. Три из них упали в непосредственной близости, однако серьезных повреждений корабль не получил.

На следующий день налет повторился, но попаданий крейсер не получил. Тяжелым днем для кораблей стал 24 апреля, когда «Максим Горький» был атакован в общей сложности 37 самолетами. Одновременно он был обстрелян артиллерией. На корабль было сброшено более 150 бомб, не считая множества выпущенных по нему артиллерийских снарядов. Однако прямых попаданий не было и на этот раз. Корабль получил множество мелких пробоин от осколков, но существенных повреждений не имел. Налеты повторялись и в последующие дни, но крейсер снова уцелел. Наконец «Максим Горький» 28 апреля получил возможность изменить позицию и стать на ремонт у стенки завода. При этом он не прекращал своей боевой деятельности, хотя и с меньшей интенсивностью, чем в первые дни обороны города. За 1942 год корабль провел только 9 стрельб.

Зимой 1943 года крейсер находился в ремонте. Его верхняя палуба была усилена двумя слоями 37-мм брони, что довольно надежно защитило его жизненно важные узлы. Артиллерия крейсера активно действовала при окончательной ликвидации блокады и на выборгском направлении. Всего за 1941 — 1944 годы корабль провел 126 стрельб, выпустив при этом 2300 снарядов главного калибра, не считая множества 100-мм, 45-мм и 37-мм зенитных снарядов.

Служба крейсера закончилась в феврале 1956 года, когда корабль был выведен из боевого состава флота и превратен в опытовый корабль. Через три года, 18 апреля 1959 года, он был отправлен на разделку на металл.

Крейсер «Киров» был первым советским крейсером нового проекта, вступившим в строй 23 сентября 1938 года. Он сумел поучаствовать в финской компании, правда, без особенного успеха. Больше того, только случайность спасла корабль от гибели или тяжелых повреждений на минах, когда он был отправлен для обстрела финской 234-мм батареи на острове Руссарэ. После окончания финской компании корабль прошел в Усть-Двинск, где вошел в состав отряда легких сил, однако оставался там недолго. 22 июня началась война, а уже 27 июня немецкие войска вышли к Западной Двине.

Поступил приказ эвакуировать Прибалтийскую военно-морскую базу, и крейсер в сопровождении пяти эсминцев и катеров покинул Усть-Двинск. Поскольку Ирбенский пролив и устье Финского залива были заминированы, для кораблей остался только один путь в Финский залив — проливом Муху-Вяйн. Однако глубина пролива была на метр меньше, чем осадка крейсера. Пришлось вызывать землечерпалки, а корабль разгружать. С большими усилиями и то, и другое было выполнено, и крейсер ушел из западни, в какую превратился Рижский залив.

1 июля «Киров» прибыл в Таллин. Однако уже 5 августа бои развернулись на дальних подступах к городу, а 22 августа расстояние до передовых частей сократилось настолько, что стало доступным для артиллерии крейсера. К 25 августа налеты авиации значительно участились, и корабли были вынуждены постоянно находиться на ходу и маневрировать. Однако не считая мелких повреждений от близких разрывов бомб и снарядов, крейсер получил только одно прямое попадание 150-мм снаряда в кормовую часть. Всего по «Кирову» немцы обрушили более 800 бомб и снарядов. Сам же крейсер произвел 36 стрельб и сумел вместе с другими кораблями задержать наступление немцев и обеспечить посадку сухопутных частей на корабли и транспорты, начавшуюся 27 августа.

К ночи 27 августа войска были приняты на корабли и суда и вышли на внешний рейд, однако шторм задержал конвой и он смог начать движение только в 16 час следующего дня. Неудачно выбранное время начала движения, недостаток тральщиков, постоянные атаки авиации и, главное, минная опасность сделали свое дело. Переход из Таллина — одна из самых трагичных страниц истории российского флота. От мин и авиационных бомб погибли многие корабли и суда. На дно финского залива ушли последние четыре эсминца типа «Новик» и новый эсминец «Скорый», погибли подводная лодка С-5 и два сторожевых корабля. Из многочисленных транспортов и вспомогательных кораблей до Кронштадта дошел только один «Казахстан». (Несколько поврежденных транспортов приткнулись к островам)

Однако «Киров» уцелел и 29 августа пришел на кронштадтский рейд. На следующий день его перевели в Ленинград и включили в систему артиллерийской обороны города. 4 сентября корабль уже вел огонь артиллерией главного калибра по неприятельским войскам на Карельском перешейке. Когда началось сентябрьское наступление немцев, «Киров» перешел в Кронштадт, переключился на нового противника и вел огонь уже по южному берегу Финского залива в районе Ораниенбаума. Стоянка в Кронштадте отличалась тем, что здесь крейсер находился без хода и представлял относительно легкую мишень для авиации противника. В связи с возросшей опасностью налетов на «Кирове» была частично заменена зенитная артиллерия. Вместо трех 45-мм пушек было установлено пять 37-мм автоматов, и 11 сентября они впервые открыли огонь по немецким самолетам 23 сентября, отражая воздушный налет, крейсер получил два попадания бомбами. К счастью, одна из них не взорвалась. Кроме этого в течение трех дней корабль получил дополнительные повреждения от снарядов. Суммарные повреждения корабля были значительны.

24 сентября «Киров» перешел в Ленинград и стал на ремонт. За зиму 1941 — 1942 годов крейсер в тяжелейших условиях блокады все же был отремонтирован. В конце марта он, как и другие корабли, стоящие во льду на Неве, подверглись массированной бомбардировке. В отличие от «Максима Горького» «Киров» во время «Айсштосса» пострадал значительно сильнее. 4 апреля он получил прямое попадание бомбы, а еще 9 разорвались в непосредственной близости. 24 апреля в корабль попали три бомбы, и он получил значительные повреждения. В ночь на 25 апреля крейсер переменил стоянку, а на его место был поставлен старый учебный корабль «Свирь». На следующее утро «Свирь» был потоплен немецкой авиацией.

Корабль снова стал на ремонт, длившийся два месяца. При этом опять было усилено зенитное вооружение. Число 100-мм пушек было увеличено на два ствола, и 37-мм автоматов стало 12. Кроме этого были установлены еще два счетверенных 12,7-мм пулемета. Верхняя палуба крейсера была усилена броневыми плитами, как на «Максиме Горьком».

В январе 1944 года началась окончательная ликвидация блокады Ленинграда. «Киров» был включен во 2-ю артиллерийскую группу. 19 января речные ледоколы взломали лед на Неве, и крейсер вышел на середину реки для обстрела немецких позиций и поддержки наступления советских войск в районе Копорское — Телези. В июне 1944 года крейсер принял участие в прорыве финской обороны в районе линии Маннергейма. Это были последние операции, в которых участвовал крейсер «Киров». За войну крейсер пережил 24 налета немецкой авиации, в которых участвовало 347 самолетов, и уцелел, но его испытания еще не кончились.

Кончилась война, но осталась минная опасность. 17 октября 1945 года корабль вышел на плановые артиллерийские стрельбы. В 12 час 50 мин в носовой части с левого борта раздался мощный взрыв. Это сработала немецкая донная мина. Корабль получил большие повреждения и лишился хода. Поступившая через пробоину вода затопила котельное отделение и артпогреба. Были повреждены насосы водоотливных средств. Корабль получил значительный крен на левый борт и дифферент на нос Отвратительно поставленная служба (видимо, сказывалась некоторая эйфория недавней победы) привела к тому, что корабль чуть было не погиб рядом с Кронштадтом. (Проходивший буксир «Сердобль» никак не реагировал на сигналы с терпящего бедствие корабля.) Только после предупредительных выстрелов (!) по курсу буксира тот направился к поврежденному кораблю. Наконец машины крейсера были исправлены, и он мог дать ход. Общими усилиями в 19 час корабль был введен на кронштадтский рейд и приткнут к мели. Имея дифферент на нос 4 м, с большими трудностями крейсер был введен в док и поставлен на ремонт. Повреждения корабля были весьма значительны. Требовалась смена наружной обшивки, набора корпуса и второго дна на протяжении от 46 до 104 шпангоутов. Полностью вышло из строя первое котельное отделение, пострадала и артиллерия главного калибра. Ремонт крейсера продолжался более года.

В ноябре 1949 года крейсер стал на модернизацию, продолжавшуюся до апреля 1953 года. В 1961 году крейсер стал учебным. Служба корабля закончилась 22 февраля 1974 года, когда он был исключен из состава флота и отправлен для разборки на металл.

Третьим крейсером, находившимся в составе Балтийского флота, был «Петропавловск» (с 1 сентября 1944 года — «Таллин»). Этот тяжелый крейсер (типа «Адмирал Хиппер») был заложен в июле 1936 года в Бремене и получил название «Лютцов». В 1940 году недостроенный корабль был продан Советскому Союзу и 31 мая отбуксирован в Ленинград. Когда началась война, готовность крейсера не превышала 70%, и он не имел хода. 17 июля было принято решение использовать недостроенный корабль в качестве несамоходной плавучей батареи. К этому времени на нем было установлено четыре 203-мм орудия и десять зенитных автоматов 20 — 37-мм калибра. 14 августа крейсер был поставлен на огневую позицию в Угольной гавани, а 7 сентября открыл огонь по немецким войскам. (Корабль был снабжен боезапасом немецкого производства, так что немцы получили на свои головы свои же снаряды.)

Во время сентябрьского наступления немцев крейсер вел огонь ежедневно. Не обошлось и без происшествий. 11 сентября в левом стволе носовой башни произошел разрыв снаряда, и корабль остался с тремя пушками. К 17 сентября крейсер провел 40 стрельб и израсходовал 676 снарядов главного калибра. В тот же день по «Петропавловску» немцы нанесли мощный артиллерийский удар. Корабль получил много попаданий снарядов. Близость дистанции и недостаточная броневая защита  (80 мм — борт и 50 мм — палуба) сделали свое дело — корабль лег на грунт. Этому способствовали негерметичность переборок и еще ряд других недоделок. Однако командование Балтийского флота приняло решение поднять корабль. Работы начались уже 20 ноября 1941 года и продолжались целый год, часто под огнем противника. Наконец в сентябре 1942 года крейсер был поднят, а 30 сентября он сделал несколько выстрелов по противнику. В январе 1944 года корабль уже полностью участвовал в поддержке наступления советских войск, выпустив в общей сложности по противнику 1264 снаряда 203-мм калибра. На этом и закончилась служба «Петропавловска». Несмотря на особую привязанность Сталина к тяжелым крейсерам, этот корабль достроен не был и после войны пошел на слом.

 

Крейсера Черного моря

 К началу войны Черноморский флот имел самый большой крейсерский флот. В его составе были два новых крейсера — «Молотов», «Ворошилов» — и три старых типа «Светлана», заложенные еще в Первую мировую войну и достроенные в 30-е годы. Был еще один совсем старый «Коминтерн», ставший перед войной минным заградителем. Так же как и их балтийские собратья, черноморские крейсера не имели морского противника (разве что подводные лодки и торпедные катера) и воевали с немецкой авиацией и береговой артиллерией. В течение всей войны на Черном море крейсеры использовались для поддержки своих сухопутных сил как в обороне, так и в наступлении.

В начале войны черноморские крейсера находились в главной базе флота — в Севастополе. Около трех часов ночи 22 июня поступило сообщение от постов службы наблюдения и связи о шуме моторов самолетов, предположительно противника. К Севастополю самолеты подходили со стороны моря. Их задачей было не нанесение бомбового удара по кораблям, а постановка заграждения из донных мин с целью блокирования кораблей в базе. Зенитные береговые батареи и артиллерия флота открыла огонь по самолетам Следует отметить один странный приказ начальства — стрелять по самолетам только мелкой артиллерией, а 100-мм пушкам огня не открывать. (Интересно знать, чем руководствовалось начальство флота, отдавая такой приказ?) Налет продолжался около часа, после чего немецкие самолеты ушли, потеряв один сбитый зенитной артиллерией. Истребительная авиация поднялась в воздух примерно через полчаса после ухода немцев. Попытка полностью заблокировать выход из базы у немцев не удалась, но все же несколько мин попало на фарватер, и места падения были неизвестны. На этих минах в первый же день войны подорвался буксир СП-12, а несколько позже — эсминец «Быстрый».

На следующий день командование флота отдало приказ по заранее разработанному плану приступить к постановке оборонительных минных заграждений. Минные постановки продолжались до 21 июля. Район, в котором ставились мины, был весьма обширен. Заграждения ставились у Одессы, Новороссийска, Туапсе, Батуми и в Керченском проливе. Постановка мин в районе Севастополя была возложена на крейсера «Красный Кавказ», «Червона Украина», три эсминца и заградитель «Коминтерн». («Красный Крым» находился в ремонте и к постановке мин не привлекался.) Для обеспечения безопасности кораблей в воздухе находились самолеты МБР-2 (скорость 150 км/ч), а дальше в море были отправлены подводные лодки. Первой с минами на борту вышла «Червона Украина» и успешно выставила свои 100 мин. Следом за ней «Коминтерн» и «Красный Кавказ» выставили еще 230 мин. Во время минной постановки «Красный Кавказ» был атакован авиацией, впрочем, безрезультатно. Во время отражения налета выяснилась полная непригодность артиллерийских таблиц, не рассчитанных на высокую скорость современных бомбардировщиков.

Идея постановки оборонительных минных заграждений вызывает некоторое удивление. Видно, над тем, кто создавал эти планы, витала тень «Гебена», обстрелявшего в 1914 году Севастополь. Непонятно против кого ставились эти мины, поскольку серьезных надводных кораблей у противника не было. Иное дело ставить мины в его водах, а в своих собственных они представляют большую опасность для своих кораблей и судов, чем для противника. Вызывает также удивление и то, что к постановке мин были привлечены такие крупные корабли как крейсера Немецкие же магнитные мины, поставленные у Севастополя, продолжали собирать свою жатву. При возвращении в базу навстречу крейсерам шел буксир с плавкраном

Уступая дорогу, буксир принял влево и подорвался на одной из немецких мин. (С таким же успехом на его месте мог оказаться и один из крейсеров.) Тогда «Червону Украину» спасла чистая случайность. Как уже говорилось, постановка мин продолжалась до 21 июля и прошла успешно и без потерь, хотя надобность в ней представлялась весьма спорной. Тем временем немецкая авиация продолжала ночные налеты и минировала фарватер. Было принято решение перебазировать корабли из Севастополя в Новороссийск, поскольку нахождение их в главной базе грозило большими потерями.

Теперь вернемся назад к началу войны. 23 июня Верховное командование поставило перед Черноморским флотом и авиацией поручение предпринять ряд ударов по нефтехранилищам в румынском порту Констанца — румынская нефть была чрезвычайно важна для Германии. Бомбовые удары нанесли самолеты И-16, доставленные бомбардировщиками ТБ-3. Истребители были подвешены под крылья этих тихоходных самолетов и отцеплялись при подлете к цели. Авиация достигла некоторого успеха, и ряд объектов, в том числе мост и нефтепровод, получили повреждения. Действия флота были менее удачны, вернее, совсем неудачны.

Во-первых, вызывает удивление само планирование и организация сил, выделенных для нанесения артиллерийского удара по порту и румынским эсминцам (Румыния имела в составе своего флота четыре эсминца). Для обстрела были выделены два лидера — «Москва» и «Харьков». В их прикрытие назначались крейсер «Ворошилов» и два эсминца, которые находились от лидеров на дистанции в 50 миль и вряд ли поспели бы к месту боя, если б румынские эсминцы вышли из базы. Возможно, рациональнее для обстрела Констанцы было использовать артиллерию «Ворошилова». Его 180-мм пушки имели дальнобойность почти в два раза большую, чем 130-мм пушки лидеров. Во-вторых, не была произведена минная разведка, вообще никакая разведка. В-третьих, неплохо бы было иметь при себе несколько тральщиков. Наконец, самое «интересное». Крейсер и сопровождавший его эсминец «Смышленый» потеряли друг друга. Эсминец зацепился параваном за грунт, провозился всю ночь и встретил крейсер уже возвращавшимся после неудачной операции. Второй эсминец ,«Сообразительный», также сумел потерять своего флагмана и нашел его только на рассвете.

Тем временем отряженные для обстрела Констанцы лидеры вышли на боевую позицию и открыли огонь по порту. Румынские батареи и корабли ответили, а в воздух поднялись самолеты. Маневрируя на высокой до 28 уз. скорости, лидеры потеряли параваны, и случилось то, что должно было случиться: «Москва» наскочила на мину, подорвалась, разломилась на две части и погибла. Несколько позже «Харьков» получил повреждения от близко разорвавшегося тяжелого снаряда (280 мм) и его скорость упала до 6 уз. А крейсер тем временем маневрировал от места событий в 50 милях к востоку. Получив сообщение от «Харькова», командир соединения адмирал Новиков направил ему на помощь «Сообразительного», а сам, согласно приказу командующего флотом, направился в Севастополь. Так и закончилась эта набеговая операция. Лидеры выпустили по портовым сооружениям около 350 снарядов 130-мм калибра и нанесли им некоторые повреждения.

К началу августа немецкие и румынские войска подошли к Одессе. Первыми для артиллерийской поддержки сухопутных войск с моря прибыл крейсер «Красный Крым» и два эсминца — «Фрунзе» и «Дзержинский». Задача кораблей заключалась в поддержке огнем восточного сектора обороны юрода. Огонь 130-мм пушек крейсера оказался эффективным, и румынские войска на этом участке фронта были остановлены.

29 августа на помощь осажденной Одессе прибыл крейсер «Червона Украина». В 9 час утра крейсер вышел на огневую позицию и открыл огонь на дальность в 125 кабельтовых. Всего «Червона Украина» провела около 15 стрельб по скоплению противника и по батареям, обстреливающим город. 2 сентября крейсер принял до 1000 раненых и золотые слитки Одесского отделения Госбанка и ушел в Севастополь.

10 сентября на смену «Червонной Украине» прибыл «Красный Кавказ». Присутствие этого крейсера не принесло желаемых результатов. Для его 180-мм пушек не было подходящих целей, а для его защиты пришлось отозвать с фронта часть истребителей. (Морское командование наравне с новыми крейсерами весьма дорожило также и «Красным Кавказом».) Начальник Одесской базы К. Деревянко впоследствии писал: «На второй день крейсер («Красный Кавказ». — Авт.) ушел, и мы облегченно вздохнули».

20 сентября в Одессу прибыл конвои из трех транспортов с войсками под охраной «Червоны Украины» и трех эсминцев. Морское командование в помощь осажденным приняло решение высадить десант в районе Григорьевки. Для доставки войск к месту высадки командование приняло решение использовать крейсера «Красный Крым», «Красный Кавказ» и три эсминца. Такое решение объясняется тем, что в составе флота не было специальных десантных судов, если не считать четырех канонерских лодок типа «Красная Абхазия» (бывшие многоцелевые суда типа «Эльпидифор»). Несмотря на то что для высадки десанта использовались судовые шлюпки, она прошла успешно. Немалую роль сыграла в этом и артиллерия крейсеров. Однако потерь избежать не удалось. Авиацией немцев были потоплены эсминец «Фрунзе» и канонерская лодка «Красная Армения». Эсминец «Беспощадный» получил тяжелые повреждения, лишился носовой оконечности, но сумел дойти до Севастополя. После высадки десанта крейсера вернулись в Севастополь.

В конце сентября обстановка на фронтах осложнилась. Создалась угроза прорыва противника в Крым 30 сентября было принято решение об эвакуации Одесского гарнизона с целью усиления войск в Крыму. Для охраны войсковых транспортов были выделены крейсера «Красный Кавказ», «Червона Украина», четыре эсминца, два быстроходных тральщика типа «Фугас» и группа сторожевых катеров.

14 октября ночью транспорты и силы прикрытия вошли в Одессу. Посадка войск на корабли и транспорты прошла скрытно и быстро. К рассвету 16 октября все корабли и транспорты покинули Одессу. Противник не сразу обнаружил корабли и суда. Только около 10 часов утра начались первые атаки самолетов, однако конвой уже входил в зону действия советских истребителей. Противник потерял 17 самолетов, потопив при этом только один транспорт, несколько отставший от конвоя. Потери эвакуированных войск были минимальными — потопленный транспорт шел практически в балласте. В отличие от таллинского перехода эвакуация Одессы была одной из наиболее удачных операций флота за всю войну.

Как уже говорилось, обстановка в сентябре 1941 года была весьма тревожной. Немцы вплотную подошли к Перекопу. Возникла угроза их прорыва в Крым Для поддержки войск, охранявших Перекоп, был выделен крейсер «Ворошилов». Его девять дальнобойных 180-мм пушек как нельзя лучше подходили для этой операции. Утром 19 сентября крейсер вышел на позиции, а через пять часов открыл огонь по немецким позициям Огонь велся на дистанции от 150 до 200 кабельтовых. Израсходовав около 150 снарядов, крейсер вернулся в Севастополь. (Читая документы тех времен, невольно останавливаешься на следующем моменте: «Крейсер «Ворошилов»... в 10 час 30 мин открыл огонь по д. Алексеевка… в 11 час 34 мин по Скадовску» и т.д. Что должны были чувствовать артиллеристы, посылая снаряды на русские деревни и города, и что должны были чувствовать жители, получавшие на голову «свои» снаряды, — представить несложно. Жаль только, что об этом редко вспоминают историки — на войне как на войне.)

К 23 октября войска 51-й армии, оборонявшие Перекоп, были усилены частями Приморской армии, эвакуированной из Одессы. Однако удержать позиции не удалось, немцы ворвались в Крым и 30 октября подошли к Севастополю. Крупные корабли, стоящие в Севастополе, представляли заманчивую цель для немецкой авиации, поэтому было решение перебазировать наиболее ценные корабли в порты Кавказа. В Новороссийск ушли линкор «Парижская коммуна», крейсера «Красный Кавказ», «Ворошилов», «Молотов» и новые эсминцы. Но и там корабли не были в безопасности. Находящийся в Новороссийске крейсер «Ворошилов» 2 ноября подвергся ударам немецких пикирующих бомбардировщиков. Две бомбы по 250 кг попали в корабль, и он получил значительные повреждения. Вышло из строя рулевое управление, корабль получил пробоину площадью в 8 м2, в результате чего многие помещения были затоплены, и возник пожар в погребе кормовой башни. К счастью, пожар погасила вода, поступавшая через пробоину. Отремонтировать крейсер на месте не представлялось возможным, и он был отправлен в Поти на буксире «Красного Кавказа». Ремонт продолжался до 18 марта 1942 года.

После ухода части кораблей из Севастополя артиллерийская поддержка сухопутных частей «легла на плечи» «Червоны Украины», «Красного Крыма» и нескольких эсминцев. Первым огонь по немецким войскам открыла «Червона Украина», затем к ней присоединился «Красный Крым» и эсминцы. Это было 8 ноября.

Прошло всего четыре дня, и случилось несчастье. Во время первого налета немецкой авиации крейсер «Червона Украина» получил попадание бомбы. Возник огромный очаг пожара. Однако он был довольно скоро ликвидирован. Труднее было справиться с пробоиной. Вода затапливала котельное отделение и подбиралась к топкам. Поступил приказ погасить котлы. Однако на этом испытания для корабля не кончились — подошла вторая группа бомбардировщиков, и корабль еще получил два попадания. Следующий налет самолетов противника был отбит, и новых попаданий корабль не получил. Тем не менее судьба его была решена.

Крейсер принял до 3000 т воды и сел носом на грунт. Его форштевень был разбит, килевая балка перебита, с обоих бортов имелось по пробоине площадью по 6 м2 каждая. Корабль был фактически перебит пополам, не пострадала только его артиллерия. Отчаянная борьба за спасение корабля не приносила успеха, и было принято решение спасти хотя бы его пушки. С корабля сняли восемь 130-мм пушек и спаренную 100-мм зенитную установку. Сняли и боезапас (Остальные семь 130-мм пушек остались на корабле — шесть казематных не могли быть использованы на суше, а одно палубное имело повреждения.) К утру следующего дня крен достиг 55 град., и корабль ушел под воду левым бортом Было приказано его гафельныи флаг не спускать.

Находящийся во время этих событий крейсер «Красный Крым» был хорошо замаскирован, не пострадал и вскоре переведен в один из кавказских портов. Однако корабли не оставили Севастополь без поддержки. 20 декабря крейсера «Красный Крым» и «Красный Кавказ», два эсминца и лидер «Харьков» приняли на борт 79-ю морскую стрелковую дивизию и вышли из Новороссийска в Севастополь. Высадив десант, корабли приступили к обстрелу немецких позиций. Однако стрельба без корректировки по площадям не была эффективной.

Следующий прорыв в Севастополь осуществили 25 декабря линкор «Парижская коммуна» и крейсер «Молотов». В следующем, 1942 году с января по июнь надводные корабли Черноморского флота совершили 98 походов в осажденный Севастополь. «Молотов» сделал четыре рейса, «Ворошилов» — один, «Красный Крым» — десять. Даже старый «Коминтерн» совершил три похода. Наиболее активными были эсминцы, на их долю пришлось 82 рейса, а один рейс сделал маленький сторожевик «Шквал» уже в самом конце обороны крепости.

Наиболее активным был лидер «Ташкент». Он сделал 12 рейсов и был последним надводным кораблем, прорвавшимся в Севастополь. Этот небольшой изящный корабль был гордостью всего флота. Легкий и стремительный, он имел щегольскую окраску голубоватого оттенка, и его называли «голубым крейсером». Разумеется, этот корабль не был крейсером, а всего лишь большим эсминцем — лидером. В своем последнем рейсе он доставил пополнение и принял на борт сколько мог раненых, женщин и детей, всего около 2000 человек. Он же вывез бесценное полотно «Панорамы обороны Севастополя» художника Рубо. На обратном пути его атаковала немецкая авиация. Корабль получил большие повреждения, но сумел отбиться и пришел в Новороссийск. Возможно, корабль и был бы спасен, если бы его вовремя увели дальше на восток, но судьба распорядилась иначе. С.М. Буденный принял решение наградить команду корабля здесь же в Новороссийске. Это решение стало роковым. Налетевшие самолеты пробомбили стоящий у стенки корабль. И так сильно поврежденный, он сразу лег на грунт. А дальше была легенда.

Немцы пришли в Новороссийск С занятого советскими войсками восточного берега Цемесской бухты видели, как немецкие водолазы спустились на затопленный корабль и тут же выскочили на поверхность. Впоследствии захваченный «язык» рассказал следующее: как только немецкий водолаз спустился на палубу затопленного «Ташкента», то увидел, что на его палубе стоит советский матрос и грозит ему рукой. Моряки всех стран, в том числе и водолазы, — суеверны. Немцы оставили «Ташкент» в покое. Прошло время. Новороссийск был освобожден. На его палубу спустился водолаз и увидел, что там стоит советский матрос и отдает честь. Вот такая есть легенда.

Командование не знало, что делать с разбитым кораблем, и запросило Верховное командование, сообщив при этом, что отремонтировать корабль невозможно и что он не представляет никакой ценности. На это Сталин ответил, что кроме боевой ценности существует еще понятие чести, и приказал поднять «Ташкент». Однако восстановить его все же не удалось. Корабли, как и люди, рождаются, живут, служат и уходят. Кто в небытие, кто в легенду.

Однако вернемся несколько назад, к первым дням обороны Севастополя. Несмотря на помощь осажденному городу войсками, техникой и боеприпасами, его положение оставалось тяжелым Корабли флота делали все возможное, доставляя пополнение и снаряжение, а также оказывая огневую поддержку. (За время обороны города корабли флота произвели 79 стрельб по противнику, имеется в виду 79 дней, когда корабли вели стрельбу. Самих стрельб было много больше. Крейсера «Молотов» и «Красный Крым» в общей сложности вели стрельбы в течение 10 дней, остальные приходятся на эсминцы.) Однако этого было недостаточно, и командование приняло решение высадить десант в районе Феодосии с тем, чтобы облегчить участь Севастополя. В отряд высадки и артиллерийской поддержки были выделены крейсера «Красный Крым» и «Красный Кавказ», три эсминца и транспорт «Кубань».

На рассвете 28 декабря 1941 года началась посадка десанта и погрузка техники на корабли. Первой вышла, закончив погрузку, «Кубань». Она не могла из-за малой скорости следовать вместе с боевыми кораблями. Следом за ней вышли «Красный Кавказ», «Красный Крым» и эсминцы. Колонну охраняли шесть катеров МО и тральщики. Дойдя до меридиана Феодосии, корабли повернули на север и в 3 час 48 мин начали артподготовку. Первыми открыли огонь эсминцы, а затем к ним присоединились крейсера Обстрел порта в течение 15 минут не дал особых результатов, зато позволил немцам подготовиться к отражению десанта. Возможно, такое решение командования было ошибочным, поскольку исключало фактор внезапности.

«Красный Крым», согласно плану, встал в двух кабельтовых от ворот порта и начал производить высадку с помощью судовых баркасов. Затем к доставке подключились катера и тральщики. Одновременно крейсер вел огонь по берегу. За время высадки десанта в корабль попало несколько снарядов, но особых повреждений он не получил.

Значительно сильнее пострадал «Красный Кавказ». По плану он должен был подойти к молу и швартоваться левым бортом. Погодные условия делали этот маневр трудно выполнимым из-за сильного отжимного ветра В результате несогласованных действий командира и старшего начальника крейсер в течение трех (!) часов никак не мог пришвартоваться. В результате корабль получил много попаданий снарядов и мин, и был тяжело поврежден. Особенно опасным было попадание во вторую башню (от носа). Снаряд пробил броню и вызвал пожар, грозивший взрывом боезапаса, и только мужественные действия команды спасли крейсер от гибели. Кроме этого корабль получил опасную пробоину с левого борта у самой ватерлинии в районе носового котельного отделения. Положение крейсера стало опасным, и он, расклепав якорь-цепь и обрубив швартовы, в 8 час 15 мин отошел от мола. Десантники были высажены, но вся техника, орудия и автомашины остались на корабле. (Их доставил на следующий день транспорт «Азов».) Огневая поддержка десанта продолжалась до 31 декабря. Первым ушел «Красный Крым», а за ним и «Красный Кавказ» — кораблям было необходимо пополнить боезапас и устранить полученные повреждения.

В ночь 4 января 1942 года «Красный Кавказ» снова вышел в Феодосию. Некоторая задержка привела к тому, что корабль остался у мола до рассвета. Налетевшие немецкие самолеты сбросили до десяти крупных бомб. Прямых попаданий в крейсер не было, но пара бомб разорвалась у кормы корабля. Глубина моря была невелика, и поэтому взрывы оказались весьма мощными. Крейсер получил тяжелые повреждения. Вышли из строя рули и винты. Пробоина площадью около 25 м2 привела к большим затоплениям. Крейсер оказался в критическом положении. Корабль медленно погружался. С большим трудом затопление было приостановлено, часть помещений осушена, и крейсер приобрел способность двигаться. Однако работали только носовые турбины, и скорость корабля не превышала 7,5 уз. Только через сутки «Красный Кавказ» прибыл в Туапсе.

Корабль нуждался в доковом ремонте и был отправлен в Поти. Сам ремонт корабля в тяжелых условиях войны, при недостатке технических средств и специалистов может служить примером самоотверженного труда, вполне соизмеримого с боевым. (О том, как был организован ремонт, читатель может найти в книге И. Цветкова «Гвардейский крейсер "Красный Кавказ"». М. Судостроение, 1990.) Достаточно сказать, что для замены поврежденного гребного вала и винтов их сняли с погибшей «Червоны Украины» и доставили в Поти. С нее же доставили и часть артиллерии, две спаренных 100-мм пушек, и тоже установили на «Красный Кавказ». Труднее всего обстояло дело с разбитым ахтерштевнем В тяжелые дни лета 1942 года, когда враг рвался к Волге, их изготовил Сталинградский завод «Красный Октябрь». 25 августа 1942 года крейсер вернулся встрой.

27 января 1943 года началось наступление Закавказского фронта. 3 февраля крейсера «Красный Крым» и «Красный Кавказ» в сопровождении трех эсминцев вышли к Новороссийску. На следующую ночь они приступили к обстрелу немецких позиций в районе Озерейки, где планировалось высадить десант. Плохо спланированная операция провалилась, и войска, высаженные на берег, понесли большие потери. Это был последний боевой выход старых черноморских крейсеров.

А теперь вернемся несколько назад и поговорим о боевой деятельности новых крейсеров — «Ворошилове» и «Молотове».

19 ноября 1942 года верховное руководство спланировало набеговую операцию на коммуникации противника в западной части Черного моря. Было сформировано две группы. В первую вошел крейсер «Ворошилов» и два эсминца, во вторую — два эсминца. «Ворошилов» должен был обстрелять порт Сулину, а эсминцы — радиостанцию на острове Змеиный.

29 ноября корабли вышли на выполнение задания. Остров Змеиный был обстрелян, но корабли попали на минное поле, В параване крейсера взорвалась мина, и корабль получил некоторые повреждения. На время его ход уменьшился до 5 уз., что было опасным вблизи неприятельских берегов, да еще в светлое время суток. Через минуту последовал еще один взрыв. Однако корабли смогли выйти на чистую воду. В результате взрыва двух мин «Ворошилов» получил множество, правда, не смертельных повреждений. Ремонт крейсера продлился до 30 января 1943 года.

С началом наступления крейсер «Ворошилов» был привлечен к операциям по освобождению Новороссийска. Участие его, однако, было непродолжительным, а после гибели от ударов немецкой авиации «Харькова», «Беспощадного» и «Способного» крейсера и эсминцы вообще не привлекались к боевым операциям Действительно, при полном господстве немецкой авиации появление надводных кораблей без авиационного прикрытия, особенно в светлое время суток, делало их легкой добычей самолетов. Такое положение дел было характерно и для других морей и других флотов во все время Второй мировой войны.

Примером может служить история, связанная с тяжелым повреждением авиацией другого нового крейсера — «Молотов». 1 августа 1943 года «Молотов» и «Харьков» вышли из Туапсе. Их задачей был обстрел порта Феодосия. Однако пострелять удалось только «Харькову». Немцы, используя радиолокацию, обстреляли крейсер и заставили его отойти от берега. Кроме того, он был атакован торпедными катерами. До этого немцы редко применяли атаки кораблей самолетами в ночное время, но в этот раз они решили использовать свои торпедоносцы. Атака была успешной, и крейсер получил попадание торпеды в корму. Несколько торпед прошло мимо или при попадании не взорвались, иначе гибель крейсера была бы неизбежной. Корабль получил тяжелые повреждения. Взрывом оторвало около 20 м кормовой оконечности по 262 шпангоут. Корабль лишился рулей и стал описывать циркуляцию. Управляясь машинами, из которых левая работала на полный ход, а правая постоянно маневрировала, корабль мог сносно держать заданный курс, имея при этом скорость 14 — 15 уз. Атаки немецкой авиации после повреждения оказались безрезультатными. Немцы не сумели добить поврежденный крейсер, и он дошел до Поти.

В дальнейшем он был отремонтирован. Вместо оторванной приклепали кормовую часть от недостроенного крейсера «Фрунзе», но в боевых операциях «Молотов» больше не участвовал.

Надо отметить, что ремонт кораблей в кавказских базах не был безопасным Немецкая авиация и там продолжала совершать налеты на корабли. В результате одного из налетов был поврежден «Коминтерн». Ремонтировать старый корабль не имело смысла. С него сняли артиллерию, а сам корабль затопили, используя его корпус в качестве волнолома в устье реки Хоби.

Заканчивая историю боевых действий черноморских крейсеров, следует вспомнить еще об одном корабле — вспомогательном крейсере «Микоян». Об этом корабле редко вспоминают, поскольку особых боевых заслуг за ним не числится. Этот корабль был линейным ледоколом, построенным на Черном море и не успевшим уйти в Арктику.

26 августа 1941 года командование приняло решение его вооружить и использовать в качестве вспомогательною крейсера. Решение на первый взгляд странное — использовать громадный в 11 000 т, широкий (23 м), неповоротливый корабль в качестве боевого не представляется рациональным Однако обстановка на театре сложилась настолько тревожной, что командование было готово использовать все, что могло плавать. На «Микояне» поставили три 130-мм пушки, четыре 76-мм зенитки и столько же пулеметов и, на страх врагам, его произвели в крейсера Правда, в этом качестве он служил меньше трех месяцев, но успел поучаствовать в обороне Одессы.

В ноябре 1941 года корабль был разоружен и вместе с несколькими танкерами отправлен вокруг света на Русский Север. Разоружить корабль пришлось потому, что турки не пропустили бы вооруженный корабль через проливы. И корабль пошел на место своей новой службы. Надо помнить, что ему предстояло пройти Эгейским морем, а Греция уже была в руках немцев. На переходе ледокол атаковали торпедные катера и выпустили четыре торпеды, однако грузный ледокол удачно сманеврировал, и они прошли мимо. Торпедоносцы дважды атаковали корабль, и он снова удачно сманеврировал. Затем был Суэцкий канал, Индийский, Атлантический и Тихий океаны. Корабль прошел 27 тыс. миль и прибыл на Север, как раз к моменту, когда нужно было перевести с Тихого океана на Северный флот лидер «Баку» и два эсминца. И с этим «Микоян» справился, но это уже была его естественная работа.

Осенью 1944 года война на Черном море закончилась, и 4 ноября корабли снялись со швартовов для перехода в главную базу — освобожденный Севастополь. В этом походе участвовали и крейсера — «Красный Крым», «Ворошилов» и «Молотов». «Красный Кавказ» в это время ремонтировался и пришел в Севастополь только в мае 1945 года. После войны «Красный Кавказ» в 1947 году стал учебным кораблем, еще раньше, 7 марта 1945 года, учебным стал и «Красный Крым». Впоследствии оба крейсера были использованы как мишени при испытаниях ракетного оружия. «Молотов» и «Ворошилов» еще долго продолжали служить, пока их место не заняли более совершенные корабли.

На этом можно и закончить описание боевых действий советских крейсеров в Великой Отечественной войне.

***

9 мая 1945 года закончилась Вторая мировая воина в Европе. К концу войны в составе германского флота осталось шесть крейсеров. Участь этих кораблей была такова. Крейсер «Адмирал Хиппер» был потоплен 10 апреля в Киле союзной авиацией. Там же «Эмден» получил тяжелые повреждения и для службы уже не годился. «Лютцов» был потоплен авиацией 16 апреля у Свинемюнде, а «Кёльн» — в Вильгельмехафене. Недостроенный «Зейдлиц» потопили сами немцы. «Принц Ойген» и «Нюрнберг» капитулировали 7 мая в Копенгагене и достались союзникам «Принц Ойген» был потоплен 15 ноября 1947 года после испытаний атомной бомбы на атолле Бикини. «Нюрнберг» достался Советскому Союзу и служил некоторое время под именем «Адмирал Макаров».

 

ГЛАВА 12.

ВТОРАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА НА ТИХОМ ОКЕАНЕ

 

Военно-морские операции Второй мировой войны распространились на все четыре океана. Наиболее масштабные по числу участвовавших кораблей и размерам потерь они происходили на обширной акватории Тихого и, отчасти, Индийского океанов между флотами Японии и США. В тех боевых операциях принимали участие также английские, австралийские, новозеландские и голландские корабли, однако их роль по сравнению с деятельностью основных противников была относительно невелика. Кроме перечисленных незначительную долю внесли также французские и таиландские корабли, а на последнем этапе войны и советские.

 

Япония готовится к войне

 Японо-китайская, Русско-японская и Первая мировая войны способствовали формированию общественного мнения в Японии о непобедимости японской армии и флота. Успешные действия, хотя бы на первом этапе войны, в Китае и захват Маньчжурии укрепили это мнение, особенно в сознании офицерского корпуса. Каждый японец независимо от ранга и общественного положения рисковал лишиться жизни, если высказывал сомнение в непобедимости армии или ратовал за мир. Не избегали этой участи и высшие чиновники вплоть до министров. В свое время даже адмирал Ямамото (готовивший, разумеется, втайне нападение на США) подвергался угрозам со стороны воинственно настроенных младших офицеров. Разумеется, за ними стояли определенные влиятельные круги в промышленности, военном и морском ведомствах. Опираясь на мощную поддержку всего населения (пропаганда в этом направлении в Японии была поставлена на необыкновенно высокий уровень), японская военщина сумела создать, несмотря на относительно ограниченный экономический потенциал, мощные вооруженные силы.

Японская промышленность не могла соперничать с американской и сделала основной упор на качество. В подготовке солдат и офицеров японская армия значительно превосходила своих противников. Что касается флота, основного оружия островной державы, то и здесь Япония была на высоте. Несмотря на то что многие сторонники крупных артиллерийских кораблей считали их основной силой на море, наиболее дальновидные стратеги сделали ставку на авианосцы. В этом Япония значительно опередила своих будущих противников и создала наиболее сильный авианосный флот. Морская авиация, особенно истребители типа «Зеро», не имела себе равных как по качеству, так и по подготовке летного состава. Что касается мощных артиллерийских кораблей, то японцы сумели модернизировать старые линкоры, сделав их весьма сильными кораблями, а уже в ходе войны ввели в строй два самых крупных и мощных в мире линкора типа «Ямато».

Большое внимание уделили японцы и тяжелым крейсерам. В предвоенный период в строй были введены 18 первоклассных кораблей. Это были крейсера водоизмещением от 9 до 13,5 тыс. т, имевшие от шести до десяти 203-мм пушек и сильное зенитное вооружение (во время войны оно было значительно усилено и достигало нескольких десятков, правда, малокалиберных 25-мм пушек, не считая 120 — 127-мм). Бронирование японских тяжелых крейсеров было на обычном для этого класса кораблей уровне. Главным достоинством крейсеров, предназначенных действовать на обширном тихоокеанском театре, была их большая автономность. Японские судостроители сумели ее обеспечить, поступившись отчасти бронированием. Однако качество проектов крейсеров было весьма высоко и обеспечивало за счет удачных конструктивных решений неплохую живучесть. В ряде случаев японские тяжелые крейсера, даже получив значительные повреждения, оставались на плаву и сохраняли боеспособность.

Что касается легких крейсеров, то им уделялось существенно меньшее внимание. В строю находились корабли, вошедшие в строй между 1918 и 1925 годами. Несмотря на приличную скорость, они имели недостаточное бронирование и относительно слабое вооружение — не более семи 140-мм пушек. Кроме того, из восемнадцати легких крейсеров три были очень небольшими кораблями водоизмещением от 3 до 3,2 тыс. т. Только во время войны в строй были введены пять более совершенных кораблей типа «Агано». Слабым местом японских крейсеров, впрочем, как и кораблей других классов, было отсутствие на них радиолокации. Это было весьма существенным недостатком, тем более что японцы готовили в основном свои надводные корабли — крейсера и эсминцы — к ночным артиллерийским боям и торпедным атакам Что касается качества торпед, то в этом они преуспели, в чем американские корабли имели возможность в дальнейшем неоднократно убедиться. Японская 610-мм торпеда не имела себе равных по дальности хода и мощности своего заряда.

Помимо крейсеров неплохи были и японские эскадренные миноносцы. Пожалуй, хуже всего обстояло дело с японскими подводными лодками. Малая глубина погружения, слабость конструкции и отсутствие современных средств обнаружения противника делали их относительно легкой добычей американских легких сил. Однако особенно на первом этапе войны они неплохо себя проявили и добились значительных успехов,

Основной противник Японии — США имели к началу войны столько же тяжелых крейсеров, сколько и Япония. Что касается качества, то американские крейсера отличались от японских только несколько лучшим бронированием В целом этот класс кораблей был примерно равноценным В составе флота США было десять легких крейсеров типа «Омаха», достаточно устаревших, но прошедших модернизацию. Они имели примерно такую же защиту, как и японские легкие крейсера типа «Кума», но более мощную, включавшую десять 152-мм пушек, артиллерию. Перед войной в строй были введены еще девять легких крейсеров типа «Бруклин». Это были сильнейшие легкие крейсера на театре. Их артиллерия из пятнадцати 152-мм пушек в пяти башнях превосходила более чем в два раза артиллерию японских легких крейсеров. (В этом отношении они уступали по мощности залпа только советским крейсерам типа «Киров».) Крейсера типа «Бруклин» превосходили японские и по бронированию, не уступавшему по толщине тяжелым крейсерам. Главным преимуществом американских кораблей было наличие радиолокации и других современных технических средств ведения войны.

В отношении других классов кораблей можно сказать то, что считавшиеся основным классом линкоры США уступали японским в скорости. Авианосцев у Японии было больше — десять против семи у США. Разница в качестве эсминцев между американскими и японскими если и была, то никак не проявилась, исключая тех случаев, когда дело решало наличие радиолокации с американской стороны или хороших торпед — с японской.

Американские подводные лодки были совершеннее японских, как в отношении тактико-технических характеристик, так и электронного и иного оборудования (опреснители, кондиционеры и пр.). Главным их недостатком на первом этапе войны было низкое качество торпед, особенно магнитного взрывателя.

Вот, располагая такими средствами, противники и подошли к декабрю 1941 года. Разумеется, обе стороны готовились к войне. Однако американцы желали вступить в нее по возможности позднее, предлагая противнику нанести первый удар. Что касается Японии, то она, подталкиваемая внутренними агрессивными силами, буквально рвалась в войну. Главным решаемым высшим военным руководством Японии был вопрос — куда направить агрессию. Армия ратовала за войну с СССР, моряки — за войну в южном направлении против Англии и Голландии. Война в южных морях давала возможность захватить районы, богатые нефтью и другим сырьем, необходимым для ведения войны. Коренное население Индокитая, Индонезии и Филиппин, хотя бы на первом этапе, могло встречать японцев как освободителей от ненавистных им европейцев. В ряде случаев, в частности, в Индии, японцы имели постоянные и надежные контакты с вождями национально-освободительных движений. Но главным была нефть.

Война в другом направлении, против СССР, не сулила Японии особых экономических выгод. Отсутствие необходимого сырья, коммуникаций, суровый климат и партизаны в тылу сделали бы войну затяжной, а Япония к 1941 году итак основательно увязла в Китае, и новый сухопутный фронт ей был ни к чему. Более того, осенью 1941 года, когда решался вопрос с кем воевать, немцы стояли у порога Москвы, и в случае их удачи в войне с СССР Япония могла рассчитывать безболезненно или с минимальными потерями округлить свои владения за счет побежденного Советского Союза.

Так или иначе, мнение моряков победило, и война была направлена против Англии и Голландии, то есть в южном направлении. Но оставались еще и США. Если в случае войны с СССР Япония могла рассчитывать на нейтралитет США и имела к тому основания, то при войне, в первую очередь с Англией, на это рассчитывать уже не приходилось. Англичан и голландцев Япония не опасалась, иное дело мощный американский флот, с января 1940 года постоянно базировавшийся на Пёрл-Харбор. В решающий момент он мог ударить в спину наступавшему японскому флоту. Командующий объединенным флотом Японии адмирал Ямамото считал, что прежде чем захватывать южные территории, нужно уничтожить американский флот на Гавайях. Надо отдать должное Ямамото — он здраво оценивал возможности японского флота, армии и промышленной базы Японии. В частном письме премьер-министру Коноэ он писал: «Если мне скажут воевать, тогда первые шесть — двенадцать месяцев войны против США и Англии я буду действовать стремительно и продемонстрирую непрерывную цепь побед. Но должен предупредить: если война продлится два или три года, я не уверен в конечной победе Японии». И далее: «Нам недостаточно взять Гуам и Филиппины, даже Гавайи и Сан-Франциско. Нам потребуется взять Вашингтон и подписать мирный договор в Белом доме». Последнее было явно выше возможностей Японии.

Возможно, начиная войну и здраво оценивая ситуацию, дальновидный адмирал надеялся заключить с США сепаратный мир. А что касается цепи непрерывных побед, им обещанных, то свое слово он сдержал Что думал на самом деле Ямамото, никто никогда не узнает: в 1943 году самолет, на котором он летел, был сбит в районе Бугенвиля, и адмирал погиб вместе со своим штабом. Для Японии это было равноценно проигрышу крупного сражения, поскольку подходящей замены у японцев не было, а его возможный преемник адмирал Ямагучи погиб еще раньше вместе со своим авианосцем у атолла Мидуэй. Таких здравомыслящих командующих у японцев было немного.

Тем временем Ямамото, серьезно готовясь к войне с США, разрабатывал план нападения на Пёрл-Харбор и в январе 1941 года поделился им со своим другом адмиралом Ониси. Ониси горячо поддержал Ямамото, но поскольку сам не мог принимать участия в операции, так как командовал базовой авиацией, то рекомендовал толкового молодого капитана 2-го ранга Гэнда. Ему-то Ямамото и поручил изучить возможности нападения на американскую базу в Пёрл-Харборе.

Изучив проблему, Гэнда пришел к выводу — операция рискованная, но возможная. Вероятность удачного исхода — 60%. И японцы начали готовиться. Первым делом — оружие. В японской авиации не было крупных бомб, способных пробить довольно толстую палубную броню линкоров. Выход был найден быстро: к 406-мм снарядам приварили стабилизаторы. Испытания показали, что этого вполне достаточно, чтобы пробить палубу линкора. Сложнее было с торпедами. Малая глубина в районе стоянки кораблей делала невозможным их применение. Выход был найден и в этом случае. Простые деревянные стабилизаторы решили проблему — торпеды успешно действовали и на малых глубинах. Наконец к осени 1941 года было все готово — и оружие, и экипажи самолетов.

13 сентября была подписана директива, предусматривающая удар палубной авиацией по Пёрл-Харбору. Надо отметить, что идея нападения авиации на базу противника не была нова Более того, ее подсказали японцам сами американцы. В 1932 году во время маневров американский адмирал Ярнелл подошел к Гавайям на 40 миль, поднял с авианосцев 152 самолета, «пробомбил» аэродромы и корабли и «завоевал господство в воздухе». Тогда американцы этого не оценили и выводов не сделали — за них это сделали японцы. В целесообразности удара их укрепила удачная операция английских корабельных самолетов против итальянской базы Таранто.

Наконец окончательное решение было принято, и ударное соединение под командой адмирала Нагумо стало собираться в укромном месте на одном из островов Курильской гряды. Залив Хитокаппу на острове Иторофу как нельзя лучше подходил для этого. В состав ударного соединения входили все шесть лучших авианосцев во главе с «Акаги», два быстроходных линкора «Хиэй» и «Кирисима», тяжелые крейсера «Тонэ» и «Тикума», девять эсминцев и легкий крейсер «Абукума». Соединение сопровождали восемь танкеров и три подводные лодки.

1 декабря японское соединение вышло в море с тем, чтобы, приблизившись к Гавайям, 7 декабря нанести удар по Пёрл-Харбору.

 

Первые успехи японцев

 6 декабря японское соединение вышло на меридиан Гавайев и взяло курс на юг. Ночью 7 декабря соединение находилось в нескольких часах хода от точки подъема самолетов, когда поступило сообщение из Токио о том, что в Пёрл-Харборе авианосцев нет, но все восемь линкоров на месте (японская разведка работала отлично). Сообщение об отсутствии авианосцев несколько огорчило японцев, но и линкоры в то время считались достойной целью. Корабли заправились топливом и отпустили танкеры, а ударное соединение, увеличив скорость, рвануло на юг. Перед вылетом первой волны самолетов командам был прочитан приказ Ямамото: «Час пробил. На карту поставлена жизнь или смерть нашей империи...» На мачте «Акаги» подняли флаг, который во время Цусимского боя находился на флагманском броненосце «Микаса». Патриотическому подъему в командах кораблей и экипажах самолетов не было предела. До Пёрл-Харбора оставалось около 230 миль, и летчикам объявили сбор. Им прочитали последний приказ — «до начала атаки не прикасаться к радиопередатчикам». В 6 час начался вылет первой волны.

Хорошо тренированные экипажи быстро подняли самолеты в воздух и построились. В первой волне было 183 самолета: 40 торпедоносцев, 49 бомбардировщиков, 51 пикирующий бомбардировщик и 43 истребителя. Каждый бомбардировщик нес 800-кг бомбу, пикирующие бомбардировщики — 250-кг бомбу, а торпедоносец — одну торпеду. Общее руководство атакой осуществлял капитан 1-го ранга Футида. В 7 час 15 мин с авианосцев стартовала вторая волна. В ней насчитывалось 134 бомбардировщика и 36 истребителей.

Тем временем первая волна подходила к цели. Вот как описывает этот момент в своих воспоминаниях главный герой операции Футида: «Небо над Пёрл-Харбором было чистое. Вот, наконец, видна и сама гавань. Над ней висела легкая дымка утреннего тумана Я внимательно рассмотрел в бинокль корабли, мирно стоявшие на якорях Да, линкоры были на месте- Было 7 час 49 мин, когда я приказал своему радисту передать команду "Атака!"». После этого Футида передал по радио условный сигнал «Тора», означавший, что внезапная атака удалась. (Этот сигнал был принят не только адмиралом Нагумо на «Акаги», но и в Японии.) Относительно удавшегося внезапного нападения можно сказать, что японцам повезло. Дело в том, что радиолокационная станция на Гавайях обнаружила большую группу самолетов, приближавшихся к острову. Но они были приняты за свои Б-17, подход которых ожидался примерно в это время. Реакции на сообщение не последовало, и японцы не встретили сопротивления.

Разгильдяйство сыграло на руку противнику и привело к печальным результатам для американцев. На стоявшие у пирсов линкоры обрушился ливень бомб и торпед. Скоро «Оклахома», получив несколько торпед, перевернулся, «Аризона» взлетела на воздух, «Вест Вирджиния», получив несколько торпед, не перевернулась только потому, что затонула очень быстро. «Калифорния» не могла справиться с пробоиной, затоплениями и медленно садилась на грунт. Были повреждены и остальные линкоры. Особенно тяжело была повреждена «Невада». (Подробно о повреждениях американских линкоров в Пёрл-Харборе можно прочитать в книге автора «Линкоры — властители морей». M. Вече, 2006.)

Помимо линкоров в гавани находились и другие корабли, в частности несколько крейсеров. Большая часть тяжелых крейсеров ушла вместе с авианосцами, доставлявшими самолеты на Мидуэй. В гавани стояли тяжелые крейсера «Сан-Франциско» и «Нью-Орлеанс». Рядом с ним стояли легкие крейсера «Гонолулу» и «Сент-Луис». Скученность кораблей в районе военной верфи представляла заманчивую цель, тем более оказать серьезного сопротивления они не могли, так как заслоняли друг друга. Однако японцы, считая основной целью линкоры, практически не уделяли им внимания. «Нью-Орлеанс» получил мелкие повреждения от разорвавшейся вблизи бомбы некрупного калибра и отделался пустяками. Несколько человек из его команды получили ранения. «Гонолулу» получил несколько большие повреждения от взрыва бомбы недалеко от корабля, но был полностью восстановлен в течение месяца.

Крейсер «Хелена» и заградитель «Оглала» стояли пришвартованные друг к другу. Торпеда, сброшенная самолетом, прошла под килем «Оглалы» и тяжело повредила крейсер. Своевременно принятые меры позволили остаться кораблю на плаву. «Хелена» была отремонтирована и через несколько месяцев вернулась в строй. Заградителю повезло меньше. Старый корабль (постройки 1907 г.) с разорванным бортом опрокинулся и затонул. Учитывая возраст корабля, восстанавливать его не стали. Кроме перечисленных кораблей американцы потеряли два эсминца и корабль-мишень «Юта» безвозвратно. Остальные корабли, в том числе все крейсера и шесть из восьми линкоров, были восстановлены и впоследствии участвовали в боевых действиях.

Несколько отступая от темы, остановимся на одном моменте. Адмирала Нагумо часто обвиняли в том, что он не повторил налет на Пёрл-Харбор, несмотря на то что там оставалось еще много достойных внимания целей. Отказавшись от рекомендаций Футиды повторить налет, он принял решение отступить. Даже решительный Ямамото сравнил Нагумо с «вором, стремящимся поскорее удрать с награбленным». Неудачи, преследовавшие Нагумо после поражения у Мидуэя, и его самоубийство не позволили впоследствии узнать истинные причины поспешного отступления. Возможно, он рассуждал так. Американцам известно о местонахождении его кораблей. На островах осталось достаточно самолетов (о числе погибших он мог только предполагать, считая обычным некоторое преувеличение летчиков об успехах их атак на аэродромы). Неизвестно, где находятся американские авианосцы. Возможно, они рядом и готовы нанести удар в момент, когда авианосцы останутся без самолетов, поскольку внезапность к этому моменту была утеряна. Наконец, полученный малой кровью успех позволял считать задачу выполненной, и адмирал, что называется, «не хотел портить впечатление». Более того, он имел на руках приказ от 25 ноября 1941 года, не отмененный к моменту атаки на Пёрл-Харбор. В этом приказе прямо говорилось: «После окончания воздушного налета соединению быстро оставить воды (противника. — Авт.) и возвратиться в Японию, поддерживая тесное взаимодействие и обеспечивая охранение от контратак противника». Мог ли Нагумо на свой страх и риск нарушить приказ и рисковать своими авианосцами в самом начале войны, уже добившись успеха в уничтожении линкоров? Думается, что с позиции 7 декабря 1941 года и при той информации, которой располагал адмирал Нагумо, не говоря уже о приказе, он поступил если не оптимально, то, по крайней мере, обоснованно.

Разгром пусть и старых линкоров в Пёрл-Харборе убедил и самых ярых сторонников линейных кораблей, да и крейсеров, кто теперь хозяин в море и «кто заказывает музыку». Позиция авиации, на этот раз береговой, еще больше упрочилась после ее удачных действий против кораблей в море, особенно когда они не имели авиационного прикрытия. Речь идет об уничтожении двух английских кораблей в Сиамском заливе. Английский адмирал Филлипс, командующий эскадрой в Сингапуре, получил известие о нападении японцев на Пёрл-Харбор и о появлении неприятельских кораблей в Сиамском заливе.

8 декабря в 17 час 35 мин английская эскадра в составе линкора «Принс оф Уэллс», линейного крейсера «Рипалс» и четырех эсминцев вышла из Сингапура в море, держа курс на север. Корабли авиационного прикрытия не имели. Сначала этому мешала погода, а потом, когда погода улучшилась, самолетов также не оказалось. Английская эскадра не обнаружила японский десант и возвращалась в Сингапур. В это время она была обнаружена японской подводной лодкой, сообщившей о присутствии англичан в море. Первый ночной поиск результатов не дал, зато утренний оказался для японцев удачным. В 11 час 13 мин японские самолеты атаковали английские корабли и добились успеха. Первыми вышли в атаку пикирующие бомбардировщики и повредили «Рипалс». Затем появились торпедоносцы. Одна торпеда попала в корму линейного крейсера, и он получил тяжелые повреждения. Примерно через час торпедоносцы повторили атаку. «Рипалс» получил четыре торпеды, а «Принс оф Уэллс» — три и одну бомбу. Оба корабля погибли. Теперь и самые закоренелые скептики убедились в опасности нахождения тяжелых кораблей в море, если они не имеют авиационного прикрытия.

Скоро тяжелые корабли — крейсера и линкоры — получили еще одного опасного противника — подводные лодки. Действительно, если немного забежать вперед и посмотреть на причины гибели тех же самых крейсеров (книга посвящена им), то получится любопытная картина. Для американских крейсеров чаще всего причиной гибели были артиллерийские бои и торпедные атаки эсминцев. Из девяти погибших крейсеров в артиллерийских боях погибли «Хьюстон», «Асгория», «Квинси», «Винсеннес» и «Атланта». «Нортхемптон» и «Хелена» потопили японские эсминцы торпедами. «Индианополис» и «Джуно» (после тяжелых повреждений, полученных в артиллерийском бою) были потоплены подводными лодками и только один «Чикаго» — авиацией.

Для японских крейсеров распределение причин гибели было иным. За войну японский флот потерял погибшими 42 крейсера, если считать и два старых «Иватэ» и «Идзумо». На долю авиации приходится ровно половина — 21 потопленный крейсер. Еще для двух крейсеров причиной гибели стали совместные действия надводных кораблей и самолетов. На втором месте стоят подводные лодки. На их счету 15 крейсеров. Поврежденный торпедой подводной лодки крейсер «Такао» был добит в Сингапуре английской сверхмалой лодкой. «Хагуро» был потоплен английскими эсминцами, и только два крейсера — тяжелый «Фурутаки» и учебный «Катори» — были потоплены в артиллерийских боях. (Потери в крейсерах на этом театре военных действий несли и другие страны, участвовавшие в войне, о чем будет рассказано ниже.)

 

Бой в Яванском море

 После разгрома американских и английских линейных сил и больших потерь союзников в авиации наступление японцев в южном направлении развивалось стремительно. Оно шло по трем основным направлениям: западному — на Сингапур и Суматру, центральному — на Борнео и Яву и восточному — на Целебес, Амбоино и другие острова к востоку от Явы. Вскоре после успешных операций в Индонезии обозначилось и четвертое направление удара: по Соломоновым островам, архипелагу Бисмарка и Новой Гвинее.

Японскому наступлению в Юго-Восточной Азии союзники могли противопоставить на море два соединения. В конце декабря 1941 года были созданы межнациональные объединения: ABDA (американо-англо-голландско-австралийское) и ANZAC (американо-новозеландско-голландско-австралийское). Первое располагало тремя американскими, тремя английскими и тремя голландскими крейсерами. Из них только американский «Хьюстон» был тяжелым. Из восьми легких новым был только тоже американский «Бойз». Семь крейсеров были старой постройки: английские — типа «Данас», голландские — типа «Ява» и американский «Марблхед». Новый голландский крейсер «Тромп» был некрупным кораблем — чуть более 3000 т водоизмещения и также не представлял серьезной силы. Надо отметить, что состав английских крейсеров за время существования объединения часто менялся. Так, в состав соединения позже вошли тяжелый крейсер «Эксетер» и два легких — «Хобарт» и «Перт» (австралийские). Кроме крейсеров в соединение входили 25 эсминцев и 43 подводные лодки.

Соединение ANZAC включало три тяжелых крейсера — австралийские «Австралия» и «Канберра», американский «Чикаго», два английских легких крейсера «Линдер» и «Акилез» и старый австралийский легкий крейсер «Аделаида». В состав обоих соединений входил ряд других кораблей и судов: авиатранспорты, сторожевые корабли, тральщики и др. Таковы были силы союзников на море, которым предстояло остановить продвижение японцев на юг.

Основной задачей надводных сил союзников на первом этапе было обеспечение конвоев со снабжением и подкреплениями в Сингапур. Так, 8 января в Сингапур был проведен конвой, доставивший 51 истребитель. Однако все усилия союзников были напрасны. 9 февраля японцы захватили плацдарм на острове, и через несколько дней Сингапур пал. Теперь на очереди была Индонезия. 16 февраля японцы высадились у Палембанга, изолировав тем самым Яву. Для противодействия японским силам было создано оперативное соединение из крейсеров и эсминцев под командой адмирала Доормана. 20 февраля японцы захватили Бали и Тимор. Попытка противодействовать японцам обошлась союзникам потерей двух эсминцев. Еще один эсминец и крейсер «Тромп» получили тяжелые повреждения.

В те же дни японцы нанесли мощный авиационный удар по австралийскому порту Дарвин. В гавани были затоплены 12 транспортов, а сам порт надолго вышел из строя. Операцию прикрывало мощное соединение из четырех авианосцев, двух линкоров, трех крейсеров и нескольких эсминцев под командой адмирала Нагумо.

Командующий надводными кораблями союзников голландский адмирал Хелфрич разделил свои корабли на два отряда. Одним из них, восточным, командовал адмирал Доорман. Отряд включал два тяжелых крейсера — «Эксетер» и «Хьюстон», три легких — «Де Рейтер», «Ява» и «Перт» и 10 эсминцев. 27 февраля Доорман повел свое соединение в Сурабаю. При подходе к гавани он получил сведения о вражеском конвое, находившемся всего в 8 милях. Вскоре корабли сторон пришли на дистанцию видимости, и тяжелые крейсера открыли огонь. Перестрелка между тяжелыми крейсерами продолжалась около получаса. Легкие крейсера из-за дальности дистанции огня не открывали. Вскоре «Эксетер» получил попадание 203-мм снаряда и снизил скорость до 15 уз. Эсминцы прикрыли поврежденный корабль дымовой завесой и вышли в торпедную атаку. Плохо организованная атака успеха не принесла и стоила потери эсминца «Электра».

Преимущество японцев было очевидным. Против четырех крейсеров японцы имели семь, не считая эсминцев. Поврежденный «Эксетер», а следом за ним и другие корабли под прикрытием дымовых завес вышли из боя. Однако это не было концом боя. Через полтора часа уже в темноте противники снова встретились. Доорман пытался уклониться от боя. При уклонении эсминец «Юпитер» подорвался на мине и погиб. Бой на некоторое время прекратился, и японцы потеряли противника. Однако около 22 час они сумели обнаружить отступавшие корабли союзников и произвели удачную торпедную атаку. Торпеды японских крейсеров настигли и потопили крейсера «Де Рейтер» и «Ява».

«Перт» и «Хьюстон» уцелели, сумели оторваться и пришли в Батавию. Чтобы сохранить оставшиеся корабли, им было приказано в ту же ночь покинуть Батавию и уйти в Чилачап. Однако когда они проходили Зондский пролив, их перехватили японские крейсера из охраны конвоя. В результате короткого боя оба крейсера были потоплены. Попытка прорваться из опасной зоны последнего крейсера, «Эксетер», не удалась. 29 февраля он и два эсминца погибли в бою с четырьмя японскими крейсерами. Мощное японское соединение отрезало пути отступления последних кораблей из Чилачапа. Три эсминца и много вспомогательных судов было потеряно. В результате в Австралию добрались только четыре сторожевых корабля и два тральщика.

Сражение в Яванском море закончилось сокрушительным поражением союзников. Оно стоило потери пяти крейсеров, четырнадцати эсминцев, авиатранспорта, четырех подводных лодок и множества других вспомогательных кораблей и судов. Завоевание огромной территории с вожделенными запасами нефти обошлась японцам всего в несколько транспортов и три эсминца, из которых один, «Сипономэ», подорвался на мине, а два, «Сагари» и «Нацуено», были потоплены подводными лодками. Из крупных кораблей только четыре крейсера («Мёко», «Нака» «Кину» и «Кума») получили незначительные повреждения.

Захватив Индокитай, Индонезию и Филиппины, Япония направила свои силы в Индийский океан против английского флота в Коломбо на Цейлоне. На 26 марта в Коломбо находились значительные силы англичан, включавшие два тяжелых и один легкий авианосцы, пять линкоров, два тяжелых и пять легких крейсеров, шестнадцать эсминцев и семь подводных лодок. Правда, из пяти линкоров четыре были старыми, тихоходными и не представляли особой ценности, так как значительно уступали в скорости японским линкорам. Готовясь нанести удар по Цейлону, японцы сформировали ударное соединение из четырех линкоров, трех крейсеров и восьми эсминцев. Главными «действующими лицами» были пять авианосцев с 300 самолетами на борту.

 

Удар японских авианосцев по Цейлону

 По данным разведки, японцы имели планы атаковать Цейлон в первые дни апреля. 2 апреля английский командующий повел флот на атолл Адду, на секретную базу на Мальдивских островах, так как нахождение кораблей в близости от превосходящих сил противника было опасным. Гавань Коломбо была очищена от кораблей и судов, а средства ПВО приведены в боевую готовность. Последними вышли тяжелые крейсера «Корнуолл», «Дорсетшир», старый легкий авианосец «Гермес», два сторожевых корабля и два танкера. 5 апреля утром японское ударное соединение подошло на расстояние в 120 миль к Цейлону.

В 8 час 91 бомбардировщик в сопровождении 36 истребителей атаковали Коломбо. Навстречу японским самолетам поднялось 42 истребителя, в том числе две эскадрильи палубного типа «Фулмар». Английские истребители значительно уступали японским, особенно в подготовке экипажей. В результате боя японские летчики сбили 19 самолетов, потеряв своих только 7. Попытка атаковать японские корабли тихоходными торпедоносцами типа «Суордфиш» результатов не дала — все шесть самолетов были легко сбиты японскими истребителями. Впрочем, несмотря на значительное число принимавших участие в атаке бомбардировщиков, повреждения в Коломбо были относительно невелики, и порт не потерял своего значения.

Хуже пришлось кораблям. Вышедшие 4 апреля тяжелые крейсера на следующее утро были обнаружены и потоплены в течение нескольких минут. Затем наступила очередь «Гермеса» и сопровождавших его кораблей. Их также без особого труда отправили на дно. 9 апреля японские самолеты нанесли удар по другой базе — Тринкомали. 22 английских самолета поднялись в воздух, но противостоять японским не смогли, и почти все были сбиты или тяжело повреждены. В то время, когда самолеты ударного соединения Нагумо бомбили Коломбо и Тринкомали, соединение крейсеров адмирала Озава нанесло удар по транспортным коммуникациям англичан в Бенгальском заливе.

С 4 по 9 апреля там было потоплено 23 транспорта общим водоизмещением в 112312 т. Операция против торгового судоходства 4 — 9 апреля была практически единственной за всю войну, предпринятой японскими надводными кораблями, если не считать борьбы с десантными судами, доставлявшими подкрепления на острова во время компании на Соломоновых островах и в других местах. Японский флот практически очистил восточную половину Индийского океана от английских кораблей, но так и не сумел обнаружить ни основные силы Сомервилля, ни секретную базу на атолле Адду.

 

Бой в Коралловом море

 После захвата обширных территорий в Юго-Восточной Азии в Японии возникла проблема охраны новых владений. Для этой цели они планировали создать передовые базы внешнего периметра обороны. Такими базами должны были стать Новая Гвинея и Соломоновы острова на юге, атолл Мидуэй — на востоке и Алеутские острова — на севере. Первой на очереди стояла операция по захвату Тулаги (Соломоновы острова) и Порт-Морсби (юго-восточное побережье Новой Гвинеи). Это привело 7 мая к бою в Коралловом море.

Япония для операции выделила значительные силы, включавшие два тяжелых авианосца «Дзуйкаку» и «Сёкаку», легкий авианосец «Сёхо», семь тяжелых крейсеров («Мёко», «Хагуро», «Асигара», «Аоба», «Кунигаса», «Како» и «Фурутака»), четыре легких крейсера («Касима», «Тэнрю», «Тацута» и «Юбари»), 13 эсминцев, 10 транспортов и вспомогательных судов. Среди этих кораблей находился и старый, еще участвовавший в Цусимском сражении, крейсер, а теперь минный заградитель «Токива».

Силы союзников в этом районе были также значительны. Они включали два авианосца — «Йорктаун» и «Лексингтон», семь тяжелых крейсеров («Минниаполис», «Нью-Орлеанс», «Астория» «Честер», «Портленд», «Чикаго» и австралийский «Австралия»), легкий австралийский крейсер «Хобарт» и 11 эсминцев. Соединение боевых кораблей сопровождали два танкера

7 мая американские самолеты-разведчики обнаружили около острова Мисима японские транспорты, легкий авианосец «Сёхо» и корабли охранения. Этот отряд кораблей сыграл роль своеобразной приманки для американцев и на него обрушилась вся мощь двух тяжелых авианосцев. В результате атак бомбардировщиков и торпедоносцев «Сёхо» получил 7 попаданий торпедами и 13 бомбами — более чем достаточно для этого относительно небольшого корабля. Вся операция продолжалась 15 мин и обошлась американцам в два сбитых самолета

В то же время японские самолеты обнаружили и потопили танкер и охранявший его эсминец. На следующий день основные силы противников наконец встретились и обменялись ударами. «Сёкаку» получил тяжелые повреждения, а «Дзуйкаку», хотя и остался невредимым, но потерял все свои самолеты. (И то, и другое несколько позже дорого обошлось японцам в сражении у Мидуэя, когда эти оба авианосца не смогли из-за потерь самолетов и полученных повреждений принять участие в бою.)

Потери американцев были несколько больше. «Иорктаун» получил тяжелые повреждения, а «Лексингтон» был потоплен. Этот бой был первым боем авианосцев, когда остальные надводные корабли были зрителями или жертвами самолетов.

Многочисленные крейсера противников оказались не у дел. Только нескольким американским крейсерам удалось «понюхать порох». 12 японских торпедоносцев атаковали американские крейсера, но, несмотря на отсутствие прикрытия с воздуха, успеха не имели.

 

Сражение у острова Мидуэй

 Японский план по захвату атолла Мидуэй входил как составная часть в общий план по организации внешней обороны подконтрольной Японии территории. Более тою, попади Мидуэй в руки Японии, близость к основной базе американцев на Гавайях позволяла японцам наносить по ней удары авиацией. Японцы основательно подготовились к операции и выделили для ее проведения основные силы флота. В общей сложности к операции были привлечены 11 линкоров, 8 тяжелых крейсеров, 6 легких крейсеров, 58 эсминцев, 3 авиатранспорта, 2 малых корабля и 27 транспортов обеспечения и войсковых. Основную ударную силу составляли 5 авианосцев. Недостаток подготовленных экипажей и повреждения, полученные в бою в Коралловом море, не позволили двум авианосцам — «Дзуйкаку» и «Сёкаку» — принять участие в сражении. Возможно, это обстоятельство и повлияло на исход сражения.

Противопоставить этой армаде американцы смогли весьма скромные силы. В американском соединении состояло только три авианосца. В отличие от японцев ремонтные службы на Гавайях сумели в кратчайший срок отремонтировать поврежденный «Йорктаун», и он смог принять участие в бою. Американцы не имели в составе своих сил линкоров, и наиболее крупными артиллерийскими кораблями у них были 7 тяжелых и 1 легкий крейсер. Количество эсминцев было также невелико — 12 единиц. Сравнивая соотношение сил, можно легко понять, насколько уверен был в своем успехе адмирал Ямамото.

Правда, на Мидуэе базировалась береговая авиация, но ее численность была невелика, а подготовка летчиков оставляла желать лучшего. Большинство самолетов составляли истребители (28 единиц) и гидросамолеты (30 единиц). Последние годились для разведки, но не для удара по тяжелым кораблям На атолле было еще 17 громадных Б-17. Однако эти самолеты годились для бомбардировок по площадям с горизонтального полета. Таким образом, у американцев на Мидуэе находилось только 44 бомбардировщика и торпедоносца, способных нанести удар по кораблям.

6 июня 1942 года в 6 час 30 мин японские самолеты появились над Мидуэем. Слабое противодействие немногочисленных истребителей было подавлено, и японские самолеты пробомбили аэродром и различные постройки. Однако американцы знали заранее о японских планах и вовремя подняли свои самолеты в воздух, так что пострадали только взлетная полоса и пустые ангары. Несмотря на то что американские самолеты были вовремя подняты и атаковали японские корабли, успеха они не имели и были почти все сбиты, не достигнув ни одного попадания.

Возвратившиеся японские самолеты стали готовиться ко второму удару по острову. К ним уже подвесили бомбы, и тут разведка донесла о присутствии американского авианосца. Поступил приказ сменить бомбы на торпеды (за неимением времени снятые бомбы складывались тут же на палубе).

Тем временем с палуб американских авианосцев были подняты торпедоносцы и пикирующие бомбардировщики. В результате некоторой путаницы они подошли к японским кораблям в разное время. Путаница могла дорого обойтись американцам, но «Его Величество Случай» (счастливый) был на их стороне. Первыми японские авианосцы атаковали тихоходные торпедоносцы, не имевшие к тому же истребительного прикрытия. Почти все они были сбиты. Но пока японские истребители на малых высотах добивали торпедоносцы, на большой высоте подошли незамеченными пикирующие бомбардировщики. Короткая стремительная атака — и три авианосца были объяты пламенем. Положение усугубило то, что палубы были заставлены самолетами, полностью заправленными бензином и с подвешенными торпедами (и еще на палубе лежали снятые и неубранные фугасные бомбы для Мидуэя). Японцам не хватило нескольких минут, чтобы успеть поднять самолеты в воздух, именно тех минут, которые порой и решают исход боя. Оставшийся неповрежденным японский «Хирю» обменялся ударами с «Йорктауном». Оба корабля получили повреждения. «Хирю» затонул, а «Йорктаун» был позже добит подводной лодкой И-168. Лишившись авиационного прикрытия, Ямамото принял решение отступить. На отходе его корабли были атакованы американской авиацией.

Крейсер «Микума» был потоплен. Тяжелые повреждения получили крейсер «Могами» и один эсминец.

Результаты боя показали, что хозяином положения стала авиация, и артиллерийские корабли с тяжелыми пушками стали (или становились) уже «вчерашним днем».

Одновременно с ударом по Мидуэю японцы спланировали нападения на Алеутские острова. Эта операция также проводилась с целью создания баз внешней обороны. Кроме того, она имела и определенный пропагандистский смысл — было престижно захватить часть собственной территории США.

Операция прошла довольно успешно, и японцы захватили некоторые территории на Алеутах. Впрочем, американцев это не особенно трогало. Японцы, по-видимому, переоценили американские силы и выделили для захвата островов Кыска, Атту и др. два авианосца, 6 крейсеров, 14 эсминцев и множество вспомогательных кораблей и транспортов. Американцы для противодействия выделили только пять крейсеров и одиннадцать эсминцев. Впоследствии, в период изгнания японцев американцами было создано мощное ударное соединение, включавшее помимо других кораблей даже три линкора. Однако повоевать ему как следует не удалось, и японцы, потеряв ряд кораблей, убрались сами. Единственный бой между двумя американскими и четырьмя японскими крейсерами произошел у Командорских островов. Американцы в том бою были слабее, и их тяжелый крейсер «Солт Лэйк Сити», получив повреждение, остался без хода Но японцы по непонятной причине вышли из боя, хотя имели полную возможность одержать победу. Возможно, в их отступлении сыграло роль то обстоятельство, что они были связаны проводкой конвоя из трех транспортов.

 

Кампания на Соломоновых островах

 Бой у Мидуэя остановил японскую экспансию. После многочисленных боев у Соломоновых островов они начали отступать. Бои за Соломоновы острова были самыми длительными и самыми ожесточенными за всю тихоокеанскую компанию. Обе стороны понесли потери в кораблях. Лучше всего это характеризует название пролива между островами Гуадалканал и Саво, которое дали с некоторой долей «черного юмора» американские моряки — «Железное дно». Собственно, бои шли не за весь архипелаг, а за один остров — Гуадалканал, Даже не столько за весь остров, а за один, и то недостроенный, аэродром Гендерсон.

В планах как японского, так и американского командования учитывалась стратегическая роль Соломоновых островов. Утвердись на них, Япония создала бы угрозу коммуникациям между США и Австралией. Стоял вопрос — кто первый укрепится на островах. Первыми на островах Гуадалканал и северном побережье Новой Гвинеи высадились японские войска. На Гуадалканале они захватили аэродром Гендерсон. Американцы также имели на него виды и, в свою очередь, высадили десант на остров. Высадка американцев прошла успешно, и они отбили аэродром у противника.

Адмирал Микава, командующий войсками в Рабауле, узнал об американском десанте и послал все имеющиеся в его распоряжении войска на шести транспортах в сопровождении пяти тяжелых, двух легких крейсеров и одного эсминца на Гуадалканал. На переходе японские транспорты были атакованы американской подводной лодкой S-38 и потеряли транспорт «Мэиё-мару» и вместе с ним основной состав десантных войск. Остальные транспорты вернулись в Рабаул. Однако боевые корабли продолжали свой путь к острову с тем, чтобы уничтожить американские транспорты и обстрелять войска на берегу. Американские транспорты, доставившие десантные войска, также были под охраной. Отряд сопровождения даже несколько превосходил по мощности залпа японское соединение. Он состоял из шести тяжелых крейсеров и шести эсминцев. Кроме этих кораблей несколько восточнее острова Саво находились еще два американских легких крейсера и два эсминца (в боевом столкновении эти корабли участия не принимали). К моменту подхода японской эскадры американские транспорты еще находились в месте высадки десанта и должны были уйти только на следующий день.

Вечером 8 августа 1942 года корабли охранения союзников вышли в дозор. Пролив между островами Саво и Гуадалканал патрулировался тяжелыми крейсерами «Канберра» и «Чикаго» и двумя эсминцами. К северу от острова Саво патрулировали тяжелые крейсера «Винсеннес», «Астория» и «Куинси» и два эсминца. Два эсминца находились в радиолокационном дозоре. Незадолго до боя тяжелый крейсер «Австралия», имея специальное задание, покинул район и тем ослабил силы союзников.

Около 1 часа ночи 9 августа японский головной тяжелый крейсер «Тёкай» обнаружил один из эсминцев радиолокационного дозора, но поскольку тот никак не реагировал на появление японских кораблей, его оставили в покое и прошли дальше. Обогнув остров Саво с юга, они обнаружили крейсера союзников, дали по ним торпедный залп и открыли огонь из орудий главного калибра «Канберра» получил два попадания торпедами и множество 203-мм снарядами. Крейсер получил тяжелые повреждения, потерял ход, и пламя охватило корабль от носа до кормы. Корабль полностью потерял боеспособность и на следующее утро после снятия команды затоплен. Крейсеру «Чикаго» повезло, и он уцелел, хотя и получил тяжелые повреждения.

По-видимому, корабли южной группы после ошеломляющего удара японских кораблей находились в некоторой прострации и не сообщили о нападении. Северная группа безусловно слышала артиллерийскую стрельбу, но посчитала ее за отражение атаки авиации и тоже не поинтересовалась о ее причине. Положение несколько усугубило и то, что дождевые шквалы сократили видимость до минимальной. Японские корабли повернули на север и атаковали американцев. Крейсера «Винсеннес», «Астория» и «Куинси» были захвачены врасплох, попав под огонь с двух направлений. В течение нескольких минут корабли были выведены из строя и горели. Они не успели даже как следует открыть огонь по японцам. Вскоре «Винсеннес» и «Куинси» пошли на дно, а «Астория» затонула на следующий день. Утопив четыре тяжелых крейсера, японцы отделались пустяками. По одному попаданию получили тяжелые крейсера «Тёкай» и «Аоба». Остальные корабли повреждений не получили.

Единственным светлым пятном на фоне поражения союзников у острова Саво стало потопление крейсера «Како», участвовавшего в бою, американской подводной лодкой S-44. 10 августа подводная лодка обнаружила крейсера противника, идущие в двух колоннах. Заняв выгодную позицию, командир лодки Муур с дистанции 3,5 кабельтовых выпустил четыре торпеды, и все они попали в цель. Крейсер «Како» затонул через пять минут.

Несмотря на победу у острова Саво, японцам не удалось высадить подкрепление и уничтожить американские транспорты.

Оставшиеся без поддержки японские войска понесли значительные потери. Чтобы исправить положение, японское командование решило нанести удар по Гуадалканалу крупными силами. 23 августа мощное соединение кораблей, включая два авианосца, два линейных корабля, три тяжелых крейсера и двенадцать эсминцев во главе с легким крейсером «Нагара», подошли к Соломоновым островам. Они должны были обеспечить доставку 1500 человек в помощь оказавшимся в затруднительном положении войскам на острове Гуадалканал. Эти войска доставлялись на четырех транспортах и вспомогательном крейсере «Кинрю-мару». Непосредственное прикрытие транспортов осуществляли легкий крейсер «Дзинцу» и четыре эсминца. Три эсминца должны были поддержать огнем десант во время высадки. Отдельное соединение в составе легкого авианосца «Рюдзё», тяжелого крейсера «Тонэ» и двух эсминцев имело специальное задание. Они должны были отвлечь силы американской палубной авиации на себя с тем, чтобы нанести сосредоточенный удар по авианосцам в момент, когда на них не будет самолетов.

Американское соединение не уступало по мощности японскому. Оно состояло из двух авианосцев, нового линейного корабля «Норт Кэролайн», трех тяжелых и одного легкого крейсеров и десяти эсминцев. Американцы легко поддались на японскую приманку и утопили «Рюдзё». Во встречном бою палубных самолетов японский авианосец «Сёкаку» и авиатранспорт «Читосе» получили тяжелые повреждения. Тяжелые повреждения получил и американский авианосец «Энтерпрайз». После боя противники разошлись в разные стороны.

Попытка осуществить высадку подкрепления стоила японцам потери вспомогательного крейсера «Кинрю-мару» и повреждения крейсера «Дзинцу» береговой авиацией. Однако японцы, пересадив десантные войска на эсминцы, все же высадили их ночью. После этого боя наступило своеобразное равновесие. Днем в районе господствовали американцы, ночью — японцы. За потерю «Рюдзё» японцы с лихвой расквитались с противником. За короткое время японские подводные лодки повредили «Саратогу» и потопили «Уосп», и в этом районе остался только один авианосец «Хорнет», которому тоже осталось недолго плавать. Кроме этого торпедами с подводной лодки был поврежден и линкор «Норт Кэролайн».

Японские крейсера и эсминцы наладили доставку подкреплений на Гуадалканал в ночное время. Это называлось у них «токийский экспресс». Для того чтобы прекратить этот постоянный поток подкреплений, небольшое оперативное соединение американцев

7 октября вышло, чтобы занять позицию у острова Рассел. 10 октября разведывательные самолеты с крейсеров обнаружили японское соединение, состоящее из крейсеров и эсминцев. Американское соединение, состоящее из тяжелых крейсеров «Сан-Франциско», «Солт Лэйк Сити», легких крейсеров «Бойз», «Хелена» и пяти эсминцев, вышло на перехват японцев к мысу Эсперанс.

Японское соединение не уступало американскому. Оно состояло из трех тяжелых крейсеров — «Аоба»,«Фурутака»,«Кунигаса» и двух эсминцев. Примерно в 22 час 30 мин радиолокационная станция крейсера «Бойз» обнаружила примерно на дистанции 90 кабельтовых пять неприятельских кораблей. В это время американские корабли находились между островами Саво и Гуадалканал. Первым открыл огонь по японским кораблям крейсер «Хелена», затем к нему присоединились и другие корабли. Японское соединение было захвачено врасплох. Тяжелый крейсер «Аоба» и эсминец «Фубуки» сразу получили попадания и были повреждены. Напоровшись на американцев, японское соединение разделилось. «Аоба» и «Фурутака» повернули вправо. «Кунигаса» развернулся в другую сторону и пострадал незначительно. На кораблях, совершивших поворот направо, был сосредоточен огонь всех американских кораблей.

В результате «Фурутака» и эсминец «Фубуки» были потоплены. Крейсер «Аоба» получил тяжелые повреждения. Однако несмотря на наличие радиолокации и внезапность нападения, японские корабли сумели «огрызнуться». Они потопили эсминец «Дункан». Легкий крейсер «Бойз» и эсминец «Фаренхолт» получили тяжелые повреждения. Поврежден был и тяжелый крейсер «Солт Лэйк Сити», но незначительно.

С августа по октябрь все попытки японцев восстановить контроль над Гуадалканалом окончились неудачей. Недостаток качественных средств высадки вынуждал японцев посылать подкрепления малыми отрядами, в результате чего они уничтожались по частям. Оборона американцев окрепла и вынудила японцев прибегнуть к крупному штурму. 25 октября адмирал Нагумо повел мощное соединение в южном направлении для нанесения решающего удара силами авиации четырех авианосцев. Их прикрывали два соединения артиллерийских кораблей, включавшие четыре быстроходных линкора типа «Конго», восемь тяжелых и два легких крейсера и двадцать пять эсминцев. Американское соединение включало два авианосца, линкор «Саут Дакота», три тяжелых и три легких крейсера ПВО и четырнадцать эсминцев.

26 октября произошел бой между авианосными силами. Как и в бою в Коралловом море, противники обменялись авиационными ударами, а многочисленные артиллерийские корабли выполняли разве что функции кораблей ПВО. Американцы лишились авианосца «Хорнет» и 74 самолетов. Авианосец «Энтерпрайз» получил значительные повреждения от двух прямых попаданий и близких разрывов бомб. Были повреждены линкор «Саут Дакота», крейсер ПВО «Сан Джюэн» и один эсминец. Японцы не потеряли ни одного корабля. На авианосцах «Сёкаку» и «Дзуйхо» были повреждены полетные палубы. Тяжелые повреждения получили крейсер «Тикума» и два эсминца. Но главной потерей японцев стало то, что они лишились 100 самолетов с опытными экипажами.

Следующее сражение за Гуадалканал произошло 12 — 15 ноября 1942 года. В период с 2 по 10 ноября «токийский экспресс» высадил на остров 38-ю дивизию. Американцы, в свою очередь, также доставили подкрепление, в том числе и тяжелую технику. «Токийский экспресс» не мог перебросить в нужном количестве пушки и танки. Поэтому японское командование вновь решило использовать транспорты, а для их прикрытия послать мощное соединение из линкоров и крейсеров. В это же время американцы направили два конвоя. 12 ноября семь американских транспортов доставили подкрепления. Их сопровождало довольно сильное соединение из крейсеров и эсминцев. В результате 13 ноября произошла встреча противников.

Японское соединение включало быстроходные линкоры «Хией» и «Кирисима», легкий крейсер «Нагара» и четырнадцать эсминцев. Американское соединение уступало японскому, поскольку состояло только из двух тяжелых крейсеров «Портленд» и «Сан-Франциско», легкого крейсера «Хелена» и двух крейсеров ПВО «Джюно» и «Атланта». Крейсера прикрывали девять эсминцев.

Ночной бой происходил в условиях сумятицы и неразберихи, и походил на свалку. Американцы потеряли крейсер «Атланта» и четыре эсминца. Значительные повреждения получил линкор «Хией». 85 попаданий (по японским данным) решили судьбу линкора. Он потерял управление и на следующее утро был добит авиацией американцев. Кроме линкора японцы потеряли еще два эсминца. К потерям американцев в том бою добавилась гибель крейсера ПВО «Джюно». На следующий день тяжело поврежденный крейсер был торпедирован подводной лодкой U-26. Несколько торпед отправили его на дно в считанные минуты.

В ночь на 14 ноября японские крейсера возвратились к острову для обстрела аэродрома Гендерсон. В обстреле участвовали тяжелые крейсера «Кунигаса», «Судзуя» и «Мая» и легкие — «Исудзу» и «Тенрю». Днем по отходящим японским кораблям самолеты с авианосца «Энтерпрайз» вместе с береговой авиацией нанесли бомбовый и торпедный удар. Они потопили крейсер «Кунигаса» и шесть транспортов. Повреждения получили три крейсера, два эсминца и четыре транспорта. Повреждения транспортов были значительны, и им пришлось выброситься на берег.

Однако японцы не отказались от атаки на Гуадалканал, и в ночь на 15 ноября произошел еще один бой. На этот раз основными «действующими лицами» стали линкоры. Два американских линкора «Вашингтон» и «Саут Дакота» в прикрытии четырех эсминцев атаковали японское соединение. На этот раз перевес в силах был на стороне американцев. В составе японского соединения был один линкор «Кирисима», значительно уступавший по мощности залпа и бронированию американским кораблям, два тяжелых крейсера «Атаго» и «Такао», два легких крейсера «Нагара» и «Сендай» и девять эсминцев. Произошел ожесточенный бой, в результате которого линкор «Кирисима» и один эсминец были потоплены. Американцы потеряли три эсминца. Линкор «Саут Дакота» и один эсминец получили повреждения.

Этот четырехдневный бой показал японскому командованию, что доставлять подкрепления на транспортах невозможно, и они приняли решение вновь возвратиться к доставке подкреплений на эсминцах. Это привело 30 ноября к бою у Тассафаронга — последнему крупному бою в проливе «Железное дно».

29 ноября американское соединение из пяти крейсеров и шести эсминцев вошло в пролив, имея задачу не допустить высадку подкреплений на Гуадалканал. Той же ночью восемь японских эсминцев направились туда же. Создавалось впечатление, что встреча произошла по взаимной договоренности. Американские корабли имели радиолокаторы и могли заранее обнаружить подходившие корабли противника. Однако произошло нечто непонятное. Японские эсминцы сумели подойти на дальность торпедной стрельбы и атаковать американские крейсера. Выпустив торпеды, они развернулись и, не открывая огня, отступили.

Эсминец «Таканами» нарушил приказ, открыл огонь по американским крейсерам и был тут же потоплен. Но это было слабым утешением. Тяжелый крейсер «Нортхемптон» был потоплен. Еще три тяжелых крейсера — «Миннаполис», «Нью-Орлеанс» и «Пенсакола» — получили тяжелые повреждения. Этот бой показал, что японские 610-мм торпеды с большой дальностью хода и мощным зарядом являются грозным оружием и могут восполнять при благоприятном стечении обстоятельств недостаток электронного оборудования.

В дальнейшем в этом регионе произошло еще множество небольших столкновений между японскими и американскими надводными кораблями. Противники в основном использовали эсминцы или легкие крейсера. Обе стороны несли потери. Остановимся кратко на этих небольших боях. 5 — 6 марта 1943 года у Вила-Стенмор произошел бой между легкими крейсерами «Монпелье», «Кливленд», «Денвер» и тремя эсминцами с американской стороны и двумя японскими эсминцами. Оба японских корабля были потоплены. 6 — 7 августа 1943 года у острова Нью-Джорджия шесть американских эсминцев встретили четыре японских эсминца и удачной торпедной атакой потопили три из них. За два боя у острова Велья-Лавелья в августе и октябре 1943 года обе стороны потеряли по эсминцу.

1 — 2 ноября 1943 года в бою у залива Императрицы Августы приняли участие тяжелые крейсера японцев «Мьеко» и «Хагуро», их поддерживали два легких крейсера «Агано», «Сендай» и шесть эсминцев. Несмотря на то что американцы имели только четыре легких крейсера и восемь эсминцев, их потери были меньше. Они отделались повреждением крейсера «Денвер» и двух эсминцев. Потери японцев были значительнее. Они лишились легкого крейсера «Сендай» и эсминца. Оба тяжелых крейсера получили повреждения. В бою 25 ноября 1943 года у мыса Сент Джорж встретились американские и японские эсминцы. С обеих сторон было по пять кораблей. Победа была на стороне американцев — они потопили три корабля, не потеряв при этом ни одного.

Значительные повреждения получили японские крейсера во время двух налетов американской авиации на Рабаул. Четыре тяжелых крейсера и один легкий подверглись атакам самолетов, и хотя не были потоплены, но надолго вышли из строя.

Результатом длительных боев в южной части Тихого океана стало то, что японцам пришлось покинуть этот регион. Большие потери в надводных кораблях и сложности в доставке подкреплений не позволили им продолжать боевые действия. За время боев японский флот лишился многих надводных кораблей. Только крейсеров было потоплено семь. Американцы потеряли столько же. Однако японская промышленность не могла тягаться с американской, быстро и с лихвой восполнявшей потери.

Операции на острове Новая Гвинея и в центральной части Тихого океана

Операции в южной части Тихого океана закончились вытеснением японцев с острова Новая Гвинея. В 1942 году японцы высадились на острове и заняли его часть. Этот остров был совершенно неподходящим для каких-либо сухопутных операций. Полностью лишенный дорог, покрытый труднопреодолеваемыми горами и джунглями, он представлял собой естественную крепость, поэтому военные действия, которые могли вести обе стороны, могли проводиться только на прибрежной полосе.

В марте 1942 года японцы высадились в Лаэ и Саламуа и начали продвижение к ключевому пункту обороны острова — Порт-Морсби. Однако успеха в этом они не имели. Тем не менее боевые действия на острове затянулись до июня 1944 года, когда был взят последний пункт Сансапар, находившийся в руках японцев. Ни одна из сторон в этой компании не использовала крупные корабли. Впрочем, японцы разрабатывали план, получивший название «Кон», который предусматривал использование линкоров и крейсеров. Однако японское командование из-за боязни подвергнуть тяжелые корабли вдали от своих баз атакам американской авиации не рискнуло его реализовать.

Ликвидация японских войск в южной части Тихого океана позволила американцам сосредоточить внимание на его центральной части, где на многочисленных островах находились японские аэродромы и гарнизоны. К середине 1943 года закончился период войны, когда США в основном проводили оборонительные операции, во всяком случае, в плане стратегии. Японцы были выбиты с Алеутских островов, отступали на Соломоновых островах и Новой Гвинее.

Морские и воздушные силы американцев значительно усилились, и они приступили к планомерному вытеснению японцев с захваченных территорий в центральной части Тихого океана. Американцы разработали план, сущность которого заключалась в том, что захват островов шел как бы «прыжками», пропуская и оставляя у себя в тылу ряд пунктов, находящихся в руках японцев. Такая тактика позволяла концентрировать силы для выполнения каждой операции и не распылять их на множество второстепенных. Оставшиеся же на островах в американском тылу японские гарнизоны, лишенные снаряжения и продовольствия, были и так обречены на последующую сдачу. (Впрочем, почти всегда, не имея никаких шансов на удачный исход боя, японцы дрались до последнего солдата даже тогда, когда превосходство противника было очевидным.)

В 1943 году американцы поставили задачу занять острова Гилберта и Маршалловы и создать там базы для обеспечения наступательных операций против Каролинских островов. Операция против островов Гилберта (Тарава и Макин) была намечена на 20 ноября 1943 года. К этому времени положение Японии настолько ухудшилось, что ряд островов, в том числе Гилберта и Маршалловы, были исключены из числа подлежащих обороне с применением главных сил флота. Надо отметить, что операции в центральной части Тихого океана вплоть до сражения в Филиппинском море 19 — 20 июня 1944 года проходили практически без использования тяжелых артиллерийских кораблей. Естественно, в ряде случаев они находили применение с американской стороны, но только в качестве кораблей артиллерийской поддержки десантных сил.

Бои за острова Тарава и Макин были весьма ожесточенными, несмотря на подавляющее превосходство американцев. Помимо сопротивления японских гарнизонов противниками американцев стали природные условия — рифы и неисследованные течения, что приводило к большим потерям среди первых эшелонов десантных войск. В ряде случаев потери американцев достигали 20% и это при значительном перевесе в авиации и корабельной артиллерии. Японский флот практически не оказывал поддержки, но в ряде случаев имел успех. Так, 24 ноября 1943 года подводной лодкой U-175 был потоплен эскортный авианосец «Лиском Бэй». Ряд повреждений получили и другие корабли. Например, легкий авианосец «Индепенденс» получил тяжелые повреждения от попадания авиационной торпеды.

На 31 января была намечена операция против Маршалловых островов. Она должна была начаться с захвата атолла Кваджелейн. Туда были направлены суда с 63 735 солдатами десанта. Артиллерийская поддержка возлагалась на крейсера и эсминцы. Операцию поддерживали 700 самолетов. 130 японских самолетов не могли оказать американцам серьезного сопротивления. Через два дня после начала операции были заняты острова Рой-Намюр, спустя еще два дня — Кваджелейн. Третий опорный пункт — атолл Маджуро достался американцам без боя. Он был оставлен японцами до начала операции. Несколько позже был захвачен важный пункт — атолл Эниветок. Операция по захвату островов Гилберта и Маршалловых позволила американцам взять под контроль территорию в 800 000 кв. миль.

Оценивая потери с японской стороны и то ожесточение, с которым они сопротивлялись, невольно возникает мысль о том, как бы они защищали непосредственно Японию и каких жертв это бы стоило для обеих сторон. Гарнизоны на островах Гилберта в сумме составляли 5620 человек, убито — 5370 человек. Взяты в плен всего 250 человек, в основном раненые корейские рабочие. На Маршалловых островах гарнизоны насчитывали 11400 человек. Погибло — 11 044, взято в плен — 356 человек. На острове Энгебл из 1200 человек гарнизона попало в плен только 16 раненых, и так на всех островах. Американцам эта операция стоила 5447 убитых, что составляло 7,5% от числа участвовавших в десантах.

Удачная операция в центральной части Тихого океана создала угрозу разделения оборонительной линии японцев на две части и практически полной изоляции островов, находящихся к югу от места прорыва Американцы получили защищенные стоянки для флота и аэродромы для авиации. Под грозой нападения оказались Марианские и Каролинские острова, остров Сайпан и другие территории. Базирование подводных лодок на Маршалловых островах сократило дистанцию до японских коммуникаций на 1300 миль, что позволяло увеличить число активного действующих кораблей вдвое. Передовые базы японцев Рабаул и Трук оказались практически отрезанными, подвергались интенсивным бомбардировкам и стали бесполезными. 10 февраля 1944 года Трук был оставлен, и передовой базой стал Палау.

В марте 1944 года американцы стали готовить операцию по захвату Марианских островов. К этому готовились и японцы. В составе их ударного соединения находилось, не считая других кораблей, девять авианосцев. Они искали момента, чтобы расквитаться с американцами за все предыдущие неудачи. Тем временем американцы предприняли десантные операции против ключевых пунктов — островов Сайпан и Гуам Высадка на Сайпан началась утром 15 июня 1944 года Она прошла успешно, и к вечеру на острове уже находилось до 20 000 солдат. На захваченные аэродромы тут же перебазировалась авиация.

Японское командование было вынуждено предпринять ответные действия и остановить противника, угрожавшего жизненно важным центрам империи. Впервые после Мидуэя японское командование приняло решение использовать главные силы флота от авианосцев до линкоров.

Назревало грандиозное морское сражение, по количеству кораблей далеко превосходившее все ранее произошедшие бои. Оно получило название «Бой в Филиппинском море». Это сражение еще убедительнее расставило на свои места классы кораблей и показало, что является главным средством борьбы за господство на море. В двухдневном бою 19 — 20 июня 1944 года роль крупных артиллерийских кораблей была окончательно низведена до средств ПВО. Об этом наглядно говорит само построение кораблей во время боя.

Американские корабли были разделены на пять групп. Четыре группы включали по три-четыре авианосца, свободно маневрировавших в центре ордера. Вокруг них располагались крейсера и эсминцы, образуя замкнутое кольцо. Такое построение обеспечивало свободу маневра авианосцам в случае атаки их самолетами противника, а кольцо из крейсеров и эсминцев создавало достаточно надежную противовоздушную оборону. Такое же построение имел и отряд из семи линкоров. Оно также представляло кольцо с линкором «Индиана» в центре.

Готовясь к предстоящему сражению, противники сконцентрировали в районе будущего боя огромные силы. Особенно значительным был американский флот. Он состоял из двух крупных соединений. Непосредственное участие в бою принимало 58-е оперативное соединение. Оно включало семь тяжелых авианосцев типа «Эссекс», восемь легких авианосцев, семь быстроходных линкоров, три тяжелых и десять легких крейсеров и пятьдесят восемь эсминцев.

54-е соединение (южное) состояло из четырнадцати эскортных авианосцев, семи старых линкоров, семи тяжелых и пяти легких крейсеров. Тяжелые корабли и многочисленные транспорты и вспомогательные корабли прикрывали девяносто четыре эсминца и двадцать восемь эскортных миноносцев. Всего 54-е соединение включало 551 единицу кораблей и судов. Перед боем из 54-го соединения для усиления 58-го соединения были отправлены пять тяжелых, три легких крейсера и двадцать один эсминец.

Японский флот был существенно слабее. Он состоял из пяти тяжелых и четырех легких авианосцев, пяти линейных кораблей, тринадцати тяжелых и двух легких крейсеров и тридцати одного эсминца. Флот сопровождали шесть танкеров. Преимущество американцев в авиации было еще больше. Они располагали 956 самолетами против 473 у японцев. Японцы могли компенсировать разницу за счет авиации берегового базирования, которую и использовали во время боя. Некоторым преимуществом японских самолетов было то, что они могли вести разведку и наносить удары по противнику на дистанции около 500 миль, в то время как для американских самолетов радиус действия не превышал 350 миль. Этого преимущества японцы достигли за счет максимального облегчения своих самолетов. Одним из средств уменьшения полетного веса был отказ от бронирования и герметизации топливных баков. В результате японские самолеты при малейшем повреждении баков горели, как спичечные коробки.

Бой в Филиппинском море представлял собой обмен несколькими ударами авиационных групп. Надводные артиллерийские корабли даже не приблизились на дистанцию стрельбы и вообще не видели друг друга. Помимо авиационных ударов значительную лепту в конечную победу внесли только две американские подводные лодки. Описание боя, поскольку книга посвящена крейсерам, на первый взгляд не имеет отношения к теме. Однако для того чтобы полностью оценить значение каждого класса кораблей, его следует все-таки сделать.

В отличие от боя у Мидуэя на этот раз японская разведка сработала надежно. Ночью 19 июня американские корабли были обнаружены самолетом с острова Гуам, и японцы знали о местонахождении противника, в то время как американцы оставались в неведении о местонахождении японцев. Между тремя и четырьмя часами ночи японские корабли развернулись в боевой порядок. Передовой отряд включал три небольших авианосца, которые прикрывались четырьмя линкорами, девятью тяжелыми крейсерами и восемью эсминцами. Этот отряд являлся своеобразным щитом для основных японских сил. Остальные корабли шли за ними на дистанции около 100 миль.

Первая дивизия авианосцев — «Тайхо» (флагман адмирала Озава), «Сёкаку» и «Дзуйкаку» — прикрывались двумя тяжелыми и одним легким крейсерами и семью эсминцами. Вторая дивизия — «Дзунё», «Хийо» и «Рюхо» — прикрывались линкором «Нагато», тяжелым крейсером «Могами» и восемью эсминцами. За полтора часа до рассвета Озава отправил свои самолеты на разведку. В 7 час 30 мин была обнаружена одна из групп американских авианосцев. Японские самолеты поднялись в воздух для атаки противника. Всего они сделали четыре налета на американские корабли.

В первом приняли участие 69 самолетов в составе восьми торпедоносцев, сорока пяти истребителей-бомбардировщиков и шестнадцати истребителей. В 10 час 30 мин американский командующий 58-м оперативным соединением адмирал Митшер оповестил свои корабли об ожидаемой атаке и приказал держать истребители в боевой готовности. Слабая подготовка японских пилотов сказалась на результатах атаки. Из 69 самолетов 42 не вернулись на свои авианосцы. Лишь немногие из них смогли прорваться и произвести атаку на корабли американцев. Удару подверглось соединение тяжелых кораблей из семи линкоров и четырех тяжелых крейсеров. Хорошо налаженная противовоздушная оборона не позволила японским самолетам провести прицельное бомбометание. Только одна бомба попала в линкор «Сауд Дакота». (Этот корабль был «излюбленной» целью японских летчиков в течение всей войны.) Это было первое и последнее попадание бомбы в американские корабли за весь последующий бой.

Около 9 час с японских авианосцев стартовала вторая группа из 129 самолетов. В 60 милях от авианосцев они были перехвачены американскими истребителями и потеряли 70 машин. Еще 16 самолетов сбили истребители во время отражения атаки японцев на корабли. 11 сбитых самолетов на счету средств ПВО кораблей. Атака успеха не принесла, и корабли американцев попаданий не имели. Единственной потерей от близкого разрыва бомбы стало трое убитых и семьдесят три раненых из команды авианосца «Банкер Хилл».

В третьем налете участвовало 47 японских самолетов. Часть из них не нашла американских кораблей и вернулась на свои авианосцы. Из этой группы японцы лишились семи самолетов, но ничего не добились.

Четвертый налет 82 самолетов начался в 11 час 30 мин. Японские самолеты были перехвачены в 45 милях от кораблей американцев. Часть из них сумела прорваться к авианосцам, но успеха также не имела. Только девять самолетов вернулись на авианосцы и остров Гуам неповрежденными. Остальные либо были сбиты, либо имели такие повреждения, что для боя уже не годились. В целом за четыре налета Озава потерял более половины своих самолетов.

Совершая свои атаки на корабли противника, японский флот оказался в районе патрулирования американских подводных лодок. В 8 час 16 мин подводная лодка «Эльбакор» обнаружила японское соединение. Сократив дистанцию, она выпустила шесть торпед по большому авианосцу. Это был новый и самый мощный «Тайхо». В этот момент он поднимал свои самолеты для удара по американским кораблям. Первый самолет, поднявшийся в воздух, обнаружил следы торпед, идущих на авианосец. Летчик спикировал на торпеду и, пожертвовав собой, отвел удар одной из них. Тем не менее одна торпеда все же достигла цели. Авианосец получил незначительные повреждения. Однако это попадание стало впоследствии смертельным для огромного корабля. Дело в том, что, испытывая затруднения с мазутом, японцы иногда заправляли корабли сырой нефтью. Торпеда повредила емкость с топливом. Пожара не произошло, но пары летучих ингредиентов нефти стали распространяться по кораблю. Было принято решение «продуть» корабль. Это привело к тому, что пары распространились по всему кораблю, и в 15 час 32 мин корабль взорвался. Адмирал Озава уцелел и перешел на крейсер «Хагуро».

Другая подводная лодка, «Кавэлла», в 11 час 50 мин обнаружила еще один авианосец. С дистанции в пять кабельтовых она выпустила шесть торпед. Авианосец «Сёкаку» получил три (по японским данным четыре) попадания и был тяжело поврежден. В 15 час он взорвался и затонул.

Наконец адмирал Митшер получил (от подводных лодок) сообщение о месте нахождения противника. Авиационная разведка американцев в дневное время была не эффективна, а к ночи вообще прекратилась.

Начало следующего дня было относительно мирным. Японские корабли принимали топливо и подсчитывали потери. Перейдя с «Хагуро» на авианосец «Дзукакку», адмирал Озава наконец узнал о величине потерь самолетов. У него осталось только 100 машин. Однако он не отказался от решительных действий (считая, что и американцы понесли значительные потери) и перенес атаку на 21 июня.

Наконец и американская воздушная разведка проявила себя. Почти двое суток она не могла обнаружить противника, и вот теперь это удалось. Более того, самолет-разведчик обнаружил японское соединение в момент, когда корабли принимали топливо, то есть были весьма уязвимы. В 16 час 20 мин американские авианосцы развернулись против ветра и подняли в воздух 85 истребителей, 77 пикирующих бомбардировщиков и 54 торпедоносца. Атака неприятеля в конце дня и на предельной дальности полета приводила к ночной посадке возвращавшихся самолетов на авианосцы.

Это грозило большими потерями, но игра стоила свеч, и Митшер рискнул.

Первыми японскими кораблями, обнаруженными американскими пилотами, были танкеры. Однако летчики пренебрегли ими и пошли дальше искать добычу посерьезнее. Японские авианосцы шли тремя группами. Первые две группы, включавшие шесть авианосцев, прикрывались линкорами и тяжелыми крейсерами. Корабли шли в тесном ордере (линкоры всего в 8 кабельтовых от авианосцев). Озава надеялся восполнить недостаток самолетов плотным зенитным огнем тяжелых кораблей. Сам адмирал на «Дзуйкаку», охраняемом двумя тяжелыми, одним легким крейсерами и восемью эсминцами, шел в 18 милях несколько позади остальных кораблей. Видимо, старый адмирал был готов пожертвовать частью кораблей и самим собой во имя спасения остальных. Многочисленным американским самолетам японцы могли противопоставить не более 75 своих.

Бой над японским соединением продолжался всего около 20 мин. В результате боя авианосец «Хийо» был потоплен торпедами, а «Дзунё» получил значительные повреждения. Тяжелые повреждения получил и флагман «Дзуйкаку». В какой-то момент его положение стало критическим, и было принято решение покинуть корабль. Однако аварийная команда сумела справиться с повреждениями и пожарами, и корабль сумел дойти до Японии. Кроме указанных кораблей повреждения получили авианосец «Чиода», линкор «Харуна» и тяжелый крейсер «Мая».

Как и предполагал Митшер, американским самолетам пришлось возвращаться в темноте. Ночная посадка привела к значительным потерям самолетов, но все же они были много меньше, чем у японцев. Из участвовавших в боях 19 и 20 июня 373 японских самолетов уцелело только 35. Американцы за эти дни потеряли 130 самолетов. Из них 80 упали в море, не долетев до своих кораблей, или погибли при посадке.

Так закончился этот бой, показавший, кто теперь хозяин в море. Роль артиллерийских кораблей, в том числе и крейсеров, оказалась весьма скромной. На их счету из многочисленных сбитых в боях самолетов приходится только несколько машин.

 

Филиппинская компания

 В период между боями в Филиппинском море и за Филиппинские острова американцы провели ряд операций у западных Каролинских островов. Был совершен ряд рейдов на острова Бенинсима, Минданао, Визайяс и другие. Были высажены десанты на острова Пелелиу и Ангауре. В этот период Япония понесла большие потери в самолетах (около 1000 машин), кораблях и судах (около 130 единиц). В результате, захватив Западные Каролинские острова, американцы приобрели передовые базы, имевшие первостепенное значение в предстоящих операциях против Филиппин.

Японцы предполагали, что американцы готовят наступление, и разработали план обороны. Этот план получил наименование «Сё» и представлял «серию альтернатив, с помощью которых японцы надеялись отразить любую угрозу американцев». Сам план был достаточно прост и заключался в желании удержать линию обороны там, где она находится в текущий момент. Для его реализации предполагалось использовать все наличные силы и средства армии, авиации и флота.

Японцы не знали точного места главного удара и разработали несколько частных планов: «Сё-1» — оборона Филиппин, «Сё-2» — Тайваня, «Сё-3» — островов Кюсю — Сикоку — Хонсю и «Сё-4» — оборону Хоккайдо. Ради выполнения этих планов японцы были готовы на большие жертвы. Адмирал Тоёда впоследствии заявил: «…поскольку без участия нашего Объединенного флота у сухопутных сил на Филиппинах не было вообще никаких шансов на отражение американских сил, решено было пойти на риск и послать весь флот. Если бы дела пошли хорошо, мы могли бы добиться неожиданно хороших результатов, но если бы случилось худшее, мы рисковали потерять весь свой флот.» Если бы мы проиграли Филиппинскую операцию, а флот остался целым, морские пути были бы полностью отрезаны и флот был бы лишен возможности получить необходимое ему топливо.» Не было никакого смысла спасать флот за счет потери Филиппинских островов».

К моменту начала Филиппинской операции японский флот значительно уступал американскому, особенно в авианосцах, и не мог рассчитывать на благоприятный исход морского сражения.

Единственно, что ему оставалось, это «израсходовать себя в самоубийственной атаке» и окупить свою гибель по возможности более высокой ценой. Это положение легло в основу плана «Сё». Японцы считали наиболее вероятным направлением главного удара Филиппинские острова и сосредоточили основные усилия на их оборону, для чего привлекли основные силы флота.

Японцы разделили свой флот на ряд соединений, каждое из которых имело свое задание. Первое ударное соединение под командованием адмирала Курита считалось главным Оно предназначалось для удара по американским десантным силам Японцы к этому моменту уже почти лишились палубной авиации, а, главное, подготовленных летчиков, и надеялись восполнить эту недостачу в грядущих боях мощью артиллерии надводных кораблей. (Это была последняя попытка вернуть крупным артиллерийским кораблям их былую роль в морских сражениях.) Первое ударное соединение разделялось на Северное под командой непосредственно Курита и Южное — под командой адмирала Насимура. Северное соединение также разделялось на два. Линкоры «Ямато», «Мусаси» и «Нагато», шесть тяжелых крейсеров, легкий крейсер и девять эсминцев назывались соединением «А», а линкоры «Конго», «Харуна», четыре тяжелых крейсера, легкий крейсер и девять эсминцев — соединением «В». Южное соединение включало линкоры «Фусо» и «Ямасиро», тяжелый крейсер «Мотами» и четыре эсминца. В ходе операции это соединение предполагалось усилить еще двумя тяжелыми крейсерами, легким крейсером и семью эсминцами (командующий адмирал Сима). В операции предполагалось использовать и охранное Соединение южного района — два крейсера и пять эсминцев.

Ударное авианосное соединение под командованием адмирала Озава имело специальное задание — быть приманкой для американского 3-го флота (командующий адмирал Хэлси). Оно должно было отвлечь на себя основные силы американского флота и заманить их как можно дальше на север с тем, чтобы максимально облегчить задачу ударному соединению линкоров и тяжелых крейсеров адмирала Курита. Впоследствии адмирал Озава так определил задачу, стоявшую перед его авианосцами; «Мы должны были быть потопленными…» Это соединение включало авианосцы «Дзуйкаку», «Дзуйхо», «Читосэ» и «Чиода», два линкора-авианосца «Исэ» и «Хьюга», три легких крейсера, восемь эсминцев и корабли снабжения. Недостаток в самолетах японцев был настолько велик, что на всех этих кораблях было немногим более ста самолетов. На «Исэ» и «Хьюга» их вообще не было.

Американский флот, обеспечивавший десантную операцию, значительно превосходил силы японцев. 3-й американский флот включал Оперативное соединение 38 (ОС-38) под командой адмирала Митшера и Оперативное соединение 77 (ОС-77) под командой адмирала Кинкейда. Каждое из этих соединений подразделялось на несколько оперативных групп. ОС-38 включало четыре группы.

Первая оперативная группа включала три тяжелых и два легких авианосца, четыре тяжелых и два легких крейсера и четырнадцать эсминцев. Вторая оперативная группа состояла из трех авианосцев, двух линкоров, трех легких крейсеров и шестнадцати эсминцев. Третья группа состояла из четырех тяжелых авианосцев, двух линкоров, четырех легких крейсеров и тринадцати эсминцев. Четвертая группа состояла из четырех авианосцев, двух линкоров, двух тяжелых крейсеров и пятнадцати эсминцев.

ОС-77 включало шесть старых линкоров, четыре тяжелых и четыре легких крейсера и двадцать эсминцев. Старые линкоры ОС-77 в свое время стали первыми жертвами нападения японцев на Пёрл-Харбор. Теперь, отремонтированные и модернизированные, они получили шанс сквитаться за прошлое поражение и, как будет видно из дальнейшего, его не упустили.

Авиационную поддержку и прикрытие десанта обеспечивали три группы эскортных авианосцев — 18 кораблей. Их прикрывали 23 эсминца и эскортных миноносца.

Еще большим было преимущество американцев в авиации. На палубах эскортных авианосцев находилось 540 самолетов, а ОС-38 располагало 1280 самолетами. Японцы смогли противопоставить этой армаде только 116 палубных и около 600 самолетов берегового базирования.

Филиппинское сражение 24 — 25 октября 1944 года было самым большим сражением на море за всю мировую войну, если помимо числа кораблей с обеих сторон учесть территорию, на которой оно происходило.

20 октября японский флот несколькими отрядами и разными путями направился к месту высадки американского десанта — острову Самар и заливу Лейте. Японцам не повезло с самого начала. Вначале подводная лодка «Дартер» обнаружила корабли Южного охранного соединения — крейсер «Аоба» и эсминцы. Преследуя это соединение, «Дартер», к которому присоединилась другая подводная лодка «Дейс», вошли в пролив Палаван. Это соединение они не догнали, зато обнаружили другое, более стоящее, из одиннадцати тяжелых кораблей. Японское соединение шло постоянным курсом со скоростью в 15 уз. Лодки распределили цели и заняли удобную позицию. «Дартер» взял на себя западную колонну, а «Дейс» — восточную. «Дартер» лег на параллельный курс и изготовился к атаке носовыми и кормовыми торпедными аппаратами. Японские корабли несколько изменили курс и тем улучшили позицию лодки. Когда дистанция сократилась, «Дартер» выпустил шесть торпед из носовых аппаратов по головному крейсеру, а из кормовых — по второму в колонне. Флагманский тяжелый крейсер «Атаго» получил четыре торпеды, и затонул через 19 минут. Крейсер «Такао» получил тяжелые повреждения, но сумел дойти до Сингапура. Позже поврежденный крейсер был добит там же английской сверхмалой подводной лодкой. «Дейс» также не промахнулся. В крейсер «Мая» попало четыре торпеды, и он затонул в считанные минуты. (Это несколько напомнило начало операции в Филиппинском море, когда американские подводные лодки потопили авианосцы «Тайхо» и Сёкаку».) Адмирала Курита выловили из воды, и он перенес свой флаг на линкор «Ямато». Прямо скажем — начало не самое лучшее для грядущего боя.

Операции на берегу также складывались не в пользу японцев. При попытке сбросить американский десант в море они потеряли практически всю авиацию берегового базирования. В результате прикрывать корабли Курита стало нечем. Единственным утешением японцев стало потопление авианосца «Принстон» и тяжелое повреждение крейсера «Бирмингем».

Но главные события были еще впереди. Бои у Филиппинских островов, происходившие с 24 по 26 октября, можно разделить на несколько отдельных операций, поскольку территория, на которой они происходили, была велика и отдельные соединения кораблей имели плохую связь между собой.

Первым вошло в контакт с американской палубной авиацией соединение адмирала Курита. 24 октября оно вошло в море Сибуян, где и подверглось ожесточенным атакам самолетов. Японское командование, учитывая возросшую опасность со стороны неприятельской авиации и не надеясь на авиационное прикрытие, значительно усилило зенитную артиллерию. Число стволов зенитных пушек на линкорах возросло до 120, на тяжелых крейсерах — до 90, и даже на эсминцах число автоматов достигло 30 — 40 стволов. Это были в основном легкие скорострельные автоматы 25-мм калибра. Кроме этого японцы приспособили для стрельбы по самолетам пушки самого крупного калибра при больших углах возвышения. Японцы также применяли против торпедоносцев и топмачтовиков стрельбу с отрицательным углом возвышения. Такая стрельба создавала на пути низколетящих самолетов водяную преграду.

Первыми над японским соединением появились самолеты с авианосцев «Интрепид», «Кэбот» и «Индепенс». Всего в атаке приняло участие 12 бомбардировщиков и 13 торпедоносцев. Их прикрывали 19 истребителей. Японское соединение шло в плотном ордере и встретило подходившие самолеты интенсивным огнем пушек всех калибров. Во главе соединения шли «Ямато» и «Мусаси». Их прикрывали с обеих сторон крейсера, а эсминцы обеспечивали круговое охранение. Американцы потеряли несколько самолетов, но достигли двух-трех попаданий (по их оценке) в линкор типа «Ямато» торпедами и бомбами. В дальнейшем японские корабли атаковали бомбардировщики и торпедоносцы с «Эссекса», «Лексингтона» и других авианосцев. Они доложили о попадании в корабли множества торпед и бомб. Однако результаты атак, как это бывает часто в условиях скоротечного боя и неразберихи, были сильно преувеличены.

Фактически за этот бой японцы понесли следующие потери. Линкор «Ямато» получил попадания двух бомб. Одно из них — в носовую часть — привело к значительным затоплениям и дифференту на нос Управляемость корабля несколько снизилась, но его артиллерия не пострадала. Линкор «Нагато» также получил две бомбы. В результате его кормовая башня главного калибра вышла из строя. Одно котельное отделение было разрушено, и скорость упала до 21 узла. Средние повреждения получили один крейсер и несколько эсминцев.

Японцы потеряли только один корабль, но это была стоящая добыча. Линкор «Мусаси» получил 13 торпед в левый борт, 7 торпед — в правый и не менее 17 бомб разного калибра. Кроме того, множество близких разрывов добавили разрушений в подводной части корабля. Через шесть часов после начала атак громадный корабль медленно повалился на левый борт и затонул. Потеря «Мусаси» не остановила Курито, и он продолжал операцию. Однако американцы посчитали центральное японское соединение разгромленным и отвлеклись на авианосцы адмирала Озава. Всем соединением они ушли на север, оставив пролив Сан-Бернардино без наблюдения, а эскортные авианосцы без прикрытия. О том, как развивались события после ухода на север ОС-38, будет рассказано ниже, а теперь обратим внимание на Южное японское соединение адмирала Насимура.

Соединение адмирала Насимура вышло из Брунея 22 октября. Утром 24 октября оно было атаковано палубной авиацией американцев, и линкор «Фусо» получил незначительные повреждения. Не очень понятно, на что мог надеяться адмирал Насимура, пытаясь пробиться в залив Лейте, располагая всего двумя линкорами и одним тяжелым крейсером. Возможно, он надеялся на благоприятный исход ночного боя, и его вдохновляли прежние победы. Скорее всего, он считал свои корабли жертвой ради успеха центрального соединения. Он не стал дожидаться крейсеров адмирала Сима и ночью вошел в пролив Суригао. Здесь его уже ждали. 39 торпедных катеров составили первую линию, вторую линию составляли эсминцы. Наконец, шесть линкоров адмирала Олендорфа, перегородив пролив, готовы были встретить японские корабли огнем своих 356- и 406-мм пушек. (Такое построение американских кораблей несколько напоминало тактику галерного флота в боях минувших времен.)

Во главе японского соединения шли два эсминца. За ними шли линкоры «Фусо» и «Ямасиро». Тяжелый крейсер «Могами» замыкал колонну. По два эсминца справа и слева охраняли флагманский линкор. Первыми атаковали японские корабли торпедные катера. Атака не удалась. Через три часа они повторили атаку — и снова неудачно. Теперь наступила очередь эсминцев. Японские корабли отогнали эсминцы, но из 27 выпущенных эсминцами торпед несколько попало в линкор «Фусо». Корабль загорелся, взорвался и, разломившись на две части, затонул. Торпедами американских эсминцев было потоплено и три японских эсминца. Одно попадание получил линкор «Ямасиро». Однако упрямые японцы продолжали движение и не отступили. Следующая атака эсминцев была так же удачна, и линкор получил еще одно попадание. Его скорость упала до 5 узлов. Наконец, в дело вступили американские крейсера, а за ними и линкоры. Это уже была бойня. «Ямасиро» вспыхнул от носа до кормы, взорвался и затонул. Крейсер «Могами» получил повреждения и отступил. На утро он был атакован палубными самолетами, получил дополнительные повреждения, потерял ход и после снятия команды был потоплен японским эсминцем.

Соединение адмирала Сима избежало избиения, но не избежало потерь. В ночном бою крейсер «Абукума», направляясь к кораблям Насимура, получил случайную торпеду и вернулся к своему соединению. Однако уйти далеко ему не пришлось. Поврежденный крейсер через два дня был добит американскими самолетами.

Тем временем Северное соединение (или Центральное) адмирала Курита благополучно форсировало узкий пролив Сан-Бернардино и вышло к острову Самар. Американская воздушная разведка прозевала проход японских кораблей. Командующий американским соединением эскортных авианосцев адмирал Спрегью полагал, что соединение Курита разгромлено, а пролив Сан-Бернардино охраняют тяжелые корабли ОС-38. В обоих случаях он ошибался, и ему скоро представился случай в этом убедиться.

Первые тревожные сигналы поступили с эскортного авианосца «Фэншо Бей», радист которого перехватил переговоры японских кораблей. Этому сообщению не придали значения, посчитав переговоры как попытку внести помехи. Однако через несколько минут были замечены разрывы зенитных снарядов, а потом был обнаружен и японский корабль. Скоро их стало целое соединение из линкоров, тяжелых крейсеров и эсминцев. Эскортные авианосцы отвернули в сторону и стали поднимать в воздух свои самолеты.

Эскортные авианосцы были предназначены для оказания поддержки своим сухопутным войскам, поэтому запасы тяжелых бомб и торпед были на них невелики. Основным оружием, которым они располагали, были 45-кг бомбы, способные только поцарапать палубу тяжелого корабля. Во всяком случае, все способные подняться в воздух самолеты с тем, что они имели, были направлены против японских кораблей. Им было приказано не потопить какой-нибудь один корабль, но повредить их как можно больше.

Через несколько минут после появления в пределах видимости японские крейсера и линкоры открыли огонь. Это был первый случай, когда американские корабли попали под огонь 457-мм пушек. Первым пострадал авианосец «Уайт Плейнз». Разрыв близкого снаряда привел к потере управления. Прикрываясь от огня, авианосец поставил дымовую завесу, и это его спасло. Списав со счетов «Уайт Плейнз», японцы перенесли огонь на другие корабли.

Из всех классов кораблей эскортные авианосцы были самыми неподходящими для единоборства с тяжелыми надводными кораблями, особенно если те подошли на дистанцию артиллерийской стрельбы. Эти небольшие корабли представляли собой транспорты с оборудованной на них полетной палубой. Они не имели бортовой брони, а их артиллерия была незначительна Их скорость не превышала 17 — 18 уз. и значительно уступала скорости японских кораблей. Единственным оружием этих кораблей были самолеты. Однако размер их полетных палуб был много меньше, чем на тяжелых авианосцах, что делало подъем и посадку самолетов, особенно при энергичном маневрировании, весьма сложным занятием. А кораблям приходилось под градом тяжелых снарядов маневрировать постоянно.

Сразу после нападения японских кораблей адмирал Спрегью послал донесение (открытым текстом) адмиралу Кинкейду, сообщив свое место и то положение, в каком оказались его корабли. Кинкейд отлично понял опасность ситуации и, опасаясь за судьбу эскортных авианосцев и транспортов, немедленно выделил для отражения нападения японских кораблей три линкора, пять крейсеров и несколько эсминцев. Больше ничем помочь он не имел возможности — значительная часть его кораблей находилась в проливе Суригао. Кроме того, линкоры почти израсходовали боезапас, а на эсминцах торпед вообще не было. Это соединение вряд ли смогло бы облегчить ситуацию, в какую попали эскортные авианосцы. Но тем не менее выделенные корабли поспешили им на помощь.

Основную поддержку атакованной северной группе авианосцев оказали самолеты южной и центральной групп авианосцев. Они подняли в воздух все свои самолеты. Некоторое облегчение принес и внезапно налетевший дождевой шквал, на время укрывший атакованные авианосцы.

Японцы, обнаружив эскортные авианосцы, были несколько удивлены, поскольку считали, что тяжелые авианосцы из состава ОС-38 ушли на север для атаки соединения адмирала Озава, О присутствии в этом месте эскортных авианосцев они не знали и посчитали обнаруженные корабли за одну из групп адмирала Митшера. Поэтому они были вправе считать, что где-то рядом находятся и американские линкоры. Возможно, этим и объясняется некоторая нерешительность их действий. Неожиданная встреча, незнание ситуации, дождевые шквалы и эффективные дымовые завесы привели к тому, что бой превратился в свалку.

К моменту обнаружения американских кораблей японские линкоры шли кильватерной колонной во главе с «Ямато». По обеим сторонам от линкоров располагались шесть тяжелых крейсеров. Охранение из легких крейсеров и эсминцев шло впереди тяжелых кораблей. Обнаружив авианосцы, адмирал Курита постарался занять наветренное положение с тем, чтобы затруднить подъем самолетов с авианосцев, отходящих по ветру. Тяжелые крейсера «Тонэ» и «Тикума» увеличили скорость и стали выходить на левый фланг американских авианосцев. Эсминцы стремились выйти на правый фланг, а остальные японские корабли и крейсера шли на авианосцы кратчайшим путем. Эскортным авианосцам грозило окружение и полное уничтожение. Пытаясь спасти положение, в атаку на японские корабли вышли американские эсминцы из сил охранения авианосцев. В результате этой отчаянной атаки «Кумано» получил попадание торпеды, повредившей его носовую часть. Его скорость снизилась до 16 узлов. Однако эта атака стоила американцам потери трех кораблей.

Решительные действия американских эсминцев не помешали крейсерам «Тонэ» и «Тикума» зайти во фланг авианосцам и практически беспрепятственно расстреливать их. Авианосец «Фэншо Бей» получил шесть 203-мм снарядов и был значительно поврежден. Помимо подводной пробоины его полетная палуба пришла в негодность. Еще сильнее пострадал «Калинин Бей» — в него попало пятнадцать снарядов. Хуже всего было положение авианосца «Гэмбиер Бей». Оказавшись с наветренного края, он не был прикрыт дымовой завесой, и на него обрушилась вся мощь артиллерии двух тяжелых крейсеров. Корабль получил множество попаданий. Многие помещения корабля были затоплены, и его скорость снизился до 11 уз. После очередного попадания тяжелого снаряда он лишился хода и стал беспомощной мишенью. Сократив дистанцию до десяти кабельтовых, японские крейсера добили корабль. Он опрокинулся и затонул с большей частью команды.

Основную помощь авианосцам северной группы оказали самолеты двух других групп. Они, помимо организации атак своих самолетов, обслуживали и самолеты северной группы. Шесть самолетов с авианосца «Киткен Бей» удачно атаковали тяжелый крейсер «Могами». В течение одной минуты он получил девять попаданий 250-кг бомбами и получил тяжелые повреждения. Корабль потерял ход и горел. После снятия экипажа он был потоплен торпедой эсминца «Акэбоно». Четыре самолета с авианосца «Натома Бей» атаковали тяжелый крейсер «Судзуя» и добились двух попаданий торпед. Тяжело поврежденный крейсер лишился хода и был добит после снятия команды своим эсминцем «Оки-нами». Такая же судьба была еще у одного крейсера — «Тикума». После полученных тяжелых повреждений его добил эсминец «Новакэ». (Практика добивания своих тяжело поврежденных кораблей была характерна для японцев и для американцев, когда корабль терял ход, особенно если это происходило в зоне, контролируемой противником.)

Несмотря на потери крейсеров, японцы продолжали наседать на отходившие авианосцы. Их тяжелые крейсера вышли на левый траверз авианосцев и сократили дистанцию до 50 кабельтовых. Казалось, полное уничтожение северной, а затем и средней групп авианосцев — дело ближайших минут. С кормового курса приблизились японские линкоры. Попадание одного-двух тяжелых снарядов 356 — 457-мм калибра было достаточно, чтобы утопить эскортный авианосец, но тут произошло нечто непонятное для американцев — японские корабли прекратили стрельбу и вышли из боя.

Решение, принятое адмиралом Курита прекратить атаку против заведомо более слабого противника, кажется трудно объяснимым. Впоследствии историки уделили этому много внимания. (Легко судить поступки адмирала Курита спустя некоторое время и обладая всей информацией.) Суждения историков «post factum» о неумении Курита командовать не очень дорого стоят. Разумеется, он проиграл сражение. Еще до начала основной операции он лишился двух тяжелых крейсеров, а затем и линкора «Мусаси». Атаковав эскортные авианосцы и потопив один и три эскортных корабля, он потерял еще три тяжелых крейсера. Что и говорить — баланс явно не в пользу японцев. Однако попытаемся найти некоторые объяснения его поступку — все-таки Курита не был дилетантом.

Во-первых, Курита не знал, с какими авианосцами он имеет дело, и принимал их за корабли ОС-38. Он мог с полным правом предполагать, что американские линкоры находятся рядом. Потери трех тяжелых крейсеров и повреждения других кораблей смелыми атаками американских самолетов также произвели «должное впечатление». Он с полным основанием мог опасаться дальнейших потерь вплоть до полного уничтожения всего соединения. И он отступил. Однако несмотря на все оправдания, Курита совершил ошибку, и жертва авианосцев Озава в бою у мыса Энганьо была напрасной.

Этот бой (у мыса Энганьо) был последним в серии боев в Филиппинском сражении. Обнаружив соединение японских авианосцев под командой адмирала Озава, американское соединение ОС-38 бросило охранять пролив Сан-Бернардино и направилось на север. Неизвестно, что заставило адмирала Митшера направить навстречу более слабого соединения японцев все ОС-38, то ли недостаток информации, то ли желание легкой победы над более слабым противником (по этому поводу есть разные мнения). Понятно одно, что нахождение на фланге мощного авианосца соединения (четыре авианосца, два линкора-авианосца плюс корабли прикрытия) нельзя было оставить без внимания. Разумеется, Митшер не знал о том, что на авианосцах почти не было самолетов (всего 116, из них — 80 истребителей). В то время не без основания сложилось мнение, что адмирал, упустивший возможность нанести мощный удар по неприятельским авианосцам, поступил по меньшей мере глупо.

Несколько ранее, когда ОС-38 наносило удар по кораблям адмирала Курита в море Сибуян, адмирал Озава пошел на юг и нарушил радиомолчание с тем, чтобы отвлечь американские корабли на себя. Он должен был служить приманкой, и это ему удалось. Американские авианосцы и линкоры всей гурьбой устремились на север, что и надо было Озава. Подняв в воздух свои немногочисленные самолеты, он направил их на находящиеся недалеко авианосцы третьей оперативной группы из состава ОС-38. Он не знал о результатах атаки, так как после нанесения удара японские самолеты должны были совершить посадку на Филиппинах. Ответного удара американцев не последовало. Озава решил, что приманка «не сработала», и приказал повернуть на север. Однако из Токио пришел приказ продолжать выполнение задания: «С верой в божественное проведение, атаковать всеми силами». Корабли снова повернули на юг.

О нахождении авианосцев Озава стало известно американцам. «Японские авианосцы, находившиеся к северу от нас, были нашей добычей. Они были достаточно близко, так что не смогли бы уйти», — заявил позже адмирал Шерман, командующий 3-й оперативной группой. Американское соединение взяло курс на северо-восток, выдвинув вперед линкоры, чтобы через их голову наносить удары по авианосцам. Линкорам отводилась роль «чистильщиков», добивавших поврежденные авиацией японские корабли. Это соединение, помимо шести быстроходных линкоров, включало два тяжелых, пять легких крейсеров и восемнадцать эсминцев. Через полтора часа после начала погони с американских авианосцев стартовало 190 самолетов. Японцы могли противопоставить не более 20. Преодолев их слабое сопротивление, многочисленные бомбардировщики и торпедоносцы (130 самолетов) накинулись на японские корабли.

Первой жертвой стал легкий авианосец «Читосэ». Он получил не менее восьми бомб и двух торпед. Скорость его упала, и он получил значительный крен на левый борт. Повторная атака его прикончила — он взорвался и затонул. Повреждения получили еще два авианосца. «Чиода», получивший несколько бомб, потерял ход. «Дзуйкаку» сохранил способность двигаться, хотя и был сильно поврежден в результате попаданий трех бомб и одной торпеды.

Все складывалось как нельзя лучше для американцев, но в 8 час 25 мин Хэлси получил отчаянную радиограмму о том, что эскортные авианосцы атакованы и ведут тяжелый бой с японскими линкорами и крейсерами. Соединение 38 слишком далеко ушло на север. Единственно, чем Хэлси мог оказать помощь эскортным авианосцам, так это направить первую оперативную группу адмирала Маккеина — она находилась дальше всех к югу и ближе других к заливу Лейте. Но и ее самолеты могли достичь японских линкоров и крейсеров только через три с половиной часа. Посылать линкоры из состава ОС-38 вообще не имело смысла — они прибыли бы на место боя в заливе Лейте только на следующий день и могли оказаться, что называется, «между двух стульев». В конечном итоге Хэлси разделил свое соединение и часть его отправил на юг, а с остальными кораблями продолжал преследовать отходившие на север японские корабли.

Вторая волна из 160 самолетов докончила разгром японских авианосцев. «Дзуйкаку» получил нескольких бомб и торпед и затонул. Следом за ним пошел на дно и «Дзуйхо». Авианосец «Чиода», стоявший без хода, был обнаружен тяжелыми крейсерами «Уичита» и «Нью-Орлеанс». Обстрелянный с дистанции 10 миль, последний авианосец Озава вспыхнул от носа до кормы. Его хотели добить торпедами, но не успели — авианосец медленно повалился на левый борт и затонул. Остальные корабли соединения Озава уцелели. Линкоры «Исэ» и «Хьюга», три легких крейсера и восемь эсминцев сумели оторваться от американцев и уйти. Посланное в погоню соединение крейсеров адмирала Дюбоуза сумело настигнуть только эсминец «Терудзуки». Общими усилиями крейсеров «Санта Фе», «Уичита», «Мобайл» и других эсминец был потоплен. Это был последний погибший в том кровопролитном сражении корабль.

Бой у Филиппинских островов был последним значительным боем в тихоокеанской компании. Если определить одной фразой действия японского флота, то этот бой был жестом отчаяния, фактически агонией флота. Действия американского флота, несмотря на убедительную победу, с тактической стороны не всегда можно назвать оптимальными (достаточно вспомнить оставление без контроля пролива Сан-Бернардино). Иногда создается впечатление, что американцы предпочитали сложным тактическим решениям действия, что называется, «навалом». Впрочем, их можно понять. Их количественное и качественное превосходство было очевидным Война шла к концу, и беречь корабли и самолеты уже не имело смысла — достаточно достигнуть численного перевеса, и победа будет «в кармане».

 

Последние операции на Тихом океане

 Последний значительный бой тихоокеанской компании закончился, но боевые действия продолжались, продолжалась и гибель кораблей. Весной 1945 года японское командование направило на помощь острову Окинава соединение из линкора «Ямато», легкого крейсера «Яхаги» и восьми эсминцев. 6 апреля 1945 года это соединение было обнаружено и атаковано палубной авиацией. 280 самолетов в течение короткого времени отправили эти корабли на дно. Уцелело только четыре эсминца. Это была последняя операция палубной авиации против японских кораблей в море. В дальнейшем японцы теряли свои крупные корабли только от действий подводных лодок. Единственным исключением была гибель тяжелого крейсера «Хигуро» в бою с английскими эсминцами у Пинанга. 25 ноября 1944 года в результате последовательных атак подводных лодок «Гитарро», «Рейтон» и «Рей» крейсер «Кумано» получил несколько торпед и затонул.

Несколькими днями раньше линкор «Конго» был потоплен подводной лодкой «Силайэн».

17 ноября подводная лодка «Спейдфиш» отправила на дно авианосец «Синё».

В том же месяце подводная лодка «Арчерфиш» потопила авианосец «Синано». Это был самый большой корабль, потопленный подводной лодкой за всю войну. После поражения у Мидуэя японцы стали перестраивать некоторые авиатранспорты и корабли-базы подводных лодок в авианосцы. В авианосец перестроили и третий линкор типа «Ямато». Однако в боевых действиях он участия принять не успел и погиб в первом походе из Токийского залива во Внутреннее Японское море.

В декабре подводная лодка «Редфиш» потопила авианосец «Унрю» вместе с катерами-снарядами, которыми должны были управлять смертники.

4 апреля 1945 года совместными усилиями подводных лодок «Чарр» и «Гэбилан» был потоплен легкий крейсер «Исудзу». Это был девятый и последний из легких крейсеров Японии, потопленный подводной лодкой.

На потери своих кораблей японские подводные лодки в конце войны смогли ответить только одной удачной атакой. 29 июля 1945 года подводная лодка И-58 атаковала и потопила американский тяжелый крейсер «Индианаполис».

Значительные успехи подводных лодок США на заключительном этапе войны наглядно показали конкурентоспособность этого вида оружия. Вообще, если сравнивать затраты и потери с успехами, американские подводные лодки оказались самым «выгодным» видом оружия.

На заключительном этапе войны американские корабли столкнулись с новым «изобретением» японцев — летчиками-смертниками «камикадзе». Впервые американские корабли встретились с ними еще во время Филиппинской операции. В дальнейшем деятельность пилотов-смертников приобрела массовый характер. Основной целью смертников были авианосцы и эсминцы радиолокационного дозора. Американские корабли несли от них значительные потери, особенно во время операций у Окинавы и Иводзимы. Не избежали атак и крейсера. В этих операциях они использовались в качестве кораблей артиллерийской поддержки. Во время операции в заливе Лейте первыми пострадали от атак «камикадзе» крейсера «Сент Луис» и «Монпелье». В первый врезалось два самолета, во второй — пять. Оба корабля получили тяжелые повреждения. Несколько позже, 9 января 1945 года, тяжелые повреждения от ударов «камикадзе» получили крейсера «Колумбия» и «Австралия».

Разумеется, кроме крейсеров от ударов «камикадзе» страдали и другие корабли. В свое время ими были повреждены линкоры «Мэриленд», «Нью-Мексико», «Миссисипи» и «Невада». Однако из крупных кораблей японцам удалось потопить только эскортный авианосец «Бисмарк Си» у Иводзимы. Тогда же авианосец «Сара-тога» отделался тяжелыми повреждениями. Всего «камикадзе» за время операции только против острова Окинава потопили 26 и повредили 164 корабля и судна. Особенно пострадали от их ударов эсминцы — тринадцать кораблей потоплено и четыре повреждено настолько, что их восстанавливать не имело смысла.

В заключение необходимо сказать несколько слов о налетах американской авиации на базу в Курэ. За три мощных налета 19 марта, 24 и 28 июля 1945 года в базе было потоплено и серьезно повреждено три линкора — «Исэ», «Хьюга» и «Харуна», авианосцы «Амати», «Кацураги» и «Рюхо» и три крейсера Крейсер «Тонэ» 24 и 28 июля получил тяжелые повреждения от шести попаданий бомбами. Он не затонул только потому, что вовремя был приткнут к мели.

Крейсер «Аоба» в эти же дни получил девять прямых попаданий бомбами и множество близких разрывов. Корабль получил тяжелые повреждения, сел на грунт, а его корма отломилась. Легкий крейсер «Ойодо» получил восемь попаданий бомбами и опрокинулся.

Кроме этих крейсеров были потоплены и два старых корабля, повоевавших еще в Русско-японской войне. «Иватэ» и «Идзумо» не получили прямых попаданий, но несколько близких разрывов бомб смогли отправить на дно эти старые корабли.

Наконец война подошла к концу. 21 июня была взята Окинава. На очереди стояла сама метрополия. К счастью, война кончилась раньше, и не пришлось штурмовать японские острова. Нельзя даже приблизительно оценить возможные потери японцев, американцев, да и наших соотечественников, если бы война была перенесена на Хонсю, Хоккайдо и другие острова. Неизвестно, сколько бы тысяч, а то и миллионов жизней стоила бы эта, к счастью несостоявшаяся операция. Если взятие небольшого острова Окинава стоила японцам 130 тыс. жизней, во что бы обошлось взятие Хонсю?! Сколько бы жизней унесли бомбардировки, если одна мартовская бомбардировка 1945 года Токио стоила 83 793 жизней. Но война, к счастью, как и все на свете, имеет конец. Кончилась и Вторая мировая.

2 сентября в Токийском заливе на борту линкора «Миссури» министром иностранных дел Японии от имени императора Хирохито, правительства и Генерального штаба был подписан акт о капитуляции. Под ним поставили свои подписи и победители: представители Китая, США, Англии, Австралии, Канады, Новой Зеландии, Голландии, Франции и Советского Союза.

Япония лишилась многого, в том числе и флота. Из всех многочисленных ее крейсеров (книга все-таки о них) уцелел только один — легкий крейсер «Сакава». Он был использован американцами у атолла Бикини в качестве мишени при испытании атомной бомбы и затоплен 2 июля 1946 года. Война закончилась, но «para bellum» — как девиз, никто не отменил, и человечество, несмотря на все жертвы, так и не поумнело.

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В предисловии, рассказывая о кораблях крейсерского назначения, мы остановились на том моменте, когда на смену крейсерам с артиллерийским вооружением пришли другие, преимущественно с ракетным вооружением разного назначения. Этому перевооружению способствовали два основных момента. Первый момент определялся техническим прогрессом и появлением новых средств нападения и зашиты, в результате чего многие старые средства ведения войны потеряли свое значение. Технический прогресс в этом отношении затронул и крейсера, отняв у них в первую очередь функции разведчиков. Вначале, еще в ходе мировой войны, в этом плане крейсера потеснили авиация и подводные лодки. С появлением военных спутников крейсера как разведчики при соединении надводных кораблей окончательно утратили свое назначение.

Новый расклад сил и изменение политической обстановки в мире после мировой войны лишил крейсера и другой важной функции — действий на коммуникациях противника и истребления торгового судоходства Практически утратились функции и охраны собственных транспортов.

После Второй мировой войны мир разделился на два лагеря. С одной стороны — НАТО и США, с другой — СССР и его союзники. Военное столкновение между этими потенциальными противниками, вдобавок обладающими ядерным оружием, вряд ли дошло бы до войны с торговым судоходством

Какие же функции остались у крейсеров? Соединения ударных авианосцев, одного из основных носителей ядерного оружия, требовали зашиты от авиации и подводных лодок (Мировая война убедительно показала роль этих видов вооружения.) Поэтому для обеспечения охраны авианесущих кораблей были использованы крейсера, способные нести на своих палубах достаточно сильные средства ПЮ и ПЛО. Часть артиллерийских крейсеров для этих целей были перевооружены (о чем писалось выше), часть ликвидирована или распродана в другие страны. Собственно, продавали свои крейсера только Англия и США (если не считать советского крейсера «Орджоникидзе», проданного в Индонезию). К 1960 году в английском флоте осталось всего 21 легкий крейсер. Из них после войны вошли в строй только четыре корабля: три новых типа «Тайгер» и один старого проекта — «Сьюперб». Из кораблей, построенных до войны, к этому моменту сохранились только «Ливерпуль» и «Белфаст». Последний сохраняется как памятник и до сих пор стоит на Темзе напротив Тауэра. Что касается тяжелых крейсеров с 203-мм артиллерией, то они все были отправлены на слом

Часть своих легких крейсеров англичане пристроили в своих доминионах. В Австралии остался «Хобарт». Индия получила два крейсера, в том числе «Линдер», весьма старый, постройки 1933 года. Канада получила два легких крейсера типа «Онтарио». Новая Зеландия — два легких крейсера ПЮ типа «Дидо». Такой же крейсер получил и Пакистан. Несколько позже Англия продала два легких крейсера типа «Бермуда» в Перу.

В промежуток между 1960 и 1970 годами англичане практически ликвидировали свои крейсера, оставив в строю только три типа «Тайгер». Позже они были переоборудованы в крейсера-вертолетоносцы. Столь быстрому уничтожению крейсерского флота способствовал развал Британской империи, а содержать большой и уже практически ненужный крейсерский флот стало накладно.

В отличие от Англии США не спешили ликвидировать свои крейсера, продолжая строить их и после войны. В основном это были корабли старых проектов, разработанных еще во время войны. В период с 1945 по 19 50 год было построено несколько тяжелых крейсеров типов «Лос Анжелос», «Де Мойн» и «Орегон Сити» и легких типов «Вустер», «Кливленд», «Фарго» и «Джуно».

Крейсера довоенной постройки к 1950 году были выведены из состава флота, а часть легких крейсеров типа «Бруклин» были проданы Аргентине, Бразилии и Чили. Однако время и технический прогресс брали свое, и США сокращали число крейсеров с артиллерийским вооружением. К 1970 году в строю осталось только три тяжелых крейсера типа «Сайлем»,два типа «Орегон Сити» и десять типа «Балтимор». Число легких крейсеров было сокращено еще больше. К этому времени в строю остались два крейсера типа «Вустер», один типа «Фарго» и пять типа «Кливленд». Крейсера ПЮ типа «Джуно» были ликвидированы. Часть тяжелых и легких крейсеров были модернизированы и перевооружены в крейсера УРО (управляемого ракетного оружия).

К 1970 году в составе флота США таких кораблей было одиннадцать единиц. Однако решить проблему охраны ударных соединений авианосцев они качественно решить не могли, и США приступили к строительству атомных крейсеров УРО. Первым из них стал крейсер «Лонг Бич». Возникает вопрос — почему США так долго сохраняли в строю множество крейсеров с артиллерийским вооружением. Ответ на это можно найти в книге И.М. Капитанца, адмирала флота СССР «Флот в войнах шестого поколения» (М: Вече, 2003). Принимая на себя функции «мирового жандарма», США постоянно ввязывались в различные международные конфликты, в большинстве которых и были зачинщиками.

Во второй половине двадцатого века и начале двадцать первого США прибегали к агрессии 215 раз. Из них в 117 случаях они использовали свой флот. Во многих случаях были использованы и крейсера, как с артиллерийским, так и с ракетным вооружением. Имея каждый раз значительное преимущество в силах, американские корабли спокойно обстреливали побережье, не подвергая себя особой опасности. Так было и в Корее, и во Вьетнаме, и в более поздних конфликтах. Поскольку в этих операциях крейсера использовались в качестве плавучих батарей и транспортных средств, то рассматривать их малопочетную деятельность не будем. (Об этом можно прочитать в уже упомянутой книге И.М. Капитанца.)

Сохраняя господство в океане, США делают ставку на ударные соединения атомных авианосцев (в том числе). Поскольку средства ПВО и ПЛО этих кораблей ограничены, а наличие большой массы вооружений делает их весьма уязвимыми, то возникла необходимость создания специального класса атомных крейсеров ПВО и ПЛО, способных обеспечить оборону авианосцев. При этом автономность этих кораблей должна быть соизмеримой с охраняемыми кораблями. В период с 1961 по 1980 год в состав флота были введены девять атомных крейсеров. Эти корабли имеют водоизмещение от 8600 до 17 000 т и обладают значительной автономностью и скоростью порядка 30 уз. В состав их вооружения входит противокорабельный ракетный комплекс (ПКРК) «Гарпун», зенитные ракетные комплексы разных типов (ЗРК) и противолодочные ракетные комплексы (ПАРК) типа «АСРОК». Артиллерия этих кораблей незначительна и включает одно-два универсальных орудия калибра в 127 мм Наиболее совершенными являются четыре крейсера типа «Вирджиния».

Наряду с атомными крейсерами в строю флота США продолжают оставаться и крейсера с газотурбинными и паротурбинными энергетическими установками. Таких кораблей в составе флота США насчитывается более двух десятков. Наиболее совершенными являются крейсера типа «Тикондерога» постройки 1983 — 1987 годов водоизмещением около 10 000 т (семь единиц). Их вооружение такое же, как и на атомных крейсерах. Некоторую часть функций крейсеров по охране авианосцев взяли на себя фрегаты. Этот класс кораблей возник во время Второй мировой войны и представлял из себя небольшие сторожевые корабли, приспособленные для конвоирования транспортов. В дальнейшем их водоизмещение и мощность вооружения возросли и стали соизмеримыми с параметрами крейсеров. Упомянутые выше атомные крейсера типа «Вирджиния», «Калифорния» и др. относят в справочниках то к крейсерам, то к фрегатам

Кроме упомянутых государств к 1960 году крейсера сохранились еще в ряде стран. Из числа европейских государств они входили в состав флотов Италии, Франции, Испании, Голландии и Швеции (о крейсерах СССР будет сказано ниже).

После Второй мировой войны флот Италии достался союзникам. Впоследствии они возвратили ей часть кораблей, крейсеров в том числе. В 1960 году в состав флота входили два легких крейсера типа «Гарибальди», крейсер «Монтекукколи» и два малых крейсера типа «Сан Марко», к этому времени «разжалованные» в эскадренные миноносцы. Все эти корабли имели ствольную артиллерию. Десять лет спустя, из них остался в строю только модернизированный «Гарибальди». Крейсер стал кораблем УРО и перешел в класс кораблей ПВО. Кроме того, он имел четыре шахты для запуска баллистических ракет типа «Поларис», то есть стал плавучей стартовой установкой. За период с 1960 по 1970 год в строй были введены два крейсера ПЛО и ПВО — «Витторио Венето» и «Андреа Дориа».

В составе флота Франции, понесшей большие потери во время войны, к 1960 году в строю осталось только два легких крейсера типа «Глуар» и старый учебный «Жанна д'Арк». Кроме них были построены два крейсера ПВО типа «Кольбер». К1970 году крейсер «Кольбер» был переоборудован в крейсер УРО, а «Де Грасе» стал штабным кораблем. В составе флота находился также крейсер-вертолетоносец «Жанна д'Арк» постройки 1964 года.

В составе флота Швеции было два легких крейсера типа «Тре Крунур» и один ПВО «Готланд». Эти корабли имели ствольное артиллерийское вооружение и к 1970 году выведены из состава флота и отправлены на слом.

В голландском флоте к 1960 году были построены два новых легких крейсера типа «Де Рейтер». К 1970 году они были переоборудованы в крейсера ПВО. На них установили ЗУР «Терьер», а главный калибр (152 мм) стал универсальным, способным стрелять по воздушным целям.

Значительные крейсерские силы к 1960 году сохранились в составе флота Испании. Они включали пять старых крейсеров постройки 1924 — 1936 годов. Среди прочих в составе флота состоял последний в европейских флотах тяжелый крейсер с 203-мм пушками — «Канариас». Четыре легких крейсера к 1970 году были ликвидированы, но этот старый корабль постройки 1936 года продолжал еще нести свою службу.

Если не считать карательных вояжей американских кораблей, то судьба крейсеров во второй половине двадцатого века сложилась довольно мирной, и они спокойно дожили до списания и отправки на корабельные кладбища. Однако был один вооруженный конфликт, где крейсерам удалось повоевать. Имеется в виду так называемый Фолклендский кризис

В середине 70-х годов обнаружилось, что шельф Фолклендских островов богат нефтью. До этого момента ни Англия (формально владеющая архипелагом), ни Аргентина особенно не интересовались этим забытым Богом и людьми местом. Нефть — другое дело, и Аргентина направила свои корабли, чтобы заявить свое право на незаконно отнятую у нее территорию. Соединение было довольно значительным и включало авианосец, несколько фрегатов и эсминцев УРО, крейсер, десантные корабли и транспорты. 2 апреля 1982 года морской и воздушный десанты высадились и после 3-часового боя с англичанами захватили архипелаг. Английский гарнизон сложил оружие.

Через три дня Англия направила свои корабли в южную Атлантику. Несмотря на увещевания ООН, обе стороны решили стоять до конца. Английское соединение было весьма мощным и включало даже атомные подводные лодки. На кораблях имелось ядерное оружие. Ядром соединения являлись авианосцы «Гермес» и «Инвисибл». Их охраняло множество эсминцев и сторожевых кораблей. (В разных странах существует определенное разногласие относительно их классификации. Так, в английском флоте эсминцы УРО типа «Бристоль» являются довольно крупными кораблями, имеющими полное водоизмещение более 6700 т, что делает их соизмеримыми по размерам с крейсерами мировой войны.)

Кроме эсминцев в охранении авианосцев находилась и многоцелевая атомная подводная лодка «Конкверрор». Она-то и обнаружила аргентинский легкий крейсер «Генерал Бельграно», бывший американский легкий крейсер «Феникс» (типа «Бруклин»). Аргентинцы лодку не обнаружили, и она спокойно двумя торпедами отправила на дно старый крейсер, показав тем самым, что время кораблей этого класса ушло в прошлое. Впрочем, аргентинцы не остались в долгу. 4 мая группа аргентинских самолетов, два из которых несли противокорабельные ракеты «Экзосет», атаковала два английских корабля — «Бристоль» и «Плимут».

Радиолокационная головка самонаведения одной из ракет на дистанции в 12 км захватила эсминец «Шеффилд» (его поисковая РЛС в тот момент не работала). Ракету обнаружили только за несколько секунд до попадания. Разумеется, было уже поздно, и корабль с пробитым бортом через пять часов был оставлен экипажем «Плимут» вовремя обнаружил другую ракету и сумел отвести ее с помощью пассивных дипольных отражателей, по которым она и сработала. Несмотря на ряд неудач, аргентинские летчики сумели потопить пять и серьезно повредить около десяти кораблей, в том числе и оба авианосца. Однако с помощью США и других партнеров по НАТО и имея значительное преимущество в силах, англичане остались победителями. Этот конфликт еще раз убедительно показал, насколько уязвимы стали даже современные надводные корабли для ракет самолетов и торпед подводных лодок.

Советский Союз, закончив войну, имел в своем составе только шесть приличных крейсеров типа «Киров». Обстановка в мире после известной речи Черчилля и начала холодной войны была весьма напряженной. Новый потенциальный противник, США и их союзники, обладали огромным флотом, по сравнению с которым советский флот выглядел незначительным. И СССР кинулся догонять бывших союзников, приступив к крупносерийной постройке кораблей, в том числе и крейсеров. Первыми вошли в строй заложенные перед войной, но недостроенные крейсера проекта 68-К. Это был несколько улучшенный вариант «Кирова», однако их артиллерия была иной. Вместо девяти 180-мм они имели двенадцать 152-мм пушек. Следом за ними в период с 1952 по 1955 год в строй вошли 14 крейсеров проекта 68-бис (еще 7 не было достроено). Они имели такое же вооружение, как и корабли предыдущего проекта. Это были неплохие корабли, одно жаль — они появились на 10 лет позже и морально устарели. Поэтому и не были достроены последние семь кораблей. Впоследствии некоторые из них были довооружены зенитными ракетами («Дзержинский», «Жданов» и «Адмирал Сенявин»).

Со временем к концу 80-х годов все они были выведены из состава флота. Один из них — «Орджоникидзе» — был продан в 1962 году в Индонезию, где прослужил до 1972 года под именем «Ириан». Служба этих кораблей, помимо плановых учений, проходила в бесконечных дружеских визитах, и крейсера превратились в прогулочные яхты для высокого начальства, впрочем, весьма дорогостоящие.

Некоторым из них («Дзержинский», «Кутузов» и «Мурманск») пришлось побывать в зонах боевых действий и оказывать помощь вооруженным силам Египта и Сирии в 1968 — 1973 годах.

В 1951 году были заложены два громадных тяжелых крейсера типа «Сталинград» водоизмещением по 43 000 т. Сталин имел некоторую слабость к тяжелым крейсерам, впрочем, в 40-е годы весьма обоснованную. После его смерти строительство этих уже морально устаревших кораблей было остановлено.

Наконец, в 1960 году были заложены четыре вполне современных крейсера типа «Грозный» с сильным ракетным вооружением. Эти относительно небольшие корабли (водоизмещение полное — 5350 т) имели восемь пусковых установок противокорабельных ракет (ПУ ПКРК), две ПУ ЗРК и четыре 76-мм автомата. Крейсера этого типа довольно долго находились в составе флота. Дольше всех служил крейсер «Адмирал Головко».

В 1962 году был заложен крейсер нового типа «Москва», а в 1965 году его аналог — «Ленинград». Ранее корабли подобного типа в СССР не строились, да и в составе флотов других стран таких не было. Эти корабли совмещали в себе функции крейсера и вертолетоносца. Ракетное вооружение корабля состояло из комплексов ПВО и ПЛО, и крейсер мог нести 14 вертолетов. Нечто подобное было только во французском флоте («Жанна д'Арк»), а в американском подобные функции выполняли либо старые авианосцы, либо десантные вертолетоносцы. Крейсер «Москва» до сих пор состоит в составе флота.

В 1976 — 1979 годы были заложены шесть ракетных крейсеров типа «Слава». Достроены и вошли в состав флота только три единицы. Остальные в связи со сложностью финансирования после развала Союза не достраивались. Эти корабли водоизмещением более 11 000 т имеют приличную автономность — 8000 миль и скорость — 32,5 уз. Их вооружение составляет шестнадцать ПКРК «Базальт», восемь ПУ ЗРК «Форт», четыре ПУ ЗРК «Оса», два 130-мм универсальных орудия, торпедные аппараты, бомбометы и вертолет. Эти корабли до сих пор состоят в составе флота.

В период с 1974 по 1986 год были заложены четыре атомных крейсера типа «Петр Первый». Водоизмещение этих кораблей превышает 25 000 т, скорость — 32 уз. Их вооружение состоит из 20 ПУ ПКРК «Гранит», одной ПУ ПКРК «Метель», 24 ПУ ЗРК «Форт», четырех 130-мм универсальных орудий, торпедных аппаратов, бомбометов и двух вертолетов. Корабли до сих пор состоят в составе флотов.

Дальнейший путь строительства советского флота шел по пути создания сильных авианесущих кораблей. В 1972 — 1973 годах были заложены три авианесущих крейсера типа «Киев». Эти корабли строились как носители самолетов вертикального взлета. Помимо авиагрупп они имели сильное ракетное вооружение из восьми ПУ ПКРК и четырех ПУ ЗРК. Ствольная артиллерия была представлена четырьмя 76-мм и сорока восемью 30-мм автоматами. 16 самолетов Як-38 и 18 вертолетов Ка-27 должны были составить авиагруппу. Однако самолеты Як-38 и более поздние Як-41 оказались малоудачными из-за слишком малого радиуса действия. Эти самолеты потребляли большую часть топлива во время взлета и посадки и, как перехватчики и ударные самолеты не годились, так как их радиус действия был соизмерим с дальностью уверенной стрельбы противокорабельной ракеты. В 90-е годы эти корабли пошли на слом.

Авианесущий крейсер «Адмирал Горшков» стал развитием предыдущей серии. Он имеет более совершенное электронное и ракетное вооружение и до сих пор находится в строю. Наконец, последний заложенный в советское время крейсер «Адмирал Кузнецов» является скорее авианосцем, чем крейсером Появление корабля такого типа как нельзя лучше подчеркивает динамику развития кораблей крейсерского класса. Он и по внешнему виду выглядит авианосцем Единственным видимым отличием является его нос с трамплином, поскольку катапульт для запуска самолетов корабль не имеет. Корабль может нести 24 самолета и 42 вертолета. Помимо авиагруппы он располагает значительным ракетным вооружением, состоящим из двенадцати ПУ ПКРК «Гранит», двадцати четырех ПУ ЗРК «Кинжал», восьми ПУ «Кортик» и тридцати шести 30-мм автоматов.

Рассматривая и сравнивая вооружение советских крейсеров, невольно приходишь к выводу, что эти корабли, несмотря на значительное вооружение ПКРК, являются все-таки скорее кораблями обороны, чем нападения. Их основная функция (исключая, может, корабли типа «Петр Первый» и «Адмирал Кузнецов») состоит в создании ПВО и ПЛО. В этом отношении к ним приближается еще один класс кораблей советского флота. В иностранных флотах такие корабли именуются фрегатами, а в советском и российском флотах они получили название больших противолодочных кораблей (БПК). Действительно, по своему вооружению, состоящему из ПУ ЗУР и ПЛУР, они являются не чем иным, как большими по размерам сторожевыми кораблями. Их водоизмещение приближается к водоизмещению крейсеров мировой войны и составляет (полное) от 4300 до 8500 т. С начала 60-х годов и до конца 80-х было построено множество кораблей этого класса. БПК типа «Комсомолец Украины» — 20 единиц, типа «Надежный» — 5, типа «Адмирал Зозуля» — 4, типа «Кронштадт» — 10, типа «Николаев» — 7 и типа «Удалой» — 12 единиц.

Последним из кораблей этого класса «Адмирал Чабаненко» был спущен на воду в 1994 году. В настоящий момент большинство БПК выведены из состава флота и отправлены на слом. Четыре проданы в Индию и вошли в состав ее флота. На конец прошлого века в строю и резерве осталось 20 единиц. Теперь уже, наверное, меньше.

В конце двадцатого века кончилась история линейных кораблей. Затем кончилась и служба их соплавателей — крейсеров. Линкоры ушли в прошлое. Крейсеры переродились в корабли ПВО и ПЛО, стали сторожевыми кораблями, окончательно утратив свои крейсерские функции. Их долгий путь от легких либурн и до атомных гигантов практически закончился. Однако понятие «крейсер» не исчезло. Теперь оно от надводных кораблей перешло к подводным. Многоцелевые и ракетные атомные подводные лодки все чаще именуют крейсерами. К ним перешла и основная функция кораблей крейсерского назначения — действовать на коммуникациях. Так что именование подводных атомных лодок крейсерами справедливо, и носят они его по праву.

Какие они, эти подводные крейсера, — тема уже другой книги.

 

Иллюстрации

Броненосный крейсер 1-го ранга «Адмирал Корнилов» во время постройки в Сен-Назере в Бретани. Художник Н.Н. Гриценко

Японский крейсер типа «Мацусима»

Японский крейсер «Такачихо»

Сражение на Желтом море. Японские гравюры XIX в.

Американские корабли в Манильском сражении. Неизвестный художник

Свинья, спасенная с испанского броненосца «Кристобаль Колон» на американском крейсере «Айова»

Гибель японского крейсера «Читозо» »время ночной атаки Порт-Артура с 26 на 27 января 1907 г. Российский пропагандистский плакат

Крейсер «Олег»

Броненосный крейсер «Россия»

Гибель броненосного крейсера «Блюхер» в бою при Доггер-банке

Британский линейный крейсер «Лайон» в Ютландском бою

Французский броненосный крейсер «Эрнст Ренан»

Французский броненосный крейсер «Жанна д'Арк»

Российский крейсер «Память "Меркурия"»

Российский крейсер «Кагул»

Советский крейсер «Красный Кавказ»

Советский крейсер «Киров»

Французский линейный крейсер «Дюнкерк» под огнем британской артиллерии в Мерс-эль-Кебире

Немецкий легкий крейсер «Эмден»

Голландский крейсер «Де Рюйтер» в Яванском море

Японский тяжелый крейсер «Нати» в Яванском море

Японский тяжелый крейсер «Хагуро» в Яванском море

Немецкий легкий крейсер «Кёльн»

Немецкий тяжелый крейсер «Адмирал Хиппер»

Британский крейсер «Сидней»

Американский тяжёлый крейсер «Сан-Франциско»

Адмирал Того на мостике броненосца «Микаса» перед Цусимским сражением 27 мая 1905 г.

Подписание капитуляции Японии на борту американского линкора «Миссури» 2 сентября 1945 г.