«Народное название „венеты“ с точки зрения исторической науки может обозначать лишь носителей Культуры полей погребальных урн»

Г. Девото1

Начало расселения людей в Центральной Европе относится к позднему каменному веку, примерно за три тысячелетия до нашей эры. Это произошло в результате возникновения земледелия и разведения домашних животных и явилось в жизни доисторических людей переломным моментом как в смысле развития хозяйства и быта, так и в смысле их общественной организации. Существование в сообществе порождает новые формы культурной жизни, большое распространение получает изготовление посуды из обожженной глины и, как следствие, происходит заметное развитие домашнего хозяйства. Гончарное ремесло развивается стремительно, от простейших к самым сложным формам, что позволяет археологам назвать данную степень развития человеческой цивилизации термином «керамика».

Приблизительно за два тысячелетия до н. э. в Центральной Европе появляется медь, что в позднем каменном веке не вносит в жизнь обитателя Центральной Европы заметных перемен.

Появление же бронзы за 1800 лет до н. э. можно считать эпохальным событием для всей Европы. Орудия труда и оружие из бронзы в сравнении с медными предметами гораздо прочнее. Наступает бронзовый век, который археологи называют также ранней металлургией и который продолжается примерно до 900-х гг. до н. э., когда на смену ему приходит ранний, а затем и поздний железный век.

Период бронзолитейной металлургии в Европе, и в особенности в Центральной Европе, — это время, когда из первобытных общин постепенно формируются отдельные племена, причем в условиях, диктуемых определенным географическим положением, плодородностью почв, пригодных под выпас или пашню, а также возможностью обмена с соседями изделиями собственного производства и т. д. Каждая общественная группа, как и возникшее из нее племя, развивает в своей среде обитания свою собственную культуру. Находки, сделанные в ходе археологических раскопок, дают весьма четкую картину и ясно рисуют культурный портрет того или иного племени: хозяйство, быт, орудия труда, оружие — то есть его образ жизни, его трудовые и боевые навыки.

Археология в силах, по крайней мере, до определенной степени, рассказать также о верованиях отдельных племен — на основании символики наскальных рисунков, орнамента, покрывающего посуду, украшения, и в особенности знаков на культовых предметах. Но особенно наглядно в ту эпоху отдельные племена и их культуры характеризуются способом захоронения и тем, какой вещевой инвентарь сопровождает погребение.

Каждое племя в своей среде обитания вырабатывает характерный для него способ речевого общения, из которого чаще всего развивается язык. Этот язык отличается от других тем сильнее, чем дальше отходит то или другое племя от общей культуры, чем своеобразнее его образ жизни в сравнении с прочими племенами и родами. Однако же языковеды полагают, что в Европе уже в позднем каменном веке существовали обширные языковые территории, при этом они в первую очередь уделяют внимание языковой группе индоевропейцев. Сами же археологи, говоря о происхождении языков доисторического населения Европы, ограничиваются в основном общими, весьма осторожно аргументированными суждениями:2

К 2000 году до н. э. культурные общности того времени еще нельзя называть древним праиндоевропейским племенем. Речь идет прежде всего об исходной ячейке, из которой постоянно возникают новые группы и сообщества. Как установлено, мощный импульс им сообщает культура воронковидных кубков, на смену которой в Центральной Европе приходит культура колоколовидных кубков.

С рубежа 1800 лет до н. э., в бронзовом веке, Среднюю Европу можно уже обозначить как ареал расселения индоевропейцев. В это время хотя и не происходит пока формирования отдельных индоевропейских племен, но уже наметились те направления, которые будут прослеживаться в дальнейшем. Это расхождения между отдельными культурами — Культурой курганов, Лужицкой культурой, Нордийской бронзой, Угро-юговосточноевропейской ранней металлургией, Греческой культурой могильных рвов. За этими культурами стоят сообщества, которые с трудом можно квалифицировать как отдельные, исторически оформившиеся народы, поскольку у них лишь наметились основные тенденции позднейшего развития (Р. Питтиони).

Относительно того, что такое культурная группа, племя или народ вообще, существуют весьма разнообразные точки зрения. Племя, как его понимают археологи, — некая культурная группа, основывающаяся на соответственно развитии общественной организации, — это, без сомнения, более позднее образование в сравнении с языковой общностью, — это племя, имеющее какой-либо единый язык. Поэтому языкознание относит зарождение индоевропейцев, а в Центральной Европе — венетов или, например, иллиров, — лишь к периоду Культуры ленточной керамики, примерно за 4000 лет до н. э. (Э. Рет, 1967). В любом случае, для нас очевидно, что возникновение индоевропейского языка и племени индоевропейцев как языковой общности отодвигается еще дальше в глубь истории, на целое тысячелетие назад.

 

Индоевропейцы

Довольно долго бытовало убеждение, что родиной индоевропейцев была Центральная Азия. Позднее считали, что эта общность формировалась вокруг своего ядра в Восточной, а также в Средней и Северной Европе. Дело в том, что на обширной территории между Рейном и Волгой уже в позднем каменном веке появляются группы людей, которые, как можно считать, были основоположниками индоевропейской общности: они обрабатывают поля, занимаются животноводством, разводят крупный рогатый скот, овец, свиней, коз, а также лошадей. Новейшие сведения о возникновении индоевропейцев, с учетом исторически подтвержденных связей, ограничивают ареал их возникновения либо Центральной Европой (Е. Крахе, П. Тьеме), либо Восточной Европой (Э. Вале, А.Е. Брюсов). Существует также мнение о «двойной прародине» индоевропейцев. Они могли из центра, расположенного на востоке, как единое племя перебраться на запад и уже оттуда расселиться в те местности, где ныне история обнаружила их следы.

С точки зрения археологии, период переселения индоевропейцев согласуется с периодом преобладания культуры боевых топоров (культура шнуровой керамики), т. е. с периодом неолита. Эти культуры принадлежат европеоидной расе3 и ограничиваются Восточной, Северной и Центральной Европой (приблизительно 1800 лет до н. э.).

В настоящее время, исходя из родства языков в Европе, мы можем делать выводы о том, что некогда индоевропейцы были единым племенем. Археологические находки того времени свидетельствуют лишь о существовании культурных групп, о которых не известно, в какой степени родства они находились между собой. Быстрое распространение на просторах Европы и Азии им обеспечивало использование лошадей и боевых колесниц. О них до нас дошли письменные свидетельства, обнаруженные в Месопотамии и относимые к 18 столетию до н. э. В 18 в. до н. э. индоевропейское племя гефитов образует в Анатолии свое царство, которое на рубеже 13 в. до н. э. было уничтожено другими индоевропейцами — фригийцами. Мощная волна переселения индоевропейцев арийского корня достигает в конце второго тысячелетия до нашей эры даже Индии.

Именно название арии (в современной версии — «арийцы»), вероятно, является первичным названием индоевропейцев. В древнеиндийском языке «агуа» означает представителя знати, что могло соответствовать общественному положению древнеарийских завоевателей по отношению к коренному индийскому населению. Само же происхождение слова, вероятно, связано с земледелием: лат. агаге, словен. orati — «пахать», что одновременно указывает на земледельческую культуру арийского племени.

В середине второго тысячелетия до н. э. на обширной территории расселения индоевропейцев, вероятно, уже сформировались две диалектные группы: западная, т. н. группа кентум (kentum), характерная произнесением «к» в определенных позициях (в настоящее время объединяет кельтские и германские языки), и группа сатем (satem), для которой в тех же самых позициях характерно появление звука «s» (в настоящее время она объединяет индийские, иранские, балтийские и славянские языки).4

В период между 17 и 13 веками до н. э. применение бронзы в Центральной Европе приводит к настоящему, беспрецедентному расцвету предметной культуры. К тому же периоду относится и культура курганных погребений, датируемая 15–13 веками до н. э., охватившая различные ареалы расселения к северу от Альп, от течения Рейна до Карпат. Вполне вероятно, что эта культура уже несет в себе раскол первоначального ядра индоевропейцев в Центральной Европе на языковые сообщества и группы общения, например, иллирийцев, фракийцев и, вероятно, германцев.

Бронзовые орудия и оружие того времени представлено разнообразно, оно прочно и потому высоко ценится и при натуральном обмене. Ему принадлежит решающая роль в развитии хозяйства. Пик достигается к середине бронзового века, это — т. н. Лужицкая культура, существовавшая в 13–11 вв. до н. э., центром которой была Лужица (Lausitz — в немецкой транслитерации), откуда она затем распространилась от среднего течения Одера на востоке до Украины, а на севере от горных массивов Чехии и Словакии до Балтики.

Лужицкую культуру на территории компактного проживания ее носителей на всем протяжении ее развития отличает своеобразная керамика, изделия из бронзы и затем из железа: ножи, копья, серпы, прекрасно сделанные топоры и т. п.

Экономическую базу носителей данной культуры преимущественно составляет земледелие: культивируются злаки и бобовые — три вида пшеницы, просо, рожь, бобы, горох, люцерна и т. п., кроме того, имеет распространение скотоводство, охота и рыболовство.5

Многочисленные находки, относимые к лужицкой культуре, дают нам основания утверждать, что у ее носителей была сильная общественная и военная организация. Для этого необходимо было развить собственный, соответствующий данному образу жизни, язык. Через язык та или иная культурная общность проявляет также свою народность, представляет себя как самостоятельное племя. В этой связи возникает вопрос, к какому народу следует причислять носителей Лужицкой культуры, или какова была их этническая принадлежность?

Предметы домашнего обихода, вооружение и украшения периода Лужицкой культуры

Об этом существуют различные мнения экспертов. Лужицкую культуру некогда приписывали германцам, а также фракийцам, дакам и иллирам. Были попытки толковать их и как праславян (Й. Костжевский). Теория иллирского происхождения этой культуры привела к спорам и разногласиям (напр., П. Кретшмер 1943, В. Милойчич 1952, К. Тыменецки 1963 и т. д.). Й. Покорны, один из первых защитников данной теории, после Второй мировой войны сменил свою точку зрения и придерживался затем позиции, что язык носителей позднейшей культуры полей погребальных урн, которые, по его мнению, были родственны носителям Лужицкой культуры, находятся в тесной связи с балтийскими языками (1950-53). Нет недостатка и в доводах, согласно которым носители Лужицкой культуры были представителями индоевропейского племени, наименование которого нам неизвестно, и которому в истории Европы принадлежит особая роль (Й. Бём, 1941), либо же утверждается, что данное племя внесло свой исторический вклад в формирование славян, кельтов, иллиров и других племен. Точка зрения, согласно которой носители Лужицкой культуры явились той основой, на которой сформировались исторически известные нам славяне (Й.Филипп, 1946), весьма близка теории, утверждающей, что Лужицкая культура идентична культуре венетов (П. Бош-Гимпера, 1961).6

Погребальные урны как способ захоронения пепла умерших свидетельствуют о коренном переломе, который особенно нагляден в позднейшей культуре полей погребальных урн позднего бронзового века, у большинства европейцев в их представлениях о земном бытии и жизни в загробном мире. Захоронения в урнах хотя и появляются уже к концу неолита, например, в центрально-германской Шонфельд-группе, в Анатолии позднего бронзового века, но в Европе они характерны именно для Лужицкой культуры, а в результате переселения племен, происходившем в период таких захоронений, они получают распространение фактически и во всей Европе. Поля погребальных урн особенно распространены именно в Центральной Европе, где их схематично можно разделить на три территории: лужицкую, южно-германскую и средне-дунайскую.7

 

Поля погребальных урн

К этому периоду относится и переселение племен, которое в 13 в. до н. э. всколыхнуло всю Европу и в корне изменило сложившуюся в ее пределах культурную и языковую картину. Это новая культура полей погребальных урн (Urnenfelderkultur). Ее корни обнаруживаются на территории Лужицы, откуда ее носители совершают большие походы, завоевывая и компактно заселяя всю территорию от Балтийского моря по направлению к югу, через Альпы до верхней Адриатики и Апеннин. В своих походах они проникали также в глубь Апеннинского полуострова и на другие европейские территории.

Археологи утверждают, что переселение периода полей погребальных урн означало также индоевропеизирование территорий, которые были им охвачены, например, территорию Апеннин.8 Но они, точно так же как и лингвисты, не соглашаются во взглядах на происхождение племен, задействованных в переселении. До Второй мировой войны и еще годы спустя преобладало убеждение, что как Лужицкую культуру, так и позднейшую Культуру полей погребальных урн и связанное с ней переселение целесообразно приписать племени иллиров. Этот взгляд был распространен до шестидесятых годов, пока его окончательно не опровергли критики-языковеды,9 так что ныне преобладает суждение о том, что носителями культуры полей погребальных урн были венеты, или венды.

Погребальные урны альпийских (слева) и поморских (справа) венетов

Их язык соответствует общеиндоевропейскому языку второй половины второго тысячелетия до н. э. В то время как у греков, гефитов, иранцев и индийцев формировались национальные особенности, имеющиеся сведения о венетах указывают на то, что они стремились сохранять статус-кво (Г. Девото).10

Как я уже упоминал, выражение «венетский» означает языковую характеристику венетов, а «иллирский» в значении, которое сегодня уже не принято, — прежние «северно-иллирские» территории от верхней Адриатики до Балтийского моря, что, по сути дела, — то же самое, поскольку территориальное обозначение «венеты», употребляемое на территории предположительного распространения их языка, встречается как на юге, так и на севере (В. Мейд).11

Однако венетам нельзя приписывать все направления, по которым происходило переселение в Европе в период культуры полей погребальных урн. О территориях, которые они освоили и заселили в своих походах и на которых удержались на протяжении столетий, кроме пространства между Балтийским и Адриатическим морем, можно судить как по немногочисленным упоминаниям в истории, а лучше — по сохранившимся названиям местностей и племен. Источниковедение подсказывает, что венеты упоминаются даже в Малой Азии, французской Бретани, на побережье Балтики и на других территориях, порой также спустя несколько столетий.

Скандинавские вандалы также, как представляется, были участниками первичных переселенческих потоков венетов, и лишь впоследствии были германизированы. Недалеко от шведского города Уписала есть местечко с названием Вендел, где были обнаружены богатые захоронения, хотя и относимые к несколько более позднему времени (7-10 вв. н. э.). Мощная группа венетов сохранилась в Прибалтике даже до римских времен. Очевидно, поэтому финны и по сей день называют соседнюю Россию именем Venaja (от Venada), а скандинавы поморов — Vindr; а места их обитания — Vindland.12

В ходе переселения периода полей погребальных урн венеты, совершая великий завоевательный поход, прорываются с территории распространения Лужицкой культуры на территории современной Польши и далее на юг, перебираются через Альпы в верхне-итальянский Падано и дальше на Апеннины, до самой Сицилии. Об этом уже до Первой мировой войны и после нее высказывалась итальянская наука, сравнивая венетов с иллирами, кельтами и славянами (Г. Серджи 1926).13

С Восточных Альп в Италию проникли племена, которые мы обыкновенно называем иллирийцами, но я бы их назвал протославянами (Protoslavi), по причине похожести славян и иллиров. Эти племена дошли до Венеции, до области Болоньи и дальше. Индоевропейцы пришли через Апеннины также в Лаций, заняли Албанские горы и долину, где впоследствии возник Рим. В меньшем числе они появились из-за Адриатического моря также в Апулии и Базиликате, как свидетельствуют захоронения. Они обитали в хижинах, не зная каменного или деревянного строительства. Эти племена походили на те, что вторглись в миккенскую Грецию. В Италии они были наиболее многочисленны в Падуанской долине, их не было в Марке и Абруцци, более-менее твердое их ядро было в Этрурии и на холмах Лация.

Как мы уже говорили, присутствие данных племен на этой территории особенно убедительно доказывают топонимы, указывающие на земледельческую и пастушескую культуру. Это слова, смысл которых нам понятен, если вспомнить старинную лексику словенской деревни. Уже сами названия Апеннины (pen — вершина горы, Похорье) и Падана (низменность, куда «ниспадают» холмы и стекают реки) и другие с окончанием — ана, обозначающим понятие «ширь» (например, «поляна» — широкое поле) нам вполне понятны. Все эти названия — признак праславянского происхождения венетов.

Вторжение венетов основательно встряхнуло культурные группы, населявшие Апеннины со времен неолита, такие, как, например, культура Бельверде-Сетона (после 12 в. до н. э.). Убранство из захоронений при Кастелфранко-Ламонселло, например, из долины Фьора в Тоскане, свидетельствует о столкновении между венетами и местным населением. Эти находки говорят о сопротивлении исконного, связанного со средиземноморской культурой населения. Особенно на юге Апеннинского полуострова, поскольку венеты и на эту территорию принесли новые духовные и культурные моменты, где об их присутствии свидетельствуют погребальные урны, датируемые I тысячелетием до н. э. — Timmari (tamar) вблизи Матери в Базиликате, или Милаццо (melci) на северном побережье Сицилии.

Примерно за 750 лет до н. э. вблизи Неаполя была основана первая греческая колония Кумае (Куше), за которой последовали многие другие, расположившиеся вдоль южного побережья Апеннин. Греческие колонии оказывали мощное культурно-языковое влияние на весь юг Апеннинского полуострова, или юг Италии, где стал развиваться народ италов/латинов.

Совсем другую картину нам дает центральная часть Апеннинского полуострова. На его территории вдоль Адриатического моря, в Марках на Абруццах, уже с 8 в. до н. э. развивается культура Новилара (Novilara), приписываемая племени пиценов. О том, что на эту культуру оказали влияние венеты, говорят поля погребальных урн в местечке Пианелло возле Анконы.

 

Территория венетов

На обширной территории, тяготеющей к Тирренскому морю, в Тоскане и Умбрии венеты на длительное время стали господствующим слоем. Захоронения того периода делятся на два вида — погребения исконного населения (скелетные останки) и венетские захоронения по обряду трупосожжения (урны). Постепенно начинает преобладать трупоположение, что свидетельствует о слиянии двух народов и о начале новой, очевидно, этрусской культуры.

Подтверждение этой гипотезе дают находки, произведенные в Риме и его окрестностях.14 Обнаруженные остатки поселений говорят о том, что в то время в Палатине, а также на холмах Эсквилин и Квиринал были распространены хижины круглой и эллипсообразной формы; на площади Форум Романум также обнаружили следы поселения 10-9 вв. до н. э. Вскрытие могил показало, что захоронения производились как в дубовых гробах, так и в урнах. Для последних характерен вид урна капанна («urna capanna» — жилищеобразная урна), извлеченная из могилы, найденной на площади Форум.

Территория наибольшей плотности проживания венетов в античную эпоху

В расположенных поблизости Албанских горах (итал. Colli Albani, ср. lob — alb) обнаружено еще несколько захоронений, в которых находились урны или скелетные останки, что характерно для культуры Центральных Апеннин, или для этрусков. Эту культуру австрийский археолог Р. Питтиони назвал культурой Марино по местечку Марино в Албанских горах, где были сделаны находки.

Так называемая культура Марино(800–500 гг. до н. э.) охватывала территорию от Албанских гор до местностей к северу от старинного города Таркини. Эта культура отражает прогрессирующее взаимодействие и слияние двух племен, местного и венетского. В 7 в. до н. э. эта унификация закончена, и фактически культура этрусков в этот период достигает своего расцвета, о чем мы можем судить по изобилию предметов в захоронениях. В могиле воина (tomba del guerriero) из Корнето-Таркини, датируемой 720 г. до н. э., была найдена и греческая позднегеометрическая керамика, что свидетельствует о контактах с греками. Характерная фаянсовая ваза из этого же захоронения говорит и о том, что этруски торговали с финикийцами.

Культура этрусков, или культура Марино, в которой проявляется как средиземноморское, так и центрально-европейское влияние, является самобытной. Раскопки дают представление о сохранении первичного, ориентированного на Средиземноморье населения, от них наследуется умение обрабатывать камень, возводить сложные с точки зрения техники и искусства постройки. Верхний слой же центрально-европейских венетов сообщает общественную и военную организацию, основанную на новых верованиях, а также вносит духовную мощь. Подобные элементы демонстрируют, например, находки в Кастельфранко-Ламончелло, Аллюмьере-Пианелло, Таркинии.15

Эти два мощных вектора, приведшие к подъему культуры этрусков, были унаследованы позднее римлянами.

В связи с изложенным встает вопрос о языке этрусков, который дошел до нас в виде многочисленных надписей, высеченных на их надгробиях. Ученым не удавалось их расшифровать, с точки зрения средиземноморских языков. Учитывая же вторжение венетов на Апеннины и их праславянское происхождение, следовало бы к решению этого вопроса привлечь славянские языки. И действительно, А. Берлот16 несколько лет назад смог расшифровать немало этрусских и ретийских надписей, пользуясь материалом словенского языка, который сохранил праславянские корни лучше, чем какой-либо другой из славянских языков. В текстах, кроме всего прочего, было обнаружено двойственное число. При расшифровке этрусской надписи из местечка Пирги (относимой к 500 г. до н. э.) появляется, возможно, впервые славянское наименование в форме Cluveni, которое может указывать на то, что сами венеты называли себя именем словены.

* * *

С другой стороны, в Центральной Европе продолжает существовать и поступательно развиваться Лужицкая культура. Она порождает новые культурные группы, которые после вторжений кельтов в 5 в. до н. э. и позднее подпадают под влияние кельтской культуры Латен (Latene). Во 2 в. до н. э. на территории нынешней Польши в результате сложения всех этих векторов образуется Венедская культура (с позиции польской археологии), которая сохраняется до 6 в н. э.17 Несмотря на различные сторонние влияния и вторжения, в пределах данной культуры сохраняется первичное племя праславянских венетов, или вендов, прямых родственников словенцев.

Характерно, что принадлежность носителей венедской культуры к той или иной народности и по сей день является предметом споров между польской и немецкой исторической наукой. Германские специалисты приписывают ее преимущественно группам германцев, особенно вандалам, которые, по их мнению, в это время расширили свой ареал обитания из области Вендзюссел в Ютландии на территорию современной Польши. Польские ученые же считают Венедскую культуру наследницей Лужицкой культуры (Й. Костжевский), и считают ее носителей праславянами. Находки, говорящие о пребывании вандалов в Ютландии, действительно весьма родственны тем, что относятся к Венедской культуре (Й. Вернер).18 Если при этом учитывать, что скандинавские вандалы происходят из Культуры полей погребальных урн и что они носят венетское наименование, и что потом они подверглись германизации, — то можно считать, что данный вопрос приближается к своему решению.

В венедской культуре выделяются, по мнению польской науки, две основные группы: на севере, где Лужицкую культуру сменила Восточно-поморская, в приморье между дельтами Одера и Вислы распространилась группа Оксиве (Oksywie). Если названные культуры-предшественницы были праславянскими, и данная группа также, то ее носителей должно считать предками нынешних славянских поморян и кашубов. И действительно, у этого народа по сегодняшний день сохранилось название словинцы.

Территорию же современной Южной Польши в то время занимала группа Пшеворск (Przeworsk). В ней, на основании имеющихся находок, можно распознать ощутимое влияние кельтов. Они во 2 в. до н. э. действительно вторглись на эту территорию через Моравские ворота и длительное время здесь сохранялись в виде небольшой, но влиятельной прослойки. Кельты компактно селились лишь в Силезии, однако уже в 1 в. до н. э. растворились среди местного населения. Из этой культурной общности формировались предки поляков, которых немецкие соседи до сих пор называют «лехи» («Lechen»), т. е. «влахи», что являлось обобщающим названием кельтов. Так кельтский элемент оставил след в названии современного польского народа.

Германская наука относит группу оксивек бургундцам, а группу Пшеворск к вандалам.

После переселения народов периода культуры полей погребальных урн несколько культурных групп зарождается на территории современных Чехии и Моравии. В 5 в. до н. э. на эти территории проникают кельты и насаждают свою культуру типа Латен.

Территория современной Австрии, Баварии, Швабии и Восточной Швейцарии была полностью завоевана и заселена венетами в период их походов. Прежнее население рассеялось, а язык и культура венетов стали преобладать. В Падане (Северная Италия) исчезли существовавшие ранее культуры, известные как «terramare», среди них осталась еще довольно сильная культура Полада. Для всей Центральной Европы назрела новая эпоха.

Уже после 10 в. до н. э. в Альпах и их окрестностях формируется несколько новых культур.19

Украшения различных культур венетского корня: ножны (Эсте), женское украшение (Марибор), инкрустация (Скупина весь)

Однако при этом тенденции, привнесенные сюда в ходе переселения периода полей погребальных урн, преобладают и приводят к формированию характерного культурного портрета того периода. Население, которое обитало здесь до венетов, не исчезает ни в биологическом, ни в культурном смысле. При его участии создается новая реальность, т. к. верхний слой венетов был бы слишком слабым, чтобы самостоятельно довершить развитие новой культуры. Однако она обладала немалой духовной силой, так что могла формировать будущие культуры, а именно культуры позднего бронзового и раннего железного века.

В этот новый период в нижней Падане (современные Эмилия и Романья) преобладает культура Вилланова (800–390 гг. до н. э.). Своего расцвета она достигает в 7–6 вв. до н. э. Для нее характерно трупосожжение и захоронения в т. н. «виллановских» урнах. Могилы со скелетными останками появляются лишь эпизодически, однако, начиная с 5 в. до н. э., они уже преобладают, что говорит о том, что в то время данная культура полностью подпала под влияние этрусской культуры. Еще до того, в последней трети 6 в. до н. э., культура этрусков проникла в значимые центры культуры Вилланова (Фельсина, Марцаботто, Спина), а вовсе не в провинцию.

Приход кельтов в Падану и достижение ими Рима (примерно в 390 г. до н. э.) эту культуру разрушил. Кельтские бойи захватили ее самый центр Фельсину, которая с этого момента называется по их имени Болонья (Bologna).

В богатом наследии культуры Вилланова особенно выделяются ситулы — кубки, украшенные фигурами, которые служат обрядовым целям. Искусство изготовления ситул в рамках этой культуры достигло пика в начале 5 в. до н. э., и лучший образец ситулы — это Ситула Чертоза (Situla Certosa), а к концу того же столетия — Ситула Арноальди (Situla Arnoaldi). На первой из них ясно различимы сцены из жизни жителей Виллановы: военный поход, два всадника, люди, играющие на музыкальных инструментах и их слушатель; особенно интересен земледелец, погоняющий пару волов и несущий на спине рало. На другой ситуле можно видеть боевую колесницу, в которую запряжены кони. Искусство изготовления ситул появляется впервые именно в рамках культуры Вилланова, а уже потом это умение проникает и в соседние культуры.

В верхней Падане, т. е. в Пьемонте и Ломбардии и до самой Лигурии, в это время распространяется культура Голасекка (800–150 гг. до н. э.) Ее территория обширна, поэтому она не особенно связана внутри себя и характеризуется оживленными контактами с соседними культурами. В 5. в до н. э. на территорию ее распространения в процессе торговли проникают греческие изделия, через Вилланову ввозятся раскрашенные черным цветом, а через Массилию — раскрашенные красным цветом керамические изделия. Трупосожжение в этой культуре является превалирующим способом погребения. В лигурийских областях впоследствии для этих целей пользуются каменной шкатулкой (casetta). Характерна также обрядовая повозка (carettino) из могилы в Ка Морта. Чрезвычайно богаты также могилы воинов (5–4 вв. до н. э.) из Сесто Календе.

После вторжения кельтов влияние кельтского Laten также сильно сказывается на культуре Голасекка. К тому времени относятся высеченные на камне картины с изображениями воинов и лошадей в долине Камоника.

Земледельческое население этой культуры не принимает сторонних влияний и, по сохранившимся в предгорьях Альп довольно многочисленным названиям можно судить о том, что это был преимущественно пастушеский народ, и что уже тогда средой обитания у них были горы.

Военная сцена с инкрустацией 5 в до н. э. (культура Ваче)

В южном Тироле, в кантоне Гризун и в Предарсле в то время развилась культура Мелаун (800–100 гг. до н. э.), которую назвали по местечку вблизи Бриксена, где были сделаны находки. Ее группа Фритценс достигает Северного Тироля. Как представляется, в эту культуру переросла также более ранняя культура Крестаульта, о которой свидетельствуют раскопки Креста печна в Энгадине.20 Захоронения по обряду трупосожжения были общепринятыми в культуре Мелаун. Что же касается ее керамики, то для нее типичны т. н. мелаунские ручки. Характерной особенностью является также строительство жилья на холмах и многочисленные городища.

В 6 в. до н. э. носителям этой культуры становится известно искусство изготовления ситул, распространенных в соседней культуре Эсте, и они его перенимают. Мотивами мелаунских ситул являются прежде всего люди и лошади, всадники, а также характерные рукопашные (кулачные) бои.

После проникновения кельтов на южные склоны Альп в этой культуре проявляются латенские влияния, привнесенные из Паданы. Однако кельты не селились на мелаунской территории, поскольку во всем Южном Тироле не было обнаружено ни одного кельтского захоронения.

Особенно же активной и устойчивой на Венецианской равнине в тот период была культура Эсте (800–180 гг. до н. э.) с центром в современной Венеции и Фриули, свое название она получила по юго-западному предместью Падуи, где производились раскопки. Здесь было распространено трупосожжение. Захоронения со скелетными останками, сделанные даже в более позднее время, встречаются здесь очень редко. Особое место в пределах данной культуры занимает группа Св. Луция (Мост на Сочи), которой принадлежат богатые находки, датируемые примерно 700 гг. до н. э.

В рамках этой культуры искусство изготовления ситул достигает своего пика, о чем свидетельствует, например, ситула Бенвенутти на которой представлены мотивы духовной и светской жизни людей Эсте: мифические животные, птицы, конь, собака, мужчина, гонящий перед собой крупный рогатый скот, охотник, трубящий в рог, воин с копьем, боевая повозка… Среди изображений животных выделяется изображение лошади, таким образом, находит подтверждение особая роль, отводимая этому животному с давних пор.

Вторжение кельтов не могло значительно пошатнуть ядра этой культуры и оказало на нее лишь эпизодическое влияние. Даже позднейшее романское вмешательство на этой территории не сказалось на темпах прогресса.

 

Гальштатский период

Все перечисленные культуры Центральной Европы относятся к раннему железному веку, который пришел на смену бронзовому приблизительно за восемь с половиной столетий до нашей эры. Мощнейший очаг культуры, относимой к позднему железному веку, находился в Восточных Альпах, где имеются месторождения железа (раскопки под Гальштатом).

Урновые захоронения, происходящие из общности культур полей погребальных урн, предшествовавшей этому периоду, остаются столь же многочисленными и наиболее распространенными, и говорят о преобладании венетов также в Верхнеиталийских и альпийских культурах.

Однако это ничего нам не говорит о дальнейшем существовании их праславянского языка, в особенности после вторжения кельтов (примерно 390 г. до н. э.). А в конечном итоге — лишь язык является той характерной чертой народа, в которой заключается его сущность и через которую она наследуется последующими поколениями.

Если язык венетов преобладал даже в Этрурии, где аборигенное население после вторжения венетов в ходе переселения, относимого к периоду общности культур полей погребальных урн, продолжало играть решающую роль в культурном развитии, то можно тем увереннее говорить о том, что этот язык преобладал и в культурах Паданы (Вилланова, Голасекка, Эсте). Вторжение и последующее господство кельтов, несомненно, изменили это состояние, поскольку в Падане, за исключением культуры Эсте, в высших слоях населения преобладал кельтский язык. Венетский же язык, должно быть, и далее употреблялся землепашцами и в удаленных местностях, вплоть до римского времени. Вывод об этом можно сделать исходя из сохранившихся венетских, или праславянских имен.

Обрядовые фигурки с изображением лебединой колесницы: культура Эсте (слева) и Винча (справа)

Название «венеты» в культуре Эсте сохранилось до самого прихода римлян, как это зафиксировали источники, тем самым поспособствовав сохранению этих сведений. Оно должно было распространяться также и на население культур Вилланова и Голасекка. Остается неясным, какова была доля венетов в формировании этноса лигурийцев, т. е. в лигурийской Голасекке. Носители культуры Мелаун, известные нам позже как ретийцы, также говорили на венетском языке и, как на это указывает многое, пронесли его через весь римский период. Как и у венетов культуры Эсте, у ретийцев появляется т. н. этрусский алфавит. Однако это еще не значит, что они его заимствовали у этрусков, поскольку, возможно, речь идет о более древних буквах, которыми пользовались венеты, так называемое руническое письмо — высеченные знаки, из которых алфавит развился позже.

Говоря о вещевой культуре и языке того или иного народа, необходимо принимать во внимание и положение земледельческого слоя, доля которого порой достигала 90 %. Этим обстоятельством историки, давая оценку культуре отдельного этноса, привыкли пренебрегать, тем самым давая неполную картину его жизни.

Наиболее ярким выражением позднего железного века в Европе, несомненно, является культура Гальштат (800–400 гг. до н. э), просуществовавшая кое-где вплоть до 15 г. до н. э. Она охватывает обширную территорию Восточных Альп и на севере предальпийские равнины — современный Эльзас, Швабию, Баварию, Северную Швейцарию, Австрию и Словению с ответвлениями в сторону Моравии, Паннонии и Седмограда.21 Воздействие данной культуры на другие территории было столь сильно, что в археологии весь железный век в Европе получил название «Гальштатский период».

Территорию, на которую распространялась эта культура, археологи делят на два округа, граница между которыми проходит с севера на юг в районе местности Гальштат, где производились раскопки: западный Гальштат, тесно связанный с формированием впоследствии этноса кельтов, и восточный Гальштат, который вблизи Адриатики демонстрирует связь с иллирийской культурой.

Гальштатская культура также происходит из общности культур полей погребальных урн и принадлежит к венетским культурам. В своем развитии она обогатилась существенными элементами юго-восточного влияния и в период своего расцвета взаимодействовала с культурами эсте и этрусской. Достаточно тесными были и ее связи со Скандинавией.

В этой культуре также процветало изготовление керамических изделий, бронзовой посуды и ювелирных изделий. Восточный Гальштат обнаруживает в своем декоре и его тематике заметную склонность к изображению фигур, которые довольно часто переходят в более или менее выраженные геометрические формы. Значимым элементом является добыча соли и торговля ею. Главным же в данной культуре является добыча железа. Железо из Восточных Альп, впоследствии Норика, было известно во всей Европе под названием «железо Норика» и высоко ценилось за его прочность и надежность, вплоть до римских времен.

Из исконного этноса венетов в культуре Гальштат сформировалось два народа: винделики на Западе и норики на Востоке.

Носители культуры Гальштат не были иллирийцами, как это утверждали до 60-х гг. немецкие исследователи. В западных районах сформировался этнос винделей, населявших преимущественно современную Швабию и Баварию. После 5 в. до н. э. виндели подпали под господство кельтов, которые вторглись из Восточной Франции и Западной Швейцарии, однако полностью в них не растворились; они сохранили даже собственное имя, по крайней мере до прихода римлян.

У нориков, населявших восточные области, можно найти следы иллирийского влияния. Однако территория распространения иллирийцев не достигала современной Словении. Для латобиков — рода, который населял территорию нынешней Доленьской области и, по мнению словенских экспертов, не относился к иллирийцам, данная языковая принадлежность вовсе не доказана. О том, какая путаница существовала в научных взглядах на распространение иллирийцев, говорит даже то, что Й.Покорны пытался выводить название этого этноса из названия баварской реки Иллер, то есть, народа, проживающего по берегам Иллера.22 Таким образом виндели могли превратиться в иллирийский род.

Формирование иллирийцев как культурной общности, или народа, шло, как и у кельтов, собственным путем. Для них характерно курганное погребение, как это явствует из раскопок, сделанных в местности Гласинац возле Сараева. Эти курганы позволяют нам делать вывод о том, что иллирийцы отделились от индоевропейцев, подобно германцам, фракийцам или дакийцам уже в период культуры курганных погребений (после 15 в. до н. э.). Однако еще долгое время у них сохранялась общественная организация на уровне жуп (sipa), и вследствие этого они как этнос в сравнении с венетами, точно так же как кельты, были более молодым явлением. Иллиры впоследствии заимствовали погребение по обряду трупосожжения. Их культура развивалась под влиянием греков, которые с середины 8 в. до н. э. имели свои колонии на берегу Адриатического моря.

Влияние иллирийцев затем распространялось на север, на территорию современной Словении, в Восточные Альпы и Западную Паннонию. В Западной Паннонии носители гальштатской культуры Вал еще долгое время сопротивлялись иллирийскому господству.23 В гальштатский период из восточно-европейских степей сюда часто совершали свои набеги киммерийцы и скифы, о чем свидетельствуют захоронения, в особенности в Паннонии. Как долго паннонцы, находясь под господством иллирийцев, сохраняли свою этническую самобытность, мы сейчас оценить не можем. Можно лишь предполагать, что слой земледельцев панноно-венетского этноса сохранялся до прихода римлян. На основании латинизированных топонимов в Паннонии некоторые словенские лингвисты (например, Д. Трстеньяк) до Первой мировой войны делали вывод о «славянскости» древних паннонцев.

В Восточном Гальштате своими достижениями в культуре и искусстве обращает на себя внимание группа Вачеян территории нынешней Доленьской области — раскопки в районах Ваче, Магдаленской горы, Ново-Место и др. К прекраснейшим изделиям, обнаруженным здесь, относятся ситулы с изображениями сцен из жизни местного населения. Среди них по значению и художественной ценности выделяется ситула Ваче.

Ситула культуры Ваче 5 в до н. э. и прорись с ее изображениями

Сцены, изображенные на ней, расположены тремя рядами: в первом — войско на марше, кони, боевые колесницы; во втором — обрядовые сцены, кулачные бои; в третьем — вереница животных, из которых особенно выступает козерог. Из графических элементов следует отметить начертанную на листе волнистую линию в форме линии жизни, которую держит в клюве птица.

 

Период Латен

Вехой, разделяющей старый и новый железный век в Европе, является переселение кельтов. Оно началось примерно за 400 лет до н. э. и нарушило существовавшую культурную ситуацию как к северу, так и к югу от Альп, где в период Гальштата сложились протяженные торговые пути. Тем самым Северная Европа, то есть ее области, прилегающие к Северному и Балтийскому морям, а также Скандинавия, были отделены от Центральной Европы.

С походами кельтов начинается новый железный век, именуемый также латенским периодом (La Тепе), по имени местечка на озере Нойшатель в Западной Швейцарии. В более узком смысле такое название получила также сама культура Латен (400-15 гг. до н. э.), которая наложила отпечаток на весь исторический период. Носителями этой культуры были кельты. Влияние же ее было столь велико, что оно достигло даже тех областей, куда кельтские орды в своих походах не добрались. Вследствие этого латенские находки не всегда достоверно свидетельствуют о присутствии кельтов на вышеназванных территориях.24 В Центральной Европе о присутствии кельтов можно определенно говорить лишь там, куда они относительно легко проникли. В более отдаленных и горных областях они селились только тогда, когда имели для этого соответствующую мотивацию, например, чтобы добывать соль.

Население Альп, которое вело свое происхождение из позднего периода бронзы или из Гальштата, таким образом, могло без вмешательства извне сохранить свою культуру вплоть по романизации (Р. Питтиони).25

Понятно, почему в глубине Восточных Альп сохранилось относительно мало латенских находок, да и они перемежаются с гальштатскими.26 И точно так же, как период Латен, впоследствии и римский период для Альп не означает просто романизации населения.

Альпы следует исключить из территорий, которые подверглись кельтизации, еще и потому, что даже открытые территории, как, например, Паданская долина, в тот период нельзя считать полностью кельтизованными. Даже на территориях, завоеванных кельтами, а это, кроме Паданской долины, также Бавария и Чехия, сохранились многочисленные венетские, или праславянские имена, что свидетельствует о сопротивлении и сохранении более раннего венетского населения.

Что же касается периода Эсте, то имеющиеся у нас данные недостаточны для того, чтобы исходя из них делать выводы об этническом статусе венетов, или их отношении к кельтам. Латинские надписи на посуде, найденной в захоронениях поздней культуры Эсте, не дают ясных свидетельств и о языке населения, а только отражают модные веяния того времени. Например, в результате вторжения кельтов среди населения Эсте распространился обычай давать детям кельтские имена.27 Слишком много вопросов для того, чтобы можно было дать ясный ответ, даже для римского периода.

Кроме того, нельзя совершенно исключать возможность того, что кельты по языку могли быть близки венетам, если вообще не являлись той самой группой венетских этносов, которая двинулась по собственному пути развития: создала мощную военную организацию, занялась добычей руд и выплавкой металлов, а также торговлей. Ведь характерно, что между древнейшими венетами и более поздними кельтами не велись войны, отсутствовали какие-либо столкновения и, напротив, все говорит о мирном сосуществовании и взаимодействии, например, в Винделии(Бавария).

В Центральной Европе, помимо всего прочего, несмотря на подтвержденное археологическими находками присутствие кельтов, мы не обнаруживаем кельтских топонимов, за исключением редких форм имен в Лахии (Велынен), что говорит о том, что здешние кельты были романизированы. Сохранившиеся имена являются по происхождению венетскими (праславянскими) и соответствуют словам языка кельтов, населяющих Атлантическое побережье лишь в случаях, когда прослеживаются индоевропейские корни. Из этого можно сделать вывод, что современный кельтский язык — это фактически язык довенетского, или докельтского населения Атлантического побережья, которого затем достигли походы венетов. За венетами шли кельты, завоевавшие эти области и давшие им свое имя, а в отношении языка они влились в местное население, организованное и многочисленное. Это была культура, которая уже в позднем неолите (за 2000 лет до н. э. и даже ранее) продемонстрировала свою творческую силу возведением менгиров и дольменов.

Римляне, как это до них делали кельты, имели свои гарнизоны в укреплениях, из которых они контролировали стратегически важные дороги. Старое венетское население, относительно свободное, продолжало обрабатывать свои поля и разводить скот, выплачивая лишь предписанные новой властью подати. Пришельцы не стремились перегружать население различными податями, поскольку землепашцы, даже если бы и не взбунтовались, то могли бы просто уйти, и тогда возникли бы определенные проблемы со снабжением городов и армии.

С наступлением римского владычества распространение Римской культуры, как и латинского языка, за пределами Италии ограничивается прежде всего городами. Однако даже крупный город Отлей (Аквилея) во Фриули сохранил преимущественно исконное население, поскольку покровителем города остался бог Белин (Веленус), солнечное божество венетов Норика и карнов.

Романизация в пределах Римской империи постепенно нарастала, особенно в тех местностях, где селились многочисленные римские воины, чиновники и колоны. Это нам известно по римским провинциям Венеция, Паннония, Винделиция, позднее также Реция. Остается однако вопрос, до какой степени дошла романизация и когда она закончилась. По-видимому, лишь с наступлением христианства в средние века.

Козерог — горный козел, исконный обитатель Восточных Альп

Гора Мейже (Meije) на территории альпийской Реции