— А где тут мои мысли, а где чужие? — спросила Ксения, смотревшая на экран дисплея. Она была в своём мире и напряжённо думала. — А как же я устала от этой пропаганды. И сколько тут мусора. Служители истории способны удалять связи между событиями. Но здесь столько мусора. Только я не понимаю, откуда в 1419-ом году столько пластиковых бутылок? Вот тут плёнка. Это надо же, как я далеко заехала в прошлое. Так была я в 800-ом году или не была? Я только помню, что я села на трамвай и поехала до конца. Я хотела вообще-то в будущее, а в указателях прошлое. Сколько же я ехала? Я ощутила всю мощь воздействия вышек псионного излучения, которые здесь бесспорно кто-то поставил. Вот зачем эта вышка здесь поставлена. Как в этом году, уже непонятно в каком вообще, может быть этот артефакт — вышка какого-то странного излучения. Что такое частицы псионы. Это наверняка та частица, которая связывает обыкновенное пространство с событийным пространством. Хорошо, только вот как люди того времени, той эпохи средневековья построить такие вышки. Так, вот что я сделаю. Я просто на своём языке N попытаюсь выяснить то, где тут мои мысли, а где чужие. Так, надо использовать оператор «connect». Псионы — это такие частицы, которые являются носителями информационного заряда, носитель информационного поля Земли. Вот пошли формулы. Это мне шлем мне внушает теорию формулы сознания. Есть некие служители истории, которые организовали тайное общество и за счёт псионов пытаются материализовать новый мир из событийного пространства. Странное пространство, где средневековые какие-то жители с именами Гео и Тау ходят в платьях восемнадцатого века. До сих пор не могу понять: это мои мысли или навязанные. Вот прямо скажем, что эти образы навязаны стимулятором или моя психика их выдумала. А этот Кирилл он реально существует или психика в него проецирует мои же страхи и комплексы? И какая же эта великая, оказывается, история! Оказывается, мы уже в восьмисотом году всех опередили. Там уже была аномальная зона с радиацией. Где связь с реальной территорией — непонятно. Как ядерный эксперимент в том году соответствует тому, что произошло в реальности? И как тут не сопротивляться, когда нам говорят, что есть такой химический элемент, который является тем кристаллом, переводящим нас в иной мир. Да тут столько этой чепухи. Главное как срабатывает. Вот смотри, есть событийное пространство, есть там эти псионные вышки, куча всякой навороченной техники, вплоть до работы с антиматерией и полётов меж звёзд, только они оказались не в будущем, где им быть и положено. А оказались в прошлом. Потому что тут какой-то информационный псионный сброс произошел. И надо это событийное пространство оптимизировать. То что это всё выдумка, и событийное пространство совсем по-другому выглядит, скорее всего, как база данных просто-напросто. Только не может же быть, что это всё выдумала я. Вплоть до того, что я миссия. А этот Кирилл мне противен. Естественно он мне противен, как любая психическая болезнь. А он меня заявляет о том, что вот в меня влюбился. И хочет, чтобы я на него работала. Так, вышку я просто удалю из базы шлема и вообще отовсюду. И система не будет включать это состояние автопилота.

Только вдруг Кирилл её достиг и требовал поклониться псионной вышке, и не было понятно, это её мысли или это конкретный человек:

— Ты должна поклоняться этой вышке, потому что все стабильное развитие общество зависит от этой вышки. Почему я тебя отправил в 800-й год, чтобы ты нам помогла при помощи этих вышек изменить историю. Нужно стереть просто опасные события и добавить другие, новые. Нужно таким образом почистить историю, сделав её безупречной и чистой. Тогда мы перейдём все в новое будущее, все без исключения. И так будет у нас общество людей с феноменальными способностями. У нас этой выйдет, если поможешь при помощи своего языка N смоделировать сознание, тем более что я уже практически вывел общую формулу сознания. И мне нужно просто твоя помощь. Я действую как государственная организация, мы действительно тайное общество. Вот ты просто выйти, и скажи где ты, показав всё, что ты видишь в сознании, и мы тебя найдём.

Дальше следовала пропаганда, а именно Кирилл уже читал цитаты неких пользователей в социальной сети. Мелькали в мыслях у Ксении города, какие-то даты, и всё в голове перемешалось. Между ними нет никакой системы, а только гул в ушах. Хотя на самом деле под окнами шумел грузовик. Но именно проверить нужно то, видит ли сейчас Кирилл то, что происходит в её комнате или нет. А то уже страх того, что кто-то шпионит за программисткой такой, что уже легко кружится голова. Что нужно такое показать, а именно то, что она видит глазами? Просто показать ту обстановку в квартире. Железнова уже ощущает головокружение, лёгкое правда. Но теперь девушка стала удалять и псионы из базы данных. Дальше пошли какие-то формулы материализации объектов из событийного пространства.

— Чего, стать подопытным кроликом? — резко спросила Ксения, сама не ожидавшая такого вопроса. — Этой вышкой управляет сам Кирилл. Понятно, значит, удаляем из базы и Кирилла. Только непонятно, какой файл этим всем управляет. Так, не на все участки мозга я воздействую, нужно включить эти электроды. Я борюсь с собой. Я не собираюсь быть миссией и кого-то спасать. Так, файлы надо удалить, тут ссылки на файлы. Странно, этих файлов на диске нет, а они весят в базе. Глюк в шлеме или реальный человек.

— Я тебя всё равно найду дурочка. Ты должна явится народу как миссия и изменить настоящее объективное пространство путём материализации так раз той самой вышки. Нет ничего величественнее, чем информационной реальности. Информация правит миром, и она может материализоваться. Призраки же материализуются, вот и целые предметы материализовать можно. Вот смотри, материализуется моя книга с формулами сознания, — говорит голос. И просыпается тяга написать формулы на листке бумаги и выдать её за книгу.

— Да пошёл ты, полный идиот, — отвечала Кириллу Ксения. — Ты просто полный идиот, история давно пишется автоматически. Я это сразу заметила, что все твои формулы реальности не соответствуют. Ты не предсказываешь засуху, наводнение, магнитную бурю. Вот говорит же мне этот путь о том, что будет магнитная буря с сиянием в небе, вот я по этому пути и поеду. Так стоп, никакого пути нет, пока нет. Стимулятор это не показывает. Значит, берём и блокируем эти мистические файлы, которых нет на дисках. Шлем же может блокировать эти файлы. Да там же должен быть виртуальный врач-эксперт. Что же он вообще больше месяца молчит.

— Ты меня предаешь, да? — только смог спросил Кирилл и уже собирался лесть в трамвай, но двери закрылись и вагон тронулся. Какие-то рельсы уже были каким-то фоном в сознании.

Это была бот-сеть, да некая бот-сеть, вот об этом говорил Ангел. Причём об объективной реальности говорил Ангел, хоть и стоял рядом с Ксенией и держался за поручень, опять же на задворках сознания, вперемежку с шумом улицы криками матери по телефону в соседней комнате:

— В объективной реальности твой нейростимулятор взломан. Удалить все файлы ты сейчас не можешь. Просто ты подкорректируй программу. Не волнуйся, вне зависимости от действия программы ты…. И это галлюцинации, причём не такие безвинные…. Но скоро они пропадут…. Ты просто удаляй файлы, сейчас я тебе скажу списочек…. Но прежде чем я это сделаю, я тебе дам ориентир. Этим ориентиром станет северное сияние прямо над больницей, во время магнитной бури. Запомни этот ориентир.

Вот Ксения вздрогнула. По телу прошла дрожь. Долго сидела она за компьютером и проверяла файлы. Вот не ничего в сознании, кроме этого эффекта: со мной реально телепатически говорит Кирилл, который меня убьёт. И больное ощущение того, что пространство событий реально, и что структурировать его можно. Ах, как хочется сначала разобраться со структурой. А Кирилл ещё манит своей какой-то теории. Суть теории непонятна, но как она манит: математически определять прошлое, искать в них зависимости и предсказывать будущее. Мол, правильно всё рассчитаешь — получишь феноменальные способности. Глаза девушки бегали по экрану. Руки стали трястись, с трудом нажимали на клавиши. Она взяла таблетки, лежащие на столе, которые мать ей принесла. И их надо пить. Но пить стала не одну таблетку, а целых две. Конечно, когда узнаешь о том, что тебя могут убить, то тогда и руки трясутся, и глаза бегают и голову кружит эта проклятая болезнь. Страх смерти сковывал девушку. Страх гнал мысли по кругу. Через полчаса появился алгоритм восстановления работоспособности шлема, появляется алгоритм исцеления от этой заразы, от этой секты. И Ксения долго в головном блоке запросов «goal» записывала те файлы, которые нужно удалить. И мало того, она сделала так, чтобы все три параллельно идущих в оперативной памяти шлема процесса были синхронизированы, а значит, чтобы лечение от чрезмерно высокого воздействия вышки было наиболее эффективным. Программа запустилась и теперь некая вышка с резонатором застыла, как и вся картинка. Может и какое-то сообщение высветилось на виртуальном экране. Только его не было видно. Странная какая-то штуковина на вышке вдруг предстала перед глазами. Вверху параболическая антенна, а внизу большой такой громкоговоритель. Инженер-программист такой примитивной неправильной картинке излучателя не поверил сначала, а потом расхохотался. Такая штуковина внушала ей ужас и панику, страх и отчаяние. И изображение такого резонатора было выполнено из примитивных фигур: нескольких шаров, цилиндров, воронки и тарелки, а ещё там был тор и слитые шар и конус, да так, чтобы капля получилась, вытянутая до невозможности. И такая хрень сделает тебя феноменальным человеком. Уму непостижимо, неужели эту хрень может выдумать инженер-программист.

— Только сбежать не получится, потому что вышки уже везде, даже в будущем. А если ты думаешь, что пространство событий бесконечно, то нет, оно зациклено. Мы живём на внешней стороне боковой цилиндра, Можешь, чисто теоретически, залезть на верхнюю или нижнюю грань. Но это однозначно смерть. Как ты не понимаешь, что если оптимизировать историю, а это и есть наша великая задача, данная Богом, то количество смертей уменьшится. Все думают, что у них есть воля, а её-то нет. Есть только законы математики, которые гласят, что пространство событий у нас в виде цилиндра, а в этом цилиндре много всяких дисков. Вот из этих дисков состоит информационное поле. И если найти общую формулу человеческого сознания, а там что-то с синусоидой связанно, то можно трансформироваться в сверхчеловека. И можно так эволюционировать даже в другой вид биологический, и мало того, можно сразу проскочить через тысячелетия. Но для этого мы ещё не готовы. Вот мы будем готовы к этому только через пять лет. А для этого нужны эти вышки. Эти вышки меняют пути в историческом пространстве, в пространстве событий. Дело в том, что наше пространство событий неоптимизированно. И если объединить станции в этом пространстве, если объединить пути, если упростить всё, то и цилиндр увеличится по высоте и уменьшится тогда диаметры этих дисков. Ты боишься того, что придёт новый вид. Да это будет мутацией, ну и что же? Но ведь лучше перескочить через бессмысленный код в информационном поле, нежели его выполнять. Когда наступит резонанс, вот тогда ты вспомнишь мои слова….

Поразительно, но некоторые файлы уже удалились, а вот вышка уже резко исчезла, и только крики Кирилла были в сознании, причём светилась фраза в голове о том, что это телепатический контакт. Трамвай резко как-то телепортировался на совсем другую дорогу. И ехал уже на бешеной скорости. И программа говорила о том, что это минимум псионного воздействия. Видимо, из-за ещё не удалённых файлов-призраков. Кирилл бы ещё долго говорил всякую чушь, в которую теперь Железнова не верила окончательно и верить не собиралась. Она просто поняла то, что вообще событийное пространство, в котором можно работать, жить и творить, просто внушают ей гипнотизёры с одной лишь целью. А цель такова: высосать всю информацию из мозга Железновой, высосать всю жизненную энергию. А для этого они придумают всё, что угодно, лишь бы она к ним пришла. И поэтому она не должна больше с ним говорить, с этим Кириллом. Только никак не могла понять Железнова оснований того, что информационное поле в форме цилиндра. Ей было лучше мыслить о том, что информационное поле — это некая мембрана вокруг планеты, как и магнитное поле. И так действительно логичней. В сознании девушки виделись сцены оптимизации этого цилиндра, когда вся ненужная информация, вся сложная информация исчезала. Вот исчез Достоевский, причём весь, все его романы. А почему, да потому что сложно. Исчез Лермонтов, Пушкин, Гоголь. Но это трагедия затронет не только Беларусь, но и весь мир. Что же хорошего в том, что вот эти книги, стоящие на полке прекратят своё существование путём аннигиляции, или как-нибудь по-другому.

Только теперь уже можно было оглядеть комнату. Вокруг зеленные обои с белыми ромашками и колокольчиками. Висели голубые шторы, с какими-то квадратами, ромбами и прочими фигурами. Старый стол стоял в комнате, под ним компьютер, тоже старый. Кабель подключён напрямую к шлему и соединён в свою очередь с USB-портом компьютера. Дисплей всё ещё показывал галлюцинации.

Жила она на двенадцатом этаже нового дома. переехала. И вид из окна был ещё удивительный и необычный. Она всю жизнь жила в общаге. Но теперь, когда брак распадается окончательно её матери с отцом, то можно уже сказать окончательно, что с прошлым нужно завязывать. А чудный лес, кстати, на двенадцатом этаже открывается. Вон сколько елей, а где-то вдали было так раз видно то, как летят птицы. Что-то хотелось на них смотреть. Птицы летали и не спрашивали ни у какого того, куда им лететь. Хоть и был слышан голос Кирилла о том, что вороны тоже роботы. И начала в игру играть Ксения, а точнее играли оба Кирилл и Ксения. Вот нужно было предсказать траекторию движений птиц. Кирилл говорил о том, что вот будет птица лететь к Ксении, прямо на подоконник птица сядет. Да вот залетит в окно, хотя всё закрыто, и сядет на подоконник. Что это значит, Ксении было сложно понять. Но птицы, безграмотные, закон истории не знают, летают так, как гласит их воля и их сознание, хоть не знают до конца, что же, это такое сознание и воля, и знают ли эти слова они вообще. Но прилетели, долетели прямо до окон, чего-то каркнули все вороны, уселись на карниз и стали чистить перья. Вот сволочи, безграмотные сволочи, оказывается гигиена важнее истории, и даже служителей истории.

Долго Ксения хохотала и с ворон, и с Кирилла, и с самой себя. Только Кирилл где-то там, в городе уже упал на пол и стал орать:

— Ну, покажи мне своё сознание.

— Я сейчас покажу, если ты это поймёшь.

Ксения рассмеялась:

— Где-то там должно быть сознание, на энцефалограмме. А что за участки мозга за это сознание отвечают, я вот сама не знаю. А вообще, сознание — это высшая нервная деятельность человека, отвечающая за процессы осмысление действительности. Вот ты мне скажи, в чем измеряется смысл? Единица измерения смысла?

— В фиктах, — ляпнул Кирилл, но с таким серьёзным видом.

— А что значит единица смысла в один фикт. Это как метр, равный сто сантиметров? — расхохоталась Ксения, причём так громко, что Кирилл забился в истерике.

— Один фикт это много, это вот заряд одного псиона.

— Что за бред, пошёл вон из моего сознания, я тебе не верю, а ещё в мужья записался, — расхохоталась и перебила тем самым намечавшуюся речь Кирилла Ксения. — Ты просто к жизни совсем не приспособлен. Я понимаю теперь, хоть я и сумасшедшая, что ты меня просто при помощи вирусов компьютерных гипнотизируешь. Вот только кто ты, лучше скажи, я ведь всё равно вспомню. Я же живучая. Да тебе не выгодно, чтобы я умерла. Да и какой ты программист, если не можешь понять то, где я живу. Слушай, я тебя просто по судам затаскаю, вылечусь и затаскаю. Ты мне всё лечение оплачивать будешь. И не кричи ты так, что ты государственная организация, что ваше тайное общество спонсируется государством, ты просто от государства сам скрываешься, иначе бы меня давно спецслужбы взяли. Строишь из себя супергероя, чуть ли не Бога, а сам такой клоун. Кем ты себя возомнил? Тем, кто создаёт события, причём тайно? Причём в твоих планах создать душу человеческую, т. е. смоделировать душу с точностью в сто процентов. Не смеши меня, невозможно смоделировать творческое начало! Так как творчество порой иррационально. Нельзя смоделировать творчество, нельзя сделать так, чтобы робот наделял вещи смыслом, так как нет такой величины, которой можно измерить смысл. Нет единой формулы мышления для всего человечества, иначе, почему столько много войн? Если бы мы мыслили согласно законам математики, то мы были бы железяками, и у нас не было культуры, не было бы ничего осмысленного и вечного. Цивилизации не было. Было бы множество роботов, выполняющих каждый свою функцию. Так проще. Вот зачем Богу нужно сознание и воля? Вот чтобы мы сами чему-то научились, и в последствие стали Богами. Вот я хочу быть творцом, а не роботом, поэтому еду в будущее на трамвае. Пусть это для тебя нелепо. У тебя много адептов, наверно. Вот с этими дураками разговаривай. Там и найдёшь себе робота, т. е. рабыню. Но я люблю свободу, поэтому прощай. Я рано или поздно всем расскажу о том, что ты за человек. Я тебя найду сволочь и упеку тебя за решётку. Будешь оплачивать лечение моё, как и других людей. Тебе плохо от того, что я говорю и что я делаю. Ну, а мне приятно. И если ты умрёшь там, от этого приступа, мне будет ещё приятней. Язык работает, ведь я исцеляюсь. И в эту чепуху я больше никогда не поверю. И хватит меня лживой пропагандой мучить.

Говорила Ксения долго и наслаждалась этим приступом. Приходило в голову осознание того, что её кто-то контролирует. Вот создавался эффект выхода из этого пространства событий, и файлы всякие удалялись. Много всякого абсурда ушло из головы. А трамвай ехал быстро по пространству событий. Только эффект был незабываемый. Этот эффект трудно описать. Вокруг всего пути следования трамвая появлялся жёлтый свет. Он образовывал туннель, при этом разглядеть что-то нельзя было. Причём чувство реальности быстро приходило, и образы некоторые навсегда пропадали из памяти, из мозга Ксении они исчезали. Но в базе знаний они были. Вот столько их много сейчас было в базе знаний перед глазами Ксении.

Ксения смотрела на люстру. В ней было две лампочки, плафоны были сделаны в виде лепестков цветка. Казалось, что именно эти лампочки работают так. Но свет был выключен. Тут стояло у одной стены два шкафа. В одном были книги и бумаги, в другом была одежда, да и постельное белье. У другой стены шкаф, где полочки были в шахматном порядке расположены. Одни были с дверцами, другие без них. Там бумаги, книги, всякие статуэтки, которые она когда-то коллекционировала. Железнова смотрела на шкаф и видела Чётко и самого Достоевского, его томик. Вот и Гоголь. Вот, кстати, анатомический атлас. Вот лекции и задачи по психиатрии, учебно-методический комплекс в двух томах. А его же якобы не было.

Что же было в бумагах. Да много всяких графиком, энцефалограмм. Результаты сканирования своего мозга она наблюдала постоянно. И постоянно печатала результаты этого сканирования. Она бы хотела разобраться с медицинской точки зрения, но вот сосредоточиться на этом сейчас нельзя.

Разглядывала Ксения диван и покрывало этого дивана, все старое в затяжках. Это покрывало было всё в знакомых до боли узорах, но так приятно лечь на него, радуясь тому, что твой враг корчится от боли. Радостно чувствовать то, как трясётся Кирилл, как он дергает руками и ногами, как льется из-за рта его пена.

А вот целых два тома учебно-методического комплекса под названием Криптография. Железнова достала задачник по психиатрии, открыла его и стала решать задачки. Что-то сходилось, что-то нет. Но всё равно забыть всё не получилось. Потому что постоянно так или иначе эти полученные знания спасали. Надо же, проходили этот курс Железнова и её друзья-студенты на втором курсе целых два года.

Через полчаса был взят задачник по крипографии. Теперь решены ещё кое-какие задачи, кое-что не давалось. Но криптографию проходила Железнова два года на первом курсе. Теперь же нужно взять лекции по той же науке и начать шифроваться. Стоп, автоматически руки как-то зашли в папку с исходными текстами компилятора. Сравнила алгоритм шифрования. Потом стала проверять ключи. Ведь действительно использовался одноразовый блокнот в основе алгоритма. И просто целые длинные файлы использовались для шифрования. По сути дела можно использовать любые числа для этого алгоритма. Если нет этих чисел у взломщика, то шифр узнать невозможно.

Каждый файл для ключа заполняется псевдослучайными числами, согласно длинной формуле. Чем больше коэффициентов и слагаемых в этой формуле, тем выше шанс, что тебя не взломают. Ксения меняет коэффициенты согласно таблице, даже добавляет новые три. Удаляет старые файлы, а потом создаёт новые, причём в два раза больше. Было тридцать файлов, а стало шестьдесят.

Теперь нужно задать смену алгоритма на каждый час. И как она могла забыть, что есть у неё отечественная антивирусная защита Аист. Есть функции, передающая папки с файлами на анализ. Пришлось обновить версию компилятора в итоге до 1.1. Помимо связи с антивирусом, был перешифрован файлы драйверов.

А после час работы над самим компилятором, Железнова стала быстро вводить себя в транс, блокируя до сих пор проникающую порой в сознание вышку поганого псионного излучения.

Теперь же было Чётко слышно, что Дарья Георгиевна до сих пор ругается со своим бывшим мужем, который её обвинял, в том, что он начал пить. Мол, она кричала, она ругалась, она его провоцировала. Стоит вдруг сцена перед глазами, где просто пьяный мужик рыгает на кровать. Как носится по квартире в трусах, как стоит бутылки стеклянные у стены. А ещё приготовленная сельдь под шубой с кучей костей.

А эти увлечения астралом, этим колдовством и магией. Стоит бутылка на столе в качестве портала. И туда проникает какой-то красный луч. И появляются инопланетяне, которые им начинают руководить. Вот же гад, сломал старое кресло. Ещё пытался разбить окно.

Тут же пошли воспоминания, и вышка пропала, видимо дав серьёзный сбой. Электромагнитная энергия шла сверху через родничок, и дальше по всей нервной системе. Была лёгкая тревожность, и был лёгкий страх за ту ответственность, которую она должна нести за свою разработку — компилятор. Стояло шестнадцатое число, и только теперь Ксения Сергеевна ощущает близость своего дня рождения, день рождения Христа, а дальше и Нового года. Ощущалось то, как некие циклические психические установки начинали то ли сбрасываться, то ли перезагружаться. То ли просто так ощущалось отключение автопилота, который долбал психику Ксении Сергеевны ровно месяц.