Задвинув все волнующие меня мысли подальше, я шла следом за феем и, как маленькая девочка, восторгалась увиденным. Мы проходилипо широким коридорам. На стенах висели факелы, которые зажигали, видимо, в вечернее время. Что странно, ни копоти, ни специфического запаха не наблюдалось.

Тёмный, отшлифованный камень на полу, светлый камень на стенах, огромные витражные окна везде, а не только в холле. Вкоридорах было пусто, как объяснил Саша, почти все на каникулах, кто-то на практике, лишь немногие летом остаются в академии. Он же просто вернулся раньше с практики, за что и поплатился встречей со мной. Отправить было некого, вот его и заслали.

Спустились вновь в холл здания, огромные двустворчатые деревянные двери которого выводили на улицу, но мы вошли в другие, небольшие, находящиеся в правой стороне. В левую сторону тоже вели двери, как объяснил мой экскурсовод, в преподавательское общежитие. Это здание, как оказалось, было административным, здесь были кабинеты деканов, ректорат, общий тренировочный зал, который в праздники становился бальным, общежитие преподавателей опять же, и столовая, куда мы и направлялись. И вот, зайдя в столовую, я обомлела. Она была огромной, рассчитанной на не одну тысячу человек. Деревянные столики, покрытые белоснежными скатертями, деревянные лавочки, отдельной зоной стояли другие столы, покрытые красными скатертями, у которых стояли мягкие угловые диванчики — преподавательские столы.

Дискриминация, мы, значит — на деревянных сидеть должны, а преподы — на мягких свои попы располагают.

Масштабы поражали. Пусть у нас в университете тоже училось много тысяч студентов, но и буфетов, столовых и кафе было много. А тут одна столовая, рассчитанная на весь состав.

В конце столовой стояла огромная печь. Нееет, не электрическая печка, а настоящая русская печь, рядом с которой стоял длинный стол, застеленный белоснежной скатертью. К этому великолепию и повёл меня фей.

— Чавой это вы тут ходитя? — вдруг раздался голос, от которого я подпрыгнула и начала озираться. В столовой никого не было кроме нас двоих, — до обеду ещё три часа, пшли отседова, нечаво туточки шастать.

— Что ж ты вредная такая, печка? — сказал Саша, а я во все глаза уставилась на печку.

Она что ж, говорящая? И тут вспомнила печку из мультфильма ” Вовка в тридевятом царстве”, точно, та тоже говорила. Сколько же ещё меня ждёт неожиданностей?!

— А неча мне тут шастать, вам только волю дай, будете ходить целыми днями, кушать просить. Ждитя обеда.

— Так я с новенькой, она из другого мира, голодная, только прибыла, не вредничай, дай поесть, а, — и такую умильную рожицу состроил, что я бы ему последнее отдала.

— С новенькой, значится, ой, и худющая кака, девица, тебя что ж не кормили совсем? Ладно, берите, но чтоб я вас до обеду больше не видела.

— Спасибо, печенька, — оскалился Сашка и рванул к рядом стоящему столу.

— Спасибо, — выдавила из себя я.

— А ты, девица, заходи, коли оголодаешь, негоже это — костями-то греметь-ходить, срам какой. Но токмо одна, а то повадятся ходить и клянчить, — я лишь улыбнулась, шепнула, что обязательно так и буду делать, и помчалась к Сашке.

— Ты чего есть будешь? — спросил фей, рядом с которым уже стояло блюдо с румяными пирожками, запах от которых был такой, что мой желудок мгновенно заурчал. И тут рядом с пирожками появилась тарелка с куском мяса и тушёными овощами, кружка с морсиком и тарелка с салатом.

— Ааа, откуда это всё?

— Как откуда, печка ж разрешила, а это скатерть-самобранка, говори, чего есть будешь, и пойдём за столик.

Божечки, скатерть-самобранка, с ума сойти, и как решить, чего же я хочу, это ж как в Винни Пухе, «и того, и другого, и можно без хлеба». В общем, долго я определялась, но потом решила, что за пять-то лет всё перепробую, и остановилась на любимой картошке пюре с курицей, овощном салате и компоте. Куда ж без компота.

Уселись за ближайший столик. Было так вкусно, что не знаю, как язык не проглотила. Но, несмотря на божественную пищу, у меня было много вопросов, которые требовали ответа:

— Саш, а у вас что, принято обращаться к людям… и нелюдям по прозвищам? — эта Малахитница не давала мне покоя.

— Нет, с шего ты вжяла? — с набитым ртом спросил он.

— А Малахитница, это что же, имя такое?

— Ну да, её вше так нажывают, ещё хожяйкой Медной горы иногда, — наконец, дожевал он, — но это ж неудобно, Малахитница она.

Вот те раз, так вот она какая, хозяйка Медной горы. А я всегда думала, что это старушка скрюченная, вредная и жадная до своих сокровищ. Нежданчик.

— Ладно, а с дворянством у вас как? — ещё один вопрос, который меня интересовал.

— Как и везде, высшие дворяне — это прямые потомки Великих, остальные — те, кто заслужил — графы, бароны, виконты, — пояснил фей.

— А Великие — это кто? А ты дворянин? — уж очень он был не похож в моём представлении на аристократа.

— Я барон, а Великие — это покровители наши, вот у тебя, как у ведьмы — Баба Яга.

— Почему ты решил, что я ведьма? — как это он на глаз определил, я, вроде, метлу за пазухой не таскаю.

— Ты ж человеческая девушка, а вы, если магией наделены, значит ведьмы, только есть ещё вариант, что ты полукровка, — разошёлся этот фей не на шутку.

— Так стоп, хватит, Бабы Яги, полукровки, ведьмы, видимо, я не готова сегодня ко всему этому. Хватит, потом сама почитаю в библиотеке. Где она, кстати? — я решила, что мне надо отдохнуть от этой информации, и я подумаю над ней завтра.

— Так тут же, на втором этаже аудитории для общих дисциплин и библиотека А профильные предметы каждый факультет в своём корпусе изучает.

Так, за разговором, мы поели и пошли дальше знакомиться с академией. Саша оказался очень приятным собеседником и рассказчиком, так что я быстро забыла о том, как мы познакомились, и прониклась симпатией к этому необычному парню.

Он показал мне библиотеку — огромный зал, уставленный стеллажами с книгами. А послемы вышли из главного здания академии. Оказавшись во дворе, остановилась и открыла рот. Такой красоты я не видела даже на картинках. Высокие деревья, изумрудное покрывало травы, клумбы с яркими цветами, над которыми хорошо поработал садовник, аккуратные дорожки, вымощенные белым камнем, фонтаны в виде животных и рыб, в которых плавают маленькие золотые рыбки. Интересно, а они желания исполняют, я бы даже уже не удивилась, если бы это было так. Всё это великолепие вызывало восторг, а воздух опьянял: чистый, влажный, наполненный запахом травы и цветов, его хотелось вдыхать до разрыва лёгких, после наших-то задымлённых городов. Это как с водой, когда мучает жажда, хочется ещё и ещё. Я бы так и простояла до вечера на этом месте, если бы Саша не напомнил, что у нас есть дела. Очнувшись, отправилась дальше знакомиться с новым местом моего обитания.

Факультетов оказалось четыре: боевиков и стихийников, ведьмовства и целительства, артефакторства и иллюзий, магического правопорядка. На последнем, кстати, могли учиться те, кто не наделен магией. У каждого факультета отдельный корпус и вход.

Мы пошли к корпусу ведьм, где, как объяснил Саша, я буду жить.

Большое белое здание с высокой башней, на шпиле которой развевался флаг с изображением красивой молодой девушки в ступе.

— Это что, Баба Яга что ли? — спросилау Сашки.

— Ну конечно она, а кто ж ещё? — удивлённо посмотрел он на меня.

— А я думала, она старушка, нос крючком, бородавки там, волосы седые, а тут девчонка же совсем, — пояснила ему. В детских сказках же они такие мерзенькие, страшненькие, а тут красота такая.

Сашка расхохотался и, утирая слёзы, проговорил:

— Это где ж ты такую Бабу Ягу видела? Она ж ведьма, а ведьмы все красивые и практически не стареют.

Хорошая перспективка намечается, вечно молодой и красивой быть — это ж мечта.

— Так в сказках у нас только так описывают их — злобные и вредные существа. Ты не забывай, что из другого мира перенёс меня, и тонкости ваши мне незнакомы. Я вообще ничего о вашем мире не знаю, — объяснила своё заблуждение и тихо пробормотала, — руки бы пообрывала тем сказочникам, которые насочиняли нам этот бред, — иКощей у вас тоже не скелетом гремит в чёрных одеждах, а весь из себя красавец, добрых дел делец, так что ли? — странно всё это, зла у них тут нет, совсем, что ли, а зачем тогда магов и боевиков обучают?

— Ну, костями-то он точно не гремит, а вот пакость какую устроить, да над молодыми и наивными ведьмочками подшутить, поиздеваться — это он завсегда. Не больно-то он любит ваше племя. Давний спор у них с Ягой, то он у неё яблоньку молодильную сопрёт, то она у него коня его монструозного уведёт, так и живут, пакости друг другу строят.

Ага, значит не всё так просто в этом мире. Не все кругом добрые и хорошие.

— А зла, что ли, в мире нет совсем? — задала волнующий вопрос.

— Ну как это нет, то маг какой зло затаит, то ведьма, то царя свергнуть захотят, так за этим совет Великих следит да стражи нашей академии. А самый страшный — Аспид, уже как тысячу лет заточённый в скале сидит под стражей жар-птиц.

Так, надо бы в библиотеку наведаться, да историю мира почитать, про Великих этих, да про расы все.

Зашли в корпус, а проход загородила маленькая такая женщина, мне чуть выше колена, пухленькая, розовощёкая, в платке и переднике, стояла подбоченившись и строгона Сашку глядела.

— Опять в женское общежитие приперси. Мало я тебя в прошлый раз веником погоняла, за добавкой вернулся? — она так строго отчитывала этого амбала, а он, потупившись, стоял и внимал, что картина была умилительной.

— Тёть Аника, да я просто новенькой помогаю, честное слово, только заселиться помогу и сразу на выход, — и глаза такие честные-честные сделал.

— Смотри у меня, охальник, я ж тебе, если что, всё повыдергиваю, до чего дотянусь, — погрозила ему малюсеньким кулачком, а он, в ответ, лишь закивал как японский болванчик.

Япрыснула со смеху в кулак, да уж, с её ростом не трудно догадаться, до чего в первую очередь дотянется домовушка.

— Чего хихикаешь, ходь сюды, записывать тебя будем, да одежду приличную выдам, а то срам какой, ходишь тут не понять в чём, — переключила своё внимание на меня.

Оглядела себя: чёрные хлопковые бриджи, беленькая домашняя маечка на бретельках, и тапки кислотно-зелёного цвета, с помпонами, мягкие, удобные. Яи забыла, под впечатлением от увиденного, что меня из дома прямо в чём была умыкнули. Акак тут одеваются девушки и не видела ещё, нет же никого, никого не встречали, пока гуляли по окрестностям академии. Пожала плечами и пошла следом за тётей Аникой, записываться.

Записали меня, ключик с номером пятьдесят четыре от комнатки дали, да водрузили стопку белья. Что там, в этой стопке, не поняла, решила, что в комнате разберусь. Сашка помог дойти до комнаты, которая на пятом этаже находилась, занёс все мои вещи и попрощался. Видимо, сильно торопился покинуть женское общежитие, боясь за то, чему угрожала бдительная домовушка. От души поблагодарила его и решила осмотреться.

Ну что могу сказать, простая такая общажня комната, две кровати деревянных, на них по матрасу, два стола деревянных, опять же, и два стула, один большой шкаф и два сундука. На полу коврик зелёного цвета, пошарпанный и местами облысевший, на окнах зелёные же занавески, стены обтянуты синей тканью. У двери большое напольное зеркало в полный рост. Дверь, ведущая в ванну, слава богу, за дверью оказались нормальный душ и туалет, а то я боялась, что придётся либо в общие душевые бегать, очередь занимать, либо, вообще, в какой-нибудь бадье мыться. Фууух, прямо камень с души, я всё же человек двадцать первого века, мне минимальный комфорт нужен. Стены ванной белой плиткой отделаны, но всё вокруг сверкает чистотой. Как сказал Сашка, уборкой здесь занимаются домовые и домовушки, как тётя Аника, но часто и провинившихся студентов привлекают.

Села на кровать, чтобы разобрать вещи, выданные домовушкой: два полотенца, комплект постельного белья, два платья: одно, синее, в пол, с белым воротничком и передничком

со множеством карманов. Второе, даже не платье, а сарафан, зелёный,цвета факультета, видимо,с вышивкой по подолу и под грудью, на широких лямках, к нему прилагалась рубашка белая, хлопковая, с вышивкой на манжетиках, без воротника, на пуговичках. Также две атласных ленточки для волос,мне они были без надобности, потому что волос короткий,и две пары туфелек без каблучка, платочек шерстяной, с цветочным орнаментом. Миленько. А вот бельё повергло в ужас - белая плотная маечка из хлопка и белые панталончики.Мама дорогая, как в этом ходить-то, с ума сойду же. Решила, что найду иголку, нитки и перешью под себя, не зря же я в кружок кройки и шиться в детском доме ходила. Пусть будет у меня бельё не особо красивое, но, зато, удобное и привычное.

К моменту моего прибытия в комнату начало вечереть. Я уже позабыла о событиях вчерашнего дня. Вот она — шокотерапия в действии, решила лечь спать, а то мозг пухнет от новых впечатлений, а завтра с утра сразу в библиотеку.

Боялась, что не смогу уснуть из-за всех этих невероятных событий, но, едва коснулась головой подушки, как провалилась в сон. Наверное, свежий воздух этого мира так подействовал.

Проснувшись ранним утром, крепко потянулась, открыла глаза и в первое мгновение не поняла, гденахожусь. Итут вчерашние воспоминания нахлынули на меня, вызвав стон, я уж понадеялась, что это дурной сон, но нет. Вот и комнатка, мне выделенная, и сарафанчик на спинке стула висит, ждёт меня. Делать нечего, поднялась, умылась, надела сарафан и подошла к зеркалу. М-да, вид имела презабавнейший, только кокошника и коромысла не хватает, типичная такая доярка, только формами не вышла. Улыбнулась своим мыслям и потопала вперёд, навстречу знаниям, в библиотеку в смысле. До завтрака ещё пара часов, я птичка ранняя, встала с восходом солнца, так что, время ещё есть.

Поздоровалась на выходе с тётей Аникой и вышла во двор. Запах утренней свежести и прохлады встретил меня. По двору стелился густой туман, слышалосьстрекотание насекомых, пение птиц и плеск воды. Интересно, видимо, где-то рядом находился водоём. Сделала себе заметку в памяти на будущее, что надо погулять и узнать, что это за водоём и где он находится. Капли росы на зелёном покрывале травы переливались в первых лучиках солнца. Настроение было замечательным, вот так, напевая какую-то незамысловатую мелодию, я и пришла в библиотеку. Там, за стойкой стояла домовушка, очень похожая на нашу комендантшу.

— Здравствуйте, — как приличная девушка поздоровалась с домовушкой, — а меня Лиля зовут, я из другого мира, мне бы о вашем почитать, о Великих, об академии, помогите мне, пожалуйста.

— Ну здравствуй, коли не шутишь, Марья Фёдоровна я, библиотекой заведую. Помогу, отчего ж не помочь, — она взмахнула рукой, и передо мной нарисовался клубок с нитками, — вот, иди за ним, он тебе и покажет, где книжки нужные искать. Подойдёшь к стеллажу, название прочти вслух, книжка к тебе в руки и прыгнет.

Ах, вот почему в кабинете ректора не было ни лестницы, ни стульчика, здорово. Волшебство, что ещё сказать.

— Спасибо Вам огромное, — поблагодарила и пошла вслед за клубочком, который укатил вперёд.

По периметру зала стояли столы, вокруг каждого из них насчитала по четыре стула, на столах — лампочки, благо, никаких канделябров и свечей. А факелы в коридорах, по словам Сашки, всего лишь декорация, они, конечно, горят, но магическим огнём, не создавая дыма и копоти.

Пока оглядывалась, дошла до клубочка, оглядела стеллаж и увидела то, что было мне необходимо — “История Земли Изначальной”. Сказала это, на свою беду, вслух, да и приняла в свои объятия томик килограммов пять весом, да так вместе с ним и рухнула на попу, отбив последнюю, но томик из рук не выпустила. Кое-как поднявшись и потирая ушибленное место, не переставая про себя костерить этот волшебный мир, потопала до ближайшего стола, крякнула, водрузив сей фолиант на стол. Клубочек прыгнул на стол и замер, видимо, на случай, если мне что-то ещё понадобиться. А я поняла, что всю следующую неделю буду жить в библиотеке, чтобы осилить хотя бы часть этой книженции.

Так и получилось, всю неделю до распределенияпроводила время в библиотеке с перерывами на приём пищи и небольшими прогулками. Нашла всё-таки за ведьмовским корпусом озеро, небольшое, с кристально чистой, тёплой водой, сделала себе заметку, что нужно узнать, купаются ли в нём. Пару раз встретила девушек в таких же нарядах, как и я, парней в кожаных чёрных штанах (бедные, как они в такую жару в них ходят), белых рубашках, у некоторых сверху были надеты кожаные жилеты, на ногах мягкие кожаные туфли. Но, чаще всего, в коридорах было пусто. Лишь за пару дней до распределения начал прибывать народ.

Я, к слову, провела эту неделю с пользой: узнала, что государств всего пять: Славянская Империя, Западное Королевство, Восточная Империя, Новый Свет и Либейское Государство. Как и сказала мне ректор, этот мир идентичен нашему, те же материки, только государства обширнее: Западное Королевство — это вся наша Европа; Восточная Империя — Китай, Монголия, Индия, Казахстан, Корея; Новый Свет — это Америка; Либейское Государство — наша Африка, ну и Славянская Империя — территории России, Украины, Белоруссии, в общем, бывший СССР, с поправкой на некоторые территории. А Австралия у них называлась Водным курортом. Это была туристическая зона, очень популярное место. Войн между государствами не было уже больше полутора тысяч лет, после того, как волшебных существ начали истреблять в нашем мире, им пришлось перебраться в этот. С тех пор здесь царилмир. Государства имеютпартнерские отношения и, в случае какой-либо угрозы, помогают друг другу.

Все государства, помимо людей, населяют другие расы, у нас это — оборотни, драконы, феи, теневые стражи или просто тени. Феи живут в лесах, драконы в горах, оборотни же расселились везде, в горах, лесах, человеческих городах, в зависимости от клана, теневые стражи живут в скалах и под землёй, так как предпочитают тёмное время суток и избегают солнечных лучей. Вреда им солнце не приносит, но, тем не менее, они стараются всегда находиться в тени, за что и получили такое название расы. Ведьмам покровительствует Баба Яга, теням — Кощей Бессмертный, драконам — Змей Горыныч, феям — феи времён года, их, собственно, четыре: осенняя, весенняя, зимняя и летняя. Они помогают своим подопечным и решают спорные вопросы внутри своего народа. Люди же поклоняются богу Солнца — Ярило. Совет Великих представляют собой покровители рас и человеческий представитель. Ия совсем не удивилась, когда узнала, что им является Василиса Премудрая. Совет занимается магическим контролем и судом.

Главой империи является император — Иван IX — простой человек без магических возможностей. Власть реальную имеет только над такими же простыми людьми, в остальном же исполняет роль лица государства, по типу Великобритании и её королевы у нас в мире.

Академия постепенно наполнялась звуками, повсюду бегали адепты, слышался смех, возмущённые крики, во дворе на лужайках и возле фонтанов сидели и общались девчонки и парни. Гомон с каждым днём становился всё громче.

За два дня до распределения зашла в комнату и увидела, что на соседской кровати свалены вещи. Вот и соседка нарисовалась. Будем налаживать отношения, хотя с людьми я схожусь плохо, сказывается жизнь в детском доме, где каждый сам за себя. Но ничего, нам жить вместе, да и я уже не ребёнок, будем знакомиться. И на этой ноте моих мыслей открылась дверь, и в комнату влетел ураган, похлеще Катрины.

— Ой, привет, а ты моя новая соседка? Здорово! А меня Милослава зовут, можно Милка. А я на третьем курсе учусь, а ты первокурсница? — она щебетала и щебетала, не давая вставить и слова, и была при этом такой непосредственной, и как-то по-доброму все это говорила, что даже не раздражала, — Или по обмену? А ты чего такая худенькая? Ничего, после распределения инициацию пройдёшь, изменишься. Похорошеешь. А тебя как зовут-то? — она, наконец, взяла паузу, давая возможность мне ответить.

— Меня Лилия зовут, можно Лиля, первокурсница, я из другого мира, о вашем узнала только несколько дней назад, — ответила ей на всё и сразу.

— Ох, — выдохнула она, и в глазах её плескался восторг с неуёмным любопытством вперемешку. — Как интересно, — шёпотом почему-то сказала Мила, подпрыгнула на месте и заговорила снова, — так, Лиля, одевайся скорее, побежали, с девчонками тебя познакомлю, ты нам всё-всё о своём мире расскажешь. Это ж чудо чудное, замечательно, сейчас за девчонками, хряпнем наливочки клюквенной и на шабаш — тараторила эта неугомонная девчонка — давай-давай, пошли уже, — схватила меня за руку и потащила на выход. А я и не сопротивлялась, поняла — сопротивление бесполезно. Да и лучше так, чем на ножах с соседкой.

Собрав всех девчонок, она перезнакомила нас. Здесь были: Мирослава, Азовка, Алёна, Дарья, Варвара, ну и мы с Милой. А после, женской дружной компанией мы отправились на берег озера. Там, на берегу, расстелили плед, девчонки повытаскивали выпечку, которую умыкнули в столовой и клюквенную настойку. Я честно предупреждала, что пить мне нельзя, но они не вняли моим словам. Ну что ж, моё дело предупредить.

Рассказала о своём мире. Девчонки охали, ахали, заваливали вопросами о том, как же мы без магии живём. Рассказала о своём детстве, предательстве подруги и Вовы, мы вместе всплакнули, костерили на чём свет стоит этих предателей. В общем, душевно посидели, под конец язык слушался с трудом, но шабаш никто не отменял… Хотя я мало представляла, что, собственно, должно происходить, собственно, на шабаше, но было жутко интересно и сильно пьяно.

Я открыла глаза и увидела потолок. Чувствовала я себя прекрасно, так что не сразу поняла, что я у себя в комнате, а вчера мы были на шабаше. А вот чтобы вспомнить, что было на шабаше, пришлось поднапрячь мозги. Так, помню костёр, мне показалось, что больно он маленький, а нужен настоящий, пионерский. Зарево от него, наверно, видела вся академия. Дальше пели пьяные песни, кто-то кричал, чтобы мы заткнулись, но русские ведьмы никому не сдаются, я решила, что, если песни их не устраивают, то пусть будут частушки. Похабные, не матерные, правда, а девчонки всё равно краснели, но исправно подпевали, потом были танцы, а потом была ректор. Господи, стыд-то какой! Что было у ректора, уже не помню. Надо будет у Милки спросить. О, а вот и она.

— Ну мы вчера и погуляли, — тоненько хихикая выдала Милка, проходя в комнату.

— Ага, — охрипшим после сна голосом выдала я, — от ректора сильно влетело?

— Да неее, — отмахнулась подруга, — учебный год не начался, так что нас только поругали, мы дружно покраснели и всё. Только предупредили, что если во время учебного года подобное повторится, накажут, — и Милка снова захихикала, видимо вспомнив наше вчерашнее выступление.

— Фу, пронесло, — выдохнула я.

— Ага, — кивнула соучастница.

Оставшийся день прошёл тихо и мирно. Милка рассказала, что факультет ведьм самый дружный, они тут друг за друга горой, и если что не так, к любой можно обратиться. А я была счастлива. Я попала в большую и дружную семью. Хоть это радует.

И вот настал момент распределения. Всех первокурсников собрали в одной из общих аудиторий главного здания. Аудитория как аудитория — амфитеатром, огромных размеров, рассчитанная на пару-тройку сотен человек. Нас же, первокурсников, гораздо больше, человек пятьсот, кто-то устроился за партами. Кто-то на ступеньках, кто-то у стен стоял, но я обратила внимание, что на ступенях и у стен — исключительно парни. Надо же, джентльмены кругом. Гомон стоит нереальный, все пытаются перекричать друг друга, волнуются, хотя мне не волнительно совершенно, а вот любопытно до зубовного скрежета. Как это происходит, камень какой волшебный распределяет, или что-то другое будет?

В аудиторию вошла ректор, как и всегда красивая, в изумрудном платье, с величественной осанкой, лёгкой улыбкой на губах и пронзительным взглядом. Тишина наступила внезапно, она просто обрушилась. Я даже заозиралась, нет, всё в порядке, только теперь все смотрят на то, что в руках у Малахитницы. А в руках она несла блюдце, то, что с золотой каёмочкой. Поставила его на стол.

— Подходите по одному после того как вас вызовут, касаетесь блюдца, завтра ваши кураторы проведут вводную лекцию и расскажут правила, — громким, хорошо поставленным голосом проговорила она.

Каждый, кого вызывали к столу, прикасался к блюдцу, но что они там видели, только им известно. И это заставляло меня чуть не подпрыгивать от любопытства. После прикосновения ректор называла факультет, где адепту предстояло учиться. И вот, спустя часа полтора, настала моя очередь. Я чуть ли не бегом подлетела к столу, коснулась блюдца. По дну пошла рябь, как по воде, и перед моими глазами предстала я, в обрамлении зелёных сполохов, которые вились лентами вокруг меня.

— Факультет ведьмовства и целительства, — проговорила госпожа Малахитница.

Что ж, вполне ожидаемо, после рассказа Сашки. Я уже собралась отходить от стола, как картинка на блюдце начала меняться: в области моей груди начал разгораться огонь, секунду спустя он вспыхнул, и из моей груди вырвался огненный маленький дракончик. Я во все глаза таращилась на это чудо.

— Очень любопытно, — проговорила ректор, заинтересованно глядя на меня, — довольно редкое явление — ведьма с огнём дракона, что ж в таком случае, Вам придётся обучаться и на факультете боевиков, — а я так и стояла, вытаращившись на блюдце, которое уже не показывало абсолютно ничего.

— Можете сесть, адептка, — видимо, не дождавшись моего ответа, проговорила Малахитница и продолжила вызывать остальных.

Я на негнущихся ногах прошла к своему месту и уставилась в пустоту. Это что же получается, моя мать была ведьмой, а отец — драконом? А как тогда я оказалась в нашем безмагическом мире? Вот засада, я так надеялась, что с распределением станет немного яснее, а тут только вопросов прибавилось. Что происходило дальше, я не видела, я была потеряна для общества в тот момент. Мысли беспорядочно проносились в голове, не добавляя ясности, а только увеличивая хаос. Очнулась только, когда меня кто-то задел, пробираясь на выход.

Был уже вечер, и я вернулась в свою комнату. Милка где-то пропадала, а у меня на столе лежало яблоко. Соседка, наверно, позаботилась, ужин-то первокурсники пропустили из-за распределения. Схомячила яблоко, сходила в душ и завалилась спать. С завтрашнего дня начинается учёба. На двух факультетах сразу. Сдуреть.