Проснулась. Глаза открывались с трудом. Ночь судорожных рыданий не прошла бесследно. Зрелище я сейчас собой представляла, наверняка, ужасное. Глаза покраснели и заплыли, нос распух. Жуть.

Вспомнила вчерашний вечер, и на глаза снова навернулись слёзы.

— Так, Лиля, держи себя в руках. Ничего смертельного не произошло! — успокаивала себя.

Всё же, лучше было узнать неприятные черты характера парня сейчас, когда была возможность прекратить отношения, чем потом, когда было бы поздно. Кто его знает, может, у них тут разводов нет, а я бы в будущем вышла за него замуж, и только после этого узнала об этом недостатке.

— Как ты? — в комнату вошла Милослава.

Криво улыбнулась и развела руками, мол, как видишь.

— Говори уже, — разрешила Милке, видя, как та мнётся, и не знает, стоит ли начинать.

— Крис очень переживает за тебя, — настороженно произнесла соседка.

— Бедняжечка, — мой голос источал яд, — сам обидел, сам попереживал. Самостоятельный.

— Лиль, что у вас случилось? Мы с Хакком так ничего не поняли, я в зал захожу, а ты оттуда летишь в слезах. Крис злой, мрачнее тучи, в зале тишина. Он нам ничего не сказал, к себе ушёл сразу. Сегодня пришибленный ходит, о тебе спрашивает, но ничего не рассказывает.

Как орать на меня и гадости при всех говорить — это он мастер, а Милке признаться, что помоями меня облил, не может. Трус.

— Девчонки к тебе отправили, тоже ничего не объяснили, хотя были рядом с тобой. Они такие шокированные, и говорят, что это не их ссора, и чтобы я за подробностями к тебе шла. Так что рассказывай, и будем думать, что делать, — продолжала Милослава.

Меня перекосило:

— Мил, он унизил меня, при всех. Гадостей наговорил, накричал ни за что, я ведь, честное слово, не хотела этого танца, — я снова всхлипнула, чувствуя, как в горле образовался ком.

— Тише, девочка, — присела рядом со мной Милка и обняла, я от этого зарыдала ещё горше, — ну чего ты? Ну дурак, ну и хрен с ним, ты у меня девочка красивая, на тебя же пол академии облизывается, поклонник твой тайный букеты таскает, ну чего ты расстроилась? — успокаивала меня подруга, — вот пожалуемся Яге, будет знать, как нашего Огонька обижать.

Я как представила, что с ним Яга сделает, у меня все слёзы разом высохли.

— Н-не надо Яге, — помотала головой.

В двери постучали и вошли. Вспомнишь… Хотя нет, это не про неё. Это была наша главная ведьма.

— С Новым годом, красавицы! — поздравила нас ведьма, — держите подарочки, — протянула нам свёртки.

В свёртках были деревянные шкатулочки с двойным дном, поделённые на отсеки, в которых лежали редкие травы. Поистине ведьмовской подарок. Милка от восторга завизжала и чмокнула довольную Ягу в щёчку. Я восторгаться не могла, подарок мне очень понравился, но настроение не то.

— Я, наверно, пойду, — пробормотала Милка и потопала на выход.

— Ну и что ты рыдаешь из-за этого бездаря? — спросила ведьма, занимая место, где только что сидела подруга. — Мы ему настоечки из горечавки жёлтой подсунули уже, чтобы ему жизнь мёдом не казалась. И чтобы не обижал моих девочек. А ты ещё вчера этого героя защищала: «не такой, он хороший», — писклявым голосом изобразила она меня.

Вздрогнула, горечавка эта имела отвратительный вкус, и ощущение горечи не пропадалов течение нескольких дней, чем бы его не заедали. Наоборот, всё, что попадало в рот, казалось невыносимо горьким. Да уж, с такими ощущениями жизнь мёдом точно не покажется. Как жеим удалось напоить настойкой оборотня, не силой же вливали, в самом деле. Хотя, ведьмы существа хитрые, иной раз так извернутся, что диву даёшься.

— Вот, кстати, Горыныч передал, береги его, сейчас зима, а ему в тепле надо быть, с собой пока не таскай. Вот как вылупиться, тогда везде с ним ходи, — и ведьма передала мне большое серебряное яйцо, размером со страусиное.

— Это что? — уставилась я на яйцо.

— Оберег это! Дракошка. Вылупится, помогать тебе будет и оберегать. Лучший охранник и друг будет, когда подрастет.

— А где же я его держать буду? — оглядела комнату, дракон тут точно не поместится.

— Как где? Здесь, — обвела комнату рукой, — это же дракошка, он размером с ладонь вырастает. И сохраняет такой размер в обычном состоянии. Лучшего оберега и не придумать для дракайны. Жизнь за тебя отдаст.

— Спасибо, — ошарашенно выдавила я.

Вспомнила, о чём мы говорили до этого, положила яйцо на подушку и повернулась к ведьме.

— Вы только ничего Крису больше не делайте, — умоляюще посмотрела на неё. Он, конечно, поступил как гад, но желания мстить у меня не возникало. А зная пакостную ведьмовскую натуру, понимала, что горечавка — это только разогрев.

— Ох, Лилька, добрая же ты, вот тебя и обижают, вроде в таких условиях росла, а доброты не растеряла. Нельзя же так, — погладила меня по голове.

— Так ведьмы вообще существа добрые, — улыбаясь сквозь слёзы, ответила я. И это былая истинная правда.

— Добрые-то добрые, пока кто не разозлит, а тебя и это не берёт. — Покачала головой Яга — ничего, мы своих в беде не бросаем. Хватит тут сопли на кулак наматывать, топай на обед. Ещё не хватало, чтобы ты себя голодом уморила.

Поморщилась, я планировала весь день провести в комнате, не хотелось никого видеть, а уж с Крисом встречаться — и подавно. Но выбора не было, Яга вытолкала из комнаты и отправила в столовую.

Вид в столовой меня удивил, я даже на косые взгляды в мою сторону не обратила внимания. За нашим столом сидели оборотни — Аринка, Крис и кицунэ. Крис смотрел на меня взглядом побитой собаки. Обвела столовую взглядом и увидела своих ведьмочек на другом конце. Странно.

— Ааа…

— А ты что думала, что после его выступления на балу, мы будем его терпеть? Да ни за что! — предвосхищая мой вопрос, ответила Варька.

Улыбнулась. Вот это сплочённость и поддержка. Мои ведьмочки — моя семья.

— Спасибо, — искренне поблагодарила их, — а я уж думала к кому подсаживаться, чтобы с ним не разговаривать.

— Да когда это было, чтобы ведьмы друг друга в беде оставляли? — справедливо возмутились девчонки.

— Всё, поняла, — подняла руки, — была не права. Обещаю исправиться.

— Вот то-то же!

На выходе из столовой меня поджидал Крис.

— Лиля, давай поговорим?

— Не хочу я с тобой разговаривать, вчера наговорилась, — не останавливаясь, бросила через плечо.

— Лиля, я домой на каникулы уезжаю, поехали ко мне?

— Скатертью дорожка — всё также, не останавливаясь, пожелала ему.

Странный он, неужели действительно надеялся, что я соглашусь? Я бы не поехала, даже не будь этой ссоры, а теперь-то уж и подавно.

Вернулась в комнату, Милка была там.

— Ой, а что это? — на моём столе лежал новый букет лилий и свёрток, обвязанный красной лентой.

— Это — кивнула на букет — как всегда перед дверью лежало, а это, — снова кивок, но теперь на свёрток — новогодний подарок от Морозко со Снегурочкой. Открывай скорее, так интересно, что у тебя там, — потёрла она руки в предвкушении.

Кощей и Змей Горыныч ещё куда ни шло, но неужели они верят в Деда Мороза?

— Мила, — протянула я — ты что это, в Деда Мороза до сих пор веришь?

— В кого? — переспросила ведьма.

— Ну, в этого, как ты сказала, Морозко?

— А почему я должна в него не верить? — непонимающе смотрела на меня эта великовозрастная детина.

— Ну это же сказки, наверняка это подарки от академии! — как маленькой, ей объяснила я. Она в ответ рассмеялась.

— Ой, Лилька, я постоянно забываю, что ты из другого мира, — утирая слёзы смеха, проговорила она, — это у вас они что-то вроде сказки, а у нас есть, самые настоящие. Они каждую новогоднюю ночь появляются после полуночи у ели в академии. Поздравляют всех с Новым годом и одаривают подарками. Мы с тобой их не застали, так как ушли раньше. Жаль, такое зрелище пропустили, ладно я, но тебе бы точно понравилось.

Я ошарашенно таращилась на неё. Быть не может! Дед Мороз существует! Мать моя женщина!

— А как они выглядят? — интересно было, насколько наши описания в сказках совпадали с реальностью этого мира.

— Морозко — седовласый, с длинной бородой, в синей шубе со снежными узорами, у него хрустальный посох в руках, стукнув которым он одаривает всех подарками. А Снегурочка — его внучка, в такой же шубе, с длинной белой косой и диадемой из настоящих снежинок.

В который раз убедилась, что наши сказки основаны на реальности и идут, скорее всего, из того времени, когда наши миры ещё не были разделены.

Рванула к свёртку и развернула его. Всё, теперь точно верю, что он существует, ведь об этом я не рассказывала даже ведьмам.

— Странный выбор подарка, — заглядывая через плечо, сказала Мила.

В свёртке лежали семь метательных ножей с ножнами. Это же мечта детства. Да и вовремя как. В следующем семестре начинались занятия по владению холодным оружием. А у меня уже есть на чём тренироваться. Потрясающе.

Рукоять обтянута кожей, лезвия тонкие, острые. Ножны кожаные, крепления для сапог и рукавов, чтобы прятать оружие. Здорово. Я стояла со счастливой улыбкой и оглаживала ножи. Печальное настроение взлетело до небес. Это было чудо.

— Лилька, с тобой всё в порядке? — обеспокоено глядела на меня подруга.

— Ага, — с той же счастливой улыбкой ответила ей, не в силах оторваться от прекрасного подарка.

Не буду ничего объяснять, придёт время, расскажу. Я так привыкла хранить это в секрете. Хотя сейчас для этого и не было причин.

— Про букет не забудь, там записка, может, что новое написал твой поклонник, — напомнила мне Милка, осознав, что объяснений моего странного поведения не будет.

С трудом оторвавшись от ножей, взяла в руки букет. Ничего нового: «С Новым Годом, Цветочек».

Весь день просидела в комнате, привыкая к ножам, примеривала крепления к сапогам и одежде, и лишь не прыгала от счастья, хотя очень хотелось. Но это было бы совсем как-то по-детски. Совет уехал восвояси, праздник-то закончился. Они и так приехали раньше, чтобы с подопечными пообщаться да разузнать о пропаже ведьм. Чего они порешали с Малахитницей, было не ясно, но никаких новых указаний не поступало. Милка рассказала, что раньше, до появления академии, Малахитница тоже состояла в Совете, и была представительницей людей. Но потом ушла с этого поста, заняв должность ректора.

Милка весь следующий день где-то пропадала, лишь ближе к ночи вернулась.

— Лиля, я завтра домой уезжаю, на каникулы, поехали со мной, мама будет рада, — предложила подруга, не желая оставлять меня в одиночестве после ссоры с барсом.

— Нет, Мил, спасибо, я здесь останусь, буду в тренировочном зале заниматься, в библиотеку схожу, — не хотелось мне обременять Милкину семью.

— А может, всё-таки со мной? — настаивала подруга.

— Нет, — покачала головой, — я, правда, тебе благодарна за приглашение, но хочу остаться здесь.

— Ладно, — вздохнула подруга, — только пообещай, что за пределы академии одна ни ногой. Кицунэ тоже здесь остаются, так что они за тобой присмотрят, я с Хакком поговорю.

Кивнула головой как послушная девочка. Всё-таки с кицунэ будет веселей, чем в полном одиночестве.

На следующий день все разъехались, включая Милку и оборотней. Последнее меня очень радовало, я всё ещё злилась и была обижена. Может, за эти каникулы пойму, что, несмотря ни на что, смогу его простить, а может и наоборот, решу, что он мне не нужен, и всё это было ошибкой. В общем, мне нужно было время для раздумий, и я его получила.

Академия опустела. Стало тихо. Мало кто остался на каникулы в академии, все разъехались по домам и друзьям. Только малая часть адептов осталась в академии. Кто-то подтягивать и закрывать хвосты, кто-то просто не захотел уезжать из города, в основном это были те, кто жили в маленьких поселках. И дело тут даже не в расстоянии, в городе был портал, который мог отправить хоть на другой конец планеты, просто в городе всё же веселей, чем в таких посёлках. Остались и те, кому ехать было некуда, вроде меня и студентов по обмену. Им на время обучения запрещалось покидать пределы города, в котором находилась академия. Мне такая политика была непонятна, но решения ректора не оспаривались.

Днём я просиживала в библиотеке, пытаясь отыскать всю возможную информацию об огненных драконах. Оказалось, что этот вид драконов очень малочислен. А всё из-за того, что в заточении Аспида в камень принимали участие только эти драконы, другие же, владеющие иной стихией, не могли никак подействовать на это существо и остались не у дел. Вот в борьбе с этим злом и погибло очень много драконов, а так как эта раса могла иметь потомство только от истинных пар, которых встретить не так-то просто, то и восстановление численности шло очень медленно. Но мне такое положение вещей играло на руку, всё же, когда таких драконов мало, то и поиски должны происходить легче. Найти же ведьму, которая является моей мамой, практически невозможно. Это как искать иголку в стогу сена, в который регулярно подсыпают ещё.

Если уставала от поисков информации, которые пока были безрезультатны, читала травологию, она у нас все пять лет будет, так что знания лишними точно не окажутся. Либо, с разрешения учительницы, варила зелья. В этом деле вообще практика была необходима. С каждым разом зелья взрывались всё реже, и я надеялась, что наступит тот момент, когда они перестанут устраивать фейерверки вообще.

Вечером тренировалась. Не хотелось за каникулы расслабляться и терять форму. Ножи пока не брала с собой, хотя руки чесались. Справедливо рассудив, что буду ими заниматься на уроках по владению оружием, оставляла в комнате.

Очень часто на тренировках ко мне присоединялись кицунэ, они даже показали парочку приёмов из их культуры. Очень похоже на каратэили тхэквондо, я в них не разбиралась и разницы не видела. Это тоже было необходимостью для меня, потому что, помимо владения оружием, у нас вводят вместо физической подготовки уроки рукопашного боя. А я в этом вообще ноль. Полный.

В детском доме частенько случались драки, и между девчонками тоже, но это стихийные драки, не думаю, что тренер Вяземский будет давать нам уроки вырывания волос и выцарапывания глаз. Ах да, ещё и укусы были в ходу. Хотя, с учётом моей трансформации и длинных клыков, это становилось грозным оружием и опасным приёмом. Только, скорее всего, запрещённым в глазах Вяземского. Так что я внимательно наблюдала за парнями и старалась повторить всё, что они показывали, получалось неплохо. К тому же, с моим ростом и комплекцией, я была шустрей и поворотливей высоких и массивных парней, что было моим преимуществом.

Где-то в середине каникул мы с ребятами-кицунэ решили прогуляться по городу. Там устроили ярмарку, построили ледяной городок и множество горок, так что мы решили повеселиться. Да и каникулы стремительно летели вперед, а значит, скоро снова настанут трудовые будни и будет не до веселья.

Но нашим планам не суждено было сбыться. Не дойдя нескольких метров до выхода из парка в город, увидели мужчину. Его лицо было залито кровью, он был без сознания и, казалось, был мертв. Парни рванули к нему, нащупали пульс — живой. Мы все выдохнули. Он был одет, если те лохмотья, которые остались, можно было назвать одеждой, в форму адепта нашей академии. Тем страшнее стало за него.

Я подошла ближе. Вскрикнула, и чуть было не упала в обморок. Слёзы потекли по щекам.

— Парни, скорей потащили его в академию, к лекарям, — поднимая на руки тело, сказал Хакк. — Лиля, ты его знаешь? — спросил он меня.

Кивнула, я не могла и слова вымолвить от страха, это был фей — Сашка. Гад, конечно, но смерти ему никогда не желала, так что сейчас очень боялась за него. Сердце бешено колотилось где-то в районе горла.

— Кто же тебя так отделал, парень? — оглядывая свою ношу, спросил Хакк.

— Пожалуйста, быстрее, — попросила я Хакка, сглатывая ком. И мы припустили к академии.

Парни потащили Сашку к целителям. Я побежала к ректору, чтобы сообщить о случившемся.

— Господи, только бы он выжил, — шептала я, бегом поднимаясь к кабинету ректора. Он не заслужил смерти, кто же его так потрепал. Мне было очень страшно за него, ведь, судя по его виду, он мог умереть в любую секунду. Лишь надежда на то, что мы успели вовремя, немного успокаивала.

Ввалилась в кабинет ректора без стука. Малахитница сидела за столом и занималась какими-то бумагами. Оторвала взгляд от бумаг и вопросительно посмотрела на меня.

— Госпожа Малахитница, там… Там… Там Сашка, — пыталась отдышаться и не всхлипывать я, — он… Он весь, — от страха начала заикаться, а по лицу вновь побежали слёзы.

Малахитница, видя моё состояние, встала, налила стакан воды и протянула его мне.

— Выпей и объясни в конце концов нормально, что случилось? — приказала женщина.

Кивнула, взяла стакан и залпом его осушила, вдохнула пару раз глубоко, пытаясь успокоиться, и заговорила:

— Мы с ребятами в город пошли, гулять, а в парке, недалеко от академии, увидели Сашку, он в снегу лежал, без сознания, и… и — снова начала всхлипывать, вспоминая, в каком он был состоянии, когда мы его нашли — и весь в крови.

— Какой Сашка? И что с ним случилось?

— Адепт Волхов, фей, который меня в этот мир перенес. Я не знааааю, что случилооось, — провыла я.

— Где он сейчас, адептка? — обеспокоенно спросила ректор.

— Его ребята к целителям потащили, — ответила, утирая слёзы.

— Хорошо, идём, — ректор взяла меня за руку и потащила на выход.

Я еле поспевала за ней, она стремительно шла к лекарям. Мы пересекли двор за считанные минуты и оказались в целительском крыле.

Парни стояли в сторонке и наблюдали за целителями, которые сейчас, что-то делали у кровати Сашки. Я подошла к парням.

— Как он? — спросила шёпотом, обращаясь к Хакку.

— Не знаю, ещё ничего не ясно, целители молчат, — также шёпотом ответил парень.

Малахитница позвала одного из целителей, чтобы узнать, как пострадавший. Целитель отошёл от кровати, и передо мной открылась ужасающая картина.

Парня раздели и обмывали целители, чтобы потом залечить, я видела его от головы до пояса, но и увиденного было достаточно, чтобы понять — дело плохо. На Сашке живого места не осталось. Щека разорвана, глаз заплыл, крылья превратились в лохмотья, на теле три параллельных рваных раны, как от когтей, от плеча до бока, пересекая всю грудь. Из ран сочилась кровь. Он был очень бледен, губы посинели. Было не ясно, выживет ли он, хотя, если целители суетятся, значит, не всё потеряно. Мои губы задрожали, а из глаз, в который раз, брызнули слёзы. Хакк приобнял меня за плечи, пытаясь успокоить. Парни и сами выглядели очень обеспокоенно.

«Это что ж за зверь на него напал», — подумала я, в ужасе разглядывая парня.

— Адепты, благодарим за помощь, — сказала ректор, — вы свободны, — намекая на то, что нам здесь делать нечего, продолжила она.

— А с ним всё будет в порядке? — спросила я, глядя с надеждой на целителя.

— Всё будет нормально, — кивнул тот, — сейчас подлечим, пару дней полежит, отдохнёт и будет, как новенький, — ответил целитель. — Вы вовремя его принесли, ещё бы минут пятнадцать, и он либо замерз бы, либо умер от потери крови.

Фуууух, прямо камень с души упал. Жить будет, а это главное. И я, уже успокоившись, отправилась вслед за парнями. Те шли молча, всё-таки стресс испытали все. Не каждый день видишь окровавленного, умирающего человека… или не человека. Тем более так зверски растерзанного.

Решила, что завтра зайду к нему проведать и узнаю, что же случилось, и кто его так знатно потрепал.

Половину ночи не могла уснуть. Закрывая глаза, видела Сашку со страшными ранами, лишь под утро забылась сном, периодически вздрагивая и просыпаясь.

Проснулась уже после обеденного времени. Но я не расстраивалась, схожу к печке, выпрошу пирожков и пойду к фею.

— Здравствуй, печечка, — прибежав в столовую, поздоровалась с ней.

— Привет краса-девица, ты что ж это совсем не бережешь себя, на ужине вчера не была, да и сегодня половину дня где-то пропадала, — ворчала печка, — вона какая бледная ходишь, народ пугаешь.

— Ох, печечка, да беда с Сашкой случилась, вот и пропадала, всю ночь не спала, а сегодня всё на свете проспала, покормишь?

— Слыхала, слыхала, — протянула печка, — покормлю, конечно, жалко тебя, совсем заморишь ведь себя.

— Мне бы пирожков с малинкой, — мечтательно протянула я. Уж очень они вкусные у печки.

— Никаких пирожков! — голосом строгой бабушки, сказала печка, — Пока не поешь нормально, о пирожках и не заикайся!

На столе со скатертью-самобранкой появилась тарелка с тушёными овощами и мясом, рядом стоял стакан с морсом и свежий хлеб.

— И пока всё не съешь, ко мне не возвращайся, — приказала печка.

Я была не против, есть хотелось безумно, просто, и к Сашке хотелось скорее попасть, и узнать, как парень, да что всё-таки произошло. Схватила тарелку, стакан с морсом и уселась за ближайший стол. Умяла всё за пару минут и потопала к печке с чувством выполненного долга и насыщения. Наелась так, что дышать было трудно. Но пирожков взять надо было.

— Вот, так-то лучше, и не голодай больше! — сказала напоследок печка. А на столе появились столь любимые мною пирожки.

Взяла один в зубы, остальные завернула в платок и потопала в целительское крыло, навещать Сашку. Надеялась, что он уже очнулся.

В целительском крыле было тихо. Заглянула в палату к Сашке. Он лежал на спине с закрытыми глазами. На щеке не осталось и следа от вчерашних повреждений. Одет был в белую сорочку и белые хлопковые штаны. Его лицо было спокойным и не отдавало смертельной синевой.

Я подумала, что он спит, и уже собиралась уходить, когда он открыл глаза.

— Лиля? Ты что здесь делаешь? — спросил он, глядя на меня, переминающуюся у порога.

— Да вот, пирожков тебе принесла, — помахала я свёртком.

— Аааа, ну так чего стоишь, проходи.

Я прошла, взяла стул у соседней кровати, положила пирожки на прикроватную тумбу и села рядом с ним.

— Ты как? — спросила первым делом парня. Выглядел он гораздо лучше, чем вчера, только излишняя бледность выдавала его недомогание.

— Нормально, только слабость чувствую, ни встать, ни сесть не могу, но мне сказали, что завтра уже будет лучше, а послезавтра выпишут. Так что на занятия пойду вместе со всеми.

— Это хорошо, — сказала я, думая, как бы спросить о произошедшем, но, не придумав ничего путного, решила спросить в лоб.

— Саш, а что с тобой случилось? Как ты оказался в таком состоянии у академии?

Парень поморщился от воспоминаний, но всё-таки начал свой рассказ.

А дело было так. Сашка на каникулы уехал к родным, но решил вернуться пораньше, чтобы начать писать какую-то курсовую. Приехал в город, встретил знакомых, ну и загулял с ними. Дело было на окраине города. Ближе к утру всё-таки отправился в академию. Голова трещала с похмелья и он шёл, не обращая ни на что внимания. И вот, в одном из переулков на него напала какая-то девушка со спины и начала рвать крылья.

— Я сначала и не понял, что произошло, начал вырваться, а она меня скрутить пытается и куда-то тащит, — вспоминал фей, — силищи у неё, как у здорового мужика, — даже как-то восхищенно сказал он.

— Начал от неё отбиваться, она когтями по лицу прошлась, да по груди, а я же на артефактике учусь, боевых заклинаний не знаю, ну и дал ей в морду, да рванул бежать. А она, что странно, даже не пыталась меня догнать. Сумасшедшая какая-то. До парка добежал, ночь на улице, народу нет никого, кровь хлещет, сил не осталось, рухнул в снег, а дальше ничего. Глаза открыл вчера вечером уже здесь. Вот и всё, — закончил парень.

— А как девушка выглядела? — задала закономерный вопрос.

— Так если бы я видел! — воскликнул парень, — она в плаще была, на голове капюшон, ни фигуры, ни лица не разобрать, да и не до этого было.

— А с чего ты взял, что это девушка? — справедливо заметила я, — может, мужчина всё-таки?

— Да не, точно девка, я ей когда по лицу попал, она вскрикнула, — объяснил Сашка — так что, это либо оборотница, либо дракайна какая.

М-да, картина не воодушевляющая. Попробуй теперь найди эту девушку.

— Вот такая история. Я уже госпоже Малахитнице всё рассказал, она говорит, что возможно, это та самая, что ведьм похищает.

— Ну а ты-то здесь при чём? Не очень-то ты на ведьму похож, — заметила я.

— Я то же самое сказал, а Малахитница говорит, что со спины за фею могли принять. Всё же мужчин феев не так уж и много, а у меня волосы длинные, в косу заплетены.

Посмотрела на него, ну, в принципе, возможно, если в тёмном переулке и со спины.

— М-да, всё может быть, — задумчиво проговорила я.

— Лилька, а ты не знаешь, как я тут-то оказался? — спросил фей.

— А тебе не сказали? — тот покачал головой, — так это мы с кицунэ тебя нашли. В город пошли и на тебя наткнулись, вот и принесли тебя к целителям. Выглядел ты, я тебе хочу сказать, ужасно. Я думала, ты умер, — в конце перешла на шёпот.

— Спасибо, — искренне поблагодарил Сашка, — если бы не вы… — мотнул головой, отгоняя неприятные мысли, — с меня причитается.

— Забудь, — махнула я рукой, — за это не надо благодарить, любой бы так сделал. Не оставлять же умирать в такой ситуации.

— Лилька, ты же мне жизнь спасла, теперь я просто обязан на свидание тебя сводить, — лукаво улыбаясь, сказал этот самец.

Вот неугомонный, встать на ноги не может, чуть не умер, а всё туда же. Лишь бы какую-нибудь девку на свидание утащить.

— А с кицунэ ты тоже на свидание пойдешь? — усмехаясь, спросила его.

— Нее, они, конечно, неплохие ребята, я уверен, но я всё-таки девушек предпочитаю, красивых, таких как ты, — быстро отказался парень от такой перспективы.

— А что, и женилка уже в порядке? — вспомнила я про Ягу.

Парень поморщился, видимо, всё ещё не в порядке.

— Я ж тебя не в постель зову, а на свидание, — и на это нашёл, что ответить. Вот что он ко мне прицепился с этими свиданиями, сдалась ему я? Или это уже спортивный интерес? Чем больше упираюсь, тем ему интереснее? Ведь и такие бывают. А когда сдамся, он и отстанет? Нет, даже ради подтверждения этой теории не пойду на свидание. Ну не нравился он мне и всё тут.

— Нет, Саш, хватит с меня свиданий, я учиться буду. Не нужны мне свидания, — сказала я и встала, собираясь уходить.

— Зря ты так, Лилька, — вслед сказал Сашка.

— Выздоравливай, — кинула через плечо и пошла на выход. Не хотелось мне развивать эту тему.

Пошла к себе, я ж ещё подарки от девчонок не разворачивала, руки не доходили, вот этим и решила занять вечер.

Сашку выписали из целительского крыла. Я ещё разок заходила к нему, но ненадолго, его настойчивость меня напрягала, так что я забегала к нему, спрашивала, как у него дела, приносила пирожков и смывалась, от греха подальше.

Через два дня вернулась Милка, ещё два дня — и начнутся занятия.

Я так по ней соскучилась, что не отпускала из объятий несколько минут. Я привыкла, что она всегда рядом. Да и волновалась за неё, всё же эти пропажи не оставляли мои мысли в покое, особенно после нападения на Сашку.

— Как я по тебе скучала, — сказала я, отстраняясь от неё.

— И я, очень-очень, — вторила мне Милка. Она привезла гостиницы из дома и сказала, что родители в следующий раз ждут меня в гости. — Говорила тебе, поехали со мной, а ты отказалась, — пожурила меня подруга.

— В следующий раз — обязательно, — пообещала подруге, — да и родители твои пригласили, не хочется обижать их отказом.

— Меня, значит, можно отказом обижать, а вот родителей ни-ни? — возмутилась подруга.

— Нет, конечно, Мила, я не хотела тебя обижать, просто надо было побыть одной, но в следующий раз точно с тобой, честно-честно, — заверила её.

— Я запомню, — кивнула она, — как у вас дела тут, как мой кицунэ поживает?

Я рассказала подруге, как прошли наши каникулы, что мы тренировались, что Хакк научил меня боевым приёмам, и про Сашку, конечно же, рассказала.

— Не может быть, — воскликнула подруга, — это что же получается, наших ведьм похищает какая-то баба?

— Скорее всего, так и есть.

— Даа, и чего этой маньячке, интересно, надо?!

— Ох, не знаю, но очень уж мне всё это не нравится.

— М-да, — протянула подруга — всё это странно… Крис ещё не приехал? — быстро сменила тему Милка.

— Нет — покачала головой.

Я по нему скучала, всё же сложно выбросить из сердца несколько месяцев жизни в одно мгновенье, но вот по Милке скучала гораздо больше. И теперь была совершенно не уверена, нужен мне оборотень или нет. Думаю, если бы прошло больше времени, я бы, скорее всего, совершенно остыла. Наши отношения не прошли бы испытания временем и разлукой.

— Ну, и чего ты надумала делать с ним? — поинтересовалась Милка.

— Не знаю, Мил, наверное, ничего у нас не выйдет. Тяжело мне, меня уже однажды предали, теперь унизили, не готова я к отношениям сейчас. Я решила, что лучше ударюсь в учёбу и буду учиться, чтобы не попасться каким-нибудь маньячкам. Всё полезнее, чем шашни крутить.

— Ты, главное, не унывай, всё наладится, и будешь счастлива. Ну, и приворотное зелье, в конце концов, никто не отменял, — подмигнула Милка.

— Мила! — воскликнула я, — это же незаконно.

Приворотное зелье было действительно одним из тех, что считались вне закона. Оно подавляло волю человека и вызывало привязанность. Нередки были случаи, когда привороженный сходил с ума, или умирал от того, что глубины сознания боролись с противоестественной привязанностью.

— Незаконно это станет, когда об этом кто-то узнает, а пока никто не знает, всё как будто так и должно быть, — отбилась Милка и палец к потолку подняла. Она шутила, и я это понимала.

— Ну ты и ведьма, — улыбаясь, сказала я.

— Так тем и живём. Всё, хватит унывать, помчались в город. Ярмарка во всю идёт, я сейчас за Хакком, а потом за тобой, собирайся, — отдала распоряжения Милка.

— Слушаюсь и повинуюсь, — отвесила ей издевательский поклон. Милка фыркнула и убежала.

Вечер провели в городе, катаясь на горках и гуляя по городу, наелись пирогов, напились медовухи, в общем, вечер прошёл замечательно.

Дни до конца отдыха пролетели незаметно. Крис вернулся за день до начала учёбы, и я его ещё не встречала.

Академия снова загудела голосами адептов, впереди новый семестр.