Весна вступила в полную силу. Трава начала проклёвываться и то тут, то там, сияли зелёные островки, на деревьях появились первые крохотные листочки. Птицы пели песни, а солнышко пригревало с каждым днём всё сильнее и сильнее.
Кошмары меня больше не мучили. Я всё ещё вспоминала ту жуткую ночь, но жизнь продолжалась, и ничто не предвещало беды. Так что я старалась не думать ни о предсказании, ни о дурном сне.
В один из таких прекрасных дней меня осенило, что буквально через четыре дня у меня будет мой двадцать второй день рождения.
Хотя, возможно, он уже и был, ведь мой день рождения — это тот день, когда меня нашли и принесли в детский дом. По словам воспитателей, меня нашла какая-то женщина прямо посреди улицы, она-то и обратилась сначала в милицию (тогда никаких глупых реформ по переименованию ещё не было), а уж оттуда меня и направили в дом малютки. Я была совсем крохотной, буквально новорожденной, и было не ясно, какие изверги бросили такую кроху на улице в одном одеяльце. Не было ни записки, ничего, что бы указывало на моё происхождение, имя или возраст. Так что в доме малютки меня назвали Серебренниковой (по фамилии нашедшей женщины) Лилией Александровной, а моим днём рождения был назначен день находки.
И вот этот день приближался. У меня никогда не было настоящего праздника в этот день, а в этот раз я решила его устроить, всё же моя жизнь кардинально изменилась, а значит и привычки стоит поменять, особенно такие. Так что мною было решено, что в субботу мы с ведьмами и кицунэ отправимся в таверну праздновать. Денег я накопила, так что хватит и два дня рождения отметить. Первой об этом я сообщила Милке.
— Мил, не планируй ничего на субботу, хорошо? — попросила подругу, когда мы уже собирались укладываться спать.
— А что, у тебя есть предложения? — заинтересовалась она. Она вообще всегда за любой кипишь, кроме голодовки.
— Ага, в общем, у меня в субботу день рождения, и мы пойдём праздновать его в таверну.
— Что? — подскочила с кровати Милка, — и ты об этом говоришь только сейчас, — орала она на меня. — Лилька, да у тебя совести нет! Я же не успею ничего, ни подготовиться, ни подарка купить, да мне, в конце концов, надеть на себя нечего! — она была в сильнейшем возмущении.
— Да ладно тебе прибедняться, у тебя в шкафу платьев висит на любой вкус и цвет, а подарки… — как то об этом я, действительно, не подумала, но она сама по себе лучший подарок судьбы, — Милка, да ну их эти подарки, главное, чтобы вы были рядом, и мы хорошо повеселились.
— Да ты совсем с ума сбрендила, как это — без подарков? Вот и что мне с тобой делать, — она нервно вышагивала по комнате, пыхтя, как рассерженный ёжик.
— Ну чего ты завелась из-за ерунды!
— Чего-чего? Когда я теперь всё успею? — продолжала бушевать подруга. — Кто ещё знает?
Я вжала голову, понимая, что сейчас меня снесёт волной её возмущения, потому что не знал никто.
Милка просекла мой манёвр, встала напротив меня, уперла руки в бока и прошипела:
— Ты что, вообще ещё никому ничего не сказала?
Я зажмурилась и помотала головой.
— Да ты с ума сошла, — взревела она, — как мы за каких-то дохлых три дня всё подготовим?
— Четыре, — поправила её.
— А ничего, что уже ночь и сегодняшний день считать не стоит? — ядовито осведомилась она.
— Ну так и в субботу я ж не с утра вас зову, к четырём часам.
— К четырём часам, — кривляясь, передразнила она, вздохнула, села на кровать и уже спокойно сказала, — ладно, завтра буду думать, что делать с тобой бессовестной, а сейчас спать, — заразительно зевнула и завалилась на кровать.
Я тоже легла, от греха подальше, а то ещё что-нибудь скажу не так, и снова терпеть ураган под названием «Милослава в гневе».
Проснувшись утром, подруга строила из себя возмущённую и обиженную девушку, постоянно ворчала и бубнила себе под нос. А на завтраке, где присутствовала вся наша компания, Милослава сдала меня с потрохами.
— Ребят, — привлекла она внимание всех, — а вы знаете, что эта паршивка учудила? — ткнула моя, между прочим, подруга в меня пальцем. Все приготовились слушать, чем же я так нагрешила, что Милка такая злая, ещё и паршивкой меня окрестила.
— Эта, так называемая подруга, нас всех через три дня, — выдержала эффектную паузу и на одном дыхании закончила, — приглашает на свой день рождения, ЧЕРЕЗ ТРИ ДНЯ! — последние слова она уже прокричала.
За столом воцарилась секундная тишина, все переводили взгляд с меня на Милку. Не знаю, чего они ждали, то ли того, что я скажу, что это не правда, то ли, что Милка скажет, что пошутила, но так ничего и не дождались. Над столом повисло напряжение.
«Мне песец», — подумала я. И он пришёл.
— Что? — первая очнулась Варька.
Я прикрыла голову руками, было ощущение, что они сейчас меня побьют.
— И ты молчала? — это была Алёнка.
А потом остальные начали кричать наперебой. Только парни сохраняли спокойствие.
— Что нам теперь делать?
— Как успеть?
— Где взять подарки?
В общем, всё тоже самое, что говорила вчера мне Милка, только на разные голоса.
Когда они, наконец, успокоились, и за нашим столом стало тихо, я поняла, что и во всей столовой воцарилась гробовая тишина. Медленно открыла глаза и убрала руки от головы. Абсолютно все, кто был сейчас в столовой, смотрели на меня. Все. До единого. И тишина. Вот это концерт мы устроили.
— Где и во сколько сие празднество планируется, — зло спросила Варька.
— В четыре, в таверне «Гуси-лебеди», — пискнула я. А что, по моему, очень символично, кто играл в лото, тот меня поймет.
— Я надеюсь, не в четыре утра? — ядовито поинтересовалась Варька.
Я помотала головой. Тишина. Видимо, буря прошла и можно выдохнуть.
— Убить бы тебя, Лилька, да жалко! — это было последнее, что было произнесено в столовой.
Вы наверно, не понимаете, почему все так злятся и ругаются. А тут всё просто, всё дело в том, что до субботы никому не выйти за пределы академии, а в субботу будет не так много времени до самого праздника — это во-первых, а во-вторых, славяне считают, что на день рождения прийти без подарка — это дурной тон и проявление неуважения к имениннику. Я это знала, и не хотела ставить в неловкое положение друзей, просто так вышло, что я совсем забыла и потерялась во времени, что вспомнила о своём дне рождении только вчера утром. Именно поэтому сейчас сижу и молча терплю все возмущения. Я их понимала и принимала.
Наконец, наступила суббота. Больше за эти дни тема моего дня рождения не поднималась.
Я с утра приводила себя в порядок, Милка ранним утром убежала, полагаю, что в поисках подарка.
Хотелось сегодня выглядеть по-особенному.
Я ещё на новогодних каникулах купила себе платье, которое сегодня планировала надеть.
Зелёное, с золотой вышивкой под грудью и по подолу, прямая струящаяся юбка в пол, в тонкую вертикальную линию на два тона темнее основного цвета, из-за чего силуэт визуально вытягивается, что с моим маленьким ростом играет мне на пользу. По линии декольте золотыми же нитками вышиты маленькие листочки, платье спереди полностью закрыто до самой шеи, так что эта вышивка лишь имитирует наличие выреза в декольте, рукава три четверти и полностью открытая спина. Оно казалось совершенно простым, пока не увидишь вид сзади. А вкупе с моими огненными волосами, которые я подняла в высокую прическу, выглядит просто шикарно. В уши вдела серьги с рубинами, больше никаких украшений. Лёгкий макияж, и я неотразима. Покрутилась перед зеркалом.
«Эх, видел бы меня Крас, слюнями бы захлебнулся», — подумала я и осеклась, а при чем тут, собственно, Крас, почему вдруг о нём вспомнила?
Его на свой праздник не приглашала, всё же у нас не те отношения. Мы не друзья, и не пара. У нас вообще чёрте что творится в отношениях. Я его не понимала, он перестал навязывать мне своё общество, и лишь при редких встречах интересовался, как у меня дела. Я, конечно, не забыла наш последний поцелуй, но ведь это ещё ничего не значит, правда?! Он больше не приставал и не домогался. Какие чувства вызывал во мне этот факт, было трудно понять. Поцелуй был прекрасен, но отношений не хотела и, откровенно говоря, боялась.
Поэтому причин, по которым я вдруг его вспомнила, не понимала, но решила себя не утруждать и просто махнула на это рукой. Меня ждал отличный день, и я в этом была уверена. Ведь со мной будут мои настоящие друзья. Моя семья.
Сильвера с горем пополам уговорила остаться в комнате. Пришлось долго его убеждать, что со мной ничего не случиться, я буду не одна и откупаться горой пирожков. Всё же меня ждал весёлый вечер, так что следить за этим негодником не хотелось.
В таверну я пришла немного раньше, чтобы заказать столик, вина и закуски, и, уже полностью готовая, встретить друзей.
Таверна была устроена наподобие неплохого кафе, ещё не ресторан в нашем понимании, но уже и не забегаловка. Просторный зал со множеством столиков, стоящих по периметру в два ряда. Столики покрыты белоснежными скатертями, по краю которых были вышиты лебеди. У столиков стояли светлые мягкие диванчики, одна из стен была разрисована неизвестным, но однозначно талантливым художником. На стене был изображён пруд в предзакатных лучах с двумя лебедями. Пруд был усыпан небольшими розовыми кувшинками, и его окружал лес. Картина была настолько реальна, что создавалось ощущение, что ближайшие столики стоят на его берегу. Один из таких столиков я и заняла в ожидании друзей. Центр зала был пустым и предназначался для танцев. Рядом со стойкой был небольшой подиум, на котором устроились музыканты и играли сейчас легкую, ненавязчивую мелодию.
Ко мне сразу же подбежала официантка, или как здесь их называли, подавальщица. В белом чистом передничке, платье синего, почти чёрного цвета простого покроя, и белом чепце. Ей я сразу сделала заказ.
Друзья пришли все вместе в назначенное время. Они задарили меня подарками и расцеловали в щёки. Девчонки были как на подбор красивые, нарядные, в платьях.
Больше возмущались, честное слово.
Я решила, что подарки посмотрю позже. Лишь Хакк настоял на том, чтобы я открыла его подарок сейчас. В небольшой плоской коробочке, на бархатной подкладке, лежали шесть звёзд — сюрикены. Я завизжала от восторга и повисла на шее парня. Он обнял меня в ответ.
— Ты заслужила их, Лиля, таких способных учеников я ещё не встречал! — улыбнулся парень.
И это была лучшая похвала в жизни.
Не успели мы устроиться за столом, как в таверну вошёл… Фей Сашка. Он нёс в руках большой букет из алых роз и белых ландышей. Где только ландыши нашёл.
— С Днём Рождения, Лилька! — и поцеловал меня в щёку. Сказать, что я была удивлена, это ничего не сказать.
— А откуда ты… — начала я.
— Узнал? — перебил он меня, улыбаясь во весь рот, — так твои друзья так орали в столовой, что теперь вся академия знает, что у тебя день рождения, а я решил поздравить свою спасительницу.
Фух, это всего лишь благодарность за спасение, а то я уж себе опять надумала. Сашка, кстати, оставил все попытки пригласить меня на свидание, чем очень меня радовал. Да и мы редко встречались в коридорах академии после его выписки.
— Спасибо! Присоединяйся к нам, — пригласила неожиданного гостя.
— Нет, Лилька, я только поздравить забежал, у меня ещё дела в городе, ещё раз поздравляю — чмокнул меня снова в щёку и убежал.
Не успела я отойти от шока и сесть за стол, как в таверну вошёл Крас. Не зря я его сегодня вспомнила. Он нёс в руках длинную узкую коробку, перетянутую красной лентой.
— С Днём Рождения, Огонёк, — поцеловал он меня в… нос.
— Ссспасибо, — смущаясь выдавила я, — присоединяйся к нам.
Он кивнул и уселся за стол. Единственное свободное место, которое осталось, было рядом со мной.
Я открыла коробку, подаренную им, и обомлела. В коробке лежал меч. Женский. С искусно изготовленной рукоятью, которую украшал огромный рубин. Меч был великолепен.
— Спасибо, — выдохнула, не отрывая взгляд от подарка.
— Я узнал, что у тебя нет собственного меча, Лиля, — объяснил он. — Ну что, Огонёк, может, начнём праздновать?
Я кивнула, думая о том, что у парня феноменальная способность узнавать разные подробности, и о том, кого сегодня ещё ждать в качестве гостей.
Я оказалась права, чуть позже подтянулась почти вся моя группа ведьм во главе с Васькой, и, несмотря на то, что их не приглашала, я была рада всех видеть. Мы сдвинули два стола и праздновали.
Ребята говорили тосты, пили, ели и смеялись. Мне желали успехов в учёбе, богатств, удач и веселья, улыбок. И всего того, что обычно желают имениннику. Милка с хитрой улыбкой, глядя то на меня, то на Краса, пожелала мне найти хорошего жениха и огромной взаимной любви. Покосилась на Краса, он сидел с улыбкой на лице.
Дракон весь вечер ненавязчиво меня приобнимал за талию, я сначала пыталась скинуть его руку, но она неизменно возвращалась на место, так что я просто с ней смирилась. Да и мне была приятна его близость, но именно это пугало.
— Классное платье, — прошептал Крас на ухо, опаляя его своим горячим дыханием и пробежался пальцами по обнажённой спине. Волна мурашек не заставила себя ждать. Щёки загорелись огнём смущения. Да что ж такое-то?! Почему я так реагирую на этого дракона?!
— Ты такая милая, когда смущаешься, — прошептал он мне, ещё больше меня смущая.
— А ну прекрати сейчас же, — прошипела ему на ухо.
— А что я делаю? — прикинулся он дурачком и снова провёл пальцами по спине.
— Крас, не зли меня, — я начинала закипать от того, что не знала, как остановить эти мурашки, которые электрическими разрядами пробегали по всему телу и заставляли меня дрожать.
— Успокойся, Огонёк, сегодня праздник, надо веселиться, — улыбаясь, проговорил он и, наконец, убрал руки от моей спины. Я смогла расслабиться.
К тому моменту, как музыканты заиграли танцевальные мелодии, наша большая компания уже изрядно захмелела и была навеселе. Мы отправились танцевать. Моим партнёром на все танцы неизменно был Крас, лишь один раз Милка увела его, а со мной танцевал Хакк.
Ближе к ночи я уже с трудом стояла на ногах, лица друзей расплывались, и, судя по тому, что другие ведьмочки поддерживали друг друга, я не одна была сильно пьяна. Да и парней значительно пошатывало.
Я была счастлива. Это был лучший день рождения в моей жизни. У меня ещё никогда не было такого масштабного праздника. И всё это благодаря моим друзьям. Даже не могла и мечтать, что когда-нибудь их будет столько много. Конец вечера я не помнила вовсе, тем страшнее было открывать глаза утром.