Когда на следующее утро Виола проснулась, снег все еще шел. Однако снежинки больше не были легкими и пушистыми. Теперь они напоминали крохотные стрелы, гонимые сильнейшим ветром, что создавало сплошную белую пелену, скрывавшую горы.

Внизу ее встретили треск и пощелкивание горевших поленьев. Первый этаж дома представлял собой фактически одну огромную комнату с кухней и обеденной зоной на одном конце и гостиной с массивным камином — на другом.

Грей сидел за кухонным столом, погруженный в чтение «Уолл-стрит джорнал». Он был одет в зеленый свитер и темные спортивные брюки. Одна бровь сердито поднята, губы плотно сжаты. Виоле стало интересно, цены ли на фондовом рынке заставляли его хмуриться или просто он всегда бывал таким недовольным в это время суток?

Когда она пожелала ему доброго утра, морщины на лбу Грея стали еще глубже.

— Кофе на плите, оладьи на столе, — пробормотал он, не поднимая головы.

— Благодарю.

Проходя мимо Грея, она уловила слабый аромат соснового мыла, которое сама же и покупала для него.

Стараясь не обращать внимания на угрюмое настроение хозяина дома, Виола налила себе кофе и села за стол. Наступило молчание, нарушаемое лишь потрескиванием поленьев в камине да шелестом газетных листов. Виола почувствовала себя лишней. Она ему здесь абсолютно не нужна. У него есть телефон, «Уолл-стрит джорнал», биржевые ведомости, братья…

— Хочешь, я что-нибудь сделаю для тебя? — предложила она.

Грей взглянул на нее так, словно собирался что-то сказать, но потом покачал головой и снова погрузился в чтение.

Тогда Виола решила осмотреться в незнакомом доме и пошла по кухне, открывая шкафы, буфеты, холодильник, проверяя их содержимое. В животе у нее урчало. Пары оладий, может быть, и достаточно для Грея Джонсона, но ей нужно что-нибудь посущественнее.

— Может приготовить настоящий завтрак, — снова посчитала она своим долгом предложить.

Грей рывком поднял голову.

— Я же обещал, что тебе не придется готовить в праздники. Этого не было в списке твоих обязанностей.

— А что, если я предлагаю это не в качестве профессиональной услуги? — спросила Виола.

И тут он улыбнулся. Чудесной, обаятельной улыбкой, которая заставила Виолу вспомнить, почему Грей Джонсон был предметом обожания стольких женщин.

— Тогда я принимаю твое предложение. Яичницу из двух яиц, а бекон пусть прожарится получше.

В сотый раз Виола пожелала, чтобы они были здесь не одни. Нужен еще кто-нибудь, кто бы отвлек ее от слишком привлекательного босса.

Она как раз собиралась спросить, хочет ли он тосты к яичнице, когда зазвонил телефон. Хотя она старалась не подслушивать, но все равно кое-что из разговора долетало до ее ушей. При упоминании о плохой погоде, Виола автоматически взглянула в окно и увидела, как целые валы снега перекатывает ветром перед раздвижной стеклянной дверью.

— Это был мой брат Брэд, — объяснил Грей, положив трубку на рычаг. — Их рейс отложен из-за снежных заносов. Он говорит, что вряд ли сможет оказаться здесь раньше завтрашнего дня.

— А другой брат?

— Генри? Сомневаюсь, что он будет намного раньше. Из-за погоды закрыт местный аэропорт.

Виола почувствовала легкий приступ паники.

— Хочешь сказать, что мы застряли тут?

— Но мы и не собирались никуда ехать, разве нет? — ответил Грей с усмешкой.

Его безмятежность раздражала Виолу. Она повернулась к нему спиной и, вынув сковородку из шкафа, с грохотом поставила ее на плиту.

— Только этого не хватало! — проворчала она.

— Не стоит волноваться из-за бурана. Мы здесь в полной безопасности, и у нас достаточно еды.

Ничего себе — в безопасности! Оказаться в снежном плену с человеком, от одного вида которого у меня мутится разум, подумала Виола.

Не говоря ни слова, она приготовила завтрак с учетом своих вкусов — овсянку с кусочками бананов. Когда поставила тарелку перед Греем, тот скорчил гримасу:

— Что это?

— Завтрак.

— Да? — саркастически промолвил он. — Если бы на моем месте был Микки…

Виола уселась за стол напротив него.

— Твой племянник должен быть счастлив, что у него такая милая и расторопная «тетя».

— Ну а где же обещанные яйца и бекон?

— В холодильнике, — ответила она, принимаясь за еду.

— И это все, что ты приготовила?

— Угу. Попробуй. Овсянка — лучшая пища во время снежных бурь. Она согревает изнутри. И в ней нет жиров и холестерина, как в прочих продуктах.

Грей ничего не ответил. Какое-то время он смотрел на кашу, потом перевел взгляд на Виолу, но она предпочла его проигнорировать. В конце концов он посыпал овсянку весьма внушительной порцией сахара и принялся ха еду. Но не успел съесть и половины, как телефон зазвонил вновь.

Вернувшись к столу, Грей сказал:

— Мне надо съездить на почту.

— Думаешь, дороги расчистили?

— Расчистили или нет, но мне надо ехать.

Виола подошла к окну, из которого был виден гараж.

— Тебе даже не удастся выгнать машину из гаража. Там на пути огромные сугробы.

— Я позвоню и вызову кого-нибудь.

Грей опять направился к телефону. После нескольких безрезультатных переговоров он нервно бросил трубку на рычаг, подошел к шкафу и достал оттуда парку.

— Кто-нибудь приедет? — поинтересовался Виола.

— В лучшем случае к вечеру. — Он натянул сапоги. — К тому времени почта уже закроется.

— Неужели ты надеешься прорваться через эти завалы?

— Сначала поработаю лопатой.

— Лопатой? Это займет у тебя весь день!

— Но другого выхода у меня просто нет! — Грей надел вязаную шапочку и вышел за дверь.

Виола схватила в охапку свою новенькую желтую парку и такого же цвета спортивные брюки. Несколькими минутами позже она была уже на улице, по колено в снегу.

— Ты куда собралась? — крикнул Грей, увидев, как она направляется к домику привратника.

— Найти тебе снегоочиститель.

— Это невозможно.

— Для меня все возможно, — отозвалась она не оборачиваясь. — Грей Джонсон может знать все на свете о финансах, — проворчала она себе под нос, прокладывая дорогу в снегу, — но ему надо кое-чему научиться в жизни, и я именно тот человек, который может преподать ему нужный урок.

Грей уже забыл, каким тяжелым может быть снег. Ему не приходилось работать лопатой со студенческих лет, и это занятие доставляло ему мало удовольствия. Остановившись, чтобы дать отдых занемевшим мускулам, он вдруг с удивлением увидел, что перед воротами затормозил снегоочиститель.

Когда из его кабины желтым цыпленком выпрыгнула Виола, он с трудом поверил своим глазам.

— Том согласился помочь нам выбраться отсюда, — объявила она ему с сияющим видом.

Том оказался крупным мужчиной с бородой и в ковбойской шляпе. Он приветственно помахал рукой Грею и в считанные минуты сгреб сугробы с подъездного пути.

— Подожди. Я сейчас вернусь! — крикнула Виола Тому, когда он закончил работу.

Грей молча посмотрел, как она исчезла и доме. Затем от всей души поблагодарив Тома, полез в карман за бумажником.

— Сколько я вам должен?

Том не ответил на вопрос, зато задал встречный:

— Так вы здесь вроде как медовый месяц проводите?

— А-а… да. — Грей вытащил несколько банкнот из бумажника, но Том не обратил на них ни малейшего внимания.

— Ваша жена — это что-то необыкновенное… Вам достался настоящий клад, — заявил Грею здоровяк-водитель, и в голосе его прозвучала некоторая зависть. Когда он понял, что ему протягивают деньги, он пренебрежительно отмахнулся от них. — Вот этого не надо.

— Виола вам уже заплатила?

Как раз в это время из дома выпорхнула Виола.

— Это тебе, Том. — Она протянула ему круглую жестяную коробку.

— Спасибо. И счастливого вам Рождества, ребята, — ответил тот, забираясь в кабину своего снегоочистителя.

Нажав на клаксон, он отъехал от дома.

— Что ты ему дала?

— Ромовые шарики. Мама делает их каждый год на Рождество. Я привезла с собой коробку, чтобы угостить твоих родственников, но, похоже, Том заслужил их больше. Он такой очаровашка! То есть я хочу сказать, что с его стороны было просто восхитительно прийти на помощь именно тебе, когда у него были заявки еще на семь адресов.

Грей с изумлением воззрился на нее. Он никак не мог поверить, что ей удалось уговорить водителя отказать всем и поехать именно к нему. Уж не за коробку ли ромовых шариков?

— И сколько мне будет стоить то, что я оказался первым в списке? — пожелал он узнать.

— Грей, ты задаешь глупые вопросы. Дело в том, что ты никогда не сможешь уговорить кого-нибудь оказать тебе подобную услугу. А я могу.

Грей знал, что она права. В ней было нечто, чем он не обладал. Эта здравомыслящая и хваткая молодая женщина умудрялась выглядеть маленьким эльфом.

— Хочешь прокатиться? — спросил он, держа дверцу машины открытой.

Виола не колебалась ни секунды.

— Естественно.

— Отлично. На обратном пути остановимся где-нибудь пообедать, а то завтрак у нас был так себе, — сказал он с усмешкой.

После посещения почты и спортивных магазинов Грей отвез Виолу в маленький ресторанчик, напомнивший ей салуны Дикого Запада. Пол под ногами поскрипывал, а с потолка свешивались деревянные колеса от повозок с укрепленными на них свечами. В углу притулилось допотопное пианино.

Виола никак не ожидала, что подобное заведение может понравиться такому человеку, как Грей. Она думала, что они будут обедать за столом, накрытым белоснежной скатертью, и их станут обслуживать официанты в крахмальных рубашках.

Но сейчас, сидя напротив него и глядя, как он ест приготовленное на жаровне мясо. Виола поняла, что здесь, в горах, Грей Джонсон становился совсем другим человеком, нежели у себя в офисе. Грей в Сноувилле нравился ей гораздо больше, чем Грей в городе, какой бы опасной ни была эта мысль.

Когда официантка спросила, что они желают на десерт, Грей окончательно завладел ее сердцем, выбрав мороженое с клубникой.

— Я бы тоже с удовольствием попробовала, но не уверена, что осилю всю порцию, — сказала Виола, поедая глазами десерт, который поставили перед ее визави. — А нельзя ли мне половину?

Официантка покачала головой.

— Мне очень жаль. Единственное, что я могу сделать, это принести вам вторую тарелку, если вы намерены съесть часть его порции, — указала она шариковой ручкой на Грея.

Смутившись, Виола опустила взгляд.

— О нет, не надо, все в порядке.

— Принесите, пожалуйста, вторую тарелку, — попросил Грей официантку, а Виоле сказал: — Мое великодушие не имеет границ: хотя ты лишила меня ромовых шариков, я готов поделиться с тобой мороженым с клубникой… Кроме того, я уверен, что здесь вполне хватит для нас двоих.

— Восхитительно, не правда ли? — спросила она, попробовав десерт.

— Особенно, если учесть, что это является добавкой к яичнице с беконом, — добавил он с хитроватой улыбкой.

— Ты смеешься надо мной?

— Вовсе нет. А скажи-ка мне, как тебе удалось уговорить этого Тома отдать предпочтение моим сугробам? — спросил он, наклонившись и положив обе руки на стол, так что его лицо оказалось всего в нескольких сантиметрах от ее лица.

— Секрет фирмы.

— И много у тебя таких секретов?

— Достаточно, чтобы оставаться при деле, — ответила Виола с притворной скромностью.

Грей опять улыбнулся.

— А ты неплохо управляешься со своим «Домашним раем», а?

— Люди живут напряженной жизнью. И очень ценят услуги, которые мы им оказываем, — решила не скромничать Виола.

— А как ты набрела на эту идею?

— После окончания колледжа, я долго не могла найти работу, и одна из сокурсниц предложила мне открыть собственное дело. — Виола съела еще ложечку мороженного и продолжила: — Общаясь со своими более удачливыми приятелями, начавшими делать карьеру в бизнесе, я вдруг обнаружила, что многие из них жалуются, что у них не хватает времени на все те мелочи, из которых, собственно, и состоит жизнь и которыми обычно занимались их мамы. Даже одна из моих подруг заявила, что хотела бы иметь жену.

— И это стало идеей твоего бизнеса?

Она кивнула.

— Я люблю заниматься покупками, мне нравится организовывать званые вечера, и у меня уже достаточно опыта. Знаешь, когда я училась в колледже, именно я занималась в общежитии стиркой, глажкой белья и беготней по магазинам… за определенную плату, конечно.

— Так ты и оплатила свою учебу в колледже?

— В значительной степени. Не у каждого же есть собственная фирма.

— Камень в мой огород?

— Да нет, — вежливо солгала Виола.

— Рад слышать. Видишь ли, мне тоже пришлось тяжело с учебой. Когда я не занимался покраской чужих домов, то работал где-нибудь на складе или в магазине.

Она вскинула голову и изумленно воззрилась на него.

— Трудно представить тебя с малярной кистью в руке и в фартуке.

— Это, конечно, была не самая интересная работа в мире, но она, по крайней мере, позволяла мне оплачивать свое образование.

На неожиданное признание Грея душа Виола отозвалась горячим сочувствием.

— Я достаточно рано постигла истину, что все проблемы можно решить, если у тебя есть желание найти их решение.

— Вот поэтому-то мы сейчас здесь, в Сноувилле, не так ли?

Она согласно кивнула.

— Ну и коли мы здесь, надо воспользоваться всеми предоставляемыми возможностями.

— Что ты имеешь в виду?

— Думаю, нам не мешало бы покататься на лыжах после обеда. Свежевыпавший снег сделал склоны просто фантастическими.

После этого Грей попросил официантку принести счет. Однако Виола была не в восторге от идеи посвятить следующие несколько часов физическим упражнениям.

— Ты можешь идти, если хочешь. Я подожду тебя дома.

— Мне бы хотелось, чтобы ты составила мне компанию.

— Но я же тебя предупреждала, что не умею кататься на лыжах. У меня никогда не было возможности научиться.

— Хочешь сказать, что ни разу в жизни не стояла на лыжах? — с недоверием спросил Грей.

— Именно так. И, да будет тебе известно, это относится к большинству людей в мире.

— Но ты же катаешься на роликовых коньках, играешь в теннис, занимаешься аэробикой. Ты…

— Стоп, стоп, стоп. Откуда ты знаешь, что я занимаюсь аэробикой? — удивилась Виола.

— Догадался по звукам, которые доносились из твоей комнаты сегодня утром, — не стал скрывать он. — Да и выглядишь ты вполне спортивно.

— И тем не менее горные лыжи не входят в список моих увлечений.

— Значит, пришло время расширить его.

Виоле вовсе не хотелось признаваться кому бы то ни было, что одна мысль о том, чтобы слететь вниз по крутому склону горы, приводила ее в ужас.

— Нет, я пас.

— Что случилось с отчаянной Виолой Ханнифорд? Куда девалась ее смелость? Где ее азарт? Неужели боится?

Вот тут Грей попал в точку. Если отвергнуть его предложение, станет ясно, что она испугалась. Нет, ей следует принять вызов.

— У меня нет лыж, — сделала она таки последнюю попытку, теперь уже чисто в знак протеста.

— Возьмем напрокат.

— Ну хорошо. Давай попробуем.

— Отлично.

Выражение его глаз заставило Виолу еще раз задуматься, не делает ли она ошибку, позволяя чувствам брать верх над разумом. Но как трудно противиться желанию провести весь день с Греем Джонсоном!

Однако храбрость вмиг покинула Виолу, как только они подошли к домику, где выдавали напрокат лыжи.

— Кажется, я забыла закрыть воду в ванной.

— Пусть течет.

— И я не сняла чайник. Теперь он, наверное, выкипел.

— Уходя, я проверил плиту. Она была выключена.

— Я жду телефонного звонка…

— Перестань, Виола. Отступать поздно. Ты уже привела множество убогих отговорок, и все они не стоят гроша ломаного. Расслабься. Все будет превосходно.

— Ну как я могу расслабиться? Я чувствую себя такой неумехой!

Она затравленно оглядела помещение, заваленное лыжами, палками и лыжными ботинками. Как ей могло прийти в голову, что подобное рискованное занятие способно доставлять удовольствие? Даже то, что она будет рядом с Греем и его рука обнимет се за талию, не стоило тех спазмов, которые сейчас сводили все мышцы. Можно ведь сломать себе что-нибудь… что-нибудь крайне нужное — например, ногу.

— Уверен, что у парня, который стоит перед тобой, не больше опыта, чем у тебя, Виола, — заверил ее Грей; в голосе его явственно сквозила ирония.

Виола со вниманием рассмотрела предложенную ей кандидатуру для соперничества. Малышу было года четыре, если не меньше. Курчавые блондинистые волосы, широкая белозубая улыбка, а в глазах искра возбуждения, когда отец посадил его в кресло, чтобы примерить предназначенные ему крошечные лыжи, снятые с подставки.

— Этому крохе надо бы сидеть дома с нянькой, — проворчала Виола. — Что же это за родители, которые пытаются научить четырехлетнего малыша кататься на горных лыжах? Да их надо лишить родительских прав!

— Если посмотришь вокруг, таких окажется немало.

Грей был прав. Рядом с ней облачались в лыжное обмундирование несколько подростков.

— Если по правде, то одним из моих рождественских подарков племяннику стали именно лыжные ботинки, а ему всего три с половиной года.

— Ничего себе — любвеобильный дядюшка! Он же может покалечиться!

Служитель вручил Виоле пару лыж с ботинками, и Грей повел девушку к двери.

На улице он указал ей на пологий склон для начинающих. Там несколько молодых родителей спускали с горы своих чад, поставив их перед собой между лыжами.

— Сейчас самое время учить малышей, пока они не боятся падать. Дети катятся, словно маленькие шарики масла. Это взрослые напрягаются так, что ломают себе кости. — Грей опустился на колени, чтобы пристегнуть ботинки Виолы к лыжам.

Коленопреклоненный красавец вызвал у Виолы какое-то необычное, захватывающее дух ощущение. Она с трудом сдержалась, чтобы не протянуть руку и не погладить его по темным волосам.

— Одумайся, Грей. Нужно, чтобы у меня все было в порядке. Какая же я буду тебе жена, если окажусь на костылях?

— Тогда я стану ухаживать за тобой. Разве не этим должны заниматься примерные мужья?

Виола стиснула зубы. Ну хорошо, Грей Джонсон, если тебе угодно…

Однако ее решимости хватило секунд на шестьдесят. Как только она двинулась вперед на своих лыжах, тут же возникло чувство, что земля уходит у нее из-под ног.

— Ой, Грей, я…

Он подхватил ее под мышки и прижал к груди.

— Помедленнее, и у тебя все получится. Осталось всего несколько метров до подъемника.

— Это еще что такое? — с тревогой спросила Виола.

— Да вот он. Когда подойдет твоя очередь, вон та девушка в красном комбинезоне проденет висящий на стропах диск тебе между ног. Ты усядешься на нем поудобнее, положишь палки поперек коленей и будешь держаться за стропы, пока не доедешь до начала спуска. Там спрыгнешь, Я буду следовать за тобой.

Виола не сводила глаз с хитроумного приспособления. Люди поднимались на гору с беспечной легкостью. Когда подошел ее черед, она обхватила себя руками за плечи, чтобы унять дрожь. Служащая поймала стропы и просунула диск между ног Виолы. Он с успокаивающей солидностью лег под ее ягодицы. Виола откинулась назад… и в следующее мгновение уже барахталась в снегу, лежа на спине, а над ней стоял Грей и глядел на нее с искренним сочувствием.

— Не старайся взвалить весь свой вес на сиденье, Виола. Держись за стропы. Диск предназначен только для того, чтобы помогать удерживать равновесие.

— Ты мог бы сказать мне это раньше, — проворчала она, когда Грей поставил ее на ноги.

Какой-то ребенок лет пяти или чуть старше проехал мимо них вверх по горе и помахал им рукой.

Виоле потребовались еще три попытки, чтобы справиться с подъемником и одолеть гору. Она бросила стропы и мешком свалилась в снег.

— Похоже, ты действительно не шутила, когда говорила, что ничего не смыслишь в горных лыжах, — улыбнулся Грей.

— Я никогда не шучу на такие опасные темы. И вообще я оставила свое чувство юмора где-то у подножия этой горы. — Виола смерила взглядом склон. — О Господи…

— Что такое?

— Как же далеко до низа!

Грей только ухмыльнулся.

— Ну что ты, Виола. На этой горе вообще нет приличного спуска. — Желая помочь, он обнял ее, приподнял и поставил в стартовую позицию. — Теперь запомни одну простую вещь: держи лыжи параллельно, пока будешь катиться вниз.

— Я не смогу, Грей! — Она едва дышала от страха и одновременно от возбуждения, в которое ее привело объятие Грея.

— Прекрасно сможешь. Я поеду перед тобой. Не спускай с меня глаз. Вот и все. Сначала одна нога, потом другая. Левая, правая, левая…

Она упала только четыре раза. Ощущение было бы довольно унизительным, если бы не терпеливость Грея и не то божественное чувство, которое она испытывала каждый раз, когда он извлекал ее из сугроба, отряхивал от снега и приободрял, прижимая к себе. Когда они добрались до конца спуска, на ее ресницах наросли целые сосульки, а глаза сияли триумфом победы.

— Ну что, еще раз? — подзадорил Грей.

Не желая разочаровывать его, Виола кивнула.

Они еще несколько раз проделали путь вверх по склону и, прилагая массу стараний, скатывались вниз. Наконец Виоле удалось спуститься, ни разу не упав.

Чувствуя себя героиней, она затормозила у подножия склона, улыбаясь, как кролик, попавший на празднование Дня всех святых. Грей издал восторженный вопль и заключил ее в объятия. Неожиданно для самих себя они слились в горячем и одновременно ледяном поцелуе — теплые губы, ледяные носы и пламя, которое бушевало в их сердцах.

Ошеломленные силой магнетизма, внезапно осознанной обоими, они некоторое время стояли неподвижно, молча глядя друг на друга.

— Это надо отметить… — наконец произнес Грей, но голос его прозвучал как-то смятенно.

С трудом придя в себя, Виола кивнула.