После того как я упал с карниза и после того как я поджег дом, тетя Аня решила, что мне нужна строгая воспитательница, нечто вроде дореволюционной бонны. Ведь занятия в школе начнутся еще через полтора месяца, а за это время я могу окончательно исхулиганиться и стать вторым графом Панельным (так звали предводителя василеостровской шпаны). С другой стороны, я могу утонуть в Неве или попасть под трамвай, что тоже нехорошо.
После чтения многих объявлений тетя Аня наконец остановилась на одном, напечатанном в «Вечерней Красной газете». Оно гласило: «Воспитательница-педолог, работающая в МИКВУНДИПе, согласна за умеренную плату, в целях педолого-педагогической практики, временно стать приходящим педагогом-воспитателем. Дефективность не пугает».
Далее следовал адрес и телефон. Адрес был василеостровский, что, по мнению тети Ани, было уже хорошим признаком: ведь самые порядочные люди живут на Васильевском, за исключением графа Панельного и его воинства. А главное — сразу было видно, что воспитательница опытная, раз она работает в таком солидном учреждении, как МИКВУНДИП. Правда, расшифровать это слово тетя Аня не могла, и даже мать Лизы и отец Шерлохомца ничем не смогли ей помочь в расшифровке, но все пришли к выводу, что это какой-то научный институт. После этого тетя Аня созвонилась с подательницей объявления, и та изъявила желание ознакомиться с объектом, то есть со мной.
Лидия Владимировна явилась на следующий день, в воскресенье. Тетя Аня, отворившая ей дверь, вначале подумала, что это к кому-то пришла докторша. Дело в том, что Лидия Владимировна явилась в белом медицинском халате. Она объяснила тете Ане, что в дальнейшем, если объект ее устроит, она будет приходить в обычной одежде, а халат она надела ради первого посещения, на всякий случай.
Войдя в комнату, Лидия Владимировна неодобрительно покосилась на стену, где внесли портреты Петра Великого и Бетховена, и строго сказала тете Ане, что держать эти портреты непедагогично. Ведь Петр Первый является представителем помещичье-дворянской монархии, а Людвиг ван Бетховен является выразителем паразитических чаяний буржуазии. Сказав это, представительница МИКВУНДИПа села за стол и вынула из портфеля какую-то бумагу, песочные часы и пистолет. Правда, я сразу разглядел, что это не настоящий пистолет, а стартовый; ими объявляют старт бегунам и из них же стреляют, когда тренируют служебных собак, чтоб те приучались не бояться выстрелов.
Я с удовольствием смотрел на эти предметы (исключая бумагу) и ждал чего-то интересного. И сама Лидия Владимировна мне сразу же понравилась. Она была миловидна и внешностью напоминала дочь Монтесумы с обложки книги. И я мысленно прозвал ее так: дочь Миквундипа. Однако я заметил, что тетя Аня смотрит на дочь Миквундипа с какой-то тревогой и что ей непонятно, при чем тут докторский халат, песочные часы и пистолет. Но Лидия Владимировна быстро все объяснила.
— Сейчас ты будешь заполнять тест-анкету, — обратилась она ко мне. — Когда я переверну часы и выстрелю, ты сразу же начинай отвечать на вопросы, а где не можешь или не хочешь ответить, ставь знак вопроса. Через десять минут, когда кончится песок в часах, я выстрелю снова, и ты сразу же отдашь тест-анкету мне. Понятно?
— Понятно! — бодро ответил я. Дочь Миквундипа нравилась мне все больше и больше.
— Позвольте мне посмотреть эту анкету, — скромно попросила тетя Аня и, просмотрев, робко сказала: — Не слишком ли это сложно? Он у меня склонен к шалостям, но ведь он все-таки обыкновенный ребенок... Нормальному ребенку трудно...
— У вас старомодные понятия о детях, — прервала тетю Аню дочь Миквундипа. — С точки зрения педологической науки, нормальных детей нет. Есть дети повышенных способностей и есть пониженных способностей, и есть дети дебильные. А эту тест-анкету, к вашему сведению, я составляла под руководством самого Пузанца!
Тетя Аня потупилась и умолкла, а дочь Миквундипа взвесила на ладони пистолет и велела мне приготовиться.
Раздался выстрел, тетя Аня вздрогнула и испуганно посмотрела на потолок, а я принялся за работу. Время от времени я поглядывал на песочные часы — очень уж быстро тек в них песок из верхней колбочки в нижнюю.
ОБЛЕГЧЕННАЯ УНИВЕРСАЛЬНАЯ ТЕСТ-АНКЕТА № 17-Д
По методу автора книги «Дебильный ребенок» проф. С. Я. Пузанца.
Дается мальчикам (девочкам) 8–12 лет на предмет выявления умственной отсталости и отклонений от психических, этических и моральных норм № п/п
Вопросы
Ответы
1
Куда впадает река Сурхоб?
В океан
2
Сколько лет было Наполеону, когда он умер: 0, 5, 12, 17, 22, 27, 46, 50, 52, 78, 101, 196, 411?
(Нужное выпиши)
101
3
78 911 277 помножь в уме на 84 567 654 998 765 551
и раздели на 0, 167 664 97.
(Результат выпиши)
?
4
Ты болел (болела): коклюшем, оспой, проказой, свинкой, тифом, малярией, насморком, корью, скарлатиной, шизофренией, пляской св. Витта, чесоткой, глистами?
(Нужное выпиши)
Скарлатиной
5
Юлий Цезарь был: изобретателем, композитором, педагогом, полководцем, инженером, капиталистом, врачом, спортсменом?
(Нужное выпиши)
?
6
Сойтись в бесконечности две линии: могут? не могут?
(Нужное выпиши)
?
7
Ты боишься: наказаний, угрызений совести, мышей, войны, собак, хулиганов, бога, темноты, грозы, лошадей, покойников, лягушек, родителей, отставания в учебе?
(Нужное выпиши)
Мышей
Продолжение № п/п
Вопросы
Ответы
8
Попробуй написать продолжение стишка:
9
У тебя иногда возникает желание: ударить соседа по парте, похитить деньги, укусить кого-либо, нецензурно выражаться, просить милостыню, пить спиртное?
(Нужное выпиши)
?
10
Из нижеперечисленных наиболее замечательный, по твоему мнению, человек: Глинка, Эдисон, Н. Пинкертон, Чингисхан, Генрих IV, С. Я. Пузанец, Собинов, Тутмос II, А. Македонский, Пастер, Д. Бруно, Д. Потрошитель, Пат и Паташон, Ц. Тамара.
(Нужное выпиши)
?
11
2 × 2 — равняется?
(Нужное выпиши)
4
12
Из нижеперечисленных музыкальным инструментом является: виадук, коньяк, лаванда, валторна, энциклика, адюльтер, орифламма, колибри, декольте, изюбр.
(Нужное выпиши)
Виадук
13
Найди рифму к слову «корица».
Кобылица, ламца-дрица, больница, столица, чечевица, лисица, орлица, синица, лица
Продолжение № п/п
Вопросы
Ответы
14
Гераклит сейчас: жив? умер?
(Нужное выпиши)
?
15
Уменьшительное имя последнего царя кровавой династии Романовых: Миша, Сеня, Костя, Гриша, Коля, Женя, Вася, Леня, Толя, Яша, Ваня, Андрюша?
(Нужное выпиши)
Коля
16
Ты похищал: папиросы, варенье, деньги, игрушки, сахар, оладьи, зонтики, часы, сухофрукты, вино?
(Нужное выпиши)
Варенье, сахар, сухофрукты
17
Из всех книг больше всего тебе понравились: «Хижина дяди Тома», «Княжна Джавауа», «Декамерон», Библия, «Гадкий утенок», «Кожаный чулок», «Макс и Мориц», Коран, «Алиса в стране чудес»?
«Гадкий утенок»
На остальные сорок шесть вопросов я не успел ответить. Последняя песчинка упала, раздался выстрел, и дочь Миквундипа ловким движением отняла у меня тест-анкету. Она быстро прочла мои ответы и удрученно покачала головой.
— Ну что, каковы результаты? — озабоченно спросила ее тетя Аня.
— Я возьму эту тест-анкету для аналитической обработки, — ответила дочь Миквундипа — и сообщу вам результат через три дня. Но уже сейчас, при беглом обзоре, для меня ясно, что объект умственно отсталый, логическое мышление отсутствует, психомоторные центры лишены торможения; общее развитие — на нуле, понятия о добре и зле — близки к нулю. В политическом отношении объект склонен к монархизму (отлично знает, как звали царя кровавой династии Романовых). Кроме того, объект подвержен рифмоидному бреду, что является одним из симптомов скрытой шизофрении.
Когда дочь Миквундипа ушла, в комнату сразу вбежали Лизина мать и отец Шерлохомца.
— Что это у вас тут за стрельба была? — в один голос спросили они.
— Ничего особенного, — ответила тетя Аня. — Это просто новый метод обучения. Теперь во всем новые веяния.
Через три дня дочь Миквундипа сама позвонила тете Ане по телефону и сообщила, что, к сожалению, с данным объектом (то есть со мной) занятий проводить она не сможет. Я был очень огорчен отказом, а тетя Аня почему-то отнеслась к этому спокойно — может быть, она спросила наконец, что скрывается за словом МИКВУНДИП. Оказалось, это Методологический Исследовательский Кабинет по Выявлению Умственно Ненормальных Детей и Подростков. Впоследствии выяснилось, что дочь Миквундипа обошла с тест-анкетами много детей и на основании собранного материала написала научный труд.
Тетя Аня нашла мне другую воспитательницу, которую звали Надежда Викторовна. Эта скучная пожилая женщина занималась со мной арифметикой и водила меня гулять в Соловьевский сад. У Надежды Викторовны не было ни пистолета, ни халата, ни песочных часов, и на таинственную дочь Миквундипа она совсем не походила. Но у нее тоже был свой метод преподавания и воспитания. Во-первых, она иногда дергала меня за уши, а во-вторых, ругала меня и все время сравнивала с другим своим учеником, которого звали Толечкой. Этот Толечка был, по ее словам, чудом из чудес. Он был как бы моим двойником — но с положительным зарядом. Но лучше всего об этом скажет
ТАБЛИЦА ДОСТОИНСТВ №№ п/п
Фактор сравнения
Толечка
Я
1
Зачем рожден
Радовать Надежду Викторовну
Вогнать ее в гроб
2
Одежда
Все сидит с иголочки
Все сидит как на пугале
3
Отношение к мытью
От воды не оторвешь
Болен водобоязнью
4
Честность
Иголки не украдет
Пока ворует сахар, а дальше будет взломщиком
5
Умственные способности
Умен не по летам
Глуп как пробка
6
Душевные качества
Добрый, чудный ребенок
Эгоист, каких поискать
7
Вежливость
Даже странно, что в наше время есть еще такие вежливые дети!
Хам отпетый
Продолжение №№ п/п
Фактор сравнения
Толечка
Я
8
Что видно в глазах
Кротость, ум
Наглость, тупоумие
9
Будущая профессия
Инженер или ученый
Дворник или взломщик
10
Чему можно уподобить из мира растительного
Цветку
Пню
11
То же из мира животного
Голубку
Горилле
12
То же из предметов обихода
—
Битому чугуну
13
Алкогольные прогнозы
Уж этот капли в рот не возьмет
Все задатки будущего алкоголика
14
Кто пойдет замуж
Любая красавица
Только дура набитая
15
Кончина
Умрет, окруженный плачущими детьми и сослуживцами
Скапутится под забором
16
Надгробный памятник
Мраморная плита
Осиновый кол
Как и полагается, Толечку я возненавидел. Но так как о его достоинствах Надежда Викторовна твердила не только мне, но и тете Ане, то та преисполнилась уважением к этому чудному ребенку. У нее даже возникла навязчивая идея познакомить меня с ним через Надежду Викторовну, чтобы хоть часть достоинств этого Толечки перекочевала ко мне.
— Ах, едва ли родители Толи будут довольны этим знакомством, — возражала Надежда Викторовна. — Они очень берегут мальчика от вредных влияний.
Но тетя Аня так настаивала на осуществлении своей идеи, что Надежда Викторовна наконец решилась свести меня к Толечке. Перед этим меня заставили дважды вымыться, надавали множество советов, будто перед экскурсией в музей, и Надежда Викторовна за руку повела меня на Средний проспект, где обитал чудный мальчик. Надежда Викторовна ввела меня во двор большого пятиэтажного дома. Посреди широкого двора был садик со скамейками, и она велела мне сидеть на скамейке и ждать: она пойдет предупредить родителей Толи о моем приходе.
Я стал глазеть вокруг и сразу же заметил во дворе какое-то странное оживление. Здесь было много каких-то старушек и старичков, но были и люди средних лет. Все они ходили группками, покачивали головами, о чем-то тихо переговаривались, некоторые крестились.
— Тетенька, что это случилось? — спросил я старушку, присевшую рядом со мной на скамью. — Повесился кто или квартиру обчистили?
— Не твоего пионерского ума это дело, шибздик! Это господь чудо сотворил, — строго ответила старушка и сердито перекрестилась.
Я подошел к другой скамье, где сидела другая старушка, подобрее на вид, и задал ей тот же вопрос.
— Боженька нерукотворное чудо явил, — ласково ответила старушка. — Вода цветная потекла.
— Откуда потекла?
— Откуда — не ведаю, я не с этого дома, а говорят люди, что потекла.
Так и не узнав толком, что за чудо произошло, я поспешил сесть на свою скамью — из подъезда вышла Надежда Викторовна.
— Толи нет дома, — сказала она мне. — Мы придем к нему в другой раз. А сейчас ты можешь идти домой.
Она ушла, а я домой не пошел, остался в этом дворе. Мне было интересно узнать, в чем же все-таки чудо.
— Слушай, что это такое тут? — спросил я проходившего мимо мальчишку моих лет.
Мальчишка огляделся по сторонам и тихо сказал мне:
— Это я придумал, только ты не вякай взрослым. Я и не знал, что из этого чудо получится.
И он рассказал мне, что в их доме есть частный магазинчик, где продается керосин, мыло и всякое такое барахло. Так вот он с ребятами утащил оттуда коробку с разными красками для материи. Никто из ребят не знал, что делать с этими красками, а он придумал. Сегодня утром в одно и то же время во всех квартирах дома ребята засыпали краску в бачки уборных. И вот из всех бачков потекла цветная вода — у кого красная, у кого зеленая, у кого лиловая. И некоторые взрослые даже испугались этого странного явления, а некоторые решили, что это чудо. И уже из соседних домов народ прет сюда.
— Ты ведь тоже не с нашего двора? — спросил меня мальчишка.
— Нет, — ответил я. — Меня тут к одному паразиту привели, да его дома нет.
— А кто тебя привел? — настороженно спросил мальчишка.
— Меня Надежда Викторовна привела.
— А, так вот кто ты, гад ползучий! Это из-за тебя мне жизни нет! — крикнул мальчишка и ударил меня по уху.
Я ответил ему тем же, и у нас началась драка. Она, быть может, продолжалась бы долго, но нас разняла какая-то здоровенная девчонка. Есть немало таких девчонок-разнималок, которые рады бы подраться, да стесняются, но зато очень любят разнимать чужие драки. Тут уж они не жалеют силы и с удовольствием колотят и правого и виноватого.
Когда мы с Толькой отдышались, между нами произошел разговор. Выяснилось, что я для него был тем самым пай-мальчиком, которым он был для меня. Такой уж метод воспитания применяла Надежда Викторовна. Мы с Толькой очень обрадовались, что оба мы, оказывается, нормальные люди.
— Ты курить умеешь? — спросил меня Толька.
— Нет еще, — признался я. — Но я обязательно научусь.
— Приходи завтра утром сюда, я тебя научу, — сказал Толька. — Только не вякай этой старой мымре, что мы с тобой встретились. А то она всякие подлости нам будет устраивать. Вредная женщина! Осколок самодержавия!
— А ко мне тут одна из МИКВУНДИПа приходила, — похвастался я. — Вот это — симпатичная тетенька! С пистолетом! Она у меня отсутствие тормозов нашла и еще много чего нашла.
— Да ведь и ко мне она приходила, — сообщил Толька. — Как стрельнет из шпалера — наш кот так и подпрыгнул. Вот это — настоящая тетенька, не хабалка какая-нибудь там! У меня она тоже много чего выискала. Вот слушай, что у меня.
Толька вынул из кармана аккуратно сложенную бумажку, развернул ее и с гордостью прочел: «Инкубационная форма маниакального кретинизма, осложненная ранним эгоцентризмом и солипсизмом и сползанием к абсолютистскому роялизму!» — Это мама записала, а я у нее переписал.
На другой день я с утра отправился к Тольке и застал его во дворе.
— У тебя деньги на курево есть? — первым делом спросил он меня.
— Нету, — ответил я. — Правда, тетя Аня мне на две французских булки дала...
— А ты говоришь — денег нет! Ты купи одну булку, а ей скажи, что две купил, а одну съел. Я всегда так делаю. Нам, курящим людям, без этого нельзя.
Толька повел меня на Средний проспект, где на углу стоял оранжевый ларек с эмблемой «Лентабакторга».
— Я всегда здесь папиросы покупаю, — пояснил он. — Здесь хороший дяденька торгует. Другие детей гонят, будто дети не люди, а дядя Боба — добрый. Он даже стихи сочиняет.
— Стихи? — обрадовался я. — Сам сочиняет?
— Сам. Ему это — раз плюнуть.
Выждав, когда у ларька не осталось взрослых покупателей, мы подошли туда. Но раньше нас подошел туда какой-то мальчишка и купил коробок спичек. Я заметил, что вместе со спичками ему была вручена какая-то бумажка.
— Чего тебе дядя Боба написал? — спросил мальчишку Толька.
— Во, глядите, — мальчишка протянул нам бумажку:
«Здесь на спичках самолет. А купил их обормот. Никуда не полетит, а от матери влетит».
— Здорово пишет! — восхитился Толька. — Это он как бесплатное приложение дает.
За стеклами ларька сияли этикетками пачки папирос. Тут были и дешевые папиросы в мягких пачках: «Октябрина», «Стенька Разин», «Давай покурим», «Совет», «Ада», «Трезвон», «Добрый молодец», были и дорогие, в твердой упаковке: «Эльтет», «Сальве», «Дюбек», «Посольские», «Северная Пальмира», «Зефир № 300» и «Зефир № 400», — прямо глаза разбегались. Среди пачек выделялось объявление в стихах, написанное на розовой бумаге: «Папиросы покупайте и любые выбирайте, все зависит от того, сколько денег у кого. Есть „Сафо“, „Американ“, „Самородок“ и „Осман“, „Тары-бары“, „№ 6“, а всего не перечесть. Покупайте что хотите, но кредита не просите. Ты деньгами расплатись — или ты к чертям катись!» Мы купили россыпью, по копейке штука, четыре папиросы «Нева» и вернулись в Толькин дом. Здесь мы забрались на самый верх черной лестницы, там, где ход на чердак, и Толька стал учить меня курить. Не стану описывать эту процедуру: курящие и сами знают, что это такое, а некурящие не поймут.
Теперь мы довольно часто встречались с Толькой. Каждый раз мы ходили к ларьку. Дядя Боба нас уже знал и даже посвятил нам строки: «Сопляки „Неву“ купили, а пожрать, верно, забыли».
Иногда дядя Боба, по окончании своего торгового дня, просил нас помочь отнести к нему на дом ящики с нераспроданными пачками. Мы с удовольствием помогали ему. Его поэтическая работа видна была уже при входе в квартиру. На наружной двери была приклеена бумажка с надписью: «Дверь закрой, болван, дурак, темное созданье! (Умный дверь закроет так, без напоминанья)».
В прихожей висела большая красочная надпись: «Мы гостям хорошим рады, смело в дом входите. Вытирайте ноги, гады, чистоту, блюдите!»
— Дядя Боба, а жильцы не сердятся? — спросил я однажды.
— Есть которые и сердятся, есть которые и в суд тянут, да у меня ведь справка о невменяемости есть. — И он подвел нас к двери одной из комнат, где было приклеено свеженькое стихотворение: «Всех гадюк императрица в этой комнате живет, хочет с Бобою судиться, в суд на Бобу подает. Справедливо суд рассудит, что в стихах плохого нет, и тебе же хуже будет, коль рассердится поэт!» — Не понимают некоторые люди, что в стихах сильные слова нужны, — с обидой сказал дядя Боба. — Обижаются, идиоты!
Особенно много сильных слов было в кухне. Здесь над столом, где стояли примуса и керосинки, висело такое воззвание: «Людям портит аппетит гарь от керосина. Если примус твой коптит, — значит, ты скотина».
А над помойным ведром можно было прочесть такие строки: «Кто помойного ведра в срок свой не выносит, у того в башке мура, морда палки просит».
Дядя Боба занимал большую трехоконную комнату. В ней не было почти никакой мебели, если не считать множества пустых папиросных ящиков. Посреди комнаты, на постаменте из тех же ящиков, стояло чучело коршуна. На шее у него висела дощечка с надписью: «Пускай с моею мордою стихов в журналах нет, — вот эта птица гордая есть мой автопортрет!» Книг дядя Боба не собирал и не читал — они были ему не нужны: он считал, что ничьих ему не надо стихов, раз он пишет свои. На всех стенах комнаты были пришпилены и наклеены бумажки с собственными его произведениями, и когда ему хотелось почитать их, он просто подходил к стене и читал. Это была его библиотека. Здесь были стихи грустные, стихи веселые — одним словом, на любое настроение. Но все они кончались тем, что дядя Боба обзывал в них кого-нибудь болваном, ослом и посылал к черту, а то и подальше. Видно, он не мог писать без сильных слов.
После знакомства с дядей Бобой вновь проснулись и мои творческие силы, и однажды я написал стихи, где не упоминалось имя Надежды Викторовны, но речь шла именно о ней:
Но я так и не показал этот листок учебной старухе, потому что мои занятия с ней прекратились. Начался учебный год.
После всех летних треволнений в школу я пошел с удовольствием. Теперь мне нравилось учиться, знания так и лезли мне в голову, и даже арифметика давалась легко. Скоро я стал одним из лучших учеников в нашем классе — я и сам не заметил, как это произошло. Тетя Аня теперь была довольна мною, но не понимала, отчего это я так переменился. Шерлохомец же объяснил это тем, что, когда я трахнулся с карниза, у меня мозги перетряхнулись, и поскольку я не стал идиотом, то стал умным. И только змея Лиза по-прежнему смотрела на меня свысока. Она считала, что я только притворяюсь хорошим учеником, а в душе остался лодырем. Она по-прежнему давала мне разные обидные прозвища, меняя их время от времени для разнообразия. Такая уж это была вредная девочка!
Я теперь много читал — и стихи, и все, что под руку попадет. А сам я стихов больше не писал — вернее, почти не писал.
Раз я сочинил две строчки про моего соседа по парте Костю Бакина. Он хвастал своим новым пальто, и я написал на его тетради:
В другой раз, когда по естествознанию задали письменную работу о картофеле, я написал ее в стихах:
После этого меня вызвали в учительскую и сказали, чтобы больше этого стихотворного хулиганства не было. И больше я не писал письменных работ в стихах.