Твой супруг не бедняк и не скаред, Только лучше б вам быть победней: Драгоценности женщину старят, Если слишком их много на ней. Твой ухоженный дом тебе скучен, Неуютно на свете тебе, И от этих бирюлек блескучих Светлых отсветов нет на судьбе. Но безденежье — тоже несладко; Радость ходит тропой золотой Между жирным излишним достатком И пропойною злой нищетой. Между царствами «Густо» и «Пусто» Есть долина в весеннем цвету... Серединность опасна искусству И спасительна в частном быту.

Опять творится непонятное: Туман — бесшумнее совы — Наплывами, волнами, пятнами На берег движется с Невы, И фонари немыми вехами Торчат из тихой седины, И все автобусы уехали, И все мосты разведены, И мчится Всадник с поручением Ко мне — сквозь дымные столбы — Вручая город на прочтение, Как книгу тайны и судьбы.

Я в аду продолжал бы писать стихи, Если б знал я, что их прочтут; Но в раю я бы бросил писал стихи, Если б знал, что их не прочтут.

В черепной твоей коробке Вьются памятные тропки, Все, кого ты в жизни встретил, Держат путь по тропкам этим. Нет иных давно в помине — Но они с тобой поныне; С теми в ссоре ты давнишней — Но они в тираж не вышли. Будь же сам к себе построже И добрее к прочим людям, — Ведь и ты шагаешь тоже По тропинкам чьих-то судеб.

Есть люди намерений выспренных, Надменно-тщеславных решений — Сдающиеся без выстрела, Когда наступает сражение. А есть ни к чему не готовые По выправке и по речи, Не бравые и не суровые — До первой с опасностью встречи. На вид очень мирные парни, Но ими и держатся армии, Но в них и живет настоящая Решимость, в беде приходящая.

Минувшего никто не украдет, Но на исходе лет уйдут волненья, Озера памяти покроет лед Полупрощенья и полузабвенья. Все, что под ним колышется на дне, Подернется полупрозрачной тайной, — И, отражаясь в ледяной броне, Предстанут звезды с ясностью прощальной.

Швейцар — великий Царь Дверей Застыл у входа в зал. «Впусти, старинушка, скорей, Хочу поднять бокал». Он наставительно в ответ: «Зал, видишь, не пустой. Местов свободных, видишь, нет, — Повремени, постой». Что ж, указание дано — Помедлю, погожу... Я сквозь зеркальное окно На пир чужой гляжу. Мне лица хорошо видны — Себя я вижу в них, И все грустней — со стороны — Веселие других. Пойду-ка я в свое жилье, Да заварю я чай... Я все отпраздновал свое, Прощай, старик, прощай!

Медицинская сестренка Симпатичной красоты, Помесь ангела с чертенком, Где владычествуешь ты? У тебя, наверно, дети, Внук, наверное, растет?.. Мы расстались в сорок третьем У казарменных ворот. Медицинская сестрица, Сроки близятся для нас, — Разреши тебе присниться В мой ответственнейший час. Если же тебя случайно Пережить мне суждено — Постучи мне на прощанье Белым крылышком в окно.

Уйду навек, пришел на миг, — Но в чьи-то сновиденья Вступлю, как свой живой двойник, — А не загробной тенью; К кому-то — через Лету вплавь — Из вечного покоя Явлюсь в обыденную явь Страницею, строкою; Кому-то счастье предскажу Средь суеты привычной; Кого-то, может, рассержу, Не существуя лично. Он с книгой сядет у огня Полночною порою — И унаследует меня, Вступая в спор со мною.