Нападение Германии на СССР

Приграничные сражения

22 июня 1941 года началась Великая Отечественная война. В этот день, в 3 часа 30 минут, немецкие войска без объявления войны вторглись на территорию СССР. На стороне Германии выступили Румыния, Финляндия, Словакия, Венгрия и Италия.

В германских войсках находились также подразделения французов, бельгийцев, голландцев, испанцев, датчан, хорватов и других европейских народов. Даже традиционно мирная Швейцария и та послала на Восточный фронт 46 своих добровольцев. Как и в 1812 году Россия оказалась один на один с силами объединенной Европы. Менялись полководцы и их идеи, неизменным оставался лишь восточный вектор европейских нашествий, главной целью которых была борьба за земли и ресурсы.

Как и в предыдущих кампаниях Второй мировой войны, германской армии удалось добиться внезапности нападения. Создав на направлениях главных ударов 3–4-кратное превосходство в живой силе и технике, немцы уже в первый день наступления продвинулись вперед от 10 до 50 км. Как установлено по военным архивам, первый эшелон прикрытия советских войск, встретивший 22 июня натиск немецкой мощи, состоял всего из 56 дивизий. К началу войны выдвинуться к границе смогли лишь 4 дивизии из 32 намеченных.

Удар же германских вооруженных сил осуществили 103 дивизии (причем, их штатная численность, в среднем, на 25 % превосходила советские). Особо стоит выделить успех германской авиации. Уже в первые часы вторжения она бомбила пять советских городов — Каунас, Ровно, Минск, Одессу и Севастополь. В нападении были задействованы 2500 самолетов люфтваффе (60 процентов всей военной авиации Германии). Основной удар немецкие бомбардировщики нанесли по шестидесяти шести основным советским аэродромам. Только в первые сутки они сумели уничтожить 1200 советских самолетов (в значительной части на аэродромах). За первую же неделю войны советские ВВС лишились 4000 самолетов. В итоге немцы завоевали господство в воздухе. Сыграв роль дальнобойной артиллерии, немецкая авиация расчистила путь ударным группировкам вермахта.

Наряду с авиацией большую роль в первоначальном успехе наступавших сыграли диверсионные группы и десанты. Они захватывали мосты, уничтожали линии электропередачи, железнодорожные развязки, нарушая снабжение Красной Армии и сея панику среди ее бойцов.

С началом войны советские военные округа на западной границе были преобразованы во фронты: Северо-Западный (генерал Ф. И. Кузнецов), Западный (генерал Д. Г. Павлов), Юго-Западный (генерал М. П. Кирпонос). Их схватка с войсками вермахта в начале войны включала в себя три стратегические оборонительные операции: Прибалтийскую (22 июня — 9 июля), Белорусскую (22 июня — 9 июля), Западноукраинскую или Львовско-Черновицкую (22 июня — 6 июля).

Несмотря на стойкость и героизм отдельных пограничных отрядов (Августовский, Брестский, Перемышльский, Рава-Русский, Владимир-Волынский и др.), Красная Армия не смогла, в целом, успешно противостоять силам вторжения. Прежде всего сказалась профессиональная и психологическая неподготовленность к войне. Командование и штабы фронтов многих армий оказались неспособны организовать эффективное управление войсками. Почти полностью отсутствовало взаимодействие пехоты, танков, артиллерии и авиации. Не поддерживалась должная связь и на уровне отдельных подразделений.

Поражению способствовала нехватка некоторых современных средств вооруженной борьбы. Так, недостаточное обеспечение радиосвязью привело к нарушению управления войсками и их взаимодействия, даже на уровне соседних частей. Серьезной проблемой стала слабая механизация советских пехотных соединений. Она не позволяла своевременно выводить части из-под удара, перебрасывать их на другие участки, вовремя подтягивать резервы. Все это способствовало быстрому достижению немцами решительного успеха.

Благодаря глубоким танковым прорывам и ударам авиации немцам удалось уже в первые дни нарушить снабжение и управление, что парализовало возможности эффективного сопротивления. Танки, пикирующие бомбардировщики и выброшенные десанты парашютистов нарушали коммуникации советских войск, создавали беспорядок в тылу, сея там панику и неразбериху. «Огромной силы внезапный удар, стремительное продвижение врага в глубь нашей территории ошеломили многих. Нелегко было избавиться от этого шока», — вспоминал участник тех событий генерал Константин Рокоссовский.

Большая протяженность фронта и незначительное число естественных препятствий давали немцам большие возможности для проведения маневра и просачивания на неприкрытых участках. Успеху вторжения способствовало и то, что господствовавшие в Красной Армии наступательные доктрины не позволили ей должным образом подготовиться к умелой обороне. В частности, это сказалось в недостаточном внимании к строительству оборонительных сооружений в районах дислокации войск. Кроме того, немцы имели больше боеприпасов и могли обеспечить высокую интенсивность огня.

Если говорить о главных слабых сторонах Красной Армии, которые позволили вермахту достигнуть быстрых успехов, то их было несколько. К ним можно отнести отсутствие опыта ведения современной войны, а также низкий уровень боевой выучки и владения техникой. В приграничной полосе не было развитой системы укреплений. У советского командования отсутствовала четкая стратегия ведения оборонительной войны. Большинство войск находилось в неразвернутом состоянии и, как следствие, было неспособно отразить неожиданный удар.

На стороне же германской армии были такие важнейшие в военном деле преимущества, как фактор внезапности, полная боеготовность, богатый опыт современной войны, налаженное взаимодействие родов войск, умение воевать, высокий боевой дух и нацеленность на победу.

Советское командование уже на второй день войны приняло решение о контрударе силами механизированных корпусов. Однако предназначенные для этого силы либо уже оказались втянуты в оборонительные бои, либо находились в 200–400 км от рубежей развертывания. Механизированные корпуса вступали в бой по частям (по мере подхода к фронту), без авиационного прикрытия и должного взаимодействия с пехотой, а также при нарушенной системе снабжения горючим и боеприпасами.

Проведенные в июне контрудары на разных участках фронта (под Гродно, Шауляем, Луцком и др.) привели к серьезным потерям у атакующих (значительное число танков было брошено своими экипажами из-за отсутствия топлива и боеприпасов).

Тем не менее эти контрудары создали для немцев напряженную ситуацию. Наиболее сильное сопротивление немецкие войска встретили на Украине. Здесь находилась самая боеспособная советская группировка, поскольку именно на данном направлении руководство СССР ожидало нанесение главного удара. Подобные расчеты строились на опыте Первой мировой войны, когда немцы в 1918 году бросили главные силы на Украину для эксплуатации ее продовольственных и сырьевых ресурсов. С другой стороны, войска Юго-Западного фронта, которые планировалось использовать для наступательных действий (прежде всего против нефтяных районов Румынии), в наибольшей степени были оснащены моторизованными соединениями. Однако этим соединениям пришлось сыграть в начале войны совсем иную роль.

Уже 23 июня 1941 года в районе Луцка — Дубно — Ровно произошло крупнейшее на тот момент шестидневное танковое сражение. С обеих сторон в нем участвовало свыше 1,5 тыс. танков. Советское командование пыталось фланговыми ударами (с севера и юга) четырех механизированных корпусов (генералы И. И. Карпезо, К. К. Рокоссовский, Д. И. Рябышев, А. В. Фекленко) отрезать и разгромить вырвавшиеся вперед подразделения 1-й танковой группы генерала Э. Клейста (два моторизированных и два армейских корпуса).

В боях, которые происходили по фронту до 200 км и в глубину 150 км, участвовало с обеих сторон до 2,5 тыс. танков. Это было крупнейшее танковое сражение Второй мировой войны. На 22 июня 1941 года в пяти советских мехкорпусах насчитывалось около 3 тыс. танков (среди них имелись новые танки Т-34 и КВ). Однако непосредственно в боевых действиях участвовало немногим более половины машин (из-за поломок по дороге во время маршей, нехватки горючего, запчастей и т. д.). С немецкой стороны в сражении участвовало около 700 танков.

23–24 июня части 15-го и 22-го мехкорпусов контратаковали из районов Брод и Луцка вторгшиеся на территорию СССР немецкие войска. Эти атаки не имели успеха. Советские мехкорпуса понесли большие потери не только от противотанковой обороны и авиации немцев, но и собственных просчетов. Например, 41-я танковая дивизия (полковник П. П. Павлов), выдвигаясь к северо-западу от Луцка, угодила из-за отсутствия подробных карт в болото, где застряла значительная часть танков.

25 июня части 1-й танковой группы с помощью флангового маневра заняли Луцк. В это время в район битвы выдвигались 9-й, 19-й и 8-й мехкорпуса, которые 26 июня нанесли фланговые контрудары по прорвавшимся на восток частям 1-й танковой группы. Ударами с севера из района Луцка (9-й и 19-й) и юга из района Брод (8-й и 15-й) советское командование пыталось отрезать и разгромить вырвавшиеся вперед немецкие соединения. В этом крупнейшем танковом сражении советским войскам удалось перерезать дорогу Луцк — Ровно, а также занять Дубно (к юго-востоку от Луцка).

Тем не менее Красная Армия, имевшая значительное танковое превосходство, не смогла нанести поражение группе Клейста. Мощного и одновременного удара не получилось. Войска вводились в бой разрозненно, без единого командования, после длительных 200–400-километровых маршей (одни части заканчивали атаку, другие начинали, третьи лишь подходили к месту боя). Рекорд побил 8-й мехкорпус, который из-за противоречивых приказов вышестоящих инстанций неоднократно менял места дислокации и вышел в район сражения, пройдя путь в 500 км (после такой интенсивной эксплуатации свыше 50 % машин вышли из строя по дороге, а оставшиеся испытывали нехватку в горючем). Недостаточное обеспечение радиосвязью препятствовало взаимодействию войск даже на уровне соседних частей. Почти не велась разведка. Танки не имели своевременной поддержки пехоты и тыловых служб обеспечения.

В результате беспорядочных передвижений и атак многие машины получили серьезные поломки, лишились боезапаса и горючего (для новых образцов Т-34 дизельное топливо часто вообще отсутствовало). Большую роль в срыве контрнаступления сыграло господство в воздухе немецкой авиации, уничтожавшей бомбовыми ударами идущие на прорыв танки.

27–29 июня немцы, имевшие в целом превосходство в уровне боевой подготовки и управления войсками, с помощью умелого маневра в сочетании с противотанковой обороной отбили разрозненные контрудары. Введя в бой дополнительные силы (9-я танковая дивизия), они нанесли советским войскам тяжелое поражение. 28 июня немецкие танки ворвались в Ровно, грозя охватом с севера сражавшимся на Западной Украине войскам Юго-Западного фронта (генерал М. П. Кирпонос). Спустя 2 дня они были вынуждены начать отход.

В районе Луцк — Брод — Дубно — Ровно Красная Армия лишилась более 2,5 тыс. танков. При этом в боевых действиях было потеряно примерно треть машин. Основная часть вышла из строя по дороге из-за отсутствия горючего, была брошена или уничтожена экипажами при отходе. Гибель советской танковой армады ярко продемонстрировала, что никакое техническое превосходство не спасет войска, если они не сумеют им должным образом воспользоваться. Урон немцев — свыше 200 танков, что составило почти две трети всех танковых потерь вермахта в приграничных сражениях.

Хотя советские танковые удары не увенчались успехом, они на неделю задержали группу армий «Юг». Это позволило основным силам Юго-Западного фронта отойти в укрепленный район на старой государственной границе и занять там оборону. Быстрый захват немцами Киева и промышленных районов Украины в намеченные сроки не состоялся.

Брошенные в бой на западных рубежах СССР огромные массы техники стали своеобразным «стальным щитом», позволившим советским войскам избежать жестокого разгрома и окружения. Сохранив основной состав, части Юго-Западного, а также Северо-Западного фронтов достаточно организованно отошли на новые рубежи: к Киеву и Западной Двине.

Гораздо в меньшей степени повезло Западному фронту, который потерпел сокрушительное поражение в Белоруссии. Прекрасные профессионалы боя — немецкие солдаты действовали дерзко, напористо и энергично. Они в полной мере реализовали здесь свою (шлиффеновскую) доктрину фланговых охватов. Прорвав советскую оборону, германские механизированные соединения окружили в районе Белостока значительную часть войск у западной границы. Организованный 23–24 июня из района Гродно контрудар двух механизированных корпусов провалился. Немецкие части вновь перешли в наступление. Его вели 2-я и 3-я танковые группы по двум сходящимся направлениям на Минск (с юга и с севера). Немецкие танковые потоки пронеслись в обход громоздких скоплений советских войск и 27 июня встретились под Минском, завершив двойное окружение основных сил Западного фронта.

Такому успеху в значительной степени способствовало отсутствие у советских войск серьезной системы противотанковой обороны. Паника и смятение от стремительного танкового удара были увеличены массированными действиями авиации. В котел западнее белорусской столицы попали 11 советских дивизий, которые оказались не в состоянии разомкнуть клещи. Войска не имели опыта борьбы в окружении. Более того, в уставах Красной Армии подобная ситуация рассматривалась вскользь, лишь в рамках боя отдельных пехотных подразделений. О действии в окружении целых армий речи не шло. В результате окруженные в Белоруссии войска не сумели создать сплошного фронта обороны с единым командованием. Они оказались децентрализованы, рассечены и разгромлены.

Несмотря на это, на уровне отдельных соединений советские воины продолжали отчаянно защищаться. Ликвидация окруженных войск завершились лишь к 9 июля. В плен попало свыше 300 тыс. чел., более 3 тыс. танков и 2 тыс. орудий. В целом, в Белорусской оборонительной операции Красная Армия понесла больше половины всех людских потерь в сражениях вермахта с войсками приграничных округов (св. 417 тыс. чел.). Катастрофа в Белоруссии стала первым поражением Красной Армии такого масштаба. Вина за нее была возложена на командование Западного фронта во главе с генералом Павловым. Его отдали под суд и расстреляли.

Схватка вермахта с войсками советских пограничных округов — наиболее грандиозное по масштабам и результатам сражение Великой Отечественной войны. За 2,5 недели после начала войны (до 9 июля) Красная Армия потеряла в трех стратегических оборонительных операциях около 750 тыс. чел. (из них безвозвратные потери составили около 590 тыс. чел., в основном пленными), 11 703 танка, 18 794 орудия и миномета, 3985 самолетов. Советские потери в первые недели войны резко контрастировали с германскими — 79 тыс. чел, 1000 орудий, 350 танков, 826 самолетов. Это был самое тяжелое за все время войны поражение советских войск.

Столь ошеломляющий успех на начальном этапе придал германскому руководству уверенность и оптимизм. 4 июля Гитлер заявил: «Я все время стараюсь поставить себя на место противника. Практически он войну уже проиграл». Нацистский лидер считал, что советская военная мощь подорвана настолько, что никакое ее восстановление, ввиду невероятных потерь в технике, уже не сможет спасти СССР от гибели.

Подобная точка зрения имела серьезные основания. Последствия крупных потерь в технике имели долговременный характер, поскольку из-за сдачи важных индустриальных районов и эвакуации промышленности восстановить утраченный технический потенциал удалось далеко не сразу. В результате кампания 1941 года отличалась принципиально разным уровнем возможностей ведения операций у вермахта и у Красной Армии.

Разгром и фактическое исчезновение механизированных корпусов делали советские войска статичными и неспособными осуществлять маневренную, наступательную войну. Немецкая же сторона, напротив, получила широкую свободу выбора нанесения безнаказанных танковых ударов на разных участках фронта. Эффективно парировать эти удары Красной Армии было практически нечем. Передвигавшаяся пешком пехота не могла успешно противостоять маневренным танковым клиньям вермахта, способным на быстрые перемещения и нахождения брешей в советской обороне.

Не имея грозного оружия в виде крупных механизированных соединений, советское командование отдало инициативу вермахту. Владение ей позволяло немцам концентрировать на выбранном направлении крупные маневренные силы (прежде всего танки и авиацию) для проведения успешных операций на окружение. Это стало важнейшей причиной крупнейших окружений и гибели советских армий в т. н. «котлах 1941 года».

Победа в приграничных сражениях позволила немцам за короткий срок захватить значительные территории: основную часть Прибалтики и Белоруссии, часть Правобережной Украины и Молдавии, что соответствовало выполнению первоначальных задач плана «Барбаросса». Тем не менее вывести из строя основную живую силу советских войск вермахту не удалось. В целом они избежали полного разгрома и сохранили 75 % личного состава, отошедшего на новые позиции. Лишь в Белоруссии немцы смогли окружить и уничтожить значительное число подразделений и техники. В Прибалтике и на Украине немецкие войска не нанесли решающего поражения советским войскам, которые были лишь оттеснены в глубь страны.

Первые дни войны выявили слабую управляемость и плохое взаимодействие советских войск. Вермахт превзошел их в основных компонентах военного ремесла. Особенно в слаженной работе всех звеньев военной машины и тактической выучке командного звена. Опыт приграничных сражений красноречиво показал, что само по себе техническое обеспечение без соответствующей подготовки личного состава неэффективно. Никакая техника не спасет войска, если те не умеют ею должным образом пользоваться.

Но в одном немцам не удалось добиться решительного успеха — подавить волю советских бойцов к сопротивлению. Это был вынужден признать и противник. «Солдатские качества русского воина, особенно его дисциплина, способность действовать не обращая внимания на огонь противника и собственные потери, его стойкость в перенесении лишений и тягот войны были, вне всякого сомнения, очень высокими», — писал генерал фон Бутлар. Это стало одной из важнейших причин срыва планов молниеносной войны.

Хотя внешне все, и даже в более крупных масштабах, напоминало германскую кампанию во Франции, немцы сразу прочувствовали принципиальную разницу. Вот что записал в своем дневнике капитан 18-й танковой дивизии: «Несмотря на огромные пройденные расстояния, не было чувства, что мы входим в побежденную страну. Напротив — здесь было сопротивление, всегда сопротивление, каким бы безнадежным оно ни было». Об этом свидетельствует и начальник Генерального штаба сухопутных войск Германии генерал Ф. Гальдер, который 29 июня отметил в своем дневнике: «Сведения с фронта подтверждают, что русские всюду сражаются до последнего человека…».

О доблести и самоотверженности советских воинов в тех боях ярко свидетельствует, например, подвиг капитана Н. Ф. Гастелло, направившего свой подбитый и объятый пламенем самолет на танковую колонну немцев. За этот подвиг мужественный летчик удостоен звания Героя Советского Союза. На уровне отдельных гарнизонов и подразделений советские воины оказывали немцам ожесточенное и упорное сопротивление. Об этом свидетельствует героизм защитников Брестской крепости, Перемышля, Лиепаи и др.

В результате личный состав и техника немецких войск уже в первые дни войны стали нести серьезные потери. Несмотря на ничтожность по сравнению с убылью Красной Армии, они оказались на порядок выше, чем в предыдущих кампаниях. Например, завоевание господства в воздухе досталось немцам дорогой ценой. За первые две недели войны среднесуточные потери люфтваффе составили 57 самолетов. Таких потерь немцы еще не несли. К примеру, в воздушной «Битве за Англию» — самой интенсивной операции германских ВВС — среднесуточные потери люфтваффе (с августа по октябрь 1940 г.) находились примерно на уровне 19–20 самолетов. Да и победа в шестинедельной кампании Германии против Франции (май — июнь 1940 г.) обошлась вермахту в 138 тыс. убитых и раненых. Здесь же война еще только начиналась.

Иными оказались и масштабы сражений. Проводя операцию на глубину в сотни километров при упорном сопротивлении оборонявшихся, немцы столкнулись с нехваткой пехоты, которая не поспевала за своими танками. Так, на Западном фронте ее основные силы (до 25 дивизий) оказались втянутыми в борьбу с окруженной западнее Минска советской группировкой. Это не дало германской армии возможности закрепить свои глубокие танковые прорывы и добиться в дальнейшем столь же внушительных результатов.

Да и сами бескрайние территории гасили эффект блицкрига, давая Красной Армии некоторый срок, чтобы прийти в себя. «Пыльные, неблагоустроенные дороги быстро выводили из строя машины, портили автоматическое оружие. Особенно сильным был износ моторов. Значительно снизилась мощность танков и тягачей. Пополнение прибывало лишь в ограниченном до минимума количестве. Обмундирование и в особенности обувь пехотинцев износились… Паразиты и мухи вызывали самые разнообразные болезни. Никто не захотел заранее подумать о тех трудностях, с которыми, как показал опыт Карла XII и Наполеона I, могли столкнуться наступающие в этой стране», — отмечал о трудностях наступления германской армии генерал Гудериан.

29 июня вышла Директива партии и правительства СССР, содержавшая программу мобилизации всех сил страны на отпор агрессору. «Война радикально изменила всю ситуацию, наша родина находится под страшной угрозой, и мы должны быстро и решительно перевести всю нашу работу на военные рельсы», — отмечалось в Директиве. Теперь речь пошла о борьбе за выживание. Руководство страны призвало «не оставлять врагу ни единого локомотива, ни грузовика, ни килограмма хлеба, ни литра горючего. Колхозы должны уводить свой скот… вся имеющая ценность собственность, включая металл, хлеб и горючее, которые не могут быть взяты с собой, должны быть все без исключения уничтожены». Это было первое указание на то, что борьба предстоит длительная и беспощадная. Немцев ждали упорное сопротивление и выжженная земля.

30 июня был создан Государственный комитет обороны (ГКО). В него вошли всего восемь высших руководителей государства, но его функции стояли над всеми законами. Члены ГКО имели право заседать в ставке. Председателем ГКО стал И. В. Сталин. 3 июля он обратился к народу. Вот слова из этого обращения: «Враг жесток и неумолим. Он ставит своей целью захват наших земель, захват нашего хлеба и нашей нефти. Он ставит своей целью разрушение национальной культуры и национальной государственности свободных народов Советского Союза, их онемечение, их превращение в рабов… Речь идет, таким образом, о жизни и смерти народов СССР, о том — быть народам Советского Союза свободными или впасть в порабощение».

Собственно речь Сталина стала прямым ответом на план «Барбаросса». Она давала ясную характеристику целям захватчиков и намечала основные направления борьбы с агрессором. Сталин предлагал: перестроить экономику на военный лад, обороняться «до последней капли крови», применять тактику выжженной земли, создавать партизанские отряды, безжалостно пресекать панические настроения и дезертирство, обеспечить всенародную помощь фронту, создать антифашистскую коалицию.

Фактически германский блицкриг показал эффективность на расстоянии до 500–600 км. Но на данном пространстве вся вооруженная мощь СССР не была уничтожена. К тому времени в боевые действия начали втягиваться советские войска второго стратегического эшелона.

Подобный поворот событий стал для командования вермахта весьма неприятной неожиданностью, поскольку оно считало, что главная часть работы в приграничных сражениях уже выполнена. Если угрожающие последствия советских потерь в технике руководство вермахта оценило достаточно объективно, то советские мобилизационные возможности были им явно занижены.

На деле оказалось, что основные силы Красной Армии вовсе не разгромлены. Отныне немецкие войска теряют единое операционное пространство и приступают к проведению отдельных самостоятельных операций. Ближайшими из них стали битвы за Киев, Смоленск и Ленинград.

 

Огненная дуга: Киев — Смоленск — Ленинград

На киевском направлении действовала группа армий «Юг» под командованием фельдмаршала Г. Рундштедта (св. 1,2 млн чел.). Им противостояли войска Юго-Западного фронта генерала М. П. Кирпоноса (около 700 тыс. чел.). 11 июля немцы прорвали фронт у Житомира и вышли на ближайшие подступы к Киеву. Но в 15–20 км от столицы Украины германские войска были остановлены жесткой обороной защитников города и фланговыми ударами советских частей.

Тогда Рундштедт прекратил фронтальный натиск на Киев и решил надежно обеспечить свой правый фланг. Нанеся удар в южном направлении, 1-я немецкая танковая группа совершила мощный прорыв западнее Умани. Одновременно у Винницы прорвалась 17-я немецкая армия. 2 августа обе эти группировки сомкнули свои клещи южнее Умани, окружив в ее районе основные силы 6-й (генерал И. Н. Музыченко) и 12-й (генерал П. Г. Понеделин) советских армий. Попытки прорвать фронт окружения извне (силами 5-го кавалерийского корпуса) были пресечены господствовавшей в небе германской авиацией, которая буквально рассеяла идущую на прорыв конницу. Обезумевшие от взрывов бомб лошади были перебиты и разогнаны.

7 августа обе окруженные и деморализованные советские армии прекратили организованное сопротивление. В сводке германского командования сообщалось, что немцы взяли в плен 103 тыс. чел. (в том числе обоих командармов), 317 танков и 858 орудий. Этот успех позволил немецким войскам к концу августа выйти на линию Днепра от Черкасс до Херсона и фактически овладеть всей Правобережной Украиной.

Однако гибель 6-й и 12-й армий не сломила волю защитников Киева к сопротивлению. Красная Армия не покинула город. В начале августа сражение за него разгорелось с новой силой. Группа армий «Юг» получила приказ Гитлера взять столицу Украины 8 августа (в этот день на Крещатике планировалось провести немецкий военный парад). Но в упорных боях защитники города отбили все атаки. 11 августа германское командование было вынуждено прекратить штурм. «Измученная немецкая пехота не может более вести наступательные бои», — записал в своем дневнике по поводу прекращения этого наступления генерал Гальдер.

Помимо политической, это была серьезная военная неудача. Без взятия Киева немцы не могли организовать надежное взаимодействие групп армий «Юг» и «Центр», которые были до сих пор разобщены Пинскими болотами. Для восстановления связи между южной и центральной группировками Гитлер впервые с начала войны вносит существенные коррективы в план «Барбаросса». Своей директивой от 21 августа глава Третьего рейха поставил задачу прекратить наступление на Москву.

Не разгромив Красную Армию на Украине, наступавшие на советскую столицу немецкие войска имели постоянную угрозу флангового удара с юга. В известной степени Гитлер столкнулся с той же проблемой, что и Карл XII во время похода на Россию. И тот и другой не могли успешно наступать на Москву, не обеспечив безопасности своего южного фланга. Кстати, недооценка данной проблемы Наполеоном привела французскую армию к катастрофе на Березине.

Кроме того, германских руководителей, которые стали испытывать сомнения в реальности блицкрига, начинает больше интересовать борьба за ресурсы, дающие преимущество в затяжной войне. Поэтому Гитлер приостановил наступление на Москву. Он отдает приоритет быстрому захвату Украины, чтобы воспользоваться ее богатым урожаем текущего года, а также ресурсами угольных и железнорудных бассейнов. В войне с Советским Союзом Гитлер впервые попытался внести серьезные изменения в военную стратегию, сместив акцент борьбы на экономические объекты.

По новому гитлеровскому плану часть сил группы армий «Центр» (2-й армии и 2-й танковой группы), действовавших на московском направлении, должна была повернуть на юг с целью окружения на Левобережной Украине войск Юго-Западного фронта. Для проведения подобной операции уже созрели благоприятные предпосылки. К тому времени Левобережной Украине угрожал нависший над ней с севера Смоленский выступ, где действовала группа армий «Центр».

Для устранения опасности прорыва немцев со Смоленского выступа на Украину Ставка создала Брянский фронт (генерал Еременко), который с севера прикрыл Левобережье. Но он не смог сдержать танковые соединения генерала Х. Гудериана. Прорвав позиции Брянского фронта, танки Гудериана с ревом устремились на просторы Левобережной Украины. Тем временем части группы армий «Юг» захватили в районе Кременчуга плацдарм на левом берегу Днепра. Здесь была сосредоточена ударная группировка (1-я танковая группа и 17-я армия), которая двинулась с Кременчугского плацдарма навстречу наступавшим с севера войскам Гудериана. 15 сентября обе немецкие группы соединились у Лохвиц, осуществив крупнейшее на тот момент окружение в истории войн. В «котел» попали четыре армии Юго-Западного фронта (5-я, 21-я, 26-я и 37-я) общей численностью свыше 600 тыс. чел.

19 сентября войска Юго-Западного фронта оставили древний центр восточного славянства — Киев. Их отход сопровождался большими потерями (в частности, погиб главком Кирпонос). Это было одно из крупнейших поражений Красной Армии в Великой Отечественной войне. Но столь крупный успех обернулся для немцев серьезными издержками стратегического характера. Для разгрома советских сил на Украине, угрожавших южному флангу группы армий «Центр», германскому командованию не хватило войск Рундштедта и пришлось снять части с центрального направления. Из-за этого немцам пришлось на несколько недель задержать наступление на Москву, что способствовало его неуспеху. Тем самым мужественная борьба войск Юго-Западного фронта оказала существенное влияние на дальнейший ход войны.

Несмотря на победу в Киевской операции, ее триумфатор — командующий группой армий «Юг» фельдмаршал Рундштедт весьма пессимистично оценивал дальнейшие шансы Германии на успех. Он стал одним из первых немецких военачальников, предлагавших Гитлеру пока не поздно отвести войска назад к границам СССР. Столкнувшись на деле с великой страной и ее армией, Рундштедт сделал следующее признание: «Я понял вскоре после нападения, что все, что было написано о России, является глупостью».

Советские потери в Киевской оборонительной операции превысили 700 тыс. чел. (прежде всего пленными). Огромным оказался урон орудий и минометов — свыше 28 тыс. единиц. Ни в одной из боевых операций Красная Армия не теряла такого количества артиллерии. Что касается танков и самолетов, то их потери для 1941 года были весьма скромными — 411 танков и 343 самолета. Для защитников столицы Украины выпущена медаль «За оборону Киева».

Примерно в одно время с началом Киевской операции разгорелось ожесточенное встречное сражение на смоленском направлении. 10 июля группа армий «Центр» (фельдмаршал Ф. Бок), разгромившая в Белоруссии войска Западного фронта, начала наступление на Смоленск с линии Могилев — Орша — Витебск. Советское командование срочно перебросило на данный участок войска второго стратегического эшелона и буквально воссоздало Западный фронт, который возглавил маршал Тимошенко. Тем не менее возместить огромные потери первых двух недель боев в Белоруссии не удалось. На смоленском направлении немцы имели двукратное превосходство в живой силе и четырехкратное в танках.

Применив танковые клещи, германское командование добилось нового крупного успеха. К 16 июля 2-я танковая группа немцев (генерал X. Гудериан), продвинувшись вперед на 100–150 км, ворвалась с юга в Смоленск. Одновременно 3-я танковая группа (генерал Г. Гот) продвинулась на восток до Ярцева и, повернув на юг, соединилась западнее Смоленска с передовыми частями 2-й танковой группы. В результате севернее города попали в окружение 16-я (генерал М. Ф. Лукин) и 20-я (генерал П. А. Курочкин) армии. В «мешке» оказалось, по немецким данным, 180 тыс. чел. Однако окруженные войска не сложили оружия и продолжали сражаться, в том числе и в самом Смоленске. В результате прорыва немцев образовался Смоленский выступ, направленный своим острием на Москву.

Интересно, что в те дни германское командование фактически попыталось повторить маневр Наполеона по захвату Соловьевой переправы. И вот спустя 129 лет в этом районе подвиг солдат генерала Тучкова повторили воины сводного отряда полковника Александра Лизюкова, которые в течение длительного времени стойко отражали попытки немцев захватить переправу и затянуть горловину «Смоленского мешка». Тем самым отряд Лизюкова обеспечивал снабжение и пути отхода борющимся под Смоленском войскам. У Красной Армии стало появляться новое оружие. Так, 14 июля в боях под Оршей советские войска впервые применили знаменитые реактивные пусковые установки БМ-13, известные под названием «Катюши».

На втором этапе Смоленского сражения, с 21 июля по 7 августа, советское командование предприняло ряд сильных контрударов из районов Белого, Ярцева и Рославля по сходящимся направлениям на Смоленск с целью освобождения окруженных войск. В южной части Смоленского выступа, в районе Гомеля и Бобруйска, наступательные действия вела 21-я армия (генерал В. И. Кузнецов), сковавшая силы трех германских корпусов. Для укрепления смоленского направления в конце июля были сформированы Центральный (генерал Ф. И. Кузнецов) и Резервный (генерал Г. К. Жуков) фронты.

Немцы ценой огромных усилий удержали фронт и не допустили прорыва советских войск к Смоленску. И все же некоторым подразделениям удалось пробиться из окружения. Потеряв в этих боях 250 тыс. чел., группа армий «Центр» не смогла продолжить наступление. К концу июля она лишилась до 20 % личного состава пехотных и до 50 % техники танковых соединений. 30 июля, впервые с начала войны против СССР, немецкие войска получили приказ перейти на смоленском направлении к обороне. Ликвидация окруженных под Смоленском войск завершилась 5 августа.

В этот период впервые возникают серьезные разногласия в высшем руководстве Германии. Так, командующий группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал фон Бок заявил 4 августа Гитлеру, прибывшему на Восточный фронт: «Дальнейшее наступление группы армий „Центр“ я считаю, мой фюрер, опасным и предлагаю в сложившейся обстановке занять прочные позиции, чтобы переждать русскую зиму». Кстати, подобные мысли высказывал и Наполеон сразу после взятия Смоленска в августе 1812 года. Другая часть германских военачальников выступала за продолжение наступления на столицу СССР.

В сложившейся ситуации Гитлер, не добившийся быстрого прорыва к Москве через Смоленск, решил остановить наступление на центральном направлении и повернуть часть сил группы армий «Центр» на Левобережную Украину. Он, видимо, уже тогда начал сомневаться в успехе молниеносной войны и посчитал, что скорейший захват ресурсов — украинского хлеба и донбасского угля важнее, чем военная победа под Москвой. Кроме того, без ликвидации советской группировки под Киевом немецкие войска, наступавшие на Москву со Смоленского выступа, оставались с открытым южным флангом. Это полностью нарушало взаимодействие между группами армий «Центр» и «Юг», что ставило наступавшие на советскую столицу немецкие войска и их коммуникации в крайне рискованное положение.

После войны это решение Гитлера нередко подвергалось критике со стороны немецких военных. Между тем наступление на Москву со Смоленского выступа при той конфигурации фронта могло иметь успех лишь при полной дезорганизации советских войск и потере их воли к сопротивлению. А это было не так. Прорыва к Москве, как «нож в масло», произойти не могло. В данном случае, напротив, проявилось стратегическое мышление Гитлера, который проанализировал все аспекты ситуации и выбрал, как представляется, наиболее оптимальное в той обстановке решение.

Стоит отметить, что немецкие военные нередко рассматривали боевые операции с узкопрофессиональной точки зрения, не обращая должного внимания на экономические, политические, психологические и прочие факторы. Здесь можно привести слова их коллеги — генерала Л. Бека, который еще в 1938 году писал: «Многие из нас и по сей день считают, что большую войну можно решить в свою пользу лишь одними победами на поле брани. Это ложное и роковое заблуждение, и просто необъяснимо, почему оно бытует в наше время, когда везде и всюду только и говорят что о „тотальной войне“». Нелишне добавить, что в критике решений Гитлера со стороны его военных отчасти присутствует стремление снять с себя ответственность за поражения и объяснить их некомпетентностью главы Третьего рейха.

Преимущество Смоленского выступа для немцев заключалось в том, что он находился в центре всего фронта и давал возможность их войскам действовать в любом направлении, создавая одновременно угрозу нескольким объектам. Это вынуждало советское командование распылять силы, ожидая главного удара на любом из направлений.

8 августа 1941 года Сталин занимает пост Верховного Главнокомандующего, соединив в своих руках политическую и военную власть в стране. В это время начинается третий этап Смоленского сражения (8–21 августа), когда основные бои переместились к югу от Смоленска. Там находился Центральный фронт, которому пришлось сдерживать натиск немцев на Украину. В ходе недельных боев (8–16 августа) Центральный фронт потерпел поражение от наступавшей с севера мощной немецкой группировки (свыше 25 дивизий). На его месте Ставка 16 августа создала Брянский фронт (генерал А. И. Еременко). Но и он не смог выдержать удар 2-й танковой группы генерала Гудериана, которая к 21 августа продвинулась вперед на 120–140 км и вышла к границе Украины. Этому не помешали удары Западного и Резервного фронтов, которые были проведены с 8 по 21 августа в районе Духовщины и Ельни.

22 августа начался заключительный этап Смоленского сражения. В этот период развернулись упорные бои на всем 600-километровом протяжении фронта от Торопца до Новгород-Северского. На севере немцы захватили Торопец и Великие Луки. Но их дальнейший натиск был остановлен. На центральном участке, напротив, атаковали войска Западного фронта (16-я, 19-я, 20-я армии), которые 1 сентября перешли в наступление на Смоленск. Продвинувшись за 9 дней всего на несколько километров, они прекратили натиск. На южном участке Брянский фронт вел бои с рвущейся на Левобережную Украину группой Гудериана. Против нее впервые за войну была проведена крупная воздушная операция силами авиации Брянского и Резервного фронтов (460 самолетов). Но остановить 2-ю танковую группу не удалось. 10 сентября ее танки форсировали Десну, создав угрозу тылам Юго-Западного фронта.

Лишь на участке Резервного фронта, под Ельней, советские войска сумели нанести немцам поражение. 6 сентября 24-я армия (генерал К. И. Ракутин) освободила Ельню. Это была одна из первых успешных наступательных операций советских войск. В ходе операции советские войска продвинулись вперед на 24 км и ликвидировали угрожавший Москве Ельнинский выступ. За бои под Ельней 4 советские стрелковые дивизии первыми удостоились звания гвардейских. Но развить успех и ударить в тыл немецким частям, наступавшим с севера на Украину, Красной Армии не удалось. 10 сентября войска Западного, Резервного и Брянского фронтов перешли на смоленском направлении к обороне.

Встречное Смоленское сражение закончилось. В нем немцам не удалось повторить триумфа первых двух недель «русской кампании». На смоленском направлении блицкриг захлебнулся, и план «Барбаросса» впервые дал серьезный сбой. В целом, в упорных боях июля — августа немцы понесли большой урон в живой силе и технике. Генерал Гот отмечал, что «потери в танках составляют теперь 60–70 % состава».

Битва за Смоленск резко контрастировала с июньской катастрофой в Белоруссии. Если за первые две недели войны группа армий «Центр» продвинулась на 500–600 км, то за последующие два месяца — лишь на 150–200 км. «В ходе Смоленского сражения войска Красной Армии, жители города и его окрестностей проявили величайшую стойкость. Ожесточенная борьба шла за каждый дом и улицу, за каждый населенный пункт. Задержка вражеского наступления под Смоленском явилась крупным стратегическим успехом», — вспоминал Г. К. Жуков.

Смоленское сражение лишний раз продемонстрировало, что окружить и уничтожить основные советские силы западнее Днепра, в соответствии с планом «Барбаросса», немцам не удалось. Это кардинально изменило планы германского командования. Ему пришлось отказаться от быстрого захвата Москвы и искать новые решения. «Стало совершенно очевидным, что способ ведения боевых действий и боевой дух противника, равно как и географические условия данной страны, были совсем непохожими на те, с которыми немцы встретились в предыдущих „молниеносных войнах“, приведших к успехам, изумивших весь мир», — писал начальник Генерального штаба сухопутных войск Германии генерал Ф. Гальдер.

По мнению ряда немецких военачальников, задержка под Смоленском отрицательно повлияла на весь дальнейший ход борьбы Германии против СССР. В некоторых исследованиях Смоленская битва рассматривается как генеральное сражение, от результатов которого зависела судьба всей войны. Советские потери в Смоленском сражении составили около 760 тыс. чел. (из них более трети пленными), 1348 танков, 9290 орудий, 903 самолета.

Одновременно со Смоленским сражением началась Ленинградская битва. На Ленинград наступала немецкая группа армий «Север» (фельдмаршал Лееб), до этого овладевшая большей частью Прибалтики. Действовавшие на данном направлении войска Северо-Западного фронта довольно успешно сумели отойти к старой российской границе, не дав германскому командованию возможности нанести им сколько-нибудь крупное поражение. Это было единственное направление, где немцам не удалось окружить ни одной советской армии.

Ленинградская оборонительная операция (10 июля — 30 сентября 1941 г.) началась с наступления группы армий «Север» на Ленинград из района Пскова. Одновременно с ней в районе Карелии перешли в наступление две финские армии (Юго-Восточная и Карельская). Наступавшим противостояли войска Северного (генерал М. М. Попов) и Северо-Западного (генерал П. П. Собенников) фронтов.

Немцам пришлось столкнуться с резко возросшим сопротивлением. Так, с 14 по 18 июля под Сольцами (к западу от озера Ильмень) 11-я армия (генерал В. И. Морозов) фланговыми ударами рассекла надвое вырвавшийся вперед 56-й немецкий корпус (генерал Э. Манштейн), часть которого попала в окружение. Для спасения 56-го корпуса германское командование было вынуждено направить ему подкрепления (соединения 1-го армейского корпуса) и приостановить наступление на Ленинград.

Если за первые три недели войны армии Лееба прошли более 500 км, то до конца июля им удалось продвинуться лишь на 100 км. К началу августа немецкое наступление было остановлено на реке Луга, где немцам пришлось временно перейти к обороне, чтобы произвести перегруппировку сил. В тылу немецких войск оставался не взятый Таллин, защитники которого стойко удерживали город до 28 августа.

8 августа Лееб возобновил наступление на участке Кингисепп — Сабск в направлении на Красногвардейск. К 22 августа передовые части 18 немецкой армии (генерал Г. Кюхлер) вышли к Красногвардейскому укрепленному району и попытались обойти его с юго-востока. Но эти попытки были отражены упорным сопротивлением советских войск. 23 августа Ставка разделила Северный фронт на Карельский (генерал В. А. Фролов) для обороны петрозаводского направления и Ленинградский (генерал М. М. Попов, с 5 сентября маршал К. Е. Ворошилов).

На другом крыле наступления немцы заняли 19 августа Новгород. Стремясь не допустить прорыва немцев на данном направлении, советское командование силами Северо-Западного фронта провело с 12 по 25 августа ряд мощных контрударов южнее озера Ильмень (из района Старой Руссы и Холма). Этот натиск был отражен, и выйти в тыл новгородской группировке немцев советским войскам не удалось.

Тем временем, германское командование, воспользовавшись широкими возможностями маневра механизированными соединениями, перебросило в район Чудова 39-й моторизированный корпус (генерал Р. Шмидт), который перешел в наступление на север, к Ладожскому озеру. Прикрывая свой правый фланг рекой Волхов, эта группировка уже 20 августа заняла Чудово, откуда нанесла стремительный и мощный удар на север, в сторону Ладожского озера. Советское командование не сумело своевременно парировать эту угрозу. 8 сентября немцы вышли с юга к Ладожскому озеру, захватили Шлиссельбург и отрезали Ленинград с суши. Город попал в блокаду.

После этого 9 сентября войска Лееба возобновили наступление на Ленинград из района Красногвардейска. Город защищали 42-я (генерал И. И. Федюнинский) и 55-я (генерал И. Г. Лазарев) армии. Стороны бросили в бой все силы. В частности, для обороны города советское командование сняло войска с Карельского перешейка, которые действовали против финнов. 12 сентября командующим Ленинградским фронтом вместо маршала Ворошилова был назначен генерал Жуков, сыгравший важную роль в организации обороны города. Немецкое командование спешило поскорее овладеть Ленинградом, чтобы перебросить часть сил группы армий «Север» для наступления на Москву.

На ближних подступах к Ленинграду у войск Лееба почти не осталось пространства для маневра. Им пришлось вести ограниченными силами (в середине сентября из их состава на московское направление была переброшена 4-я танковая группа) фронтальный натиск через районы плотной пригородной застройки уже в радиусе действия мощной корабельной артиллерии Балтийского флота.

Ценой больших потерь немцы продвинулись за 10 дней на 30 км. Они вышли к Пулковским высотам, где разгорелось ожесточенное сражение, ставшее кульминацией германского наступления. На этом рубеже оно было остановлено яростным сопротивлением и отчаянными контратаками защитников города. В отдельных местах немецкие части были остановлены почти у черты города (у последних остановок трамваев).

В середине сентября немцам удалось прорваться у Стрельны к Финскому заливу. В результате от Ленинграда оказались отрезанными войска, которые находились на побережье к западу от города, в районе Ораниенбаума. Зажатые на Ораниенбаумском плацдарме, они продержались на своих позициях до полной ликвидации блокады Ленинграда.

Советские же войска не ограничились обороной. Стремясь прорвать блокаду Ленинграда, они нанесли с 10 по 26 сентября удары южнее Ладожского озера. Двусторонний натиск со стороны Ленинграда и Волхова был направлен на населенный пункт Синявино. Хотя 1-я Синявинская операция не достигла цели, она сковала часть сил Лееба (39-й моторизированный корпус и др.), не позволив им принять участие в сентябрьском наступлении на Ленинград. Это оказало существенное влияние на исход сражения в районе Пулковских высот. 25 сентября Лееб, исчерпавший свои резервы, доложил в Берлин, что не может продолжать наступление имеющимися силами.

Не сумев взять город лобовым ударом, немецкие войска перешли на данном направлении к обороне. Это было первое стратегического характера поражение вермахта в войне против СССР. Одновременно было остановлено наступление финских войск на Карельском перешейке (район старой советско-финляндской границы) и восточнее Ладожского озера (на реке Свирь).

Героическая оборона Ленинграда продолжалась 872 дня. Руководство фашисткой Германии планировало полное разрушение Ленинграда, чтобы стереть с лица земли плоды вековых усилий России по выходу к Балтийскому морю. Связь с Ленинградом поддерживалась по Ладожскому озеру, путь через которое получил название «Дорога жизни». Однако снабжение по ней было далеко не достаточным. Наиболее критическая ситуация сложилась зимой 1941–1942 годов. С 20 ноября по 25 декабря продовольственный паек был наименьшим (250 г хлеба рабочим, 125 г служащим, иждивенцам и детям).

Не взяв Ленинград фронтальным натиском, Лееб применил тактику «подрезания корней». Он решился на глубокий обходной маневр и нанес фланговый удар в направлении Тихвин — Лодейное Поле. Этим командующий группы армий «Север» стремился достигнуть двух стратегических задач: соединиться с финскими войсками у реки Свирь и осуществить полную блокаду Ленинграда. Для наступления выделялись два корпуса. Им противостояли 52-я (генерал Н. К. Клыков) и 4-я (генерал В. Ф. Яковлев) армии ослабленного состава. В районе Волхова находилась также 54-я армия (генерал М. С. Хозин). Она предназначалась советским командованием для прорыва блокады Ленинграда.

16 октября немцы перешли в наступление и к 8 ноября заняли Тихвин, пройдя половину пути до соединения с финской армией. Но им не удалось расширить позиции на своих флангах — у Волхова и восточнее Малой Вишеры. В результате образовался Тихвинский выступ. В период немецкого наступления на Тихвин советские войска предприняли 2-ю Синявинскую операцию (20–28 октября) с целью прорыва блокады Ленинграда. Но ее пришлось прекратить из-за переброски части войск на тихвинское направление.

Несмотря на тяжелое положение под Москвой, советское командование, обеспокоенное мрачными перспективами германо-финской встречи на Свири и полной блокады Ленинграда, перебросило на тихвинское направление дополнительные силы. Это позволило достичь численного превосходства над наступавшими германскими войсками (кроме танков). Первой 12 ноября перешла в контрнаступление под Малой Вишерой 52-я армия. Она нанесла удар во фланг занявшим Тихвин немецким частям, грозя тем самым сузить основание Тихвинского выступа. Это вынудило Лееба прекратить наступление и перейти к обороне. Упорные бои длились три недели. В начале декабря советские войска прорвались южнее Тихвина. Из-за угрозы окружения германское командование начало общий отход.

К концу месяца выдавливание немцев из тихвинской «подковы» завершилось, и они отступили на исходные октябрьские рубежи. Потерпев поражение под Тихвином, германское командование не смогло перебросить с северного фронта части для сдерживания советского наступления под Москвой. Неудача немцев под Тихвином имела важное международное значение. Она заставила власти Финляндии серьезно усомниться в возможностях Германии. Отныне финны заняли выжидательную позицию на Восточном фронте. За провал наступления под Ленинградом и Тихвином, а также за разногласия с Гитлером фельдмаршал Лееб был снят с должности командующего группой армий «Север» и заменен генералом Кюхлером.

 

К северу от 60-й параллели

Рассчитывая на быстрый успех в войне с Советским Союзом, германское руководство недооценило значение Кольского полуострова и мурманской железной дороги. Между тем этот регион в течение всей войны оставался главными морскими воротами, через которые осуществлялась связь Советского Союза с западными союзниками.

К началу нападения Германии на СССР на севере Норвегии и Финляндии была развернута немецкая группировка «Норвегия», переименованная затем в «Лапландию», затем в 20-ю горную армию (генералы Н. Фалькенхорст, затем Э. Дитль, затем Л. Рендулич). Основной целью немцев в Заполярье был захват мурманской железной дороги, которая соединяла незамерзающий порт Мурманск с остальными районами страны. От Каяни до Котки вдоль границ СССР были сосредоточены войска трех армейских корпусов Карельской и Юго-Восточной финских армий. В их задачу входил захват Карельского перешейка и Карелии.

Соотношение сторон к 29 июня 1941 г.

Этим силам противостояли войска Северного (с 23 августа — Карельского) фронта (генерал-лейтенант М. М. Попов), 7-й отдельной армии, Северного флота (контр-адмирал, с 16 сентября 1941 года — вице-адмирал А. Г. Головко) и Беломорской военной флотилии (М. М. Долинин). С 29 июня по 10 октября они провели (от Кольского полуострова до Карелии) оборонительную операцию с целью не допустить захвата немецкими и финскими войсками советского Заполярья и Карелии.

29 июня 1941 года ударные группировки немецких и финских войск перешли в наступление, нанося главный удар на мурманском направлении силами двух дивизий горнострелкового корпуса с задачей овладеть Мурманском. Одновременно 36-й армейский корпус развернул наступление на Кандалакшу, стремясь выйти к Белому морю и отрезать Кольский полуостров от страны. 3-й финский армейский корпус наступал на лоухском направлении с задачей перерезать мурманскую железную дорогу в районе Лоухи.

Особенно тяжелые бои развернулись на мурманском направлении. На данном участке сражались 14-я и 52-я стрелковые дивизии 14-й армии, которые остановили немцев на рубеже в 50 км от Мурманска. В окончательном срыве наступления немцев на мурманском направлении существенную роль сыграли удары, нанесенные 7 и 14 июля силами морских десантов во фланг наступавшим немецким частям. На кандалакшском и лоухском направлениях к середине июля советские войска также остановили натиск германо-финских частей и сорвали их планы выйти к Белому морю.

Наибольшего успеха добились войска Карельской армии финнов. Наступая на петрозаводском и олонецком направлениях, которые защищали части 7-й армии, финны вышли к реке Свирь. 5 сентября Карельская армия захватила Олонец, 2 октября — Петрозаводск. Однако дальнейшее ее продвижение к 10 октября было остановлено на рубеже Ухта, Рогозеро, ст. Масельская, Онежское озеро, р. Свирь. Фронт на данном участке стабилизировался до 1944 года.

31 июля перешла в наступление финская Юго-Восточная армия на Карельском перешейке. К 1 сентября она продвинулась до линии государственной границы 1939 года. На этом рубеже финский натиск был остановлен частями 23-й армии, которая прочно закрепилась на рубеже Карельского укрепрайона. Фронт на данном участке стабилизировался до июня 1944 года. Хотя на данном участке финнам удалось перерезать мурманскую железную дорогу, советские строители в 1942 году проложили от станции Беломорск до Архангельской железной дороги отдельную ветку. Она вновь связала мурманскую железную дорогу с общей железнодорожной сетью страны.

23 августа 1941 года Северный фронт был разделен на Ленинградский (в его состав вошла 23-я армия, генерал-лейтенант М. М. Попов) и Карельский (14-я и 7-я армия, генерал-лейтенант В. А. Фролов) фронты. 23-я армия защищалась на Карельском перешейке. Карельский же фронт занял оборону от Ладожского озера до Баренцева моря.

В Заполярье немецкое наступление возобновилось 8 сентября 1941 года, где армия «Норвегия» вновь попыталась взять Мурманск. Для наступления германское командование перебросило на данный участок около 300 боевых самолетов. Однако северная группа немцев, наступавшая на Полярный, смогла продвинуться за 9 дней всего на 4 км. Южной группе войск горнострелкового корпуса при поддержке авиации удалось к 15 сентября продвинуться на 16 км по дороге к Мурманску, где она была остановлена войсками 14-й армии.

В эти дни в Мурманске была сформирована Полярная дивизия, вошедшая затем в состав 14-й армии как 186-я дивизия. 23 сентября 186-я и 14-я дивизии при поддержке авиации и артиллерии Северного флота нанесли контрудар по вклинившимся частям, разгромили 3-ю горноегерскую дивизию и вынудили немцев перейти к обороне. Фронт, удерживаемый 14-й армией, стабилизировался на рубеже р. Западная Лица, по системе рек и озер в 90 км западнее Кандалакши и 40 км западнее Лоухи.

В результате к концу стратегической оборонительной операции в Заполярье и Карелии немецкие и финские войска были обескровлены и окончательно остановлены на всех направлениях.

В ходе проведенных боев советские армия и флот не позволили изолировать СССР от внешних связей через северные порты и перерезать Северный морской путь на Дальний Восток, обеспечили бесперебойную работу сухопутных и морских внутренних коммуникаций на севере страны. Для страны был сохранен северный участок мурманской железной дороги. Советские войска не позволили финским и немецким войскам соединиться на Карельском перешейке и создать второе кольцо блокады Ленинграда.

Ширина фронта боевых действий составила более 800 км, глубина отхода советских войск — 50–150 км. Безвозвратные потери советских войск в ходе оборонительной операции в Карелии и Заполярье составили 672 тыс. человек. Для участников боевых действий в данном регионе была учреждена медаль «За оборону Советского Заполярья».

Осенью 1941 года фронт на данном направлении стабилизировался, и центр тяжести борьбы переместился на море, где действовала основная морская коммуникация, связывающая СССР с союзниками. Срыв блицкрига, увеличение помощи СССР северным маршрутом, обусловившие активизацию военно-морских сил в Арктике, заставили Гитлера пересмотреть свое отношение к Северу. В одной из своих бесед в начале 1942 года он назвал северный регион «зоной судьбы».

Оборону советских морских просторов на Арктике обеспечивал Северный флот под командованием контр-адмирала А. Г. Головко, который не позволил немцам перерезать морские коммуникации союзников. За время войны в СССР прибыло 738 транспортов в составе 41 конвоя. Одновременно Северный флот вел активные боевые действия на немецких морских коммуникациях у побережья северной Норвегии, по которым осуществлялось снабжение Германии стратегическим сырьем, прежде всего никелевой рудой из Киркенеса. За время войны немцы потеряли от действий Северного флота свыше 200 боевых кораблей, более 400 транспортов, около 1300 самолетов.

 

Битва за Москву

Овладев Киевом и разгромив юго-западную группировку Красной Армии, германское командование ликвидировало последнее препятствие для похода на Москву. Спустя две недели после взятия «матери городов Русских» войска Третьего рейха двинулись на «Третий Рим». Его падение должно было стать венцом блистательных кампаний вермахта 1941 года. Это уже потом английский фельдмаршал Б. Монтгомери выведет одну из первых заповедей войны — не ходи на Москву. А пока в конце сентября 1941 года солдаты вермахта, подгоняемые энергией недавних успехов, отправились покорять древнюю российскую столицу.

Московская битва включала в себя три стратегические операции: Московскую оборонительную, Московскую наступательную и Ржевско-Вяземскую операции. Московская оборонительная операция (30 сентября — 5 декабря) началась с наступления на Москву силами группы армий «Центр» (фельдмаршал Ф. Бок). Ей противостояли войска Западного (генерал И. С. Конев), Брянского (генерал А. И. Еременко) и Резервного (маршал С. М. Буденный) фронтов. Соотношение сил к началу операции приведено в таблице:

Никогда ранее немцы не использовали столь огромных сил в составе одной группы армий и не развертывали на одном стратегическом направлении три танковые группы (из четырех имеющихся на советско-германском фронте). Ставка не разгадала замысел германского командования: районы сосредоточения основных сил фронтов оказались в стороне от направлений главных ударов.

Советское командование предполагало, что немцы нанесут таранный удар силами 3-й танковой группы в центре — вдоль Минского шоссе, по линии Смоленск — Ярцево — Вязьма. Исходя из данного предположения, на этом направлении была создана сильная, эшелонированная оборона.

Однако германское командование провело перегруппировку войск и принципиально изменило предполагаемый Ставкой характер операции. За счет переброски еще двух танковых групп — 2-й (с Украины) и 4-й (из-под Ленинграда) немцы значительно увеличили маневренность своих соединений и возможность прорыва в разных местах. Это позволило им совершить фланговые охваты по сходящимся направлениям основных советских группировок. Переброска была осуществлена скрытно, что обеспечило столь необходимый для успеха фактор неожиданности.

Используя асимметричное построение, немцы нанесли главные удары там, где плотности советских войск не могли создать устойчивую оборону. Так, 30-я армия, на которую были нацелены основные силы 3-й танковой группы, вообще не имела танков. Создав на направлениях прорыва 5–12-кратное преимущество, немцы без труда взломали советскую оборону.

Обойдя малоподвижные соединения Красной Армии, немецкие танки выиграли темп наступления и вышли на оперативный простор. Они перерезали коммуникации и преградили путь к отступлению многим советским соединениям, которые не смогли вовремя отойти на восток. В районе Вязьмы (7 октября) и Брянска (14 октября) в окружении оказались 6 советских армий. По немецким данным, в плен попало 663 тыс. чел.

Итак, буквально через пару недель после убедительной победы в Киевской операции, немцы добились не менее впечатляющего успеха. Одной из важных причин этого крупнейшего поражения Красной Армии стала потеря управления войсками, которые действовали неорганизованно и без должной связи друг с другом.

За две недели наступления немцы блокировали свыше 80 % состава защищавшей Москву группировки. Их механизированные соединения продвинулись вперед на 200–250 км и вышли на линию Калинин — Можайск — Калуга. К 12 октября в составе Западного фронта, защищавшего данный рубеж, имелось лишь 90 тыс. бойцов. В то же время значительной части немецкой пехоты пришлось вести упорные бои с окруженными советскими войсками, что не позволило германскому командованию быстро подтянуть силы для решающего удара по столице СССР.

В Москве вспыхнула паника. 17 октября 1941 года правительство эвакуировалось в Куйбышев. Однако руководитель страны И. В. Сталин остался в столице, что положительно повлияло на моральный дух ее защитников. 19 октября в Москве было введено осадное положение, и панические настроения удалось пресечь.

Советское командование, не имея в октябре крупных резервов, прикрыло наиболее угрожающие направления, оставляя на других участках лишь слабые прикрытия. Западный и Резервный фронты объединяются в Западный фронт под руководством генерала Г. К. Жукова, которому поручается руководить обороной столицы. На правом крыле создается Калининский фронт под руководством генерала Конева. Перед Москвой на расстоянии 20–60 км начинается строительство новых линий обороны, для сооружения которых привлекается 450 тыс. жителей столицы (из них 75 % женщин). Тем временем из глубины России подтягивались крупные резервы.

В ходе двухнедельных боев немцам удалось к концу октября прорвать Можайскую линию обороны. К 30 октября они вышли на линию Калинин (Тверь) — Тула. На этом первый этап их наступления завершился. Растянутость коммуникаций, осенняя распутица, а главное, доблестное сопротивление советских воинов у стен Москвы и в районе Вяземского котла не позволили группе армий «Центр» успешно продолжить наступление.

В известном смысле здесь повторилась ситуация первых двух недель войны, когда немецкие механизированные соединения ушли далеко вперед и оторвались от основных масс пехоты. Ей же пришлось вести упорные бои с окруженными группировками, которые не капитулировали и продолжали сопротивление. Здесь немцы были вынуждены сражаться в незнакомой лесистой местности, где они не имели возможности использовать массированное применение танков и авиации. Немецкая пехота столкнулась с элементами ближнего боя, в котором советские бойцы выказывали большую доблесть.

Это во многом не позволило немцам закрепить первоначальный тактический успех. Кроме того, бронетанковые части немцев сократились до 50 %, да и пехотные дивизии были не в лучшем состоянии. Блицкриг вновь не состоялся. Несмотря на два жестоких поражения подряд, Красная Армия не развалилась как карточный домик, а продолжала стойко сражаться. «Когда мы вплотную подошли к Москве, настроение наших командиров и войск вдруг резко изменилось, — свидетельствовал немецкий генерал Блюментрит. — С удивлением и разочарованием мы обнаружили в октябре — начале ноября, что разгромленные русские вовсе не перестали существовать как военная сила… Все это было для нас полной неожиданностью».

Германское командование начало подтягивание резервов и перегруппировку сил. Оно планировало нанесение фланговых ударов танковыми клиньями с целью окружения Москвы. На левом фланге, от Калинина до Можайска, сосредоточились 3-я (генерал Г. Гот, затем Г. Рейнгардт) и 4-я (генерал Э. Гёпнер) танковые группы. На правом, южнее Тулы, наносила удар 2-я танковая армия (генерал X. Гудериан). В центре позиции, от Можайска до Калуги, располагалась 4-я армия (Х. Г. Клюге). Советское командование использовало передышку: войска получили пополнения, были созданы новые оборонительные рубежи.

Значение Москвы в 1941-м было намного выше, чем в 1812-м. Она представляла крупнейший политический, военно-промышленный и коммуникационный центр страны. Захват немцами советской столицы нанес бы тяжелейший удар по моральному духу населения и ослабил экономический потенциал СССР. В военном отношении Москва была классическим «центром позиции». Взяв Москву, через которую проходили основные радиальные магистрали, немцы фактически рассекали советский фронт надвое. Это нарушало единое операционное пространство, ослабляло устойчивость обороны и крайне затруднило бы советскому командованию проведение операции по всему фронту. Сохранение советского стратегического центра в значительной степени обесценивало фланговую победу Гитлера на юге.

Немцы начали новое наступление 16 ноября (из районов Тулы и Волоколамска). Время было выбрано удачное. Раскисшую от осенних дождей почву сковали первые морозы, но еще не засыпало обильными снегами. В данный момент местность становилась проходимой для танков и их маневров. Наступавшие имели почти в два раза больше солдат и офицеров, в 2,5 раза больше артиллерии и в 1,5 раза больше танков. Но теперь фронт их наступления значительно сузился, а сопротивление Красной Армии резко возросло.

Мужество и стойкость советских воинов не позволили немцам эффективно использовать короткий погодный промежуток, благоприятный для танкового блицкрига. Так, уже в первый день немецкого натиска юго-восточнее Волоколамска 28 пехотинцев из 316-й дивизии генерала И. В. Панфилова, возглавляемые политруком В. Г. Клочковым, в течение 4 часов мужественно сдерживали у разъезда Дубосеково танковые атаки немцев, подбив 18 машин. Герои почти все погибли (в том числе и их командир Клочков), но не допустили прорыва немецких танков к Москве. За этот подвиг воины удостоены звания Герой Советского Союза. Согласно советским средствам массовой информации, участник боя — политрук Клочков произнес в тот день слова, которые вошли в историю: «Велика Россия, а отступать некуда, позади Москва!».

Самое главное — подобные подвиги совершались повсеместно. Усилиями героев-панфиловцев и многих тысяч других мужественных советских солдат была одержана выдающаяся победа над лучшими соединениями германской армии. По воспоминаниям современников, это было время массового героизма, когда в войсках постоянно присутствовало чувство великой ответственности. Так, буквально через месяц после небывалого разгрома Красной Армии, немцы столкнулись с беззаветным сопротивлением, преодолеть которое они уже не смогли.

Война всколыхнула страну, став мощным средством роста национального самосознания. На первый план власти СССР выдвигают идеи патриотизма, близкие и понятные миллионам людей. Впервые это в полной мере проявилось в критические дни битвы под Москвой. Своеобразным рубежом стал традиционный военный парад 7 ноября на Красной площади, когда Сталин, обращаясь к бойцам, призвал их быть достойными славы предков: «Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ наших великих предков — Александра Невского, Дмитрия Донского, Кузьмы Минина, Дмитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова!». Так в роковой час истории России появились из глуби веков и встали рядом со своим народом бессмертные образы его героев.

Масштабы военных действий вермахта со всей очевидностью демонстрировали, что страну, которая встала на ноги после тяжелейших испытаний Первой мировой и Гражданской войн, пытаются вновь отбросить на 20 лет назад. У людей, видевших, как разрушается созданный их тяжелым, самоотверженным трудом фундамент для достойной жизни, появлялось все большее ожесточение и ненависть к захватчикам. Подобные настроения нашли отражение и в строках песни защитников Москвы.

Второй этап немецкого наступления на Москву резко контрастировал с первым. Если в сентябре — октябре немцы наступали с темпом 20–50 км в сутки, то в ноябре темп их суточного наступления упал до 2–3 км. За три недели ожесточенных боев части вермахта продвинулись вперед всего на 50–80 км без достижения решительного успеха. Ближе всего немцы подошли к Москве в районе деревни Крюково (23 км северо-западней столицы). Это был их последний успех.

К тому времени к беспощадным врагам вермахта в России прибавился и Дедушка Мороз. Надо отметить, что германская армия под Москвой впервые в таком масштабе столкнулась с боевыми действиями в суровых зимних условиях. Например, рост снежного покрова и лесистая местность вынудили немцев сузить фронт наступления и продвигаться вперед практически только вдоль основных дорог, что давало оборонявшимся дополнительные преимущества. Не был заранее продуман вопрос снабжения вермахта зимней одеждой. Ведь германское руководство планировало закончить победоносную кампанию до зимних холодов.

Упорное сопротивление советских воинов у стен столицы обескровило наступавших. С 16 ноября по 5 декабря они потеряли 153 тыс. чел. убитыми, ранеными и обмороженными, около 800 танков и 1500 самолетов. Такой урон немецкие войска уже не могли быстро восполнить. В целом же с начала войны немцы, даже по их данным, потеряли около 800 тыс., чел., или 25 % состава той блестящей кадровой армии, которая совершила с июня по ноябрь 1941 года самое грандиозное в военной истории наступление. Равноценной замены ветеранам летней кампании не было. Потери же советских войск в Московской битве, напротив, резко сократились. Если в начале октября они составляли в сутки 83 тыс. чел. (прежде всего за счет попавших в плен), то во второй половине ноября — всего 4–5 тыс. чел.

В конце ноября — начале декабря советские войска провели ряд контрударов под Москвой (в районе Дмитрова, Апрелевки, Каширы), в том числе силами прибывших с востока страны резервов. К этому времени изменилась и обстановка на других фронтах. На севере началось советское наступление под Тихвином. На юге войска Южного фронта (генерал Я. Т. Черевиченко) провели успешную Ростовскую операцию, в ходе которой 29 ноября был освобожден Ростов-на-Дону. Это было первое крупное поражение германских войск на Восточном фронте.

Уже 1 декабря фельдмаршал фон Бок записал в своем дневнике, что дальнейшее наступление под Москвой «не имеет ни цели, ни смысла, поскольку очень близко придвинулся тот момент, когда силы группы будут исчерпаны полностью». Видя, что ресурсы немцев иссякают, советское командование принимает в начале декабря решение о переходе в контрнаступление под Москвой.

Для наступления были привлечены силы Калининского, Западного и правого крыла Юго-Западного (с 24 декабря — Брянского) фронтов. Соотношение сил накануне контрнаступления приведено в таблице:

Не имея численного перевеса, советские воины обладали более высоким боевым духом, твердым желанием защитить свою столицу и разгромить захватчиков. По воспоминаниям участника тех событий — гвардии младшего лейтенанта Григория Архипова, у бойцов тогда словно открылось второе дыхание. Немцы же испытывали кризис, связанный с крушением надежд на легкие победы, борьбой в непривычных, суровых условиях. Кроме того, немецкие войска под Москвой, растянутые на фронте в 1000 км, фактически не имели за спиной подготовленной линии обороны и достаточных резервов. Директива о переходе к обороне была подписана Гитлером только 8 декабря.

Московская наступательная операция (5 декабря 1941 г. — 7 января 1942 г.) началась без оперативной паузы, что позволило обеспечить фактор внезапности. К 7 января советские войска продвинулась вперед на 150–200 км. Были разбиты 11 танковых, 4 моторизованные и 23 пехотные дивизии вермахта.

Важнейшим следствием этого неожиданного и стремительного натиска стали огромные потери техники ударных немецких группировок, которая была брошена в ходе отступления. Просторы Подмосковья были буквально завалены припорошенными снегом танками, тягачами, грузовиками, мотоциклами, бронеавтомобилями и т. д. Только в полосе наступления 1-й ударной армии было захвачено 363 танка, 1882 автомобиля, 349 мотоциклов и т. п. Группа армий «Центр» лишилась в тот момент самых эффективных средств ведения войны. Крупные механизированные соединения отсутствовали тогда и в резерве верховного командования вермахта. Его ближайшей целью становится сохранение захваченных ранее рубежей.

Но полностью разгромить немцев под Москвой не удалось. Сказались нехватка сил (особенно танков, артиллерии и боеприпасов) и те же проблемы зимнего наступления, с которыми прежде столкнулись немцы. Кроме того, германское командование приняло решительные меры по укреплению дисциплины и боеспособности войск, для которых Гитлер впервые ввел безжалостные наказания за сдачу позиций (смертная казнь, перевод в штрафной батальон и т. д.). В этот период немецкими военно-полевыми судами за дезертирство и самовольный отход было осуждено 62 тыс. солдат и офицеров — почти каждый десятый от числа находившихся на подмосковной передовой войск.

Данные меры оказали должное воздействие на немецкие части, прекратив их паническое отступление (для сравнения можно отметить, что подобные жесткие меры были введены в Красной Армии лишь в июле 1942 г.). Оборона германских войск, срочно пополненная резервами, обрела устойчивость. 17 декабря 1941 года командующим группой армий «Центр» вместо фон Бока был назначен фельдмаршал Г. Клюге.

В отличие от многих немецких генералов, считавших, что в сложившейся ситуации логичен быстрый отход подальше на запад к выгодным оборонительным рубежам, Гитлер выдвинул идею упорной обороны. Ее суть сводилась к лозунгу «Ни шагу назад!». Гитлер, сам возглавивший в то время сухопутные силы, придерживался тактики упорного удержания коммуникаций и превращения их центров в крепости, которые должны были удерживаться до последней возможности. Эта тактика, которая затем станет для немцев традиционной, была в то время новой и неожиданной для советских войск. При упорной обороне немцев нехватка личного состава у советских частей сказалась в полной степени. В той обстановке, когда чаша весов успеха постоянно колебалась, подобная тактика себя оправдала.

Советское командование, окрыленное первыми успехами, переоценило свои возможности. Вместо концентрации всех сил для продолжения успешного наступления под Москвой Ставка приняла решение о наступлении на всем советско-германском фронте: под Ленинградом, Демянском, Москвой, Харьковом, в Донбассе и Крыму. Этот амбициозный план преследовал цель ударами по сходящимся направлениям окружить немецкие войска на ключевых участках и переломить ход войны в свою пользу.

Однако реализация столь масштабной задачи привела к распылению сил при примерно равной общей численности противостоящих друг другу войск. На 1 января 1942 года войска Германии и ее союзников, воюющих против СССР, составляли 3909 тыс. чел. Красная Армия насчитывала в своих рядах 4199 тыс. чел. Под Москвой же немцы, за счет переброски подкреплений, продолжали сохранять численное преимущество.

Советское наступление под Москвой возобновилось с началом Ржевско-Вяземской операции (8 января — 20 апреля). Она преследовала цель фланговыми ударами окружить основные силы группы армий «Центр». Наступление велось с севера Калининским (генерал И. С. Конев) и с юго-востока Западным (генерал Г. К. Жуков) фронтами по сходящимся направлениям на Вязьму — важнейший железнодорожный узел, через который шло снабжение оборонявшихся на московском направлении войск. К наступлению были также подключены силы Северо-Западного фронта (генерал Курочкин). Им (4-я ударная армия) ставилась задача глубокого охвата с севера группы армий «Центр».

К началу второго этапа наступления советские войска испытывали серьезную нехватку в резервах и средствах наступления. Они продолжали уступать в численности группе армий «Центр». Так, на 1 января 1942 года в войсках Калининского, Западного и Брянского фронтов насчитывалось 1,2 млн чел., около 8,7 тыс. орудий и минометов, 571 танк. Противостоящая им группа армий «Центр» имела в своем составе 1,5 млн чел., около 13 тыс. орудий и минометов, 110 танков.

В начале операции наибольший успех выпал на долю 4-й ударной армии (генерала Еременко). Скрытно сосредоточенная в заснеженных лесах у озера Селигер, она нанесла удар на стыке групп армий «Север» и «Центр». Наступая по пояс в снегу, в 40-градусный мороз, бойцы Еременко совершили за две недели 250-километровый бросок и вышли с севера на подступы к Смоленску. В результате северный фланг советского наступления навис тяжелой глыбой над магистралью Москва — Минск — главной артерией снабжения немецких войск. Это было самая успешная наступательная операция советских войск начала 1942 гг.

Однако успешно завершить прорыв и перерезать магистраль 4-й армии не удалось. Ее силы были на исходе. В частях закончились боеприпасы, горючее и продовольствие. К Смоленску подошли остатки измученной зимним переходом армии без достаточного количества патрон, снарядов и еды. Для завершающего удара сил у солдат Еременко уже не хватило. Тем не менее глубокий прорыв 4-й ударной армии вынудил германское командование отвести в центре свои войска на новую линию обороны Ржев — Гжатск — Юхнов.

К 1 февраля части Калининского фронта продвинулись на 250 км, Западного — на 80–100 км. В результате их наступления образовался так называемый Ржевско-Вяземский выступ, где сосредоточились 4-я танковая (генерал Р. Руоф) и 9-я (генерал В. Модель) немецкие армии. На этом рубеже зимний прорыв Красной Армии был остановлен. Ее настойчивые попытки в феврале — марте ударами с севера и юго-востока окружить ржевско-вяземскую группировку, замкнув кольцо у Вязьмы, окончились неудачей. Прорыв в район Вязьмы передовых частей Западного фронта (33-я армия, 1-й гв. кавалерийский корпус) вылился в упорные позиционные бои и не принес успеха. Для его развития в данный район были высажены крупнейшие за годы войны советские воздушные десанты (свыше 10 тыс. чел.), но они не смогли переломить ситуацию. Сброшенные в глубокий снег, в лесистой местности, десантники часто не находили друг друга и не могли быстро образовать боеспособные части.

Для такой гигантской операции на окружение на фронте длиной более 1 тыс. км Красная Армия не располагала необходимыми ресурсами. Прежде всего танковыми и моторизованными соединениями. В условиях их недостатка советское командование пыталось широко использовать для выполнения задач окружения конницу (кавалерийские корпуса), которая не обладала достаточными ударными и скоростными возможностями.

Кстати, крупнейшая операция немцев на окружение на Левобережной Украине в сентябре 1941 года имела несколько меньшие масштабы. Но там роль охватывающих «клешней» играли крупные моторизованные соединения, имевшие высокую скорость передвижения и мощные ударные возможности. Советские кавалерийские корпуса, несмотря на их мужество и героизм, не могли заменить собой танковые дивизии.

К тому же советские войска испытывали сильную нехватку боеприпасов. По свидетельству Г. К. Жукова, их норма расхода сократилась до 1–2 выстрелов в сутки. В таких условиях двух немецких пулеметчиков оказывалось достаточно, чтобы остановить продвижение целого батальона. Тем более, условия зимнего наступления по бездорожью вынуждали войска вести в основном прямой натиск на ограниченном пространстве. При упорной обороне и недостатке мощных средств прорыва подобное наступление оборачивалось большими потерями и не приносило существенных результатов.

Немцы же, получив подкрепления (12 дивизий из Западной Европы), вновь обрели уверенность и стойкость. Зимой — весной 1942 года застывшие от холода, заснеженные леса между Ржевом и Вязьмой стали немыми свидетелями титанического противоборства советских и германских воинов, дравшихся зачастую за пределами человеческих возможностей. Невероятными усилиями солдаты вермахта смогли сохранить свою жизненную артерию — магистраль Москва — Минск, нанося контрудары буквально с вокзалов.

1812 год не повторился. В отличие от наполеоновской армии, вермахт устоял на позициях и избежал катастрофы зимнего отступления. В феврале боеспособность германских войск восстанавливается. В февральско-мартовских боях немцы не только удержали ключевые опорные пункты ржевско-вяземского рубежа (Ржев, Сычевка, Вязьма, Оленино), но и с помощью контрударов окружили вышедшие к Вязьме советские соединения. Те находились в окружении до лета 1942 года, пока не были ликвидированы в ходе июльского контрнаступления немцев.

Отстояв Ржевско-Вяземский выступ, германское командование получало, по крайней мере, две важные тактические выгоды. Оно сохраняло удобный трамплин для нового наступления на Москву и угрожало глубоким охватом с юга району дислокации советских войск между озером Селигер и Великими Луками.

Это оказалась наиболее кровавая фаза Московской битвы. В Ржевско-Вяземской операции советские войска потеряли 774 тыс. чел. Немцы — 333 тыс. чел. Не сумев в ходе долгих и упорных боев ликвидировать Ржевско-Вяземский выступ, наступавшие исчерпали силы и перешли 20 апреля к обороне. На этом Московская битва завершилась. В целом немцы потеряли в ней 772 тыс. чел. Красная Армия — 2 млн чел. (из них более трети пленными). Московская битва отличалась высокими потерями советской боевой техники. Они составили — 4171 танк (из них две трети в оборонительный период), 24 478 орудий и минометов, 983 самолета.

Несмотря на незавершенность наступательных задач, победа под Москвой имела огромное значение. Она стала первым крупным поражением вермахта во Второй мировой войне. Отныне немецкая армия лишилась ореола непобедимости. Поражение под Москвой означало окончательный провал плана «молниеносной войны» и срыв всей внешнеполитической программы Гитлера. Фактор внезапности себя исчерпал. Перед Германией со всей очевидностью замаячила мрачная перспектива затяжной войны, выиграть которую немцам оказалось не по силам. Эта победа дала народам СССР «энергию надежды» и значительно повысила авторитет Советского Союза в мире. Для участников Московской битвы выпущена специальная медаль «За оборону Москвы».

 

Зимне-весеннее противоборство 1942 года

Входе советского зимне-весеннего наступления 1942 года не менее ожесточенные бои развернулись к северу от наступавших под Москвой войск, между озерами Ильмень и Селигер. Здесь рвались вперед войска Северо-Западного фронта (генерал П. А. Курочкин), которые с 7 января по 25 мая 1942 года провели Демянскую наступательную операцию. В ходе наступления 25 февраля в районе Демянска было окружено 6 немецких дивизий, общей численностью до 100 тыс. чел.

Окруженные подразделения во главе с обергруппенфюрером СС Т. Эйком и генералом Брокдорф-Алефельдтом не сдались и 2 месяца стойко оборонялись в Демянском котле. Успех демянской обороны был во многом обусловлен примененным немцами новым методом снабжения окруженных с помощью «воздушного моста». Это была одна из наиболее масштабных и успешных немецких воздушно-транспортных операций в годы Великой Отечественной войны. Немецкие самолеты (транспортные и бомбардировочные) сделали в общей сложности 14 445 вылетов. Ежедневно в Демянский котел прибывало по 100–150 самолетов, перевозивших в среднем около 265 т грузов в день. Это позволяло окруженным не испытывать серьезных затруднений. Подобному успеху способствовало и слабое противодействие советской стороны. Немецкие потери от огня с земли и атак авиации составили лишь 19 самолетов.

27 марта специально созданная корпусная группа «Зейдлиц» под командованием генерала В. Зейдлица (5 дивизий) перешла в наступление для прорыва извне кольца окружения. В ходе напряженных месячных боев немцам встречными ударами (группы «Зейдлиц» с запада, а окруженной группировки с востока) удалось 23 апреля прорвать фронт в районе населенного пункта Рамушево и пробить к Демянску т. н. Рамушевский коридор, который просуществовал весь 1942 год. Потери немцев за время боев в Демянском котле составили свыше 13 тыс. чел.

Несмотря на высокий риск повторного окружения, германское командование продолжало упорно держаться за район Демянска. Подобная настойчивость имела свои тактические причины. Владея Демянским и Ржевско-Вяземским выступами, немцы угрожали глубоким охватом с севера и юга району дислокации советских войск между озером Селигер и Великими Луками.

Неоднократные попытки уничтожить в 1942 году Демянский выступ, грозно нависавший над правым флангом Калининского фронта, успеха не принесли. Тем не менее находившаяся в данном районе 16-я немецкая армия, понеся большие потери, оказалась не в состоянии провести наступательную операцию совместно с ржевско-вяземской группировкой по ликвидации позиций советских войск между Селигером и Великими Луками. Бои в районе Демянска отличались чрезвычайным упорством и напряжением. Немцы называли Демянск «уменьшенным Верденом». Для защитников Демянского котла учрежден почетный знак — нарукавный щит с надписью «Демянск 1942».

Не менее жаркие бои в январе — мае 1942 года развернулись за город Холм на реке Ловать. 21 января 1942 года туда ворвалась 33-я дивизия полковника Макарьева, которая овладела частью города. Но его защитники во главе с генералом Шерером выбили атакующих из города, который, тем не менее, был окружен. Гарнизон Холма, который снабжался по воздуху, выдержал более 100 дней блокады. Упорство защитников Холма поддерживало обещание Гитлера вызволить их из окружения.

В начале мая 1942 года части 16-й немецкой армии прорвали блокаду Холма. Он был освобожден лишь 21 февраля 1944 года. Если оборона Демянска имела свои тактические выгоды, то битва за Холм велась германским руководством почти исключительно в пропагандистских целях для демонстрации «безграничных» возможностей солдат вермахта. В Германии была даже выпущена специальная медаль «За Холм». Широко освещаемая германской пропагандой 100-дневная успешная холмская оборона (наряду с демянской) сыграла заметную роль в укреплении морального состояния немецких войск после поражения под Москвой.

Холм и Демянск — наиболее удачные примеры действий окруженных немецких соединений в Великой Отечественной войне. С другой стороны, спасение Холмской и Демянской группировок ударами извне помешало в дальнейшем руководству Германии более трезво оценивать возможности своих войск. В частности, после окружения 6-й немецкой армии под Сталинградом.

Начало 1942 года ознаменовалось масштабным замыслом советского командования по прорыву блокады Ленинграда. Сходящимися ударами Ленинградского (генерал М. С. Хозин) и Волховского (генерал К. А. Мерецков) фронтов планировалось овладеть станциями Любань и Тосно, окружив немецкую группировку, которая занимала оборону по реке Волхов. Далее предполагался прорыв к Ленинграду вдоль Октябрьской железной дороги с отсечением немецких войск южнее Ладожского озера. С этой целью в январе — марте 1942 года была проведена Любанская наступательная операция.

С северо-востока в сторону Октябрьской железной дороги наступала 54-я армия (Ленинградский фронт). Она продвинулась на 15 км, но на подступах к Любани ее натиск был остановлен. С юго-востока на Любань и Тосно наступала 2-я ударная армия (Волховский фронт). Глубина ее прорыва составила 50 км, но ширина наступления оказалась значительно уже. Так, коридор у основания прорыва (на линии Спасская Полисть — Мясной Бор) составил лишь 12 км. Воспользовавшись этим, германское командование сосредоточило в данном районе до 5 дивизий, которые 15–20 марта ударами с севера и юга перерезали коридор. К середине апреля войска Волховского фронта частично восстановили коридор, но наступление на любанском направлении пришлось прекратить.

На южном участке фронта зимой — весной 1942 года советское командование провело ряд наступательных операций в районе Курска, Харькова и Донбасса. Все эти операции существенных территориальных результатов не дали, за исключением полученного в ходе Барвенковско-Лозовской операцией (18–31 января 1942 г.) выступа в районе Изюма.

Итак, в ходе зимне-весеннего наступления 1941–1942 годов советские войска продвинулись вперед на отдельных участках фронта на 150–400 км и разгромили 50 германских дивизий. Для восполнения потерь немцам срочно пришлось перебросить из Западной Европы на советско-германский фронт 39 дивизий. Тем не менее это зимнее наступление не внесло перелома в ход войны. К апрелю 1942 года советский натиск выдохся. Немцам удалось удержать основные территории, занятые в 1941 году.

Тактика ударов по всему фронту при нехватке сил и средств (особенно танков, артиллерии и боеприпасов) себя не оправдала. Наступление часто велось фронтальными ударами, которые в случае неудачи повторялись в том же месте. Это давало возможность германскому командованию своевременно подтягивать резервы.

Недооценена была и способность немецких солдат к упорному сопротивлению. В ходе зимы 1942 года германской армии удалось создать позиционный фронт, постепенно насытив его эффективными средствами обороны. Сложности с его прорывом, устойчивость и твердость немцев в оборонительных боях, в том числе в условиях окружения, эффективное снабжение германских войск (в т. ч. с помощью воздушных мостов) стали неожиданностью для советского командования. Опыт зимних боев был учтен Ставкой. С осени 1942 года Красная Армия переходит к тактике массированного сосредоточения сил на направлении главного удара, что наиболее ярко проявилось во время контрнаступления под Сталинградом.

С июня 1941 года по апрель 1942 года Советский Союз потерял погибшими и пленными свыше 4 млн человек (из них примерно две трети приходилась на попавших в плен). В боях этой трагической поры была фактически уничтожена кадровая армия, и основная тяжесть войны легла на плечи резервистов. К тому времени немцы оккупировали 1412 кв. км советских земель (6,4 % площади СССР) — большую часть Украины, всю Прибалтику, Белоруссию и Молдавию, почти весь Крым, часть Карелии и западных областей России. Под контролем Германии оказались огромные ресурсы — в захваченных районах до войны проживало около 40 % населения, производилось 68 % чугуна, 58 % стали, 60 % алюминия, 38 % зерна, добывалось 63 % угля. За этот успех немцы заплатили достаточно дорогую цену. Их потери с июня 1941 года по май 1942 года составили 1,1 млн чел.

Утрата Советским Союзом важнейших индустриальных и сельскохозяйственных районов привела к снижению военно-экономического потенциала страны и резкому падению производства основных видов промышленной и аграрной продукции. Только за период с июня по декабрь 1941 года объем валовой продукции уменьшился в 1,9 раза, выпуск проката черных металлов, основы военной промышленности в 1,3 раза. За это время практически прекратился выпуск проката цветных металлов.

Особенно опасным было подобное сокращение в условиях крупных потерь военной техники в первые месяцы войны. Сокращение ее поставок промышленностью (из-за эвакуации многих предприятий из европейской части СССР) привело к значительному снижению технической оснащенности Красной Армии. Эвакуированная промышленность еще не вышла на довоенные уровни производства и пока не могла в достаточном количестве снабжать фронт вооружением и боеприпасами. Так, на 1 января 1942 года в действующей армии имелось, например, лишь 15 % танков, 58 % самолетов, 65 % артиллерийских орудий от их количества в войсках на начало войны. На минимуме находились и запасы боеприпасов, что привело к «снарядному голоду» в войсках. Слабость средств прорыва стала одной из важнейших причин неудач советского зимнего наступления 1941–1942 годов.

В целом поражения 1941 года стали своеобразной гигантской Нарвой, после которой стране пришлось воссоздавать армию и техническую базу вооруженных сил. Правда, на этот раз передышки не вышло. Если после Нарвы Карл XII временно оставил Россию в покое, то Гитлер, напротив, не снизил в 1942 году темп натиска, стремясь поскорее свалить пошатнувшегося гиганта. Времени на раскачку у страны не оставалось. Восстанавливать прежнюю мощь пришлось в неимоверно трудных условиях, каких еще не знала военная история. Фактически до 1944 года включительно Германия обладала экономическим преимуществом над Советским Союзом.

Производство основных видов промышленной продукции в СССР и Германии в 1940–1944 гг.

* С учетом ввоза из оккупированных стран, присоединенных территорий и импорта.

** В границах Германии 1937 г.

Однако существенные потери первого года войны не потрясли советскую экономику, во многом благодаря успешно проведенной эвакуации промышленности. Ее масштабы поистине грандиозны. С июля по ноябрь 1941 года в восточные районы страны были эвакуированы миллионы людей и 1523 промышленных предприятия. 1200 из них уже к весне 1942 года давали продукцию. Кроме того, была эвакуирована значительная часть населения, способная носить оружие.

Образно говоря, на восток за несколько месяцев была перемещена целая индустриальная страна. Все это обеспечило возрождение военного могущества СССР и его дальнейшие победы. Четкая и своевременная эвакуация позволила в кратчайшие сроки создать за Волгой новую экономическую базу. Это делало советскую военную мощь неуязвимой, что перечеркивало значение большинства германских побед. Это был, пожалуй, главный успех советского народа в первый год Великой Отечественной войны.

 

Формирование антигитлеровской коалиции

Нападение Германии не привело к полной изоляции Советского Союза. Уже вечером 22 июня Черчилль выступил по радио, предложив объединить усилия в борьбе с Гитлером. Это разрушило расчеты немцев на то, что Великобритания не станет союзником СССР, которому придется воевать один на один с Гитлером. Черчилль проявил свойственный ему прагматизм, отбросив свою традиционную неприязнь к коммунизму. «У меня только одна цель — разбить Гитлера. Если бы Гитлер вторгся в ад, то я нашел бы как защитить дьявола в палате общин», — заявил британский премьер вечером 22 июня 1941 года перед своим радиовыступлением в поддержку Советского Союза.

8 июля 1941 года посол Великобритании С. Криппс передал Сталину послание Черчилля, в котором британский премьер обещал сделать все возможное для помощи СССР. Сталин выдвинул свои предложения: декларировать сотрудничество и не заключать сепаратного мира. Лондон согласился, и 12 июля в Москве было подписано соответствующее советско-британское соглашение. Оно создало основу для советско-британского союза против гитлеровской Германии.

Стремление к сближению с СССР проявили и Соединенные Штаты Америки. 26 июня Вашингтон заявил, что его закон о нейтралитете не распространяется на помощь Советскому Союзу. В ответ советское правительство представило американской и британской стороне перечень необходимых поставок. 30 июля 1941 года в Москву прибыл Гарри Гопкинс, доверенное лицо президента Рузвельта. Он убедился, что Советский Союз готов сражаться с Германией до победы, и дал в высшей степени позитивный отчет о своих переговорах. 2 августа 1941 года между СССР и США состоялся обмен нотами. Американская сторона заявила о решении правительства США оказать все возможное экономическое содействие СССР. Американский президент Ф. Рузвельт считал, что нападение Германии на Советский Союз резко увеличило шанс поражения Гитлера. «А чтобы этого добиться, я пожму руку самому дьяволу», — резюмировал он в беседе с лордом Галифаксом.

После переговоров, проходивших на борту военных кораблей в Атлантическом океане, близ Ньюфаундленда, 14 августа 1941 года была подписана декларация глав правительств США и Великобритании — Атлантическая хартия. Она состояла из 8 пунктов, в которых говорилось о целях войны и послевоенном устройстве мира. В декларации США и Англия высказали основные принципы своей национальной политики по отношению к мировому конфликту. Обе державы заявляли, что «…не стремятся к территориальным или другим приобретениям»; «…не согласятся ни на какие территориальные изменения, не находящиеся в согласии со свободно выраженным желанием заинтересованных народов»; «…уважают право всех народов избирать себе форму правления…». Одновременно президент Рузвельт сообщил, что американские военные корабли будут сопровождать все североатлантические караваны западнее Исландии, где месяц назад для поддержки англичан высадились войска США.

В августе Рузвельт и Черчилль предложили Сталину созвать конференцию в Москве, чтобы обсудить проблемы помощи СССР. Сталин видел основную форму помощи в открытии англичанами второго фронта в Европе. 4 сентября советский лидер направил послание Черчиллю о необходимости создания второго фронта на Балканах или во Франции, который оттянул бы на себя 30–40 германских дивизий. Получив отказ, Сталин просил послать 25–30 дивизий в Архангельск или перебросить их через Иран. Необходимость создания второго фронта в Европе, способного оттянуть часть сил вермахта от СССР, оставалась главной практической целью Сталина во взаимоотношениях с западными партнерами.

28 сентября 1941 года британская и американская делегации прибыли в Москву. Британцев возглавлял лорд Бивербрук, американцев — Гарриман. Московская конференция проходила с 29 сентября по 1 октября. Она выработала договоренности о поставках Советскому Союзу. Согласно достигнутому соглашению, СССР ежемесячно поставлялось 400 самолетов, в том числе 100 бомбардировщиков, 500 танков, значительное количество автомобилей, зенитных и противотанковых орудий, телефонное оборудование, алюминий, никель, медь, сталь, нефть, медикаменты и т. д.

Основные каналы англо-американских поставок шли через Мурманск и Иран. Значительная помощь была получена СССР от США по ленд-лизу, который начал действовать в отношении Советского Союза с 7 ноября 1941 года.

Общий объем внешних поставок в СССР составил 11 млрд 260 млн 344 тыс. долларов, в том числе 9,8 млрд долл. из США. Эта сумма составила пятую часть американских расходов по ленд-лизу. Четверть всех грузов, поставляемых в СССР, составило продовольствие. В свою очередь, в виде так называемого обратного ленд-лиза СССР поставил в США товаров на сумму 7,3 млрд долларов.

Вот список некоторых грузов, поставленных СССР в 1941–1945 гг.

1. Из Великобритании: 7400 самолетов; 4292 танка; 5000 противотанковых орудий; 472 млн снарядов; 1800 комплектов радиолокационного оборудования; 4000 радиостанций; 55 тыс. км телефонного кабеля; 12 тральщиков.

Кроме того, продовольствия, медикаментов и заводского оборудования на 120 млн фунтов стерлингов.

2. Из Канады: 1188 танков. Автомобили, промышленное оборудование, продовольствие.

3. Из США: 14 795 самолетов; около 7500 танков; 376 тыс. грузовых автомобилей; 51 тыс. джипов; 8 тыс. тягачей; 35 тыс. мотоциклов; 8 тыс. зенитных орудий; 132 тыс. пулеметов; 345 тыс. т взрывчатых веществ; 15 млн пар солдатской обуви; 69 млн кв. м шерстяных тканей; 1981 локомотив; 11 156 железнодорожных вагонов; 96 торговых судов; 28 фрегатов; 77 тральщиков; 78 больших охотников за подводными лодками; 166 торпедных катеров; 60 сторожевых катеров; 43 десантных судна; 3,8 млн автомобильных шин; 2 млн км телефонного кабеля; 2,7 млн т бензина; 842 тыс. т различного химического сырья.

Кроме того, продовольствия на 1,3 млрд долл., а также станки, дизель-генераторы, радиостанции, шинный завод, обмундирование, медикаменты, различное оборудование и запасные части.

В целом общий объем внешней помощи не превысил 4 % от произведенной в СССР за годы войны промышленной продукции. По некоторым видам вооружений поставки от союзников составили: по авиации — 16,7 %, по танкам — 10,5 %, по артиллерии — 2 %, автоматам — 1,7 %, снарядам и минам — менее 1 % от советского объема производства за годы войны.

Хотя общий объем внешних поставок по отношению к внутреннему производству СССР в 1941–1945 гг. и был невелик, по отдельным видам ленд-лизовская техника составляла весьма значительный процент. Например, по автомобилям — около 70 %, морской авиации — 29 %. Некоторые виды поступавшей по ленд-лизу техники (десантные суда, неконтактные тралы, отдельные образцы радиолокационной и гидроакустической аппаратуры) в СССР в годы войны не выпускались вообще.

Если вопрос о помощи на Московской конференции был решен положительно, то решение другой очень волновавшей Советский Союз проблемы — открытие второго фронта в Европе — затянулась на годы. На конференции в Москве Сталин был поставлен перед фактом, что высадка британских войск в Западной Европе в ближайшее время нереальна. Кроме того, советское руководство не получило от представителей западных держав гарантии на свои новые предвоенные границы. Однако под давлением Москвы Лондон все же порвал дипломатические отношения с союзниками Гитлера по нападению на СССР — Финляндией, Венгрией и Румынией.

У Великобритании и США были свои основания не торопиться с широкомасштабной поддержкой СССР. Положение Великобритании оставалось довольно шатким. Она оставалась последним очагом сопротивления Гитлеру в Западной Европе и остерегалась ослабить свое положение посылкой войск или крупной экономической помощью. США же в войну пока не вступали. Лондон и Вашингтон еще четко не определились в своем новом отношении к советским территориальным приобретениям 1939–1940 годов. Имело место и застарелое недоверие к СССР. По образному выражению английского посла в Москве Криппса, «десять лет взаимного недоверия не могут быть нейтрализованы в десять дней». Наконец, США и Англия не были до конца уверены в способности Советского Союза выстоять в войне, поэтому не спешили жертвовать ресурсами в его пользу.

Единственным военным взаимодействием СССР и Англии в данный период было введение войск в Иран. Проблема Ирана беспокоила обе стороны. Громкие победы вермахта вызывали прогерманские настроения в Иране. Возможное вхождение Ирана в германскую сферу влияния было неприемлемо для СССР и Великобритании. Иран мог служить для Германии коридором к Закавказью, а также плацдармом для нападения на Индию.

Уже в июле 1941 года Москва и Лондон достигли взаимопонимания в иранском вопросе. 17 августа 1941 года правительству Ирана была вручена совместная англо-советская нота с требованием высылки из страны всех немецких специалистов. Кроме того, советское правительство потребовало от Ирана пресечь там деятельность немецких агентов. Ответ иранских властей не удовлетворил союзников.

25–31 августа 1941 года была осуществлена операция по вводу советских и английских войск в Иран. Его армия не оказала серьезного сопротивления. Уже 29–31 августа советские авангарды вошли в соприкосновение с английскими войсками, которые наступали двумя колоннами из районов Басры и Багдада. Согласно достигнутой договоренности незанятой союзными войсками оказалась зона радиусом 100 км в районе Тегерана.

Ввод союзных войск в Иран резко ослабил германское влияние в этом государстве, что снимало угрозу южным границам СССР. Кроме того, присутствие союзных войск в Иране позволило создать надежный южный маршрут военных поставок в Советский Союз по программе ленд-лиза (через Иран прошло 23,8 % всех военных грузов, адресованных СССР по программе ленд-лиза).

В начале декабря 1941 года советские войска перешли в контрнаступление под Москвой. Первая победа над германскими войсками во Второй мировой войне была достигнута СССР практически в одиночку. В это же время 8 декабря 1941 года (после нападения японцев на Перл-Харбор) Соединенные Штаты Америки вступили во Вторую мировую войну. С одной стороны, вступление США и Великобритании в войну с Японией расширяло их участие в войне в Азии. А это резко снижало шансы на открытие в ближайшем будущем второго фронта в Европе. С другой стороны, вступление США в войну означало окончательное разделение мира на две группировки и обещало более тесное взаимодействие между Москвой, Лондоном и Вашингтоном.

Новый этап сотрудничества борцов с гитлеровской Германией наступил весной 1942 года. 26 мая 1942 года, во время визита Молотова в Лондон, был подписан советско-английский договор о союзе в войне против гитлеровской Германии и ее сообщников в Европе и о сотрудничестве и взаимной помощи после войны. В нем содержались обязательства по взаимодействию во время войны с Германией, а также обязательство не заключать сепаратного мира. Вторая часть договора (она должна была оставаться в силе 20 лет) закладывала основы для послевоенного сотрудничества двух держав. Обе стороны обязались сотрудничать в деле восстановления послевоенного мира «в целях организации безопасности и экономического процветания в Европе». Этот договор стал основой для союза между СССР и Великобританией. Партнеры стали союзниками.

Следующей остановкой на пути Молотова был Вашингтон, где Рузвельт пообещал советскому министру иностранных дел открыть второй фронт в 1942 году. Кстати, необходимостью наращивания сил для открытия второго фронта мотивировалось сокращение союзнических поставок СССР в 1942 году. Между тем второй фронт в Европе в 1942 году так и не был открыт, о чем 14 июля и сообщил Черчилль Сталину. Практически одновременно, после гибели конвоя PQ-17, англичане временно прекратили посылку судов в Советский Союз.

В то же время Англия была обеспокоена поражениями Красной Армии летом 1942 года, что грозило Англии уже в ближайшем будущем весьма негативными последствиями. Подобная обеспокоенность стала причиной визита Черчилля в Москву 12–16 августа 1942 года. Там Черчилль провел переговоры со Сталиным. Это была первая встреча лидеров двух великих держав. Переговоры не сняли принципиальных требований Сталина по открытию второго фронта в Европе. Черчилль пообещал открыть второй фронт в 1943 году. Фактически эта встреча лишь укрепила Сталина в мысли, что союзники ждут взаимного истощения Германии и Советского Союза, чтобы затем вступить в войну на европейском континенте на последнем этапе.

Правда, к тому времени США согласились на высадку в Северной Африке. Но Сталин отказался рассматривать ее как открытие второго фронта и выразил недовольство, что СССР так и не получил от союзников того объема поставок, который был ему обещан. Тем не менее встреча установивших личный контакт двух политиков закончилась на дружественной ноте. Разговор зашел о необходимости встречи Рузвельта и Сталина или всей Большой Тройки. Однако ни к какому окончательному решению Сталин и Черчилль тогда не пришли.

В конечном итоге вопрос о месте и значении СССР в сотрудничестве с западными союзниками напрямую зависел от его успехов на фронте. А их в ту пору еще не было. Антигитлеровская коалиция переживала тяжелые времена. Немцы стояли у стен Сталинграда, и Красная Армия, истекая кровью, оставалась единственной военной силой в Европе, которая вела смертельную борьбу с вермахтом.

 

В песках Киренаики и Египта

Накануне нападения Германии на СССР, в середине июня 1941 года, англичане вновь попытались перехватить инициативу в Северной Африке. Они стремились пробиться к Тобруку и освободить окруженный гарнизон. Но уже на второй день наступления им не удалось добиться сколько-нибудь существенного продвижения. Против них была брошена 5-я немецкая дивизия и только что прибывшая из Германии 15-я танковая дивизия, которые отбросили наступавших на исходные позиции. Колоссальную роль в сражении сыграли 88-мм зенитные немецкие орудия, буквально разносившие на куски английские танки. Фактически к концу первого дня боев немцы вывели из строя 161 танк из 200, имевшихся у англичан к началу наступления. За неудачное июньское наступление генерал Уэйвелл был заменен генералом Окинлеком.

В последующие месяцы положение не изменилось. Возможности Роммеля по-прежнему были ограничены. Германия уже втянулась в гигантскую битву с СССР, а Италия не могла найти в себе сил для активного ведения войны.

В июле и сентябре 1941 года англичане провели через Средиземное море сильно защищенные конвои, позволившие пополнить силы в Северной Африке. Они готовили там новое наступление, от исхода которого Черчилль ожидал решающего успеха. Он считал, что именно сейчас, пока Германия скована на восточном фронте, быстрый и сокрушительный удар в Африке приобретает решающее значение. В послании войскам английский король приравнивал по значению грядущее наступление с битвой при Ватерлоо.

К ноябрю 1941 года находящаяся в Египте 8-я английская армия насчитывала в своем составе 118 тыс. человек, 942 танка, 760 орудий, 1072 самолета. Численность противостоящих ей итало-германских войск составляла 100 тыс. человек. Они имели на вооружении 552 танка, 520 орудий и 340 самолетов. Итало-немецкими войсками формально командовал итальянский генерал Бастико. Фактически же решающее влияние на фронте играл немецкий генерал Роммель, поскольку главнокомандующий со своим штабом находился в Триполи, на расстоянии 1500 км от боевых действий.

Роммель считал необходимым прежде всего взять Тобрук, чтобы высвободить все силы для отражения ожидаемого наступления англичан. Атака Тобрука планировалась немцами на вторую половину ноября. Подготовка к ней не была еще закончена, когда англичане 18 ноября перешли в наступление. Как и во времена первого натиска против Грациани, англичане сумели обеспечить внезапность удара.

Тем не менее Роммель сразу ответил контрударом. Уже 19 ноября правый фланг англичан был атакован 21-й немецкой танковой дивизией, которая нанесла им большие потери. Однако в тылу у немцев активизировался окруженный Тобрук. Попытку его гарнизона соединиться с наступавшими английскими частями удалось отбить с трудом. Тем временем в районе Хальфайя — Эс-Саллум 13-й английский корпус обошел с юга итало-немецкие войска и грозил их отрезать.

В этой обстановке Роммель принял очень рискованное решение. Оставив в районе Тобрука лишь небольшие силы, он бросил основные войска против 13-го корпуса. Но этот неожиданный удар имел лишь временный успех. Английский главнокомандующий генерал Окинлек не поддался панике. Пока Роммель громил 13-й корпус, англичане силами 30-го корпуса перешли 26 ноября в наступление и установили связь с гарнизоном Тобрука. 6 декабря немцы сняли блокаду этой морской крепости, которая успешно продержалась восемь месяцев.

У Роммеля не хватило сил, чтобы отразить этот двойной удар. 7 декабря он начал отход и отвел войска в район Эль-Газалы. В это время 15-тысячная итало-немецкая группировка в районе Бардии (к востоку от Тобрука) была прижата к морю и полностью окружена.

Роммель же не смог долго удержаться у Эль-Газалы. 16 декабря его войска из-за угрозы глубокого флангового охвата стали отходить к Аджедабии. Здесь немцы, широко используя противотанковые средства, нанесли англичанам существенный урон — свыше сотни танков. Отбив натиск наседавшего английского авангарда, Роммель отошел на более сильную позицию у Эль-Агейлы.

Оставленные на востоке войска под командованием итальянского генерала Джорджи держались в Бардии до 2 января, а у прохода Хальфайя — даже до 17 января, что способствовало благополучному отходу основной группировки. На этом боевые действия временно прекратились. Британская 8-я армия отбросила Роммеля почти на 800 км и вновь овладела Киренаикой. Потери обеих сторон были довольно значительны. Итало-германские войска потеряли 13 тыс. немцев и 20 тыс. итальянцев, 292 танка и 165 самолетов. Англичане — 17,7 тыс. человек, 278 танков и 271 самолет.

Чтобы облегчить положение итало-немецких войск в Ливии, германское верховное командование решило перебросить крупные силы немецкой авиации в Южную Италию. Для этого был использован 2-й воздушный флот под командованием фельдмаршала Кессельринга. В декабре 1941 года количество немецких самолетов в небе над Средиземноморьем возросло почти в два раза и достигло 798.

Кроме того, в Средиземное море началась переброска немецких подводных лодок. К концу года их число было доведено до 25. Совместными усилиями авиации и флота удалось в корне изменить положение на море и в воздухе. Английский флот понес такие большие потери, что в конце декабря в порту Александрия находились в боевой готовности только три крейсера и несколько эскадренных миноносцев. Особый успех выпал на долю итальянских моряков-подводников. 19 декабря они проникли в порт Александрия и с помощью человекоуправляемых торпед вывели из строя два линкора «Куин Элизабет» и «Вэлиант». В конце декабря соединение английских кораблей, состоявшее из трех крейсеров и четырех эскадренных миноносцев, при попытке перехватить шедшие в Триполи итало-немецкие корабли наскочило на только что поставленное минное заграждение и потеряло один крейсер и один эскадренный миноносец.

Одновременно непрерывным атакам с воздуха подвергался остров Мальта, служивший главным препятствием на пути снабжения итало-германских войск в Ливии. Только за шесть последних дней декабря он выдержал 60 воздушных налетов, а в январе 1942 года — 263. В результате энергичных действий державам «оси» удалось наконец очистить Средиземное море от англичан. Теперь транспорты из Италии, направлявшиеся в Ливию, могли беспрепятственно пересекать морские просторы. Тем самым боеспособность итало-немецких соединений была восстановлена, и Роммель решился на новое наступление.

Оно облегчалось тем, что коммуникации англичан в Киренаике были сильно растянуты. На передовых позициях 8-я армия располагала незначительными силами. Этим и воспользовался немецкий командующий. Он создал ударную 35-тысячную группировку, имевшую около 200 танков.

21 января Роммель внезапным танковым ударом смял английские отряды, стоявшие в Аджедабии, пополнил свои запасы из захваченных складов и продолжил наступление на северо-восток, к порту Бенгази. 29 января войска Роммеля достигли Бенгази и взяли город штурмом, захватив там крупные запасы вооружений и горючего. Две сильно потрепанные английские дивизии отошли на восток. Смелый натиск Роммеля был остановлен лишь 7 февраля в районе к западу от Эль-Газала.

В ходе двухнедельного наступления германо-итальянские войска подвинулись вперед на 600 км, уничтожили и захватили 377 танков и бронемашин, 192 орудия, 1220 автомашин и 50 самолетов. Этот удар разрушил планы англичан захватить всю Ливию. Роммель пытался убедить верховное главнокомандование в возможности прорыва итало-германских войск через Египет к нефтепромыслам Ирака, для последующего броска к Кавказу. Для выполнения данного плана он считал необходимым увеличить численность своей группировки. Однако в ставке Гитлера эта идея поддержки не получила. Возможно, фюрер рассчитывал решить эту проблему ударом с севера, через Кавказ. Тем более в тот момент немецкие позиции под Ростовом-на-Дону и Эль-Газалой находились от Багдада примерно на одинаковом расстоянии.

Тем более, пока не пала Мальта, реальность планов Роммеля вызывала в Берлине сильные сомнения. А остров, несмотря на жестокие бомбардировки, не сдавался. От ударов с воздуха Мальта стала непригодной в качестве морской базы надводного флота. Теперь там оставались только подводные лодки. Но англичане упорно старались удержать остров хотя бы как воздушную базу.

А тем временем Роммель готовился к своему следующему удару. Его целью было упредить англичан и разгромить их, прежде чем они перейдут в наступление. К маю противоборствующие силы в Северной Африке имели почти одинаковую численность войск — по 130 тыс. человек. Немцы и итальянцы имели 600 самолетов, англичане — 604. Зато в танках 8-я английская армия, которую возглавлял генерал Н. Ритчи, имела существенное преимущество. Она располагала 1270 стальными машинами против 610 у Роммеля.

Правда, 8-я армия в конце 1941 года отправила часть своих войск на Дальний Восток для борьбы с японским наступлением. Место ветеранов заняли необстрелянные части.

В ночь на 27 мая итальянская танковая дивизия предприняла ложную атаку на оборонительную позицию в районе Эль-Газалы, заставив англичан подтянуть к фронту как можно больше танковых соединений. Главный же удар нанес немецкий танковый корпус, который обошел английские позиции с юга и оказался у них в тылу. Внезапность нападения удалась, так как английская воздушная разведка не сумела своевременно вскрыть намерения немцев.

Несмотря на первые поражения, англичане, которых поддерживали войска «Свободной Франции», не пали духом и упорно защищались. Особенно тяжелые бои развернулись за опорный пункт Бир-Хакейм. К 29 мая у немецких танков кончилось горючее и боеприпасы, и они прекратили движение вперед. Лишь превосходство в воздухе немецкой авиации спасло положение.

В конце концов настойчивость Роммеля взяла верх. К 11 июня вся линия опорных пунктов от Эль-Газалы до Бир-Хакейма оказалась в руках наступавших. К 12 июня немецкие танковые соединения разгромили ударную группу англичан в составе двух бронетанковых дивизий. За несколько дней боев 8-я армия потеряла 10 тыс. человек, 550 танков и 200 орудий. 14 июня англичане начали отход в Египет.

19 июня немцы вновь осадили Тобрук, который англичане в последний момент решили защищать, оставив там часть своих сил. На этот раз Роммель решил сразу покончить с этой крепостью. В ходе двухдневного штурма, в котором решающую роль сыграла авиация, Тобрук был взят. В плен сдалось 33 тыс. человек. Захватив в Тобруке крупную добычу (2 тыс. автомашин и 1400 тонн горючего), Ромелль смог продолжить преследование 8-й армии. В тот период 80 процентов его транспорта составляли трофейные английские машины. Захваченные у англичан трофеи позволяли обеспечивать войска транспортом, горючим и продовольствием.

Впрочем, немецкое наступление обернулось для англичан и существенным выигрышем. Из-за переброски главных сил немецкой авиации в Ливию воспряла духом Мальта. Наступать в Египте и одновременно давить Мальту германское командование было не в состоянии. Муссолини настойчиво советовал Гитлеру считать Мальту решающей целью и оставить все другие планы. Но Гитлер был упоен взятием Тобрука и уже мечтал о захвате Египта. Впрочем, реальность вносила свои коррективы. Две танковые дивизии, подготовленные для применения в тропических условиях, были переброшены в СССР для участия в летнем наступлении, а военно-воздушные силы в Средиземноморье также не были усилены. Восточный фронт продолжал затмевать собой североафриканский.

Но ставший фельдмаршалом Роммель не терял оптимизма. 26 июня в беседе с итальянцами он заявил, что теперь его первой целью является Эль-Аламейн, второй — река Нил, затем Каир или Александрия. Если сегодня удастся прорвать позицию противника в районе Мерса-Матрух, заверял Роммель, то он 30 июня будет в Александрии или в Каире.

В результате проект захвата Мальты был оставлен, и победоносные германо-итальянские войска двинулись в сторону Суэца. Поначалу им сопутствовал успех. 28 июня англичане, деморализованные поражениями, сдали без особого сопротивления оборонительную позицию у Мерса-Матруха. Ее взяла дерзкой атакой ударная группировка Роммеля, не превышавшая 8 тыс. человек. Только в плен победителям сдалось 6 тыс. человек. Остальные войска в беспорядке отступали на восток.

И все же планы Роммеля не сбывались. 30 июня он стоял не у ворот Александрии, а перед английскими позициями у Эль-Аламейна. Это был последний оборонительный рубеж в 100 км к западу от Каира. Он имел длину 55 км, опираясь на севере в Средиземное море, а на юге в непроходимую впадину Каттара. Узнав о том, что Роммель достиг Эль-Аламейна, английский флот покинул Александрию и через Суэцкий канал ушел в Красное море.

Попытка сходу прорвать эти позиции не удалась. Мерс-Матрух не повторился. Англичане отступать не собирались. В немецких танковых дивизиях осталось по 50 машин вместо положенных 370, у итальянцев — лишь немногим больше. 3 июля Роммель возобновил попытку наступления, но к тому времени у него осталось только 26 пригодных для боя танков. Немцам удалось продвинуться в тот день на 9 км, но затем их вновь остановили.

Наступление, предпринятое 10 июля, было уже сорвано контратакой англичан. 15 июля вновь обретшие уверенность английские войска вклинились в ряде мест в расположение итальянцев. Даже ввод в бой немецкой танковой дивизии не смог восстановить положения на этом участке. «В настоящий момент дела мои обстоят просто плохо, во всяком случае в военном отношении. Противник использует свое превосходство, особенно в пехоте, и громит итальянские части одну за другой, а немецкие части слишком слабы, чтобы выстоять без них. От одного этого можно заплакать», — отмечал 17 июля в письме домой недавний триумфатор. Наконец 27 июля натиск англичан выдохся, и фронт стабилизировался.

Впервые Роммель стоял перед позицией, которая не только примыкала одним флангом к морю, но была надежно прикрыта и с другого фланга впадиной Каттара. Таким образом, столь любимый немецким командующим фланговый охват полностью исключался, и оставалось уповать лишь на фронтальный прорыв.

Понимая, что с каждым днем оборона англичан крепнет, Роммель торопился с новым наступлением. В августе численность его танков достигла 440. Правда, у англичан их было 935. Получив в подкрепление воздушно-десантную дивизию, германский фельдмаршал в ночь с 30 на 31 августа предпринял последнюю отчаянную попытку взять Эль-Аламейн. Но неожиданно для наступавших они встретили на своем пути гораздо более мощные минные поля, чем ожидали. Это задержало продвижение войск. Тактическая внезапность не удалась. Новый командующий 8-й армией генерал Монтгомери сумел своевременно ввести резервы для обороны.

У Роммеля оставался последний козырь — боевая выучка немецкого солдата. Вероятно надеясь, что она все-таки позволит достичь желанной победы, фельдмаршал продолжил натиск. Но новые атаки не внесли перелома в сражение. Защитники Эль-Аламейна держались стойко. Особенно сказалось превосходство их авиации, которая подвергала наступавшие части постоянным бомбовым ударам. Превосходство англичан в небе также сорвало своевременную доставку грузов для войск Роммеля, что способствовало их поражению. Из-за нехватки горючего немецкие танки не могли вести наступления в полном объеме.

К исходу третьего дня боев итало-немецкие войска увязли в английской обороне и были остановлены. Горючего у них осталось только на 60 км пути. Его еле хватало, чтобы отойти на исходные позиции, но никак не для броска к Нилу. Вечером 3 сентября Роммель начал вынужденный отход. Осторожный Монтгомери не вел активного преследования сильно измотанных итало-германских частей, что позволило им избежать возможного разгрома. За четыре дня боев германо-итальянские войска потеряли 3 тыс. человек, 50 танков, 40 самолетов и 400 автомашин. Потери англичан составили 1770 человек, 65 танков, 70 самолетов. Войска Роммеля, которые все время вели наступление на пределе своих возможностей, наконец исчерпали их перед последним броском к Нилу. Планы германского командования относительно прорыва к Суэцу потерпели окончательный крах.

 

Удар по Перл-Харбору

С началом Второй мировой войны в Европе японское руководство встало на распутье. Разочаровавшись в быстром завоевании Китая, часть японских руководителей выступала за заключение с ним мира на условиях ограничения зоны оккупации главным образом территорией Маньчжоу-Го. Эта группировка считала главным противником Японии Советский Союз, для борьбы с которым необходимо было укреплять японские позиции в Маньчжоу-Го и ограничивать масштабы экспансии на материке. Это предполагало необходимость урегулирования японо-китайских отношений. Представителем этой политической линии был принц Ф. Коноэ.

Однако большинство военных требовали расширения агрессии против Китая. Для этого Японии было необходимо изолировать Чан Кайши от внешнего мира. Для этого требовалось перерезать два главных источника снабжения китайского правительства — через Бирму и Индокитай. Их блокада была одной из главных целей Японии в регионе.

Важнейшую роль в дальнейшем выборе японской стратегии сыграли успехи немцев в Европе весной — летом 1940 года. Франция и Нидерланды были разгромлены, а мощь Англии была значительно ослаблена. Таким образом, принадлежавшие им колониальные территории на Дальнем Востоке оказывались слабо защищенными. Это открывало перед Японией заманчивые перспективы захвата англо-голландско-французских колониальных владений — Бирмы, Индокитая, Малайзии, Индонезии. Эти страны были богаты сырьевыми ресурсами (нефтью, оловом, каучуком и др.), без которых Япония не могла успешно продолжать войну. Все это предопределило смешение вектора японских интересов в южном направлении.

В июне 1940 года после ультиматума Японии французские власти в Индокитае запретили поставки Китаю материалов через их территорию. Одновременно союз с Японией заключил Таиланд. В июле 1940 года находившаяся в тяжелом положении Англия согласилась на временное прекращение транспорта в Китай по Бирманской железной дороге. В августе 1940 года вишисткое правительство Петэна было вынуждено согласиться предоставить японцам три аэродрома в Индокитае.

В сентябре 1940 года был подписан «Тройственный пакт», в котором Германия и Италия признали сферу влияния Японии в Восточной Азии. Дальнейшие переговоры с правительством Петэна привели в июле 1941 года к франко-японскому соглашению о военном сотрудничестве в интересах совместной обороны Индокитая. Практически это соглашение означало японскую оккупацию Индокитая. Теперь Бирма, Малайя с очень важным портом Сингапур и Индонезия стали досягаемыми для японцев.

Японская дипломатия пыталась добиться мирного включения в сферу своего влияния и Голландской Ост-Индии (Индонезии). С лета 1940 по лето 1941 г. проходило несколько туров переговоров японских представителей с голландскими колониальными властями. Однако находившееся в Лондоне в эмиграции правительство Нидерландов полностью зависело от Британии и США. Предвидя осложнения отношений этих держав с Японией, оно упорно уклонялось от предлагаемого сотрудничества с Токио. С середины 1941 года контакты голландской колониальной администрации с Японией были заморожены.

Однако активизация японской экспансии в южном направлении встретила нарастающее противодействие США. В 1941 году, в ответ на ввод японских войск в Индокитай, Соединенные Штаты объявили о замораживании японских активов в США. Америка ввела также эмбарго на поставку в Японию стратегических материалов, и в первую очередь нефти. После того как к эмбарго присоединились Великобритания и Голландия, Япония оказалась принужденной начать расходование своих весьма скудных стратегических резервов топлива. Ведь импорт покрывал 88 % потребностей страны в нефти.

Затяжной характер войны в Китае подрывал возможности японской экономики, почти не имевшей собственной сырьевой базы — от железной руды до нефти. Япония не могла продолжать агрессию на материке, не гарантировав себе беспрепятственный доступ к источникам хотя бы основных стратегических ресурсов. Американо-британская блокада должна была убедить Японию в необходимости сдержанности в восточноазиатской политике, подтолкнуть ее к компромиссу с США и урегулированию с Китаем.

С этого момента японское правительство было поставлено перед выбором — скорейшее заключение соглашения с США или начало боевых действий. Внутри японского руководства по этому вопросу не было единства. Группа возглавлявшего японское правительство принца Ф. Коноэ не считала возможным выступать против США в условиях нарастающих трудностей в Китае. Ей противостояла мощная группировка во главе с генералом Хидэки Тодзио, считавшим необходимым немедленно нанести удар по позициям США и Британии на Тихом океане, чем дожидаться экономического удушения своей страны.

В конечном итоге восторжествовала группа Тодзио, который 17 октября 1941 года возглавил японское правительство. Не последнюю роль в выборе южного курса сыграли быстро сокращающиеся стратегические резервы топлива в Японии. Это подтолкнуло Токио к решению о захвате нефти Индонезии. Данный курс означал неизбежность военного столкновения с Британией и США.

Рост производства оружия и боевой техники в Японии в 1939–1941 гг.

Как видно из таблицы, к 1941 году наибольший рост был достигнут в выпуске самолетов и военных кораблей. Это прямо свидетельствовало, что Япония выбрала не сухопутный, а морской вариант экспансии. Этот вариант предполагал, прежде всего, захват западной акватории Тихого океана. План Японии сводился к тому, чтобы комбинированными операциями флота и авиации на длительное время парализовать мощь Соединенных Штатов на Тихом океане, чтобы с помощью десантов и сухопутных сил овладеть Юго-Восточной Азией, включая Филиппины и Индонезию. Тогда была бы разрешена насущная проблема нефти, каучука и других сырьевых ресурсов, а также создан трамплин для достижения дальнейших целей. Обеспечив себя ресурсами, Япония могла расширить войну на континенте и добиться победы над Китаем.

Состав военно-морских сил на Тихом океане в декабре 1941 г.

Несмотря на примерное равенство сил, японцы обладали значительным преимуществом по числу авианосцев, а это был решающий класс кораблей. Япония первой поняла ведущую роль авианосцев для современной морской войны, претворив в жизнь программу их строительства. Кроме того, японцы имели в целом больше новых и лучше вооруженных кораблей. К тому же военно-морские силы союзников были разобщены. Так, их главные базы — Перл-Харбор и Сингапур — разделяло пространство протяженностью свыше 6 тыс. км.

К декабрю 1941-го вооруженные силы Японии насчитывали 2,4 млн чел., 3750 самолетов (из них 575 на авианосцах). В Маньчжурии находилась Квантунская армия под командованием генерала Е. Умэдзу (700 тыс. чел., 560 самолетов). В Китае действовали экспедиционные войска генерала С. Хата (600 тыс. чел., 160 самолетов). Ее также поддерживала полумиллионная армия коллаборационистского правительства Ван Цзинвэя. Им противостояли войска Чан Кайши (2,3 млн чел., 200 самолетов) и коммунистов (600 тыс. чел.), а также партизаны (300 тыс. чел.). Непосредственно в метрополии базировалась 400-тысячная группировка под командованием генерала Ямада.

Для борьбы против США и Великобритании были выделены войска общей численностью до 230 тыс. чел., свыше 1700 самолетов армии и флота, 4 линкора, 7 авианосцев, 32 крейсера, 79 эсминцев и 55 подводных лодок. Объединенным флотом командовали адмирал И. Ямамото. Таким образом, для операции против союзников были привлечены основные силы флота, значительная часть авиации и только 10 процентов сухопутных войск.

Союзные вооруженные силы на Тихоокеанском театре имели свыше 340 тыс. чел. и 1520 самолетов (из них 220 на авианосцах). Они распределялись следующим образом. Англичане имели в Гонконге 11 тыс. чел., в Малайе — 88 тыс. чел. и в Бирме — 35 тыс. чел. (всего 134 тыс. чел.). США имели на Филиппинах свои войска (31 тыс. чел.) и филиппинские формирования (около 110 тыс. чел.). У голландцев было 25 тыс. чел. в регулярных войсках и 40 тыс. ополченцев.

Несмотря на небольшую по сравнению с поставленными задачами численность войск, японцы рассчитывали внезапным ударом добиться господства на море и в воздухе, которое умножалось опытом и более высокой выучкой войск, особенно при проведении десантных операций, при действиях в джунглях и в ночных боях. Кроме того, разработанная японцами тактика морских десантных операций давала им большое преимущество при действиях в океаническом районе.

Японское командование делало ставку на внезапность и быстроту действий, поскольку затяжная война из-за значительной разницы потенциалов была опасна для Японии. Так, только по производству стали Соединенные Штаты в 4 раза превосходили Японию. Американцы производили 28 млн т стали в год, а японцы — 7 млн т. В данном случае японцы рассчитывали на успехи Германии, которые могли серьезно отвлечь США и Англию от азиатского театра военных действий. Создав оборонительное кольцо от Алеутских островов на севере до Бирмы на юге, японцы надеялись, что Соединенные Штаты из-за удаленности театра военных действий от метрополии не смогут прорвать этот пояс и согласятся на компромиссный мир. Подобный вывод делался в том числе исходя из опыта Русско-японской войны, когда более сильная в экономическом плане Россия не смогла одолеть японцев по схожим причинам.

Развязывание войны на южном направлении японское руководство предварило идеологической кампанией под лозунгами «Долой колонизаторов!», «Азия для азиатов!». Японские идеологи объявляли о необходимости изгнания колонизаторов и создания в Восточной Азии с помощью Японии «восточно-азиатской сферы взаимного процветания». Подобные идеи находили отклик среди части населения территорий, страдавших от засилья колонизаторов.

Американскому руководству было хорошо известно о подготовке Японии к войне. Однако оно полагало, что главный удар японцы нанесут по Малайе или Филиппинам. Японское же руководство предпочло более дерзкий вариант — нанесение удара по военно-морской базе США в Перл-Харборе на Гавайских островах. Этим ударом японцы планировали парализовать военно-морскую мощь США на Тихом океане, что давало им возможность добиться господства на море при проведении остальных операций. Подобный вариант был в свое время успешно испробован Японией во время неожиданного нападения на русскую эскадру в Порт-Артуре в 1904 году. Да и идея удара по Перл-Харбору была не нова. Еще в 1927–1928 годах лейтенант Кусака Рюносуке разработал план воздушного нападения на Перл-Харбор с использованием сил палубной авиации.

26 ноября 1941 года японское авианосное соединение под командованием адмирала Ямамото Усироку (2 линкора, 6 авианосцев с 353 самолетами, 9 эсминцев, 3 подводные лодки) вышло из залива Хитокаппу (Курильские острова) и взяло курс на Перл-Харбор. Переход происходил по наиболее протяженному (6300 км) маршруту, отличавшемуся частой штормовой погодой, но наименее посещаемому судами. В целях маскировки был произведен ложный радиообмен, который имитировал нахождение во Внутреннем Японском море всех крупных японских кораблей. На рассвете 7 декабря (по токийскому времени в ночь на 8 декабря) эта армада прибыла в район в 370–500 км к северу от острова Оаху.

К 7 декабря 1941 года в Перл-Харборе находились главные силы Тихоокеанского флота США, в том числе 8 линкоров, 8 крейсеров, 29 эсминцев, 5 подводных лодок, 9 минных заградителей, 10 тральщиков, 24 вспомогательных судна. ВВС базы насчитывали 394 самолета. Несмотря на ожидание войны с Японией и имевшуюся информацию о готовящемся нападении на Перл-Харбор, американское командование было застигнуто врасплох. Оно все-таки не ожидало, что нападение будет предпринято на военно-морскую базу, расположенную в нескольких тысячах километров от Токио. Корабли в гавани и самолеты на аэродроме стояли скученно, представляя удобную мишень для атаки. Противовоздушная оборона базы не была укомплектовано личным составом, боеприпасы находились под замком.

7 декабря поднятые с японских авианосцев самолеты двумя эшелонами с различных направлений в течение 2 часов нанесли ряд ударов по американским кораблям, аэродромам и береговым батареям. В результате было потоплено 4 линкора, 2 эсминца, 1 минный заградитель. Повреждено 4 линкора, 3 крейсера, 1 эсминец, уничтожено 188 самолетов, погибло свыше 3 тыс. человек. Японский флот потерял 29 самолетов и 5 сверхмалых подводных лодок. Флот США на время был парализован и не смог воспрепятствовать японским операциям на юге. Теперь соотношение в крупных кораблях резко изменилось в пользу японских военно-морских сил.

Победа японцев могла быть еще более значительной. Однако, по счастливому для американцев стечению обстоятельств, авианосцы США находились в море и отсутствовали в Перл-Харборе. В результате американцам удалось сохранить авианосный костяк для будущих операций. Погибни в тот день авианосцы, последствия удара по Перл-Харбору были бы для Америки вообще катастрофичными. Кроме того, японцы не сделали попытки уничтожить огромные американские запасы нефти на Гавайях, которые фактически были почти равны всем японским запасам. Видимо, японское командование психологически не было готово к такому успеху и не нанесло еще один смертельный удар. Оно все время ожидало ответных массовых налетов авиации — с наземных баз, с необнаруженных до сих пор авианосцев. Японцы и подумать не могли, что противник не способен к сопротивлению.

Нападение японцев на Перл-Харбор продемонстрировало высокую эффективность авианосных соединений в борьбе против надводных кораблей и береговых объектов. Оно подтвердило правильность курса японского руководства на развитие этого нового вида вооружений, оказавшегося столь необходимым для захвата господства на море. С появлением авианосца эпоха классических морских битв уходила в прошлое. Теперь уже не надводным кораблям, а морской авиации начинала принадлежать ведущая роль в уничтожении себе подобных. Если немцы первыми успешно применили новую тактическую связку танки — авиация, то японцы эффективно соединили действия корабля с самолетом. Во многом благодаря этим тактическим новинкам вооруженные силы держав «оси» смогли добиться преимущества на первых этапах войны.

8 декабря 1941 г. США и Великобритания объявили войну Японии. Вторая мировая война распространилась на район Тихого океана. Завоевав в первый же день военных действий стратегическую инициативу и господство на море, японцы получили возможность проводить широкие наступательные операции на Филиппинах, в Малайзии и в Индонезии.

 

Япония на пути к «сфере сопроцветания»

После Перл-Харбора операции по захвату американских, британских и голландских владений в Юго-Восточной Азии прошли с завораживающей легкостью. Для действий в западной части Тихого океана и в районе Южных морей была создана Южная группа армий под командованием генерала X. Тэраути.

8 декабря японские войска начали наступление с китайского побережья на английскую базу Гонконг, где находилось только 6 батальонов. Положение этой английской базы, отрезанной с моря и суши, было безнадежным. До 25 декабря англичане оказывали упорное сопротивление превосходящим силам противника, а затем капитулировали. В плен сдалось 12 тыс. человек. Японцы потеряли менее 3 тыс. человек. В это же время японские морские десанты захватили опорные пункты американцев — острова Гуам и Уэйк. Попытка же овладеть островом Мидуэй оказалась безуспешной.

Если потеря Гонконга казалась тяжелой, но неизбежной утратой, то за Сингапур — символ своей мощи в Азии — англичане собирались серьезно побороться. Они затратили на его оборонительные сооружения 60 млн фунтов и сделали, по их мнению, сильнейшей морской крепостью в мире. К тому же туда были посланы для усиления два мощных линкора: «Принц Уэльский» и «Рипалс». Английское правительство не собиралось сдавать Сингапур ни при каких обстоятельствах. По мнению Черчилля, безопасность Сингапура была даже важнее безопасности Египта.

Впрочем, японцы не испытывали должного пиетета по отношению к английской мощи. Они действовали быстро, настойчиво и решительно.

8 декабря японские войска под командованием генерала Т. Ямаситы (около 70 тыс. чел.) при поддержке около 700 самолетов армии и флота начали вторжение в Малайзию. Одновременно они предприняли нападение на военно-воздушные базы английской колонии Малайи, уничтожив на земле значительную часть английских самолетов.

С целью создания плацдарма для захвата Малайзии японцы накануне вторглись в Таиланд. Они захватили перешеек Кра, а также южные сиамские порты Сингора и Патани. 8 декабря была занята столица Сиама Бангкок. Сиамское правительство почти не сопротивлялось и 21 декабря заключило договор о союзе с Японией.

Этим силам вторжения противостояли английские войска под командованием генерала Персиваля (до 100 тыс. чел.). Однако этот самый крупный в Юго-Восточной Азии английский воинский контингент, способный держать в повиновении местное население, оказался не готов к схватке с регулярными частями японской армии. Он не был обучен воевать в суровых тропических условиях и лишен необходимой поддержки с воздуха. В отличие от англичан легко вооруженные, прошедшие учебу борьбы в джунглях японские войска двигались в стороне от больших дорог, легко обходя малоподвижные английские соединения. Англичане были одновременно атакованы с флангов и тыла, куда просочились японцы, в том числе с помощью десантов.

На борьбу с десантами из Сингапура отправились линкоры «Принц Уэльский» и «Ринаун» под командованием адмирала Филлипса. Они следовали без авиационного прикрытия, воздушная разведка тоже не велась, так как аэродромы на севере уже нельзя было использовать. Авианосцев же в этом районе англичане не имели. Кроме того, английское командование вело себя достаточно самонадеянно, недооценивая способности японцев к ведению воздушной войны.

Тем не менее, когда Филлипсу сообщили о появлении большого количества японских бомбардировщиков, он решил вернуться обратно. Но было поздно. 10 декабря японские бомбардировщики атаковали находившиеся в море английские линкоры. После 6 последовательных атак «Принц Уэльский» и «Ринаун», получив тяжелые повреждения, затонули. Японцы потеряли лишь 3 самолета.

Эта катастрофа решила судьбу Малайзии и Сингапура. После Перл-Харбора уничтожение наиболее мощных в данном регионе английских кораблей означало, что Япония завоевала господство на море во всей Восточной Азии. Теперь японцы могли спокойно высаживать десанты на побережье Малайзии, а Сингапур уже не мог получать поддержку с моря.

Начиная с 10 декабря английские войска, не имея поддержки с моря и воздуха, непрерывно отступали вдоль побережья на юг, к Сингапуру. Они несли большие потери от наседавших с фланга и тыла японцев — одна английская дивизия была полностью разгромлена, другая потеряла значительную часть личного состава и снаряжения. Английское командование уже сбросило Малайзию со счетов. Прежде всего оно надеялось отстоять Сингапур, куда стягивало основные силы, в том числе прибывшие из Египта подкрепления (45 тыс. чел. и 141 самолет). Но надежды эти были иллюзорны. Дело в том, что Сингапур укрепляли только со стороны моря. С суши крепость практически не была защищена. До войны английское руководство считало немыслимым наступление на крепость через бездорожную, покрытую джунглями Малайю. Но как раз такое наступление и осуществили японцы, опровергнув все предыдущие расчеты английских стратегов.

Малайская операция характеризовалась стремительным продвижением японских войск вдоль побережья, благодаря умелой высадке морских десантов, завоевания господства в воздухе и на море. К январю 1942 года войска Ямаситы захватили уже две трети страны и вышли на подступы к Сингапуру. 15 января 1942 года они прорвали Джохорскую оборонительную линию (в 40 км к северу от Сингапура). Англичане отступили в островную крепость, взорвав за собой дамбу, соединявшую сушу и остров.

В крепости находились все необходимые запасы, но ее 80-тысячный гарнизон (в основном англичане, австралийцы и индийцы, а также ряд местных формирований), отрезанный с моря и с суши, был деморализован и не горел желанием сражаться без надежды на спасение. Если в битве за небо родины английские летчики сражались без страха и упрека, то в далеком Сингапуре они не проявили своих лучших качеств, уступив пальму первенства превосходящим силам японской авиации. Отсутствие надежного воздушного прикрытия от жестоких, постоянных налетов еще больше деморализовало войска, моральный дух которых был и так уже подорван быстрым отступлением по Малайскому полуострову.

В ночь с 8 на 9 февраля первая волна японских войск (13 тыс. чел.) переправилась через пролив и с боем закрепилась на острове. Переправа производилась на участке протяженностью 10 км, где ширина пролива не превышала 1 км. Этот участок обороняли три батальона австралийцев, которые под натиском японцев, имевших мощную поддержку с воздуха, отошли вглубь острова. Японцы быстро восстановили взорванную накануне дамбу, начав переброску на остров танков и дополнительных подкреплений. Вскоре общая численность японских войск на острове значительно превысила 30 тыс. человек.

14 февраля японские войска, продолжив натиск, овладели водохранилищем, которое располагалось в центре острова. Отныне снабжение водой защитников крепости находилось в руках противника. Это окончательно решило судьбу Сингапура. На следующий день павший духом генерал Персиваль вышел к японцам с белым флагом. 80 тыс. защитников крепости, в том числе только что переброшенная из Египта дивизия, попали в плен.

Сингапур не стал Севастополем, а его падение принесло Англии не только серьезный военный, но и огромный моральный ущерб, имевший долговременные последствия. По мнению Б. Лиддел Гарта, легкость, с которой японцы захватили эту крепость, нанесла сокрушительный удар по престижу европейцев в Азии. «Потеряв ореол волшебства, белый человек утратил и свою власть. Сознание его уязвимости разжигало и стимулировало развернувшуюся в Азии в послевоенный период борьбу против европейского господства и вмешательства».

В Малайской операции японцы разгромили наиболее крупную группировку англичан на Дальнем Востоке. Общие потери английской армии в битве за Малайзию и Сингапур составили 140 тыс. чел. (включая пленных). Британское могущество на Дальнем Востоке рассыпалось в прах, а для японских вооруженных сил создались благоприятные возможности для наступления против Бирмы и Индонезии, а также для свободного выхода в Индийский океан. Японская армия заплатила за столь впечатляющий успех всего 10 тыс. убитыми и ранеными.

Когда судьба Малайзии была уже предрешена, японцы начали операцию по захвату еще одной британской колонии — Бирмы. Эта страна интересовала японское руководство прежде всего как канал поставок вооружений гоминьдановскому Китаю. Для обороны этой огромной страны англичане имели только две дивизии (35 тыс. чел.) и 58 самолетов. Численность японских соединений, начавших наступление в Бирме, была невелика — 35 тыс. человек. Это были части 15-й армии под командованием генерала Иида. Их поддерживало с воздуха 200 самолетов. Планируя столь крупную операцию такими малыми силами, японцы прежде всего рассчитывали на слабую подготовку войск, оборонявших Бирму. В английских войсках было немало бирманцев, не горевших желанием воевать.

21 января японцы захватили Каукарейский перевал — удобный проход для вторжения в Бирму. Затем, используя обходные маневры, войска Ииды вынудили англичан отойти с занимаемых рубежей по рекам Саттанг и Билин. В это время на помощь англичанам из Китая были переброшены две недостаточно укомплектованные гоминьдановские армии. Тем временем 7 марта японцы заняли оставленный англичанами Рангун. После этого Бирманский путь снабжения китайской армии был перерезан. Но японцы не хотели останавливаться на достигнутом. Они решили повернуть на север, чтобы изгнать англичан из всей Бирмы и напасть на Китай с тыла.

Небольшое временное затишье после взятия Рангуна было использовано японцами для получения подкреплений. Их войска были усилены двумя дивизиями и танковыми полками. Численность японской авиации в Бирме удвоилась и превысила 400 самолетов. Англичане также получили за это время подкрепления. На завершающем этапе операции в Бирме действовало 81 тыс. английских, индийских и китайских войск. С ними сражалось до 75 тыс. японских солдат и офицеров.

Получив подкрепления, японские войска возобновили натиск. В апреле они разгромили 6-ю китайскую армию. Другая китайская армия была вместе с английскими войсками оттеснена к индийской границе. 1 мая японцы захватили коммуникационный центр англичан в Бирме — город Мандалай. Англичане оказались прижатыми к лесистым горам Чин, через которые вели лишь отдельные тропинки. По ним они и отступили к индийской границе, бросив все имущество.

Тогда японцы попытались развить наступление в сторону китайско-бирманской границы. В данном случае их манили промышленные предприятия, которые создал Чан Кайши в пограничной провинции Юньнань. Захват данного промышленного центра представлял для японского командования весьма заманчивую цель. Однако японские войска, далеко оторвавшиеся от источников снабжения, натолкнулись на упорное сопротивление китайских соединений и были вынуждены прекратить натиск на данном направлении.

На западе японцы вышли к индийско-бирманской границе, где прекратили наступление и занялись оборудованием своих новых рубежей. В ходе бирманской операции англичане потеряли до 30 тыс. человек. Около половины их считалось «пропавшими без вести». Как правило, это были бирманцы, дезертировавшие из рядов английской армии. Потери японцев составили около 7 тыс. человек.

Вскоре после захвата Сингапура в Индийский океан вошла сильная японская эскадра с несколькими авианосцами. 5 апреля японские самолеты атаковали порт и аэродром Коломбо на острове Цейлон. В последующие дни японские самолеты и корабли потопили один английский авианосец, два тяжелых крейсера и ряд торговых судов. Английское командование, опасаясь полного разгрома своего флота, отвело его остатки к восточному побережью Африки. Судоходство союзников в Индийском океане было парализовано.

Казалось, что японцы готовы создать свои опорные пункты на островах Цейлоне и Мадагаскаре, чтобы перерезать английские морские пути в Индийском океане. Но этот рейд оказался лишь демонстрацией силы. Японцы не имели планов забираться так далеко, и вскоре их ВМС покинули Индийский океан. Тем не менее в мае 1942 года английские войска с превентивной целью заняли французский остров Мадагаскар, заставив сдаться там войска вишистского правительства.

Одновременно с Малайзией японские войска атаковали Филиппины, находившиеся под контролем Соединенных Штатов Америки. Для захвата этого архипелага японское командование направило 14-ю армию под командованием генерала М. Хоммы (50 тыс. чел., 500 самолетов). Архипелаг защищали американо-филиппинские войска под командованием генерала Макартура (свыше 130 тыс. чел.). Они имели на вооружении 250 самолетов. Однако если японская армия состояла из испытанных в боях ветеранов, то основную массу защитников Филиппин составляли местные нерегулярные части.

Первый удар японцы нанесли по базировавшейся на острове американской авиации. В результате неожиданного налета на аэродромах была уничтожена половина американских самолетов. Завоевав господство в воздухе и на море, японцы 10 декабря начали высадку на острове Лусон нескольких десантов. Не сумев сбросить их в море, генерал Макартур в конце декабря отвел свои войска на полуостров Батаан. 2 января японские войска заняли Манилу. На этом захват основной части Филиппин завершился.

Американо-филиппинские войска оказались блокированными с моря и с суши на полуострове Батаан (12,5 тыс. американцев и 67 тыс. филиппинцев). Лишь подводные лодки, прорывая блокаду, доставляли необходимые припасы. Но этот канал снабжения был явно недостаточен для оказавшихся на полуострове 100 тыс. чел. (в том числе беженцев). Тем не менее настойчивые атаки японцев в январе — феврале 1942 года были отражены защитниками Батаана. 11 марта Макартур по приказу своего правительства покинул остров, чтобы принять командование «юго-западным районом Тихого океана». Положение Батаана тем временем ухудшалось. Его защитники страдали от недостатка продовольствия и тропических болезней. К концу марта в госпиталях находилось 24 тыс. человек.

Получив подкрепления численностью 22 тыс. чел., японские войска 3 апреля 1942 года возобновили натиск. При поддержке ударов авиации и артиллерийского огня японцам удалось серьезно потеснить позиции американских войск. Те были прижаты к морю и 9 апреля капитулировали. В плен сдалось 80 тыс. человек. Только морская крепость Коррехидор, прикрывавшая подходы к Манильской бухте, продержалась до 6 мая. Она была захвачена в ходе жестокого боя морским десантом, поддержанным крупными силами авиации. В Коррехидоре в плен попало 12 тыс. человек. По оценочным данным, потери японцев в ходе захвата Филиппин составили (не считая больных) 12 тыс. человек.

Овладев Филиппинами, японцы ликвидировали крупнейшую зону контроля США в Юго-Восточной Азии. Отныне у Америки на Тихом океане оставались лишь три сильно удаленные друг от друга зоны контроля: Алеутские и Гавайские острова, а также Австралия с рядом прилегающих островов.

Захват Филиппин стал первой во Второй мировой войне крупной операцией по овладению обширным архипелагом. Данная операция была успешно проведена японской армией в тесном взаимодействии с авиацией и военно-морским флотом. Все три вида вооруженных сил Японии — сухопутные части, авиация и флот — показали в этой операции отличную подготовку и слаженность действий. Решающую роль в успехе операции сыграло достигнутое японцами господство в воздухе и на море, что лишило защитников архипелага необходимой поддержки. И все же, несмотря на полную блокаду, защитники Филиппин продержались гораздо дольше, чем какие-либо другие группировки, противостоявшие в тот момент японцам. Оборона Филиппин обеспечила США необходимое время для наращивания поколебленной мощи.

Другой крупной архипелагской операцией стал захват японцами Индонезии и примыкающих к ней островов, которые имели важное стратегическое и экономическое значение. Для этого японское командование выделило часть сил 16-й армии. Оборону архипелага осуществляли разрозненные части союзников под общим командованием английского генерала Уэйвелла. Они включали слабые голландские гарнизоны, части английского, американского и голландского флотов. Операция началась 14 декабря 1941 года высадкой морского десанта на британской части острова Борнео, где японское командование стремилось прежде всего овладеть нефтепромыслами.

Закрепившись на Борнео, японцы с января 1942 года стали захватывать один остров за другим. Они захватили западную и центральную части острова Новая Гвинея, Новую Британию, острова Гилберта, большую часть Соломоновых островов. Теперь японцы окружили Австралию большой дугой и могли угрожать морскому сообщению между западным побережьем Америки (а также Гавайскими островами) и Австралией. В этом им снова помогло превосходство в воздухе. Кроме того, противостоящие японцам войска состояли в основном из местных жителей, не отличавшихся особым рвением сражаться.

В феврале 1942 года главные события битвы за Голландскую Ост-Индию сместились в район острова Ява — ключевого центра архипелага. Здесь союзники могли противопоставить японцам до 50 тыс. чел. из состава голландских войск, включая охранные отряды, и до 200 самолетов.

Основным событием первого этапа операции по захвату Явы стала битва в Яванском море. Она произошла 27 февраля — 28 февраля 1942 года между эскадрой союзников под командованием адмирала Доормана (5 крейсеров, 10 эсминцев) и японской эскадрой под командованием контр-адмирала Такаги (4 крейсера, 14 эсминцев). Доорман получил приказ основными силами союзной эскадры нейтрализовать японскую Восточную флотилию, перевозившую десанты на Яву. Для этого ему пришлось вступить в сражение с эскадрой охранения Такаги. В ходе двухдневного боя Доорман был убит, а его эскадра потерпела сокрушительное поражение, потеряв 5 крейсеров и 6 эсминцев.

Разгромив флот союзников, японцы высадили десант на Яву. 9 марта блокированная с моря и воздуха Ява пала. На этом завоевание Голландской Ост-Индии практически завершилось. С захватом Индонезии «Страна Восходящего Солнца» получала в свое распоряжение крупные запасы стратегического сырья и прежде всего огромный нефтяной резервуар, с помощью которого японское руководство надеялось решить многие проблемы. Не менее ценно было и стратегическое расположение архипелага, который прикрывал все подходы к Южно-Китайскому морю от Бирмы до острова Целебес. Отсюда японские войска уже непосредственно угрожали Австралии.

Итак, на земле, в небесах и на море японские вооруженные силы взяли верх. Буквально за полгода они с минимальными потерями сумели подчинить своему контролю огромные территории с населением в 150 млн человек. К лету 1942 года Япония поставила под свой контроль все главные колонии и базы США, Великобритании, Голландии и Франции в регионе: Филиппины, Малайзию, Бирму, Голландскую Ост-Индию, Индокитай. За это время потери союзников составили 300 тыс. чел. убитыми, ранеными и пленными, 600 самолетов, 1 авианосец, 9 линкоров, 11 крейсеров, 17 эсминцев. Потери Японии в личном составе были в десять раз меньше. Урон ее ВМС и ВМФ составил чуть больше 100 самолетов и 3 эсминца.

Всего же к тому времени Японии контролировала территорию общей площадью свыше 6 млн кв км. Фактически в создаваемую Японией «сферу взаимного процветания» не входила лишь часть сопротивляющегося Китая. Однако этот впечатляющий успех японских вооруженных сил не привел к концу войны. США и Великобритания не собирались заключать компромиссный мир. Как и гитлеровская Германия, Япония встала перед проблемой затяжной войны, в которой основную роль играли уже военно-промышленные потенциалы сторон. Выполнив свои ближайшие планы, японское руководство находилось теперь перед дилеммой — укреплять захваченные территории или расширять пояс обороны. В Токио выбрали второе решение.

 

Одесса и Крым

В отличие от тихоокеанских баз союзников основные советские порты на Черном море пали после упорного сопротивления. С прорывом немцев к Днепру у них в тылу оказалась Одесса. Ее защищали войска Одесского оборонительного района под командованием контр-адмирала Г. В. Жукова. Они состояли из частей Отдельной Приморской армии (генерал Г. П. Сафронов, затем генерал И. Е. Петров), моряков Черноморского флота и ополченцев. Против них действовала 4-я румынская армия под командованием генерала Н. Чуперка. Оборона Одессы началась 5 августа 1941 года. Число ее защитников первоначально составляло 34,5 тыс. человек.

Несмотря на численное превосходство противника, войска Одесского оборонительного района более двух месяцев стойко защищали подступы к городу. Отрезанные с суши, защитники Одессы имели активную поддержку с моря. За полтора месяца корабли Черноморского флота совершили 648 рейсов между Одессой и Севастополем. Поддержка флота позволила защитникам города получать подкрепление и даже проводить наступательные операции (десант в районе Григорьевки).

В связи с угрозой прорыва немцев в Крым советское командование приняло решение об эвакуации защитников Одессы на Крымский полуостров. Эвакуация прошла организованно с 1 по 16 октября 1941 года. Все 86 тыс. защитников города с техникой и вооружением были вывезены в Крым. В ходе 73-дневной обороны Одессы ее защитники вывели из строя 160 тыс. солдат и офицеров, около 100 танков и 200 самолетов. Потери оборонявшихся составили около 42 тыс. человек. После Тобрука Одесса стала вторым примером стойкой обороны морской крепости в годы Второй мировой войны. Для защитников города выпущена специальная медаль «За оборону Одессы».

Защитники Одессы были весьма своевременно переброшены в Крым. Буквально спустя 10 дней, 28 октября, 11-я немецкая армия (генерал Э. Манштейн) прорвалась у Перекопа и начала быстрое продвижение по просторам Крымского полуострова. 30 октября ее передовые части вышли на подступы к Севастополю. Но взять город с налету им не удалась из-за стойкого сопротивления местного гарнизона (23 тыс. чел.). Следом за немецкими частями к Севастополю подошли отступавшие с севера подразделения Приморской армии (генерал Петров), которые влились в ряды защитников города. 7 ноября главой Севастопольского оборонительного района (СОР) стал вице-адмирал Ф. С. Октябрьский, а его заместителем генерал И. Е. Петров.

17 декабря 1941 года немцы предприняли новый штурм Севастополя. Против 60 тыс. защитников СОРа Манштейн выделил 100-тысячную группировку. Ее части прорвались к городу с севера, в районе Макензиевых гор, но в это время к защитникам Севастополя прибыли на кораблях Черноморского флота подкрепления, и совместными усилиями они отбили натиск. В целом Черноморский флот сыграл огромную роль в том, что городу удалось продержаться столь длительный срок. Так, за время обороны Севастополя корабли флота доставили в город свыше 100 тыс. бойцов, десятки тысяч тонн боеприпасов и продовольствия.

В ходе зимнего контрнаступления Красной Армии советское командование поставило цель освободить Крымский полуостров. Для этого с 26 декабря по 30 декабря 1941 года в районе Керчи и Феодосии были высажены крупные советские десанты (свыше 40 тыс. чел.). Вместе с войсками было десантировано 43 танка и 1802 лошади. Это была самая крупная советская десантная операция за годы Великой Отечественной войны. Несмотря на зимний шторм, нехватку специальных средств выгрузки, сопротивление немцев, десантники, используя фактор внезапности, 29 декабря овладели Феодосией и стали наступать в северном направлении.

Командующий 42-м немецким армейским корпусом граф Шпонек, опасаясь, что его части на Керченском полуострове (до 25 тыс. чел.) будут отрезаны, оставил Керчь и начал отход (за это его отдали под трибунал и посадили в тюрьму). В свою очередь советское командование после взятия Феодосии исчерпало запас решимости. Оно действовало осторожно, что позволило немцам беспрепятственно отойти с Керченского полуострова и занять оборону на Парпачайском перешейке.

С началом Керченско-Феодосийской операции Манштейну пришлось прекратить штурм Севастополя (31 декабря) и перебросить часть своих войск против десанта. Благодаря пассивности советского командования немцам удалось перегруппировать силы и перехватить инициативу. 15 января войска Манштейна нанесли контрудар и, прорвав позиции десантников, 18 января отбили у них Феодосию. Советские войска отошли на Ак-Монайский перешеек и заняли оборону на линии Киет — Коктебель.

5 января 1942 года был также высажен вспомогательный десант в Евпатории (700 чел.). В случае его успеха советские войска получали важный плацдарм, откуда могли нанести удар по Перекопскому перешейку и перерезать коммуникации в Крыму 11-й армии. Решительной атакой десантники с помощью партизан и восставшего населения города овладели большей частью Евпатории. Оценив стратегическое значение данной операции, Манштейн спешно направил против них один пехотный полк и два батальона. 8 января после жестоких уличных боев десант был разгромлен. Защитники Евпатории (десантники, партизаны, восставшие жители города) потеряли, по немецким данным, около 1200 чел. убитыми. Остатки десанта сумели вырваться из окружения и уйти в горы к партизанам.

В январе — марте 1942 года защитники Севастополя провели ряд наступательных операций и частично вернули ранее утраченные позиции. Одновременно на Керченском полуострове накапливалась крупная советская группировка (44-я, 47-я и 51-я армии), входящая в состав Крымского фронта под командованием генерала Д. Т. Козлова. Однако ее попытки в феврале — апреле прорваться к Севастополю не принесли желаемого успеха. К маю численность керченской группировки достигла 300 тыс. человек. В ее распоряжении находилось 1526 орудий и 629 танков. Имея двукратное превосходство в людях, Козлов готовился к широкому наступлению с целью освобождения Крыма. Но Манштейн опередил действия Крымского фронта, проведя одну из самых красивых немецких операций в период Великой Отечественной войны.

8 мая Манштейн нанес неожиданный удар вдоль берега Черного моря. Создав численный перевес на этом локальном участке, немцы в течение дня прорвали советскую оборону. У нее в тылу высадился десант, еще больше дезорганизовавший управление. Несмотря на господство на море Черноморского флота, он не оказал серьезной поддержки береговым частям, что позволило войскам Манштейна беспрепятственно продвигаться вдоль побережья. Пассивность флота объяснялась страхом потерь от ударов «с ясного неба» германской авиации, сумевшей создать на данном участке подавляющее превосходство. Существенную роль в успехе германского прорыва сыграло отсутствие у советских войск серьезной линии обороны. Войска располагались в голой степи, не имея специально оборудованных оборонительных рубежей (сплошных траншей, дзотов и т. п.).

После того как Крымский фронт потерял устойчивость, в прорыв вошли германские танки. Пройдя вдоль моря, немецкие ударные части повернули на север и вышли в район дислокации советских резервов. Те, не успев развернуться в боевые порядки, были разбиты. В результате основная советская группировка на севере Керченского полуострова (47-я и 51-я армии) оказалась отрезанной и прижатой к побережью озера Сиваш. Войска Крымского фронта потеряли управление и начали беспорядочный отход на восток. 15 мая немцы взяли Керчь. Советские войска (до 120 тыс. чел.) эвакуировались на Северный Кавказ. Свыше 170 тыс. бойцов попали в плен или погибли. До 18 тыс. чел. укрылись в Аджимушкайских каменоломнях, где героически оборонялись до конца октября 1942 года. Керченский разгром похоронил советский план освобождения Крыма и фактически решил участь Севастополя.

Блестящий успех под Керчью, открывший немцам путь к новым победам в 1942 году, был во многом предопределен слабой компетентностью командования Крымского фронта, которое позволило Манштейну без особого труда реализовать свой красивый, но весьма рискованный план.

Теперь Манштейн смог сосредоточить все силы 11-й армии (свыше 200 тыс. чел.) против Севастополя. Его к тому времени защищало 106 тыс. чел., имевших в своем распоряжении 600 орудий, 38 танков и 53 исправных самолета. По танкам немцы имели 12-кратное превосходство, по авиации — 6-кратное. 2 июня 1942 года немцы начали обстрел города. По мнению немецкого командующего, это было самое массированное применение германской артиллерии в годы Второй мировой войны. Под Севастополь была даже привезена знаменитая немецкая пушка «Дора» (калибр 800 мм), специально сконструированная для разрушения мощных оборонительных сооружений. Для доставки на позиции этого исполинского орудия-монстра потребовалось 60 железнодорожных составов.

7 июня части 11-й армии пошли на третий штурм Севастополя. Бои, которые непрерывно длились почти месяц, отличались крайним упорством с обеих сторон. «На всем широком кольце крепостного фронта ночью были видны вспышки орудий, а днем облака из пыли и обломков скал, поднимаемые разрывами снарядов и бомб… Поистине фантастическое обрамление грандиозного спектакля! Но сильнее, чем природа этой „железной земли“… сильнее, чем все средства техники… оказалась сила и самоотверженность тех солдат, которые боролись здесь за победу… Здесь дух немецкого солдата, его храбрость, инициатива, самоотверженность боролись против отчаянного сопротивления противника, сила которого заключалась в благоприятном для него рельефе местности, выносливости и невероятной стойкости русского солдата… Эту борьбу, длившуюся беспрерывно около месяца, в самое жаркое время года (уже рано утром температура достигала 50 градусов), невозможно хотя бы приблизительно описать, чтобы это описание выражало то напряжение, с которым сражались как наступающие, так и обороняющиеся», — вспоминал Манштейн.

Из-за господства в воздухе немецкой авиации подвоз подкреплений и боеприпасов стал почти невозможен. «Количество самолетов было доведено до предела. Небо над Севастополем их больше не вмещало, — писал о тех боях капитан 1-го ранга Евсеев. — Не раз задавали друг другу вопрос: „Сколько же немец сосредоточил бензина, сколько сосредоточил бомб, сколько участвовало в подвозе топлива и бензина железнодорожных эшелонов и автомашин?“ Мы полагали сначала, что этот рог изобилия, из которого сыпались бомбы, скоро иссякнет, но напрасно… Самолетов было настолько много и настолько тесно им было маневрировать в воздухе, что были зафиксированы случаи столкновения германских самолетов в воздухе друг с другом».

Несмотря на непрерывный обстрел и бомбежки, бойцы СОРа почти месяц стойко отражали яростные атаки 11-й армии. Были здесь и свои герои, повторявшие подвиги «севастопольцев» вековой давности. Например, при обороне города отличилась, подобно знаменитой Дарье Севастопольской, медицинская сестра Прасковья Михайлова. На ее счету было 80 раненых, вынесенных с поля боя. Кстати, в защите Севастополя (1941–1942) принимал участие и геройски погиб внук легендарного «севастопольца» — матроса Кошки.

К 20 июня пала линия фортов, но Севастополь еще продолжал сражаться. 26 июня 1942 года в осажденный город прорвался последний корабль — легендарный лидер эсминцев «Ташкент», доставивший в город подкрепления, топливо и боеприпасы (в целом в июне флот доставил в город свыше 23 тыс. бойцов). В обратный путь эсминец взял раненых бойцов, женщин и детей, а также полотна знаменитой панорамы «Оборона Севастополя 1854–1855», спасенных моряками из горящего музея.

30 июня немцы наконец ворвались в южную часть города, который превратился в сплошные развалины и пожарища. Его защитники во главе с генералом П. Г. Новиковым отошли к полуострову Херсонес, где на раскаленном от солнца кусочке крымской земли геройски сражались до 4 июля. Основная часть защитников Херсонеса (30 тыс. чел.) попала в плен, так как эвакуация проводилась лишь отдельными катерами и подлодками.

Общее число пленных, по немецким данным, составило 97 тыс. чел. Урон немцев в ходе последнего штурма составил, по их данным, 24 тыс. чел.

250-дневная оборона Севастополя сковала значительную часть немецких войск. Она показала, что при создании прочной системы укреплений советские воины могут длительное время отражать удары вермахта. Потеря Севастополя резко сузила зону базирования Черноморского флота. Для Гитлера, который считал Крым советским авианосцем, угрожающим нефтепромыслам Румынии, эта была желанная победа. За взятие Севастополя Манштейн получил чин генерал-фельдмаршала. Для бойцов СОРа учреждена медаль «За оборону Севастополя». Для немцев — участников боев на Крымском полуострове учрежден почетный знак — нарукавный щит с надписью «Крым 1941–1942».

 

Харьковское сражение

В первый год войны Красная Армия не утратила воли к сопротивлению и даже смогла нанести немцам тяжелое зимнее поражение. Те же имели после зимы сильно поколебленную веру в победу, а также значительный урон в рядах лучших военных кадров и в материальной части. С июня 1941 г. по май 1942 г. германские войска потеряли свыше 1,1 млн человек. В материальной части особенно сказывалась нехватка боеприпасов, выпуск которых под влиянием успехов первых недель войны был неоправданно сокращен.

По сравнению с июнем 1941 года выросла также протяженность самого фронта. Одновременно появились и гигантские территории, которые немцам приходилось контролировать на востоке. Схватка с пространством складывалась явно не в пользу Германии. Наиболее дальновидные представители германского командования (например, фельдмаршалы Рундштедт и Лееб) вообще предлагали пока не поздно прекратить войну и отвести немецкие войска к исходным рубежам, в Польшу.

Но Гитлер и слышать не хотел о переходе к обороне, поскольку это опровергало бы все его громогласные заверения о том, что война против Советского Союза уже выиграна. Если бы немцы перешли к обороне, то сразу исчезли бы все перспективы выиграть войну. С вступлением в нее Соединенных Штатов баланс сил резко качнулся в пользу стран антигитлеровской коалиции, и время уже неумолимо работало против стран «оси». Поэтому немцам надо было спешить нанести поражение СССР, пока на весы мирового противоборства еще не была брошена вся мощь объединенной коалиции.

Несмотря на огромные для вермахта потери, военное руководство Германии смогло (во многом благодаря отсутствию второго фронта на Западе) не только восстановить, но даже увеличить имеющиеся на востоке силы за счет переброски туда крупных пополнений. В том числе за счет дополнительных сил своих союзников — Италии, Венгрии, Румынии (к ноябрю 1942 года на советско-германском фронте каждая четвертая противостоящая Красной Армии дивизия принадлежала союзникам Германии).

Однако после зимнего поражения и понесенных потерь германское командование уже не могло повторить в 1942 году наступление по всему фронту. Отсутствие фактора внезапности, который сыграл важнейшую роль в июне прошлого года, и растянутость коммуникаций также препятствовали наступлению в былых масштабах. При выборе направления главного удара германское руководство отказалось от повторного наступления на Москву. Оно сулило немцам жестокие потери при сомнительном результате. На данном направлении советское командование хорошо подготовилось к обороне, сосредоточив тут значительные силы (треть всех своих войск на фронте). Исходя из сложившейся ситуации Гитлер в летнюю кампанию 1942 года отдал приоритет южному направлению, где он преследовал прежде всего экономические цели.

После провала блицкрига германский лидер решил переиграть СССР в борьбе за ресурсы. Он планировал отрезать Центральную Россию от Юга, захватив богатые хлебом, углем, нефтью районы (Дон, Поволжье, Кавказ). По замыслу Гитлера, это должно было уничтожить жизненные истоки мощи СССР и парализовать советскую экономику. С другой стороны, захват этих районов предоставлял Германии дополнительные ресурсы (особенно нефть) для ведения войны.

Кроме того, южный участок фронта был наиболее выгодным для наступления из-за ровной степной местности, где можно было использовать значительные массы танков (численность танковых дивизий была увеличена с 19 до 25). В отличие от лесов и болот центра и севера России южные степи давали больше пространства для маневра. Да и сама южная группировка немцев была по сравнению с другими все же в лучшей форме. Хотя она и испытала зимой серьезное напряжение, ей пришлось не так тяжело, как другим группам армий.

Предполагалось нанести удар в сторону Воронежа и Сталинграда. Другая часть войск должна была повернуть на юг с целью захвата Кавказа и Закавказья. Гитлер также лелеял надежду, что Красная Армия бросит все силы на защиту Сталинграда, даст на подступах к этому городу генеральное сражение и будет разгромлена. Эта победа открыла бы для его войск путь на север, вдоль Волги, в тыл советских армий, защищавших Москву. В известном смысле, Гитлер, как и вторгавшийся в Россию Наполеон, планируя генеральное сражение, исходил из того варианта кампании, который подходил ему более всего.

На севере предполагалось также нанести вспомогательный удар с целью захвата Ленинграда и соединения с финнами. На других участках фронта немецкие войска должны были укреплять свои оборонительные рубежи. Таким образом, германское наступление 1942 года планировалось провести на флангах. Предпосылкой для немецких наступательных планов было оптимистическое предположение Гитлера, что в ходе зимне-весеннего контрнаступления Красная Армия перенапряглась, и ее силы будут теперь только убывать.

Впрочем, сами участники Восточного похода не питали подобных иллюзий. Уже после войны немецкие солдаты стали делиться чувствами, которые владели ими накануне летнего сезона 1942 года. «Да, мы были героями. Все старались сделать нам что-то хорошее дома, и газеты были полны историями о наших подвигах. Восточный Фронт! В этих словах было нечто, когда ты говорил о нем, окружающие реагировали так, словно ты признался в своей смертельной болезни. Каждый был так дружествен, почти насильственно дружелюбен — но в их глазах был особый блеск животного любопытства, словно они смотрели на нечто обреченное. И где-то там, в глубине, столь многие из нас тоже верили в это. По вечерам мы обычно говорили друг с другом особенно откровенно. Чьи-то узкие монгольские глаза снайпера ожидали каждого из нас. Иногда для нас главным было то, чтобы наши тела перевезли в Рейх так, чтобы наши дети могли посетить наши могилы».

Соотношение сил и средств на советско-германском фронте (май 1942 г.)

Несмотря на колоссальные безвозвратные потери (с июня 1941 г. по май 1942 г. — 4 млн погибших и пленных), Красная Армия сумела восстановить численный состав. Она не пала духом и была готова сражаться.

Хуже обстояло дело с оснащением боевой техникой. Полностью довести его до уровня начала войны (например, по танкам и самолетам) пока не удалось. При определении планов летнего наступления немцев Ставка считала вероятным возобновление попытки захвата Москвы. Этот вывод подтверждался высокой концентрацией немецких войск на московском направлении (3-я танковая, 9-я и 4-я армии). Не случайно на это направление летом 1942 года была стянута почти треть всех общевойсковых советских армий. Ожидалось и наступление немцев в южном, кавказском направлении.

Разрабатывая план предстоящей кампании, Ставка в целом придерживалась оборонительной концепции. Однако в отношении методов ведения оборонительной войны имелись две разные точки зрения. Одна из них предусматривала упорной обороной обескровить летний немецкий натиск, а затем, после накопления резервов, перейти в наступление.

Представители другой точки зрения считали, что наряду с обороной стоит довести до конца начатые зимой наступательные операции: под Ленинградом, Демянском, Ржевом и Вязьмой, Харьковом и Керчью. Фактически победили сторонники данной концепции. Определенную роль в советских наступательных планах играли надежды на открытие второго фронта в Европе в 1942 году. Первым в цепи намеченных наступательных операций стало Харьковское сражение.

Для нанесения превентивного удара на юге (считалось, что немцы смогут начать здесь активные действия лишь с наступлением летнего тепла) Ставка решила провести в мае 1942 года наступление на Харьков. В нем участвовали войска Юго-Западного (маршал С. К. Тимошенко) и Южного (генерал Р. Я. Малиновский) фронтов. Командование Юго-Западного фронта сумело убедить Сталина в возможности добиться здесь решающей победы. Для проведения операции были задействованы крупные силы: 28 стрелковых дивизий, а также порядка 20 танковых и мотострелковых бригад. Им противостояла немецкая группа армий «Юг», которая в целом не уступала по численности советским войскам.

Советское командование планировало разбить харьковскую группировку немцев и наступать на Днепропетровск. Главный удар с юга на Харьков, с Изюм-Барвенковского выступа (он был образован в ходе советского зимнего наступления 1942 г.), наносил Юго-Западный фронт. Оттуда наступала 6-я армия (генерал А. М. Городнянский) и армейская оперативная группа генерала Л. В. Бобкина. С севера прорывалась к городу 28-я армия (генерал Д. И. Рябышев). Этими двумя сходящимися ударами Тимошенко планировал окружить немецкие войска под Харьковом или, по крайней мере, заставить их покинуть данный район.

Красная Армия перешла в наступление, полная надежд и оптимизма. По воспоминаниям современников, накануне наступления в войсках царила победная эйфория. Многие считали неизбежным скорое освобождение не только Харькова, но даже и Киева. Этому вполне понятному стремлению быстрее освободить свою родину не хватало трезвой оценки обстановки и хорошо проведенной разведки со стороны командования обоих фронтов, которое, видимо, желало поскорее отчитаться перед товарищем Сталиным о своем впечатляющем успехе.

Вообще Великая Отечественная война (особенно ее первый период) дала немало примеров, когда решения советских командующих диктовались не военной целесообразностью, а бюрократической «показухой». В данном случае дух полководца уступал место рвению ловкого чиновника, который с помощью «волевых», эффектных приказов стремился произвести благоприятное впечатление наверху. Не учитывающие многообразия факторов складывающейся обстановки, такие приказы нередко оборачивались тяжелыми поражениями и неоправданно крупными потерями.

Создав на участке прорыва полуторное превосходство в людях и двойное в танках, советские войска 12 мая перешли в наступление. В целом на 1 км прорыва приходилось 31 орудие и 6 танков непосредственной поддержки пехоты.

Наступавшие прорвали немецкую оборону и продвинулись вперед на 25–60 км. Однако командование фронтом промедлило с введением в бой танковых соединений. Это привело к потере темпа наступления и позволило немцам подтянуть необходимые резервы. Кроме того, наступавшие не смогли расширить свои позиции на флангах, которые оказались слабо укрепленными и уязвимыми. Так, глубина прорыва оказалась в два раза длиннее ширины полосы наступления (обратно пропорциям старого правила, гласившего, что глубина прорыва равна половине ширины наступления). Подобная конфигурация фронта давала немцам удобную возможность перерезать фланговыми ударами основание образовавшегося выступа.

Немецкое командование, которое уже сосредоточило к тому времени на юге крупные силы для летнего наступления, вовсе не собиралось начинать отход. Оно умело воспользовалось оплошностью советских военачальников, которые, исповедуя принцип «наступать во что бы то ни стало», решительно смотрели только вперед и не оглядывались по сторонам. Немцы применили здесь тактику, которую потом не раз успешно использовали против прорвавшихся соединений. За счет укрепления флангов германское командование не допускало расширения участка вклинения ударных групп, но в то же время не особо пытаясь сдерживать их продвижения с фронта. Затем следовало отсечение прорвавшейся группировки.

17 мая 1942 года армейская группа генерала Э. Клейста (1-я танковая и 17-я армии) нанесла мощный удар из района Краматорска во фланг и тыл наступавшим войскам. Создав на участке прорыва значительное превосходство в силах (особенно в танках и артиллерии), она быстро прорвала слабо защищенный южный фланг советской группировки. Навстречу ударным подразделениям Клейста двинулись с севера части 6-й немецкой армии (генерал Ф. Паулюс).

Несмотря на угрожающее изменение обстановки и высказанные Ставкой опасения в отношении Краматорской группировки немцев, руководство Юго-Западного фронта не обратило должного внимания на укрепление обороны. Переоценив свои силы, оно поставило задачу остановить немецкий натиск на флангах, одновременно продолжая наступление на Харьков. Это решение, принятое без учета ситуации, не было выполнено. Сдержать фланговый напор немцев не удалось, а наступавшие на Харьков советские войска сами залезли в мешок, подготовленный им германским командованием.

23 мая подразделения Клейста и Паулюса встретились в районе Изюма, окружив южнее Харькова крупную советскую группировку. Одновременно были окружены и разгромлены наступавшие на севере части 28-й армии. Попытка основной массы окруженных войск пробиться к своим была встречена быстро организованной немцами завесой артиллерийского и пулеметного огня. Из котла удалось вырваться всего лишь 22 тыс. бойцов. Большинство же направленных на освобождение Харькова войск угодило в плен (240 тыс. чел.). Потеряно было также 2026 орудий и 1249 танков. Такой ценой обернулся для войск наступательный пыл их командующих, не подкрепленный реальной оценкой обстановки.

Одержав майские победы под Керчью и Харьковом, немецкие войска вывели из строя около полумиллиона бойцов Красной Армии и нанесли ей тяжелый материальный урон. Не менее существенным оказался моральный надлом советских воинов, которые после короткого периода успехов вновь ощутили на себе превосходство германской армии. Все это позволило вермахту перехватить на юге инициативу и начать здесь летнее наступление.

Оценивая результаты Харьковского сражения, немецкий военный историк, генерал Типпельскирх отмечал: «Для запланированного немецкого наступления попытка русских помешать ему была только желанным началом. Ослабление оборонительной мощи русских, которого было не так-то легко добиться, должно было теперь облегчить первые наступательные операции вермахта. Но требовались еще дополнительные приготовления, которые заняли почти целый месяц, прежде чем немецкие армии, произведя перегруппировку и пополнив все необходимое, смогли начать наступление».

 

СССР над бездной

К началу летнего немецкого наступления группе армий «Юг» под командованием фельдмаршала Ф. Бока противостояли войска Брянского (генерал Ф. И. Голиков), Юго-Западного (маршал С. К. Тимошенко) и Южного (генерал Р. Я. Малиновский) фронтов. Непосредственно в полосе наступления советские войска имели примерно равное с немцами соотношение сил по численности войск и танков, но уступали в артиллерии и авиации.

Немецкое наступление началось 28 июня 1942 года. Первым объектом натиска группы армий «Юг» стал Воронеж. На этом направлении наступали 2-я, 4-я танковая и 2-я венгерская армии. Против них действовали войска образованного Воронежского фронта (генерал Н. Ф. Ватутин). Прорвав фронт в районе Курска, германские части преодолели за неделю 150 км и вышли на подступы к Воронежу. 5 июля немецкие войска почти сходу овладели городом. В ходе 7-дневного наступления им удалось окружить и захватить в плен в районе Старого Оскола свыше 88 тыс. чел. Советские войска потеряли 1007 танков и 1688 орудий.

В результате быстрого прорыва немцев к Воронежу у них образовался открытый левый фланг, чем попыталось воспользоваться советское командование. Оно решило нанести здесь фланговый удар по рвавшимся к Воронежу соединениям. Эта задача возлагалась на Брянский фронт (генерал Ф. И. Голиков), который располагал внушительной наступательной силой — 7 танковыми корпусами.

Обращаясь 30 июня к генералу Голикову, Сталин отметил: «Запомните хорошенько. У Вас теперь на фронте более 1000 танков, а у противника нет и 500 танков… Все зависит теперь от Вашего умения использовать эти силы и управлять ими по-человечески». Однако использовать это преимущество командование Брянским фронтом не сумело. Танковые корпуса двинулись вперед, не закончив сосредоточения, без должной артиллерийской и авиационной поддержки. Брошенные в бой без эффективного прикрытия советские танки стали удобной мишенью для германской авиации, которая сыграла важную роль в срыве этого контрнаступления.

В этих боях погиб потерявший управление войсками командир введенной в бой 5-й танковой армии — герой Смоленского сражения — генерал Лизюков.

Несмотря на эту победу, дальше Воронежа немцы продвинуться не смогли. Их попытки форсировать Дон и выйти на оперативный простор были пресечены стойким сопротивлением советских войск, которые были усилены переброшенными сюда резервами. Советские контрудары под Воронежем вызвали определенное нарушение в планах германского командования, которое стремилось с Воронежского выступа как можно скорее осуществить охватывающий маневр в тыл Южного и Юго-Западного фронтов. Войска, оборонявшие район Воронежа летом 1942 года, по словам английского историка Фуллера, «спасли русским всю кампанию». В августе 1942 года советские войска, получив подкрепления, перешли под Воронежем в контрнаступление. Однако их неоднократные попытки (в августе и октябре 1942 г.) отбить город не увенчались успехом.

Новый этап Воронежско-Ворошиловградской операции наступил 7 июля, когда германское командование нанесло удар с южной части Воронежского выступа вдоль правого берега Дона силами 4-й танковой (генерал Г. Гот) и 6-й (генерал Ф. Паулюс) армий. Прикрыв свой левый фланг этой рекой, немцы стремились выйти в тыл находившимся западнее (в районе Северского Донца) основным силам Юго-Западного фронта, которые сковала с фронта 1-я немецкая танковая армия (генерал Э. Клейст). С помощью охватывающего маневра вдоль берега Дона немцам удалось сломить сопротивление Красной Армии.

Тем не менее задержка под Воронежем не позволила германскому командованию осуществить план по окружению советских войск, которым удалось отойти с меньшими потерями. В окружение, в районе Миллерово, попали 15 июля лишь части 9-й и 38-й армий (5 дивизий). Во второй половине июля войска Юго-Западного фронта отступили на восток, к излучине Дона. Войска Южного фронта отошли за Дон, в нижнем его течении, оставив 24 июля Ростов-на-Дону.

9 июля группа армий «Юг» была разделена на группу армий «Б» (генерал М. Вейхс) и группу армий «А» (генерал-фельдмаршал В. Лист). К 25 июля пути обеих групп армий окончательно разошлись по двум операционным направлениям. Группа армий «А» перешла в наступление на Кавказ. Группа армий «Б» — на Сталинград. За задержку под Воронежем генерал-фельдмаршал Ф. Бок от командования был отстранен.

В целом потери трех советских фронтов в продолжавшейся 27 дней Воронежско-Ворошиловградской операции составили свыше 568 тыс. чел., 2436 танков, 13 716 орудий и минометов, 783 самолета. По интенсивности потерь: 21 тыс. чел., 90 танков, 508 орудий и минометов, 29 самолетов в сутки — эта операция относится к числу наиболее неблагоприятных. Это самое тяжелое поражение советских войск в 1942 году фактически открыло германской армии путь на Сталинград.

На сталинградском направлении наступала группа армий «Б» под командованием генерала М. Вейхса. Ее поддерживали силы 4-го воздушного флота под командованием генерала В. Рихтгофена. Им противостоял образованный на данном направлении Сталинградский фронт под командованием генерала В. Н. Гордова. На участке наносившей главный удар 6-й немецкой армии (генерал Ф. Паулюс) соотношение сил было следующим:

Германское наступление на Сталинград началось 17 июля 1942 года. Казалось, крупные советские потери в предыдущих боях, давшие немцам превосходство в личном составе и технике, сулили вермахту быстрый успех. Однако быстро продвинуться вперед немцам не удалось. Бои в излучине Дона и Волги продолжались целый месяц. Вермахту на данном направлении противостояла немногочисленная советская группировка, воины которой отличались возросшим мастерством, вели цепкую маневренную оборону, в том числе с помощью танковых контрударов, и не допустили своего окружения.

Ситуация с качественным перевесом немецких моторизованных соединений, как это случилось летом — осенью 1941 г., не повторилась. За счет наращивания выпуска военной продукции, у Красной Армии были уже сформированы танковые корпуса (так за 1942 г. промышленность СССР выпустила около 25 тыс. танков). Пусть еще не всегда эффективно они имели возможности маневрирования и нанесения контрударов. В результате вермахт больше не мог безнаказанно плести по всему фронту цепочку гигантских котлов, как это ему удавалось в 1941 году. Советские командующие постепенно осваивали искусство координации танков, пехоты, авиации и стремились избегать окружения с помощью тактических отступлений.

Новая тактика Красной Армии больше способствовала сохранению сил, чем попытка оборонять во что бы то ни стало благоприятную для танковых прорывов ровную степную местность в излучине Дона. Задуманного Гитлером генерального сражения и разгрома главных сил Красной Армии на пути к городу Сталина не произошло. По ту сторону линии фронта подыгрывать подобному замыслу фюрера явно не собирались. Увлекаемые миражом Сталинграда, немцы все дальше углублялись в бескрайнюю степь. Впереди их ждали месяцы позиционных боев на берегу Волги, за которыми скрывался еще невидимый за летним зноем зловещий Дедушка Мороз.

«Если бы мы одержали победу, — писал по поводу боев в излучине Дона адъютант штаба 6-й немецкой армии полковник Адам, — то на таком огромном фронте это выразилось бы в сотнях тысяч пленных, поля сражений были бы усеяны убитыми и ранеными, мы имели бы горы трофейного оружия и разного военного снаряжения. В действительности картина была совсем иная… На поле боя мы обнаружили мало убитых и раненых бойцов Красной Армии. А тяжелое оружие и транспорт советские войска увезли с собой». Упорная оборона на сталинградском направлении вынудила Гитлера перебросить сюда с Кавказа (31 июля) 4-ю танковую армию генерала Г. Гота. После этого немцы усилили натиск и, совершив последний бросок к Волге, в конце августа прорвались к городу.

Пока группа армий «Б» рвалась к Сталинграду, группа армий «А» под командованием фельдмаршала В. Листа 25 июля 1942 года двинулась в поход на Кавказ. Ей противостояли силы Северо-Кавказского фронта (до 28 июля — Южного под командованием генерала Р. Я. Малиновского) под командованием маршала С. М. Буденного. Соотношение сил к началу битвы на участке германского прорыва в районе Нижнего Дона приведено в таблице:

Благодаря существенному превосходству в технике, особенно в танках и самолетах (семи-, девятикратное), немцы развили высокий темп наступления. Они без особого труда прорвали советскую оборону в районе Нижнего Дона и стремительно хлынули на просторы кубанских степей.

Наступлением на Кавказ Гитлер преследовал широкие политико-экономические цели. Захватом кавказских нефтяных промыслов, дававших в то время до 95 % всей советской нефти, Германия не только обеспечивала себя крупными дополнительными источниками жидкого топлива, но и лишала таких источников СССР. После захвата Кавказа Гитлер планировал оккупировать Малую Азию, захватить Иран и Ирак, перерезав нефтяные артерии Британской империи. Далее грезы немецкого командования простирались до долины Ганга. Известно, что после взятия Ростова-на-Дону командующий 17-й немецкой армией генерал Р. Руофф заявил прибывшему в район военных действий японскому атташе: «Ворота на Кавказ открыты. Близится час, когда германские войска и войска вашего императора встретятся в Индии».

Уже к 5 августа пал Ставрополь, а 10 августа — Майкоп и Краснодар. Советские войска почти безостановочно отступали, оказывая слабое сопротивление. Вот строки из письма домой красноармейца Ермолова, ярко свидетельствующие о тяжелом положении северо-кавказской группировки: «Да, эта война один ужас, сплошной ад, страшнее нет и быть не может. Исключительно наши неудачи объяснить можно тем, что у нас на передовых позициях мы не видим ни одного нашего самолета, ни одного нашего танка, а у немцев самолетов — как рой пчел, танков не сосчитать. Разве можно устоять перед такой грозной техникой врага? Естественно, что у нас есть — это артиллерия, которая мало-мальски сдерживает продвижение врага, но одной артиллерии и людей, вооруженных винтовками, далеко не достаточно для борьбы с противником, вооруженным такой техникой, поэтому он прет и прет».

Под влиянием неудач на южном направлении нарком обороны И. В. Сталин издал 28 июля 1942 года Приказ № 227, известный под названием «Ни шагу назад!». В нем предельно кратко и ясно была обрисована тяжелая ситуация, в которой оказался Советский Союз к лету 1942 года, выявлены причины и намечены пути преодоления кризисных явлений на фронте.

Приказ № 227 предусматривал создание штрафных батальонов и применения жестоких мер к бойцам и командирам, самовольно покидающим боевые позиции. По свидетельству маршала А. М. Василевского, этот документ стал одним из самых сильных по степени воздействия на войска. «Я про себя скажу, — вспоминал об этом приказе ветеран-артиллерист Василий Котов. — Мне этот приказ дал успокоение какое-то. Я уже знал, что пехота, которая нас прикрывает, за так просто не побежит и нас не оставит…. И паника уже не так размножалась. Спокойнее как-то стало. Вот и выходит, что можно стало оборону держать и не коситься глазом назад».

В то же время стоит отметить, что Приказ № 227 был обращен прежде всего к бойцам южного участка советско-германского фронта. На центральном и северном участках фронта советские войска вели в августе решительное наступление, и там смысл многих положений данного приказа был неактуален.

К концу августа группа армий «А», продвинувшись вперед на 400–500 км, вышла к предгорьям Кавказа. Ей противостояли войска образованного 23 августа Закавказского фронта (генерал И. В. Тюленев). 1 сентября Северо-Кавказский фронт был преобразован в Черноморскую группу (генералы Я. Т. Черевиченко, с октября — И. Е. Петров), вошедшую в состав Закавказского фронта. В ее задачу входила оборона Черноморского побережья Кавказа.

В начале сентября темп наступления немцев резко снизился. Они встретили в предгорьях Большого Кавказа хорошо подготовленную оборону, прорвать которую с ходу уже не смогли. В сентябре основные удары фельдмаршал Лист нанес по двум расходящимся направлениям. С одной стороны, он стремился овладеть черноморским побережьем (здесь действовали части 17-й армии под командованием генерала Руоффа), с другой — захватить нефтепромыслы Грозного и Баку (на этом направлении наступала 1-я танковая армия под командованием генерала Э. Клейста). Подобное разделение сил снизило шансы Листа на успех.

Наиболее жестокие бои в сентябре развернулись на горных перевалах, через которые немцы пытались пробиться к Черному морю (в районе Туапсе и Сухуми), а также на подступах к Грозному (в районе Малгобека), куда советское командование подтянуло необходимые резервы.

10 сентября Лист был снят со своего поста. Командование группой «А» временно взял на себя Гитлер.

В конце сентября группу «А» фактически возглавил командующий 1-й танковой армией генерал Клейст. Не сумев прорваться на грозненском направлении, он перегруппировал силы и 25 октября нанес удар в направлении Нальчик — Орджоникидзе. Овладев Нальчиком и Алагиром, немцы вышли к Орджоникидзе. В боях на подступах к городу 6–12 ноября их ударная группировка была разгромлена и отброшена на 40–50 км. После этого Клейст перешел на данном направлении к обороне.

В районе черноморского побережья наиболее значимым успехом немцев в сентябре стал захват Новороссийска. Однако дальше по побережью они продвинуться не смогли. Неудачей окончились и попытки 17-й немецкой армии прорваться в сентябре — декабре через перевалы к черноморскому побережью (прежде всего в районе Туапсе). О напряжении тех боев свидетельствует письмо обер-фельдфебеля Шустера: «Мы находимся в дремучих лесах Кавказа… У города Туапсе идут тяжелые бои, драться приходится за каждый метр… Почти постоянно мы находимся в ближнем бою с противником. Вокруг ужасный грохот, изо всех концов леса летят камни, свистят пули. Русские стрелки невидимы, а у нас потери и снова потери, ибо в горах мы лишены танков и тяжелого вооружения и вынуждены действовать винтовкой и пулеметом… Нас изнуряет жажда на этой отверженной богом высоте. Внизу, в долине воды сколько угодно, но — увы! — там сидят русские, озлобленные и упрямые».

Наступательный порыв немецких армий был на исходе. Они не имели сил, чтобы выйти на оперативный простор. Более того, их главные удары в 1942 году распределились по двум разным направлениям — Волга и Кавказ. Такой щедрый разброс усилий оказался вермахту не по плечу и, в конце концов, стал для него гибельным. СССР же далеко не достиг предела своей выносливости. На чашу весов еще не была брошена вся индустриальная мощь Советского Союза.

Благодаря стойкости советских воинов ни на одном из направлений группа армий «А» не смогла выполнить поставленных задач. На Северном Кавказе для немцев весьма резко проявилось неблагоприятное соотношение между пространством и используемыми в наступлении силами. Углубившись на территорию Северного Кавказа, ее войска растянулись на почти 1000-километровом фронте и фактически потеряли не только первоначальную ударную мощь, но и связь с группой армий «Б». Между ними образовался 400-километровый разрыв. На этом участке, в калмыцких степях, действовала лишь одна 16-я мотопехотная дивизия.

Наконец, случилось то, что должно было рано или поздно случиться при столь растянутых коммуникациях. Немецкие войска стали испытывать хронические трудности со снабжением, которые превратились в настоящее бедствие. Особенно это касалось нехватки горючего. Коммуникации настолько удлинились, что автоколонны, подвозившие бензин, сами расходовали в пути большую часть своего груза. Для транспортировки горючего дело доходило до использования караванов верблюдов.

Дальнейшее наступление на Кавказ, не обеспеченное контролем над линией Волги, хотя бы на участке Астрахань — Сталинград, становилось бесперспективным. В конечном итоге судьба немцев на Кавказе целиком зависела от действий группы армий «Б». Потеряв к концу 1942 года свыше 100 тыс. чел., группа армий «А» перешла к обороне.

Пока на юге вермахт продвигался к намеченным целям, на северном фланге германское командование создавало условия для нанесения удара по Ленинграду. Прежде всего, оно направило силы на ликвидацию Любанского выступа, где находилась 2-я ударная армия. В конце мая немцы вновь перерезали ее коммуникации в районе Спасская Полисть — Мясной Бор. В ходе жестоких боев с 10 по 19 июня советские войска пробили к окруженным узкий коридор. Весь июнь войска Волховского фронта вели тяжелые бои по спасению 2-й ударной армии. Выйти из окружения удалось около 10 тыс. чел. Большинство воинов 2-й ударной армии попали в плен (свыше 30 тыс. чел.). С вышедшими из окружения бойцами не оказалось их командующего генерала А. А. Власова. Он сдался в плен, изменил присяге и перешел на сторону немцев. Понеся в Любанской операции и при выводе из окружения 2-й ударной армии тяжелые потери (свыше 400 тыс. чел.), советские войска перешли к обороне.

Любанский успех создал благоприятные условия для нового наступления немцев под Ленинградом. Для реализации этого плана сюда была переброшена из-под Севастополя 11-я армия под командованием фельдмаршала Манштейна — специалиста по осаде крепостей. План операции, которая должна была начаться в августе 1942 года, предусматривал обход Ленинграда с востока и соединение с финнами в районе Ладожского озера (впрочем, финны, занявшие выжидательную позицию, отказались взаимодействовать с немцами в этом наступлении). Сам город предполагалось не штурмовать, а разрушить с помощью огня мощных осадных орудий, доставленных из Крыма.

Однако войска Ленинградского (генерал Л. А. Говоров) и Волховского (генерал К. А. Мерецков) фронтов упредили готовящийся удар и сами атаковали немцев южнее Ладожского озера, пытаясь встречными ударами прорвать блокаду Ленинграда. Так началась 3-я Синявинская операция (19 августа — 10 октября).

Основной удар наносили войска Волховского фронта (8-я и 2-я ударная армии). Им предстояло преодолеть 16 км насыщенных укреплениями лесов и болот. К 5 сентября глубина вклинения советских войск составила 8–10 км. В сложившейся ситуации Манштейну пришлось бросать прибывающие из Крыма войска на ликвидацию прорыва. Во второй половине сентября немцы нанесли контрудары с севера и юга по флангам наступавшей группировки, окружив выдвинувшиеся вперед части 2-й ударной армии (генерал Н. К. Клыков).

В начале октября Манштейн оттеснил советские войска на исходные рубежи, но от штурма Ленинграда ему пришлось навсегда отказаться. Потеряв в летне-осенних боях 60 тыс. чел. и израсходовав значительную часть боезапасов, немцы упустили последний шанс взять Ленинград. Потери Красной Армии в 3-й Синявинской операции составили 113,7 тыс. чел.

Как и в предыдущую летне-осеннюю кампанию, добившись крупных успехов, немецкие войска не смогли выполнить поставленных стратегических целей. Израсходовав основные резервы, германское командование было вынуждено в середине осени 1942 года перейти к обороне по всему фронту (за исключением локальных участков — Нальчика, Туапсе и Сталинграда).

1942 год стал временем жестокого противоборства двух сторон за стратегическую инициативу. Весной — осенью 1942 года советские наступательные операции прошли почти по всей линии фронта. Несмотря на серьезные поражения, Красная Армия продолжала натиск, стремясь добиться решительных целей. Это было время тяжелой учебы, когда войска отрабатывали современные способы ведения наступления, которые в конечном итоге привели Красную Армию к победе.

В то время как летом 1942 года советские войска на юге отступали, на центральном участке фронта их действия носили активный наступательный характер. Здесь, в районе Ржевско-Вяземского выступа, началось еще одно крупнейшее сражение летней кампании 1942 года. Немцы создали тут мощный «московский плацдарм», где сосредоточилось около двух третей войск группы армий «Центр» (фельдмаршал Г. Клюге). Отсюда они продолжали угрожать Москве, находясь от нее в 150–200 км.

В Ржевско-Вяземском районе был создан классический позиционный фронт с развитой системой укреплений и опорных пунктов по периметру выступа. Узловыми точками немецкой системы обороны были города Ржев — Сычевка — Оленино — Белый, превращенные немцами в мощные бастионы. Основу обороны выступа составляли части 9-й немецкой армии (генерал В. Модель). Для ликвидации выступа в 1942 году советское командование разработало план летней наступательной операции силами Западного и Калининского фронтов.

Однако германское командование упредило готовящийся удар. С 2 по 12 июля 1942 года оно провело операцию «Зейдлиц» по окружению частей 39-й армии (генерал И. И. Масленников), занимавших Холм-Жирковский выступ (между Белым и Сычевкой). Немецким войскам удалось уничтожить окруженную группировку, взяв в плен свыше 30 тыс. чел. Это существенно ухудшило условия для советского наступления, которое, тем не менее, вскоре началось.

30 июля — 23 августа 1942 года Калининский (генерал И. С. Конев) и Западный (генерал Г. К. Жуков) фронты провели Ржевско-Сычевскую наступательную операцию с целью ликвидировать Ржевско-Вяземский выступ. Общая численность наступавших войск составила около 350 тыс. чел. (почти в два раза больше, чем находилось в тот момент на сталинградском направлении). Это был один из первых опытов проведения Красной Армией глубокой наступательной операции. Она предполагала скрытое создание в полосе главного удара решающего перевеса в силах и средствах, длительную артподготовку, пробивание брешей в неприятельской обороне на относительно узких участках с последующим вводом в прорыв подвижных соединений фронта.

30 июля перешли в наступление на Ржев войска Калининского фронта, имевшие на участках прорыва двукратное превосходство над немцами. 4 августа после мощной 1,5-часовой артподготовки (при плотности огня свыше 120 орудий и минометов на 1 км фронта) в районе Погорелого Городища перешли в наступление части Западного фронта. Это был один из первых примеров достижения советскими войсками подобной плотности орудий на участке прорыва. К исходу 5 августа им удалось прорвать полосу немецкой обороны до 30 км по фронту и до 25 км в глубину. На следующий день в прорыв была введена подвижная группа фронта под общим командованием генерала И. В. Галанина (2 танковых и 2 кавалерийских корпуса). Она наступала в направлении станции Сычевка с целью перерезать железнодорожную ветку Ржев — Вязьма.

7–10 августа немцы за счет введенных в бой резервов нанесли контрудар (силами четырех танковых, двух пехотных и одной моторизованной дивизий) по подвижной группе Западного фронта в районе деревень Карманово и Карамзино. Здесь разгорелось крупное встречное сражение. С обеих сторон в нем участвовало свыше 1 тыс. танков. «Повсюду танковое наступление! Потери множились. Одна атака сменялась другой, удар — контрударом. Все атаки были отбиты», — вспоминал о тех днях их участник, командир 6-й немецкой пехотной дивизии генерал X. Гроссман. Немецкие войска, руководимые энергичным командующим 9-й армией генералом Моделем, проявили максимум упорства и сумели отразить советский натиск. Продвижение вперед на сычевском направлении прекратилось. В данный период у немцев уже появилась эффективная противотанковая артиллерия (например, 76-миллиметровые орудия), что вызвало резкий рост потерь советских танков.

Тем временем войска Калининского фронта ликвидировали значительную часть немецкого плацдарма на левом берегу Волги. Но на ближайших подступах к Ржеву их натиск был остановлен. В целом для обороны Ржевско-Вяземского выступа немцы перебросили 12 дивизий (в т. ч. 3 танковые), ослабив сталинградское направление. Тем самым советский натиск не позволил немцам добиться стратегической инициативы и в конечном итоге разрушил их наступательные планы на 1942 год.

К 23 августа оба фронта, исчерпав наступательные возможности, перешли к обороне. В данном наступлении Красная Армия в полной мере столкнулась с «позиционным кризисом», когда противник, опираясь на хорошо подготовленную оборону, мог перебрасывать на угрожаемый участок резервы, уплотнять ими фронт и останавливать продвижение ударной группировки. Тем не менее Ржевско-Сычевская операция позволила Красной Армии отработать основные элементы наступления в глубину обороны противника, которые будут затем успешно использованы советскими войсками в кампаниях 1943–1945 годов.

В сентябре борьба за Ржев вспыхнула с новой силой. Прорвав немецкую оборону, советские части ворвались в город, где разгорелись яростные уличные бои. По воспоминаниям очевидцев, они напоминали идущее в тот же период сражение в Сталинграде. Борьба приняла крайне ожесточенный характер. Вот что, к примеру, писал участник обороны города генерал X. Гроссман: «День за днем борьба за Ржев!.. Спустя четыре недели уже невозможно было узнать ни дома, ни улицы… кратерный пейзаж возник на месте города… Как и раньше, во все последующие за 21 сентября дни продолжались атаки русских: наступление пехоты, танков, огнеметчиков и огнеметных танков. Все, пехотинцы и саперы, дрались с ожесточенной яростью, позволяли врагу пройти и выскакивали в контрударе… Все подразделения держались в этом смертельном кольце выше всяких похвал, пока еще оставалась хоть капля сил». Поле битвы осталось за немцами, которые отбили Ржев ценой огромных усилий. Неудачей окончились и неоднократные попытки Красной Армии ликвидировать Демянский выступ.

Хотя летне-осеннее наступление Красной Армии на центральном участке не принесло желаемых результатов, оно не позволило немцам перехватить здесь инициативу и нанести сходящиеся удары из районов Демянска и Ржева с целью разгрома Северо-Западного и Калининского фронтов. По немецким данным, Красная Армия потеряла в летне-осеннем наступлении около 400 тыс. чел. К середине октября бои стихли.

Лето 1942 года принесло Советскому Союзу новые неудачи и потери. С мая по ноябрь 1942 года Красная Армия потеряла погибшими и пленными свыше 2 млн человек. В это время под контролем германских войск и их союзников находилось 1795 кв. км, или 8,1 % территории СССР от Баренцева моря до Черного моря. Перед войной в захваченных районах проживало около 80 млн чел., или свыше 40 % населения страны. Германская промышленность получила в распоряжение почти половину разработанных в СССР запасов угля, железной и марганцевой руды.

В это время экономическая мощь страны сократилась почти вдвое, дав, получившей в свое распоряжение новые ресурсы Германии, дополнительные преимущества. Германия увеличила превосходство над Советским Союзом в выпуске основных видов промышленной продукции. Так, в 1942 году Германия (вместе с оккупированными странами и союзниками) выплавила 32 млн т стали. СССР — лишь 8,1 млн т. Кроме того, из-за потери территорий Советский Союз утратил свое превосходство над Германией и ее союзниками в численности населения.

Это был самый тяжелый год для советского тыла. В связи с захватом Донбасса центральные районы страны остались без традиционного поставщика угля. Вторжение войск вермахта на Северный Кавказ привело к потере нефтепромыслов Майкопа и отрицательно отразилось на работе грозненского нефтяного района. Выход немцев к Сталинграду фактически отрезал от центральных районов источники бакинской нефти.

После того как было захвачено Запорожье и серьезно пострадал Волховстрой, страна лишилась важнейших центров алюминиевой промышленности, необходимой для выпуска самолетов. Ощутим был и выход из строя предприятий Сталинграда, Орла, Харькова — крупных центров производства качественных металлов, танкостроения и артиллерийского вооружения. Резко сократилось производство танков в блокированном Ленинграде. На всю страну осталось лишь два центра производства танков — в Свердловске и Челябинске.

В 1942 году экономика Советского Союза достигла низших показателей за все годы войны. Так, в 1942 году по сравнению с 1940 годом производство электроэнергии в СССР сократилось в 1,6 раза, стали — в 2,2 раза, нефти — в 1,4 раза, угля — в 2,2 раза, зерновых — в 3,2 раза.

Основные показатели развития народного хозяйства в СССР в 1940–1942 гг.

Начало осени 1942 года стало пиком военных успехов Германии на Восточном фронте. Своеобразным символом достижений вермахта стало водружение 21 августа группой горных егерей из дивизии «Эдельвейс» немецкого флага со свастикой на высочайшей вершине Кавказа — Эльбрусе. Никогда еще в истории германская армия не контролировала такие огромные территории. Ее солдаты несли службу от Нордкапа на севере до Тобрука на юге, от Бискайского залива на западе до Каспийского моря на востоке. Германия в границах III рейха была наиболее мощным европейским образованием со времен Наполеона.

Хозяйство Германии опиралось на мощь Центральной и Западной Европы, а также оккупированных районов СССР. В 1942 году Германия опережала Советский Союз по выплавке стали в 4 раза, производству алюминия — в 5 раз, добыче угля — 4 раза, выработке электроэнергии — в 2,5, выпуску станков — почти в 5 раз. К осени 1942 года, по некоторым оценкам, германская экономика в четыре раза превосходила советскую.

Если бы войны велись и выигрывались на бумаге, то путем несложных расчетов стало ясно, что в 1942 году преимущество Германии и ее союзников лишь возросло, а шансы Советского Союза победить значительно уменьшились. Казалось, еще немного и он рухнет в бездну. Однако у СССР оставалось еще то, что не учитывается вездесущей статистикой — дух и воля народа. Несмотря на жесточайшие поражения, потерю 6 миллионов бойцов и половины экономики, Советский Союз не утратил волю к победе.

В час своего величайшего испытания народы Евразийской равнины проявили невиданную жизненную мощь. «Никогда, кажется, в истории России не было периода, в котором таким явным образом все народные силы, все ресурсы, вся воля страны были бы направлены на защиту национального бытия… Все: экономическая и политическая структура страны, быт ее граждан, ее социальное устройство, ее чудовищная индустрия, ее административные методы, ее пропаганда — все это как будто было создано гигантской народной волей к жизни…» — отмечал британский историк Эриксон.

«С непоколебимым упорством и терпением, с неизменной последовательностью Россия воспитала несколько поколений людей, которые были созданы для того, чтобы защитить и спасти свою родину. Никакие другие люди не могли их заменить. Никакое другое государство не могло бы так выдержать испытание, которое выпало на долю России. И если бы страна находилась в таком состоянии, в каком она находилась летом 1914 года, — вопрос о восточном фронте перестал бы существовать. Но эти люди были непобедимы…» — писал по этому поводу белоэмигрант Г. Гайтанов.

Это были вынуждены признать и немецкие генералы. Так, по мнению Курта Типпельскирха, русские выказали невероятную способность к сопротивлению. «Они понесли тяжелые потери не только летом 1941 г., но и во время своего зимнего наступления, в котором приняли участие крупные массы войск. Но все это не могло сломить стойкость Красной Армии… В своей массе русские, стихийно вставшие на защиту своей родины, были надежными бойцами», — отмечал немецкий генерал.

Благодаря беззаветной народной самоотверженности СССР продемонстрировал не только военное, но и экономическое чудо. При двукратном сокращении промышленного производства, объемы и качество производимого оружия выросли. Советские танки и самолеты обогнали немецкие и по количеству и по качеству. Достаточно сказать, что в 1942 году только танков Т-34 советская военная индустрия выпустила 5 тысяч штук. А это был лучший танк Второй мировой войны. Потеряв в 1941 году 17 тысяч танков, Советский Союз в следующем году выпустил свыше 24 тысяч стальных машин. Германия таким перевесом выпуска над потерями похвастать не могла.

К концу первого полугодия 1942 года, благодаря величайшему напряжению сил советского народа, уже действовали 1200 эвакуированных предприятий. Кроме того, было введено в эксплуатацию 850 новых заводов, цехов, шахт, электростанций, прокатных станов, доменных и мартеновских печей. Вступали в строй заводы по выпуску танков, автомобилей, гидротурбин, шарикоподшипников, насосов и станков.

Среди экономических районов СССР ведущая роль в обеспечении победы принадлежала Уралу. Там было размещено свыше 450 эвакуированных предприятий. Достаточно сказать, что по производству электроэнергии, стали, алюминия, цветного проката, по выпуску военной продукции этот район занимал в годы войны первое место. «Батюшка Урал» давал фронту 60 % средних и 100 % тяжелых танков. Каждый второй снаряд, выпущенный по вермахту, был сделан из уральской стали.

Крупным районом с мощной тяжелой индустрией стало Поволжье. Принимались меры по форсированию здесь добычи нефти. Расширялись производственные мощности Сибири. После потери Донбасса коксующийся уголь стал давать в основном Кузнецкий угольный бассейн. Металлургия Сибири наладила производство алюминия, были увеличены добыча и производства олова и ртути, редких металлов. Норильск поставлял никель и медь. Казахстан — сурьму, молибден, свинец, медь, цинк.

Советские заводы работали круглые сутки. Ушедших на фронт мужчин сменили за станками женщины и подростки, которые производили высококачественную военную продукцию, созданную выдающимися советскими конструкторами. Несмотря на снижение производства многих видов продукции, СССР в 1942 году превзошел Германию по выпуску важнейших видов военной техники (наибольший рост был достигнут во второй половине года).

Производство военной техники в Германии и странах антигитлеровской коалиции в 1942 г.

И, как это ни покажется удивительным, СССР обогнал Германию по производительности труда. Мобилизационные возможности советской экономики оказались на порядок выше германской. СССР сумел максимально сконцентрировать свои сократившиеся ресурсы для развития военной индустрии и намного более результативно использовать каждую тонну металла и топлива, каждую единицу станочного оборудования на нужды фронта.

В целом за годы войны на 1 тыс. т выплавленной стали советская индустрия производила в 5 раз больше танков и орудий, на 1 тыс. металлорежущих станков — в 8 раз больше самолетов, чем германская промышленность. Неимоверными усилиями тружеников тыла страна, вставшая над бездной, восстала из пепла.

Вторгнувшись в просторы России, немецкая армия не смогла разгромить военную мощь СССР. Более того, впечатляющие успехи германского оружия не дестабилизировали советскую систему, которая оказалась намного прочнее, чем предполагали фашистские идеологи. Дух общества не смогли поколебать гораздо более серьезные неудачи на фронте, чем в Первую мировую войну. Это были вынуждены признать и сами захватчики. Так, командующий группой армий «Север» фельдмаршал фон Кюхлер на предложение Гитлера высказать мнение о русской армии, очень высоко оценил ее боевой дух и заявил следующее: «русские солдаты дерутся как звери, до последнего дыхания, их приходится уничтожать одного за другим. Явлений, имевших место в 1916–1917 годах, когда русские при наступлении втыкали штыки в землю и прятались в окопах, теперь нигде наблюдать не приходилось». Под мощными ударами германской военной машины советская система не рассыпалась как карточный домик, а напротив, удерживала СССР от развала. Это обесценило все усилия Гитлера на востоке.

 

Сталинградский рубеж

23 августа 1942 года части 6-й немецкой армии (генерал Паулюс) вышли к Волге у северной окраины города Сталинграда. Этот успех принадлежал 16-й танковой дивизии, которая, рассекая советскую оборону, совершила в течение дня 60-километровый бросок от Дона до Волги. С юга к городу тем временем прорвалась 4-я танковая армия. Город был взят в клещи. Теперь связь с ним осуществлялась только через реку. Чтобы парализовать юлю защитников города к сопротивлению, германское командование 23 августа направило к Сталинграду все силы 4-го воздушного флота. В течение одного дня на город было сброшено свыше 2 тыс. бомб. После такого удара с ясного неба городские кварталы в одночасье превратились в груды развалин.

В сентябре для взятия Сталинграда немцы создали 170-тысячную группировку (прежде всего из сил 6-й армии). Город защищали 62-я (генерал В. И. Чуйков) и 64-я (генерал М. С. Шумилов) армии. В рядах принявшей основной удар 62-й армии насчитывалось в тот момент 50 тыс. бойцов.

Тем не менее в районе Сталинграда уже существовала достаточно развитая система укреплений, которая начала создаваться еще в 1941 году (на подступах к городу было создано 4 оборонительных обвода).

Захватив Сталинград, немцы могли перерезать линию Волги, что резко затрудняло связь центра страны с кавказским регионом. Кстати, этот волжский город стал единственным за всю войну пунктом, к которому германская армия вышла в соответствии с конечным рубежом своего продвижения по плану «Барбаросса».

13 сентября 6-я армия начала штурм Сталинграда. Если раньше советские войска оставляли города, как правило, без уличных боев, то теперь яростная борьба разгорелась вплоть до домов и этажей. Главный удар наносился в направлении Мамаева кургана и центрального вокзала.

14 сентября немцы захватили Мамаев курган и на южной окраине города прорвались к Волге, отрезав 62-ю армию от остальных сил фронта.

Но в этот роковой для города момент в Сталинград из резерва Ставки была переброшена 13-я гвардейская стрелковая дивизия генерала А. И. Родимцева, которая неожиданным ударом 16 сентября отбила Мамаев курган. С утра 21 сентября ударная группировка немецких войск при поддержке 100 танков и авиации предприняла попытку прорваться к Волге в центре города. Центральный вокзал 13 раз переходил из рук в руки.

Берлинское радио в эти дни поспешило объявить, что «немецкие гренадеры заняли Сталинград». Но это заявление не соответствовало действительности. Борьба продолжалась. Бои шли не только за городские кварталы, но и за разбитые отдельные дома, руины, которые становились неприступной крепостью.

Немцы оттеснили 64-ю армию к южной окраине города, и основная тяжесть сталинградской обороны легла на плечи бойцов Чуйкова. До 27 сентября основная борьба шла за Центральный вокзал. Другими опорными пунктами обороны стали Мамаев курган, Дом Павлова, заводы «Красный Октябрь», «Баррикады», СТЗ. Сражения на 20-километровой полосе вдоль Волги не затихали ни днем ни ночью, переходя от перестрелок к рукопашным схваткам.

По свидетельствам очевидцев, город превратился в море огня, дыма, пыли и развалин. В городских кварталах немецкое наступление раскололось на множество отдельных атак, что уменьшило мощь удара. Война, бывшая доселе маневренной, превратилась в позиционную. Она вылилась в жестокую форму ближнего боя. В нем немецкие войска не имели возможности эффективно применять свои тактико-технические преимущества, а советский солдат выказывал высокие боевые качества.

Если раньше продвижение вермахта измерялось сотнями километров, то на самой восточной точке советско-германского противоборства — в Сталинграде счет пошел уже на метры. Так, с 27 сентября по 8 октября 1942 года немецкие войска продвинулись вперед лишь на 400–600 м. Вермахт прокладывал свой кровавый путь к Волге, оплачивая каждый метр тысячами жизней своих солдат.

Вот впечатления немецкого солдата — участника тех событий. «Мы сражались в течение пятнадцати дней за один-единственный дом, применяя минометы, гранаты, пулеметы и штыки. Уже на третий день пятьдесят четыре немецких трупа лежали в подвалах, в проходах, на лестницах. Фронт пролегает между выжженными комнатами; фронт — это тонкий потолок между двумя этажами. Помощь приходит из соседних домов через пожарные лестницы и камины. Идет бесконечная борьба от полудня до глубокой ночи. От этажа к этажу, лица черные и в поту, мы бомбардируем друг друга гранатами среди взрывов, облаков пыли и дыма, груд минометов, потока крови, фрагментов мебели и человеческих существ. Спроси любого солдата, что означают полчаса рукопашной схватки в таком бою. И представь Сталинград: восемьдесят дней и ночей рукопашных боев. Улицу больше не измеряют метрами, измеряют трупами. Сталинград больше не город. Днем — это огромное горящее облако, слепящий дым; это огромная печь, освещенная бликами огня. А когда приходит ночь, одна из этих кровавых ночей, собаки бросаются в Волгу и отчаянно пытаются достичь противоположного берега. Животные бегут из ада; самые твердые камни не могут вынести этого долго; держатся только люди».

Защитники Сталинграда сохраняли высокий боевой дух и сражались с невиданным упорством. Это отчасти объяснялось тем, что советское руководство придавало огромное значение обороне города. Кроме того, не стоит забывать, что еще никогда агрессор с Запада не заходил так далеко в пределы России. И в критический час на волжском рубеже немцы в полной мере ощутили глубинную мощь русского народа. В советских воинах жил несгибаемый дух многих поколений, создававших великую державу и не допускавших ее подчинения захватчикам.

«Сталинград мог быть взят противником лишь при одном условии, — заявил впоследствии генерал Чуйков, — если бы все до одного солдата погибли. Ни один из защитников Сталинграда не перешел бы с правого берега на левый. Мы дали клятву: „Стоять насмерть!“. От этой клятвы нас могла освободить только смерть. Это убеждение было продиктовано не только стратегической обстановкой и необходимостью удержать город. Это было веление сердца. Оно отражало тот перелом в сознании советского солдата, который произошел в нашей армии у стен Сталинграда: отступать хватит!».

Огромную роль в срыве планов захвата Сталинграда сыграли контрудары войск Сталинградского (с 28 сентября Донского) фронта по северному флангу 6-й армии. Хотя им не удалось прорвать блокаду, нажим и постоянная угроза с севера вынуждали Паулюса разделять силы, отдавая часть их для отражения этого натиска, в котором участвовали 24-я, 1-я гвардейская и 66-я армии. Севернее Сталинграда развернулось изнурительное позиционное сражение, в котором с советской стороны было задействовано значительно больше войск, чем в самом городе. Давление извне привело к тому, что защитникам Сталинграда не пришлось противостоять всей мощи 6-й армии.

14 октября, в день православного праздника Покрова Пресвятой Богородицы, немцы предприняли генеральный штурм Сталинграда. «Это был день самых кровопролитных и ожесточенных боев за все время сражения. В то утро нельзя было услышать отдельные выстрелы или взрывы — все слилось в непрерывный оглушительный грохот», — свидетельствовал Чуйков, который находился в городе вместе со своими солдатами.

Господствовавшая в воздухе немецкая авиация буквально засыпала город градом бомб. «Почти не встречая сопротивления, — писал о тех днях немецкий подполковник Греффрат, — самолеты Xe-111 и Ю-88 день и ночь буквально висели над городом, постепенно превращая его в груды развалин. Вверх поднимались столбы дыма от взрывов и пожаров… Но, несмотря на все усилия немецких летчиков и беспрерывный артиллерийский обстрел города, выбить русских из полуразрушенных жилых кварталов и фабрично-заводских корпусов невозможно». Всего немецкие самолеты в районе Сталинграда сделали вылетов больше, чем за все предшествующие годы войны.

Штурм продолжался три недели. Атакующим удалось овладеть Сталинградским тракторным заводом и выйти к Волге на северном участке обороны 62-й армии. Но защитники Сталинграда, прижатые к реке, с необычайной стойкостью продолжали отражать натиск штурмовых отрядов. Титаническая борьба шла не только за город, но и за последнюю, хрупкую нить, связывающую его с большой землей через Волгу. Всякий раз, когда немецкие бомбардировщики или артиллерия разрушали два наведенных понтонных моста через реку, советским саперам, трудившимся не покладая рук, удавалось их восстанавливать. С восточного берега по немцам била расположенная там артиллерия, которая облегчила тяжелое положение защитников города.

В дни оборонительных боев широкое распространение получило снайперское движение, инициатором которого был старшина В. Г. Зайцев. Для его уничтожения немецкое командование специально вызвало в Сталинград руководителя берлинской школы снайперов — майора Конингса. Получив задание ликвидировать Зайцева, майора Конингс через четыре дня сам был подстрелен своей «жертвой». Об эффективности снайперской работы говорят цифры. К середине ноября 400 снайперов 62-й армии уничтожили более 6 тысяч немецких солдат и офицеров.

11 ноября германское командование предприняло третью попытку полностью овладеть городом. Особую активность проявляли т. н. «пионеры» — небольшие штурмовые группы, специально обученные боям в городских кварталах. Вооруженные динамитом и огнеметами «пионеры» методично уничтожали здание за зданием. После отчаянной борьбы немцы взяли южную часть завода «Баррикады» и прорвались на данном участке к Волге. Это был их последний успех. В целом за время уличных боев бойцы Чуйкова и Шумилова отразили до 700 атак. С июля по ноябрь немцы потеряли в Сталинградской битве 700 тыс. чел. Советские войска — около 644 тыс. чел.

Можно сказать, что в борьбе за Сталинград вермахт сделал все возможное, чтобы достигнуть победы. Однако он не смог преодолеть силу мужества советских солдат и офицеров, перед которой блекло профессиональное мастерство германского воина. Измотанные в тяжелых уличных боях, немецкие войска больше не имели сил для наступления даже на ограниченном участке.

Красная же Армия наращивала свой потенциал. За 1,5 года боев ее воины набрались бесценного боевого опыта. Война выковывала новых бойцов и командиров, способных успешно драться в условиях современного боя. Происходило знакомое русской истории явление, когда тяжелые потери и поражения вели не к ослаблению, а к обновлению мощи.

Произошли изменения в организационной структуре и командовании войсками. Стали создаваться крупные танковые и механизированные соединения. Изменился и подход к формированию резервов. Если до первой половины 1942 года отправляемые на фронт вновь созданные части не имели боевого опыта, то затем пополнения стали формироваться за счет выведенных в резерв и ранее участвовавших в боях соединений. Начинают формироваться штурмовые отряды, способные успешно прорывать позиционную оборону.

Пройдя жестокую школу операций 1942 года, Красная Армия формировала свою технологию наступательных действий. Она готовилась к великому контрнаступлению, которое взломает мощную германскую оборону от Баренцева до Черного моря и не позволит немцам создать, как в Первую мировую войну, непробиваемый позиционный Восточный фронт.

Отныне вермахт сталкивается на востоке уже не только с мужеством, но и с растущим профессионализмом своего противника. Раньше немцы добивались успеха и при численном превосходстве Красной Армии. Теперь решающую победу не обеспечивало даже их превосходство в количестве личного состава, техники и оружия. Таким образом, постепенно исчезала одна из важнейших причин поражений советских войск в первый период войны — нехватка профессионализма и боевого опыта. Отныне определяющую роль начинает играть противоборство военно-промышленных потенциалов двух стран.

Что же касается потенциала экономики СССР и его союзников, то он не оставлял немцам шансов на успех. К тому времени в Советском Союзе уже в полную мощь заработали эвакуированные на восток предприятия, которые снабжали войска современным вооружением. В дело начали вступать коренные источники могущества СССР. «Кажется каким-то чудом, — писал Геббельс, — что из обширных степей России появлялись все новые массы людей и техники, как будто какой-то великий волшебник лепил из уральской глины большевистских людей и технику в любом количестве».

Это было отчетливо видно и по снабжению маленького клочка земли у Волги. Если в августе 1942 года во всем большом районе Сталинграда насчитывалось 123 зенитных орудия, то к октябрю их число выросло до тысячи. За это время в Сталинград поступило полмиллиона винтовок, 80 тыс. автоматов, 17 тыс. пулеметов, 16 тыс. противотанковых ружей, тысяча «Катюш». В целом же, Красная Армия начинает набирать силу. В ее рядах к ноябрю 1942 года насчитывалось 6,1 млн чел., 77 734 орудия и миномета, 6956 танков, 3254 самолета.

Сталинград стал гигантской воронкой, в которую оказались втянуты основные силы группы армий «Б». Глядя в одну сторону, германское командование теряло широту обзора, который фокусировался на лабиринте полуразрушенных зданий вдоль правого берега Волги. В то же время на флангах группы армий «Б» находились менее боеспособные и хуже вооруженные армии союзников Германии — Румынии и Италии, которые не имели подготовленной линии обороны. Скованная в упорном позиционном сражении и имевшая слабые фланги, группа армий Б представляла собой удобную мишень для контрудара. Сталинград истощил ее ресурсы, лишил инициативы и свободы маневра. Это создавало для Красной Армии благоприятные условия для перехода в контрнаступления.

Исходя из данной ситуации, советское командование в сентябре-октябре 1942 года разработало план окружения армии Паулюса. Сталинградский фронт был преобразован в Донской (генерал К. К. Рокоссовский). Юго-Восточный — в Сталинградский (генерал А. И. Еременко). Данная реорганизация отвечала решению Ставки по проведению контрнаступления. Основные силы этих фронтов были сосредоточены против флангов группы армий «Б». Здесь постепенно были накоплены ударные группировки общей численностью до 1 млн чел. и создан перевес сил (хотя, в целом, группа армий «Б» тоже имела в своем составе до 1 млн чел.). План операции предполагал окружение и ликвидацию немецких войск под Сталинградом, а также общее наступление на Ростов для блокирования с севера всей кавказской группировки немцев.