Иггерн шел через ночь и пел. Пел переливами своей радужной брони, россыпями сверкающих капель, срывавшихся с его волос, вихрями разноцветного сияния, рождаемого его шагами. Иггерн шел в гости.

У Грибного Леса он замедлил шаг. Иггерн не любил это место. Гигантские, с доброе дерево, поганки неприятно шевелились. Синюшные шляпки раскачивались, пористые ножки истекали вонючей слизью. Противно.

Сведя перед собой жилистые смуглые руки, Иггрен завертелся волчком. Разноцветный шлейф магической энергии свился вокруг него в спираль, набирая обороты и превращаясь в переливчатый смерч. Внутри смерча, размытая фигура Иггерна остановила свое стремительное вращение, сжалась в комок и буквально взорвалась серией сумасшедших сальто. Взмыв над Грибным Лесом, Иггерн перестал крутиться и, словно выстрелив в стороны руками и ногами, застыл в небе над поганками, распластавшись подобно гигантской морской звезде. От его рук и груди хлынул вниз янтарный, расширяющийся книзу конус жара, с вплетенными в него голубовато-серебристыми струйками, будто состоящими из напитанных водой молний.

Земля клочьями полетела вверх, вместе с останками грибов. На месте уродливого леса осталось только свежевскопанное поле, усеянное ошметками поганок.

Иггерн хлопнул над головой в ладоши и с радостным криком приземлился. Его сапоги гулко ударили о землю невдалеке от бывшего Грибного Леса. Взметнувшаяся пыль попробовала осесть на блестящих зеленых голенищах, но искрящаяся голубая броня, облегавшая тело Иггерна, будто только что нахлынувшая и еще не успевшая ни впитаться, ни скатиться к ногам морская волна, ее не пустила.

Приятно. Правда скоро поганки опять нарастут, такие уж они не в меру живучие, но это ничего. Можно будет порезвиться еще раз.

До дома ведьмы Олли-ан оставалось всего ничего, и Иггерн прибавил ходу. Теперь он несся над землей, и каждый его шаг украшал ночь россыпями алмазных искр и нефритовых капель, срывавшихся с его волос. Ему было весело и магия, переполняя его, выплескивалась через край.

Олли-ан ждала его на пороге. Ее верный сторож и друг, огнеглазый пес-призрак по имени Джармуш сидел рядом с хозяйкой. Лицо у ведьмы, почему-то было встревоженным.

— Здравствуй, подруга! Привет, песик! — Иггерн потрепал по голове радостно вывалившего язык пса. — Олли, а что ты такая мрачная? Я не вовремя?

— Ох, Иггерн, я даже не знаю. У меня побывал странный посетитель.

— Даже так? Не гость, а именно посетитель?

— Да. Я его толком и не видела, даже Джармуш его не сразу заметил. Просто втекла струйка тумана, уронила на стол вот это и растворилась. — Ведьма протянула кусок пергамента. — И это предназначено тебе.

— Да уж, вижу. Пижонство какое.

На листе тонко выделанной кожи, неярко светились угловатые буквы.

"Иггерн Радужный! Жду на Нок-на-Рей. Пора!"

— Что это значит, Иггерн?

— Это, Олли-ан, вызов. Типа на поединок.

— А от кого?

— Не знаю. Сейчас это модно. Неподписанные послания, незримые посланники… Сама знаешь.

Ведьма нахмурилась. — Я за модой не слежу. И вообще, чушь какая-то! Что за бред!?

— Ну, он что-то против меня имеет. Хочет сразиться. Схожу. Нок-на-Рей, это насколько я понимаю в Ирландии. Красивые места.

— Дурак ты.

— Да, ладно я быстро. Чай остыть не успеет.

***

Путь до Ирландии был долог и Иггерн решил путешествовать с комфортом. Он раскинул руки и втянул в себя струи магии, которые бурлили вокруг. Заставил эти струи протечь через его руки и свиться в воздухе в некое подобие гнезда. Взлетел и сверху плюхнулся в переплетение упругих светящихся нитей. "Гнездо" с Иггерном внутри поднялось, распугав стаю летящих то ли с севера, то ли на север, Иггерн не обратил внимания куда именно, гусей. Птицы, снова сомкнули строй, когда Иггерн в своем гнезде поднялся к самым облакам. Здесь было влажно и холодно, но Иггерн, окруженный магической броней не заметил этого. Он закинул руки за голову и погрузился в приятную дремоту. Когда внизу зазеленели холмы Ирландии и стал слышен шум прибоя, разбивающегося о меловые обрывы, Иггерн проснулся и развеял "гнездо".

Он опускался на землю, окруженный фиолетовыми всполохами, стоя на вызванном им облачке цвета киновари. Иггерн никуда не торопился и опускался лишь чуть быстрее оранжевого солнечного диска, собирающегося утонуть в море, предварительно залив все вокруг неописуемо-уютным, приглушенным закатным светом.

Здесь было тихо. Только шумело море, бесконечно и неостановимо штурмующее высокий берег. Но обрыв был высок, и рокот прибоя докатывался наверх уже приглушенным, рассеянным, ненавязчивым. И тихо шумели под легким вечерним бризом кроны сосен. А как шевелятся листья боярышника и терна, вовсе не было слышно. И раздавался тоскливый, какой-то ищущий, крик чайки.

***

Любуясь закатом, Иггерн сидел на тонкой нашлепке дерна, покрывающей вросший в землю валун, барабанил по колену пальцами и напевал.

Хей! Кто тут из Ирландии, святой земли Ирландии?

Пел голос нежный… и какой-то там.

Мой милый друг, летим со мной!

Плясать и петь в Ирландии.

Плясать и петь в Ирландии.*

За спиной у Иггерна возникла массивная фигура в чуть трепещущем на легком ветерке черном плаще.

— Что ты там бормочешь, враг?

Иггерн не обернулся, но ответил.

— Это Йетс. Уильям Батлер Йетс. К сожалению, не знаю как это было в подлиннике. Наверное, что-то вроде: Хей! Ху зис фром Ириш, сайнт кантри Ириш. Или сайнт айланд Ириш?

Незнакомец промолчал.

— Так что, кто здесь фром Ириш? Ты? — Иггерн обернулся через плечо. Ну так, давай, начнем. Или ты хочешь что-то сказать?

Вместо ответа, фигура распахнула полы плаща и в лицо Иггерну вперились два изумрудных глаза. Глаза принадлежали висевшей на груди незнакомца маске ягуара. Маска распахнула отливающую тусклым золотом пасть и вместе с устрашающим рыком, исторгла сгусток огня.

Иггерн скатился с валуна и когда огненный шар ударил в то место где он сидел, мгновенно превратив дерн в пепел и, заставив валун расколоться, брызнув осколками, вскочил на ноги парой метров левее.

Иггерн закружился в пируэте, вызвав мерцающее зеленое кольцо, вращающееся вокруг его талии. Кольцо быстро выросло и вот уже толстенный хула-хуп, воя и потрескивая, медленно поворачивается вокруг Иггерна, готовый превратиться в непроницаемую скорлупу, способную защитить хоть от огня, хоть от молнии, хоть от упавшей скалы.

Противник Иггерна выставил перед собой ладони из которых росли, прорываясь сквозь кожу, золотые тигриные морды. Тигры шипели и клацали зубами. Иггерн убрал защитный пояс и осторожно попытался погладить нос над оскаленной пастью. Зубы сомкнулись, но Иггерн успел отдернуть руку.

Человек, у которого вместо кистей раскачивались на концах рук тигриные головы, пригнулся к земле и, выставив своих "ручных хищников" вверх, пошел боком, огибая Иггерна по дуге. Человек был, казалось, полностью поглощен маневрированием и Иггерн упустил момент, когда тигриные головы отделились и полетели к нему. Краем глаза заметив движение, он распластался на земле, откатился и стегнул зависшие над ним головы тигров искрящейся бирюзовой плетью возникшей по его воле и исчезнувшей, едва коснувшись мишеней. Тигриные головы взорвались, волна покатила Иггерна по земле, а его противника швырнула о ствол росшей над обрывом сосны.

Катясь, Иггерн сгруппировался и "выстрелил" себя вверх, едва его ступни почувствовали опору. Взлетев, он рассмотрел своего недруга. Тот стоял, привалившись спиной к стволу дерева и что-то колдовал над вытащенным из кармана мешочком. Иггерн присмотрелся. Человек вытряхнул из мешочка две невзрачные фигурки и что-то зашептал им. Потом бросил фигурки наземь, а сам укрылся за сосной.

Фигурки окутало подвижное марево, они зашевелились и стали укрупняться. Через мгновение на Иггерна смотрела пара антрацитово-черных драконов. Драконы одновременно расправили узкие крылья и поднялись в воздух. Иггерн последовал их примеру. Драконы разделились. Один взлетал все выше, а второй вытянул шею увенчанную маленькой почти змеиной головой и сильным взмахом крыльев бросил себя вперед. Иггерн встретил его алой вспышкой, опалившей драконью морду и сомкнул пальцы на тонкой шее. Из пальцев потекло неяркое, опаловое сияние и дракон забился, чувствуя, как в его тело вбивают тысячи раскаленных шипов. Он успел выплюнуть сгусток едкой слюны, попавший в грудь Иггерну. Обтекающая тело Иггерна броня заискрилась, но сам он ничего не почувствовал. Иггерн разжал пальцы и крылатый змей с влажным шлепком ударился о землю.

Второй дракон, камнем падавший из-за облаков, увидев, какая участь постигла его напарника, успел выйти из пике и, не оглядываясь, полетел над морем прочь.

Иггерн поискал глазами бывшего хозяина драконов. Тот исчез. Иггерн выслал во все стороны лучи-щупы, но они не смогли уловить чьего бы-то ни было присутствия. Ладно, подумал Иггерн. Он завертелся в воздухе волчком. Вокруг него сконденсировалась и стала быстро набухать темно-багровая туча. Она уплотнилась, от нее стали отделяться облачка — протуберанцы, тоже в свою очередь разраставшиеся. Не прошло и минуты, как все окрестности покрыла пелена багрового тумана. Из тумана донеслись жалобные стоны.

Иггерн полетел в ту сторону, на ходу разгоняя туман. На земле, скорчившись от боли лежал подергивая руками и ногами человек. Иггерн полностью уничтожил туман и приземлился рядом с ничего не соображающим, заходящемся от рези в животе, сотрясаемом приступами рвоты телом.

Однако, похоже, противник чувствовал себя несколько лучше, нежели пытался показать. При появлении Иггерна он сел, задрал голову к небу и закричал.

— Аагхарот! Я готов!

Между ним и Иггерном материализовалась приземистая туша, с грубой шкурой цвета свежего мяса и шикарными бычьими рогами.

— Ага. — голос у туши был низкий, заметно вибрирующий. — Тебе, значит, надоело вилять. Пора выполнять договор.

— Да, да. — быстро проговорил человек. — ты забираешь меня, но сперва выполняешь мою просьбу. Вот мой враг. Убей его.

Туша развернулась и поглядела на Иггерна. Иггерн поглядел на тушу.

— Аагхорот, значит. Думаю мы незнакомы. Я — Иггерн Радуга.

— А, что-то слышал. Но что мне за дело. Ты не подписывал Мадрасскую Хартию, а значит, я волен убить тебя.

— А я тебя. Но, друг демон, мне не очень-то это нравится.

— Ты боишься. Это хорошо. Я тоже боюсь тебя. Я слышал о тебе неприятные вещи.

— Тогда предлагаю сделать вид, что Мадрасскую Хартию я подписал. И у нас будет поединок. По правилам описанным там. Победитель такого поединка имеет право говорить, что убил проигравшего. И по всем законам это будет так. А проигравший — для всех становиться мертвым, если конечно победитель через какое-то время не согласится даровать ему "жизнь".

— Все верно. Мне нравится. Проигравший должен признать свое поражение. Если он не стал этого делать и умер — победитель не виноват.

— О'Кей.

Иггерн сделал шаг назад. Его броня засияла ровным ультрамариновым светом, вновь возник дополнительный защитный пояс. Демон пригнул рогатую голову к земле, уперся руками в колени полусогнутых ног. Из ноздрей повалил воняющий серой пар.

Иггерн притопнул левой ногой, поднял правую руку вверх и вперед. От пятки к ладони пробежала ярко-красная искра, засиявшая крошечным рубином на кончике указательного пальца.

По рогам демона, от основания к остриям потекли фиолетовые молнии. От широких копыт повалил дым. Демон пригнулся еще ниже и ринулся вперед. Рубиновая искра на пальце Иггерна превратилась в остроносую каплю, с невероятной, неразличимой глазом скоростью, ударившую демона точно в лоб, чуть ниже рогов. Шкура демона вскипела волдырями, но он только мотнул громадной башкой. Иггерн взвился в высоком прыжке, пропустил демона под собой и приземлился раньше чем тот смог затормозить и обернуться.

Иггерн встал в позу человека, навалившегося плечом на неподатливую дверь. Перед ним свернулся округлый дрожащий щит из лимонно-желтых нитей. От края щита в центр сбегали прозрачные поблескивающие капли. Демон предпринял еще одну атаку. Взрыв землю копытами он грянул рогами в щит. Иггерна поволокло спиной вперед, каблуки взрыли землю. Неожиданно Иггерн рванулся вбок, а оставленный им щит выгнулся и обхватил голову демона точно капкан. Демон взревел и руками порвал щит в клочья. Кожа на его голове облезла, один глаз закрылся, а веко потрескалось. Тем временем, Иггерн стоял, вытянув обе руки вперед, и вокруг них обвивались гудящие спирали, напоминавшие не то гигантские пружины, не то "слинки", какими мог бы играть Гаргантюа, когда еще был малюткой четырех метров роста. Спирали все увеличивались, их кольца все плотнее прижимались друг к другу и вот уже два плюющихся сгустками энергии и бешено вращающихся цилиндра, слева оранжево-красный, а справа синий с зелеными жилками соприкоснулись. Взвыв громче прежнего и цилиндры срослись в единую, жадно растущую трубу. Иггерн встряхнул руками и по трубе пробежала волна перистальтики. Выгнувшаяся горбом труба удлинилась и обрушилась на демона. Вбив его по колено в землю, труба поднялась для нового удара. Демон рванулся и, взметнув фонтан земли и щебня, вырвался на свободу. Иггерн не успел ударить его трубой и просто выставил ее перед собой. Рыча от боли, демон прошел сквозь буйство магических сил Иггерна, схватил его в охапку и зашвырнул далеко в море.

Успев собраться, еще даже не коснувшись воды, Иггерн без всплеска ушел по воду. Демон вскочил на край обрыва и вперил взгляд в окрашенные последними лучами заката волны.

Чайка, с пронзительным криком метнулась прочь, когда из пенящихся волн у самого берега вырос исполинский столп. Прозрачная колонна воды поднялась высоко над обрывом и заходящее солнце превратило воду в играющее розовым и оранжево-лиловым жидкое стекло. На вершине водяной колонны стоял Иггерн. Он обрушил массу воды на демона, и пока тот барахтался в шипящей пене, атаковал его десятками разноцветных молний. Искрящие змейки жалили демона со всех сторон, его шкура покрылась сочащимися ихором дырками. Не давая демону опомниться, Иггерн швырнул в него зеркально-блестящий диск, снесший один из рогов почти под корень. Затем, Иггерн выгнулся в воздухе назад, точно натянутый лук и резко разогнувшись, метнул в демона нечто вроде хрустального ядра, так ухнувшего в широкую красную грудь, что хрустнули кости.

Второй, еще функционирующий глаз демона закатился, когтистая рука застучала по земле, изо рта послышались хриплые признания проигрыша.

Иггерн подошел.

— Я победил?

— Да. Точно. Победил.

Иггерн огляделся.

— А где этот?

Демон с трудом приподнялся.

— Похоже, мы его того… Затоптали. Ну да, душу-то я и из затоптанного вынуть сумею.

Иггерн осуждающе покачал головой.

— Подлецы вы демоны все-таки. Ты ж условий договора с ним не выполнил.

— Точно. Подлецы и есть. Ты как сам-то?

— Да нормально. Помял ты меня немножко, а так все отлично.

— Ну, я тогда пойду. Когда мне "ожить" можно будет? А?

— Да, хоть завтра. На черта ты мне нужен.

Демон удалился, а Иггерн присел перевести дух. Невдалеке он заметил оплавленную искореженную маску ягуара.

Там косоруки скрипачи! — он закричал отчаянно.

И неучи все трубачи, и трубы их распаяны.*

*(Уильям Б. Йейтс, пер. Г. Кружкова)

Иггерн улыбнулся и стал собираться в обратный путь.

Когда он добрался до домика ведьмы Олли-ан, чай уже конечно остыл. Но хозяйка заварила новый.