— Какого черта? — только и смог выдавить ошарашенный Сэм, таращась на спалившуюся парочку, и для полного эффекта не хватало лишь мятой или полуснятой юбки Лавгуд. Вид у Дина был такой деловой и одновременно невинный, что было ясно — на сиськи Лавгуд он пялился достаточно и нашел их более чем удовлетворительными.

Лавгуд только улыбнулась на ругательство Сэма, а Дин недовольно хмыкнул. Еще бы мораль прочитал, как не сквернословить при девушке, подумал Сэм.

— Ты пришел почти вовремя, малыш Сэмми.

Реальность будто резко выбили из-под ног, и Сэм, слабо осознавая происходящее, закрыл дверь и, прошаркав к свободной кровати, практически рухнул на нее. Пружины жалобно застонали, но их судьба Сэма волновала мало.

— Как ты меня нашел?

— А здесь не так-то много мест для ночлега, братишка.

— Хорошо, — сказал Сэм, с трудом сдерживаясь, чтобы не послать Дина в далекие дали вместе с его снисходительным тоном. Вместо этого Сэм уставился на Лавгуд, надеясь хотя бы, что девчонка занервничает. Взгляд почему-то тоже сполз на сиськи, и Сэм дал сам себе мысленного, но очень внушительного пинка.

— Как вы встретились? — в лоб спросил он Лавгуд, но она как и не замечала настойчивого и враждебного взгляда.

— Она меня нашла, — пожал плечами Дин, поднялся и, болезненно морщась, полез в сумку. — Ты бы позаботился хотя бы о жратве. Я уже не говорю о машине.

— Ты сам не слишком ей обеспокоен, — буркнул Сэм. Это и в самом деле было странным, то, что Дин — а он совершенно точно видел свою «Импалу» — оставил ее на семью Ромеро, а сам принялся обхаживать странную девицу. — Так давно не трахался?

— Бьюла, — очень спокойно сказал Дин, — ты хотела принять душ. На, держи, — он вытряхнул из сумки гель для душа. — Потом подумаем, чем тебя накормить.

Сэм рассматривал Лавгуд, пока та вертела в руках синий пузырек. Наверное, она хотела увидеть что-то менее универсальное и желательно с каким-нибудь сладким запахом, но настолько девичьи средства Дин ей, разумеется, предложить не мог. Сэм ощутил мрачное удовлетворение от того, что Лавгуд, нарушившая его личное пространство и покусившаяся на Дина, испытывает какие-то неудобства.

В темноте и суете Сэм практически не разглядел Лавгуд и сейчас упущение наскоро восполнял. Глаза у нее были светлые, блекло-голубые и чуть навыкате, это он помнил. Светлые волосы выглядели неважно — тусклые, спутанные, они были собраны не то в хвост, не то в пучок, заколотый длинной дешевой пластмассовой шпилькой. Одежда висела мешком, словно Лавгуд либо резко отощала, либо надела свитер с плеча весьма пышной девушки, а может, и некрупного мужчины. Руки тоже не отличались ухоженностью, щеголяя обкусанными и поломанными ногтями, на которых поблескивал давно облупившийся несвежий светлый лак. Даже на ноги не было приятно смотреть — туфли стоптаны, гольфы гармошками собрались на щиколотках. Если Дин решил обратить внимание на эту девицу и даже предпочел ее машине, решил Сэм, то либо у него слишком резко сменились вкусы, либо срочно требовался секс, с кем угодно и без придирчивого кастинга. Причем собственная рука уже перестала Дина устраивать.

— Спасибо, — наконец сообразила поблагодарить Лавгуд и встала. — Я быстро. Не переживай.

Это «не переживай» прозвучало раздражающе, будто с намеком на какие-то права на Дина. Такие девицы действовали Сэму на нервы, потому что у них в мозгах, или, точнее, вместо мозга, была розовая каша из фаты и стразиков, и на первый взгляд Лавгуд такого впечатления не производила, но первое впечатление, как определил для себя Сэм, стоило делать по ее реакции на красавчика Дина. В общем, Лавгуд, шагающая в ванную, должна была спиной ощутить, насколько неприязненно на нее смотрит Сэм.

— Ты как? — За Лавгуд закрылась дверь, и раздражать Сэма стало почти что некому. Кроме любимого брата.

— Заботливый брат вошел бы в комнату именно с этим вопросом, — упрекнул Дин. — Голова раскалывается. Надо бы, конечно, посмотреть, что эти умники творят с моей Деткой, но, черт, я не могу наклоняться.

— Как ты нашел эту Лавгуд? — повторил Сэм.

— Говорю же, она меня нашла, — ответил Дин почти с ненавистью и упал ничком на кровать, застонал, вытянулся и замер. — Сидела в больнице, как ждала, что я очнусь.

— Ее же арестовали! — рявкнул Сэм и тут же опасливо приумолк, заметив, как Дин скривился и потянулся к подушке. — Прости. В общем, ты, похоже, плохо понимаешь, в чем тут дело.

Сэм запнулся. Он не слишком ясно представлял себе, с чего начать.

— Эта девчонка была на мосту, когда тебя поцарапали, — медленно подбирая слова, произнес он наконец, — она была на мосту. Я тыкался в этом проклятом тумане как котенок, а она тебя уже нашла. Увидела меня и позвала на помощь. Потом помогла мне дотащить тебя до машины. И к слову сказать — больше там никого не было, твари тоже. Я же еще вытаскивал машину…

Дин при этих словах дернулся и даже забыл, что ему следует застонать.

— Не паникуй, — махнул рукой Сэм, — я же даже доехал на ней до города. Так вот — никто на нас не нападал и даже не пытался.

— Бред. Это точно не она, — возразил Дин, — хотя разглядывать в этой чертовой тьме мне особенно было некогда, но что это была не девчонка — точно.

Сэм задумался.

— Я вообще сказал бы, что это был не человек, — выдавил он, вспоминая странный сгусток тьмы. — Оно на меня налетело, сбило с ног. И больше ничего не сделало. Но ведь шериф подозревал, что Лавгуд причастна к нападению. Он даже арестовал ее. Во-первых, — Сэм сделал многозначительное лицо, — это раны. Твои, по сравнению с Деткой, царапины, и Детка, вскрытая как консервным ножом. Кстати… свет. Помнишь, когда мы въезжали на мост, видели свет? — Дин в ответ неопределенно повел плечами. — А у Лавгуд был фонарь, это точно. Ну, допу-у-устим, — протянул Сэм, — она действительно была на другом конце моста и пришла, пока я валялся в отключке. И в твой крови обнаружили что-то, похожее на слабый наркотик. Но, видимо, у Лавгуд в сумке ничего не нашли, потому и отпустили. Трава эта местная, так сказал шериф, а Лавгуд — точно нет. Ладно. Ее отпустили потому, что больше не могли держать под арестом. Но она притащилась к тебе в больницу — зачем? Для чего ты ей нужен? Как она вообще узнала, что ты там?

— Не тупи, малыш Сэмми, — отрезал Дин, — больница в городе одна. А мне где быть — понятно, что не в баре, хотя я бы предпочел нагрузиться пивом, а не таблетками. Она мне рассказала кое-что, пока мы шли, немного на бред похоже, но любопытно. Что приехала она сюда искать Джиперс-Криперса. Или человека-мотылька, как повезет. Насмотрелась какой-то ерунды.

— Ты слишком разговорчив с больной головой, — с нескрываемым ехидством заметил Сэм.

Дин только вздохнул.

— Скажи, — Сэм обогнул кровать и сел с ним рядом, — что ты видел?

— Иди ты к черту, — тепло пожелал ему Дин. — То этот лысый хрен, теперь еще ты.

— Шериф Бреннан хочет нам помочь, — почему-то обиделся Сэм и тут же вспомнил, что именно шериф и отпустил Лавгуд, и ничего, совсем ничего об этом ему, Сэму, не сказал.

«Хотя он совершенно не обязан передо мной отчитываться», — тут же возразил он сам себе.

— Ага, поможет он, как же, — буркнул Дин, зарываясь лицом в одеяло, — сколько раз копы нам помогали? Раз в пять меньше, чем пытались арестовать. Или в десять?

— Дин, ты хоть что-нибудь видел? Кто тебя покромсал? — настойчиво повторил Сэм, потому что пока от Дина был абсолютный ноль пользы и информации. У Сэма сложилось впечатление, что тот же шериф Бреннан проявлял к нему больше сочувствия и интереса, чем родной брат. Хотя у шерифа, конечно, это было профессиональное.

— Покромсал — сильно сказано, — самолюбие Дина было как всегда — на высоте. Он еще в школе терпеть не мог сознаваться в том, что его кто-то смог поколотить.

— Восемь ран, — для проформы напомнил Сэм, зевая. Переспорить Дина было сложно, да и не особенно хотелось.

— Царапин, — уверенно парировал Дин, — проснулся и смог сбежать, ран серьезных не оказалось. Куртке досталось куда сильнее.

— Просто в больничке не оказалось симпатичных медсестричек, которых ты мог бы соблазнить своими стонами.

— Это тот придурок схалтурил, кого бы он из себя ни строил, — Дин пихнул Сэма кулаком.

— Строил? — озадачился Сэм, — Дин, ты точно в порядке? А то, может, у тебя от кровопотери голова не соображает?

— Я тебе говорю, я его видел. Оно не похоже ни на кого из наших пациентов.

— Но ты в него стрелял?

— А что мне еще оставалось делать?

Сэм не мог не признать, что в этом есть доля истины. Кто бы это ни был, он атаковал.

— Потом эта дрянь меня толкнула. Не сказать, чтобы сильно.

— А раны? Они — что, сами собой появились?

— Ты знаешь наших клиентов, малыш Сэмми. Если они жрут — им два раза «приятного аппетита» желать не надо. А это издевка какая-то. Если бы он меня тряхнул так, как Детку, ты бы меня до сих пор по мосту собирал.

— Раны похожи на… — начал было Сэм, который терпеть не мог, когда Дин принимался строить из себя шута вместо того, чтобы думать о работе. — Я даже прикидывал, не было ли там целого выводка какой-то гадости. Ну там, мамаша и птенцы.

— Какие птенцы, — махнул рукой Дин, — какая мамаша, говорю тебе, это был человек.

— Шерифу ты сказал то же самое, — нахмурился Сэм. — И к чему ты ведешь?

— Да нечего нам тут делать, — отозвался Дин, — чиним машину и выбираемся из этой глуши. Мы вообще-то ехали по делу, если ты забыл. Тут ни сверхъестественного, ни трупов.

— А вот тут ты не прав! — спокойно сказал Сэм и даже ощутил внутреннее ликование от того, что ему было чем уесть Дина. — Потому что труп тут есть. Я его нашел.

— Ты нашел труп? — Дин даже повернул голову. — И где?

— Под тем же мостом, где на нас напали, — торжествующе ответил Сэм, — и уже доложил шерифу.

— Твою мать, Сэм! — взвился Дин и подскочил, кривясь от приступов головной боли. — Какого черта ты туда поперся? У нас есть дело! Мы ехали по конкретному делу! Между прочим, мы можем найти там отца!

— Поперся, потому что я прочел дневник отца, — зло прошипел Сэм. — Потому что Лавгуд искала там то, что отец считает полной мутью. Потому что на тебя там напали, идиот. И подрали там же твою драгоценную Детку!

— Детку не трогай, — простонал Дин, падая обратно на кровать.

— И как давно мы бежим от работы, потому что боимся копов?

— Да нет тут для нас никакой работы, — упрямо повторил Дин, — это все чей-то любительский театральный кружок, и мне наплевать, как это связано с этой задницей мира и с Бьюлой.

— И поэтому ты приволок ее сюда? Или нет, не поэтому?

— Сэмми, с каких это пор ты залезаешь девушкам в трусы — моим девушкам! — до того, как это соберусь сделать я? — взорвался Дин. — У тебя была великолепная возможность трахнуть ее до того, я очнусь. Масса времени!

— А ей-то ты сказал, что собираешься ее трахнуть? Зачем ты вообще собрался ее трахать?

— С чего ты взял, что я собрался ее трахать?

— Ты сам об этом только что сказал.

— Ладно, — сдался Дин, — рассказывай, что там с твоим трупом.

— Труп. В реке, прямо под мостом. Рассмотреть я его не мог, как ни старался. Но это мужчина. Потом я пошел смотреть, что рядом, нашел в кустах рюкзак и велосипед, — пробурчал Сэм. Без особой охоты, потому что он происходящее театром не считал. А у Дина ко всему был интерес примерно такой же, как к точным и не очень наукам, то есть где-то в районе нуля.

Дин задумался. Плеск воды в ванной затих, и Сэм решил, что стоить снизить накал страстей, чтобы их не услышала Лавгуд. Особенно те страсти, которые касались непосредственно ее тела.

— Дин, послушай. Отец написал, что в истории человека-мотылька что-то есть. Вернее… он написал, конечно, что все это полная чушь, но почему так похоже на то, что случилось на этом мосту? Вот скажи?

Дин утробно застонал.

— Мистификация? Ну, допустим. А если отец ошиба…

Сэм осекся, услышав, как открывается дверь. Лавгуд вошла в комнату, вытирая длинные светлые волосы полотенцем. Точнее, она просто проводила полотенцем по волосам, и струйки воды сбегали ей на плечи, оставляя на футболке темные пятна. Сэм внезапно обратил внимание на сережки Бьюлы — похожие не то на два бесформенных шара, не то на две редиски. Даже странно было, что она не сняла их в душе, или, может, надела сразу после него.

Бьюла, улыбаясь, подошла к столу, небрежно собрала мокрые волосы, посмотрела на старую шариковую ручку, оставленную кем-то из гостей еще в незапамятные времена, и спросила:

— Я возьму ее, ладно?

И, не дожидаясь ответа, закрутила волосы в пучок и воткнула в них ручку. Сэм сдавленно фыркнул, с трудом удержавшись от совета закрепить прическу гнутой четырехзубой вилкой, валявшейся на подоконнике. Удержался главным образом потому, что по общим признакам Бьюла могла совету и последовать, а наблюдать в волосах девушки вилки Сэм был морально не готов.

Зато появилась возможность опросить единственного свидетеля, от которого до сих пор никто не добился вменяемых ответов. Ведь все-таки она была на мосту. И каким образом она нашла Дина? И зачем?

Сэм посмотрела на Дина, тот понимающе кивнул.

— Ты нам расскажешь, что видела? — осторожно начал Дин, внимательно следя за умиротворенным лицом Бьюлы, устроившейся в кресле.

«Интересно, о чем вы трепались до того, как я пришел, — с раздражением подумал Сэм. — А может, не трепались, а собирались трахаться».

— Разве это вам интересно? — чуть нахмурившись, спросила Бьюла. — Сэм надо мной только смеялся.

— Прости, но тогда, — с нажимом сказал Сэм, — когда у меня был на руках раненый брат, мне… у меня… это было нервное, — нашелся он. — Я не хотел тебя обидеть. Что ты вообще тут делаешь? Если отбросить рассказы о Джиперсе. Ты искала какого-то мужчину, так?

Бьюла кивнула.

— Это мой отец.

— Что? — обалдел Сэм. — Ты… ищешь отца? В смысле… он бросил твою мать, и ты теперь его ищешь?

Сцена напомнила ему какую-то сопливую мелодраму. Он с ужасом подумал, что сейчас Лавгуд бросится к нему на шею, возопив: «Папа!», и разрыдается при этом. Но она не торопилась.

— Глупо, — пожала плечами Бьюла, пару секунд обдумав вопрос. — Если кто-то кого-то бросил, какой смысл его искать? И зачем? Это значит, что этому человеку другой человек больше не нужен.

— Как мудро, — усмехнулся Дин.

— По-моему, очевидно. — Бьюла совершенно не обиделась на едкое замечание. С ее волос все еще капала вода, но ей и на это было абсолютно наплевать. — Нет, я ищу отца, потому что… потому что он пропал.

— Ты подавала заявление в полицию? — поинтересовался Дин. — Заявляла о его пропаже?

— Нет. Это бессмысленно.

— Тебе надо сказать об этом шерифу Бреннану, — Сэм поднялся, подошел и попытался заглянуть в странные холодные глаза. — Это дело полиции — искать пропавших… Слушай, — неожиданно спросил он, — ты говорила, что ты парамедик. По-моему, ты не в себе. Как ты могла учиться на парамедика?

Дин с удивлением уставился на него, а Бьюла засмеялась.

— Я была лучшей в выпуске.

Сэм вообще перестал что-либо понимать. Как такая полусумасшедшая могла получить медицинское образование? Ей больше подошло бы варить отвары из папоротников или искать желчные камни в желудке козы.

— Ладно, — он смущенно почесал бровь, — эм-м…

— Ты опять не хотел меня обидеть, — заметила Бьюла таким тоном, как будто констатировала факт.

— Да. Но ты и правда странная. Ты же не понимаешь очевидные вещи.

— Для кого очевидные? — спокойно пожала плечами Бьюла. — Для полиции совсем не очевидные. Отец был викарием. Очень долгое время. Потом умерла моя мать.

— Прости, — почти в один голос пробормотали Сэм и Дин.

— Она умерла очень давно, я была совсем еще маленькой… Отец по ней очень тосковал, а я училась в школе, ничем не могла ему помочь. Потом я решила стать парамедиком, чтобы мы могли уехать и заняться миссионерством. Во многих странах людям не хватает веры, так говорил отец, а я знала, что им не хватает медицинской помощи.

— И что вам помешало? — осторожно спросил Сэм.

— Ничего, — безмятежно ответила Бьюла. — Два года мы провели в Африке, помогая местным жителям, потом… отец заболел, не очень серьезно, но было лучше, чтобы он вернулся в Соединенные Штаты.

Дин заерзал, и Сэм, обернувшись, перехватил его взгляд.

— Ты не очень похожа на человека, который столько времени прожил в Африке.

— Я вообще плохо загораю, — Бьюла, как ни странно, поняла, к чему он клонит, но, возможно, он был уже не первым, кто задал ей этот вопрос. — Потом, я в основном проводила все время в местной больнице и не выходила на солнце, а если и выходила, то старалась избегать лучей. Там на счету каждый медик, — объяснила она, — а если бы я вдруг свалилась с солнечным ударом или обгорела, никакой пользы это бы не принесло.

— И что, твой отец вернулся в Америку и пропал?

— Нет, — Бьюла задумчиво вытянула прядь мокрых волос и намотала ее на палец. — Он пропал, когда я уже вернулась. Врачи запретили ему снова ехать в Африку, а я очень скучала по нему. У меня никого, кроме него, нет…

Она замолчала, а Сэм внезапно испытал острый приступ стыда.

— Он очень внезапно уехал. Искать Джиперс-Криперса, а потом… он пропал.

Дин выразительно покрутил пальцем у виска. Сэм задумался, как помягче сказать Бьюле, что человек, покинувший единственную дочь ради поисков выдумки Голливуда, либо сильно больной на голову, либо старательно им притворяется, непонятно только, зачем.

— Я сама не знала, что он пропал, пока мне об этом не сообщили, — продолжала Бьюла. — Он просто перестал отвечать на мои звонки, но ведь в этом нет ничего странного. У него мог испортиться телефон. Я и не беспокоилась, пока мне не прислали письмо… Там было написано, что он в этом городе. У меня… — она растерянно оглянулась. — В рюкзаке есть это письмо. То есть рисунок и подпись с названием города…

Сэма вдруг осенило.

— Такой? — он достал из кармана блокнот, найденный в кустах у моста, и раскрыл его на одном из рисунков. Дин наблюдал за ним с остолбенелым видом, а взгляд у него был такой выразительный, что Сэму стало не по себе.

— Да. — Бьюла равнодушно кивнула. — Но это рисовал не мой отец. Он не умел рисовать, я никогда не понимала, кого именно он нарисовал. Из-за этого у него всегда были проблемы, когда он пытался что-нибудь напечатать в журнале. Фотографировать он тоже не умел, у него получались только размытые пятна. Его не публиковали, потому что журналы о мистике…

— Журналы о мистике? — Дин улыбался во весь рот и не хохотал, как показалось Сэму, только потому, что боялся за свою больную голову. — Да что за чушь! Сэмми, ты слышал?

— Это не смешно, — отрезала Бьюла, резко став серьезной. — Один раз отец сфотографировал НЛО…

Дин, уже не сдерживая хохот, повалился на кровать и тут же завопил от боли. Сэм подскочил к нему, но Дин только отмахнулся.

— НЛО! — кривясь, гоготал он. — Срань какая, журнал об уфологии!

— Ты не веришь ученым? — Бьюла на мгновение даже потеряла свой невозмутимо-безмятежный вид. — Не веришь стольким доказательствам?

— Ты спятила? Это не более, чем байки! Такие же, как этот твой Джиперс!

— Байки — это вампиры и оборотни, — Бьюла поправила мокрую прическу, — которых никто никогда не ви…

— Погоди! — Дин резко поднялся, опять поморщившись. — То есть ты считаешь, что вампиров и оборотней никто никогда не видел?

— А как ты думаешь? — улыбнулась Бьюла. — Так легко придумать что угодно, сказав, что после встречи с ними никто не выживает и становится вампиром или оборотнем. Вендиго, призраки, нет ни одного доказательства того, что они существуют, кроме слов людей, которые даже не видели их.

Дин и Сэм переглянулись.

— А-а… эм-м… — начал было Сэм, но Дин его опередил:

— Хорошо, — недобро улыбаясь, сказал он. — Допустим, все дело в очевидцах и, как ты это называешь, доказательствах. То есть Лох-Несское чудовище есть, так?

Бьюла задумалась.

— Скорее да, — объявила она. — Но что существуют инопланетяне, даже сомневаться нельзя. Столько свидетельств.

— А Джиперс-Криперс? — Дин прищурился. — Вообще-то это чистая выдумка. Его придумали в Голливуде.

— Взяли и придумали? — Бьюла улыбнулась. — А почему не придумали… я не знаю… Розовую Бабочку Рассвета?

— По-дурацки звучит потому что, — фыркнул Дин.

— Конечно, по-дурацки, — не стала спорить Бьюла. — Я думаю, что кто-то рассказал тому человеку, который написал сценарий, про Джиперса. Или человека-мотылька, это пока еще не ясно.

Сэм многозначительно взглянул на Дина. Было крайне интересно узнать, как им жить теперь — когда выяснилось, что Джиперс-Криперс куда более реален, чем вендиго, который мог выжрать печенку еще живой жертве. И та быстрая тварь, скакавшая по ветвям деревьев в три раза ловчей обезьяны, оказывается, была глупой выдумкой. Зато существовал человек-мотылек. Сэм не был великим знатоком монстров и из всех навыков отлично владел поисковыми системами и мог разобраться в записях в дневнике отца, но у него не укладывалось в голове, как можно быть настолько… невежественным человеком, имея при этом вполне научное образование. Сэм принимал отрицание существования любого сверхъестественного многими людьми, но что инопланетян и голливудские выдумки кто-то предпочитает тем же оборотням, о которых со времен Древней Греции ходило множество легенд, он слышал впервые.

— Какая хрень, — выдохнул Дин, видимо, устав смеяться, — если я завтра придумаю лилового единорога, который гадит покемонами, и сниму про него фильм, все уфологи мира будут искать его и даже не подумают, что я просто обкурился марихуаны до весьма впечатляющих глюков.

Бьюла открыла рот, по-видимому, рассчитывая разродиться очередной тирадой, однако в этот момент в дверь комнаты постучали и, не дожидаясь ответа, вошли.

Помощник шерифа выглядел отстраненно-нейтрально, как и все люди его профессии, когда им нужно сообщить плохие новости.

— Мисс Лавгуд, — начал он, и Сэм лишний раз удивился тому, как быстро в этом городе расходятся новости, — вы не могли бы прийти в больницу? Нам необходимо, чтобы вы опознали тело.

И резко побледневшая Бьюла закрыла рот, так ничего и не сказав.