— Ты меня, что, за дуру держишь? — устало спросила Люда, глядя на Егора как на завзятого лжеца. — Васнецов, ну я же правду уже знаю, зачем прикидываешься идиотом?

Егор идиотом не прикидывался, Егор себя идиотом чувствовал. Какой, нахрен, ребенок? У кого? У него и Ардовой? Это звучало как форменный бред. Но перед Егором стояла женщина, на которой он был женат семь лет. Которую знал, как свои пять пальцев на руке. Она не врала. Она действительно думала, что «знает правду».

За окном раздался яростный гудок. Кажется, все-таки в очередь у колонки кто-то уже подъехал и желал Егору, чтоб его кофе вышел из него каким-нибудь не предусмотренным организмом образом, и хорошо, если фантазия ожидающего касалась только носа или ушей…

— Никуда не уходи, — быстро выдохнул Егор и бросился освобождать заправочное место. Люда вышла следом, не дожидаясь, пока матом обложат и ее, отъехала от колонки сама, запарковалась рядом с Егором и, выбравшись из машины, уставилась на бывшего мужа, скрестив руки на груди. Она походила на какую-то оскорбленную в лучших чувствах богиню. При том, какой она в семейной жизни была мегерой, это было прямо забавно наблюдать. И Егор бы, пожалуй, над этим посмеялся, если бы ему сейчас было до того.

— Какой ребенок, Люда? — осторожно спросил Егор. — И с чего ты вообще взяла, что у меня и Оксаны он есть…

— С того, что твоя любовница явилась ко мне на работу как-то с налезающим на нос пузом, — едко произнесла Людмила, — долго распиналась мне, какая у вас с ней любовь, но как ты не можешь меня бросить, потому что считаешь, что я все еще не оправилась… Просто умоляла меня обойтись без скандала, потому что, мол, не хотела, чтобы ты нервничал еще сильнее. Я обошлась, кстати, пожалуйста, можешь и ей передать заодно.

— Ты же трезвая, да? — Егор чуть прищурился. — Ты серьезно?

Вся эта хрень походила на какой-то не очень реалистичный мелодраматичный сериал, не хватало только режиссера, который обматерил бы Люду и Егора, как ни на что не годных актеров, конкретно так недобирающих в трагичности.

— А ты думаешь, что не будь у меня повода — я могла бы уйти молча? — саркастично уточнила Люда.

Нет. Людмила и «молча» — не сочеталось категорически. Даже сейчас она не смогла отказаться от идеи выяснить отношения, раз уж их «судьба столкнула», так сейчас с момента развода уже год прошел. Что-то обязано было тогда произойти в ее жизни, чтобы Люда вдруг вот так взяла и молча ушла, именно поэтому Егор тогда больше всего и злился. Был уверен в существовании любовника, даже воображал вскрывшуюся беременность и жутко бесился от ревности. Потом его, конечно, отпустило, но все же.

Ардова никогда не была беременной. Да что уж там, Егор даже особенно с ней мужчин не припоминал, не особенно в это лез, хотя нет, она точно несколько раз упоминала каких-то единичных любовников, но обычно она пропагандировала дистанцию в отношениях. Егор дистанцию с любовницами держать умел плоховато, хреново осознавал, где заканчиваются его проблемы, а начинаются проблемы его женщины, зато понимал сказанное очень хорошо. Понимал, что с этой вот дистанцией себя удовлетворенным чувствовать не будет, поэтому мелькавшие когда-то в давней истории мыслишки в сторону Ардовой свернул на очень ранних стадиях.

И все же это походило на какую-то очень обкуренную сказку. Ардова? Наплела Люде про ребенка? Пришла к ней с накладным пузом и умоляла с Егором развестись потише? И Люда, как послушная девочка, пошла и развелась? Хотя это в ее духе, да — пойти и хлопнуть дверью, ищи ее потом по всему городу. Она так хлопала. А Егор искал. Хотя конкретно получив бумаги на развод — не стал напрягаться. Это была последняя соломинка.

— Это точно была Оксана? — объективно, самым лучшим доказательством честности Люды было ее лицо. Уж в чем, в чем, а в неискренности ее упрекнуть Егор не мог. Но все-таки, может быть, она перепутала? Каким-нибудь необъяснимым образом.

— Семь лет в браке, и ты думаешь, что я не знаю твоих «коллег»? — насмешливо уточнила Люда, красноречиво подчеркивая, как она сомневается в исключительно «коллегиальных» отношениях Егора и Оксаны. Впрочем, просто этими словами она явно успокаиваться не захотела. Кажется, у нее что-то было покрепче слов. С деловым видом Люда сунула руку в сумочку, достала смартфон, закопалась в него, затем протянула телефон Егору.

— Сфоткала тайком, — виновато усмехнулась она, — чтобы точно к тебе не вернуться.

Снимок был слегка смазанный и с не очень удачного ракурса, но… но на экране телефона действительно была Оксана. Ее стрижка, ее рыжеватые крашеные волосы, ее профиль — да боже, даже этот лиловый жакет с маленькой брошью-пчелой на лацкане, надетый поверх черного трикотажного платья Егор знал — регулярно видел на Оксане. Действительно, на фото Ардова была с наползающим на нос животом, очень характерно «беременным». Нет, конечно, можно было заподозрить Люду в подлоге, но это было уже из разряда «очень параноидальное». Тут скорей себя заподозришь, что где-то в параллельной вселенной Васнецов Оксану таки нахлобучил, и это фото оттуда принесло, пока управляющий астрала этих двух вселенных жестко бухал.

Егор провел пальцами по дисплею смартфона, пересылая фото самому себе через мессенджер. Такое надо было сохранить и для себя, уж больно неоднозначная сейчас рисовалась картина, как бы потом не заподозрить себя в паранойе.

— Это — хрень, — протягивая телефон его хозяйке, емко заметил Егор, не для того, чтобы оправдаться перед Людой, но для того, чтобы закрыть внутренний гештальт. В конце концов, Людмила смотрела на него сейчас с охренительной претензией на лице, и на это у нее права не было.

Аккуратные брови бывшей жены Егора поползли на лоб.

— И у вас с ней нет ребенка? — недоверчиво переспросила она.

— Ни девочки, ни мальчика, — для большей доказуемости Егор даже достал паспорт, показывая последнюю страничку.

— Ну, если ты, конечно, думаешь, что я бы своего ребенка не признал, то тут я, конечно, ничего не докажу, — Егор хмыкнул. Вопрос детей в семье тогда еще Васнецовых обсуждался не раз. Люда даже пыталась отбиваться от «торопливости» в этом вопросе, мотивируя собственной карьерой, хотя в конечном счете согласилась. Закончилось это крайне драматично, но это не был повод, чтобы сомневаться в серьезности Егора, с которой он подходил к вопросу серьезных отношений.

Люда смотрела в паспорт как завороженная, кажется, охреневая больше Егора, хотя это и казалось невозможным. Наконец она подняла глаза.

— И у вас с ней ничего?.. — растерянно спросила она. Как вовремя она об этом спросила. Хотя… Зная Люду — тогда она бы все равно нормальный ответ не услышала. Она в принципе слушала только саму себя. Показалось что-то — значит так оно и есть. И не волнует.

— Какая уже разница, — насмешливо уточнил Егор, — ничего. Я тебе об этом тысячу раз говорил. Леваки — не моя история. Но ты же лучше знаешь, правда ведь?

В лице Люды, кажется, даже виноватость проступила, она протянула Егору его паспорт и тихонько вздохнула.

— Наверное, стоило тогда с тобой поговорить, — тихо произнесла она.

— Наверное, — Егор пожал плечами, убирая паспорт в карман пиджака. Хотя, честно говоря, сейчас ему было до лампочки, что Люда тогда с ним не договорила. Пальцы наткнулись на квадратик бумаги, который Егор в своем кармане встретить не ожидал. Достал, развернул. Это была сложенная вчетверо шпора по схемотехнике… Танина шпора… Точнее, та шпора, которую Ардова выдавала за Танину. И вот только сейчас охренение вдруг затихло, и Егор понял, что, оказывается, мозг уже вовсю звонит в колокола. Да уж, куда там Егору до жирафов, с его-то скоростью соображения…

Ардова! Развела его с женой! Прикинулась беременной и навешала Люде на уши запредельное количество лапши. А ведь у Егора несколько раз прорывалось, и он делился с Оксаной, что Люда ревнует его к каждой юбке и даже собственно к коллеге по работе. И давай сейчас, Егор Васильевич, подумаем о том, что ссора с Таней тоже произошла с участием Оксаны. И насколько вероятно, что это все совпадение, что на самом деле Оксана и не думала внести разлад между тобой и твоей любовницей? Настолько же, что Оксана соврала Люде про свою беременность из каких-то космически благих побуждений и беспокойства о Егоре.

Твою же мать, Егор Васильевич, а ведь девица двадцати двух лет тебе еще неделю назад об Оксане сказала. Да-да, девица с сотрясением мозга додумалась до этого, имея на руках не так и много, а ты — ты, взрослый, умный, весь из себя кандидат наук, не додумался. Так… А если сохранилась шпора, значит, есть возможность Ардову на ее вранье поймать. И какой же он лох, раз сразу этот вариант не проверил… Ведь это ему ничего не стоило, зато конфликт с Локаловой удалось бы решить на ранней стадии и вскрыть Ардову — тоже.

— Мне пора, — Егор торопливо кивнул Люде. Она не была настроена прощаться, это было видно, но хрен бы с тем, на что она была настроена, у Егора было не так уж много времени. Лишь час на то, чтобы поймать Оксану — и на рабочем месте, и на горячем. Хотя какое горячее — некоторые ее косяки, аж годичной давности, были уже холоднее всякого айсберга.

Вопрос «зачем» не стоял. Это был идиотский вопрос в сложившихся реалиях. Не было более правдоподобной мотивации разводить Егора с женой, а после — еще и с Таней иначе как озвученный Локаловой интерес Оксаны к Егору. Выходит — реально был. Охренеть! Тысячу раз охренеть!

Судя по невнимательности Егора на дороге, в следующем месяце в почтовом ящике таки грозила найтись пара штрафов за нарушения. Красивых таких штрафов, кругленьких… Но взять себя в руки и сосредоточиться удавалось с трудом. В глазах так и темнело от ярости. Хорошо не вписался ни в кого…

Уже паркуясь у университета, забив даже на то, чтобы заезжать на преподавательскую парковку, найдя свободное место на студенческой, Егор вспомнил и еще одну танину мысль.

«Она переименовала контакт в моем телефоне».

Если это вот действительно было правдой… Если Оксана поучаствовала в появлении Лазарева рядом с универом… Если благодаря ей Таня оказалась в больнице… То жить Ардовой оставалось ровно столько, сколько Егор мог потратить времени на путь до деканата.