Армия шла на север. Серые колонны пехоты, вереницы поскрипывающих повозок, рысящие по округе кавалерийские разъезды... Привычное зрелище, навевающее покой и умиротворение. На тех, кто привычный, разумеется. И имеет возможность любоваться марширующими баталиями со стороны, комфортно расположившись в подрессоренном штабном тарантасе. Местный люд на марш Серой армии реагирует куда более нервно. Хоть мы теперь вроде как на службе империи и вообще главная надежда человечества на мир и стабильность, но армия остается армией. Даже простой проход такой орды является для населения натуральным стихийным бедствием, соизмеримым с крупномасштабным наводнением.

Фуражиры реквизируют на военные нужды "излишки" провианта и фуража на десятки лиг в обе стороны от маршрута движения армейских колонн. Причем, что считать излишками, определяют сами же фуражиры. Интенданты в это же время в принудительном порядке скупают за расписки лошадей, повозки и различные материалы (от кожи для ремонта упряжи, до досок, металлолома и гвоздей - на ремонт телег и перековку лошадей). Всё на благо империи! Так что никакие возражения не принимаются. Про полуофициальный грабеж, банальное воровство, потравы посевов и всяческое бытовое насилие от нижних чинов можно даже не упоминать - обычные военные издержки.

Так что добрые имперские пейзане бегут от нас, как от морового поветрия. Кто не может или не успевает удрать - прячется. То и другое помогает слабо - методы противодействия уже давно отработаны и доведены до совершенства, а куда более высокая степень организации позволяет нам реагировать на любые изменения обстановки гораздо быстрее потенциальных жертв. Так что военные действия, можно сказать, протекают вполне успешно.

Самым сложным было преодолеть трудности, возникшие на этапе разработки и согласования плана кампании. Хотя нет, первые серьезные трудности возникли еще раньше, когда согласно иннгарскому меморандуму под командование ле Трайда перешли остатки имперских коронных полков. Этих лишенцев следовало как-то пристроить к делу, в идеале - полностью интегрировать в сложившуюся структуру Серой армии, причем сделать это в весьма сжатые сроки. Признанным специалистом по процедурам такого рода считался ле Кройф, пару лет назад успешно превративший изрядно разложившихся танарисских регуляров в образцовых наёмников. Так что Хассо, недолго думая, решил поручить данную проблему именно ему. В результате Бенно с группой офицеров еще до моего возвращения из столицы отбыл в Польцин - к месту расквартирования наших будущих камрадов. Роль сопровождающих лиц отвели "чёрным рейтарам" ле Крайта.

Ставка маршала полностью оправдалась. Бенно, прибыв в зимний лагерь регуляров, первым делом огласил императорский указ о назначении ле Трайда командующим коронными частями. Затем последовал приказ маршала о предоставлении ему - Беннарду ле Кройфу - неограниченных полномочий по переформированию и реорганизации регулярных полков. А дальше в ход пошли кнут и пряники.

Свыше сотни офицеров, включая всех высших, оказались смещены со своих должностей и отправлены в отставку. Почти столько же понизили в звании или должности. Более трёхсот солдат были повешены за попытки дезертирства либо подстрекательство к мятежу. Зато уцелевшим было выплачено всё положенное жалование, причем уже по новым "наёмническим" расценкам, существенно превышающим привычные "коронные". Многие опытные сержанты получили лейтенантские патенты, а некоторые перспективные лейтенанты вошли в круг капитанов. Старший командный состав обновился на 100% и теперь состоял исключительно из битых жизнью наёмников, тщательно отобранных штабом Серой армии.

После кадровых перестановок были наскоро проведены учения, а затем последовал марш на соединение с главными силами армии. В ходе маршброска, несмотря на конный конвой в лице "чёрных рейтаров", потери отставшими, дезертировавшими и повешенными за попытку влиться в одну из двух первых категорий составили еще несколько сотен человек. Зато наши ряды пополнились почти на 14000 рыл, которых новые командиры практически безостановочно гоняли еще несколько терций - до самого выступления в поход. Естественно, уровня старых наёмничьих баталий вновь прибывшие за столь короткое время не достигли, да и не могли достичь, но всё-таки теперь это была уже вполне реальная сила, а не просто толпа потенциальных дезертиров и военнопленных. Оставалось лишь решить как этой силой лучше распорядиться. Вот тут-то и возникли довольно серьезные прения.

Изначально, когда всё только затевалось, предполагалась игра от обороны, к чему прямо подталкивало неблагоприятное соотношение сил. Но получение полного контроля над экс-регулярами, а также эльфийский форс-мажор заставляли пересмотреть старые выкладки. С одной стороны, перевес Великой армии Лиги теперь был уже не столь очевиден, особенно если удастся навязать бой лишь части северян (пусть даже большей). С другой - поведение остроухих благодаря моим столичным подвигам (которые, кстати, получили широкую известность как среди штабных офицеров, так и среди рядовых наёмников почти сразу после моего возвращения) становилось труднопредсказуемым. Считалось вполне вероятным, что эльфы, вместо того чтобы занять выжидательную позицию, предоставляя имперцам и северянам возможность как следует измотать друг друга, могут возжелать крови, сходу развернув масштабное наступление. Достоверных сведений о планах северян также не было.

В итоге, исходя из неопределенности оперативной обстановки, многие командиры предлагали обождать, а если дела пойдут неважно - отходить во внутренние области империи. Резоны у такого подхода были. Причем они, что называется, лежали на поверхности. Территория империи велика - свобода маневра вполне себе имеется, а вторжение врагов во внутренние области неизбежно приведёт к растягиванию сил противника и, как следствие, изменению соотношения сил в благоприятную для нас сторону. К тому же если нам в ходе отступления удастся заманить одну из вражеских армий поближе к Иннгарду, Рейнару придется так или иначе задействовать свои личные резервы - дворянскую конницу и городские полки. То есть император лишится возможности спокойно формировать за нашей спиной новую армию, а уже накопленные силы вынужден будет тратить на борьбу с внешним врагом, а не укрепление внутреннего положения...

Вроде бы одни выгоды и почти никаких рисков, но Хассо зарубил такую стратегию на корню, после чего решительно пресекал любые попытки вернуться к обсуждению "непрямых действий". При этом логика маршала также была достаточно очевидна (тот самый случай, когда каждый по-своему прав и только время покажет, кто ошибался). Империя - союзник ненадежный, потому затягивание войны в среднесрочной перспективе может дать неприятные последствия в виде всевозможных сепаратных соглашений за наш счет. После визита в столицу я понимал этот императив ле Трайда, как никто другой. Более того, армии эльфов и северян сейчас разобщены, но в случае нашего отступления вглубь страны получат возможность сомкнуть фланги и наладить некоторое взаимодействие, что, в свою очередь, может сильно осложнить наше положение. Сейчас же у Серой армии есть возможность действовать по внутренним операционным линиям, сосредотачивая все свои силы против любой из противостоящих группировок на выбор, а разгром даже одной из них радикально меняет общий расклад сил...

Всё это, как и рассуждения оппонентов, звучало весьма убедительно и логически безупречно, но меня почему-то не покидало ощущение, что за решениями маршала, помимо чисто военных соображений, стоит еще и нечто личное. Желание отомстить подставившим его валланцам, заодно доказав всем и каждому, что ему нет и не будет равных на полях сражений? А может, старому вояке запали в душу мои давние слова о возможности обессмертить своё имя, схватив этот мир за глотку? Или что-то еще? Кто знает...

Как бы то ни было, решение всё же приняли, и едва только дороги окончательно просохли, а интендантские склады оказались заполнены припасами, Серая армия наёмников двинулась на север - на встречу с Великой армией Лиги. Хассо ле Трайд вёл в бой новое детище, чтобы уничтожить предыдущее порождение своего сумрачного гения.

Почему на север, а не на запад - против эльфов? Тут всё просто и одновременно сложно.

С одной стороны, северяне считались более сильным и опасным врагом, чем остроухие. У Лиги и солдат побольше, и опыта, и тактика поновее. Всё-таки Великую армию создавал ле Трайд, да и века междоусобиц, в которых выковывались и закалялись коронные части северных королевств, дают себя знать. Эльфы, занимавшиеся всё больше теоретической подготовкой, видятся куда менее боеспособными противниками.

С другой стороны, северяне - противник хоть и опасный, но привычный. Можно сказать, старые знакомые. Практически все наши солдаты и командиры уже воевали с ними. Или против них. Или и то и другое. Так что тут как бы баш на баш выходит. Но есть еще один немаловажный момент, который в итоге и склонил нас к северному варианту - та самая однородность Серой и Великой армий, которая делает их почти неотличимыми друг от друга.

Для подавляющего большинства бойцов по обе стороны фронта эта разница вообще незаметна. Многие наёмники раньше служили в коронных частях, а регулярные полки напротив пополнялись бывшими наёмниками. Подданные одного короля сплошь и рядом сражались под знамёнами другого, зачастую против своей же родины, благо развитый рынок частных военных кампаний, отсутствие языковых барьеров и системы паспортов, вкупе с относительной прозрачностью границ, всемерно этому способствовали. Так что в случае, если нам удастся разгромить своих бывших соратников по оружию или хотя бы нанести им чувствительное поражение, многие из них наверняка пожелают перейти на нашу сторону - обычное дело в таких междусобойчиках, изрядно напоминающих гражданскую войну.

Все эти факторы исправно работают и на государственном уровне. Лига - опасный противник, но ей не хватает внутренней спайки. Стремление Валланда к доминированию встречает понимание и сочувствие далеко не у всех соседей. Пока что северяне вынуждены следовать за новым лидером, но недовольство гегемоном крепнет день ото дня, и стоит валланцам оступиться...

С эльфами же такая стратегия не сработает. Скорее наоборот. Сейчас Эльфланд и Северяне в довольно-таки прохладных отношениях, хоть и считаются союзниками. Остроухих беспокоят валланские интриги, ибо им вовсе не улыбается перспектива смены одного доминанта на другого. У эльфов свой интерес в этой войне и больше всего их устроило бы максимальное взаимное ослабление как империи, так и северных королевств. Но разгром остроухих заставит их наступить на горло собственной песне и всемерно поддерживать Лигу, укрепляя своего главного союзника.

Исходя из всего этого, было принято решение в первую очередь покончить с северной угрозой. Опять же, если что-то пойдет не так, то шансов разойтись краями с давними соперниками-соратниками не в пример больше, чем с остроухими шовинистами, собравшимися на священную войну. Так что настойчивые уговоры рейнаровский эмиссаров, призывавших перво-наперво защитить западные провинции империи от неправедной жестокости нелюдей, были блестяще проигнорированы. Те, собственно, не сильно и настаивали. Хотя протест против такого решения и высказали. Правда, больше для проформы. Потому как полномочия имперского маршала вполне официально позволяли ле Трайду определять стратегию ведения боевых действий по своему усмотрению, а значит, любые демарши императорских представителей, аккредитованных при штабе армии, были заранее обречены на неудачу. Конечно, если в будущем ситуация изменится и баланс сил качнется не в нашу пользу, то все эти бесплодные протесты нам обязательно припомнят. Но пока что такой перевод казённой бумаги и чернил - лишь пустое сотрясание воздуха. И если в грядущем столкновении с северянами мы не потерпим грандиозного фиаско, то так будет и впредь.

Сами же северяне медлили, нерешительно топчась на границе коренных провинций империи. Иннгарская дефенестрация и смена командующего эльфийской армии скомкали все планы, заставив выжидать дальнейшего развития событий на западе. К тому же Вигбольд ле Бьёрг - маршал Валланда и новый главнокомандующий Великой армии считал многие подразделения своей разношерстной группировки недостаточно лояльными и стремился укрепить единоначалие в войсках перед стартом решающих операций. Откровенно говоря, валландец, скорее всего, вообще предпочел бы обойтись без генеральных сражений, заняв свою могучую, но несколько своевольную орду осадой крепостей и разграблением городов, что наилучшим образом обеспечивало бы сплачивание коллектива. А заодно поспособствовало бы и организации нормального снабжения, с которым, по причине сильного опустошения прифронтовой местности, в последнее время возникали всё большие и большие проблемы. По крайней мере, так считала наша разведка, а также все командиры, так или иначе знакомые с Виги (а таковых имелось немало, начиная с самого ле Трайда).

Сомнительную честь столкнуться лбами с неуступчивым наёмничьим воинством ле Бьёрг с удовольствием уступил бы своим остроухим союзникам, но увы. Эльфы не то и впрямь оказались не готовы к резкой смене командующего походом перед самым началом кампании, не то просто использовали этот казус как удачный предлог... Что бы ни было причиной, с места они не двигались, ограничиваясь диверсионными рейдами кавалерии и небольших пеших отрядов полупартизанского типа.

В результате такой негласной договоренности между Лигой и Эльфландом инициатива открытия активных боевых действий оказалась отдана на откуп Серой армии. И лишь когда мы двинулись на север, Вигбольд, матерясь про себя, начал собирать в кулак свои разбросанные для облегчения фуражировки отряды. Великая армия Севера готовилась к решительному сражению, ибо громкая победа была нужна новому командующему и особенно его валланским хозяевам, пожалуй, даже больше, чем нам. Отступление же было просто неприемлемо, в первую очередь по политическим мотивам, а значит, нас ожидала битва не на жизнь, а на смерть.

--------------------------------------------------------------------------------------------------

* Фрагмент из "Фауст" И. В. Гёте