Иннгард встретил нас неприветливо - грязью, промозглым холодом и злым, порывистым ветром, швырявшим в лицо крупные хлопья мокрого снега, наверное, последнего в этом году. Потому торжественная встреча явно не задалась. Даже простых людей на улицах было мало, а власть предержащие особы вообще побрезговали вылезать на свет божий в такую собачью погоду. Почетный императорский конвой, сопровождавший нас последние три дня, непосредственно перед городскими воротами был усилен полуротой унылых и злых конногвардейцев, которые в насквозь промокших парадных плащах терпеливо поджидали нашего прибытия под тоскливо повисшим знаменем. Далее мы, меся снежную кашу и разбрызгивая мутные лужи, проследовали по серым безлюдным улицам предместья, стиснутым между "слепых" стен жмущихся друг к другу домов с наглухо закрытыми ставнями. У вторых ворот, ведущих в Старый город - обиталище богатеев и знати, нас приветствовал караул городской стражи и какие-то гражданские типы не то из имперской канцелярии, не то из еще какого-то местного министерства. Их старший пытался было представиться официально, но я просто отмахнулся, резонно предположив, что ничего серьезного в воротах мне все равно не скажут.

Наконец, после довольно длительного петляния по улицам и площадям Староместа, как сами жители столицы называли эту часть Иннгарда, мы добрались до Вышеграда или Верхнего города - средоточия политической, экономической и культурной жизни империи Рейнар. Здесь за очередным кольцом стен располагался гигантский дворцовый комплекс, некоторые здания которого остались еще от времен эльфийского владычества. Тут же располагались Посольский квартал и казармы императорской гвардии с арсеналом, плацем и манежем для выездки строевых лошадей, а также колоссальное здание пантеона, посвященного всем богам Великой Пятерки, помпезная имперская канцелярия и огромный парк с цепочкой соединенных искусственными протоками прудов.

Тут нас встретил очередной чиновник, который, не размениваясь на официальные приветствия, просто препроводил процессию к месту временного проживания. Кстати, меня, как чрезвычайного и полномочного представителя Серой армии, разместили не в посольском квартале, а в так называемом Гостевом дворце, являвшемся составной частью скромного императорского жилища. Моё сопровождение, состоявшее из роты конных егерей и взвода "черных рейтаров", на всё время переговоров прописали в гвардейские казармы. Словом, Рейнар прогибался, как мог, оказывая прямо-таки немыслимые знаки внимания какому-то самозваному графу без роду и племени.

Общение с управляющим дворца, лично руководившего моим заселением, только подтвердило первое впечатление. Лощеный толстячок буквально сочился любезностью, едва не выпрыгивая из штанов от желания услужить высокому гостю. В моё полное распоряжение были предоставлены многочисленные слуги на все случаи жизни, включая трёх (!) личных горничных, готовых оказать (как мне было поведано доверительным полушепотом) абсолютно любые услуги в любое время дня и ночи. Весь дворец, а также примыкающий к нему большой парк и крытый манеж для конных упражнений, на всё время визита были переданы в моё исключительное пользование, включая право принимать тут гостей по своему усмотрению. К концу непродолжительной беседы с угодливым царедворцем у меня создалось стойкое ощущение, что если бы я вдруг ни с того ни с сего потребовал, чтобы за ужином меня развлекал бренчанием ансамбль голых арфисток модельной внешности, то и эта маленькая прихоть была бы немедленно удовлетворена. Причем с улыбкой и пожеланиями хорошего аппетита.

Всё это наводило на интересные мысли... которые не мешало бы проверить. Так что после бани (с двумя банщиками и двумя массажистками) и скромного ужина (из 11 блюд) я, отослав прислугу, вызвал к себе Равли. Бравый лейтенант конных егерей был командиром моего эскорта, получившим свою должность по двум причинам. Во-первых, Равли, будучи уроженцем Иннгарда, неплохо знал столицу. Во-вторых, до войны мой нынешний бодигард занимался прямо противоположным делом, а именно - являлся довольно известным в узких кругах бретёром, участвуя (разумеется, не бесплатно) в подставных дуэлях. Собственно, на этом он и погорел, зарезав как-то раз кого-то, кого убивать явно не стоило, после чего вынужден был в темпе валить из столицы и вступать сперва в спешно пополняемую в преддверии войны армию, а затем и в подвернувшуюся наемничью банду, которой по счастливому стечению обстоятельств оказались легендарные "мертвецы". Невезение лейтенанта обернулось моей удачей, так как я счел, что его специфический опыт может пригодиться в предстоящей операции, и это послужило решающим аргументом при выборе кандидатуры командира охраняющего дипмиссию отряда. Теперь предстояло проверить правильность моих теоретических выкладок на практике.

Равли не подвёл, доказав заодно, что и свой офицерский патент, и должность командира отряда конных егерей, традиционно отвечавших за разведку, он получил отнюдь не за красивые глаза. Развалившись на роскошной оттоманке, вылакав залпом стоявший на столике бокал белого ильфрадского урожая 610-го года (шикарный, говорят, был год для тамошних виноделов...) и тут же набулькав новый из стоявшей рядом бутылки, лейтенант помедлил несколько мгновений, собираясь с мыслями, после чего принялся обстоятельно излагать всю собранную им за последние дни информацию.

- Войск в столице почти нет. Гвардия, городская стража, да и всё, практически. По дороге к дворцу мы проезжали мимо старых казарм, до войны в них квартировал первый полк регуляров, сейчас там пусто. Я специально обратил внимание - все окна закрыты, свет нигде не горит, даже в сторожке у входа. И ни одного дымка над трубами - в такую-то холодину! В надвратных башнях Новиграда и Староместа всегда дежурили солдаты столичного гарнизона, теперь их нет. Вообще. Помнишь площадь в старом городе, сразу за Золотыми воротами? Это Парадный плац. Раньше там проводились малые смотры и прочие торжественные мероприятия столичного гарнизона. Иногда даже император присутствовал. Так вот, есть там один занятный трактирчик. "У старого мечника" называется. Говорят, был основан каким-то отставным ветераном, которому за особые заслуги позволили открыть заведение с фасадом на площадь, предназначенную для официальных зрелищ. Может и так, я специально не интересовался. Но вот то, что там всегда собирались отпущенные в увольнение солдаты - это факт. И гудели так, что за пару кварталов слышно было. Особенно в такую погоду, когда на улицу носа не высунешь без риска заработать насморк. А сегодня там было тихо...

И еще. Разговорился я с гвардейцем конвоя, из тех, что нас еще за три дня до Иннгарда встречали... мы с ним не то чтобы знакомые, но слегка пересекались в старые времена. Он говорит, что коронных частей в столице не осталось - всё, что уцелело, еще осенью вывели в специальный лагерь, подальше от города. Не то для пресечения панических слухов, не то для того, чтобы дезертиров ловить легче было... Правда, он еще говорил, что в новых казармах нынче полк шеволежеров обитает. Вроде бы сформирован этой зимой из сынков столичной знати.

- Можешь проверить?

- Не вопрос. Завтра же займусь.

- Поторопись. К вечеру я должен знать об этом новом полку как можно больше. И обо всех остальных полках тоже. Если таковые имеются.

- Понял, командир.

Равли, выдув остатки ильфрадского, отправился по своим шпионским делам, а я оказался вновь предоставлен самому себе. Правда, ненадолго. Уже завтра утром, сразу после завтрака (то есть в несусветную рань, если исходить из норм дворцового этикета), мне предстоит официальная церемония по вручению верительных грамот. Приставленный ко мне чиновник из имперской канцелярии пояснил, что мероприятие будет проходить в главном тронном зале в присутствии большого императорского совета, великого канцлера и, конечно же, самого Рейнара Пятого. После этого намечен официальный обед в мою честь. А уже вечером состоится первый раунд переговоров.

Спешит его величество. Страшно спешит. А значит, скорее всего, данные нашей разведки верны и с войсками у империи, несмотря на все судорожные попытки исправить ситуацию истекшей зимой, совсем плохо. То есть настолько, что дальше уже некуда. Собственно, то, что походя разузнал Равли, тоже это подтверждает, но пусть лучше проверит лишний раз, а там уж посмотрим, насколько низко может пасть пресловутая имперская гордость.

С этими приятными мыслями я и заснул.

Проснулся рано, голодным и отлично отдохнувшим. "Завтрак" во дворце подавали часов этак в 11, когда господа и дамы изволят продрать глаза и навести марафет. Мне так долго ждать не улыбалось, поэтому я быстро перекусил, чем Эйбрен послала, а горничная принесла (судя по всему, наскоро разогретыми остатками ужина), и отправился изучать окрестности. Равли уже убыл, дисциплинированно выполняя полученное вчера поручение, так что компанию мне составлял старина Дирк. Весельчак в столице ранее не бывал, но благодаря общительному характеру знал просто неисчислимое множество баек и анекдотов разной степени достоверности. В том числе про Иннгард и его жителей. В силу всё той же общительности хранить добытые сведения мёртвым грузом мой ординарец не считал возможным и при малейшей возможности вливал тщательно собранную информацию в любые свободные уши. Так что экскурсия по дворцу и парку прошла под аккомпанемент неумолчной болтовни бравого сержанта.

Я слушал этот фоновый шум, не особо вникая в суть. Иногда улыбался, иногда что-то переспрашивал, но больше размышлял о предстоящей встрече с Рейнаром и сопутствующих этому событию обстоятельствах. Как вдруг что-то в трескотне ординарца заставило меня насторожиться...

- Что за борьба за веру?

Дирк охотно пускается в пояснения:

- Так я же говорю: жрецы Илагона учудили. А может, и не только Илагона. Кто их знает, святош этих? Вроде как по старым законам есть у них право любую ересь искоренять и даже император им в этом не указ. Обычай древний, про него уж и забыли все давно. Какая нынче ересь в империи? Смех один. Ну вот и забыли, стало быть. А закон-то остался... А по закону тому жрецы для искоренения этого самого могут войска набирать и укрепленные пункты занимать, и военные действия вести, и вообще...

- Святоши решили заиметь под шумок свою армию? Откуда слух?

- Да был тут один... Того чинушу, что нас встречал, помнишь? Вот. А этот парень при нем не то секретарем, не то еще каким помощником числился. Я его как-то винишком подогретым угостил, ну и... разговорились, в общем.

- А каким боком он к служителям Кровавого? Что-то я не помню жреческих хламид в нашей свите...

- Так кузен его при столичном храме числится. Писарем кажись или что-то в этом роде. Этот парень, которого я поил, всё сокрушался, что раньше думал, мол, если совсем худо будет, к брательнику податься всегда можно. Пересидеть тяжелые времена за храмовыми стенами. А теперь и непонятно что делать - кругом война. Всё меня спрашивал: как быть, чтоб впросак не попасть? Знатно его тогда разобрало... когда до второй фляги добрались.

Я только головой покачал. Не столица, а большая деревня - все всё знают. Хотя, может, и пустой слух, конечно. У нас, при штабе, про подобные планы жрецов сведений не было, по крайней мере. Хотя вообще крушение устоявшейся системы сдержек и противовесов побудило почти всех искать новые способы обеспечения своей безопасности, а заодно и охраны личных интересов. И лучше всего эти цели достигались при наличии собственной армии. Потому с различными проектами по реформе имперских вооруженных сил истекшей зимой и предшествующей осенью носились все кому не лень.

Абсолютно достоверно было известно про попытку возродить на новой основе феодальное ополчение путем набора маркграфами за свои средства личных дружин с последующим объединением их в армию под командованием императора. А также про проект формирования новых имперских вооруженных сил на основе городской милиции, сиречь того же ополчения, но выставляемого бюргерским сословием. Естественно, за свои деньги.

Обе затеи пока что не вышли из стадии предварительных переговоров, так как инициаторы и представители "центра" никак не могли договориться, кто и в каких пропорциях будет за всё это удовольствие платить, а кто (и как) будет этим распоряжаться. Провинциальная знать, естественно, хотела урвать себе побольше самостоятельности, отодвинув столичных чиновников на второй план. Бюргеры и стоящее за ними купечество рвались к кормилу закачавшегося на волнах истории неповоротливого имперского галеона, горя желанием показать, как надо рулить. Рейнар (и поддерживающая его бюрократия), естественно, имели по поводу всех этих инициатив снизу свое собственное, единственно правильное, мнение... почему-то не совпадавшее с мнением самих инициаторов. И это только самые основные, так сказать, глобальные причины, стоявшие на пути воплощения в жизнь столь радикальных замыслов. А ведь была еще и такая банальщина, как отсутствие нормальной, отработанной системы обучения, командования и снабжения вкупе с опытными кадрами, способными такую систему организовать...

Словом, до появления принципиально новой (или хорошо забытой старой) армии не на словах, а на деле, было еще весьма и весьма далеко. Что, однако, не мешало всем желающим фантазировать на заданную тему. Так почему бы жрецам Кровавого не поучаствовать во всеобщей забаве? Насколько мне известно, в последнее время культ Илагона неуклонно терял популярность и влияние, а тут такой шанс... Грех, как говорится, не воспользоваться. Тем более что кое-какие кадры и ресурсы для затравки у служителей Разрушителя имеются, а там уж как пойдет...

Мысли об очередных конкурентах так меня захватили, что я даже остановился, машинально поглаживая чисто выбритый подбородок и задумчиво разглядывая химер на фасаде имперской канцелярии. Вот еще, не было печали...

- Давно святоши с ересью бороться решили, не слыхал?

- Да орки их знают... наверное, недавно. Иначе писаришка этот уже придумал бы что делать, а не спрашивал у каждого встречного куда бежать и где прятаться.

- Кстати, чего это он вообще с тобой заговорил? Столичные чинуши - ребята хоть и ушлые, но заносчивые, с простым сержантом за просто так выпивать не будут...

Дирк хитро ухмыляется.

- Так ведь я ему сказал, что адъютантом у самого главного наемника состою. Ну и еще наплел там... по мелочи.

- Адъютантом, говоришь? Так это ж офицерская должность.

- Ну-у-у...

Весельчак изображает рукой некое вращательное движение, призванное описать всю зыбкость грани между сержантским и офицерским составом в период боевых действий, да еще и при выполнении специального задания. Я на это только усмехаюсь. Этого балабола даже Бенно в своё время не переделал, куда уж мне-то? Да и зачем?

- Вот что... - я кладу правую руку на плечо тут же подтянувшегося сержанта - своей властью, согласно действующему уставу, присваиваю тебе, Дирк-весельчак, звание полевого лейтенанта с соответствующим изменением оклада при сохранении прежней должности и служебных обязанностей. По возвращении в основной лагерь вопрос о твоем звании будет рассмотрен офицерской кадровой комиссией, а пока можешь говорить всем столичным писарям, что ты самый главный офицер штаба Серой армии. После меня, разумеется.