Глава 1 «Шутки судьбы»
— Ну что ж, Генрих, рассказывай, что там стряслось в Париже. Признаться ты меня заинтриговал.
— А нечего больше рассказывать, Рейнхард. Все, что было установлено достоверно, изложено в докладе. Теперь надо работать с объектом и добывать из него информацию, а потом анализировать её и делать выводы. Ну, это ты и сам не хуже меня знаешь.
— Погоди, погоди! Мне бы хотелось услышать твое мнение об этом… инциденте. Для начала: как вообще этот «пришелец» очутился у нас?
— Чисто случайно.
— Это проверено?
— Уже проверяется.
— И все же?
— Один офицер из дивизии Эйке получил увольнительную и решил смотаться в Париж. И вот во время осмотра достопримечательностей ему попался на глаза какой-то странно одетый парень, который, увидав его форму и петлицы, весьма нелицеприятно высказался о людях, такую форму носящих. Причем высказался громко и на английском. На беду этого парня офицер английский знал, причем неплохо. Поэтому, хотя выговор у нашего пришельца весьма своеобразный, смысл он уловил. Ну а дальше все просто — «пришелец» получил по соплям, был скручен и доставлен в наше отделение в Париже, где его и сдали следователям как британского шпиона и провокатора. Никто даже не понял кто это такой. А вот следователь не сплоховал. Большой любитель фантастики оказался. Жюль Верна в детстве любил почитывать, Герберта Уэллса… Так что когда парень ему начал лепетать, что он из XXI-го века, то следователь ему поверил. Не сразу конечно, но поверил. После того как изучил его паспорт и изъятые технические устройства.
— Этот следователь что, еще и в технике силен?
— Не очень. Но даже полный профан сообразил бы, что запихнуть рацию, фотоаппарат, патефон, кинокамеру и бог весть что еще в устройство, размером с портсигар при нынешнем техническом уровне просто невозможно!
— Да уж, тут ты прав… Итак, что мы имеем на этот момент? В наших руках оказался пришелец из будущего — носитель бесценной информации. Переоценить этот факт невозможно. Соответственно любая утечка информации — недопустима! Кто там у нас уже знает о пришельце?
— Всего пятеро, считая нас. Первые трое — следователь, стенографист и начальник парижского отделения.
— А этот офицер из «Тотенкопф»? Сотрудники парижского бюро?
— Они знают о существовании пришельца, но не в курсе его статуса. Для них он просто британский шпион. Дежурный следователь вел предварительный допрос без свидетелей так что…
— Хорошо. Пришельца и все материалы по делу надо немедленно переправить в Германию. Следователя тоже — пусть ведет это дело, раз уж так удачно начал. Все возможные хвосты в Париже подчистить. Делу присваивается высший приоритет и высший уровень секретности. Курировать исполнение будешь ты. Лично.
— Будет исполнено, экселенц! Конвой с «пришельцем» будет отправлен из Парижа завтра. В Дахау ко времени их прибытия все будет готово к приему гостей.
— Я полагаюсь на тебя, Генрих. Чем меньше людей узнает об этом событии — тем лучше.
* * *
Не смотря на свирепствовавший на улице зной, в большом кабинете на Принц-Альбрехтштрассе царила прохлада. Рейнхард Тристан Ойген Гейдрих, шеф РСХА, задумчиво склонился над широким дубовым столом, листая материалы дела «пришельца».
— Так, что тут у нас? Показания офицера, проводившего задержание. Так…«…выскочил из-под проезжающего грузовика, упал на тротуар, подняв голову после падения и увидев меня, оскорбил на ломанном английском военнослужащих вооруженных сил Райха. Был мною задержан и доставлен в ближайшее отделение Гестапо… Передан дежурному…» Так… личное дело, проводившего задержание офицера? Оперативно! «Ганс Нойнер, 1919 года рождения. Родился в селении Вальгау, Бавария… Чистокровный немец… Вступил в гитлерюгенд в 1933 году… многочисленные спортивные достижения… Вступил в СС в 38 г, зачислен в части „тотенкопф“… участвовал в оккупации Богемии, награжден „цветочной медалью“… произведен в унтер-офицеры. Переведен в специальное подразделение хоймвер „Данциг“. Хорошо показал себя в польской компании… Награжден „пехотным штурмовым знаком“. Окончил юнкерскую школу в Бад-Тёльце, произведен в унтерштурмфюреры. Зачислен в дивизию СС „Тотенкопф“… Неоднократно проявлял инициативу и служебное рвение… добился великолепных результатов… Отличился во время западной компании, награжден железным крестом второго класса!» Тааак… «Характер нордический… смел, инициативен, исполнителен, ответственен, дисциплинирован…» Прям воплощенная мечта Гиммлера о сверхчеловеке! Хоть сейчас на плакат с подписью «будущее великой Германии».
А вот и сам «объект». Роберт Стэнтон, 1992 года рождения, 18 лет. Рост 186 см, глаза зеленые, волосы рыжие. Подданный британской короны. Постоянно проживает в городе Манчестер. Прибыл во Францию с туристическими целями.
О! «Копия показаний „объекта“, поясняющих процесс перемещения». Хм-м… «25 июля 2010 года переходил улицу… уклоняясь от столкновения с автомобилем, упал на тротуар, когда осмотрелся, увидел человека в нацистской военной форме. Посчитал это галлюцинацией, вызванной жарой?» Да уж, информативно.
«Копия протокола медицинского осмотра „объекта“. Ага!»… имеет ссадины на руках и ногах… гематома в области грудной клетки". Неплохо его об асфальт приложило. Так, а это что?"… рассечение верхней губы, гематома на левой скуле…" Хм, хорошо еще, что этот бравый ариец с нордическим характером ему челюсть не сломал при задержании! Хороши бы мы были — иметь под контролем столь интересный объект и не иметь возможности с ним поговорить.
Ладно, что тут еще? "Опись изъятых вещей". Тэкс: "… одежда… обувь". Вот! "Универсальное электротехническое устройство. Название — "мобильник". Назначение: радиосвязь в телефонном режиме, киносъемка, фотографирование, прием радиоволн в широком диапазоне, воспроизведение музыкальных записей, хранение всевозможной информации в закодированном виде, дистанционное подключение к информационным ресурсам глобальной информационной сети Internet!" Это еще что такое? Ладно, потом разберемся.
Что ж, кажется Генрих прав — нам просто сказочно повезло с этим пришельцем. Мало того что он каким-то образом попал к нам из будущего, что уже само по себе чудо, так он еще и умудрился свалиться прямо под ноги чуть ли не единственному офицеру СС, который был в это время в Париже! Который по чистой случайности знал английский и проявил служебное рвение и ответственность, не ограничившись битьем морды чудаковатому британскому эмигранту, а еще и не поленившись оттащить его аж в Гестапо. Был бы армеец — отвел бы в комендатуру, и пришелец достался бы Абверу. А так этот козырь достался нам! — Гейдрих довольно ухмыльнулся, что придало его лицу довольно таки зловещее выражение — такая усмешка не сулила его врагам ничего хорошего. — Впрочем, не будем торопиться с выводами. Подождем результатов проверки, плотно поработаем с этим пришельцем в "домашних" условиях, а вот тогда уже и посмотрим, что из него можно извлечь полезного и как это лучше использовать. Но пока что все указывает на то, что судьба решила сделать нам подарок — неслыханно щедрый подарок! И это надо использовать, Фортуна не любит, когда её вниманием пренебрегают. — Рейнхард Тристан захлопнул папку с материалами по "пришельцу" и решительно протянул руку к телефону. Начиналась новая тихая битва за власть и влияние, в которой будет решаться судьба Германии и всего Мира. И его собственная судьба.
* * *
Ранним утром 27 июля 1940 года некоторые парижане могли видеть не совсем обычную картину: из здания, занимаемого с недавнего времени представителями Гестапо, уже успевшими стяжать весьма зловещую репутацию, вывели и посадили на пассажирское сиденье черного мерседеса высокого рыжеволосого молодого человека, одетого в, слегка помятый, костюм явно с чужого плеча. Улица во время этого действа была перекрыта и оцеплена, чтобы исключить любую возможность приблизиться к месту событий ближе, чем на сотню метров, поэтому вряд ли кто-то из случайных прохожих мог заметить наручники на руках невольного пассажира. Впрочем, даже если бы и смог, то вряд ли придал бы этому значение — мало ли кого сейчас арестовывают? Такие времена… Черт бы их побрал!
А между тем события шли своим чередом. Молодого человека запихнули в машину, по бокам от него сели еще двое в военной форме. На переднее сиденье сел офицер Гестапо с кожаным портфелем в руках. После этого кавалькада, в центре которой находился "Мерседес" со странным пассажиром, не спеша двинулась по парижским улицам. Двигались довольно быстро и, еще задолго до обеда, покинули лабиринт городских улиц и выехали на шоссе, где колонна разогналась уже по-настоящему.
Боба Стентона, подданного британской короны, сидящего на заднем сиденье "Мерседеса", одолевали грустные мысли. Нет то, что французский вояж не задался, он понял уже давно, и даже успел с этим смириться. Но то, что он ТАК закончится, даже в страшном сне не мог представить! "Попасть в прошлое и угодить к нацистам — это вообще как?! И что теперь с ним будут делать, посадят в лагерь смерти? Хотя нет, убивать его не будут. Наверное. Он им нужен как источник информации. Вот только как они будут эту информацию добывать, под пытками? Пока что его вроде не били, если не считать того эсэсовца, который его поймал. В Гестапо даже кормили и оказали медицинскую помощь — смазали йодом ссадины от падения на асфальт. А потом тот офицер, что сидит сейчас на переднем сиденье, долго-долго с ним говорил на несколько странном английском. И все что он говорил, записывали. Интересно: это такой немецкий акцент или 70 лет назад так говорили все англичане? А может и то и другое…"
Хаотичный поток мыслей арестанта был прерван внезапным рывком машины, резким возгласом "scheisse!", который издал водитель, и весьма неприятным визгом и скрежетом. А уже в следующее мгновение машина резко метнулась в сторону и провалилась куда-то вниз. Еще через секунду Боб приложился головой об крышу, и беспорядочное мелькание у него перед глазами разом улеглось, сменившись темнотой.
Судьба совершила еще один поворот.
* * *
— Как это произошло?
— Очень просто. Машина с "объектом" наехала на осколок, пропорола колесо и на скорости восемьдесят километров в час кувыркнулась в кювет. Водитель и пришелец погибли. Следователь серьезно ранен — закрытые переломы левой ключицы и правого предплечья, сотрясение мозга средней тяжести. У одного из конвойных — черепно-мозговая, второй синяками отделался.
— То есть опять случайность? Чистое совпадение! А не многовато ли их, а Генрих?
— Многовато. Но тут уж ничего не поделаешь. Предусмотреть все — невозможно.
— Я не о том. Не может ли это быть чья-то игра? Слишком уж много нелепых "случайностей".
— Исключено. Слишком много случайностей, которые невозможно предугадать и запланировать. Спланировать такую цепь событий просто не реально.
— Хм-м, я начинаю думать, что у судьбы есть чувство юмора — подбросить нам под ноги пришельца из будущего, способного своими знаниями перевернуть ход истории, и тут же его прихлопнуть!
— Какой-то "английский юмор" у этой судьбы.
— Ха! А что? Его ведь должна была задавить машина, там, в 2010 году. Он провалился на семьдесят лет назад, но так и не сумел избежать своей доли — автотранспорт его все-таки доконал!
— Хочешь сказать, что ход истории изменить нельзя?
— Может быть, может быть… Но мы все же попробуем! Что там успели вытрясти из этого пришельца?
* * *
Случайный человек, заглянув в приемную шефа РСХА утром 30 июля 1940 года, был бы немало удивлен, увидев как щеголевато одетый молодой мужчина, слегка кивнув сидящему за столом адъютанту, непринужденно проследовал в кабинет практически всесильного заместителя Гиммлера. Но случайных людей в приемной Гейдриха не было, да и быть не могло, а адъютанта визит Вальтера Шелленберга удивить не мог никак — шеф отменил все дела на утро именно в ожидании этого визита. Ну а то, что один из ведущих сотрудников управления внешней разведки одет не по форме, вернее вообще не в форму, так этим в РСХА никого не удивишь. Нелюбовь, подающего большие надежды, разведчика и аналитика к униформе общеизвестна. Раз уж патрон ничего не имеет против…
Пока адъютант скучал в приемной, бдительно охраняя покой начальства, в кабинете разворачивались куда более интересные события…
— Вот такие вот дела, Вальтер.
— Да уж, никогда бы не подумал, что такое возможно.
— И, тем не менее, это так. Старина Мюллер и его ребята сделали что могли. Добыли не много, но что есть, то есть. Теперь дело за тобой. Из этих рассказов пришельца ты должен слепить новое будущее этого мира, потому что то, что нас ожидает, мне не нравится!
— Мне тоже. Как-то не улыбается стать военным преступником.
— Вот именно. Данных конечно маловато, но для общего анализа и разработки выигрышной стратегии должно хватить. Нам нужно что-то, от чего можно оттолкнуться. Ошибка, устранение которой позволит переломить ход войны в нашу пользу. Дальнейшее будет зависеть уже только от нас.
— Дайте мне точку опоры, и я переверну Землю…
— Именно! Ты должен найти эту точку. А я позабочусь о том, чтобы Земля перевернулась. Твой развернутый анализ обстановки и возможных перспектив должен быть у меня через три дня — больше оттягивать доклад фюреру не в наших интересах.
* * *
Гейдрих потянулся, хрустнув суставами, отодвинул доклад Шелленберга и решительно выключил настольную лампу.
— На сегодня хватит! Больше из этой информации все равно уже не выжать. Завтра с утра еще разок перечитать свои выкладки на свежую голову и к 13:00 на доклад к фюреру. Завтра решится многое… — Закрыв глаза и откинувшись на спинку кресла, Гейдрих еще и еще раз прокручивал в голове логические конструкции и спорные предположения, которые завтра ему придется отстаивать перед фюрером.
— Итак, что нам вообще известно о ходе текущей войны? Только то, что этому пришельцу рассказывали в школе на уроках истории, то есть самое основное — поворотные пункты войны. С британской точки зрения, разумеется. "Первое: в ближайшее время начнется "битва за Англию", которая будет протекать в воздухе над островом и проливом. Эту битву люфтваффе с треском проиграет, лишившись своих лучших летчиков и массы самолетов". Ну, может и не с треском, победители любят приукрашивать, но, по крайней мере, не выиграет. "После этого будет принято решение о нападении на Советский Союз". Что ж, пока что все логично, хотя и не радостно. "На востоке будут достигнуты большие успехи, Красная армия будет разбита, а немецкие войска дойдут до Ленинграда, Москвы и Сталинграда, но взять их не смогут. Ленинград будет в осаде, но не сдастся, а под Сталинградом немецкие войска будут разгромлены и взяты в плен. В это же время в Африке "элитный африканский корпус" под командованием "лучшего немецкого командира" — фельдмаршала Роммеля — будет сражаться с британскими войсками, но, в конце концов, потерпит поражение и капитулирует". Интересно с чего они там взяли, что Роммель лучший командир? "7 декабря 41 г японцы, используя авианосцы, нападут на Перл-Харбор и перетопят все американские линкоры прямо в гавани. Но американских авианосцев там не окажется, и, в результате, летом 42 г, в сражении у атолла Мидуэй, американцы перетопят японские авианосцы и изменят ход войны на Тихом океане в свою пользу". Единственные сражения, о которых этот двоечник знает хоть какие-то подробности и то только потому, что американцы сняли про них фильмы. "В Атлантике будет идти сражение британского флота с немецкими субмаринами, которое окончится победой англичан". Хм, ну и ладно, не очень-то и рассчитывали.
А в Европе все будет совсем плохо для нас. "Италия в 43 году переметнется к союзникам. 6 июня 44 года американцы и англичане высадятся в Нормандии и нанесут Германии окончательное поражение". Правда, Берлин почему-то возьмут русские в 45 году. Собственно после этого война и закончится — 8 мая 45 года. А японцев будут добивать еще три месяца. Даже сбросят на них две бомбы нового типа, которые снесут парочку городов. После этого японцы тоже капитулируют — 2 сентября 1945 года.
"После окончания войны, в Нюрнберге будет проведен судебный процесс над нацистскими военными преступниками, на котором будут осуждены виновные в холокосте и военных преступлениях". Мда-а, что-то не радует меня такая перспектива. Надо срочно что-то менять!
Кстати, что-то уж очень много внимания этот малолетний недоучка уделял еврейскому вопросу. Особенно если учесть, что его об этом никто не спрашивал. Его послушать, так это едва ли не единственное из-за чего Германия войну проиграла — весь мир за евреев вступился. Даже специальное определение для антиеврейской политики этот сопляк знает и это на фоне полного незнания всего остального… Все-таки что-то тут не так. Из-за обычного поражения в правах никто бы так не суетился. Жаль, что следователь не уделил этому вопросу должного внимания, но то, что мальчишка сам вспомнил об этом, как о вещи общеизвестной и само собой разумеющейся, уже о многом говорит. Пожалуй, надо будет изучить вопрос поподробнее и возможно в будущем скорректировать государственную политику, если наметятся какие-то радикальные отклонения от нынешней линии. В конце концов, это ведь прерогатива моего ведомства… А пока что этого вопроса лучше не касаться — это слишком важная для фюрера тема, тут ошибаться нельзя.
Ладно, что там у нас осталось? "После войны будет создано НАТО, установлен "железный занавес" и начнется "холодная война" с СССР, которая закончится в 1991 году распадом Советского Союза". Что ж он раньше-то не распался, лет на пятьдесят? "Страны Европы объединятся в Европейский Союз с единой валютой и паспортным режимом". Ну а почему бы и нет? Надо только заранее определить: кто в этом союзе будет главным…
Что там еще, техника? Тоже интересно. Фюрер любит технические новинки. Но, во время доклада, внимания на них лучше не концентрировать. Вернее концентрировать выборочно — на тех, которые могут пригодиться в ходе текущей войны. Нечего распылять ресурсы. Радиолокация, реактивные двигатели, ракеты и эта "атомная бомба", действующая на основе распада материи — вот и все, пожалуй. Остальное надо взять на заметку, но всерьез всем этим будем заниматься уже после войны. Если конечно выиграем.
А вообще не так уж и мало информации. Этот следователь из парижского бюро времени зря не терял. Надо будет представить его к награде, когда оклемается… Завтра! Все завтра. А сейчас надо отдохнуть. Менять ход истории — не легкая работа.
* * *
— Рейнхард, это что шутка?!
— Нет, мой фюрер, ошибка исключена! Мы проверили абсолютно все факты и всех причастных к событиям лиц. Вывод однозначен: подстроить такое невозможно. Ни одна разведка мира не в состоянии осуществить такое по чисто организационным причинам, да и технический уровень изъятого устройства настолько превосходит наши возможности, что…
— Допустим. Пришелец из будущего реален. Но был ли он одинок? Возможно, такие прецеденты уже были ранее или параллельно, вскрытому вами случаю?
— Это маловероятно, мой фюрер. Но четвертое и шестое управления РСХА уже ведут поиск малейших указаний на подобные случаи сразу по нескольким направлениям. Хотя я не стал бы рассчитывать на успех. Все указывает на то, что "наш" случай — уникален.
— Я понял вас, Рейнхард. Итак, вы утверждаете, что этот "пришелец" — случайная жертва обстоятельств и информация, которую он предоставил, может помочь нам изменить будущее в выгодную для Германии сторону?
— Абсолютно верно, мой фюрер. Мы тщательно изучили показания "пришельца", сравнили их с имеющимися у нас данными, в том числе о перспективных научно-технических разработках, и пришли к выводу, что изложенная им картина будущего в целом укладывается в наши прогнозы и ожидания. Что же до политических перспектив, то на лицо ряд ошибок, допущенных руководством Германии, которые и привели к нежелательному для нас развитию событий и печальным последствиям.
— Ошибки? Какие ошибки?
— В основном они касаются военной стратегии и внешней политики. В докладе имеется подробный обзор и анализ всех доступных фактов и наиболее вероятных предположений.
— Хорошо, я изучу его сегодня же. Но сейчас я хочу услышать ваше мнение, Рейнхард! Что, по вашему мнению, стало причиной наших неудач?
— Мое мнение полностью совпадает с тем, что изложено в докладе, мой фюрер. Основных причин две: распыление военных усилий между несколькими фронтами, что было вызвано неправильной оценкой приоритетности угроз, и непродуманная политика в отношении союзных и оккупированных стран Европы. Первое из этих обстоятельств, привело к тому, что Германия не смогла разбить своих противников по очереди и в итоге оказалась под ударом со всех сторон. Второе привело к тому, что экономический потенциал Европы не был должным образом использован для военных нужд нашей страны и вооруженных сил.
— Хорошо. И что же вы предлагаете, для исправления этой ситуации?
— Во-первых: изменить нашу политику в оккупированных странах, прежде всего во Франции, и попытаться наладить взаимовыгодное сотрудничество. Вести массовую пропаганду общеевропейских ценностей и всячески подчеркивать наше единство с другими странами Европы. Дать другим странам хотя бы иллюзию равенства и определенные перспективы на будущее. Ну и, конечно же, всячески противопоставлять интересы континентальной Европы и островной Британии.
— То есть вы хотите объединить Европу и противопоставить ее англосаксам и азиатам?
— Именно так. Собственно нечто подобное и произошло лет через 50, но в отсутствии мощного лидера, каковым должна стать Германия, союз получился достаточно аморфным. Примерно как германский союз, созданный после революции 1848 года.
— А вы, значит, предлагаете создать некое подобие северного союза, созданного после войны 1866 года? Только вместо Пруссии будет Германия, а вместо мелких немецких государств — государства Европы?
— Примерно так. Причем, в дальнейшем, вполне возможна полная германизация и поглощение стран с "германским" населением. Например, Скандинавии.
— Объединить все германские народы в одном государстве?
— Да. Это наш единственный шанс. Если это не будет сделано, то в долгосрочной перспективе стомиллионная Германия просто не сможет на равных противостоять англо-саксонскому союзу во главе с США. Только поглотив людские и материальные ресурсы Европы, мы получим достаточную базу для борьбы за лидирующие позиции на мировой арене.
— Звучит заманчиво… Ладно, а что там с неправильной стратегией?
— Тут все просто: были неправильно определены приоритеты, что в свою очередь было вызвано не вполне адекватной оценкой внешних угроз. Проще говоря, угроза со стороны Англии была переоценена, а опасность со стороны СССР напротив — недооценена. Как следствие, в противостоянии с Англией были бесполезно растрачены ценные ресурсы, из-за чего не удалось добиться окончательной победы над Советским Союзом. В результате именно СССР нанес Райху смертельный удар, который привел в конечном итоге к захвату советскими войсками Берлина. Англичане же так и не смогли ничего предпринять, и лишь с помощью американцев смогли высадиться на континенте, когда исход войны уже по-видимому не вызывал сомнений. Чтобы избежать повторения этого сценария, нам нужно сосредоточить все свои силы на востоке, полностью отказавшись от активных действий на западе. Тогда у нас есть шанс разгромить советы до того, как Америка сможет активно вмешаться в войну.
— Допустим. А с чего вы взяли, что Англия не сможет вмешаться в борьбу без поддержки США? Возможно, отсутствие второго фронта было вызвано желанием загребать жар чужими руками? Это свойственно английской политике.
— Нет, мой фюрер. Наши выводы базируются на изучении, прежде всего, экономических возможностей Британии. Анализ показывает, что у англичан элементарно не хватит сил для того чтобы самостоятельно открыть второй фронт в Европе. Поэтому они и ограничиваются операциями на периферии, а также действиями на море и в воздухе. Ввязавшись в бои с ними где-нибудь в Африке, мы, тем самым, начнем играть по их правилам, на выгодных им условиях. Отказавшись же от таких действий, мы фактически обесценим их стратегию, сведя участие Британии в войне к минимуму, и получим возможность последовательно концентрировать все свои силы на выгодных нам направлениях, то есть, в первую очередь на восточном. Именно СССР является главным геополитическим конкурентом Германии в борьбе за европейскую гегемонию. Это препятствие должно быть устранено. Без выполнения этого обязательного условия, успешное противостояние с США невозможно. Германия не сможет воевать с западом, всё время оглядываясь на восток.
— Что ж, звучит убедительно. Рейнхард, я прочту ваш доклад и обдумаю ваши предложения… Мы вернемся к этому разговору… в ближайшее время.
* * *
Гитлер, наконец, прекратил созерцать альпийские пейзажи, расстилающиеся вокруг его летней резиденции "Бергхофф", и, опершись на перила балкона, повернулся к своему собеседнику.
— Итак, Рейнхард, я изучил ваш доклад и даже обсудил некоторые его положения со специалистами… Не делайте озабоченное лицо, сам доклад я никому не показывал. Пусть факт появления в нашем мире пришельца из будущего и та информация, которую он нам столь любезно предоставил, будут нашей маленькой тайной. — Гейдрих молча кивнул, успешно скрыв победную улыбку. Гитлер, как и ожидалось, не захотел делиться полученной информацией ни с кем — хорошее начало.
— Так вот: специалисты, с которыми я счел нужным посоветоваться, сочли основные предложения, содержащиеся в вашем меморандуме, вполне обоснованными и заслуживающими внимания. Более того, все ваши предложения органично объединены в единую систему и взаимодополняют друг друга. Так что можете принять мои поздравления, Рейнхард, ваши эксперты отлично поработали.
— Благодарю, мой фюрер. Мои люди провели самый тщательный анализ всей доступной нам информации, стремясь именно к созданию единой непротиворечивой системы необходимых мер.
— Не сомневаюсь. Насколько я помню, вы заявляли, что полностью разделяете изложенные в докладе предложения.
— Это так, мой фюрер. В противном случае в докладе было бы изложено также и мое личное мнение по спорным моментам.
— Отлично! В таком случае поясните мне более подробно, чем это изложено в докладе, как вы представляете себе политическую и экономическую составляющую гипотетического Европейского союза?
— Мой фюрер, как это не прискорбно, но на создание полноценного союза потребуются годы упорной работы, даже при условии, что остальные страны Европы полностью поддержат наше начинание. Я полагаю, что официально союз может быть оформлен лишь после окончания войны, или, по крайней мере, после достижения окончательного перелома в ее ходе. Естественно в нашу пользу. Так что в ближайшей перспективе нам придется ограничиться в основном экономическим сотрудничеством, которое, наряду с активной пропагандой и локальными политическими договоренностями, создаст хорошую почву для формирования союза в будущем.
— Что ж. Пусть так. Германия тоже объединялась не один год, не смотря на гений Бисмарка и весьма благоприятную политическую обстановку. Но все-таки: какие меры вы полагаете нужными предпринять уже сейчас?
— В первую очередь нам нужно подключить военную промышленность оккупированных стран к обеспечению потребностей наших вооруженных сил. Исходя из наличной информации, военные заводы Франции, как впрочем, и остальных стран Западной Европы, сейчас в целом простаивают. В тоже время их производственная база, технологический уровень, квалификация персонала и уровень организации производства в целом, вполне позволяют им выпускать практически весь спектр необходимых нам вооружений, техники, боеприпасов и транспорта. По мнению специалистов, переналадка французского оборудования под выпуск нашей техники займет от трех до шести месяцев, при условии предоставления необходимой конструкторской и технической документации. Есть, впрочем, и менее радикальный вариант: загрузить европейскую экономику подрядами на ремонт и модернизацию нашей техники и оборудования, а также перенести в оккупированные страны различные вспомогательные производства, что позволит сконцентрироваться нашей экономике непосредственно на производстве новейшей техники. Кроме того на европейских заводах может быть продолжен выпуск определенной продукции, уже освоенной в производстве в настоящий момент, при условии, что она полностью удовлетворяет эксплуатационным требованиям вермахта. Такой подход позволит сделать перепрофилирование производств на подконтрольной нам территории более плавным. И, главное, даст почти моментальный эффект — выпуск французской продукции, признанной вермахтом пригодной для своих нужд, может быть возобновлен в течение месяца. Эксперты уверили меня, что второй вариант более предпочтителен в свете будущих политических шагов, которые мы будем предпринимать в рамках формирования Европейского союза.
Также крайне желательным как в политическом, так и в экономическом смысле, было бы ускорить возвращение на родину захваченных нами в ходе последней кампании военнопленных. Это, безусловно, укрепит доверие к нашим обещаниям создать РАВНОПРАВНЫЙ союз европейских стран. Да и для выполнения НАШИХ военных заказов лишние рабочие руки не помешают.
— Но если уж речь идет о сотрудничестве, то за всю произведенную продукцию, а также за полную или частичную переналадку производства Германия должна будет заплатить владельцам заводов…
— И она заплатит. А деньги на оплату будут изъяты из казны оккупированных стран — в счет частичного погашения репарационных выплат. Полагаю, такой подход удовлетворит всех. Германия получит фактически бесплатно дополнительные средства для ведения войны, промышленники — крупные заказы для своих предприятий, а правительства оккупированных стран должны быть довольны, что, изымаемые из их стран репарации, вкладываются в их же экономику, а не уплывают за рубеж.
— Хм, остроумно. И весьма прагматично. Мне нравится ваш подход, Рейнхард. Я полагаю, что мы сможем реализовать, предложенный вами вариант. — Гейдрих коротко кивнул. Не покидавшее его последнее время внутреннее напряжение неумолимо наступающей неизбежности, слегка ослабило свою железную хватку. Он сумел! История начала изменять свой ход.