Длинное тело Джеса скрутилось вокруг меня, когда мы наконец заснули. Я сосредоточилась на тяжести его руки, лежащей на моей груди, тепле его коленей сжимающих мои икры. Я упираюсь спиной к его груди, чувствуя как сгибаются его мускулы, когда он подтягивает меня в свои объятия.

Вскоре, дыхание Джеса замедляется и его мышцы расслабляются. Он спит, а я проснулась. Хотя я ненавижу оставлять какое-то пространство между нами, я откатываюсь. Ему нужен отдых на завтра; я не хочу его будить только потому, что мне нужно. И не уверена, что хочу говорить с ним о причинах моего беспокойства. Как я оказалась здесь, лежащей в постели с парнем, даже фамилии которого я не знаю? Я даже не знаю названия города, в котором находится этот отель. Он наркоторговец, он может применять насилие, может быть жестоким. Он причина того, что Пит вышвырнул моих братьев в январе, причина того, что я все еще не приблизилась к тому, чтобы найти их, как и в день окончания школы.

И все же, слушая разбивающиеся волны через открытое окно, я знаю, что я все ближе. Я поднимаюсь и соскальзываю с кровати. Мы выбрали кровать ближе к окну; Джес бросил рюкзак с вещами на вторую кровать, а в остальном, она абсолютно нетронута.

Я никогда не делала ничего подобного. Боже мой, до прошлой ночи, я никогда не была в отеле вроде этого. В комнате всего одна лампа - на тумбочке между кроватями, и когда Джес пытался включить ее раньше, лампа слабо мерцала. Я даже не хочу думать о том, когда в последний раз убиралась ванная комната; вокруг сливного отверстия кольцо песка. И каждая поверхность в комнате покрыта пылью, так что кажется, что никто не останавливался здесь месяцами. Как, я пологаю, и было. Это место, вероятно, заполняется только во время больших волн, а по словам Джеса этого не было с января.

Когда мои братья были здесь. Может быть, они останавливались в этом самом отеле. Должно было быть слишком холодно, чтобы ночевать на пляже. Может быть они убедили кого-то из друзей позволить им разместиться на полу в их комнате, или может быть, они использовали последние из их накоплений, чтобы оплатить собственную комнату.

Нет; они бы уже давно потратили деньги, которые взяли, когда ушли из дома.

Я оглянулась на Джеса; он лег на спину и тихо похрапывает. Этот утешительный звук напоминает о том, что я не одна. С его доходами от торговли наркотиками, он мог позволить себе остаться в любом месте. Он мог бы зарегистрировать нам пяти-звездный отель. Тот факт, что он выбрал это место, заставляет его нравиться мне еще больше. Сюда прибывают серферы. Мы нигде бы не могли остановиться так близко к воде.

Я беру его свитер и надеваю его, вдыхая его запах; порошка и пота, пива и соли, и чего-то еще, что-то только Джеса. Выскальзываю в дверь, осторожно закрываю ее за собой, так тихо как это возможно. Не хочу, чтобы он шел за мной.

Дождь прекратился, но воздух заволокло туманом. Я едва вижу три фунта перед собой. Я иду босиком через стоянку отеля на пляж, ощущая песок между пальцев. Под ногами холодно, не осталось и следа от дневной жары.

Рев океана нарастает все больше и больше, не только потому, что я приближаюсь к воде, а потому, что волны поднимаются. Ведьмино дерево может не разрушится до завтрашнего утра, но теперь океан подготовлен для нее, как танцор на разминке перед большим представлением. Полная луна надо мной, тянет приливы и отливы во все стороны.

Я иду, до тех пор пока песок не становится влажным и мокрым под ногами, пока не чувствую бьющиеся об мои пальцы волны. Слышу что-то слева — крик, смех, плач. Не уверенна. В отдалении, где раньше была лишь тьма, вижу намек на свет, кто-то разжигает огонь. Смотрю как он нарастает из обычного пламя в пылающий огонь, светящийся и блестящий сквозь туман.

Улыбаюсь, вспоминая огонь на пляже ночью, когда я выпустилась, когда впервые увидела Пита. Я никогда не видела, чтобы кто-то двигался на воде так, как он; он выглядел, как будто это то, что он задумал. Было ли это случайностью, когда Пит оставил Кенсингтон той ночью, спустившись в Ньюпорт, на пляж, где мы с одноклассниками праздновали?

Даже теперь, находясь в ярдах от костра на пляже, я чувствую тепло, просто зная, что он там. Я сильно влюбилась в Пита, а сейчас я быстро влюбляюсь в Джеса.

Как такое возможно? Чувствовать такие сильные эмоции к двум разным людям, к одному за другим? Может, родители и Фиона были правы на счет всего. Может, я сумасшедшая. По крайней мере, немного. Я должна быть немного сумасшедшей, чтобы делать то, что я делаю последние несколько месяцев, не так ли? И мне придется быть хоть немного сумасшедшей, чтобы получить столько удовольствия сколько смогу. Даже несмотря на страх и боль в груди, несмотря на ложь Пита и пыль Джеса, я никогда не чувствовала себя настолько живой.

Другой звук плывет к пляжу от костра. На этот раз, это крик. Кто-то кого-то зовет. Должно быть, группа серферов, готовится к завтрашнему дню. Может быть, они празднуют приход волн. Я щурюсь в тумане, пытаясь разглядеть фигуры людей, сидящих у костра; отсюда, мне видно только тени.

Но затем, одна из теней поворачивается; я вижу профиль, который узнаю. Срываюсь на бег, но костер дальше, чем я думала. Я задыхаюсь, когда еще один силуэт попадает в поле зрения. Между тяжелыми вдохами, я кричу:

— Джон! Майкл! — я рассчитываю, что они обернутся, когда услышат мой голос. — Джон! Майкл! — я хрипло кричу. Кашляю; у меня колит в правом боку. Жаль, что я была сильнее, быстрее, выносливее. Джес или Пит были бы там уже сейчас. Они бы бросились к пляжу за две секунды.

— Пожалуйста! — кричу я и, пока бегу, фигуры рассеиваются. С океана дует ветер и огонь поднимается страшной высоты; на секунду, похоже, что он вот-вот взорвется, и я замираю на месте. Как вдруг, языки пламени начали уменьшаться до тех пор, пока они полностью не исчезли.

— Нет! — кричу я, заставляя себя бежать быстрее, дышать усерднее — что угодно, лишь бы добраться туда, прежде чем у братьев появится шанс снова исчезнуть. — Пожалуйста! — говорю еще раз, но к тому времени я достаточно близко, чтобы чувствовать запах дыма от теперь гаснущего огня, все ушли.

Ветер задувает волосы прямо в лицо, ослепляя меня. Я уворачиваюсь от него, желая его отогнать. Я опять зову братьев по именам, но ветер далеко разносит мой голос, прежде чем слова далеко унесутся.

Я вся вспотела в толстовке Джеса, но я никогда не была такой холодной. Даже слезы, которые текут по щекам, чувствуются льдом. Я так устала гоняться за призраками. Я просто хочу найти братьев и держать их, чувствовать их в своих руках, осязаемых и неоспоримых.

Медленно, восстанавливая дыхание, иду обратно откуда пришла. Тусклый свет от вестибюля отеля едва видим здесь, но этого достаточно, чтобы найти дорогу обратно. Я смотрю в небо, пока иду, ожидая луч надежды.

И загадываю желание на вторую звезду, которую вижу.