Прождав Люка в его комнате где-то около часа, я с неудовольствием констатировал тот факт, что в ближайшее время он точно не появится. И что, скорее всего, сегодня мне так и не удастся узнать, что за недвижимость я вчера купил за целых ПЯТЬДЕСЯТ золотых!

Оставаться в трактире мне совершенно не хотелось, поэтому я решил вернуться в нору и узнать, как там ребята. Все-таки меня не было целый день, а в трущобах за это время могло многое случиться.

Я возвращался в нору в подавленном состоянии. А все из-за этого дома. Никогда не любил покупать «кота в мешке», а тут к тому же еще и в долг взял немаленькую сумму! Пипец как ненавижу брать в долг!

«Млять! Ну, я и наивный! — мысленно воскликнул я, остановившись посреди дороги. — Почему я, заметив, что Люк ко мне хорошо относится, стал забывать, кто он на самом деле? Он же бандит, вор и убийца, а я тут перед ним хвост распушил, придурок! Он же для того чтобы занять свое положение, сотни людей под нож пустил, а судя по его навыкам, скорее, даже тысячи. Ведь наивно было бы полагать, что такое „богатое“ место как рынок досталось ему просто так, без борьбы. Чувствую, это было напряженная война, после которой очень много бандитов погибло. М-да… Люк не такой человек, каким я его вижу последнее время и об этом нужно помнить».

Ставлю золотой против медного, что это он сам подкинул в мои пьяные мозги мысль с покупкой дома и вариант наверняка неплохой предложил, что бы я, проспавшись, не начал от него отказываться. А все это ему понадобилось для того, чтобы покрепче к себе привязать, что бы я, протрезвев и придя в себя, не отказался пойти к старику повторно. И должен сказать, правильная перестраховка с его стороны, какими бы большими не были предложенные им деньги, но рисковать своей задницей ради чужого дяди я не согласен. Люк после общения со мной понял, что размышляю я довольно грамотно и решил перестраховаться. Просто молодец, будучи пьян, он быстро разобрался в обстановке и поставил меня в зависимое положение.

Но, конечно, за то, что он ничего не рассказал про ГИГАНТСКИХ пауков, ему нужно бы треснуть! Как вспомню эти глаза… брр… прям мурашки по коже. Хотя с другой стороны, если бы я узнал от него про гигантских пауков размером с теленка, то точно бы никуда не пошел.

По пути домой мне в голову пришла замечательная идея, и я решил по ходу движения заскочить к дому Рыжего и, раскопав тайник, достать припрятанные там денежки. А то как-то неправильно выходит, и деньги слишком долго без дела лежат в земле.

Пока я шел к дому с тайником, мне на глаза попалось довольно большое количество народа. Оказалось, что квартал уже довольно плотно заселен, и я этому совершенно не удивился. В этом районе много нормальных крепких домов, под которыми при старании можно было более — менее обустроиться. И единственным препятствием для людей была банда отморозков, которая не давала спокойной жизни.

Я, усилив слух и стараясь быть как можно более незаметным, пробирался к своей цели. Благо люди, попавшиеся мне на пути, совершенно не смотрели в мою сторону.

Подходя к нужному дому, прислушался, понял, что в нем никого нет. Осмотревшись вокруг и никого не заметив, юркнул в здание и, пробравшись к месту тайника, начал быстро копать. Копалось легко, земля хорошо поддавалась моим рукам. Временами, поднимая голову и усилив слух, я прислушивался и проверял, нет ли кого поблизости. Несколько раз приходилось замирать и ждать, пока неизвестные прохожие, которые очень близко подходили к дому с тайником, двигались дальше.

Удостоверившись, что никого рядом нет, я продолжал работу. Вскоре показался первый кошель, а за ним и все остальные.

Решив не удивлять людей видом бредущего с полными кошелями полуголого ребенка, я устроил себе тренировку и, войдя в транс, рванул к норе. И потренироваться лишний раз можно, и никто меня с кошелями полными денег на такой скорости не заметит.

Остановившись у норы, рухнул на землю, тяжело дыша.

«А ничего так тренировочка получилась, — восстанавливая дыхание, подумал я, — конечно, не то, что с Люком, но тоже знатно выматывает».

— Нел! — воскликнул голос Ника сзади меня, и кто-то прыгнул мне на спину. — Вернулся, наконец!

— Ага, — пригнувшись под тяжестью тела, ответил я и, добавив немного иронии в голос, сказал: — Слезь с меня, а то ты меня сейчас раздавишь.

Оказавшись внутри, я тут же был отдан на растерзание Саше.

— А мы теперь все время картошку делаем, — весело сказала она, — садись к себе, покормлю тебя. Ой, а что это?! — заметила она кошели в наших с Ником руках и потом изменившимся голосом спросила: — Неужели там так много денег?!

— Да, — ответил я, — принимай на хозяйство.

— Так много?! — восторженно посмотрела на меня девочка, держа кошели в руках. — Нел, а где ты их достал?!

— Там где взял, там уже нету.

— А это откуда?! — воскликнула девочка, показывая рукой на мои сапоги.

— Это подарок, — ответил я.

— А дашь поносить?! — запрыгнула она на меня.

— Конечно, — сказал я и, сняв сапоги, предложил их девочке. Пока она не натянула сапог на голую ногу, я показал ей, как правильно заматывать портянки, чтобы не натирать ноги, а потом помог надеть ей и сами сапоги.

Пройдясь по подвалу, девочка счастливо улыбнулась:

— Так удобно! Не думала, что и у меня такие будут.

— Носи, пока не надоест, — сказал я ей, и в тот же момент девочка со счастливым визгом повисла на моей шее. — Иди, кушать готовь, — еле вырвавшись из ее хватки, улыбнувшись, сказал я. — А то мне очень кушать хочется.

Когда счастливая девочка убежала, я сел на свою лежанку и просто — напросто взялся за голову.

«Гребаный мир! — думал я. — Нужно срочно обеспечить всех наших нормальной обувью и хорошей одеждой. И сделать это нужно как можно раньше! А то девочка так радуется возможности носить сапоги, будто ей сказали, что нашлись ее мама и папа, и теперь она будет жить с ними».

— Нел, с тобой все нормально? — дотронувшись до моего плеча, обеспокоенно спросил Ник.

— Да, нормально, — поспешил успокоить его я, — просто мне тяжело смотреть на то, как плохо мы живем, вот и думаю, как побыстрее это изменить.

— Плохо живем? — удивленно переспросил Ник и тут же быстро затараторил: — Да ты что, Нел?! Мы же живем лучше всех в трущобах! Мы же едим целых три раза в день и очень много, у нас есть хорошее, безопасное жилище, у нас уже очень долго никто не умирал, даже вон, лекарь вчера вылечил Федота! Сам к нам пришел и вылечил! Понятное дело, что это ты через Люка его попросил. Но все же! Мы и так были очень крутыми! А сейчас и вообще, самая крутая банда в трущобах!

«С такой стороны я нашу жизнь не рассматривал, — подумалось мне, — но с другой стороны, то, что хорошо для них, необязательно хорошо для меня. Я, по крайней мере, жизнь немного повидал, да и у меня есть с чем сравнить…»

— Кстати, — прервал мои размышления мальчишка, — там Адам нам новичка привел.

— Какого еще новичка?! — удивился я, сказанное было для меня сюрпризом. Потому что, обговорив с ребятами все за и против, мы решили в банду к себе пока никого не принимать.

— Его Андрей зовут, Адам его взял, потому что у него отец плотником был, он уже из досок сделал Саше стол. Вот.

«Ну ладно, раз так, — подумал я. — Дети с руками нам нужны. Но Адама и Гната нужно все равно пропесочить, а то расслабились, забыли, у кого разрешение спрашивать нужно».

Вдоволь наболтавшись с неунывающим Ником, мы встретили пришедших с «работы» ребят, которые, правда, пришли сегодня без «улова», но это пока, как успели заверить они меня. Поприветствовав всех крепким рукопожатием, я под смех детей еле отодрал от себя уже здорового Федота.

После этого мне представили Андрея. По первому впечатлению парень нормальный. Лет двенадцати, довольно крепкий, взгляд спокойный и уверенный, но перед остальными ребятами пока что робеет. Наверняка привык жить под присмотром родителей и ждать их поддержки в трудной ситуации. А тут ребята сами живут и привыкли все проблемы решать сами. Вот и выглядят немного уверенней.

Из своего закутка вышла Саша и похвасталась перед всеми моими сапогами. И получив уверения, что это самые крутые сапоги на свете, пошла за тарелками.

— Нел, — позвал меня Гнат во время обеда. — А ты сегодня к Люку пойдешь?

— Не знаю, — ответил я. — А что такое?

— Да вот, Андрей знает, где в городе расположен небольшой склад с досками и инструментом. Если мы сможем их украсть, то Андрей обещает сделать нам столы и кровати. Да и подвал наш сделаем уютней.

Я задумался, судя по всему, стройматериалы нам действительно в скорости понадобятся. Если купленный дом хоть что-то из себя представляет, то его нужно будет отремонтировать и стройматериалы будут как никогда кстати, а если нет, то хотя бы нору облагородим, что бы самим было приятно здесь находиться. Так что стройматериалы по-любому лишними не будут.

— А что ты от Люка хочешь? — заинтересованно спросил я у Гната. Лично я не против того, что бы выставить этот склад, если там есть что-то стоящее.

— Ну… — замялся Гнат, — это же ты ученик Люка, может, ты сможешь уговорить его помочь нам. Сами мы много не унесем, а за парой досок туда идти просто… просто… — попытался он подобрать слово.

— Бесперспективно, — подсказал Адам.

— Точно, — кивнул Гнат головой, — бесперспективно!

Я жестко усмехнулся и обвел детей серьезным взглядом.

— В нашем мире, — начал говорить я, — ничего просто так не дается, запомните это. Даже за то, что лекарь пришел к Федоту, мне пришлось очень хорошо заплатить и не нужно думать, что из-за того, что я ученик Люка, он будет мне помогать бесплатно. Мне нужно будет его как-то заинтересовать. Так что для начала я бы хотел сам на этот склад посмотреть, а затем уже решать, будем мы его брать или не будем.

После обеда дети опять собирались идти на рынок. Я тоже пошел вместе с ними, только перед этим решил привести себя в порядок. Все-таки ученик уважаемого человека, значит, и выглядеть должен соответствующе. Первым делом я забрал у недовольной и расстроенной Саши сапоги, пообещав при этом купить ей через несколько дней еще лучше. Затем порылся в чистом белье и нашел для себя серую рубаху, рукава оказались очень коротковаты, и я их попросту оторвал. Получилась довольно стильная безрукавка, которую я тут же с удовольствием надел на себя, не люблю с голым торсом ходить. Не забыл так же про серую бандану, которую нацепил на голову. В принципе можно было бы и без банданы обойтись. Если распустить волосы и затем аккуратно их уложить, то тогда моих необычных ушей не видно, но мучиться и постоянно поправлять прическу, мне было в лом, и поэтому мой выбор был очевиден.

По пути туда успел отвести в сторону Адама и Гната и накрутить им хвосты за то, что они без меня приняли кого-то в банду, а ведь мы планировали пока никого не принимать. Адам пытался оправдываться, что этот парень — одна из лучших кандидатур. Что если бы не он, то его забрал бы кто — нибудь другой, а плотник нам и самим понадобится. На будущее договорились никого в банду не принимать, а если случай особый, то на испытательный срок.

На рынке дети разбрелись каждый в свою сторону, а я отправился повидать дедушку Димитрия.

Дед обнаружился на привычном месте.

— Здравствуйте, дедушка, — вежливо поздоровался я. — Как Ваши дела? Как торговля? Как здоровьишко?

— И ты здрав будь, отрок, — величаво поглаживая свою седую бороду, сказал дед — Хороша торговля. Распробовал народ картошечку мою и огурчики. Вот нахваливают и покупают.

— Наверно, много в земле работать приходится, — глядя на мозолистые руки деда, заинтересованно спросил я.

— Есть немного, — кивнул старик, — каждое утречко встаю и в лес за овощами еду.

— А зачем в лес? — удивился я и с ехидством добавил: — Или скажете, что картошку на деревьях собираете?

— Хе — хе, — отсмеялся дед, — насмешил ты меня, отрок. Картошечка, она же только в землице родненькой растет. Хе — хе. А ты ее на деревьях искать предлагаешь.

— Так зачем Вы тогда говорите, что в лес ездите, — обиженно сказал я. — Если не над ребенком подшутить хотели, то почему?

— Да ты что, внучок, — как-то разволновался дед, — как же я тебя обижать-то буду? Я ж тебе как есть говорю!

— Ну как же, как есть. Я знаю, что картошку на больших полях выращивают. Вот.

— Не — протянул дед, махая рукой в мою сторону. — Если бы у меня поле большое было, то я бы уже загнулся давно и ничего путного бы не вырастил.

— А как же Вы тогда овощи выращиваете? — не понял я.

— Так это, отрок, друид я. Хе — хе. Вот и магией занимаюсь помаленьку.

— Друид?! — вытаращился я на него. Только что дед, походя, разбил один из моих стереотипов.

— Подождите! А разве друид это не тот человек, который живет в лесу, носит белые одежды и управляет зверями?

— Хе — хе, ну, необязательно, сказки это все, особенно про одежды белые. Если в них по лесу ходить, то они и выпачкаются быстро, и зверей своим окрасом пугать будешь. Так что друиды зеленый цвет любят и в нем ходят. Хотя тут каждый по-своему к этому вопросу подходит. Индивидуально. Во!

— С одеждой понятно, а как же лес и звери дикие?!

— Ну, внучек, должен сказать, что у каждого уважающего себя друида есть свой лесок или, там, роща. Там друид путем долгих и многочисленных ритуалов подчиняет себе лес и его силу. Затем он начинает учиться и постигать природу.

— Так, а как он сможет подчинить лес, если он только после этого начинает учиться? — не понял я.

— Для этого есть учитель, — широко улыбнулся друид в тридцать два зуба.

«Ничего себе, — подумал я, — мне показалось, или у него действительно клыки чуть больше, чем они должны быть».

— Нел! — окликнул меня Адам. — Ты скоро?!

— Мне пора, — повернувшись к деду Димитрию, сказал я, — надеюсь, в следующий раз мы продолжим наш разговор?

— Конечно, внучок, заходи. Буду рад с тобой поболтать.

* * *

— Что случилось? — обеспокоенно спросил я, подойдя к Адаму. Обеспокоен я был потому, как знал, что просто так он бы меня прерывать не стал.

— Ничего такого, — подняв руки в успокаивающем жесте, сказал парень, — просто ко мне подошел человек Люка и сказал, что Люк ждет тебя в своем кабинете.

— Ты все правильно сделал, — решил похвалить я Адама, — Люк не такой человек, которого нужно заставлять ждать.

Стоя в дверях трактира, я кинул Адаму: — Найди Андрея и Гната. После того как я узнаю зачем нужен Люку, мы сразу же пойдем смотреть их склад.

— А я? — немного обиженно протянул парень. — Я тоже хочу сходить!

— А ты останешься с остальными, и будешь за ними приглядывать, кто-то должен этим заниматься, а ты для этого лучшая кандидатура.

— А как же Гнат?

— Гнат тоже хорош, но идею со складом предложил он, так что инициатива будет дрюкать инициатора, посмотрю, как он вообще планирует все это дело провернуть.

— Тогда лучше и Федота с собой возьми, — посоветовал мне парень.

— Не понял! — резко подойдя к Адаму и, нахмурившись, спросил я. — У вас что, конфликт?

— Ну, можно и так сказать, — отведя взгляд в сторону, сказал парень.

— А поконкретней? — настойчиво спросил я.

— Ну, если поконкретней, то со всеми ребятами я уже успел наладить хорошие отношения, благо они уже успели оценить то, что я много знаю и умею, — не без гордости сказал он. — Даже Гнат уже старается перед принятием какого-нибудь решения переговорить со мной. Но Федот только вчера пришел в себя и относится ко мне настороженно. Он помнит меня растерянного и боязливого, каким я был после освобождения из дома Рыжего, но сейчас-то я другой. Вот он пока и не понимает, почему этого «слабака» все слушаются. К тому же, как мне показалось, раньше Гнат всегда советовался с Федотом, а сейчас он еще и мое мнение спрашивает. Федот, понятное дело, злится из-за этого, поэтому я считаю, что с ним могут быть проблемы.

— Хорошо, — приняв решение, кивнул я. — Правильно, что сказал мне об этом. Тогда мы пойдем вчетвером. Найди их, и пусть ждут меня где — нибудь неподалеку.

«Еще одна проблемка. Конфликты и обиды появились еще в детском возрасте, а что будет, когда они постарше станут, и у них начнется переходный возраст? Даже не представляю».

— Э — эх, — тяжело вздохнул я.

«Хорошо еще, что Федот от природы парень серьезный и сообразительный, я ему, конечно, помогу, но думаю, он разберется, что почем».

«Тук-тук», — постучал я в комнату учителя и, не спрашивая разрешения, вошел внутрь.

В комнате находились Люк и Никон, которые с аппетитом поглощали еду из своих тарелок. Мясо с кровью, принюхавшись, подумал я, и рот тут же наполнился слюной.

— А вот и наш вивисектор пришел, — сказал Люк.

— А почему вивисектор? — спросил я, проходя к столу и только тогда понял, что он хотел под этим сказать.

— А кто пацану местному писюн ножом отрезал? Я, что ли?

— Для этого были причины, — серьезно сказал я.

— Да?! — изобразил Люк любопытство на своем лице. — Ну, так просвети меня, что это были за причины.

— Он назвал меня девчонкой, а сам, судя по его словам, любил мальчиков. К тому же объектом своей любви он почему-то сделал меня. Вот мне и пришлось преподать небольшой урок, как ему, так и всем остальным любителям такой любви. И теперь все знают, что в случае каких — либо намеков или шуточек, я вполне способен лишить их самого важного для мужчины органа. Надеюсь, это заставит задуматься многих из них.

— Ах, вот оно в чем дело, — с облегчением выдохнул Люк. — А я уж подумал, что у тебя после общения с дедом крыша поехала. И что ты захочешь повторить нечто подобное в следующий раз, только уже со мной.

— Плохие у тебя информаторы, — улыбнувшись, сказал я Люку. — Там было много людей, которые за день должны были уже распространить эти слухи по всем трущобам.

— Так они и распространили, — криво усмехнулся Никон, — только так распространили, что если услышишь, то не поверишь, что это про тебя.

— Даже так? А, например? — мне действительно было интересно, какие небылицы смогла придумать трущобная молва.

— Ну, например, судя по последним пересказам, ты дрался с пятью нападавшими и, отрезав им писюны, прямо там сделал из них ожерелье и теперь носишь его на шее.

— Что? — вытаращился я на него. — Ожерелье?! — такого я точно не ожидал.

— Да, — нарочито серьезно сказал Никон, — но не переживай, это еще не конец. Думаю, завтра окажется, что противников было десять, и напал на них ты. Потом, как полагается, отрезал им всем писюны и съел прямо там, на месте, как очень вкусный деликатес.

— Брр, — меня передернуло, но я все же решил высказать свои мысли по этому поводу: — Это, конечно, все очень противно, — меня передернуло еще раз. — Но если эти слухи послужат тому, что на меня меньше будут наезжать, то я только буду рад этому. И сам еще несколько небылиц добавлю.

— Ты был прав, — кинул Никон Люку непонятную фразу, когда я закончил говорить.

Люк кивнул и, повернувшись ко мне, сказал: — Зайдешь, завтра с утра, покажу твою новую собственность. А пока можешь быть свободен.

— Так меня что, позвали сюда для того чтобы узнать обстоятельства той драки? — возмутился я. — А я думал, вы мне про весело скачущую «бабушку» расскажите, и про того мужика, которому руку оттяпало.

— Нет, — отрицательно покачал головой Никон. — Хотя Люк и за то, чтобы рассказать тебе все это, но лично я категорически против. Ты хоть и довольно силен и талантлив для своего возраста, но все же ребенок и захватить тебя для того, чтобы добыть информацию, проще простого.

— Согласен, — вынужден был согласиться я. — Если за ваши тайны можно еще получить, то лучше держите их при себе. У меня и так сейчас проблем хватает, то — то, то это. Врагов все больше становится, хоть и не выходи никуда!

— Ты был дважды прав, — кинул Никон Люку.

— Может, я хотя бы выйду? — сказал я, насмешливо глядя на Никона. — А то я прям сейчас зардеюсь. Все, я ушел, пока.

— Стой, — кинул мне Никон, — мои ребята просили передать тебе спасибо, особенно Энтон, которому ты перевязал руку. Если бы не это, то он бы умер или стал инвалидом.

Я лишь молча кивнул и направился к выходу. Закрывая дверь, услышал голос Никона, обращенного к Люку: — Трижды прав.

Решив, что подслушивать не буду, я, спустившись вниз, быстро вышел на улицу.

— Ну что, готовы? — кинул я ждущим меня недалеко от входа детям.

— Да, — быстро закивали они головами.

— Ну что ж, тогда пошли.

Так как идти молча я не хотел, да и было бы откровенно скучно, то я решил пообщаться с Андреем и узнать его получше.

— Андрей, думаю, пришла пора нам поближе познакомиться. Ты не против, если я буду задавать вопросы?

— Не против, — тихо сказал мальчик.

— Хорошо, тогда скажи, а ты давно в трущобах?

— Три дня, — тяжело вздохнув, сказал мальчик.

— А как ты здесь оказался? Почему решил идти в трущобы? Как я понял, ты плотник, значит, смог бы найти себе работу в нормальном районе.

— Эх, — тяжело вздохнул мальчик. — Я начну с самого начала. Мы с папой работали в мастерской у купца Гонта. Отец был хорошим плотником. Когда мама умерла, то за мной некому было следить и тогда папа начал брать меня с собой, с тех пор я и начал работать. Мне работать в мастерской очень не нравилось, было тяжело, но потом я как-то привык, и у меня даже что-то начало получаться. Последние два года я числился подмастерьем у папы и получал за это две серебряные в месяц. Мало очень, но хоть на еду для себя хватало. Через месяц я должен был сдавать на мастера, потому что уже год работал один… — мальчик шумно сглотнул, — но десять дней назад отец пошел с друзьями выпить в трактир и там с кем-то подрался. Ему проломили голову, и я два дня не отходил от его кровати. Думал, что, может, очнется. Но… Через пять дней папа умер, — мальчик опять сглотнул, и я понял, что он сейчас расплачется, — собрав последние деньги, я похоронил отца и пришел на работу, но разозленный Гонт выгнал меня оттуда. Я пытался объяснить ему все, но он сказал своим охранникам, чтобы побили меня.

Получив несколько сильных ударов, я со злости выкрикнул, что если он меня не возьмет обратно, то я сожгу ему склад. А на следующий день кто-то поджег его мастерские, но это был не я, честно! Я не знаю, кто это сделал. Только вот все подумали на меня, и я чудом смог убежал от пришедших за мной охранников Гонта. В нормальных районах жить оказалось опасно, поэтому я и пошел в трущобы.

— Тогда тебе нужно как-то изменить внешность. А то вдруг узнают.

— А как изменить?

— Ну на, хотя бы на голову надень, — сказал я, снимая свою бандану и отдавая ее Андрею. После чего с неудовольствием стал поправлять прическу и прятать уши.

— Будешь ходить с чуть приспущенной головой, а то еще нарвешься на знакомого, а он тебя сдаст.

Через некоторое время молчавший до этого Федот спросил:

— Андрей, а склад, на который мы идем, это склад Гонта?

— Да, — кивнул он и, видимо, для того чтобы уговорить нас его обчистить, продолжил: — Там большой склад, там много чего есть. Доски разные, много хорошего инструмента, готовые части для столов и стульев, да много чего! Только это, — несколько неуверенно сказал Андрей, отведя взгляд в сторону, — ненужно никого убивать. Там в охране сидят три добрых старичка. Они там и живут в отдельной комнате, они очень хорошие люди…

— Не спеши жить, — прервал его словоизлияние я, — сначала мы посмотрим, что это за склад и что там можно взять, а там видно будет.

В дальнейшем разговоре я почти не участвовал, мальчишки общались, обсуждая какие-то свои темы, а я в это время шел и запоминал маршрут, которым нас вел Андрей. Несколько раз я, входя в транс, заимствовал у уличных торговцев яблоки, груши и другие вкусности, и угощал ими детей. Первый раз, когда вошел в транс перед Андреем, он очень испугался. Вернулся я в тот момент, когда он судорожно пытался рассказать Гнату и Федоту, как я неожиданно пропал. Когда я сказал, что уже здесь и протянул угощение, Андрей лишь широкими глазами посмотрел на меня, а я, решив подшутить, широко открыл свои глаза, чтобы он хорошенько мог их рассмотреть. Андрей вздрогнул и отвел взгляд, который, а затем тихо пробормотал: «Теперь я знаю, почему тебя все слушаются!»

Дойдя до места, мы забрались на чердак дома, стоящего рядом и принялись наблюдать за складом. Я предупредил детей, чтобы сидели тихо и не мешали мне слушать.

— А разве можно что-нибудь услышать и увидеть отсюда? — удивленно спросил Андрей.

— Конечно, — повернувшись, сказал я ему. — Я же нелюдь.

Ребята замолчали, а я начал наблюдать за «складом», который состоял из целого комплекса зданий, огороженных высоким деревянным забором. Три длинных здания расположились вдоль забора буквой «П», оставив в центре пустое пространство, в котором стояло несколько запряженных конями повозок.

Я прислушался. Из центрального здания отчетливо слышались звуки работы.

— Андрей, — позвал я мальчика для уточнении. — А тут что, сразу и мастерская?

— Да, — кивнул он. — Удобно это. Все материалы рядом хранятся, если нужно что-то, сам идешь и смотришь, а в других мастерских как привезут что, так и не знаешь что делать. А здесь я работал с отцом весь прошлый год, пока нас не перевели в другое место.

— Тогда расскажи, что и где здесь находится.

— Вон там по центру находится мастерская, а по бокам склады. В одном доски различных сортов, а в другом готовая продукция. В том складе, где лежит готовая продукция, есть комната охраны. Я уже говорил, что живут там три дедушки, они хорошие, но уже очень старые. Не знаю, почему склад еще никто не ограбил, но сопротивление старики точно не окажут. Они и ходят-то с трудом. Гонту говорили, чтобы он поменял охрану или хотя бы нанял мага, чтобы установить какую-то охрану, но он очень жадный и ничего не захотел слушать.

— Это хорошо, что жадный, — сказал я, — если там есть действительно что-то ценное, то эта его жадность выйдет ему боком.

Дождавшись ночи, я спустился с чердака и, остановившись в темной нише, прислушался. Поблизости никого не было, отлично. В том дворе, в который я должен был попасть, по квадрату неспешно ходил глуховатый старик с масляной лампой в руке, благодаря чему человеку даже без моего зрения было прекрасно видно, где он находится. Кстати, старик оказался действительно глуховатый, а проверил я это очень просто. Насобирал кучу подходящих камней и начал кидать их в разные концы двора. Дед ходил, совершенно ничего не замечая, лишь однажды встрепенулся тогда, когда камень упал где-то в пяти метрах от него, но стоило мне увеличить расстояние метров на семь, как он совершенно переставал реагировать даже на громкие звуки…

Подгадав время, когда дед оказался достаточно далеко от меня, я разбежался по земле и, войдя в легкий транс, пробежал несколько метров по забору, а оказавшись на нем, тут же беззвучно спрыгнул вниз.

Посмотрел на деда. Тот не подавая никаких признаков тревоги, не спеша ходил по своему маршруту и сейчас как раз находился на противоположной от меня стороне, у склада готовой продукции.

Приблизившись к первому складу, удостоверился, что его ворота были закрыты на большой амбарный замок. Проверив крепления навесов замка, я улыбнулся, навесы были откровенно халтурно прибиты к воротам, и хороший удар камнем по ним решал вопрос проникновения внутрь. Но я не собирался действовать таким варварским способом сегодня, навесы я проверил на всякий случай, с прицелом на будущее. Еще вечером я заметил, что окна, расположенные над воротами складов и мастерской, остались открытыми на ночь и увидел в этом шанс для себя проникнуть внутрь.

Легко забравшись наверх по деревянной стене, я приоткрыл окно по шире и забрался внутрь склада. Первыми бросились в глаза доски. Доски, доски, доски. Много досок! Вот так я могу охарактеризовать открывшееся мне зрелище. Я даже немного разочаровался, надеясь найти здесь помимо этого, еще что-нибудь интересное. Хотя за интересное можно принять найденные мной стопки красивых досок, лежащие отдельно. Как я понял в темноте, были они из красного дерева. Стопок с таким деревом обнаружилось шесть штук, и были они довольно большими.

Решив все же обойти весь склад в поисках еще чего-нибудь интересного, я наткнулся на пять больших грубо сколоченных ящиков в самом дальнем углу склада. Один из ящиков был открыт, и я увидел там лежащие россыпью гвозди.

«Отлично! То, что нужно!» — мысленно воскликнул я и в хорошем настроении пошел назад.

Забравшись наверх, дождался, когда дед — охранник отойдет подальше от первого склада, слез вниз и быстро перебежал к мастерской. В мастерской дело с навесами обстояло для меня так же хорошо, как и в первом складе, и я, в очередной раз довольно улыбнувшись, забрался по стене вверх и оказался внутри помещения.

Раз, два, три… восемнадцать. Я насчитал восемнадцать рабочих мест, где, судя по всему, работали мастера. Что примечательно, все рабочие места были полностью завалены деревянными стружками и опилками. Везде виднелись следы незаконченных работ, какие-то доски, инструменты, вразброс валяющиеся везде, складывалось впечатление, что люди пашут на работе до последнего и даже не успевают привести в порядок места, где им придется завтра работать. Обойдя по кругу мастерскую, особо ничего интересного для себя я не нашел и решил, что если тут и есть что ценное, так это инструменты. Поэтому требовалось еще раз их внимательно осмотреть.

В глаза сразу бросились знакомые мне по земле: топорики различных форм и размеров, такие же разнообразные молотки, пилы поперечные, которые мой дед всегда называл «Дружба». Так же здесь находились ножовки, долота, стамески, киянки, отвесы, скобели, тесла и даже гвоздодер! Еще я заметил инструмент, который напоминал мне рубанок, только без ручки, за которую можно держаться. Таких рубанков было очень много, и все они так же были различных размеров и форм.

Осмотрев все это, я только с удивлением подумал о том, что, оказывается, довольно много знаю об инструментах плотника, и что мой школьный трудовик Мироныч, как мы ласково его называли, действительно смог чему-то путному меня научить.

Закончив с мастерской, я, пропустив светящего лампой деда — охранника вперед, спрыгнул вниз и только спустившись на землю, понял, что охранников — то, оказывается, уже два!

«Дебил! Расслабился, придурок! В охране только старичье глухое, их мне можно не бояться! Самоуверенный дебил!» — ругал я себя и тут заметил, что второй дед смотрит прямо на меня!

Войдя в транс, бесшумно отбегаю в сторону, подальше от второго деда и, присев, чтобы казаться незаметней, замираю.

— Алесь! — тут же с паникой в голосе закричал второй дед. — Иди сюды, паскуда ты такая!

— Ась?! — глуховато откликнулся первый дед и пошел ко второму. — Чаго крычыш та? Мо зрабилася чаго?!

— Чуть не памер я, Алесь, — не успокаиваясь начал говорить второй, — чуть не памер я! Стаю тутака, табе жду. А тут як пабачу чорную тень, да з глазами блискучыми! Все внутри и адмерла прама! А тут раз и он пропал.

— Да чаго ты брэшыш, дурань ты! Никога тут няма! Сам уже яки час хажу! — первый дед с гордым видом прошел туда — сюда, — вот видишь?!

— Вы чего кричите, деревня! — старческим голосом прокряхтел третий дед, выйдя со второго склада. — Я и так уснуть не могу, суставы ломит, так тут вы еще кричите!

— Так я тутака тень с глазами блискучими бачу! Чуть не памер я! — уже несколько неуверенно продолжил настаивать на своем второй.

— Совсем старый ты стал! — закаркал третий дед и пошел к первым двум. — Скоро уже памрэш. Пху, научили, сволочи, словечкам своим. Памрэш, памрэш, скоро сам говорить буду: «никога тут няма и брэшыш, дурань!»

— Хе — хе, — засмеялись первые два деда. — Ничога мы с табе-ш че зробим чалавека!

Решив не упускать свой шанс, я через открытые ворота проскочил внутрь второго склада и принялся за осмотр. Везде стояли всевозможные шкафы, столы, стулья, несколько кроватей, много сваленных в одно место деталей от мебели.

Надеясь на тот же результат, что и в первом складе, дошел до конца помещения и в дальнем углу наткнулся на нечто квадратное накрытое плотной мешковиной. Таких квадратов было пять, я подошел к ближайшему из них. Оттянув первую ткань в сторону, увидел лишь большой и крепко сбитый деревянный ящик. Зайдя с другого бока, увидел, что боковой крышки нет, а верхняя отодвинута в сторону. Так, что тут у нас?

Стекло! Настоящее стекло для окон! Точнее рамы, сложенные в один крепкий ящик, и забитые между собой соломой! Видимо для их большей сохранности. Но стекла в этих рамах!!! Совершенно прозрачные! Как на Земле!!! Такие я видел в доме у старика мага и в других домах аристократов! Вот это да! Они же, должно быть, стоят баснословных денег! У остальных-то людей стоят окна из слюды и то откровенно паршивого качества, а у аристократов настоящие стеклянные и это, знающему, говорит о многом. Так — принялся считать я — в одном ящике двадцать рами в остальных четырех оказалось столько же. То есть сто рам. Такие рамы и на Земле неплохо стоили, а тут раз так в двадцать больше. На какую сумму здесь богатство, я не знаю, но уверен, что сумма хорошая. Непонятно только, почему Гонт держит такие дорогие вещи здесь, на обычном складе, который охраняют глухие и слепые старички. Видимо, совсем дурак или наоборот, слишком умен.

Проскочив мимо все еще ругающихся дедов, я перебрался в занятый нами чердак и, застав там спящих детей, лег рядом. Утром предстояло возвращаться назад, а все что нужно, я уже узнал. Осталось только рассказать Люку о нашей находке и, можно сказать, что за дом я рассчитался.

* * *

Проснулись мы с ребятами достаточно поздно. Первым проснувшимся, как ни странно, оказался именно я.

«Что за…» — мысленно чертыхнулся я и осмотрелся.

Моему взгляду предстали яркие солнечные лучи, которые пробивались сквозь широкие щели в боковых стенах чердака. Они и послужили причиной моего пробуждения.

«Почему эти лучи такие яркие? Я что, проспал?»

Изначально я планировал подняться с восходом солнца и, разбудив ребят, быстро и без лишней толкотни добраться до трущоб. Существовала большая вероятность, что если не уйти с самого утра, то позже, в толпе, можно попасться на глаза человеку, который хорошо знает Андрея. А так как его разыскивают и подозревают, то данной ситуации хотелось бы избежать. Но видимо не судьба, не хотелось бы рисковать, но отсиживаться здесь целый день мы не имеем права. И так времени совершенно нет.

«Так, — выглянув в окошко, подумал я и, прищурившись, начал следить за положением солнца на небе. — Часиков двенадцать — тринадцать будет. А что, неплохо мы, оказывается, поспали!»

Странен только тот факт, что на улице с самого утра должно быть очень шумно, все эти скрипы, движения, стуки, ходьба, да и мастерская через дорогу. Но меня, с моим чувствительным слухом, это почему-то даже не побеспокоило. Непонятно, нужно будет с этим обязательно разобраться. А то подойдет ко мне спящему какой-нибудь злодей, а я его даже слышать не буду.

Отжавшись пятьдесят раз для того чтобы взбодриться, я с удовлетворением испытал некоторую гордость за мое вроде бы хлипкое детское тело. С лица слетело сонное выражение, а движения стали четкими и полными сил.

Дети за прошедшее время тоже хорошенько выспались. Поэтому просыпались со счастливыми улыбками на лице. Странно, почему они, привыкшие всю свою жизнь вставать с восходом солнца, сейчас валялись как убитые до обеда. Немного пораскинув мозгами, я понял, в чем все дело. Пусть «нора» у нас и безопасное жилище, но не стоит отрицать тот факт, что по утрам там достаточно холодно. Я сам в «норе» особо не подмерзаю, это у меня, судя по всему, наследие родителей, а вот остальным детям достаточно холодно, и я не раз видел, как они с утра зябко кутаются в одеялах и жмутся поближе к огню.

Ночью на чердаке ситуация кардинально отличалась от той, которая царила в подвале. Там было достаточно тепло для того, что бы можно было нормально уснуть, даже не укутываясь в одеяло. С восходом солнца температура стала понемногу подниматься вверх, и на чердаке стало жарко, благоприятный теплый ветер обдувал наши тела, принося прохладу и покой. И поэтому просыпаться никому просто — напросто не захотелось.

Моя теория вдребезги разбивается о новенького, который только недавно прибился к нам, но даже насчет его долгого сна у меня появилась теория, которая меня немного позабавила. Ведь еще совсем недавно я точно также, как и он сейчас, ночами не спал, ожидая подлого нападения от злых трущобных детей.

Сколько всего за это время успело произойти, задумался я, казалось, буквально несколько дней назад я познакомился с ребятами, и они привели меня в нору, но проходит несколько месяцев, и уже чуть ли не целый главарь и местная трущобная знаменитость.

Дети сели полукругом и бросали на меня полные обиды взгляды. Вчера они отказались ложиться спать и хотели подождать моего триумфального возвращения со склада, но я решил по-другому и аккуратными, почти невесомыми надавливаниями на сонную артерию отправил их всех спать…

— Не смотрите на меня так, — сказал я возмущенным детям, — я что, виноват, что вы уснули?! Или вы считаете, что перед уходом я должен был вас разбудить? — пусть думают, что это случайность.

— Да! Ты должен был нас разбудить! — ответил мне крайне раздосадованный Федот. Он долгое время пролежал больным и пропустил очень много важных для банды событий, отсутствие на которых очень сильно давило на сознание ребенка, привыкшего всегда быть одним из первых. Больше всего он сокрушался после того как узнал, что пропустил «стрелу», на которой мы все хорошенько выложились. Сейчас ему хотелось поучаствовать в чем-нибудь и доказать всем, но прежде всего себе, что он тот самый Федот, которого мы все знали и что на него всегда можно положиться.

— Нет, не должен был. Вот смотри, — сказал я, начиная загибать первый палец, — со мной вы пойти не могли, потому что вы не видите в темноте и не сможете самостоятельно перемахнуть забор. Надеюсь, с этим все согласны?

— Да, — сказал Федот, и я с удовольствием слежу за тем, как остальные, соглашаясь, качают головой.

Загибаю второй палец:

— Представьте, что я бы вас разбудил, и вы бы полночи просто так ждали моего возвращения. Что бы это нам дало? Вот скажите, что?

Посмотрев на насупившихся детей продолжил:

— Да ничего бы это нам не дало! Я бы узнал тоже самое, что и сейчас знаю, а вы бы просто — напросто не выспались! — нет, не хотят понимать. Что ж, я не хотел прибегать к этому методу, придется строить из себя обиженного. — Вы считаете, что я от вас, что-то скрою и чем-то не поделюсь?

— Не считаем, — примирительно сказал Гнат, поднимая руки вверх, — не нужно обижаться.

— А чего вы начинаете?! Я же все правильно сделал! Для нас же сейчас главное, что бы мы хорошо выспались и отдохнули, что бы были бодрыми и полными сил, что бы пришли на рынок и могли кого-нибудь ограбить. А не ходили сонными, еле переставляющими ноги.

— Все, все! — начал «успокаивать» меня Федот. — Не обижайся, ты все сделал правильно, лучше расскажи как там?

А у меня в голове мелькнула мысль, что все-таки зря они так не считают. Потому что про стеклянные окна я им ничего говорить не собирался, мало ли что случиться может. Так что пока эта информация только для меня и для Люка, а там посмотрим.

— Все очень хорошо, — сказал я. — Там все так же как говорил Андрей. С одной стороны склад с материалами, который полностью завален досками. С другой стороны там склад с готовой продукцией, где много всякой мебели. А посередине полная всевозможных инструментов мастерская.

— А старики там как, живы? — немного взволнованно спросил Андрей.

— Там старики, там, — кивнул я, — живы и полностью здоровы, — и тут же задал ему вопрос: — А кто они тебе? А то что-то ты очень сильно их судьбой интересуешься.

— Я… не… — попытался что-то сказать парень, но я остановил его поднятой вверх рукой и требовательным колючим взглядом.

— Я предпочитаю, когда мне говорят правду, поэтому не спеши с ответом и задумайся над тем, что сейчас будешь говорить.

— Хорошо, — вздохнул мальчик. — Эти старики — очень добрые люди. Они многому меня научили и передали много своих рабочих тайн. Они следили за мной, как за своим внуком и всегда помогали с работой. Если я не успевал с заказом, то они делали это за меня. Не нужно смотреть, что они такие дряблые. Руки у них сильные, а сами они отличные мастера. Сейчас они уже очень старенькие и у них за спиной ничего нет, вот они на Гонта и работают, за жилье и кормежку.

— Ясно, — сказал я. — Но почему Гонт доверил свое имущество трем слепым и глухим старикам? Даже ребенку понятно, что охранники из них никакие.

— Не знаю, — растерянно покачал головой мальчишка. — Вроде бы отец говорил, что вначале он поставил их охранниками, на время, а потом все так и осталось. Но это было лет пять назад, — спохватившись, добавил парень.

«Блин, да этот Гонт настоящий русский! — подумал я. — Только у нас временное может быть настолько постоянным».

— Совсем забыл! — сказал я, обращаясь к Андрею. — Там же у него на втором складе стоят ящики с окнами из слюды. И было их очень много. Он что, еще и окнами занимается?

Мне хотелось немного приоткрыть завесу тайны над тем, как все-таки эти стеклянные окна могли оказаться на таком слабо охраняемом складе. Случайность? Или такой товар появлялся у него и раньше.

— Да, занимается, — уверенно кивнул мальчишка. — У него там еще и два мастера по оконному делу есть. Они у него рамы делают и слюду туда вставляют, а потом готовые окна складывают в большие деревянные ящики. И так их потом покупателю и везут, чтоб не разбить ничего…

— Это хорошо, — кивнул я своим мыслям.

После нашей быстрой беседы я, пользуясь своими способностями, вывел ребят из дома, и мы, никем не замеченные, двинули в сторону трущоб.

Я старался быть внимательным и осторожным, но мысли сами собой скатывались на стеклянные окна и такую бездарную охрану. Я все время размышлял, чем может быть вызвано такое отношение к данному вопросу, но так ничего и не придумал.

Громкий вскрик Андрея вывел меня из раздумий, и я резко развернулся назад.

Какой-то неизвестный мужчина схватил мальчишку и, не переставая, тряс его за грудки, обещая ему при этом большие неприятности. Нас мужчина совершенно не замечал и не брал в расчет, из чего я сделал вывод, что он не считает нас одной компанией или вообще попросту не заметил.

— Стой! — рванул я рубаху, дернувшемуся на помощь мальчишке, Федоту. — Не спеша идите вперед, и делайте это естественно. Я не хочу, чтобы на нас обратили внимание, а Андрея я сейчас вызволю.

Не слушая возражений ребят, я пошел в сторону мужчины. В этот момент Андрей попытался вырваться и получил очень сильный удар в лицо. Тут же войдя в «легкий» транс, я подхватил лежащий на земле камень, крепко сжал его в кулаке и, приблизившись к мужчине, хорошенько ударил его в подбородок.

«Кхрм» — долетел до меня звук ломаемой челюсти. Как и ожидалось, хороший удар на такой скорости с утяжелителем был сокрушительным, и мужчина, отлетев в сторону, упал без сознания.

Выйдя из транса, кидаю камень и громко возмущенно кричу:

— На ваших глазах невинного ребенка бьют, а вы просто так смотрите!

Подняв с земли полетевшего вслед за мужчиной Андрея, я взял его под руку, и мы, стараясь идти быстро, пошли дальше.

Пройдя метров пятьсот, я остановился и оглянулся назад, никто не обращал на нас особого внимания. Так, скользили ленивым взглядом. Посадив мальчишку у стены какого-то здания, я дал ему немного прийти в себя и решил внимательно осмотреть его лицо.

— Ну-ка, ну-ка, — сказал я и, взяв парня за подбородок, начал разглядывать огромную гематому под его левым глазом.

Глядя на это зрелище, я мысленно скривился. Гематома, переливаясь всеми цветами, начиная от ярко-фиолетового и заканчивая темно-красным, выглядела просто ужасно, казалось, кожа под давлением натекшей крови скоро взорвется. Глаз закрылся почти полностью, от него осталась только маленькая и узкая щель.

«Неплохо ему прилетело» — мелькнула мысль в голове.

Переведя взгляд на второй глаз мальчишки, заметил, что он закрыт.

— Эй! — похлопал я его по щеке. — Очнись.

— А? Что? Голова болит, — сказал мне Андрей и попытался потрогать гематому рукой.

— Стой! — успел остановить его руку я. — Куда грязными руками лезешь?!

— Никуда не лезу, — ответил мне мальчишка и тут же опять отрубился.

«Млять! Все херово. Скорее всего, сотрясение мозга. Так, какие там у нас симптомы?»

Приложил два пальца к шее и решил первым делом проверить пульс.

«Ту — дух, ту — дух…» — быстро работало сердце.

«Так, пульс явно учащенный, — перевел взгляд на лицо и шею, — кожа бледная, если его сейчас вырвет, то это однозначно сотрясение мозга!»

Вдруг очнувшийся Андрей вырывается из моих рук, поворачивает голову в сторону, и его тошнит.

— Блин, накаркал! — придержав Андрея от падения в собственную рвоту, верчу головой в попытке найти ребят. Гнат с Федотом оказались неподалеку и спешили к нам.

— Мы специально далеко не отходили, — сказал мне Гнат, — чтобы не потерять, еще проверили, не пошел ли кто за вами.

— Молодцы, — сказал я, — как раз я это и сам хотел проверить.

— Что с Андреем?

— Не знаю, — покачал я головой, — но его срочно нужно показать лекарю. Так, сейчас берите его с двух сторон под руки и пойдем отсюда и, главное, не давайте ему своими руками трогать лицо.

Похлопав Андрея по щекам и растерев ему уши, мы немного привели его в себя, и он был в состоянии сам переставлять ноги.

— Андрей, ты как там? — тут же спросил у него я. — Как голова?

— Не знаю, — ответил мальчик, — земля будто бы кружится.

— Понятно, — ответил я и опять подтвердил свой диагноз.

«Нужно срочно доставить его к лекарю, а то, что делать сотрясением, я совершенно не представляю».

Далеко мы не ушли, через квартал нас остановил молодой стражник, идущий куда-то по делам с большим ящиком.

— Так, что тут происходит?! — грохнул голос над нами.

В голове как бы одновременно мелькнули две мысли. Первая — «Блин, ну почему я раньше не подумал, что двое детей, тащащие чуть ли не на руках побитого третьего, выглядят очень подозрительно?!» И вторая — «Почему этот гребаный стражник, раз занимается своими делами, не прошел мимо?»

Я еще продумывал варианты ответа, как Гнат с Федотом горько заревели за моей спиной.

«Что за?!..» — подумал я и тоже заревел.

Плакали Федот с Гнатом самозабвенно, а я старался не отставать от них. Конечно, у детей, которые провели в трущобах несколько осознанных лет, получалось лучше, но я тоже держался прилично, и это принесло свои плоды.

Вот стражник, стоящий перед нами, начинает неуверенно перетаптываться с ноги на ногу и поглядывать по сторонам. Вот он попытался у меня, как у самого прилично одетого, что-то спросить, но я совершенно не реагировал на его слова и ревел еще громче. Гнат и Федот, как я видел, поступали так же.

Стражник чувствовал себя не совсем удобно, так как мы ревели достаточно громко и на него начали неодобрительно смотреть окружающие люди. Одна бабка вообще, никого не стесняясь, заявила, что обнаглел, скотина, ничего не делает, вон к детям только и может придираться, лучше бы воров и бандитов ловил!

Стражник замялся от этих слов и, сделав вид, что не слышит, попытался опять что-то спросить, но в этот момент неожиданно сильно начал плакать Федот, да так горько, что у меня и самого сердце защемило, и настоящие слезы на глаза начали наворачиваться.

— Так! Тихо! — не выдержав, рявкнул стражник, попытавшись нас заткнуть, но мы заголосили еще громче.

— Что ж ты к детям пристал? Ирод!!! — закричала на стражника дородная тетка, идущая куда-то с огромной плетеной корзиной, видно у нее самой было много детей, и она просто не смогла пройти мимо нашего горького плача.

— Так это… — растерялся с ответом стражник, и хотел было что-то сказать, как на него насела вторая прохожая, а затем еще и третья. Четвертой накинулась бабка, которая, брызжа слюной, кричала что-то про воров и бандитов.

Стражник отвернулся от нас и начал отбиваться от рассерженных женщин, а мы, воспользовавшись тем, что на нас совершенно не обращают внимания, подхватив Андрея под руки, рванули прочь. Забежав за угол ближайшего дома, я убедился, что пока нашего исчезновения не заметили и, утерев глаза, начал весело хохотать.

— Вот это да, ребята! — восхищенно сказал я. — Я такого еще не видел.

— Да ладно, ничего сложного, — улыбнулся Гнат.

— Ага, — поддакнул улыбнувшийся Федот. — Но нам повезло, что стражник молодой попался, а то старый нас бы сразу раскусил.

— Это да, — согласился Гнат.

Мы замолчали.

— Нужно идти дальше, — сказал я, — но мы кое-что поменяем. Хватайте Андрея, а я буду идти впереди и если увижу стражу, то сожму руку за спиной в кулак…

Все то время, пока мы шли до трущоб, я, усилив зрение, усердно выискивал стражников в толпе. Несколько раз мне это удавалось, и я заранее предупреждал детей о проходящем мимо патруле, это позволило нам миновать встречи с ними и беспрепятственно дойти до трущоб.

Оказавшись в трущобах, мы, уже не скрываясь, тянули на своих плечах высокого Андрея. Стражников-то здесь нет, а остальным на вид побитого ребенка откровенно пофиг.

Добравшись до рынка, я попросил ребят подождать меня где-нибудь в теньке. А сам, войдя в трактир, поднялся в комнату Люка и тут же вежливо поздоровался. В комнате сидели Никон и Люк и, что-то обсуждали.

— Пришел, наконец-то! — громко сказал Люк, глядя на меня. — А я-то уже подумал, что тебе неинтересно на свой новый дом посмотреть.

— Мне все очень интересно, поверь, — сказал я Люку, — но сейчас я здесь по другому поводу. Моего парня сильно ударили в голову. Его тошнит. Нужно срочно к лекарю.

— Кто осмелился?! — тут же воскликнул вспыльчивый Никон. — Все трущобы уже знают, чей ты ученик, и наезжать на тебя — это чуть ли не в наглую плюнуть нам в лицо.

— Это было в городе, в ремесленном квартале, но я сам уже со всем разобрался. Сломал ублюдку челюсть.

— Молодец! — похвалил меня Люк, отставляя тарелку сторону и выбираясь из-за стола. — Пошли, покажешь мне своего парня.

Оказавшись на улице, я подвел Люка к своим ребятам, и они тут же постарались встать.

— Сидите, — сказал он, и ребята, замерев, вернулись на место.

Присев на корточки и осмотрев лицо Андрея, он спросил:

— Сильно тошнило?

— Ну, даже не знаю, — недоуменно ответил я. Зачем ему знать, как его тошнило? Это что, о чем-то ему может сказать?

Люк огляделся и поманил пальцем одного из своих людей, стоящих неподалеку.

— Отведешь их к лекарю, — сказал он, кивая головой на детей.

— Хорошо, — кивнув, мужчина жестами показал нам следовать за ним.

Я собирался двинуться за ними, но Люк чуть придержал меня за плечо.

— Не спеши, — сказал он, — сами справятся, а мы пойдем, посмотрим на твой новый дом, и заодно расскажешь, что тебе понадобилось в городе.

— Как что? — сделал я удивленный вид. — Искал строительные материалы для будущего дома. Тот парень, которого ударили, подал хорошую идею, вот и проверяли ее.

— И как? Проверил? — из вежливости спросил Люк.

— Да и результаты даже более чем обнадеживающие, думаю даже тебя в этом деле заинтересовать. Но заниматься этим буду только после того, как посмотрю дом.

— Хорошо, — чуть более заинтересованно ответил учитель, раздумывая над тем, чем это я его могу заинтересовать.

Выйдя из арки, мы с Люком прошли два дома и повернули в сторону, идя параллельно забору рынка.

— Сюда пойдем, — пояснил мне Люк, указывая на какие-то развалины. — Быстрее.

Еще немного попетляв по каким-то развалинам, мы вышли на удивительно широкую пустынную улицу и остановились у большого двухэтажного дома с черепичной крышей. Который по размерам был даже чуть больше чем таверна Люка.

— Это что? — чуть хрипло спросил я в охренении.

— Как что? — совершенно серьезно спросил у меня Люк. — Это твой дом.

В этот момент я понял, насколько, оказывается, Люк нуждается в моих услугах.

— Э-э-э, но почему?! — в изумлении вымолвил я.

— Наверно потому, что ты его купил, — откровенно усмехаясь, выдал мне учитель.

— Я не про это, — огрызнулся я, — почему ты отдаешь мне такой хороший дом и не живешь здесь сам?

— Потому что для меня безопасней жить на рынке, — криво усмехнулся Люк. — Этот дом я взял как трофей после передела сфер влияния, здесь жил бывший хозяин рынка и, как видишь, сейчас здесь не живет никто.

Земля, примыкающая к дому, была полностью завалена многочисленным мусором. Обойдя дом по кругу, я решил уточнить по территории, которая достанется мне вместе с домом.

— А зачем тебе она? — удивился Люк. — Разве тебе не только дом нужен?

— Нет, конечно. А так я и забор поставлю. Да и так, мысли вот у меня появились одни.

— Зачем тебе забор? Это дорого и неэффективно. В трущобах любой ребенок через забор перелезет. А если ставить высокий забор, то можно разориться.

— Все равно нужен, — начал настаивать на своем я, — хотя бы для того, чтобы все видели мою территорию и не заходили туда, куда не нужно.

— Сколько хочешь, столько и бери, — легкомысленно махнул рукой Люк. Я просто офигел от счастья. Ну, ничего, посмотрит на мои запросы и сразу поймет, что пустил козла в огород.

После того как разобрались с территорией, я обратил внимание на дом. Дом был сложен из довольно крупного серого камня, который уже во многих местах стал опадать. Дверей, как и окон, на месте не было, пол тоже был каменный. Осмотрел я и грязные, осыпающиеся во многих местах стены и каменную лестницу на второй этаж.

Здесь ситуация была получше, по крайней мере, со стенами. Было много комнат заполненных различным хламом.

Большой холл на первом этаже и помещение с печкой, напоминающее кухню, а также множество комнат на втором этаже навели меня на мысль, что раньше здесь был трактир.

— Тут же тоже раньше был трактир? — спросил я.

— Да, для банд это очень удобно. И выпил, и спать лег в безопасности, еще и заработанные деньги не где-то, а в своем трактире спустил.

— Кстати, — возмутился я, — если это твой трофей, то получается, что этот дом я у тебя купил? За пятьдесят золотых?!

— А что ты хотел? — так же удивился Люк. — Что я тебе все готовое преподносить буду? Так не выйдет! Со мной так никто никогда не поступал. Именно поэтому я выжил, и поэтому я силен! И тех, кому всегда помогали, я уже давно разорвал. И они гниют в земле.

Что-то логичное в этом есть, но это не отменяет того факта, что он ненужное ему имущество продал за огромные деньжищи, тем самым нажился на своем ученике. О каком теперь доверии может идти речь? Все это я с недовольным видом втолковывал Люку.

— Малой ты еще, Нел, — сказал мне Люк. — Опыта у тебя никакого, вот и не можешь нормально оценить обстановку, — я хотел было возмутиться, но Люк остановил меня взмахом руки.

— Скажи, Нел, а какие районы в трущобах заселены лучше всего?

— Те, которые находятся возле рынка? — осторожно спросил я, задумываясь.

— Именно! Потому что рынки — это деньги, а деньги — это жизнь. Сейчас все дома вокруг рынка заселены, кроме этого и еще нескольких близлежащих. И все эти дома куплены за куда большую сумму, чем твои пятьдесят золотых, да и дома там, откровенно говоря, намного проще.

Я задумчиво посмотрел на большой дом и огромную по меркам трущоб территорию, но все равно скривился. Я чувствовал, что Люк говорит правду, но также чувствовал, что он где-то недоговаривает.

— Ладно, будь по-твоему, — махнул я рукой, — но мне понадобится твоя помощь в его обустройстве.

— Хорошо! — поднял руки Люк и, как мне показалось, облегченно улыбнулся. Боялся, что я буду от всего открещиваться? Правильно боялся. Была у меня такая мыслишка, но, оглядев дом, я все-таки понял, что просто не смогу от него отказаться.

Во-первых, Люк бы в этом случае начал искать новый способ привязать меня к себе. А во-вторых, наживку Люк подстроил знатную и думаю, он наверняка удивится, когда я съем не только наживку, но еще и руку ему откушу.

Возвращались назад мы тем же путем, вернувшись в кабинет, я заметил Никона, с удовольствием уплетающего куриные крылышки, а также еще две большие тарелки рядом с ним.

После приглашающего кивка я мгновенно залез на стол и начал с удовольствием есть такое вкусное блюдо.

Крылышки были воистину великолепны, и я очнулся только тогда, когда мой живот был полностью забит. Мужчины уже поели и даже с каким-то умилением смотрели на меня.

— Как вы относитесь к окнам? — неожиданно спросил я.

— Каким окнам? — тут же последовал удивленный вопрос Никона.

— Большим, как два этих стола, — сказал я, глядя Никону в глаза, — и прозрачным как слеза младенца.

— Объясни, что ты имеешь ввиду, — тут же потребовал Люк, — и поподробней.

— У меня в банде появился новенький. Он плотник, точнее, подмастерье. Я подумал, что для ремонта дома мне потребуется много дерева и других материалов, и он вывел меня на свое бывшее место работы. Ночью я наведался на мастерские, склады и обнаружил там пять ящиков с оконными рамами. В каждом ящике, — я сделал театральную паузу, — двадцать рам.

— Что за склад? — деловито спросил Люк.

— Где расположен, знаю только визуально, его хозяин некто купец Гонт. В охране три глухих и слепых деда и я совершенно не понимаю, как он мог доверить охрану такого богатства таким остолопам.

— Нужно все проверить и если ты прав, то нужно его брать.

— Фииу! — неожиданно громко свистнул Никон, положив два пальца в рот.

Дверь тут же открылась, и на пороге появился мужчина в маске.

— Пробей кто такой купец Гонт. У него есть своя плотническая артель. Все, иди, результат ближе к сегодняшней ночи.

— Хорошо, — сказал он. Когда мужчина ушел, я задал вопрос: — А сколько стоит одна такая рама?

— Если ты все правильно описал, то около трех золотых.

— Так много?! — вытаращился я.

— Конечно, но тут есть несколько проблем, — заметив, что я внимательно слушаю, Никон продолжил. — Во-первых, их тяжело продать. Точнее, покупателя найти можно, но чаще всего они делаются под конкретный заказ. Во-вторых, у людей, которые занимаются такими делами, крепкая «крыша». Я просто не верю, что у него нет крыши.

— На что я могу рассчитывать, если мы его возьмем?

— А что ты хочешь?

— Так как пятьдесят процентов мне явно не видать, но за информацию я бы хотел двадцать пять процентов.

— Ха-ха-ха! — рассмеялись мужчины.

— А больше ничего? Нет? — сказал мне Люк.

— Вы не дослушали, — покачал я головой. — Свою долю я хочу получить материалами, которые есть в мастерской, а также наймом хороших рабочих для ремонта моего дома.

— Хм… ладно, подумаем…