Довольно потянувшись и не открывая глаза, Артур Петрович удивленно замер. Он в деталях помнил свой бой с отмороженными кавказцами, которые собирались похитить двух девочек. Жестокие удары. Валящиеся с ног противники. И пистолет…черный пистолет… который раз за разом из себя горячие куски свинца и лишил его жизни.

— В меня же стреляли! — подумал Артур Петрович- Но почему тогда ничего не болит?! Нет не так. Почему у меня ВООБЩЕ ничего не болит! Мало того, что оставленные от загнанных в тело пуль раны, совершенно не ощущаются. Так еще я не чувствую ни одной старческой болячки! Где постоянные тянущие боли, ревматический артрит, начавшийся радикулит. Где все это? Почему я их не чувствую?

А может я сейчас просто нахожусь под наркозом и ловлю галлюцинации? Лежу на каком–нибудь операционном столе, а доктора в белых халатах с синими масками на лице борются за мою жизнь? Так. Стоп! А почему хирурги обязательно с синими масками? Да просто так! Я всегда представлял себе хирургов именно в синих масках. Блин, уже совсем старик из ума выжил. Сам с собой разговариваешь!

Но если я под наркозом, то почему тогда я могу так отчетливо мыслить, черт возьми? И почему тогда я вообще может чувствовать свое тело?! Прислушавшись к собственным ощущениям, Артур Петрович обнаружил себя лежащим спине. Волосы и лицо приятно обдувал теплый летний ветерок, а сам он казался лежит на пропитанной солнечным теплом земле… Какой еще ветерок в операционной?! Они там что, вообще с ума походили?!

Совершенно ничего не понимающий Артур Петрович решительно открыл глаза и изумленно замер.

Прямо перед ним, на расстоянии нескольких метров стоял огромный черный конь. И флегматично пережевывал траву.

Артур Петрович за всю свою жизнь видел не малое количество коней: и белых, и черных, и рыжих, да всяких, благо родился в крестьянской семье и до поступления в педагогический ВУЗ на факультет физической культуры и спорта проживал в деревне. И наличие непосредственно животного не могло его так сильно удивить. Но он как–то не мог припомнить того случая когда кони в его деревне ходили в специальной кольчужной накидке под седлом. Как в старину! И уж точно у ихней деревенской скотины на боку не было навешано кучи исторического оружия! Складной лук, маленький разряженный арбалет. Какие- то деревянные дротики с металлическими наконечниками. Выпирающий с другой стороны коня, щит.

Артур Петрович ущипнул себя, а потом судорожно протер глаза. Но ничего не изменилось. Более того он с все возрастающем удивлением изумленно уставился на свои руки! Кожа молодая можно сказать нежная, только пальцы в каких–то не понятных подпалинах. Огромные ладони с грубыми, некрасивого вида жесткими мозолями. Указывающими на то, что их владельцу приходилось очень много и тяжело физически работать. Закатав рукава серой льняной рубахи, Артур Петрович принялся за осмотр рук ниже локтя, выше просто не позволяла мелкоколечная кольчуга из толстой проволоки.

Руки были очень мускулистыми, как у какого–нибудь верзилы качка и что самое примечательное оказались к тому же достаточно крепкими. Что знающему человеку говорило о многом.

Решив осмотреться Артур Петрович повернул голову. Рядом с ним на расстоянии около метра, лежало тело мертвого человека. Облаченного в какие–то металлические доспехи. Артур Петрович пытался понять, кто же это такой этот человек и в этот самый момент его голова будто бы взорвалась. После чего ветхий старик в молодом здоровом теле погрузился спокойный лечебный сон.

* * *

Уснувший человек видел очень странный сон. В нем он был маленьким мальчиком по имени Брон, который вместе со своей семьей жил в замке у славного барона Эйнса Гиго.

Его отец Дэус Брайн , будучи очень хорошим мастером, служил у господина барона кузнецом. И был у того на хорошем счету.

Крупный, высокий мужчина с мощными руками, покатыми плечами и огромной борцовской шей, Дэус Брайн был похож на большого бурого медведя, ставшего на задние лапы и выпрямившегося во весь рост. Такой же большой, грозный и опасный. Своей силой и статью он очень сильно напоминал русского богатыря девятнадцатого века, борца Ивана Поддубного.

Дэус был человеком не дюжей силы. Он с легкостью гнул подковы. А на спор мог смять в блин железный шлем, при этом кстати ни капельки не напрягаясь.

Будучи единственным приличным кузнецом в ближайшей округе, Дэус не только выполнял заказы и повеления своего господина. Но так же за умеренную плату принимал заказы у крестьян приходящих из ближайших сел. И крестьяне знали, что если за работу брался мастер Брайн , то вещь за которую он делает, будет служить долгие годы. Благодарные крестьяне приносили за оплату продукты питания: кто мясо, кто птицу, а кто и мешок зерна. Поэтому большая семья Дэуса состоящая из старшего сына и пяти дочерей даже в самые бедные и не урожайные года не голодала.

Будучи настоящим фанатом своего дела, Дэус сумел и своему сыну привить любовь к кузнечному ремеслу. Благодаря чему тот с малых лет работал в кузне и помогал отцу по работе, а став не много постарше начал ковать не сложные вещи, поражая всех хорошим качеством получающейся продукции. По этой причине уже в десятилетнем возрасте, Брон, с разрешения отца принялся за более серьезные вещи и мог уже больше чем просто выковать подкову или предметы повседневного использования.

С утра, до вечера находясь в кузнице с малых лет, Брон к четырнадцати годам вымахал в крепкого здорового парня, шириной плеч обгоняя многих баронских дружинников. Глядя на то, каким сильным и крепким становится сын, Дэус лишь залихватски подкручивал усы и довольно улыбался.

Многие пророчили сыну кузнеца славу сильнейшего человека баронства. Ведь он уже сейчас борол на весеннем празднике любого желающего. Чем очень сильно обижал уже вошедших в силу зрелых мужчин. Естественно отца он побороть так и не смог, как собственно барона и его сына. Первый был все еще сильней, второй как всякий благородный не принимал участия в забавах смердов. И также запретил этим заниматься своему наследнику.

Джеймс Гиго, сын барона Эйнса Гиго был достаточно крепким и сильным парнем. С ранних лет барон занимался его воинской подготовкой. Нанимал лучших наставников. И сын оправдал возложенные на него надежды. На два года старше Брона он не уступал тому в плечах. А в воинских умениях на много превосходил. Они крепко сдружились еще в раннем детстве, когда нож Джеймса, упав под колеса тяжело нагруженной телеги сломался. Понимая, что ему «влетит» от отца, Джеймс бросился в кузнецу к мастеру Брайну. Того можно было упросить что бы он сделал нож и ничего не говорил отцу. В то, что мастер Брайн сделает нож лучше прежнего, Джеймс был более чем уверен, а вот в то, что он не доложит об этом его отцу–нет. Мастер, как достойный слуга, расскажет о проступке молодого барона, но сделает он это только после того как починит нож и тогда Джеймса не так сильно будут ругать.

Но ворвавшийся в кузницу Джеймс, мастера Брайна так и не застал. Тот уехал на ярмарку в соседний город и обещал вернутся только через несколько дней. Но на его месте обнаружился сосредоточенно работающий мальчик. Его Джеймс не знал, хотя уже не первый раз видел возле кузни. Этот мальчик оказался сыном кузнеца. Он починил сломанный нож и обещал молодому господину, что не станет никому ничего не рассказывать, даже своему отцу. Но за это молодой господин должен был обучить его воинскому искусству. Джеймс подумал–подумал и согласился…

Обучать другого человека оказалось очень интересно и познавательно. Джеймсу сразу стали понятны многие свои ошибки, на которые он раньше никогда не обращал внимания. Благодаря этим занятиям парень в освоении воинских наук резко пошел вверх, а наставники не переставали хвалить его за талант и упорство.

Барон Гиго знал о воинских занятиях Джеймса с сыном кузнеца, но не предотвращал их. Барон видел и осознавал, какие успехи делает его сын и благодаря чему стал возможен такой резкий скачок умений. К тому же когда старому барону придется уйти, Джеймсу займется обучением собственной дружины, а это ой какое не легкое дело. Но самый главный плюс этих занятий заключается в том, что у Джеймса появится то, что не купишь ни за какие деньги- верный и преданный друг, который в будущем в случае чего сможет прикрыть ему спину.

Чтобы совмещать работу в кузне с занятиями Джеймса, Брону пришлось очень много и тяжело работать, а так же научиться изворачиваться . Тем более что в начале их совместных занятий Джеймс не хотел заниматься с молодым кузнецом. И надеялся ТАК его загонять, что бы Брон отказался от дальнейших занятий. Так Джеймсу пришлось изображать из себя настоящего садиста.

Нужно начать с того, что он заставил Брона много бегать по утрам. Что конечно очень не понравилось не привыкшему к таким упражнению молодому кузнецу. Но Брон очень старался: бежал «через себя», с трудом переставляя ставшие вдруг такими непослушными ноги и с болью вдыхал воздух в горящие огнем легкие. Бывало он выдыхаясь и не находя в себе силы для бега, переходил на быстрый шаг. Джеймс предвидел такое развитие событий, так как в начале обучения ему тоже очень трудно давался бег. Поэтому он взял на вооружение самый действенный и жесткий способ, который использовали его наставники и после которого он буквально летел над землей. После применения таких методов Джемс всегда очень хотел прекратить свои дальнейшие занятия, но отец не позволял…

И вот уже Джеймс с кривой ухмылкой на лице и палкой в руке бежит за своим учеником. Каждый раз, когда Брон переходил на шаг, Джеймс бил его палкой по мягкому месту, оставляя большие синяки. Но такие воспитательные меры все же имели успех и всегда придавали Брону сил.

С каждым днем все больше увеличивая расстояния, а после и заставляя Брона напяливать на себя тренировочный доспех, который был в три раза тяжелее обычного. Джеймс пытался добиться от деревенского увальня отказа от изнуряющих тренировок. Но отказа так и не последовало, увлеченный парень добился удивительных результатов, намного увеличив свою скорости и выносливость. Брон неожиданно как для себя, так и самого Джеймса очень легко переносил все тренировки. И уже через некоторое время в тренировочном доспехе бегал так же, как и молодой барон без оного.

Убедившись в железной воле Брона, Джеймс начал его уважать. После этого наступило время серьезных тренировок. Джеймс стал тренировать Брона так же, как это делали нанятые отцом наставники. Одновременно с маханием мечом молодой барон увеличивал ему гибкость. После таких тренировок Брону только и оставалось, что жалобно стонать. Для непривыкшего к растяжке молодого кузнеца, такие занятия были сродни пытке.

Парни занимались два раза в день. Утром, вставая до рассвета пока все спали и вечером когда Брон заканчивал работу в кузне, а Джеймс занятия с наставниками.

Однажды после очередной пробежки, когда Брону уже было четырнадцать, а Джеймсу шестнадцать. Их пригласил к себе старый барон.

— Джеймс, я знаю, что ты тренируешь Брона. — холодно начал он.

Ребята опустили головы, считая что им сейчас устроят выволочку. Старый барон усмехнулся.

— Было бы глупо предполагать, что ваши совместные исчезновения никто не заметит. Я наблюдал, как Брон растет в своих навыках. И Джеймс я горжусь тем, что ты мой сын. Но я не понимаю, почему вы так упорно скрываетесь. И почему Джеймс ты не подошел ко мне с этой проблемой? Я бы с радостью выделил бы вам место для тренировок!

Джеймс поднял голову и неверяще уставился на отца.

— Честно?! Ура! Спасибо пап! А можно освободить Брона от работы в кузне? А то нам будет не хватать времени.

— Я уже поговорил с Дэусом по этому поводу, он не против что бы его сын стал воином, только он просил, что бы Брон приходил помогать ему с работой по вечерам.

— Ну как Брон ты согласен? — спросил Джеймс

— Да. — Тихо сказал он, жутко робея в присутствии старого барона Гиго — Я хотел сам попросить Вас об этом…

Работа в кузне с малого возраста, закалила тело молодого кузнеца. Поэтому он мог без особых последствий для себя целый день находясь в тяжелых тренировочных доспехах махать мечом и заниматься. Простейшие удары он повторял сотни раз, затем перешел к связкам.

После этого Брон начал нарабатывать опыт схваток с дружинниками. А затем с Джеймсом и наставниками. К восемнадцати годам он превратился в опытного и опасного бойца: крепкого, сильного и ловко орудующего мечом. Размером плеч не уступал отцу, а ростом был уже и поболе его.

Жизнь в замке барона шла не торопливо, размеренно и где то даже лениво. Барон, будучи уже человеком довольно преклонного возраста оставил после себя только одного наследника, официального, по крайней мере. Его жена погибла при родах, так как была очень болезненной особой…

Барон Гиго был старым воякой, который получил свое владение после удачной войны с соседним королевством. Его соседями были такие же старые псы воины. С которыми барон Гиго раньше вместе ходил в атаку в конном строю . И поэтому в этих землях был мир и покой. Как старые товарищи они не считали нужным разводить междоусобицу и проливать кровь друзей ради жалких клочков земли. Они, частенько собираясь вместе, ездили на охоту, вспоминая славные боевые деньки.

Но однажды размеренную жизнь баронства Гиго была окончена.

Теплым осенним вечером к замку подскакал вооруженный отряд из порядка двадцати всадников. Часовые подняли тревогу, забив в тревожный колокол. Гарнизон был поднят по тревоге. Решетка опущена вниз, ворота закрыты.

Барон поднялся на стену. А разобравшись в ситуации велел открыть ворота. К нему приехал его добрый друг, барон Норн. Не праздное веселье и желанье погостить у старинного боевого товарища привело бывшего гвардейца короля в замок Гиго.

Оказалось, что сговорившись за спиной старого барона его соседи вероломно захватили замок Норн и само ленное владение. Сам барон с сыном и частью дружины чудом вырвался из кровавой мясорубки и прибыл в замок Гиго за помощью.

Старый барон был серьезно ранен и держался только из–за железной силы воли. Он был обязан передать сына на попечение старинному товарищу и взять с него обещание позаботиться о нем. Сделав положенное, успокоенный барон благополучно скончался.

Сына почившего барона звали Самуэль. С эстинского в переводе на общий значит вихрь, быстрый и беспощадный.

Следом за Самуэлем и его отцом на землю барона Гиго пришла смерть и разрушения, в погоне за Самуэлем союз баронов осадил замок Гиго и пошел на штурм. Вся семья Брона погибла. А он сам с тремя благородными и частью дружины прорвались сквозь оцепление противника, щедро орошая землю кровью убитых врагов.

Они почти что ушли… Но оказалось, что хитроумные враги специально загнали их в ловушку, оставив в месте прорыва очень тонкий заслон.

Это была неравная схватка. Дружину старого барона попросту вырезали. Закидывали стрелами. Барон Гиго и Самуэль Норн погибли. Брон с Джеймсом и кучкой бойцов прорывались вперед. Но вот последние дружинники погибли, оставив друзей вдвоем…

Остальной бой и последовавший за ним прорыв сохранились в голове Брона как небольшие отрывки. Вот их лошадей убивают…вот они яростно сражаются спиной к спине…вот Джеймс оседает на землю, а взбешенный Брон легкой пушинкой закинув его себе на плечо прорывается к коню старого барона который виднелся не вдалеке…вот они на могучем скакуне вырываются из объятий смерти…

После бешеной скачки Брон увидел, как тело господина и товарища начало съезжать с крупа коня, а само животное с трудом шло .

Решив, что уже достаточно ускакал от погони, Брон свернул в лес. И путая следы, вышел на небольшую, укрытую кустами поляну. Не много погодя он снял тело Джеймса с коня и осторожно уложил его на землю.

Джеймс был еще жив. Но он был очень бледен и чувствовал, что скоро умрет. Он снял со своего пальца массивный перстень и протянул его Брону. После чего скончался.

Апатия завладела молодым воином. Адреналин больше не поддерживал его могучее тело. И он, безвольной куклой упав на землю, горько расплакался.

Он остался один. Семьи больше нет, место которое было его домом захвачено, а его лучший друг, которого он за непродолжительное время успел полюбить и который так много ему дал, погиб. А Брон, который должен был его защищать, остался жив.

— Я не достоин жизни! — Это была последняя связная мысль молодого человека. После которой он ушел. Оставив лежать на земле пустую телесную оболочку.