Мел ждала Бо до половины шестого, дольше высидеть не могла, потом, собрав свои вещи, покинула офис. Дайми уже не было: уехала домой гораздо раньше, даже не предупредив. И сердце Мел болезненно сжалось. Конечно, она любила Салли, но для Дайми эта женщина была божеством, поэтому принять случившееся ей гораздо труднее.

С той минуты как позвонил Грег, мозг Мел не находил покоя, терзаясь бесконечными «если». Если бы Бо не отправился в армию, если бы добрался до отцовских бумаг раньше, если… если… если…

По любому из этих сценариев ей и всем остальным пришлось бы распрощаться с этим местом давным-давно.

Сделав главный вывод, Мел была ошеломлена. Итак: вовсе не она распоряжалась тут все это время, не она была хозяйкой – как аэропорта, так и собственной жизни.

На парковке она встретила Эрнеста. При ее приближении он взглянул на часы:

– Что-то вы рано.

– Уже половина шестого.

– Для вас рано.

– Но я же не проспала два часа рабочего времени в кладовой.

– Может, вы спали с открытыми глазами.

Что называется, угодил в самую точку.

– Тебе когда-нибудь приходилось отслеживать маршрут электронного письма?

Сняв кепку, Эрнест почесал немытую голову и вперил в Мел пристальный взгляд своих глаз-бусинок.

– Да, я вам говорил, что работал с этим. А что?

– Мне пришло еще одно письмо.

– Хм…

– Что это значит?

– То, что очень не хотел бы оказаться на вашем месте.

– Ну так что: поможешь?

– Посмотрим. – Подтянув штаны повыше, Эрнест направился было к зданию аэропорта, но остановился. Только вот что: лучше бы вы для начала прекратили делать то, что делаете. Они бы так не бесились.

Действительно, прекратить стоило, только вот знать бы, что именно?..

И тут Мел осенило: конечно же, разыскивать Салли и проверять законность сделки.

Чувствуя себя уязвимой, точно чашка китайского фарфора, Мел села в машину, купила по дороге пиццу и поехала домой к Дайми.

Открыв дверь, та бросила взгляд на коробку с пиццей и вздохнула:

– Ты же знаешь, как я отношусь к углеводам.

– Она с тонкой корочкой.

– Что ж, тогда ладно. – Дайми демонстративно огляделась по сторонам. – Хотя бы его с собой не привела.

– Кого?

– Его. Ты знаешь. Этого негодяя Бо.

– Дайми!

– Извини, – буркнула та не очень искренне.

На Дайми было бледно-желтое открытое платье, не скрывавшее прекрасных линий гибкой фигурки. Девушки уселись на пляже, зарывшись босыми ногами в песок, и, глядя, как разбиваются о берег волны, уплетали пиццу, запивая пивом: Дайми – легким, а Мел – крепким.

Дайми потягивала пиво очень деликатно, как будто это был чай, и браслеты на ее запястьях мелодично позвякивали. Рот немного кривился, и она то и дело брезгливо отряхивала с пальцев воображаемые крошки.

– Ладно. Вечер только начинается, и я хочу прожить его как следует.

– Дайми, нам следует поговорить.

– Зачем?

– Мы должны вести себя как взрослые люди.

– К черту! Терпеть не могу, когда ты рассуждаешь как взрослая. – Дайми разворошила песок босой ногой. – Мел, я не могу понять, почему Салли так с нами поступила, не обмолвившись и словом? Почему хотела, чтобы мы думали, будто ничего не изменилось? – В голосе Дайми послышались слезы. – Боже мой, мы даже посылали ей деньги – деньги, на которые она не имела права!

Мел было так тошно, что она только покачала головой.

– Единственное, что мне приходит в голову, – что-то вынудило ее отдать ему аэропорт: нечестное пари или что-то еще. И когда мы посылали Салли деньги, она таким образом пыталась вернуть то, что Эдди у нее украл. – Дайми повернулась к Мел, и в ее взгляде затеплилась новая надежда. – Наверняка так и было!

– Тогда почему она мне не перезвонила? Почему сменила номер?

Дайми закрыла глаза и упрямо покачала головой:

– Что-то здесь не так.

– Боюсь, что да.

– Мы должны ей помочь.

У Мел вырвался болезненный стон. Помочь Салли? С удовольствием! Да только Салли отвергла их помощь, и они обе это понимали.

– Дайми…

– Молчи.

– Салли перешла черту: украла деньги и заставила красть нас!

– Но этому есть какое-то объяснение. – Голос Дайми задрожал. – Я уверена!

Мел сжала руку подруги.

– Выслушай меня. Я не знаю, что происходит. Как и тебе, мне хотелось бы верить, что тут какая-то ошибка. Так годится? Мы с тобой пройдем это вместе. Вместе, как бы дело ни обернулось.

Дайми стиснула пальцы подруги.

– Знаю. Ты моя семья, Мел. Но скоро все изменится. И мало не покажется. Ты сама знаешь.

– Может, Бо не станет…

– Дорогая, ты самая умная женщина из всех, кого я знаю, так что не строй из себя дурочку.

Мел вздохнула:

– Я хочу с ним поговорить.

– Поговорить или потрахаться?

Похоже, ночные грезы написаны у нее на лице. И какая разница, что Мел даже не видела Бо с прошлого вечера, когда ей пришлось перед ним раздеться и он поливал ее из шланга. С того вечера, когда она разрешила ему трогать ее… О боже!..

– Даже не собиралась…

– Ха-ха. В таком случае я все еще девственница.

– А я нет.

И очень жаль, что нет. Что можно сказать о Мел, если она сохнет по человеку, который готов разорвать в клочья ее мир?

– Хорошо. Пусть не сейчас, – уступила Дайми, – но все признаки налицо.

Мел вскочила и побрела навстречу океану.

– Признаки! Нет никаких признаков. Какие еще признаки?

– Вот, один из них мы наблюдаем прямо сейчас, – сухо заметила Дайми. – Дорогая, ты защищаешься. Железный признак.

Мел пнула волну, накатившую на берег.

– К черту!

– Тебя нельзя винить. Я хочу сказать, что этот парень – ходячая женская мечта. Но если начистоту… Если хочешь искупаться в тестостероне, могу подыскать тебе парня поприличней.

– Хм… Без обид. Я видела, каких ты выбираешь.

– Да, – вздохнула Дайми. – Что правда, то правда.

– Послушай, я устала. Точнее, вымоталась до чертиков. Поеду домой и лягу спать.

– А я голосую за «Медиганс».

«Медиганс» – местный бар, где она наверняка найдет Келлана и Ритчи и целую толпу парней, желающих поразвлечься. В обычной ситуации Мел обдумала бы предложение подруги: хотя бы для того, чтобы удержать от глупостей, – однако сегодня у нее просто не было сил.

– Не сегодня.

– Смотри сама.

– Эй, у нас все будет хорошо.

Дайми подняла с песка коробку из-под пиццы и грустно улыбнулась, избегая смотреть на подругу.

– Да, я знаю.

Обе бессовестно лгали.

На следующий день Мел привезла в Норт-Бич рубашку Бо, выстиранную, но не выглаженную, и отправилась его искать. Время держать ответ. В комнате отдыха Келлан и Ритчи, как обычно, резались в дартс. Дэнни лежал под буксировщиком в ангаре техобслуживания и ругался на чем свет стоит. В задней части того же ангара, на складе, Эрнест что-то внушал пауку.

– Где Бо? – спросила у него Мел.

Эрнест уговорил наконец паука забраться в банку, которую скорее всего намеревался забрать с собой.

– Швартует самолет.

Хорошо. Значит, Бо на летном поле, привязывает самолет или ставит тормозные блоки. За много лет она привыкла к аэродромному жаргону, который часто заменял ей нормальный язык. Так почему же перед ее мысленным взором немедленно возникла картина: Бо Блэк, связанный ремнями и, вероятно, обнаженный – ладно, пусть будет обнаженный, – картина настолько шокирующая, что Мел окаменела.

Эрнест хмуро взирал на нее:

– Что с вами?

У Мел пересохло во рту, и она с трудом выговорила:

– Ничего.

Бо был на летном поле – проводил предполетную проверку своего самолета, сверяясь время от времени с блокнотом. Глубоко вздохнув, Мел решила не замечать, насколько он хорош в шортах и белоснежной футболке, и на подгибающихся ногах подошла к самолету.

Бо взглянул на рубашку, потом на Мел.

– Ты в порядке?

– В полном.

Согнутым пальцем он зацепил вырез ее майки и бросил быстрый взгляд внутрь, но она шлепнула его по руке.

– Эй!

Усмехнувшись, Бо отступил.

– Просто хотел убедиться, что ожогов на коже нет.

– Я же тебе говорила!

К ее удивлению, соски моментально отвердели, и он, заметив это, многозначительно поиграл бровями и удалился.

Негодяй.

– Эй! – крикнула она ему вслед.

Бо обернулся.

– Это, знаешь ли, еще не все.

– В чем дело?

– Я получила информацию от нашего юриста. – Господи, как же ей трудно. – Твоя сделка законна.

– Я всегда это знал.

– Конечно. – Во рту был омерзительный привкус уязвленной гордости. – Итак, что же теперь?

Бо замер, потом повернул назад, в сторону Мел.

– Я уже говорил: хочу увидеть Салли, хочу увидеть ее лицо и услышать историю про то, как она облапошила моего отца.

Она должна была спросить, но ей потребовалось немало времени, чтобы собраться с духом. Мел нерешительно подняла взгляд.

– Ты собираешься начать судебный процесс?

– Против тебя? Нет.

– Против остальных.

Бо смерил ее долгим взглядом, причинив этим немалые страдания, наконец ответил:

– Нет.

– Салли?

– Я просто хочу с ней побеседовать для начала. Потом решу, что предпринять.

Он до сих пор не догадывается, как давно и основательно отсутствует Салли. О господи!

– Бо… поскольку сделка законна и ты здесь хозяин, зачем нам продолжать все это? Чтобы вывалять Салли и ее имя в грязи?

– Чтобы реабилитировать моего отца. – В его голосе зазвучал металл, и продолжать спорить было все равно что пытаться пробить каменную стену кулаком.

Мел судорожно вдохнула.

– Нужно объявить всем остальным…

– О чем? О том, что у меня нет привычки сопеть во время…

– Ты знаешь, о чем я.

– Что у меня совсем не «маленький, недоразвитый»?

– Нам следует им сказать, что теперь этот аэропорт твой! Что ты их босс. Наш босс. Что наша судьба в твоих руках.

Он задумчиво посмотрел на нее, потом отвел взгляд и тяжело вздохнул.

– Я просто хочу вернуть то, что принадлежало отцу, и никому не желаю приносить вред. И ты это знаешь.

Мел не ответила, и Бо, презрительно усмехнувшись, зашагал прочь с летного поля.

Да уж, ей следует быть добрее, человечнее, красноречивее. Вздохнув от огорчения, она пошла за ним в здание аэропорта, но Бо куда-то подевался, а ей не хотелось проводить производственное собрание, необходимость которого очень назрела, без нового владельца, поэтому Мел направила свои стопы в кафе с мыслью что-нибудь съесть.

– Эй, хорошая новость! – крикнула Дайми из-за стола, размахивая над головой стопкой банковских чеков. – Я еду в банк! К завтрашнему утру «Андерсон эйр» снова разбогатеет!

– Слава богу.

Мел вошла в кафе. За столиками обедали двое клиентов, и Ал развлекал их байками из жизни фотографа, заодно развешивая на стене несколько новых, вставленных в рамки, снимков.

– Наконец-то, – протянула Шер, переворачивая что-то на сковороде, и ткнула лопаточкой в сторону мужа. – Сто раз просила тебя их повесить. Смотри, вон тот, правый, висит криво.

– Да, дорогая.

– А тот, что в центре, следовало повесить слева.

– Да, дорогая, – повторил Ал.

– А еще…

– Детка. – Ал послал жене смеющийся взгляд. – Ты или не проси мужчину что-то сделать, или сразу скажи, как именно это нужно сделать. Не так чтобы и то и другое сразу.

– Да, но…

– Если ты знала заранее, как лучше было их развесить, почему не сделала сама?

Шер подбоченилась.

– Потому что южане обожают помыкать окружающими.

Ал рассмеялся.

– Прекрати, женщина, или…

«Прекрати, или…» Мел растерянно хлопала глазами. У нее возникло странное ощущение дежавю. Снова неудачная случайная фраза?

Или что-то другое.

– Отлично. Сдаюсь, – со смехом ответила Шер, звучно чмокнув мужа в щеку и намереваясь поцеловать и в другую щеку, но он повернулся и поцелуй пришелся прямо в губы.

Ал крепко обнял жену и шлепнул пониже спины.

Шутливые проявления нежности. Никаких тебе долгих, исполненных тайного смысла взглядов, никаких намеков – просто добродушный флирт. Мел приказала себе встряхнуться.

– Эй, позже у нас намечается производственное собрание, всем ясно?

– Неужели? – улыбнулась Шер. – Насчет повышения жалованья?

Все дружно рассмеялись, но у Мел на душе скребли кошки. Она взяла предложенный Шер сандвич, и, хотя была очень голодна, кусок не лез в горло.

И тем более у Мел пропал всякий аппетит, когда она заметила, что в дверях кафе появился Билл Уоткинс, с привычной хмурой гримасой на лице и ледяным взглядом.

Она уже подписала его чек, он был на столе у Дайми, и это не означало, что она должна с ним разбираться. Мел взглянула на Ала и Шер, те обменялись понимающими взглядами, и Шер, увлекая Мел на кухню, скомандовала:

– Быстро! Выйдешь через заднюю дверь.

Ал поиграл бровью и прошептал жене на ухо:

– А я воспользуюсь твоей задней дверью, детка.

Мел закатила глаза, но нырнула под стойку и поспешила через крошечную кухню к двери, которая открывалась в проход между арендованными ангарами. Яркий солнечный свет ослепил ее на минуту. Бегом преодолев этот проход, Мел забежала в ангар техобслуживания, где остановилась на минуту, чтобы отдышаться. Действительно, ее физическая форма оставляет желать много лучшего.

– Что это вы делаете?

Испуганно охнув, Мел обернулась и увидела хмурого Эрнеста с метлой в руке. Здорово. Затеял уборку – именно сейчас.

– Ничего, – заняла она оборонительную позицию.

– Ага. – Эрнест снял бейсболку и почесал голову. – Опять сбегаете от Билла?

– Нет, я…

– Жалкое зрелище, – буркнул он, снова нахлобучивая бейсболку. – При Салли такого не было.

– Правда? – обиделась Мел. – А я вот помню, что нам частенько задерживали зарплату, в то время как при мне такого не было ни разу!

Эрнест вздохнул.

– Сдается мне, что вы не хотите, чтобы вас обнаружили.

– Нет, не хочу, – призналась Мел.

Наверное, сейчас Эрнест скажет: «Тем хуже для вас» – и вызовет сюда Билла, чтобы полюбоваться представлением, но он мотнул головой куда-то назад.

– Идите.

Мел удивленно захлопала ресницами.

– Что?

– Теперь и у вас плохо со слухом? Я сказал – идите.

Не нужно было повторять дважды. Мел приготовилась выскочить за дверь.

– И не бегите как девчонка! – крикнул Эрнест ей вслед.

Прибавив скорость, Мел выскочила наружу, чтобы бежать к соседнему ангару, где они держали самолеты клиентов, которые ночевали в городе. Там должно быть темно, прохладно и, слава богу, пусто, если не считать многочисленные коробки со старыми бумагами, которые они здесь хранили, да полчищ столь обожаемых Эрнестом пауков.

Дверь была заперта. Перебрав ключи на связке, Мел наконец открыла ее, скользнула внутрь ангара, осторожно заперлась изнутри и только потом обернулась… чтобы упереться взглядом в крепкую как скала грудь.