После того как самолет Мел взлетел, Дайми поняла, что ей до жути хочется шоколада. Это все из-за Бо, решила она, поедая плитку «Херши» из секретных запасов Мел. Виноват Бо и… Мел тоже, черт возьми.

Да, именно так. Дайми очень хотелось бы обвинить Мел в том, что отказалась решить дело так, как привыкла все эти годы. И Дайми корила себя за эту крамольную мысль. Поэтому ей пришлось проглотить вторую плитку шоколада, после чего она почувствовала себя совсем мерзко.

Будь оно все проклято! Дайми взяла телефон и позвонила Брайану, которым накануне любовалась в спортзале, пока он выполнял свой комплекс упражнений по пауэрлифтингу.

В спортзале этот высокий смуглый здоровяк был без майки, в одних шортах, и выглядел великолепно с любой точки обзора. Когда он покончил с тренировкой и взял полотенце вытереть лицо, их взгляды встретились.

Дайми ощутила привычный охотничий азарт: «Я должна его получить» – и улыбнулась.

Его взгляд потеплел, обещая немало грешных удовольствий, а когда улыбнулся в ответ, внутренний мотор Дайми заработал вовсю. После тренировки на лобовом стекле своей машины она увидела визитную карточку: «Брайан Десота, адвокат».

Здорово.

Он ответил на ее звонок и, что еще лучше, оказался свободен. Через полчаса он заехал за Дайми в Норт-Бич и повез в новый ресторан. Выглядел он во всем черном просто шикарно.

Началось все хорошо, многообещающе, поэтому Дайми была шокирована, когда Брайан оскорбил официанта, а перед этим нагрубил швейцару. И сколько бы напитков она ни заказывала, этот тип не казался ей лучше – скорее наоборот.

В очередной раз она прокололась.

С ужином наконец было покончено и они подошли к его машине, Дайми не пожелала садиться в кресло пассажира, потому что не хотела, чтобы он вез ее домой. И это несмотря на то, что до Норт-Бич было пятнадцать миль, а дождь лил как из ведра. К тому же Дайми была практически пьяна. Но, по правде говоря, она предпочла бы рискнуть жизнью и здоровьем и прошагать босиком каждую из этих треклятых миль, нежели провести с ним еще хоть минуту.

– Садись в машину! – скомандовал он и подтолкнул сзади.

Вот еще проблема: он выпил ничуть не меньше, но это совершенно не ощущалось. А это всегда приводило Дайми в восторг: надо же, мужчина может пить наравне с ней! – но сейчас почему-то показалось неправильным. Как бы ей хотелось, познакомившись с кем-то, наутро вспомнить, о чем они говорили, проснуться без головной боли, прожить хоть день без нестерпимого желания опрокинуть стакан вина, взглянуть в зеркало и не увидеть там женщины, которая с каждым днем становится старше и равнодушнее!

– Садись в машину! – едва ли не выкрикнул он, чтобы она услышала сквозь громовые раскаты.

Нет. Нужно было сказать «нет». Но все в этом мире знали, что Дайми очень трудно выговорить это короткое слово.

– Вообще-то мне бы надо… – начала Дайми, посылая ему улыбку, которая, как надеялась, покажется ему искренней.

– Ты что, передумала ехать ко мне? Не выйдет. Я что, зря тебя кормил и поил?

Дайми нахмурилась.

– Я что-то не помню, что обещала тебе это.

– Красавица, а как же иначе? Это подразумевалось. – Рука на ее пояснице налилась свинцовой тяжестью, когда он попытался затолкать ее в машину.

– Нет. – Дайми подняла голову и сквозь струи дождя, которые били по лицу, взглянула ему в глаза, такие теперь холодные. – Нет. – Увернувшись от его руки, она бросилась под козырек ресторана, к швейцару. – Спасибо за ужин, и доброй ночи.

Он стиснул челюсти, и в этот момент выглядел омерзительно. Как она вообще могла найти его привлекательным? И в чем она виновата? Неужели у нее на лбу написано: «Ищу приключений на свою задницу»?

– Имей в виду: я тебе не позвоню, – заявил он с такой обидой, что Дайми едва не рассмеялась, но предпочла сдержаться, чтобы смех не показался истерическим.

– Знаю. Я и не хочу, чтобы ты звонил.

Теперь он здорово разозлился, судя по тому, как взвизгнули покрышки, когда выруливал на полном ходу с парковки. Да, умеет она выбирать мужчин, ничего не скажешь! Дайми взяла сотовый и попыталась набрать Мел. Получилось только со второго раза, и Дайми решила, что она гораздо пьянее, чем ей казалось.

– «Андерсон эйр», – ответила Мел, но как-то странно: будто звонок застал ее на пробежке.

Дайми нахмурилась.

– Ты уже летишь назад из Сан-Франциско?

– Нет.

– Вот и хорошо. – Протянув руку, она схватилась за спинку скамьи, чтобы удержать равновесие. Странно, что ее качает. – Заберешь меня?

– Я все еще в Сан-Франциско. Нужно переждать грозу.

– О-о. – Дайми подняла глаза и только сейчас, похоже, заметила и гром, и молнии, и черное небо, сразу почувствовав себя ужасно одиноко. – Застряла в аэропорту?

– Да нет… – Мел колебалась. – Мы сейчас едем в отель…

– «Мы»? – Дайми покачнулась на каблуках и сделала шаг назад. – Ты и… Бо? Мел! Ты не можешь…

– Послушай, скажи это матери-природе, ладно? Извини, что не могу тебя подвезти. И потом, ты вроде бы собиралась на свидание.

– Я тоже так думала.

– О боже! – В голосе Мел прозвучали нотки тревоги. – Что произошло? Ты в порядке? Он оказался придурком? Чертова погода!

– У меня такое чувство, что я в лучшем положении, чем ты. – У Дайми перехватило горло – столько заботы и любви было в голосе Мел. – Слушай, я-то в порядке, а вот ты… будь осторожна.

– И тебе того же.

Дайми кивнула самой себе и выключила телефон. Господи, как холодно! Она обхватила себя руками, пытаясь согреться, когда услышала:

– Мэм? Хотите, чтобы я вызвал вам такси?

Перед ней стоял швейцар и держал зонтик. В этом городе, где все разъезжали на собственных машинах, такси пришлось бы ждать целую вечность.

– Нет, спасибо.

Дайми снова взялась за телефон и попробовала позвонить Келлану. Ответа не было. Она ткнула в следующий номер – кажется, Ритчи – и стала ждать.

– Да, – послышался сонный голос.

Дайми растерянно захлопала глазами.

– Ритчи?

– Дэнни.

Она уставилась на телефон. Набрала не тот номер! О господи. Кто угодно, только не Дэнни! Он единственный из всех, кому она не хотела показываться в таком виде. Снова!

– Извини, что разбудила.

– Дайми, что-то случилось?

Теперь его голос вовсе не казался сонным. Одного его звука было достаточно, чтобы ей захотелось расплакаться. Трогательное и… жалкое зрелище. Да, она заслуживает презрения за то, что сегодня находится буквально на грани срыва. У нее было неудачное свидание. В который раз. Ей следует смириться с этим. Она не из тех женщин, которых мужчины могут любить и уважать.

– Ничего не случилось. Извини, что разбудила. – Нажав кнопку отбоя и сунув телефон в сумку, она сказала себе, забиваясь в самый дальний угол пространства под козырьком, потому что гроза только набирала обороты: – Идиотка, ты просто идиотка.

Телефон в сумке завибрировал. Она вытащила его, увидела на экране «Дэнни» и нерешительно поднесла к уху.

– Если тебе нужна помощь, только скажи, – не стал тратить он время на приветствия. – Я все равно теперь не усну.

Дайми поморщилась, прижала телефон ко лбу и крепко зажмурилась. В мозгу сожаление, гордость и глупость играли в догонялки друг с другом.

– Дайми!

Она вздохнула и наконец пробормотала:

– Хорошо бы, кто-нибудь меня подвез…

– Свидание, как я понимаю, оказалось неудачным.

– Совсем чуть-чуть. Да.

Надо отдать ему должное – больше он ничего не спросил, только поинтересовался, где она.

Дайми объяснила, и он коротко сказал:

– Стой там.

С тяжелым вздохом она опустилась на дурацкую скамейку возле этого дурацкого ресторана и стала ждать, стараясь в то же время не думать. Через каких-то двенадцать минут, взвизгнув тормозами, перед ней остановилась машина – большой, видавший виды грузовик, – и Дэнни выскочил из кабины прямо под дождь.

Сегодня на нем были джинсы, которые свободно болтались на худых бедрах, и футболка с надписью «Укуси меня» поперек груди. Старая футболка, грозившая вот-вот разойтись по всем швам, вдобавок прямо на глазах превращалась в мокрую тряпку. Дайми таращилась на надпись, чувствуя, как сжимается сердце. Он такой же бунтарь, как и она сама. Как она раньше не замечала?

Дэнни, заспанный, какой-то помятый и серьезный, как никогда, бросился прямо к ней и схватил за руку, помогая подняться со скамьи.

– Все в порядке?

– Извини…

– Ты не ответила.

– Да.

Он окинул ее взглядом и уже спокойнее сказал:

– Тогда ладно.

Почему она до сих пор не замечала, насколько он привлекателен? Светлые волосы, сейчас мокрые, доставали ему почти до плеч, упрямая прядь падала на глаза, рот сурово сжат. Сейчас Дэнни выглядел очень серьезным, но она знала, как легко и непринужденно он улыбается. Никаких скабрезностей никогда не слетало с его губ.

Его губы! Дайми не могла отвести от них взгляд. Виной всему алкоголь, иначе с чего бы ей обращать внимание на его губы? Целоваться она с ним не собиралась…

Интересно, каков вкус его поцелуя? Ей захотелось это узнать. Бессмыслица какая-то, но, с другой стороны, зачем искать смысл после того, что случилось сегодня? Одной ошибкой больше, одной меньше. Дайми коснулась губами его рта, сначала легко, потом, не давая опомниться от шока, по-настоящему.

Дэнни держался скованно, совершенно ошалев от ее напора, но под пальцами, вцепившимися ему в плечо, Дайми ощущала силу, а потом почувствовала дрожь.

Он дрожит! А ей хотелось еще, поэтому она коснулась языком уголка его рта, Замурлыкала от удовольствия и наконец сломила его сопротивление. С тихим стоном он привлек ее к себе и поцеловал – по-настоящему, склонив голову и не отрываясь от губ. Его язык проник в глубину ее рта, встретил ее язык…

Именно в этом она и нуждалась столь отчаянно – и сегодня, и в те, другие вечера. Знай она тогда, что упускает… Нет, неправильно. Это блаженное забвение она испытывает именно потому, что с ней Дэнни, который явно знает, что делает. Даже если бы она потеряла над собой контроль, он не стал бы этим злоупотреблять, можно не сомневаться. Так что ей не надо ни о чем беспокоиться – просто наслаждаться.

И слава богу, решила Дайми, обнимая его за шею. Она чуть не плакала от радости и облегчения, и потому была поражена, когда он вдруг отстранился – очень осторожно, чтобы не упала, – и разжал руки.

– Дэнни?

Он отошел на шаг назад и отвернулся, чтобы она не могла заглянуть ему в глаза.

– Этого не должно было случиться, – заметил он тихо. – Во всяком случае так, напротив чертова ресторана, когда ты пьяна настолько, что не держишься на ногах.

– Я не пьяна.

– Значит, тебя шатает от ветра.

Она сделала неуверенный шаг назад, пытаясь сообразить, как ей удалось в одно мгновение перейти от состояния полного восторга, когда того и гляди испытаешь оргазм просто от поцелуя, до насущного желания забиться в нору и тихо умереть.

Не говоря больше ни слова, Дэнни повел ее к грузовику, дождался, когда она заберется в кабину и пристегнется, после чего сел за руль, завел мотор и вырулил на улицу. Оба промокли насквозь.

Ночь была темна, освещение на шоссе отсутствовало. В кабине тускло светилась шкала приборов на панели, но ей не нужно было видеть его лица, чтобы почувствовать, как он скован и напряжен, а еще зол, даже взбешен. Но и того восхитительного момента, когда он ее обнимал, было достаточно, чтобы она поняла, как он возбужден. И от этой мысли у нее по коже поползли мурашки.

– Почему ты за мной приехал? – решилась она спросить.

Встречная машина полоснула их ярким светом фар, и Дайми увидела, как заострились черты его лица, когда он к ней обернулся.

– Потому что ты позвонила.

– Но ты же меня презираешь.

– Одно с другим никак не связано.

У Дайми раскалывалась голова, и она приложила ладонь ко лбу. Заметив это, Дэнни выругался, сдал к обочине и резко затормозил.

– Меня не стошнит, не бойся, – заверила его Дайми. – Не настолько я пьяна. Хотя жаль, потому что, уж поверь мне, ночь выдалась исключительно мерзкая.

– Я и не боюсь, ты умеешь пить. Кстати, это не комплимент. – По его щеке стекла дождевая капля и упала на грудь, облепленную мокрой майкой. – Я могу злиться на тебя сколько угодно, но если тебе понадобится помощь, буду рядом. Очень хотелось бы, чтобы эта мысль проникла в твой непробиваемый череп.

У нее перехватило дыхание, и она попыталась втянуть воздух в легкие.

– Ты зря это сказал – сам дал мне козырь.

Его глаза оставались непроницаемыми и серьезными, когда он покачал головой:

– Вообще-то я надеялся, что так ты будешь чувствовать себя… ну, не знаю… защищенной, что ли.

Это была ее тайная мечта, а Дэнни по-рыцарски предлагал ее исполнить, что запутывало еще сильнее и причиняло боль.

– Знаешь что? Я лучше пойду пешком. – Дайми попыталась нашарить ручку дверцы, но Дэнни перехватил ее руку.

– Давай обижайся дальше, но я намерен довезти тебя до дому и проводить до самого порога.

– Нет. – Дайми опять попыталась справиться с замком, но, к своему ужасу и стыду, вдруг поняла, что у нее дрожат руки. Дрожат! – О господи! Прости. Пожалуйста, прости. Я не должна была допускать, чтобы ты за мной приезжал. Только не ты!

Схватив за плечи, Дэнни развернул ее лицом к себе. В его всегда таких спокойных глазах теперь сверкали молнии.

– Почему? Потому что я ненавижу, когда ты уходишь неизвестно куда неизвестно с кем? На всю ночь? Потому что мне страшно подумать, что когда-нибудь телефонный звонок посреди ночи уже не поможет, потому что ты никогда больше не сможешь позвонить?

Дайми попыталась отодвинуться в самый уголок, но ручка дверцы больно впилась ей в спину, поэтому просто обхватила себя руками, будто защищаясь.

– Прости. Тебе пришлось выйти из дому в такую ночь, а я тебя разозлила. – С трудом проглотив ком в горле, едва сдерживая слезы, она добавила: – Извини, что поцеловала: не знаю, что на меня нашло. Вообще-то я не люблю целоваться.

Казалось, ее слова совсем сбили его с толку.

Дайми отвернулась.

– Кроме того, ты сам во всем виноват.

– Каким же это образом, хотелось бы знать?

Дайми уставилась в окно, слепо всматриваясь в черноту ночи, и вдруг выпалила правду:

– Потому что ты ни разу даже не попытался ко мне приблизиться!

Он вздрогнул как от пощечины, и Дайми почувствовала, как впивается в нее его взгляд. Но она уже не смотрела на Дэнни – признание лишило ее последних сил, – а сидела, прижавшись пылающим лбом к холодному стеклу окна.

Воцарилось молчание, во время которого ей захотелось умереть. К счастью, Дэнни включил передачу, снова вырулил на шоссе и повез ее домой.

И это к лучшему: слышать, как Дэнни станет извиняться за то, что не хочет ее, было выше ее сил. На сегодняшний вечер с нее достаточно унижений. Когда он наконец остановился возле ее дома, ей не терпелось поскорее уйти, но не получилось справиться с ручкой дверцы.

– Дайми…

– Спасибо, – пробормотала она, когда он распахнул дверь, выскочила из кабины грузовика до того, как успеет совершить какую-нибудь глупость – например предложит зайти…

Отель «Регата» в Сан-Франциско оказался огромным и слишком уж шикарным – сама Мел его никогда бы не выбрала, – однако Хаттоны настояли, чтобы они с Бо поселились рядом с ними. В аэропорту Хаттонов ожидал лимузин, куда они все и погрузились.

Мел была абсолютно уверена, что кредитная карта их клиентов не сильно пострадала, но чуть не упала в обморок прямо возле стойки, когда узнала, какой здесь ночной тариф. Продолжая возмущаться себе под нос, она вошла в свой шикарный номер и остановилась посреди комнаты, ощущая себя слоном в посудной лавке, потом бросила сумку на изысканную, безупречно заправленную шелковым бельем постель и облегченно перевела дух.

Только, похоже, поторопилась, потому что, во-первых, дверь за ней не закрылась, а во-вторых, в дверях стоял не кто иной, как Бо, и смотрел на нее.

Господи, в ее крови все еще не улеглась адреналиновая буря после опасного полета. Разве может она сейчас воевать с ним, когда он стоит в дверях, такой взъерошенный и чертовски сексуальный!

– Да, полет был еще тот, – заметил Бо, будто прочитав ее мысли.

Мел отвернулась, пытаясь себя убедить, что трепет в груди всего лишь последствие нервного напряжения.

– Конечно. Так всегда бывает, если отправляешься в рейс, которого заранее не планировал.

– Всю жизнь заранее не распланируешь, знаешь ли.

Может, и нет, но она-то как раз пыталась все делать по плану – это казалось Мел очень важным: давало ей ощущение рутины, которая не раз помогала ей пережить очень нелегкие времена. Бо подошел поближе.

– Иногда нужно просто позволить себе сделать то, что хочется.

«Например заняться сексом, – предположила она, – диким, безумным, восхитительным и неукротимым, когда точно знаешь, что достигнешь вожделенного оргазма с такой легкостью, что просто сносит крышу!»

Несправедливо, что он разжег в ней желание и страсть стать той, какой она всегда хотела быть: непосредственной, беспечной и – осмелится ли она выговорить это слово? – чувственной.

Тихо рассмеявшись, он легонько дернул ее за волосы.

– Вернись на землю.

– Я здесь.

– Это был трудный полет, и я не кривил душой, когда говорил, что ты справилась с задачей просто грациозно, – добавил Бо совершенно серьезно.

– Подумать только. Я – и вдруг «грациозно».

Он обхватил ладонями ее лицо, но Мел дрожащим голосом попросила:

– Не надо.

– Что не надо? Дотрагиваться до тебя?

– Да. И заодно не смотри на меня так, будто ты мной гордишься или тебе есть до меня дело.

– Тем хуже для тебя. Потому что верно и то и другое.

– Нет. Не может быть. – Мел поспешно отступила. – Послушай, у меня отвратительный характер…

– Экстренный выпуск новостей! Здорово.

– Я серьезно.

– Я тоже. А теперь, как насчет того… обслуживания?

При этих словах ее бросило в дрожь. Сделав шаг назад, Мел натолкнулась на край постели и вытянула руки, будто защищаясь. Бо, напротив, приблизился, и ей пришлось положить ладони ему на грудь. Пальцы ощутили ровное сердцебиение в отличие от ее собственного. Она открыла было рот, чтобы что-то сказать, хотя сама не знала, что именно, но тут в кармане завибрировал сотовый. Номер был иностранный – скорее всего мексиканский, – и ее бедное сердечко, которому сегодня и без того досталось, совершило кульбит. Бо скосил глаза на телефон.

– Салли.

Мел торопливо включила связь.

– Алло?

Ответом ей была тишина.

– Алло? Салли?

Опять ничего.

Они с Бо молча смотрели друг на друга, потом она тихо сказала:

– Не соединилось. – Некоторое время они молча ждали, но телефон больше не зазвонил.

– Перезвони, – сухо попросил Бо.

Мел нажала набор номера и уставилась на экран, пока где-то далеко, очень далеко шли гудки. Ее сердце глухо стучало…

Никто не ответил.

– Наверное, просто ошиблись номером. Не Салли…

Бо приложил палец к ее губам.

– Мел, я могу принять и вынести многое, но не ложь и только не от тебя. С меня хватит.

Она снова его оскорбила. Не хотела, но так получилось. Когда Бо появился в Норт-Бич, она была готова его ненавидеть – ей даже хотелось его ненавидеть, – но потом он привлек кучу новых клиентов, чего она сделать не сумела, никого не уволил, даже если и стоило, продлил ей договор аренды, обеспечив тем самым работой на многие годы вперед.

И не продал аэропорт – во всяком случае пока.

А это гораздо больше, чем можно было бы поставить в заслугу Салли, тем более что та исчезла, ни словом не предупредив, оставив без помощи, без средств.

Бо же, напротив, был на ее стороне, стоял за них за всех, и не из-за того, что гневался на Салли.

– Я не лгу, – сказала Мел, дождавшись, когда он посмотрит ей в глаза. – Честное слово, мне неизвестно, где она. Клянусь. И никогда не было известно.

– А деньги ты ей куда посылала?

– Всегда электронным переводом на ее счет.

– Тогда кто же пытается предостеречь тебя от дальнейших попыток докопаться до истины, Мел?

Она закрыла глаза.

– Я не знаю.

– Да нет, знаешь. Это она. – Бо положил ладонь ей на шею, запустил пальцы в волосы, легонько дернув ее «конский хвост», и заглянул в глаза.

Мел сделала все, что могла, чтобы убедить его в своей честности, но знала, что у него нет оснований ей верить.

– О чем еще ты не хочешь мне говорить?

– Я все сказала.

– Ой ли?

Мел облизнула вмиг пересохшие губы, и это движение не укрылось от его взгляда.

Бо ждал, но на его лице не дрогнул ни единый мускул.

– Больше никакой лжи, обещаю.

– Верится с трудом.

– Я серьезно.

Он рассмеялся, хотя и несколько натянуто, а потом склонился к ней, так что она почувствовала его дыхание на своих губах, и поцеловал…

И вмиг все ее тревоги вылетели в окно вместе с добрыми намерениями и здравым смыслом. Она приоткрыла губы, и его язык скользнул к ней в рот, начиная древний как мир танец.

Он шептал ее имя, удерживая голову большими сильными ладонями, покусывал, лизал, постепенно сводя с ума и погружая в пучину сладострастия. С тихим стоном она обвила его руками в отчаянном стремлении быть ближе, но он вдруг отстранился и потребовал:

– Скажи еще раз.

Мел попыталась отступить, но за спиной была постель.

Бо встал у нее между ног, наклонился, не сводя с нее пристального взгляда, в котором она читала одну-единственную мысль. Впрочем, ее это вряд ли могло отрезвить.

– Повтори: «Бо, я больше не буду тебе врать!»

Она закрыла глаза. Мысли путались в чувственной дымке, которая туманила мозг.

– Вот зачем ты меня поцеловал?

– Когда я тебя целую, ты становишься настоящей Мел. Никаких увиливаний, никакой лжи, – никакой маски. Только ты сама. Это как «сыворотка правды».

Чем дольше она на него смотрела, тем сильнее ощущала обиду. А ведь она едва не сорвала с себя одежду и не стала умолять заняться с ней любовью!

– Уходи. Ты поступил гнусно!

– Ничего себе заявление! Еще не надоело болтать?

– Мне надоел ты.

Он так и стоял, раскинув руки по обе стороны от ее бедер.

– Вот пожалуйста – очередная ложь.

– Ты о чем?

– Да ладно, от тебя тоже летят искры.

– Да, гнева.

– Опять лжешь, – заметил он мягко.

От отчаяния она даже застонала.

– Против природы не попрешь, дорогая. Наши тела созданы друг для друга.

Мел покачала головой.

– Посмотри на меня.

Она ничего не могла с собой поделать: взгляд устремился туда, где потертые джинсы не скрывали его возбуждения, и у нее пересохло во рту, а сама она начала покрываться испариной.

– Теперь на себя…

Только теперь она заметила, как предательски напряглись соски, рельефно выделяясь под рубашкой. В глазах Бо застыл вопрос, и Мел скрестила на груди руки.

– Не поможет. Интересно, что ты чувствуешь в других местах?

Бедра у нее дрожали, а между ними… совсем беда. И Бо об этом наверняка догадался, – иначе откуда эта всепонимающая улыбка? Мел все-таки смогла указать ему на дверь, потому что ей было невыносимо, когда Бо оказывался прав. Чтоб ему провалиться! Но он только рассмеялся:

– Нет, ведь ты этого не хочешь!

Мел открыла было рот, намереваясь заявить, что… но язык отказался ей служить, а она вдруг оказалась в крепких объятиях и встретила губами его губы.