– Бейли, – очень спокойно позвал Ноа, обращаясь к ее спине. – В чем дело?

Что не так? Он издевается? Стремительно обернувшись, Бейли оказалась с Ноа лицом к лицу.

– Ты хочешь сказать – помимо того, что моя жизнь разбита, за мной гонятся вооруженные бандиты и… ах да, не забудем про братца, который, весьма вероятно, оказался лживым и вороватым негодяем, под стать моему папаше и покойнику-мужу.

– Да, – сказал Ноа, не желая отступать. – Кроме всего этого. – Волнуясь за нее, он снова хотел ей помочь, щедрый жест, которого Бейли не ожидала. А ведь должна была; ее бедное сердечко екнуло. Тем временем Ноа взял ее за руку и заглянул в глаза: – С тобой творится что-то еще.

Бейли отвернулась и стала внимательно разглядывать курортный комплекс. Как он может замечать все-все?

– Ты была здесь раньше?

Ха! Если бы только он знал. Здесь она провела свой медовый месяц.

– Можно сказать и так, – пробормотала она, скользя взглядом по бунгало, выстроившимся вдоль берега.

Резко отняв у него руку, Бейли направилась к пляжу. Ноа пошел за ней. Но он был слишком умен, чтобы произнести хоть слово. Где он усвоил столь полезную тактику, гадала Бейли, так замечательно держать язык за зубами? Вскоре молчание заполнило воздух, которым она дышала, и ее голову, отчего у нее возникло неодолимое желание заговорить самой. Ноа вполне мог бы поучить государственных чиновников тому, как выдаивать информацию из упорных плохих ребят!

– Я провела здесь медовый месяц, – неохотно призналась она, бросив взгляд в его сторону. – И когда я говорю «я», то имею в виду себя в компании телевизора. Не успели мы сюда приехать, как Алана вызвали по делам.

– Значит, Алан был еще большим идиотом, чем я думал.

Теперь они шли бок о бок в тени главного здания, и Бейли пришлось признать, что это курортное местечко не лишено очарования. Если, конечно, вы любитель шикарных, дорогущих морских курортов.

Они обошли большое здание отеля и направились к бунгало, принадлежавшему Алану. Странно, было незаперто. Толкнув дверь, чтобы попасть внутрь, они все поняли. Как будто здесь прошла толпа безжалостных мародеров! Напольная плитка исчезла, как, впрочем, и все детали отделки. Грабители утащили и дверные ручки, и даже окна целиком… С уже законченными и отделанными апартаментами было покончено.

Они остановились в центре главного зала, где когда-то блестели начищенные деревянные полы, стояла прекрасная мебель; теперь здесь было пусто.

– Должно быть, местные строители разжились на халяву, – сказала Бейли, не веря собственным глазам.

Ноа оглядывался по сторонам. Спокойный и собранный, он уже ждал неприятностей.

– Наверное, денег здесь нет, Ноа!

– Конечно. Знаешь, я начинаю думать, что ими здесь и не пахло. – Он покачал головой. – Зачем было вывозить деньги в Мексику, где с ними могло случиться что угодно?

Выйдя из бунгало, они остановились на пляже. Вздохнув, Бейли потерла виски:

– Снова тупик. – Значит, ее жизнь тоже зашла в тупик. – Пойдем отсюда. Подальше от того места, где я сделала одну из самых злосчастных ошибок в своей жизни.

Он погладил ее по щеке:

– Да, я тоже ставлю на то, чтобы отсюда убраться. Но вот насчет ошибок… – Ноа терпеливо дожидался, пока Бейли не решится посмотреть ему в глаза. – Ошибки… Иногда их просто необходимо совершать. Так мы приобретаем опыт, без них нет настоящей жизни.

Подняв голову, она смотрела прямо в сияющие глаза Ноа, и ее сердце щемило.

– Эта мысль никогда не приходила мне в голову.

– Может быть, зря.

– Но я была…

– Что, слишком молода? Влюблена? Ты имела право на ошибку. Мы все имеем право ошибаться.

– Правда? – Приподнявшись на цыпочки, Бейли обхватила ладонями лицо Ноа и, притянув к себе, нежно поцеловала его в губы. – Даже ты, Ноа?

Он молчал, но в его глазах сверкали искорки.

– Да, – прошептала она. – Даже ты.

И Ноа ответил тихо:

– Благодаря тебе я исправляюсь, знаешь?

От волнения его голос чуть-чуть хрипел. Бейли тихо рассмеялась:

– А хорошо ли это?

Вместо ответа Ноа перевел взгляд на отель за их спинами и вдруг нахмурился.

– Что?

– Назад, в машину, – приказал он, подталкивая Бейли в нужном направлении.

– Что? Зачем…

– Идем. – На сей раз он толкнул ее весьма ощутимо.

Бейли не стала терять времени на расспросы. Но не сделала она и шагу, как ее взгляд зацепил парковку, где они оставили автомобиль, и маячивших там двоих мужчин. Стоя каждый в своем углу парковки, они наблюдали, как она приближается. Как приближаются они с Ноа. То были люди Стивена.

– Проклятие, – тихо выругался Ноа, прижимая спутницу к своему боку. – Ладно. Ты со мной.

Прекрасно.

– Держись поближе.

Ха-ха.

– Буду как приклеенная, – пообещала она.

Они помчались к главному зданию. В самом деле, ей пора бросить носить щегольские туфельки на высоких каблуках! Ноги болели немилосердно. Очень уж это утомительное занятие – спасаться бегством.

Ноа увлек Бейли в проезд между курортом Алана и соседним отелем. Теперь у них имелось хоть какое-то укрытие. Не в меру разросшиеся кусты, куча мусора и две тощие бездомные собаки, которые при их появлении подняли головы, но не сочли нужным даже зарычать.

Прикрыв собой Бейли, Ноа выглянул из-за угла проверить парковку, а Бейли воспользовалась минутой, чтобы шумно отдышаться, как женщина, которая мало заботилась о том, чтобы давать сердцу регулярную нагрузку. В будущем с этим надо что-то делать.

Если у нее это будущее есть.

Прискорбная мысль. Не стоит об этом. Уж лучше смотреть на Ноа, пытаясь по его реакции оценить происходящее.

И что она увидела? Его широкие неподвижные плечи, напряженный профиль подсказывали Бейли: они – в который раз – крепко влипли.

Ни слова не говоря, Ноа потащил ее к входу в главное здание курорта. Как и прежде, на Мамонтовой горе и на Каталине, стеклянные двери были разбиты вдребезги. Итак, двое бандитов дожидались их на парковке. И кто знает, сколько еще парней бродили по зданию отеля.

Караулили.

Ноа выругался снова, очень цветисто, да вдобавок по-испански, что производило сильное впечатление. Они воспользовались проездом, чтобы попасть на территорию соседнего отеля. На здешней парковке жизнь била ключом: машины, автобусы, такси и люди, которые прогуливались, болтали, дефилировали с напитками в руках. Этот хаос послужил беглецам прикрытием, когда они направились на пляж. На горячем песке яблоку негде было упасть – кабинки для переодевания, стулья, шезлонги, полотенца, тележки и торговцы сандалиями, шляпами, полотенцами. Ноа шагал не останавливаясь.

Подальше от пуль, как можно дальше.

Каблуки Бейли самым прискорбным образом тонули в песке; она изо всех сил старалась держаться сама и держать на замке рот, поскольку жалобы уже болтались на кончике ее языка. Жарко! Пальцы ног стерлись в кровь! Пить хочется!

Страшно!

Миновав этот отель, они попали на территорию следующего. Этот был поменьше, явно не такой дорогой и, следовательно, просто кишащий людьми.

Толпа поглотила их с Ноа. Наконец они остановились перед открытым баром. Высокие барные стулья были безнадежно заняты, как и пространство между ними. Всюду теснились тела – преимущественно в бикини и купальных трусах; рубашки и сандалии практически отсутствовали.

Ноа кивнул бармену, и перед ними появились две запотевшие бутылки холодного пива. Бейли схватила бутылку и начала жадно пить, страшно радуясь тому, что холодная жидкость течет по ее пересохшему горлу. Но не успела она допить, как Ноа потянул ее дальше. Черт, снова убегать!

– Я только хотела… – Бейли бросила тоскливый взгляд назад, на бутылку, которую не успела прихватить с собой. Однако Ноа ждать не хотел, и она скоро поняла почему.

На пляж вышел один из преследователей. Встав у края парковки, откуда начинался песок, он очень внимательно рассматривал толпу, держа руку в кармане.

Выискивал их с Ноа!

О боже. Она включила передачу, и они промчались через соседний бар, а потом сквозь небольшой базарчик сувениров, между двумя рядами прилавков, заваленных деревянными осликами, кожаными сумками, домоткаными пончо и сомбреро. Ноа остановился так внезапно, что Бейли налетела на него.

Его крепкая рука не дала ей упасть. Ноа зачастил по-испански, со скоростью пулемета обращаясь к крошечной старушке, которая наблюдала за ними, сидя на скамеечке. Не успев ничего понять, Бейли вдруг очутилась в примерочной – это была просто ярко-красная занавеска для душа, закрепленная вокруг шеста. Вскоре туда ввалился Ноа с охапкой тряпок в руках.

– Раздевайся, – приказал он.

– Но…

Он бросил свои трофеи на землю и стал раздеваться сам.

– Подними руки, – велел он и рванул вверх ее джемпер, натянув на самый лоб, так что ее руки оказались поднятыми над головой. –  Дальше сама, – сказал он. Потом, оглядев мельком ее грудь, наклонил голову и расстегнул молнию юбки. Бейли сражалась с джемпером, но безуспешно – не расстегивались пуговки. Еще хуже было то, что прядь волос Бейли обкрутилась вокруг одной из них и красавица рисковала выдрать с корнем приличный клок.

– Эй!

– Держись. – Его длинные волосы щекотали ее живот. Невероятно, учитывая обстоятельства, однако Бейли вдруг задрожала от возбуждения. Потом он стянул с нее юбку. Случайно вместе с юбкой она лишилась и трусиков и теперь стояла с поднятыми над головой руками, с запутавшимися волосами, в одном только лифчике, а трусики и юбка болтались где-то чуть выше колен. Как флаги на ветру.

Ничего этого Ноа не замечал, сражаясь с ремешками ее босоножек.

– Подними ногу, – приказал он, пытаясь стащить с нее юбку, не снимая босоножек на высоких каблуках.

Она могла бы воспротивиться произволу, но как же было трудно говорить, если трусики с нее сняли без всяких предварительных ласк! Она пыталась освободить руки и волосы, но безуспешно.

– Ноа…

Сидя на корточках, он поднял голову, пощекотав волосами верхнюю часть ее бедра. И впервые с того момента, как втолкнул ее в примерочную, он застыл совершенно неподвижно. В напряженном молчании он рассматривал то, что находилось на уровне его глаз. Ее лоно.

Его глаза потемнели, и зубы прикусили нижнюю губу.

– О господи, – прошептал он.

Со всех сторон вокруг них, прямо за занавеской, сновали люди. Разговаривали, торговались, занимались повседневными делами. А здесь, в тесной примерочной, они были одни, вместе, и ей казалось, что на всем свете нет никого, кроме Ноа. Невероятно сексуального Ноа, у которого дрожали губы.

– Не вздумай смеяться, – предупредила она.

Он медленно покачал головой, не желая пошевелить и пальцем, чтобы ей помочь.

– Мне совсем не смешно, – сказал он вкрадчиво.

О боже, этот тон был ей знаком. Тон вожделения как обещание безумного секса, когда она забывала самое себя. Обещание сбывалось каждый раз; и в эту самую минуту Бейли ничего так не хотелось, как забыть самое себя. Однако этому не суждено случиться – в импровизированной примерочной на пляже в Нижней Калифорнии, в окружении толпы и шныряющих вокруг вооруженных бандитов!

Она абсолютно не была к этому готова.

– Ноа…

Она снова попыталась выпутаться из джемпера, отчего ее полные груди заколыхались. Конечно, Ноа смотрел. И Бейли скорее почувствовала, чем услышала его тихий возбужденный стон.

– Стой смирно, – велел он.

Вместо того чтобы ее освободить, он надавил пальцем на роскошную округлость сначала одной, потом второй груди, приподнятой чашечками лифчика пуш-ап, и с ее губ сорвался стон, который удивил ее саму силой страстного желания.

– Видела бы ты себя, – шепнул он, когда палец, скользнув под кружево лифчика, потер обнаженный сосок, отчего она чуть не вскрикнула.

– Ноа… – Бейли уже задыхалась, потому что вторая рука принялась гладить ее живот, постепенно уходя ниже, на нулевой уровень.

– О-о боже мой, – стонала она. – Прекрати…

Но он и не думал останавливаться. Разумеется, как же иначе. Ноа уже изучил ее тело и точно знал, что и как делать. Боже правый, вот он прижался губами к ее бедру, продолжая свою игру, прошелся губами по нижней линии живота, вверх по второму бедру, и все это время его пальцы не останавливались, приближая взрыв. А ведь Бейли могла бы спорить, поставив на кон собственную жизнь, что ей сейчас не до этого. Просто невозможно!

– Ноа, прошу тебя…

– Конечно, я постараюсь, – обещал он. И обещание было исполнено. Ахнув, Бейли рухнула на землю.

Он ее поймал. Этот мужчина всегда готов подставлять ей руки, подумала Бейли, как сделал это сейчас, ловко уложив ее к себе на колени. И спастись она не могла: колени запутались в юбке, а свитер сковывал руки. Бейли, впрочем, и не пыталась.

Отнюдь нет.

Тем более что Ноа, склонив голову, искал губами ее груди. Теперь обхватил губами сосок, не отрывая пальцев от ее промежности.

Ее ягодицы упирались в… О что ему стоит расстегнуть «молнию» джинсов и взять ее? Она чувствовала, что уже на грани, такими темпами им обоим едва ли потребуется целая минута, чтобы достичь блаженства.

Его руки обнимали ее бедра, глаза были закрыты, а лицо застыло в гримасе мучительного желания и блаженства. Но… он просто прижался лбом к ее лбу.

Наконец он поднял голову. Страсть и желание заставили потемнеть зеленые глаза Ноа – они казались черными озерами вожделения. И все-таки… Тяжело вздохнув, он начал распутывать пряди ее волос.

А потом Ноа помог Бейли встать и протянул ей пончо и белое мексиканское платье без рукавов. Когда Бейли надела платье, он сам надвинул капюшон пончо ей на голову. Такое же пончо Ноа набросил на себя поверх кожаной летной куртки.

Рука об руку они покинули святую обитель примерочной. Перекинувшись парой слов со старухой, Ноа сунул ей какую-то мелочь, и они вышли из палатки в суету маленького рынка.

Бейли едва переставляла ноги – они были как резиновые. Однако Ноа уверенно вел ее через лабиринт торговых рядов. Как будто их не было, этих нескольких минут! Как будто он точно знал, куда идти. Одной рукой помогал Бейли, другой – держал мобильный телефон и что-то говорил. Вдруг они оказались на другой парковке, в четверти мили от той, где остался их «Блейзер». Их дожидалось такси.

– Как ты сумел… – Бейли была поражена. Ноа быстро усадил ее в машину.

– Мэдди – просто волшебница, – бросил Ноа и перешел на испанский, чтобы дать указания шоферу.

Бейли смотрела на него во все глаза:

– Что ты ему говоришь?

– Чтобы вез нас по главной улице. Так я смогу засечь наших друзей. – Он снова заговорил в телефон, на этот раз по-английски, и Бейли догадалась: это Броуди, который, в свою очередь, был на связи с Шейном. А Шейн уже в пути.

Несмотря ни на что, они снова выкарабкались. И самое главное – все еще живы! Бейли понимала, что должна благодарить Ноа, а не себя. Этот человек обладал уникальной способностью обращать к своей пользе любые обстоятельства.

Не то чтобы она его недооценивала. Просто каждый раз Ноа поражал ее до глубины души своей находчивостью, не говоря уже об умении действовать в любой обстановке, справиться с любым делом, за которое брался.

Бейли могла только мечтать о таких талантах.

– Ты потрясающий.

Ноа следил и за дорогой, и за ее обочинами. Услышав слова Бейли, взглянул на нее удивленно.

– Ты слышал? – спросила она.

Он взял руку Бейли и поднес к губам.

Таксист приближался к курортному комплексу Алана. Ноа сказал ему что-то, и машина замедлила ход. Место выглядело таким же безлюдным, как и прежде, зажатое между двумя отелями, где кипела жизнь.

Наблюдатели исчезли.

Ноа бросил водителю еще несколько слов, и такси въехало прямо на парковку. Их «Блейзер» стоял на месте. С изрезанными в клочья шинами.

Недвусмысленное предупреждение. Продолжай в том же духе, и дело не ограничится четырьмя искромсанными покрышками. Лоб Бейли покрылся холодным потом.

– Ноа…

– Нет ли здесь другого отеля?

Бейли понимала, к чему он клонит. Ноа желал знать, куда она намерена двигаться дальше. Она и сама не знала – вот что было самое ужасное.

– У него здесь больше нет курортов, – прошептала она, глядя на порезанные шины и представляя, каково будет, если в следующий раз бандиты поймают Ноа, и что они с ним сделают.

Когда же это прекратится?

Сейчас. Она так решила. Это прекратится сейчас же.

– Я не знаю, что делать дальше, – призналась женщина. – Мне ничего не остается. Я проиграла. Позвоню в полицию и сдамся на их милость. Надеюсь, они мне помогут.

– Бейли…

– Нет, серьезно. Я больше не могу. Не могу подвергать опасности других людей. Особенно тебя, Ноа. Я должна остановить это безумие. Иначе тебя убьют.

Ноа ничего не ответил. Только стиснул зубы, и Бейли поняла: он хочет ей возразить или, может быть… может быть, он ей не верит. Она не могла винить его за это.

– У меня больше нет от тебя секретов, – призналась она.

– Ты уверена? Уверена, что Алан ничего тебе не говорил? Не предупредил тебя?

– Нет. Он просто собрался в поездку, как обычно… Погоди-ка. – Закрыв глаза, она пыталась в точности припомнить, как это было. Они с Аланом стояли в холле их дома. Алан держал сумку, отправляясь на ту злосчастную охоту. – В тот раз он был какой-то странный. Слишком серьезный и хмурый, он все медлил и что-то мне говорил, хотя обычно рвался из дому.

Она помнила, как ее все это удивило. На прощание Алан крепко ее обнял. Потом заглянул в глаза, чего с ним не случалось целую вечность. А затем сказал: «Когда меня не будет, бери все, что тебе понадобится; я спрятал это очень надежно, моя драгоценная!»

Бейли повторила эти слова вслух.

Ноа хранил молчание, и Бейли открыла глаза. Он смотрел на нее, взгляд потемневших глаз сделался задумчивым.

– Он называл тебя своей драгоценностью?

Бейли задумалась. И вдруг, будто удар в солнечное сплетение, на нее снизошло озарение:

– Ах, господи!

– Что?

– Нет, – прошептала она, качая головой. – Он никогда не называл меня драгоценностью. – Алан никогда не придумывал для нее интимных, ласковых словечек. Ему хватало имени, которое жена получила при рождении. Зато у него находились ласковые прозвища для всех его домов и курортных комплексов. –  Как же я сразу не догадалась, Ноа!

– Вот теперь подробнее!

– Когда бандиты потребовали денег, я вспомнила, что у него во всех квартирах понатыканы сейфы. Мне казалось, что дом – это уж слишком очевидно, однако… – Бейли покачала головой. – Но у него были нежные прозвища для всех и каждого из его владений. Так вот, дом. Наша вилла. Он называл ее…

– «…моя драгоценная»! – воскликнули они разом.

– Да. – Бейли вцепилась в ворот его рубашки. – Немедленно возвращаемся. Кенни был прав. Это не то, что я думала. Я все время ошибалась. – Проглотив ком в горле, она затрясла головой, чтобы ум прояснился. – Я гонялась за призраками. – Женщина горько рассмеялась. – И наши бандиты клюнули на тот же крючок.

На верхнем этаже отеля что-то мелькнуло. Раздвижная стеклянная дверь пентхауса, которому полагалось быть недостроенным и незаселенным, отъехала в сторону. Оттуда вышел человек.

Стивен.

Он смотрел вниз, прямо в их сторону. Даже на таком большом расстоянии Бейли ясно могла разглядеть выражение его лица. Бывший друг был готов испепелить ее злобой и ненавистью.

– Ноа!

– Вижу. – Она почувствовала, как на плечо ложится его рука. Наклонившись вперед, Ноа заговорил с таксистом. Тот кивнул, и машина тронулась. Они направлялись в аэропорт. Для Бейли это был самый радостный отъезд из всех, что случались в ее жизни.