Не обращая внимания ни на Бейли, ни на ее трогательное отчаяние, Ноа перешел в режим снижения, маневрируя в свете угасающего дня. Вот в поле зрения возникла посадочная полоса небольшого частного аэродрома на Мамонтовой горе, которым он всегда пользовался. Ноа приступил к посадке.

Шасси коснулись земли, когда солнце уже скрылось за вершинами гор. Самолет катился к зданию аэропорта, и Бейли сидела, замерев в кресле, с бледным лицом, сжав кулаки так, что побелели костяшки пальцев.

Наконец он заглушил двигатель.

Бедняжка не двинулась с места.

Ноа встал, затем сел на корточки возле Бейли:

– Мы приземлились.

Она кивнула, стараясь не смотреть на Ноа. Тогда он взял ее за подбородок и заставил запрокинуть голову, чтобы видеть лицо.

– Мне так жаль, – прошептала угонщица, и пышные волосы накрыли руку Ноа. Ее кожа казалась мягкой, как бархат.

В чем дело, гадал он. Ей жаль, что она навязалась ему в попутчицы или что намерена от него улизнуть? А ведь именно это Бейли и собирается сделать, пока Ноа будет заниматься крепежом самолета и перепроверкой выпускного механизма шасси.

– Я не хотела портить вам вечер, – сказала она. – Я же не знала, что забираюсь именно в ваш самолет.

– А в чей же самолет вы хотели забраться?

– Самолет летел на Мамонтову. Только это имело значение.

Ее лицо было так близко, что Ноа смог разглядеть, как небесно-голубой цвет радужки переходит в темно-синий, словно полночное небо. Легкая россыпь веснушек покрывала точеный носик. Достаточно близко, чтобы видеть, как вибрирует жилка на горле, быстрее, чем трепет крылышек колибри. Большим пальцем он безотчетно погладил то место, где бился ее пульс.

Она поймала его взгляд и замерла.

Их губы были на расстоянии шепота. Ноа понимал, что это сущее безумие. Однако как же хотелось ему преодолеть эту пропасть, коснуться губами ее губ – как часто он грезил об этом удовольствии темными, жаркими, бессонными ночами. Ноа останавливало одно: он знал, что Бейли ничего не нужно, кроме свободы.

Она тоже посмотрела на его губы, и розовый язычок торопливо облизнул нижнюю губку.

Ноа едва не застонал. Тогда его рука робко скользнула по ее щеке и легла на затылок. Пальцы запутались в ее непокорных волосах, которые так приятно щекотали ему лоб.

Бейли снова назвала его по имени, на сей раз едва слышно, и ресницы затрепетали, смыкаясь, отчего желание вспыхнуло в нем с новой силой. Эта женщина, кажется, тоже его хотела!

Это было безумием. Тем не менее Ноа склонился к ее лицу.

Бейли приблизила свое.

Он так и не понял, кто из них двоих преодолел последний дюйм, их разделяющий. Но какая разница, если вдруг он почувствовал ее губы – мягкие и горячие. Последняя ослепляющая сознание мысль перед тем, как мир перестал для него существовать – одного поцелуя будет мало, ведь это красавица Бейли, его ходячая-говорящая-дышащая, влажная мечта.

Потом она почти беззвучно вскрикнула; ее язык был таким горячим и сладким, что Ноа мог бы удовольствоваться и этим. Пальцы Бейли погладили его затылок, не давая ему оторваться от ее губ.

Но он и не собирался. Вот это удача! Он целовал Бейли Синклер; он не собирался никуда уходить. Его ладонь легла в углубление ее талии, едва коснувшись нижнего закругления одной мягкой груди.

Затаив дыхание, Бейли, казалось, ждала продолжения. Но он погладил ее по плечу, сомкнув пальцы на затылке, на буйном беспорядке волос, наклоняя голову красавицы назад, чтобы устроить ее поудобнее в своих крепких объятиях.

И Бейли недвусмысленно ответила на его любовный призыв, прильнув к нему, наклонив голову так, что их губы слились, отчего Ноа потерял способность думать о чем-либо, кроме жарких объятий сексуальной Бейли…

И тут зазвонил его сотовый, разбивая вдребезги тишину, и Бейли отпрянула, будто ее ударили, выскользнула из рук – дальше, еще дальше! Ему вдруг стало неловко. Ноа вытащил телефон.

– Фишер, – отозвался он.

– Тут кое-что интересное, – сообщил Броуди. – Моя пассажирка, которая собиралась в Аспен, исчезла.

Ноа скосил глаза на Бейли.

– Неужели?

– Точно. Просто взяла и сбежала, не сказав ни слова.

Ноа не сводил глаз с Бейли. Иисусе, неужели они только что целовались или он теряет рассудок?

– Наверное, у нее изменились планы.

Бейли смело выдержала его взгляд. Ее щеки порозовели. «Прошу вас», – беззвучно выдохнула она, прижимая пальцы к губам.

Эти губы еще хранили влагу их поцелуя.

Да, они целовались. И Ноа понял, что на самом деле она хотела сказать. Вовсе не «поцелуйте меня еще раз», а «не выдавайте».

– Как прошел полет? – поинтересовался Броуди.

– Кроме того, что заклинило шасси?

– Вот дерьмо.

– Да, это было увлекательно.

– Еще что-нибудь увлекательное?

– Куча всего.

Броуди, один из самых сообразительных парней, которые встречались Ноа в этой жизни, на минуту замолк.

– Столь же увлекательное, как удар молнии, крушение на горном склоне или… неожиданный пассажир?

Ноа нацепил солнечные очки на переносицу.

– Быстро догадался.

– Вот дерьмо, – повторил Броуди. – Неужели правда?

Ноа не ответил. Бейли смотрела на него, и вся душа ее выражалась в этом взгляде.

Да, душа у нее была огромная.

– И что произошло? – спросил Броуди.

– Спроси что-нибудь полегче.

– Ты в порядке?

Ноа сверлил Бейли взглядом. Как и она его. Женщина была словно натянутая струна. Казалось, она на грани нервного срыва. Скажи он сейчас «у-у!», и бедняга хлопнется в обморок.

– Как всегда.

Броуди тихо рассмеялся:

– Отлично. Ладно, я просто откачу самолет обратно в ангар и выставлю ей счет за обслуживание. За оба самолета. Ты же знаешь: сумасбродства богатых и знаменитых частенько идут мне на пользу.

– Да. – Ноа выключил телефон. Бейли не шелохнулась.

Выждав минуту, он поднялся на ноги.

– Я должен закрепить самолет. – Ноа помолчал, приподняв бровь. – Или вы собираетесь задержать меня с помощью шариковой ручки?

Бейли достало совести покраснеть. Она тоже встала.

– Нет.

Ноа смотрел, как она извлекает из-под кресла рюкзак.

– Я застану вас на месте, когда вернусь?

Она вдруг принялась дергать «молнию» на рюкзаке.

Стиснув зубы, Ноа схватил ее за плечи и встряхнул. В его больших ладонях она казалась очень хрупкой. Слабой. С чем-то ей предстоит встретиться лицом к лицу?

– Позвольте выразиться по-другому. Сидите здесь, пока я не вернусь.

Ноа опустил руки, пока еще мог это сделать, смерил ее последним долгим взглядом и покинул самолет.

Холодный воздух бросился ему в лицо. Он находился в сердце гор Сьерра-Невада, с их острыми, крутыми вершинами, на высоте чуть больше шести тысяч футов над уровнем моря. По бокам расчищенного бетона взлетной полосы громоздились сугробы пушистого снега. Кругом, на триста шестьдесят градусов, одни заснеженные пики. Зрелище, от которого захватывало дух.

Именно за этим он сюда прибыл. Снег, лыжи, лыжные красотки, пиво и сон. Зачем ему чокнутая наследница с глазами, которые невозможно забыть, со склонностью запугивать людей с помощью шариковой ручки?

Ноа повозился с крепежом и побеседовал с техником насчет переборки выпускного механизма шасси, все это время внимательно наблюдая за самолетом. Его красавица собирается дать деру – это Ноа знал наверняка.

Ну разумеется! И минуты не прошло, как Бейли вышла из самолета с таким видом, будто она его владелица. Вместо неопрятной простушки, какой она притворялась, на свет явилась роскошная, шикарная Бейли Синклер. Мешковатый свитер исчез. Высоко поднятая голова, вздернутый подбородок, а глаза сверкают, будто она королева пчел. В руках сумка. Сейчас она щеголяла в дизайнерских джинсах, которые льнули к ее телу, как возлюбленный; на ногах красовались шикарные сапоги по колено. Обтягивающий красный кардиган – ну просто ослепительная сирена; все в ней кричит о богатстве и утонченной роскоши. Волосы красавица затянула в гладкий конский хвост, а на губы она нанесла блеск, и теперь ее рот…

Ему нельзя смотреть на ее рот. Какое ему дело, как блестят эти губы или даже то, что они говорят. Он не купится на ее сказки, что бы она ни пыталась ему впарить.

Но она не уйдет так просто. Сначала пусть ответит.

Мэдди позвонила заранее и заказала топливо и ангар, где «пайперу» предстояло провести ночь. Еще секретарша арендовала для него джип. Мэдди обладала уникальной способностью – что угодно отыскивалось, заказывалось и доставлялось в мгновение ока. Через год после того, как они основали авиакомпанию «Скай Хай Эйр», без нее уже просто не могли обойтись – ни Ноа с товарищами, ни клиенты компании. Теперь ему оставалось забраться в джип и дать по газам. И Бейли мечтала, чтобы он поступил именно так.

Вот ведь беда. У него всегда плохо получалось то, чего от него ждали другие. Он направился назад к самолету и перехватил беглянку как раз в тот момент, когда дорогущие сапожки коснулись бетона.

– Спасибо, что подвезли, – сказала она, уставясь взглядом куда-то в его плечо.

Как, удивлялся Ноа, мог он сразу не узнать этот нежный, мелодичный и в то же время вызывающе сексуальный голос? Ветер бросил длинные пряди волос ей в лицо, и она отвела их побелевшими от холода пальцами.

– Я никогда этого не забуду.

У них было прошлое, исключительно деловые отношения, и в этом прошлом он всегда называл ее не иначе как «миссис Синклер».

Однако теперь между ними возникли отношения, которые решительно нельзя было назвать деловыми, и Ноа не мог заставить себя обратиться к ней как к «миссис Синклер». Ни за что.

– Бейли, погодите.

– Нет. Я должна…

Ноа положил руку ей на плечо, и тогда она взглянула ему в лицо. В этих глазах он прочел такой страх, такой ужас, что обнял ее обеими руками. Он решил, что не отпустит Бейли, сам не зная почему.

– Вы сообщили обо мне, так? – прошептала она. – И полиция…

Ноа медленно покачал головой.

Бейли смотрела на него расширившимися от страха глазами.

– Почему?

– Что почему?

Ее била дрожь, и неудивительно. Холод стоял собачий.

– Почему вы меня не выдали? – спросила она.

Будь он проклят, если знает почему. Может быть, его застигли врасплох обстоятельства, роковое совпадение… Может быть, в нем просто взыграло любопытство?

Что заставило благополучную богатую вдовушку шагнуть через край?

Ладно, дело не в этом. Нет. Ему, конечно, любопытно, но еще и…

Тревожно.

Он искренне тревожится за нее. По какой-то необъяснимой причине Ноа жаждал добраться до сути проблем этой чокнутой, чертовски сексуальной, ранящей в самое сердце женщины.

– Вы могли бы скрутить меня на борту, – сказала она, задыхаясь от колючего порыва ледяного ветра. – Я знаю, что могли бы. Если не тогда, когда вы управляли самолетом, значит, в то время, пока это делала я. – Она обхватила себя руками. – Выдать по радио. Или по сотовому. Миллион раз. Вы легко бы справились со мной. Но вы этого не сделали.

Ему пришлось засунуть руки поглубже в карманы – иначе пальцы потянулись бы, чтобы убрать волосы с ее лица. «Что со мной творится, черт возьми?»

– Так почему вы этого не сделали?

– Понятия не имею.

Однако он знал.

Бейли совсем замерзла, и Ноа тоже. Очень глупо. Ноа взял свою спортивную сумку, затем ее рюкзак, и оба пошли по бетону к ожидающему его джипу. Но вдруг ее каблуки вонзились в хрусткий снег. Она заупрямилась.

– Не нужно меня подвозить, – отрезала Бейли.

– Нет? Значит, ваш план состоял в том, чтобы добраться до аэропорта, а потом замерзнуть насмерть? Для этого вы угнали мой самолет?

Она отвернулась.

– Правду, Бейли. Вы задолжали мне правду.

– Хорошо. Правду. Правда в том, что вам следует держаться далеко, очень далеко, как можно дальше от меня. Это серьезно. Я притягиваю к себе несчастья. Поверьте.

Ноа смотрел на нее во все глаза, пока до него доходил смысл сказанного. Она пытается его защитить?

– Я большой мальчик, – заверил он Бейли. – Просто возьмите и расскажите мне. Что вы собираетесь тут делать?

– Я уже сказала. Мне надо кое-что отсюда забрать. – От холода ее зубы выбивали дробь – вот-вот выскочат.

– Отлично. Садитесь в джип. Я отвезу вас туда, где вы заберете это «кое-что».

Она вытащила свой сотовый и прочла текстовое сообщение.

– Что там?

Она не ответила, зато принялась выстукивать ответ.

– Бейли…

Понимая, что она ничего ему не скажет, он выхватил у нее телефон. И прочитал: «Да, я в Аспене. Должна попытаться найти».

– Эй! – крикнула она, отняла у него телефон и нажала кнопку «отправить». Затем гневно воззрилась на Ноа.

– Кому вы отправляете эсэмэски?

– Кенни.

Это ее брат. Отлично. Однако если парень так беспокоится о сестре, то где же он сам, черт возьми?

Бейли оглянулась на здание аэропорта.

– Что, теперь подумываете угнать такси? – спросил он.

– Не смешно.

– Вот тут вы правы. Здесь нет ничего хотя бы отдаленно забавного. Вы могли забраться в чей угодно самолет. Черт, я всегда думал, что вы несметно богаты, значит…

Она грубо рассмеялась, прервав его рассуждения, а он тем временем отомкнул дверцу серебристого джипа и распахнул перед ней. Внутри зажглось освещение, и Ноа мог ясно видеть, какое облегчение написано на ее лице.

– Вы могли сесть в любом аэропорту, – продолжал он. – И залезть в любой самолет, но вы попали в мой «пайпер». Так что теперь полезайте в мой джип.

Один долгий миг она смотрела на Ноа, а затем удивила его тем, что молча скользнула внутрь машины. Подняла было на него взгляд, но тут же нахмурилась, зацепив взглядом припаркованный рядом громоздкий черный внедорожник.

– Что такое?

– Вон из той машины за нами наблюдают, – прошептала она.

Двигатель внедорожника завелся, но фары не зажглись. «Очень интересно», – подумал Ноа.

– Кому бы это понадобилось за нами наблюдать?

– Скорее в машину, – нетерпеливо велела она и протянула руки к капюшону кардигана из мягкой ангоры. Натянула его на голову, спрятав волосы, и водрузила на нос огромные солнечные очки, несмотря на то что в наступивших сумерках они были бесполезны.

– Пожалуйста, Ноа! Садитесь скорее, и давайте уносить отсюда ноги!

Что-то изменилось в ней, изменился язык ее тела. И Ноа не мог этого не заметить, поскольку его взгляд, как приклеенный, следовал за этой женщиной и считывал сигналы ее тела в режиме «нон-стоп». Плечи, лицо – все сделалось жестким, невыразительным, а костяшки лежащих на приборной панели пальцев побелели. Яснее некуда – ее страх, ее неописуемый ужас вернулись. Ноа даже счел необходимым потратить добрую минуту на то, чтобы разглядеть этот злосчастный внедорожник.

Солнце уже спускалось за горизонт, и длинные косые тени ложились на парковочную площадку. Он не смог рассмотреть водителя сквозь ветровое стекло или определить, есть ли в салоне пассажир.

Однако нутром чуял – хоть один пассажир там сидит. А его нутро никогда не ошибалось.

Бедняжка Бейли все еще пыталась его защитить, и это, надо сказать, задело Ноа за живое. Он обошел серебристый джип с небрежным видом, но быстро занял водительское кресло, затем запустил двигатель.

– Куда? – спросил он, когда машина тронулась.

– Хм… – Она наблюдала в зеркало заднего вида, пока джип выруливал с парковки.

Мрачный внедорожник последовал за ними.

Становилось все веселее и веселее.

– Ваши приятели?

– Нет.

– Значит, вы понятия не имеете, кто они?

Она не смотрела на спутника.

– Нет.

Черт. Бейли опять что-то скрывает. Ноа свернул на боковую улицу. Внедорожник повторил его маневр. Конечно, это может быть простым совпадением. Странным совпадением, но все же… Он сделал еще один незапланированный поворот.

Внедорожник не отставал.

– Почему они нас преследуют, если вы их не знаете? – спросил он. Ему приходилось одновременно смотреть и на дорогу, и в зеркало заднего вида, и на тревожное лицо Бейли.

Руки на приборной панели, по-прежнему белые костяшки сжатых в кулаки рук. Выворачивая шею, Бейли наблюдала за идущей сзади машиной, и на лице ее был написан смертельный ужас.

– Не знаю.

Стиснув зубы, Ноа сделал резкий поворот. Повернул также и черный внедорожник.

– Думаю, что вызов полиции – это не выход.

Она не отозвалась.

Бросив на нее быстрый взгляд, Ноа выхватил из кармана мобильный.

– Или рассказывайте, или вообще не раскрывайте рта.

– Нет, – прошептала она.

– Даже если я никому не скажу про угон?

– Нет.

– Почему «нет»?

– Потому что тогда с тем же успехом можете сами меня прикончить.

Он взглянул на нее и понял: Бейли не шутит.

– Ноа, кто-нибудь в «Скай Хай Эйр» догадался, что меня нет в том самолете на Аспен?

Ноа бросал взгляд то на дорогу перед собой, то в зеркало заднего вида, а мысли его между тем неслись со скоростью восемьдесят пять миль в час.

– Ноа?

Он опять посмотрел на нее, и она прочла правду в его глазах. Однако Ноа, собственно, и не собирался ничего скрывать.

Охваченная ужасом женщина смотрела на него во все глаза.

– Что ж, это случилось. Я это сделала.

– Что вы сделали?

– Обрекла вас на смерть.