Его губы оказались теплыми, восхитительно теплыми, а губы Бейли совсем замерзли. Она вся была как ледышка, с головы до пят. И она прижалась к нему, всем сердцем желая остаться в таком положении навеки.

Действительно, целую долгую и прекрасную минуту он был с ней и поцелуй его, влажный и глубокий, длился и длился, о господи! Она чувствовала ласку его сильных рук, и ей это нравилось. Ее ладонь легла на его затылок, пальцы гладили шелковистые волосы. Она не отпускала его голову, потому что не хотела, чтобы их поцелуй кончался.

Очевидно, в ее мозгу отказал какой-нибудь винтик. Затем Ноа наклонил голову набок, и с ее губ слетел стон наслаждения, и затем еще раз – когда его ладони скользнули к ней под свитер и пальцы, погладив ребра, легко, едва ощутимо коснулись снизу ее грудей.

Это было такое чудесное ощущение, что Бейли взмолилась небесам – пусть это никогда не кончается. Но он оторвался от ее губ, и она поняла почему.

Вниз по дороге пронесся автомобиль. Внедорожник, который двигался слишком быстро. Искал их с Ноа…

Ей пришлось включить сознание и судорожно выдохнуть, пытаясь унять бешеный стук сердца. Она сделала вдох, наполнив легкие воздухом, смущенная тем, что дрожит всем телом и что ее по-прежнему неудержимо тянет к Ноа.

– Это было очень умно – спрятаться.

Ноа ничего не ответил, ни один его мускул не дрогнул.

Бейли гадала, чем был вызван его порыв? Неужели она ему безразлична, и этот его поцелуй – всего-навсего выброс адреналина, всплеск энергии? Бейли взглянула на него и поняла: Ноа смотрит на нее так внимательно, что кровь отхлынула от ее лица. А потом… она бросила взгляд на его ширинку и заметила еще кое-что.

Значит, он все-таки не остался безразличным.

Ей следовало оставить сей факт без внимания, однако он польстил ее женскому самолюбию.

– Мы можем ехать? Чтобы добраться до курорта? – Ей очень нужно туда! Как он сумел так заговорить удачу, чтобы избавить ее и себя от этих «плохих парней» – это было выше ее понимания. Пора было, однако, заняться делом. – Ноа?

– Еще не время.

– Не время? – Может быть, он не понял, насколько это срочно?

По шоссе наверху пролетела еще одна машина. Тоже внедорожник. Шокированная Бейли смотрела, как машина исчезает вдали.

– Вторая машина? Так их две?

Ноа ждал, пока не скрылись из виду габаритные огни второго внедорожника, и только потом запустил мотор серебристого джипа.

– Откуда вы знали, что будет еще одна машина? – спросила она ошеломленно.

– Неправильно ставите вопрос. – Умело маневрируя, Ноа вывел автомобиль обратно на шоссе и двинулся в том направлении, откуда они только что приехали.

– Чего они хотят?

– Да, вот теперь правильный вопрос. – Он быстро взглянул на нее – они оба знали правду. Бейли знала, чего они хотят! Поиски денег слишком затянулись, и у Стивена с его головорезами лопнуло терпение. Они ей больше не доверяют.

Теперь они жаждали не только денег, но и ее крови.

Ноа повернул к курортному комплексу. Здесь была всего миля пути, и с дороги открывался чудесный вид на крутые пики гор, которые сейчас, в кромешной тьме, были не видны. На дороге намело сугробы, и Ноа продвигался медленно, используя полный привод. Наконец за узким поворотом открылась обширная парковка, за которой начинался собственно курорт. Хотя здания еще не были полностью отделаны внутри, снаружи место выглядело готовым к приему гостей – вполне в духе Алана! У Алана всегда было так – сначала телега, потом лошадь. На крыше главного здания, четырехэтажного дома в стиле шале, намело на три фута снегу. С карниза свисали гроздья сосулек. Ни дать ни взять пряничный домик. Всеми покинутый дом – ни огонька в окнах, ни машины на огромной стоянке. Ничего. Ноа остановил джип в переднем ряду парковки.

– Все кажется вполне достроенным.

– Только не внутри. – Обернувшись в кресле, Бейли с тревогой поглядела назад. – Они нас потеряли?

– Нет. Они по-прежнему сзади нас, затаились и выжидают.

Внутри у нее все оборвалось, когда она услышала, как легко он говорит об опасности.

– Но я их не вижу.

– Это потому, что они не хотят, чтобы их видели. – Его рука лежала на спинке ее сиденья, другой рукой он опирался о приборную панель. Сильный, чуть насмешливый, непредсказуемый и… встревоженный.

Ноа тревожился за нее. Бейли не хотела этого видеть. Ей не хотелось признавать, что она ему небезразлична.

– Момент истины, – тихо молвил Ноа.

Он был рядом, и он ее защищал. Было бы так приятно довериться его властной заботе! Но вместо того Бейли нащупала ручку дверцы, чтобы уйти от него прочь.

– Спасибо, что подвезли. Я просто…

Его теплая рука легла ей на плечо, пытаясь остановить.

– Что? Что именно вы собираетесь делать, Бейли?

Найти деньги. Отдать их.

А потом, надо надеяться, она проживет долго-долго где-нибудь в теплом, спокойном уголке.

Поэтому она стряхнула руку Ноа и распахнула дверцу джипа. Ночь дохнула в лицо морозом, и дыхание застыло в ее груди. Ноги утонули в сугробе. Бейли уже не чувствовала пальцев, однако сумела схватить свой рюкзак.

– Берегите себя.

– Бейли, подождите!

– Не могу. Однако спасибо. Спасибо за… – Бейли позволила себе слабую улыбку. – За все.

– К черту. Стойте…

Она захлопнула дверцу джипа. Представила себе, как цветисто он выругался. Однако или сейчас, или никогда, потому что она начинала терять решимость. Сказывалось, и самым серьезным образом, напряжение последних часов – чего ей стоило скрывать правду и чего стоило оставаться в живых! Бейли повернула к гигантскому комплексу зданий. Со смертью Алана строительство курорта остановилось – как по тормозам ударили.

То есть дело встало, когда вскрылось, что Алан снял все деньги с корпоративных счетов. Он владел миллионами долларов, но тем не менее деньги растворились в воздухе.

По крайней мере, так она думала.

Теперь на охоту вышел Стивен в полной уверенности, что Бейли знает, куда покойный муженек припрятал денежки, вот и сел ей на хвост.

Она и без того ощущала себя как мороженое на палочке. При одной мысли о том, что пообещал с ней сделать Стивен, ее кровь застывала в жилах.

Холоднее было уже некуда.

За ее спиной открылась водительская дверь серебристого джипа. Отказывая себе в праве на маленькую, совсем крошечную надежду, не говоря уже о радости, Бейли пошла быстрым шагом, утопая в снегу чуть не по колено, так что вскоре снег набился внутрь сапог.

– Проклятие, – буркнул Ноа, хватая ее за руку и поворачивая лицом к себе. Свободной рукой он ухватил беглянку за бедро, заставив стоять смирно. – Я же сказал – подождите.

Бейли гадала: неужели он делает это по убеждению, идет на все, чтобы ее уберечь? В душе она знала ответ. Да, Ноа боролся за нее, оберегая от беды. При этой мысли у нее перехватило дыхание. Бейли была ужасно рада, что Ноа здесь, рядом с ней. Стоп! Но ведь ее общество так опасно для него.

– Уходите, Ноа!

– Нет.

– Говорю же вам! – выкрикнула Бейли, и голос ее задрожал. – Вы не знаете. Вы…

– Тише.

О господи! Теперь и она услышала. Рокот мотора. И вместе с ним сноп света фар. На дороге была машина, и она приближалась.

К ним.

– Быстро. – Обхватив Бейли за плечи, Ноа потащил ее через сугроб. Она спотыкалась. Рюкзак бил по бедру. Бедняжка так замерзла, что каждое движение отзывалось болью, но она не могла замедлить шаг, потому что Ноа держал ее крепко.

– Как нам попасть внутрь? – спросил он, когда они добежали до ближайшего дома.

– Сюда, – сказала она, и они побежали вдоль стены здания, мимо двойных дверей главного входа.

Свет фар плясал по снегу, пытаясь выхватить из мрака беглецов, и Бейли обернулась. Это был один из внедорожников. Водитель катил через парковочную площадку…

Ноа прижал спутницу спиной к стене, за которой они прятались. Загородил своим большим сильным телом. Бейли так замерзла, что ей казалось, будто она сейчас рассыплется на кусочки, однако прижиматься к Ноа было для нее верхом блаженства. Странный звук слетел с ее губ – то ли от боли, то ли от возбуждения, но она ничего не могла с собой поделать. Он немедленно накрыл губами ее ухо:

– Не двигайтесь.

Жар его тела начал ее согревать, и это было так восхитительно, что Бейли разомкнула замерзшие губы и сказала:

– Вы только не шевелитесь, а я уж точно не двинусь с места.

Они стояли, тесно прижавшись друг к другу – грудь к груди, бедра к бедрам…

Она снова застонала, ужасаясь силе собственного желания.

– Тише, – повторил Ноа, коснувшись пальцем ее губ жестом предостережения.

Или так показалось Бейли, потому что она боялась думать, что это был жест ласки, прелюдии к новому поцелую. Боже! Можно подумать, она стосковалась по сексу до смерти.

Ласки Алана были довольно приятны. Но… она никогда не ждала их с замиранием сердца.

А прикосновения Ноа оказались такими желанными, что она невольно вскрикнула еще раз.

Свет фар выхватил из темноты угол здания слишком близко к тому месту, где они прятались. Ноа крепче сжал ее в объятиях; Бейли не знала – хотел то ли согреть, то ли успокоить, но она была готова принять и то и другое, прижавшись холодным лицом к его шее и радуясь приятному теплу. Так она и стояла в темноте, жалея, что не может сунуть руки и ноги под его одежду…

Безумное желание – прижаться губами к его коже.

Она так и сделала.

Ноа замер.

Время остановилось. Ни разу в жизни она так остро не ощущала присутствие мужчины рядом с собой – прикосновение его рук, жар его тела, его силу. Когда Ноа поднял голову, чтобы посмотреть ей в лицо, Бейли не сумела отвести взгляда. Воздух был таким холодным, что дыхание превращалось в кристаллическую пыль на их лицах. У обоих участилось дыхание, участилось слишком сильно, чтобы объяснить это простым выбросом адреналина. Медленно подняв руку, Ноа отвел с ее лица прядь волос.

– Неужели вы только что поцеловали мою шею?

– Нет. – Бейли покачала головой, и шальная прядь волос снова упала ей на лицо, более того, упрямо зацепившись за щетину на подбородке Ноа. – Нет, я вас не целовала.

Склонив набок голову, Ноа молча ее разглядывал.

Ну ладно. Боже мой, она его поцеловала! Она его поцеловала, и даже сейчас, хотя краска смущения бросилась ей в лицо, Бейли не сожалела о своем поступке.

По правде говоря, она хотела целовать его снова и снова.

Ясно, где-то по дороге она ударилась головой и повредилась рассудком.

Свет фар исчез.

Ноа отодвинулся, и Бейли прикусила губу, чтобы подавить вздох разочарования, потому что его крепкое тело больше ее не согревало.

– Идемте, – приказал Ноа. Снова схватив Бейли за руку, он бегом потащил ее за собой – через сугробы, к задней стене дома. Здесь, на боковых дорожках, снегу было еще больше. Они проваливались по самые икры и все-таки пытались бежать. Бейли уже задыхалась. Сапоги на высоких каблуках оказались исключительно непрактичными. Если бы Ноа ее не держал, она давно бы свалилась в сугроб.

– Куда нам? – спросил он.

– К запасному выходу, – ответила она, хватая ртом воздух.

– У вас есть ключи?

Он даже не запыхался, поганец этакий.

– Я знаю код. – То есть Бейли надеялась, что она его знает. За это время код мог измениться сто раз.

Позади здания открывался просторный внутренний двор. В лучшие времена здесь могли бы располагаться многочисленные столики, уличные обогреватели, сцена для оркестра, а вдоль дорожек шли бы ряды магазинчиков, кафе и художественных галерей, и все сияло бы разноцветными огнями, как на Рождество, только круглый год.

Над двориком возвышались две башни в стиле швейцарского горнолыжного курорта, с жилыми апартаментами. Но сейчас здания стояли, смутно вырисовываясь в темноте, как два мрачных призрака.

Бейли знала, что башни стоят пустые, за исключением пентхауса, который Алан построил и отделал для себя. Экс-супруг приезжал сюда, чтобы следить за ходом строительства, и хотел, чтобы его пребывание было обставлено с максимальным комфортом. Пентхаус был огромный, роскошный до абсурда; здесь все кричало о несметных богатствах его хозяина.

Однажды Алан привозил ее сюда, за несколько месяцев до гибели, чтобы похвастаться красавицей женой инвесторам. На ней тогда было соблазнительное коктейльное платье, она улыбалась гостям, как было приказано, чувствуя себя просто куском мяса.

Если Алан спрятал деньги, то непременно здесь, в единственной меблированной части здания – своем пентхаусе.

Она нащупала панель возле двери и, тыча в кнопки непослушными от мороза пальцами, набрала любимый номер Алана – 6-9-6-9.

– Вы шутите, – ухмыльнулся Ноа, глядя поверх ее плеча.

Она чувствовала, как горит лицо. Жаль, что этому теплу не согреть ее пальцев. Зато дверь щелкнула, и Бейли распахнула ее пошире.

Ноа втолкнул спутницу внутрь и закрыл за собой дверь. Здесь было темно, как в угольной бочке, и потребовалось некоторое время, чтобы глаза обрели способность хоть что-то видеть. Смотреть тут, впрочем, было не на что. Бейли знала, что они стоят сейчас в приемной, которую планировалось обставить с изысканной элегантностью. Но сейчас здесь не было ничего – только дорогущая плитка, дерево да неоплаченные счета.

– Лифт, – сказала она. – В пентхаус.

– Лифт работает?

– Тут все работает, это здание практически достроено. Оставались только внутренняя отделка и меблировка, когда…

Когда Алан свалился в грязь лицом.

Она повернула к лифту, однако Ноа удержал ее.

– Мы должны преградить им доступ сюда. – В темноте звук его голоса казался бестелесным. – Иначе мы просто живые мишени.

Мрачное напоминание о том, что их преследуют. Бейли едва удержалась от того, чтобы не схватить Ноа и больше его не отпускать.

– Они не знают код.

– Это их не остановит.

От его мрачной решимости и спокойного, холодного тона ей сделалось не по себе. Нет, это их не остановит.

– Что вы будете делать?

– Что придется, то и сделаю.

Ее охватил ужас.

– Вы их убьете?

– Нет, черт возьми.

Бейли поняла, что он пожал плечами в темноте. Это было бы даже забавно, да только их положение никак не назвать комичным. Она так долго была в окружении одних негодяев, что ей казалось – других мужчин на свете просто не бывает.

– Извините.

– Забудьте. Лучше берите поскорее то, что вам нужно.

Бейли могла бы поклясться, что после всех событий последнего времени у нее выработался иммунитет на чувства. Однако сейчас в ее горле встал тугой комок – как было всегда в обществе Ноа.

– Спасибо.

– Не надо меня благодарить. Если произойдет еще что-нибудь странное, я вызову копов.

Ее охватила паника.

– Полиция мне не поможет!

– Еще как поможет!

– Нет. – Она не имеет права дать Стивену повод начать охоту на Кенни. Или на Ноа. – Никакой полиции. Поверьте мне.

Он смерил ее взглядом с головы до ног. На щеке дернулся мускул. Из кармана рубашки Ноа вытащил предмет, который она приняла за ручку. Но он щелкнул кнопкой, и «ручка» превратилась в электрический фонарик.

– Отойдите, – приказал он, изучая какую-то панель возле двери. Открыл панель и начал набирать цифры на клавиатуре. – И держитесь подальше от окна.

– Что вы делаете?

Ноа захлопнул панель.

– Хочу выиграть для нас немного времени.

Каким-то образом Ноа сумел перепрограммировать замок двери, и Бейли смотрела на него в немом изумлении. Она могла бы поклясться, что давно раскусила Ноа, с его небрежно-элегантной манерой одеваться, с его беззаботной походкой – плейбой, баловень судьбы, да и только.

Но он продолжал ее удивлять, и она была окончательно сбита с толку. Бейли уже ничего не понимала. Ладно, на нее уже снизошло осознание, что она готова броситься в омут страсти. Как это возможно, черт возьми, учитывая, что она фактически взяла его в заложники?!

– Кто вы, мистер Макгайвер?

В призрачном свете ручки-фонарика Бейли видела, как ее рыцарь усмехнулся:

– Да ладно вам, я вовсе не спецагент. У меня другая работа.

– Они просто разобьют стекло, чтобы попасть внутрь.

– Возможно, но сначала им придется отключить сигнализацию, которую я сейчас настроил, и это даст нам некоторый выигрыш.

Она пошла к лифту, который Ноа разглядывал с некоторым сомнением.

– Нет, – сказал он наконец.

– Нет?

– По лестнице.

Бейли поглядела на свои хлипкие сапожки. Разумеется, по лестнице.

– Это девять этажей.

– Тогда поспешим.

– Но…

– Слушайте, мне совсем не улыбается застрять в лифте, если они вырубят электричество.

Нет. Только не это.

– Или представьте, как дверь лифта открывается прямо навстречу нашим киллерам, если они бросятся наверх и сумеют нас обогнать. Ну же! – Распахнув дверь на лестницу, он оглянулся на Бейли.

Женщина со вздохом начала пониматься по ступенькам. С легкостью пролетев один этаж, она даже начала надеяться, что проделает остальной путь без особого труда. Но уже на полпути к следующей лестничной площадке Бейли начала задыхаться. Странно – при этом она даже не согрелась. Она по-прежнему замерзала на ходу и дрожала так, что стучали зубы.

– Тише, – вдруг сказал Ноа вполголоса.

Тише? Это ей хотелось бы, чтобы он шел помедленней. Но затем он резко остановился, и она стукнулась лбом о его спину. Он протянул руку, обнял ее за талию, чтобы она не упала, и теперь Бейли была тесно прижата к его боку. Это дало ход очень странным мыслям.

Типично женским.

Бейли ничего не могла с этим поделать – ведь она льнула к его сильному телу, вдыхала его теплый аромат. Впитывала в себя его жар, и ей казалось, что так она защищена от всех невзгод этого мира.

Сейчас, впервые за целую ночь, она хотя бы чуть-чуть согрелась. Но все телесное тепло этого мира не могло оживить ее внутренний мотор. Они продолжили подъем.

На площадке третьего этажа беглянка дышала так тяжело, что ей казалось – сейчас она умрет. На пятом этаже она остановилась, хватая воздух ртом.

– Дальше не могу.

– Осталось всего четыре этажа.

Она бы рассмеялась, да воздуху не хватало. Еще четыре этажа?! С тем же успехом она могла бы штурмовать Эверест.

– Решительно мне нужно… снова начать… занятия йогой.

Он тихо засмеялся, и она почувствовала, что он рассматривает ее с головы до пят.

– Я думал, что вы модель.

– Да, но обмен веществ – это наследственное. Легкие – мое слабое место. Гипервентиляция.

– А по внешнему виду не скажешь.

И снова в ее груди сладко защемило… на одну секунду… Что это? Ведь сегодня самая страшная ночь ее жизни.

– Идемте, – сказал он. – Нужно делать дело. – И, взяв ее за руку, протащил за собой весь следующий пролет.

Бейли старалась изо всех сил, но – что поделаешь – еле-еле плелась. Ноа просто тянул ее за собой, едва не волок по ступенькам.

– Что там наверху? – спросил он.

– Апартаменты в пентхаусе.

– А точнее? Ваше распрекрасное «кое-что», которое не позволяет нам выйти из игры, пока оно не окажется у нас?

У нас.

До сего момента существовало только «я», и она была одна-одинешенька. Но он сказал – «мы». Он ее не покинет, хотя она вполне этого заслуживает. Бейли накрыла ладонью бешено стучащее сердце. Она могла бы поклясться, что оно пытается выскочить из груди. Она даже не могла отвечать Ноа. Воздух практически покинул легкие. Вместо ответа она снова последовала за Ноа, стараясь держаться как можно ближе. Это было несложно, ведь он по-прежнему крепко держал ее за руку.

– Бейли?

Она не знала, что сказать, поэтому промолчала.

Наконец он остановился на девятом этаже, сразу за дверью, ведущей в пентхаус. Прижал ее спиной к стене.

И продолжал держать крепко.

Ожидая.

Свет проникал сюда только через окна в обоих торцах коридора, где снег озарял черноту ночи голубоватым сиянием. Вдоль стен шли зеркала, которые отражали этот неземной свет, бросая смутные тени и выхватывая из темноты и причудливые медные украшения, и сосредоточенное лицо Ноа.

– Говорите, – тихо приказал он. – У вас десять секунд.

– Я точно не знаю, найду ли здесь то, что нужно, – призналась она.

Он смотрел на нее и молчал.

– Ну, это, так сказать… очень сложно.

– Не валяйте дурака, принцесса. Восемь секунд.

Она должна сказать хоть что-нибудь.

– Это запутанная и долгая история. Я не уложусь в восемь секунд.

Этот ответ ему не понравился. Но Бейли и вправду не знала, как в двух словах объяснить ему суть дела. Да для этого и целой вечности было мало. Она не имела понятия, где искать. Да и здесь ли деньги, в самом деле?

– Извините, я…

Ноа зажал ей рот ладонью. И в этот момент она услышала.

Мерное гудение.

Кто-то поднимался в одном из лифтов, может быть, этот «кто-то» был не один.