Энни стояла в холле, дожидаясь Китти.

– Живо на кухню! – скомандовала она.

Что ж, на кухню так на кухню, почему бы и нет? Китти хотелось присесть, а там было достаточно стульев. Девушка поплелась за поварихой, разглядывая ее мешковатые спортивные брюки и не по размеру просторную футболку. Сегодня у Энни на фартуке красовалась надпись: «Предупреждаем: жаловаться на повара может быть опасно для здоровья».

На кухне Энни вручила Китти тарелку с лазаньей, хлебом и салатом.

– Садись и ешь.

У Китти все еще дрожали руки, но, к сожалению, приступы паники отнюдь не подавляли ее аппетита. Положив в рот кусочек лазаньи, она тихонько застонала от удовольствия.

– Ну? – подала голос Энни, разглядывая ее.

– Божественно. В самом деле восхитительно. Просто…

– Да, да. Я бесподобно готовлю. Послушай, у меня вопрос. Ты сегодня видела кого-нибудь из ребят?

Значит, Энни заметила, как Кен ее обнял.

– Это не то, что ты думаешь. – Хотя Китти чертовски об этом жалела. – Он лишь… хотел успокоить меня.

– Ты говоришь о Кене? О вас с Кеном?

– Ну да… А ты?

Энни нахмурилась.

– Он не тот, кто тебе нужен. Не твой тип.

– Да, – признала Китти. Ее тип – беспечный парень из Лос-Анджелеса, который не потрудился сообщить ей, что женат, или тот, что не позвонил после первого свидания, хотя обещал позвонить. – Кен стремится к лидерству, а мне это немного непривычно. Он слишком мрачный и молчаливый. И…

Энни вопросительно изогнула бровь:

– И?

– И ничего. – «Заглохни», – приказала Китти самой себе. – Ничего. Извини. Давай лучше сменим тему.

Энни задержала взгляд на ее лице, потом встряхнула головой, будто прогоняя назойливые мысли.

– Ладно. Когда я спросила, видела ли ты сегодня кого-нибудь из ребят, я имела в виду Ника.

«Славно, нечего сказать».

– Я его сегодня вообще не видела. А что касается Кена, я…

– Забудь об этом. – Казалось, Энни старается изо всех сил сделать то же самое. – Ник повез на вертолете Стоуна с группой горнолыжников, но они должны были вернуться еще час назад. Он всегда заходит на кухню, чтобы увидеться со мной.

– Но разве ты не велела ему никогда больше с тобой не заговаривать?

– Ну, я же не всерьез. – Отвернувшись, Энни принялась энергично ополаскивать тарелки. Ее волосы, собранные в пышный узел на затылке, мелко дрожали. – Это так… глупо! – Резким движением она вылила в раковину столько мыльной жидкости, что ее хватило бы, чтобы перемыть всю посуду в штате Калифорния. – Ник больше меня не замечает, понимаешь? Он даже не смотрит на меня.

– Потому что ты с ним разводишься?

– Нет, как раз из-за этого я с ним и развожусь. Если Ник когда-нибудь подпишет проклятые бумаги. Я ему сказала: или смотри на меня, или найди себе кого-нибудь другого. А он заявил, что прекрасно меня видит. Видит, как я стою между ним и его чертовым телевизором. Тогда я велела ему убираться. – Гнев на лице Энни сменился горечью и замешательством. – А он взял и ушел. Переехал в отдельный домик.

– Ох, Энни, как жалко, что так вышло.

– Глупо, – повторила Энни.

– Может, еще не поздно все исправить.

– Как? – Энни взмахнула в воздухе губкой, подняв фонтан радужных мыльных пузырей. – Этот человек меня в упор не видит. Я заглядывалась на него еще в школе, со второго класса. Я люблю его даже больше, чем… кулинарию.

Признание далось ей нелегко. Китти знала, что Энни женщина гордая и самолюбивая. Впрочем, гордость была, похоже, семейной чертой Уайлдеров.

– Может, ему нужно помочь, чтобы он наконец тебя заметил.

Энни недоверчиво нахмурилась.

– Что? Неужели это так трудно? Вот я, стою тут перед тобой.

– Знаю, но иногда мужчину нужно как следует встряхнуть, ошеломить. Ведь они, как известно, любят глазами.

– Ну и бредятина. Смех, да и только. Только не говори, что мне нужно сменить имидж и всякое такое.

– А как насчет новой одежды?

Энни оглядела себя.

– А чем эта плоха?

– Ничем, если ты мальчишка-подросток ростом шести футов и весом в двести фунтов. У тебя же роскошная фигура, а ты ее скрываешь.

– Я низенькая и толстая.

– У тебя пышные формы, – поправила ее Китти. – И если ты перестанешь одеваться так, словно собралась драться на парковке, то сможешь подчеркнуть достоинства свой фигуры. И…

– О боже. Неужели что-то еще?

– Совсем немного. Макияж.

– У меня часто бывают приливы жара из-за диабета. Я вспотею, и косметика потечет.

– Немного подкрасить ресницы. Тронуть губы блеском. Вот и все. Можно выбрать любимый аромат Ника.

– Персик. – Вздохнув, Энни вернулась к мытью посуды. – Его любимый аромат – персиковый. Проклятый тощий болван.

– У меня есть персиковый блеск. Я тебе принесу. Но дело не только в макияже и одежде.

– Я не собираюсь вытворять всякие фокусы, к примеру, колоться ботоксом. Я хочу, чтобы было заметно, когда я зла.

– Я хотела сказать, что дело в манере держаться. Важна хорошая осанка. – Китти взяла Энни за плечи, заставив ее выпрямиться. – Держись с достоинством, покажи, чего ты стоишь. И меньше слов, больше дела.

– Но я хочу, чтобы он увидел меня без всей этой дребедени. Тому парню из службы почтовой доставки это почему-то удается, он глаз с меня не сводит.

– Потому что ты ему улыбаешься, – заметила Китти. – Ты с ним флиртуешь. А с Ником ты разговариваешь по-другому.

Энни ненадолго задумалась.

– Черт возьми, может, ты и права. – Она с подозрением прищурилась. – Ты испытываешь эти приемы на моем племяннике?

– Если честно, я понятия не имею, что у нас с твоим племянником.

Энни обеспокоенно нахмурилась.

– Тебе осталось проработать всего две недели.

– Знаю.

– Ты случайно не хочешь остаться, чтобы заарканить его, а потом раздавить?

– Раздавить?

– Ну, бывшие подружки бывают просто бешеными. Лучше не спрашивай.

– Ясно, – медленно протянула Китти. – Отвечаю: нет по обоим пунктам. Меня ждут новые приключения.

Энни кивнула, но хмурая складка у нее на лбу не разгладилась.

– Что еще? – усмехнулась Китти.

– Я просто задумалась, что может быть общего у парня, который всю свою жизнь только и делал, что бросался навстречу опасности, и девушкой, которая всегда избегала риска. Вплоть до недавнего времени, поскольку теперь она рискует больно обжечься.

– Никто не обожжется, – твердо заявила Китти, не веря до конца собственным словам.

Вечером, завершив работу, Китти зашагала по дорожке к своему домику. Со всех сторон к ней подступала густая тьма. Ни уличных фонарей, ни огней рекламы, ни горящих окон, ни освещенных высотных зданий, лишь мерцающий снег, темные громады гор да чернильно-черное бездонное ночное небо.

Как это часто случалось здесь, ее вновь охватило странное чувство, что она единственный человек на земле. Словно на всей планете остались лишь она да дикие звери.

Когда из-за заснеженных кустов толокнянки послышалось шуршание, Китти пустилась бежать, уже не заботясь о том, что ее сочтут трусихой. Бежать в темноте по сугробам не так-то легко, она непременно упала бы носом в снег, но чьи-то сильные руки подхватили ее и прижали к широкой теплой груди.

– Это всего лишь я.

Звук голоса Кена подействовал на Китти как колдовское зелье: с ее телом произошло нечто невообразимое. Что уж тут говорить об очках. Само собой, стекла мгновенно запотели.

– Кен?

– А ты ждала кого-то еще?

– Снежного человека.

– А, так значит, кусты снова шуршат.

– Наверное, в них прячется кто-то голодный. Не хочу показаться нескромной, но, похоже, я выгляжу довольно аппетитно.

– Готов это подтвердить. – Взяв Китти за руку, Кен пошел рядом. Грубоватость сочеталась в нем с удивительной мягкостью. Головокружительная смесь.

– Я забыла кое-что тебе сказать.

– Помимо того, что я бежал от себя, перечеркнув собственную жизнь?

– Вообще-то я говорила о себе и о своей жизни. А забыла я вот о чем: выйдя из банка, я заглянула в кондитерскую напротив. – Кен на мгновение закрыл глаза. У Китти упало сердце: до этой минуты она еще слабо надеялась, что ошиблась и неверно истолковала выражение лица брюнетки. – Серена просила передать, чтобы ты зашел к ней.

Кен не ответил.

– Вы встречались, – отважилась сказать Китти. – И я невольно задаюсь вопросом: может, вы по-прежнему вместе?

Кен разомкнул веки. Его глаза казались бездонными колодцами, черными, как ночь.

– Думаешь, я целовал бы тебя так, будь у меня другая?

– Это я поцеловала тебя, ты не забыл?

– Ах да, припоминаю. – Взгляд Кена прожигал Китти насквозь, заставляя ее тело плавиться от желания. – А потом я едва не сорвал с тебя одежду прямо на снегоходе.

– Да, – выдохнула Китти, чувствуя, как слабеют и подгибаются колени. – Этот эпизод мне понравился больше всего. Слушай, я просто пытаюсь понять. Ты для меня своего рода головоломка. Но многих фрагментов не хватает. Серена – один из них.

– Давай сыграем в другую игру.

– Я вообще не хочу играть в игры. Ты разбил ей сердце, Кен?

– Нет.

– Значит, она разбила тебе? – Его молчание сказало Китти все. Дьявольщина! Серена заставила его страдать. – Это как-то связано с твоим падением? – Кен метнул на нее мрачный взгляд. – Извини. Я всегда болтаю, пытаясь заполнить паузу в разговоре.

– Это многое говорит о тебе.

– Смешно. Что произошло у вас с Сереной?

Кен пожал плечами, но за этим неопределенным жестом угадывалась боль, которую он старался скрыть. У Китти мучительно сжалось горло.

– Она бросила меня.

– Из-за того, что ты на редкость разговорчивый собеседник?

– Да, но дело не только в этом.

– Тогда в чем?

– Когда парень в вечных разъездах, девушка чувствует себя одиноко.

– Но парень был спортсменом с мировым именем, – возразила Китти. – Разъезды и тренировки – неотъемлемая часть его жизни.

– Это не имело значения. Она устала оставаться одна и изменила мне. Вот тогда я психанул, сорвался и потерял профессию, а вместе с ней – будущее.

У Китти болезненно сжалось сердце.

– Ох, Кен…

– Не надо, ради бога. Нечего меня жалеть. Весь этот год я только и делал, что жалел себя. И как ты любезно подчеркнула, не сдвинулся с мертвой точки.

– Не все женщины изменяют.

– Верно. Девушка, с которой я встречался до Серены, пыталась сбить меня и переехать на автомобиле, когда я отказался от третьего свидания.

Китти в ужасе округлила глаза. Как выяснилось, Энни не шутила.

– Она тебя сшибла?

– Только слегка задела. К счастью, у меня быстрая реакция.

– Господи…

– Да. А предыдущая моя подружка сбежала после передачи Эм-ти-ви «Плохие парни нынешней зимы». Она долго работала над проектом, но, просмотрев эпизод со мной, решила, что вкладывать деньги в Уайлдера не стоит, слишком рискованно. Я же говорил тебе, Златовласка: с нами, Уайлдерами, опасно иметь дело.

– Похоже, в прошлом твои предки наводили ужас на округу, а как обстоят дела в нашем столетии? – насмешливо прищурилась Китти.

Кен угрюмо посмотрел на нее:

– Я пытаюсь тебя отпугнуть.

– Тогда расскажи мне что-нибудь пугающее.

Он тихо вздохнул:

– Ты самая странная женщина из всех, кого я встречал.

– Да, мне говорили. – Сгущавшаяся тьма окутывала их мягким покрывалом, создавая ощущение интимности, то ли реальной, то ли созданной ее воображением, Китти точно не знала. Деревья качались на ветру, и временами из темноты слышались какие-то жуткие звуки, о происхождении которых ей не хотелось даже задумываться. – Серена совершила ужасную ошибку, Кен, а женщины, что были до нее, просто идиотки. Значит, твои предки промышляли разбоями и грабежами. Что ж, принято к сведению. А теперь объясни, при чем тут ты? Разве это бросает тень на тебя?

– Я разочаровываю всех женщин, которых впускаю в свою жизнь.

– Только не Энни.

– Серена ее подруга, однако Энни не хочет, чтобы мы встречались. Ей тошно, оттого что она оказалась между нами. Из-за меня.

– Очень может быть, но мне не верится, что Энни выбирает себе друзей, оглядываясь на тебя. А твоя мама? Как насчет нее?

– О ней можешь забыть, – резко произнес Кен и качнул головой в ответ на вопросительный взгляд Китти. – Она сбежала сразу после моего рождения.

Он стоял в расслабленной позе, держа руки в карманах, и старался сделать вид, будто все в порядке, но это было не так. И Китти почувствовала, как внутри у нее что-то дрогнуло, раскрылось навстречу ему.

Сколько же разочарований выпало на его долю.

– Ты ни в чем не виноват, но оставим это в стороне, – тихо произнесла она. – Тот Кен Уайлдер, которого я знаю, – замечательный, потрясающий парень. Хоть он и не хочет затащить меня в постель. – Кен не удержался от смеха. Они подошли к домику Китти. – Да. – Она прислонилась спиной к двери. – Помню, твой девиз – «Никаких сожалений», но, сказать по правде, я решила следовать противоположному принципу. Не сдерживать себя. Потому что, когда вечно сдерживаешься, это чертовски тоскливо. А жизнь не должна быть унылой, Кен.

– Согласен.

– Тогда почему мы все еще одеты?

Кен тяжело вздохнул.

– Твоя взяла, я отключил радар противоракетной обороны. – Он сказал это так серьезно, что Китти рассмеялась. Улыбаясь в ответ, Кен, притянул ее к себе и крепко обнял, потом повернулся и, не выпуская из объятий, привалился спиной к двери. – Ты уверена, Китти? Может, ты просто говоришь то, что, по-твоему, мне хочется услышать?

– Я не настолько милая.

– Значит, ты здесь не для того, чтобы найти что-то постоянное?

– Работа у меня временная. И живу я здесь временно. Зачем мне что-то тут искать? – Выражение лица Кена вызвало у нее новый взрыв смеха. – Ты спрашиваешь, не хочу ли я обзавестись мужем и двумя-тремя детишками? Да, ты меня раскусил. Хочу, но это дело будущего. Не бойся. Через полторы недели я уеду отсюда навстречу новым приключениям.

– И куда ты отправишься?

– Пока не знаю. За время работы здесь я накопила кое-какую сумму. Может, полечу в Европу и обойду ее пешком с рюкзаком за плечами.

– Одна.

– Или подамся на Аляску, как Ти Джей. Звучит здорово. Почему бы мне не примкнуть к какой-нибудь из ваших групп?

– А что думают об этом твои родные?

– Считают сумасшедшей. Впрочем, их можно понять. Всю жизнь я была пай-девочкой, никогда не раскачивала лодку, не оспаривала мнение авторитетов… не бунтовала.

– Ясно, я понял. Но, Китти, ты когда-нибудь раньше ходила в поход? Занималась скалолазанием?

– В том-то и вся прелесть.

– А чем займешься потом?

– Ты спрашиваешь, есть ли у меня план? В самом деле, Кен? Ты хочешь, чтобы я строила планы, а сам обходишься без них.

– Это несправедливо. Мы с тобой разные.

– Не такие уж разные, как тебе кажется. Послушай, я не Серена. И не одна из тех женщин, что были у тебя до нее. Я не сшибаю на автомобиле людей. Но в жизни всякое бывает. И жизнь слишком коротка. Подчас нам случается больно обжечься. Мы с тобой знаем это лучше многих других. Ну и что с того? Ничего страшного.

– Еще как страшно.

– Только если ты сдался.

– К чему я чертовски близок.

Улыбнувшись, Китти скользнула ладонями по груди Кена и зарылась пальцами ему в волосы.

– Ты выдохся?

У него вырвался смешок.

– Пожалуй, да.

Она коснулась губами его щеки и легонько куснула. Глухо застонав, Кен нашел губами ее рот, их языки встретились, и у Китти задрожали колени.

Никогда прежде она не испытывала ничего подобного. Казалось, кости плавятся, становятся мягкими, как пластилин. Слава богу, она не боялась упасть, ведь Кен держал ее в объятиях. Он снова повернулся и, прижав Китти спиной к двери, высвободил руки. Именно этого ей и хотелось. Вот только… Она напряженно замерла.

– Ты слышишь?

– Я ничего не слышу, все заглушает бешеный стук крови в ушах, – прошептал он, покрывая поцелуями ее шею.

Китти запрокинула голову, по телу ее пробегали волны дрожи. Вот только… мешал подозрительный шум. Что, если это голодный медведь?

– Думаю, нам лучше зайти в дом.

– Да, черт возьми. Советую тебе поспешить.

– Ты хочешь сказать…

– Да.

Ее ноги стали ватными, она резко дернула к себе Кена, но в этот миг дверь позади нее распахнулась, и они оба, не размыкая объятий, ввалились внутрь.

В прихожей стояла Энни. Все еще сжимая дверную ручку, она окинула взглядом парочку, распростертую у ее ног.

– Вот черт…

– Энни, – выдохнула Китти, садясь на полу. – Привет.

Кен начал было подниматься и невольно охнул, когда Китти случайно ткнула его локтем в живот.

– Я пришла показать тебе свою новую одежду. – Выпустив дверную ручку, Энни уткнула кулак в бок. В другой руке она держала блюдо с шоколадными пирожными. – Я принесла сладости и последний диск Уилла Смита. Неужели ты готова променять меня, мои пирожные и Уилла на моего болвана племянника?

Китти взглянула на Кена, тот перевернулся и встал.

– Спасибо, – сухо бросил он, обращаясь к тете. – Приятно знать, что о тебе думают другие.

Энни, вздохнув, ссутулилась.

– Прости. Я думаю, вам двоим не стоит быть вместе, но Стоун просил меня не вмешиваться. Я не знала, что ты придешь сюда, Кен. Китти – единственная девушка здесь, а мне сейчас необходимо женское общество. Кроме того, вам… – Она перевела взгляд с Китти на Кена. – Вам обоим нужно немного остыть. – Сунув пирожное в руку племяннику, она решительно вытолкнула его за порог и захлопнула дверь у него перед носом. – Ну вот. Я думала, он никогда не уйдет.

Китти со вздохом потянулась к блюду с пирожными. Она была так близка к…