Войдя в кабинет Стоуна несколько часов спустя, Кен нашел брата в кресле. Тот сидел развалясь, закинув ноги на стол, и разговаривал по телефону, включив громкую связь.

– Кен только что вошел, так что ты можешь сказать ему сам, Ти Джей.

– Меня задержала сильная буря в Сиэтле, – послышался отдаленный, непривычно резкий голос Ти Джея. – Я вернусь завтра.

– Как раз вовремя. – Кен направился к компьютеру Стоуна. – Энни собирается убить Стоуна. Возможно, тебе удастся предотвратить кровопролитие. – Открыв страницу поиска, он ввел запрос «Обрушение моста Санта-Моника», что следовало сделать с самого начала, несколько недель назад.

В дверь заглянул Ник.

– Черт побери, снова арктический холод. Что происходит?

Стоун спустил ноги на пол.

– О чем ты говоришь? Сегодня тепло.

– Я говорю об Энни. Она словно глыба льда.

– Да, это потому, что ты туго соображаешь.

– Что?

– Твоя жена пытается помириться, а ты не обращаешь внимания, – объяснил Стоун.

– Я обращаю внимание, еще как. Она сводит меня с ума. Сначала дает авансы, а потом набрасывается на меня с криком.

– Так поступают все женщины, тебе пора бы привыкнуть, – раздался голос Ти Джея.

– Это говорит парень, который переспал со всеми женщинами в городе, – перебил брата Стоун. – И не один раз.

– Ну не со всеми.

– Правда? Назови хоть одну, что осталась неохваченной.

– Харли.

– Да, потому что она единственная дала тебе отпор, помнишь?

Ти Джей тяжело вздохнул:

– Я не забыл.

Кен впился глазами в ужасные кадры с места событий. Развороченный мост, машины, превратившиеся в горы сплющенного железа, языки пламени по обеим сторонам рухнувшего полотна. Толпы людей, сгрудившиеся на улицах в отчаянных попытках узнать о судьбе своих близких.

Тридцать человек погибло.

Одному удалось выжить.

Китти.

Боже. Кен провел рукой по лицу. Он неотступно думал о Китти весь месяц, и теперь ему многое стало ясно. Ее стремление уехать из Лос-Анджелеса. Отправиться на север, в заснеженный край, где все вокруг незнакомое, иное. Где ничто не напоминало бы о пережитом.

Но неотвязные воспоминания преследовали ее повсюду, и с этим она ничего не могла поделать. И если сам Кен начинал медленно принимать перемены в своей жизни, Китти продолжала жить прошлым. Горькая ирония заключалась в том, что до недавнего времени он думал, будто это ей удалось преодолеть страх перед будущим и начать жизнь с чистого листа.

Если бы кто-нибудь еще минуту назад спросил его, кто из них двоих открыл для себя больше за последний месяц, пока крепла их дружба, он или Китти, Кен, не задумываясь, назвал бы себя. Он поставил бы на себя последний доллар.

И лишь теперь ему вдруг пришло в голову, что, возможно, он тоже что-то дал Китти. И мог бы дать ей еще больше. Намного больше. Он повернулся к Стоуну с Ником.

– Я спал с Китти.

– О, я потрясен, – отозвался Стоун.

– И собираюсь сделать это снова.

– Черт, какая поразительная новость, – хмыкнул Ник.

– Я сплю с Китти, и вам хоть бы что?

– Да, – кивнул Ник. – Только зря я надеялся, что появление женщины поможет тебе сбросить напряжение. Ты все правильно сделал? Может, тебе нужен добрый совет?

Стоун с Ником весело расхохотались.

– Хватит зубоскалить. – Кен повернулся к Стоуну. – Объясни, я что-то не пойму. Когда ты переспал с уборщицами, Ти Джей устроил тебе жуткий разнос.

– Потому что он показал себя настоящим придурком, – ввернул Ти Джей.

– Да, тут нечего сравнивать, – согласился Стоун.

– Почему, черт возьми?

– Потому что я не был наполовину влюблен ни в одну из тех женщин.

Кен ошеломленно уставился на брата.

– Что?

– Он сказал, что ты наполовину влюблен в Китти, – пояснил Ти Джей.

Влюблен? Стоун понятия не имел, о чем болтал. Схватив телефонную трубку, Кен поднес ее к уху.

– А что тебе об этом известно, черт тебя побери?

– Я знаю, что такое любовь, – тихо напомнил брату Ти Джей. – И я достаточно часто разговаривал с вами весь последний месяц, чтобы до меня дошли слухи, что это случилось с тобой.

– Господи. – Кен швырнул трубку на рычаг, не обратив внимания, что Ник успел нажать кнопу громкой связи, чтобы разговор с Ти Джеем не прервался.

– Ты втюрился, все признаки налицо. – Ник глубокомысленно поцокал языком. – Вот почему ты так быстро выходишь из себя.

– Замолкни. – Кен взъерошил пятерней волосы, окинув свирепым взглядом Стоуна с Ником. – И спасибо всем вам за то, что от вас никакого проку. – С этими словами он вышел из кабинета, громко хлопнув дверью, что случалось с ним лишь в минуты ярости.

В кабинете повисла тишина.

– Что ж, все прошло отлично, – фыркнул Ти Джей. – Блестящая мысль, Стоун, «подтолкнуть его в нужном направлении». Пусть знает, что мы его поддерживаем, так ты сказал. И вот теперь он снова готов сорваться.

Стоун покосился на дверь и вздохнул:

– Нет, он просто страшно упрямый, как все Уайлдеры. Никуда он не денется.

– Откуда ты знаешь?

– Потому что Китти еще здесь.

– И все же на твоем месте я бы его не трогал, по крайней мере, пока я не вернусь, чтобы выступить в роли рефери.

Ник прыснул со смеху. Стоун картинно закатил глаза.

– Можно подумать, ты у нас великий мастер все улаживать, – хмыкнул он с издевкой.

– Ну, у меня это лучше получается, чем у вас.

– Правда? Думаешь, Энни с тобой согласится?

Ник горестно вздохнул:

– Как же нас всех угораздило так вляпаться?

– Практика, дружище. Многолетняя практика.

Китти в приемной не оказалось, и у Кена тревожно замерло сердце. Дьявольщина! Сбежав по лестнице, он увидел, что она стоит во дворе, окруженная группой лыжников, которые собирались отправиться в поход к Золотому гроту. Эту группу предстояло вести ему.

– Вообще-то у меня в расписании ничего нет, – заявил он.

Китти заглянула в папку, которую держала в руках.

– Да, группа записана за Ти Джеем, но его задержала буря. – Она посмотрела Кену в глаза, и впервые за все время их знакомства он не смог угадать, о чем она думает. – Так мне тебя вычеркнуть?

– Потребуется два проводника, – солгал Кен без зазрения совести.

– Что?

– Мне нужен помощник. – Он хмуро улыбнулся. – Одевайся, ты идешь с нами.

– Я не…

– Ты хотела приключений. Хотела рискнуть, так давай, пользуйся случаем. Переодевайся. – Он взял у Китти папку. – Мы подождем.

Сборы заняли меньше пяти минут, Кен оценил быстроту Китти. Она держалась молчаливо. Когда-то ему это нравилось, но теперь все изменилось. Он и сам не знал, как это вышло и почему, но ему не хватало ее торопливой скороговорки.

На полпути к Золотому гроту Кен замедлил бег.

– Осталось пройти три мили, – объявил он группе. – Тот, кто придет первым, получит звание победителя и фотографию группы в рамке.

Лыжники рванули с места. Китти тоже, но Кен ухватил ее за куртку и притянул к себе.

Воткнув в снег палки, Китти искоса взглянула на него.

– Что?

– Я подумал, мы могли бы…

– Здесь? – Она задумчиво обвела взглядом деревья. – А что, если кто-нибудь из группы вернется?

– Нет, я не об этом. – Но взгляд Кена невольно метнулся к деревьям. Идея Китти понравилась ему куда больше, чем его собственная. Впереди темнела небольшая роща, он мог бы затащить ее туда, схватить в объятия и…

– Тогда о чем? Я хотела побороться за звание победителя.

– Да, у тебя есть все шансы прийти первой. Но давай немного отстанем. Я знаю, Китти.

– Знаешь? О чем?

– О крушении моста.

– Да, я тебе рассказала.

– Я знаю подробности. Как твоя машина чудом проскользнула между двумя бетонными блоками, которые раздавили бы ее, как яичную скорлупу. Как ты висела вниз головой, сорвавшись со скалы. Прошел час, прежде чем спасатели смогли погасить огонь и добраться до тебя.

Китти попятилась, глядя на Кена широко открытыми глазами, но запуталась в лыжах. Обхватив ее за талию, он с помощью палки помог ей расцепить лыжи и расстегнуть крепления.

Освободившись, она отшатнулась.

– Подробности не имеют значения. По крайней мере для меня.

– Тогда почему тебе до сих пор снится тот мост?

Лицо Китти вспыхнуло.

– Я не говорила тебе, потому что это временная работа, а я временный администратор, и…

– Ерунда. Все это вздор. Ты не говорила мне, потому что, хоть я тебе и доверился, ты мне не доверяешь.

– Нет, – прошептала она, – дело не в этом.

– Тогда в чем? В чем? Ты единственная в целом мире пережила драму, полностью изменившую твою жизнь, и теперь не знаешь, как с этим быть.

Ее лицо застыло, стало замкнутым. Слова извинения уже вертелись у Кена на языке, но Китти покачала головой.

– Катись ты к черту! – Сунув ноги в крепления лыж, Китти унеслась прочь.

Кен уныло смотрел ей вслед. Его утешало лишь одно: она научилась бегать на лыжах, как настоящий профи.

Вечером Кен развалился на диване перед телевизором, думая о Китти. Он представил себе ее улыбку и невольно улыбнулся. Она всегда смеялась так искренне и заразительно, что невозможно было не рассмеяться в ответ.

Китти принимала его таким, каким он был, и это заставляло его стремиться стать лучше.

Когда раздался стук в дверь, Кен решил, что пришел Стоун. Надеясь в душе, что брат снова начнет задираться и даст ему повод выпустить пар, он поднялся, чтобы открыть дверь.

Но на пороге стоял не Стоун, а Китти.

На лице ее играла та самая улыбка, которую мечтал увидеть Кен, правда, немного смущенная.

– Ты занят?

– Нет. Я просто смотрел матч, перед тем как отправиться к черту.

– Да. – Она состроила гримаску. – Я как раз по этому поводу. Можно войти?

– Конечно. – Кен посторонился, уступая ей дорогу, и с трудом удержался, чтобы не уткнуться носом в ее волосы – ему безумно хотелось почувствовать их аромат, восхитительную смесь запаха цветов и… женщины. – Если хочешь еще немного покричать на меня, может, подождешь, пока начнется реклама? «Пэтриотс» проигрывают, но у них еще осталась одна попытка.

– Я как-то назвала тебя болваном, и ты извинился за это. – Она посмотрела ему в глаза. – Сегодня я сама вела себя как идиотка. Вчера тоже. Это я так неуклюже пытаюсь извиниться. Ты нашел более удачные слова.

Кен встретил ее взгляд, и ему захотелось обнять ее, прижать к себе, быть с ней.

Какое пугающее чувство.

– Ты спросил меня, почему я тебе не доверяю, – тихо произнесла Китти. – На самом деле я не доверяла себе. Но я пытаюсь это исправить. Я стараюсь исправить множество вещей. Но что касается нас, наших отношений… может, нам стоит просто вернуться к тому, что получается у нас лучше всего.

Кен точно знал, что получалось у них лучше всего.

– Ты говоришь о…

– Да.

Неужели все оказалось так просто?

– Слушай, я часто ошибался, поэтому хочу внести ясность. Мы говорим о… сексе?

– Да, это лучшее средство от стресса, если верить ученым.

Кен тоже так думал. В глазах Китти вспыхнул огонек, по которому он так тосковал.

– Мое любимое лекарство от стресса, – подтвердил он. – К тому же оно прогоняет все печали, помогает решать вселенские проблемы и…

В домик вошел Ник, не потрудившись постучать. Пройдя мимо Кена с Китти, он направился прямиком к холодильнику и достал себе бутылку пива.

– Ник? – Кен кивнул в сторону Китти. – Мы, вообще-то, немного заняты.

– Ничего страшного, я подожду. – Он плюхнулся на диван, вытянул ноги и, закрыв глаза, запрокинул голову. – Можете не торопиться.

Кен открыл было рот, чтобы сказать: «Проваливай к черту», но вгляделся в унылое, мрачное лицо Ника и невольно осекся. Проклятие! Он повернулся к Китти. Та обеспокоенно покачала головой и выскользнула за дверь, сжав на прощание руку Кена.

Черт, черт, черт.

Ни о чем не подозревая, Ник глотнул пива из бутылки.

– Она совсем меня замучила, – пожаловался он.

– Энни?

– Парень из службы почтовой доставки пригласил ее на свидание, и, кажется, она собирается пойти. Энни ждет, что я подпишу документы на развод.

Кен со вздохом подошел к холодильнику за пивом, но Ник взял последнюю бутылку. Если уж не везет, то во всем.

– Вы, Уайлдеры, сумасшедшие. Все вы.

– Да, уж извини. – Кен присел на кофейный столик, повернувшись к Нику, и дружески толкнул его коленом. – Послушай, здесь возможны только два варианта, и ты знаешь, о чем идет речь.

Ник кивнул, отставив пиво в сторону.

– На самом деле вариант лишь один. Другого выхода нет. – Он встал и направился к двери.

– Вот, значит, как? – проворчал Кен ему в спину. – Ты погнался за женщиной и даже не останешься, пиво не допьешь?

Ник распахнул дверь.

– У тебя два варианта, Кен, и ты понимаешь, о чем идет речь.

Да, он был чертовски прав. Выйдя следом за Ником, Кен повернул в противоположную сторону и зашагал в темноте к домику Китти. Он постучал в дверь и замер в ожидании, чувствуя, как сердце тревожно колотится в груди.

– Кто там?

– Тот, кто пришел помочь тебе сбросить напряжение.

Приоткрыв дверь, Китти высунула голову.

– А как насчет романтики?

– Ладно, скажу иначе. Я принес ответы на все вопросы Вселенной.

Китти дернула плечом, ответ явно не произвел на нее впечатления.

Все пошло совсем не так, как задумывал Кен. Он решил попробовать подойти к вопросу с другой стороны.

– Ладно, тут вот какая штука. Я никогда не был романтиком. Если честно, мне просто не было надобности.

– Потому что женщины сами вешались тебе на шею.

Да, черт возьми. Когда-то так и было, но у Кена хватило ума промолчать об этом.

– А если я скажу, что сейчас больше всего на свете хочу быть с тобой и ни с кем другим? Это считается?

Китти приоткрыла дверь чуть шире. Ее глаза цвета виски загадочно мерцали, губы, тронутые перламутровой помадой, пахли… арбузом.

Кен обожал арбузы.

– Сейчас? – Она насмешливо приподняла брови. – Звучит так, будто через минуту ты можешь передумать. Как ты выразился? Пришел помочь мне сбросить напряжение?

Он понял, что взял неверный тон.

– Извини. Я действительно… сожалею. Просто сегодня выдался бесконечно длинный день, и я ужасно устал. А еще, честно говоря, я разучился соблазнять женщин. Ты милая и красивая, ты умеешь сохранять оптимизм, даже когда вокруг все летит к чертям. Это дьявольски сексуально. Ты сама дьявольски соблазнительна. И я хочу быть с тобой.

– Что ж, это другой разговор, – прошептала Китти, широко открывая дверь. – Ты произнес заветные слова.

Кен улыбнулся с явным облегчением.

– Правда?

– Да. Слушай, я знаю, что уезжаю, и это просто развлечение, но я не хочу стать одной из множества женщин в твоей жизни. Женщин, которые приходили и уходили. Исчезали и были забыты.

– Ты не одна из них. И я тебя не забуду.

Китти отступила в сторону, пропуская Кена. Ее наряд составляли джинсы, длинный черный свитер и смешные тапочки в виде кроликов. Распущенные волосы сверкающими колечками рассыпались по плечам. Кена захлестнула волна желания, но он должен был спросить.

– Тебе нравится, что я разучился соблазнять женщин?

– Да. – Она шагнула к нему, окутав его божественным ароматом. – Наш первый раз в горах был настоящим. И опытность или пресыщенность тут ни при чем. А после, когда ты пришел ко мне в домик, рассчитывая избавиться от мыслей обо мне, это было всерьез.

Китти приникла к нему, и у него вырвался прерывистый вздох.

– Из моей затеи ничего не вышло.

– Что для тебя необычно, – улыбнулась она.

– Это точно. – Ее руки взметнулись и обвились вокруг его шеи. Ладони Кена скользнули по ее спине. Он зарылся лицом в волосы Китти, вдыхая ее запах, который всегда наполнял его душу радостью.

– Я сказала себе: что бы ни случилось здесь между нами, пусть это будет настоящим. Вот единственное, чего я хочу. – Китти посмотрела ему в глаза, как умела смотреть лишь она одна. Кен чувствовал: она видит то, что скрыто от других, самое сокровенное, доверенное лишь ей одной. – И это было настоящим, – прошептала она.

Восхитительная, соблазнительная, совершенно безумная, она завладела его душой.

– Я думал, ты хотела великого, грандиозного секса.

– О, полагаю, эту часть плана мы тоже выполнили. – Уткнувшись лицом ему в шею, Китти жадно вдохнула его запах и тихонько застонала. – Кен… – Ее жаркие губы касались его кожи, ладони скользнули ему под рубашку и… боже милостивый, ее пальцы оказались ледяными. – Может, мы займемся тем, для чего ты пришел?

Да, наверное, так и стоило поступить. Склонив голову, Кен потерся щекой о щеку Китти. Все в ней восхищало его ощущением новизны, бесшабашности и чего-то ускользающего, неуловимого. И все же в его жизни еще не было ничего более прочного и постоянного. Ее волосы окутали его нежным душистым облаком. Кен медленно закрыл глаза, вдыхая ее запах, как вдыхает пловец спасительный кислород.

– Я мечтал о тебе весь этот чертов день. Все дни, если честно. Я представлял, как обнимаю тебя, разгоряченную, влажную от пота, шепчущую мое имя.

– Пообещай мне, что в ближайшие несколько минут никто не придет излить тебе душу, – выдохнула Китти.

Несколько минут. Она думает, это все, на что он способен? Кен рассмеялся и поцеловал Китти, наслаждаясь ароматом ее волос и теплой кожи, прикосновением ее гибкого, восхитительного тела.

– Боюсь, это займет больше нескольких минут.

Стекла ее очков затуманились, и Кен снял их, потянувшись губами к ее губам. Ее рот нетерпеливо приоткрылся, но Кен не хотел спешить. Его сотрясала сладкая дрожь предвкушения. Впервые в жизни он испытывал острое удовольствие, не приближая близость, а оттягивая ее. Это походило на сумасшествие, но в этом сумасшествии заключался особый смысл.

Как и во всем, что касалось Китти.

Кен всегда держался настороженно, замкнуто, предпочитая не открываться никому. Он постоянно окружал себя непроницаемой броней.

Но Китти удалось разрушить ее. Слой за слоем она сорвала с него все наносное, оставив его беззащитным.

И все же он стоял здесь, рядом с ней, сжимая ее в объятиях и изнемогая от желания.

– Мне некуда торопиться, Китти.

Ее дыхание прервалось.

– Не думаю…

– Вот и отлично, не думай, – шепнул он, подхватив ее на руки.

– Твое колено…

– Ш-ш, ничего с ним не сделается. Не думай ни о чем, кроме нас. Надеюсь, ты не устала.

– Это будет длиться так долго?

Кен начинал в этом сомневаться, видя, какими глазами смотрит на него Китти. Наклонившись, он шепнул: «Всю ночь» – и завладел ее губами. Ее веки отяжелели, дрогнули, медленно сомкнулись, и лишь тогда Кен закрыл глаза.