На следующее утро Кену было не до раздумий: пришлось готовиться к предстоящему походу – его ожидало несколько суровых дней в горах. Однако, укладывая вещи в рюкзак, он то и дело возвращался мыслями к вымученной улыбке, с которой Китти проводила его.

Ему не давало покоя чувство, что он причинил ей боль. Но еще больше его терзало отчаяние. Он не представлял, что будет так тяжело.

В кухню вошла Энни. Кен скользнул по ней рассеянным взглядом, но счастливое выражение ее лица заставило его присмотреться внимательнее. Следом появился Ник, не отставая от нее, словно приклеенный.

– Будешь кофе, малыш? – промурлыкала Энни, повернувшись к мужу.

Она разве что не урчала, как довольная кошка.

Ник кивнул, расплывшись в глуповатой улыбке.

Кен покачал головой:

– Ну и дела. Почему бы вам не повесить на себя табличку?

– Все уже написано у меня на фартуке. – Повязав передник, Энни повернулась к племяннику.

«Я лакомый кусочек», – прочитал Кен и, поморщившись, зажмурился.

– Это чересчур.

С лица Ника не сходила блаженная улыбка.

Потрепав Кена по плечу, Энни легонько оттолкнула его в сторону и занялась кофе.

– Ну, ты не единственный среди Уайлдеров, кому нравится потрясающий секс, верзила.

– Я серьезно. – Кен зажал ладонями уши. – Прекрати.

Энни рассмеялась. Потом наклонилась и поцеловала Ника. Тот недолго думая сгреб ее в охапку и поцеловал в ответ.

– Эй, эй… – возмутился Кен, закрывая рукой глаза. – Идите к себе в комнату! – Но они продолжали целоваться, не обращая на него внимания. – Я ненароком вступил в Сумеречную зону? И очутился в другой реальности? В тошнотворно счастливой реальности?

– Настала новая эра, – отозвалась Энни, ненадолго прервав поцелуй. – Советую попробовать, возможно, тебе понравится.

– Что именно попробовать?

Энни ласково взяла Кена за руку. Ее глаза лучились любовью. Любовью к мужу и к племяннику.

– Попробуй быть счастливым. Любить. – Она помолчала. – И позволь другим любить тебя. – Энни нежно сжала его ладонь. – Это не страшно, Кен, быть любимым.

Она говорила мягко, искренне, без малейшей нотки сарказма, и ее слова неожиданно обезоружили Кена, пробив броню, которой он пытался защитить свою душу. Эти же слова он слышал и раньше, от Китти.

– Перестань, – беспомощно повторил он.

Но Энни в ответ обхватила его руками за талию и обняла.

– Ты достоин этого, Кен. Еще как достоин.

– Ладно, послушай. – Высвободившись из ее объятий, он схватил рюкзак. – Я рад за тебя, за вас обоих, но нам с Ником нужно идти. – Он выскочил за дверь.

Ник подхватил свое снаряжение, поцеловал Энни возмутительно долгим поцелуем и вышел во двор, чтобы отправиться в четырехдневный поход, навстречу свирепой буре, под стать той, что бушевала в душе Кена.

Два дня Кен взбирался по горным склонам и ночевал в снежных пещерах, но мысли его блуждали далеко, что решительно никуда не годилось, ведь он отвечал не только за собственную жизнь, но и за жизни других. Однако на второй день к вечеру ему удалось благополучно доставить всю группу на Пик Одиночества, и как раз вовремя, поскольку десять минут спустя буря достигла невиданной силы, налетел шквальный ветер со скоростью сто двадцать километров в час, поднялась пурга, и все заволокло белой мглой.

– Мы никуда не двинемся, пока эта малышка не успокоится, – проворчал Ник.

Выглянув из пещеры, Кен всмотрелся в сгущающуюся тьму ночи и впервые в жизни на него обрушился приступ клаустрофобии. До отъезда Китти остался всего один день, а он застрял здесь, на вершине горы, за много миль от нее. Занесенный снегом.

Теперь у него появилась бездна времени, чтобы признать: он хочет последовать совету Энни и позволить нежной, храброй, удивительной Китти Крамер любить его.

Конечно, она не нуждалась в нем. Ее влекло к нему, это правда, но она могла обойтись без него. Кен только сейчас осознал то, что всегда ускользало от него.

– Да, – кивнул он, отвечая Нику. – Придется подождать.

Ник протяжно вздохнул. Должно быть, подумал об Энни.

И Кен его понял. Он знал, каково это – тосковать всем сердцем, всей душой по тому, кто тебе дорог. Это чувство невозможно описать словами.

В воскресенье, на которое намечался отъезд, Китти проснулась с безрадостным чувством, что в этот день ничего хорошего случиться не может, ведь она уже простилась с Кеном.

Ее не радовало ровным счетом ничего.

Выбравшись из постели, Китти обнаружила, что в домике нет электричества, и такому нежному цветочку, как она, грозит опасность замерзнуть насмерть. Поэтому она поспешила одеться, чтобы отправиться в коттедж.

– И если Бог существует, – сказала она Чаку, который уже три ночи подряд спал у нее в гостиной возле камина, – на кухне я найду Энни, горячий кофе, а может быть, и завтрак.

Открыв дверь, она увидела, что за ночь намело четырехфутовый сугроб, а снег все валит, словно матушка-природа за что-то взъелась на весь род людской. Крупные хлопья величиной с обеденную тарелку плавали в воздухе и опускались в зловещем безмолвии, покрывая деревья и землю, окутывая все вокруг белым ватным покрывалом.

«Возможно, сегодня уехать домой не удастся», – подумала Китти, заметив в конце дорожки Ти Джея со снегоочистителем – он прокладывал для нее тропинку к главному коттеджу.

Чак вышел на крыльцо и свернулся у ее ног. Оба замерли, с одинаковым изумленным выражением разглядывая снежное царство. Боже милостивый…

Ти Джей заглушил мотор снегоочистителя и приветливо кивнул Китти. Он показался ей немного обеспокоенным. Как и Стоун, старший из братьев был крупнее Кена и шире в плечах, но резкие черты лица и пронзительные зеленые глаза не оставляли сомнения, что он истинный Уайлдер.

– Ты, должно быть, крепкой породы, если продержалась здесь целый месяц.

– Так и есть, – согласилась Китти. – Хотя, признаться, такого я никогда еще не видела.

– Да, есть на что посмотреть, – отозвался Ти Джей без улыбки. – В коттедже тоже нет электричества, но, может, ты составишь компанию Энни. Она совсем расклеилась.

Его лицо помрачнело еще больше.

– Почему? Что случилось?

Ти Джей опустил глаза, потом снова взглянул на Китти, и она догадалась.

– Господи, что-то с Ником? – выдохнула она. Группа вылетела два дня назад. Они оставили вертолет на базе в лесничестве заповедника и накануне вечером, когда последний рабочий день Китти подошел к концу, находились всего в нескольких милях от вершины горы.

– Нет, – сказал Ти Джей. – Хотя точно мы не знаем. Радиосвязь потеряна.

Китти повернулась в сторону Долины Одиночества, но не смогла разглядеть даже гор за белой стеной пурги.

– Радиосвязь потеряна? Но что это значит? Они потеряли рацию?

– Или находятся в зоне, куда не доходит радиосигнал.

– Такое когда-нибудь прежде случалось?

– Нет. – Китти верила, что приступы паники остались в прошлом. Она ошибалась. – Ничего страшного, – торопливо добавил Ти Джей, угадав, о чем она думает. – Мы отправимся за ними, как только буря немного уляжется.

Резко повернувшись, Китти бросилась в домик, поспешно натянула ботинки и куртку, схватила шарф Кена и побежала к коттеджу. Энни нервно расхаживала по кухне с мобильным телефоном в одной руке и рацией в другой.

– Идиоты проклятые, – бормотала она. Услышав, как кто-то вошел, Энни крутанулась на месте. При виде ее лица, озаренного надеждой, у Китти мучительно сжалось сердце.

– Это всего лишь я, – извиняющимся тоном прошептала она.

Энни коротко кивнула.

– Будешь кофе?

– Тебе необязательно быть вежливой, Энни. Только не сегодня.

– Слава богу. – Она печально поникла. – Потому что я сама не своя. Не могу думать ни о чем, кроме мальчиков. Во мне больше не осталось вежливости, честное слово. По крайней мере сегодня утром. Ти Джей тебе сказал?

– Да. Есть какие-нибудь новости?

Энни, покачав головой, опустилась на стул.

– Ничего.

– Когда они в последний раз выходили на связь?

– Вчера вечером, ты еще не ушла с работы. Они разбили лагерь для ночевки, и после… ничего.

– А вы ожидали, что они свяжутся с вами снова поздно вечером?

– Да. – Энни устало потерла виски. – Я думала, Ник даст о себе знать… – Она покачала головой. – А если не Ник, то Кен. Он должен был выйти на связь хотя бы со Стоуном или с Ти Джеем. Стоун не волновался до сегодняшнего утра, когда оборвалась и радиосвязь, и мобильная.

Китти посмотрела в окно. Снег повалил сильнее, хотя, казалось, гуще уже не может быть. Видимость была нулевая. Китти даже вообразить себе не могла, каково это – оказаться в горах в такую бурю. И выжить.

– Стоун поехал в Вишфул, чтобы вызвать команду спасателей и сообщить новому доктору, – проговорила Энни.

– Все полетят на поиски?

– Не раньше, чем уляжется буря. Стоун с Ти Джеем отправились бы прямо сейчас с поисково-спасательным отрядом, но погода продолжает портиться, и вертолет не может подняться в воздух из-за метеоусловий. – Энни нервно провела рукой по лбу. – Черт возьми, я не знаю, сообщить родственникам клиентов или нет.

Сев рядом с Энни, Китти сжала ее руку.

– Возможно, до них просто не доходят сигналы?

– Да. – Энни уставилась неподвижным взглядом на рацию и мобильный телефон. – Может быть. В этом случае я устрою им грандиозную взбучку, они поплатятся за все мои новые седые волосы.

Без электричества заняться было особенно нечем. Китти вышла на крыльцо, и ветер едва не сшиб ее с ног. Ти Джей все еще пытался расчистить снег перед входом в коттедж. Она схватила лопату и принялась помогать, но толку от ее усилий было немного, и Ти Джей махнул рукой, призывая ее вернуться в дом.

– Я хочу помочь, – крикнула она сквозь завывание вьюги.

– Здесь ничего не сделаешь.

Пришлось притулиться у огня вместе с Энни. Они перекусили бутербродами, а с наступлением сумерек, когда бледные дневные лучи начали гаснуть, зажгли свечи.

И снова уставились на экраны телефонов.

В восемь часов затрещала рация.

Все трое потянулись к ней, но у Ти Джея оказались самые длинные руки.

– Нас завалило снегом, – послышался голос Ника. – Мы уже начали спуск и прошли примерно половину пути. Здесь не ловится сигнал мобильной связи. У нас большая проблема…

Звук оборвался.

– Повтори, – попросил Ти Джей. – Ник, повтори.

Ник что-то сказал, но из-за помех его слова прозвучали неразборчиво. Ти Джей вздохнул и снова нажал кнопку выхода на связь.

– Ник!

В ответ раздался треск.

Ти Джей взглянул на Энни.

– На полпути к Пику Одиночества. Ты знаешь, где это.

– В сорока пяти милях отсюда, – угрюмо пробормотала Энни. – В чем, по-твоему, может заключаться «большая проблема»?

«Только бы с Кеном ничего не случилось», – взмолилась про себя Китти. Энни сжала ее руку, но прежде чем она успела что-то сказать, сквозь треск внезапно снова пробился голос Ника.

– Ти Джей, ты меня слышишь? – Ти Джей схватил рацию. – Да, говори. Что за проблема?

– Пропал один из наших клиентов. Двое вышли по нужде, а вернулся только один. Думаю, он сорвался с западного склона. Кен пошел за ним, но пока никто не появился.

У Китти замерло сердце, грудь пронзило болью.

– Черт. – Ти Джей снова нажал кнопку связи. – Мы со Стоуном немедленно вылетаем. Мы будем…

– Никто не повезет вас сюда до утра, – перебил его Ник. Он продолжал говорить, но его слова утонули в шуме помех. Потом рация замолчала.

Ти Джей поднялся и направился к двери. Энни, вскочив, схватила его за плечи.

– Нет, Ти Джей.

– Я собираюсь найти пилота, который доставит меня туда.

Энни покачала головой, в глазах ее блестели слезы.

– Ты даже не сможешь забрать Стоуна из города. Это безумие. – Она крепко обхватила племянника. – Я не допущу, чтобы и вы двое рискнули жизнью. Ни за что. Ты никуда не поедешь. По крайней мере до утра. – Она приникла к груди Ти Джея. – Обещай мне.

Ти Джей обнял ее в ответ, потом мягко высвободился, подошел к окну и застыл, беспомощно глядя на снежную круговерть. Его сгорбленная, неподвижная фигура выражала отчаяние.

– Мне следовало пойти вместо него. Ему там нечего было делать.

– Кен сильнее, чем ты думаешь, – тихо произнесла Китти. Ти Джей, обернувшись, встретился с ней глазами. – Это правда. Он справится. – Ее голос надломился, но она решительно кивнула. – У него хватит сил.

– Благодаря тебе.

– Нет, я…

– Так и есть, – подтвердила Энни. – Ты дала ему нечто, чего мы не смогли дать. Ты помогла ему снова обрести себя.

Возможно. Но Китти знала, что получила в ответ неизмеримо больше.

Она уснула рядом с Энни напротив большого камина в гостиной, а с рассветом небо очистилось от туч. Казалось невероятным, что все прошедшие дни бушевала пурга.

Несмотря на восьмифутовые сугробы, покрывшие все вокруг, Ти Джей выехал в город на ратраке, встретился со Стоуном и вместе с братом и поисковой командой вылетел в сторону заповедника. В середине дня они прибыли на базу и там столкнулись с Кеном. Тот поднимался по склону, с которого сорвался накануне вечером. Невредимый, но не на шутку встревоженный, он обрадовался, что подоспела помощь, поскольку никаких следов пропавшего Скотта Уинстона так и не удалось обнаружить.

Услышав добрые новости о Кене, Энни с Китти обнялись и заплакали от облегчения, а после отправились на кухню, где от души наелись сливочных помадок. Когда Энни вышла в гостиную, чтобы присмотреть за камином, затрещала рация.

Китти подскочила и нажала кнопку.

– Слушаю, говорите, – воскликнула она, чувствуя, как сердце колотится где-то у горла.

– Где Энни? – послышался до боли знакомый голос Кена.

Волна эмоций захлестнула Китти. Ей столько хотелось ему сказать. Как она рада, что с ним ничего не случилось, как надеется, что ему есть где обогреться и обсушиться. И еще она наконец поняла: он сказал правду. Бросаясь навстречу опасности и приключениям, она не решалась открыть свое сердце.

Нет, только не сердце.

Китти переполняло желание рассказать обо всем этом Кену и, отбросив страх, отдать ему всю себя без остатка.

Сейчас же, немедленно.

Но больше всего она хотела признаться, что любит его.

– Энни сейчас вернется, Кен…

– Связь может оборваться в любую минуту. Скажи Энни, чтобы обзвонила семьи клиентов. Их телефоны есть в папке с заявками.

И больше ничего. Ничего личного. Ни «Привет, ты еще здесь» или «Я скучаю по тебе». У Китти больно кольнуло сердце, но она понимала: пропал человек, его жизнь в опасности, и Кен за него в ответе. Он не мог позволить себе размякнуть, показать слабость. Только не сейчас. А может быть, никогда. По крайней мере с ней. Эта мысль переворачивала душу Китти, но вместе с ней пришло чувство: настало время покинуть это место. Она уехала бы раньше, если б не буря.

Ее занесло сюда по счастливой случайности, и вся ее жизнь здесь была фантазией. Великолепной, удивительной фантазией.

Пора двигаться дальше.

Новости поступили вечером, в десять часов. Скотта Уинстона удалось найти. Он соскользнул в заснеженное ущелье по другую сторону горы и не смог вскарабкаться по склону. Вой ветра заглушал его крики. Тогда он решил обойти скалу кругом и подняться другим путем.

И заблудился.

Его подобрали в трех четвертях мили от того места, где закончил поиски Кен. Уинстон обморозил пальцы на руках и ногах, но в остальном не пострадал.

Вернувшись к себе в домик, Китти выдала Чаку последний кусочек сыра, лежавший в холодильнике. Затем они вместе уселись у окна, глядя на звезды.

Заметив падающую звезду, Китти повернулась к коту.

– Ты видел?

Тот сонно моргнул.

– Падающая звезда. – Китти зажмурилась, но задумываться ей не пришлось. Она хотела лишь, чтобы Кен благополучно вернулся домой. Но у нее осталось одно незавершенное дело. – Мне нужно кое-что сделать напоследок, Чак.

– Мяу, – отозвался кот.

Китти потянулась, чтобы почесать его за ушами, уверенная, что тот зашипит, но Чак послушно позволил себя погладить.

– Я должна это сделать, – прошептала она. – Должна попытаться. – Натянув ботинки, набросив куртку, она побежала обратно в коттедж и ворвалась на кухню, где Энни готовила новую партию помадок. Рация лежала на столе.

– Привет, – удивилась Энни. – Что ты…

– Мне нужно кое-что сказать Кену. – Она схватила трубку. – У кого там рация?

– У Кена, но…

Китти нажала кнопку выхода на связь.

– Кен Уайлдер, ты там? – Рация ожила, но в трубке слышался лишь треск, шипение и свист. И все же Китти почему-то знала, что Кен ее слышит. Она чувствовала это сердцем. Ей нужно было высказать все, что скопилось в душе. Набрав в грудь побольше воздуха, она снова нажала на кнопку. – Кен? Это Златовласка. Знаю, я для тебя уже в прошлом или почти в прошлом, но мне надо кое-что тебе сказать.

– Китти, – вмешалась Энни. – Не думаю…

– Ничего. Я знаю, что делаю. – По крайней мере, ей хотелось в это верить. Она надавила на кнопку. – Ты однажды обвинил меня в закрытости. Сказал, что я не осмеливаюсь открыть свое сердце. И ты был прав.

– Китти…

Она взмахом руки остановила Энни.

– Как ты верно заметил, я не рисковала, а просто пряталась, и я не хочу уезжать, пока это не исправлю. Я решила рискнуть. – Она шумно перевела дыхание. – Я люблю тебя, Кен Уайлдер.

Она сделала это. Китти положила рацию на стол и робко улыбнулась Энни.

– Извини, но я должна была это сделать, прежде чем уеду. К тому же ты сама все знала.

– Я-то знала, – согласилась Энни. – Но я не уверена, что знали остальные парни. Или ребята из поисково-спасательного отряда. Или клиенты.

Китти ошеломленно застыла.

– Ты, вроде бы, сказала, что рация у Кена.

– Ну да, но они все вместе в снежной пещере.

– Значит, я только что сообщила всему миру, что люблю Кена?

– Нет, не всему миру. Лишь всем в радиусе шестидесяти миль вокруг или около того.