В день катастрофы на мосту жизнь Китти разделилась на две части: до и после.

Но теперь в ее жизни появилась новая точка отсчета до поездки на снегоходе и после. Китти довелось пережить небывалое ощущение легкости и свободы, скорости, обжигающего ветра, бьющего в лицо…

И полного бесстрашия.

Поначалу, конечно, ее охватил ужас. Вдруг они разобьются, налетят на дерево… погибнут?! Но, несясь позади Кена по искрящемуся пушистому снегу, Китти кое-что узнала о себе. Она боялась вовсе не смерти.

Она боялась боли.

Но боли не было. Лишь пьянящая радость и смех.

И… много больше.

Потому что теперь Китти думала не о прогулке, а о том, что случилось потом. О теплых загрубелых ладонях Кена, скользивших по ее телу, о длинных пальцах, ласкавших грудь…

О том, как, даже отстранившись, он не отвел рук, словно не мог оторваться от нее. Кен чувствовал то же, что и она. Китти прочла это в его глазах. Она приехала сюда в поисках приключений, ей не терпелось открыть для себя новый, неизведанный мир.

Оставалось лишь надеяться, что открытие не принесет с собой боль.

– У тебя все хорошо? – спросил Стоун, подходя к ее столу. Заметив, что он остановился и смотрит на нее со странным выражением, Китти поняла: он задал свой вопрос дважды.

– Прекрасно, – кивнула она. «Просто мечтаю о твоем брате, воображаю, как он целует меня в шею».

– Ты как? Хорошо себя чувствуешь? – спросила к ней Энни час спустя.

– Да. – «Все еще мечтаю…»

Но от Энни не удалось отделаться так же легко, как от Стоуна. Остановившись, тетя Кена смерила Китти цепким, внимательным взглядом.

– У тебя щеки горят.

Да, такое случается, когда тебя застигнут на мыслях о твоем боссе, о его пальцах, ласкающих твое тело.

– Все хорошо, – проговорила Китти слабым голосом.

– Ну, по крайней мере, ты, кажется, наконец согрелась.

– Да. – Дождавшись, когда Энни отойдет подальше, Китти вздохнула: – Не то слово. Я вся горю. Из-за него. Дьявольщина!

– Из-за кого?

От неожиданности Китти подскочила на месте. Обернувшись, она увидела поднимавшегося по лестнице Ника.

– Да так, ни из-за кого. И будет здорово, если ты не станешь спрашивать, хорошо ли я себя чувствую.

– Ладно. – Он весело ухмыльнулся краем рта. – Потому что ты вся горишь.

– Я… – «О черт!» – Ну, я…

Ник качнул головой и вскинул руку, давая понять, что отвечать необязательно.

Китти облегченно перевела дыхание. Слава богу. Отлично. Превосходно. Ей совершенно не хотелось объяснять, как вышло, что один поцелуй заставил ее потерять голову.

В конце дня, закончив все дела, она спустилась в гостиную. Обычно Энни оставляла еду на кухне, чтобы каждый мог прийти и поесть, когда ему захочется, однако несколько раз в неделю все собирались вместе за столом. Сегодня не намечалось большого сборища, и Китти, положив себе тушеного мяса с овощами, села ужинать одна. Прежде чем выйти на мороз, она задержалась в холле, чтобы основательно утеплиться – натянуть сапоги, куртку, шапку и перчатки. Стоило ей одеться, как дверь коттеджа распахнулась, и вошел Кен. Его высокая широкоплечая фигура заполнила собой тесное пространство холла. Вместе с ним в дом ворвался порыв ледяного ветра, но Китти бросило в жар.

– Привет.

– И тебе привет. – Кен прошел мимо нее, на мгновение замер, словно борясь с собой, затем обернулся.

Он явно не знал, как себя вести, и ей это понравилось. Китти радостно вспыхнула, впрочем, она никогда не умела скрывать свои чувства.

Кен покачал головой, но улыбнулся в ответ. На нем были свободные джинсы, толстовка с эмблемой «Уайлдер эдвенчерз» на груди и толстый черный шарф. Он выглядел как обычно – растрепанный, мускулистый, могучий обитатель гор, красивый, словно бог, разумеется. А его запах… Великий боже, этот аромат следовало бы закупорить во флаконы и продавать под названием «Близкий экстаз». При одной мысли о нем по телу Китти пробежала волна дрожи.

Кен шагнул ближе, стянул с шеи шарф и повязал ей на шею, задержав в руках концы.

– Так лучше?

– Я не возражаю против холода, – прошептала Китти, склонив голову и касаясь щекой шарфа. Мягкая шерсть хранила тепло тела Кена и пахла им. Иными словами, божественно.

Глядя Китти в глаза, он медленно потянул за концы шарфа, привлекая ее к себе.

Ее сердце взволнованно заколотилось, голова слегка запрокинулась. «Еще один головокружительный поцелуй, пожалуйста…»

Кен замер, не сводя с нее взгляда. Лишь мгновение назад он казался огромным, пугающим, самоуверенным и до жути сексуальным. Теперь он оставался таким же высоким, грозным и сексуальным, но вся его уверенность вдруг исчезла.

– Лучше бы тебе не смотреть на меня так, – тихо произнес Кен.

– Как?

– Так, будто тебе нравится стоять близко и, возможно, хотелось бы подойти еще ближе.

– Думаешь, ты способен читать мои мысли?

– А разве ты так не думала?

– Да, ты угадал. Но я не собиралась говорить об этом вслух.

– Хорошо. Не говори. Только не мне.

– То есть ты не хочешь, чтобы я думала о тебе.

– Да. – Медленным движением Кен заботливо заправил концы шарфа ей под куртку. Его пальцы, задержавшись у ее горла, погладили кожу, и Китти снова обдало волной дрожи. – Нет, – поправился он и качнул головой. – Китти…

Ее веки налились тяжестью и сомкнулись. Кен действовал на нее очень странно: рядом с ним она чувствовала себя счастливой. О боже, как он произнес ее имя… Китти втайне надеялась, что продолжение фразы будет примерно таким: «Можно я раздену тебя и попробую на вкус каждый дюйм твоего тела?»

– Я не тот, кто тебе нужен, – произнес Кен.

Черт. Совсем не это она ожидала услышать. Китти открыла глаза.

– Откуда тебе знать, чего я хочу.

– Я сужу по твоему поцелую.

– Мне показалось, ты был не против. Я сужу по твоим губам и языку.

– Знаю. Я первый начал.

Ну, вообще-то, формально первой начала она… но Китти не собиралась упоминать об этом.

– Доброй ночи, Кен. – Он наклонился, распахнул дверь коттеджа и, пропустив Китти вперед, шагнул следом. – Но ты ведь только что пришел, – возразила она.

– Я провожу тебя до твоего домика.

– Тебе необязательно…

– Я провожу. – Китти не тронулась с места, тогда Кен сжал ее ладонь.

Луна еще не взошла, все тонуло в темноте, но Китти этого не замечала. Она видела лишь высокого мужчину, который вел ее за руку по дорожке. Оба молчали, и девушка решила, что так даже лучше. Она мечтала вовсе не о разговорах.

На середине пути из кустов послышался шорох, однако Кен даже не поморщился, и Китти сделала вид, будто ничего не слышала.

У дверей домика она повернулась к нему. В его глазах горел тот яростный голодный огонь, что заставлял плавиться ее тело. Китти охватило смешанное чувство радости и горечи: Кен умел подавлять свои желания лучше, чем она.

– Кен…

– Я говорю серьезно, – тихо произнес он. – Я тебе не нужен. Поверь мне, это не приведет ни к чему хорошему. Мне нечего тебе дать. Нечего. Понимаешь?

– Да. – Китти посмотрела на его пальцы, сжимавшие ее ладонь. – Но я не прикасаюсь к тем, кто мне не нужен.

Кен поспешно отдернул руку.

– Хорошо, что у одного из нас сильный характер, верно?

– У меня? – Китти рассмеялась. – Думаешь, я сильная? Я стараюсь, но пока это только видимость.

– Но ты здесь, и пробуешь что-то новое. Тут все тебе незнакомо, однако ты справляешься. Ты сильная. Самая сильная женщина из всех, кого я знаю.

Они стояли близко друг к другу, лицом к лицу. Китти отчаянно хотелось шагнуть ближе, прижаться к Кену, оказаться в его объятиях, как в день прогулки на снегоходе. Она скользнула взглядом по его лицу, по губам…

Хрипло застонав, он наклонился и завладел ее губами. У Китти вырвался счастливый вздох.

С глухим рычанием Кен притянул ее к себе и сдавил в объятиях. Его язык скользнул во влажную глубину ее рта, ладонь обхватила затылок.

Ее тело отозвалось дрожью, но Кен внезапно прервал поцелуй. Он замер, не в силах оторваться от ее губ, и лишь несколько мгновений спустя медленно отстранился.

– Кен…

Хрипло, прерывисто дыша, он нежно коснулся пальцем ее щеки, очертил ухо.

– Иди в дом, Китти.

Она заглянула ему в глаза. Да, он желал ее. Его выдавало темное пламя, полыхавшее в глазах, и напряженное тело, бунтующая плоть, твердая как камень.

Желание сжигало его изнутри, но он боролся с собой. Поэтому Китти сделала то, о чем он просил, – вошла в дом. Закрыв дверь, она привалилась к ней спиной, чувствуя, как кровь жарко пульсирует в висках. В одном Кен был прав.

Она оказалась сильнее, чем думала. Но и он не принадлежал к породе слабых.

Несколько дней спустя, выбрав день, когда погода позволяла, Китти отправилась в ближайший городок Вишфул, чтобы положить деньги на счет компании. Стоун попросил об этом Кена, но тот отправился сопровождать группу туристов. За две недели, что Китти провела в горах, она ни разу не видела, чтобы Кен выезжал в город. Это слегка ее озадачило.

Накануне ночью намело высокие сугробы, и она взяла один из пикапов «Уайлдер эдвенчерз». Все время пути у нее тряслись поджилки. Дороги расчистили и освободили от заносов, но Китти не отпускал страх. Ехать все равно приходилось по снегу, к тому же чертовски скользкому, автомобиль временами заносило, и ее одолевали самые мрачные предчувствия. Всю дорогу Китти твердила себе, что в просторной кабине много места, а по пути нет ни одного моста.

Однако, въехав в городок, она, как всегда, не удержалась от улыбки. Вишфул со своими домами позапрошлого века и лепными фасадами походил на горняцкий поселок Дикого Запада. В начале девятнадцатого столетия здешние салуны, в которых собирался всякий темный сброд, снискали городку дурную славу. Теперь он выглядел вполне безобидно. Благодаря близости к озеру Тахо, сюда наведывались туристы, что кое-как поддерживало жизнь Вишфула.

Проезжая по главной улице в сторону банка, Китти поглядывала по сторонам в поисках кафе или закусочной – ей не помешало бы взбодриться чашкой кофе. Посещение банка заняло всего три минуты. Когда Китти снова оказалась на улице, ей бросилась в глаза вывеска «Лакомства Вишфула». Из пекарни доносился умопомрачительный аромат, от которого рот Китти мгновенно наполнился слюной. Радостно впорхнув в кондитерскую, она с восторгом оглядела черные столы и стулья из кованого железа. Это место, стилизованное под старинную французскую кофейню, оказалось удивительно уютным. На стенах в белую и бледно-розовую полоску висели эстампы с изображениями сельских пейзажей Франции.

За прилавком стояла высокая брюнетка, одетая в элегантные черные брюки, белую блузку и черно-белый клетчатый фартук. Ослепительно красивая, она казалась актрисой в роли кондитерши.

– Здравствуйте. – Брюнетка приветливо улыбнулась посетительнице.

– Здесь пахнет как в раю, – жадно принюхиваясь, восхитилась Китти. – Я бы взяла что-нибудь низкокалорийное.

Девушка тихонько рассмеялась:

– Извините, но у нас нет ничего низкокалорийного.

Китти вздохнула:

– Да, этого я и боялась.

– Похоже, вы здесь недавно. У нас маленький город, – пояснила кондитерша в ответ на удивленный взгляд Китти. – Здесь все друг друга знают, а вас я вижу впервые. – Она выставила вперед поднос с разнообразными печеньями, самыми аппетитными, какие только Китти приходилось видеть. – Попробуете?

– О да, непременно. – Взяв одно, Китти откусила кусочек. Печенье оказалось теплым, нежным, с кусочками шоколада. Восхитительное, оно так и таяло во рту. – Боже… я возьму несколько. Нет, лучше побольше.

Кивнув, девушка принялась наполнять печеньем красивый черно-белый бумажный пакетик. Ее взгляд, скользнув по Китти, опустился на красную банковскую сумку с надписью «Уайлдер эдвенчерз».

– Вы временный сотрудник в пансионате?

– Да. Вы знаете Уайлдеров?

Брюнетка обвязала пакет красной лентой.

– Их все знают.

– Ну да, конечно, – отозвалась Китти, разглядывая образцы печенья и раздумывая, не будет ли невежливо взять второе на пробу. – Кен говорил мне, что об Уайлдерах в здешних краях ходят легенды.

Девушка неподвижно замерла. Приветливое выражение на ее лице сменилось удивлением.

– Кен вернулся?

– Да. – Достав кошелек, Китти положила деньги на прилавок и потянулась за пакетиком с печеньем. – Спасибо за…

Но брюнетка вцепилась в пакет. В ее глазах отражалось потрясение, боль и… черт возьми… любовь.

– Он действительно вернулся?

«Эх! Вот тебе и разгадка, почему Кен избегает ездить в город».

– Да, он вернулся. – Китти снова попыталась забрать пакет, но у кондитерши оказались на редкость сильные пальцы. Должно быть, из-за теста, которое ей приходилось месить.

– В последний раз я видела его перед несчастным случаем, – прошептала брюнетка. – Почти год назад. – Она немного помолчала. – Вы не могли бы передать ему кое-что?

– Я…

– Скажите, чтобы зашел увидеться с Сереной.

Китти кивнула, подумав, что, конечно, передаст ее слова Кену, но едва ли это что-то изменит. Он из тех, кто сам принимает решения и поступает, как считает нужным.

Серена выпустила наконец из рук печенье. По дороге к пансионату Китти рассеянно съела половину пакетика. По обеим сторонам дороги высились громадные сугробы, вызывая у нее легкий приступ клаустрофобии – казалось, она едет по бесконечному туннелю. А может, так подействовала на нее ударная доза сладкого. Кроме того, внезапное потепление привело к гололедице на дорогах. Пикап постоянно вихлял, его дергало и заносило.

Но Китти не сдавалась.

Борясь с подступающей паникой, она заговорила вслух:

– Все хорошо. Городок очень милый. Выпечка потрясающая и… хотела бы я знать, что у Кена с Сереной…

Но что бы ни связывало этих двоих, похоже, их отношения закончились. Остались в прошлом. В самом деле? Только не для Серены. А для Кена? На этот вопрос Китти ответить не могла. Она недостаточно хорошо знала его. Этот парень смешил ее своими шутками и выглядел сногсшибательно верхом на снегоходе, а главное, какое-то непостижимое чувство влекло ее к нему. И еще он чертовски здорово целовался.

Но приходилось признать: это лишь маленький фрагмент картины. Китти видела, как Кен помогал вести дела «Уайлдер эдвенчерз», как располагал к себе людей, как быстро находил решения в сложных ситуациях. Его острый живой ум и обаяние действовали столь же неотразимо, как и скупая улыбка. Он пережил крушение, потерял то, чем больше всего дорожил, но сумел сохранить в своем сердце любовь и верность узкому кругу самых близких людей.

Так что, возможно, Китти знала его лучше, чем думала…

Ее переднее колесо угодило в обледенелую рытвину на дороге, и автомобиль, резко накренившись, вильнул влево.

– О черт, черт! – Китти вцепилась в руль, пытаясь выровнять машину. Пикап развернуло, и он заскользил к сугробу на обочине. В этот миг вся жизнь пестрой каруселью пронеслась у нее перед глазами.

Ну ладно, может, не вся жизнь, а та бесконечно долгая минута, проведенная на мосту Санта-Моника. Тогда Китти тоже потеряла управление, сорвалась с полотна и…

О господи. Перед глазами у нее замелькали черные круги, что, как известно, весьма затрудняет вождение, но, прежде чем на нее обрушилась волна ледяного ужаса, колесо перестало буксовать, пикап выровнялся. Остановившись на середине дороги, Китти уронила голову на руль и замерла, хватая ртом воздух. Сердце ее бешено колотилось о ребра, словно норовило выпрыгнуть из груди. Очки перекосились. Ей удалось сделать маленький вдох, потом еще один.

Она немного подождала, прижимая ладонь к груди, чтобы унять бешеное сердцебиение, но нельзя же весь день стоять посреди дороги… Минуту спустя Китти осторожно двинулась дальше. Она медленно плелась со скоростью пять миль в час. По счастью, никто не подгонял ее на пустой дороге. Остановившись наконец напротив главного коттеджа, она вышла из пикапа на трясущихся ногах, с трудом сдерживая тошноту.

Кен, окруженный кучкой подростков, стоял у дома, раздавая автографы, а также спортивную одежду и снаряжение: сноуборды, ботинки, футболки, джемперы и тому подобное. Счастливые ребята засыпали его вопросами, смеялись, галдели и весело толкались.

Кен тоже улыбался. Заметив Китти, он поднял руку для приветствия, но, приглядевшись внимательнее, нахмурился.

Вернув маркер стоявшему рядом мальчишке, он поспешно зашагал к ней.

Приказав сердцу не трепыхаться и заверив себя, что все отлично, лучше некуда, Китти изобразила улыбку, но Кена это не убедило.

– Что случилось?

Боясь, что голос ей изменит, Китти молча покачала головой. «Ничего. Все прекрасно. Великолепно, черт возьми».

Кен внимательно, спокойно смотрел на нее, и Китти поняла, что притворяться бессмысленно. Сколько бы она ни хорохорилась, в реальности все было скверно.

– Китти. – Взяв ее за руку, он ласково сжал липкую, влажную ладонь. Невзирая на мороз, девушка обливалась потом.

– Все хорошо, – выдавила из себя она, кивая, как китайский болванчик. Кен шагнул ближе, высокий, сильный, надежный, как скала. Его теплая ладонь легла ей на затылок. Господи… Она отчаянно старалась держаться, не сдаваться, но под его понимающим, сочувственным взглядом становилось все труднее притворяться, и Китти огорченно покачала головой.

С протяжным вздохом он притянул ее к себе и обнял.

– Пикап? Дороги? Тяжелые воспоминания? – шепнул он, гладя ее по спине.

– Всё вместе. – Только бы не заплакать… Китти хлюпнула носом, сердито смахнув слезу.

Возвышаясь над ней, Кен уткнулся подбородком ей в макушку.

– Можешь воспользоваться моей рубашкой вместо носового платка, не стесняйся.

Китти хихикнула, чего он и добивался.

– Я в порядке.

– О да. – Чуть отстранившись, Кен заглянул ей в лицо. – Только зеленая.

– Зеленый цвет мне идет. – Проклятие! Ее голос дрожал. Китти откашлялась, притворившись, что охрипла. – Ладно, пойду наверх.

– Подожди…

– Все уже прошло.

– В следующий раз попроси кого-нибудь отвезти тебя…

– Нет. – Ее ответ прозвучал неожиданно резко. – Это моя жизнь, и я не собираюсь бежать от нее.

На мгновение лицо Кена исказилось болью, но он хорошо умел скрывать свои чувства, и гримаса моментально разгладилась, сменившись обычным бесстрастным выражением.

– Хорошо. – Он отступил на шаг.

– Прости, это было грубо, – вздохнула Китти.

– Не извиняйся, ты просто сказала правду. – Кен молча отвернулся, и Китти, опустив голову, зашагала по лестнице к дверям коттеджа.