– Ничего страшного! – быстро отдернул он руку. – Поверь, бывало и хуже.

И это чистая правда!

– Какое тут «ничего»?

Харли схватила его ладонь, и он позволил, потому что ее прикосновения были, как бальзам, и попыталась разглядеть рану в луче фонарика.

– Да ты порезался! Садись давай.

Она подтолкнула его к бревну у костра и подбоченилась:

– Где-нибудь еще болит?

– Если я скажу «да», то разденешь и обыщешь?

Она закатила глаза и вытащила аптечку.

– Нужно это промыть, чтобы не попала инфекция.

– Готов доверить тебе любую часть своего тела!

Ее смех, который слышать приходилось не часто, показался ему магической мелодией.

– Размечтался!

– Ну, я так не играю…

Она встала перед ним на колени и посмотрела в глаза:

– Не знала, что мы играем.

– Ну были же моменты, – заметил он вкрадчиво и рассмеялся, заметив, как она покраснела, вспомнив вчерашнее утро и свой неожиданный оргазм!

– Сними рубашку, – велела она тихо, приготовив антисептик и бинт.

– Мне нравится, когда ты так командуешь.

Он стащил рубашку и улыбнулся, увидев ее затвердевшие и теперь хорошо заметные под белой футболкой соски.

Восхитительное зрелище!

Она проигнорировала его замечание и принялась обрабатывать порезы антисептиком, начав с предплечья. Он зашипел сквозь зубы, и она тоже поморщилась, словно его боль передалась и ей, а потом нагнула голову и осторожно подула.

Иисусе!

– Что-то я уже говорил насчет этого.

– Это вовсе не любовные игры, а первая медицинская помощь.

– Мой недоразвитый мозг отказывается признавать разницу.

Она покачала головой и коснулась одной из ран:

– Эта выглядит достаточно глубокой, пожалуй, нужны швы.

– Просто наложи повязку с мазью, а я попрошу Эмму на нее взглянуть, когда вернемся.

– Кстати об Эмме. Почему ты не отправился домой?

Хороший вопрос, особенно если учесть, что он задавал его себе десятки раз, пока шел к ней среди ночи. Стоун долго хихикал, когда он отказался лететь домой на вертолете, а отправился сюда.

– Хотел убедиться, что с тобой все в порядке.

– Если верить твоим словам, – парировала Харли, – то ты уже знал это. Поэтому повторяю вопрос: почему?

Потому что она ему небезразлична, как и он ей, несмотря на все ее старания держаться на расстоянии. Они испытывают друг к другу глубокие чувства, и каждый про себя это знает.

Ти Джею, который привык заботиться о других, было приятно сознавать, что в этом мире кто-то заботится и о нем.

– Скоро рассветет, – сказала она тихо, когда поняла, что он не ответит. – Хочу посмотреть, как луг заливает светом.

– С вершины?

– Да.

Он схватил рюкзак:

– Встретимся там.

– А ты куда?

– К ручью, умыться.

Харли окинула его взглядом с ног до головы, и это явно повлияло на ее способность дышать.

– Не буду иметь ничего против, если ты намылишь мне спинку, – заявил наглец.

Она отступила:

– Думаю, сам прекрасно справишься.

– Стараешься держаться на расстоянии?

Ти Джей смотрел в ее глаза, полные жара и голода, но в то же время встревоженные и недоверчивые, а еще в них плескалось то, от чего он застыл на месте. Страх.

Он понимал отчего, хотя и ненавидел. Когда-то, много лет назад, он ее ранил, и, что бы там ни утверждала, Харли ничего не забыла. И то, что Ти Джей ни о чем не имел понятия, а если бы знал, все сделал бы по-другому, мало что могло изменить.

– Мне это подсказывает интуиция, – добавила она шепотом.

Он встал, глядя на нее сверху вниз, а она, напротив, наклонила голову, чтобы скрыть выражение своего лица.

– Харли? – окликнул Ти Джей, пальцем приподняв ей подбородок. – Всегда слушайся свою интуицию.

Пока Ти Джея не было, Харли сидела перед костром и пыталась навести в голове порядок. Сейчас она могла точно сказать только одно: много лет Ти Джея то ненавидела, то любила, но ненависть ушла, а то, что заняло ее место, было куда опаснее.

Потому что влюбленность чертовски опасное чувство, от него недолго и до…

Не в силах усидеть на месте, она встала и решила обойти костер, но вместо этого ноги сами понесли ее к ручью. Ох уж эти ноги, до чего скверные помощники!

Ти Джей стоял на берегу ручья, спиной к ней, и явно только что вышел из воды: волосы мокрые, по мускулистой спине стекают капли воды.

Даже зная, что это неприлично, Харли не могла оторвать от него взгляда: рубашки нет, только джинсы, низко сидящие на узких бедрах. Вот он сел на камень и принялся надевать чистые носки и ботинки.

Жаркая волна разлилась внизу ее живота, быстро распространилась по всем нужным местам, и она поспешила повернуть туда, откуда пришла, где провела ночь. Плюхнувшись на бревно, Харли все еще задыхалась, рвала и метала, когда Ти Джей бесшумно появился рядом.

Она едва не выскочила из кожи и, подпрыгнув, прижала руку к груди.

– Что ты делаешь? Так и до инфаркта недолго!

– Я слышал, как ты неслась, словно летучая мышь из ада. Что случилось, Харли? Что-то тебя беспокоит?

«Да. Беспокоит. Сгораю от жара!»

– Ничего. Просто… нет, ничего.

Его тихий смех сказал, что она лгунья.

– Ты злой и страшный серый волк.

Он снова рассмеялся:

– Тебе следовало остаться и позволить мне показать, какие у меня большие… зубы.

Его волосы все еще оставались влажными, и, натянув толстовку с капюшоном и логотипом «Уайлдер эдвенчерз», он уселся рядом, спокойный и расслабленный.

– Насчет прошлой ночи. Ты слышала что-то из ряда вон выходящее?

Ти Джей был так серьезен, что у нее все сжалось внутри.

– О боже! Что-то случилось?

Он не ответил.

– Еще один убитый койот?

«Пожалуйста, только не это».

Он покачал головой и поднял пустой белый пластиковый стакан с крышкой и соломинкой.

– Мусор? Но где ты это нашел?

– На противоположной стороне поляны, там, откуда я пришел. – Он помолчал, но за спокойствием ощущался гнев. – Его там не было, когда я уходил…

Она выдохнула, ужаснувшись: значит, кто-то следил за ней прошлой ночью.

– Может, путешественник-одиночка?

Судя по молчанию, он ни на секунду не поверил в эту версию.

– Собирайся, доделывай то, зачем пришла, и сваливаем отсюда.

Они сидели на плато в ожидании восхода. Вынув бинокль, Харли пробормотала:

– Все еще слишком темно…

Ти Джей сунул руку в свой рюкзак и протянул ей… что? Неужели прибор ночного видения?

Она широко улыбнулась:

– Ладно, прости, что думала о тебе плохо.

– Плохо о хорошем, ты имеешь в виду?

– Ха!

И «да».

Она надела очки ночного видения и аж замурлыкала от удовольствия.

– Вау! Потрясающе! Как по-твоему, Лесная служба будет когда-нибудь обеспечивать такими?

– Для наблюдений в четыре часа утра? Сомневаюсь.

– Вот это да! – Харли повернулась к Ти Джею. – Прекрасно видна каждая мелочь! Откуда они у тебя?

– Это только недавно появилось в продаже, совсем новая игрушка. Стоун купил.

Он дернул ее за прядку.

– Ведь мы любим играть.

Неужели? Даже в полутьме она чувствовала исходившую от него силу, видела жгучий взгляд.

– Жаль, что играть с тобой куда опаснее, чем со спичками.

На это он ничего не ответил, но, судя по блеску в глазах, согласился, что она права. Пристально вглядываясь в темноту, он предоставил Харли своим мыслям. А она думала… конечно, о нем.

Он казался куда более уверенным, чем она, да и разве есть кто-то на свете лучше? Умный веселый, сильный, с верным сердцем и надежный, как скала.

И все же…

И все же Харли не представляла, как они могут оставаться только друзьями, особенно когда между ними пылает безумная похоть. Рано или поздно он сломит ее этими сексуальными намеками, чистым магнетизмом своего вожделения.

После него все другие мужчины кажутся пресными и ничтожными, и она никогда уже не будет прежней. Да и к Ноулану она совершенно равнодушна: за всю ночь ни разу о нем даже не вспомнила.

Вздохнув, она поправила очки и принялась наблюдать за происходящим на лугу, когда ее внимание привлекли три оленя, перепрыгнувшие куст с почти невероятной грацией.

Харли насторожилась: что-то их напугало. Возможно, койоты, которые вышли на поиски завтрака. Или тот, кто пил из пластиковой чашки?

Она не хотела, чтобы происходило что-то ужасное в ее самом любимом на свете месте, но это случалось. Честно говоря, это случается повсюду, и особенно в диких горах, и называется водоворотом жизни.

Вчера они видели его проявление в самой жестокой форме, когда набрели на мертвого койота. Подумать только: горы, которые Харли любила всем сердцем, которые ей были так необходимы для счастья, могли так же быстро и неотвратимо принести смерть.

Но факт оставался фактом: горы смертельно опасны, и вчерашняя спасательная операция почти доказала это. Каждый сезон из-за чьей-либо глупости, лени или невнимательности случалась по меньшей мере одна трагедия. Черт, даже Ти Джей и его братья попадали в переплет. Полтора года назад Кен едва не погиб во время катания на сноуборде, да и Стоун пару раз чудом остался жив во время таких операций по спасению. А Ти Джей потерял Сэм…

Какие потери ждут ее?

Но для того чтобы терять, это нужно иметь, напомнила она себе. Ее жизнь была иной, но сейчас Харли пытается ее изменить, стать той, какой всегда хотела быть, и впервые может честно себе сказать, что готова наслаждаться той жизнью в полной мере.

– О чем задумалась? – спросил Ти Джей.

– Знаешь, как твоя работа характеризует человека?

Он долго смотрел на нее.

– Это важно для тебя?

Она не ответила, поэтому он продолжил:

– Когда мы задумали создать «Уайлдер эдвенчерз», цель была самой примитивной – сохранить крышу над головой и не дать себе умереть с голоду. Тогда мы делали единственное, что умели, а дополнительным бонусом было то, что за игру нам платили.

– А сейчас?

– А сейчас… сейчас даже представить не могу, что занимаюсь чем-то другим.

Ти Джей помолчал, потом, в свою очередь, спросил:

– Именно так ты относишься к проблеме сохранения дикой природы?

Харли тоже ответила не сразу, любуясь пылающим восходом, потому отдала ему очки ночного видения.

– Да, но, в отличие от тебя, у меня нет работы.

Он улыбнулся и обнял ее за плечи:

– Все будет, обещаю!

– Ты так уверенно говоришь…

– Потому что точно знаю.

Солнце тем временем поднималось все выше, заливая округу своим сиянием.

– Ты, должно быть, устал, – пробормотала Харли. – Почему же домой не вернулся?

Он повернул голову. Солнечные лучи косо падали на него, освещая волосы, глаза… Харли уже приготовилась к очередной атаке на свои чувства: такими темпами она скоро выдохнется, и знала это, – но он просто ответил:

– Хотел проводить тебя.

Слова, тихие и искренние, потрясли ее куда больше, чем можно было предположить, и она вздохнула, расслабившись, провела ладонью по его затылку, играя пальцами с непокорными шелковистыми прядками.

Его взгляд упал на ее губы, и, увидев в нем вопрос, она положила другую руку ему на грудь, на благодатное тепло и твердость мышц. Его сердце билось сильно и ровно.

– Что с нами будет? – спросила наконец-то, что так давно волновало. – В реальном мире? Потому что друзья… бывают всякими.

Уголок его губ медленно приподнялся:

– Даже голыми?

В голосе Ти Джея прозвучало столько надежды, что она рассмеялась.

– Может, лучше подумать о друзьях, которые не собачатся по каждому поводу?

– Нет, голые мне импонируют больше.

«Голые…» Это слово она повторяла всю дорогу домой.