Ночи в горах Сьерры-Невады весьма впечатляли: покрытые снегом вершины отбрасывали черные тени на деревья, высокие, как небоскребы, которые тихо шелестели в мягком голубом сиянии поднявшейся луны.

Девушки давно затихли в палатке, и оттуда доносилось лишь тихое сопение. Харли все еще сидела рядом с Ти Джеем, остро ощущая исходившие от него жар и силу. Бревно было под ними длинным, они сидели так близко, что и листка бумаги между ними не вставишь.

Ти Джей подался вперед, поворошил костер палкой, и язычки пламени вновь весело заплясали по веткам. Снова прижавшись к ней и встретив ее взгляд, он понял, что ее тело поет, как и его собственное. Страсть мерцала в ночи между ними.

Что бы там она себе ни твердила, между ними есть что-то еще, что-то кроме химии: совершенно неконтролируемое, что должно бы ее испугать, но вместо этого возбуждало.

Ти Джей всячески помогал ей в Деселейшн, обеспечил работой на этот уик-энд, и Харли знала, что он готов ей дать все, чего бы ни захотела, но в этот момент ей хотелось дать что-то ему.

– Как ты думаешь, они заснули? – спросила она шепотом.

– Очень на это надеюсь.

Харли больше ничего не сказала – лишь молча смотрела на него, а когда глаза его широко раскрылись, поняла, что ей удалось невероятное: убедить.

Когда Ти Джей заговорил, голос был тихим, хрипловатым и невыносимо чувственным:

– Не советую меня дразнить.

– И не собиралась.

– Харли…

Она знала, что он потерял самообладание, наблюдая, как ее сотрясают волны оргазма. Интересно, с ней то же самое произойдет, когда на пике страсти окажется он? Харли была уверена, что это так, и при этой мысли ее соски затвердели.

Она молча встала, подошла к палатке, закрытой на молнию, и прошептала:

– Девушки, вам ничего не нужно?

Ответа не последовало, и она вернулась к костру. Ти Джей не двинулся с места: по-прежнему сидел в отблесках пламени, наблюдая за ней. Несколько выгоревших на солнце прядей упали ему на лоб, а от легкого загара глаза казались еще зеленее.

Харли протянула руку, и он без колебаний взял ее, удивленно вскинув брови. Потом она заставила его встать и посмотрела в глаза, прежде чем повернуться и потянуть его за собой. Они пошли через кусты вдоль реки, подальше от огня, по ковру из мягкого податливого лесного мха под деревьями. Казалось, прошло сто лет, пока они отыскали крошечную уединенную полянку, где единственным источником света были звезды, отражавшиеся от воды.

Ни слова не говоря, Харли положила ладони ему на плечи, заставив прислониться к дереву, и, не отрывая взгляда от зеленых глаз, приподнялась на цыпочки, чтобы легонько коснуться губами его губ, щек, шеи. Толстовка мешала добраться до ключицы, и она оттянула ворот.

В ответ на прикосновения ее губ Ти Джей сжал ее бедра и попытался проникнуть под футболку, но она сжала его запястья и опустила его ладони на свои бедра.

Он тяжело вздохнул и застыл, позволяя ей делать все, что угодно. Харли медленно стащила с него футболку, отбросила в сторону и погладила рельефные мышцы живота, ощущая, как они оживают от ее прикосновений. За руками последовали губы, вызвав его прерывистый вздох, а когда ее зубы потеребили пупок, и вовсе протяжный стон.

Он по-прежнему не шевелился, и она вознаградила его, расстегнув пуговицу джинсов.

Потом еще одну.

И еще…

Под джинсами других препятствий не было – только его горячая, шелковистая, твердая гордость.

– Харли! – попытался он отстраниться, переступив с ноги на ногу, но она удержала, положив руки ему на бедра.

– Шшш.

– Я… – попытался было он что-то сказать, но она решительно покачала головой и провела пальцем от пупка до густой темной поросли.

Он мгновенно увеличился, затвердел и так воинственно в нее уперся, что захотелось его сжать.

– Боже, Харли! – простонал Ти Джей, ухватившись за толстый ствол, словно боялся упасть. – Ты понятия не имеешь, что делаешь со мной.

– Зато знаю, что именно хочу сделать. – Она лукаво посмотрела ему в лицо и улыбнулась: – Расслабься. Это недолго.

Он поперхнулся смехом, услышав от нее свои собственные слова, но она потянула его джинсы вниз, освободив плоть, и обхватила самый кончик губами.

Ему стало не до смеха, он едва не задохнулся, а когда она провела пальцем по всей длине, и вовсе издал звук, похожий на рычание.

Харли, осознавая свою власть над ним, с улыбкой опустилась на колени и принялась рассматривать это великолепие. Медленно подавшись вперед, все еще удерживая его за бедра, она вобрала его дюйм за дюймом в рот.

Он что-то гортанно пробормотал, но она не стала вникать, что именно, и предпочла принять это за «еще, пожалуйста», а потому повиновалась. Вцепившись ей в волосы и запутавшись в прядях, словно не мог с собой совладать, он инстинктивно раскачивался, подчиняясь ритму движений ее губ и языка.

Она взглянула на него снизу вверх: глаза закрыты, голова откинута, на лице выражение мучительного наслаждения, – и поняла: он на волоске от оргазма.

Когда Ти Джей напрягся в ее руках, Харли поняла, что финал близок, к тому же он попытался отстраниться и застонал, но, не желая понимать намека, она лишь крепче сжала руки.

– Харли, боже, Харли, остановись, иначе я…

Она что-то пробормотала, но не выпустила, поймав первые конвульсии губами. Его мышцы судорожно сократились, и он стал изливаться в нее, одной рукой по-прежнему сжимая в кулаке волосы, второй – опираясь на ствол.

Она не отстранилась, пока он не расслабился. Наконец, пошатнувшись, он тяжело рухнул на колени, и не открывая глаз, потянулся к ней, обхватил руками и повалился на землю, тяжело дыша, обессилевший.

Джинсы на нем едва держались, голова откинута, глаза закрыты, ноги босы, толстовки нет – чудо как хорошо! Так и хотелось намазать маслом и проглотить.

Она улыбнулась и, свернувшись рядом с ним клубочком, едва не замурлыкала, когда его руки начали медленное путешествие по ее телу.

– Тебе лучше, хоть немного? – шепнула Харли и улыбнулась, когда он вздрогнул.

– Мне значительно лучше… Нет, мне чертовски здорово! Только, похоже, у меня в теле не осталось ни одной кости, – прошептал Ти Джей, и Харли рассмеялась.

Она все еще улыбалась, когда он за волосы оттянул ее голову и завладел губами. Похоже, он успел восстановиться: пальцы добрались до груди и принялись теребить соски. Она застонала и почувствовала, что он улыбнулся ей в шею, а потом услышала:

– Одну кость все-таки нашел.

Она прижалась к нему, не желая шевелиться, наслаждаясь неровным биением его сердца под своей щекой.

– Нужно возвращаться.

– Ммм…

Он снова закрыл ей рот поцелуем.

– Рано.

– Вдруг они проснутся и им что-нибудь понадобится…

Он застыл, оказавшись перед выбором, и наблюдать за его внутренней борьбой было весьма забавно, поскольку решить, что важнее: долг или желание, – он не мог довольно долго.

Долг победил, и за это она зауважала его еще больше.

Тяжко вздохнув, он поднялся, притянул ее к себе и пробормотал:

– Ты была великолепна… Спасибо.

– Мне тоже было очень хорошо!

Ти Джей крепко ее обнял, зарылся лицом в волосы и нежно произнес:

– Помнишь, мы оба однажды сказали, что только в горах чувствуем себя по-настоящему живыми?

Она подняла голову и посмотрела ему в глаза: они по-прежнему излучали тепло, но улыбка в них медленно угасала.

– Да.

– Теперь я знаю, что это вовсе не горы, а ты, ты пробуждаешь во мне жизненные силы, Харли.

И с этим шокирующим заявлением он взял ее за руку и повел в лагерь.

Следующий день на реке был повторением вчерашнего, только вместо выдр они увидели великолепных огромных оленей на склоне горы, а позже услышали вой койотов. Харли заверила девушек, что обедом для койотов они не станут, и, чтобы отвлечь, немного рассказала о своих исследованиях. С этого момента их отношение к ней неуловимо изменилось: она почувствовала даже что-то вроде уважения.

К девяти часам вечера туристки уже вовсю сопели в своей палатке.

– Каяки очень изматывают, – заметил Ти Джей, подкладывая дрова в костер.

– Еще бы, учитывая, сколько энергии приходится вкладывать в греблю.

Харли подвинулась ближе к костру. К ночи похолодало, а на ней по-прежнему была толстовка с капюшоном, надетая поверх купальника, и шорты.

– Ты их сегодня основательно загнал!

Он ответил непроницаемым взглядом.

Она вскинула брови.

И он сдался: улыбнулся.

– Так и знала: ты это специально, чтобы уснули пораньше, а мы могли повторить прошлую ночь, верно?

Его глаза сузились и потемнели:

– Каждый раз при мысли о прошлой ночи мне приходилось окунаться в холодную воду.

– А я-то все гадала, почему ты взял такой темп, – ухмыльнулась Харли. – Помогло?

– Нет.

Немного помолчав, она все-таки решилась высказать то, что было на уме весь день:

– Может, дело не в горах?

Он смотрел на нее молча.

– Откуда этому взяться? Ты ведь не из тех, кто дает обязательства. Неужели что-то изменилось?

– Я никогда не был приверженцем правил.

Окончательно выведенная из равновесия, Харли покачала головой:

– Ты говоришь это так, словно… словно уверен.

Его взгляд оставался прямым и задумчивым, и она прошептала:

– Но ты… не можешь быть уверен, как не может быть никто.

– А как насчет Стоуна и Кена?

Она с трудом понимала его.

– Но они же не играют в подобные игры. У нас всего неделя, но даже это слишком большой срок, если хорошенько подумать. Что, если тебе наскучит мое общество? Начнет утомлять банальность ежедневного повторения одного и того же? Надоест секс с одной женщиной и захочется разнообразия? Черт, может случиться, что и я устану…

– Этого точно не произойдет.

– Только мужчина может быть столь самонадеянным.

Отбросив палку, он поднялся и решительно шагнул к ней. Что-то в нем неуловимо изменилось. Те же выцветшие джинсы, потертые ботинки и толстовка с длинными рукавами, но сам совершенно другой. Харли уставилась на его джинсы, льнувшие к бедрам, и поняла, что, как и прошлой ночью, под ними ничего нет.

Он подошел почти вплотную:

– Похоже, это у тебя проблема с обязательствами.

Прежде чем она успела ответить, он сжал ее в объятиях и завладел губами, а когда отпустил, она показала на его ширинку:

– Опять под ними ничего нет?

– Пришлось наскоро окунуться, чтобы остыть, – пожал он плечами. – Одевался в спешке.

– И забыл нижнее белье?

Напряжение немного ослабло, и он улыбнулся:

– Это тебя беспокоит?

«Еще бы!»

– Вовсе нет!..

Он рассмеялся:

– Лгунья!

Его рука легла ей на бедро, пальцы скользнули под толстовку, коснувшись голой кожи.

– Ну что, пойдем погуляем, а заодно и поговорим?

– Куда?

Во рту сразу пересохло, дыхание участилось, сердце пустилось вскачь.

Ти Джей взял ее за руку и потянул за собой прочь от лагеря. Они прошли по кромке воды примерно с четверть мили, наконец остановились у маленькой заросшей заводи, и Ти Джей, усевшись на бревно, тихо позвал:

– Иди сюда.

Приготовившись повторить прошлую ночь, Харли подступила ближе и встала между его длинными ногами, но он улыбнулся и, покачав головой, усадил ее к себе на колени.

– Сюда.

Его рука скользнула к ее затылку, губы завладели ртом, и она оказалась прижатой к твердой груди. Он целовал ее нежно и долго, очень долго, медленно разжигая желание. Наконец оно стало непереносимым, и, задыхаясь, она оторвалась от него.

– Я думала… ты хотел поговорить.

– И сейчас хочу. – Он улыбнулся ей в губы. – Но, может, чуть позже…

Ти Джей поцеловал ее снова, обхватив лицо ладонями. Теперь это был совсем другой поцелуй: его язык словно ублажал их обоих ритмичными выпадами, будто хотел показать, что он желает сделать с ее телом.

Харли собиралась об этом сказать, но ей было настолько хорошо, что говорить не хотелось. И когда пальцы ног стало покалывать, она невольно подумала, можно ли испытать оргазм только от поцелуев. Но в этот момент он от нее оторвался, чем вызвал протестующий стон.

– Я хочу…

Она много чего хотела, но главное – ощутить его глубоко в себе.

– Чего же ты хочешь, Харли?

Она молчала. Он обвел большими пальцами ее подбородок и вкрадчиво произнес:

– Я готов дать тебе все, что пожелаешь, только скажи. Ты ведь знаешь это, правда?

Да, она знала, но не привыкла высказывать свои желания вслух, особенно такие.

Из его груди вырвался гортанный смех, и он чуть прикусил ее подбородок:

– Харли, как ты можешь смущаться после того, что между нами было?

– А ты что, никогда не смущаешься? – бросила она с досадой.

– Ну… случается, иногда… – пробормотал Ти Джей, сильнее прижимая ее к себе. – Скажи же, Харли.

Разумеется, она ему не поверила, поэтому стояла на своем:

– Ты сам все знаешь.

Он молча наблюдал за ней, и от этого ей становилось нестерпимо жарко.

– Я хочу, чтобы ты сделал то, чего мы еще не успели сделать! – наконец выпалила Харли и зажмурилась, ужаснувшись собственной смелости.

Он пальцами подцепил молнию ее толстовки и медленно повел вниз.

Когда она осталась в одном лифчике от купальника, а соски превратились в две бусины, Ти Джей повторил:

– Скажи это вслух.

Она молчала, а он, запустив пальцы за пояс ее шортов, озорно поинтересовался:

– Если ты не можешь сказать, чего хочешь, как мы сможем это сделать?

– Не знаю, как правильно сказать…

Она почувствовала, что лифчик немного ослаб, а потом и вовсе исчез, и у нее перехватило дыхание.

– Сказать «заняться любовью»… это так банально, учитывая обстоятельства. Ну а все остальное кажется несколько… грубым.

– Секс? Или это слово слишком грубое?

– Нет… то есть я не думала.

Подняв взгляд от груди, он посмотрел ей в глаза, и у нее снова перехватило дыхание.

– Ты хочешь, чтобы я…

– Был во мне, – произнесла Харли одними губами. – Возьми меня…

Ти Джей приподнял ее за талию и усадил верхом к себе на колени. Большие мозолистые руки пустились в путешествие по ее телу, сжимая бедра, лаская и поглаживая груди, пощипывая соски. Когда он расстегнул молнию на шортах, Харли вильнула бедрами, давая ему больше простора. Трусики-бикини не представляли собой преграды, и его пальцы легко скользнули под них.

Когда он коснулся ее, она едва не потеряла сознание и раздвинула бедра шире, чтобы чувствовать его твердый член, и прижалась лицом к его шее. От него пахло мылом и… мужчиной. Вот его пальцы раскрыли ее, и из горла вырвался стон, а руки вцепились ему в волосы.

– Боже, Харли, какая ты мокрая.

Она крепче вцепилась в него, кусая и царапая, вонзаясь ногтями в кожу, пока не услышала его тихое шипение, не ощутила, как он тяжело шевельнул бедрами.

Он продолжал дразнить ее пальцами, и она стонала, беспомощно извиваясь, и была так возбуждена, что то и дело повторяла:

– Пожалуйста… пожалуйста… ну пожалуйста!..

Наконец он резко поднял ее, сорвал шорты и трусики, но прежде чем они упали на землю, глубоко проник в нее пальцами, а другой рукой сжал грудь. Большой палец растирал ей сосок в том же ритме, что и двигались пальцы.

Она потеряла рассудок, она задыхалась и тихо молила, она кричала, но он лишь покачал головой:

– Я знаю: ты хочешь, чтобы было по-быстрому, как много лет назад. Ни за что! То, что есть между нами, – это больше, чем просто секс!

Ей было все равно, как это называется, главное – чтобы вывел ее из этого лихорадочного состояния и наполнил.

– Сейчас, Ти Джей!

– Сейчас… Взгляни на меня, Харли.

Она не сразу смогла открыть глаза, чтобы встретить его взгляд.

А он с жадностью терзал ее рот. Язык двигался в едином ритме с пальцами внутри ее тела. Когда же пальцы касались самого ее центра, она откидывала голову, царапала ногтями его плечи, налегая на его руку, не в силах сдержаться. Взрываясь, она выкрикнула его имя, и он не оставлял ее, пока не улеглись последние конвульсии.

Но ей этого было мало. Она принялась возиться с пуговицами его джинсов, но он остановил ее:

– Харли, у меня нет презерватива.

Тогда она пошарила по земле в поисках своих шортов и, вынув презерватив из кармана, смущенно протянула ему.

– Я была герл-скаутом, – объяснила она в ответ на его тихий благодарный смех. – Но на будущее знай: я кристально чиста и сижу на таблетках…

– В отношении кристальной чистоты можешь не сомневаться во мне, – заверил он, когда ее руки проникли к нему в джинсы и принялись ласкать.

И все же этого недостаточно!

– Помоги мне, – прошептала Харли, и он снова поднял ее, на этот раз так, чтобы она смогла освободить его и надеть презерватив. И как только это было сделано, насадила себя на него, дюйм за восхитительным дюймом.

– О, Харли! – выдохнул он, сжимая ее бедра, раздвигая еще шире, прижимая к себе. Давая время привыкнуть к нему, он старался удержать ее на месте, а когда она шевельнулась, зарычал:

– Умоляю, не двигайся!

Не в силах совладать с собой, она раскачивала бедрами, и он грубо приказал, прижимаясь лбом к ее лбу, заглатывая воздух, как умирающий:

– Ни единой мышцей! Иначе я сейчас кончу.

Да, именно этого она и хотела, поэтому прикусила его нижнюю губу, потерлась сосками о его грудь.

Дрожь сотрясла его и прошла сквозь нее.

– Пожалуйста, – снова прошептала Харли и шевельнула бедрами.

Он со стоном впился ей в губы и начал наконец двигаться, но как и на реке, дал ей волю, позволяя раскачиваться, подниматься и опускаться. Начал он с великолепных, агонизирующе медленных выпадов, но ни он, ни она не смогли продержаться так долго теперь, когда наконец соединились. Она впервые испытывала такие ощущения, поэтому закрыла глаза, чтобы насладиться ими в полной мере.

Ее голова была опущена, а он продолжал мощно вонзаться в нее. Наконец, со стоном прижавшись к ней бедрами, он просунул пальцы к тому месту, где они были соединены, и она с криком взорвалась, унося его с собой.

Обессиленные, они рухнули на землю, а когда пришли в себя – то ли пять минут, то ли пять часов спустя, – Харли вздохнула:

– Ооо, это было великолепно, просто бесподобно!

При мягком свете луны Ти Джей улыбнулся и наклонился над ней, касаясь мягкими пальцами подбородка, век, кончика носа, губ.

Наконец, он глубоко вздохнул и лег на спину.

– Господи, я совсем без сил.

– Да. Вот что происходит, когда ночью превращаешься в сексуального маньяка!

Он широко улыбнулся.

– Это не моя вина. Ты смотришь на меня такими глазами… Глазами, в которых так и светится: «Пожалуйста, возьми меня!» Это очень отвлекает.

– Так мне что, носить темные очки или, еще лучше, ходить с закрытыми глазами?

– Возможно, но тогда меня позовет другая часть твоего тела.

– Например?

– Например, попка. У тебя классная попка, Харли.

– Моя попка взывает к тебе?

– Ты и понятия не имеешь как.

– А если бы я носила…

– Позволь сэкономить время. – Он понизил голос, и улыбка превратилась из дразнящей в ошеломляющую: – Все в тебе взывает ко мне.

Ее сердце действительно перевернулось, и в этот момент она поняла, в какую беду попала.

Если срочно что-то не предпринять, будет слишком поздно.