На следующий день Харли сидела за кухонным столом, глядя на банковскую выписку, но сколько ни сиди и ни смотри на документы, денег на арендную плату за дом не хватит.

Вот что бывает, когда берешь две работы на полставки: на одной хотя бы платят, а вот на другой не так чтобы.

Она закрыла лаптоп, несколько раз ударилась лбом о стол так, что бумаги разлетелись, а ноутбук подскочил, но и это не помогло. Через шесть лет учебы на вечернем отделении колледжа она наконец получила степень по биологии дикой природы. Шесть долгих лет ремонта машин и грузовиков днем и учебы по ночам, и по-прежнему не сводит концы с концами!

Но есть и светлая сторона. Благодаря своему новенькому диплому ей удалось поступить в интернатуру на полставки в качестве научного сотрудника биолога в Федеральной службе рыбных ресурсов и дикой природы и, если она произведет впечатление, вполне возможно, весной станет уже полноправным научным сотрудником в их филиале в Колорадо. Поскольку именно эта работа неплохо оплачивалась, главной целью Харли стало произвести на них впечатление.

Здесь же в ее обязанности входило сводить данные и анализы отчетов, которые должны были ответить на вопросы о популяции западных койотов. На словах это впечатляло куда больше, чем на деле. По правде говоря, денег на это почти не выделялось. Основной штат сотрудников, состоящий из двух биологов, изучавших дикую природу, находился в Колорадо, а несколько несчастных интернов, которым почти не платили, были рассеяны по Калифорнии, Неваде, Айдахо и Вайомингу.

Но Харли уже стояла одной ногой на пороге, потому что намеревалась получить работу в Колорадо.

Когда в животе заурчало, напомнив о том, что она пропустила обед, пришлось встать и заглянуть в холодильник. К сожалению, фея еды так и не прилетела, поэтому выбор был небогатым и весьма сомнительным: творог, яблоко или остатки шоколадного мороженого с двойной помадкой. Она хранила мороженое на самый крайний случай, но вероятность, что ее выгонят за неуплату аренды, казалась именно таким крайним случаем.

Она как раз сунула большой кусок мороженого в рот и застонала от удовольствия, почувствовав вкус шоколада на языке, когда зазвонил телефон.

Девушка взглянула на него с той же настороженностью, с какой смотрят на гремучую змею. Возможно, это хозяин дома, а может, матушка решила принести ей какое-нибудь блюдо с соевым творогом в благодарность за то, что помогла ей заплатить по закладной в этом месяце. Или отец хочет напроситься на ночлег, поскольку его выгнала очередная возлюбленная и спать ему негде. Или это сестрица Скай, чтобы в очередной раз позаимствовать еду и (или) деньги, которых, что неудивительно, почти не было. Харли любила свою семью – правда любила, – но не могла смириться с беззаботностью и легкомыслием родных.

Особенно теперь, когда у нее столько забот.

Телефон перестал звонить, прежде чем включился автоответчик.

Облегченно вздохнув и постаравшись отделаться от дурных предчувствий, Харли осмотрела комбинезон. День выдался относительно спокойным, и масляных пятен было всего два: одно красовалось на бедре, а второе – на руке. Неплохо. Пожалуй, можно оттереть жидкостью для снятия лака для ногтей.

Подняв ложку, она посмотрелась в нее как в зеркало. Харли не была тщеславна: знала, что находится в хорошей форме, но редко что-то делала с целью подчеркнуть свои достоинства. Она мельком оглядела лицо и поняла, что слишком рано обрадовалась: на лбу чернел еще один масляный мазок.

Хорошо, что сегодня нет свидания!

Взгляните только на нее! Еще один светлый момент в том дерьме, которое представляет собой ее жизнь.

Печальная правда заключалась в том, что в последнее время у нее было всего два свидания, и оба с Ноуланом, ее другом и боссом, причем одно из них было случайным, когда ей пришлось заменить ему генератор переменного тока и отвезти на встречу в Саут-Шор. Но все же два свидания – это больше, чем у нее было по меньшей мере за полгода.

Сегодня должно было состояться их третье свидание, что как нельзя кстати, потому что его очередь платить за ужин, да вот только он застрял в Пласервилле и вернется домой очень поздно.

Но если бы их отношения были такими, какими она описывала их Ти Джею, «очень поздно» не было бы проблемой, твердил тихий внутренний голосок.

«Между мной и Ноуланом проскакивает столько искр, что, стоит нам подойти друг к другу, загорается одежда».

Боже! Она действительно сказала это Ти Джею, а он одарил ее этой своей улыбочкой, от которой мурашки по коже, да еще и прошептал «лгунья».

Чванливый наглый осел! Да, но… такой чертовски обаятельный чванливый наглый осел!

Она прерывисто вздохнула – такой вздох может вызвать только обаятельная особь мужеска полу… или шоколад – и опять взялась за мороженое. Когда в дверь постучали, Харли медленно подошла и глянула в глазок.

Черт! Обаятельный чванливый осел собственной персоной, правда, несколько растрепанный и уставший, словно и у него был тяжелый день. Она чуть помедлила, нахмурившись, а потом молча открыла дверь, что было невежливо, но она и не задавалась целью демонстрировать хорошее воспитание. Ей было не по себе, она чувствовала, что теряет уверенность, и нервничала. Ничего подобного наверняка никогда не довелось испытывать Ти Джею.

Очевидно, не приходилось ему и переживать по поводу необходимости заполнять паузы. Вместо этого он просто стоял: рост выше шести футов, гора твердых мышц и тестостерона – и делал то, что делал всю жизнь, без каких-либо намерений: воздействовал на клеточки ее мозга, превращая их в пюре.

Да, при одном взгляде на него она превращалась из ученого-биолога в пускающую слюну кретинку. Не ее вина, что боги генов благословили его. Грива выгоревших на солнце каштановых волос, непокорных и волнистых, падающих на лоб, глубоко посаженные, оценивающие, пронизывающие зеленые глаза, от которых ничто не ускользало. Он сильно загорел после долгих путешествий по горам и тропам, при мысли о которых у городских парней начиналась трясучка, и его тело – сплошной соблазн.

– Почему ты здесь? – вместо дружеского приветствия, какое получил бы Ноулан, спросила Харли (причины ее неловкости в присутствии Ти Джея были так же сложны и запутанны, как все остальное в ее жизни в этот момент).

Судя по взгляду, он понял причину ее тона и едва заметно улыбнулся:

– Не собираешься пригласить?

Ах, он заговорил! Но нет! Нет, черт побери! Это все равно что пустить волка в гости к ягнятам.

Харли покачала головой и одновременно проглотила очередную ложку мороженого, которое, естественно, попало не в то горло. Холодная боль взорвалась за глазными яблоками, от кашля по щекам потекли слезы.

Шагнув ближе, слишком близко для ее спокойствия, Ти Джей провел рукой по ее спине и похлопал между лопатками, пока она кашляла и задыхалась, а потом пробормотал:

– Мозги замерзли?

Он не отходил, что само уже выводило из себя, но кроме этого, касался ее своими тугими мышцами, отчего и у монахини пробудилось бы желание. А она, несмотря на отсутствие сексуальной жизни, монахиней не была, иначе ее с позором изгнали бы из монастыря за недостойные мысли.

Да, у нее мозги замерзли, и не только от мороженого.

– Не нарушай личное пространство! – прохрипела Харли, и он послушно отступил, но ухитрился при этом зайти в квартиру, потому что он, что ни говори, скользкий и хитрый, как лис. Их предки создали Дикий-дикий – именно так: Дикий-дикий Запад. Ходили слухи, что благодаря Уайлдерам появилось это второе слово «дикий». Эта тенденция сохранялась в течение многих поколений, и каждый последующий Уайлдер делал все возможное, чтобы оправдать свое имя. Большинство заканчивали свои дни в тюрьме или в шести футах под землей, хотя нынешнее поколение избежало худших генов или по крайней мере их переросло.

По большей части.

Но это не означало, что при случае он не воспользуется ситуацией.

– Я не приглашала тебя, Ти Джей.

Он только улыбнулся.

Он был так же непоколебим, как горы, которые повлияли на его жизнь, и, откровенно говоря, отличался той же способностью подчинять себе все и вся. И хоть ты целуй его идеальный зад, он делал то, что хотел, и она это видела давно, в своей буйной, отчаянной юности.

Не то чтобы она любила вспоминать то время, когда от одного взгляда была готова растечься лужей у его ног – и растекалась, – но вспоминала.

К несчастью для ее растрепанных чувств, от него пахло дикими Сьеррами, сосной и свежим горным воздухом, а порой и чем-то настолько мужским, что она жадно втягивала ноздрями этот запах в поисках той искрящейся энергии самца, что окружала его.

Чтобы обуздать нестерпимое желание прижаться к нему, Харли сунула в рот очередную ложку мороженого.

– Как-то на шоу Опры говорили, что женщины едят мороженое, когда у них нет секса, – бросил он.

Она снова поперхнулась, и Ти Джей опять принялся гладить ее по спине своей большой теплой рукой.

– Ты смотришь Опру?

– Нет, это Энни. Как-то слышал, как она орет на телевизор, что у женщин должно быть и то и другое, и побольше.

Очень похоже на тетю Энни!

– Ну так мне не нужна замена!

– Нет? – Ти Джей хмыкнул, снова улыбаясь.

– Нет!

Одной рукой он все еще растирал спину, а другую прижимал к животу, удерживая ее на месте, но это было до того абсурдно, что она шлепнула по этой руке. Харли делала все, чтобы не замечать нервную дрожь и странную потребность схватить его за рубашку, прижать к себе и сделать с ним все, что душа пожелает.

Вот что бывает с женщиной, получившей последний оргазм от прибора на батарейках, а не от мужчины, – факт, который она никогда не признает.

– Я ожидала твоего брата.

– Стоун работает над списком Эммы в новой медицинской клинике, поэтому послал меня передать тебе это.

Ти Джей вытащил из заднего кармана несколько карт, которые понадобятся для полевой экспедиции, а когда она их взяла, сунул большие пальцы в передние карманы джинсов. На нем была футболка с надписью «Уайлдер эдвенчерз» на груди и джинсы, которые пусть и выцвели и потерлись, но великолепно обтягивали длинные мощные ноги и любовно обхватывали впечатляющий бугор.

Не то чтобы она смотрела… ладно, смотрела, но ничего не могла с собой поделать. Этот мужчина прямо-таки излучал сексуальность. Очевидно, некоторые представители его племени еще при рождении получают специальный учебник, в котором объясняется, как заставить женщину потерять от похоти разум, а у него была к тому же еще и немалая практика: сама не раз наблюдала, как он это проделывает.

Каждый из трех братьев Уайлдер едва выжил в юности, потому что росли они без матери, а отец был злобный сукин сын, и теперь они отдавали всю свою энергию «Уайлдер эдвенчерз», которая занималась организацией экстремального отдыха: отправляла клиентов в любое приключение, которое только можно было придумать: гонки на горном мотоцикле или горных лыжах, плавание на каяках, восхождение…

Хотя Ти Джей повзрослел и обрел успех, от него по-прежнему веяло атмосферой «со мной не шути». Даже сейчас, в четыре пополудни, он выглядел так, будто только сейчас покинул кровать и не прочь был туда вернуться.

Это раздражало, сбивало с толку, но и заводило: факт, который сводил ее с ума, потому что Ти Джей Уайлдер ее больше не мог интересовать!

Ни в коем случае!

Иначе это было бы просто самоубийством: разве можно вынести любовь, которая на протяжении пятнадцати лет оставалась без ответа…

А она вынесла и в глубине души знала правду: если он направит на нее луч своего ленивого сексуального обаяния, с нее сама собой спадет одежда.

Снова.

Но это только ее проблема – тот факт, что когда-то, давным-давно, на излете буйной юности Ти Джея, они провели ночь вместе. И были так близки, как только могут быть мужчина и женщина. Ее первый раз, но уж точно не его. Они тогда не были взрослыми, а уж трезвой была и вовсе она одна.

И это означало, что и помнила все только она.

Но не нужно об этом, никому не нужно.

– Спасибо за карты, – сказала Харли, ясно давая понять, что ему пора уйти.

А он, вместо того чтобы ее услышать, потянулся к ложке и стащил кусочек мороженого.

Подонок! Она бы прозакладывала свой последний доллар – будь у нее доллар, – что он не обходился без оргазмов.

– Я хотел поговорить с тобой.

Он лизнул ложку, показывая белые зубы, и она вспомнила, что еще любил делать этот рот.

Она отвела глаза от ложки и, подняв голову, спросила с подозрением:

– О чем?

– Не здесь. Я приглашаю тебя на обед.

– Я не хожу обедать с большими злыми волками.

– Сегодня, Харли, – ухмыльнулся Ти Джей, – придется рискнуть.

Она не любила рисковать. Риск всегда кончался для нее плохо. Например, скудным банковским балансом. Или двумя работами, ни одна из которых ей не нравилась. Или ожиданием, пока Ноулан потащит ее в постель, когда она будет так возбуждена, что, возможно, взорвется под душем.

Или когда прислонится к стиральной машине, когда работает центрифуга.

Не в силах объяснить все это, она повернулась и направилась на кухню, но Ти Джей успел зацепиться пальцем за лямку ее комбинезона и потянул на себя.

– Отпусти!

– Еще минуту. Ты на несколько недель отправляешься в Деселейшн Уайлдернис.

Ее спина касалась его груди. И это была чертовски приятная грудь. Сильная. Широкая и теплая.

– Мне нужно проверить все снаряжение, – пояснила Харли. – Несколько камер не работает. И я надеюсь увидеть три основные стаи койотов, которых мы отслеживаем. Красная, голубая и зеленая группы, рассеянные по Деселейшн…

– Надеешься увидеть?! – перебил ее Ти Джей.

– Если честно, они наловчились ускользать от меня даже с установленной системой Джи-пи-эс. Придется довольствоваться следами и образцами ДНК.

– Хочешь сказать, что будешь искать дерьмо койотов?

Она услышала улыбку в его голосе и вздохнула:

– Почему принято считать, что все связанное с функциями тела – предмет для шуток?

– Потому что так и есть.

Она так закатила глаза, что они едва не выпали на пол.

– Деселейшн, Харли? В это время года?

Его рот был тревожно близок к ее уху, а голос, низкий и хрипловатый, имел ужасную привычку пробуждать ее тело к жизни.

– Я должна впечатлить работодателей, – пояснила она. – Мне нужна эта исследовательская работа в Колорадо. И кроме того, сейчас сентябрь – лучшее время года для экспедиции. Вероятность снежных бурь сведена почти к нулю, и сейчас недостаточно жарко, чтобы жарить яичницу на камнях.

Он ничего не ответил, и она, чувствуя себя не в своей тарелке, вывернулась из его рук:

– Не знаю, что ты из себя строишь! Сам постоянно отправляешься в такие походы. Только сейчас вернулся после двух месяцев на Аляске.

– Это моя работа.

Верно. А она кто такая? Всего лишь механик и отчасти биолог-исследователь, место которого либо под машиной, либо за компьютером. Все предельно ясно.

Харли тоже хотела от жизни чего-то большего: хотела навсегда распрощаться с комбинезоном и необходимостью оттирать масло; хотела увлечься чем-то, страстно. Черт возьми, хотела перестать чувствовать себя белкой в колесе и просто жить!

К несчастью, большая часть ее научной работы заключалась в сидении за компьютером. Черт, да вся ее научная работа заключалась в сидении за компьютером!

– Все, что мне нужно сделать, – это настроить две камеры.

Камеры были жизненно важны для исследования. К счастью, койоты не меняли своих привычек и территории: по-прежнему рыли логова и старались не выходить за радиус примерно десяти миль от них, даже ходили на охоту одними и теми же тропами, – и это позволяло людям увидеть кусочек жизни койотов.

Чтобы камеры функционировали, придется отправиться в полевую экспедицию, причем пешком, на северо-западные склоны Деселейшн, в федеральный заповедник площадью тысяча квадратных миль к западу от озера Тахо.

Верно, это самая дикая, самая труднодоступная, самая изолированная часть страны. Дорог почти нет, даже тропинок, и никакого жилья.

Зато она на время забудет о лаптопе.

– Понятно, почему просили об этом именно тебя, – заявил Ти Джей. – Ты дешевый ресурс.

– Эй!

– Кроме того, ты умна, обладаешь интуицией и, возможно, лучший интерн, который у них когда-либо был.

Пока она впитывала комплимент и наслаждалась теплыми пузырьками, так и лопавшимся в ней, он продолжал:

– Вопрос в том, почему ты этого хочешь. Почему просто не отказаться от интернатуры и не подать заявление на место, которое ты хочешь?

– Потому что место только одно и только один интерн его получит.

– Может, поищешь где-то еще?

– Больше никто не нанимает биологов – исследователей дикой природы.

– А тебе надоело чинить машины.

И надоело быть одной. И одинокой. Ее лучшая подруга Селена встретила любовь всей жизни, продала свою кондитерскую и переехала в Нью-Йорк. Сестра почти все время была занята или увлечена тем, чем обычно увлекаются только девушки в двадцать один год. А Ноулан… делает шаг вперед и два назад.

– Более чем.

– Это Ноулан? Он как-то давит на тебя или…

– Нет.

Хорошо бы давил…

– Ничего подобного. Я просто… мне нужно что-то менять. Работа в гараже – это необходимость. Я никогда не хотела этим заниматься. Мне нужно больше.

Она знала, что Ти Джей поймет. Сам начинал с нуля и работал как черт, чтобы чего-то добиться.

Теперь она делает то же самое.

– Мы пытаемся найти еще одного работника для «Уайлдер», – сообщил он, задумчиво наблюдая за ней. – Тебя бы наняли тут же.

– Спасибо, но я хочу другую работу.

Он шумно втянул воздух, но Харли тут же вспомнила о его прошлом и давней трагедии, из-за которой ему трудно смириться с ее путешествием, и мягко заверила:

– Со мной ничего не случится. Все будет в порядке.

– Знаю.

– Я не Сэм.

Единственной его реакцией были плотно сжатые губы.

– Я и это знаю, – буркнул он и, покачав головой, добавил: – Ты права: у тебя все получится.

А вот это сюрприз! Ее отец держал маленький магазинчик по продаже витаминной продукции, пока не лишился его при очередном кризисе. Мать была художником и поваром, но предпочитала скакать с одной работы на другую, Скай работала на кассе в бакалейном магазине Вишфула и иногда посещала занятия в юниор-колледже, когда ей это взбредало в голову или когда там преподавал особо крутой профессор. Семья Стивенс не была слишком амбициозной, поэтому никто не понимал Харли.

Какая ирония: самый раздражающий, самый противный, самый невыносимый человек из всех, кого она знала, оказался единственным, кто ее поддержал! Она хотела поблагодарить его за это, но еще больше хотела, чтобы он ушел, не дав ей возможности сорвать с него одежду и раздеться самой.

Ни о чем не подозревая, он уселся за кухонный стол и осторожно сдвинул камеру.

– Покажи мне свой план.

Именно Ти Джей создавал, организовывал и планировал в «Уайлдер» путешествия и походы и был профессионалом в своем деле, благодаря невероятной интуиции, упорству и способности выживать в любых обстоятельствах.

Он не одобрил бы ее план, поэтому Харли поспешила заверить:

– У меня все на мази, Ти Джей. Кроме того, сейчас я очень занята. Так что…

Он уставился на мороженое в ее руке и поднял бровь, словно спрашивая: «Это и есть твое занятие?»

Черт побери!

– Может, у меня свидание?

– У тебя свидание?

Когда она вздохнула, он просто поманил ее пальцем.

И как всегда, ноги не послушались мозга и понесли ее прямо к нему.