Счастье – это когда делишь шоколадный батончик. А еще лучше – когда делить не приходится.
– Это ты во всем виноват, – сказал Джош извивавшемуся щенку, решительно направляясь к дому.
Танку было наплевать. Он увидел бабочку и грозно лаял, лихорадочно вырываясь, чтобы напасть на врага.
Истинный антихрист.
– Послушай, мы все знаем, что ты считаешь себя забиякой, но эта бабочка могла бы надрать тебе задницу, даже оставшись с одним крылом, – сообщил ему Джош, сильнее сжимая руку и доставая другой телефон.
Его мокрый телефон, который, конечно, не работал. Все идет, как полагается… этого следовало ожидать.
– Мог бы сбежать в холмы, – вздохнул он, – или по крайней мере числиться в пропавших, пока я не получил бы поцелуя.
Танк вытянул несуществующую шею, чтобы снова лизнуть подбородок Джоша.
– Да-да…
Это уже не имело смысла. Грейс Брукс красавица, но у него не было времени на сон, не то чтобы на другую женщину.
Хотя, когда она поднимала платье, он заметил, что ее голые загорелые ноги определенно стоили любой цены за входной билет…
Он вошел в дом, неся с собой морскую воду и песок. Вне всякого сомнения, его ждало грозное сообщение от Нины, слишком обидчивой домоправительницы. Но его телефон молчал.
Значит, хоть в чем-то повезло.
Тоби на этой неделе начал ходить в детский сад, так что дом был свободен от безумия хомячков Жу-Жу Петс, и постоянного «жжжж-шшши-бззззз» джедайского меча Тоби. Анна, должно быть, на лекции: ключевое слово «должно быть». Его сестра считала посещение колледжа с двухгодичным курсом обучения не более важным, чем выбор лака для ногтей.
Шагнув к кухне, чтобы сбросить Танка в манеж, Джош в изумлении остановился.
Дерьмо.
В полном смысле этого слова.
Заскрипев зубами с такой силой, что стер их в порошок, Джош поднял ногу, изучил подошву и потряс Танка за шиворот:
– Ты когда-нибудь слышал о фарше?
Танк попытался лизнуть его в нос.
– Некрасиво, пес.
Джош немного подумал. Если оставить все это Нине, она немедленно уволится, поскольку уже дала понять, что не желает иметь никакого отношения к щенку. Не хватало, чтобы еще один человек уволился. Похоже, в его доме мятеж…
Он увидел на столе сорок баксов. Черт! Грейс не взяла денег! А ведь она в них нуждается, он точно знал, потому что это Лаки-Харбор. Можно уронить горшок с золотом на причале и первый же незнакомец вернет его тебе. Но секрет сохранить невозможно, даже если от этого зависит твоя жизнь.
Джон стащил мокрый костюм, бросил в прачечной и уставился на Танка долгим взглядом. Танк, ничуть не смущенный, обнюхал подстилку и сделал три небольших круга, прежде чем плюхнуться на нее жирным тельцем и закрыть глаза. Очевидно, он был ужасно доволен произведенными разрушениями.
Определенно антихрист.
Домашний телефон звонил, возможно, потому что его сотовый так и не заработал. Джош схватил чистый костюм из стопки выглаженного белья, которое лежало в корзине на сушилке, и направился к двери. Позже. Он разберется с этим позже.
Именно так он старался пережить ежедневное безумие своей жизни, используя уникальную способность расставлять приоритеты согласно важности. Заботиться о семье – важно. Входящие звонки с уведомлением о том, что он опаздывает, – несущественно и, следовательно, некритично.
Джош работал в приемном покое две смены в неделю, а четыре – занимался отцовской практикой. Его отец умер пять лет назад, и Джош все еще не считал практику своей, хотя взял на себя ответственность принимать пациентов отца. Но когда мог, жертвовал смену местному центру охраны здоровья. Но вся эта работа, хоть и была его достижением, превращала в ад домашнюю жизнь.
Особенно это отражалось на Тоби.
Что-то должно рухнуть и скоро. Возможно, рассудок Джоша. Но пока что он вернулся в больницу, только чтобы выслушать приглашение на собрание совета.
Он не удивился теме совещания. Совет просил его продать практику, присоединив ее к больничному обслуживанию, как сделали многие местные врачи. Взамен ему предложили выкупить практику, предоставить место в совете и нанять еще одного доктора, чтобы помочь ему справляться с работой. Кроме того, они гарантировали, что будут присылать к нему пациентов больницы.
Морковка, болтающаяся перед ослом.
Вот только Джош ненавидел морковь.
Это было не первое предложение совета. Они приставали к нему весь год, и каждое предложение становилось все более агрессивным. Но Джош терпеть не мог, когда ему выкручивают руки. И потом: что подумал бы отец, если бы он позволил выскользнуть из рук с таким трудом завоеванной практике?
К тому времени как он добрался домой, была половина девятого – Тоби уже полчаса как должен спать. Прошлой ночью пятилетний малыш крепко спал, лежа на животе, подобрав под себя ноги и выставив попку. Пухлое детское личико уткнулось в подушку. Он явно лег сразу после ванны, потому что темные волосы торчали в разные стороны, как у самого Джоша, если тот не успевал причесаться.
Пижама Тоби была – вот сюрприз – в сценках из «Звездных войн». И Джош опустился на колени у кроватки, чтобы пригладить непокорные вихры. Тоби пошевелился, и…
Залаял.
Он лаял с тех пор, как Анна принесла щенка домой. Джош отчаянно надеялся, что это временное явление.
Тоби был копией Джоша. Но обладал воображением и темпераментом матери. Этот темперамент читался в каждой линии беззаботного тельца сына, даже когда он крепко спал. Интересно, сумеет ли Алли его разглядеть? Конечно, нет, потому что для этого ей нужно увидеть Тоби, чего она не делала и не пыталась сделать несколько лет.
В надежде, что он еще не спит и для разнообразия скажет хоть несколько слов, Джош вошел и остановился как вкопанный.
Девон Уэллер, последний бойфренд, Анны, который, будем надеяться, скоро станет бывшим, сидел у невысокой перегородки, разделявшей столовую и гостиную, и пялился в свой сотовый.
Потом в его поле зрения появилась Анна в инвалидном кресле, ловко объезжающая угол. Трудно поверить, что кто-то такой крохотный мог двигаться так быстро, но Джош уже знал: двадцатиоднолетнюю сестру недооценивать не стоит ни в коем случае.
Она изобразила восьмерку между двумя диванами и обеденным столом и набирала скорость. На ее коленях визжала от сладкого ужаса мини-копия Джоша. При этом Тоби растянул рот в улыбке.
Танк со звонким восторженным лаем летел по их следам, вернее, колесам, так быстро, как позволяли короткие лапы.
На несколько секунд Джош словно прирос к месту, пораженный глубокой непонятной болью в груди. Которая исчезла в тот момент, когда Анна слишком резко свернула, пошатнулась и опрокинула кресло, вывалившись вместе с Тоби.
– Черт! – буркнул Девон, нажимая большим пальцем на какую-то кнопку в телефоне.
Идиот хронометрировал гонку!
Джош промчался мимо, к барахтавшемуся клубку из рук и ног.
– Не двигайся, – приказал он Анне, отрывая от нее Тоби. Повернул мальчика и взглянул в лицо, такое похожее на его собственное, хоть и лишенное выражения усталости и цинизма, которые стали для него неотъемлемы.
Тоби ухмыльнулся и обхватил шею отца. Настроение малыша часто менялось, но любил он со свирепостью, от которой у Джоша всегда перехватывало дыхание. Он крепко обнял Тоби. Тот залаял.
Джош вздохнул, поставил его на ножки и нагнулся над Анной. Которая не пошевелилась. Он не обманывал себя. И не питал заблуждений относительно того, что способен контролировать сестру. Она не будет лежать смирно только потому, что он прикажет.
– Анна.
Он осторожно отвел влажные волосы с ее мокрого лба.
– Поговори со мной.
Она открыла глаза и громко рассмеялась.
– Это было классно!
Тоби задрал голову и весело залаял в потолок.
Джош присел на корточки и потер ладонью лицо:
– Тоби пора спать, Анна. А ты могла покалечиться.
Она поползла к креслу.
– Была там, делала то, купила футболку.
Джош поднял ее. К ним неспешно подошел Девон, хотя для Джоша всегда было загадкой, каким образом тот способен ходить, когда джинсы сползли так низко, что оголено ползадницы. Он поднял кресло, а Джош усадил в нее Анну.
– О, расслабься, – пробормотала та, когда брат, подбоченившись, встал перед ней, и дернула Тоби за ухо.
– Эй, красавчик, пора спать, договорились?
– Тяф-тяф, – ответил Тоби и пошел в коридор.
Джош схватил его за подол толстовки со сценками «Звездных войн».
– Умывался сегодня с мылом?
Тоби сморщил нос и почесал в затылке.
Джош воспринял это как «нет».
– Значит, пойди и умойся. И зубы почисти пастой.
– Тяяяяяяф, – медленно протянул Тоби с оскорбленным видом.
Но Джош знал, что главное – не отступать.
– Иди. Я сейчас буду.
Мгновение – и Тоби из грустного превратился в радостно-взволнованного, потому что если отец придет, значит, расскажет историю. Сейчас он выглядел маленьким, таким чертовски болезненно-маленьким, что в груди у Джоша опять заныло.
Прийти домой и свалиться в постель от усталости – одно. Прийти домой, забраться в постель вместе с сыном и провести вместе несколько минут, прежде чем оба отрубятся, – еще лучше.
– Выбирай книгу, – велел он.
– Тяф!
Достаточно было одного взгляда Джоша, чтобы Девон исчез. Пусть он полный лузер, но ничего не скажешь, лузер сообразительный.
Анна проигнорировала брата и откинула назад волосы. Она крохотная, всегда была такой. Но отнюдь не хрупкая. Никогда! И обладает трогательной красотой Белоснежки.
И темпераментом Круэллы де Вил.
Пять лет назад автокатастрофа лишила ее возможности ходить. Ей крупно повезло остаться в живых, хотя шестнадцатилетнюю девочку было трудно в этом убедить.
– Если не можешь уложить его в постель вовремя, позвони мне, – бросил Джош. – Я приеду и сам все сделаю.
– О, прекрасно! – выразительно закатила глаза Анна. – По-прежнему пыжишься от злости!
Она выехала в прихожую и схватила со скамьи сумочку.
– Все еще дуешься на меня за то, что не согласился на твою поездку в Европу? – предположил он.
– Пять с плюсом!
Она схватила жакет с низко прибитого крючка.
– Всегда знала, что сообразительности тебе не занимать. «О, этот доктор Скотт так проницателен! Блестящий ум»…
Анна отвернулась.
– Жаль, что не всем в семье передались твои способности.
– Никто этого не утверждает.
– Но все думают.
Она принялась рывками просовывать руку в рукав жакета под беспомощным взглядом Джоша. Если он предложит помощь, Анна откусит ему голову. Он не единственный Скотт в семье, который ненавидит попадать в зависимое состояние.
– Так докажи, что они ошибаются, – произнес он вслух.
– Слишком много труда, – пожала плечами Анна.
– Анна, ты не можешь до конца года слоняться вместе с Девоном по Европе.
– Почему? Потому что у меня такая насыщенная жизнь? Потому что у меня вообще есть жизнь?
– У тебя есть жизнь, – раздраженно бросил он. – Ты занимаешься в двухгодичном колледже…
– Да. Кулинария и писательское мастерство. Кстати, мой учитель по писательскому мастерству сказал, что я определенно не должна бросать работу, которой зарабатываю на жизнь.
– Ты можешь делать все, что пожелаешь, – вздохнул он. – Выбери специализацию. Ты умна. Ты…
– Парализована, – вставила она. – И умираю с тоски. Я хочу поехать в Европу с Девоном.
Господу одному известно, что нашла Анна в парне, который якобы учится в вечернем техническом колледже Сиэтла, а днем вместе с целой бригадой кроет крыши. Джош в жизни не видел, чтобы Девон хотя бы книгу открыл, и уж точно у него слишком много свободного времени.
– Откуда у Девона деньги на Европу?
– Нет у него денег. Через две недели поступит возмещение за аварию.
О черт, нет!
– «НЕТ»!
– Я уезжаю, – бросила она, игнорируя его ответ и меняя не понравившуюся тему.
– Куда?
– Не все ли равно?
Иисусе! Все равно, что зубы рвать.
– Прекрасно. Возвращайся к полуночи.
– Ты мне не папа и не мама. А мне уже не шестнадцать. Не жди меня, ложись спать.
– У Девона на этот раз есть бензин?
На прошлой неделе в грузовике Девона кончился бензин в два часа утра, на Саммит-Крик. К несчастью, рядом сидела Анна.
Вместо ответа на вопрос Анна пожала плечами. Она не знала и плевать хотела.
Супер!
– Полночь, Анна!
– Да, да.
– Разбуди, когда вернешься.
Анна закатила глаза и окликнула Девона. Тот появился из кухни с сандвичем в руке. Послал Джошу ленивую ухмылку и вывез кресло Анны в ночь.
Мило.
Джош запер дверь и скрипнул зубами, слишком хорошо сознавая, что он не мама и не папа. Они ушли пять лет назад, погибли в той же аварии, которая едва не унесла Анну. Джошу было двадцать восемь. Новоиспеченный папаша, ставший им после случайного секса. Всего год, как из ординатуры. За одну ночь он потерял родителей и внезапно стал опекуном покалеченного, упрямого, обозленного подростка и новорожденного сына. Он едва держался. И не помнил, сколько раз почти был уверен, что не вынесет этого.
И до сих пор не был уверен, вынесет ли.
Он выключил свет в кухне и гостиной и пошел в спальню. Тоби уже подпрыгивал на постели с джедайским мечом в руках. Фосфоресцирующий зеленый свет плясал в воздухе.
«Фьюить-жжжж-фьюить».
Джош поймал его на середине прыжка и перевернул вверх ногами под восторженные вопли. Бросил на постель и сам лег рядом.
На подушке лежало несколько книг. Тоби обожал супергероев, машины, поезда… все, что производит как можно больше шума. Чтение его успокаивало. Он положил голову на плечо Джоша и показал на верхнюю книгу. «Невоспитанные мишки Беренштайна». На обложке красовалось все семейство, но Тоби погладил пальчиком маму-медведицу.
Он хотел свою маму-медведицу.
Как нож в сердце.
– Тоби.
Тоби уткнулся лицом в подмышку Джоша, но тот осторожно его отодвинул, чтобы видеть лицо.
– Помнишь, что я тебе говорил? Насчет твоей мамы? Что у нее очень много важных дел, но если бы могла, она давно приехала бы.
Тоби посмотрел на него огромными глазищами цвета расплавленного шоколада и кивнул.
Джошу не впервые за последние пять лет страшно захотелось удушить Алли за то, что ушла от них. За то, что ушла и даже не оглянулась. Подавшись вперед, он поцеловал Тоби в лоб и вздохнул:
– Ты забыл мыло.
– Тяф.
Джош проснулся перед рассветом оттого, что во сне его душили. Открыв глаза, понял, что заснул на кровати Тоби. Фасолька занял одну половину, Танк – другую, и оба дрыхли без задних ног.
Джош, вчетверо больше чем эта парочка вместе взятая, теснился в крохотном уголке. Именно крохотном. Ноги онемели, потому что свисали с матраца, книга про медведей прилипла к лицу. В теле ныла каждая клеточка. Морщась, он с трудом пошевелился. Танк фыркнул, потянулся… и пукнул.
В комнате тут же стало нечем дышать.
– Иисусе, пес, ты воняешь хлевом.
Танк широко улыбнулся.
Джош покачал головой, осторожно сполз с постели и накрыл Тоби, который спал, как делал все в жизни, – со стопроцентным самозабвением.
Тихо позавидовав ему, Джош принял душ и спустился вниз.
Нина убирала на кухне и собирала ленч для Тоби.
– Пожалуйста, прогуляйте сегодня Танка, – попросил он. – Дважды. В середине утра и днем. Он уж точно должен дотерпеть до этой поры, если хочет остаться в живых.
Нина тщательно закрыла коробку для ленча с картинкой из «Звездных войн».
– Нет.
– Ладно-ладно, я шутил и не собираюсь убивать Танка.
Возможно.
– Нет, я не пойду гулять с этой собакой.
Рост четыре с половиной фута, итальянский акцент и хлопающие голубые глаза, способные прикончить человека на месте. Кроме того, домоправительница обладала способностью наводить некий порядок, так что дом Джоша с ее помощью выглядел местом, где живут люди, а не стая диких животных. Но она не готовила. И не собиралась выступать в роли матери. Единственная причина, по которой она собирала Тоби ленч, заключалась в том, что малыш был единственным, кто ей нравился в этом доме.
– Мне противна эта собака. Она меня лижет.
– Но он щенок и ведет себя, как все щенята, – оправдывался Джош.
– Он кошмар.
Тут она его уела.