Каждый мускул в его теле напрягся, когда Сойер услышал оборвавшийся крик Хлои, а потом отбой. Однако, выбросив из головы десятки ужасных картин и обгоняя другие машины, он позвонил Моррису.

Агент ДЕА еще злился на него за вчерашнюю ночь, а когда Сойер уведомил его, что не намерен их ждать и мчится в указанном Хлоей направлении, Моррис окончательно вышел из себя.

Но работа, арест, наркотики уже не имели для Сойера значения. Весь свет мог идти к чертям, если с Хлоей что-то случилось. Дождавшись, когда закончится словесный понос Морриса, он еще раз указал место и отключился.

Значит, Рейбо главный босс, которого ищет ДЕА. Их команда задержит Рейбо по дороге или на его закрытой территории. В этом Сойер был уверен.

А вот в чем он был совсем не уверен, так это в том, что может произойти с Хлоей. Каждая секунда казалась ему часом. Если этот придурок коснулся хоть волоса на ее голове, он больше не пощадит его. Только подъехав к гостинице, Сойер выключил мигалку и сирену. Тара стояла на веранде, с мобильником в руке.

— Хлоя звонила. Я думаю, она в беде.

— Какая дорога?

Из-за угла вышел Ланс.

— Идем, я покажу. — Пока они шли к пакгаузу, Ланс делал все возможное, чтобы не отстать, но дышал с большим трудом. — Вон та.

Сойер прекрасно знал ту дорогу. По ней он шел с Фордом и Джексом той ночью, когда они увидели странный огонь. Кроме того, дорога вела к тайной поляне, где когда-то они с Тоддом устраивали свои пьянки.

— Останься здесь, — сказал он Лансу. — Сейчас появится подкрепление. Расскажешь им, по какой дороге я пошел.

Он достал пистолет. Что бы ни случилось, Хлоя останется целой и невредимой, чего он не мог гарантировать еще кое-кому.

Тодд обхватил ее за шею, не слишком крепко для обычного человека, но Хлоя и без того едва дышала.

— Просто замечательно, — бормотал он, волоча ее за собой. — Целый год я напрасно добивался твоего внимания. А теперь я главный и ты хочешь меня.

— Я не…

Тодд крепче сжал ей горло заставив умолкнуть. От него пахло страхом и потом, в свободной руке он держал пистолет.

— Я не хочу обратно в тюрьму. Даже ради твоего привлекательного зада. Но и отпустить тебя я тоже не могу.

— Нет, можешь. Это ведь Рейбо, так? Это все он. Ты…

Тодд опять сжал ее.

— Заткнись и слушай. Я не отвечаю за него. А выдавать не буду. Сумасшедший придурок убьет меня.

— Но…

— Ты должна беспокоиться о себе, Хлоя. Шутки кончились. Я мог бы поиметь тебя на грязевых источниках. Это меня злит. Ты была влюблена в меня, а потом что-то изменилось.

— Я никогда в тебя не влюблялась.

— Лгунья. После этого Сойер имел тебя. Я опять разозлился. Ты не в его вкусе.

— Что это должно означать?

— Я не знаю, что в тебе особенного, но ты все время по колено в дерьме, а выходишь, благоухая розами. Я побаловался с лодками в гавани. Рассказал всем, что ты разозлилась на сестер и хотела от них избавиться. Я думал, тебя все осудят, а никто это не сделал, никто даже не поверил слухам. Ничего к тебе не липнет. Жаль, ты не можешь научить меня своим фокусам, — почти с завистью сказал Тодд.

— Я не…

— Разговор окончен. Сейчас мы идем грузиться, а потом уберемся отсюда. Просто будь хорошей девочкой. Это все, что тебе надо делать.

Тодд повел ее мимо сожженного дерева и направился к буйным зарослям толокнянки под навесом сосен, пока Хлоя опять попыталась вдохнуть. Она не знала, что бы случилось, потеряй она сознание. Тодд даже пальцем не шевельнет, чтобы помочь.

— Стой.

Тодд убрал руку с ее шеи, и она упала на колени, дрожа, хрипя, ловя ртом воздух. Он направил пистолет на нее, и Хлоя села.

— Боже. Я ничего тебе не сделал, когда ты заткнулась. Ты что, должна так дышать? Я даже не прикоснулся к тебе. Прекрати это.

Хлоя попыталась. Господи, лишь бы Тара не шла сейчас по тропе, чтобы найти ее. Или Сойер, Она боялась, что Тодд застрелит любого, кто приближается к ним. Застрелит ее. Она не хотела умирать ни от руки Тодда, ни от удушья: она ведь никому так и не сказала о своих чувствах. Не сказала, потому что трусила, а сейчас она умрет и никто уже никогда об этом не узнает — ни Сойер, ни сестры. Это несправедливо. Хлоя так разозлилась на себя и Тодда, что могла бы сама пристрелить его.

— Вставай, — сказал он, держа в руках несколько свертков. — Я не шучу, Хлоя! Вставай, или я поволоку тебя.

Она бы встала, да не могла. Не могла вскочить, дать ему в глаз и бежать. Увы, она вообще не бегала. Никогда. А сейчас единственное, что она делала, — это пыталась вздохнуть.

Бросив свертки в грузовик, Тодд пошел к ней, и в этот момент краем глаза Хлоя увидела какое-то движение. Наверное, олень, подумала она, затем поняла, что это Сойер. Так и должно быть.

Когда Тодд снял ремень, она снова замерла от страха, пока он, еще держа в руке пистолет, не встал позади нее. Черт, он хотел связать ее. Хлоя закрыла глаза и сосредоточилась на дыхании, чтобы, если удастся, помочь Сойеру. Но лучше бы до этого он убил Тодда. Она жаждала крови.

Треск ветки разорвал тишину как выстрел. Тодд мгновенно схватил Хлою за горло и развернул.

— Отпусти ее, Тодд, — произнес Сойер, выходя ему навстречу. Пистолет наготове, лицо такое свирепое, что Хлоя забыла о дыхании.

Поскольку Тодд не успел связать ее, она вцепилась ногтями в его руку, край ее поля зрения начал застилать туман.

— Брось оружие, — приказал Тодд. — Или я пристрелю ее.

— Убивать ее не имеет смысла, — ответил Сойер, медленно, но твердо двигаясь вперед. — ДЕА в пяти минутах езды отсюда. Рейбо арестован. Все кончено, Тодд. Не ухудшай свое положение.

— Как его можно ухудшить? За последнее время ты совсем достал меня. Я не хочу обратно в тюрьму. Знаешь, что они делали там со мной? Ты был еще несовершеннолетним. Почему ты не сказал им, что сидел за рулем?

— Я был без сознания, придурок. Они сами видели нас в машине. Мы не должны были пьяными разъезжать по городу. Ты знаешь это не хуже меня.

— Да, тебе легко говорить. Тебя сочли просто несовершеннолетним преступником, а я получил срок за убийство второй степени. Думаешь, после этого у меня был какой-нибудь шанс? Восемнадцать лет, и вся жизнь насмарку.

— Ты сам выбрал свой путь. Отпусти Хлою, и я сделаю для тебя что смогу. Обещаю, Тодд. Я знаю, ты не хотел смерти Каттору и Сэмми. Никто этого не хотел. Мне жаль, что ты был за рулем.

Хлоя закрыла глаза. Чувствуя на себе взгляд Тодда, она собрала остаток сил, чтобы развернуться и ударить его коленом между ног. Он издал пронзительный вопль, и она освободилась.

Она могла сказать Сойеру, что любила глупого ребенка, каким он был, что любила мужчину, каким он стал, что всегда…

Она упала на твердую землю, но уже не почувствовала этого.

Сойер неподвижно сидел в маленькой одноместной палате, не сводя глаз с Хлои. Волосы еще с пятнами грязи. Шелковистые пряди выбились из-под головной повязки, обрамляя бледное лицо.

Сойер мог бы откинуть их, но медсестра сновала взад и вперед, словно трудолюбивая пчела: делая Хлое укол, подключая мониторы, проверяя распылитель, наблюдая за уровнем кислорода. Она что-то говорила, но Сойер не слышал ее.

Он мог только смотреть на Хлою, боясь, что, если отведет взгляд, она снова перестанет дышать. Он придвинул стул вплотную к кровати, наблюдая за ее борьбой. Даже с распылителем и кортикостероидами Хлоя еще не пришла в себя, но по крайней мере губы уже не синие, а щеки начали приобретать кое-какой цвет. Боже, Сойер никогда в жизни не был так напуган.

Медсестра наконец ушла, оставив после себя пикающие мониторы и шипящий кислород. Хлоя открыла глаза, и Сойер впервые за последний час кошмара смог спокойно вздохнуть. Только не знал, что сказать, и пока собирался с мыслями, она вынула изо рта трубку распылителя и заговорила сама:

— Я мисс Джолло? Я очень люблю, когда они дают мне джолло.

— Я принесу тебе целый поднос, — сдавленным голосом ответил Сойер.

Она взяла его руку и погладила ледяными пальцами костяшки — жесткие, красные, припухшие, потому что он колотил ими в стену больницы. Его способ унять беспокойство.

— Хлоя…

Но ее глаза уже закрылись. Она взяла в рот трубку распылителя и уснула.

Через две минуты вошли сестры. Тара опустилась на стул, освобожденный Сойером, а Мэдди уселась с другой стороны кровати.

— Она такая большая часть меня, что я тоже не могу дышать, — прошептала Мэдди, положив руку на грудь.

— К счастью, она достаточно сильна, чтобы дышать за вас обеих, — сказала Тара.

Сойер понимающе улыбнулся и посмотрел на вибрирующий телефон. Моррис. Он вышел в коридор, где целых десять минут объяснял, почему нарушил правила и не ждал подкрепление. Моррис слушал, раздраженный и одновременно удовлетворенный, что Сойер арестовал Тодда.

Конечно, Сойер действовал не один, ему помогала Хлоя, которая не только указала место, но и содействовала задержанию Тодда.

Агенты ДЕА получили доказательство и наркотики, много наркотиков. Рейбо оказался более важной шишкой, чем они думали, и уже давал показания. А Тодд в конце концов привел их на тайную поляну, где находился склад, по его глупости накрытый военной маскировочной сеткой.

Но Сойер не хотел терять ни секунды своего времени, беспокоясь о Тодде.

Жизнь слишком коротка.

Хлоя проснулась со словами:

— Я двинула ему в пах!

Сестры улыбнулись.

— Да, мы гордимся тобой, — сказала Тара. — Кажется, тебе недостаточно работы в гостинице и спа? Ты решила добавить в свое резюме борьбу с преступностью?

Хлоя коротко засмеялась. Потом села, проверяя легкие, и с облегчением поняла, что находится в относительно хорошем состоянии.

— Я… думала кое о чем, когда была там.

— До или после того, как повредила родовое сокровище Тодда?

Хлоя улыбнулась:

— До. Честно говоря, не могу объяснить, почему я поняла это с таким опозданием. В грязевых источниках Тара пошутила, что у меня прозрение. Она была права. Я действительно прозрела.

— И просветишь нас? — спросила Тара.

— Да. Но хочу, чтоб вы знали. То, что я говорю, совсем не повод для коллективных объятий. — Хлоя сделала вдох. — Я люблю вас. Люблю обеих.

— Надеюсь, ты в это веришь. — Глаза у Тары подозрительно увлажнились. — Ты просто решилась на эмоциональные уступки.

В открытую дверь постучали, и сестры увидели на пороге Сойера, который смотрел на Хлою. Еще одна эмоциональная уступка. И она готова опять ее сделать.

— Медсестра говорит, тебя через час отпустят. Нужна машина?

Хлоя посмотрела на сестер. Мэдди тут же вскочила и схватила Тару за руку.

— О, это было бы замечательно. А то мы ожидаем запланированных гостей…

— Дорогая, просто скажи «до свидания», — покачала головой Тара. — И напомни мне, чтобы я научила тебя лгать искусней, чем сейчас.

Обе вышли из палаты.

Спустя час Сойер опустил ее на кушетку и хрипло приказал ждать. Стуча зубами, Хлоя села.

— Нет, я не замерзла. Такое иногда случается после сильного приступа и всех процедур.

Сердце у нее мчалось вскачь, словно пытаясь выпрыгнуть из груди. Сойер завернул ее в одеяло, заботливо обнял, и Хлоя прижалась к нему, впитывая его тепло, когда увидела на кофейном столике распылитель.

— Что это?

— Распылитель.

— Я знаю. Что он тут делает?

— Я купил его.

— Когда?

— Это имеет значение?

— Когда, Сойер?

— Несколько дней назад.

Хлоя посмотрела ему в глаза.

— Зачем ты купил распылитель, если собирался бросить меня?

— Я думаю, это ты бросила меня.

— Ладно, мы вернемся к этому через минуту. — Хлоя обвела взглядом гостиную. Стены покрашены. Мебель. — Сойер, неделю назад у тебя вообще ничего здесь не было, а теперь есть даже распылитель. Ты знаешь, что это означает? — спросила она и сама ответила: — Что я тебе очень, очень нравлюсь.

— Не волнуйся. Мне нравятся все мои домашние маляры.

Хлоя знала, что он дает ей время оправиться. А также чувствовала, что от руки, гладящей ее по спине, передается его тепло, сила и уверенность. Его работа не допускает мягкости, излишних эмоций, но он старается выразить то, в чем она, как он думал, нуждается.

Устроившись поудобнее, Хлоя положила голову ему на грудь. В отличие от нее Сойер не дрожал.

— Извини, — прошептала она. — Я не могу остановиться.

— Упадок адреналина.

— А у тебя когда-нибудь падает адреналин? Я даже не представляю, что может это вызвать.

— Ты, — с удивительной нежностью сказал он. — Сегодня ты до смерти напугала меня.

— Нас обоих.

— Если б с тобой что-нибудь случилось… — Он покачал головой.

— Я в порядке. — Она погладила его небритый подбородок. — Ты уютный стул, шериф. Конечно, местами немного жесткий, но…

— Хлоя, — засмеялся он, потом тихо сказал: — Ты меня понимаешь. Я хочу, чтоб ты это знала. Ты понимаешь меня такой, какая ты есть. Не меняйся.

— А если я буду не всегда приютной и обходительной? — прошептала она.

— Боже, надеюсь, что нет. Обходительность чертовски утомительна. Ты есть ты, в кого я и влюбился. Теперь подумай, в кого ты влюбилась. — Сойер глубоко вздохнул. — Ты слышала, что говорил сегодня Тодд.

— Мне все равно. Это не изменило моего отношения к тебе.

— Не уверен. Потому что в основном это правда. И не так легко говорить об этом.

— Сойер, это я. Мне ты можешь сказать все.

— Я знаю. Но до недавнего времени моей жизнью была работа. Только работа. Я считал, что обязан этим людям, которые дали мне второй шанс.

— Ты сам знаешь, что никто не вспоминает о твоем прошлом. На странице Фейсбука тоже нет информации, потому что они не требуют кары. Они защищают тебя. Заботятся о тебе и уважают своего шерифа. — Хлоя обняла его. — Так что перестань мучиться. Все кончено.

— Все кончено?

Хлоя откинула голову, чтоб посмотреть ему в глаза.

— И я не хочу, чтоб это повторилось.

— А чего ты хочешь?

— Знать тебя, — без промедления сказала она. — Хочу знать, что тебе нравится.

— Твой смех, — без промедлений ответил Сойер. — Чувствовать твои руки. То, как ты смотришь на меня, даже когда я делаю какую-нибудь глупость или довожу тебя до экстаза… — Хлоя засмеялась. — А ты хочешь знать, что мучает меня?

— Да.

— Мысль, что ничего этого не будет. Я слегка тупой, но все же не идиот и учусь на своих ошибках. Я люблю тебя, Хлоя.

— Проклятие!

Сойер моргнул.

— Это совсем не та реакция, какой я ожидал.

— Нет, просто я хотела сказать это первая!

— Ты можешь сказать это сейчас.

— Я люблю тебя. Боже, люблю тебя. — Она вздохнула. — Это куда более изнурительно, чем приступ астмы.

Сойер улыбнулся:

— Возможно, это требует практики.

Хлоя улыбнулась в ответ, чувствуя себя такой легкой и счастливой, что могла взлететь к потолку… а может, это действие лекарств.

— Или подтверждения.

— Подтверждения? — озадаченно нахмурился Сойер, когда Хлоя достала айфон. — Ты сказала «люблю тебя», и это напомнило тебе, что ты должна позвонить?

— Знаешь, любовь ко мне требует определенного терпения. — Хлоя обратилась к «Магическому Шару». — Как насчет меня и Сойера? Да?

— Боже, Хлоя. Тебе известно, что он постоянно говорит, когда это касается меня.

— Я впервые спрашиваю о нас. Ты боишься?

— Нет. Но если он выдаст «попытаться снова», то полетит в окно.

«Абсолютное „да“».