Эми удивленно смотрела на смеющегося Мэтта и, кажется, рассердившись, прищурилась:
— Прости, я не ошибаюсь — ты находишь секс забавным?
Он продолжал смеяться, и она окончательно вышла из себя. Заметив это, Мэтт попытался взять себя в руки. Слишком поздно. Она была откровенно взбешена и к тому же смущена.
— Считаешь, что если я женщина, значит, по определению желаю большего, чем просто секс? Типично для Лесничего Классные булочки…
Секунду она любовалась его сконфуженным видом.
— Женщины хотят только секса. Как любой мужчина. Некоторые больше, некоторые меньше. Некоторые слишком долго подавляли свои желания и похожи на петарды, готовые взорваться. Так что добро пожаловать в двадцать первый век. Где женщины любят просто секс!
Непонятно по какой причине Мэтью снова разобрало, и Эми толкнула его в грудь. Он даже не покачнулся. Поэтому она снова толкнула его, по крайней мере намеревалась. Но мозг почему‑то послал не тот сигнал, и она схватилась за его рубашку.
— Следовало бы тебя заткнуть!
Это наконец отрезвило его.
— Да, — прошептал он, кладя руки на ее бедра, — заткни меня.
— Прекрасно!
Она заткнула его ошеломляющим поцелуем. К тому времени как он поднял голову, она была распластана по его телу. Каждое прикосновение загрубевших рук Мэтта посылало по телу Эми жар и обещание ослепительного экстаза.
— Теперь не смеешься? — прошипела она.
— Черт возьми, нет!
На этот раз он поцеловал ее, и она просто растаяла, словно невидимая, проведенная в песке граница между ними исчезла, стертая наслаждением, которое она впервые получила от простого поцелуя.
Беда в том, что в Мэтте нет ничего простого. По крайней мере для нее. Он прижимал ее к себе, и голова кружилась от мужского запаха. В мозгу мелькали совершенно непристойные мысли о ее языке и его теле. Не в силах сдержаться, она прихватила губами его горло.
— Эми, — тихо, хрипловато произнес Мэтт, проводя губами по ее подбородку. — Не обещай того, чего не можешь дать.
Вместо ответа она притянула к себе его голову. Он застонал и стал жадно сосать ее нижнюю губу, сжимая стройные бедра.
— Я редко даю обещания, — прошептала она. — Но всегда их выполняю.
Она сжала зубами мочку его уха, а когда он снова застонал, сделала это еще раз.
* * *
Телефон Мэтта завибрировал, но он не обратил внимания. Вызов повторился, и Мэтт, яростно выругавшись, сорвал телефон с ремня.
— Занят! — рявкнул он и сунул телефон в карман.
— Когда заканчиваешь? — спросила Эми.
— Если не поостережемся, менее чем через десять секунд.
Она глянула на его эрекцию, угрожавшую порвать молнию форменных брюк.
— Я имею в виду работу.
Он снова вытащил мобильник и проверил время.
— Двадцать минут.
Она прикусила губу и огляделась. Озеро, густая трава, красота необыкновенная, но что там ползает в этой траве? Говорил же Мэтт…
Прочитав ее мысли, он улыбнулся:
— Не здесь. Не в первый раз.
— А другого не будет.
Это все, в чем она нуждается, чтобы снять напряжение. Она и вправду давно не была с мужчиной. Слишком давно. И не сознавала, как необходимо почувствовать тяжесть мужского тела, взлететь на вершину оргазма. Но она не хотела никаких торжественных приготовлений или предварительного планирования, никакого предвкушения. Хотела этого немедленно, хотела сладостного забытья, удара молнии… а потом вновь вернуться к повседневному существованию.
— Ты никогда не делал этого под открытым небом?
— Здесь мы этого делать не будем! — отрезал он.
— Хмммм…
Она провела пальцем по его груди, надеясь передать снедавшее ее нетерпение.
Он поймал ее руку.
— «Хмммм» — это что?
— Не знала, что ты ханжа.
Очевидно, он оскорбился, потому что пальцы сильно сжались.
— Ты возьмешь это назад… немного погодя!
Она понятия не имела, что это означает, но это абсурдное проявление мачизма вызвало восхитительную дрожь.
— Вот как?
— Вот так. Где твоя машина?
— В начале дороги. А твой грузовик?
— На пожарной дороге. В четверти мили отсюда.
Не слишком далеко…
Он верно понял выражение ее лица. Его собственное потемнело, и сердце ее забилось чаще.
— Я живу поблизости. Если выйдем сейчас, к тому времени, как доберемся до моей лачуги, смена закончится.
— Да! — выдохнула она.
Он не сводил глаз с ее рта и все‑таки быстро, крепко поцеловал ее, прежде чем повести к грузовику.
Со старого шоссе они свернули на узкую извилистую дорогу. Иногда на обочинах встречались домишки, но в основном местность была незаселенной. Когда дорога закончилась, Мэтт продолжал ехать по земляной тропе, выходившей на небольшую поляну, где стоял дом.
— Осталось две минуты, — заметила она, глядя на грубо сколоченную лачугу, стоявшую далеко от исхоженных дорог. Безусловно, это ему подходило. Да и интерьер тоже: потемневшие потолочные балки, деревянные поцарапанные полы. Здесь вообще преобладало дерево: массивная удобная мебель, резные рамы картин с пейзажами северного тихоокеанского побережья.
Эми что‑то толкнуло в грудь. Не ревность. Зависть. Мэтт нашел свое место в этом безумном мире. Знал, кто он такой и чего хочет. И добивался этого.
Эми пообещала себе, что скоро и у нее все изменится. Она работает над достижением цели.
— Хочешь выпить? — спросил он. — Или поесть?
Напряжение между ними было таким ощутимым, что его, казалось, можно было потрогать. Она здесь совсем по другому делу. Если повезет, они смогут дать друг другу то, чего им так недоставало, а назавтра благополучно обо всем забыть. А потом она, возможно, сумеет сосредоточиться на том, ради чего приехала в Лаки‑Харбор и идет по следам бабушки Роуз.
Эми уронила рюкзак на пол.
Мэтью швырнул ключи на журнальный столик.
— Не стоит ко мне привязываться, — посоветовала она, подбоченившись. — Потому что я не собираюсь привязываться к тебе.
— Неужели устоишь? — улыбнулся он.
— Да, — твердо ответила она.
Это как раз в ее характере.
Она сняла свитер и бросила на рюкзак.
Его глаза загорелись. Она нагнулась, чтобы расстегнуть ботинки, но он поспешно сказал:
— У меня постоянные фантазии насчет этих ботинок.
Поэтому она не стала разуваться и вместо этого стянула топ.
Мэтт обдал ее теплом взгляда. Как она жаждала прикосновения его рук и губ!
— Отстаешь, — поддразнила она.
Он отстегнул кобуру и положил на столик. За ней последовал пояс со снаряжением.
Мэтт сбросил ботинки. И нетерпеливо шагнул к ней.
— Больше, — потребовала она.
— О, будет больше. Намного, — хрипло пообещал он. — Но я хочу видеть тебя в постели.
Он взял ее за руку и притянул к себе. Другая рука скользнула по ее спине и зарылась в волосы. Поцелуй был медленным и романтичным. Не тем, которого она хотела.
Поэтому Эми отстранилась и потянулась к пуговице на брюках. Она давно знала, чего хочет от мужчин. Поэтому стремилась к одному: оставить его без одежды.
К счастью, на этот раз их желания совпадали. Она расстегнула пуговицу, повела вниз язычок молнии и сунула руку внутрь, обхватив его великолепную затвердевшую плоть.
Мэтью зарычал, но остановил ее.
— В спальню! — велел он, подталкивая ее вперед, но она прижала его к стене, вернее, к боковой стенке камина. Он спросил, хочет ли она есть. Она хотела…
— Сначала десерт. Всегда.
Уголки его губ поднялись. Она забавляла его. И заводила. Доказательство было твердым и неподатливым. Вжимавшимся в ее живот. Она поцеловала его, одновременно расстегивая рубашку. Боже, какой торс! Упругий, мышцы перекатываются под кожей.
Ей хотелось лизать его, начиная с ямочки между ключицами.
Его стон отдался в груди. Кровь запульсировала в ее жилах. Его руки были повсюду. Одна сжала попку, другая грудь. Большой палец гладил сосок. Мэтт пробормотал ее имя, чуть пошевелился, и она поняла, что сейчас власть возьмет он. Поэтому она встала коленями на каминный коврик и постаралась завладеть им, освободив то, что распирало ширинку. Проводя языком по горячей, шелковистой плоти.
Голова Мэтта бессильно откинулась. Руки снова скользнули в ее волосы. Она ощущала, как подрагивают его ноги. И это все больше ее возбуждало. Он был олицетворением сильного, властного мужчины, а из‑за нее у него подгибаются ноги. От одного прикосновения ее языка. Поэтому она снова провела языком по его великолепному жезлу. И еще раз…
— Иисусе! — охнул он. — Иисусе, Эми. Нужно сбавить темп, иначе…
Но она ничего не хотела слушать, и он продержался всего несколько минут перед тем, как выругаться, грубо и затейливо, инстинктивно вцепившись в ее волосы.
— Продолжай в том же духе, и я кончу!
Она только этого и хотела. Заставить его потерять самообладание. А потом она снова сделает это, но уже другим способом.
— Господи, Эми…
Она продолжала ласкать его, приведя к тому, что казалось очень счастливым концом. И все еще наслаждалась трепетом его большого, сильного тела, когда он, в свою очередь, опустился на колени, расстегнул ее лифчик, перегнул через руку и припал губами к соску.
Она со стоном восторга притянула к себе его голову. Боже. Да, да!
Эми не сразу сообразила, что он каким‑то образом высвободил ее из шортов и трусиков, оставив только ботинки. Теперь она оседлала его прямо на полу. Мэтт ласкал ее между бедер, играя с крошечным бугорком.
Она громко закричала от наслаждения и, застыдившись, укусила его за плечо, чтобы удержаться от воплей.
Он что‑то прошипел сквозь зубы и продолжал гладить ее в ритме, ставшем центром ее вселенной. Завладев ее ртом, целуя властно и почти грубо, он превращал Эми в стонущую, пыхтящую, умоляющую массу, пока не послал ее в полет. Как ни странно, но это произошло.
Эми пришла в себя, поняв, что он до сих пор медленно гладит ее между ног и нежно целует.
— Раунд первый, — вкрадчиво объявил Мэтт, — для начала.
Он положил ее на коврик, придержав, когда она попыталась оказаться наверху.
Она всегда наверху!
Но он покачал головой, коварно улыбнулся и стал поцелуями прокладывать дорожку вниз, уделив особенное внимание каждой груди, животу, прикусив пупок, прежде чем двинуться ниже.
— Мэтт, Мэтт, подожди!
Но он слушал ее не больше, чем она его несколько мгновений назад. Когда он плечами раздвинул ее ноги, первое же движение языка окончательно отняло у нее волю.
Жалобно захныкав, Эми вцепилась в ковер, пока он сосал, прикусывал ее плоть, доводя Эми до безумия.
Дорога оказалась шокирующе короткой, и на этот раз она была ошеломлена. Обычно приходилось сосредоточиться на самом оргазме. И все же он дважды подарил ей наслаждение. Так легко, что Эми даже не поняла, что с ней происходит. Она не знала, что делать: стыдиться или благодарить его?
— Ну и ну…
Эми приподнялась на локтях и оглядела комнату в поисках разбросанной одежды. Если не считать ботинок, которые по‑прежнему были на ней.
— Неплохо бы прокатиться верхом!
Он тоже приподнялся, все еще оставаясь между ее ног. И снова эта коварная улыбка.
Как это ни невероятно, она ощутила реакцию собственного тела.
Опять!
— Могу тебя подвезти, — пообещал он, во мгновение ока освободившись от остальной одежды и сняв с нее ботинки. Когда оба остались совершенно голыми, он подхватил ее на руки, снова стал целовать, лизать, сосать, требуя большего. И черт побери, она не смогла сдержать стона, потому что, Господи, этот человек умел пользоваться губами и языком, вызывая такие эмоции, которые требовали только физической разрядки, и делал это без усилий. Эми пыталась отстраниться, подумать, но Мэтт крепко держал ее. И не успела она оглянуться, как он принес ее в спальню и уложил на гигантскую кровать.
Она попыталась отползти, но он уже придавил ее своим телом.
И будем откровенны, вряд ли у нее нашлись бы силы уползти, если в теле совсем не осталось костей.
Мэтт надел презерватив и в следующую минуту уже был в ней, и… и ее охватили наслаждение… паника…
Потому что она поняла. Поняла, хотя вскрикнула и прижала его к себе. Поняла, что попала в наихудшую беду из всех возможных.
Потому что дело вовсе не в физической разрядке.
Совсем нет.
— Смотри на меня, — приказал Мэтт.
Эми с усилием подняла веки и сосредоточилась на его лице, завороженная выражением чистого экстаза. Она понятия не имела, что это с ней. То ли дело в происходившем с ними несколько минут назад, то ли в том, что его вкус до сих пор остался на языке. Или в невероятном ощущении его плоти, такой твердой, проникшей так глубоко… Но она хотела его с отчаянной потребностью, о существовании которой до сих пор не подозревала.
Подняв ноги, она обвила ими его талию и протестующе застонала, когда он вышел из нее только затем, чтобы войти снова.
— Хорошо?
Она не ответила. Не могла. Утопала в ощущениях.
Их пальцы переплелись. Он поднял ее руки над головой, продолжая сжимать.
Эми выгнулась, пытаясь освободиться, но Мэтт крепко держал ее и стал медленно входить. С ее губ сорвался очередной крик. Она не совсем понимала, что происходит. Он требовал от нее всего: сердца, тела и души, самым примитивным, первобытным способом, и она это позволяла. И глаза его тоже держали ее в плену, наблюдая, как она извивается под его ласками.
Ставя на нее свое тавро.
Это уж слишком!
— Нет! — судорожно дернулась она.
Он немедленно отпустил ее руки и озабоченно нахмурился, но прежде чем успел сказать слово, она ударила его в грудь и оказалась сверху, точно повторяя его действия, так что теперь его руки оказались над головой.
Ха!
Он долго смотрел на нее из‑под полуопущенных век, прежде чем чувственно улыбнуться:
— Лучше?
— Гораздо, — пропыхтела она, и в следующие минуты в комнате слышались только стоны наслаждения, когда она приподнялась, чтобы вобрать его в себя.
Мэтт позволял ей делать все, что она хотела, в чем так нуждалась. В быстром, грубом сексе. Очередное движение посылало электрические разряды по каждому нерву ее тела.
Когда все кончилось и она лежала на нем разбитая и без сил, он прижался нежным поцелуем к ее влажному виску.
И тогда она ясно поняла правду.
Когда речь идет о Мэтте Бауэрсе, у нее нет и не будет самоконтроля.
Час спустя Мэтт стоял на пыльной парковке, глядя, как уезжает Эми. Он отвез ее к машине, как она и просила. Оттуда она удрала так быстро, что у нее все еще голова шла кругом.
Похоже, то, что между ними было, смутило и озадачило ее. И это Эми не нравилось.
Что же, не ей одной. Он приезжал сюда, чтобы оказаться подальше от всех, а не для того, чтобы кого‑то слишком близко подпускать к себе.
И потерпел неудачу.
— Помни, — сказала она еще в постели, голая, растрепанная, великолепная. — Это всего лишь секс.
Он едва не спросил, кому она это напоминает: ему или себе? Но судя по выражению лица Эми, она ясно давала знать, что ничего больше не желает.
Они молча добрались до ее машины. Трудно сказать, дружелюбное это или напряженное молчание, поскольку его радар, распознающий женские настроения, был разбит с тех пор, как Шелли уложила свое дерьмо и убралась из его жизни.
Вернее, сбежала.
Мэтт покачал головой, но легче от этого не стало. Он все еще не пришел в себя.
Сначала Эми сделала ему лучший в его жизни минет. Потом объезжала, как непокорного бычка, окончательно лишив способности мыслить здраво. Это она взяла его, очевидно, не желая выглядеть уязвимой. Желая показать, кто здесь главный.
Что было ново… и интересно.
И трудно с этим спорить, раз он испытал такое наслаждение. О таком сексе мечтает каждый мужчина. Бесстыдный. Спонтанный. Раскованный.
И без всяких обязательств.
Разве не именно этого Мэтью хотел от Эми Майклс?