Эми не знала, как реагировать на Мэтта, но похоже, у ее тела не было подобных проблем. Оно реагировало даже на его голос. Как всегда.

Она считала, что это в любую минуту может закончиться. Но пока ничего такого не случилось.

— Ничего личного, — вздохнула Эми, не желая сердить Мэтта. — Видимо, я просто бесчувственна.

— Нет! — отрезал он, хотя сам не знал, что именно отрицает. Поэтому подмял ее под себя, стараясь не задеть рану, и оперся на руки. — Нет! Со мной у тебя все по‑другому.

Ее пальцы скользнули по его рукам, крепким, напряженным, прекрасным рукам. Она просто не смогла удержаться.

— Ты не можешь знать, что я чувствую, Мэтт. И не можешь заставить меня сказать то, что хочешь слышать.

— Может, и нет.

Но она, очевидно, бросила вызов его мужскому эго, потому что он сорвал с нее одеяло и оглядел нагое тело намеренно похотливым взглядом.

— Но я могу заставить тебя показать мне всю себя.

Интимные части тела Эми пульсировали в предвкушении.

— Не глупи! Тебе нужно вернуться на работу.

— После.

— После чего?

— После того как докажу, что ты испытываешь куда более сильные чувства, когда я тебя касаюсь.

Что он и сделал с непередаваемой легкостью.

Гораздо позже Мэтт подвез Эми до того места, где она оставила машину. На полпути в город она получила загадочное сообщение от Джан с требованием как можно быстрее мчаться сюда.

Понятия не имея, что нужно Джан после того, как она сама дала ей выходной, Эми немедленно поехала в «Ит ми».

— Господи Боже, девочка! — ахнула Джан при виде Эми.

— Что?

— Что? Да ты только сейчас получила кое‑что, это точно. Недаром сияешь. Это вообще следует запретить! Выставлять напоказ свою удачу!

Генри стоял у плиты, но прекратил мешать в кастрюле, уставился на Эми и медленно расплылся в улыбке.

Эми схватилась ладонями за щеки.

— Неужели так заметно?

— Ладно, предположим, ты все еще веришь в Санта‑Клауса, — ухмыльнулась Джан. — Я бы спросила, здорово ли все было, но это крупными буквами написано у тебя на лице. Тебе лучше настроиться на серьезный лад. В любую минуту приедет Сойер. У нас проблема.

Если тут замешан шериф, значит, проблема непростая. Простые проблемы Джан решала сама — чистым хамством и наскоком.

— Что стряслось?

— Пропали деньги из благотворительной кружки Мэлори. Она тоже сюда едет, — сообщила Джан.

Сердце Эми куда‑то покатилось.

— Деньги? Те, что на подростковый центр?

— Да. К счастью, Мэлори опустошила кружку несколько дней назад. Полагаю, все же мы потеряли около сотни баксов, и это меня бесит. Все твоя девчонка!

Эми думала, что дальше пяток сердце не упадет, но ошибалась.

— О чем ты? Какая девчонка?

Джан уставилась на нее, как на полную идиотку.

— Райли.

— Погоди! Не можешь же ты думать, что это сделала Райли?

— Очень даже могу! Она украла деньги. Ясно как день!

— Ты ее поймала?

— Ну… нет. Но она заходила чуть раньше. А ведь у нее сегодня выходной. Послонялась здесь и исчезла. А вместе с ней и деньги.

Генри кивнул:

— Прости, крошка. Но она действительно была здесь и выглядела чертовски виноватой.

— Ты знаешь, какова она, — запротестовала Эми. Ее тошнило. Сколько раз она сама делала что‑то такое же глупое, такое же отчаянное?

«Но Райли это ни к чему. Больше ни к чему», — уверяла себя Эми. Она одевала и кормила девушку, не говоря уже, что та получила работу. Какие у нее причины воровать?

— Она вечно мрачная и выглядит виноватой. Уж такой характер.

— Просто обезьяна с гранатой, — буркнула Джан.

— Как все подростки. Но это еще не означает, что именно Райли взяла деньги. Сколько сегодня было посетителей? Сколько людей подходили к стойке? И сколько заходили за стойку, чтобы налить себе кофе, потому что ты в это время была на кухне?

Джан пожала плечами, не желая каяться в том, что обслуживала посетителей спустя рукава.

— Она чужачка, — упрямо процедила она.

— Я тоже была чужачкой. Но ты рискнула.

Джан снова пожала плечами, словно желая сказать, что Эми еще не доказала свою стопроцентную порядочность. Славно!

— Послушай, — начала Эми далеко не так спокойно, как хотелось бы. — Это не Райли, ясно? Она не способна на такое. Райли пытается склеить осколки своей жизни.

Но Джан недоверчиво покачала головой:

— Девчонка — настоящая оторва и сделает все, лишь бы выжить. Ты прекрасно это знаешь.

— Да. Знала. Даже слишком хорошо. Точно так же, как знала, какой дерьмовой бывает жизнь и на что может толкнуть человека. Я отказываюсь считать Райли воровкой. И не могу поверить, что ты считаешь так. Боже, Джан, прошлой ночью на нее напали! Ты видела это! Девочка в беде! Не следует обвинять ее!

— Я видела вас обеих. Но не видела, чтобы кто‑то на нее нападал.

— Так я все это придумала? — ахнула Эми. — Потому что я видела. Я!

Она подняла рубашку, показав рану.

— Я там была…

— Ладно, — вздохнула Джан, — поняла и скажу Сойеру все, что знаю. Но деньги украл кто‑то из своих. Сегодня. Не вчерашний парень, а кто‑то хорошо знакомый с местными порядками. Кто‑то, кого мы знаем. С кем часто разговариваем, кого часто обслуживаем.

— Да, — согласилась Эми. — Поэтому нужно поговорить с посетителями.

— О черт, нет! Это была девчонка. Я точно знаю!

Сойер вошел черным ходом. За ним явилась Мэлори.

А потом и Мэтт.

При виде его сердце Эми остановилось. Теперь обещание, данное Райли, придется нарушить. Она повернулась к Джан, которая встретила ее взгляд спокойно и без тени раскаяния.

Полчаса назад Мэтт довел ее до оргазма одной силой своего взгляда. Теперь в этом взгляде светилось участие.

К ней.

Эми покачала головой. Смятение все усиливалось.

Джан вытолкала всех из кухни в обеденный зал, где они расселись за большим угловым столиком. Джан описала случившееся, включая ночную драку в переулке.

Взгляды присутствующих обратились на Эми, которая, в свою очередь, рассказала историю со своей точки зрения. Не успела она закончить, как Джан изложила собственную версию происшествия, нужно сказать, очень логичную.

— Согласна, все выглядит скверно, — вздохнула Эми. — Но это не Райли. Думаю, стоит допросить посетителей…

— Нет! — вскочила Джан. — Ни за что! Не допущу, чтобы история вышла наружу! Не хочу, чтобы люди думали, будто я им не доверяю или, что еще хуже, нанимаю воров! Не желаю, чтобы сюда боялись приходить!

Эми открыла рот, но Мэтт положил руку на ее плечо. Она встретила его спокойный взгляд, получила безмолвное сообщение. Он хотел показать ей, что все будет хорошо.

Но каким образом?

Она не знала.

— Никто не должен знать! — настаивала Джан. — Никто!

— Тогда нечего разоряться! — осадил Сойер. — Сядь, Джан!

Джан поджала губы, но села.

— Я не разоряюсь.

— Еще как! — вставила Люсиль, обедавшая через два столика от них вместе со своей синеволосой, обожающей бинго и сплетни шайкой. — Простите, я невольно подслушала…

Джан закатила глаза.

— Это ты наняла девочку, — напомнила Люсиль. — Уступи место, — велела она Сойеру. Тот вскочил. Люсиль села. — Ты знала, что Райли — сплошные неприятности. Так что не стоит повышать голос на окружающих. Ничего хорошего это не даст!

— Райли — не сплошные неприятности! — вспылила Эми и, когда Мэтт сжал ее руку, вырвалась. — Вы просто не знаете, о чем говорите! У вас нет доказательств, что это она! Это мог быть кто угодно!

— Солнышко, — начала Мэлори.

Эми покачала головой:

— Нет! Райли из кожи вон лезет, чтобы начать новую жизнь. Трудится над тем, чтобы изменить…

К ее ужасу, она вдруг запнулась. Попыталась втянуть воздух и встретилась с нежным взглядом Мэтта.

Оба знали, что она говорит о себе.

Дьявол!

— Подвинься! — бросила Эми, толкнув Мэтта в грудь. Нужно убираться отсюда ко всем чертям!

Он уступил ей дорогу в своей обычной неспешной манере, и Эми едва удержалась, чтобы не толкнуть его снова. Неужели он не может побыстрее?

Когда его большое, глупое, СОВЕРШЕННОЕ тело больше не мешало ей, она вскочила и вытащила блокнот, потому что нужно же было что‑то делать! Она намеревалась заставить всех заказать проклятый обед, чтобы хоть как‑то занять себя, да вот только вместо блокнота в ее руках оказался альбом с рисунками.

Прежде чем Эми успела его спрятать, Люсиль восторженно ахнула, выхватила альбом и стала перелистывать, одобрительно кивая над каждым рисунком. Наконец она пристально уставилась на Эми.

— Ты не официантка.

— Почему же? Официантка и есть.

— Девочка, ты художник.

— Ну, я…

— Чертовски хороший художник, — подчеркнула Люсиль с видом обвинителя. — И ты была прямо у меня под носом все это время!

Она оглядела собравшихся, суя альбом каждому по очереди.

— Собственно говоря, я знаю всех художников в округе, и никто не потрудился сказать мне, что самая горячая штучка подает мне кофе!..

Люсиль прижала к себе альбом и уставилась на Эми.

— Я хочу увидеть все.

— Простите?

— Твои работы. Рисунки. Альбомы. Все. Принеси их мне.

— Я не…

— Все, что у тебя есть, — повторила Люсиль, тыча костлявым пальцем ей в лицо, после чего окинула Джан расчетливым хитрым взглядом. — Она недолго пробудет официанткой. Тебе следует это знать. Полюбуйся!

Она сунула в лицо Джан рисунок ночного Лаки‑Харбора, сделанный на причале, с ярко освещенным чертовым колесом на заднем плане.

— Вот это должно быть на всех маркетинговых проектах города и на сайте. По меньшей мере! Это шедевр, горшок с золотом, клад, ожидающий, пока его отроют!

— Правда? — ошеломленно пролепетала Эми.

Люсиль шлепнула Мэтта по затылку.

— Как ты мог не сказать ей всего этого? Как мог держать все в тайне?

— Господи, Люсиль! — пожаловался Мэтт, потирая затылок. — Я говорил, что они удивительные. Но голова у нее еще тверже моей!

Люсиль повернулась к Эми.

— Слушай меня. Люди ЛЮБЯТ местное искусство. Особенно искусство Северо‑Западного побережья.

Она театрально взмахнула рукой.

— Я вижу серии нарисованных от руки открыток с видами всех популярных маршрутов. Думаю, спрос превысит все мыслимое и немыслимое.

Эми тряхнула головой. Сейчас она просто не способна думать об этом, когда на уме совсем другое.

Сойер встал и сделал знак Мэтту.

— Куда вы? — всполошилась Джан. — Совершено преступление!

— Мы хотим поговорить с Райли. Эми, она ведь у тебя дома, так?

— Э…

Внезапно загнанная в угол, Эми замерла.

— Собственно говоря, нет.

— Нет? — переспросил Мэтт.

— Нет.

Поняв, что внимание всех приковано к ней, и ежась от неловкости, она умоляюще посмотрела на Мэтта, сама не понимая, чего от него хочет. А ведь Эми думала, что после всего того, что было у них с Мэттом сегодня, она хотя бы ненадолго забудет о плохом. Ничего не вышло.

— Она не живет у меня.

— С каких пор? — спросил Мэтт.

Она сумела не отвести взгляда. Теперь уже ничего не скрыть.

— С той первой ночи. Нет, вчера она тоже ночевала у меня. Но думаю, просто хотела убедиться, что ее сводный брат не попытается мне отомстить за то, что я спасла ее.

Последовавшее молчание свинцовой тяжестью повисло в воздухе.

Сойер глянул на Мэтта, но тот не отрывал глаз от Эми.

— Где же она ночевала?

Перед Эми вдруг оказался не тот парень, который нес ее на руках, когда она упала с обрыва. Не тот, который умел ласкать губами и языком, пока она не кончит, выкрикивая его имя. Не тот добродушный, чувственный любовник, а представитель закона, отчужденный и холодный.

— В лесу, — тихо ответила она. — В палатке.

Снова тяжелое молчание. На щеке Мэтта задергалась жилка.

— Хочешь сказать, нелегально проникала в лес?

Эми словно съежилась.

— Да.

О, как он хорош, настоящий профессионал, не позволяющий себе выказать потрясение и гнев, но Эми все равно чувствовала мощный удар того и другого. И чего‑то еще. Чего‑то куда более сокрушительного.

Боли.

— Райли не воровка, — сказала она и, зная, что не имеет на это права, обратилась прямо к Мэтту: — Она не брала деньги.

Мэтт смотрел на нее, но лицо не смягчилось, как обычно. Эми попробовала еще раз:

— Девочка прошла через ад.

Горло снова сжалось. Он видел это, черт возьми! Видел!

— И вы, конечно, можете не понять, но прошу поверить мне. Она бы не сделала этого. Она напуганная, растерявшаяся беглянка. И нуждается в нас. Ей нужно кому‑то довериться.

— Милая!

Люсиль легонько сжала ее руку. Подслеповатые глаза подозрительно блестели.

— Ты ведь знаешь, что все мы любим тебя, верим и заботимся?

Прошлое душило Эми. Все те моменты, когда она делала гадости, лгала, отталкивала людей, пока все от нее не отвернулись. И она ненавидела это ощущение. Ощущение полной беспомощности. Подобное тому, что она испытывала сейчас.

— Тогда поверьте тому, что я сейчас говорю.

Люсиль снова стиснула ее руку.

— Любовь и доверие ты заработала.

Никто не знал Райли лучше, чем Эми. Но к сожалению, она только что потеряла любовь и доверие Мэтта, и потому ей было плохо, как никогда.

Сойер повернулся к двери. Мэтт последовал за ним. Эми извинилась и побежала за мужчинами, остановив Мэтта за порогом закусочной.

Сойер оглядел обоих и уставился на Мэтта.

— Две минуты, — попросил тот.

Сойер кивнул и мельком посмотрел на Эми с чем‑то вроде сочувствия.

— Я буду в грузовике, — бросил он, уходя.

Они остались одни. Мэтт молчал.

— Прости. Я не могла нарушить данного Райли слова.

— Зато нарушила слово, данное мне.

— Я никогда не давала тебе слова!

— Нет, — согласился он голосом, звучавшим окончательным приговором. — Ты была чертовски осторожна.

Ей словно пощечину дали.

— И что это должно означать?

— Ничего.

Он отступил.

— Совсем ничего.

— Послушай, я сказала, что мне очень жаль, прошу прощения. Но я должна была сохранить тайну. Райли мне доверилась!

— Понятно. В конце концов, разве между нами было что‑то, кроме секса?

Эми стояла как вкопанная.

Мэтт повернулся и направился к грузовику Сойера.