Мэтт посещал тренажерный зал несколько раз в неделю, по утрам, обычно одновременно с Таем Гаррисоном. Сегодня они проделывали обычный рутинный комплекс «доведите‑друг‑друга‑до‑потери‑сознания». Мэтт ушел от хука левой и преисполнился самодовольства ровно на мгновение, пока Тай не свалил его апперкотом правой в живот.

Мэтт с воплем рухнул на пол, после чего настала очередь Тая лопаться от самодовольства.

— Достал!

Черт побери, вот уж нет! Они вели бой уже полчаса, и Мэтт чертовски устал. Но тот, кого свалили последним, платит за завтрак.

Выбросив ногу, он подсек Тая, и тот, в свою очередь, плюхнулся на пол с глухим стуком.

— Иисусе, — пробормотал Джош из‑за скамьи со штангами.

Джош был также хорошим другом, но не знал, что такое хорошенько повеселиться. Он был доктором, что сильно снижало его жажду насилия на ринге.

— Продолжайте колотить друг друга, — предрек он, — и окажетесь у меня в приемном покое.

Мэтт, задыхаясь, лег на спину.

— Прости, но я играю в доктора только с дамами!

Джош фыркнул и продолжил поднимать штангу. По его мнению, этот вид упражнений был куда более цивилизованным.

Мэтт вытер пот со лба, продолжая наблюдать за Таем. Грозный противник, ничего не скажешь. Они вместе служили во флоте. Мэтт демобилизовался через четыре года и уехал в Чикаго, Тай перешел в «Морские котики», подразделение спецопераций ВМС. С такими, как он, шутить нельзя, поэтому Мэтт ни за что не повернулся бы спиной к поверженному противнику. Мэтт осторожно потрогал его ногой… ну, не так осторожно — скорее это был пинок.

Джош положил штангу:

— По крайней мере проверь у него пульс.

Мэтт снова ткнул Тая носком борцовки:

— Никогда не ловись на притворство якобы дохлого опоссума, дружище.

— У меня есть шприц с адреналином. Могу сделать укол, — мягко пообещал Джош. — Чертовски больно, но он тут же очнется.

— Только подойди ближе со своим шприцем, — буркнул Тай, — и именно тебе понадобится медицинская помощь.

Застонав, он перевернулся на спину и уставился на Мэтта.

— Так только женщины дерутся!

— Да? А кто валяется на полу?

Тай выругался и, все еще тяжело дыша, прикрыл глаза рукой.

Мэтт сам свалился на пол, чувствуя себя так, словно попал под автобус. Но по крайней мере он мог сосредоточиться на боли, а не размышлять, как подобраться ближе к Эми. Пока что решения у него не было, но если он в ближайшее время не сообразит, что делать, несколько поцелуев — это все, что он получит. А этого недостаточно. Совершенно недостаточно!

Тай с трудом поднялся:

— Еще один раунд.

Тай любил доводить себя до точки. Мэтт был не против делать то же самое, но сейчас предпочел бы заняться чем‑нибудь другим. Например, большой, полной еды тарелкой.

— Я есть хочу.

— Ну еще бы, — хмыкнул Тай. — Тем более что вчера ты не ужинал. А вот я мог быть с Мэлори. А ужин с Мэлори включает пункты, которые ты никогда не сможешь осуществить.

Мэтт рассмеялся. Вот уж в жизни бы не подумал, что Тай способен провести с женщиной больше одного вечера, не говоря уже о том, чтобы влюбиться, но именно это и произошло с другом. У них с Мэлори Куинн, любимицей всего Лаки‑Харбора, кажется, все серьезно.

— Я уже говорил, возникли кое‑какие дела.

— Какие именно?

Ну, например, поцелуи с Эми.

— Должен был повидаться кое с кем. Это по работе.

— По работе? С каких пор ты работаешь по ночам?

— Человек заблудился в горах. Пришлось искать.

Ну вот. Это по крайней мере половина правды. Ну ладно, возможно, четверть правды.

Тай ответил недоверчивой улыбкой.

— Не забыл, что я сплю с женщиной, которой Эми позвонила в тот день?

Ах, черт!

— Прекрасно! Значит, я навещал заблудившегося туриста, оказавшегося Эми.

— Интерееееесно! — протянул Тай.

— И что тебе интересно?

— Ты ходишь в закусочную только в смену Эми. А теперь еще и находишь предлоги ее навестить.

Мэтт неожиданно осознал, что готов к раунду номер два. Вскочив, он жестом пригласил Тая подойти.

Тай, который всегда был рад принять вызов, ухмыльнулся и двинулся на Мэтта, но Джош, заложив в рот два пальца, резко свистнул, остановив начинавшийся поединок, и показал на жужжавший мобильник Мэтта.

— Это с работы, — сообщил он, бросив Мэтту телефон.

Тай снова уселся на мат.

— Вовремя, потому что я собирался надрать тебе задницу.

— Не дождешься! — фыркнул Мэтт и мудро отодвинулся подальше от Тая, прежде чем ответить на звонок.

Через полчаса Мэтт, успевший принять душ, уже шел к Скво‑Флэтс. Звонила группа туристов, обнаружившая воровство в лагере.

Мэтт припарковался на тропе, поднялся к лагерю и выслушал перечень пропавшего: камера, айпод с сенсорной клавиатурой, смартфон и армейский швейцарский нож. Туристы не позаботились запереть свое имущество — ситуация, сотни раз виденная Мэттом. Он любил называть это синдромом Мэри Поппинс. Люди покидали большие страшные города, чтобы отправиться в горы, и считали, что находятся в полной безопасности, потому что все плохие парни оставались в городе.

Но правда заключалась в том, что Служба охраны национальных парков занималась самым большим количеством различных преступлений по сравнению с другими подразделениями правоохранительных органов. Когда Мэтт пытался обнародовать этот факт, никто ему не верил, хотя он говорил чистую правду.

Получив жалобу, он несколько часов обшаривал местность, стараясь предотвратить новые грабежи. В его подчинении было четверо лесничих. Каждый отвечал за свой участок в Норт‑Дистрикт, который ежедневно патрулировали.

Но участки были слишком велики, и люди просто не могли успеть всюду.

Сказывалось сокращение бюджета.

Поскольку воры наверняка позаботились получить разрешение, Мэтт задерживал для проверки всех, кто попадался ему на пути. На южной границе он нашел двух парней. Они стояли на скале, готовя веревки, чтобы спуститься вниз, в Мартис‑Вэлли.

Лэнс и Такер Ларсоны были братьями, хотя по виду не скажешь. Такер был высок и атлетически сложен, Лэнс — куда ниже ростом и худой как палка: следствие кистозного фиброза, пожиравшего тело двадцатилетнего парня. Они управляли магазинчиком мороженого на причале Лаки‑Харбора и в свободное время либо лазали по скалам, либо искали неприятностей на свою шею.

Оба кивнули Мэтту. Тот оглядывал братьев, соображая, стоит ли обыскать их сумки.

В прошлый раз он застал их за пожиранием шоколадных пирожных в честь успешного восхождения. Пирожных, от которых глаза покраснели, а губы растянулись в идиотских улыбках.

Пирожных, начиненных каким‑то наркотиком.

— Привет! — беспечно улыбнулся Лэнс.

Такер, никогда не друживший с представителями властей, частенько задерживающими братьев, не улыбнулся и ничего не сказал.

— Пирожными запаслись? — осведомился Мэтт.

— Нет, сэр, — поклялся Лэнс. — Сегодня у нас никаких пирожных.

Его слова заставили Такера улыбнуться. Значит, эти скалолазы уже успели их сожрать. Прекрасно!

— Осторожнее на скалах! — предупредил Мэтт. — Вы проверили, в каком состоянии это место?

— Грязевые оползни, — кивнул Лэнс. — Надеюсь увидеть, как Такер съедет вниз на заднице, как в прошлом году на этом самом месте.

Он похлопал по рюкзаку:

— На этот раз у меня есть айфон, чтобы сделать видео для Люсиль.

Мэтт покачал головой и зашагал обратно в лесничество, где ждала гора бумаг, но почти рядом с Скво‑Флэтс обнаружил обуглившуюся траву: остатки незаконно разведенного костра. Костры разводить запрещалось, особенно в это время года. Хотя костер загасили, но пепел был еще теплым, и к тому же он услышал быстрые шаги: кто‑то спешил убраться отсюда.

И причина тому была одна: сознание собственной вины. У кого‑то было что скрывать.

Мэтт пустился в погоню и вскоре увидел чью‑то бегущую со всех ног фигуру. Мальчишка, возможно подросток, мчался, не разбирая дороги.

— Стой! — крикнул Мэтт.

Тот не остановился. Такие никогда не останавливаются.

Мэтт легко догнал его и поймал за воротник свитера.

— Не шевелись! — велел он, но парень стал вырываться. Разумеется, это ему не удалось, и Мэтт тряхнул его, чтобы слова лучше доходили. Капюшон упал, открыв грязное лицо, злобно кривившийся рот, пышущие яростью глаза. Как ни странно, это оказалась девчонка. Тощая как палка девчонка.

— Отпусти! — завопила она, лягнув Мэтта в коленку. — Не прикасайся ко мне!

Иисусе! Да ей, возможно, уже шестнадцать. Он отпустил ее, но прежде чем она успела поднять ногу, остановил жестким окриком:

— Даже не думай!

Она вызывающе вскинула подбородок и обхватила себя руками.

— Я ничего плохого не делала.

Голос человека образованного, без всякого акцента, но одежда грязная, порванная и висит как на вешалке.

— Почему же тогда убегала? — поинтересовался он.

— Потому что ты за мной гнался.

Она не добавила «идиот», но это и так было ясно.

— Где твои родители?

Лицо девушки было замкнутым и угрюмым.

— Я не обязана отвечать на глупые вопросы…

— Несовершеннолетним не место в лесу. А ты здесь одна, — заметил он.

— Мне восемнадцать.

Он уставился на нее. Она ответила бесстрастным взглядом.

Мэтт протянул руку.

— Давай права.

Она порылась в рваном старом рюкзаке, стараясь, чтобы Мэтт не заглянул внутрь, что напомнило ему о другой строптивой особе, которую он недавно здесь встретил.

Документ был выдан вашингтонским департаментом транспортных средств на имя некоей Райли Тейлор. На фото был более чистый вариант лица, маячившего перед ним, а дата рождения свидетельствовала, что владелице исполнилось восемнадцать две недели назад.

Отдав ей права, Мэтт кивком показал на тропу, откуда пришел.

— Это твой костер?

— Нет, — буркнула она, отводя глаза.

Наглая ложь.

— Нужно разрешение или платное место для лагеря, чтобы провести здесь ночь.

Девчонка упорно смотрела куда‑то повыше его плеча.

— Знаю.

Опять врет.

Мэтт осмотрел ее рюкзак.

— Несколько туристов в миле к западу отсюда были ограблены. Твоя работа?

— Нет.

— Что в рюкзаке?

Она прижала рюкзак к груди.

— Вещи. Мои вещи.

Черта лысого! Единственным, что спасло ее, было то обстоятельство, что когда он схватил ее минуту назад, рюкзак казался очень легким. Слишком легким, чтобы вместить украденное. Она либо передала все кому‑то, либо успела спрятать.

— Что ты здесь делала?

— Отдыхала.

— С семьей?

Секундное колебание.

— Да.

Да когда же она перестанет врать?!

— Где?

— В Брокуэй‑Спрингз.

Она снова отвела глаза.

Брокуэй‑Спрингз? Да это почти в семи милях к востоку!

— Далековато отсюда.

Она пожала плечами.

— Послушай, тебе нельзя быть здесь одной. Возвращайся к родным. Я подвезу тебя.

— Нет! — вскрикнула она, но тут же взяла себя в руки. — Я не сажусь в машину к незнакомым людям. Сейчас уйду.

У Мэтта не было законных причин ее задерживать.

— Убери права, чтобы не потерять.

Девица снова открыла рюкзак, и Мэтт, даже не скрываясь, внимательно осмотрел содержимое. Бутылка воды, что‑то похожее на чистую рубашку и фонарик.

Он положил руку на плечо Райли.

— Где взяла фонарик?

— Купила… уже давно.

В точности похож на тот, что исчез с бампера грузовика Мэтта. Впрочем, такие продаются по всей округе. Больше половины людей в этих горах покупали их.

Райли застегнула рюкзак до половины, поскольку старая молния застряла. Но это не остановило ее. Она попросту прижала рюкзак к груди и удрала. Меньше чем за десять секунд деревья ее поглотили.

Мэтт покачал головой и вернулся в домик, но не просидел за столом и получаса, как его снова вызвали.

Как старший в округе, он выполнял множество обязанностей: пожарного, фельдшера «скорой», копа, спасателя. В следующие несколько часов он подтвердил звание спасателя, чтобы выручить двух каякеров из реки Ширли, которая в это время года разлилась под напором таявших снегов. Капризная и опасная река была закрыта для всех видов водного спорта. Но каякеры проигнорировали предупреждающие таблички и спустили свои суденышки на воду, после чего их понесло течением.

Для того чтобы их спасти, потребовались силы Мэтта, его лесничих и дополнительной команды, вызванной из южного округа. Двое лесничих были ранены, но даже после всего этого каякеры отказались уйти, заявив, что это общественная территория, на которой они имеют право делать все, что угодно.

Кончилось тем, что Мэтт выгнал их за нарушение законов парка, а когда они стали спорить, запретил появляться здесь до конца сезона, только потому, что они оказались полными идиотами.

Иногда неплохо носить бляху.

Теперь, на время лишившись двух лесничих, он вернулся к работе. Помог составить ежедневные отчеты о состоянии трасс. Проследил продвижение животных и птиц, помчался на место небольшого лесного пожара на южной границе, который, к счастью, был полностью потушен ко времени его прибытия. К концу смены он был разгоряченный, потный, уставший и голодный. Но прежде чем уехать домой, все‑таки нашел силы добраться до того места, где, по словам Райли, отдыхала ее семья, чтобы проверить разрешения. Это не составило труда, поскольку было начало сезона и снег едва успел стаять за последние несколько недель. Пока что у Мэтта было зарезервировано четыре стоянки, и только одна предназначалась для целой семьи.

Которая в данный момент собралась вокруг костра и жарила хот‑доги и кукурузные початки. У Мэтта даже слюнки потекли. Он проглотил единственный сандвич много часов назад, до истории со спасением каякеров.

У отдыхающих не было дочери‑подростка.

А это означало, что с ужином придется подождать. Развернув грузовик, Мэтт направился по пожарной дороге к месту незаконно разведенного костра, где в прошлый раз нашел девчонку.

Огонь по‑прежнему был погашен и все еще излучал остаточное тепло. Рядом скорчилась Райли.

Увидев лесничего, она мгновенно вскочила.

Мэтт предупредил ее действия:

— Попробуй только! Я не настроен на очередную пробежку по лесу.

Черт возьми, он совершенно измотан и голоден!

— Что ты здесь делаешь? — спросила Райли, застыв, как олень, ослепленный светом фар, хотя далеко не такой невинный, как Бэмби.

— Я хотел спросить об этом же.

— Я имею право находиться здесь.

— Ты мне лгала!

Ее глаза сверкнули.

— Ты все равно не поверишь ни одному моему слову!

— Неправда. И вот тебе совет на будущее: ложь служащему правоохранительных органов — не слишком умный поступок. Сразу лишаешься доверия.

— О, ради Бога…

Она угрюмо умолкла, сжавшись, словно стараясь защититься.

— Ты не доверял мне еще до того, как я открыла рот.

— Потому что ты убегала!

— Ладно, знаю, ты не любишь, когда убегают или лгут. Иисусе!

— И такой настрой мне тоже не нравится! — сообщил он.

Она воздела руки к небу.

— А что тебе нравится?

— Сегодня почти ничего. Где твоя семья, Райли?

— Ладно, я здесь одна. Но ты видел мои права. Мне восемнадцать, и я могу находиться где хочу.

— Откуда ты?

— Из города.

Прекрасный ответ!

— И что ты делаешь в городе?

— Гощу у друзей.

Мэтт вздохнул. Похоже, они ходят по кругу.

— У каких именно?

— Я смотрю полицейские сериалы и знаю, что не обязана отвечать.

Черт побери!

— Ладно, идем!

— Погоди… что?!

Тараща на него ставшие огромными глаза, Райли попятилась.

— Ты не можешь меня арестовать.

— А ты сделала что‑то, заслуживающее ареста?

— НЕТ.

— Значит, тебя не арестуют. Я отвезу тебя в город. К твоим друзьям.

А затем он намерен позвонить своему другу, шерифу Сойеру Томсону, пусть проверит ее права. Узнает, не представляет ли она интереса для полиции. Не числится ли в пропавших.

Девчонка отвела взгляд.

— Не нужно меня подвозить.

— Здесь ты ночевать не будешь. Садись в грузовик.

Она забросила рюкзак в грузовик с такой силой, что у него даже голова разболелась от стука. Уселась на пассажирское сиденье и хлопнула дверью.

Мэтт набрал в грудь воздуха и повез ее наглое высочество в город, гадая, почему на этой неделе судьба подбрасывает ему упертых баб.

В тягостном молчании было слышно, как урчит в животе Райли. Она игнорировала и живот, и Мэтта и не поворачивала лица от окна. Но к тому времени, когда они свернули на главную улицу Лаки‑Харбора, урчание заглушало все злобные мысли, которые она посылала в сторону Мэтта.

— Куда? — коротко спросил он.

— Высади меня здесь.

«Здесь» было местом, где встречались причал и берег.

— Твои друзья живут на причале? — сухо осведомился он и остановился на парковке причала.

Райли немедленно потянулась к ручке двери, но Мэтт схватил ее за свитер.

— Не так быстро.

Она оцепенела.

— Не благодарю тебя за то, что подвез, особенно если при этом лишусь последнего свитера.

У него все скрутило внутри.

— Я не жду благодарностей, но и не оставлю тебя на чертовом углу. Едем в закусочную, и я тебя накормлю.

Она изумленно уставилась на него:

— С чего бы это?

— С того, что ты голодна. И никаких, — продолжал он, прежде чем она успела снова заговорить, — благодарностей за это я не ожидаю.

Райли, словно загнанное, раненое, изголодавшееся животное, молча моргала. Мэтт почувствовал ее недоверие куда острее, чем сегодняшний апперкот правой Тая.

— У меня нет денег, — выдавила она наконец.

— Тебе они не понадобятся.

Еще один долгий немигающий взгляд.

В наступившей тишине Мэтт услышал урчание собственного желудка.

— Пойдем!

Райли уставилась на здание закусочной на углу причала.

— Что это за странное название «Ит ми»? — спросила она, невольно подтвердив его подозрения.

Если она не знает названия единственной закусочной в Лаки‑Харборе, значит, живет не в городе. И совершенно чужая как здесь, так и в горах. Мэтью было известно, что это подразумевает. Навидался в Чикаго. Бездомные подростки — недавно возникшая и быстро усложняющаяся проблема, решения которой пока еще не найдено. Она либо сбежала из дома, либо брошена родителями, а скорее всего совершила преступление и скрывается от полиции.

— Там вкусно кормят. А я проголодался. И ты тоже.

Девушку просто перекорежило.

— Я недостаточно хорошо одета для такого роскошного места.

«Ит ми»? Роскошное место?

Мэтт в жизни не видел чего‑то менее роскошного, но все же оглядел девушку:

— Прекрасно выглядишь.

— Но…

— Идем, Райли.

Она вывалилась из грузовика, схватила рюкзак и прижала к груди.

Мэтт хотел выругать ее за то, что хлопает дверью, но вспомнил, сколько раз отец орал на него за то же самое, и покрепче сжал губы. Ну уж нет, в своего отца он не превратится! Не то чтобы отец был плохим родителем, просто неприятно наблюдать, как становишься его копией!

Он открыл перед ней дверь закусочной и предупредил:

— Здешняя официантка — моя приятельница. Хорошая девушка.

— Приятельница или «приятельница»?

Проигнорировав вопрос, он почти втолкнул ее внутрь и расстроился, увидев в ярком флуоресцентном свете синяк на челюсти величиной с кулак.

Эми была в нескольких столиках от них, расставляя еду с большого подноса и явно оберегая запястье. На ней был черный сарафан и модные ботинки. Поверх надет вечный розовый передник с логотипом «Ит ми».

При виде Эми у Мэтью что‑то замкнуло в мозгу.

Повернув голову, она спокойно встретила его взгляд. Подобные вещи ей удавались! Еще как!

Но минуту спустя она подошла к их столику с двумя газировками, и Мэтт ей улыбнулся.

Эми не вернула улыбку, но впилась глазами в его губы. Он понял, что она думает об их последнем поцелуе у двери.

Что же, сам он ни о чем другом не размышлял.

Райли уловила напряжение между ними и отреагировала воистину акульей улыбкой.

— Вроде ты сказал, что она твоя приятельница. Но похоже, ты не слишком ей нравишься.

Эми удостоила Мэтта долгим взглядом.

Мэтт даже не потрудился вздохнуть.

— Спасибо, — кивнул он Райли. — Спасибо огромное!

На этот раз улыбка девушки была искренней.

А вот Эми зловеще прищурилась:

— Эй, да это ты следила за мной из‑за кустов. В горах!