Доверяет ли она ему? Эмма смотрела на Стоуна.

«Черт возьми, нет! – звучал в голове голос матери. – Не доверяй ни одному мужчине с привлекательной внешностью, озорным взглядом и улыбкой, обещающей многочисленные непристойности. Отвечай отказом и уноси ноги, дорогая».

Эмма всегда прислушивалась к мнению матери. Всегда.

Но она так же прислушивалась к своему внутреннему голосу, и так случилось, что он оказался громче. Он говорил, что ее мать хоть и действовала из любви, но не всегда была права. А еще он говорил, что Эмма сама должна решить, что для нее правильно.

Но еще чаще он повторял, что ее история со Стоуном еще не закончилась.

– Эмма?

– Да. Я не доверяю себе. Но так уж случилось, что тебе я доверяю.

Стоун с улыбкой взял ее за руку и вывел на улицу.

– Тебе следует знать, что я бываю сварливой, – предупредила Эмма.

– Я в ужасе.

– И легко раздражаюсь.

– В еще большем ужасе.

Эмма рассмеялась.

– И я считаю наши с тобой отношения не слишком хорошей идеей, не говоря уж о том, чтобы оказаться обнаженными в одной постели.

Стоун изучающе посмотрел на Эмму.

– Про постель сказала ты. И продолжаешь про нее упоминать. – Его лицо осветила неспешная, убивающая наповал улыбка. – Ты будешь по мне скучать.

– Думаешь?

– О да.

Стоун прав. Она действительно будет по нему скучать. Так сильно, что даже мысль об этом причиняла боль. Поэтому Эмма изо всех сил старалась не думать об этом.

– Ты привез мне обещанные инструкции?

– Работал над ними всю вторую половину дня, – ответил Стоун и жестом пригласил Эмму сесть в джип.

– Это машина Ти Джея?

– Да. Он взял мой грузовик.

Верх автомобиля был опущен, но вечер выдался довольно теплым. Эмма опустилась на сиденье и подставила лицо навстречу легкому ветерку.

– Так где мои инструкции?

– Будут.

Стоун продолжал ехать вперед. И только когда они оказались за пределами города, на шоссе, петляющем между двумя высокими горами, он подал ей свернутый листок бумаги.

Эмма развернула и увидела одну-единственную строку: «Закрой глаза».

– Это объяснений не требует, – произнес Стоун, когда Эмма вопросительно посмотрела на него.

Что ж, ладно. Она закрыла глаза.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Стоун.

– Глупо.

– Это потому, что не любишь следовать указаниям. Любишь их давать.

– Что еще ты чувствуешь?

– Головокружение. Дорога извилистая.

– Если тебя тошнит, не стесняйся. Это машина Ти Джея.

Эмма рассмеялась и услышала улыбку в голосе Стоуна, когда он заговорил:

– Что еще, Эмма?

– Ну…

Иногда после рабочего дня в отделении «Скорой помощи» она закрывала глаза и просто вдыхала воздух и прислушивалась к окружающим звукам. Вбирала в себя шорох резиновых подошв, писк приборов, запах лекарств. Это всегда погружало ее в нирвану.

Здесь все было точно так же. Эмма ощущала на своей коже тепло предзакатных солнечных лучей, слышала свист ветра, крики птиц, шум мотора. Она вдыхала запах свежей земли и хвои.

– Воздух здесь всегда напоминает мне о Рождестве.

– Да, по этому я скучаю больше всего, когда уезжаю отсюда, и это первое, что замечаю, когда возвращаюсь обратно, – произнес Стоун, сворачивая на грязную дорогу и переключаясь на полный привод.

Эмма не была даже уверена, смогла бы пройти здесь пешком.

Она открыла глаза. Джип раскачивался из стороны в сторону, а на повороте и вовсе – она готова была поклясться – два колеса приподнялись в воздух. Эмма ожидала совсем не этого. Она, конечно, видела фотографии в журналах и телевизионные передачи о гонках по пересеченной местности, но реальность оказалась…

Гораздо красочнее.

Джип был универсальным средством передвижения и с легкостью преодолевал препятствия. А может, дело было в Стоуне. Он управлял автомобилем так, словно родился за рулем. Эмма наблюдала за его большими сильными руками, одна лежала на руле, а вторая на рычаге переключения скоростей. И никаких побелевших от усилий пальцев, как у нее. Стоун вел машину спокойно, собранно и уверенно.

Он полностью контролировал ситуацию на дороге, как она у себя в отделении «Скорой помощи». И все же, в отличие от нее на работе, он был расслаблен. И нетороплив.

Эмма очень хотела научиться быть такой же.

– Что дальше?

Стоун подал ей еще один листок бумаги. Эмма развернула: «Будь терпеливой».

Ха!

– Если бы я знала, как это сделать, – произнесла она, – мы бы сейчас никуда не ехали.

– Правда?

Эмма поймала на себе взгляд Стоуна, такой ясный и прямой, что его трудно было выдержать. Он позволил Эмме увидеть свое обожание, свою необходимость в ней, и она судорожно сглотнула.

– Я хотела сказать, что меня не было бы в Вишфуле. Я бы наняла какого-нибудь врача, вместо того чтобы ехать сюда самой.

– Ты бы так сделала? Правда?

Эмма вздохнула.

– Нет.

Стоун улыбнулся и протянул ей руку.

– Привет.

– Привет?

– Привет настоящей Эмме. А сейчас перестань думать и оглядись вокруг.

Эмме не хотелось этого делать, так как она знала, что уязвима перед Стоуном, и все же сделала как он просил и огляделась. Они были окружены лесами. Простирающимися на многие мили густыми лесами, и Эмма не видела ничего, кроме сосен, кустов толокнянки и…

И внезапно за следующим поворотом все это разом пропало и джип оказался на краю обрыва. Глубокого-преглубокого обрыва.

Зрелище оказалось ошеломляющим. От него замирало сердце и захватывало дух. Еще никогда в жизни Эмма не видела ничего подобного.

– Это тропа Обрыв Тахо, – тихо пояснил Стоун, глуша мотор, чтобы воздух был наполнен лишь щебетом птиц, жужжанием невидимых насекомых и легким шорохом ветра.

Он спрыгнул на землю, и Эмма последовала за ним, подойдя к самому краю обрыва, где на сотни футов внизу простиралась бесконечная гладь озера Тахо.

– Сюда. – Стоун повел Эмму куда-то по узкой тропе. Через две минуты она уже тяжело дышала и отдувалась, в то время как его дыхание оставалось совершенно ровным и спокойным.

– Я бы с большим удовольствием расслабилась в СПА, – произнесла Эмма, пыхтя как паровоз.

– Считай, что это «Уайлдер СПА» и ты забронировала нашу специальную программу.

Они шли еще некоторое время, и Эмма начала судорожно ловить ртом воздух.

– Мне кажется, я умираю.

– Это все высота. – Стоун открыл рюкзак и достал из него бутылку с водой.

– Ты подготовился.

– Не стоит так удивляться. Ведь это моя работа.

Так и было. Теперь Эмма понимала, что Стоун не просто приятно проводил время на природе. Ему необходимо быть готовым ко всему. Как и в ее работе, он должен был обеспечить клиентов всем необходимым. Это она могла бездумно прыгнуть в джип, не зная ничего об их планах, но Стоун все тщательно продумал, как продумывал каждую экскурсию и экспедицию, потому что нес ответственность не только за себя.

Странно было думать о его работе в таком ключе, сравнивать ее со своей работой. Но мысли эти напомнили Эмме о том, как она воспринимала Стоуна, когда впервые появилась в Вишфуле. Теперь ее мнение о нем изменилось. И она не могла не задумываться о том, изменилось ли также его мнение о ней.

Стоун вынул из рюкзака очередной листок бумаги и протянул Эмме.

«Перестань слишком много думать».

– Ты считаешь, что очень хорошо меня изучил, не так ли?

Стоун с улыбкой протянул ей еще один листок.

«Следуй своим инстинктам».

Стоун продолжал идти, пока Эмма читала последнюю записку. Она смотрела, с какой легкостью и уверенностью он шагает впереди, и у нее пересохло во рту. Слишком уж сексуально все это выглядело. Рубашка, наполовину заправленная за пояс джинсов, туго натянулась, позволяя наблюдать за игрой мускулов, и это было усладой для глаз Эммы. Потертые джинсы с низкой талией плотно облегали мускулистые ягодицы, подчеркивая длинные стройные ноги.

– Куда мне следовать?

Однако Стоун даже не остановился.

Тяжело вздохнув, Эмма сунула записки в карман, отхлебнула воды и пошла за ним.

– Здесь вообще есть люди?

– Только не на этой тропе. О ней мало кто знает.

– Думаю, Ти Джею она известна.

Стоун улыбнулся через плечо.

– Он отправился с группой в поход.

– А. Стало быть, это тропа свиданий.

– Ты первая женщина, которую я сюда привез.

Эмма удивленно посмотрела в спину Стоуна и тут же споткнулась.

– Осторожнее.

Когда Стоун остановился, Эмма едва не врезалась ему в спину. Он отошел в сторону, и она увидела, что они находятся рядом с углублением в скале, которое смотрело на тропу Обрыв Тахо, только с другой стороны.

– Господи, – прошептала Эмма, чувствующая себя так, словно находилась на вершине мира. – Какая красота! Ничего подобного я еще не видела.

– Согласен, – раздался тихий голос Стоуна. А когда Эмма обернулась, он смотрел только на нее.

– Перестань. – Она провела рукой по волосам. – Я вся в пыли и поту и выгляжу отвратительно.

Стоун улыбнулся и схватил Эмму за руку.

– Ты можешь править миром, если захочешь, доктор Эмма, но даже ты не можешь приказать мне, что думать.

– Я просто поставила под сомнение остроту твоего зрения.

– Оно отличное.

– А… – Эмма отхлебнула воды. – Приятно слышать, что ты считаешь, будто тебе улыбнется удача здесь, в месте, которого нет на карте. Думаешь, тебе повезет больше, чем в прошлый раз, когда мы остались одни на затерянном в горах озере?

– Значит, ты догадалась?

– Да. Только, уверяю, у тебя ничего не получится. Я буду постоянно думать о жуках и о том, куда они могут заползти, и это ни к чему хорошему не приведет.

– Поверь, ты не будешь думать о жуках. – У Эммы подогнулись колени, и Стоун обнял ее за талию. – Я знаю, ты любишь все контролировать. Но мы приехали сюда, чтобы работать над этим. Чтобы научить тебя расслабляться.

Верно. Следуя инструкциям, Эмма закрыла глаза.

– Пытаешься обрести немного терпения? – пробормотал он.

– Да. И мне будет проще это сделать, если ты на мгновение закроешь рот.

До слуха Эммы донесся тихий смех, а потом она почувствовала, как Стоун подошел ближе.

– Авторитарная, – прошептал он. – Высокомерная, упрямая, как мул и…

– И какая? Раздражаю?

– Ну…

– Всегда права?

– Ну, я бы не был в этом так уверен.

Эмма неожиданно для себя рассмеялась и открыла глаза. Стоун по-прежнему смотрел на нее. Только теперь в его взгляде читалась не просто симпатия, а нечто большее.

– Стоун.

– Ты такая красивая, Эмма. – Стоун обхватил ее за затылок и провел по подбородку пальцем. – И кажешься еще красивее от того, что не осознаешь своей красоты.

Внутри Эммы начало что-то происходить. Помимо реакции на прикосновения Стоуна. Она начала смягчаться, выпуская на белый свет настоящую Эмму, не окруженную защитной стеной. Это вознесло ее возбуждение на недосягаемую высоту и в то же время вызвало необъяснимый приступ паники.

– Я не нуждаюсь в комплиментах.

– Нет? А может, в них нуждаюсь я. – Загрубевший палец прошелся по ее щеке и контурам уха.

Эмма задрожала. Красивые слова, восхитительные прикосновения… Она пропала.

– Стоун, я серьезно.

Он смотрел на нее так, словно важнее не было никого на целом свете. А еще так, словно ему весело.

– Я боюсь иголок, Эмма, что довольно нелепо, но посмотри на себя. Ты боишься нежностей.

– Вовсе нет.

Стоун не стал ловить ее на лжи.

– У тебя самые удивительные глаза на свете, – прошептал он. – Да и улыбка, которая заставляет улыбаться тоже. А когда ты смотришь на меня, кажется, твой взгляд пронзает насквозь и видит настоящего меня. Ты заставляешь смеяться и размышлять. Ты волнуешь меня, Эмма. Во всех смыслах. – В доказательство своих слов Стоун положил руки на ее бедра и прижал к себе, чтобы она в полной мере почувствовала степень его возбуждения. – Ты в самом деле самая красивая женщина, какую мне когда-либо доводилось целовать. – Стоун накрыл губы Эммы в поцелуе. Из его горла вырвался приглушенный гортанный звук, и поцелуй стал еще глубже и горячей.

Стоун умел заставить ее чувствовать себя так, словно на всем белом свете для него существовала только она одна. К тому времени как Стоун отстранился, Эмма уже думала не о жуках, а том, как поскорее избавиться от одежды.

И это было плохо. Очень, очень плохо. Ее колени подгибались, а тело требовало действий.

– Твои глаза закрыты. Что дальше? – спросил Стоун.

– Быть терпеливой.

– И…

– Не слишком напряженно думать. Следовать своим инстинктам, – послушно повторила Эмма. – Но мои инстинкты…

– Что они тебе говорят?

– Ничего.

– Лгунья, – мягко укорил ее Стоун, глядя из-под отяжелевших век. Его губы все еще блестели от поцелуя, а руки… Они лежали на ее ребрах, а кончики пальцев почти касались груди.

– Виноват поцелуй, – произнесла Эмма. При этом ее голос слегка дрожал.

– В чем?

– В том, что я потеряла голову. Послушай, тебе нужно отойти.

Однако Стоун лишь улыбнулся и еще крепче прижал Эмму к себе. Ее тело начало посылать тревожные сигналы, но она поплыла по течению, подхваченная потоком страсти. Нехорошо. Очень нехорошо. Она будет скучать по Стоуну. Очень скучать. И эта мысль совсем не успокаивала. Ей будет не хватать его шуток, его голоса, взгляда.

– Стоун.

– Эмма, – нежно произнес он.

– Хорошо. – Эмма погрузила пальцы в волосы Стоуна и сжала их в кулаки. – Знаешь что? Делай что задумал. А я буду следовать своим инстинктам.

– Звучит здорово. И что же они тебе говорят?

– Требуют, чтобы я занялась сексом здесь и сейчас. – Эмма ударила Стоуна по груди, когда в его глазах вспыхнуло торжество. – Только знай: мы не будем обмениваться нежностями. Не в этот раз. И вообще… – Эмма хотела сказать «никогда», потому что она уезжала и нежности лишь еще больше все усложняли, но Стоун улыбнулся и снова накрыл ее губы в поцелуе.