Нью-Йорк, две недели спустя

Эмма с головой окунулась в работу, и все вроде бы было нормально.

Но только не как всегда.

Она набрала себе сверхурочных, чтобы не возвращаться домой рано и не оставаться в одиночестве. Эмма настолько уставала на работе, что у нее не было сил ни на что другое.

И каждую минуту каждого из четырнадцати проведенных в Нью-Йорке дней Эмма чувствовала себя одиноко. Город был шумным и многолюдным. Все куда-то спешили.

И тут вовсе не пахло рождественскими елями.

Однажды она сказала Стоуну, что в жизни ничто не дается просто и что все имеет свою цену. И не шутила.

Как бы неправдоподобно это ни звучало, Эмма скучала по Вишфулу и его неспешному укладу жизни, по тамошним жителям и даже по Мисси Торнтон с ее на удивление вкусной тайской едой. Эмма скучала по отцу. И даже по Серене, черт возьми!

Но более всего она скучала по Стоуну – мужчине, научившему ее наслаждаться ароматом роз и радоваться мелочам; мужчине, который божественно целовался и смотрел на нее так, словно она была центром его вселенной.

После смены она отправилась к Спенсеру в надежде на то, что домашняя еда поможет отвлечься от мыслей о Вишфуле. Переступив порог его дома, она и впрямь ощутила восхитительный аромат. И как он находил на это силы после целого дня изнуряющей работы в больнице? Эмма не могла этого постичь, но была ужасно ему благодарна.

Только вот на этот раз аромат был немножко иным. Пахло не основным блюдом, а готовящимся десертом.

Шоколадом.

Рот Эммы наполнился слюной.

– Я съем две порции, что бы это ни было, – произнесла она, заходя на кухню. Однако ее улыбка померкла при виде Серены, помешивающей что-то в кастрюльке на плите.

– Привет, – произнесла Серена. – Как раз вовремя. – Она подняла покрытую шоколадом ложку. – Попробуй. Не слишком сладко?

– А разве шоколад может быть слишком сладким?

– Черт возьми, конечно. Если ты впадешь в диабетическую кому, я пойму, что переборщила. – Она подождала, пока Эмма попробует ее стряпню. – Вкусно?

– Восхитительно. Но что, скажи на милость, ты здесь делаешь?

– Она открыла конверт. – На кухню вошел Спенсер с влажными после душа волосами. Он выглядел счастливым и расслабленным.

Эмма присмотрелась к Серене. Да, на лицах обоих светилось ничем не прикрытое удовлетворение.

– Значит, ты воспользовалась билетом в один конец, – обратилась Эмма к Серене.

– Да, сделала решительный шаг. – Серена достала из шкафа чистую ложку и вновь принялась помешивать сладкую массу. – Решила продать магазин. Переехать в большой город. – Она лучезарно улыбнулась Спенсеру. – Открою кондитерскую рядом с больницей. Можешь приходить ко мне на завтрак. Уж я позабочусь о том, чтобы твой организм получал достаточно сахара.

Спенсер привлек Серену к себе, и та, закрыв глаза, крепко его обняла.

Они были так счастливы, что Эмме было больно на них смотреть.

– Ты продаешь свой дом и магазин, – произнесла она. – Отрываешься от своих корней и меняешь всю свою жизнь. Ради парня.

– Эй, – с оскорбленным видом окликнул подругу Спенсер.

– Ради парня, которого едва знаешь, – продолжала Эмма.

Серена провела рукой по волосам Спенсера и улыбнулась.

– Я не оторвалась от корней. Просто захотела перемен. Захотела переехать в Нью-Йорк. А Спенсер приятный бонус.

Он улыбнулся.

– Признайся, я не только приятный, но и очень большой бонус.

– Самый большой на свете.

Ошарашенная, Эмма опустилась на стул.

– Ты продаешь свой бизнес.

– Так подсказал мне здравый смысл. Без меня он зачах бы. Твой отец поступил так же. Никто не сможет управлять клиникой так, как это делал он. Ты бы смогла, но это не твое. Иногда наступает момент, когда нужно двигаться вперед.

– Да, но он собирается продолжать работать.

Серена бросила на Эмму насмешливый взгляд.

– Нет, не собирается. Вы, ребята, продали клинику.

– Группе врачей.

– Да, которые собираются превратить ее в претенциозный отель для своих коллег.

– Нет. Мой отец собирается там работать. Он… – Эмма осеклась, когда Серена медленно покачала головой.

– Мне жаль, – произнесла она. – Но дело решенное. Они демонстрировали ее потенциальным клиентам вчера, когда я уезжала.

Эмма перевела взгляд на Спенсера, но тот лишь сочувственно вздохнул.

– Мне жаль, детка. Я ничего об этом не знал. Но он этого хотел, так что…

– Нет. – Покачав головой, Эмма схватила сумочку и направилась к двери. – Это не так. Он совсем этого не хотел. Он лишь думал, что этого хочу я. Но я ошибалась.

– Ну-ка, дай мне это осознать, – произнес Ти Джей, стоя посреди опустевшего магазина сладостей. – Мы живем в захолустье, и все же Серена в одночасье продала магазин, и теперь новый владелец нанял тебя. Ты считаешь это нормальным?

– Дом пережил пожар 1907 года, – произнес Стоун. – Это одно из самых старых исторических зданий в городе. Новый владелец хочет возродить его былую красоту, что как раз входит в сферу моих интересов. Кроме того, аванс мне заплатили наличными. И да, я считаю, что это нормально. Я встречаюсь с владельцем здесь через полчаса. – Стоун посмотрел на планшет в руке, на котором делал пометки. – Кроме того, это поможет мне не остаться без заработка.

– Раньше ты зарабатывал ездой на велосипеде по горам.

Стоун пожал плечами.

– Все меняется.

Ти Джей с минуту смотрел на брата. Он был непривычно серьезен.

– С тобой все в порядке?

– Я не болен.

– Ты влюблен. А это то же самое.

– Думал, ты не веришь в любовь.

– То, что я неспособен обрести любовь, вовсе не означает, что я в нее не верю. Кен обрел ее. Ты тоже.

– И потерял.

– Итак, я повторю свой вопрос: с тобой все в порядке?

Стоун отбросил в сторону планшет.

– Я всегда в порядке, разве нет?

– Да. И это меня беспокоит. Ведь ты клей, который удерживает нас всех вместе.

– Я в порядке. Я все тот же беззаботный и неторопливый Стоун. Меня ничто не берет.

Ти Джей внимательно посмотрел на брата.

– Вообще-то формально это неправда. Это задело тебя за живое. Она тебя задела. Но, как и ожидалось, ты встряхнулся и двинулся дальше, вместо того чтобы…

– Вместо чего? Вместо того чтобы дуться на всех целый год, как это делал Кен? Или чтобы скрывать свои эмоции, как это сделал ты, после…

– Мы говорим о тебе, – перебил брата Ти Джей. – Я просто хочу сказать: перестань ради нас делать вид, будто все нормально. Перестань угождать всем и во всем и, черт возьми, сделай то, что хочешь. Хоть раз в жизни сделай что-нибудь для себя.

– Например?

– То, что ты хочешь.

То, чего он хотел, находилось за три тысячи миль отсюда.

– Вопрос в том, – тихо продолжал Стоун, – чего ты хочешь.

Перед зданием остановилась машина, дав Стоуну возможность воздержаться от ответа.

Ти Джей вскинул голову.

– В котором часу, говоришь, назначена встреча?

– Через полчаса. Владелец привезет окончательный вариант перепланировки.

Едва только Стоун произнес эти слова, дверь распахнулась. Ти Джей спросил, чего он хочет. Так вот та, кого он хотел, переступила сейчас порог магазина. Та, что разбила ему сердце, стояла прямо перед ним в элегантных брюках и блузке и выглядела на миллион долларов.

В звенящей тишине Ти Джей обернулся к брату, вопросительно вскинув бровь, а потом улыбнулся Эмме.

– Привет, док.

– Привет, – ответила Эмма, не сводя глаз со Стоуна. – Я вижу, вы уже осмотрелись в моем доме.

– В твоем доме? – выдавил Стоун.

– Да. – Эмма откашлялась. Она непривычно нервничала, раскладывая на столе бумаги. – Поскольку Серена решила переехать к Спенсеру и стать модным нью-йоркским кулинаром, я подумала, что это здание идеально подходит.

– Для чего? – поинтересовался Ти Джей.

Стоун знал ответ.

– Для новой клиники, – тихо произнес он, наблюдая за выражением лица Эммы.

– Да. – Эмма облегченно улыбнулась. – Поскольку я так глупо потеряла ту, старую, мне в голову пришло решение предпринять еще одну попытку. Кроме того, я считаю это здание более подходящим. Оно располагается в самом центре города, оно больше, и мы сможем оснастить его по последнему слову техники.

Стоун не мог оторвать от Эммы взгляд, а в голове роилось множество вопросов: останется ли она в Вишфуле и, что еще более важно, сможет ли он затащить ее в заднюю комнату и сорвать с нее одежду?

Эмма тоже смотрела на Стоуна, и в ее глазах читались разнообразные эмоции. Стоун не знал, какие именно, но очень хотел узнать.

– Ти Джей?

Ти Джей переводил взгляд с брата на Эмму.

– Дай догадаюсь. Мне убраться?

– Нет, – вежливо возразила Эмма. – Конечно, нет.

– Да! – гораздо менее вежливо рявкнул Стоун. – Убирайся отсюда.

Кивнув, Ти Джей повернулся к Эмме.

– Не могу выразить, как я рада вас видеть.

– Взаимно. – Они обнялись, и Ти Джей кивнул на Эмму. – Не позволяй ей снова сбежать.

В ответ Стоун указал на дверь, и Ти Джей повиновался. В комнате воцарилась гнетущая тишина.

– Итак… – Эмма неловко улыбнулась и пожала плечами. – Как дела?

Стоун ошеломленно смотрел на стоящую перед ним женщину. Он не ел, не спал, не мог ничего делать с тех самых пор, как она ушла из его жизни, и теперь она спрашивает, как дела?

– Ты купила этот дом.

– Да.

– И приехала, чтобы его отреставрировать.

– Да.

Ни то ни другое не имело к Стоуну никакого отношения, и все же… все же она заключила с ним соглашение. Она наверняка знала, что он будет здесь.

– Ты наняла меня.

– Да. – Эмма вновь нервно улыбнулась. – У меня возникла проблема. Я подумала, что просто смогу залепить ее пластырем и тем самым с ней покончить, только вот пластыря оказалось недостаточно.

Стоун непонимающе заморгал.

– А можно по-человечески?

Эмма вздохнула.

– Ты не понял. Я пыталась быть романтичной, памятуя о нашей милой первой встрече.

Стоун продолжал смотреть на Эмму, и она рассмеялась и покачала головой.

– Так начинаются все глупые романтические комедии – встречей главных героев. Совсем как у нас с тобой, когда ты приехал в клинику, истекая кровью, чтобы попросить пластырь.

– Я не помню, чтобы наша встреча была милой.

– Нет. – Эмма всплеснула руками. – Я не истекаю кровью, но мне все равно ужасно больно. И я думала, что смогу залечить раны с помощью пластыря. Я думала, что возвращение в Нью-Йорк и будет этим самым пластырем, но ошибалась.

Впервые за несколько недель кулак, сжимавший сердце Стоуна, слегка ослабил хватку.

– Хорошо, – спокойно произнес он, желая заключить Эмму в объятия и никогда больше не отпускать. – Хорошо, я думаю, что мы сможем стать ближе, если начнем говорить на одном языке. Так что продолжай.

– Изначально я приехала сюда, чтобы спасти отца. Именно так считала: я приехала ради него. И мне потребовалось немало времени, чтобы понять: я приехала ради себя. Для того, чтобы отделаться от чувства одиночества и страха, что я действительно останусь одна, потому что неспособна на длительные отношения ни с кем, кроме своей лицензии. И все же я это поняла, Стоун.

– Но ты уехала.

– Уехала, совершив тем самым ошибку. Узнав, что клинику закрыли и мой отец не сможет работать там, как собирался, я начала разрабатывать план действий, говоря себе, что делаю это для него. – Эмма покачала головой. – И совершила еще одну ошибку. Так как на этот раз знала, что еду сюда не для того, чтобы спасти его. Я вернулась, чтобы спасти себя.

Стоун не мог отвести от нее глаз, и несмотря на то что она стояла всего в шаге от него, расстояние казалось огромным. Положив руки на бедра Эммы, он притянул ее к себе.

– Скажи, от чего тебя нужно спасать.

– От моей собственной глупости, – прошептала Эмма и наконец – господи, наконец! – прикоснулась к нему, обхватив ладонями его лицо. – Я думала, что все поняла, когда была здесь раньше. Только это было временно. Все было временно. А потом оказалось, что мой отец… замечательный. И жители Вишфула позволили мне стать одной из них. А еще я нашла здесь друзей: Энни, Ти Джея, Харли… тебя.

Друзья. Не этого хотел Стоун.

Эмма провела пальцами по его подбородку.

– Только ты… ты стал значить для меня гораздо больше. Ты оказался не праздным прожигателем жизни, за которого я приняла тебя вначале, и не просто другом. Каким-то непостижимым образом… – она приподнялась на цыпочки и заглянула Стоуну в глаза, – ты научился видеть, что происходит у меня в душе. Еще никому это не удавалось. С тобой я нашла себя. Ты тот единственный, которого я ждала всю жизнь, даже когда не подозревала о том, что жду. Я люблю тебя, Стоун. Ты похитил мое сердце, когда я на секунду отвернулась, и теперь хочу понять… не похитила ли я твое. – Эмма застенчиво улыбнулась.

Стоун крепко прижал ее к себе, уткнувшись лицом в шею, вдыхая ее аромат, чувствуя, как от облегчения подкашиваются колени.

– Ты шутишь? – Он отстранился, чтобы посмотреть на любимую. – Эмма, ты забрала мое сердце в первый же свой день в Вишфуле.

– В самом деле?

Стоун прижался лбом ко лбу Эммы.

– Господи, я так люблю тебя, что не могу мыслить здраво. И если бы ты не вернулась, я поехал бы за тобой.

– В Нью-Йорк?

– Да. В Нью-Йорк. Куда угодно.

– Но… тебе пришлось бы начать все сначала.

– И это было бы замечательно. Я готов был поехать даже в Монголию. Лишь бы быть с тобой. Только ты и я. Это все, о чем я мечтаю.

– Я хочу, чтобы мы были вместе. – Эмма улыбнулась, и ее глаза заблестели. – И все остальные рядом.

– О большем я не смел и мечтать. – Не в силах сдержаться, Стоун подхватил Эмму на руки и понес в дальнюю комнату.

Она чувственно рассмеялась и заглянула ему в глаза.

– Здесь, Стоун? Сейчас?

– Здесь. Сейчас. И навсегда.

Эмма прильнула к любимому.

– И навсегда…